Шарм - Знатная плутовка

      Сэйбер лукаво усмехнулся и, прикуривая предложенную ему роскошную сигару, произнес:
      - У меня было одно небольшое дело. Лафит понимающе закивал:
      - Да, да. Когда мальчишка-слуга оказывается вовсе не мальчишкой, капитану сразу находится дело.
      - Проклятие, - недовольно буркнул Сэйбер. Но потом пожал плечами и уселся в одно из массивных, обитых бархатом кресел.
      Лафит, не переставая улыбаться, вернулся за свой стол. Судя по всему, Сэйбер оторвал его от дел, но это вовсе не огорчило его, поскольку капитан всегда был желанным гостем.
      Оба они были рослыми, но Сэйбер, пожалуй, немного повыше. Лафит, на несколько лет старше капитана, был мужчина очень приятной наружности, с правильными чертами лица и живыми черными глазами. Во всем его облике неуловимо проскальзывало что-то явно напоминавшее о его французском происхождении. К тому же он отличался столь изысканными манерами, что в нем просто невозможно было заподозрить контрабандиста.
      Прошлое Лафита окутывала тайна. Известно было лишь то, что несколько лет назад он вместе со своим братом Пьером обосновался в Новом Орлеане и завел небольшую лавочку. Братья успешно промышляли контрабандой и вскоре из скромного домика на окраине перебрались в особняк на Бурбон-стрит. В порту у них появился свой склад. Но аппетиты Лафитов оставались неудовлетворенными. Случайные сделки с пиратами, сбывавшими добычу, не приносили стабильного дохода. И тогда Жан с братом перебрался на остров Гранд Терра и сумел осуществить почти невозможное - он свел воедино разрозненные пиратские шайки, объединил их с вольными каперами и таким образом создал самую грандиозную империю в истории контрабанды. Люди вроде Доминика (о ком поговаривали, что он родственник Лафита), известных пиратов Гамби и Чигизола, по прозванию Нац и Купе, опытного моряка и канонира Ренато Белучи, которого Лафит звал дядюшкой, - все они безоговорочно признали его главой, своим боссом. Среди его наиболее доверенных лиц был и капитан Сэйбер.
      Несколько минут Сэйбер с Лафитом болтали о пустяках. Но вскоре Сэйбер перевел разговор на тему, которая его более всего волновала. Он заговорил об Алене Балларде.
      Лафит живо заинтересовался.
      - Ну и как ты намерен с ним поступить? Ведь он - твой пленник. Если от него не удастся получить никакой ценной информации, то меня не волнует его судьба. Можно сдать его американцам, и тем самым добиться их расположения, которого нам, честно говоря, не хватает. А можно запросить выкуп с англичан. И то и другое неплохо. В любом случае выигрыш нам обеспечен, не так ли?
      - Мне бы хотелось пока подержать его под замком, - медленно проговорил Сэйбер. - Возможно, я сумею добиться от него кое-каких сведений. Отдать его тем или этим мы всегда успеем... Но не исключено, что он и мне может пригодиться. Ты не станешь возражать, если я с корабля перевезу его в твой каземат на берегу?
      Лафит с готовностью согласился и тут же послал слугу на борт "Ла Белле Гарче" с запиской, содержавшей распоряжение о перевозке Алена. Когда слуга удалился, Сэйбер небрежно спросил:
      - Ты желаешь присутствовать, когда я буду его допрашивать?
      Лафит ответил с саркастической ухмылкой:
      - Не желаю, не беспокойся. Меня не обманешь, друг мой. Тебе этот человек зачем-то очень нужен. И исходя из каких-то своих соображений ты хочешь упрятать его в надежное местечко вроде моего каземата. Если б это было не так, то ты бы о нем и словом не обмолвился в разговоре со мной!
      Сэйбер усмехнулся, хотя не мог не признать, что Лафит верно схватил ситуацию. Помолчав, он сказал:
      - Боюсь, кое-кому из команды мои действия придутся не по душе. Баллард пользовался большой популярностью у матросов.
      - Разумеется! А каким еще быть хорошему шпиону? - ответил Лафит. - Кстати, о шпионах. Когда ты последний раз отправился в плавание, до меня дошли слухи, будто кое-кто на острове проявляет к твоей персоне повышенный интерес, задает всякие вопросы...
      Сэйбер в изумлении воскликнул:
      - Черт побери, какие еще вопросы?
      - Ну, скажем: каково подлинное имя капитана Сэйбера? Когда он объявился в этих краях? И вообще - откуда он взялся?
      Сэйбер встревоженно поглядел на Лафита.
      - Кому понадобилось это знать?
      - А вот это мне не известно. Слухи разносятся по острову, как лесной пожар, и, когда пламя вовсю полыхает, уже не найдешь, кто уронил искру. Возможно, все это вздор, но я счел своим долгом предупредить тебя. Не исключено, что у тебя появились недруги. Может, обманутый муж? Или кто-то, кто выигрывает, если с тобой случится неприятность. Как знать...
      Сэйбер вспомнил о Роберте Саксоне, но тут же отбросил эту мысль. Роберт силен и коварен, но даже у него не настолько длинные руки, чтобы дотянуться сюда из Англии. Впрочем, рассказанная Лафитом новость не сильно обеспокоила капитана. Он встряхнул головой, словно отгоняя назойливую муху, и переменил тему разговора. Выглянув в окно, за которым виднелась кишащая судами гавань, он спросил:
      - Сколько ты можешь мне заплатить за "Ла Белле Гарче"?
      - Помилуй Бог! - воскликнул Лафит. - Я, должно быть, ослышался. Не хочешь ли ты сказать, что продаешь свою шхуну?
      - Именно это я хочу сказать. Я решил взяться за ум.
      Если б Сэйбер объявил о своем уходе в монастырь, Лафит едва ли был бы более удивлен. Он нараспев повторил:
      - Взяться за ум? Да ты, кажется, наоборот, совсем лишился рассудка. В чем дело?
      Сэйбер задумчиво произнес в ответ:
      - Наше сотрудничество было успешным. Я на нем много выиграл и никогда об этом не пожалею. Но я уже не тот отчаянный юнец, каким был раньше. Мне надоело быть пиратом, даже под благозвучным названием капера. "Ла Белле Гарче" мне больше не нужна. Я скопил достаточно, и мне больше нет нужды пиратствовать!
      Слегка оправившись от неожиданности. Лафит укоризненно покачал головой:
      - Так ты решил бросить старых друзей и стать добропорядочным джентльменом? Сэйбер рассмеялся.
      - Я не отрекаюсь от друзей. Да и образцовый обыватель из меня вряд ли получится.
      Лафит позволил себе сдержанно улыбнуться.
      - Да, пожалуй. - Потом серьезно добавил:
      - Ты уверен, что не делаешь ошибки? А если ты через пару месяцев передумаешь?
      Лицо Сэйбера тоже стало серьезным.
      - Да, я принял окончательное решение. И хочу дать тебе совет. Если, конечно, ты согласишься его принять. Лафит вскинул брови.
      - Яйца будут учить курицу? Сэйбер деликатно усмехнулся, потом деловито произнес:
      - На твоем месте я последовал бы хорошему примеру, свернул все дела и навсегда распростился бы с островом Гранд Терра.
      Лафит недовольно фыркнул. Сэйбер был готов к такой реакции и спокойно продолжал:
      - Послушай меня, Жан. Золотые денечки на исходе. И ты согласишься со мной, если пораскинешь мозгами и правильно истолкуешь все приметы. Американцам ты как кость в горле, и они недолго станут тебя здесь терпеть. Хуже того, они подзуживают против тебя креолов. Рано или поздно дело дойдет до решительных шагов. Это лишь вопрос времени. Помнишь последнее восстание рабов? Оно тебя, кажется, ничему не научило.
      Лафит нехотя кивнул. В словах Сэйбера была изрядная доля истины. Восстание, о котором шла речь, унесло немало жизней. Озлобленные рабы пролили реки крови, прежде чем захлебнулись в своей. Как стало известно, зачинщиками бунта выступили негры, которых Лафит контрабандой доставил из Африки. Это вызвало гнев и тревогу всего белого населения. Но Лафит оставался невозмутим. Подумаешь - бунт! Не первый и не последний! Недовольным тоном Лафит бросил:
      - Значит, ты решил, как крыса, сбежать с тонущего корабля, мой друг?
      Сэйбер поджал губы. Пальцы, охватившие бокал, побелели.
      - Нет. Если б так, то я бы выждал еще с полгода. Течь пока едва заметна. И почти умоляюще добавил:
      - Одумайся, Жан. Лучше выходи из дела сейчас. Иначе ты рискуешь потерять все.
      - Ах, оставь! Ты меня огорчаешь! Человеку с такими настроениями, пожалуй, и правда лучше покинуть наши ряды. Мне не нужны люди, которые в меня не верят.
      Сэйбер встал и молча поклонился. Он повернулся к двери, но тут Лафит произнес:
      - Постой!
      Сэйбер оглянулся. Лицо его хранило выражение вежливого внимания. Лафит поднялся из-за своего стола и заговорил:
      - Прости меня! Мы ведь друзья, не так ли? А как друзья мы должны говорить без обиняков. Признаюсь, ты меня огорчил. Но я хотел бы, чтобы мы и расстались друзьями.
      Улыбка коснулась губ капитана, глаза иронично сверкнули.
      - Это ты был рассержен, не я. Мне просто показалось, что следует переждать, пока ты не перестанешь.., э-э.., дуться, прежде чем мы снова сможем спокойно разговаривать.
      - Дуться?! - Лафит был явно недоволен, что таким словом назвали его поведение. Но он не мог не признать правоту Сэйбера, поэтому он улыбнулся и протянул капитану руку. В момент крепкого рукопожатия он сказал:
      - Я дам хорошую цену за твой корабль. Как скоро ты желаешь уладить это дело? Сэйбер пожал плечами.
      - Особой спешки нет. Но поскольку я принял окончательное решение, мне хотелось бы завершить сделку как можно быстрее. Скажем, в течение недели. Первое декабря тебя устроит? А я к тому времени, наверное, решу, как поступить с Аденом.
      - Отлично. Мне жаль тебя терять как капитана, но надеюсь, что ты теперь станешь моим постоянным торговым партнером. Ты ведь, разумеется, отобедаешь сегодня со мной?
      Сэйбер со смехом кивнул.
      - Ты никогда не забываешь о делах!
      - Конечно, мой друг. О чем же мне еще думать?
      Выйдя из дома Лафита, Сэйбер зябко поежился от порыва холодного ветра, налетевшего с моря. Не спеша он направился к мрачному каменному каземату, служившему на острове тюрьмой. Трудно было поверить, что сейчас заканчивается целый этап его жизни. Но теперь настало время перевернуть страницу и приняться за новую.
      Войдя в каземат, он с удовлетворением отметил, что Ален был уже доставлен и заключен в одну из камер. Местная тюрьма не отличалась размахом. Она состояла из небольшого караульного помещения и четырех маленьких камер. Впрочем, на острове и это было излишеством. Большинство деяний, которые даже пираты расценивали как преступления, влекли за собой скорый и жестокий самосуд. Так что тюрьма служила скорее символом власти Лафита. Это, однако, не означало, будто она была ненадежной; здание каземата отличалось чрезвычайной прочностью.
      Сэйбер брезгливо поморщился, вдохнув затхлый тюремный воздух. Наверное, и Ален был не в восторге от своего нынешнего положения. По крайней мере, когда Сэйбер увидел его, вид у Алена был озлобленный и недовольный. Одежда на нем была разорвана, на лице запеклась кровь. При виде его ссадин Сэйбер спросил:
      - Ты что, пытался сбежать, когда тебя сюда везли? А ведь ты всегда казался мне неглупым малым... Ален гневно вскинул голову, глаза его сверкнули.
      - Мерзавец! Что ты сделал с Ником?
      - Ты имеешь в виду Николь? У Алена перехватило дыхание.
      - Она тебе призналась? - недоверчиво спросил он.
      - Ну, скажем.., мне самому удалось это выяснить. Она, как и ты, была не очень расположена к общению.
      Ален не сводил с него глаз. Положение, в которое он сам попал, он воспринимал как нечто естественное. В конце концов, он заранее знал, чем рискует. Но Николь - другое дело. Он мрачно спросил:
      - Где она?
      Сэйбер пренебрежительно поморщился.
      - Ее судьба - это моя забота.
      - Сэйбер, выслушай меня! - горячо заговорил Ален. И тут он выложил всю историю Николь, рассказав много больше того, в чем она призналась сама. Ведь она открыла лишь свое имя и подлинный возраст. А Ален, который был настолько обеспокоен ее судьбой, что отбросил всякие иные соображения, выложил Сэйберу все: ее полное имя, происхождение, все! Лишь когда он умолк, поскольку сказать было больше нечего, его вдруг поразила холодная усмешка, с какой капитан молча выслушал его слова. Если б Ален мог прочесть мысли капитана, то он, наверное, предпочел бы проглотить свой язык.
      Фамилия Эшфорд была Сэйберу хорошо знакома. Вот уже много лет он поминал ее проклятьями. Она навек запечатлелась в его мозгу, неразрывно связанная с воспоминаниями о предательстве, лжи и бесчестье. Сэйбер подумал о том, как невероятно может сложиться судьба: именно в его руки попала осиротевшая Николь Эшфорд!
      - Ты что, не понимаешь? - прервал его мысли Ален. - Николь Эшфорд из благородной семьи. Она должна вернуться домой, прежде чем попадет в какую-нибудь скверную переделку.
      Не скрывая сарказма, Сэйбер спросил:
      - Что же ты раньше молчал? Теперь уже поздно. Ален прикусил губу, не желая признаваться, что у него имелись свои соображения, и не очень-то альтруистичные. Сэйбер молча смотрел на него, но Алену больше нечего было сказать. Он только спросил:
      - Что ты намерен делать? Сэйбер небрежно ответил:
      - Делать? Я ничего не собираюсь делать. Меня и так все устраивает. Впрочем, мне еще предстоит обсудить с нею кое-какие факты, которые она скрыла и которые ты, ее лучший друг, так любезно мне сообщил.
      - Сэйбер, неужели ты ничего не понял? Неужели ты собираешься погубить юную невинную девушку?
      Сэйбер смерил Алена взглядом, в котором смешались сожаление и насмешка.
      - Невинную девушку? Считай, что уже погубил. Ален стиснул зубы в бессильном гневе. Сэйбер высокомерно рассмеялся и повернулся прочь. В дверях он обернулся и бросил:
      - Не беспокойся о ее судьбе. Я беру Николь под свое покровительство. Надеюсь, ты понимаешь, что это значит.
      - Сэйбер, послушай! - выкрикнул Ален. Но дверь камеры уже захлопнулась.
      Оставшись один, Ален задумался о Николь. Его приводила в бешенство мысль о том, что ей уготована судьба любовницы капитана. А какая участь ждет его самого? Какие планы вынашивает Сэйбер на его счет? Ален пытался вспомнить все, что произошло, но мысли его путались. Ясно, что Сэйбер каким-то образом проведал об их намерениях. А иначе почему он подослал к нему тех двух матросов? Да и попытка побега на пути к берегу была глупостью. Теперь не оправдаться! Чертов Сэйбер! Как ловко он выбрал момент для решающего удара! Ведь они с Николь были на полпути к победе. А что теперь с Николь? Неужели Сэйбер уже овладел ею? И что самое важное - где она теперь?
      ***
      - А Николь в это время находилась в пути, направляясь на остров Гранд Терра. Она проснулась вскоре после того, как Сэйбер ушел. Некоторое время она приходила в себя: голова после наркотика была тяжелой. Наконец она огляделась и сориентировалась в обстановке. Первым ее побуждением было поглубже зарыться в мягкие подушки и снова предаться наслаждению теплой постели. Но неловкое движение, отдавшееся болью в поврежденном запястье, вдруг заставило ее с ужасом вспомнить все события прошлой ночи.
      Она настороженно оглядела комнату и с облегчением вздохнула: Сэйбер ушел, оставив ее одну. Николь стала размышлять.
      Случилось худшее. Ее маскарад разоблачен. Ален - пленник, да и сама она пленница Сэйбера. Находясь в его власти, она стала женщиной. Слава Богу, хоть это осталось в прошлом. Она была жива. Немножко покалечена, но все же вполне дееспособна.
      Тихий скрип открывающейся двери прервал ее размышления. Николь в страхе вскинула голову, но тут же успокоилась, увидев на пороге Галену, которая вежливо осведомилась:
      - Не желаете ли кофе? А может быть, горячего шоколада?
      Николь улыбнулась ей, стараясь вести себя как можно более естественно.
      - Кофе, пожалуйста. - Она поколебалась, потом спросила:
      - А где Сэйбер?
      На лице Галены отразилось легкое недоумение.
      - Сэйбер? Ах, вы, наверное, имеете в виду хозяина! Он отправился по делам и вернется не раньше завтрашнего дня. Он распорядился, чтобы в его отсутствие вам было предоставлено все, что вы пожелаете.
      Николь кивнула. Интересно, что Сэйбер рассказал слугам? Знают ли они, как в действительности обстоят дела? И до каких пределов они готовы ей подчиниться? Если Сэйбер не отдал им приказа удерживать ее, то в его отсутствие ничто не помешает ей скрыться. Выяснить все это можно было лишь одним способом. После недолгого раздумья Николь сказала:
      - Мне хотелось бы принять ванну, одеться и чего-нибудь поесть.
      Галена вышла и вскоре вернулась, неся какую-то одежду. С сомнением покачав головой, она сказала:
      - Боюсь, что в доме не найдется для вас подходящего платья. Вот примерьте, хотя и это едва ли будет вам впору.
      С трудом сдерживая гнев, Николь усмехнулась и произнесла:
      - Да я лучше буду ходить голой, чем надену обноски какой-то его любовницы. Я хочу свою одежду. Галена всплеснула руками.
      - Но это немыслимо! Леди не носят штанов!
      - Сомневаюсь, что твоего хозяина хоть раз в этом доме посещала настоящая леди. - Николь поморщилась. - Принеси мою одежду или что-нибудь подобное. Наверняка у кого-нибудь из слуг найдется чистая рубаха и штаны, которые я могла бы одолжить. Я в данный момент не очень привередлива.
      Галена с широко раскрытыми от изумления глазами попятилась к двери. Подумать только - леди в одежде слуги, да еще в мужской! Минуту спустя она передала Сандерсону это нелепое распоряжение. Тот удивился не меньше ее, но привыкнув подчиняться, быстро нашел подходящую белую рубаху и холщовые штаны.
      Николь выкупалась и нарядилась в принесенную мужскую одежду, потом отправилась осматривать дом. Она внимательно присматривалась ко всем деталям, неосознанно ища любую подробность, которая могла бы Поспособствовать ее побегу. Глаза ее вспыхнули возбужденным блеском, когда на первом этаже она наткнулась на комнату, до потолка увешанную оружием. Эта комната была оформлена в охотничьем стиле, со множеством трофеев и жанровых гравюр. Но Николь интересовало прежде всего оружие. Она окинула придирчивым взором собранный здесь арсенал и выбрала то, что ее больше всего устраивало: острый как бритва охотничий нож и небольшой двуствольный пистолет. Порох и пули тоже нашлись. После недолгого колебания Николь решила припрятать свою находку здесь же, в ящике стола.
      Потом она с удовольствием позавтракала, обнаружив, что, несмотря на все переживания, ужасно голодна. Жизнь текла своим чередом... После еды настроение Николь заметно поднялось. Она накинула охотничью куртку, принадлежавшую, вероятно, Сэйберу, и вышла из дома.
      Стоял холодный ноябрьский день, солнце почти не грело, так что куртка Сэйбера пришлась кстати. Николь прошла по дубовой аллее и оказалась на берегу реки. Здесь, глядя на мутные воды Миссисипи, она призадумалась над своими следующими шагами.
      Было ясно, что Сэйбер ни с кем не стал обсуждать истинного положения дел. Слуги вели себя так, словно она его гостья. Пускай слегка взбалмошная, но все равно - гостья. Но повинуются ли они, если она потребует себе провожатого, чтобы доставить ее на остров Гранд Терра?
      Николь полагала, что наверняка заблудится, если решит бежать одна. С другой стороны, откладывать побег было нельзя.
      Она решительно направилась к дому. Повстречав Сандерсона, она небрежно обронила:
      - Я, пожалуй, не стану дожидаться возвращения вашего хозяина. Я решила сама отправиться на остров. Пожалуйста, соберите мне корзинку с едой в дорогу и дайте провожатого, который сопровождал бы меня. Чтобы успеть добраться дотемна, мне надо отправиться сейчас же.
      Не обращая внимания на его недоверчивый взгляд, Николь проследовала в охотничью комнату и быстро рассовала по карманам куртки припрятанное заранее оружие. Потом поднялась в спальню, где совсем недавно Сэйбер обладал ею. Там было пусто, как она и ожидала. Дверь в соседнюю комнату была не заперта. Николь приоткрыла ее и заглянула внутрь.
      По всей вероятности, это была спальня Сэйбера. Обстановку составляла массивная мебель темного дерева. Но Николь сейчас не интересовали вкусы Сэйбера. Не глядя по сторонам, она быстро пересекла комнату и без колебаний открыла шкатулку, стоявшую на бюро. Она извлекла оттуда несколько золотых монет, красивый перстень и булавку с бриллиантом. Без малейшего угрызения совести она торопливо сунула все это в свой карман. Им с Аленом пригодится каждый грош.
      Потом она выждала несколько минут, спустилась вниз и небрежно спросила Сандерсона:
      - Ну как, все готово? Я тороплюсь.
      Прежде чем тот успел ответить, на пороге показался негритенок, тащивший корзину, которая была едва ли не больше его самого. Кивнув в его сторону, Сандерсон неуверенно проговорил:
      - Вот еда, что вы просили. На пристани вас ждет Иона. Он доставит вас на остров. - Немного помолчав, он спросил:
      - Мадам желает еще чего-нибудь? Если нет, Самуэль проводит вас к пристани.
      Николь кивнула и последовала за негритенком с корзинкой. Ей едва удавалось сдержаться и не пуститься бегом к берегу. Сердце ее бешено билось, но на губах играла довольная улыбка. Когда она уселась в лодку и расстояние от берега стало увеличиваться, взрыв истеричного хохота вырвался из ее груди. Молодой негр, сидевший на веслах, недоуменно посмотрел на нее. Но Николь было уже все равно. У нее теперь была еда, деньги, оружие. И самое главное - свобода!
      12
      Николь не ошиблась, полагая, что на остров она доберется к вечеру. Когда она достигла цели своего путешествия, закат уже угасал. Николь одарила своего провожатого золотой монетой и, подхватив корзинку с провизией, сошла на берег. Убедившись, что лодка пустилась в обратный путь, Николь нырнула в заросли и, скрытая от посторонних глаз густым кустарником, присела поразмыслить.
      Она спасена. У нее есть еда и оружие. Следующая задача - выручить Алена. Может быть, он все еще на борту шхуны? Она надеялась, что нет. Организовать побег с "Ла Белле Гарче" ей было бы не по силам. Сейчас, наверное, вся команда уже в курсе ее дел, поэтому маловероятно, чтобы ей когда-нибудь снова удалось ступить на борт шхуны.
      Николь глубоко вздохнула. Проклятие! Неужели судьба так несправедлива! Она же не может без Алена!
      Погруженная в свои раздумья, она машинально открыла корзину, вытащила оттуда жареного цыпленка и принялась есть, не переставая размышлять над вставшими перед ней задачами: Наверное, Алена на корабле уже нет. Может быть, его сейчас препровождают в Новый Орлеан. Не дай Бог, только не это! Его судьба, как недавно и ее собственная, всецело зависит от воли Сэйбера. При мысли о том, что капитан, быть может, находится где-то неподалеку, Николь нервно поежилась. Надо было бы расспросить слуг о его планах. Может, он отправился в Новый Орлеан. Но, кто знает, может быть, он сейчас здесь, на острове.
      Николь отшвырнула куриную ножку и встала, по-мальчишески вытирая руки о свои холщовые штаны. Ну уж нет, Сэйберу не удастся ее запугать! Если он сейчас на острове, то, по всей вероятности, в гостях у Лафита. И пока она будет держаться подальше от особняка, она избегнет встречи с ним. Но это нисколько не приближает спасение Алена.
      Из своего укрытия она могла легко обозревать большую часть острова. Случайно ее взгляд упал на приземистое кирпичное здание каземата. Николь присмотрелась внимательнее. Возможно, Ален находится там. Вероятность этого была невелика, но проверить было нелишне. Даже если выяснится, что его там нет, то это по крайней мере сужает круг поисков.
      Спрятав корзинку в кустах, Николь покинула свое укрытие и двинулась по направлению к каземату. Она перебегала от дерева к дереву, от дома к дому, стараясь остаться незамеченной. Дважды на пути ей попадались матросы из команды "Ла Белле Гарче", которые нетвердой походкой брели из одного кабака в другой. Николь каждый раз пряталась, что, слава Богу, было несложно в сгустившейся темноте. Но эти встречи лишний раз напомнили ей о той опасности, которой она себя подвергала. Не приведи Господь, если ее узнают!
      Собрав все свое мужество, она приблизилась к стене каземата и принялась тихонько окликать Алена под каждым окошком. После третьей попытки она услышала из глубины застенка глухой голос:
      - Ради всего святого, Ник, что ты здесь делаешь? Ты одна? С тобой все в порядке? - После недолгого молчания Ален торопливо добавил:
      - Говори скорее. Сэйбер может вернуться.
      Николь кивнула, но тут же поняла, что Ален не может ее видеть, и заговорила:
      - Да, со мной все в порядке. Но не будем тратить время на разговоры. Я пришла освободить тебя.
      Во мраке камеры Ален улыбнулся. Наивное дитя! Как просто она это сказала словно речь идет о чем-то очень легком.
      - Ник, не хочу тебя разочаровывать, но я прикован цепью к стене, а камера заперта на замок.
      - Ерунда! Я вооружена, у меня пистолет в кармане. Придумаю что-нибудь, ответила она чуть более уверенно, чем чувствовала себя на самом деле. Ощущение того, что Ален совсем рядом, приободрило ее и заставило поверить, что удача наконец-то поворачивается к ним лицом. Она привстала на цыпочках и спросила:
      - А где ключи? Охрана есть?
      - Охранник один - Мануэль. Он сидит в караульной комнате у входа. У него ключи от всех камер, но боюсь, что ключ от моих цепей у Сэйбера.
      Черт побери! Сэйбер здесь. Николь невольно содрогнулась, но тут же взяла себя в руки. Сэйбер - не дьявол, он всего лишь человек, напомнила она себе. И он способен совершать ошибки. Ее пребывание здесь - тому подтверждение. Тем не менее Николь опасливо огляделась по сторонам. Мысль о том, что где-то рядом в сгустившейся темноте может стоять Сэйбер и наблюдать за нею, заставила ее снова нервно поежиться. Но Николь отогнала эту мысль. Не оборотень же он, в конце концов, чтобы неожиданно явиться из тьмы!
      - Ты уверен, Ален? Ключи не могут быть у старика?
      Ален заколебался. Потом произнес:
      - Не знаю. Ник. Может быть.
      Когда его приковали цепями, для этого использовался особый ключ, но не исключено, что его вместе со всеми другими оставили в караульном помещении. Он полагал, что Сэйбер, вероятно, взял ключ с собой. Но вопрос Николь заставил его усомниться. Ведь Сэйбер не подозревал, что она окажется здесь. Ален усмехнулся. А ведь капитан недооценил юнгу Ника!
      Все еще улыбаясь, Ален произнес:
      - Есть только один способ все выяснить. Надо взять ключи у Мануэля. Ты можешь это сделать?
      Николь стиснула зубы. Она добудет проклятые ключи, чего бы это ни стоило. Она ободряюще шепнула в окошко:
      - Не волнуйся. В конце концов, я могу отстрелить цепь. Подожди немного. Придумаю что-нибудь.
      И она решилась. Дерзость однажды уже помогла ей бежать от Сэйбера. Удалось один раз - удастся и другой.
      Дисциплина на острове хромала. К тому же старый Мануэль находился при тюрьме больше для видимости, да еще, пожалуй, для того, чтобы дать ему какое-то занятие. По своему назначению тюрьма использовалась редко. И по сложившемуся порядку, Мануэль уже не раз принимал посетителей, которым вручал ключи от камер и позволял навестить заключенных. Этой возможностью еще никто не осмелился злоупотребить. Даже совершив побег из каземата, узник оставался на острове в сфере досягаемости Лафита. Рассчитывая на его справедливый приговор (а Жан отличался известной гуманностью), никто не рисковал усугубить свою вину.
      Посещая остров как член команды Сэйбера, Николь имела возможность познакомиться с местными представлениями о порядке и дисциплине. Стараясь держаться уверенно, она подошла к двери каземата и ступила внутрь. Ей очень хотелось надеяться, что старику не был отдан приказ задержать ее. Она собралась с духом и спросила:
      - Я пришла проведать Алена Балларда с "Ла Белле Гарче". Где он?
      Старик, уже успевший нагрузиться ромом, лениво приоткрыл глаза и кивнул в сторону связки ключей, висевшей на стене.
      - Вон, возьми. Он в крайней камере слева. Сердце Николь бешено забилось от ощущения близкой победы. Она схватила ключи и с нарочито невозмутимым видом проследовала к дальней двери. Руки ее предательски дрожали, когда она судорожно подбирала нужный ключ. Наконец дверь распахнулась. Николь бросилась к Алену.
      - Ах, Ален! Что с твоим лицом? Что они с тобой сделали? Тебе плохо? Он улыбнулся.
      - Пустяки, Ник. Теперь, когда мы вместе, все будет отлично.
      Николь прижалась к нему и как любящая сестра одарила его долгим поцелуем. Увы, человек, в этот миг появившийся в дверях, такую сцену мог воспринять только как явную картину воссоединения любовников. В его глазах вспыхнул недобрый блеск.
      - Как трогательно! - произнес Сэйбер. Ален и Николь замерли. Ее рука нащупала в кармане рукоятку пистолета. Ален понял это и попытался остановить ее.
      - Не надо. Ник. На звук выстрела сразу сбежится целая толпа.
      Сэйбер саркастически пробормотал:
      - И у бедняжки не будет времени тебя выручить не так ли?
      Ален бросил на него злой взгляд, но голос первой подала Николь:
      - Заткнись, Сэйбер! Или я тебя действительно пристрелю.
      Он, не скрывая насмешки, манерно поклонился.
      - Ваше желание, мадам, для меня закон. Наставив на него пистолет, Николь скомандовала, - Иди к стене!
      На его лице появилось выражение, в котором гнев, казалось, смешался с восхищением. Он подчинился, но спросил:
      - Ты что, хочешь меня приковать, как Алена? Николь молча кивнула и осторожно приблизилась к нему. Покладистость капитана не ввела ее в заблуждение. Ей предстояла нелегкая задача - одной рукой надеть на него оковы, а другой в это время держать его на прицеле. Наверное, сначала надо освободить Алена, вдвоем им легче справиться. Но, увы, ни один ключ на связке не подошел к его цепям.
      - Если б ты меня сначала спросила, дорогая, то могла бы не мучиться, заметил Сэйбер. - Ключ, который тебе нужен, лежит в моей комнате в доме Лафита.
      Николь бросила на него сердитый взгляд. А капитан спокойно стоял, небрежно прислонившись к стене, как будто его нисколько не смущала двусмысленность создавшегося положения.
      - Замолчи! - приказала она и снова двинулась к нему. Оставалась единственная возможность: самой заковать Сэйбера, а потом отстрелить цепь Алена. Затем надо будет попытаться скрыться очень быстро, чтобы не попасть в руки толпы, которая наверняка соберется на выстрел. Не самый удачный выход, но другого не было.
      Не опуская пистолета, она решительно произнесла:
      - Одно лишнее движение - и ты покойник. Понял?
      Не сводя глаз с ее побелевшего лица, Сэйбер медленно кивнул.