ГЛАВА 23

Словно огромный водопад, спускалась из Брешской крепости Академия под предводительством Квентл. Некоторые учащиеся громко топали по лестнице, другие брели с каменно-напряженными лицами. Несколько школяров, владеющих магией полета, переносились с места на место, подобно летучим мышам.

– Наверное, наставница, лучше подождать подходящий момент, – произнес Фарон. В какой-то миг он ускользнул в свои личные апартаменты, чтобы привести себя в порядок. Он ополоснул лицо, расчесал волосы, натянул чистую, как всегда, шикарную одежду и вернулся, вновь утверждая, что не ведает о местонахождении Громфа. – Это хорошее место, чтобы разглядеть характер и рельеф местности. Мы находимся немного ниже дымного облака, но все еще достаточно высоко для воздушной разведки.

До тех пор пока Громф отсутствовал, Миззрим с очевидным удовольствием действовал вместо него. То, что это было оскорблением Дома Бэнр и самого Архимага, еще требовалось доказать, ведь распоряжалась всем Квентл, а она нуждалась в ком-то, кто выступал бы от имени Магики. Кроме того, верховная жрица была уверена в том, что Громф расстроился бы, увидев этого смешного щеголя, занимающего его место в такой ответственный момент.

Она остановилась, а весь отряд беспорядочно столпился за ее спиной. Змеи на плетке поднялись, чтобы вместе с ней обозреть городской пейзаж. Уголком глаз она заметила, как Фарон коротко улыбнулся, словно находил поведение пресмыкающихся забавным.

– Там, – указала Квентл, – в Майнифолке. Кажется, Дом Овриндаров заканчивает разделываться с собственными рабами, но толпа не выпускает их за стены замка.

– Я вижу это, Святейшая Мать, – отозвался Малаггар Фэн Тлаббар, стоявший на шаг позади. Первый воин Мили-Магтира был жизнерадостным, круглолицым парнем, неравнодушным к зеленым облачениям и изумрудам. – С вашего позволения, это хорошее место для начала. Мы снимем осаду и присоединим к нашей армии Овриндаров.

– Быть по сему, – согласилась Квентл. Слушатели Академии спустились наконец с холма, теперь инструкторы Мили-Магтира занялись формированием отрядов и построением обороны, чтобы фехтовальщики и копьеносцы прикрывали метателей заклинаний.

Как всякая принцесса великого Дома, Квентл разбиралась в военном деле и потому сейчас скептически наблюдала за попытками навести порядок.

– Хотела бы я иметь более надежную армию, – пробормотала она, не предполагая, что кто-нибудь её услышит, но Фарон кивнул в ответ.

– Я понимаю твои чувства, наставница, но это все, что у нас есть. Если мы учили студентов как следует, то есть шанс справиться. – Он кашлянул. – С рабами, во всяком случае.

– Что ты имеешь в виду?

– Самая большая опасность в этих клубах дыма. Я думаю, Сирзан, при всей его хитрости, этого не рассчитал. Если маги, оставшиеся на верхней площадке, не погасят огонь, мы все задохнемся; и эльфы, и орки, и останется один алхун править городом мертвых. Тем не менее, я полагаю, что мы должны сосредоточиться на своей задаче и не беспокоиться об остальном.

– Какой алхун? – требовательно спросила Квентл. Он заколебался:

– Это действительно длинная история, наставница, и сейчас это не самое важное.

– Мне решать, что важно, а что нет. Говори, маг! – приказала она.

Но тут подошел Малаггар доложить, что отряды готовы к бою.

Когда они тронулись в путь, жрица выслушала рассказ о не угасшем рассудке живодера и его намерениях в отношении Мензоберранзана. Вероятно, большую часть истории маг утаил, но она разберется с этим позже.

По пути новой армии попадалось много искалеченных трупов темных эльфов. Некоторые были без голов, другие частично обглоданы. Густой запах крови смешивался с отвратительной вонью дыма. Конечно, представителей расы дроу удивить кровавыми зрелищами насильственной смерти довольно трудно, но окружающий хаос, яркие языки пламени, потрясающий вид горящего камня – это производило столь жуткое впечатление, что казалось, Мензоберранзан превратился в настоящий ад. Или это кошмарный сон, а может быть, кровавая бойня вокруг являлась неопровержимым доказательством того, что Ллос отвернулась от города раз и навсегда? Наставницу Арак-Тинилита утешала только одна мысль: по крайней мере, на этот раз она сразится с врагом, которого могла увидеть и победить.

Довольно часто попадались небольшие группы низших созданий, которые грабили и убивали беззащитных простолюдинов, а иногда даже в марширующую колонну летели камни и стрелы. Самые молодые студенты рвались в бой, и преподавателям приходилось окриками удерживать их. Академия должна действовать как единое целое и четко по плану, тогда можно надеяться на успех.

Малаггар поднял руку, приказывая колонне остановиться.

– Я думаю, мы уже близко, – доложил он на беззвучном языке жестов.

Они топтались на месте до тех пор, пока не вернулся с докладом воздушный разведчик, член Мили-Магтира, умеющий превращать плащ в крылья летучей мыши.

– Наставница, – так же знаками продолжал Малаггар, – я бы предложил десяти отрядам двигаться прямо, а остальным обогнуть этот квартал. Тогда мы нападем на орков с двух сторон.

– Очень хорошо, – так же безмолвно ответила Квентл. – Вся головная часть колонны до входа в эту аллею следует за мной. Остальные идут с Мастером Фэн Тлаббаром. Постарайтесь действовать как можно быстрее.

Вдоль колонны одна за другой вскидывались руки, передавая молчаливый приказ в конец, тем, кто не мог его видеть.

Армия разделилась, и отряд Квентл направился прямо к толпе, которая, возможно, превосходила его численностью. К счастью, рабы не замечали приближения войска, и верховная жрица хотела полностью использовать это преимущество. Она быстро перестроила отряд в небольшие, но боеспособные группы и бросила всех в атаку.

Дротики студентов сеяли смерть в толпе низших существ. Гоблины, орки и бугберы падали десятками.

Но после первого залпа оставшиеся в живых рабы с неистовыми воплями бросились к отрядам Академии. Дроу быстро убрали арбалеты и взялись за мечи и копья. Стоявшие за шеренгами воинов маги и жрицы выбирали цели для своих заклинаний в центре яростной схватки так, чтобы не повредить товарищам.

Квентл тоже могла спрятаться за рядами защитников – возможно, как верховной жрице, ей так и следовало поступить, – но она решила, что, если пойдет впереди, это поможет самым молодым студентам держаться смелее. А еще ей хотелось быть ближе к жертвам, чтобы видеть и наслаждаться их страхом и болью. Поднявшиеся змеи шипели, помогая ей протискиваться вперед.

Жрица сразила нескольких гоблиноидов, и в этот момент вокруг нее с треском вспыхнул ослепительный желтый свет. Мистический огонь не причинил ей вреда, так как у нее была сильная магическая защита, но находившиеся поблизости гоблины и дроу пронзительно взвизгнули и упали.

Оставшиеся в живых на мгновение застыли. А потом орки нацелились к образовавшимся брешам в строю дроу. Студенты по приказу Квентл кинулись вперед, не обращая внимания на проклятия обожженных товарищей, оказавшихся у них под ногами.

Квентл отступила назад, позволяя воину-студенту из Дома Деспана занять ее место. У нее было ощущение, что огонь пришел откуда-то сверху, поэтому она в первую очередь осмотрела верхние уступы зданий по обе стороны улицы. И тут удивленно заморгала. По стенам и крышам суетливо ползало огромное количество драуков, похожих на настоящих арахнидов. Многие из этих падших созданий сохраняли свои способности метать заклинания.

Квентл понятия не имела, как рабы и изгои смогли договориться между собой, но времени на размышления у нее не было. Нужно остановить драуков, прежде чем они обрушатся на ее войско сверху. С помощью левитации жрица поднялась вверх, в наполненный дымом воздух, высматривая того, кто создавал этот адский огонь.

Квентл закрыла лицо пивафви, и все стрелы и копья света, направленные в нее со всех сторон, просто отскакивали и исчезали, наталкиваясь на магическую защиту ее плаща. Попадания причиняли острую боль, но не приносили серьезных повреждений.

Поднявшись на один уровень с драуками, жрица увидела то, что и ожидала, – несколько оскаленных лиц с ядовитыми клыками, тех, кому она сама когда-то помогла преобразиться. Поэтому они и атаковали ее так яростно, несмотря на потери при этом в толпе орков.

Квентл быстро развернула один из свитков и прочла начальную фразу. Острые клинки появились среди драуков. Перемещаясь по кругу и вращаясь вокруг своей оси, они носились с такой скоростью, что их трудно было даже заметить, а орбиты их вращения были усеяны искромсанными телами ее врагов.

Квентл засмеялась и начала высматривать драуков, которые могли прятаться на сталагмитовых башнях противоположной стороны улицы. Вдруг полоса чего-то липкого хлестнула по ней и крепкой петлей охватила тело, плотно прижав одну ее руку к груди.

Такие ленты умели плести некоторые драуки. Жрица поднялась еще выше, не желая попасться как рыба на удочку, одновременно стараясь достать еще один свиток. Змеи изо всех сил помогали ей, разрывая ее узы.

И тут появился Фарон. Он подлетел ближе, шипящая белая молния сорвалась с кончиков его пальцев и пронзила насквозь одного драука, потом метнулась к другому, еще к одному, и так металась до тех пор, пока не связала всех полупауков одной цепочкой. Они судорожно корчились, а когда магия кончилась, все сразу рухнули вниз. Отвратительная вонь поднялась от их останков.

Фарон улыбнулся Квентл и сказал:

– Интересно, почему богиня не превращает неугодных во что-нибудь более безвредное. Может быть, драуки – это инструмент для уничтожения слабых.

Не обращая внимания на его болтовню, Квентл всматривалась в то, что происходило внизу, на поле битвы.

Появился отряд Малаггара, который обошел квартал и налетел на врагов с тыла. Буквально в тот же момент устроил вылазку Овриндар, он оседлал летающего ящера и распахнул ворота своего замка.

Стиснув зубы, Квентл отодрала с себя клейкую паутину и спустилась на землю, чтобы присоединиться к своему войску. Не обращая внимания на вражеские стрелы, Фарон продолжал висеть над головами воинов, так как отсюда, несомненно, было легче помогать им своей магией.

С третьей стороны налетели самые юные школяры, выстилая свой путь ковром из трупов гоблинов.

Верховная жрица за несколько минут перестроила свое поредевшее войско и повела его в следующий бой. Одна богиня знает, сколько таких битв еще будет!

– Вон! – заорала Грейанна. – Немедленно!

Мастер по изготовлению каноэ вытаращил глаза и, заикаясь, пролепетал:

– А к-как насчет материала?

Деревяшки валялись по всей мастерской и даже раскачивались в ременных петлях, закрепленных в потолке.

– Гоблины все равно их испортят, – ответила принцесса с изуродованным лицом. – Как и это. – Она взмахом булавы указала на почти законченную легкую лодку из загнутых костяных ребер, обтянутых кожей. – Потом еще сделаешь, если только останешься жив. А теперь шевелись, не то я сама убью тебя.

Ремесленник сполз с табурета и вылетел за дверь. По всей улице полдюжины ее миньонов вытаскивали, иногда даже прямо из постели, обитателей других мастерских и магазинчиков.

Толпа неуклюжих, волосатых, хорошо вооруженных хобгоблинов, многие из которых были на голову выше среднего темного эльфа, выкатилась из-за угла на оживленную улицу. Заметив дроу, они издали дикий воинственный клич и бросились в атаку.

После неожиданной и ужасной стычки с Рилдом Аргитом один из близнецов был мертв. Другой, как и Релонор, все еще лежал тяжелораненый в Доме Миззрим. Они могли либо собственными силами справиться с ранами и выжить, либо умереть без исцеляющей магии, поскольку Миз'ри отказалась расточать и без того ограниченные ресурсы Дома на таких бестолочей. Грейанна полностью с ней согласилась и с помощью Онрэ отобрала пятерых новых мужчин для своего отряда. На этот раз они будут выслеживать Фарона пешком, без грязнокрылого фаулвинга.

Она уже прочесала почти все улицы, надеясь хотя бы что-нибудь услышать о желанной дичи, когда разразился мятеж. Осознав размеры и всю значительность возникших беспорядков, ей стало интересно, не ее ли зверский поход на Браэрин с целью выкурить братца из укрытия, спровоцировал рабов на восстание. По каким-то совершенно безумным причинам такая возможность радовала ее, но она решила ни с кем не делиться своими предположениями. Немногим дано понять ее юмор.

Но как бы то ни было, ей предстояло решать практические вопросы. Ее охотничья группа может уничтожить немало низших существ, но лишь объединившись с настоящей армией. Иначе любая большая толпа одолеет ее отряд.

В первые минуты кровавой бойни и разрушений Грейанна ждала, что какой-нибудь аристократический клан выйдет из своего замка громить гоблинов на улице. К ее ужасу, ничего подобного не происходило, по крайней мере, рядом с ними. Маленький отряд был предоставлен самому себе.

Подумать только! Теперь вся их жизнь превратилась в беготню и игру в прятки с взбесившимися орками, попутно наблюдая, как всякие скоты, не многим отличающиеся от рофов, разрушают даже то прекрасное и изысканное, что могли сохранить хотя бы для себя. Время от времени она со своими компаньонами убивала небольшие группы гоблинов, но это не могло остановить разрушения самого прекрасного из миров.

Где же Паучья Королева? Может быть, ей наскучил Мензоберранзан – ее создание и великолепная игрушка? Может быть, она намерена разрушить его и на этом месте создать новый город?

Спустя некоторое время, уворачиваясь, прячась и отступая, Грейанна оказалась на знакомой улице с богатыми магазинами по обеим сторонам. Если быть точным, то владельцы этих магазинов открыли их под покровительством Дома Миззрим. Она сама собирала здесь арендную плату и пошлины, время от времени наказывая тех, кто опаздывал с платой или по какой-нибудь другой причине вызывал неудовольствие Верховной Матери Миз'ри.

Тут ее осенило: если эти торговцы погибнут, то золото не будет больше течь в сундуки Миззримов. А вот если бы удалось переправить их в безопасное место, она могла бы подольститься к Матери. Миз'ри уже начала проявлять неудовольствие Грейанной по поводу убийства Фарона. Она уже намекала на то, что мантию первой дочери может носить и кто-нибудь другой.

В конце концов, позаботиться о доходах Дома Миззрим активов представлялось Грейанне более нужным и творческим делом, чем драки на улицах. Поэтому она приказала своим подчиненным, разъяснив им то, что сочла нужным, вытаскивать напуганных торговцев и ремесленников из их домов.

Хобгоблины приближались, и она одновременно со своими солдатами выстрелила из арбалета. Ее маг создал громадный, плотный силуэт, похожий на богомола, который своими огромными клещами успел искалечить несколько рабов, прежде чем растаял в воздухе. Около дюжины тварей упало, но из дыма и огня вновь выползало неисчислимое множество.

«Глас агонии! – подумала она. – Как же много в Мензоберранзане низших существ!»

До нынешнего дня Грейанна этого не замечала. И вероятно, никто другой об этом не задумывался.

Принцесса Миззрим крикнула:

– Темная стена!

Те из ее вассалов, кто стоял ближе к хобгоблинам, присели и коснулись земли, воздвигая завесу тени между собой и низшими существами, затем отступили назад.

Один из воинов увел лавочников подальше от опасности. Остальные, вместе с Грейанной, быстро поднялись в воздух и замерли в трех ярдах позади стены тьмы. Во время этой паузы принцесса вытащила маленький серебряный флакончик из мешочка на поясе и с жадностью выпила все его содержимое.

Хобгоблины прошли сквозь темноту. Они слишком долго жили среди темных эльфов, и такая хитрость задержала их не более чем на несколько секунд, но зато помешала их согласованным действиям. Они закричали и бросились в бой неорганизованной толпой.

Первый хобгоблин, который подскочил к Грейанне, был огромный и с обритой головой. Наверное, хозяйка или Мастер Дома использовали его волосы для изготовления холста, а крошечные шрамы от ожогов в виде колец на коже раба располагались в определенном порядке, представляя собой сложный спиральный рисунок.

Он хотел ударить Грейанну по голове. При других обстоятельствах она отступила бы назад, но это разбило бы их линию обороны. Она подняла булаву, встречая двуручный меч хобгоблина, и раб отскочил в сторону.

Принцесса нанесла удар сбоку, а низшее существо отбило его круговым движением маленького щита, на котором осталась вмятина. Хобгоблин отступил назад, его косые глаза стали круглыми от изумления. Он не знал о снадобье, которое придало ей силу огра.

Одним взмахом Грейанна убила раба, наступавшего слева, а вслед за этим приготовилась встретить своего лысого противника. Он секунду выжидал, а затем сделал ложный выпад с фланга, закончив его ударом в грудь. Разгадав его тактику, она, не прерывая атаки, уклонилась от меча и, сделав еще полшага вперед, неожиданно нанесла ему удар в челюсть. Попадание было точно в цель, неприятель повалился назад с окровавленным подбородком и сломанной шеей.

Грейанна убила еще двоих хобгоблинов, прежде чем почувствовала какое-то покалывание в голени. Она посмотрела вниз. Оказалось, кобольд, вооруженный каминной кочергой и, наверное, проскользнув между более крупными рабами, безуспешно пытался проткнуть ее сапог. Грейанна покончила с ним, просто с размаху ударив его ногой.

Приготовившись встретить следующего противника, она оглянулась, но сражение уже закончилось, а несколько уцелевших хобгоблинов просто удрали.

– Построиться! – крикнула она. – Стройтесь так, чтобы торговцы были в центре. Живее!

Готовясь в путь, Онрэ подошла к принцессе и спросила:

– Могу я узнать, куда мы направляемся? В замок каких-нибудь наших союзников?

– Нет, – ответила Грейанна. – Подозреваю, что сейчас мы никуда не попадем. Попробуем спрятать наших подопечных в Ботвафе.

Колонна потянулась мимо трупов и горящих камней, и по пути, выбегая из домов, к ним присоединялись дроу-простолюдины. В первый момент Грейанна хотела прогнать прочь тех, кто не связан с Домом Миззрим, но потом передумала. У многих присоединившихся были мечи, и если понадобится, она заставит этих болванов нести воинскую службу.

Время от времени кто-нибудь, отравленный едким дымом, падал, а остальные продолжали шагать за ней, переступая через тела.

Вдруг сзади кто-то вскрикнул, словно от неожиданной боли. Грейанна обернулась. Гоблинов не было. Просто один из ее колонны, тот самый лодочный мастер, предательски ударил ножом в спину другого мужчину.

– Конкурент, – объяснил ремесленник, пожимая плечами.

Лабиринты крепости, известной под названием Великий Курган, таили в себе огромное количество скрытых магией пространств, и, тем не менее, группы восставших проникали повсюду. Трудно поверить, но Триль обнаруживала гоблинов в башнях, на соединявших их воздушных мостах, в нижних туннелях, на балконах и верхних тропах сталактитовых бастионов. Каждый дюйм отвоеванных владений был залит кровью.

Последнее сопротивление рабы оказали на площади внутреннего двора, обнесенного железной сеткой в виде паутины. Это ограждение служило мощной магической защитой, но, как только что обнаружила Бэнр, оказалось абсолютно бесполезно, если неприятель находился уже внутри огороженной территории.

Триль и ее сын-полудемон спустились вниз со стены с бойницами, чтобы принять участие в заканчивающемся сражении. Они оба были буквально залиты чужой кровью.

Честно говоря, очистить двор воины могли и без Верховной Матери, но ей самой хотелось поучаствовать. Объяснялось это просто: кроме присущей всем дроу кровожадности в этом незатейливом занятии она находила ту прямоту и непосредственность, которых ей так недоставало в роли правительницы города. Впервые после восхождения на трон она знала, что делать.

Полдюжины минотавров, огромных и грозных животных, которых она часто использовала для личной охраны, скандировали:

– Сво-бо-да! Сво-бо-да!

Они размахивали боевыми топорами или припадали к земле, норовя пронзить врага рогами. Триль дочитала последнюю строку последней руны из свитка, в котором до начала восстания содержалось семь заклинаний.

Ослепительное пламя вырвалось из земли, и четыре огромные бестии свалились, дрыгая ногами. Двое других отпрыгнули, лишь немного пострадав от сильнейшего огня. На их грубой, мохнатой шкуре появились пятна ожогов, но телесные травмы их не остановили, и они с ревом продолжали наступать.