- У вас доброе сердце, Гарри Дрезден, - сказал Майкл, и на губах его заиграла опасная улыбка. Он сделал шаг и остановился бок о бок со мной. Господь улыбнется этому нашему выбору.
      - Угу. Попросите его не устраивать из моего жилья Содом и Гоморру, и мы будем в расчете.
      Майкл бросил на меня обиженный взгляд. Я встретил его как мог невозмутимо. Он сжал рукой мое плечо.
      Я поднял руки, покрепче взялся кончиками пальцев за края реальности и напряг волю.
      - Aparturum, - прошептал я и рванул тонкую перепонку, отделяющую наш мир от другого.
      Глава третья
      Даже дни, кульминацией которых становится грандиозная махаловка с призраком, а впридачу прогулка через границу, отделяющую наш мир от потустороннего, начинаются до ужаса обыденно. Этот, например, начинался с завтрака и работы в офисе.
      Мой офис расположен в старом здании недалеко от центра Чикаго. Дом находится не в лучшем состоянии, особенно после той прошлогодней аварии лифта. И, что бы там ни говорили, моей вины в этом нет. Когда скорпион размером с ирландского волкодава продирается к тебе сквозь крышу лифтовой кабины, поневоле приходится идти на крайние меры.
      Как бы то ни было, офис у меня небольшой: всего одна комната, зато угловая, с двумя окнами. Табличка на двери гласит просто: ГАРРИ ДРЕЗДЕН, ЧАРОДЕЙ. Сразу за дверью стоит стол, на котором разложены брошюры вроде: "Магия и Вы", или "Почему Ведьмы Тонут Не Быстрее Любого Другого - Точка Зрения Чародея". Большую их часть написал я сам. На мой взгляд, те, кто практикует наше искусство, должны заботиться о своем положительном образе в глазах общественного мнения. Хватит с нас Инквизиции.
      За столом расположены раковина, кухонная стойка и старая кофеварка. Мой собственный рабочий стол стоит лицом к двери, а перед ним я разместил два удобных кресла. Кондиционер дребезжит, вентилятор на потолке скрипит при каждом обороте, а в стены и ковер навсегда въелся запах кофе.
      Зевая, я ввалился в комнату, налил себе кофе и, пока он остывал, проверил утреннюю почту. Письмо от Кэмпбеллов с благодарностью за изгнание призрака из их дома. В помойку. Ага, слава Богу, чек от Полицейского Управления Чикаго за мою последнюю работу на них. Жутковатое было дело. Все одно к одному: призывание демонов, человеческие жертвоприношения, черная магия - одним словом, гадость.
      Я выпил кофе и решил позвонить Майклу и предложить ему долю от своего заработка - при том, что большую часть работы проделал я сам, им с "Амораккиусом" все-таки довелось поучаствовать в развязке. Я справился с черным магом, он разобрался с демоном, и наши все-таки выиграли. Я влезал в это дело по уши, так что при таксе в пятьдесят баксов в час заработал в общей сложности две штуки. Ясное дело, Майкл откажется от денег (как всегда), но предложить ему долю представлялось мне естественным проявлением вежливости - особенно с учетом того, как много времени мы проводили вместе в последнее время в попытках обнаружить причину, по которой вся нечисть в городе словно с цепи посрывалась.
      Телефон зазвонил прежде, чем я успел снять трубку.
      - Гарри Дрезден, - представился я.
      - Алло, мистер Дрезден? - промурлыкал мне на ухо томный женский голос. - Я вот тут все не знаю, не уделите ли вы мне минутку своего драгоценного времени?
      Я откинулся на спинку кресла и ощутил, как рот у меня растягивается в блаженной ухмылке.
      - Ба, мисс Родригез, вы ли это? Та самая пронырливая журналисточка из "Волхва"? Из бестолковой газетенки, печатающий всякий вздор о ведьмах, вампирах и волосатых лесных людях?
      - И еще об Элвисе, - дополнила она. - Как ты мог забыть Короля? И потом, я теперь член Гильдии. Моя колонка питается заслуживающими доверия материалами со всего света.
      Я рассмеялся.
      - Что у тебя сегодня?
      Голос Сьюзен сделался ехиднее некуда.
      - Ну, мой приятель кинул меня вчера вечером, а так...
      Я слегка поморщился.
      - Ну да, знаю. Извини. Понимаешь, Боб нашел для меня дело, не терпевшее отлагательств.
      - Гхм, - произнесла она совершенно другим, профессионально-вежливым голосом. - Я звоню вам, мистер Дрезден, не затем, чтобы обсуждать мою личную жизнь. Это деловой звонок.
      Я снова улыбнулся. Да, таких девушек, как Сьюзен, одна на миллион. Особенно по части общения со мной.
      - О, прошу прощения, мисс Родригез. Умоляю вас, продолжайте.
      - А... да. У меня сложилось впечатление, что по городу гуляют слухи о повышенной активности в городе потусторонних сил вчерашней ночью. Не могли бы вы поделиться с "Волхвом" некоторыми подробностями?
      - Гм. Видите ли, с моей стороны это было бы не совсем профессионально. Я по возможности избегаю афишировать свои дела.
      - Мистер Дрезден, - заявила она. - Мне бы не хотелось прибегать к исключительным мерам.
      - Но почему же, мисс Родригез? - ухмыльнулся я. - Разве вы не исключительная девушка?
      Я почти воочию увидел, как она выгнула бровь.
      - Право же, мистер Дрезден, я не хочу угрожать вам. Но вы не можете не понимать, что, поскольку я хорошо знакома с одной юной дамой из вашего окружения, в моих силах значительно осложнить ваши с ней отношения.
      - Я понял. Но в случае, если я поделюсь с вами рассказом...
      - Мне нужно эксклюзивное интервью, мистер Дрезден.
      - То есть, - уточнил я, - в случае эксклюзивного интервью вы сумеете обойтись без того, чтобы создавать для меня проблемы разного рода, так?
      - Я даже замолвлю перед ней словечко, - радостно заверила меня Сьюзен, и голос ее снова понизился до томного шепота. - Как знать, может, вам и повезет.
      Я обдумал это предложение. Призрак, которого мы с Майклом прищучили накануне, шатался по подземным хранилищам библиотечного корпуса Чикагского университета. Этакая здоровенная, зверского вида тварь. Я вполне мог обойтись без упоминания имен вовлеченных в эти события людей, и, хотя университет явно будет не в восторге от этого, он все же как-нибудь переживет упоминание в газете, которую и покупают-то разве что в очереди у кассы супермаркета, вместе с другими таблоидами. И потом, одна мысль о нежной коже Сьюзен, о ее темных волосах у меня под руками... Гр-рр.
      - От такого предложения трудно отказаться, - признался я. - Ручка под рукой?
      Ручка нашлась, и следующие десять минут я делился с ней подробностями. Она проглотила их, время от времени задавая мне каверзные, наводящие вопросы, и вытянула из меня всю историю с быстротой, которая показалась бы мне невероятной, не происходи все это со мной. Да, подумал я, репортер из нее отменный. Даже жаль, что время и талант она тратила на освещение сверхъестественного, во что большинство людей отказывается верить испокон веков.
      - Большое спасибо, мистер Дрезден, - промурлыкала она, выцедив из меня последние капли информации. - Надеюсь, сегодня вечером у вас с этой юной леди все сложится. У вас. В девять.
      - А юной леди не хотелось бы обсудить вероятные сценарии? поинтересовался я.
      Она томно усмехнулась.
      - Но это же деловой звонок.
      - Нет, Сьюзен, ты невозможна, - рассмеялся я. - Ты ведь никогда не сдаешься, правда?
      - Ни за что, - подтвердила она.
      - Ты бы злилась на меня, даже если бы я предупредил тебя?
      - Гарри, - вздохнула она. - Ты уехал, не дождавшись меня и не оставив даже записки. От любого другого мужчины я бы такого не потерпела. Если бы ты не выложил мне сейчас всю эту историю с потрохами, я бы решила, что ты просто загулял с дружками.
      - Ну да, с Майклом, - усмехнулся я. - Уж он-то как раз тусовщик первый класс.
      - Тебе придется как-нибудь рассказать о нем. Да, кстати, тебе удалось разобраться хоть немного в том, что творится с духами? Ты не пытался связать это с временем года?
      Я вздохнул и зажмурился.
      - Нет и да. Я до сих пор не имею представления о том, почему все призраки разом повзбесились - нам пока не удалось удержать ни одного достаточно долго, чтобы хотя бы рассмотреть как следует. Вот как раз сегодня у меня появилось одно новое средство, может, с ним и удастся. Но Боб совершенно уверен, с Хэллоуином это никак не связано. Я хочу сказать, в прошлом году у нас никаких призраков не было.
      - Верно. У нас были оборотни.
      - Вот именно, - сказал я. - Совсем другое дело. Я попросил Боба глаз не смыкать на случай новых проявлений потусторонней активности. Если что-то где-то и выскочит, мы об этом узнаем.
      - Ладно, - сказала она, потом помолчала немного, явно колеблясь. Гарри, я...
      Я подождал продолжения, но она снова замолчала, поэтому мне пришлось спросить: "Что?"
      - Я... э... я просто хотела убедиться, что с тобой все в порядке.
      У меня сложилось впечатление, что она хотела сказать что-то еще, но я не стал на нее давить.
      - Ну, устал, - сказал я. - Нажил пару синяков, поскользнувшись на эктоплазме и врезавшись в шкаф-картотеку. Но так все в порядке.
      Она рассмеялась.
      - Судя по описанию, вид что надо. Значит, до вечера?
      - Жду с нетерпением.
      Вместо прощания она издала короткий, довольный звук, прямо-таки сочившийся сексуальностью, и повесила трубку.
      За повседневными делами день пролетел почти незаметно. Я разрушил чары, мешавшие отыскаться обручальному кольцу, и дал от ворот поворот клиенту, который хотел, чтобы я помог ему очаровать его горничную (в моем объявлении в "Желтых Страницах" черным по белому написано: "никаких приворотных зелий", но люди почему-то всегда думают, что их случай особенный). Я сходил в банк, переговорил по телефону с одним моим знакомым частным детективом, а еще встретился с подростком-пироманом в попытке отучить его то и дело поджигать домашнюю кошку.
      Я как раз запирал дверь офиса, собираясь уходить, когда услышал, как кто-то вышел из лифта и идет ко мне по коридору. Шаги были торопливые, тяжелые словно от башмаков на толстой подошве.
      - Мистер Дрезден? - спросил молодой женский голос. - Гарри Дрезден это вы?
      - Да, - отозвался я, поворачивая ключ. - Но я уже ухожу. Мы могли бы договориться о встрече завтра.
      Шаги стихли в нескольких футах от меня.
      - Прошу вас, мистер Дрезден. Мне нужно с вами поговорить. Только вы в состоянии помочь мне.
      Я вздохнул, не оборачиваясь. Она произнесла именно те слова, которые способны пробить защитную корку черствости, в которую я кутаюсь. И все же я мог еще уйти. Уйма людей считают, что магия способна выдернуть их из всех неприятностей, стоит им сообразить, что другого выхода нет.
      - С удовольствием, мэм. Первым же делом завтра утром, - я выдернул ключ из скважины и повернулся уходить.
      - Погодите, - сказала она. Я услышал, как она шагнула ближе ко мне, а потом она схватила меня за руку.
      Ледяное покалывание охватило ее от запястья по локоть. Я отреагировал мгновенно, не раздумывая: я инстинктивно выстроил щит, ограждая себя от постороннего вмешательства, вырвал руку из ее пальцев и отступил на несколько шагов.
      Руку продолжало покалывать от соприкосновения с ее аурой. Она была довольно хрупкого сложения, в черном вязаном платье, черных же армейских бутсах, с волосами, окрашенными все в тот же глухой черный цвет. Черты ее лица показались мне мягкими, симпатичными, но кожа у глаз побелела как мел, а сами глаза ввалились и поблескивали с настороженностью трущобной кошки.
      Я хрустнул пальцами и быстро отвел взгляд.
      - Вы тоже занимаетесь магией, - негромко заметил я.
      Она прикусила губу, отвернулась и кивнула.
      - И мне нужна ваша помощь. Мне сказали, вы можете помочь.
      - Я даю уроки людям, желающим избежать травм от неумения управлять своими способностями, - признал я. - Вам это нужно?
      - Нет, мистер Дрезден, - ответила девушка. - Не совсем.
      - Тогда почему я? Что вам нужно?
      - Мне нужна ваша защита, - она подняла дрожащую руку и потеребила прядь темных волос. - И если я ее не получу, я не уверена, что доживу до утра.
      Глава четвертая
      Я отпер дверь офиса, пригласил ее войти и щелкнул выключателем. Лампочка перегорела с хлопком. Привычное дело. Я вздохнул и закрыл дверь за нами, оставив лишь полосы золотистого света, струившиеся сквозь щели жалюзи, сплетавшиеся в замысловатый узор с тенями на полу и стенах.
      Я подвинул ей одно из кресел перед моим столом. С секунду она в замешательстве смотрела на меня, потом выдохнула: "О!" - и села. Я обошел стол, снял ветровку и сел.
      - Ладно, - сказал я. - Если вы хотите моей защиты, мне сначала нужно от вас кое-что.
      Она отбросила рукой с лица волосы цвета мокрого асфальта и бросила на меня холодно-оценивающий взгляд. Потом закинула ногу на ногу так, что разрез платья продемонстрировал белое бедро на половину длины. Легкое движение спиной - и ткань платья туго обтянула крепкую грудь, рельефно обрисовав аккуратные соски.
      - Разумеется, мистер Дрезден. Уверена, мы найдем общий язык, - она бросила на меня еще один взгляд, на этот раз чувственный, зовущий.
      Соски, твердеющие по приказу - что ж, круто. О, пожалуй, она была очень даже ничего. Любой подросток пустил бы слюни и пополз бы к ней, виляя хвостиком, но я видел спектакли и почище. Я закатил глаза к потолку.
      - Я имел в виду не это.
      Она разом вышла из образа томной киски.
      - Не... Разве не это? - она нахмурилась и снова просканировала меня взглядом. - Разве... Значит, вы?..
      - Нет, - улыбнулся я. - Я не голубой. Но я не куплюсь на то, что вы продаете. Вы даже не сказали мне, как вас зовут, а уже готовы раздвинуть ноги? Нет уж, спасибо. Черт возьми, вы хоть про СПИД слышали? Или про герпес?
      Лицо ее побелело, и она стиснула губы с такой силой, что они побелели тоже.
      - Ладно, - вздохнула она. - Тогда что вы от меня хотите?
      - Ответов, - сказал я, уставив в нее палец. - И не пытайтесь мне врать. Это вам не поможет - скорее, наоборот, - вообще-то, тут я изрядно согрешил против истины. То, что ты чародей, вовсе не превращает тебя в детектор лжи, а я вовсе не собирался встречаться с ней взглядом, чтобы заглянуть в душу. Не стоило того. Впрочем, одно из преимуществ моего ремесла - то, что люди все, что бы ты ни сделал, приписывают твоим безмерным и непостижимым силам. Ну, конечно, это действует только на тех, кто знает достаточно, чтобы верить в волшебников, но недостаточно, чтобы знать предел нашим возможностям. Остальные - те, кто считает магию просто этакой шуткой - просто смотрят на тебя как на очевидного клиента психушки.
      Она нервно облизнула губы - вот уж чего не было в этом жесте, так это сексуальности.
      - Хорошо, - сказала она. - Что вы хотели узнать?
      - Для начала хотя бы ваше имя.
      Она чуть хрипло усмехнулась.
      - И вы, чародей, полагаете, что я просто так назову его вам?
      Тоже верно. Серьезные заклинатели вроде меня могут сделать чертовски многое, узнав чье-то имя из уст его обладателя.
      - Что ж, ладно. Как мне тогда вас называть?
      Она не сделала попытки одернуть платье. Очень даже ничего ножка, только лодыжку опоясывала полоска какой-то татуировки. Я постарался не обращать на нее особого внимания.
      - Лидия, - сказала она. - Называйте меня Лидией.
      - Очень хорошо, Лидия. Вы занимаетесь нашим ремеслом. Расскажите мне об этом.
      - Это не имеет никакого отношения к тому, что мне от вас нужно, мистер Дрезден, - возразила она. Потом сглотнула, пытаясь унять злость. - Прошу вас. Мне нужна ваша помощь.
      - Хорошо, хорошо, - вздохнул я. - Какая именно? Если ваши неприятности связаны с чьими-то преследованиями, я посоветовал бы вам обратиться в полицию. Я не телохранитель.
      Она вздрогнула и зябко охватила себя руками.
      - Нет, ничего такого. Я боюсь не за свое тело.
      Я невольно нахмурился. Она зажмурилась и судорожно вздохнула.
      - Мне нужен талисман, - сказала она. - Что-нибудь, что защитило бы меня от враждебного духа.
      Эти ее слова заставили меня сесть и призадуматься. В дни, когда город буквально проваливался в пучину потустороннего хаоса, я без труда мог представить себе ситуацию, когда девушка, не лишенная магических способностей, могла бы столкнуться с неприятным феноменом. Призраков и духов тянет к магически одаренным как магнитом.
      - Какого именно духа?
      Взгляд ее заметался из стороны в сторону, избегая задерживаться на мне.
      - Не могу сказать точно, мистер Дрезден. Он силен, и он рвется разделаться со мной. Мне... мне сказали, что вы могли бы сделать что-то, чтобы защитить меня.
      Вообще-то это и правда так. На моем левом запястье красовался в тот момент талисман, изготовленный из савана, заговоренного серебра и ряда других, значительно менее доступных компонентов.
      - Возможно, - кивнул я. - Это зависит от того, почему вы подвергли себя опасности, а также почему вы считаете, что нуждаетесь в защите.
      - Я... я н-не могу вам этого сказать, - произнесла она, и лицо ее горько скривилось. По-настоящему горько, не на зрителя - так, что оно сразу сделалось старше и некрасивее. Она съежилась и показалась совсем маленькой и хрупкой. - Пожалуйста, помогите мне.
      Я вздохнул и в задумчивости провел пальцем по брови. Мои инстинкты настоятельно требовали от меня напоить ее горячим шоколадом, укутать ее теплым одеялом, заверить в том, что все будет хорошо и нацепить ей на руку свой талисман. Впрочем, я постарался их - то есть, инстинкты - обуздать. Тоже мне, Дон Кихот нашелся. Я так и не знал ровным счетом ничего о ее ситуации или от чего ее требовалось защитить - из того, что она мне открыла, вполне можно было предположить, что она пытается отделаться, скажем, от разгневанного ангела, преследующего ее за какую-нибудь особенную гнусность. Даже небесных духов вполне можно довести до белого каления.
      - Послушайте, Лидия. Мне не хотелось бы оказаться втянутым во что-то, даже не зная, что происходит, - что не мешает мне проделывать это с завидной регулярностью, напомнил я себе мысленно. - До тех пор, пока вы не сможете рассказать мне хоть немного о той ситуации, в которую вы попали, убедить меня в том, что вам действительно необходима защита, и что вы ее заслуживаете, я не смогу ничем вам помочь.
      Она склонила голову, и волосы ее окончательно закрыли от меня лицо. Примерно минуту она молчала, потом глубоко вздохнула.
      - Вам известно, что такое Слезы Кассандры, мистер Дрезден?
      - Состояние, сопутствующее прорицанию, - ответил я. - Указанная дама время от времени испытывала припадки, во время которых наблюдала будущее, но каждый раз излагала его так, что ей не верили. У детей врачи часто путают такие приступы с эпилепсией и прописывают от них различные лекарства. Как правило, эти предсказания весьма точны, но им никто не верит. Некоторые считают это особым даром.
      - Только не я, - прошептала она. - Вы не представляете, как это ужасно - видеть, как что-то должно случиться, пытаться предотвратить это, но натыкаться на полное неверие...
      Некоторое время я молча изучал ее лицо. Часы на стене громко отсчитывали секунды.
      - Хорошо, - сказал я, наконец. - Вы говорите, что обладаете этим даром. Насколько я понимаю, вы хотите убедить меня в том, что одно из ваших видений предостерегло вас о злом духе, который вас преследует, верно?
      - Не одно, - сказала она. - Три. Три, мистер Дрезден. Тогда, когда пытались убить президента, я видела одно. По два - насчет той катастрофы "шаттла" и землетрясения в Лаосе. Трех у меня раньше никогда не было. И ни разу - с такой ясностью...
      Я зажмурился, обдумывая все это. И снова инстинкты советовали мне помочь девушке, замочить злого духа или кого там, и хэппи-энд на закате. Если она и правда поражена Слезами Кассандры, мои действия могли достичь большего, нежели просто спасение ее жизни. Моя вера могла бы изменить ее к лучшему.
      С другой стороны, меня не раз уже обводили вокруг пальца. Девушка, несомненно, отменная актриса - судя хотя бы по тому, с какой легкостью скользнула она в роль сладострастной обольстительницы, когда ей показалось, что я требую с нее платы натурой. Уже сама скорость, с какой она пришла к такому выводу, исходя из моего совершенно невинного замечания, кое-что о ней говорила. Эту девицу никак нельзя было отнести к невинным дитятям. Если только я не заблуждался в корне, ей и раньше доводилось расплачиваться сексом за товары и услуги - и это при ее ужасно юном возрасте.
      Да и сами по себе Слезы Кассандры могли служить великолепным прикрытием, которым в кругах практикующих магию пользовались достаточно часто. Вся эта история вроде как не требовала от девушки никаких доказательств, никакого спектакля со стороны того, кто этим прикрытием пользуется. Все, что от нее требовалось - это потратить толику своих способностей на создание подобающей ауры, потом сочинить любую угодную ей историю насчет предполагаемых способностей к предвидению, изобразить на лице вид потерявшейся малютки и направиться прямиком к местному болвану, Гарри Блекстоуну Копперфилду Дрездену.
      Я открыл глаза и увидел, что она на меня смотрит.
      - Конечно, - вздохнула она, - я могу и лгать. Слезы Кассандры невозможно определить никаким анализом. Я мола бы использовать их в качестве убедительного объяснения того, почему вы должны оказать помощь попавшей в беду девушке.
      - Это довольно точно совпадает с тем, о чем я думаю, Лидия. Вы вполне можете оказаться просто мелкой ведьмой, по ошибке потревожившей не того демона и теперь мечущейся в поисках выхода.
      Она развела руками.
      - Вам придется положиться на мое слово, но это не так. Я знаю, что что-то надвигается. Я не знаю, что именно, почему и как. Я знаю только то, что я видела.
      - Что именно?
      - Огонь, - прошептала она. - Ветер. Я видела темные существа и темную войну. Я видела, как приближается ко мне моя смерть - смерть из потустороннего мира. И в центре всего этого я видела вас. Вы начало и конец всего этого. Вы тот, кто может направить все по другому пути.
      - Так вот что вы видели? Всего-то?
      Она отвернулась.
      - Я видела то, что видела.
      Стандартная процедура. Покапать маслом на самомнение жертвы, дождаться, пока та клюнет, подсечь и тянуть ее со всеми потрохами. Ага, подумал я, кто-то хочет что-то у меня вытащить. Что ж, это свидетельство роста моей репутации.
      Впрочем, и держаться грубо смысла тоже не было.
      - Послушайте, Лидия. На мой взгляд, вы немного переигрываете. Почему бы нам с вами не встретиться через пару дней - тогда и решим, нужна ли вам еще моя помощь.
      Она не ответила. Плечи ее бессильно поникли, а лицо разом лишилось эмоций, как это бывает при поражении. Она устало зажмурилась, и во мне шевельнулось сомнение. У меня начало складываться назойливое впечатление того, что она не играет.
      - Ладно, - произнесла она совсем тихо. - Извините, что задержала вас, она встала и повернулась к выходу.
      Тут инстинкты мои разом взяли верх над всеми рассуждениями. Я вылетел из кресла и ринулся ей наперерез. Мы оказались у двери одновременно.
      - Подождите, - сказал я и развязал талисман, ощутив беззвучный хлопок энергии. Я снял его с запястья, взял ее за левую руку и повернул ладонью вверх, чтобы завязать. На руке виднелось несколько светлых продольных шрамов, тянувшихся вдоль вен. Такие бывают у тех, кто со всей серьезностью пытался покончить с собой. Шрамы были старые, едва заметные. Должно быть, она заполучила их, когда ей было... сколько? Десять лет? Или еще меньше?
      Я пожал плечами и завязал узкую полоску замусоленной ткани и сплетенную с ней серебряную цепочку у нее на запястье, усилием воли послав в талисман достаточно энергии, чтобы замкнуть круг. Сделав это, я легонько дотронулся до ее локтя. Я все еще ощущал энергию талисмана: этакое покалывающее кожу невидимое облачко, окутавшее руку на расстоянии в полдюйма от кожи.
      - Магия веры справляется с духами лучше всего, - заметил я вполголоса. - Если вы в расстроенных чувствах, ступайте в церковь. Духи обретают силу после захода солнца и до его восхода. Поезжайте в церковь Святой Марии всех Ангелов. Она находится на углу Блумингдейл и Вуд, у Уиккер-парка. Такая большая, ее невозможно не заметить. Обойдите ее кругом и позвоните в служебную дверь. Поговорите с отцом Фортхиллом. Скажите ему: друг Майкла сказал, что вам необходимо некоторое время побыть в безопасном месте.
      Она смотрела на меня, открыв рот. Глаза ее набухли слезами.
      - Вы мне поверили, - прошептала она. - Вы мне поверили.
      Я неловко пожал плечами.
      - Возможно. А может, и нет. Но последние несколько недель дела и правда дрянь, и я не хочу, чтобы вы лежали на моей совести. И поспешите. Солнце скоро сядет, - я сунул ей в руку несколько мятых купюр. - Возьмите такси. Святая Мария всех Ангелов. Отец Фортхилл. Вас прислал друг Майкла.
      - Спасибо, - пробормотала она. - О Боже. Спасибо, мистер Дрезден, - она сжала мою ладонь обеими руками и чмокнула в костяшки пальцев, намочив их слезами. Пальцы ее были слишком холодные, а губы - слишком горячие. А потом она исчезла за дверью.
      Я закрыл за ней дверь и тряхнул головой.
      - Нет, Гарри, ты решительно идиот. У тебя был один мало-мальски пристойный талисман, способный защитить тебя от нечисти, так ты и его отдал. Возможно, она - подсадная утка. Возможно, ее послали к тебе специально за тем, чтобы лишить тебя талисмана, чтобы ничего уже не мешало им слопать тебя с потрохами в следующий же раз, как ты попытаешься испортить им обедню, - я покосился на свою руку, все еще хранившую тепло Лидиного поцелуя, и на которой все еще блестели ее слезы. Потом вздохнул, потащился к шкафу, в котором у меня хранится с полсотни запасных лампочек и заменил ту, что перегорела.
      Зазвонил телефон. Я плюхнулся в кресло и устало буркнул в трубку: "Дрезден".
      В ответ я не услышал ничего, кроме шороха далеких статических разрядов.
      - Дрезден слушает, - повторил я.
      Трубка продолжала молчать, но что-то заставило мои волосы встать дыбом. Было в этом молчании нечто, плохо поддающееся описанию. Словно бы кто-то ждал. Издевался надо мной. Треск сделался громче, и мне показалось, я слышу сквозь него далекие голоса - негромкие, жесткие. Я покосился на дверь, вслед ушедшей Лидии.
      - Кто это?
      - Скоро, - прошелестел голос. - Скоро, Дрезден, мы увидимся снова.
      - Кто это? - повторил я, ощущая себя дурак-дураком.
      В трубке послышались гудки.
      Некоторое время я, вместо того, чтобы повесить трубку, тупо смотрел на нее. Потом почесал затылок. Холодок пробежал по моей спине и угнездился где-то чуть ниже желудка.
      - Что ж, ладно, - произнес я вслух, чуть громче, чем этого требовал размер моего офиса. - Слава Богу, мне не пригрозили ничем другим.
      Допотопный радиоприемник на полке рядом с кофеваркой вдруг сам собой ожил и захрипел. Я подпрыгнул едва не до потолка и в ярости, стиснув кулаки, повернулся к нему.
      - Гарри? - произнес голос в динамике. - Эй, Гарри, эта штука работает?
      Я попытался унять сердцебиение и сосредоточил волю на приемнике, создавая двустороннюю связь.
      - Да, Боб. Это я.
      - Благодарение звездам, - вздохнул Боб. - Ты говорил, ты хочешь знать немедленно, если я нащупаю еще какую потустороннюю гадость.
      - Ну да, да, валяй же.
      Радио снова захрипело и затрещало - явно от потусторонних, а не физических помех. Боюсь, AM/FM на нем уже не ловился. Голос Боба доносился ко мне искаженным, но разобрать его я пока мог.
      - На меня выходил мой информатор. Больница Кук-Каунти, сегодня вечером. Кто-то растревожил Агату Хэгглторн. Дрянь дело, Гарри. Она старая и очень вредная штучка.
      Боб снабдил меня кратким описанием трагической жизни и смерти Агаты Хэгглторн, а также назвал наиболее вероятную ее цель в больнице. Я покосился на свое левое запястье и ощутил себя голым.
      - Хорошо, - сказал я. - Я займусь этим. Спасибо, Боб.
      Радио хрюкнуло и замолчало, а я уже несся к двери. До захода солнца оставалось меньше двадцати минут, самый час пик, а если я не окажусь в округе Кук до наступления темноты, можно было ожидать самого плохого.
      Я вылетел из дверей здания - мешок антипризрачного порошка в кармане тяжело хлопал меня по бедру - и буквально врезался в Майкла. Высокий, плечистый, он нес на плече большую спортивную сумку, в которой, как мне было известно, не лежало ничего кроме "Амораккиуса" и его белого плаща.
      - Майкл! - заорал я. - Как это вы здесь очутились?
      Лицо его расплылось в широкой улыбке.
      - Когда в том возникает нужда, Он делает так, чтобы я оказался в нужном месте.
      - Уау, - выдохнул я. - Вы шутите.
      - Нет, - ответил он совершенно серьезно. Потом помолчал пару секунд. Ну, вообще-то, вы так или иначе имели со мной дело каждый вечер на протяжении последних двух недель. Я и подумал, уж не сберечь ли Ему сил на устройство подобных совпадений, вот и приехал сюда сразу, как освободился от работы, - он повернулся, следуя за мной, и мы забрались в "Голубого Жучка" он через белую дверь, я - через зеленую. Выглядывая в ветровое стекло поверх красной крышки багажника, я вывел свой "Фольксваген" со стоянки, и мы влились в поток.
      Вот так вот все и привело нас к битве в палате новорожденных больницы Кук-Каунти.
      Надеюсь, вы составили себе представление о том, что я называю нормальным рабочим днем до того, как все летит к чертям собачьим. Так вот, когда я вырулил "Жучка" на магистраль и до отказа выжал педаль газа, у меня снова возникло ощущение, что жизнь моя становится слишком уж бурной.
      Глава пятая
      Мы с Майклом продрались сквозь щель, которую я разорвал в отделяющей Небывальщину от реальности перемычке. Ощущение было - словно выходишь из сауны в офис с кондиционированным воздухом, только перемену эту я чувствовал не кожей. Я ощущал ее мыслями, и эмоциями, и той примитивной, древней частью меня, что хоронилась в глубине мозга. Я стоял в мире, отличавшемся от того, в котором жили мы.
      Маленький мешочек - скорее, даже кисет - с антипризрачным порошком в кармане моей ветровки разом сделался ужасно тяжелым, едва не опрокинув меня набок. Я чертыхнулся. Суть антипризрачного порошка заключается в том, что в нем присутствует немного сверхъестественного, что он тяжел и инертен, поэтому при соприкосновении с потусторонней тканью обездвиживает ее. Даже находясь в туго завязанном мешке, он резко нарушал физические законы Небывальщины. Стоило бы мне развязать кисет, и порошок прожег бы отверстие в полу. Поневоле приходилось соблюдать осторожность. Крякнув от натуги, я достал кисет из кармана. По ощущениям он весил фунтов сорок, не меньше.