Впрочем, нет сомнений, некоторые из женщин обладали достаточной проницательностью и понимали, что им самим не грозит большая опасность, пока они являются личной охраной Квентл. Но они были ее младшими сородичами и обязаны ей служить.

– Это гнев самой Ллос, – прошептала Майнолин Фей-Бранч, волосы которой были заплетены в три длинные косы. Она явно не рассчитывала, что ее услышит наставница. – Сначала она лишила нас нашей магии, а потом нашлет злых духов убить нас.

Квентл повернулась. Чувствуя ее гнев, змеиная плеть поднялась, шипя и извиваясь.

– Заткнись! – рявкнула Бэнр. – Паучья Королева проверяет нас, но не обрекает весь храм.

Майнолин опустила глаза.

– Да, наставница, – почти беззвучно произнесла она.

Квентл видела, что не только Майнолин смотрит на нее зло и безнадежно.

– Ты вызываешь у меня отвращение, – сказала Бэнр. – Да и все вы.

– Просим прощения, наставница, – прошептала Джислин.

– Напомню то, что вы, видимо, забыли, – продолжала Квентл. – Если послушница проявляет малодушие или неподчинение, моя сестра Триль прикажет запереть ее на десять дней и кормить только отбросами. К несчастью, Арак-Тинилит в опасности, а мне нужны помощники. И потому так и быть, скоро вы сможете немного отдохнуть и поесть, это поможет обрести силу. В противном случае придется некоторых из вас выпороть, чтобы остальные прекратили ежиться и ныть. Вперед!

Она привела их в класс, в центре которого находился обеденный стол, – таков был ее приказ: оставить в разных местах храма готовый холодный ужин, чтобы уставшие караульные всегда могли подкрепиться. На серебряном блюде лежали аппетитные бифштексы из рофов, предварительно вымоченные в маринаде, чей запах перебивал даже присущий Арак-Тинилиту аромат ладана. На подносах находились различные закуски из черных, белых и красных грибов, кувшины, наполненные вином. Квентл надеялась, что алкоголь придаст бодрости тем, кто слишком нервничал из-за отсутствия Ллос и повторяющихся вторжений духов, но при этом не хотела, чтобы кто-нибудь оказался откровенно пьян.

Некоторые из патруля тут же накинулись на еду, словно боялись, что это их последний пир. Другие, будто предчувствуя свою судьбу, от возбуждения не могли ничего проглотить.

Наставница Академии, хотя и была твердо намерена пережить эту ночь, в глубине души принадлежала к последней группе. Долгие часы ожидания и размышлений совсем лишили ее аппетита.

«Давай, демон, покажись, – думала она, – и покончим с этим…»

Никто не откликнулся на ее беззвучную мольбу.

В горле у нее пересохло. Поймав на себе взгляд Джислин, она приказала:

– Налей мне кубок.

– Да, наставница.

Послушница исполняла приказ с похвальным рвением. Жестом, претендующим на элегантность, она наполнила серебряный кубок до самых краев. А чего можно ожидать от не аристократки? Бэнр приняла чашу и поднесла к губам.

Змеи на плети кольцами обхватили ее запястье, лишь рукоять свисала вниз. Благодаря псионической связи она сразу почувствовала, что рептилии внезапно забеспокоились. В то же мгновение одна из змей молниеносно раскрутилась и выбила кубок из ее руки.

– Яд, – сказала Ингот, ее глаза блестели. – Мы чувствуем запах.

Квентл огляделась. Послушницы слышали эти слова и в оцепенении таращились на нее и плеть. Казалось, все пребывали в полном здравии, но она верила змеям.

– Немедленно принимайте противоядие! – приказала она. – Немедленно!

Но у них не было никаких шансов. Одна за другой, они начинали шататься и падать. Некоторых тошнило, но это не помогало избавиться от яда.

Квентл, взяв хлыст в руку, вместе со змеями начала внимательно оглядываться по сторонам. Ее враг мог выбрать несколько мест во владениях богини, но было бы глупо надеяться, что он нападет в том же образе, что и прежде: паука или темноты. Однако она не ожидала, что ее попытаются отравить, хотя в такой тактике был свой резон.

С западной стороны послышался чей-то крик, эхо разнеслось по всем залам. Стало ясно, что не только ее отряд пострадал.

Сердце забилось сильнее, и Квентл призналась себе, что без поддержки личной гвардии она совсем не жаждет столкнуться лицом к лицу с новым незваным гостем. Но ведь Арак-Тинилит – это ее владения, а значит, совершенно недопустимо, чтобы какой-то чужак хозяйничал здесь.

Оставив свой павший патруль с бесполезным магическим вооружением, она решительно направилась туда, откуда доносился шум, по пути громко сзывая других послушниц, но никто не откликнулся.

Вскоре она вошла в длинную галерею, где настенная резьба изображала сагу о богине Ллос: совращение Кореллона Ларетиана, верховного божества презренных эльфов Верхнего Мира, ее союз с ним, первая попытка свергнуть его, раскрытие своей паучьей сути и спуск в Абисс; далее шла история завоевания Демонской Паутины и усыновления дроу, как избранного народа, а также ее торжество в будущем над другими богами и господство над всеми созданиями.

В арочном дверном проеме в конце зала появился силуэт. Каждое мгновение он менял цвет и облик: гуманоид, четвероногое, что-то шаровидное, гусеница, а то и просто скопление искр. Каким-то образом почувствовав присутствие Квентл, оно завопило. Такой какофонии жрица еще никогда не слышала. В этом диссонирующем завывании она уловила звуки флейты, мычание рофа, плач ребенка, плеск воды и треск огня.

Квентл ясно понимала, какую серьезную угрозу представлял собой демон, но в данную секунду она была лишь удивлена: яд, несомненно, использовал убийца, тогда как находившийся перед ней демон был просто воплощением хаоса.

Призрак двинулся по галерее, и стены рядом с ним начали горбиться, выгибаться и изменять цвет. Квентл потянулась к кожаному мешку на поясе и достала свиток, но тут что-то сильно ударило ее сзади по шее.

Рилд внимательно оглядел помещение. Судя по всему, на арене в центре зала в древние времена проходили гладиаторские бои. Сюда приходили дроу разных сословий, чтобы потешить себя, наблюдая за кровопролитными побоищами. Этой резне, в которой участвовали представители низших рас, организаторы часто придавали еще и комический оттенок.

Другими словами, по нынешним нормам Мензоберранзана это было неприличное место, а теперь его облюбовали гоблиноиды. Сейчас здесь толкались десятки, если не сотни грязных, с ужасным запахом существ и неприятно звучала чужая, с резкими звуками речь. В общем шуме почти тонули глухие, ритмичные удары, но лохматый гнолл-барабанщик на крыше старался не для тех, кто уже пришел, а для тех, кто был на подходе.

К удивлению Рилда, очень многие из прибывших не проживали в Браэрине. Он видел простую, но сравнительно чистую одежду, были даже ливреи, напоминавшие об Истмире; стальные ошейники, кандалы, рубцы от хлыста указывали на рабов, тайком удравших из богатых домов. Те, кто не жил в Браэрине, не могли слышать дробь барабана, следовательно, существовали гонцы, известившие их.

По-прежнему замаскированные под орков, но не тех, что одурачили двоих бугберов, Мастер и Рилд затаились в углу, наблюдая за происходящим.

Уверенный, что из-за несмолкаемого гула ни один посторонний его не услышит, Рилд склонился к Фарону и произнес:

– Я думаю, это простая вечеринка.

– Тебе так кажется? – отозвался Фарон. На этот раз на свинорылом лице был разбит нос и сломан клык. – Нет, ты ошибаешься. Они чего-то ждут. Обрати внимание на тех женщин-гоблинов, передающих по кругу бутылку. – Фарон кивком указал на трех грязных, кривоногих созданий с плоскими лицами. – Посмотри, как они взволнованы. Если они будут так же легкомысленны после разгона сборища, то мы можем найти у них утешение. После наших-то неудач.

Рилд, полагая, что друг шутит, прыснул… потом осознал, что в этом есть доля правды.

– Как же нам вести себя среди гоблинов?

– Настоящий маг всегда любит экспериментировать. Кроме того, какой смысл быть темным эльфом, владыкой Подземья, если не использовать рабов на полную катушку?

– Хм. Допускаю, что эти могут оказаться похожими на наших жриц, которые требуют, чтобы ты унижался, пресмыкался перед ними…

– Тихо!

Барабан смолк.

– Что-то случилось, – добавил Фарон.

Толпа пришла в движение, все стали выкрикивать:

– Пророк! Пророк! Пророк!

Над толпой возникла фигура в плаще с капюшоном, покрой которого не позволял определить район Мензоберранзана. Но в Пророке, любимце этого сброда, явно угадывался мужчина-дроу.

Пророк подождал пару минут, потом поднял изящные руки, и толпа постепенно успокоилась. Фарон прошептал на ухо Рилду:

– Возможно, этот парень и не один из нас, – сказал Мастер. – Он окутан волшебством, его заклинание заставляет видеть в нем того, кого хочет видеть в нем смотрящий: гоблин – гоблина, гнолл – гнолла…

– А что там под маской?

– Не знаю. Магия не обычная. Я никогда не встречал ничего подобного, но уверен, что мы разгадаем его тайну.

– Братья и сестры! – произнес Пророк.

Его голос вызвал бурю восторга, и он опять подождал, пока улягутся эмоции.

– Братья и сестры, – повторил он. – С самого основания этого города мензоберранзанцы держат наши народы в рабской покорности и низводят нас до уровня животных. Они заставляют нас работать до тех пор, пока мы не умрем от изнурения. Из прихоти они пытают и убивают нас, обрекают нас на голод, болезни и прозябание в нищете.

Слушатели согласно взревели.

– Куда бы вы ни посмотрели, везде лишь горе и страдания, – продолжал скрытый капюшоном оратор. – Вчера я прошелся по Майнифолку. Девочка-хобгоблин, лет пяти-шести, пыталась поднять кусок гриба с земли. Зубами! Некий дроу магией соединил ее руки за спиной, чтобы она жила калекой и посмешищем до самой смерти.

Толпа заворчала от возмущения, хотя некоторые из их собственных рас сами принимали участие в пытках, правда, далеко не таких изощренных.

– Я прошел Нарбонделлин, – говорил Пророк. – Парализованный орк лежал на земле, темный эльф вскрыл ему грудь, пилой вырезал несколько ребер и свистом подозвал своего верхового ящера, чтобы тот подкрепился внутренними органами еще живого раба. При этом он сообщил своему сородичу, что таким мясом подкармливает рептилию каждый день, желая сделать ее резвой.

Аудитория кипела от ярости. Одна женщина-орк в порыве гнева рассекла осколком стекла себе щеки и лоб.

Пророк все продолжал скучное перечисление жестокостей, и Рилда мало-помалу стали захватывать странные ощущения. Он знал, что безжалостность не может вызывать чувство вины, – не пристало темному эльфу испытывать такое смешное ощущение, – но это было похоже на отвращение к чрезмерности, стыд за чистейшее расточительство и… желание исправить, если возможно, ситуацию.

Чувство, конечно, совершенно ненормальное. Гоблины и им подобные существовали только для того, чтобы удовлетворить прихоти дроу, и если кто-то из них, гоблинов, пострадал или погиб, то на его место нужно поймать или купить другого, вот и все. Мастер Оружия тряхнул головой, отгоняя ненужные мысли, и повернулся к Фарону.

Даже под маской орка было заметно, что все происходящее очень забавляет мага.

– Решил исправиться?

– Я смотрю, на тебя это тоже подействовало, – отозвался Рилд. – Что происходит?

– Пророк магически воздействует своим красноречием, я пока не совсем разобрался как.

– Ладно, но какой смысл во всех этих жалобах и нареканиях?

– Полагаю, он нам это объяснит.

Оратор продолжал в том же духе, чем довел толпу почти до исступления. Наконец он вскричал:

– Но так не должно быть!

Толпа взорвалась, и на мгновение Рилд почувствовал, как его новое чувство отвращения преобразилось в дикую жажду крови. Наверное, потому, что он не успел полностью избавиться от тех странных ощущений.

– Мы можем быть отомщены! Воздавайте за каждое увечье и оскорбление тысячекратно! Свергните дроу, пусть они будут нашими рабами! Мы оденемся в шелка и парчу, а их заставим бегать голыми, мы будем есть лучшие продукты, изысканные яства, а они пусть подбирают отбросы! Мы разграбим Мензоберранзан, а потом те, кто захочет, вернется к своему народу, нагруженный сокровищами, а другие останутся и будут управлять пещерой как своей собственной!

«Это вряд ли», – подумал Рилд. Он повернулся, чтобы поделиться этой мыслью с Фароном, и заморгал от удивления. Маг выглядел так, словно принимал эту дикую речь всерьез.

– Они просто выпускает пар таким фантастическим образом, – прошептал Мастер Оружия. – Они не осмелятся, а если и попробуют, так мы раздавим их за несколько минут.

– Хотелось бы надеяться, – отозвался Фарон. – Пошли, я хочу взглянуть на него поближе.

Они начали пробираться сквозь толпу вперед. Некоторые откровенно возмущались толчками, Ридду даже пришлось крепко ткнуть одного хобгоблина, но никому не казалось странным, что они хотели подобраться поближе к покорившему сердца оратору. Другие тоже толкались.

Пророк продолжал свою речь:

– Благодарю вас за ваше усердие и терпение, которые скоро будут вознаграждены. Клич нашего восстания услышат на каждой улице, в каждом переулке. У нас везде есть воины, и каждый знает, что он должен делать, когда услышит сигнал. Тогда мы восстанем… и казним их всех.

Мастера, подойдя достаточно близко, увидели, как Пророк поднял с земли продолговатый кусок песчаника и смазал один его конец маслом из керамического сосуда. Песчаник вспыхнул желтым пламенем и затрещал, словно сухое дерево, – экзотический горючий продукт Верхнего Мира. Мастер Мили-Магтира прищурился от неожиданно яркого света.

– Глаза богини! – воскликнул Фарон.

– Это потрясающий фокус, – признал Рилд, – но, я уверен, это мелочи по сравнению с твоими.

– Да не огонь. Посмотри на тех двух бугберов рядом с Пророком.

– Его телохранители, я так думаю. На которого именно?

– Это Тлат Мелан и некий Альтон, сапожник: оба – беглецы. Они тоже накрыты иллюзией, но более простой, сквозь которую я могу видеть.

– Ты серьезно? Какой дроу, пусть даже негодяй, будет помогать предводителю рабов?

– Возможно, мы это выясним, проследив, куда направится потом Пророк со своим окружением.

– Я научу вас пользоваться огненными сосудами, – продолжал тем временем оратор, – у нас их предостаточно. – Он жестом указал на несколько зависших в воздухе ящиков. – Возьмите и спрячьте их до судного дня.

Воздух прорезали звонкие, чистые звуки медного рожка. «Сигнал прозвучал, он должен знать, что на самом деле предвещает рожок, – смутившись на мгновение, подумал Рилд. – Судя по гомону гоблинов и по тому, как испуганно они начали оглядываться, им тоже известно, что за этим последует".

– Что это? – спросил Фарон.

– Ты же аристократ, – ответил Рилд и сам услышал едва заметную горечь в своем голосе. – Разве ты никогда не отправлялся в Браэрин на охоту за рабами и не убивал каждого бедолагу, которого удавалось схватить?

Маг улыбнулся и сказал:

– Теперь, когда ты об этом напомнил… но это было давным-давно. Мне пришло в голову, что это, возможно, затея Грейанны. А что, совсем неплохая тактика. Один раз наши охотники не смогли точно определить место, где мы находились, но они знают, что наше задание должно привести нас в Браэрин, поэтому они просто организовали охоту. Может быть, они рассчитывают, что вся эта суматоха вспугнет и нас и мы в отчаянии станем искать выход, тогда у них появится шанс заметить нас.

– А еще точнее, – сказал Рилд, проверяя свои мечи в ножнах, – твоя сестра предоставляет нам выбор – сохранить свою нынешнюю, иллюзорную, внешность и быть убитыми своими сородичами или сбросить маски и встретиться лицом к лицу с возмущенным простонародьем. В любом случае она получит желаемый результат.

Пророк поднял руки, и простолюдины немного притихли.

– Друзья мои, прежде чем разойтись, теперь уже ненадолго, возьмите каждый хотя бы по одному огненному горшку. Как только опасность минует, расскажите о нашей встрече тем, кто не смог сегодня прийти. Помните каждый о своей задаче в нашем общем плане и ждите сигнала. Теперь идите!

Некоторые заговорщики сразу двинулись к выходу, но добрая половина задержалась, чтобы взять один-два огненных сосудов. Один орк оступился в этой давке и отчаянно закричал, когда остальные в спешке едва не затоптали его. Тем временем Пророк и его телохранители проскользнули в дверь у них за спиной.

– И мы? – Фарон решительно шагнул за ними.

– А как же насчет Грейанны и ее охотников? – спросил Рилд.

– Будем сражаться, если понадобится, но будь я проклят, если упущу этих двоих исчезающих в ночи, которых мы с таким трудом нашли.

И Мастера выскочили на улицу. По всему Браэрину уже разносились эхо рожков, азартные возгласы темных эльфов и вопли простолюдинов.

Преподаватели, прячась, следовали за Пророком и его свитой полквартала. Троица двигалась быстро, но без паники. Очевидно, они были уверены, что им удастся ускользнуть от охотников и избежать опасности. Почему они были в этом так уверены?

А потом ночь подкинула им другие темы для размышлений.

Они с Фароном пробирались вдоль дома, когда несколько орущих гоблинов начали барабанить в одну из входных дверей. По давно заведенному обычаю, во время охоты жильцы не впускают никого, кроме тех, кто действительно живет в этом доме. Объяснение было простым: испуганные беглецы, влетающие в уже переполненный «муравейник», в спешке могли бы затоптать кого-нибудь из обитателей… а кроме того, такое скопление народа делало дом еще более привлекательной мишенью; такое уже случалось.

Рилд понятия не имел, почему, наткнувшись на них с Фароном, гоблины схватились за оружие. Может, они приняли их за арендаторов дома, куда их не впустили, и решили отмстить, а может быть, им просто хотелось хоть на ком-нибудь сорвать зло.

Впрочем, о чем тут говорить? Этот сброд Мастерам Брешской крепости соперником быть не мог. Темные эльфы убили бы их в одно мгновение.

Рилд вытащил Дровокол из ножен и приготовился к бою, сожалея, что у нападавших самодельное оружие и нет кольчуг. А значит, бой будет коротким и скучным.

Двое гоблинов попытались подобраться к нему с разных сторон. Мастер спокойно повел Дровоколом сначала влево, потом вправо. Противники упали, один при этом выронил длинную толстую палку, глухо стукнувшую по земле, а другой так и продолжал держать свой деревянный молоток.

Двое других, с ушами летучих мышей, призадумались. Им следовало бы удрать, потому что Рилд не мог дожидаться нападения, поскольку Пророк мог исчезнуть в любую секунду.

Воин сделал шаг и рубанул мечом сверху вниз. Гоблин, обладавший коротким мечом, но не имевший никакой военной подготовки, поднял оружие, чтобы отразить удар. Это уже не имело значения. Дровокол рассек и клинок, и туловище.

Второй из нападавших, с ножом в руке, крутился позади Мастера. Спиной почувствовав его положение, Рилд ногой ударил назад. Послышался хруст кости, и когда он обернулся, противник лежал на земле, уже мертвый, вероятно, со сломанным позвоночником.

Рилд оглядел через плечо поле битвы, и тут его глаза округлились от изумления и испуга.

Фарон тоже оказался на земле. Трое кривоногих гоблинов склонились над ним, а один из них держал железную спицу, с которой капала кровь.

Рилд издал воинственный клич, и гоблины бросились наутек, не причинив Фарону более вреда. Он опустился на колени рядом с другом. Под элегантным пивафви одежда Фарона была темной и мокрой от крови.

– Я услышал их чуть позже тебя, – прохрипел маг. – И не успел быстро повернулся.

– Не беспокойся, – сказал Рилд. – Все будет в порядке.

По правде говоря, он совсем не был в этом убежден.

– Даже Грейанна со своими приспешниками не смогла добиться желаемого, а этот маленький ублюдок меня ранил. Ну не смешно ли? – выдохнул Фарон.