Франсиска побагровела от ярости, но что-что, а держать себя она умела, в этом Бретт не мог ей отказать. Она высокомерно кивнула и с гордо поднятой головой выплыла из комнаты. Через час ни ее, ни ее вещей в доме уже не было.
      После ухода Франсиски Бретт некоторое время сомневался, не дал ли он провести себя. Неужели он в самом деле верит, что Сабрина была против бегства? Или не подозревала о нем? Или он так безнадежно в нее влюблен, что готов придумать ей любое оправдание? В конце концов он решил: что бы там ни было, а его инстинкт еще ни разу его не обманывал. И этот инстинкт говорил ему, что Сабрина ни в чем не виновата.
      Он немного успокоился, но потом подумал, что это еще не доказывает, будто она переменилась. И вполне возможно, что его состояние - единственная причина, по которой она решила стать его женой. За те несколько недель, что она провела в Новом Орлеане, она, вероятно, поняла, что сильно ошиблась насчет его состояния шесть лет назад, и теперь решила исправить ошибку. Нет! Не может этого быть. Бретт не мог в это поверить после того, как провел с ней ночь. Она была такая ласковая, такая нежная в его объятиях, какой не может быть рассудочная дама. В ней было столько невинной прелести, что Бретт готов был поклясться - ни один мужчина не прикасался к ней все эти годы, и Карлос солгал.., опять.
      На мгновение взгляд Бретта застыл. Он уже один раз поймал Карлоса на вранье. Сабрина в их первую ночь была девственницей, значит, Карлос просто хотел разлучить их. И вчера он опять попытался сделать то же самое. Вдруг Бретту припомнилось, как смотрела на него Сабрина, когда он бросил ей в лицо обвинения в жадности. Бретт готов был поклясться, что не увидел на ее лице ничего, кроме совершенного недоумения. Неужели она не из-за денег разорвала тогда помолвку? Неужели из-за Карлоса они тогда расстались?
      Но если Карлос солгал ему, он мог точно так же солгать и Сабрине, а ведь Сабрина доверяла своему кузену. Как бы сам Бретт ни относился к Карлосу, он понимал, что тот рос вместе с ней. Значит, неожиданно подумал Бретт, ему ничего не стоило заронить в ее сердце сомнение, посеять в нем вражду...
      Бретт замер посреди библиотеки, озаренный внезапной догадкой. В нем вдруг проснулась надежда. Неужели причиной их с Сабриной разногласий являются лишь козни Карлоса? Может быть, если бы он поговорил с ней тогда же, шесть лет назад, ему не пришлось бы страдать так, как он страдал? Ему захотелось немедленно бежать к Сабрине и открыть ей свое сердце. Но он удержал себя. Он помнил, через какие муки прошел его отец, и знал, что, полюбив не ту женщину, можно совершить смертельную ошибку. Он привык быть осторожным. Кроме того, не все можно объяснить враньем Карлоса... Например, как они оказались вместе в беседке...
      Его размышления были прерваны стуком в дверь, и больше у него не было ни одной свободной минуты. Однако теперь, глядя на Сабрину, он опять почувствовал сумятицу в мыслях. Неужели он ведет себя, как последний дурак? Неужели ее ласки были вызваны не любовью, а циничным расчетом?
      Бретту было так трудно сдержать себя и не заключить ее в свои объятия, но он заставил себя всего лишь взять ее за руку и поцеловать в ладошку.
      - Дорогая, ты прелесть, - прошептал он, напрасно стараясь придумать что-нибудь оригинальное.
      Сабрина с бьющимся сердцем что-то сказала ему в ответ, но она очень оробела и с трудом верила в то, что это она лежала в его объятиях прошлой ночью.
      Он был удивительно красив сегодня. Черные блестящие волосы, чуть посеребренные виски, элегантный костюм, но самое главное - то выражение в его глазах, которое давало ей надежду и от которого сильнее забилось у нее сердце. И она радостно улыбнулась ему.
      Бретт был очарован и покорен ее улыбкой.
      - Я обещал, что буду вести себя, как подобает жениху, но если ты будешь так улыбаться, боюсь, у меня ничего не получится.
      Сабрина еще больше разрумянилась и еще радостнее заулыбалась.
      - А надо ли?.. Бретт рассмеялся.
      - Колдунья! Что ты со мной делаешь! - Он тоже смотрел на нее и улыбался, и все сомнения были забыты. Наконец Бретт стряхнул с себя любовное очарование и посерьезнел. - Сабрина, мне пришлось попросить вашу тетушку покинуть мой дом. Надеюсь, вы понимаете, у меня были на это.., особые причины.
      Сабрина тоже перестала улыбаться, но не отвела взгляд. Она не очень удивилась, и если честно, то не очень расстроилась. Как хорошо, что больше ей не придется слушать ядовитые замечания Франсиски о коварстве гринго.
      - Вы ей сказали о.., о нас? - нерешительно спросила она. - О нашей свадьбе?
      Бретт кивнул, отметив про себя, с какой легкостью она произнесла слово "свадьба".
      - Она очень огорчилась? Бретт пожал плечами.
      - Скажем, она теперь любит меня меньше, чем раньше.
      - Куда же она поехала? Вы же понимаете, что я не могу просто так выкинуть ее на улицу? Она - моя родная тетя, и она была очень добра ко мне после смерти отца.
      Бретт вовремя понял, что Сабрина питает глубокие родственные чувства к своей малоприятной родне, и прикусил язык.
      - Она вольна приходить к вам, когда вы пожелаете, и я совершенно не возражаю против ваших встреч... Я же не тюремщик, но я не хочу постоянно чувствовать за спиной врага. - Он улыбнулся. - Кстати, могу я ответить на твой вопрос: она, насколько я понял, будет жить у сеньоры Коррейя.
      Сабрина отметила про себя, что он ни словом не упомянул Карлоса, что ее вполне устраивало.
      - Ну, конечно, она погостит у них. Она и ее муж - ее старые друзья, и я уверена, она будет приходить к нам с ними, как только придет в себя от обиды. - В ее янтарных глазах заплясали озорные огоньки. - Ты был очень груб с ней?
      Бретт принял подозрительно невинный вид.
      - J- He больше, чем надо было, - промурлыкал он.
      Сабрина фыркнула.
      - Стало быть - ужасно! Он снова улыбнулся и согнул руку, чтобы она могла опереться на нее.
      - Только ради нашего блага, дорогая, только ради нашего блага. А чтобы ты не очень горевала, я нашел тебе другую дуэнью, жену моего агента, миссис Боннел, говорят, она очень достойная женщина. Сейчас она ждет нас в голубой гостиной, и я бы хотел представить ее тебе до приезда гостей.
      У Сабрины было, как никогда, легко на сердце. Она любила его сейчас как никогда раньше, поэтому с наигранным ехидством проговорила:
      - Кажется, вы собираетесь стать весьма распорядительным мужем.
      Неожиданно возникшая между ними связь не прерывалась в течение всего вечера. Улыбчивая, с сияющими глазами Сабрина не могла скрыть своих чувств, да и Бретт был ненамного лучше ее, так что все до одного гостя были совершенно убеждены, что они вступают в брак по любви. Впрочем, они сами не замечали ничего вокруг. Казалось, они наконец-то обрели покой и вместе с покоем надежду на счастливое будущее.
      Шло время, но Сабрина и Бретт словно договорились не портить себе настроение, поэтому они не словом не вспоминали прошлое, чтобы, не дай Бог, не разбудить задремавших было демонов.
      Но Карлос... Карлос сделал несколько попыток повидаться с кузиной, но она отвергла их. Она не хотела ни видеть его, ни говорить с ним, боясь, как бы он еще не подсыпал ей яду или как бы ей окончательно не забыть счастливые воспоминания детства под влиянием накопившейся в ней против него злости.
      Только одно неприятное событие несколько омрачило ее безмятежное существование. Примерно через неделю после оглашения Сабрине пришлось порвать с теткой, когда стало ясно, что она не желает мириться с неизбежным.
      Как-то в начале июня Сабрина заехала в дом к Коррейя и с облегчением вздохнула, когда Франсиска согласилась ее принять. Однако ей очень скоро пришлось понять свою ошибку, потому что Франсиска не замедлила излить на племянницу всю свою ярость. Тогда-то Сабрина узнала о том, что Карлос собирался похитить ее после бала у Роблесов. Видя слепую ярость тетки и ужасаясь низости Карлоса, Сабрина поняла, что ее искреннее желание восстановить родственные отношения ни к чему не приведет, и она встала и надела перчатки, собираясь уйти.
      Злобно уставившись на нее, Франсиска потребовала:
      - Оставь гринго. Оставь гринго и выйди замуж за Карлоса, тогда все будет хорошо. Мой сын любит тебя, и он все еще хочет взять тебя в жены. Только поэтому он и хотел убежать с тобой. Разве ты не знаешь, что он обожает тебя и все сделает для твоего счастья.
      Ни Сабрина, ни Франсиска не представляли, что по-настоящему задумал Карлос, и все равно Франсиске не удалось свернуть Сабрину с выбранного ею пути. Она только печально покачала головой.
      - Я не могу, тетя.
      - Если ты сейчас уйдешь и не сделаешь, что я говорю, можешь больше не показываться мне на глаза! Выбирай! Твоя семья или гринго?
      - У меня нет выбора, - твердо проговорила Сабрина.
      Глава 28
      На следующей неделе приехали родители Бретта, и все забыли и о Франсиске, и о Карлосе. Сабрина была рада повидаться с тетей Софией, да и та несказанно обрадовалась, когда увидела племянницу.
      - Ох, родная, сколько же лет мы не виделись?! Целых семнадцать лет прошло, даже не верится! Я знала, что ты вырастешь в красавицу! Пойдем же, расскажи мне все!
      И Хью, и София с нетерпением ждали свадьбы.
      - Я всегда об этом мечтала! - в первый же вечер заявила София, когда они остались с Сабриной наедине. - Ты только подумай! Теперь ты будешь не только моей любимой племянницей, но еще и моей невесткой!
      София мало изменилась за прошедшие годы. Хотя ей было уже под пятьдесят и она немножко пополнела, да и в волосах появились серебряные нити, но ее глаза все так же озорно блестели, побуждая всех вокруг радоваться жизни. Сабрина вспомнила свою мать.
      - Вы совсем как моя матушка.
      - Детка, это самое приятное, что ты могла мне сказать. - С грустной улыбкой София подошла к Сабрине и поцеловала ее. - Если бы только она могла быть с нами. И твой отец тоже... Они были бы счастливы за тебя!
      Сабрина сдержала рвавшиеся наружу слезы и кивнула.
      - Я знаю. Я чувствую... Иногда я чувствую, что они рядом со мной и улыбаются мне.
      Одеваясь к обеду накануне венчания, Сабрина вспомнила об этом разговоре, и холодок пробежал у нее по спине, потому что ей послышался голос отца:
      - Правильно, чика, ведь я всегда этого хотел. Будь счастлива.
      Уже позже, вечером, когда все сидели за бокалом вина, Сабрине явственно почудилось, что Алехандро и Елена совсем рядом. И Сабрине стало горько и радостно одновременно.
      Словно услыхав ее мысли, Бретт встал и высоко поднял бокал:
      - Я бы хотел предложить тост. За Алехандро и Елену дель Торрез. - Он нашел взгляд Сабрины. - Пусть в нашем союзе будет столько же счастья и радости, сколько было у них.
      Он почти открыто объявил о своей любви, и хотя демоны все еще терзали его временами, он так же, как Сабрина, старался верить в будущее. Когда-нибудь, успокаивал он себя, мы научимся говорить о прошлом без боли и досады, и никаких преград не останется между нами.
      Остаток вечера пролетел незаметно, и Сабрина удивилась, когда все поднялись и стали прощаться. Сабрина думала, что не сможет заснуть, однако стоило ей коснуться головой подушки, как она уже спала крепким сном.
      Народу на венчании было немного, но Сабрину это не огорчало. Она видела только -Бретта, высокого, стройного Бретта, стоявшего бок о бок с ней в соборе. Ласковый голос священника, почти шепот Сабрины, звучные ответы Бретта...
      Они были удивительно красивой парой - Бретт в синем фраке и Сабрина в бледно-желтом платье и кремовой мантилье, в которой венчались ее мать и тетя. Мужем и женой они вышли из собора. София напомнила Сабрине о вопросе, который та задавала ей в день ее свадьбы: была ли она такой же прелестной невестой, как когда-то София?
      Дома, где их ждало много гостей, Сабрина получила ответ на свой вопрос. София нежно обняла ее за талию и весело воскликнула:
      - Видишь, дорогая, я была уверена, что ты будешь самой прелестной на свете невестой, вот, ты, голубка, таковой и стала!
      К ним медленно подошел Хью, опираясь на палку с серебряным набалдашником. Он уже почти совсем поседел, но это еще больше подчеркивало благородство его облика.
      - Дорогая, - сказал он Сабрине, - я так рад за вас. - Он взглянул на стоявшего рядом Бретта и шутливо продолжил:
      - Я почти жалею, что пошел на поводу у моего негодного сына и изменил завещание... Вы были бы очаровательной хозяйкой Ривервью. - Хью подмигнул ей. - Не спускайте с него глаз. Он уже отдал фамильную плантацию своему младшему брату, смотрите, чтобы он под настроение не оставил и тебя без крыши над головой!
      Как Сабрина сдержалась и не выдала своего изумления, она не знала. Так, значит, Бретт сам отказался от Ривервью! Значит, Хью не лишал его наследства! Она судорожно вздохнула. О, Диос! Еще одно доказательство, что она совершенно ничего не поняла шесть лет назад. Однако я получила второй шанс, подумал Сабрина. Какое счастье!
      Тут к ним подошли Морган и Леони Слейд, и у Сабрины не осталось времени на размышления. Морган с гордостью представил жену, и Сабрина сразу же прониклась симпатией к молодой невысокой женщине с медовыми волосами. У нее были зеленые, - как море, глаза.
      - Рада познакомиться с вами, миссис Данджермонд, - сказала Леони, - от всей души желаю вам счастья.
      Сабрина застенчиво поблагодарила ее.
      - А вы? Разве я не должна вас поздравить? Леони просияла.
      - О, да! Нашей крошке Сюзетт уже почти шесть недель, и она просто прелесть! - Леони смущенно зарделась. - Неудобно говорить так о собственной дочери, но я не могла удержаться!
      Они немного поболтали, и Морган с Леони отошли, чтобы уступить место другим гостям, не забыв, однако, пригласить Бретта и Сабрину в Сан-Андрэ-шато.
      - Лисье Логово, - весело блестя глазами, сказал Морган, - всего в одном дне пути от нас, и теперь, когда ты больше не путешествуешь, ты ничем не оправдаешься, если не навестишь нас.
      Бретт усмехнулся.
      - Может быть, ты сначала позволишь мне насладиться медовым месяцем? - Он обнял Сабрину за талию и посмотрел ей в глаза. Я так долго ждал этого дня, что, боюсь, в ближайшее время никому из вас не удастся увидеть мою жену.
      Сабрина покраснела. Все рассмеялись. В этот день вообще все много смеялись и все были веселыми и беззаботными.
      Решили, что Бретт с Сабриной уедут в Лисье Логово утром, Хью с Софией еще ненадолго задержатся в Новом Орлеане, а потом тоже приедут в Лисье Логово. Провожая Сабрину в спальню, София сказала:
      - Голубка, не самое приятное занятие во время медового месяца развлекать пожилых родственников, но мы побудем недолго, а в конце года вы с Бреттом непременно приезжайте к нам в Натчез, ладно? А теперь иди... Твой муж ждет тебя.
      Сабрина кивнула. Оставшись одна в спальне Бретта, она принялась бездумно бродить по ней, пока не услышала скрип отворяемой двери, и у нее дрогнуло сердце.
      Она смущенно теребила шелк пеньюара и мечтала о том, чтобы эта ночь была так же прекрасна, как прежние.
      Бретт неожиданно возник в дверном проеме, и они долго смотрели друг другу в глаза, пока наконец Бретт со стоном не привлек ее к себе. Их губы встретились...
      - Бог знает, как я выдержал, радость моя, - проговорил Бретт, оторвавшись от нее. - Но теперь все, моя Пурпурная лилия, ты моя... моя жена.
      Он поднял ее и понес к постели. Каждую минуту до утра Сабрина восхищалась обретенным ею счастьем и ни разу не усомнилась в том, что эта ночь так же прекрасна, как те, что она уже провела в объятиях Бретта. Даже еще прекраснее, потому что теперь он был ее мужем, а она его женой. Ничто больше не должно разлучить их.
      Дом в Лисьем Логове был, как предупреждал ее Бретт, небольшой, в два этажа, выкрашенный в белый цвет и украшенный четырьмя колоннами. На втором этаже была галерея с кованой решеткой. Темно-зеленые ставни закрывали окна.
      Поблизости была дубовая роща. И дорогу к дому обрамляли уже немолодые кряжистые дубы.
      Сабрине все нравилось здесь. Если бы Бретт предложил ей спать на голой земле, она и от этого не отказалась и была бы счастлива.
      В первый день, обняв за талию, он вел ее по лестнице и чуть ли не робко извинялся:
      - Я знаю, здесь все совсем не так... Но мы все изменим. Пристроим, если хочешь, одно крыло, хочешь - два. Все сделаем так, как ты захочешь... Лишь бы ты была тут счастлива.
      Сабрина улыбнулась ему.
      - Я буду, - пообещала она, и Бретт почувствовал, как страх покидает его. Он боялся, что ей не понравится дом, ведь он не до конца разуверился в том, что она вышла за него замуж не из-за его денег.
      Как бы простенько дом ни гляделся снаружи, интерьеры были роскошны. Убранные шелком стены, бархатные портьеры, великолепные ковры, зеркала в золоченых рамах, диваны, мраморные столы и удобные кресла - во всем были вкус и гармония. Но самым большим сюрпризом, она даже вскрикнула от восхищения, оказалась беседка.
      Глаза у нее засияли, и она бросилась Бретту на шею.
      - Ты помнишь!
      - Разве я мог забыть?
      Он обнял ее и прижался губами к ее губам. Прошлое еще лежало нетронутым между ними, и они не решались коснуться его, чтобы не разрушить колдовского очарования, в котором пребывали сейчас. Хью с Софией приехали и уехали, а Бретт и Сабрина все еще не желали возвращаться в реальный мир.
      Только в начале июля случилось нечто бросившее тень на их счастье. Испанцы опять вторглись в Американскую Луизиану и захватили форт возле Натчиточеза. Угроза войны повисла в воздухе. Бретт узнал об этом из письма своего друга, жившего в Новом Орлеане, и рассказал Сабрине. Вспомнив, как много вооруженных людей собралось в Накогдочезе перед ее отъездом в Новый Орлеан, Сабрина забеспокоилась.
      - Что теперь будет? Ты правда думаешь, что Испания и Соединенные Штаты начнут войну? Бретт обнял ее.
      - Не знаю. Правда не знаю. Может быть. Во всяком случае, многие так думают. Некоторые даже хотят этого.
      Сабрина вздрогнула.
      - Ты тоже пойдешь воевать? Бретт пожал плечами.
      - Возможно, придется, только сейчас... - Он посмотрел ей в глаза. - .. Сейчас мне есть, для чего жить.
      Больше они об этом не говорили, но Сабрина ничего не забыла. Нежели она для того нашла свою любовь, чтобы потерять ее в бессмысленной войне? Она больше не была испанкой. Она была женой Бретта, и Испания со всеми ее притязаниями на американские колонии для нее больше не существовала. Поэтому она очень хотела верить, что опасная ситуация на реке Сабине разрешится сама собой.
      Мысли о войне отошли в сторону, когда они получили приглашение от Леони на первую неделю августа. Сабрине очень хотелось по-настоящему подружиться с Леони, к тому же, там к ним должна была присоединиться еще одна пара - Джейсон и Кэтрин Сэваджи.
      Сан-Андрэ-шато располагалось в изгибе реки Миссисипи в нескольких милях от Нового Орлеана, и Сабрине очень понравился небольшой, но солидный дом четы Морган. Красивая лестница в виде подковы вела на второй этаж, и когда экипаж Данджермондов приблизился к дому, тотчас наверху появились Морганы и Сэваджи и поспешили вниз.
      Сабрина немножко засмущалась в присутствии Сэваджей, но милая улыбка Кэтрин совершенно обезоружила ее, а Джейсон сразу же ее рассмешил какой-то шуткой.
      День прошел великолепно. Бретту и Сабрине показали дом и поместье. И, конечно же, и детей...
      Перед тем как идти переодеваться к обеду, женщины собрались в просторной детской. Сабрина была просто восхищена детьми. Она с первого же взгляда влюбилась в Джастина Слейда. В шесть лет он был очень похож на своего отца, только у него были зеленые, как морская вода, глаза Леони, и Сабрина подумала, что лет через двенадцать - пятнадцать он станет грозой девиц. Если Джастин был похож на отца, то Николае, которому исполнилось два с половиной года, был просто его копией. Только когда он улыбался, сразу становилось ясно, что он сын своей матери. Зато Рэндалл больше походил на Кэтрин со своими фиалковыми глазами и упрямым подбородком.
      Едва ли не с завистью Сабрина смотрела, как малыши играют на полу с деревянными солдатиками, и ей тоже захотелось родить ребенка. Кэтрин уловила выражения ее глаз.
      - На будущий год, дорогая, вы тоже будете показывать нам своего наследника.
      - О, надеюсь!
      Ей вдруг пришло в голову, что с тех пор, как она стала женой Бретта, у нее ни разу... Она даже сама удивилась. Неужели это возможно? Так скоро?
      Леони держала на руках Сюзетт и улыбалась.
      - Интересно, кто это будет - чудный сынишка или очаровательная дочка? Поглядите-ка на мою Сюзетт.
      Сабрина никогда раньше не видела таких прелестных малышей. Розовый ротик, розовая кожа, темные кудряшки. В три месяца Сюзетт была неотразима! И Сабрина вздохнула. Хорошо бы, она не ошиблась!
      Обед прошел чудесно. Потом дамы удалились, а мужчины, оставшись в столовой, взялись за сигары и бренди. Наконец-то Бретт мог поговорить с Джейсоном.
      Сначала они несколько минут болтали о том, о сем, потом Морган, сидевший во главе стола, сказал:
      - Все это очень хорошо, но не пора ли нам поговорить о том, что нас всех волнует.
      Джейсон поморщился, и Бретт улыбнулся.
      - Мы все время старались отодвинуть от себя неприятное, чтобы не омрачать сегодняшний день.
      Морган фыркнул.
      - Не омрачать! Вот война начнется, тогда... Джейсон задумчиво крутил в пальцах рюмку.
      - Я вас уверяю, будет очень интересно, когда Уилкинсон выйдет против испанцев. Секретарь по военным делам Диарборн уже несколько недель назад приказал ему спешно идти в район реки Сабины, а наш милый генерал намерен отдыхать в Сент-Луисе. - Он посмотрел на Бретта. - Ваше мнение? Морган рассказал мне о письме Итона. - Он криво усмехнулся. - Да, о Джефферсоне.., напомните мне, чтоб я рассказал вам, как президент несколько лет назад посылал меня в Англию.
      Бретт тоже усмехнулся.
      - С удовольствием послушаю... По крайней мере, вас посылали в цивилизованное место. Если вы мне позволите, я изложу вам свое мнение. - Он весело стрельнул взглядом в сторону Моргана. - Морган уже кое-что из этого слышал, но, мне кажется, он не против послушать еще.
      Морган поднял рюмку.
      - Давай! Мне всегда нравились сказки! Не обращая внимания на слова Моргана, Бретт повернулся к не спускавшему с него глаз Джейсону. Стараясь быть не очень многословным, он пересказал разговор, случившийся у него с Уилкинсоном и с отцом в ноябре 1799 года.
      - Тогда, - признался он, - это меня заинтересовало в первый раз.
      Бретт набрал в грудь воздуха и рассказал о требовании Джефферсона не спускать глаз с Бурра и Уилкинсона, о разговоре с Бурром на балу в Натчезе и наконец о слухах, будто Уилкинсон убил Гайозо и в ту же ночь исчезла важная часть карты...
      - Если я вас не утомил, то я сейчас выскажу свое мнение, почему все эти события связаны с происходящими на реке Сабины.
      - Но сначала, - перебил его Морган, - мне надо сказать пару слов Леони... Она тоже может кое-что сообщить. - Он вышел из столовой и, найдя Леони в окружении дам, учтиво улыбнулся Кэтрин и Сабрине. - Можно мне похитить мою жену на несколько минут?
      В коридоре Морган спросил Леони:
      - Ты не расскажешь Бретту и Джейсону, что слышала в доме Гайозо в тот вечер, когда его убили? - Он ласково улыбнулся ей. - О нас можешь не говорить.
      Леони нахмурилась, потом пожала плечами:
      - Если ты этого хочешь.
      Бретт и Джейсон в себя не могли прийти, когда Леони рассказала им о том, что была в доме губернатора. Она смущенно зарделась, но держалась храбро.
      - Вы должны понять, что все это из-за моего деда, я же не воровка!
      Мужчины кивнули.
      - Леони, когда вы наблюдали через окно, - спросил Бретт, - вы видели, что толстый человек - Уилкинсон - что-то достает из ящика стола?
      Леони задумалась, стараясь восстановить в памяти картину, которую ей пришлось наблюдать семь лет назад.
      - Оба были разгневаны. - Лицо ее прояснилось. - Нет, я не видела, чтобы Уилкинсон что-то брал, но у губернатора была в руке бумага, и он отдал ее Уилкинсону. Он был словно заворожен ею, и в то же время чего-то боялся. Так мне показалось.
      - Еще что-нибудь? - ласково спросил Морган.
      - Там было что-то о докладе вице-короля. - У нее дрогнули губы. - Я мало что слышала и видела, потому что очень боялась, что меня заметят, - призналась она.
      - Из того, что вы видели, ничто вас не поразило? - с любопытством спросил Бретт, ободрив Леони улыбкой. - Не показалось странным?
      Леони замерла, словно что-то вспомнив. Глаза у нее расширились.
      - Господи! Ну, конечно! Чуть было не забыла... Когда я проскакивала мимо двери, я все-таки заглянула внутрь. С губернатором творилось что-то странное... Лицо у него было перекошено, словно от боли, а генерал не обращал на это никакого внимания. Он даже как будто был доволен...
      Мужчины переглянулись.
      - Спасибо, любимая, - сказал Морган. - Я все объясню позже. А теперь, если ты не возражаешь, мы еще немножко поговорим втроем.
      Леони недовольно посмотрела на него.
      - Ладно уж.
      В столовой воцарилось молчание. Наконец первым не выдержал Бретт.
      - Яд! Этот ублюдок отравил Гайозо! Вот как оно было!
      Морган кивнул головой, Джейсон тоже.
      - Похоже на то.
      - Но какое отношение эта давняя история имеет к сегодняшним событиям? сухо спросил Морган.
      - Дальше нет смысла скрывать, - мрачно проговорил Бретт. - Наверняка это была карта Нолана, и она предназначалась только для глаз Уилкинсона, но каким-то образом попала в руки Гайозо, и Уилкинсон его прикончил. Он немного помолчал. Похоже, это карта, где скрыты сокровища. - Морган фыркнул, но Бретт не обратил на него никакого внимания. - Ты наверняка помнишь, как Уилкинсон среагировал, когда мой отец как-то обмолвился о сокровищах ацтеков... Его чуть всего не перекосило. Они-то с Ноланом собирались искать сокровища, а испанец убил Нолана.
      Бретт заметил, как напряглось лицо Джейсона, и понял, что причинил ему боль.
      Джейсон с трудом заставил себя улыбнуться.
      - Нолан был мне хорошим другом... В молодости он мне очень помог. Да, ладно, продолжайте.
      - Выкладывай свое мнение, - поддержал его Морган.
      Бретт выразительно поглядел на него, но ничего не сказал, чтобы не отвлекаться от темы.
      - После смерти Нолана в 1801 году испанцы особенно зашевелились. Не захотели терпеть иностранцев на своей территории, усилили охрану границы, так что в Испанский Техас носа никто не мог сунуть. К тому же, если Уилкинсону испанцы платят, то он должен был хотеть разорвать прибыльный союз, но боялся допустить ошибки. После смерти Нолана... Он ему доверял, да и Нолан знал местность, как никто... Думаю, Уилкинсон решил тогда не рисковать.., а теперь...
      - Что теперь? - не утерпел Морган.
      - Теперь, уже около года, идея войны с Испанией носится в воздухе... К тому же, Аарон Бурр... Говорят, он собирается вторгнуться в Мексику. Бурр и Уилкинсон - дьявольская парочка.
      Джейсон кивнул.
      - Кажется, я начинаю понимать, к чему вы ведете... Уилкинсон никогда не играет в открытую. Он всегда за кем-нибудь прячется. Раньше за Ноланом, теперь - за Бурром. Он позволит Бурру быть главным, позволит ему строить планы, будет его целиком поддерживать, но за его спиной придумает свой план...
      - Уступив Бурру первенство, - словно размышляя вслух, проговорил Морган, милейший генерал оставляет себе возможность оставить Бурра одного, едва запахнет жареным.
      - Точно! - воскликнул Бретт. - Если Бурру удастся собрать людей и вооружить их и у него все пройдет удачно с Мексикой, Уилкинсон будет с ним.., и отыщет сокровища. А если Бурру не повезет, тогда произойдет конфликт с Испанией и вторжение на ее территорию американских войск. Уилкинсону осталось только решить, что ему выгоднее. Поэтому он и сидит в Сент-Луисе... Выжидает. Если он расположит свои войска вдоль Сабины, ему ничего не останется, как атаковать испанцев, а он не очень-то этого хочет, пока не будет уверен, что сокровища у него в руках. Поэтому, какие бы ни были его отношения с Испанией, это не имеет значения.
      - Меня беспокоит только одно, - возразил Морган. - Все твое "мнение" основано на том, что сокровища существуют. А где доказательства?
      - Доказательства есть, - вмешался Джейсон. Под удивленными взглядами двух друзей он закатал рукав рубашки. - Я сказал вам, что Нолан был моим, скажем так, старшим другом. Но я не сказал, что когда мы с ним путешествовали пятнадцать лет назад, то нашли сокровища ацтеков. - Он закатал рукав почти до плеча, и друзья увидели браслет с изумрудами у него на предплечье. - Вот доказательство, что бренди не ударило мне в голову. - Джейсон погрустнел. - У Нолана был точно такой же... Думаю, с его помощью он пытался убедить Уилкинсона в том, что сокровища существуют, поэтому-то он и погиб. - Он не мог сказать о Давалосе, испанском офицере, который когда-то был его другом и который убил Нолана, не мог сказать, чего стоила эта , дружба ему и Кэтрин. Голос у него не дрогнул. - Сокровища существуют, поверьте мне.
      Бретт тихонько присвистнул. Морган оторопело глядел на оправленные в золото изумруды.
      - Прошу прощения, Бретт, - сказал наконец Морган.
      - Ладно. Но как нам все-таки остановить Уилкинсона и Бурра? - Договаривая последние слова, Бретт уже знал ответ. - Карта! Если карта будет у нас, какой Уилкинсону резон поддерживать Бурра и тем более провоцировать войну с Испанией? Что ему тогда Испанский Техас?
      - Правильно, - согласился Морган. - Однако добыть ее нелегко. Стоит только кому-нибудь из нас начать рыскать в округе, как он тотчас попадет на заметку. К тому же, где искать? Он, наверное, неплохо ее припрятал.
      Джейсон рассмеялся.
      - Ты прав, но думается мне, Морган, ты кое о ком забыл.
      - О ком это!
      - О Любителе Крови! Он может проникнуть в лагерь Уилкинсона. К тому же, он находился со мной, когда нашли сокровища. Он-то уж карту узнает и найдет ее, где бы Уилкинсон ее ни запрятал.
      - Кто такой Любитель Крови? - спросил Бретт, переводя взгляд с Моргана на Джейсона и с Джейсона на Моргана.
      - Любитель Крови, - ответил Джейсон, - черокез и мой побратим. У нас много общего, и о войне мы думаем одинаково. Но, самое главное, он не захочет, чтобы тревожили сокровища. Он говорит, это гиблое место и его нельзя ворошить. Джейсон сделал слабую попытку улыбнуться. - Если мы хотим достать карту, без него нам не обойтись. Ну, кто обратит внимание на индейца? А Любитель Крови умеет прятаться. Его просто никто не заметит, и, я уверен, он один способен нам помочь...