– Полагаю, вы ждете от меня благодарности? – Гидеон стиснул зубы и решил еще раз поговорить с Лорой Ван Гилдер.
      После того как почетный член колледжа и доктор Нгабе, поговорив с ней, ушли, он подумал, что наступило время во всем разобраться раз и навсегда. Он направился к ней, полный решимости вести себя как разумное человеческое существо, а натолкнулся на двусмысленные фразы американской девчонки.
      И почему она не отрывала глаз от его рук?
      После этого короткого эпизода Гидеон почти сразу же ушел, все его примиряющие и вежливые слова, которые он намеревался сказать, остались, к его стыду, невысказанными. Он попытался развлечься. Безуспешно.
      Он немного растерялся, что было ему совершенно несвойственно. Раньше он всегда полностью владел и собой, и ситуацией.
      Люди обычно обращались к нему, когда попадали в беду, вероятно, чувствуя, что он единственный человек, на которого можно положиться – беспристрастный, справедливый и достаточно опытный, чтобы оказать помощь. В свое время Гидеон отговаривал студентов от самоубийства, разрешал кризисные ситуации в семейной жизни преподавателей и улаживал многочисленные ссоры.
      Он всегда был уверен, что сможет справиться с любой ситуацией хладнокровно, с разумным сочувствием и пониманием.
      А Лора Ван Гилдер заставляла его дергаться, как умалишенного клоуна на ниточках. Это надо прекратить!
      Оживление начинало спадать. К полуночи профессора с досадой вспомнили о назначенных на утро консультациях. Гости из других колледжей размышляли о том, с какой головой они явятся утром. Портвейн, следует признаться, наливали щедрой рукой.
      Медленно и неохотно люди стали расходиться. Шум постепенно затихал.
      Гидеон, как «звезда манежа», был более чем готов тоже закончить этот вечер. Неожиданно свалившаяся на него престижная премия Ван Гилдера, конечно, оказалась очень приятным сюрпризом, но не она волновала его.
      Эта американка стала просто наваждением.
      Наконец он был вынужден подойти к ней в последний раз, чтобы протянуть в каком-то смысле оливковую ветвь. Так больше не могло продолжаться.
      Так почему, о, почему, со смешанным чувством раздражения и удивления думал он, его первые слова были такими враждебными?
      Лора резко обернулась, неожиданно услышав такой знакомый, с насмешливыми нотками, голос. Серебряные и янтарные бусинки блеснули в ее волосах, и их блеск отразился в его глазах.
      Гидеон поморщился от яркого света и напрягся, видя эту знакомую широкую улыбку, неожиданно озарившую ее лицо.
      Он знал, что попался, даже прежде, чем она заговорила.
      – Профессор Уэллес. Вы что-то сказали? – с милой улыбкой спросила она.
      – Я сказал, – сквозь зубы произнес Гидеон, – что полагаю, вы ждете от меня благодарности, – повторил он, прекрасно понимая, что она слышала его слова и только из коварства заставляет его повторить свою ошибку.
      Как он ни старался это скрыть, Лора уловила в его голосе беспокойство и еще шире улыбнулась.
      В самом деле, с этим человеком ей было ужасно интересно.
      Она словно тыкала палкой в спящего тигра.
      Чуть посильнее толкнуть, и он дернется во сне, и остается лишь радостно похлопать в ладоши и ткнуть еще раз. И если слишком сильно, то р-р-р-р!
      – Ну что вы, профессор Уэллес, такая мысль никогда не приходила мне в голову. – Она еще любезнее улыбнулась, показывая ряд белоснежных зубов.
      Гидеон сжал свои зубы.
      – Вы хотите сказать, что пришли к выводу, что я… какой? Слишком неблагодарный? Слишком высокомерный? Слишком пресыщенный?
      Лора откровенно рассмеялась.
      – Почему я должна так думать, профессор? Кажется, вы не давали для этого повода, не так ли?
      Гидеон бессознательно сделал к ней шаг и резко остановился.
      Он услышал, как за его спиной Марта Дойл весело прощалась с Рексом Джимсоном-Кларком. Справа от него слышался густой баритон директора, говорившего что-то собравшейся уходить Жюли Нгабе.
      Сейчас явно было не время повышать голос или возмущаться. Хотя он и не собирался этого делать. Эта женщина ничем не могла вывести его из себя. Да! Вот так!
      Он ответил ей такой же любезной улыбкой. И если бы он позволил себе посмотреть на ее грудь, то увидел бы, как неожиданно под огненно-оранжевым шелком набухли ее соски. Лоре удалось скрыть свою чисто инстинктивную и невероятную реакцию на эту потрясающую улыбку, по крайней мере на лице.
      Но она почувствовала предательскую слабость в ногах.
      – Как вы заметили, – спокойно ответил Гидеон, – меня учили вести себя, как подобает настоящему джентльмену. Даже когда женщина-камикадзе бросается на велосипеде под мою машину. Между прочим, вы получите счет за повреждение краски на моем «моргане». – И он улыбнулся невероятно ослепительной улыбкой. – Спокойной ночи, мисс Ван Гилдер. Искренне надеюсь, что дальнейшее пребывание в Англии окажется для вас менее драматичным.
      Произнеся эту великолепную фразу «под занавес», Уэллес повернулся и направился к уже поредевшей толпе, ликуя и одновременно испытывая стыд за самого себя.
      А он-то думал, что давным-давно покончил с такими ребяческими играми.
      Лоре, захваченной врасплох, оставалось лишь с открытым ртом смотреть ему вслед и пытаться сохранить на лице улыбку.
      Настоящий джентльмен?
      А счет за ремонт его автомобиля? Проклятый нахал. Совершенно невыносим.
      Гости постепенно расходились. Часть направилась к двум небольшим парковкам, принадлежащим колледжу, одна находилась напротив часов, другая – перед памятником погибшим на войне, обе с разных концов примыкали к четырехугольному зданию.
      Снаружи было темно, и территория освещалась слабо. Жившие неподалеку смогли выпить в свое удовольствие и теперь направлялись к главным воротом пешком. Другие просили их подвезти.
      Тем же, кто жил в колледже, предстояло всего лишь пересечь сад, чтобы попасть в Уолси или Уолтон, или через Уоллас в Уэбстер, три главные резиденции, в прекрасных старинных помещениях которых жили студенты и преподаватели.
      Преподаватели колледжа Св. Беды имели комнаты в разных местах, каждое из которых носило имя прославившейся личности. Поэтому все разошлись в разные стороны, никто не обратил внимания, куда кто пошел, и когда, и в каком порядке. Зачем им было это замечать?
      И поэтому позднее никто не смог дать полиции точного описания событий этого вечера.
      Только одно не вызывало сомнений. Огентайнский кубок был украден!
      Лора быстрым шагом вышла из профессорской колледжа Св. Беды. Проходя через холл, она взглянула на витрину. Ей хотелось посмотреть на Огентайнский кубок. Хотя он и принадлежал ей, по правде говоря, она не помнила, видела ли она его раньше. Коллекция произведений искусства Ван Гилдера входила в полученное ею наследство, но она всегда была детищем одной из ее теток, которая имела ученую степень по изобразительным искусствам, полученную в Сорбонне.
      Лора увидела, что на витрину наброшено чье-то тяжелое черное пальто. Видимо, все вешалки были заняты, и кто-то просто его здесь бросил.
      Она пожала плечами и через холл вышла в ночную темноту.
      Она ускользнула от Син-Джана, зная, что директор захочет проводить ее до ворот и усадить в такси. Конечно, такая старомодная галантность была приятна, по Лора не торопилась уезжать.
      Было темно, и она немного постояла на парковке, оглядываясь по сторонам.
      Большинство машин направлялось к главным ворогам, и сейчас заработал чей-то мотор. Фары осветили стену, тянувшуюся вдоль небольшой аллеи.
      Машина выехала с территории колледжа, и Лора снова осталась стоять в темноте.
      Держа в голове расположение колледжа, она пошла вдоль стены, уходившей влево и приведшей ее к Арке Беккета, древнему сооружению, за которым находились сады.
      Лора заметила серебряное отражение луны в неподвижной воде пруда.
      Сойдя на покрытую гравием дорожку, она миновала розовые кусты и вышла к резиденции, которая называлась Уолси. Она выведала у подвыпившего преподавателя новейшей истории номер комнаты Гидеона Уэллеса.
      Когда она на минуту отвернулась, он уже ушел, жалкий трус, и ей еще сильнее захотелось выяснить с ним отношения раз и навсегда.
      То, что теперь, когда премия Ван Гилдера благополучно вручена победителю, у нее не оставалось повода встречаться с Гидеоном Уэллесом, не имело никакого значения.
      Но она хотела сделать это просто из принципа, ведь последнее слово осталось за мужчиной.
      Проходя мимо пруда, девушка разглядела в его глубине большую двигавшуюся тень и подумала, сколько же карпов живет в водоеме.
      Необъяснимая дрожь пробежала по ее телу.
      Виной этому была не холодная влажность ноябрьской ночи. Справа в плюще, покрывавшем стены древней библиотеки, казалось, шевелились какие-то тени.
      Она бы не удивилась, если бы заухала сова, как это происходит в самых лучших фильмах ужаса.
      Добравшись до главного входа в Уолси, Лора обрадовалась, но тут же была готова наказать себя за такую глупость. Дверь, конечно, оказалась запертой. Ведь было уже далеко за полночь.
      Черт, разозлилась она. Неужели весь мир против нее?
      Однако она ошиблась. Уже собираясь уходить, она услышала, как кто-то фальшиво насвистывает. Звук доносился с бетонной дорожки, огибавшей здание, и почти тотчас же из-за угла появился студент. Он прислонил велосипед к одной из многочисленных решеток для велосипедов, установленных вокруг колледжа, наклонился и надежно закрепил цепь. А затем направился к двери и наклонил голову, отыскивая в кармане ключи.
      Лора чуть отступила назад.
      Молодой человек, уловив ее движение, поднял голову, и, когда рассмотрел ее тонкую фигуру, она увидела на его лице широкую улыбку.
      – Я тут жду… э… когда кто-то выйдет, – нашлась Лора.
      Студент добродушно рассмеялся.
      – Не тратьте время.
      Он открыл дверь и с шутливым почтением отступил в сторону, пропуская Лору вперед.
      В большом холодном вестибюле горела единственная лампочка.
      К счастью, студент (который, очевидно, жил на верхнем этаже) сразу же побежал к широкой деревянной лестнице и, шумно перепрыгивая через две ступени, устремился наверх.
      Лора знала, что комнаты Гидеона расположены на первом этаже и окна выходят в сад. В тусклом свете она начала искать нужный ей номер.
      Неожиданно девушка почти сразу нашла комнату Уэллеса и остановилась перед дверью, переступая с ноги на ногу, подавляя волнение. Потом с любопытством огляделась. Стекла окон в ромбовидных рамах блестели в лунном свете. Воздух слабо пах лавандовым мебельным лаком. Стояла мертвая тишина.
      И снова Лора почувствовала, что дрожит. С досадой она подумала, откуда у нее это ощущение страха. Она всегда была здравой реалисткой, но в эту ночь ее нервы были странно напряжены, как у пугливой лани.
      Что-то где-то происходило.
      Она недовольно покачала головой. Черт, так нельзя. Она подняла руку и постучала в дверь. Не так громко, как бы ей хотелось, но достаточно, чтобы быть услышанной.
      Тяжелая дубовая дверь распахнулась. Он был так высок ростом, что почти касался головой притолоки.
      – Да? Мисс Ван Гилдер?
      Если первое слово прозвучало достаточно мягко, то этого нельзя было сказать об остальных.
      – Профессор Уэллес. Я хотела с вами поговорить, – твердо заявила Лора.
      – В такой поздний час? Как я понимаю, вечер уже закончился?
      Лора скрипнула зубами.
      – Да. Не ушли только Син-Джан и еще несколько человек.
      Шелковистая серебряная бровь вопросительно поднялась.
      Лора набрала в грудь воздуха.
      – Вы не собираетесь пригласить меня войти? Или хотите заставить меня стоять здесь на холоде всю ночь?
      Гидеон почувствовал, как горячая волна захлестнула его лицо и отхлынула. Он невольно отступил назад, приглашая гостью войти.
      – Пожалуйста. Входите.
      Лора вошла и оглядела комнату. В одной стене был настоящий камин, и в нем горел настоящий огонь. Другие стены занимали книжные полки. Две двери, одна, без сомнения, в спальню, а другая – или в ванную или в маленькую кухню. Два старых кожаных кресла с потертыми подлокотниками перед камином. Круглый дубовый, отполированный до блеска стол, на котором не было ничего, кроме вазы со свежими золотистыми хризантемами. Их особый аромат наполнял комнату и хорошо сочетался с другими такими же восхитительными запахами.
      Старых книг.
      Трубочного табака.
      Духов.
      Лора застыла, но сразу же вспомнила, что он, конечно, проводит консультации в этой комнате, а, как и положено, в Оксфорде студенток было не меньше, чем студентов.
      – Что вам от меня нужно? – нетерпеливо спросил Гидеон.
      Лора, как зачарованная смотревшая на пыльные темно-изумрудные бархатные шторы и такую же обивку дивана, снова повернулась к Уэллесу.
      Единственная лампа освещала золотистым светом его лицо.
      Он уже снял вечерний костюм и был в длинном темно-бордовом халате с завязанным на талии поясом.
      Девушка заметила его босые ноги. От этого он казался в этой обстановке странно чужим и беззащитным. Лора сглотнула и поспешила отвести взгляд. Любой мужчина из тех, кого она знала, в халате выглядел бы немного смешным. На Гидеоне же халат смотрелся потрясающе. Его тонкая талия, высокая фигура и серебристо-золотистые волосы только выигрывали от глубокого, насыщенного бордового цвета халата. – Мисс Ван Гилдер? – резко повторил он.
      Ему совсем не нравилось такое выражение ее глаз. У него возникло ощущение, что его заглатывают живьем.
      Уэллес чувствовал, как в нем медленно закипает кровь. Одновременно он начал ощущать прикосновение шелковых лацканов халата к неожиданно затвердевшим соскам.
      Стало трудно дышать, и… Да. Он возбуждался.
      Он быстро повернулся и, подойдя к креслу, протянул руку к полке, чтобы взять книгу. Любую книгу.
      Слава Богу, кресло прикрывало нижнюю часть его тела. Он без всякого интереса взглянул на том, который держал в руке.
      Это оказалась одна из его собственных книг, о поведении животных!
      Почему-то захотелось рассмеяться, но Гидеон сдержался.
      Он не понимал, почему чувствует себя так неуверенно. Обычно женщины на него так не действовали. За эти годы ему приходилось, проявляя терпение и деликатность, иметь дело с влюбленными в него студентками и с большим удовольствием – с любовницами.
      Но ни с одной женщиной он не терял самообладания. И теперь это ему не нравилось. Очень не нравилось.
      Отношения всегда оставались честными, простыми, с четко обусловленной целью. Пользуясь этим методом, он всегда расставался с женщинами, сохраняя наилучшие отношения, и ни разу не разбил ни одного сердца.
      Поэтому это дикое катание на «американских горках» было не для него. Его беспокоило, что неожиданно он оказался в переднем вагончике!
      Он заставил себя взглянуть на Лору, надеясь, что сердце у него не дрогнет и пульс не участится. Зря.
      – У вас какое-то срочное дело, мисс Ван Гилдер? – сухо спросил Уэллес деловым тоном.
      – Черт побери, вам обязательно надо быть таким высокомерным? – рассердилась Лора.
      Гидеон удивленно посмотрел на гостью, и улыбка растянула его губы. Так, значит, эта суперсамоуверенная, суперсовременная наследница Ван Гилдера тоже не очень-то была уверена в себе, не так ли? Прекрасно! Вероятно, это было бы для нее хорошим уроком.
      Он тяжело вздохнул:
      – Кажется, я, к сожалению, невольно погладил вас против шерсти, мисс Ван…
      – Назовете меня еще раз мисс Ван Гилдер, и я задушу вас, – тихо сказала Лора. – Меня зовут Лора.
      Гидеон раздраженно вздохнул:
      – Очень хорошо, Лора.
      Это слово далось ему с трудом. Будь она проклята, почему она не может просто уйти!
      Он изо всех сил старается соблюдать все условности, а она с такими же усилиями нарушает их.
      Уэллес взглянул на часы, которых уже не было на руке, поскольку он их снял.
      Лора заметила этот жест и рассмеялась. Весь его вид говорил об отвращении к самому себе.
      Гидеон почувствовал, что краснеет, и скрипнул зубами. Никогда еще он не казался себе таким неуклюжим.
      – Что именно я могу… – Он поперхнулся.
      Лора быстрым движением сбросила пальто, ее платье оставляло открытым большую часть ее тела. В заполненной людьми комнате это было еще ничего, но здесь, один в своем убежище, Гидеон остро ощущал свою наготу, прикрытую халатом.
      – …сделать для вас, мисс… – чуть хрипловатым голосом продолжил он, но она предостерегающе подняла голову, – …Лора. – Наконец ему удалось закончить фразу.
      Девушка улыбнулась:
      – Я хотела поговорить с вами. О премии.
      Гидеон медленно приподнял бровь.
      – О? Забавно. Мог бы поклясться, что вы пришли не за этим. – Как бы он ни был взволнован, все-таки не собирался уступать ей хотя бы на дюйм.
      – Ошибаетесь, – снова бесстыдно солгала она. – Меня просто беспокоит, что… это вызовет недобрые чувства.
      Лора увидела недоверие в его холодных синих глазах и приготовилась к бою. Хотя на этот раз она не могла сказать, что сражается на стороне ангелов. Она понимала, что жаждет крови.
      Но как объяснить этому ледяному истукану, что она впервые выступает в роли главы семьи и для нее так важно, чтобы все прошло гладко.
      Да ничто на свете не могло заставить такого самоуверенного, как он, человека понять ее собственную неуверенность в себе.
      Что такого особенного в этом человеке? Он мог одним только высокомерным взглядом заставить ее взорваться, как заряженную бомбу, и в следующую минуту всего лишь жестом или полуулыбкой обезоружить ее.
      – Могу вас заверить, это не вызвало никаких недобрых чувств с моей стороны, – твердо произнес Уэллес и решительно направился к двери. – Итак, я желаю доброй…
      – Не так быстро! – Голос Лоры, словно острый охотничий нож, рассек аристократическую атмосферу комнаты.
      Можно только сказать, что Лора Ван Гилдер не привыкла к тому, чтобы мужчины пренебрегали ее обществом.
      Гидеон резко остановился, и полы халата распахнулись, до колена обнажив его длинную мускулистую ногу.
      Девушка сглотнула и неохотно перевела взгляд на его лицо.
      И сразу же пожалела об этом. Это были не глаза, а какие-то лазеры.
      Она увидела, как он опустил руки и туже затянул пояс халата.
      По непонятной причине от этого предусмотрительного жеста что-то взорвалось внутри Лоры.
      – Ради Бога, – разозлилась она. – Что, вы думаете, я собираюсь сделать? Швырнуть на пол и растерзать вас?
      Ноздри Гидеона раздувались.
      – Хотел бы я посмотреть, как вы это сделаете, мисс Ван Гилдер.
      – Хотели бы? – повторила Лора. – Хотели бы? – И неосознанно двинулась к нему.
      Гидеон с изумлением сделал шаг назад и больно ударился о книжную полку.
      Лора крепко ухватилась за лацканы его халата и почувствовала, как пальцы скользнули по прохладному шелку. А потом она ощутила теплоту его кожи.
      – Черт побери, что вы делаете? – ахнул Гидеон.
      Ибо он снова почувствовал этот жар, это неожиданное настойчивое, сотрясающее его желание.
      Она была так близко. Так невообразимо близко.
      – Я подумала, что вы только что предложили мне изнасиловать вас, – неуверенно сказала Лора, думая, что же она здесь делает.
      Держит за халат этого мужчину, прижимается к нему, презирая себя за это безумие, и так жаждет его ласк, что готова мурлыкать от удовольствия.
      Гидеон хотел что-то сказать, но не находил слов. Он закрыл рот, и сомкнувшиеся крепкие зубы неожиданно громко лязгнули. Глаза Лоры потемнели.
      Волна наслаждения прокатилась по телу Гидеона, и он задрожал.
      – О, черт, – выдохнула Лора.
      И поцеловала его.
      Для этого ей пришлось приподняться на цыпочки, а он абсолютно ничем не помог ей! Но она не помнила более восхитительного поцелуя.
      Его губы, в первое мгновение расслабившиеся от изумления, вдруг ответили на ее прикосновение.
      Он сделал это так неохотно, против своей воли, но с такой страстью, что она почувствовала, как властное, чисто сексуальное желание овладевает ею.
      Она еще крепче прижалась к нему, ощущая прикосновение чего-то твердого к ее животу.
      Твердого как сталь. Он возбужден. Какой хитрец, думает, что может скрыть это!
      Девушка всем телом приникла к нему, чувствуя, как он вздрагивает. Ее груди прижимались к его груди, она обхватила его лицо ладонями и затем положила их на его грудь.
      Сейчас ледяное изваяние не было таким холодным!
      Она чувствовала, как под ее пальцами бьется его сердце.
      Его горячие мужские губы не отрывались от ее губ.
      И вдруг что-то произошло. Она уже не была нападающей стороной. Она не сердилась. Ее уже не интересовало, кто выиграет в их игре на превосходство. Как будто сама природа обманула ее. Заманила в объятия этого человека. Лора чувствовала его руки, обнимавшие ее, и, хотя никогда раньше она не испытывала такого, у нее было ощущение чего-то удивительно знакомого. Как будто они делали это раньше. Где-то. Когда-то.
      Но она знала, что этого не было.
      Ладони Гидеона, касавшиеся ее обнаженной спины, горели. Он чувствовал, как в голове стучала кровь в таком же настойчивом ритме, как и во всем теле. Казалось, Лора растворяется в нем.
      Он чувствовал ее вкус на языке. Ее запах в ноздрях. В ушах звучало ее тихое дыхание. Вырвавшийся у нее слабый стон вызвал внутреннюю дрожь.
      Неожиданно Гидеон оттолкнул девушку.
      Лора, грубо отброшенная в реальность, отшатнулась.
      Она была подавлена ощущением потери. Только что девушка была там, где ей всегда хотелось быть, но в мгновение очутилась в другом месте… В комнате, где горел огонь, стояли книги и человек, у которого вместо глаз были кусочки льда. Человек, только что вытолкнувший ее из рая.
      – Черт, – тихо сказала Лора. – Зачем вы это сделали?
      Гидеон широко раскрыл глаза.
      – Я? – воскликнул он фальцетом, на несколько октав выше своего обычного голоса.
      Ему хотелось вытереть ладонью рот, чтобы стереть с них вкус ее губ. Но почему-то он не смог пошевелить рукой. Он прислонился к книжным полкам, его большое тело не покидала дрожь.
      Лора покачала головой. Она испытывала смущение и, что еще хуже, страх.
      Что-то только что навсегда изменило ее жизнь, и она еще не знала, нравится ли ей это.
      – Я должна идти, – коротко сказала она и взяла пальто.
      Гидеон смотрел, как она уходит, слишком потрясенный, чтобы двинуться с места. Лора подошла к двери, открыла ее и исчезла.
      В ту же минуту комната стала холодной и пустой. Даже чужой. И это место, где он прожил более десяти лет!
      С выражением растерянности на лице Уэллес смотрел на закрывшуюся дверь.
      Выйдя из здания, Лора пошла прямо через лужайку, не подозревая, какой вред наносят ее высокие каблуки идеально ровной, выпестованной веками траве.
      Она просто не могла поверить, что на самом деле вела себя как последняя дура. Навязывалась ему. Что он должен о ней думать?
      Через арку девушка вышла на парковку. Она почти миновала Уэбстер, когда дверь открылась, выпустив очередного гостя.
      Она не знала, что заставило ее это сделать. Лора даже и не думала о кубке. Но вероятно, ее подсознание работало в этом направлении с тех пор, как она впервые увидела пальто, наброшенное на витрину.
      Несмотря ни на что, Лора решила посмотреть на это старинное изделие из серебра. В конце концов, это была неотъемлемая часть премии Ван Гилдера по психологии, и, если когда-нибудь в будущем какой-то журналист спросит ее о кубке, она даже не сумеет как следует описать его, что поставит ее в неловкое положение. К тому же (она словно услышала голос отца, так сильно поразила ее эта мысль) просто ужасно не знать самой содержание художественной коллекции Ван Гилдера.
      Это была сфера ее тетки, но даже она поймет, что, как новый посол Ван Гилдеров, Лора должна знать о коллекции абсолютно все.
      Лора снова направилась к Уэбстеру.
      Войдя в холл, она увидела, что он пуст. Ее немного рассердило, что пальто оставалось на прежнем месте.
      Множество вешалок у стены пустовало, и Лора, подойдя к витрине, сняла с нее пальто, намереваясь повесить его на вешалку.
      Но вместо этого она застыла в шоке.
      На полке все еще стояли оксфордские призы за регату и другие трофеи.
      Но бросалось в глаза другое.
      Круглое отверстие в стекле.