Пурпурная линия
ModernLib.Net / Любовь и эротика / Басби Шарли / Пурпурная линия - Чтение
(стр. 4)
Автор:
|
Басби Шарли |
Жанр:
|
Любовь и эротика |
-
Читать книгу полностью
(620 Кб)
- Скачать в формате fb2
(241 Кб)
- Скачать в формате doc
(249 Кб)
- Скачать в формате txt
(239 Кб)
- Скачать в формате html
(242 Кб)
- Страницы:
1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21
|
|
Рассердившись на себя, Сабрина легко вскочила на ноги и подхватила сомбреро. Подобрав растрепавшиеся волосы, она заколола их костяным гребнем, который всегда захватывала с собой, и, надев сомбреро, свистнула лошадке. Сабрина отлично обучила свою Сирокко, и та послушно подошла поближе. Сабрина улыбнулась, недовольства как не бывало, и она ласково потрепала ее по шее. - Ну и глупая я. Сирокко. О чем только думаю в такое замечательное утро! Больше похожая на мальчишку, чем на девицу на выданье, Сабрина легко вскочила в отделанное серебром седло, подаренное ей ковбоями, взяла в руки уздечку и, наклонившись, шепнула Сирокко на ухо: - Давай посмотрим, подходит ли тебе твое имя! Беги, как ветер. И едва заметно коснулась шпорами боков лошадки. Сирокко поднялась на задних ногах, а потом, оправдывая свое имя, помчалась словно ветер, по бескрайнему полю. И лошадь и Сабрина хорошо знали эти места, и Сабрина подбивала ее бежать быстрее и быстрее, сама вся отдаваясь бешеной скачке. Радостные огоньки зажглись у нее в глазах, на пухлых губах заиграла довольная улыбка, и, как дым, развеялись все мрачные мысли. Бретту же и Олли, выехавшими на поле чуть левее Сирокко, ситуация показалась более, чем опасной. Сначала они поняли, что они не одни на безлюдной пустоши, а потом, когда мимо них промчалась, как сумасшедшая, золотая кобыла с мальчишкой на спине, они решили, что лошадь неуправляема, и Бретт бросил поводья вьючной лошади Олли. Чертыхнувшись про себя, он вонзил шпоры в бока своего жеребца и поскакал следом за незадачливым наездником. У Сирокко был широкий и легкий шаг, и в свои четыре года она как раз входила в полную силу, однако Огненный Вихрь - сын Огня - тоже был не из слабеньких, так что расстояние между ними быстро сокращалось. Сабрина ничего не замечала, пока длинная смуглая рука, тянувшаяся за уздечкой, не возникла у нее перед глазами. Бросив быстрый взгляд на заросшего мужчину в шляпе, она сама подхватила уздечку и хотела было повернуть лошадь, но услышала, как мужчина выругался, и, оглянувшись, увидела, что он тоже сменил направление и опять был рядом с ней. Сердце у нее готово было выпрыгнуть из груди, потому что она испугалась, что попала в руки к какому-нибудь злодею, промышлявшему в здешних местах. Сабрина сжала зубы и изо всех сил постаралась оторваться от незнакомого всадника. Напрасно. У разбойника был отличный конь, а в чистом поле никуда не спрячешься. Бретт никак не желал понимать, что мальчишка, которого он спасает, вовсе не жаждет спасения. Повороты кобылы он воспринимал как неумелые действия седока, и, когда он вновь оказался рядом с непослушной лошадью, обыкновенно не терявший головы Бретт был вне себя от ярости. На сей раз он не стал ловить уздечку, а вместо этого быстрым движением стянул Сабрину с седла. Гораздо сильнее, чем требовалось, он придавил ее к спине своего коня, уложив лицом вниз. Сабрина же вовсе не испытывала благодарных чувств за свое так называемое спасение. В ярости от того, что какой-то разбойник посмел напасть на дочь Алехандро дель Торреза на его собственной земле, она не стала ждать, пока конь замедлит бег. Кинжал, подаренный ей отцом, был у нее в сапоге, и ей надо было только дотянуться до него... Немножко придя в себя, она принялась крутиться и извиваться, безнадежно пытаясь вырваться из железной хватки разбойника. У нее и в мыслях не было хотя бы изобразить покорность. Она думала о том, что если ей не удастся воспользоваться кинжалом, то, может быть, удастся соскользнуть с коня и добежать до леса. Бретт не понимал, чего хочет спасенный им мальчишка, но, видя, как он изворачивался, испугался, как бы тот не свалился, поэтому прижал его посильнее да еще встряхнул, крикнув: - Тихо, дурак, дай коню остановиться! Кровь бросилась Сабрине в голову и от его слов и от неудобного положения, в котором она находилась, и она принялась крутиться больше прежнего. Сомбреро не удержалось на ее голове, костяной гребень тоже, и волосы цвета красного золота разлетелись во все стороны. Бретт, занятый конем, не заметил ни упавшего сомбреро, ни гребня. Не обращал он внимания и на свою пленницу, которая, едва конь остановился, приняла горизонтальное положение. Ее рука соскользнула за отворот сапога, пальцы обхватили рукоятку кинжала, и, прежде, чем Бретт сообразил, что "мальчишка" вовсе не мальчишка, а взбешенная дикая кошка, кинжал описал дугу и глубоко вонзился в плечо. Не обращая внимания на боль, Бретт, не раздумывая, перехватил руку Сабрины и заломил ей за спину. Он онемел от изумления, глядя на гриву рыжих волос и злое лицо всего в нескольких дюймах от его лица: на янтарные глаза в окружении пушистых ресниц, темные брови, тонкий носик, чуть вздернутый кверху, и губы, которые ни одного мужчину не смогли бы оставить равнодушным. Это были те самые волосы и те самые незабываемые глаза!.. - Сабрина? Услыхав свое имя, Сабрина похолодела. Она подняла голову и, неожиданно забыв о грубом прикосновении чужой руки, заглянула в бородатое лицо. Оно оказалось не таким уж страшным. Скорее наоборот. Черные густые брови нависали над глубоко посаженными зелеными глазами, опущенными длинными ресницами. Она замерла. Сделав над собой усилие, Сабрина отвела глаза. Борода скрывала пол-лица, но Сабрина узнала глаза, и сердце ее бешено застучало. - Сеньор Бретт? - прошептала она, не веря себе. Он усмехнулся, рука ослабила хватку. - Да, увы, это я, дорогая, - сухо проговорил он. Боль начала давать о себе знать, и он поморщился. - Хотелось бы менее жаркой встречи, но, учитывая наше расставание, думаю, мне нечего удивляться даже кинжалу! Сабрина виновато взглянула на раненое плечо Бретта и вся сжалась, увидав кровь на рубашке. - Я... Я... Я прошу.., прощения, - с трудом выдавила она из себя. - Если бы я знала, что это вы! Я думала, вы - разбойник. Он весело рассмеялся, не отводя взгляда от ее губ. - Может быть, оно так и есть, злючка, может быть. Неожиданно сообразив, что сидит плотно прижавшись к его груди, Сабрина сделала попытку отстраниться. - Во всяком случае, вы были очень на него похожи, когда набросились на меня. - Набросился? - возмутился Бретт. - Я-то думал, что спасаю тебя. Сабрина даже рот открыла от удивления. - Спасаете? От Сирокко? Так вот зачем вы хватались за уздечку? - Конечно! - Увидев, как она удивилась, он понял, что ошибся, и это вовсе не улучшило его настроения. Рука болела все сильнее, к тому же, он ощущал волнение от близости ее стройного тела. - Прошу прощения, если ошибся. Однако, - продолжал он не очень вежливо, - если то, что я видел, ваше обычное времяпрепровождение, то не удивлюсь, если мне скоро сообщат о том, что вы сломали себе шею. Вполне естественно, Сабрина вспыхнула в ответ, однако она не успела достойно ему ответить. - Кстати, - саркастически заметил он, - если это, к тому же, то гостеприимство, о котором мне писал ваш отец, то лучше мне не искушать судьбу, как вы думаете? - Мой отец, - ничего не понимая, переспросила Сабрина. - Мой отец вам писал? Бретт жестко усмехнулся, словно ему пришлось объясняться со слабоумной. - А почему, как вы думаете, я оказался здесь? Надеюсь, вы не подумали, что я тут мимоходом? А? Сабрина неприязненно взглянула на него. - Пока еще у меня не было времени что-либо подумать! Бретт дал волю своей ярости. - За долгие годы я понял, что женщины думают не очень часто... Сгорая от желания закрыть ему дерзкий рот, Сабрина постаралась ответить как можно ласковее: - Возможно, вы правы, но женщины не щеголяют ненужной храбростью, как некоторые! Неожиданно Бретт довольно улыбнулся. - Хорошо, малышка, очень хорошо! - Я не малышка! - прошипела Сабрина. Одна бровь поползла у него вверх, и он самым внимательным образом обследовал зелеными глазами ее фигуру. - Должен согласиться, милая кузина, вы уже в самом деле не ребенок. Его слова, однако, не обрадовали Сабрину, наоборот, у нее пересохло во рту и стало трудно дышать. Судорожно сглотнув слюну, а Сабрина была не из слабонервных, она прошептала: - И не кузина. - Могли бы добавить, что в придачу я еще и не очень желанный гость, сверкнул глазами Бретт, - но хотя обычно я не напоминаю хозяевам об их обязанностях, на сей раз вынужден сделать исключение. Или я истеку кровью, или вы ведите меня в дом! Сабрина покраснела и, взглянув еще раз на раненую руку, прошептала: - Простите меня, сеньор Бретт. Я.., я.., я не хотела быть негостеприимной. Поедемте, я покажу вам дорогу. Это совсем недалеко, и Бонита посмотрит вашу руку. Сабрина хотела было соскочить с коня, но Бретт, несмотря на боль в руке, удержал ее, а когда она вопросительно посмотрела на него и слабо улыбнулась, он довольно нагло спросил: - А вы не могли бы подтвердить свое гостеприимство? Разве кузены, встречающиеся в первый раз за десять лет, не могут поцеловаться? Сердце едва не выпрыгивало у нее из груди, язык словно прирос к небу, и Сабрина могла только смотреть на него покорными янтарными глазами. Бретт подождал пару мгновений, потом наклонился и прижался к ее губам. Не считая отеческих поцелуев, Сабрина еще не знала подобных прикосновений мужчины, и совсем не была готова к тому пожару, который мгновенно вспыхнул у нее в крови. От его тела шло такое тепло, что она, неожиданно для себя сама прильнула к нему, стоило ей только почувствовать его прикосновение. Они обменялись до неприличия целомудренным поцелуем, и все же Сабрина впервые ощутила то, что не ощущала никогда раньше - приятный зуд внизу живота, странно затвердевшие соски и сумасшедшее желание прижаться к нему самым бесстыдным образом. Все это было ново для нее, и она растерялась, а потом отшатнулась от Бретта, безотчетно почувствовав опасность. Эта опасность манила ее, ибо была мучительным обещанием, наслаждения. Что касается Бретта, то ее близость, ее невинный поцелуй подействовали на него куда сильнее. В то самое мгновение, когда его губы коснулись ее губ, он испытал настоящий взрыв страсти, от которого его кинуло в дрожь. Он не был неопытным юнцом, но никогда с ним не случалось ничего подобного, никогда он так безумно не желал отдать всего себя женщине, разделить блаженство и обладать, обладать ею полностью, чтобы она на всю жизнь запомнила и несла на себе печать его обладания. Он чуть было не потерял голову, но недовольный голос Олли вернул его к действительности. - Вот так сражение из сражений! Сначала эта стерва протыкает вас кинжалом, а потом вы ее целуете! Вздохнув, Бретт оторвался от Сабрины и, совсем уже придя в себя, с усмешкой проговорил: - Милая кузина, думаю, я могу со всем основанием признать, что вы должным образом приветствовали мой приезд. Сабрина была как в тумане и долго смотрела на Бретта, ничего не понимая, пока не увидела подскакавшего к ним Олли, который вел на поводу двух тяжело груженных лошадей. - Кто это? - Олли Фрэм, мой.., э.., слуга. А это моя кузина Сабрина дель Торрез. Мы будем жить в доме ее отца. Олли и Сабрина обменялись взглядами. Для Олли существовали только два типа женщин - хорошие женщины и плохие женщины, и Сабрина показалась ему плохой. То, что она ранила его хозяина, тоже не могло расположить его к ней. Что касается Сабрины, то почти детская внешность Олли, заляпанная грязью одежда и редкая бороденка показались ей не вполне подходящими для слуги благовоспитанного и богатого молодого джентльмена, каким был Бретт Данджермонд. Однако, переведя взгляд на бороду Бретта я его одежду, она подумала, что они оба стоят друг друга. Она приветствовала Олли еле заметным кивком, а Олли в ответ просто-напросто фыркнул. Взбудораженная всем происшедшим, Сабрина, спрыгнув с коня, была вовсе не такой собранной и спокойной, как ей бы этого хотелось. - Езжайте за мной. Тихонько свистнув, она подозвала Сирокко, и через несколько минут все трое были уже на пыльной красной дороге, что вела к дому Сабрины. Лес обступал ее почти непроницаемой стеной, и это была даже не дорога, а тропинка в окружении сосен, ив, перемешанных с дикими азалиями и корицей. Бретту понравился дом, когда они выехали из леса и он встал прямо перед ним. Некрашеное дерево, потемневшее со временем, и окна в мавританском стиле напомнили Бретту Испанию. Основное здание было одноэтажное, длинное и приземистое, а справа под прямым углом к нему было пристроено крыло в два этажа с узким балконом, огражденным ажурной железной решеткой. Вокруг дома раскинулся сад, а аллея среди деревьев вела к широкой двери, которая неожиданно отворилась, и из нее, улыбаясь, вышел Алехандро. - Как я рад, что ты наконец приехал! Я уже несколько недель жду и уже было потерял надежду. - Улыбка исчезла с его лица, когда он заметил кровь на рубашке Бретта и растерянное выражение на лице Сабрины. - Что случилось? Разбойники? Бретт на секунду запнулся. - Нет. Скажем так, у нас с Сабриной произошло.., взаимонепонимание. Прекрасно зная характер Сабрины, Алехандро помрачнел и недовольно посмотрел на дочь. - Что ты натворила на сей раз, чика? Сабрина поджала губы, огорчившись, что придется отчитываться перед отцом, но прежде, чем она придумала ответ, вмешался Бретт. - Это не ее вина. Она приняла меня за разбойника, который хочет ее.., э.., утащить, а я подумал, что она мальчишка, потерявший управление лошадью. Так что я, наверно, вел себя не самым вежливым образом. Прежде, чем мы оба поняли свою ошибку, она довольно плодотворно защищала свою честь. - Усмехнувшись, он пренебрежительно кивнул на рану. - Не беспокойтесь, чепуха. Уверяю вас, я попадал в передряги и похуже. - Понятно, - проговорил Алехандро, понимая, что Бретт не все ему сказал, но если у обоих нет охоты откровенничать, то и не надо. Он хлопнул в ладоши. Эй! Бонита! Жозефа! Клемент! Илия! Быстрее! У нас гости! В следующее мгновение двор наполнился слугами, которые принялись охать и ахать вокруг Бретта. Бонита и Жозефа увели его с собой, а за ними неохотно поплелся сгоравший от ревности Олли. Клемент и Илия приглядели за тем, чтобы быстро разгрузили лошадей и отнесли в комнаты, приготовленные для сеньора Данджермонда, багаж. Двор опустел. Остались только Сабрина и ее отец, который самым внимательным образом разглядывал разлетевшиеся по плечам волосы дочери и ее хрупкую фигурку в мужском наряде. - Мне кажется, тебе пора забыть мальчишеские замашки. Ты уже молодая женщина, а не мальчик-подросток. - Нежной улыбкой он смягчил недовольство, прозвучавшее в его голосе. - Твоей маме вряд ли понравилось бы то, что она сейчас бы увидела. Она бы подумала, что я тебя дурно воспитал. Алехандро поднял бровь, как бы ожидая от нее ответа, но Сабрина упрямо вздернула подбородок, а так как он слишком хорошо знал, что это значит, то просто повернулся и пошел в дом к гостю. Чувствуя себя брошенной и обиженной, Сабрина оглядела двор. Она чувствовала смятение. Ей было стыдно, и она сердилась на отца. Радуясь приезду Бретта Данджермонда, она в то же время не была ему рада, потому что он смутил ее и даже вроде оскорбил своим поведением. Но одно она знала точно. Бретт Данджермонд опять вошел в ее жизнь, даже не вошел, а ворвался как молния или ураган, и Сабрина испугалась, что ее жизнь изменилась навсегда. Глава 6 Прошло несколько часов прежде, чем Бретт и Сабрина увиделись вновь, и обоим это время пошло на пользу. Бонита промыла и перевязала Бретту рану, и, хотя она ворчала, что останется шрам, беспокоиться было не о чем. Вымывшись, побрившись и переодевшись, Бретт уже не был похож на разбойника. Лишь выражение глубоко посаженных, насмешливых жадеитовых глаз выдавало в молодом аристократе не очень-то благовоспитанного джентльмена. Несомненно, из-за неожиданной встречи с Сабриной он ненадолго потерял контроль над собой, особенно когда вкусил сладость ее губ. Однако это безумие длилось совсем недолго, он быстро понял, как был глуп, и отругал себя за неосторожность. К тому времени, как они приехали на гасиенду, он уже уверил себя, что ничего особенного не случилось. Рассказать о чувствах Сабрины гораздо сложнее. Она не знала, что такое страсть, пока он не поцеловал ее, и никогда раньше особенно не интересовалась взаимоотношениями мужчины и женщины. Однако даже прикосновение руки Бретта к ее руке пробудило в ней такие чувства, которых она не очень-то хотела знать, справедливо опасаясь, как бы они не унесли ее за грань разумного. Когда отец оставил ее одну на дворе, она постояла немножко и поднялась к себе в комнату. Проходя мимо открытой двери в комнату Бретта, она не заглянула в нее, хотя знала, что должна спросить, как он себя чувствует. Сабрина слишком злилась на себя и была слишком расстроена, так что даже почти не удивилась, что его поместили в комнате почти рядом с ее. Но рассердилась. Не хочу, чтоб он жил тут! Слишком он опасен. Сабрина знала, что он нарушит мирное течение ее жизни и не хотела этого, совсем забыв о том, что еще несколько часов назад сама мечтала изменить свою жизнь. Она не желала смириться с его беспокойным присутствием.., тем более, что никогда раньше отец не возражал против ее верховых прогулок и мальчишеских замашек. А сегодня, стоило только появиться Бретту Данджермонду, как он уже недоволен ее штанами и напоминает ей, что она-де юная леди. И, к тому же, он ни словом не упомянул, что пригласил к себе Бретта Данджермонда. Нахмурившись, она подумала о том, что до сих пор между ней и ее отцом не было никаких секретов. А, впрочем, что странного в том, что он умолчал о визите родственника, пусть и дальнего, если за этим визитом ничего не стоит? И почему Бретт Данджермонд принял приглашение? Наморщив лоб, она стала вспоминать все, что ей сообщали о Бретте с тех пор, как София вышла замуж за Хью Данджермонда. Она хотела понять, зачем Бретт явился в безлюдный Техас. Он рано оставил дом. Из писем Софии она знала, что Хью сердился на старшего сына и даже хотел лишить его наследства. Вроде он играл в карты и дрался на дуэлях вместо того, чтобы, как желал Хью, осесть в Ривервью и заняться хозяйством. Однако она не могла вспомнить ничего такого, что пролило бы свет на его визит на Ранчо дель Торрез. Ничего не понимаю, подумала Сабрина. Судя по письмам Софии, он был бы гораздо больше "дома" в столицах Европы, чем в захолустном Накогдочезе, которому нечего предложить привыкшему к светским развлечениям человеку. Зачем он приехал? Эта мысль не давала покоя Сабрине. Неужели Хью лишил его наследства и выкинул из дома без гроша за душой? Неужели Бретт хочет с помощью ее отца поправить свои дела? Или ему пришлось покинуть цивилизованный мир, потому что он совершил преступление? Холодок пробежал у нее по спине, когда она вспомнила, как увидела его утром. Разве он не похож на разбойника? На беглого каторжника? Нет, у нее просто разыгралось воображение. Однако она совершенно не хотела вспоминать поцелуй Бретта. Не хотела вспоминать пронзившую ее сладкую боль и неодолимое желание прижаться к его сильному мускулистому телу. Она дала себе слово, что больше ничего подобного не повторится. Сабрина не возражала бы остаться в своей комнате подальше от суматохи и от Бретта, однако поняла, что это выглядело бы слишком по-ребячески. А ей ни за что не хотелось, чтобы Бретт Данджермонд думал о ней, как о ребенке. Да и отцу не понравится, если она станет избегать гостя. И Сабрина принялась за свой туалет, мысленно готовя себя к встрече с так называемым кузеном. Она долго приводила себя в порядок и сумела дотянуть до сумерек, когда они с отцом обычно принимались трапезничать. Погрузившись в ароматную ванну, она грезила наяву и в конце концов догрезилась до того, что Бретт Данджермонд превратился в ее покорного раба, а она весьма холодно принимала от него знаки внимания. Это было так приятно, что несколько мгновений Сабрина сидела, забыв обо всем на свете, пока с раздражением не одернула себя, поняв, что делает что-то не то. Господи! Да ведь ей и вправду хочется, чтобы он смотрел на нее, как Карлос... Хочется ведь? Раздосадованная Сабрина быстро вышла из ванной и завернулась в громадное белое полотенце. В первый раз в жизни она проявила интерес к своему гардеробу. Несмотря на любовь к мужскому костюму, Сабрина любила и красивые платья, а так как ее отец был весьма состоятельным человеком, то у нее было все, что могла бы пожелать любая девушка. Однако сейчас она с неудовольствием осмотрела радужное разнообразие платьев и не выбрала ни одного. Рассердившись на себя, ибо поняла причину этой разборчивости, Сабрина поджала губы и вытащила первое попавшееся под руку платье. Это было как раз то что надо. Платье из абрикосового шелка - одно из самых новых и самых красивых. Оно плотно облегало ее худенькую талию, а широкая юбка мягко ниспадала до щиколоток. Рукава колокольчиками доходили ей почти до локтей и были прелестно обшиты кружевами так же, как низкий вырез. Оглядывая себя в, большом овальном зеркале, Сабрина подумала, что вырез, пожалуй, слишком глубокий, но потом, вспомнив, какое платье надевала недавно, ничуть не заботясь о вырезе, она уселась за туалетный столик, чтобы привести в порядок волосы. Через несколько минут она уже одобрительно смотрела на себя. В отличие от большинства девушек ее круга, Сабрина редко прибегала к услугам горничной, хотя в особых случаях Боните приходилось ее причесывать. Сабрина вдела в уши сережки, подаренные ей Бонитой, и не без злорадства отметила про себя, что теперь сеньор Бретт не спутает ее с мальчишкой. Чувствуя себя так, словно ей предстояла великая битва, она накинула на плечи черную кружевную мантилью и, высоко вскинув подбородок, покинула безопасные стены спальни. Ступая по широкой лестнице, Сабрина уверяла себя, что позаботилась о своей внешности только ради своего отца, хотя, приближаясь к маленькой гостиной, где, как она думала, ее ждали отец и Бретт, она представляла себе, как посмотрит на нее Бретт. Изобразив на лице вежливую улыбку, она набрала в грудь воздуха и... Однако в гостиной никого не оказалось, и Сабрина, ничего не понимая, огляделась. Потом она обратила внимание на настежь распахнутые двери и поняла, что отец приказал накрыть стол во внутреннем дворике. Ничего удивительного. Вечер был теплый. Дул слабый ветер, разгонявший москитов. Алехандро и Сабрина часто завтракали и ужинали здесь в такие же теплые дни. Гасиенда была спланирована в форме буквы "L" и соответственно дворик был закрыт с двух сторон домом. Для того чтобы совсем закрыть его, уже давно была поставлена решетка, заросшая жимолостью. В углу был расположен большой каменный фонтан в виде конской фигуры. А почти в центре дворика росла большая сосна, возле которой стоял стол, а вокруг него кресла. В одном из них сидел Алехандро. На столе перед ним стоял бокал. Выйдя во дворик, Сабрина уловила легкий запах табака и, не увидя никого рядом с отцом подумала, что ей почудился голос Бретта. Довольная и одновременно раздосадованная его отсутствием, она подошла к отцу. Вечер уже вошел в свои права, и если бы не зажженные лампы, разглядеть что-нибудь было бы невозможно. Однако, как ни странно, это только пошло Сабрине на пользу. Ее платье казалось золотистым, а волосы пылали как пурпурный огонь, когда она приблизилась к отцу. Сабрина прошлась перед ним, как в танце, и спросила насмешливо: - Ну как, папа, похожа я на молодую даму? Или мне надо надеть другое платье? Алехандро рассмеялся, радуясь, что его дочь приняла его слова к сведению и не обиделась на него. Глаза у него светились гордостью и любовью. - Белла! Белла! Голубка! Ты просто настоящая сеньора! Но, может быть, я слишком пристрастен! Нам нужно, я думаю, спросить у молодого человека. - Он посмотрел поверх ее плеча. - Скажи правду, амиго, разве я не прав, что горжусь своей дочерью? Улыбка сошла с ее губ, когда Сабрина оглянулась, злясь на себя за свою невнимательность. Она была настолько уверена, что Алехандро один во дворе, что для нее было неприятной неожиданностью обнаружить возле одной из колонн Бретта Данджермонда. Наверно, она меньше бы злилась, если бы знала, что, крутясь перед Алехандро, нанесла Бретту настоящий удар в солнечное сплетение. Сердце его забилось с такой бешеной силой, когда он увидел это очаровательное видение, что у него не было сил пошевелиться. Маленькая девочка осталась в прошлом. Перед ним стояла очаровательная желанная женщина. Слишком желанная, признался он себе. Вернув на лицо насмешливое выражение, Бретт все же мрачно приказал себе относиться к ней как к ребенку, как к малышке, которую он когда-то любил. Он не должен видеть в ней женщину. Она - ребенок, а детей можно баловать, ласкать, тормошить. Женщин нельзя. Женщины опасны. Он скользнул взглядом по ее стройной фигурке и несмотря на все данные себе клятвы, почувствовал, как внутри у него разгорается пожар желания. Он даже выругался про себя, встревоженный предательством собственной плоти. Ну и времечко ему предстоит. С одной стороны, он хочет видеть в ней ребенка, а с другой - его тянет к ней, как к самой желанной из всех женщин. Сабрина гневно вскинула подбородок, чувствуя на себе его задержавшийся взгляд. Она была вся освещена, зато Бретт оказался в тени, и она могла различить только его смутно белевшую рубашку, да еще огонек сигары. Язвительно усмехнувшись, она гораздо смелее, чем это было ей свойственно, подошла к нему и, присев в глубоком поклоне, холодно спросила: - Ну, как, сеньор? Ваш приговор? Сабрине было хорошо видно его лицо - узкое, с жесткими чертами, без бороды, и у нее засосало под ложечкой, так он был красив, но не той нежной красотой, не так, как Карлос, призналась она себе, который мог показаться гораздо привлекательнее, но что-то в лице Бретта... Великолепно очерченный рот, чувственная нижняя губа, тонкий прямой нос, глубоко вырезанные и раздувавшиеся ноздри, густые темные брови. Жадеитовые глаза почти не были видны за длинными, чуть ли не девичьими ресницами. Пожалуй, подбородок слегка тяжеловат. Но если взять все вместе, это было лицо настоящего мужчины, глядя на которое можно было забыть обо всех его мелких не правильностях. Бретт насмешливо улыбнулся и, вынув изо рта сигару, с издевкой проговорил: - Может быть, мы сначала выслушаем ваш приговор мне... Сабрина покраснела. - Прошу прощения, - резко ответила она, но потом вроде бы смягчилась. - Вы спрятались в тени. Откуда я знаю, может, вы это сделали потому, что боитесь показать свое уродство! - Сабрина! - воскликнул Алехандро, но Бретт только ласково улыбнулся ей. Неторопливо отделившись от колонны, он вышел на свет и тихо спросил: - Ну? Теперь вы меня видите... Я очень уродлив? Он выглядел весьма романтично. Белая рубашка, алая перевязь, черные узкие бриджы, обтягивавшие длинные сильные ноги, сверкающие черные сапоги. Прядь густых черных волос упала ему на лоб, придавая ему романтично-порочный вид. - О нет, и я уверена, вы это сами знаете, - нехотя проговорила она. У них обоих было такое ощущение, что во дворе никого нет, и Алехандро с удовольствием наблюдал за ними, ничуть не обескураженный обменом колкостями. В них обоих запылал пожар страсти, подумал он с радостью, и теперь уже вряд ли погаснет. - Эй, вы, идите сюда, я тоже хочу с вами разговаривать, - наконец проговорил он. Бретт не без усилия отвел глаза от Сабрины и, пожав широкими плечами, спокойно проговорил: - Я только подтвердил ваши слова. Сабрина, на самом деле, красавица. Вам есть чем гордиться.., даже если она может смертельно ранить своим язычком. Алехандро коротко рассмеялся и кивнул. - Си, ваша правда. Бывает, и я иногда жалею, что она не родилась немой. Напряжения как не бывало, и Сабрина, фыркнув совсем как капризная девочка, хотела было уже повернуться, когда Бретт взял ее руку. Еще более усугубляя ее растерянность, он низко склонился перед ней и прижался теплыми губами к тыльной стороне его ладони. Его губы спалили ей кожу, и сердце ее забилось, как птичка в клетке. Бретт улыбнулся ей самой чарующей из своих улыбок. - Мир, малышка? Обещаю вести себя примерно, если вы тоже обещаете придержать ваш язычок. Смущенная, Сабрина сдалась на милость победителя и лучезарно улыбнулась. У нее на щеке появилась ямочка, и она чуть ли не застенчиво произнесла: - Да, сеньор Бретт, я тоже хочу мира. Бретт моргнул, неожиданно ощутив, будто он слишком много выпил вина. Взяв девушку под локоть, он повел ее к столу, за которым сидел Алехандро. Глаза его сияли. Он поправил огненного цвета завиток возле ее уха и сказал: - Мы с вашей дочерью заключили мирный договор, так что теперь у меня появилась твердая уверенность, что мне очень понравится у вас в гостях. Ужин прошел великолепно. Бретт позабавил их рассказом об одном своем не самом страшном приключении в Европе. Они обменялись семейными сплетнями, правда, Бретт тут не мог похвастаться особенными знаниями, зато он мог ответить на все вопросы о Софии, Хью и детях. Однако Сабрина не смогла скрыть обиды и разочарования, когда Алехандро отослал ее спать, словно ребенка. Они-то с Бреттом отправились в гостиную выпить мадеры, которой привез Бретт, и выкурить по сигаре. Обычно Сабрина всегда после ужина проводила время с отцом. Ладно еще, в доме много гостей. Нехорошо сидеть с мужчинами. Но при чем тут Бретт? Когда приезжает Карлос, ее так не отсылают спать, недовольно подумала она. Почему же, когда приехал Бретт... Сабрина мрачно подумала, а что, если это повторится и завтра, и послезавтра? Что, если Бретт теперь надолго займет ее место рядом с отцом в гостиной? Еще чего не хватало! Она не намерена это терпеть! С грустью сознавая, что опять разжигает в себе неприязнь к Бретту, Сабрина постаралась сосредоточиться на более приятных вещах. Например, отец явно обрадовался приезду Бретта, и она много смеялась за столом. Завтра они вместе покажут своему гостю ранчо. Смирившись с неизбежным, Сабрина улеглась в постель и, засыпая, подумала: как хорошо, что завтра она опять увидит Бретта! Потом, не желая копаться в своих чувствах, попыталась отогнать от себя мысли о нем. Она не хотела думать о его поцелуе и о том, как у нее сердце убегает в пятки, когда он улыбается ей, и о том, как кровь вскипает у нее в жилах, когда он как-то особенно смотрит на нее... Нет, не надо. Она будет хранить мир между ними.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21
|