1. БРОДЯГА БУТ

Железный Дровосек сидел на сверкающем железном троне в роскошном железном тронном зале своего сверкающего железного замка в Стране Мигунов, которая входит в Страну Оз. Рядом с ним на плетеном соломенном стуле сидел его давний друг Страшила. Время от времени они вспоминали диковинки, что им встречались во время их совместных похождений по Стране Оз, но чаще они просто сидели и молчали, потому что обо всем этом уже говорили много раз. Им было приятно сидеть и молчать вместе, изредка нарушая молчание какой-нибудь фразой, напоминавшей, что они не спят. Впрочем, эти диковинные существа никогда не спали. Зачем им, спрашивается, спать, если они не ведали усталости?

Солнце клонилось к горизонту, окрасив сверкающие башни и башенки железного замка в алый закатный цвет, когда на извилистой дороге, что вела к замку, появился Бродяга Бут. У ворот замка его встретил слуга — Мигун.

Слуги Железного Дровосека носили железные шлемы и были одеты в серебристую форму, на которую были нашиты металлические бляхи, изза чего они сверкали и переливались, как и замок под лучами солнца или сам его хозяин.

Бродяга Бут взглянул на сверкающего слугу, потом на сверкающий замок, и глаза его округлились от удивления. Бут был невелик ростом и юн годами и, хотя успел побродить по белу свету, такого удивительного зрелища еще не видел.

— Кто здесь живет? — спросил он.

— Император Мигунов Железный Дровосек, — вежливо отозвался слуга, приученный к учтивому обращению с незнакомцами.

— Железный Дровосек? Вот чудеса! — воскликнул маленький бродяга.

— Может, наш император и не такой, как все, — отозвался слуга, — но он добр, справедлив и честен, а потому те, кто с радостью служит ему, быстро забывают, что он железный.

— А могу я на него взглянуть? — поинтересовался Бродяга Бут после короткого раздумья.

— Если вы немножко подождете, я пойду и спрошу у него, — сказал слуга и направился в тронный зал, где сидели Дровосек и Страшила. Оба обрадовались новому человеку и велели его привести к ним и поскорей.

Бут шел по коридорам, богато отделанным железом, проходил под железными арками, миновал железные залы, обставленные прекрасной железной мебелью, и дивился все больше и больше. Но при всем своем удивлении он отвесил императору глубокий поклон и учтиво сказал:

— Приветствую ваше величество и готов вам служить верой и правдой.

— Отлично! — с присущей ему жизнерадостностью отозвался Железный Дровосек. — Расскажи, кто ты и откуда.

— Я Бродяга Бут, — признался мальчик, — и пришел сюда, порядком постранствовав, из своего дома в дальнем уголке Страны Гилликинов.

— Оставить дом и пуститься странствовать, — заметил Страшила, — значит обречь себя на тяготы и опасности, особенно если ты из плоти и крови. У тебя разве не было друзей в Стране Гилликинов?

Услышав, что соломенный человек говорит, да так складно, Бродяга Бут уставился на Страшилу не самым учтивым манером, но через мгновение он ответил:

— Был у меня и уютный дом, и добрые друзья, ваше соломенное превосходительство, но они жили так тихо, скучно и уныло, что порядком мне надоели. Ничто не вызывало у меня интереса, и я решил, что в других краях я встречу много всяких диковин, и отправился в путь-дорогу. Я странствовал почти год и вот оказался в вашем прекрасном замке.

— За этот год ты, наверное, повидал столько, что сильно поумнел, — заметил Железный Дровосек.

— Ничего подобного, — отозвался Бродяга. — Уверяю ваше величество: чем больше я увидел, тем вернее уяснил, что знаю очень мало. В Стране Оз есть чему научиться.

— Учиться просто. Ты задавал людям вопросы? — осведомился Страшила.

— Да, и немало, но многие отказывались отвечать.

— Это они зря, — сказал Железный Дровосек. — Если тебе нужно получить сведения, приходится спрашивать. Лично я охотно отвечаю на все вопросы, если меня спрашивают вежливо.

— Я тоже, — кивнул головой Страшила.

— Рад это слышать, — сказал Бродяга Бут, — потому что мне как раз хочется кое-что спросить: не мог бы я немного поесть?

— Бедняга! — вскричал император. — Я совсем забыл, что странники обычно приходят голодными. Сейчас тебя накормят. — И с этими словами он подул в железный свисток, висевший у него на шее. Тотчас же возник слуга и отвесил глубокий поклон. Дровосек велел накормить гостя. Слуга удалился и вскоре вернулся с подносом, полным всякой еды на железных тарелках, начищенных так, что в них можно было смотреться, как в зеркало.

К трону поднесли железный столик, на него поставили поднос, а к столу поставили железный стул для Бута.

— Ешь, Бродяга Бут, — сказал Железный Дровосек. — Надеюсь, тебе понравится. Я-то сам обхожусь без пищи, как и мой друг Страшила, но Мигуны — люди из плоти и крови и регулярно принимают пищу, и потому моя кладовая полна провизии. К тому же бывают у меня и гости.

Некоторое время мальчик ел молча, потому как сильно проголодался, но затем, утолив голод, спросил:

— Как это так, ваше величество: вы сделаны из железа, но живете как и обыкновенные люди?

— Это долгая история, — отозвался железный человек.

— Чем она длиннее, тем лучше, — сказал Бут. — Пожалуйста, расскажите ее.

— Раз тебе так хочется, то изволь, — сказал Железный Дровосек, откидываясь на спинку трона и закидывая ногу на ногу. — Я давно не рассказывал ее, потому что все вокруг ее выучили наизусть. Но ты гость, и тебе и впрямь будет интересно послушать, как я стал таким преуспевающим человеком ослепительной наружности. Сейчас я тебе все расскажу.

— Спасибо, — проговорил Бут с набитым ртом.

— Я не всегда был железным, — начал Дровосек. — Когда-то я был самым обычным человеком из плоти, крови и костей и жил в Стране Жевунов. Я рубил деревья на дрова, чтобы люди могли греться у очагов и готовить пищу. Жил я в маленькой хижине в лесу, и все было прекрасно, пока я не полюбил одну девушку, что жила в тех же краях со старой теткой.

— А как ее звали? — спросил Бут.

— Нимми Эми. Она была так прекрасна, что закаты краснели, глядя на нее. Она жила у старой ленивой тетки и все время гнула на нее спину. Мыла полы, готовила еду, стирала, ходила в лес по дрова. Там-то мы и встретились. Я увидел ее и влюбился с первого взгляда. Я сам стал приносить ей дрова, и мы подружились. Я предложил ей выйти за меня замуж, и она согласилась. Но старуха подслушала наш разговор и страшно перепугалась. Ей не хотелось терять работницу. Она пошла к Злой Волшебнице Востока, к той, у которой были серебряные башмачки, и пообещала ей две овцы и корову, если та расстроит нашу свадьбу. Волшебница велела мне и близко не подходить к Нимми Эми, но я ответил, что чихать хотел на ее запреты. Волшебница затаила на меня злобу, а на следующий же день, когда я рубил дрова, топор вырвался у меня из рук и отрубил мне правую ногу.

— Какой ужас! — воскликнул Бродяга Бут.

— Хорошего было мало, — согласился Дровосек. — С одной ногой дров не нарубишь. Но я решил не сдаваться. На другом конце леса жил мой знакомый кузнец, и я кое-как допрыгал до него на одной ноге и попросил помочь. Он изготовил железную ногу и прикрепил к моему туловищу. Ходить на железной ноге оказалось так же удобно, как и на обыкновенной.

— Ваш друг — мастер на все руки! — воскликнул Бут.

— Это точно. Он кузнец и может сделать из железа все, что душе угодно. Когда я пришел к Нимми Эми, она меня расцеловала и сказала, что гордится мною. Волшебница увидела меня и страшно рассердилась. На следующий день она опять заколдовала топор, и он отрубил мне левую ногу. Я допрыгал на железной ноге к другукузнецу, и он сделал мне вторую железную ногу. Нимми Эми очень обрадовалась и сказала, что, когда станет моей женой, будет чистить и смазывать маслом мои железные ноги. Волшебница была вне себя от ярости, и на следующий день заколдованный ею топор отрубил мне руку. Кузнец сделал мне железную руку, и я не тужил, потому что Нимми Эми уверяла, что по-прежнему любит меня.

2. СЕРДЦЕ ЖЕЛЕЗНОГО ДРОВОСЕКА

Император Мигунов замолчал и, достав масленку, смазал шарниры на своем железном горле, ибо его голос вдруг сделался немного скрипучим. Бродяга Бут, наевшись до отвала, с интересом проследил за этой процедурой, но попросил хозяина продолжить историю.

— Волшебница в серебряных башмачках возненавидела меня лютой ненавистью, — снова заговорил он, и голос его зазвенел ясно, как колокольчик. — Она велела топору отрубить мне вторую руку, но кузнец сделал мне ее из железа. Но в один прекрасный день топор разрубил мое туловище пополам, и я упал на землю. Тотчас из-за дерева выскочила прятавшаяся там Волшебница, изрубила меня на мелкие кусочки и убежала с диким хохотом, считая, что мне настал конец. Но меня нашла Нимми Эми. Она собрала мои руки, ноги, голову, завязала в узелок и отнесла кузнецу. Тот взялся за работу и изготовил мне новенькое железное туловище, к которому приделал мою прежнюю голову. Я очень гордился своим новым обличьем: ведь я теперь не чувствовал ни боли, ни усталости и выглядел так красиво, что не нуждался в одежде. От одежды одно беспокойство: она то пачкается, то рвется, а железное тело надо лишь время от времени смазывать и протирать.

Нимми Эми говорила, что очень любит меня, несмотря на происки колдуньи. По ее словам, из меня получился бы самый блестящий муж в мире, и она была права. Но проклятая Волшебница не сдавалась. Заколдованный топор отрубил мне голову, а старуха тетка оказалась тут как тут и, утащив ее с собой, где-то спрятала. Я беспомощно бродил по лесу, не зная, куда податься, но меня отыскала Нимми Эми и отвела к кузнецу. Он изготовил мне железную голову, но тут Нимми Эми прибежала с моей старой головой, которую она стащила у старухи. Но, поразмыслив, я все же отдал предпочтение железной голове — я ношу ее и поныне, — и Нимми Эми согласилась, что человек, сделанный целиком из железа, лучше, чем тот, кого собрали из разных материалов. Кузнец очень гордился своей работой и целых три дня любовался мной и расхваливал на все лады.

Теперь я не боялся происков Злой Волшебницы: она не могла мне повредить. Нимми Эми сказала, что нам надо поскорее пожениться, чтобы она перешла жить в мой дом и могла заботиться обо мне.

— Такой муж, как ты, дорогой Ник, — говорила моя возлюбленная — меня звали тогда Ником, — мечта каждой девушки. Тебе не надо готовить еду, тебе не надо стелить постель, на вечеринках ты будешь танцевать, не зная усталости. Пока ты будешь рубить деревья, я буду не гнуть спину по дому, а отдыхать в отличие от всех замужних женщин. Железная логика в твоей голове не позволит тебе сердиться на меня. А кроме того, я буду женой единственного в мире Железного Дровосека. — Это лишь говорит о том, что Нимми Эми была так же умна, как отважна и красива.

— Похоже, так оно и есть, — согласился Бут. — Но скажите: почему вы не погибли, когда вас разрубили на части?

— В Стране Оз никто не умирает. И хотя я терял части тела, но продолжал жить. Я всегда оставался человеком, даже когда целиком сделался из железа.

— Ясно, — задумчиво проговорил Бут. — А потом вы, конечно, женились на Нимми Эми?

— Нет, не женился. Она говорила, что попрежнему любит меня, но зато я перестал ее любить. В моем железном теле не оказалось сердца, а без сердца нельзя любить. Так что отчасти Злая Волшебница добилась своего. Нимми Эми так и прислуживала старухе тетке и гнула на нее спину…

— А что случилось с вами? — спросил Бут.

— Однажды я вышел из дому без масленки и стал, по обыкновению, рубить дрова. Вдруг ни с того ни с сего налетела гроза, хлынул страшный ливень. Мои суставы заржавели так, что я не мог двинуть ни рукой, ни ногой. Я стоял в темной глуши, пока на помощь мне не пришли Дороти и Страшила. Они как следует меня смазали, и я снова ожил. Теперь я никогда не расстаюсь с масленкой.

— А кто такая Дороти? — спросил Бут.

— Маленькая девочка. Ее занесло в Страну Оз ураганом из Канзаса, прямо в домике. Когда домик приземлился, он раздавил Злую Волшебницу, и ей настал конец. Возможно, она и по сей день лежит под домиком.

— Нет, — поправил друга Страшила. — Дороти мне рассказывала, что старуха превратилась в пыль и ветер развеял ее по сторонам.

— С Дороти и Страшилой, — продолжал император, — я отправился в Изумрудный Город, и тамошний Волшебник дал мне сердце. Но я получил доброе сердце, а не любящее. Поэтому я никак не мог снова полюбить Нимми Эми.

— Неужели Волшебник вас одурачил? — спросил Бут.

— Почему ты так думаешь? — удивился Дровосек.

— А потому что, если бы сердце было и правда доброе, вы бы ни за что не бросили девушку, которая вас любила и помогала в трудную минуту. Вы бы разыскали ее, женились на ней, а потом привели бы ее в ваш роскошный замок и сделали бы императрицей.

Дровосек так удивился словам Бута, что какоето время сидел и пристально глядел на него. Но тут Страшила покачал соломенной головой и решительно сказал:

— А мальчик-то прав! Я и сам порой удивлялся: почему ты не вернулся к этой милой и несчастной девушке?

Тут же Дровосек уставился на своего друга

Страшилу. Помолчав, он сказал серьезным тоном:

— Признаться, мне как-то не пришло в голову разыскать Нимми Эми и сделать ее императрицей. Но и сейчас не поздно исправить оплошность. Бродяга Бут вовремя мне напомнил об этом: почему бы мне не отправиться на ее поиски? Она же не виновата, что я потерял сердце и разлюбил ее! Если я могу сделать ее счастливой, то я просто обязан вернуться к ней, на ней жениться и вознаградить ее за верность.

— Именно! — отозвался Страшила.

— Ты не составишь мне компанию? — спросил его император Мигунов. — Не отправишься со мной в Страну Жевунов?

— Разумеется, отправлюсь, — отозвался Страшила.

— Возьмите и меня с собой, — попросил Бут.

— Обязательно, — сказал Дровосек. — Ведь это ты сказал, что мой долг — разыскать Нимми Эми и жениться на ней. А я, Ник, Железный Дровосек, всегда готов выполнить свой долг.

— Если девушка хороша собой, то это приятный долг, — отозвался Бут, довольный, что ему предстоит новое приключение.

— Красота вызывает восхищение, но не всегда любовь, — возразил Железный Дровосек. — Например, цветы прекрасны, но никому не придет в голову хотеть на них жениться. Долг же, напротив, — это призыв к действию, хочется тебе действовать или нет. Я откликаюсь на этот зов.

— Я не слышу никакого зова, но тоже готов отправиться в путь, — сказал Страшила, большой любитель путешествий. — Когда выступаем?

— Как только закончим необходимые приготовления, — ответил Дровосек. — Я велю слугам сделать все, что требуется в таких случаях.

3. В ОБХОД

Бродяга Бут переночевал в железном замке, и железная кровать показалась ему очень удобной. Рано утром он встал и пошел в сад, где били железные фонтаны и виднелись клумбы причудливых железных цветов, где на железных деревьях сидели железные птицы и пели песни. Все эти чудеса изготовили искусные кузнецы и жестянщики. Птиц же слуги заводили каждое утро маленькими железными ключиками.

Позавтракав, Бут отправился в тронный зал. Там один слуга тщательно смазывал все суставы Железного Дровосека из масленки, а двое других набивали свежей соломой Страшилу.

Бут с интересом уставился на Страшилу. Его туловищем был сюртук, набитый соломой и плотно застегнутый на все пуговицы, а также перепоясанный веревкой, чтобы солома не высыпалась. Небольшой мешочек служил ему головой. Глаза, нос, рот и уши были нарисованы красками. На руках у него были белые перчатки, тоже набитые соломой. Бут заметил, что Страшила, даже как следует набитый, держался и двигался немного неуклюже, и мальчик усомнился, что соломенному человеку удастся добраться до Страны Жевунов.

Приготовления оказались несложными. Буту вручили заплечный мешок с провизией. Железный Дровосек вскинул на плечо топор с длинным топорищем, а Страшила сунул в карман масленку, чтобы, когда понадобится, смазать своего друга.

— Кто же будет управлять страной в ваше отсутствие? — спросил Бут Дровосека.

Тот ответил:

— Без меня прекрасно обойдутся. Честно говоря, моим Мигунам вовсе не нужен император. Озма сама прекрасно заботится о благосостоянии своих подданных — в том числе и Мигунов. Как и у большинства королей и императоров, у меня пышный титул, но мало обязанностей, и это позволяет мне неплохо проводить время. У жителей Страны Оз есть закон, которому они подчиняются, и он гласит: «Ведите себя как следует», что они и делают. Но нам пора в путь-дорогу, а то, боюсь, Нимми Эми меня и вправду заждалась. Но ничего, я сделаю ее императрицей, и у нее будет железная мантия с железными складочками, а также железные туфельки, железные сережки, железные браслеты, а главное — железная корона. Я уверен, она будет счастлива.

— Мы пойдем через Изумрудный Город? — осведомился Бут.

— Думаю, что нет, — отозвался Дровосек. — Дело тут очень тонкое, ведь мы идем к девушке, которая уверена, что ее возлюбленный бросил ее раз и навсегда. Мне будет нелегко сказать Нимми Эми, что я собираюсь жениться на ней, потому что так велит мне долг. А потому чем меньше тому будет свидетелей, тем лучше. Потом уж обязательно я отправлюсь с ней в Изумрудный Город и познакомлю с Озмой, Дороти, Бетси Боббин, Трот и прочими моими друзьями. Но если я правильно помню, Нимми Эми бывает порой острой на язык — особенно если рассердится. А она вполне может на меня рассердиться, потому как я давно с ней не виделся.

— Это я понимаю, — отозвался Бут, — но как же можно попасть отсюда в Страну Жевунов, минуя Изумрудный Город?

— Очень просто! — сказал Железный Дровосек.

— Но у меня с собой есть карта, — не сдавался Бут, — и на ней четко показано, что Страна Мигунов на западе. Страна Жевунов на востоке, а между ними — Изумрудный Город.

— Так-то оно так, но мы обойдем его с севера, через Страну Гилликинов, — сказал Железный Дровосек.

— Но это путешествие может быть опасным. Я сам жил на окраине Страны Гилликинов, неподалеку от Угабу, и знаю, что в тех краях живут люди, с которыми лучше не встречаться. Я так и делал, когда шел на юг.

— Страннику не к лицу страшиться опасностей, — заявил соломенный человек, который, смешно семеня ногами и спотыкаясь, не отставал от остальных.

— Если ты чего-то побаиваешься, это еще не значит, что ты трус, — ответил Бут, немного покраснев. — Но, по-моему, лучше избегать опасностей, чем их преодолевать, даже если ты храбр и удал.

— Не волнуйся, — сказал император, — мы не будем забираться далеко на север. Я хочу совсем немножко обогнуть Изумрудный Город, а потом тотчас же повернуть на юг, к Стране Жевунов. Мы хорошо знаем со Страшилой эти края, и там у нас много друзей.

— Мне случалось бывать в Стране Гилликинов, — подал голос Страшила, — и хотя я встречал там разных людей, они мне не делали ничего плохого.

— Как вам угодно, — с деланым безразличием произнес Бут. — Иногда даже интересно столкнуться с опасностями. В общем, куда вы, туда и я.

Свернув с дороги, они направились на северовосток. Весь день они шли по Стране Мигунов, и все те, кто попадался им по пути, кланялись императору и желали ему удачи. Заночевали в доме, где Бута покормили и уложили в мягкую постель.

— Если бы мы путешествовали вдвоем со Страшилой, — заметил Дровосек, — то мы бы шли и ночью, но раз с нами человек из плоти и крови, надо дать ему отдохнуть.

— Да, солома и железо не ведают усталости, — согласился Страшила, — а это значит, что мы с тобой устроены куда лучше, чем обыкновенные люди.

Бут не стал отрицать, что порядком устал за день, и потому вскоре крепко уснул. Утром ему подали дымящийся завтрак.

— Вы много теряете, оттого что не едите, — сказал Бут спутникам, принимаясь за трапезу.

— О да! — усмехнулся Страшила. — Мы теряем муки голода, когда еды нет, и боли в животе, когда обед оказался слишком плотным. — Он посмотрел на Железного Дровосека, и тот закивал головой в знак полного согласия.

Следующий день они провели в пути, развлекая друг друга разными историями. Кроме того, Страшила то и дело принимался декламировать стихи. Он их выучил великое множество благодаря профессору Кувыркуну и принимался читать их вслух, как только подворачивалась такая возможность. Железному Дровосеку и Буту приходилось слушать — они все равно не могли ничего поделать.

Среди стихов Страшилы были и такие:

Солома, что может быть лучше,

Хрустящей, приятней тебя!

Набитый соломой пахучей,

Иду, куда манит судьба.

Солома! Ты дивное диво!

Не хочешь ты кушать и спать.

ТЫ смотришься очень красиво,

С тобою не страшно упасть.

Мозги мои высшего сорта,

Достаточно в них отрубей.

Шагаю по жизни я гордо

И восхищаю людей!

4. ПИХИ ИЗ ПИХБУРГА

К вечеру тропинка куда-то исчезла, а по фиолетовым листьям и траве путники поняли, что попали в Страну Гилликинов, где в глухих закоулках живут самые странные создания. Поля вокруг не обрабатывались, да и домов не попадалось. Но друзья продолжали путь и после захода солнца, надеясь подыскать приличный ночлег для Бута. Наконец они устроили стоянку прямо в чистом поле. Бут поужинал тем, что было в заплечном мешке, а потом Страшила улегся на землю, чтобы Бут мог положить голову на его набитое соломой туловище. Железный Дровосек, напротив, простоял рядом всю ночь — он не хотел, чтобы роса попала на его железные руки и ноги, отчего суставы могли заржаветь. Как только на нем оказывались капельки росы, Дровосек аккуратно вытирал ее носовым платком, и утром в лучах восходящего солнца император сверкал и переливался, как прежде.

Когда юный Бут проснулся, Страшила сказал ему:

— Мы обнаружили кое-что весьма странное. Надо посоветоваться.

— Что же вы обнаружили? — спросил Бут, протирая глаза кулаками и три раза зевнув, чтобы убедить друзей в том, что он совершенно проснулся.

— Объявление, — сказал Дровосек. — И новую дорогу.

— Что же сказано в объявлении? — спросил Бут.

— Там сказано, что чужестранцам не советуют идти по этой дороге в Пихбург, — сказал Страшила, который умел хорошо читать, особенно когда глаза его были заново подрисованы.

— В таком случае, — молвил Бут, открывая мешок, чтобы позавтракать, — пойдемте в другом направлении.

Но его спутники придерживались иного мнения.

— Я бы взглянул на Пихбург, — сказал Дровосек.

— Раз уж мы путешествуем, то не стоит пропускать достопримечательностей, — поддакнул ему Страшила.

— Но нас предупреждают об опасности, — возразил Бут, — а зачем зря нарываться на неприятности, если этого можно избежать?

Его спутники немного помолчали, потом Страшила сказал:

— За свою жизнь я повидал столько опасностей, что меня уже мало чем можно испугать.

— Меня тоже, — отозвался Железный Дровосек, помахивая топором над головой. — Железо — штука прочная, а мой топор способен обратить в бегство немало врагов. Впрочем, наш друг из плоти и крови может и впрямь пострадать, если обитатели Пихбурга задумают что-то недоброе. Потому имеет смысл ему нас подождать, а мы с тобой, друг Страшила, навестим запретный город Пихбург.

— Насчет меня не волнуйтесь, — сказал Бут. — Куда вы, туда и я, и опасности мы встретим вместе. За время бродяжничества я убедился, что лучше избегать опасностей, но тогда я был один, а теперь у меня два друга, способных меня защитить.

После того как он позавтракал, отряд двинулся в Пихбург.

— Первый раз слышу о таком городе, — изрек Страшила, когда они подошли к темному лесу. — Неизвестно даже, люди-там живут или звери, но кто бы они ни были, у нас будет о чем рассказать по возвращении Озме и Дороти.

Лес оказался таким дремучим, а ветви деревьев и кустарники так загораживали дорогу, что путникам пришлось расчищать себе путь. Пригодился тут и топор Железного Дровосека. За императором Мигунов следовал Бут, а замыкал шествие Страшила, который и вовсе бы сбился с пути, если бы его друзья не помогали ему продвигаться сквозь чащу.

Внезапно Железный Дровосек, в очередной раз продравшись сквозь кустарник, оказался на поляне. Она была просторной, круглой, а ветви деревьев, переплетаясь, образовали нечто вроде купола.

Как ни странно, на поляне вовсе не было темно: ее освещал свет, который лился неведомо откуда.

На поляне Дровосек увидел существа столь странные, что он остановился как вкопанный и принялся изумленно их рассматривать — Бут и Страшила с трудом протолкнулись мимо него и тоже уставились на них.

У этих созданий все было круглое — туловище, руки, ноги и, конечно же, голова. Только на макушках у них были углубления, напоминавшие блюдечки. Одежды на них не было, как не было у них и волос. Кожа у лесных жителей была светлосерая, глаза — фиолетовые, носы — круглые, как кнопки.

— Они случайно не резиновые? — прошептал друзьям Страшила, заметивший, что передвигаются существа прыжками, подскакивая в воздух, словно шарики.

— Кто их знает, — отозвался Железный Дровосек. — Смотри, они все в бородавках.

Пихи — так именовались эти создания — занимались самыми разными делами: кто работал, кто играл, кто беседовал, но при звуках чужих голосов, громким эхом раскатившихся по поляне, они обернулись в сторону пришельцев. Затем как по команде они стремительно ринулись на них, подскакивая, как мячики.

Железный Дровосек оказался застигнут врасплох внезапной атакой. Не успел он схватиться за топор, как Пихи уже набросились на путников. Они вовсю молотили своими пухленькими ручками Бута, Страшилу и Дровосека, и, хотя от этих легких тумаков им не было больно, они все быстро оказались сбитыми с ног. Одни Пихи стали держать их за руки и за ноги, чтобы не дать снова подняться, а другие, вооружившись побегами ползучих растений, крепко связали чужестранцев.

— Отлично! — вскричал самый крупный Пих. — Ловко мы с ними разделались! Теперь надо отнести их к королю Шарру — пусть он их судит и приговорит к протыканию.

Непрошенные гости оказались слишком тяжелыми, и потому их не отнесли, а оттащили волоком в центр поляны. Даже Страшила был гораздо тяжелее шарообразных Пихов. Пленников поместили перед возвышением, на котором стоял трон — подобие деревянного кресла, к ручке которого была привязана веревка. Другой ее конец уходил ввысь, к потолку из ветвей. Путникам разрешено было принять сидячее положение, и они смотрели на пустой трон, гадая, что будет дальше.

— Порядок! — крикнул Пих, командовавший остальными. — Теперь нужно вызвать короля Шарра. Пора судить пришельцев.

С этими словами он взялся за веревку и стал дергать изо всех сил. На помощь ему пришли еще двое, и вскоре ветки над головой собравшихся раздались, а на другом конце веревки показался пухлый круглый Пих. Он упал в кресло, и его тут же привязали к нему веревкой, чтобы он опять не улетел.

— Здравствуйте! — воскликнул король, мигая своими фиолетовыми глазками. — Что за шум, а драки нет?

— Появились чужестранцы, ваше величество, — доложил самый крупный Пих, — а мы их взяли в плен.

— Вижу, вижу, — покивал головой король и так уставился на пленников, что его глазки выпучились. — Какие странные существа! Как ты полагаешь, Панта, они опасны?

— Очень может быть, ваше величество. Во всяком случае, лучше не рисковать. И без того нас подстерегает масса опасностей. А потому лучше не мешкать, а осудить их и проткнуть. Вот мой совет.

— Держи свои советы при себе, — оборвал его король. — Кто тут главный, ты или я?

— Мы выбрали тебя королем, потому что ты думаешь не так, как все остальные, — обиженно отозвался Панта. — Я бы и сам мог стать королем, если бы захотел, да больно уж хлопотное это дело.

Панта гордо расхаживал между троном и пленниками, а прочие Пихи дивились его смелости. Но вдруг раздался хлопок, и, к великому удивлению пленников, Панта исчез, а на земле оказалась серая шкурка, похожая на оболочку воздушного шарика.

— Я знал, что этим все кончится! — провозгласил король. — Тщеславный негодяй все надувался и надувался, чтобы выглядеть больше нас, и вот доигрался. Эй, кто-нибудь, надуть его заново!

— Сперва надо зачинить дырку, — сказал ктото из Пихов.

Пленники заметили, что никто не удивился случаю с Пантой.

— Ладно, пусть Тил и зачинит, — буркнул король. — Позовите ее.

Несколько Пихов ринулись выполнять приказ и вскоре вернулись с полной круглой дамой в пышных юбках. К бородавке на лбу у нее было прикреплено фиолетовое перо, а вместо пояса была перевязь из каких-то сушеных побегов.

— Панта лопнул, Тил, — сказал король. — Почини его.

Тил подобрала оболочку, изучила ее и нашла дырку в пятке. Затем выдернула из своего пояса нитку и зашила дырку. Получилась такая же странная бородавка, что так удивила путников в Пихах. Затем она перебросила оболочку другим Пихам и собиралась уже уходить, как увидела пленников.

— Какие уроды! — воскликнула Тил. — Откуда они?

— Мы их взяли в плен, — хвастливо сказал один Пих.

— Только вот непонятно, что с ними делать, — сказал другой.

— Осудим и проткнем, — подсказал третий.

— Я не уверена, что их можно проткнуть, — отозвалась Тил, не сводя глаз с чужестранцев, — но надо попробовать.

Один из Пихов отломил от куста длинный острый шип и вопросительно посмотрел на короля. Тот одобрительно кивнул. Пих подбежал к Страшиле и ткнул шипом его в ногу. Страшила только улыбнулся. Шип не оказал на него никакого воздействия. Затем Пих попытался проколоть Железного Дровосека, но шип лишь затупился о железо.

— Я так и думала, — отозвалась Тил, мигая фиолетовыми глазками и качая круглой головой. Но в этот момент Пих уколол шипом Бута, и, хотя его острие притупилось о Железного Дровосека, Бут все равно почувствовал укол. Он дернул ногой так, что путы порвались, а не успевший отскочить обидчик высоко взлетел в воздух, с громким звуком лопнул, и на землю медленно опустилась бесформенная оболочка.

— Панта был прав! — воскликнул король, испуганно закатывая глазки. — Чужестранцы опасны. Насос готов?

Несколько Пихов, пыхтя от усердия, подкатили к трону большой агрегат, подобрали оболочку Панты и стали накачивать. Панта все разбухал, и, наконец, король крикнул: «Хватит!»