Энергия внутри воронки все нарастала. Лидия завизжала.
      - Леонид Кравос! - возгласил я. Я повторил имя второй раз и увидел, как широко раскрылись глаза Лидии от потрясения. - Изыди, Кравос! Изыди, проклятый двоечник! Изыди! Изыди! - с последним словом я топнул ногой, высвобождая энергию экзорцизма вниз, в землю.
      Лидия истошно взвизгнула, тело ее выгнулось дугой, рот широко раскрылся. В воронке возникли искры золотого и серебряного света; они свились маленьким смерчем, нацеленным Лидии в рот. Из горла ее вырвалась струя алой энергии, и на мгновение голос ее словно раздвоился: высокий женский визг вторил другому, нечеловеческому. Еще две струйки алой энергии вырвались из ее глаз и исчезли в водовороте.
      А потом воронка разом свилась в бесконечно тонкую линию и исчезла, скользнув в пол и дальше, в землю.
      Лидия испустила негромкий, утомленный вскрик и рухнула на пол. Томас, так и не отпуская ее, покатился вместе с ней. В комнате воцарилась тишина, если не считать тяжелого дыхания всех четверых нас.
      В конце концов я нашел в себе силы дотащиться до стула и сесть.
      - Майкл, - хрипло окликнул я. - Майкл, как вы?
      - Вы остановили его? - спросил он. - А девушка - с ней все в порядке?
      - Надеюсь, да.
      - Слава Богу, - сказал он. - Он успел лягнуть меня. Сломал ребро. Не уверен, что я смогу сесть.
      - Не пытайтесь, - посоветовал я и вытер вспотевший лоб. - Со сломанными ребрами шутки плохи. Томас? Вы... Эй! Что, черт подери, вы делаете?
      Томас лежал, охватив Лидию руками, прижимаясь к ней своим бледным обнаженным телом, и нежно мусолил губами мочку ее уха. Глаза у Лидии были открыты, и цвет у них снова сделался обычный, но смотрели они в пространство. Казалось, она лежит без сознания, но тело ее все-таки шевелилось - в первую очередь прижимавшиеся к Томасу бедра. При моих словах Томас повернул лицо ко мне; глаза его оставались белыми, пустыми.
      - Что? - удивился он. - Она же не против. Возможно, она даже благодарна мне за помощь.
      - А ну прочь от нее! - зарычал я.
      - Я голоден, - возразил он. - Это ведь ее не убьет, Дрезден. Уж не с первого раза. И потом, если бы не я, вам всем была бы крышка. Дайте мне только...
      - Нет, - отрезал я.
      - Но...
      - Нет. Убирайтесь от нее, если не хотите иметь дела со мной.
      В воздухе между нами повисло напряжение. Пухлые губы Томаса раздвинулись, обнажив зубы - вполне человеческие зубы, не вампирские клыки. Ну, конечно, белее и безупречнее нормальных человеческих, но не более того.
      Я холодно встретил его взгляд.
      Томас отвел глаза первым. На мгновение он зажмурился, а когда открыл глаза, в них появились прожилки цвета, и они темнели с каждым мгновением. Он отпустил Лидию и откатился от нее. На ребрах его все еще виднелись отметины, но и они побледнели. Он поднялся с пола, обернул бедра полотенцем и, не проронив ни слова, ушел обратно в ванную.
      Я пощупал у Лидии пульс, покраснел и подтянул ее трусики обратно на место. Потом оправил кушетку и положил ее обратно, накрыв одеялом. Потом пошел к Майклу.
      * * *
      - Что там у вас вышло? - спросил он.
      Стараясь удерживаться в рамках цензурных выражений, я рассказал ему, что случилось. Он нахмурился и покосился на дверь ванной.
      - Это на них похоже. Белая Коллегия. Совратители. Они питаются похотью, страхом, ненавистью. Эмоциями. Но совращают свои жертвы они всегда с помощью похоти. Иногда силой.
      - Секс-вампиры, - пробормотал я. - Ясно. Что ж, занятно.
      - Занятно? - скептически хмыкнул Майкл. - Я бы не назвал это "занятным".
      - Почему же? - удивился я, но тоже задумчиво посмотрел в сторону ванной. - Чем бы он там ни пользовался, на Кошмара это подействовало. Да что там, застало врасплох. Из этого следует, что это либо какая-то особо мощная магия - ну, тот холод, который я ощущал, и который действовал на все вокруг, либо это имеет химическую природу. Вроде слюны вампиров Красной Коллегии. В общем, это "что-то" проникло в тело Лидии в обход Кошмарова контроля за ее сознанием. Возможно, какие-то феромоны.
      - Гарри, - вздохнул Майкл. - Право же, мне не хотелось бы прерывать ход ваших научных рассуждений, но не могли бы вы прежде помочь мне с моими ребрами?
      Мы прикинули объем разрушений. Я отделался несколькими зловещего вида синяками на горле, но и только. У Майкла одно ребро было сломано наверняка, а еще одно, возможно, треснуло. Я по возможности туже перевязал его. Томас вышел из спальни, облаченный в один из моих спортивных костюмов. Тот висел на нем как на вешалке, так что Томасу пришлось подвернуть рукава и штанины. Он плюхнулся в кресло, но взгляд его с неприятным упорством то и дело возвращался к спящей Лидии.
      - Все сходится, - сообщил я им. - Я понял, что происходит, так что смогу, наконец, что-то с этим поделать. Я собираюсь отправиться к Бьянке и вызволить всех, кто там остается.
      Майкл удивленно нахмурил брови.
      - Что сходится?
      - Вовсе никакой это не демон - тот, кто переходил сюда из Небывальщины. Мы бились вовсе не с демоном. Это был сам Кравос. Кравос и есть Кошмар.
      Майкл даже зажмурился.
      - Но мы же не убивали Кравоса. Он до сих пор жив.
      - Ставлю сотню баксов против ломаного гроша, что нет. Насколько я понимаю, в ночь накануне первого нападения Кошмара он устроил какой-то ритуал и покончил с собой.
      - Но зачем ему это?
      - Чтобы вернуться в качестве призрака. Чтобы отомстить. Подумайте сами: ведь ничем другим Кошмар и не занимался. Он только учинял погром здесь и там, мстя за Кравоса.
      - Вы думаете, он способен на такое? - усомнился Майкл.
      Я пожал плечами.
      - А почему бы и нет? Если он набрался каких-то сил, если он зациклился на том, чтобы отомстить, пусть даже и призраком? Тем более...
      - Тем более, что границы Небывальщины непрочны как никогда, - договорил за меня Майкл.
      - Вот именно. Из этого же следует, что Бьянка и Мавра каким-то образом помогали ему. Черт, вполне возможно, они и организовали ритуал, которым он воспользовался. И заметьте: если вдруг выяснится, что кто-то в федеральной тюрьме здесь, у нас, в Чикаго покончил жизнь самоубийством прямо у себя в камере, шум поднимется неимоверный - и в полиции, и в прессе. Вот почему Мёрфи молчала как рыба, а Сьюзен так пыталась дознаться, что же случилось. Возможно, до нее дошли какие-то слухи.
      Томас поерзал в кресле.
      - Я что-то не понимаю. Этот ваш Кошмар - призрак чернокнижника Кравоса? Ритуального убийцы, о котором писали в газетах несколько месяцев назад?
      - Ага! Возмущения в Небывальщине помогли ему превратиться в на редкость вреднозадого призрака.
      - Возмущения? - переспросил Томас.
      Я кивнул.
      - Кто-то начал терзать местную нежить заклятиями - пытками. Они, естественно, озверели и начали расшатывать границу, отделяющую Небывальщину от материального мира. Я подозреваю, это дело рук Мавры, работающей рука об руку с Бьянкой. Эти же возмущения позволили Кравосу нападать на всех, кого он захочет, пока они спят. Именно так он добрался до меня, до бедолаги Малона, и точно так же он добрался сейчас до Лидии. Лидия знала, чем он занимается. Поэтому она изо всех сил старалась не спать. Я-то ни о чем таком не догадывался, когда он напал на меня во сне. Я не был готов к поединку, поэтому он и надрал мне задницу.
      - Но теперь вы можете его победить? - спросил Майкл.
      - Теперь я готов ко встрече с ним. Я побил этого засранца, пока он был жив. Теперь, когда я знаю, с чем имею дело, я могу проделать то же самое и с его тенью. Я пойду туда, разделаюсь с Кошмаром, а если понадобится, и с Бьянкой, и выведу всех наших.
      - Может, вы сильно ушиблись головой, пока я не видел? - вежливо осведомился Томас. - Я же говорил вам, Дрезден, про часовых. С автоматами. Я ведь упоминал про автоматы, да?
      Я только отмахнулся.
      - Я уже миновал ту точку, в которой нормальному человеку страшно. Часовые, автоматы, шмотолаты... Послушайте, Бьянка удерживает Сьюзен, Жюстину и еще двадцать-тридцать юнцов в плену или для того, чтобы превратить их в вампиров. У полиции в этом деле руки связаны. Должен же кто-то что-то с этим поделать, и я единственный, кто...
      - Готов к тому, чтобы его нашпиговали пулями, - сухо перебил меня Томас. - Черт, вот уж это поможет нашим общим целям.
      - Ох уж эти маловеры, - вздохнул Майкл со своего места. - Продолжайте, Гарри. Что вы задумали?
      Я кивнул.
      - Ладно. Насколько я понимаю, Бьянка расставила охрану повсюду вокруг дома. Она перекрыла все подходы и подъезды, все въезжающие машины обыскиваются и так далее.
      - Вот именно, - сказал Томас. - Дрезден, мне кажется, мы могли бы объединить свои возможности. Ну, нарыть что-нибудь, используя для этого наши знакомства и связи. Возможно, попробовать нарядиться рассыльными или поставщиками продовольствия и попытаться проникнуть туда, - он помолчал. Ну, уж вы-то в любом случае смогли бы прикинуться рассыльным. Но если мы просто вломимся к ней в дом, нас всех пристрелят в первую же минуту.
      - Конечно - если мы войдем там, где нас увидят.
      Томас нахмурился.
      - Вы задумали что-то другое? Сомневаюсь, чтобы нам удалось сделаться невидимыми с помощью магии. На своей территории она вряд ли легко поддастся таким штучкам.
      Я подмигнул вампиру.
      - Вы правы. Я задумал что-то другое.
      * * *
      Я миновал брешь между миром смертных и Небывальщиной последним. Я тащил свои жезл с посохом, браслет-оберег под рукавом моей старой кожаной ветровки, и еще по медному кольцу на каждой руке.
      Небывальщина рядом с моей квартирой выглядела как... как моя квартира. Ну, немного чище и ярче. Хотите считать это глубоко философским суждением о духовности моего подвала? Как знать... В тенях то и дело что-то шевелилось, металось по-крысиному или скользило по-змеиному. Я думаю, это были мелкие духи, питающиеся крохами энергии, просачивающимися из моей квартиры в реальном мире.
      Майкл держал в руке переливающийся жемчужным свечением "Амораккиус". Стоило ему взять меч в руки, как лицо его порозовело, да и двигался он так, словно туго перевязанные ребра его не беспокоили. Одет он был в свои обычные джинсы, фланелевую рубаху и подкованные железом рабочие башмаки.
      Томас переоделся в мои обноски и вооружился алюминиевой бейсбольной битой из моего чулана. Он стоял, с любопытством оглядываясь по сторонам; его темные волосы так и не успели просохнуть и змеились мокрыми прядями по плечам.
      У меня в руке болталась сумка-авоська, в которой горели неярким оранжевым светом глаза Боба.
      - Гарри, - окликнул меня Боб. - Ты действительно уверен в том, что это необходимо? Мне не хотелось бы попадаться в Небывальщине без крайней на то нужды. Несколько старых недоразумений, понимаешь ли...
      - Послушай, у тебя поводов беспокоиться никак не больше, чем у меня. Если моя крестная накроет меня здесь, мне крышка. Да не переживай ты так, Боб, - сказал я. - Ты только доведи нас до Бьянкиного дома самым коротким путем. А там я проделаю дыру в наш мир, в ее подвал, мы заберем всех наших и отведем их обратно домой.
      - Здесь нет коротких путей, Гарри, - вздохнул Боб. - Это же мир духов. Здесь все связано идеями и понятиями, так что измеряется не физическими расстояниями, но...
      - Основы теории мне известны, Боб, - перебил его я. - Вся закавыка в том, что ты знаком с тем, как все здесь устроено, гораздо лучше, чем я. Вот и веди нас туда.
      - Олл райт, - вздохнул Боб. - Только я не могу гарантировать вам, что мы обернемся в оба конца до захода солнца. Не факт, что тебе удастся проделать дыру даже в дневное время. Магические энергии находятся здесь в рассеянном состоянии, которое...
      - Боб, отложи лекцию на потом. А магическую часть предоставь мне.
      Череп в авоське повернулся глазницами к Майклу с Томасом.
      - Прошу прощения. Кто-нибудь из вас пытался объяснить Гарри, какую безмозглую авантюру он затеял?
      - Я, - поднял руку Томас. - Правда, не могу сказать, чтобы успешно.
      Боб закатил глаза-огоньки к потолку.
      - Вот-вот. Меня он тоже никогда не слушает. Дрезден, если ты умрешь, меня это очень огорчит. Закатишь меня в последнюю минуту под какой-нибудь камень, и буду я там торчать лет этак тысяч десять, пока какой-нибудь дурак меня не найдет.
      - Не раздражай меня. Не трепи языком, а веди.
      - Si, memsahib, - серьезным тоном отозвался Боб. Томас хихикнул. Боб посветил глазами в сторону лестницы, ведущей из Небывальской вариации на тему моей квартиры. - Сюда, - сказал Боб.
      Мы вышли из дома и оказались в расплывчатом, призрачном подобии Чикаго, напоминавшем больше театральные декорации: плоские фасады, за которыми не угадывалось объема; рассеянный свет, который мог исходить от солнца, луны или уличных фонарей - и впридачу ко всему пелена серо-бурого тумана. От дома Боб повел нас по тротуару, потом свернул в переулок и заставил нас нырнуть в ржавые гаражные ворота, за которыми открылась высеченная в камне, уходящая вглубь земли лестница.
      Повинуясь его указаниям, мы спустились вниз, в темноту. Время от времени дорогу нам не освещало ничего, кроме оранжевого мерцания в глазницах черепа. Боб поворачивался в нужную сторону, и мы послушно петляли по подземному краю, представлявшему собой по большей части из темноты и низких потолков. Почва под ногами постепенно поднималась, и в вдруг мы оказались на вершине длинного, пологого холма, увенчанного кольцом камней-дольменов. Над головой ослепительно-ярко засияли звезды, а в подступавшем к подножию холма лесу плясали светлячками огни.
      Я застыл как вкопанный.
      - Боб, - сказал я. - Боб. Ты облажался, дружище. Это же страна фей.
      - Разумеется, - обиженно заявил Боб. - Это самая обширная область Небывальщины. Ты и трех шагов не сделаешь, чтобы не попасть сюда - не здесь, так там.
      - Тогда ноги в руки и выводи нас отсюда побыстрее, - потребовал я. Нам нельзя оставаться здесь.
      - Можешь поверить мне на слово, мне тоже не хочется здесь торчать. Тут уж так: или мы попадаем в Диснеевскую версию страны фей, с эльфами, и гномиками, и черт знает какими еще пряничными мордашками, или оказываемся в извращенной колдовской версии. Она, конечно, на порядок интереснее, но и для здоровья опаснее.
      - Да уж, приятная альтернатива. Ладно, Боб, заткнись. Куда идти?
      Череп повернулся в сторону западного - так мне, во всяком случае, казалось - склона холма, и мы спустились к лесу.
      - Что-то очень уж это напоминает парк, - заметил Томас. - Я хочу сказать, траве полагалось бы быть нам по колено. Нет, не парк, а хорошую площадку для гольфа.
      - Гарри, - негромко произнес Майкл. - Я ощущаю что-то нехорошее.
      По спине моей забегали мурашки, и я, повернувшись к Майклу, кивнул.
      - Боб, как отсюда выйти?
      Боб мигнул глазами вперед, и мы обогнули купу деревьев. За ней изогнулся над неправдоподобно глубокой расселиной древний крытый мост такие строили во времена колонизации.
      - Туда, - сказал Боб. - Это граница. До места, которое вам нужно, отсюда совсем недалеко.
      Где-то вдалеке послышались звуки охотничьего рога - низкие, чистые - и собачий лай.
      - Бегом к мосту, - скомандовал я. Томас без видимых усилий припустил за мной. Я покосился на Майкла - тот перехватил меч и держал его теперь эфесом вперед, положив клинок на согнутый локоть. Лицо его исказилось от боли и усилия, но он не отставал.
      - Гарри, - сообщил Боб. - Мне не хотелось бы лезть с советами, но ты мог бы бежать и быстрее. Там, видишь ли, охота, и она приближается.
      Рог протрубил снова, и ему вторили отраженное от дольменов эхо и возбужденный лай бегущей по следу своры. Томас вихрем обернулся и пробежал несколько шагов спиной вперед, прежде чем повернуться обратно.
      - Готов поклясться, всего секунду назад они были в нескольких милях от нас.
      - Это же Небывальщина, - отозвался я, задыхаясь. - Время, пространство - все здесь, блин, не как у людей.
      - Уау! - заметил Боб. - А я и не знал, что они научились выращивать таких здоровенных псов. И - глянь, Гарри, а вон твоя крестная! Эй, Леа, привет!
      Наверное, если бы Боб обладал телом, он бы подпрыгивал сейчас на месте и показывал бы на нее пальчиком.
      - Я бы на твоем месте не слишком радовался, Боб. Если она меня поймает, мне придется присоединиться к ее своре.
      Светящийся взгляд Боба скользнул ко мне, и он поперхнулся.
      - Ох, - сказал он. - Да, действительно, неприятность. Можно сказать, понижение по службе. Не то, чтобы полное разжалование - ты и так нельзя сказать, чтобы на пике карьеры.
      - Можно сказать и так, - выдохнул я.
      - Э... Беги, - посоветовал Боб. - Быстрее беги. Право же, тебе стоит как следует поспешить, Гарри.
      Мои ноги летели, едва касаясь травы.
      Томас ворвался на мост первым, загрохотав по доскам своими кроссовками. Майкл отстал от него всего на шаг. Со сломанным ребром и старше меня на два десятка лет, он все равно добежал до этого чертова моста быстрее, чем я. Черт, давно ведь говорил себе: нужно следить за своей формой...
      - Успел! - выкрикнул я, когда до моста оставался один длинный шаг.
      Аркан захлестнулся у меня на горле прежде, чем мои ноги успели коснуться земли, и рванул меня назад, опрокинув на спину. Я грянулся о землю и остался лежать - оглушенный, задыхаясь от нехватки воздуха во второй раз за каких-то два часа.
      - Ой-ой, - сказал Боб. - Гарри, что бы ты ни делал, не бросай меня. Особенно под камень.
      - Спасибо за напоминание, - прохрипел я и с великим трудом поднял руку, пытаясь ослабить затянувшуюся на горле петлю.
      Тяжелые копыта врезались в землю по обе стороны от моей головы. Я сглотнул слюну и поднял взгляд на черного как смоль жеребца с черно-серебряной гривой. Подковы на его копытах были украшены крылышками из какого-то серебристого металла. Во всяком случае, не чугуна и не стали. На копытах виднелись кровавые брызги, будто конь затоптал какого-то бедолагу до смерти. А может, изрубил на куски.
      Я перевел взгляд с коня на его седока. Леа, спокойная и невозмутимая сидела в седле боком. Сегодня на ней было темно-синее платье с оторочкой из соболиного меха; волосы разметались по спине языком пламени. Глаза блестели в звездном свете; изящная рука сжимала аркан. Адские гончие сбились кольцом вокруг ее жеребца, и все до одного не спускали глаз с вашего покорного слуги. Можете считать то игрой моего воображения, но вид они имели донельзя голодный.
      - Мы, похоже, выздоровели, не так ли? - с улыбкой поинтересовалась Леа. - Вот и чудно. Теперь, наконец, мы можем завершить нашу небольшую сделку.
      Глава тридцать третья
      Достаточно всего пары таких вот крутых ситуаций, чтобы превратить человека в изрядного циника. Стоит какому-нибудь чародею-извращенцу попытаться укоротить вашу жизнь, или стае взбесившихся оборотней рваться к вашему горлу, как вы поневоле начнете от всего ждать худшего. Более того, если это худшее вдруг не случается, вы испытываете легкое разочарование.
      Поэтому я почти обрадовался, когда моя крестная догнала-таки меня несмотря на все мои усилия избежать этого. Терпеть не могу, когда обнаруживается, что не вся вселенная ополчилась против меня. Это, можно сказать, выбивает почву из-под ног моей мании преследования.
      Именно поэтому, исходя из посылки, что некая садистская высшая сила постарается сделать этот вечер до предела напряженным, я заранее разработал кое-какой план.
      Я рывком ослабил удавку на горле.
      - Томас, Майкл - ну! - прохрипел я.
      Оба немедленно достали из карманов по маленькой картонной коробочке размером с ладонь. Взмахнув рукой, Майкл метнул часть ее содержимого вперед и продолжал сыпать его, равномерными движениями сеятеля поводя рукой то в одну, то в другую сторону. С другой стороны то же самое делал Томас, так что мелкие предметы из коробочек полетели на траву вокруг меня, а также на меня самого.
      Гончие взвизгнули от неожиданности и бросились прочь. Конь моей крестной тоже заржал и попятился на несколько шагов, отодвинувшись от меня.
      Я закрыл лицо руками, чтобы мелкие гвозди не попали мне в глаза. Они сыпались этаким колючим дождиком, усеяв траву блестящим ковром. Крестной пришлось отпустить аркан, натянувшийся было, когда конь ее пятился от меня.
      - Железо! - прошипела она, и прекрасное лицо ее исказилось от гнева. Ты осмелился разгуливать по священной земле Оунсидхе с железом! Да Королева тебе глаза заживо вырвет!
      - Нет, - успокоил ее Томас. - Гвозди алюминиевые. Ни грамма железа. Какая славная у вас лошадка! Как ее зовут?
      Взгляд Леа метнулся к Томасу, потом к рассыпанным гвоздям. Я тем временем сунул руку в карман, набрал горсть моего аварийного средства и сунул в рот. Чуть-чуть пожевать... вот так... сглотнуть - и мне конец.
      Я приложил все усилия к тому, чтобы охватывавший меня ужас никак не отразился на моем лице.
      - Это не сталь? - переспросила Леа. Она сделала взмах рукой, и один из гвоздей прыгнул ей в пальцы. Хмурясь, она с опаской повертела его перед глазами - Тогда что это значит?
      - Это значит, дорогая крестная, что вас отвлекали, - сказал я, кашлянул и похлопал себя по груди. - Мне, видите ли, нужно было съесть кой-чего.
      Леа погладила своего коня по холке, и свирепая скотина успокоилась. Одна из гончих подалась вперед и осторожно подтолкнула носом один из гвоздей. Леа потянула ремешок, выбрав слабину своего аркана.
      - Это тебе не поможет, чародей. Тебе не высвободиться из этой петли. Она заговорена с тем, чтобы держать тебя. Тебе не уйти от меня. Тем более, здесь, в моей стране. Я слишком сильна для тебя.
      - Истинная правда, все до последнего слова, - согласился я и поднялся на ноги. - Так что, начнем? Превращайте меня в собачку и покажите, на какое дерево мне пописать.
      Леа посмотрела на меня с опаской, словно я сошел с ума.
      Я взялся за аркан и нетерпеливо подергал.
      - Ну же, крестная. Вершите свое волшебство. Да, кстати, я могу сам подобрать себе масть? Что-то мне не слишком хочется становиться таким, угольно-серым. Может, в виде исключения сделаете меня светло-палевым? Или нет, я знаю, лучше белоснежным. И чтобы с голубыми глазками. Мне всегда хотелось голубые глаза, и...
      - Помолчи! - огрызнулась Леа и дернула аркан. Горло мое обожгло болью, и язык, выражаясь совершенно буквально, прилип к нёбу. Я попытался сказать что-то еще, но в горло мне словно запустили рой разъяренных пчел, так что я сдался и промолчал.
      - Что ж, - заявил Томас. - Я с удовольствием на это посмотрю - ни разу еще не видел полной трансформации организма. Прошу вас, продолжайте, мадам, - он нетерпеливо помахал рукой. - Да сделайте же из него собаку!
      - Это подвох, - прошипела Леа. - Это не спасет тебя, чародей. Какие бы скрытые силы ни приберегали против меня твои друзья...
      - Ни в коем случае, - перебил ее Майкл. - Клянусь Кровью Христовой, ничего такого у нас и в мыслях нету.
      Леа со свистом втянула воздух сквозь зубы, словно от этих слов ее пробрал озноб. Она тронула коня вперед, так близко ко мне, что я уперся в его грудь плечом. Она намотала кожаный аркан на руку так, что свободными оставались каких-то шесть дюймов, и я с трудом сохранял равновесие. Потом свесилась с седла, придвинувшись к самому моему лицу.
      - Говори, чародей! - прошептала она. - Что ты утаиваешь от меня?
      Язык мой вновь обрел способность шевелиться, и я прокашлялся.
      - О... Ничего особенного. Я просто хотел перекусить самую малость перед уходом.
      - Самую малость, - пробормотала Леа и, раздувая ноздри, вздернула меня вверх. Она медленно втянула в себя воздух. Шелковая масса ее волос касалась моей щеки, губы почти касались моих.
      Я внимательно следил за ее лицом, на котором все сильнее проступало удивление.
      - Вы ведь узнали запах, не так ли? - негромко спросил я.
      Ее изумрудные глаза медленно расширились, показав белки.
      - Ангел Смерти, - прошептала она. - Ты выбрал смерть, Гарри Дрезден.
      - Ага, - с готовностью подтвердил я. - Бледные поганки. Amanita virosа, или как их там. Яд проникнет мне в кровь в течение ближайших двух минут. После этого он начнет разрушать мне печень и почки. Еще несколько часов, и я слягу, и если не умру сразу, то проживу еще несколько дней, пока мои внутренние органы будут медленно отмирать, - я улыбнулся. - Кстати, противоядия от поганок нет. И я сильно сомневаюсь, что у вас хватит магии, чтобы собрать меня заново. Заращивание ран, знаете ли, совсем не то же, что регенерация внутренних органов. Так как? - я сделал шаг в направлении, откуда Леа появилась. - В вашем распоряжении еще несколько часов. Можете помучить меня в свое удовольствие, пока меня не начнет рвать кровью.
      Она резко дернула аркан, останавливая меня.
      - Это подвох, - прошипела она. - Ты мне лжешь!
      Я посмотрел на нее с кривой ухмылкой.
      - Ну, ну, крестная, - укоризненно произнес я. - Вы же знаете, какой из меня лжец. Неужели вы всерьез полагаете, что я смогу лгать вам? И потом, вы что, запаха не почуяли?
      Она посмотрела на меня, и удивление на ее лице сменилось ужасом.
      - Клянусь всеми ветрами, - выдохнула она. - Ты сошел с ума.
      - Вовсе нет, - заверил я ее. - Я совершенно отдаю себе отчет в своих действиях, - я оглянулся на мост. - Что ж, прощайте, Майкл. Прощайте, Томас.
      - Гарри, - нерешительно произнес Майкл. - Вы действительно уверены, что нам не...
      - Ш-шш, - отозвался я, строго посмотрев на него. - Нишкните.
      Взгляд Леа метался с него на меня и обратно.
      - Что? - спросила она. - В чем дело?
      Я закатил глаза и махнул рукой в сторону Майкла.
      - Ну... - сказал Майкл. - Если уж на то пошло, у меня имеется кое-что, способное помочь.
      - Что-то? - взорвалась Леа. - Что именно?
      Майкл полез в карман куртки и достал маленький пузырек с резиновой пробочкой.
      - Это экстракт чертополоха Святой Марии, - пояснил он. - Его широко используют в европейских больницах при отравлениях грибами. Теоретически это сильно повышает у жертвы отравления шансы на выживание. Разумеется, если принять его вовремя, пока еще не поздно.
      Леа сурово сощурила взгляд.
      - Дай его мне. Сейчас же.
      Я поцокал языком.
      - Как ваш преданный пес и компаньон, дорогая крестная, должен напомнить вам, как опасно сидхе, тем более одной из старших, принимать какие-либо дары. Это может привязать вас к дарителю - если, конечно, вам нечего предложить взамен.
      Лицо Леа приобрело пунцовый оттенок - от бледно-кремовой кожи на ее ключицах и до гривы пышных волос.
      - Значит, - произнесла она, - ты предлагаешь мне сделку. Ты даже бледную поганку не побоялся съесть, чтобы заставить меня освободить тебя.
      Я приподнял брови и с улыбкой кивнул.
      - В сущности, да. Видите ли, я понимаю ситуацию таким образом. Я вам нужен живым. Мертвый я вам и даром не нужен. И вы не в силах поделать что-нибудь с отравлением.
      - Я тобой владею, - прорычала она. - Теперь ты мой.
      - Позвольте внести поправку, - улыбнулся я. - Я ваш на пару следующих дней. Потом я буду трупом, так что, боюсь, вам от меня будет немного толка.
      - Нет, - сказала она. - Я не освобожу тебя в обмен на этот эликсир. Я и сама могу найти чертополох.
      - Возможно, - согласился я. - Возможно, вам даже удастся сделать это в срок. А может, и нет. Так и так, без прогулки в больницу шансов на мое выздоровление нет - даже с экстрактом. И уж тем более их не будет, если я не попаду туда скоро.
      - Я не собираюсь торговаться с тобой! Ты сам обещал мне себя!
      Майкл пожал здоровым плечом.
      - Полагаю, мэм, вы навязали сделку неразумному молодому человеку, к тому же загнанному в угол обстоятельствами. Впрочем, мы не просим вас расторгать ее.
      Леа недоуменно нахмурилась.
      - Нет?
      - Разумеется, нет, - ответил Томас. - Экстракт всего лишь дает Гарри шанс выжить. Собственно, ничего другого мы у вас и не просим. От вас требуется только, чтобы вы отпустили его - и обещали год и один день не покушаться ни на него, ни на его свободу, докуда он остается в мире смертных.
      - Такая вот сделка, - кивнул я. - И как ваш преданный пес, хочу особо обратить ваше внимание на следующее обстоятельство: если я умру, вам, крестная, меня уж точно не получить. Зато если вы меня сейчас отпустите, вы всегда сможете как-нибудь вечерком попытаться еще. У вас же этих вечеров немеряно. Кто-кто, а вы-то можете позволить себе не торопиться.
      Леа помолчала, не спуская с меня глаз. Ночь тоже стихла. Все ждали, не произнося ни слова. Тихая паника, которую я давил в себе с того самого момента, как проглотил поганки, колыхалась где-то в районе моего желудка, заставляя его сжиматься и дергаться.
      - Зачем? - произнесла она наконец очень тихо - так, чтобы слышал один я. - Зачем ты делаешь это с собой, Гарри? Я не понимаю.
      - Сомневаюсь, чтобы вы вообще могли это понять, - сказал я. - Есть люди, которым нужна моя помощь. Люди, которые попали в беду из-за меня. Я должен помочь им.
      - Ты не поможешь им, если умрешь.
      - И если вы заберете меня - тоже.
      - Ты готов отдать свою жизнь за их жизни? - недоверчиво спросила она.
      - Да.
      - Зачем?
      - Затем, что никто другой этого не сделает. Я им нужен. Я в долгу перед ними.
      - В долгу своей жизнью? - задумчиво сказала Леа. - Ты безумец, Гарри Дрезден. Возможно, это у тебя от матери.
      Я нахмурился.
      - Что вы имеете в виду?
      Леа пожала плечами.
      - Она тоже так говорила. Перед концом, - она подняла взгляд на Майкла и выпрямилась в седле. - Опасную игру ты затеял нынче вечером, чародей. Дерзкую игру. Ты ранил традиции моего народа глубоко, почти до кости. Я принимаю твои условия.
      И тут же, едва щелкнув пальцами, она сдернула удавку с моей шеи. Я отшатнулся от нее, подобрал с земли свои жезл, посох и Боба в авоське, и побрел к мосту. Стоило мне оказаться там, как Майкл протянул мне пузырек. Я откупорил его и выпил. Жидкость напоминала на вкус овсяный отвар, но горчила. Проглотив ее, я зажмурился и сделал глубокий вдох.