Изысканные контуры здания больше не скрывали плющ и дикий виноград. Нависавшие над домом массивный дуб и липы были или срублены, или тоже подстрижены, и после сумрака подъездной аллеи открытое пространство казалось вдвойне привлекательным и радостным. Джулиан улыбнулся. Теперь, по крайней мере, внешне, этот дом не выглядел пристанищем злой колдуньи или колдуна. Широкая, выложенная кирпичом тропинка вокруг здания была окаймлена умело рассаженными розами, а клумбы пестрели веселыми головками желтых нарциссов. Отходящая от большой аллеи в противоположном направлении дорожка вела, если память не изменяла Джулиану, в конюшню. Здесь никто не жил со времен его прабабушки, так что его воспоминания рисовали это место заброшенным, заросшим дикой зеленью и постепенно разваливающимся. На протяжении многих лет домик всего лишь поддерживали от полного упадка. Теперь Джулиан порадовался перемене и устыдился, что позволил этому дому рушиться.
      В воздухе звенели звуки молотка и пилы. Когда на его стук никто не отозвался, Джулиан подергал массивную входную дверь и, найдя ее незапертой, вошел внутрь. По контрасту с облагороженным внешним видом внутри царил хаос. Тут и там валялись мешки известки, доски, деревянные лестницы, стояли укрытая чехлами мебель, ведра с малопонятными жидкостями, лежали куски обоев и рулоны дорогих драпировочных тканей.
      Впрочем, видны были и признаки некоторого прогресса, пол большого холла при входе был выложен роскошным мрамором в розовых прожилках; стены уже покрыты кремовым атласом; лепнина заново побелена либо вызолочена. Длинная витая лестница, ступеньки которой на его памяти были сломаны чуть не через одну, была починена и покрашена.
      Стук молотка доносился из левой части дома, и Джулиан пошел на этот звук, оглядывая по пути другие комнаты. Да, его мачеха, безусловно, обожала розовый цвет, усмехнулся он.
      В самой глубине дома, в красивой комнате, он обнаружил жену и Диану с Элизабет, бурно обсуждавших достоинства розового муарового шелка по сравнению с нежно-голубой тканью в тонкую золотую полосочку. Он остановился в дверях, еле сдерживая смех. По сосредоточенным лицам дам было ясно, что вопрос представляется им чрезвычайно серьезным.
      – Но, Диана, – восклицала Нелл, – вы уже использовали розовый цвет в нескольких комнатах! По правде говоря, почти каждая комната в доме розовая. Не кажется ли вам, что сюда лучше взять голубой? Неужели вы не устали от розового?
      – Но я люблю розовый. – Леди Диана надула губки. – Это мой самый любимый цвет. Кроме того, это мой дом, почему я не могу отделать каждую комнату в розовых тонах, если я этого хочу?
      Нелл и Элизабет обменялись взглядами.
      – Разумеется, мама, ты можешь делать то, что хочешь, – согласилась Элизабет. – Но подумай о других. Может быть, о каких-нибудь друзьях или гостях, которые не так, как ты... э-э... преданы розовому цвету. Не покажется ли это им... э-э... несколько угнетающим?
      – Или, возможно, скучным и предсказуемым? – быстро добавила Нелл. – Вы же наверняка не захотите этого. Не так ли?
      По леди Диане было видно, что ее одолевают сомнения. Разумеется, ей вовсе не хотелось, чтобы семья и знакомые сочли ее вкус скучным и предсказуемым. Ее взгляд нервно перебегал с одной ткани на другую.
      – Это будет таким приятным разнообразием, – уговаривала ее Нелл. – Даже некоторым заявлением...
      – Каким таким заявлением? – растерянно переспросила заинтригованная леди Диана.
      Тут Джулиан решил вмешаться. Он пересек большую комнату и, подойдя к дамам, произнес:
      – Ясным заявлением, что здесь живет леди, отличающаяся утонченностью и элегантностью... и обладающая изысканным вкусом.
      Все три женщины разом обернулись к нему. От теплой улыбки, которую ему бросила Нелл, у него перехватило дыхание и чуть закружилась голова, словно он поплыл по воздуху. Ощущая, что ноги его еле касаются земли, Джулиан подошел ближе к дамам, стоявшим у выходящего в сад широкого окна.
      – Вы действительно так считаете? – поинтересовалась леди Диана, устремив на него взгляд больших карих глаз.
      – Безусловно, – пробормотал Джулиан, касаясь голубой ткани. – Голубой в золотую полоску – это именно то, что надо. Я не сомневаюсь, что друг принца Уэльского, тот, который приобрел такое влияние в свете, этот Браммел, придет в восторг от этого голубого. – Он как бы задумался. – И несомненно, ему придется поперек души розовый.
      Леди Диана возмущенно пожала плечами:
      – Такое не должно произойти! Браммел способен уничтожить любую хозяйку дома одним поднятием бровей. – Повернувшись к Нелл, она промолвила: – Пусть будет голубой. Определенно голубой! – Ее красивое личико стало озабоченным. – Может быть, мне стоит переделать все комнаты? Убрать даже следы розового!
      – Нет! – все как один воскликнули трое ее собеседников.
      – С другими комнатами все в порядке, – поспешила успокоить леди Диану Нелл. – Нет необходимости срывать драпировки и начинать все заново. Нужно только внести немного других цветов, и все будет идеально.
      Леди Диана кивнула:
      – Думаю, вы правы. Но может быть, я поменяю стены в столовой на золотистый узорчатый шелк, который мне показался несимпатичным? И стулья... их нужно будет обить заново этим великолепным зеленым дамаском, который я купила, а потом не знала, что с ним делать. Как вы думаете?
      Она смотрела на Джулиана, ожидая ответа, а он, видя, как жена его отчаянно кивает, сказал:
      – Отличная мысль! В конце концов, никому не хочется выглядеть скучным и безвкусным. Особенно в глазах Браммела.
      Не желая оказаться и дальше втянутым в декоративные споры, Джулиан ловко отделил Нелл от остальных и увел прочь, предоставив леди Диане и Элизабет продолжать их волнующее обсуждение.
      Когда Вдовий домик остался далеко позади, Нелл заметила:
      – Не могу выразить, как я благодарна тебе за твое вмешательство. У нее прекрасный вкус во многих вопросах, но когда дело доходит до розового цвета... – Она покачала головой. – Нам с Элизабет едва удалось удержать ее от того, чтобы завернуть весь дом в розовый шелк ужасающе вульгарного оттенка.
      – Тебе очень тяжко пришлось с ней? – спросил Джулиан, беря жену под руку.
      – О нет! Я не это имела в виду. – Она бросила на него лукавый взгляд снизу вверх. – Мне нравится твоя мачеха. Я этого не ждала, но она оказалась милой и сговорчивой. И у нее доброе сердце. – Нелл подняла на мужа глаза. – Тебе нравится, что она живет в Уиндем-Мэноре?
      – Не слишком. Она милая... И я всегда буду заботиться о ней и Элизабет, присматривать за ними. Но думаю, что для всех будет лучше, если у нее будет свой дом. – Он улыбнулся Нелл. – У меня теперь имеются иные чудесные претенденты на мое внимание, время и кошелек, которые главнее нужд Дианы и ее дочери.
      – Очень мило сказано, милорд, – откликнулась Нелл с лукавой улыбкой.
      – Я тоже так думаю, – пробормотал Джулиан.
      Они продолжали прогулку в полном согласии друг с другом. Джулиан рассказал Нелл о составленном им списке, и они обсудили разные методы, с помощью которых он может получить доступ в различные темницы. Однако ни один из них не казался очень хорошим, так что вскоре они сменили тему и перешли к вопросу, вызывавшему самые большие их разногласия.
      – Я продолжаю считать, что ты должен взять меня с собой, – настаивала Нелл. – Я точно знаю, что искать, а ты нет.
      – Мне и так будет чертовски трудно договориться, чтобы меня туда пустили, даже без тебя. – Он напрягся. – Кроме того, я не хочу, чтобы твой Человек-Тень услышал хоть малейший намек, что ты в этом замешана.
      – Но ты же понимаешь, что рано или поздно мне придется повидать эти темницы, – упрямо твердила Нелл.
      – Да, после того как я по возможности исключу все лишние. Но до тех пор ты будешь пребывать в безопасности в Уиндем-Мэноре и держать свой прелестный носик подальше от неприятностей. Я не стану подвергать опасности ни тебя, ни нашего ребенка.
      Нелл бросила на мужа сердитый взгляд:
      – Я, знаешь ли, не хрустальная.
      Джулиан остановился, заключил ее в объятия и, улыбнувшись с таким выражением лица, что у нее бурно забилось сердце, прошептал:
      – Но ты носишь под сердцем нашего малыша, и я не допущу, чтобы тебе причинили какой-либо вред... никогда.
      Возможно, Джулиан прибавил бы что-нибудь еще, но из-за поворота показался Джон Хантер на гнедом жеребце в сопровождении своры мастиффов и охотничьих псов. К удивлению Джулиана, рядом с ним на великолепном вороном коне ехал Маркус.
      Нелл не была пугливой, но вид этих скакавших к ним больших смуглых и темноволосых мужчин, так похожих друг на друга, и своры огромных свирепых псов заставил ее прижаться к плечу мужа. Она вдруг пожалела, что не сидит на своей лошади... и что в руках у нее нет пистолета.
      Завидев их, псы зарычали и все как один бросились к ним, однако резкий окрик Джона Хантера остановил собачью атаку на бегу.
      – Маркус! Что ты здесь делаешь? – воскликнул Джулиан, когда всадники достаточно приблизились для разговора. – Это приятный сюрприз. Я не думал, что увижу тебя здесь так скоро. Ты ведь не собирался к нам.
      Маркус, натянув поводья, остановил коня и спешился. Низко склонившись над рукой Нелл, он произнес:
      – Ах, это ведь было до того, как я услышал весть об увеличении нашего семейства. Мои поздравления, миледи. Надеюсь, что с вами и наследником все благополучно?
      – Почему это, – улыбаясь, покачала головой Нелл, – все уверены, что я рожу мальчика? Вы ведь понимаете, что, возможно, я подарю милорду девочку.
      – Возможно, – согласился Маркус, – но Уиндемам всегда везло с первенцами. Они вечно оказывались мужского пола.
      Джон Хантер тоже сошел с коня, предварительно отдав псам суровую команду «лежать». Он приветствовал Нелл и Джулиана, а потом промолвил:
      – Мне жаль прерывать вас, милорд, но не могу ли поговорить с вами наедине?
      Джулиан бросил на него тревожный взгляд:
      – Да, конечно. Позволь мне только проводить жену обратно в дом и устроить там кузена. Мы можем увидеться в моем кабинете через полчаса.
      Хантер открыл было рот, чтобы возразить, но, посмотрев на Нелл, передумал и коротко кивнул Джулиану:
      – Через полчаса я буду там, милорд.
      Ответ его прозвучал не как подтверждение, а как угроза. Он снова вскочил на коня и вскоре исчез за поворотом. Свора собак послушно следовала за ним.
      Провожая его взглядом, Маркус заметил:
      – Когда я приехал, он собирался отправиться на поиски тебя... И был очень обеспокоен, узнав, что ты отлучился из дома. Настаивал, что должен немедленно найти тебя. – Он вопросительно посмотрел на Джулиана: – Мне сразу стало любопытно, в чем дело, но он ничего объяснять не стал.
      – Полагаю, что тебе захочется присутствовать при нашем разговоре? – ухмыльнулся Джулиан.
      Маркус ответил с обаятельнейшей улыбкой:
      – А я было решил, что ты меня не пригласишь.
      – Как ты считаешь, зачем он хочет тебя видеть? – тревожно спросила Нелл.
      – Понятия не имею, – откликнулся Джулиан. – Наверняка какое-нибудь простое дело.
      – Да, не сомневаюсь, что ваш муж прав, – протянул Маркус, беря ее под руку с другой стороны.
      Однако когда спустя полчаса они встретились в библиотеке, Хантер явно не жаждал сообщить, что именно его встревожило. Маркус лениво развалился в кресле у огня, а Джулиан сидел за письменным столом. Он предложил лесничему занять кресло напротив, но тот отказался.
      Напряженно выпрямившись перед Джулианом, он прорычал, едва скрывая нетерпение:
      – Слишком много времени уже потеряно, милорд! Вы должны немедленно поехать со мной и сами все увидеть. – Бросив неприязненный взгляд на Маркуса, он прибавил: – И этот тоже пусть поедет.
      – Снова такая же бойня? – с ужасом в голосе спросил Джулиан.
      – Хуже, милорд, – горько произнес Хантер.
      Больше ничего он говорить не стал, и Джулиан, полный тревоги и любопытства, приказал оседлать коня ему и свежего для кузена. Вскоре кони стояли перед фасадом здания.
      Хантер задал быстрый темп, Джулиан и Маркус скакали за ним следом. Вскоре лесничий свернул с дороги и углубился в чащу. Это был бешеный галоп. Кони перепрыгивали через ручьи и поваленные деревья, и когда Хантер наконец остановил коня, они оказались в части леса, которую Джулиан редко навещал.
      Все трое спешились и привязали коней к дереву. С идущими следом Джулианом и Маркусом Хантер дошел до края небольшой опушки, где и остановился. Поравнявшись с ним, Джулиан увидел, что лежит посередине опушки, и побледнел.
      – Господи! – выдохнул он. – Какой же зверь сотворил такое?
      Но он догадался. Самым же страшным было то, что он был глубоко убежден: это останки женщины, убийство которой Нелл видела в своем кошмаре прошлой ночью. Тошнота подступила к его горлу. Боже милостивый, ей пришлось наблюдать за тем, как такое делали с человеческим существом.
      Маркус застыл в ужасе при виде истерзанного женского тела и чуть не распрощался с ветчиной, которую отведал несколько часов назад по дороге в Уиндем-Холл. Сделав осторожный вдох, он сказал:
      – Получается, что наш парень перестал вымещать свою злость на животных и перешел на людей.
      – Я вас предупреждал, милорд, – произнес Хантер с мрачным удовлетворением. – Я предупреждал, что если вы не предпримете какие-то шаги, случится нечто чудовищное.
      – Не припомню, что ты говорил мне о том, что я найду в лесу несчастную растерзанную женщину, если не позволю тебе расставить твои капканы и спустить собак на всех нарушителей границ поместья, – резко ответил Джулиан. – Такого никто не мог предвидеть и предотвратить. Это дело рук сумасшедшего.
      Хантер кивнул:
      – Вы правы, милорд. Простите меня, я забылся.
      Ни Джулиан, ни Маркус не рвались рассмотреть труп поближе, но в конце концов они это сделали. Останки были настолько растерзаны, что трудно было толком их опознать. Ясно было лишь то, что перед ними женщина и что она мучительно страдала, умирая. Ее убийца вышвырнул ее обнаженное тело в лес, как какие-то отбросы. Никто из троих мужчин не смог опознать убитую.
      Так как Хантер был отличным следопытом, хорошо умевшим читать следы, Маркус и Джулиан следовали за ним на расстоянии, пока он осматривал место жуткой находки. Казалось, этот осмотр длился несколько часов. Он прошел по лесу расширяющимися кругами, но обнаружил лишь несколько сломанных веток. Густые заросли этой части леса скрывали любые следы людей или животных. Впрочем, какой-то неясный след Хантер отыскал и пошел по нему, а Джулиан с Маркусом последовали за ним, и вскоре они нашли место, где к большому дереву явно была привязана лошадь. Следы копыт и навоз подтверждали ее присутствие. Джулиан предположил, что убийца оставил лошадь здесь, а сам отнес труп на поляну, чтобы его потом там отыскали.
      Усталые и обескураженные, они вернулись к растерзанному телу. Первая волна ужаса прошла, и Джулиан внимательно уставился на женщину. Его сердце надрывали мысли о том, какие муки ей пришлось вынести. Гнев на того, кто это сделал, душил его. Он резко отвернулся.
      – Вызывай бейлифа и магистрата и лучших своих собак, – рявкнул он Хантеру. – Затем предупреди всех слуг, что мы задержимся. Скажи им, что мы отправились на охоту... по следам красавца оленя. – Он сурово посмотрел на Хантера: – А об этом ни единого слова никому. Мы с кузеном останемся здесь до твоего возвращения с остальными. – Он оглянулся на тело. – И привези что-нибудь, во что можно будет завернуть эту несчастную. Она заслуживает по крайней мере этого.

* * *

      Было очень поздно, когда Джулиан с Маркусом вернулись наконец в Уиндем-Мэнор. Бейлиф и магистрат были потрясены при виде изувеченного тела молодой женщины, принявшей такую жестокую смерть, да еще на земле графа Уиндема. Обязав их хранить молчание, Джулиан оставил бейлифа позаботиться о перевозке трупа, а сам с магистратом и Хантером сели на коней и поехали к месту, где убийца привязывал свою лошадь. Хантер спустил псов, и охота на убийцу началась. Хотя уже заходило солнце и в воздухе пахло дождем, они продолжали поиски, но спустившаяся ночная тьма вынудила их прекратить труды. Погода портилась на глазах, дождь медленно, но верно усиливался, ветер пробирал до костей, так что, потеряв след на берегу речки, пересекавшей земли Уиндемов, они поняли, что делать нечего. Огорченные, они повернули лошадей к дому. Было решено пока хранить эту историю в тайне... по крайней мере, причину смерти девушки. Сам факт, что она была убита, должен был стать известным, но никому не было нужды знать, как именно она умерла.
      Оставив лошадей в конюшне, Джулиан и Маркус медленно направились к дому. Они не разговаривали друг с другом. При входе их встретил Диббль.
      – Ее сиятельство велела приготовить для вас холодные блюда, сказав, что вы можете поздно вернуться. Я поставил их в вашем кабинете. Она также сказала, что вы предпочтете поужинать в одиночестве. – Вежливо склонив голову, Диббль поинтересовался: – Вы убили вашего оленя, милорд?
      – Нет. Ему удалось скрыться от нас. – Отпуская дворецкого, Джулиан добавил: – Доброй ночи, Диббль, твои услуги нам больше не понадобятся сегодня.
      В кабинете мужчины сбросили заляпанные грязью куртки, ослабили галстуки и сняли сапоги. Сидя перед огнем, Маркус с грустью посмотрел на свои некогда сверкавшие сапоги и заметил:
      – Если мой камердинер при виде их и не попросит об увольнении, то уж жалоб и упреков я наслушаюсь таких, какие тебе и не снились.
      Наливая обоим по бокалу бренди, Джулиан бросил ему через плечо:
      – Трюсдейла может привести в отчаяние твое нежелание войти в ряды модных щеголей, но знаю, что оторвать его от тебя сможет разве что атака Легкой бригады.
      Отпихнув грязные сапоги ногой, Маркус откинул голову на спинку кресла и вздохнул:
      – Это очень мерзкое дело, Джулиан.
      Джулиан передал ему бокал и, усевшись в кресло напротив, вытянул ноги к теплу потрескивавшего в камине огня.
      – Согласен, но, черт побери, понятия не имею, что я должен предпринять.
      Он оказался в очень незавидной ситуации. Утаивать от Маркуса жизненно важную информацию было опасно, но он не мог поделиться с ним кошмарами Нелл и тем, что они раскрывали. Он абсолютно доверял кузену, однако это было не его тайной... даже в большей степени, чем история с похищением Нелл Тиндейлом.
      После многих часов пребывания в седле оба находились в полном изнеможении и теперь медленно прихлебывали бренди и молча размышляли, каждый о своем. Есть ни тому, ни другому не хотелось, так что они проигнорировали холодное мясо, и только Джулиан время от времени поднимался и подливал бренди. Лишь осушив несколько бокалов, они ощутили, что ужас дня немного отступил.
      Не говоря ничего вслух, Джулиан упорно раздумывал о кошмарах Нелл и своей неспособности сообщить о них Маркусу. Он сделал очередной глоток бренди и попытался еще раз сообразить, как лучше справиться с ситуацией. Ему нужно придумать какой-то способ, повести Маркуса в правильном направлении, не раскрывая роли Нелл в этой истории. Усталость навалилась на него, и он закрыл глаза, но мысли продолжали против его воли с новой силой возвращаться к увиденному жуткому зрелищу. Эта несчастная девушка! Почти ребенок. Оказаться так зверски и бессмысленно убитой... Его пальцы крепче сжали бокал. Он хотел найти этого монстра, хотел убить его с яростью, какой в себе не предполагал.
      – Так что же мы будем делать? – спросил Маркус, безнадежно вглядываясь в янтарную жидкость на дне бокала. – Как нам искать этого зверя? С чего начать? – Он сделал большой глоток бренди. – Ты понимаешь, что если он перестал убивать животных и перешел на людей, он теперь не ограничится оленями и другими зверушками. Они больше не смогут его удовлетворить.
      Ухватившись за слабую возможность приоткрыть Маркусу правду, Джулиан промолвил:
      – Я не верю, что он лишь теперь начал убивать людей... я думаю, что он делал это все время, и несчастная девушка, которую мы сегодня видели, просто первая из обнаруженных. Убийства животных были для него всего лишь развлечением. Возможно, он искал человеческую жертву и, не найдя ее, срывал злость на другой добыче.
      – Может, ты и прав, – задумчиво произнес Маркус. – Это выше моего понимания. Я никогда не сталкивался ни с чем подобным. Это дело рук безумца.
      – Согласен. Но найти и остановить его – наша задача.
      Прикончив бренди, Джулиан встал и налил им еще. Сделав глоток, он снова уселся в кресло и несколько минут молчал, обдумывая ситуацию, потом сказал:
      – Ему наверняка нужно иметь какое-то пристанище, где он делает всю свою грязную работу. Какое-то укромное место, где он может спокойно творить зверства. Такое, где никто не услышит крики его жертв, их мольбы и вопли. Какое-то тайное место, куда никто не заглянет случайно.
      Маркус несколько минут обдумывал слова Джулиана, потом кивнул, соглашаясь:
      – Да, я понимаю. – И, проведя рукой по лицу, добавил: – А это приводит нас еще к одному заключению: перед нами не работа крестьянина, проживающего в хижине. Он владелец или собственного дома, или какого-то строения, куда имеет доступ только он, и может убивать там, не боясь чьего-то появления. И еще, – продолжал Маркус медленно, – он может свободно приходить туда, когда захочет и никто не спросит его зачем.
      Их взгляды встретились.
      – Это означает, – произнес Джулиан, – что, вероятнее всего, он джентльмен. Кто-то, владеющий собственностью и независимыми средствами, или же он находится на службе, позволяющей ему свободно передвигаться, ни перед кем не отчитываясь.
      – Господи Боже! – воскликнул Маркус. – Ты понимаешь, к чему мы пришли? Если так рассуждать, мы можем заподозрить, что наш сумасшедший – это доктор Коулмен или даже Джон Хантер! Или викарий. Или сквайр...
      – Да, ты абсолютно прав. И любопытно, что у всех у них, за исключением викария, дома построены над или около давно заброшенных темниц. Разумеется, кроме сквайра, который страшно гордится своими темницами и обожает их показывать. Впрочем, это не означает, что там нет какой-то их части, куда посторонние доступа не имеют. Не так ли?
      Маркус уставился на Джулиана как на сумасшедшего. Он глубоко вздохнул, стараясь успокоиться. В комнате наступило молчание. Слышно было лишь потрескивание огня. Маркус уставился на пламя и несколько минут молчал, затем сделал крупный глоток бренди и посмотрел на Джулиана.
      – Ты давно и хорошо думал над этим, – наконец произнес он. – Ведь так?
      Джулиан сонно улыбнулся:
      – По правде говоря, последнее время я только об этом и размышлял. – Он залпом допил бренди. – Что ты скажешь, если мы завтра начнем объезжать окрестности в поисках подходящих темниц?
      Маркус с отвращением кивнул:
      – Предположим, я соглашусь с тобой, как нам сделать это, не выдавая, чего мы хотим достичь?
      Джулиан секунду подумал.
      – Когда-то вроде бы ходили слухи, что под Шербрук-Холлом есть темница.
      – Которую я засыпал много лет тому назад. Так что не смей, даже на миг, считать меня кандидатом в твои безумные убийцы, – мрачно откликнулся Маркус.
      Джулиан успокаивающе махнул рукой:
      – Не считаю. Но может, сказать, что ты хочешь их восстановить и нуждаешься в информации, как сделать это по всем правилам? Поэтому ты хочешь осмотреть существующие, чтобы уточнить, как они должны выглядеть... Как бы сравнить со своими.
      Маркус, насупясь, всмотрелся в лицо кузена.
      – Ты выпил целый воз и маленькую тележку.
      Джулиан покачал головой:
      – Нет. Может, я и пьян... чуть-чуть, все-таки мы пили на голодный желудок, но, по-моему, эта идея должна сработать.
      – Пьяный и сумасшедший, – угрюмо пробормотал Маркус.
      – Хм-м, возможно, ты прав, но это не значит, что мысль плохая, – дружелюбно согласился Джулиан. Слегка покачиваясь, он поднялся и, лучезарно улыбнувшись, объявил: – Я иду спать. Завтра едем осматривать темницы. Рано.

Глава 16