Холод страха - Могила в подарок (Досье Дрездена - 3)

      На то, чтобы остановить вращение стен, у меня ушла еще минута. В общем-то, по человеческим меркам пульс у Лидии укладывался в рамки нормы. Но ведь она лежала без сознания - примерно, как я сейчас. Кайли с Келли отравили ее - как и меня. В этом я не сомневался. Тогда почему ее сердце билось так быстро - в таких-то обстоятельствах?
      Она ушла из церкви, и ее похитил Кошмар - предположительно, конечно. Потом, уже повинуясь приказам Кошмара, она пошла к Малону и получила приглашение войти. Но почему именно к Малону? Он-то какое отношение ко всему этому имеет?
      Малон и Лидия. Оба подверглись нападению Кошмара. Но что их связывает?
      И еще вопросы. Что хотели делать с ней вампиры? Если ее отловили Кайли с Келли, выходит, она нужна Бьянке. Зачем? Значит ли это, что Бьянка в сговоре с Кошмаром? А если так, какого черта она послала двух самых сильных своих прихвостней, чтобы похитить девушку, если в ту вселился ее же, Бьянкин, союзник?
      И как, черт возьми, Кошмар прорвался через порог? И вопрос еще лучше: как прорвался он сквозь ту защиту, которую давал Лидии мой талисман? Ни одному духу не под силу причинить ей непосредственный ущерб, когда на руке ее находится подобная штука. Нет, во всем этом не видно решительно никакого смысла.
      (А зачем тебе смысл? Зачем чему-то там вообще иметь смысл? Сядь, Гарри, или ляг, и отдохни, и пусть твоя кровь поет, пусть сердце бьется. Просто погрузись в блаженную, теплую, колышущуюся черноту и больше не переживай, не думай ни о чем, просто плыви, покачиваясь, и...)
      Стены дрогнули и начали рассыпаться.
      Я боролся, но внезапный страх убыстрил мой пульс. Я боролся с действием яда у меня в крови, но борьба эта только делала меня уязвимее, повышая восприимчивость. Я не мог дать слабину. Я просто права на это не имел. От меня зависели люди. Я должен бороться...
      Стены рухнули, и кровь моя откликнулась на это возбужденным ревом.
      Я плыл.
      И это было здорово.
      Покачивание на волнах убаюкало меня, и я погрузился в сон. В славный, темный такой сон.
      В этом сне я снова оказался на том складе в порту Бёнем-харбор. Дело происходило ночью, в полнолуние. Я был одет в свою ветровку, в черную рубаху и джинсы, в кроссовки, которые лучше всего подходили для... Ну, для того, чтобы красться. Рядом со мной стоял Майкл в своем белом плаще поверх красной куртки; дыхание вырывалось из его рта морозными облачками. На бедре его висел источником негромкой, но уверенной силы "Амораккиус". Мёрфи и другие сотрудники ОСР, все в темной, свободной одежде и бронежилетах, держали в одной руке оружие, а в другой - фляги со святой водой или серебряные распятия.
      Микки Малон покосился на луну и крепче взялся обеими руками за свой дробовик - он единственный полагался исключительно на огневую мощь. Что ж, у него имелись на то основания.
      - Ладно, - сказал он. - Мы входим, а что дальше?
      - План таков, - напомнила Мёрфи. - Гарри считает, что последователи убийцы будут в отключке от наркотиков. Мы окружаем их, заковываем в наручники и идем дальше, - Мёрфи поморщилась, и синие глаза ее блеснули в серебряном лунном свете. - Скажи им, что делать дальше, Гарри.
      Я старался не повышать голоса.
      - Парень, за которым мы охотимся - чернокнижник. Это вроде чародея, только энергия его направлена в основном на разрушение. Он не слишком силен во всем кроме пакостей.
      - Из чего следует, что он нехорошая задница, а только это для нас и существенно, - буркнул Малон.
      - Совершенно верно, - согласился я. - У этого парня много силы, но класс так себе. В общем, я иду первым и нейтрализую его магию. Мы полагаем, он держит на цепочке демона - ради этого и все убийства. Это часть его платы за то, чтобы демон на него работал.
      - Демон, - выдохнул Рудольф. - Господи Иисусе, и вы верите во все это дерьмо?
      - Иисус верил в демонов, - негромко возразил Майкл. - Если эта тварь здесь, держитесь от нее подальше. Не стреляйте в нее. Предоставьте это мне. Если она прорвется, плесните в нее святой водой и убегайте, пока она визжит.
      - План более-менее таков, - подтвердил я. - Вы только не пускайте его смертных приспешников с ножами к нам с Майклом. Я лишу Кравоса его силы, а вы хватайте его, как только мы убедимся, что демон нас не сожрет. С остальными сверхъестественными штучками я справлюсь. Вопросы есть?
      Мёрфи мотнула головой.
      - Пошли, - она махнула рукой своим подчиненным из ОСР, и мы вступили в здание склада.
      Все шло по плану. Почти сразу за входом валялось с отсутствующим видом с дюжину молодых людей. Все заволокло клубами дыма, от которого у меня закружилась голова. Под ногами валялись следы буйной вечеринки: банки, одежда, тараканы, шприцы... ну, сами знаете. Копы налетели на ребят в черных балахонах, без особого труда повязали их и потащили на улицу, в поджидающий "воронок". На это ушло никак не больше полутора минут.
      Мы с Майклом двинулись дальше, пробираясь между штабелями ящиков и контейнеров. Мёрфи, Руди и Малон не отставали от нас. Я приоткрыл дверь в задней стене и осторожно заглянул внутрь.
      Я увидел круг из черных, дымящих свечей, коленопреклоненную, всю в крови и перьях фигуру рядом и наводящий ужас, сгорбленный силуэт внутри.
      - Вот черт, - шепнул я, поворачиваясь к Майклу. - Демон здесь, с ним.
      Рыцарь молча кивнул и отстегнул пряжку, удерживавшую меч в ножнах.
      Я вытащил из кармана ветровки куклу. Это была обыкновенная пластмассовая фигурка Кена, раздетая и не совсем уж точная с точки зрения анатомии, но должна была сойти и такая. К голове куклы я старательно примотал скотчем единственный волосок, найденный криминалистами на месте последнего убийства, и я нарядил Кена так, как обычно выглядят занимающиеся черной магией: что-то с перевернутыми пентаграммами, немного перьев и крови (последнюю я выжал из несчастной мышки, которую поймал Мистер).
      - Мёрфи, - прошипел я. - Ты совершенно уверена насчет этого волоса? Он точно Кравоса? - если это было бы не так, кукла не нанесла бы чернокнижнику ни малейшего вреда... ну, разве что я ткнул бы ею ему в глаз.
      - Мы почти уверены, - шепнула она. - Нет, точно.
      - Почти уверены. Класс, - однако я опустился на колени, очертил один круг мелом вокруг себя, а второй - вокруг Кена, и прошептал слова заклятья.
      Волос, и правда, оказался Кравоса. Он ощутил заклятье за пару секунд до того, как оно окончательно и бесповоротно лишило бы его силы - и за эти оставшиеся секунды он усилием воли и взмахом руки разорвал круг, высвобождая демона, и визгливым от ярости голосом послал его в атаку.
      Демон - клубящаяся тьма, тени и горящие красные глаза - прыгнул на нас. Майкл шагнул в дверь и выхватил "Амораккиус", ярко засиявший в этой темноте.
      В реальной жизни я завершил заклятие, лишившее Кравоса всех его сил, Майкл изрубил демона в капусту, Кравос бросился наутек, но Малон - с довольно большого расстояния - разрядил свой дробовик точно в ноги этому типу, так что мы взяли его окровавленным, но живым. Мёрфи выбила нож из рук чернокнижника, и поле боя осталось за хорошими парнями.
      В моем сне все пошло совсем по-другому.
      Я почувствовал, что смыкавшееся уже вокруг Кравоса заклятье начинает расползаться. Только что он находился в паутине, которую я ткал вокруг него, а секундой спустя он просто исчез, а лишенное опоры заклятье рушилось под собственным весом.
      Майкл вскрикнул. Я поднял взгляд и увидел, как его подняли высоко в воздух. Меч беспомощно метался в сгустках темноты и теней. Темные руки с кошмарными, неправдоподобно длинными пальцами, схватили Майкла за голову, закрыв его лицо. Последовал рывок, влажный, липкий треск, и обезглавленное тело рыцаря дернулось и обмякло. "Амораккиус" разом погас. Демон испустил пронзительный, закладывающий уши визг и отшвырнул тело в сторону.
      Мёрфи с криком швырнула в демона банку святой воды. Жидкость вспыхнула ослепительным серебром, соприкоснувшись с клубящейся чернотой - с демоном. Чудище повернулось к нам. Взмах лапы - и Мёрфи отшатнулась назад, широко раскрыв глаза от потрясения, когда чудовищные когти, вспоров кевларовый жилет, куртку, кожу, вонзились ей в живот. Кровь брызнула фонтаном, и она, негромко охнув, скрючилась, пытаясь обеими руками зажать зияющую рану.
      Малон открыл по демону огонь из дробовика, передергивая цевье после каждого выстрела. Черный сгусток повернулся к нему, навис над ним ухмылкой багровых зубов и выждал, пока вместо очередного выстрела не прозвучал сухой металлический щелчок - магазин опустел. Тогда тот просто рассмеялся и, ухватив дробовик за конец ствола, вдавил Малона деревянным прикладом в стену. Послышался треск ломающихся костей, и Малон тоже повалился на пол.
      Рудольф побелел как мел и, взвизгнув, бросился наутек.
      Я остался с демоном один на один.
      Сердце мое сжалось от ужаса, и я затрясся как лист. Я так и стоял внутри круга, который защищал меня. Я собрался с силами и принялся складывать заклинание, которое испепелило бы эту тварь на месте.
      И обнаружил на пути препятствие. Стену. То самое заклятье, которое я собирался наложить на Кравоса. Демон вразвалочку подошел ко мне и с такой легкостью, будто моего защитного круга не было и в помине, взмахнул лапой и отшвырнул меня в сторону. Я с размаху грянулся о пол и откатился к стене.
      - Нет, - пробормотал я. - Нет, этого не происходит. Все ведь было совсем по-другому!
      Глаза демона вспыхнули багровым светом. Я поднял жезл, прицелился и выкрикнул: "Fuego!"
      Ответом была тишина. Ни треска высвобождаемой энергии, ни испепеляющего жара. Ничего.
      Демон снова расхохотался, протянул ко мне лапы, и я почувствовал, как меня поднимают в воздух.
      - Это сон! - взвизгнул я. Стараясь думать только об этом, я забился в попытках высвободиться из паутины сна или хотя бы изменить его - но никаких приготовлений к этому перед тем, как заснуть, я не делал, а теперь слишком сильно паниковал, чтобы сосредоточиться. - Это сон! Все было не так!
      - Когда-то - и не так, - почти ласково согласился демон. - А теперь так! - чудовищная пасть распахнулась и сомкнула челюсти у меня на животе, длинные когти вонзились глубоко в тело. Демон мотнул головой, и я буквально взорвался, расшвыряв клочки плоти, залив все вокруг кровью, а я все продолжал беспомощно биться и кричал, кричал...
      А потом какая-то серая махина с обрубком хвоста вынырнула из ниоткуда и коснулась моего носа обжигающей когтистой лапой.
      * * *
      Я снова взвизгнул и очнулся в дальнем углу своей спальни, свернувшимся в тугой комок как от нестерпимой боли. Мистер навис надо мной и почти осознанно царапнул меня по щеке. Я услышал собственный вскрик и отшатнулся.
      Что-то жгло мою кожу. Что-то ледяное, темное, тошнотворное. Я сел, крепко зажмурился, выдавливая из-под век остатки сна, борясь с остатками вампирского яда и дремы, чтобы сосредоточиться на настоящем - и тут жжение разом пропало.
      Вот когда меня затрясло по-настоящему. Затрясло от ужаса. Не страха, а именно ужаса - цепенящего, всепоглощающего, какой не оставляет места разумной мысли и действует в обход мозга, непосредственно на душу. Я ощущал себя игрушкой, с которой бесцеремонно делали все, что заблагорассудится. Беспомощной. Бессильной.
      Натыкаясь в темноте на предметы, я сполз в лабораторию. Мистер не отставал от меня ни на шаг. В лаборатории было холодно. Темно и холодно. Расшвыривая все на пути направо и налево, шатаясь, добрался я до заделанного в пол магического круга. Всхлипывая, бросился я в круг, непослушными пальцами ощупал все медное кольцо, убедившись, что я действительно внутри него, и приказал кругу замкнуться. Он сопротивлялся, и мне пришлось постараться сильнее, пока он, наконец, не замкнулся вокруг меня невидимой стеной.
      А потом я свернулся калачиком на боку и разревелся как маленький.
      Мистер побродил вокруг меня; рокочущее мурлыканье его успокаивало и ободряло разом. Потом я услышал, как котяра запрыгнул на рабочий стол, а с него - на одну из полок. Его пушистая тень нависла над светлеющим в темноте пятном черепа. Оранжевый свет вытек из кошачьей пасти и втянулся в глазницы черепа, который незамедлительно повернулся ко мне.
      - Гарри, - негромко, серьезно окликнул меня Боб. - Гарри, ты меня слышишь?
      Не переставая дрожать, я поднял голову - я был отчаянно рад слышать знакомый голос.
      - Гарри, - все так же тихо произнес Боб. - Я видел это, Гарри. Мне кажется, я знаю, что охотится на Малона и остальных. Мне кажется, я знаю, как оно это делает. Я пытался помочь тебе, но ты не просыпался.
      Мысли мои в замешательстве роились в голове.
      - Что? - тупо спросил я. Даже это слово вырвалось у меня жалким всхлипом. - О чем это ты?
      - Извини, Гарри, - череп помолчал, и хотя выражение его костяной физиономии не изменилось, он почему-то показался мне всерьез встревоженным. - Мне кажется, я знаю, что именно только что пыталось пожрать тебя.
      Глава восемнадцатая
      - Пожрать меня? - прошептал я. - Я... я не понимаю.
      - Эта тварь, за которой ты охотишься - так мне кажется. Кошмар. Мне кажется, она была здесь.
      - Кошмар, - повторил я. Потом устало опустил голову и закрыл глаза. Боб, я не могу... что-то мысли путаются. Что вообще происходит?
      - Ну, в общем, так: ты пришел часов пять назад, в стельку обдолбанный вампирской слюной - все время лопотал как безумный. Кажется, ты не понимал даже, что в Мистере сижу я. Ты это хоть помнишь?
      - Угу... немного.
      - Что случилось?
      Я поведал Бобу свои приключения с Кайли и Келли. Поговорив, я почувствовал себя лучше: голова перестала кружиться, да и мутило меньше. Сердце потихоньку замедляло биение - во всяком случае, пульс у меня теперь был уже помедленнее, чем у загнанного кролика.
      - Зловещая история, - заметил Боб. - Должно быть, это для них чертовски важно, если они рискнули провернуть это вот так, при солнечном свете. Даже в специально оборудованном автобусе.
      - Это я и сам понимаю, Боб, - сказал я и провел рукой по лицу.
      - Тебе получше?
      - Ну... пожалуй, да.
      - По потусторонним меркам тебя потрошили от души. Хорошо еще, ты начал кричать. Я прибежал как мог быстрее, но ты никак не хотел просыпаться. Я думаю, это все яд.
      Я уселся, скрестив ноги; из круга я, правда, не вылезал.
      - Я помню, мне приснился сон. Бог мой, ну и ужас, - все внутри меня снова сжалось при одном только воспоминании, и я снова задрожал. - Я пытался изменить его, но не был готов к такому. У меня ничего не вышло.
      - Сон, - задумчиво повторил Боб. - Да, все сходится.
      - Сходится? - переспросил я.
      - Еще как, - подтвердил Боб.
      Я тряхнул головой, уперся локтями в колени и устало опустил голову на руки. Вся эта история достала меня по самое по это. Пусть кто-нибудь другой разбирается. А мне лучше уехать.
      - Значит, на меня набросился дух?
      - Ага.
      Я покачал головой.
      - Бессмыслица какая-то выходит. И как он все-таки миновал порог?
      - Не настолько уж твой порог такой неприступный, мистер Холостяк.
      Я набрался храбрости сурово набычиться.
      - Ну, не порог, так обереги. Я заговорил все окна и двери от непрошеного вторжения. И зеркал, которые он мог бы использовать для этого, в доме тоже нет.
      Если бы у Боба имелись руки, он наверняка потирал бы их сейчас.
      - Вот именно, - воскликнул он. - Вот именно!
      Мой желудок снова сжался, а руки задрожали так сильно, что мне пришлось сцепить пальцы. Я ощущал себя забившимся в угол, ревущим как малое дитя, забыв об остатках достоинства. Больше всего мне хотелось залезть в какую-нибудь узкую щель и закупорить за собой вход. Я судорожно сглотнул.
      - Он... он никак не мог добраться до меня, если ты это хочешь сказать. Он никак не мог пересечь установленные мной границы.
      Боб кивнул; глаза его возбужденно горели.
      - Вот именно. Ты сам к нему вышел.
      - Пока спал, что ли?
      - Да, да, да! - захлебнулся Боб. - Теперь-то все сходится - да ты что, сам не видишь?
      - Не совсем.
      - Сны, - пояснил череп. - Когда смертные видят сны, могут происходить самые странные вещи. А когда что-то снится чародею, все может быть еще причудливее. Порой сны могут оказаться настолько интенсивными, что создают свой собственный мир - маленький, временный, но все-таки мир. Этакий пузырь в Небывальщине. Помнишь, ты сам говорил мне, что призрак Агаты Хэгглторн был достаточно силен, чтобы обладать собственными владениями в Небывальщине.
      - Угу. Он напоминал старый Чикаго.
      - Так вот, люди иногда тоже способны на такое.
      - Но я ведь не призрак, Боб.
      - Нет, - согласился он. - Ты не призрак. Но в тебе все готово к тому, чтобы из тебя получился призрак - не хватает только подходящих обстоятельств. Не забывай, Гарри: призраки - это всего лишь замороженные образы людей, последние впечатления, произведенные личностью, - Боб помолчал, словно колебался, стоит ли ему продолжать. - С людьми всегда больше хлопот, чем с любым другим из тех, с кем имеешь дело По Ту Сторону.
      - А я и не замечал, - вздохнул я. - Ладно. Значит, ты говоришь, каждый раз, когда мне что-то снится, это создает мой маленький, типа, арендованный на время мирок в Небывальщине?
      - Не каждый раз, - возразил Боб. - Говоря точнее, довольно редко. Подозреваю, что необходимую для этого энергию могут дать только самые яркие сны. Впрочем, при границе, столь непрочной, как в последнее время...
      - Большинство людских снов образует пузыри по ту сторону. Должно быть, так они и добрались до бедного Микки Малона. Когда он спал. Его жена говорила, вчера ночью его мучила бессонница. Выходит, эта тварь шаталась у его дома, выжидая, пока он уснет, вот и принялась мочить мелких зверушек, чтобы скоротать время.
      - Вполне возможно, - согласился Боб. - Ты свой-то сон помнишь?
      Я поежился.
      - Да. Я... я его помню.
      - Должно быть, Кошмар забрался вместе с тобой.
      - Пока мой дух находился в Небывальщине? - спросил я. - Да он бы меня в клочки разорвал.
      - Вовсе необязательно, - ухмыльнулся Боб. - Владения твоего духа, помнишь? Пусть даже и временные. Все равно, это означает, что на твоей стороне преимущества хозяина. Не то, чтобы они слишком уж помогали, но все же...
      - Ох.
      - Ты помнишь какие-нибудь конкретные подробности, какого-нибудь персонажа твоего сна, которые действовали не так, как по-твоему полагалось бы?
      - Угу, - буркнул я. Дрожащие руки против воли ощупали живот в поисках отметин от зубов. - Блин-тарарам, еще как помню. Мне снилась та заваруха ну, двухмесячной давности. Когда мы накрыли Кравоса.
      - А, того чернокнижника, - протянул Боб. - О'кей. Это может оказаться важным. И что случилось?
      Я сглотнул, сдерживая тошноту.
      - М-м. Все пошло не так. Тот демон, которого он вызвал. Он оказался сильнее, чем был в жизни.
      - Демон?
      Я зажмурился - меня вдруг осенило.
      - Боб? Послушай, возможно ли такое, чтобы демон оставил после себя призрака?
      - Гм, - задумался Боб. - Сомневаюсь - если только он не погиб там по-настоящему. Я имею в виду, если все не ограничилось простым уничтожением его оболочки.
      - Майкл убил его "Амораккиусом", - сказал я.
      Череп Боба подпрыгнул.
      - Ого, - сказал он. - "Амораккиусом"? Ну, тогда не знаю. Этот меч способен убить и самого демона, не только оболочку. Вся эта основанная на вере магия, вообще, ужасно сильная штука.
      - Ладно, пусть так. Значит, мы можем иметь дело с призраком демона, продолжал я. - Демона, погибшего в момент, когда его накрутили для хорошей драки. Может, поэтому он так... так свиреп.
      - Вполне возможно, - жизнерадостно согласился Боб.
      Я покачал головой.
      - Но это все равно не объясняет эту колючую проволоку, эти заклятия, что мы нашли на всех тех призраках... и людях, - я вцепился в эту загадку с отчаянием утопающего, который не может себе позволить расходовать драгоценные крохи воздуха на крик. Это помогало мне оставаться на плаву.
      - Может, заклятия - дело рук кого-то другого, - предположил Боб.
      - Бьянка, - вдруг сказал я. - Она и ее прихвостни каким-то образом замешаны во всем этом: помнишь, это ведь они подстроили все с Лидией? И это они поджидали меня в тот вечер, когда меня освободили из-под ареста.
      - Вот уж не думаю, чтобы она была слишком уж сильна в практической магии, - усомнился Боб.
      Я пожал плечами.
      - Как практик - конечно, нет. Но учти, ее только что повысили. Возможно, она училась. Она и раньше не ограничивалась простым набором дешевых вампирских трюков - а если она проделывала все это, находясь в Небывальщине, это добавило бы ей сил.
      Боб посвистел сквозь зубы.
      - Угу, это могло и сработать. Бьянка взбаламутила там все, потерзав нескольких духов, и в результате получила все условия для того, чтобы натравить на тебя Кошмар. А потом ей остается только спустить его с поводка, усесться поудобнее и наслаждаться зрелищем. Повод-то для этого у нее имеется?
      - Увы, - вздохнул я, вспомнив о записке, которую прочитал больше года назад. - Она обвиняет меня в смерти одной из своих девушек, Полы. Она хочет, чтобы я поплатился за это.
      - Славно, - сказал Боб. - Значит, она может стоять за всем этим?
      - Да, - ответил я. - Очень даже может.
      - В смысле наличия у нее возможностей и повода?
      - Да, но это чертовски бездоказательно. Ничего такого, что бы я мог представить Совету, чтобы заручиться его помощью. Никаких конкретных улик.
      - И что? - сказал Боб. - Убей ее, и дело с концом. Нет Бьянки - нет проблемы.
      - Боб, - возмутился я. - Нельзя же просто так пойти и убить человека.
      - Я знаю. Потому тебе и нужно это сделать.
      - Нет. Нет. И потом, я все равно не могу убивать людей.
      - Почему? Тебе уже приходилось делать это. А теперь у тебя есть и новый пистолет, и все прочее.
      - Я не могу намеренно лишать кого-то жизни только за то, что он мог совершить что-то, а мог и не совершать.
      - Бьянка - вампир, - настаивал Боб. - В классическом понимании ее вообще нельзя считать живой. Пойду, залезу в Мистера и снаряжу тебе пуль, чтобы ты...
      Я вздохнул.
      - Нет, Боб. Ее окружает довольно много людей. Мне пришлось бы убить кого-нибудь из них уже только для того, чтобы пробиться к ней.
      - Ох, черт. Это что, снова твоя дилемма насчет добра и зла, да?
      - Да, снова она.
      - Вся эта мораль вызывает у меня сильное сомнение, Гарри.
      - И тем не менее, - буркнул я. Потом вздохнул - прерывисто, потому что меня продолжало еще трясти - и вытянул руку, чтобы коснуться круга и разрушить его. Когда защитное поле с едва слышным хлопком исчезло, мне отчаянно захотелось снова сжаться в комок и пришлось сделать над собой усилие, чтобы не делать этого. Насколько мог, я пришел в себя. Нужно было работать.
      Я встал и подошел к столу. Глаза мои достаточно свыклись с темнотой, так что я более-менее ориентировался и почти ничего больше не ронял. Я придвинул к себе ближнюю свечу, но спичек под рукой не оказалось. Поэтому я привычно ткнул в фитиль пальцем, нахмурился и буркнул: "Flickum bicus".
      Заклятие, которое я использовал тысячу раз, обернулось пшиком: вместо короткого, но сильного импульса энергии из пальца вылетело несколько жалких искр. Фитиль задымился, но не загорелся.
      Я нахмурился сильнее, сосредоточился сильнее и повторил заклинание. На этот раз я ощутил легкое головокружение, и свечка загорелась. Мне пришлось ухватиться рукой за край стола.
      - Боб, - прохрипел я. - Ты видел?
      - Угу, - подтвердил Боб без капли издевки в голосе.
      - Что случилось?
      - Гм. В первый раз ты вложил в заклинание недостаточно силы.
      - Не больше и не меньше, чем обычно, - возразил я. - Ну же, я ведь проделывал это миллион раз.
      - Семнадцать тысяч пятьдесят шесть по моим подсчетам.
      Я изобразил бледное подобие своего обычного возмущения.
      - Ты знаешь, что я хотел сказать.
      - Недостаточно энергии, - настаивал Боб. - Я говорю то, что вижу.
      Секунду-другую я молча смотрел на свечу. Потом пробормотал, обращаясь, скорее, к самому себе:
      - Но почему мне пришлось напрячься, чтобы эта штука зажглась?
      - Возможно, потому, что Кошмар откусил изрядный кусок твоих сил, Гарри.
      Очень медленно я повернулся, чтобы посмотреть на Боба в упор.
      - Он... что он сделал?
      - Скажи, когда он напал на тебя в твоем сне, он целился в какую-то конкретную часть тела?
      Я положил руку на нижнюю часть живота и надавил так, что глаза полезли из орбит.
      Боб зажмурился.
      - У-ууу, точка чакры. Дрянь дело. Попал тебе точнехонько в чи.
      - Боб, - прошептал я.
      - Впрочем, хорошо, что он не стал трогать твоего моджо, правда? Я хочу сказать, во всем можно найти и положительную сто...
      - Боб, - произнес я уже громче. - Ты что, хочешь сказать, он... он сожрал мои магические способности?
      Боб как мог изобразил оскорбленный вид.
      - Ну, не все. Я разбудил тебя как смог быстрее. Да не переживай ты, Гарри, из-за этого. Все восстановится. Но, конечно, тебе стоит притихнуть на месяц-другой. Или на год. Ну, возможно, лет на десять, но это только в самом крайнем случае...
      Я оборвал его взмахом руки.
      - Он сожрал часть моих сил, - повторил я. - Значит ли это, что он стал сильнее?
      - Ну, разумеется, Гарри. Что пожрешь...
      - Проклятье, - выдохнул я, прижав руку ко лбу. - Ладно, ладно. Вот теперь нам уже просто необходимо отыскать эту гадину, и быстро, - я принялся расхаживать взад-вперед по лаборатории. - Если она пользуется моей энергией, я, получается, в ответе за то, что она делает с ее помощью.
      Боб насупился.
      - Гарри, это нелогично.
      Я смерил его взглядом.
      - От этого это не становится менее верно.
      - О'кей, - без энтузиазма заявил Боб. - С Логикой и Здравомыслием мы распрощались. Что ж, осторожно, двери закрываются, следующая остановка Маразм.
      - Заткнись, - бросил я, продолжая расхаживать взад-вперед. - Нам надо высчитать, на кого эта тварь собирается напасть следующим. У нее для этого целая ночь.
      - Шесть часов и тринадцать минут, - поправил меня Боб. - Впрочем, это не так уж и сложно. Я тут почитал тетради этого некроманта, пока ты спал. Эта тварь может проявляться в страшных снах, но все они имеют нечто общее. Призраки способны обладать такой силой, как этот Кошмар, только действуя в рамках своего баливика.
      - Бали... чего?
      - Посмотри-ка на это с такой стороны, Гарри. Призрак может орудовать только против того, что имеет какое-то отношение к его смерти. Ну, скажем, Агата Хэгглторн не могла бы терроризировать игроков в хоккей. На них она просто не нашла бы сил. Она могла бы связываться с младенцами, с жестокими мужьям... ну там, с униженными женами...
      - И вмешивающимися чародеями, - напомнил я.
      - Ну, ты сам сунулся на линию огня, - сказал Боб. - Так или иначе, Агата не смогла бы просто так, за здорово живешь, напасть на первого встречного.
      - То есть, Кошмар имеет во всем этом личный интерес. Ты это хочешь сказать?
      - Вот именно. Каким-то образом это ограничено его собственной историей. Ну да, я это и хотел сказать. Точнее говоря, это говорил Морт Линдквист - в своих тетрадях.
      - Я, - задумчиво произнес я. - И Лидия. И Микки Малон. Какое, черт подери, мы имеем друг к другу отношение? Ладно, Микки, но Лидию-то я вообще в первый раз в жизни видел, - я нахмурился. - По крайней мере, я такой не помню.
      - Она тут в качестве случайного шара, - согласился Боб. - Послушай, а если вывести ее за рамки - хоть на минуту?
      Я попробовал, и все представилось мне ясным как Божий день.
      - Черт, - сказал я, повернулся и бросился к лестнице. - Черт! - ноги еще плохо слушались меня, но я взлетел наверх и потянулся к телефону.
      - Что? - крикнул Боб мне вслед. - Гарри, что случилось?
      - Если эта гадина и впрямь призрак демона, я знаю, чего она хочет. Мести. Она охотится на людей, которые уничтожили ее, - крикнул я в проем люка. - Нужно срочно отыскать Мёрфи.
      Глава девятнадцатая
      Самая гнусная математика - это та, что связана со спасением людских жизней. Ты перебираешь цифры, не сразу понимая, что стоит за ними. Ты словно врач на поле боя. У этого нет шансов выжить. У этого есть, но только если ты дашь умирать третьему...
      Все представилось мне предельно ясно, пугающе просто. Жаждущий мести демон охотится за теми, кто его погубил. Он может помнить только тех, кто непосредственно находился на месте его гибели, кого он видел в свои последние мгновения. Это означало, что у него осталось только две мишени: Мёрфи и Майкл. У Майкла имелись шансы защитить себя от этой твари - черт, возможно, больше, чем у меня. У Мёрфи их не было совсем.
      Я набрал домашний телефон Мёрфи. Длинные гудки. Я набрал номер ее работы, и трубку сняли.
      - Мёрфи, - устало буркнула она.
      - Мёрф, - выдохнул я. - Слушай. Мне нужно, чтобы ты доверилась мне в этом. Я выхожу и буду у тебя минут через двадцать. Тебе может грозить опасность. Оставайся на месте и ни в коем случае не засыпай до моего прихода.
      - Гарри? - спросила Мёрфи. Я услышал в ее голосе нотки раздражения. Ты хочешь сказать, ты задерживаешься?
      - Задерживаюсь? Черт, да нет же. Послушай, сделай как я сказал, ладно?
      - Меня твои штучки достали, Дрезден, - рявкнула в трубку Мёрфи. - Я двое суток глаз не смыкала. Ты сам сказал мне, что будешь через десять минут, и я согласилась тебя дождаться.
      - Двадцать. Я сказал, двадцать, Мёрф.
      Я буквально видел, как она испепеляет телефон взглядом.
      - Ну ты и задница, Гарри. Пять минут назад ты говорил совсем другое. Если это шутка, мне не смешно.
      Я зажмурился, и у меня внутри, в той пустоте, которую выгрыз из меня Кошмар, все похолодело. В трубке хрипело, завывало и щелкало, и мне пришлось усилием воли заставить себя хоть немного успокоиться, пока связь не оборвалась окончательно.
      - Подожди, Мёрфи. Ты что, хочешь сказать, ты говорила со мной пять минут назад?