Волшебник из Страны Оз (№12) - Железный Дровосек из Страны Оз

— А ну, брысь отсюда, дикие создания! Как вы смели войти в мой дом?!

Ловким ударом метлы она сбила Медвежонка. Железная Сова, не дожидаясь того же, вспорхнула и стала летать по комнате, грохоча крыльями и уворачиваясь от метлы. Зеленая Мартышка так перепугалась, что сиганула в камин, где, по счастью, не было огня, и попыталась вылезти через трубу. Но труба оказалась слишком узкой, и она вернулась назад. Так и сидела она в камине, перепачканная с головы до ног сажей и золой, и дрожала мелкой дрожью. Оттуда ей было хорошо видно и комнату, и хозяйку.

— Перестань, Джинджер, перестань! — завопил Медведь, когда над ним снова вознеслась метла. — Неужели ты меня не узнаешь? Я твой старый друг Страшила.

— Не валяй дурака, — отозвалась Джинджер. — Ты меня не проведешь. Разве я не вижу, что ты Медведь, и к тому же довольно убогий на вид.

— Это потому, что во мне маловато соломы, — пояснил Страшила. — Когда госпожа Юп превратила меня в Медведя, она не сообразила, что меня надо получше набить.

— Кто такая госпожа Юп? — спросила Джинджер, недоверчиво качая головой и не опуская метлу.

— Великанша из Страны Гилликинов.

— А! Теперь понятно. Значит, она тебя заколдовала? А ты Страшила?

— Был когда-то. Теперь я Медведь, и к тому же кое-как набитый. Железная Сова — это не кто иной, как Железный Дровосек, император Мигунов, а Зеленая Мартышка — мальчик Бут, с которым мы недавно познакомились.

— А я Многоцветка, дочь Радуги, — сообщила Канарейка, подлетая к Джинджер, — и меня тоже заколдовали.

— Ну и ну! — воскликнула Джинджер. — Великанша, видать, могучая и злая волшебница!

— Она из рода Юкуку, — пояснила Многоцветка. — Но нам удалось бежать из ее замка, и теперь мы держим путь к Глинде. Она должна нам помочь.

— В таком случае я приношу вам свои извинения, — сказала Джинджер, ставя метлу в угол. — Я-то приняла вас за диких нахальных животных. Добро пожаловать в мой дом. Жаль, что не могу вас расколдовать. Но мой дом к вашим услугам.

После этого заявления Медвежонок поднялся на ноги. Сова снова уселась на спинку кресла, а Мартышка вылезла из камина. Увидев Бута, Джинджер фыркнула:

— В жизни не видала такой черной Зеленой Мартышки. Ты замажешь мою чистенькую комнату сажей и золой. Что тебя заставило прыгнуть в камин, скажи на милость?

— Я… я испугался, — смущенно признался Бут.

— Да, тебя надо привести в приличный вид, и я этим займусь. А ну, пойдем-ка!

— Что ты хочешь сделать? — спросил Бут.

— Устрою тебе хорошую чистку и мойку.

Ни мальчишки, ни мартышки не любят, когда их чистят, и потому Бут испугался намерений лихой Джинджер, но та схватила его за лапу и потащила во двор, где, несмотря на его крики и протесты, бросила в корыто с холодной водой и начала его обрабатывать щеткой и куском желтого мыла.

За все то время, что Бут был обезьяной, это оказалось самым тяжким испытанием. Но как он ни кричал и ни отбрыкивался, Джинджер деловито намыливала и скребла его щеткой, а потом вытерла насухо суровым полотенцем.

Медвежонок и Сова с одобрением следили за этим купанием, после которого зеленая шубка Мартышки засияла и заблестела вовсю. Канарейке это тоже понравилось… Рассмеявшись, она прощебетала своим серебряным голоском:

— Молодец, Джинджер! Ни сил, ни смекалки тебе не занимать. Но до чего же уморительно выглядела эта обезьяна, когда ты ее мыла!

— Я не обезьяна! — горячо запротестовал Бут. — Я мальчик в облике обезьяны. Вот и все.

— Объясни мне разницу между обезьяной и мальчиком в облике обезьяны, и я обещаю больше не мыть тебя в корыте, если, конечно, ты снова не заберешься в камин. А вообще, о людях обычно судят не по их сути, а по облику. Ну-ка, посмотри на меня. Бут, и скажи, кто я такая.

Бут посмотрел и сказал:

— Самая красивая девушка, какую я когдалибо видел.

Джинджер нахмурилась, вернее попыталась, и сказала:

— Пойдем, я угощу тебя такой шоколадо-карамелией, какую ты в жизни не пробовал. Это новый сорт, и выращивать его умею только я.

12. ОЗМА И ДОРОТИ

В одной из комнат королевского дворца в Изумрудном Городе сидели Озма, правительница Страны Оз, и ее подруга Дороги. Озма читала какойто рукописный свиток, который она взяла из королевской библиотеки, а Дороти вышивала. Время от времени она наклонялась погладить песика, который лежал у ее ног. Это был ее верный друг и спутник Тотошка.

Озме можно было дать лет четырнадцать-пятнадцать, но она долгие годы правила Страной Оз и не стала нисколечко старше. Дороти была помладше Озмы. Какой она прилетела в Страну Оз из Канзаса, такой и осталась.

Страна Оз не всегда была волшебной. Когдато давно это была самая обыкновенная страна, отгороженная от остального мира большой песчаной пустыней со всех четырех сторон. Королева фей Лурлина, пролетавшая над ней со своей свитой, увидела это и решила сделать страну волшебной. Королева оставила одну фею править страной, а сама отправилась дальше и вскоре об этом забыла.

С тех пор в Стране Оз никто не умирал. Старики оставались стариками, молодые — молодыми, дети — детьми, они резвились и играли сколько душе угодно, а младенцы лежали в колыбельках, и родители нежно о них заботились.

Возраст перестал иметь значение, и жители Страны Оз вскоре позабыли, кому сколько лет. Они не знали болезней, и потому среди них не было врачей. Но хотя никто не мог умереть от старости или болезни, несчастные случаи все же время от времени происходили с обитателями этой волшебной страны, и кое-кто мог таким образом потерять жизнь. Но в целом у жителей Оз не было ни больших забот, ни тревог, и жили они спокойно и счастливо.

Кто бы ни попадал в Страну Оз, он оказывался под действием магии и тоже переставал стареть — пока оставался в ее пределах. Так, Дороти оставалась все той же милой и очаровательной девочкой, какой когда-то попала в Страну Оз.

Может быть, не все части Страны Оз заслуживали название прекрасных, но уж Изумрудный Город был прекрасен, без сомнения. И в первую очередь это объяснялось благотворным влиянием повелительницы Озмы. Зато в дальних районах в лесах Страны Гилликинов, в горах Страны Кводлингов, да и в отдельных закоулках Стран Жевунов и Мигунов попадались существа грубоватые и диковатые, а все потому, что не испытали воздействия очаровательной Озмы. Когда Страна Оз только-только стала волшебной, в ней было достаточно волшебников, магов, кудесников и чародеев, но потом Озма издала указ, согласно которому лишь она и добрая волшебница Глинда имеют право заниматься магией. Озма сама была феей и свое волшебное искусство использовала лишь во благо своих подданных.

Озма и Дороти были большими подругами и много времени проводили вместе. Жители Страны Оз любили Дороти почти так же горячо, как и свою юную повелительницу. Слава и успех не вскружили голову девочке из Канзаса и не испортили ее. Она по-прежнему оставалась храброй, доброй и неутомимой искательницей приключений, какой была до того, как поселилась во дворце Озмы.

Они сидели в комнате, где находилась знаменитая Волшебная Картина, которой Дороти не уставала восхищаться. Надо было встать над Картиной и спросить, что делает тот или иной человек, и на волшебном полотне тотчас же появлялся этот человек, и можно было следить за ним и его похождениями, как в кино. И вот сегодня Дороти немного повышивала, потом отложила вышивку в сторону, встала перед Картиной и спросила ее, что поделывает мальчик Пуговка. Оказалось, что он играет в мяч с мальчиком Оджо. Затем Дороти пожелала узнать, чем занимается ее тетя Эм. Тут же на картине показалась тетя Эм. Она штопала носки дяди Генри. Наконец Дороти попросила Картину показать ей ее старого друга Железного Дровосека.

Она увидела, как он выходит из своего замка со Страшилой и неизвестным ей мальчиком. Дороти заинтересовалась: куда же они собрались — за спиной у Бута был походный мешок. Дороти сообщила Озме об увиденном и поинтересовалась, не знает ли она, куда отправился Дровосек. Озма не знала.

Днем Дороти опять увидела путников на Картине. Они весело шагали по полям и лугам. Два дня спустя Дороти снова оказалась у Озмы и попросила Картину показать ее друзей. Она увидела их в замке великанши как раз тогда, когда та совершала свои страшные превращения. Дороти и Озма с ужасом и негодованием смотрели, как госпожа Юп занимается запретным волшебством.

— Вот негодяйка! — воскликнула Дороти.

— За это ее следует наказать, — отозвалась Озма.

Затаив дыхание, следили они за Железной Совой, Медвежонком и Зеленой Мартышкой. К их великой радости, им удалось бежать. Девочки не знали, кто скрывается под обличьем Канарейки, но не сомневались: это еще одна проделка великанши.

Когда путники оказались в Стране Жевунов, Дороти спросила с надеждой в голосе:

— Ты никак не можешь им помочь, Озма? Ты не попробуешь вернуть беднягам их прежний облик?

— Я пытаюсь понять, как это сделать, — отвечала Озма. — Госпожа Юп — единственная чародейка из рода Юкуку, оставшаяся в нашей стране. Эти чары очень трудно развеять. Но я попытаюсь. Похоже, наши друзья отправились на ферму Джинджер, и мы можем встретить их там. Ты со мной пойдешь?

— Ну конечно, — отвечала Дороти. — Как же иначе?

— Тогда вели закладывать Красную Карету — и в путь!

Дороти побежала отдавать распоряжения, а Озма пошла взять кое-что, способное пригодиться в таком путешествии. Через полчаса у дворца стояла Красная Карета, запряженная любимцем Озмы Деревянным Конем, который нетерпеливо бил копытом.

Конь был хоть и деревянный, но живой, и мог скакать, не ведая усталости. Чтобы его деревянные копыта не стачивались и не изнашивались, Озма велела подковать их золотыми подковами. Упряжь Коня была украшена рубинами, изумрудами и бриллиантами, и хотя сам он и не был писаным красавцем, смотрелся неплохо — как и Красная Карета.

Конь прекрасно понимал речь, и Озма не нуждалась в поводьях. Она просто говорила ему, что делать и куда бежать. Когда Озма и Дороти вышли из дворца и стали усаживаться в Карету, к ним подбежал песик Тотошка и спросил:

— Ты едешь без меня, Дороти?

Дороти посмотрела на Озму. Та улыбнулась и сказала:

— Возьмем и Тотошку.

Дороти посадила Тотошку в Карету: он бегал быстро, но угнаться за Деревянным Конем ему было не под силу. Деревянный Конь летел как стрела по горам и долам и остановился у дома Джинджер, как раз когда энергичная девица закончила мыть Мартышку Бута и собиралась отвести его к кустам с шоколадо-карамелией.

13. ЧАРЫ РАЗВЕИВАЮТСЯ

Увидев, что к дому Джинджер подъезжает Красная Карета, Железная Сова издала радостное уханье, а Медвежонок одобрительно заворчал и неуклюже засеменил к Озме. Канарейка опустилась на плечо Дороти и прощебетала:

— Как хорошо, что вы пришли к нам на помощь!

— Но кто ты? — спросила Дороти.

— Не знаешь?

— Нет. На Волшебной Картине мы видели канарейку и решили, что великанша кого-то заколдовала, но кого, так и не поняли.

— Я Многоцветка, дочь Радуги, — сообщила Канарейка.

— Боже! — вскричала Дороти. — Какой ужас!

— По-моему, птичка из меня получилась неплохая, — сказала Канарейка, — но я очень хочу снова стать собой.

— Озма обязательно тебе поможет, — уверила ее Дороти. — Ну, каково тебе в медвежьей шкуре? — обратилась она к своему старому другу Страшиле.

— Так себе. Звериное обличье — просто оскорбление для соломенного человека.

— А мне каково! — посетовала Железная Сова, усаживаясь на Красную Карету и грохоча железными крыльями. — Правда, я выгляжу ужасно, Дороти? Глаза у меня в три раза больше, чем следовало, и ничего не видят на свету, хоть надевай очки!

— Да уж, — сказала Дороти, критически оглядывая Сову. — Тебе нечем особо похвалиться, но Озма тебе поможет.

Зеленая Мартышка держалась в тени, стесняясь двух прибывших девочек, но Джинджер решительно взяла ее за руку и повела знакомить с Озмой. Бут отвесил юной повелительнице глубокий и не такой уж неуклюжий поклон.

— Вам сильно не повезло, — сказала Озма, — но я попробую развеять чары симпатичной госпожи Юп. Только скажите: как вас угораздило попасть в ее замок?

Друзья наперебой принялись рассказывать, как

Железный Дровосек решил жениться на Нимми

Эми, которая была так верна ему, о том, как их занесло к Пихам в Пихбург, и, наконец, о том, как они стали пленниками замка Юп.

Затем Канарейка поведала о том, как она угодила великанше в золотую клетку. Пока она рассказывала, Дороти несколько раз призывала к порядку Тотошку, рычавшего на Железную Сову. Озма задумчиво слушала-слушала, а затем сказала с прелестной, но грустной улыбкой:

— Я не уверена, что мое волшебство сможет развеять чары Юкуку. Госпожа Юп сказала правду: ее колдовство и впрямь не расколдовать. Правда, Страшиле я, скорее всего, сумею помочь. Он набит соломой, и этого не изменила даже магия Юкуку. Великанше удалось превратить его из человека в медведя, но солома осталась соломой. Поэтому я надеюсь, что мне удастся превратить Бурого Медведя в соломенного человека.

— Ура!! — закричал Страшила и пустился в пляс.

— То же самое относится и к Дровосеку, — продолжала Озма, все так же прелестно улыбаясь. — Великанша не изменила его железного начала, хотя и превратила его из человека в сову. Надеюсь, и тут мне удастся восстановить его прежний облик. Короче, сейчас я попробую.

Откуда ни возьмись в руке Озмы возникла волшебная палочка, которой она несколько раз взмахнула над Страшилой. Медвежонок исчез, а на его месте возник соломенный человек с веселым лицом, нарисованным на холщовом мешочке.

Разумеется, Страшила был на седьмом небе от счастья, и пока он гордо расхаживал вокруг, Озма разрушила колдовские чары, превратившие Железного Дровосека в Сову. Ник снова стал человеком.

— Следующая я, Озма! — нетерпеливо напомнила Канарейка.

— Твой случай посерьезнее, — уже без улыбки отозвалась Озма. — Мне придется немного повозиться, Многоцветка, и я не знаю, улыбнется ли мне удача.

Она попробовала один — способ, другой, но Многоцветка по-прежнему оставалась Канарейкой. Затем Озма решила действовать следующим образом. Она превратила Канарейку в голубку, голубку в пеструю курицу, пеструю курицу в кролика, а кролика в оленя. Только после того как Озма посыпала оленя несколькими волшебными порошками, чары Юкуку развеялись, и олень превратился в девушку. Она была не только хороша собой, но мила и добра. Она пустилась в веселый танец, и золотые волосы окутали ее, словно золотой туман, а многоцветные одежды, легкие, как паутинка, напомнили облачко в летний погожий день.

Бут так засмотрелся на очаровательную фею, что совсем забыл о своей печальной судьбе и опомнился, лишь когда понял, что Озма смотрит на него с грустью и сочувствием.

Джинджер первая поняла, что означает этот взгляд Озмы, и, взяв лапку Мартышки в свою руку, нежно ее погладила.

— Не горюй, — сказала она Буту. — У твоей шубки прелестный цвет, и обезьяна может лазить по деревьям и прыгать лучше любого мальчишки…

— А в чем дело? — спросил Бут упавшим голосом. — Неужели Озма израсходовала все свои магические силы?

Озма сама ответила ему.

— Тебя, мой друг, заколдовали особым образом, не так, как твоих товарищей. Эти чары не развеять ни одним из способов, известных и феям, и колдунам — даже из рода Юкуку. Злая великанша отлично понимала, что, превратив тебя в Зеленую Обезьяну, она навсегда оставит тебя в этом обличье.

Бут тяжело вздохнул, но храбро сказал:

— Что ж, мне не повезло, но раз ничего нельзя поделать, придется терпеть. Мне не нравится быть обезьяной, но от судьбы никуда не деться.

Всем стало его необыкновенно жалко, и Дороти спросила Озму:

— А Глинда ничем не может помочь Буту?

— Нет, — отвечала Озма. — Глинда может не больше моего. Прежде чем выехать из дворца, я самым тщательным образом изучила то, что случилось с Бутом. Оказывается, нет волшебства, которое могло бы его превратить из Зеленой Обезьяны снова в мальчика. Что верно, то верно: он может поменяться с кем-то обличьем, но наукенеизвестно, как сбросить с себя облик зеленой обезьяны.

— Но послушай, — сказал Страшила, который до этого внимательно слушал Озму, — разве нельзя сделать зеленой обезьяной кого-то другого?

— А кто на это пойдет? — спросила его Озма. — Если мы кого-то сделаем обезьяной насильно, это будет так же жестоко, как поступок госпожи Юп. Да и вообще, какой от этого будет толк. Например, если мы сделаем зеленой обезьяной Тотошку, то, конечно. Бут станет собачкой.

— Отстаньте от меня со своей магией, — сказал Тотошка, неодобрительно зарычав. — Я ни за что не буду обезьяной.

— А я не хочу быть собачкой, — сказал Бут. — Раз уж на то пошло, лучше оставаться обезьяной.

— Кому что нравится, — буркнул Тотошка.

— Мне в голову пришла еще одна мысль, — возвестил Страшила. — Сегодня у меня мозги работают отменно. Почему не превратить Тотошку в Бродягу Бута, а потом не заставить их поменяться? Тогда Бут станет самим собой, а Тотошка Зеленой Мартышкой.

— Вот именно! — воскликнула Джинджер. — Отличная мысль!

— Нет уж, попрошу без меня! — сказал Тотошка. — Мне это ни к чему!

— Неужели тебе не хочется стать зеленой обезьяной? — спросила Джинджер. — Ты только полюбуйся, какой прелестный цвет, а бедный мальчик тогда станет самим собой, а?

— Нет, — отрезал Тотошка.

— Мне тоже не нравится этот план, — сказала Дороти. — Ведь у меня не станет моего песика.

— Зато появится Зеленая Мартышка, — сказала Джинджер. Ей очень понравился Бут, и она хотела помочь ему.

— Я не хочу зеленую обезьяну, — решительно сказала Дороти.

— Давайте больше не будем об этом, — попросил Бут. — Лучше я буду сносить мое несчастье, чем лишу Дороти ее собачки или собачку ее облика. К тому же, может, даже принцесса Озма не сможет никого превратить в Бродягу Бута.

— Это как раз несложно, — возразила Озма, — но вообще Бут прав: не имеем права никого — будь то собака или человек — превращать в Зеленую Мартышку против его желания. Ведь он будет обречен навсегда ею остаться!

— Но вдруг, — задумчиво проговорила Дороти, — мы найдем в Стране Оз кого-то, кто по доброй воле согласится стать обезьяной. В конце концов, обезьяна — веселое, проворное существо, умеющее лазить по деревьям и вообще много чего делать. Да и зеленый цвет такой необычный для обезьян, что Зеленая Мартышка будет выделяться.

— Лично я не стану никого просить поменяться, — сказал Бут. — Так дело не пойдет. Я достаточно побыл обезьяной, и мне это не нравится. Мне стыдно быть обезьяной, когда родился я человеком. Поэтому у меня язык не повернется просить кого-то стать обезьяной вместо меня.

Наступило неловкое молчание. Все понимали, что Бут прав. Дороти была готова заплакать от жалости к нему, а прекрасное лицо Озмы было печально. Страшила похлопал себя по голове, чтобы та лучше думала, а Железный Дровосек пошел в дом как следует смазать себе суставы, ибо боялся, что несчастье, выпавшее на долю Бута, заставит его заплакать, а от слез на железе может появиться ржавчина. Император же очень гордился своим отполированным до блеска телом — гордился вдвойне, ибо уже однажды его лишился.

Многоцветка-непоседа протанцевала по садовым дорожкам раз десять, но она слышала слова Озмы и поняла, что дело Бута плохо. Но и танцуя, дочь Радуги могла ясно соображать, и внезапно она придумала неплохое решение. Она подошла к Озме и сказала:

— Ваше величество! Все это случилось по вине великанши госпожи Юп. Она по-прежнему живет в своем замке и радуется при мысли о том, что заколдовала на всю жизнь Бродягу Бута. Она веселится нашей неспособности избавиться от Зеленой Мартышки. Ну что ж, если нельзя от нее избавиться, то пусть она существует. Только теперь ее облик должна принять женщина, придумавшая ее. Это и будет ей справедливым наказанием. Наверное, даже отсюда ты можешь превратить госпожу Юп в Бута, а потом Бута из Зеленой Мартышки в самого себя.

Услышав это, Озма просияла.

— Спасибо, Многоцветка, — сказала она. — Задача эта вовсе не из легких, но я попробую. Попытка не пытка.

14. ЗЕЛЕНАЯ ОБЕЗЬЯНА

Друзья вошли в дом, где Джинджер по просьбе Озмы поставила на огонь котел с водой. Правительница Страны Оз застыла перед огнем молчаливая и серьезная, а все остальные, понимая, что сейчас начнется важный и сложный магический обряд, тихо стояли поодаль. Только Многоцветка то и дело выходила из дома и возвращалась, пританцовывая и что-то напевая себе под нос. Ей было не по себе в четырех стенах, но она двигалась так грациозно и бесшумно, что ее перемещения напоминали солнечные лучики и никого не раздражали.

Когда вода вскипела, Озма взяла два пакетика с порошком, бросила их содержимое в котел и размешала веткой миндально-пирожного куста. Волшебный отвар она налила в широкое блюдо, которое Джинджер поставила на стол. Когда он остыл, то сделался похожим на серебро, и на его поверхности отражалось все как в зеркале.

Друзья окружили стол, а Дороти даже взяла на руки Тотошку, чтобы и он мог видеть. Озма провела своей волшебной палочкой над блюдом, и на зеркальной поверхности показался замок Юп. В гостиной сидела его хозяйка в шелковом платье. Она вязала себе новый кружевной передник взамен того, что у нее отобрал Бут. Она явно нервничала, словно подозревала, что за ней подсматривают. Великанша то и дело озиралась по сторонам, ожидая неведомой угрозы. Возможно, инстинкт чародейки предупредил ее о том, что против нее готовится заговор. Бут обратил внимание, что она нашла способ выбраться из спальни. Теперь она снова расположилась в гостиной. Он также решил по жестокому выражению лица великанши, что она задумала отомстить им, как только довяжет Волшебный Передник.

Но Озма продолжала водить палочкой, и фигура великанши стала съеживаться, уменьшаться, пока на ее кресле не оказался Бродяга Бут. Великанша поняла, что ее заколдовали, и опрометью бросилась к зеркалу. Увидев, что оттуда на нее смотрит мальчик, она рассвирепела так, что ударила в зеркало головой, разбив его на множество мельчайших осколков.

Озма же выводила своей волшебной палочкой какие-то причудливые фигуры, а затем положила левую руку на плечо Зеленой Обезьяны. Друзья стали вглядываться в блюдо и увидели, что госпожа Юп снова изменилась. Она медленно, но верно превращалась в Зеленую Обезьяну.

Когда же друзья оторвали взгляд от блюда и оглянулись, они, к великому своему восторгу, увидели рядом с Озмой Бута. Когда же они глянули в блюдо, то в нем лишь отразились стены и потолок комнаты Джинджер. Волшебная церемония закончилась. Озма взяла верх над злой великаншей.

— Что же теперь с ней будет? — спросила, вздохнув, Дороти.

— Она навсегда останется Зеленой Обезьяной и в этом облике не сможет заниматься колдовством. Это не означает, что она будет очень страдать: она живет одна-одинешенька в своем замке и со временем, возможно, смирится со своей судьбой.

— Так ей и надо! — сказала Дороти, и все с ней согласились.

— Но что же будет есть госпожа Юп? — заволновался Железный Дровосек, у которого было очень доброе сердце. — Ведь раньше она добывала себе пропитание колдовством, а теперь она уже не сможет этого.

— Она будет есть то, чем обычно питаются обезьяны, — сказала Озма. — Даже приняв обличье Зеленрй Обезьяны, она остается сообразительной особой, и я не сомневаюсь, что ей быстро станет понятно, как добыть себе еду.

— Ты о ней не беспокойся, — сказала Дровосеку Дороти. — Она-то не волновалась насчет тебя, и ей уж никак не хуже, чем было нашему Буту. Она не умрет от голода — в Стране Оз никто не умирает, а если когда ей случится поголодать, то невелика беда. Хватит о ней говорить. Главное, что наши подруги-феи сумели развеять ее ужасные чары.

15. ЧЕЛОВЕК ИЗ ЖЕЛЕЗА

Озме и Дороти очень понравился Бут: они нашли его и смышленым, и хорошо воспитанным. Он же был счастлив, что его расколдовали, и обещал любить, почитать и защищать юную правительницу Страны Оз.

— Если хочешь, приезжай в гости ко мне во дворец, — сказала Озма, — и я познакомлю тебя с двумя другими нашими мальчиками, Оджо и Пуговкой.

— Спасибо, ваше величество, — поблагодарил ее Бут и, обернувшись к Дровосеку, спросил: — А каковы ваши планы, мистер император? Собираетесь ли вы продолжить путь и найти Нимми Эми или вы передумали и теперь отправитесь в Изумрудный Город, а потом в свой замок?

Железный Дровосек немного поразмыслил над вопросом, а затем сказал:

— А почему бы мне не двинуться к Нимми Эми?! Сейчас мы в Стране Жевунов, где нам не угрожает опасность, и раз я собирался жениться до превращения в Сову, тем более имеет смысл сделать это сейчас, когда чары развеяны и я вновь стал самим собой. Прав ли я, друг Страшила?

— Вполне, — отвечал тот. — Твои доводы резонны.

— Но ты же не любишь Нимми Эми, — сказала Дороти.

— Это потому, что я люблю всех одинаково, — отвечал Дровосек. — Если я не буду любить свою жену больше всех остальных людей, я по крайней мере буду добр и внимателен к ней, а на такое способны не все мужья.

— Думаешь, Нимми Эми по-прежнему тебя любит? — спросила Дороти.

— Я в этом уверен. Потому-то и решил сделать ее счастливой. Бродяга Бут говорит, что мой долг — жениться на ней за то, что она проявила такую верность и участие, когда заколдованный топор отрубал мне то руки, то ноги, то голову. А ты что думаешь, Озма?

Озма отвечала с улыбкой:

— Я не знакома с Нимми Эми и потому не знаю, что именно ей нужно для счастья. Но не будет беды, если ты навестишь ее и сделаешь ей предложение. Если она согласится стать твоей женой, мы отпразднуем вашу свадьбу в Изумрудном Городе. Нимми Эми станет императрицей и одной из первых дам Страны Оз.

Итак Железный Дровосек решил продолжить путешествие, а Страшила и Бут сказали, что пойдут с ним и дальше. К удивлению собравшихся, Многоцветка тоже пожелала присоединиться к путникам.

— Терпеть не могу торчать в четырех стенах, даже во дворце, — сказала она. — Как только я встречу Радугу, я тотчас же отправлюсь на небо к моим сестрам, которые ждут не дождутся меня. Да и мама, наверное, сердится, потому что я все время куда-то пропадаю. Но я скорее увижу Радугу, путешествуя по Стране Жевунов с Железным Дровосеком, чем сидя взаперти во дворце. Так что я иду с Дровосеком и помогу ему получить руку и сердце Нимми Эми.

Дороги тоже была не прочь к ним присоединиться, но, поскольку Железный Дровосек не позвал ее, она сочла неудобным напрашиваться. Она, правда, намекнула, что не прочь присоединиться к его отряду, но он сделал вид, что намека не понял. Женитьба — дело тонкое, и, возможно, Железный Дровосек хотел, чтобы при его объяснении с Нимми Эми было поменьше свидетелей. Потому Дороти пришлось довольствоваться мыслями о том, как она будет помогать Озме устраивать торжественный прием, когда Железный Дровосек пожалует в Изумрудный Город со своей невестой.

Озма предложила им доехать вместе до того леса в Стране Жевунов, где раньше жил Железный Дровосек. Озма попрощалась с Джинджер, которая дала Буту на дорогу корзинку с булочками с кремом и шоколадо-карамелией, и велела Деревянному Коню трогаться. Это причудливое создание тут же припустило рысью, и вскоре его копыта зацокали по дороге. Когда они въехали в лес, дорога сделалась такой узкой, что Красной Карете было уже дальше не проехать. Тут и произошло прощание.

Озма, Дороти и Тотошка пожелали счастливого пути Дровосеку, Страшиле, Буту и Многоцветке, а сами направились в Изумрудный Город. Дровосек же с друзьями углубился в лес. И он, и Страшила хорошо знали эти места и чувствовали себя в лесной чащобе как дома.

— В этих местах я родился, — не без гордости говорил император Мигунов. — Здесь злая волшебница заколдовала мой топор, в этом лесу жила Нимми Эми, а на другом его конце стоял дом моего друга кузнеца, сделавшего меня из простого человека железным.

— Он, видать, большой искусник, — промолвил Бут.

— Он просто чудо! — воскликнул Железный Дровосек.

— Вот бы с ним познакомиться, — сказал Бут.

— Если уж речь зашла об искусниках, — заговорил Страшила, — то тебе следует познакомиться с фермером, который сделал меня. Мой друг Дровосек неплох для железного существа, но подлинный знаток красоты сразу скажет: соломенный Страшила гораздо утонченней.

— Ты слишком мягок и легковесен, — возразил Дровосек.

— А ты твердолоб, — отозвался Страшила.

— по

Разговор грозил перерасти в ссору, но Многоцветка весело рассмеялась, а Бут поспешил сменить тему.

Вечером они устроили привал под деревьями. Бут сытно поужинал булочками и шоколадо-карамелией и предложил Многоцветке присоединиться к нему, но та поблагодарила и отказалась, а на рассвете вдоволь напилась росы, что собралась на траве и лесных цветах. Наутро они снова двинулись в путь. Вдруг Страшила сказал:

— На этом самом месте Дороти и нашла Железного Дровосека. Он так сильно заржавел, что не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Но мы его хорошенько смазали, он сделался как новенький и пошел вместе с нами в Изумрудный Город.

— Да, это было грустное времечко, — согласился Дровосек. — Я рубил в лесу дерево, и вдруг начался страшный ливень. Я и оглянуться не успел, как заржавел с головы до пят. Так я и стоял с занесенным над головой топором дни, недели, месяцы. Я даже не могу точно сказать, сколько же времени я так простоял. Но потом появилась Дороти и спасла меня. Глядите! Вот то самое дерево, которое я тогда рубил!

— Значит, где-то рядом должна быть ваша хижина, — сделал вывод Бут.

— Да, она и правда поблизости, но нам в нее незачем заходить. Нам надо поскорее отыскать Нимми Эми, а ее дом довольно далеко отсюда, по лесу налево.

— Она, кажется, живет со старой теткой, которая дружила со Злой Волшебницей? — спросил мальчик.

— Жила когда-то, — отвечал Дровосек. — Потом я узнал, что домик Дороти раздавил Злую Волшебницу, а старуха сгинула. Поэтому теперь Нимми Эми, похоже, живет одна. Я ее, правда, с тех пор не видел, потому что стоял заржавленный в лесу, но, думаю, она очень обрадовалась, что теперь некому ею помыкать.

— Ну что ж, — сказал Страшила. — Отыщем же ее поскорей. Показывайте нам дорогу, ваше императорское величество!