Пурпурная линия

      Сабрина прискакала на гасиенду, и, едва въехала во двор, как появился Клементе.
      - Сеньорита Сабрина, - сказал он, слегка хмурясь, - к вам посетитель.
      - Кто?
      Клементе был явно растерян.
      - Не знаю. Молодой человек. Он спрашивает вас. Он мне кого-то напоминает, но кого?..
      Сабрина удивилась. Возле привязанного коня стоял высокий стройный юноша, проделавший, судя по виду, немалый путь.
      Не скрывая своего любопытства, Сабрина зашагала прямо к нему.
      - Да? - спросила она, едва отдышавшись. - В чем дело?
      - Я же сказал, что вернусь, мисс! - весело сказал незнакомец. - Я же обещал, что вернусь, разве не так?
      - Олли?!
      Глава 20
      Это в самом деле был Олли! За шесть лет он основательно подрос и раздался в плечах. Его лицо больше не походило на мудрую обезьянью мордочку.
      На языке у Сабрины вертелась тысяча вопросов, но от волнения у нее помутилось в голове, и она только ласково проговорила:
      - Ox, Олли, как я рада видеть вас снова! Но я не смею вас задерживать... Кое-кто в этом доме ждет не дождется встречи с вами!
      Олли мучительно покраснел, явно чувствуя себя не в своей тарелке.
      - Да?! Люп?.. Я хотел сказать, она?..
      - Люп здесь, если вас это интересует, - поддразнила его Сабрина, и улыбка чуть тронула уголки ее губ. - Она теперь моя горничная. Но больше я вам ничего не скажу... Сами поговорите с ней.
      Взяв неожиданно оробевшего молодого человека за руку, Сабрина повела его к дому, на ходу объяснив Клементе:
      - Это Олли Фрэм приехал к нам! Но сначала он обязательно должен поговорить с Люп. Пожалуйста, пришлите ее в маленькую гостиную.
      Сабрина по-матерински нежно глядела, как Олли в волнении шагает по комнате, то и дело поправляя воротничок рубашки, словно он вдруг стал ему узковат. Услыхав тихий стук в дверь, он побелел, как полотно, и посмотрел на Сабрину.
      - Мисс, - шепотом спросил он, - она не вышла замуж?
      Сабрина загадочно улыбнулась.
      - Это вы сами должны у нее выяснить. Дверь отворилась, и на пороге появилась ничего не подозревавшая Люп. Не заметив Олли, она спросила:
      - Сеньорита, это правда, что мой Олли вернулся?
      Олли издал странный звук, словно поперхнулся.
      - Олли, керидо, это ты? - прошептала Люп, от волнения почти потеряв голос.
      Олли кивнул, жадно оглядывая стройную фигурку Люп, вспоминая ее прежнюю и отмечая про себя происшедшие с ней перемены. Она ведь была почти ребенком, когда он в последний раз видел ее, а теперь стала прелестной молодой женщиной с большими карими глазами, тяжелыми черными локонами и полуоткрытым от удивления ртом.
      Пока они разглядывали, узнавая, друг друга, Сабрина тихо вышла из комнаты.
      Они этого даже не заметили. Люп словно во сне двинулась навстречу Олли, и Сабрина, посторонившись, пропустила ее, а потом закрыла за собой дверь. В последний момент она, правда, обернулась, чтобы сказать им что-нибудь ободряющее, но, увидев, как Люп нежно проводит пальчиком по лицу Олли, и тот ласково смотрит на нее, она оставила их и пошла во двор, размышляя, привез ли Олли письмо от Бретта.
      Она знала, что Франсиску не обрадует приезд Олли, но не ожидала такого взрыва ярости и злобы. Франсиска сидела за столом, когда Сабрина вошла во внутренний дворик, и подняла на нее горящие смертельной ненавистью глаза.
      - Это правда? Правда, что слуга гринго приехал? Ты разрешила ему войти в дом?
      - Да, правда, - ровным голосом ответила Сабрина. - И я пригласила его, кстати, в мой дом.
      У Франсиски губы вытянулись в ниточку.
      - Если еще этот дьявол гринго, Данджермонд, позволит! - злобно выпалила она, и это было последнее, что она сказала более или менее членораздельно. Остальное было просто полусумасшедшим бредом, в котором одинаково доставалось и покойному Алехандро, и Бретту Данджермонду.
      Послушав несколько минут, Сабрина в конце концов не выдержала:
      - Хватит! Мое положение и так не из приятных, не надо делать его еще хуже. Да и порочить память моего отца ни к чему!
      Однако вопли Франсиски все-таки испортили Сабрине настроение, поэтому, сжав кулаки, чтобы не сорваться, она отправилась в свою комнату. Но и в своей спальне ей не удалось обрести покой, потому что она неотвязно думала о встрече Люп и Олли.
      Когда Люп через полчаса вошла в комнату и Сабрина увидала ее растерянное лицо, она поняла, что произошло что-то неприятное. Даже может быть очень плохое.
      Сабрина вскочила со стула.
      - Люп, в чем дело? Что случилось? Твой Олли вернулся, и после всех твоих страхов, что он не вспомнит о тебе, что он найдет себе еще кого-нибудь, я думала, ты будешь светиться от радости.
      У Люп на глазах стояли слезы.
      - Ох, сеньорита, я была так счастлива! Он стал настоящим красавцем. Я так любила и ждала его... - Она жалобно посмотрела на расстроившуюся Сабрину. Ах, сеньорита, он хочет, чтобы я бросила вас! Чтобы я поехала с ним в Новый Орлеан! - И она, обливаясь слезами, бросилась к ногам Сабрины. - Я так его люблю! - рыдала Люп. - Я ждала его столько лет, а теперь разрываюсь пополам. Я не могу покинуть вас, мою семью, моих друзей, все это и ехать куда-то с человеком, которого я почти не знаю. Я люблю его, - повторила она, - но могу ли я довериться ему? Ох, сеньорита, я знаю, вы все понимаете! Вы найдете выход!
      Сабрина сделала над собой усилие и улыбнулась ей, после чего, отвернувшись, спросила:
      - А где Олли? Ты его не прогнала? Люп от этих слов даже испугалась.
      - О, нет, нет! Я бы не смогла! Это нехорошо. Да и он сказал, что без меня не уедет!
      Когда Сабрина сошла вниз в маленькую гостиную, Олли повторил ей то же самое слово в слово.
      - Мисс, я не уеду отсюда без нее. - И вдруг взорвался. - Я ее не понимаю! То она рада мне и говорит, что выйдет за меня замуж, а когда я зову ее ехать со мной, она делает постное лицо. Женщины!
      Сабрина чувствовала себя довольно странно, играя роль посланца мира между двумя влюбленными, тем не менее она нашла в себе силы спокойно сказать:
      - Олли, дайте ей время, ведь ваш приезд был для всех нас большой неожиданностью.
      - Но я же сказал, что вернусь! - возразил он. - И она, если ждала все эти годы, должна верить мне.
      Сабрина кивнула.
      - Правильно. Но одно дело мечтать о возлюбленном, ждать его, а другое встретиться с ним лицом к лицу. Да еще так неожиданно. У нас, у испанцев, есть поговорка: "Берегись просить у Бога... Он может и расщедриться". Неужели вы не понимаете, что должны дать ей немного времени, чтобы она опять привыкла к вам.., ведь она была совсем ребенком, когда вы уехали.
      - Не таким уж и ребенком! - мрачно возразил Олли, недовольный поворотом событий.
      - Ладно, не смотрите так хмуро, - улыбнулась ему Сабрина. - Завтра вы отдохнете, поговорите с Люп, и все станет на свои места. Вот увидите!
      Олли что-то буркнул в ответ, но вынужден был согласиться.
      - Ладно, мисс, я сделаю, как вы говорите. - И неожиданно переменил тему разговора. - Клементе сказал, что я могу занять мою прежнюю комнату, если, конечно, вы не возражаете. Пойду устраиваться. Кажется, придется мне здесь задержаться дольше, чем я рассчитывал.
      В глазах Сабрины заплясали веселые огоньки.
      - Вы действительно думали, что сегодня приедете, а завтра женитесь на Люп и увезете ее? Ведь она не видела вас шесть лет!
      Олли застенчиво улыбнулся, но вдруг умолк и лицо у него стало очень озабоченным, словно внезапно он вспомнил что-то важное.
      - В чем дело? - спросила Сабрина.
      - Господи, мисс, я совсем забыл! - смущенно воскликнул Олли. - Честно, совсем забыл про письмо.
      Сабрина побледнела, но, хотя и с трудом, сохранила спокойствие.
      - Что ж, это понятно.
      - Мисс, я всегда знал, что вы лучше всех! - радостно проговорил Олли, передавая ей долгожданное послание.
      Олли наконец ушел, и Сабрина нетерпеливо распечатала конверт.
      В нем не было ни единого слова привета или соболезнования. Только сообщения и приказания. Бретт писал, что в ближайшее время войдет в курс всех ее дел и примет решение о том, где она будет жить и какие суммы получать на расходы. То же самое касается круга ее друзей и знакомых. Агент Алехандро в Новом Орлеане уже проинформировал его о состоянии финансов на сегодняшний день, а агент в Мехико вскоре представит отчет. Пока он рассчитывает, что она останется там, где находится сейчас...
      Письмо было написано в самом оскорбительном тоне и с такой уверенностью, что она покорно склонит голову перед его волей, что Сабрина не выдержала. Неужели он правда верит, будто ему удастся сделать из нее послушную дурочку? Она еще ему покажет!
      От апатии не осталось и следа. Сабрина разорвала письмо и, глядя на клочки бумаги, жалела, что не может поступить так же с Бреттом Данджермондом.
      В своем теперешнем состоянии она напрочь забыла, что когда-то любила этого человека, лежала в его объятиях. Все это, подумала она, тряхнув огненной головкой, далеко в прошлом.
      Через час она объявила, что собирается ехать в Новый Орлеан и не позже, чем через неделю. Франсиска попробовала было возражать, но это не возымело никакого действия. Не меняя выражения лица, Сабрина сказала:
      - Прошу прощения, тетя, я поеду, даже если вас это не устраивает. Я собираюсь сразиться с Данджермондом, и деньги здесь не главное. Меня возмущает его поведение!
      Не в силах повлиять на племянницу, Франсиска в сердцах воскликнула:
      - Дождись по крайней мере Карлоса! Он вот-вот должен быть. Не можешь же ты ехать в Новый Орлеан одна... Это немыслимо!
      Сверкнув янтарными глазами, Сабрина предложила:
      - Если вы хотите, можете ехать со мной. Лучшей дуэньи мне не найти.
      Растерявшись от этого неожиданного предложения, Франсиска ненадолго задумалась, а потом согласно кивнула головой.
      - Си! Я поеду с тобой и буду оберегать тебя до возвращения Карлоса.
      Решение Сабрины ехать в Новый Орлеан лишь усилило желание Олли немедленно обвенчаться с Люп.
      К неудовольствию Франсиски, отъезд задержали на несколько дней из-за венчания. И хотя само промедление сеньору не очень огорчило, тем не менее возмущению ее не было границ:
      - Они всего-навсего слуги, Сабрина! - шипела Франсиска. - Ты слишком с ними возишься. У себя на Ранчо де ла Вега я не потерпела бы, чтобы простая служанка изменила мои планы.
      Сабрина молчала, на зная, как ей удастся выдержать долгое путешествие в Новый Орлеан наедине с тетушкой Франсиской. Ничего, это научит меня терпению, сказала она себе вечером накануне отъезда. Терпению и сдержанности...
      Однако путешествие оказалось на редкость удачным. Погода стояла замечательная, никаких непредвиденных неприятностей не случилось, ни один разбойник не напал на них и даже не показался вблизи.
      Для Олли и Люп это было настоящим свадебным путешествием. Они все больше влюблялись друг в друга. Днем они ехали верхом рядом по тропинке, ведущей через почти непроходимый тропический лес, а ночью...
      Сабрина изо всех сил старалась подавить в себе зависть, когда смотрела на счастливую Люп, которая, блестя глазами, складывала по утрам вещи. Стыдясь самое себя. Сабрина отворачивалась и мечтала, что когда-нибудь она тоже... А, может быть, и нет, вспоминала она, ведь ее будущее в полном распоряжении Бретта Данджермонда!
      Чем ближе они подъезжали к Новому Орлеану, тем больше волновалась Сабрина. Она покрикивала на Люп, огрызалась на тетку и не один раз ловила на себе удивленные взгляды Олли. Несдержанность пугала ее тоже, но она ничего не могла поделать с нахлынувшим страхом. При одной мысли, что она скоро увидит Бретта, в ней поднимались такие противоречивые чувства, что она полностью оказывалась во власти бессильной ярости.
      И все-таки ее не столько мучила предстоящая война с Бреттом, сколько ужасное чувство, что он имеет над ней просто колдовскую власть. Она боялась, потому что была беззащитна перед его чарами, мечтала увидеть его, хоть один раз взглянуть на когда-то любимое лицо, хотя слишком хорошо представляла себе, какой безжалостный человек прячется за красивой наружностью.
      Что будет, когда она неожиданно предстанет перед ним? Он разозлится? Или постарается вновь очаровать ее? Заставит ее быть слепой и покорной? Ему так это замечательно удалось шесть лет назад! Сабрина поджала губы. Янтарные глаза сердито сверкнули. Никогда больше он не заставит ее любить его по-прежнему. Никогда не будет он вертеть ею по своему усмотрению. Никогда!
      Да, решено, больше она ему не уступит. Что ж, она готова сражаться за то, что по праву принадлежит ей. Но удастся ли выиграть? Сможет ли она устоять перед его волнующим влиянием? Вспоминая его поцелуи возле озера в ту единственную их лунную ночь и как она блаженствовала в его объятиях, Сабрина затрепетала, желая вновь оказаться на ранчо. Прочь воспоминания! Она сердито отмахнулась от предательских мыслей. Сабрина дель Торрез не бежит от войны и гордо принимает то, что посылает ей судьба. К тому же, Бретт Данджермонд скорее всего встретит ее с оружием в руках, нежели раскрытыми объятиями, напомнила она себе.
      ***
      Городской дом Бретта находился в довольно благоустроенном районе Нового Орлеана восточнее Дофин-стрит и недалеко от Миссисипи. Олли поехал вперед, и вскоре они остановились возле довольно красивого трехэтажного дома, который, благодаря своему положению на Конди-стрит, смотрел прямо на реку, по которой приплыли французы, обосновавшиеся здесь в 1718 году.
      Вспомнив, что шесть лет назад ураган чуть не разорил Бретта, Сабрина с любопытством оглядела дом, который поразил ее своими размерами и основательностью. Заведя всех за угол, Олли ловко провел лошадей и экипажи через красивые железные ворота.
      Сабрина почувствовала противную дрожь в коленках. Сердце у нее бешено колотилось. Возьми себя в руки, уговаривала она себя, право, не стоит так бояться встречи с Бреттом Данджермондом.
      Сабрина, разрумянившись, решительным шагом двинулась в указанном направлении и остановилась, пораженная открывшейся ей красотой.
      Она стояла в просторном квадратном дворе, закрытом со всех сторон стенами дома и затейливо украшенном экзотическими цветами в керамических вазонах: красной и белой геранью, оранжевым гибискусом и крошечными пальмами. Здесь росли еще две магнолии, которые сейчас буйно цвели белыми цветами, особенно красивыми на фоне листвы, дававшей достаточно много тени.
      Все было обустроено со вкусом и с любовью. На втором и третьем этажах дома были балконы с железными решетками, тоже увитыми цветами. Сабрине понравились и двор, и дом.
      Даже Франсиска не могла скрыть своего удивления.
      - Да, - хмуро проговорила она, стоя за спиной Сабрины, - кажется, гринго незачем было охотиться за приданым, как мы все думали. Если только он не на твои денежки устроил все это!
      Сабрина не торопясь пошла к большим дверям в центральной части дома, пугаясь и все-таки стремясь побыстрее узнать, что ее ждет в будущем.
      Перед ней открылась широкая деревянная лестница, которая вела на второй этаж. Сабрина остановилась в нескольких шагах от нее, не зная, что ей делать.
      Франсиска фыркнула.
      - Какой все-таки нелюбезный этот гринго! Никто нас не встречает! Дом у него, как у настоящего дворянина, а ведет он себя хуже некуда. Может быть, кто-нибудь все-таки изволит явиться!
      - Нас не ждали, тетя, - возразила ей Сабрина. - Возможно, никто не заметил, как мы подъехали.
      - Можно подумать, что мы появились бесшумно, как призраки. Не оправдывай его! Это просто еще одно оскорбление!
      Распрямив плечи, Франсиска сердито двинулась вперед. Тишину двора нарушали только крики птиц да жужжание пчел; дом казался пустым. Франсиска опять повернулась к Сабрине, чтобы сказать ей еще раз, что она обо всем этом думает, но тут до них донесся скрип открываемой двери. Франсиска сделала шаг назад и задрала голову.
      По лестнице спускался мужчина. На нем была белая льняная рубашка с широкими рукавами на манжетах и открытым воротом, подчеркивавшая зрелую смуглую красоту. Прошедшие шесть лет оставили след на его мужественном лице. Вокруг глаз разбежались морщинки, около губ пролегли две довольно глубокие складки. Сабрина вспомнила, что ему уже исполнилось тридцать четыре года. Иссиня-черные волосы блестели на солнце, но возле висков появились серебряные, ничуть не портившие его пряди. Сабрине страстно захотелось коснуться их.
      С присущим ему изяществом, Бретт одолел последние ступени, ничем не показывая своего удивления, затянулся сигарой и спрятал глаза за немыслимо длинными ресницами! Остановился он в нескольких ярдах от Сабрины. В несколько секунд он охватил всю ее взглядом: уставшую, с косой, переброшенной через левое плечо, со шляпой, защищавшей ее от солнца, и грязными ботинками. И хотя Сабрине ничего не оставалось, как терпеть, она рассердилась и, изо всех сил сжав арапник, упрямо вздернула подбородок.
      Бретт заметил это и насмешливо улыбнулся. Он подошел ближе и дотронулся до огненных волос рукой. Ей показалось, что в его движении были одновременно и ласка и угроза.
      - Моя подопечная! Моя очаровательная послушная подопечная приехала навестить своего злого опекуна.
      Сабрина хотела было ответить ему грубостью, но увидела такое спокойствие в его зеленых глазах, что слова замерли у нее на губах. Она попробовала увернуться, но он не пустил ее. Так они молча испытывали друг друга, глядя друг другу в глаза, Сабрина - с вызовом, а он - непонятно как. Потом Бретт опять улыбнулся, но совсем не весело и не ласково, его глаза остались холодными и непроницаемыми.
      - На сей раз победа за мной, тигровая лилия, Пурпурная лилия, - сухо проговорил он.
      Глава 21
      Через несколько часов, когда Сабрина уже удобно устроилась в отведенных ей комнатах, она попыталась понять и не поняла, как удержалась и не ударила его арапником. Может быть, из-за стоявшей позади нее Франсиски? А может, из-за холода, которым ее обдали зеленые глаза? Она злилась и вся кипела от обиды.
      Во время их первой встречи в гостиной Сабрина молчала, но Франсиска трещала без умолку и, вспомнив гневную отповедь тетки, Сабрина улыбнулась. Безусловно, у Бретта не все получилось, как хотелось бы тетушке, и Франсиска ясно дала ему это понять. Она не скрыла своего неудовольствия завещанием Алехандро, потому что Бретт никак не подходил на роль опекуна ее племянницы, и в конце концов заявила, что он не умеет вести дом. Бретт выслушал ее, не перебивая, но в ответ твердо заявил:
      - Могу ли я напомнить вам, уважаемая, что вы у меня в гостях? Хотите вы этого или нет, нравится вам это или нет - Сабрина находится под моей опекой, и вполне возможно, двери моего дома будут закрыты для вас.
      Франсиска задохнулась от обиды, но, прочитав неумолимую угрозу в его глазах, решила уступить.., на время. Бретт позвал слуг, и две негритянки повели Сабрину и Франсиску наверх по лестнице, по которой несколько минут назад спустился Бретт.
      Комнаты, в которых поселили Сабрину, выходили окнами во внутренний двор. Сабрина распахнула дверь балкона.
      На землю опустились сумерки, и яркие цветы померкли в темноте, но не вид, открывшийся перед ней, занимал Сабрину. Она мечтала еще раз увидеть Бретта и разобраться в своих чувствах.
      Перед этим она долго лежала в ванне, пытаясь унять волнение, и теперь, одетая в изысканный туалет из черного шелка с рукавами-колокольчиками до локтей, была готова к новой атаке.
      Она была почти девочкой, когда они впервые встретились с Бреттом, а теперь ее красота расцвела. Конечно, у нее и рот, возможно, был великоват, и губы пухловаты, однако нос был классической формы и высокие скулы придавали ее лицу благородное выражение. И это, не говоря о великолепных, почти красных, волосах, неожиданно черных бровях и удивительных янтарных глазах, неизменно привлекающих к себе внимание. Ей не хватало всего одного дюйма до шести футов, и за прошедшие годы она стала похожа на настоящую Валькирию телом и духом, который присущ мифическим девам Одина, северного бога войны. Тем не менее она была стройной и даже хрупкой на вид.
      Были в Сабрине и другие перемены, не связанные с возрастом. Несчастья, свалившиеся на нее за последние шесть лет, придали скорбное выражение созданным для смеха и поцелуев губам. В янтарных глазах затаилась грусть, которой не было раньше. Да и сдержанности, к которой теперь приучала себя Сабрина, раньше тоже не было и в помине.
      И еще где-то глубоко внутри ее пряталась еще одна Сабрина, дожидавшаяся своего часа, которая соединила в себе лучшие черты обеих Сабрин - девочки, ставшей женщиной в объятиях Бретта, и женщины, пережившей утрату отца и возлюбленного.
      Она вернулась с балкона в комнату и ненадолго остановилась возле большого зеркала. Сабрина осталась довольна собой и своей девически-скромной прической, контрастировавшей с великолепно расцветшей женственностью ее облика. Тяжелое ожерелье из черного оникса, оправленного в золото, обвивало ей шею, и из такого же оникса сережки были вдеты в уши. Черный шелк великолепно оттенял белизну ее кожи и придавал очаровательную хрупкость ее фигуре.
      Глядя на себя в зеркало, Сабрина улыбнулась. С прической все в порядке, с платьем тоже, оно безупречно и.., отвечает самому изысканному вкусу, но к нему можно отнестись по-разному, подумала Сабрина, продолжая загадочно улыбаться. Ей пришло в голову слово "распутное", однако она предпочла употребить не слишком прямолинейные определения. Подсознательно она добивалась этого впечатления - изнеженной простушки. Минутку повертев юбками перед зеркалом, со сверкающими глазами Сабрина вышла из спальни.
      Дверь вела в длинный коридор. Первой на ее пути была лестница, которая спускалась во двор, а рядом с ней - другая - изящная, винтовая лестница. Наверняка она ведет в главную залу, подумала Сабрина, и оказалась права. Пол в зале был из неяркого зеленого мрамора, стены - немножко светлее по тону. Золоченые канделябры с длинными свечами ясно сказали Сабрине, что Бретт не экономит на хозяйстве.
      Перед Сабриной оказалось несколько дверей, и она остановилась в растерянности, размышляя, за какой из дверей найдет Бретта. К счастью, долго ждать не пришлось. Неожиданно распахнулась дверь справа и из нее вышел слуга в черно-белом одеянии.
      Заметив Сабрину, он учтиво поклонился ей и спросил:
      - Могу я быть вам чем-нибудь полезен, мисс?
      Ощутив необыкновенную легкость в груди, Сабрина еле слышно произнесла:
      - Да. Я ищу сеньора Данджермонда. Вы не знаете, где он?
      - Здесь, мисс, - ответил слуга, кивнув на комнату, из которой только что вышел.
      .Он хотел добавить что-то еще, но Сабрина, не давая себе времени опомниться, проскользнула мимо него словно мышка. Негромкий стук двери был для Сабрины знаком, что путь к отступлению закрыт, так что ей пришлось взять себя в руки и осмотреться.
      Она оказалась, по-видимому, в библиотеке. Запах кожи, исходивший от ровных рядов книг, щекотал ей ноздри. Возле камина, в котором полыхал огонь, стояло несколько кресел, обитых темно-зеленым бархатом. Софа делила комнату пополам, и за ней Сабрина заметила большой письменный стол с парой зеленых кожаных кресел.
      Опять ее поразила роскошь, бросавшаяся в глаза, и ей очень хотелось забыть слова, посеявшие сомнения насчет источника неожиданного благополучия Бретта. Однако, прежде чем она успела дать волю внезапно возникшему подозрению, насмешливый голос вернул ее к действительности.
      - А, Сабрина, вот и вы. Я-то думал, долго ли вы еще будете прихорашиваться?
      Сабрина бросилась к нему, крепко стиснув зубы, но остановилась на полдороге, когда увидела вставшего рядом с Бреттом незнакомого мужчину. Краска залила ей лицо.
      - Я не знала, что у вас гость. Я приду позже.
      - Ну, не глупите, - успокоил ее Бретт. - Морган - не просто гость, и я бы хотел вас с ним познакомить. - Он подошел, взял ее за руку и подвел к мужчине. - Сабрина дель Торрез, позвольте представить вам мистера Моргана Слейда. Он мой самый близкий друг, и вы будете часто встречать его в моем доме. Морган, это моя прелестная подопечная.
      Обидевшись на его тон, Сабрина метнула в сторону Бретта сердитый взгляд и вежливо проговорила:
      - Здравствуйте, мистер Слейд. Рада познакомиться с вами.
      Встретив взгляд сапфировых глаз, она почувствовала, что вызванное Бреттом раздражение затихает в ней. Морган Слейд склонился над ее рукой.
      - И я рад, сеньорита дель Торрез. И не обращайте внимание на то, что говорит ваш опекун... Ему нравится быть несносным... Уж это-то мне известно, ведь мы вместе росли.
      Сабрина широко раскрыла глаза. Очаровательная застенчивая улыбка появилась у нее на губах, и она тихо сказала:
      - А вы знаете, я вас помню! Я приезжала на свадьбу тети Софии и дяди Хью, помните?
      Морган улыбнулся в ответ удивительно украсившей его улыбкой.
      - Я помню большеглазую девчонку с рыжими волосами, а не очаровательную молодую даму.
      Сабрина понемногу приходила в себя, беседуя с высоким широкоплечим молодым человеком, у которого были смеющиеся глаза и ненавязчивые манеры. Скорее всего, Морган - ровесник Бретта, но в его волосах еще не появилась седина. Он был очень красив. Черты лица у него были даже более правильными, чем у Бретта, но Сабрина подумала, что несмотря на свою чарующую улыбку и пухлые детские губы, он мог при необходимости стать таким же жестоким, как Бретт.
      - Вы очень добры, сеньор.
      - И очень женат, - вмешался Бретт. - Леони, его жена, сейчас на их плантации Сан-Андра-плато. Ждет второго ребенка.
      Лицо Моргана мгновенно смягчилось. Он любил свою жену.
      - Это правда, - улыбнулся он Сабрине. - И, боюсь, вынужден буду признаться, что несмотря на всю вашу красоту, я накрепко привязан к золотоголовой злючке, которая с удовольствием съест мою печень на завтрак, если только заподозрит, что я загляделся на другую женщину. Представляете, каково мне приходится?
      Сабрина представила. Было видно, что Морган Слейд обожает свою жену, наверное, как Алехандро обожал Елену, и Сабрине это понравилось.
      - Я бы очень хотела, - приняла она его шутку, - познакомиться с этой страшной дамой. Как вы думаете, это возможно?
      - Уверен, Леони будет в восторге. Однако придется отложить знакомство до рождения ребенка. Осталось несколько недель, и временами ей бывает не по себе.
      - О! Конечно! - воскликнула Сабрина. - Буду ждать.
      Они еще немного поговорили ни о чем, и когда Сабрина во второй раз предложила оставить мужчин одних, Бретт торопливо согласился. С непроницаемым видом он дернул за бархатный шнур.
      - Сейчас придет мой дворецкий Эндрю. Он покажет вам дом. Как бы то ни было, теперь это и ваш дом.
      В том, как он это сказал, было что-то такое, отчего у Сабрины мурашки побежали по спине. От радости или от страха?
      Эндрю оказался тем самым слугой, которого она встретила в зале, и с покорностью, возмутившей ее самое, она последовала за ним, подчиняясь приказанию Бретта и не забыв учтиво попрощаться с Морганом.
      После того как она ушла, мужчины несколько минут просидели молча.
      - Интересно, ты сам понимаешь, что делаешь? - задумчиво произнес Морган.
      Бретт хмыкнул.
      Подойдя к мраморному столику возле софы, он налил обоим бренди.
      - Когда дело касается этой маленькой ведьмы, я ничего не понимаю кроме того, что она сводит меня с ума.
      - И все же ты взял на себя опекунство? Странное выражение промелькнуло на лице Бретта - не то чтобы жестокое, но и не доброе. Усевшись в кресле и делая вид, что внимательно разглядывает бренди в бокале, он ответил:
      - Да, взял. И все-таки я до сих пор не отдаю себе отчета в том, зачем мне все это надо. Самое простое сказать, что я подчинился обстоятельствам, особенно если учесть мое отношение к Алехандро, но...
      Он замолчал, и опять Морган увидел незнакомое ему выражение.
      - Не месть ли это? - тихо спросил Морган, помня, в каком состоянии Бретт вернулся из Техаса шесть лет назад.
      Бретт поднял глаза. Его взгляд неожиданно стал жестким.
      - И это тоже, - нехотя признал он.
      - Будь осторожен, мой друг, - проговорил Морган. - Эта девочка может доставить тебе радость, но она же и причинит тебе боль.
      Бретт сухо рассмеялся.
      - Один раз Сабрине удалось поймать меня своими коготками.., но больше этого не случится, ведь я знаю, какая это опасная шлюшка.
      Морган долго, ничего не говоря, смотрел на него.
      - Бретт, я не буду спорить, кто из нас больше пострадал от женщин. Однако я хочу тебе сказать, что не все женщины - гадюки.., да и не всегда мы все понимаем правильно. Посмотри на Леони и на меня. Слава Богу! А ведь до свадьбы я тоже был совершенно уверен, что она расчетливая потаскушка. Леони же считала, что я гоняюсь за ее приданым. И мы оба ужасно ошибались.
      Бретт искоса взглянул на друга.
      - Любовь из всех нас делает дураков.., особенно из исправившихся женоненавистников! Морган натянуто улыбнулся.
      - Может быть. - Решив, что спорить бессмысленно, он переменил тему. Письмо, которое ты получил от Итона, всерьез беспокоит меня, Бретт.
      Он нахмурился и взял со стола письмо, о котором шла речь. Еще раз бегло проглядев его, он повернулся к Бретту.
      - Ты хорошо его знаешь? - Но когда Бретт начал было ему отвечать, он нетерпеливо остановил его. - Да знаю я, что "генерал" Итон, как он себя именует, явился из весьма влиятельных кругов. Он хорошо послужил нашему правительству в недавней войне, но мне также известно, что он пьяница и хвастун. Неужели мы так сразу поверим в то, что он пишет о нашем бывшем вице-президенте Аароне Бурре?
      Бретт внимательнейшим образом рассматривал правый носок своего начищенного сапога.
      - Я не знаю, есть ли у Итона недостатки или он состоит из одних достоинств. Знаю только, что доверял ему прошлой весной, когда был в Египте и по доброй воле пересек пустыню, чтобы атаковать Дерну, что на берегу Средиземного моря. - Бретт твердо посмотрел на Моргана. - Путешествие было не из приятных, но мы взяли Дерну и взяли бы Триполи, если бы нас не бросили. Итон вытащил нас из Дерны живыми, когда мы узнали, что никакой помощи с моря ждать не приходится.