Волшебник из Страны Оз (№12) - Железный Дровосек из Страны Оз

Железный Дровосек пошел по тропинке, которая привела их в самую дремучую часть леса, где было темно как в сумерках. Железный Дровосек раздвигал ветки и сучья, а иногда даже пускал в ход свой топор. Внезапно Железный Дровосек остановился и воскликнул;

— Господи!

Страшила, шедший за ним по пятам, стукнулся о своего железного друга, не успев вовремя остановиться, а затем выглянул из-за его железного плеча и не менее удивленно воскликнул:

— Вот это да!

Подошел к ним и Бродяга Бут и, увидев, в чем дело, тоже издал удивленный крик.

Все трое стояли как вкопанные и таращились на то, что открылось их взорам, пока серебряный смех Многоцветки не вывел их из оцепенения.

На тропинке перед ними стоял человек — точная копия Железного Дровосека. Он был такого же роста, точно так же на шарнирах к туловищу были прикреплены руки-ноги, и весь он был тоже из железа. Стоял он неподвижно с раскрытым ртом, а железные глаза его смотрели вверх. В руке У него был меч. В этом-то и заключалось его различие с императором Мигунов, у которого в руках был топор.

— Это просто сон! — пробормотал Бродяга Бут.

— Точно, — согласился Страшила. — Разве может быть два Железных Дровосека?

— Нет, конечно, — рассмеялась Многоцветка и порхающей походкой приблизилась к незнакомцу. — Это Железный Воин. Видите у него меч?

Железный Дровосек протянул руку и потрогал за плечо своего двойника. Затем спросил дрожащим от волнения голосом:

— Кто ты такой?

Ответа не последовало.

— Разве ты не видишь, что он весь заржавел, как, наверное, в свое время ты сам? — сказала Многоцветка. — А ну-ка, Ник Дровосек, одолжи свою масленку.

Дровосек молча протянул ей масленку, с которой не расставался. Многоцветка смазала челюсти бедняги и стала водить ими туда-сюда, пока тот не сказал:

— Спасибо. Достаточно. Я могу говорить. А теперь смажьте, пожалуйста, мои суставы.

Бут взял масленку и стал смазывать суставышарниры, а остальные стали двигать руками и ногами воина, пока он не смог сделать этого сам. Он очень обрадовался, что его освободили из плена ржавчины. Он стал маршировать по тропинке взад и вперед, громко напевая:

Солдата каждый видеть рад,

Когда проводится парад.

И ценим мы его вдвойне,

Когда он бьется на воине

С врагами храбро, словно лев,

Опасности и страх презрев.

Но твердо знает он, друзья:

С родными воевать нельзя!

16. КАПИТАН ШТУРМ

— Ты, значит, и правда воин? — спросил Бут, когда все вдоволь налюбовались железным человеком, демонстрировавшем мечом разные приемы.

— Был по крайней мере, — последовал ответ. — Но я так долго томился в плену госпожи Ржавчины, что теперь и сам не знаю, кто я такой.

— Но как же ты стал железным? — удивился Дровосек.

— Это долгая и грустная история, — отвечал Воин. — Я влюбился в красивую девушку, которая жила со старой ленивой теткой. Та не хотела, чтобы я женился на девушке. Она пошла к своей подруге Злой Волшебнице и попросила помочь. Волшебница заколдовала мой меч, и тот стал рубить меня. Он отрубил мне ноги, но я пошел к искусному кузнецу Ку-Клипу, и он изготовил мне железные ноги. Потом меч отрубил мне руки, и Ку-Клип сделал мне железные руки. Меч отрубил мне голову, и Ку-Клип сделал мне железную голову. Вскоре я весь стал железным. Я не жаловался. Ку-Клип поработал на славу, и неудивительно. До этого он уже смастерил одного железного человека.

— Это точно. Он сделал меня, — сказал Дровосек. — Но как звали твою возлюбленную?

— Нимми Эми.

Ответ так поразил друзей, что некоторое время они молчали. Затем Дровосек спросил:

— А Нимми Эми тоже тебя любила?

— Сначала нет, — признался Воин. — Когда я только появился в этих краях, она горько оплакивала потерю своего любимого. Его звали Ник Дровосек.

— Это я, — сообщил император Мигунов.

— Она говорила, что Дровосек ей нравился больше, чем Воин, — продолжал его собеседник. — К тому же он так сверкал на солнце и был сделан целиком из железа, а я — самый обыкновенный человек. Но я не унывал: ведь ее возлюбленный куда-то пропал. Наконец она разрешила приходить к ней в гости, и мы подружились. Тогда-то тетка и узнала обо мне и страшно расстроилась. Она побежала к Злой Волшебнице, наобещала ей с три короба, и та заколдовала мой меч. Тут и начались мои беды. Впрочем, нет худа без добра. Когда у меня появились железные ноги, Нимми Эми по-настоящему мной заинтересовалась, а когда Ку-Клип сделал мне железные руки, она меня полюбила. Когда я весь стал железным, Нимми Эми сказала, что я очень напоминаю ей Ника Дровосека и она готова выйти за меня замуж. День, когда мы должны были пожениться, оказался дождливым. Но я отправился к Нимми Эми. Тетка куда-то ушла, и мы хотели убежать до ее прихода. Я сильно промок под дождем, но поначалу я не придал этому значения. Мои мысли были о прекрасной Нимми Эми. Вдруг ноги перестали меня слушаться. Затем заржавели руки. Я перепугался не на шутку: я не мог уже сам себя смазать. Я стал звать на помощь, но никто меня не услышал, а вскоре заржавели и челюсти, и я лишился дара речи. Я стал столбом на тропинке в слабой надежде, что кто-нибудь пройдет мимо и поможет. Но по тропинке этой никто не прошел, и я стоял, сочинял стихи и пел песни — только про себя: я не мог издать ни звука. Не знаю, сколько я так стоял, но вот наконец появились вы, и я спасен, за что вам огромное спасибо.

— Ничего себе история, — вздохнул Страшила. — Ку-Клип напрасно сделал двух одинаковых железных людей. Но самое удивительное, что они оба влюбились в одну и ту же девушку.

— Когда я потерял сердце из плоти и крови, то утратил способность любить, — признался Воин. — Ку-Клип, правда, вставил мне железное сердце, но оно только грохочет, колотится о мои железные ребра и никого не в состоянии полюбить. Лучше уж жить вовсе без сердца, чем с железным сердцем!

— И все же ты хочешь жениться на Нимми Эми? — спросил Страшила.

— Я же обещал! И как честный человек, должен сдержать обещание. Очень не хотелось бы обижать девушку, которую однажды уже огорчил один железный человек.

— Я не виноват, — вздохнув, молвил император Мигунов и рассказал Воину, как он сам попал под дождь, заржавел и простоял в лесу, пока ему на помощь не пришли Дороти и Страшила, и как потом он отправился в Изумрудный Город и получил сердце.

— Если у вас любящее сердце, то я буду рад отказаться от Нимми Эми в вашу пользу, — сказал Воин.

— Если она любит вас, то я не стану вам мешать, — отозвался Дровосек. — Но положа руку на сердце, скажу: я не люблю Нимми Эми так, как любил когда-то.

— Жениться может кто-то один из вас, — заметил Бут. — Раз Нимми Эми обожает железных мужчин, ей придется выбрать из вас двоих. Может, кинуть жребий?

— Так не пойдет, — возразил Страшила.

— Пусть девушка сама решит, кто ей больше по сердцу, — сказала Многоцветка. — Отправляйтесь к ней оба, и пусть она сделает выбор сама. Только тогда она может быть счастлива.

— Это справедливо, — сказал Железный Воин.

— Именно, — согласился Дровосек, пожимая руку железного собрата. — Как вас прикажете величать?

— До того как меч меня изрубил, — отвечал тот, — люди звали меня Капитан Штурм, но потом стали называть просто Железным Воином.

— Итак, Капитан Штурм, если вы не против, давайте вместе отправимся к Нимми Эми, и пусть она сама решает, кто из нас будет ее мужем.

— Отлично. А если нам попадется та проклятая ведьма, то мы порубим ее на куски. Ведь у меня есть меч, а у вас топор!

— Ведьмы больше нет, — сказал Страшила и, когда отряд тронулся в путь, рассказал Капитану Штурму, что случилось в Стране Оз, пока он стоял в лесу.

— Похоже, я простоял дольше, чем думал, — грустно сказал в конце Железный Воин.

17. МАСТЕРСКАЯ КУ-КЛИПА

До дома Нимми Эми было часа два ходьбы, но когда путешественники подошли к нему, дом оказался пуст. Дверь висела на одной петле, крыша провалилась, а на полу в комнате лежал толстый слой пыли. Дом, похоже, пустовал уже давно.

Друзья стояли, смотрели, и наконец Страшила сказал:

— Похоже, после гибели старухи тетки и Злой Волшебницы Нимми Эми переехала куда-то, но куда?

— Да уж, с какой стати девушке жить в лесу одной? — подал голос Бут. — Она, конечно же, живет сейчас там, где весело и людно.

— И все же она по-прежнему, наверное, оплакивает свою судьбу, — добавила Многоцветка. — Ведь ни один из ее железных возлюбленных не женился на ней.

— Мы во что бы то ни стало должны ее разыскать, — сказал Страшила.

— Где же ее искать? — пробормотал Железный Воин. — Я давно не бывал в этих краях, да и тогда-то знал их неважно.

— Я здесь родился, — сказал Дровосек, — но в лесу, кроме диких зверей, никто и не живет. Ума не приложу, к кому могла переселиться Нимми Эми?

— Давайте пойдем к Ку-Клипу и спросим у него о девушке, — предложила Многоцветка.

Идея всем понравилась, и маленький отряд снова двинулся в путь. Железные близнецы показывали дорогу — они успели выучить ее наизусть.

Ку— Клип жил на краю большого леса, и окна его дома выходили на широкую равнину, простиравшуюся до самого горизонта. Дом был обнесен голубым забором, под голубыми деревьями стояли голубые скамейки. У дома виднелась голубая лужайка. Жил Ку-Клип в передней части дома, а в задней оборудовал мастерскую и сделал к ней пристройку.

Кузнеца они не застали, но из трубы дома вился голубой дымок, и это означало, что хозяин скоро вернется.

— А может, с ним придет Нимми Эми? — весело предположил Страшила.

Пока друзья отдыхали с дороги, Железный Дровосек подошел к мастерской, отворил дверь и вошел внутрь. Он с любопытством оглядывал комнату, где был сделан.

— Я здесь как дома, — пояснил он друзьям, которые последовали за ним. — Впервые я попал сюда, когда мне отрубил ногу заколдованный топор. Я доскакал до Ку-Клипа на одной ноге, а отрубленную захватил с собой. Помнится, КуКлип положил ее вон в тот бочонок, а сам взялся мастерить мне железную ногу. Работал он ловко, быстро, а я следил за ним затаив дыхание.

— Со мной все вышло примерно так же, — отозвался Железный Воин. — Я тоже приносил отрубленные руки-ноги, а Ку-Клип складывал их в бочонок.

— Неужели они все еще там? — удивился Бут.

— Возможно, — сказал Дровосек. — В Стране Оз даже части тела живого существа не погибают.

— Но как же тогда погибла Злая Волшебница?

— Еще до того как Страна Оз стала волшебной, она была старой-престарой и высохшей, — пояснил Страшила. — Только колдовством она как-то и держалась, а когда на нее опустился домик Дороти, она превратилась в пыль, и ее развеял ветер. Но руки-ноги этих молодых людей должны быть в полном порядке, хотя и отрезаны от туловищ.

— Ну и пусть живут сами по себе, — сказал Дровосек. — Железные руки-ноги мне нравятся больше.

— Железо и правда лучше, — поддакнул Железный Воин. — Оно прочней. Ничто не может его уничтожить.

— Разве что ржавчина, — брякнул Бут, отчего оба железных человека нахмурились.

Мастерская была завалена обрезками железа разных форм и размеров. Были там печка, наковальня, молоты, а также всевозможные инструменты, необходимые жестяных и кузнечных дел мастеру. По стенам стояли верстаки, в центре комнаты был длинный стол, а в конце мастерской стояло несколько шкафов.

Осмотрев мастерскую, Бут удовлетворенно сказал:

— Подожду-ка я Ку-Клипа во дворе. А то неудобно в отсутствие хозяина разгуливать по его дому.

— Верно, — согласился Страшила, и все уже двинулись к двери, как Железный Дровосек вдруг воскликнул: «Стойте!» — и его спутники остановились.

18. ЖЕЛЕЗНЫЙ ДРОВОСЕК РАЗГОВАРИВАЕТ СО СВОЕЙ ГОЛОВОЙ

Железный Дровосек заметил шкафы, и ему очень захотелось посмотреть, что там внутри. Подойдя к одному из них, он распахнул дверцу. Внутри были полки, и на одной из них, как раз на уровне своего подбородка. Дровосек увидел Голову. Она была похожа на голову куклы, только побольше. Голова была обращена в сторону Дровосека, и, как только дверца открылась, она распахнула свои глаза. Железный Дровосек не больно-то удивился: в Стране Оз всяких чудес на каждом шагу предостаточно.

— Ну и ну! — сказал Дровосек. — По-моему, мы где-то встречались. Доброе утро, как поживаете?

— Вы меня явно с кем-то спутали. Потому что мне кажется, что я вижу вас впервые.

— Зато ваше лицо мне очень знакомо, — продолжал Железный Дровосек. — Прошу прощения, но… но было ли у вас когда-то туловище?

— Да, но давно. Я уже плохо это помню. А вы, небось, подумали, что я родилась прямо так, без туловища? — с ехидной улыбкой осведомилась Голова.

— Нет, конечно, — ответил Дровосек. — Но как же вы остались без туловища?

— Я не помню подробности — о них вам лучше спросить Ку-Клипа. Удивительным образом у меня стало хуже с памятью с тех пор, как я стала жить отдельной жизнью. Мозги по-прежнему при мне, и соображаю я вроде неплохо, но вот воспоминания получаются какие-то туманные…

— И давно вы в этом шкафу? — спросил император Мигунов.

— Не помню.

— А имя у вас есть?

— Да. Когда я была на плечах Дровосека, меня звали Ник.

— Господи! — воскликнул Железный Дровосек. — Раз так, то вы — это я, или, наоборот, я — это вы. Кстати, в каких же мы теперь отношениях?

— Лучше не спрашивайте, — отрезала Голова. — Лично мне не хотелось бы состоять ни в каких отношениях со скобяными изделиями вроде вас. Может, вы сделаны из железа высшего сорта, но мы все равно принадлежим к разным классам. Железо есть железо…

Слова эти так ошеломили императора, что на какое-то время он утратил дар речи и молча таращился на Голову. Наконец он выдавил из себя:

— По правде говоря, — до того как я сделался железным, я был недурен собой. Да и вы неплохо смотритесь. Если бы еще вам причесаться…

— Как же, по-вашему, я причешусь без посторонней помощи? — огрызнулась Голова. — Когда у меня были руки, я ухаживала за собой. Но теперь я осталась одна-одинешенька, мои волосы свалялись, а старина Ку-Клип и не подумал меня ни разу причесать.

— Я ему об этом скажу непременно, — пообещал Железный Дровосек. — Но вы не помните, что когда-то любили красивую девушку по имени Нимми Эми?

— Какой глупый вопрос! — фыркнула Голова. — Ну конечно, не помню! Сердце в моем теле, может, кого-то и любило. Но голова, да будет вам известно, существует не для того, чтобы любить, а чтобы думать.

— Значит, вы сейчас думаете?

— Раньше думала.

— А теперь? Вы ведь давно живете в этом шкафу. О чем же вы думаете?

— Ни о чем! Еще один глупый вопрос! Если вы сами немного пораскинете умом, то поймете: здесь мне думать не о чем! Не о досках же шкафа размышлять? Я о них уже досыта наразмышлялась. И вообще, я уже передумала обо всем, о чем только можно думать. Ну а потом я вовсе перестала думать.

— Вы счастливы здесь?

— Счастлива? А что это такое?

— Неужели вы не знаете, что такое счастье? — удивился Железный Дровосек.

— Не имею ни малейшего представления, какое оно — круглое, квадратное, черное, белое. И вообще, извините за прямоту, чихать я на него хотела!

Эти слова сильно удивили Железного Дровосека. Его спутники столпились у него за спиной и молча слушали. Они считали невежливым вмешиваться в объяснения Железного Дровосека с собственной головой. Но Капитан Штурм не вытерпел и спросил:

— А моей головы тут часом нет? — И стал открывать все дверцы шкафов подряд, но головы так и не обнаружил.

— Не беда, — попытался утешить его Бут. — Ведь если вдуматься, то что толку от ношеной, давно отрубленной головы?

— А я прекрасно понимаю Железного Воина, — заявила Многоцветка, весело порхая по запыленной мастерской, отчего ее одежда снова превратилась в подобие легкого облачка. — Человеку, может быть, так же приятно увидеть свою старую голову, как и навестить дом, в котором когда-то жил.

— И потом подарить своей бывшей головушке прощальный поцелуй, — вставил Страшила с ухмылкой.

— Еще только не хватало, чтобы это железное сооружение вздумало меня целовать, — вознегодовала Голова. — Я вообще плохо понимаю, по какому праву вы так нахально нарушаете мой покой!

— По тому праву, что вы моя собственность! — отозвался Железный Дровосек.

— Ничего подобного.

— Мы с вами одно целое.

— Это было давным-давно, а теперь все изменилось, — проворчала Голова. — Вряд ли меня кто-то осудит за то, что я отказываюсь иметь чтото общее с человеком, изготовленным из железа. Будьте любезны закрыть шкаф!

— Вот уж не думал, что моя родная голова может оказаться такой вредной, — удрученно молвил Дровосек. — Мне стыдно за себя, вернее, за нее…

— Да будет вам известно, что я прекрасно понимаю свои права, — буркнула Голова. — В этом шкафу я веду тихую, но достойную жизнь, и когда сюда вваливается толпа незнакомцев и начинает мне докучать, это еще надо разобраться, кто из нас противнее.

Железный Дровосек со вздохом прикрыл дверцу шкафа, потом запер ее на крючок и повернулся, чтобы уйти.

— Ну что ж, — подал голос Железный Воин, — если и моя прежняя голова собиралась оказать мне столь же радушный прием, то, скажу по правде, дружище Дровосек, я рад, что так и не обнаружил, где она находится.

— Я сам сильно удивлен, — признался Железный Дровосек. — Я вовсе не был таким сварливым, когда состоял из плоти и крови.

Тут появился кузнец Ку-Клип. Он порядком удивился, что к нему пожаловало столько гостей. Это был невысокий коренастый человек. Плечи у него были широкие, рукава рубашки закатаны, и на руках играли мускулы. На нем был такой длинный кожаный фартук, что Бут только диву давался: как это Ку-Клип ухитряется не наступать на него и не падать при ходьбе? Седая борода КуКлипа была чуть ли не такая же длинная, как и фартук. Макушка у него была лысая, и уши смешно торчали, как два веера. За стеклами очков весело поблескивали глаза. Было ясно с первого же взгляда, что Ку-Клип — человек добродушный и приветливый.

— Ого-го! — воскликнул он густым басом. — Ко мне пришли оба моих железных человека! Милости прошу — и ваших друзей тоже. Я очень горжусь вами, ребятки, больно здорово вы у меня получились. Сразу видно: вас изготовил настоящий мастер! Присаживайтесь кто куда и рассказывайте, что вас ко мне привело.

Гости расселись и стали рассказывать Ку-Клипу о своих похождениях. Кузнец очень обрадовался, что Железный Дровосек — император Мигунов и друг самой Озмы. Его очень заинтересовали Страшила с Многоцветкой.

Он долго поворачивал Страшилу во все стороны, хлопал по бокам, затем сказал:

— Ты в общем-то ничего, но железо прочнее. Так что я вполне могу тебя…

— Нет, нет, — перебил его Страшила. — Мне и так очень даже хорошо.

Многоцветке же старый кузнец сказал так:

— Тебя, милая, улучшить невозможно. Ты такая красавица, что одно загляденье. Так бы на тебя и любовался.

— Приятно слышать такое от мастера-искусника, — рассмеялась Многоцветка и стала кружиться в танце, то выбегая из дома, то возвращаясь назад.

— Значит, вы хотите, чтобы я поработал с этим мальчиком, — сказал Ку-Клип, приглядываясь к Буту.

— Нет, — испуганно возразил тот. — Мы пришли сюда, чтобы кое-что у вас узнать.

Друзья рассказали Ку-Клипу о Нимми Эми и о том, как сначала на ней собирался жениться Железный Дровосек, потом Железный Воин, но, как на беду, оба заржавели. Закончив рассказывать, они спросили Ку-Клипа, что ему известно о девушке.

— Немного, — отвечал тот. — Я знаю, что, когда Железный Воин куда-то исчез и так и не появился, она горько плакала. Слезы ее рассердили старуху тетку. Она больно высекла Нимми Эми розгой и отправилась к своей подруге Злой Волшебнице, чтобы та превратила девушку в старую каргу, которую никто не полюбит. Та согласилась и пошла собирать волшебные травы, но когда она выискивала нужные растения на лугу, на нее с неба упал домик Дороти и превратил ее в пыль. Старуха тетка так огорчилась, узнав о том, что стало с Волшебницей, что сбилась с тропинки, угодила в лесное болото и там сгинула. Я посоветовал Нимми Эми забрать из дома Волшебницы серебряные башмачки, но оказалось, Дороти уже успела их взять и ушла в них в Изумрудный Город.

— Про башмачки мы знаем, — улыбнулся Страшила.

— Тогда Нимми Эми решила покинуть наши края. Она сказала, что на — горе Жевунья у нее есть какие-то знакомые, к которым она и отправилась. Больше о ней я ничего не слыхал.

— А как зовут этих людей? — спросил КуКлипа Железный Дровосек.

— Нимми Эми не сказала, а я не спрашивал. Она взяла с собой самое необходимое и кое-что захватила из дома Волшебницы, посоветовав и мне кое-что взять. Я пришел, но ничего интересного не нашел. Взял только волшебные порошки, которыми не умею пользоваться, и еще бутылочку Волшебного Клея.

— А это что такое? — спросил Бут.

— Снадобье, которое чудесно помогает при порезах и прочих повреждениях. Как-то раз я отрубил себе палец, и Волшебница приклеила мне его обратно этим клеем. Вот глядите. — И КуКлип показал им палец, который нельзя было отличить от остальных. — Больше ни у кого такого клея нет. Разумеется, когда топор изрубил Дровосека, а меч — Капитана Штурма, Волшебница и не подумала чинить их сама и не позволила это сделать никому другому. Ведь это она сама заколдовала и топор, и меч. Мне пришлось делать им руки-ноги из железа, но, как вы видите, железо оказалось очень кстати, и железные люди получились куда лучше обыкновенных.

— Это точно! — воскликнул Железный Воин.

— Совершенно согласен, — поддакнул Дровосек. — Сегодня я увидел свою прежнюю голову на полке в шкафу и скажу прямо: моя нынешняя, железная не в пример лучше.

— Кстати, Ку-Клип, — спросил Железный Воин, — а что стало с моей старой головой?

— И с моими прежними руками-ногами? — спросил Железный Дровосек.

— Погодите, дайте вспомнить, — отозвался Ку-Клип. — Помню, вы, ребята, и правда приносили ваши руки-ноги, а я складывал их в бочонок в углу. Но вы принесли мне не все, потому что, когда я делал Дровоштурма, то мне пришлось поломать голову над тем, из чего сделать недостающие части.

— Кто такой Дровоштурм? — спросил Бут.

— Ах да, я же не рассказал вам о Дровоштурме, — спохватился Ку-Клип. — Это тоже самая настоящая диковинка. Слушайте же. После того как Злая волшебница погибла под домиком Дороти, а Нимми Эми оставила эти места, я что-то искал у себя в мастерской и наткнулся на бутылку Волшебного Клея, который взял из дома старухи. Тут-то мне и взбрело в голову попробовать склеить им части туловища, руки и ноги, что остались от вас, молодые люди. Я решил, что если из этой затеи выйдет толк, то я заполучу себе помощника в мастерской. Вот я засучил рукава и взялся за работу. Вначале я склеил из кусочков туловище. Волшебный Клей прямо-таки творил чудеса. Это была самая тяжелая часть работы: туловища у Воина и Дровосека были разных размеров, и кое-какие части отсутствовали. Но я приклеивал кусочек Дровосека туда, кусочек Капитана сюда и наконец изготовил очень даже неплохое туловище — с сердцем и прочими причиндалами.

— А чье сердце вы взяли? — не утерпел Дровосек.

— Чего не помню, того не помню. На сердцах ведь не было ярлычков или бирок, а так их не различить. Ну а когда туловище было готово, я приклеил к нему ноги. Одну Капитана, другую Дровосека. Это я хорошо помню, потому что одна нога оказалась длиннее другой, и мне пришлось ее укорачивать. Я страшно расстроился, когда обнаружил, что в моем распоряжении имеется всего лишь одна рука. Нога осталась даже одна лишняя, но с руками вышел недобор. Пришлось вставить ту, которая имелась, делать было нечего. Затем надо было насаживать голову. Тут меня одолели сомнения, чью же голову взять. Я решил положиться на случай, закрыл глаза, наугад протянул руку к полке и снял первую попавшуюся. Ее-то я и приладил на плечи своему молодому человеку.

— Это была моя голова, — грустно произнес Железный Воин.

— Нет, моя, — возразил Ку-Клип. — Она перешла в мою собственность, ведь взамен ты получил от меня отличную железную голову. Она и сейчас у тебя на плечах. Да и к чему тебе две головы? В общем, клей высох, и я увидел, что у меня получился настоящий мужчина. Я назвал его Дровоштурмом, соединив Дровосека и Капитана Штурма — ведь от каждого из них я взял примерно по половине. Дровоштурм ожил, но вскоре выяснилось, что характер у него — не сахар. Он все время жаловался, что у него лишь одна рука, как будто я в этом виноват, а также ворчал, что сюртук и штаны, которые я позаимствовал ради него у соседа, не совсем ему впору.

— Это потому, что вы приставили ему мою голову, — сказал Железный Воин, — помню, она очень привередничала насчет одежды.

— Помощник из него вышел скверный, — продолжал Ку-Клип. — Он так и не научился обращаться с инструментами и вечно хотел есть. Он требовал, чтобы я кормил его шесть-восемь раз в день, и я решил, что напрасно снабдил его желудком. Однажды он сказал, что ему надоело торчать в моем доме и он хочет посмотреть мир. Я обрадовался и на прощанье сделал ему железную руку. Он пришел в восторг, и расстались мы друзьями.

— А что с ним стало потом? — спросил Страшила.

— Чего не знаю, того не знаю. Он пошел на восток, через вон ту долину, и с тех пор я о нем не слыхал.

— По-моему, ты напрасно сделал нового человека из наших остатков, — задумчиво сказал Железный Дровосек. — Чего доброго, этот Дровоштурм объявится и скажет, что мы с ним родственники.

— Не волнуйся, — отозвался Ку-Клип. — Скорее всего, вы с ним никогда не встретитесь. Но даже если судьба и столкнет вас, откуда ему знать, что он сделан из ваших с Воином остатков? Я не рассказывал ему, где взял материалы, из которых его смастерил. Только вы двое знаете тайну его происхождения и можете сохранить ее, если пожелаете.

— Ладно, забудем этого Дровоштурма, — сказал Страшила. — Главное сейчас — найти бедняжку Нимми Эми, а потом предложить ей выбрать себе железного мужа. А для этого, похоже, нам придется совершить восхождение на гору Жевунья.

— Если так, то нам пора в путь-дорогу, — сказал Бродяга Бут.

Они вышли во двор и увидели Многоцветку. Она танцевала среди деревьев, беседовала с птицами и так весело смеялась, словно не потеряла свою мать Радугу и сестер.

Узнав, что друзья собрались на гору Жевунья, дочь Радуги сказала:

— И я с вами. Радуга может появиться и на горе. Кстати, дождь не собирается?

Друзья сказали, что пока нет, и Многоцветка, смеясь и пританцовывая, двинулась за ними в путь.

19. СТРАНА-НЕВИДИМКА

Друзья так смеялись и веселились на пути к горе Жевунья, что Бут вдруг серьезно сказал:

— Боюсь, что-то с нами стрясется.

— Почему? — осведомилась Многоцветка, порхавшая вокруг путников.

— А потому, — заметил мальчик, — что беда приходит именно тогда, когда мы ее не ждем. А сейчас погода чудесная, трава нежно-голубая и мягкая, как ковер, гора уже видна на горизонте, и на первый взгляд ничто не может нам помешать туда попасть. Кажется, что все наши трудности позади — и вот это как раз больше всего меня беспокоит.

— Господи, что за грустные мысли! — воскликнул Страшила. — Причем совершенно неосновательные! Это лишний раз показывает, что искусственные мозги лучше настоящих. Мои, например, имеют дело исключительно с фактами и отметают все тревожные догадки. Когда у моих мозгов есть шанс подумать, они думают, но я бы первый устыдился их, если бы они начали основывать свои заключения не на логике, а на фантазиях, и вместо мыслей стали бы выдавать домыслы, от которых никакого толку нет, зато есть вред.

— Лично я, — изрек Дровосек, — предпочитаю вовсе не думать, а полагаться на голос своего сердца.

— Кузнец набил мне голову металлическими опилками и кусочками железа, — сказал Воин, — и предупредил, что они вполне могут сойти за мозги. Но когда я начинаю думать, железо начинает громыхать, и возникает такая неразбериха, что я очень смущаюсь. Поэтому я стараюсь по возможности не думать. От моего сердца тоже толку мало, оно холодное и твердое, как камень. Думаю, что алое шелковое сердце моего друга Ника Дровосека — куда лучший советчик.

— Люди недумающие встречаются часто, — вставил Страшила, — но они, на мой взгляд, все лучше тех, кому на ум приходят злые, опасные мысли и кто не пытается выкинуть эти мысли из головы. Твоя масленка, дружище Дровосек, наполнена маслом, но когда тебе нужно смазать суставы, ты делаешь это осторожно, выдавливая масло по капле, не льешь его куда не попадя, зная, что от этого не будет никакой пользы. Похожим образом обстоит дело и с мыслями. Их нужно пускать в ход исключительно когда это необходимо и в меру. Тогда они приносят пользу.

Многоцветка только рассмеялась: дочь Радуги знала толк в мыслях побольше Страшилы, но другие помалкивали, услышав в словах Страшилы скрытый упрек, и сразу сделались очень серьезными.

Внезапно Бут, шедший первым, обернулся и увидел, что все его друзья куда-то исчезли. Но куда они могли деться? Вокруг были поля, ни дерева, ни кустика. Тут не спрятаться и кролику. Не провалились же они сквозь землю? Тем не менее он стоял в полном одиночестве.

Продолжая удивляться, он посмотрел себе под ноги. К еще большему удивлению, он не увидел у себя ног. Бут вытянул руки, но и рук не увидел. Он чувствовал пальцы рук, он потопал ногами по земле и убедился, что они по-прежнему у него имеются. И тем не менее они сделались невидимыми.

Пока Бут стоял и дивился происходящему, раздался грохот, и он услышал, как на землю упало что-то тяжелое.

— Батюшки! — раздался голос Железного Дровосека.

— О Боже! — воскликнул голос Железного Воина.

— Почему ты не смотришь, куда идешь? — упрекнул товарища Дровосек.

— Я смотрел, но тебя не увидел, — отозвался Воин. — Что-то случилось с моими железными глазами. Я не вижу тебя, да и вообще никого из вас не вижу.

— И со мной случилось то же самое, — признался Железный Дровосек.

Бут хоть прекрасно слышал голоса, не видел ни Воина, ни Дровосека. Тотчас же кто-то неожиданно натолкнулся на него, отчего Бут полетел наземь. Он почувствовал, что на него свалился Страшила. Не успел он снять с себя соломенного человека и встать на ноги, как на него натолкнулась Многоцветка, и Бут снова упал.