Длинная тень Земли

Значит, за ним уже следили.

Гарриет Лафонде, несомненно уладит это, когда доложит своему начальству. Если он сможет убедить их, что у него нет скрытых мотивов попасть на Альфу, они перестанут подозревать его черт знает в чем. Тут ему в голову пришла поразительная и довольно забавная мысль, что не пошел на встречу, уже почти смирившись с тем, что разрешения он не получит. И даже дал этому логическое обоснование. Ну хорошо. Времена меняются и люди должны меняться вместе с ними.

Он хорошо пообедал в отеле — красная сочная рыба весьма похожая на лосось, масса свежего салата, за которым шли золотистое желе и роскошная порция двойных сливок — и решил, что ему лучше попробовать одну из местных сигар перед тем, как он выкурить весь запас своих Кроно.

Он вышел в фойе и остановился у табачного автомата. И вот здесь был один пустячок, которым робот отличался от человека. Робота можно спросить, что бы он порекомендовал выбрать, и он очень вежливо и обходительно ответит так, как его запрограммировали концессионеры. Ну, да ладно. Попробуй одну из этих красных мушкетонов, которыми дымил Грэг Роусон.

Он набрал заказ и добавил номер своей комнаты. Открыв прозрачную пачку, он уже собирался закурить, как вдруг откуда-то снизу раздался голос:

— Если ты привык к Кроно, приятель, я бы очень не советовал эти хлопушки, которые ты только что купил.

Он взглянул вниз. Человек был маленький, сухой и живой. Глаза его были в сетке морщин, а рот делил лицо пополам. Кэродайн неожиданно почувствовал к нему какую-то теплую симпатию, берущую свое начало, в его инстинктивном расположении к маленьким жизнерадостным.

— Я ценю твой совет, приятель. Но я их уже купил. И теперь их у меня много.

— Кончились Кроно? — Человечек поцокал языком. — Жаль. Ну ладно, попробуй из моих. Это Кроно «Западный Океан», они отличаются от твоих.

— Верно, — мирно сказал Кэродайн, — у меня «Южный Юбилей».

— Отличный сорт.

Человечек подошел к нему на цыпочках и протянул огонь. Кэродайн затянулся. Вот что в Кроно было замечательно — для них еще не сделали самовоспламеняющихся наконечников. Это не разрушало всю прелесть курения.

— Хсайен Коунга. Из Четвертого.

— Джон Картер. Пятый. Что ж, это нужно отметить. По делам?

— Конечно. — С обезьяньей мордочки Коунги казалось Йикогда не сходила эта широкая, лукавая улыбка. И все же в этом лице была проницательность, скрытая, но очевидная для опытного глаза Кэродайна.

— Запомни, — продолжал болтать Коунга, — Гамма-Хорака совсем не так плоха, по сравнению с некоторыми планетами, где мне приходилось работать. Вот была куча у созвездия Баррон: э-э, парень, держись подальше оттуда, если хочешь, чтобы твой нос работал нормально.

Кэродайн засмеялся:

— Первобытные?

Они шли к бару.

— Первобытные? Да они до сих пор использовали двигатель внутреннего сгорания на своих машинах. Там все провоняло. Число заболеваний раком легких было потрясающим. — Он покачал головой. — Я даже бросил курить, пока там был.

Они дошли до бара и сели в кабину, друг против друга. Разговор шел за прохладительными напитками — Кэродайну было приятно угостить Коунгу гранатовым коктейлем, рекомендованным Гарриет Лафонде. Это был прекрасный напиток. Они выпили по три, затем по четыре. К этому времени они уже откопали двух общих знакомых и говорили о Шанстаре Восемь.

Общение с человеком из Шанстара вновь придало сил Кэродайну. В этой спешке и суете Хораки, в этих событиях — незначительных самих по себе — происшедших с ним, он стал уже было забывать, как много значил для него Шанстар. Он упомянул о скандале в ресторане, и Коунга сердито нахмурился.

— Черт возьми, какой позор! Все эти миры считают необходимыми возвыситься над всеми остальными. И то, что у них есть значительный космический флот, не дает им право оскорблять и дурно обращаться с гражданином планеты, которая может и не считает необходимым содержать гигантскую космическую армаду. Тошнит просто от этого.

— Но они считают так. Я думаю, и даже мы чувствовали бы некоторое раздражение по отношению к человеку с одинокой планеты, имеющей возможно лишь пару сотен боевых кораблей.

— Ладно. — Коунга отхлебнул напиток. — Возможно, я должен признать правоту всего этого. Но все равно, планета, которая все еще одна, да с таким мизерным космическим флотом, не может быть ведь такой хорошей, не так ли? И люди из такого мира, должно быть, просто немощные лодыри и бездельники.

Кэродайн устало подумал: «Вот так интеллект, брат. Ты такой же, как и все остальные.» Разговор естественно коснулся их деятельности, и Кэродайну было сказано, что Коунга продавал здесь, на Гамма-Хораке, различные шкатулки, ларцы для драгоценностей — одна из специализаций Шанстара Четыре — и уже заполнил толстую книгу заказов. Он воздержался от каких-либо заключений. Наверное, это из-за его, как он думал, врожденной подозрительности: ничто на свете в действительности не было тем, чем казалось на поверхности, а он был слишком мудр, чтобы попасться на том, что поверил в первое же, что ему сказали.

Нет, конечно, может Коунга и действительно продавал знаменитые изделия Шанстара Четыре, и, весьма вероятно, у него действительно была толстая книга заказов. Но Кэродайн цинично думал: было ли это единственным, чем занимался этот коротыш.

Коунга встал, улыбаясь. Он смотрел поверх плеча Кэродайна. Кэродайн не обернулся.

Он почувствовал запах духов. Пьянящий, волнующий, многообещающий.

— О, мистер Картер, моя племянница, Аллура Коунга. Аллура, это — мистер Джон Картер. Он с Пятого.

Кэродайн поднялся, поворачиваясь и протягивая руку.

— Как приятно, — девушка тепло улыбнулась, — встретить кого-нибудь из дома. — Рука ее была крепкой и холодной.

Кэродайн смотрел на нее. Он считал, что Шарон Огилви, подружка Грэга Роусона из Ахенсика, была красавицей. Теперь же он отметил еще один плюс в том, что назвал Шанстар своей родной планетной системой. Аллура была не менее красива, однако, такой красотой, где была и теплота, и живость — качества, которых так часто не хватает чистой красоте.

Ее золотистые волосы мягко уложены вокруг классически совершенного лица, а глаза ее светились свежестью и живостью, что и очаровывало, и волновало. На ней была переливающаяся при каждом движении блузка с широкими рукавами, и облегающие черны брюки, что лишь подчеркивали ее красоту. Одинокая жемчужная капелька матово светилась в ее левом ухе.

«Берегись! — сказал себе Кэродайн. — Эта женщина опасна».

Она грациозно села, и робот выдал третий коктейль.

— M-м, — сказала она. — Хорошо. Что это?

— Рекомендация Гарриет Лафонде, — сказал Кэродайн. Лица обоих Коунга остались вежливыми, улыбающимися и дружелюбными. Но выражения так и застыли в этих улыбках. Кэродайн оживился. Может здесь разгадка?..

— Она выдает визы на въезд, — сказал он небрежно. — Кажется есть возможность, хотя и слабая, что мне разрешат поехать на Альфу.

— Но ни один посторонний туда не ездит, — сказала Аллура быстро. Слишком быстро.

— Мне уже сказали. — Кэродайн задумчиво выпил. — Но я как-то решил не переживать об Альфе. Обычный порядок — это кажется продать Гамме, и пусть они заботятся обо всем остальном. Но, разумеется, если они и правда разрешат мне поехать на Альфу, то да я поеду.

— Разумеется. — Коунга аккуратно поставил свой стакан. Выражение его лица, испещренного тонкими морщинами, было трудно понять. — Думаю, вы исключительная личность, мистер Картер.

— Ну, если и так, то я не знаю почему.

— Возможно у мистера Картера есть связи, о которых мы совершенно ничего не знаем, — весело сказала Аллура, откинув голову назад.

Этим его не возьмешь.

— К сожалению, мисс Коунга, я не могу сказать, что знаю на этой планете хоть одного человека.

— Мне показалось, вы хорошо ладите с этой Лафонде?

— О да, чисто формально. Люди на Хораке чертовски гордятся своей звездной группировкой. Они разговаривают с нами из милости, я бы сказал.

— Когда-нибудь... — начал Коунга угрожающе. Его племянница легким смехом перебила его.

— Когда-нибудь у нас тоже будет больше тысячи солнц, да, дядя? Что ж, может будет.

— Отчего нет, — сказал Кэродайн. — Только невозможно эффективно управлять слишком многими солнечными системами. Одни только размеры разрушают лучшие современные системы управления.

Грэг Роусон и Шарон Огилви вошли в бар и сели в кабинку. Увидев Кэродайна, они помахали ему через зал, пока робот выполнял их заказ.

— Ты их знаешь?

— Случайно познакомились — это Грэг Роусон. С девушкой меня познакомили за завтраком. Шарон Огилви.

— Интересные люди, — сказала Аллура немного резко.

Ну да, усмехнулся про себя Кэродайн. Одна красивая женщина увидела другую, и пошли искры. В конце концов они должны поставить друг друга на место. Наверное, интересно будет посмотреть, кто окажется наверху. В настоящее время Аллура, видимо, на парсек выше.

Полуденный зной не спадал. Аллура предложила поплавать, и они, взяв кэб, отправились в бассейн, расположенный примерно в шести милях от города. День был идеальным для купания, приятно было и побездельничать на краю бассейна, под полосатым зонтиком, в то время как роботы сновали вокруг с прохладительными напитками. Солнце отбрасывало длинные тени, когда, наконец, Аллуру убедили выйти из воды, одеться и вернуться в город на ужин.

Кэродайн провел занимательный вечер, лениво наблюдая за совершенными женскими формами, подчеркнутыми очень открытым купальником, и был совершенно уверен, что и это купание, и открытость купальника, и тепло ее улыбки — все было предназначено специально для него.

Размышлять над причиной этого было забавно. Не очень прибыльно, но забавно.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Кэродайн сидел в своем халате у окна своей комнаты и наслаждался огнями ночного города. Культура расы каким-то странным образом могла быть установлена по использованию света. Гамма-Хорака увлекалась ярким освещением, дисплеями, рекламой и добивалась, чтобы все это было видно за мили. В то же время от Коунги он слышал о милях плохо освещенных улиц, расползающихся и гноящихся по окраинам.

Робота, очевидно, вывели из строя. Дверь тихо открылась и Аллура Коунга быстро вошла в комнату, крепко закрыв за собой дверь.

Кэродайн сказал:

— Вы не ошиблись, мисс Коунга?

— Нет. Я пришла туда, куда хотела, мистер Картер. Но, я думаю мы можем называть друг друга Джон и Аллура. Нам многое предстоит сделать вместе.

На ней было прозрачное неглиже, демонстрирующее большую часть того, что хотел бы увидеть мужчина. Но так как Кэродайн видел все это раньше, и много раз, он мог не обращать на это никакого внимания — с некоторым усилием — и сосредоточиться на причин этой демонстрации.

— Чем же я могу быть полезен?

— Прежде всего выслушайте.

Кэродайн послушно промолчал.

Грациозной, покачивающей походкой она подошла к кровати и опустилась на нее. Кэродайн повернулся вместе со стулом, но остался у окна. Он осторожно выпустил облако дыма.

— Мы из Шанстара, — сказала Аллура Коунга, сделав ударение на «из». Мы находимся сейчас на другой планете. Планете, которая, являясь членом тысячесильной конфедерации миров, считает себя такой высокой и могущественной, что отказывает мирным гражданам Галактики в доступе к своему Центральному Миру... Ладно, хватит. Гарриет Лафонде даст тебе разрешение, Джон.

— Почему ты так уверена?

Аллура засмеялась, слегка озадаченно и немного неуверенно. Большими темными глазами она пристально смотрела на Кэродайна, сидящего у окна и улыбающегося ей. Само его самообладание перед лицом ее вторжения и ее неглиже, думал он со сдержанным юмором, должно быть, немного выбило ее из колеи. Глаза ее говорили, что она думала о его последнем замечании.

— Уверена. Женщинам это понятно.

— Хорошо. Я допускаю, что женщинам это понятно, и, следовательно, тебе тоже. Но чего тебе надо в моей кровати? Я устал и хочу спать.

Ситуация и час, чувствовал он, оправдывали слово «кровать».

— Когда ты попадешь на Альфу, ты многое сможешь сделать для Шанстара, Джон. Нам надо многое узнать. Я уверена, что ты понимаешь.

Кэродайн сказал с большим нажимом:

— Нет. Извини, Аллура, но эта глупость не для меня. Я простой бизнесмен. Я ничего не знаю и знать не хочу, насколько это возможно, про военные дела. Придется вам поискать кого-нибудь другого, кто бы шпионил для вас.

Она поднялась с кровати и подошла к нему, ее неглиже плотно облегало фигуру. Вся в огне, она была напряжена.

— Ты же из Шанстара, Джон Картер! Ведь это должно что-то значить для тебя?

— Значит. Я люблю Шанстар. Я не хочу, чтобы меня поймали, судили как шпиона и поставили Шанстар в затруднительное политическое положение. Да. Меня поймают.

— Но... — яростно протестовала она.

— Я сказал «нет». Значит «нет». И больше я об этом не желаю ничего слушать.

Он стряхнул пепел в пепельницу на подлокотнике.

— А ты не думала, что эта комната почти наверняка прослушивается?

Она засмеялась.

— Прослушивалась.

— Понятно. Ну и все равно, мой ответ — нет.

Теперь она стояла на коленях у стула, схватившись за подлокотник. Лицо ее было в нескольких дюймах от его. Интересно, когда она перешла во вторую фазу операции?

Да, это в самом деле был соблазн. Чертовский соблазн, но так как он не собирался шпионить на Альфе — предположив, что он туда попадет — он не мог брать плату и не выполнять своих обязательств по поставке товаров.

Боже мой! Даже в этом он стал уже думать как бизнесмен!

Она посмотрела на него долгим, тяжелым, оценивающим взглядом. Он бесстрастно выдержал его; знал, что критический момент уже наступил.

Затем она отступила. На ее лице была написана усталость и поражение. Она медленно поднялась и провела рукой по своим золотистым волосам.

— Извини за беспокойство, Джон. Вижу, что напрасно теряю время. Просто думала, что раз наступает очередь Шанстара стать следующей жертвой Хораки, их следующим завоеванием, то, может быть, ты захотел бы помочь дать отпор. Очевидно я ошиблась.

Она медленно направилась к двери.

— Аллура!

Она обернулась.

— Да?

— Я дал слово, что не буду шпионить на Альфе.

— О-о.

— И я полагал, что следующим в списке агрессий были меньшие созвездия, лежащие между Хорака и Ахенсик? Она засмеялась, смех ее был обидным и горьким.

— Так тебя тоже пичкали этой пропагандой? Нет, Джон. Следующий — Шанстар.

— Дай мне доказательства...

— Утром мы поговорим с дядей.

— Хорошо. Запомни только, что я ничего не обещаю. Я уже дал слово. И я ими не разбрасываюсь.

— Да, Джон. Я верю тебе.

Она вышла и мягко закрыла за собой дверь. Когда после нее Кэродайн попробовал дверь, робот сработал, значит она, должно быть, снова подключила его в сеть. Он потер подбородок и улыбнулся. Ну и девушка.

Утром позвонила Гарриет Лафонде. Все было нормально. Он мог заехать в офис в любое время и взять разрешение.

После обеда, когда он выходил из ресторана, его окликнула Шарон Огилви. Солнце играло в ее серебристых волосах, превращая их в блестящий комок искр. На ней были брюки с мелкими красными, зелеными и ярко-синими узорами, и смелого покроя желтая блузка.

Кэродайн вежливо остановился и вытащил сигару изо рта.

— О, мистер Картер, мы с Грэгом после обеда собираемся сбежать в Разрисованные Пещеры. — Она говорила тихим, доверительным тоном. — Может быть вы тоже хотели бы поехать. Это будет замечательная поездка, Пещеры знамениты почти на всю Галактику.

Кэродайн слышал о них. Действительно интересно.

— Так что, если у вас нет других дел... — добавила она.

— Нет. С удовольствием, мисс Огилви. Конечно же я слышал об этих Пещерах. Прежние цивилизации, да? Прежде чем здесь обосновалось человечество?

— Да. — Они двинулись вперед. — Существа, которые разрисовали пещеры, должно быть, все умерли много тысяч лет назад. — Она засмеялась, и смех ее, невнятный и глуховатый, прокатился в тиши полуденной жары. — А это задолго до того, как люди стали измерять время годами.

— Да.

Шарон Огилви, идущая рядом с ним в облегающих брюках и со своими серебристыми волосами. И Аллура Коунга, с ее золотистыми волосами и прозрачным неглиже. Они добиваются одного и того же? И было ли это то, что он думал, или Хорака не добивалась ни Ахенсика, ни Шанстара. Столько имен надо запомнить — ну, да это было бы не трудно. Любой человек, которому в жизни приходилось иметь дело с опасными мужчинами и опасными женщинами, запоминал имена. Это арсенал преуспевающего человека.

Роусон уже приготовил арендованную машину. Это был не какой-нибудь там мелкий автомобиль — солидная темно-зеленая машина со множеством хромированных деталей. Ее антигравитационному блоку было, наверное, лет пять, и он мог служить еще столько же, о капитального ремонта. Трубы были несколько иссечены; но они придадут машине безопасную максимальную скорость, с числом Маха чуть меньше единицы, что на этой планете было достаточно большой скоростью, особенно в это время года.

Кэродайн пропустил Роусона за руль, Шарон села посредине четырехместного заднего сидения, поэтому у него было много места — он мог свободно вытянуться и опереться локтем на подлокотник. Роусон плавно направил машину в восточный поток. Кэродайн передал Роусону красную сигару и откинулся на спинку, приготовясь к увлекательному путешествию.

Внизу проплывали синие и фиолетовые холмы, затем показалась река, поверхность которой была усыпана разноцветием прогулочных лодок. Немного погодя, получив радиосигнал об объезде, Роусон послушно повернул на юго-восток. На севере, над горизонтом, ползли облака черного дыма.

— Один из их заводов, — кратко сказал Роусон. — Дымит.

— Хотя, я полагаю, в основном он автоматизирован?

— О да, конечно. И выпускает чайники, электроплиты и холодильники. Заводы, выпускающие мегатонные боеголовки и лазерные проекторы все на Альфе. Большинство, во всяком случае.

— Вы считаете, Хорака настроена серьезно?

Роусона эти слова не смутили. Он воспринял их так, как Кэродайн и имел ввиду. Всегда можно выйти из этого, если Роусон не захочет вести игру дальше.

— Конечно.

— Ваши на Ахенсик беспокоятся?

— А вы как думаете? Точно также, как и на Шанстаре, я полагаю.

— Шанстар порядком далеко отсюда.

— Да, — сказала Шарон с раздражением в голосе. — И между Ахенсик и чудовищем Хоракой находятся около трех небольших групп.

Кэродайн решился пойти на небольшую провокацию.

— Знаете, — сказал он спокойно, — я-то думаю, что эти маленькие группы предпочтут присоединиться к сильному. Если они решат присоединиться к слабому, их в свое время проглотят без всяких слов благодарности. А так они получат свою долю поживы.

Роусон мерзко засмеялся.

— Мы не можем воевать с Хоракой, — сказал он. — Это могли бы сделать только Рагнар и добрый старый ОСМ.

— Да, возможно. Но спорно. Вы могли бы доставить им массу неприятностей. Не очень хорошая перспектива.

— Мы погибнем в войне. Попортим им множество кораблей, а может и какую-нибудь планету, или что-нибудь в этом роде. Но мы погибнем. Хорака же возьмет свое. Они оправятся. А мы — нет.

— Точно такое положение и у Шанстара. — Кэролайн лениво взглянул в сторону на какое-то подобие гор, показавшихся вдалеке. — Жаль, что Ахенсик и Шанстар так далеко друг от друга. Мы могли бы как-то объединиться.

— Разве мы так далеко? — мягко спросила Шарон.

— Три месяца на быстроходном корабле.

— Есть и другие группы. Возле Хораки. Если бы они все объединили свои силы...

— Ну а кто от кого будет получать приказы? — спросил Кэродайн небрежно. Он даже смеялся, когда говорил это. Потому что именно в этом был камень преткновения. Это знает каждый, кто пробовал организовать людей и управлять звездной группой.

На это они ничего не сказали. Кэродайн почувствовал, будто в него вселился черт или какой-то легкомысленный человек. Небрежно, как бы между прочим, роняя слова, однако наблюдая за собеседниками своими проницательными глазами, он сказал:

— Если судить по рассказам — посмотрите, что произошло с этим на Земле.

Шарон рассмеялась:

— Мистер Картер! Не говорите мне, что вы верите в сказки! Ведь все это для детей!

— Ну... — начал Кэродайн.

— Однажды я встретил человека, который сказал, что верит в то, что место с названием Земля действительно существовало, — задумчиво произнес Роусон. — И говорил очень убедительно. У него была хорошая работа. Потом он отказался пользоваться шариковой ручкой — сказал, что это символ космического корабля, а все космические корабли — это зло. Потом еще хуже. Кончил тем, что утверждал, что Земля действительно существовала — и до сих пор существует — где-то за пределами области Распада. Пришлось так глубоко забираться ему в мозг, чтобы вылечить его, что он навсегда остался идиотом. Жаль.

— У некоторых людей есть весьма убедительные теории...

— Мы взрослые, разумные люди, мистер Картер, — категорично сказала Шарон. — Все знают, что Земля — это просто сказка. Земли просто не существует.

Машина накренилась, и Роусону пришлось отключить робот и выравнивать ее вручную. Они были над открытой местностью, где не было дорожных потоков.

— Черт! — без раздражения сказал Роусон. — Машина не работает. Рычаг управления полетел.

— Ты можешь ее посадить? — спросила Шарон. Она даже привстала с места.

— Успокойтесь, мисс Огилви. Мистер Роусон может управлять машиной и во сне.

Кэродайн был уверен, что это так и есть. Большинство взрослых людей действительно так и могли. Машина сделала вираж и понеслась вниз.

— Никаких официальных площадок для приземления. Придется садиться, где сможем.

— Вон подходящее поле, — показал Кэродайн. — Он не тревожился. Всегда можно воспользоваться катапультой. Он удивился Шарон. Она не походила на паникершу.

Роусон снова выправил машину, осторожно направляя ее против ветра. Затем выровнял машину над стремительно увеличивающимся полем.

Кэродайну стало ясно, что его оценка последующей работы антигравитационного блока в пять лет сократилась на четыре года, триста шестьдесят четыре дня и двадцать два с половиной часа.

Мимо проносились деревья. Рука Роусона лежала на рычаге спокойно и уверенно. Он поднял нос машины. Кэродайн крепче схватился за подлокотник. Шарон, сидящая посередине, положила руку на поручень под щитком. Кэродайн протянул руку, обнял ее за талию и притянул к себе. Она сразу же подалась в ответ, обняв его левой рукой. Расслабившись, они стали ждать.

— Подходим...

Поле оказалось не таким ровным, как это виделось сверху. Колеса ударили о землю, одно из них лопнуло, и машину развернуло. Роусон яростно нажал на тормоза. Машина перевернулась. Перевернувшись три раза, она замерла, завалившись на один бок.

— Увалень, — вполне четко сказала Шарон.

Затем Кэродайн открыл дверь и повис на одной руке, вытаскивая Шарон наружу. Она спрыгнула вниз на траву. Кэродайн последовал за ней, затем он дотянулся до Роусона и потянул его через сиденье и запрокинувшуюся сторону. Все трое стояли в ряд, уперев руки на пояс, и осматривали обломки.

— Ну, — сказала Шарон, лицо ее было очень напряжено. — Что теперь, Грэг?

Она была очень расстроена.

— Эта чертова покрышка, — проговорил Роусон. — Я этого не ожидал.

Кэродайн спокойно сказал:

— Радио должно быть в порядке. Придется вызвать кэб.

Не говоря ни слова Роусон влез в машину. Он склонился над панелью, и некоторое время Кэродайн не видел его. Шарон наморщила лоб, и Кэродайн не обращался к ней. Было очевидно, что она была погружена в мысли.

Кэродайн тоже стал задумываться над этим происшествием. Шарон заволновалась только тогда, когда крушение было уже близко.

Он не поверил ей, когда в самом начале она испугалась. В век безопасного и быстрого автоматического транспорта люди так себя просто не ведут. Но, когда автоматы отказывают — что ж, тогда определенное беспокойство вполне оправдано. Но Шарон в самом начале повела себя так, как можно было бы ожидать от нее только после разрыва шины.

Он совсем не удивился, когда, появившись, Роусон объявил, что рация сломана. Это как-то укладывалось в ситуацию. Ситуация же, хотя Кэродайн еще не представлял ее, ему совершенно не нравилась. Он сунул руки в карманы и улыбнулся им.

— Что ж, ребята, кажется нам придется идти пешком.

Шарон набросилась на Роусона. Между ними началась яростная перепалка. Лишь отчасти удивившись такому ребячеству, Кэродайн оперся на обломки и, греясь на солнце, думал, предоставив им самим разбираться между собой, о том, как долго им придется идти, прежде чем они дойдут до цивилизации.

Откуда-то сверху ветер донес какой-то высокий, приглушенный гул. Шарон и Роусон прекратили перебранку и ус-тавились вверх. Кэродайн лениво поднял бровь.

Машина шла превосходно. Устремившись вниз и широко разворачиваясь, она зависла над ними так, что сидящий внутри мог хорошенько их разглядеть. Затем она взмыла вверх, перевернулась на спину и стала вертикально падать. В падении же она и поворачивалась, и в тот момент, когда машина встала прямо, ее выпущенные шасси коснулись травы. Открылась кабина.

Аллура Коунга вышла из кабины в вихре белой и алой юбок.

Кэродайн снова сел, приготовившись полюбоваться тем, что произойдет дальше.

Он был серьезно разочарован.

Обе девушки были абсолютно любезны друг с другом.

И точно так же фальшивы.

— Дорогая, я так рада, что пролетала мимо...

— Милая, так любезно с твоей стороны...

— Как же ты должно быть перепугалась, когда сломалась машина...

— Ты так хорошо управляешь машиной...

— А ты совсем не расстроена...

Кэродайн подавил улыбку. Сладки как мед — да. Но здесь же были и уколы безжалостной женской ненависти.

"Двое себе подобных — подумал он, — всегда ранят друг друга больше всего. " В этом была беда галактики, потому что так же было и с планетными группировками. Лучше всего люди воевали тогда, когда воевали с другими людьми.

И страшная трагедия была в том, что даже миллион лет не избавил человека от этого наследства.

Он поднялся.

— Ну как, Аллура. Вы подвезете нас или мы пойдем?

— Пожалуйста, входите, мистер Картер. Буду рада помочь вам.

Улыбаясь самому себе, Кэродайн залез в машину. Она была новой, ярко-красной. Он сел на заднее сиденье, предоставив переднее кому угодно. Он не хотел, совсем не хотел сидеть между Шарон Огилви и Аллурой Коунга.

Он щадил свои барабанные перепонки.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Весь обратный путь Грэг Роусон сидел, сжав зубы, и молчал, изредка отвечая односложными, явно грубыми словами. Очевидно, у него что-то не получилось. Кэродайн подозревал, что дело было не в аварии. Техника уже настолько стала лишь обслугой человека, что любые обломки могли быть абсолютно спокойно списаны.

Было бы интересно узнать, что же так беспокоит Грэга Роусона.

Аллура была оживлена, полна радости жизни и триумфа, что также ставило Кэродайна в тупик.

Шарон пришла в себя и была столь же возбуждена и легкомысленна в своем веселье, как и Аллура. Кэродайн был слишком опытен, чтобы принимать ее веселье за правду, и был уверен, что эти трое знали, что он многое понимает. И интересно, как далеко они готовы идти.

Неужели все это просто из-за того, что у него, стараниями Гарриет Лафонде, была виза на Альфу? Одно ясно — чтобы убедить его начать шпионить, им придется поработать лучше, чем они работали до сих пор.

Красная машина спустилась на город, и Аллура посадила ее в парке у «Космических Войн». Они все вышли, и робот откатил машину в гараж.

Первым решительно заговорил Кэродайн.

— Мне нужно выпить. Кто-нибудь со мной?

Выпить нужно было всем. Они прошли в холл, и Кэродайн набрал четыре гранатовых, добавив номер своей комнаты.

Грэг Роусон взялся за дистанционное управление TV, вмонтированное в подлокотник каждого кресла в холле. Телевизор включился, и он выбрал программу — какой-то оркестр заканчивал свое выступление. Это была варварская музыка какой-то чужой планеты, с отрывистыми, действующими на нервы звуками. Кэродайн был рад, когда это закончилось, и руководитель оркестра дал возможность автоматическому распределителю вести программу и начать выуживать записи, которые просачивались в сознание как сироп. Экран зарябил, затем успокоился и диктор начал читать новости. В основном это касалось строительства космического флота Хораки. Молодые люди, грезившие приключениями и острыми впечатлениями, должны сразу же броситься в ближайший призывной пункт и подписать контракт на всю жизнь и тому подобный вздор.

От этого Кэродайну стало немного дурно.

В таком красивом мире, как Гамма-Хорака, люди все еще собирались в космос, чтобы стрелять и убивать, словно безумцы. Все это было когда-то и у него. Поэтому он считал, что не может обвинять сейчас этих юнцов. Но все это было такой преступной и без мной тратой.

Затем последовали местные новости. Выпуск облигаций. Результаты забега и другие спортивные события. Пара групповых драк. Пара убийств. Пара строящихся зданий. Кэродайн едва сдержал непроизвольное вздрагивание при извещении об одном убийстве.

Молодой парень, один из компании подростков, одевавшихся очень броско и гордившихся принадлежностью к Хо-раке, был застрелен в одной из аллей. Труп был обнаружен его друзьями, когда они в выходной день шли купаться. Грэг Роусон буквально впился глазами в телевизор. Фотографии не показали. Мелькнуло лицо матери. Вдова. Недостаток родительского контроля, предположил Кэродайн, привел сына к такому концу.

Парня звали Томми Горс. Дело уже называли убийством Горса.

Извинившись, Кэродайн встал и пошел к себе. Перед обедом ему необходимо было освежиться. День не пропал даром.