И посему предпочитаем письменность, которая учит нас вышеназванным премудростям, излагает нам события с первых же секунд, часов, месяцев в год и веков от начала мира, и не исчезает, а остается вовеки, как можем убедиться. (Ибо, к примеру, по внушению святого духа, написал Моисей, видевший бога. «Бытие» после пятого поколения, так как невозможно было хранить далее в памяти, и ведаем мы обо всем от начала мира). И если не это, исчезли бы всякие деяния, как исчезли великие мира сего.
А письмена эти знакомят нас с плодами времени и не только данного времени, но и всех прошедших времен, что возносит разум к богу и предоставляет нам все вышеуказанные сведения, искусство и опыт, как молвит Плиний Стоик: «Нет ни одной книги, из которой невозможно было извлечь хотя бы частицу пользы». И если это так, то как же полезны священные книги и писания святых, которые наполняют нас благодатью небесною и даруют нам земные блага, а затем возносят нас ко Христу господу нашему.
А книги, творимые философами, наполняют нас мудростью, искусством и словесностью, дают нам познать себя и учат как жить и возбуждают в нас стремление к богу.
История же знакомит нас с деяниями и жизнью царей, правителей, вельмож и других, вплоть до малых людей, с обстоятельствами их жизни, удаляет от нас зло и соединяет нас с добром.
А книга бабьих сказок, хотя и не заслуживает уважения, но и она иногда радует и умный из нее тоже пожнет плод. (Как о том говорит Иоанн Дамаскин в книге 4, главе 18: «Следует читать книги, ибо из них добываем пищу для разума, и если даже не поймем, вновь следует читать, а не пренебрегать, ибо с ее же помощью поймем непонятное. И не только священных, но и иных книг не следует отвергать, чтобы отобрать из них лучшие, а негодные выбросить псам»).
И хотя они приносят столь многие блага, иные все же будут пренебрегать ими и порицать. Таких людей не следует принимать в расчет. А иногда даже ученые мужи не употребляют их из-за отсутствия времени, а если не из-за отсутствия времени, то нелюбви к книге, и можно сказать, что трудно из одной тысячи найти одного, любящего книгу. (По этому поводу отвечал мудрый Сократ читателям, спрашивающим: «Почему ничего не пишешь о мудрости?». Отвечал Сократ: «Потому что вижу, что бумага стоит дороже, чем написанное на ней»). А если бумага дороже и ныне, так для чего тратить труд и писать, когда все говорит о том, что книги не в почете.
Но прислушаемся к сказанному Дамаскином и словам Плиния Стоика о том, что не следует пренебрегать и другими книгами. И если из непригодных тоже можно извлечь пользу, насколько выгоднее читать те, о которых упоминали, и насколько полезными и приемлемыми суть книги исторические (о которых говорит мудрый Цицерон: «Если мы усвоим богословие, философию, физику и риторику, но не займемся историей природы растений и животных, ничего не сможем понять»).
Ибо история повествует о времени, годе и веке от начала мира; история размежевает добро от зла; история возносит добрые деяния и порицает дурные деяния; история глаголет истину и не может лицемерить и свидетельствует о разном; история подбодряет человека и делает его преданным стране; история знакомит с родословной, побуждает сложить голову за веру, заставляет любить ближнего.
А сия история делится на четыре части: землеописание, родословие; летосчисление и дееписание; а это последнее так же делится на две части – церковную и гражданскую. Церковная есть жития святых и их деяния, а гражданская – деяния в мире великих и малых. И так как в ней можно найти столь многие блага, не подобает, чтобы ее отвергали невежды, а следует впитать ее, как сладость.
А наша грузинская история охватывает лишь три части истории, причем летосчисление и родословие представлены в ней недостаточно, а описание деяний обширно. Но и здесь церковная история сокращена, а гражданская история – от Ноя до Гиорги Блистательного – излагается пространно и в восхвалительном тоне, хотя кое-где и кратко. А труд наш ставит себе целью: так как две упомянутые части не показаны, осветить их, а обширную часть сократить, чтобы читателю не наскучила и легко воспринималась.
А сочинив сие, просим того, кто возьмется читать, чтоб не настроился он гневно и завистливо, ибо гнев исключает правосудие, а зависть – благорасположение. Но пусть он глазами разума вознесется ввысь как орел, который парит там с радостью, чтобы обозреть красоту всей земли, и парит на такой высоте, что весь мир может собрать в своих зрачках, а свершив это и свершив без умысла, обновится и омолодится. Так же бесхитростно читатель воспримет наш труд и не осудит и жажда его будет утолена.
И читателей таких увещеваем, чтобы выслушали нас внимательно. Ибо начертили мы карты Грузии или Иверии, которых [до этого] чертили недостаточных размеров и не со знанием, а мы представили подробные. А это вызвало необходимость приложить к ним и географическое описание (которое есть землеописание). Мы сделали и это. За этим следовало писать краткую историю, чтобы читатели узнали, кто совершал деяния и кто суть цари и князья добрые и злые. Но для этого требуется писать не краткую, а пространную историю. Что же касается краткости, она предназначена для того [географического] описания, которое мы составили…[1].
Бесхитростный читатель сможет убедиться, что писали мы это не ради угождения или лицемерия, а по мере сил своих и разумению. А если кто из вас, читатели, сумеет написать лучше, то творение наше не будет препятствием, ибо подлинники истории сохранены в первозданном виде не в одном, а многих списках. А труд наш был немалым, над которым трудились почти три года постоянно – писали, исследовали, искали летописи и жития, так что не обошли мы стороной греческие хронографы, и доверяли мы не только одному из них, но сличали с другими. Мы разыскали [истории греков] после разъединения с римскими цезарями, европейских царей, современных султанов Стамбула, шихских царей Персии и перепроверили их по грузинским летописям и хроникам.
Мы уверены в том, что кто увидит труды наши, будет не осуждать, а благодарить и благословлять писателя. А если так не случится, мы намерены выполнять сказанное святым Дамаскином и слова Плиния Стоика о том, что не следует тратить время праздно, без того, чтобы не вкусить плоды его полезные.
И представляем сей труд вам, кому понравится, примите, а если нет, не можем принуждать, ибо лучше показать. А который избирает что-либо, пусть делает это с благодарностью и человеколюбием.
А труд сей завершился лета после Рождества Христова 1745, грузинского 433, октября 20, царевичем Вахушти, на Пресне царского града Москвы.
[1] Здесь мы опускаем несколько страниц, которые содержат конкретные примеры излагаемых автором методов установления хронологии (перев.).
ЖИЗНЬ И ДЕЯНИЯ ЦАРЕЙ КАРТЛИ ПОСЛЕ РАСПАДА ЦАРСТВА НА ТРИ ЦАРСТВА И ПЯТЬ КНЯЖЕСТВ
79-й царь Константин, царствовал 36 лет
От начала [летосчисления] римского 5418, греческого 1469, грузинского 157, индиктиона 2, после царя Гиорги сел сын его Константин. Так как в Имерети воцарился Баграт, призвал Константин атабага Баадура и эров и кахов. И не пришел атабаг, ибо завладел он Самцхе-Кларджети, но епископам разрешил. И эры и кахи также не пожелали прийти и призвали из Дидоети Давида и благословили на царство.
И свершилось с тех времен троецарствие, распад на три [царства], ибо один царь сел в Имерети, один в Кахети и остаток достался царю Картли.
Не довольстуясь этим, отложился атабаг и завладел он атабагством, иже есть Самцхе-Кларджети. Затем отложились от имеров Дадиани, Гуриели, Шарвашидзе и сваны и захватили они границы свои. И до сих времен стало невозможным собрать [вновь грузинские земли], но еще более, расчленились они.
И тогда Константин, видя это и думая исправить дело свое, собрал каталикоза и епископов и владетелей и дидебулов, присоединились к ним епископы Самцхе и кларджов и некоторые эры и кахи, а также знатные, и благословился в Тбилиси царем, обеспокоенный распадом царства.
Однако не уступал [Константин] Давиду Херки, Сагурамо, Марткопи, а имерам окрестностей Лихской горы и атабагу востока от [реки] Мтквари.
А когда умер Липарит Дадиани, царь имеров Баграт собрал войска, вступил и занял Картли. И тогда Константин укрепил Тбилиси, Сомхити и Лоре, заручился помощью атабага Баадура и бились меж собою.
Тогда предложил Баграт господарю кахов Гиорги присоединиться к нему и завладеть землями Кахети. И скрепил Гиорги союз с Багратом и завладел землями Кахети.
После этого умер атабаг Баадур, а атабаг Манучар не пожелал помочь Константину.
И было 5 лет между ними смятение, так как Константин владел Тбилиси, мтиулами и мохевэ, Сомхити и Лоре, а Баграт [занимал] Картли и кахи слушались его и ни одно существо не перечило ему, даже воины. Но хотя цари перестали сражаться, воины же постоянно [бились].
А лета Христова 1477, грузинского 165 начал Вамик Дадиани воевать и нападать на имеров, так как узрел возвышение Баграта. Видя это, Баграт возвратился из Картли и вступил в Одиши и, победив там, вновь вернулся в Картли более сильным.
Узун Асан шах
А лета Христова 1468, грузинского 156 сел шахом Узун Асан из тюркского рода. Завладел он обеими [землями] шаха и Тавризом и другими племенами. (Ибо хотя до сих времен и были шахи, но не всей Персии. Также сыновья Баязида, султаны Стамбула, первозванного Константинополя, бились преимущественно с французами, и поэтому была Грузия невредимой от врагов, однако страдала от своих).
Этот Узун Асан шах[1] вступил в Грецию, взял Трапезун, разорил земли и вновь возвратился в Персию.
Затем лета Христова 1478, грузинского 166 пришел [шах] в Армению, опустошил ее и вступил в картлийский Сомхити, подошел к Орбети и смело встретили [его] царь Константин [и войска] Бараташвили. Ничего не сумев разрушить, подошел [шах] к Тбилиси, а царь Константин с [войском] Сабаратиано громил отряды шаха.
Тогда шах предложил царю Константину явиться к нему и он пожалует ему [царю] всю страну его и сохранит невредимым. Тогда, посоветовавшись с вельможами, пришел Константин с [войском] Бараташвили и отдал шаху Тбилисскую крепость, а шах премного его уважил и пожаловал ему дары великие и поставил в крепости воинов своих.
Видя это, Баграт не решился противостать и ушел в Рача. А шах пришел и стал в Мухрани, разослал оттуда отряды и разорили Картли и Херки, Сагурамо и Тианети, пограбили и уничтожили.
Однако гневом божьим схватил недуг смертельный Узун Асана, собрался и ушел, и передал Тбилиси с шахскими воинами Константину и дал дары большие, и Бараташвили [также] одарил богато и отпустил.
Якуб-шах
И спустя немногое время умер Узун Асан и вместо него шахом сел сын Асан бега, Якуб. Узнав о смерти шаха, защитники [Тбилисской] крепости оставили и ушли с разрешения царя.
Но в том же году умер Баграт, царь имеров, а царь Константин усилился и захватил Тбилиси и крепости, занятые татарами. Затем приказал Бараташвили и жителям Сомхити, [и они по приказу царя] напали на [кочевые] племена, оставленные шахом на границе Картли, истребили и захватили [их в плен], взяли огромную добычу и возвратились с победой.
Затем собрал царь Константин войска и захватил Картли лета Христова 1479, грузинского 167, взял Гори и другие крепости, вывел [из них] имеров и поставил своих воинов. Затем царь призвал с Кавказа горцев и, договорившись с Дадианам, вступил в Имерети. Александр не смог противостать. Взял [царь Константин] крепости Имерети и занял Имерети. Подошли к Кутаиси Вамик Дадиани и Кахабер Гуриели ибо гневались на Александра из-за Баграта.
Тогда поставил царь в Кутаиси своих воинов, выступил и взял с собою Вамика Дадиана с войском и имеров, собранных из Картли, и напал на атабага в Джавахети лета Христова 1481, грузинского 169. Этому не смог противостать атабаг Манучар и отнял царь [у него] Самцхе до Арсиани, укрепил [его] и пришел в Картли и отпустил Дадиана и имеров.
В следующем году умер Вамик Дадиани и вновь в Имерети началась смута. Видя это, атабаг Манучар снова захватил Самцхе. Тогда царь Константин собрал войска, быстро пошел в Самцхе, однако Манучар и на этот раз не посмел вступить в бой. Тогда с его согласия сразился Кваркваре с царем и был бой жестокий лета Христова 1483, грузинского 171, потерпел царь поражение и вернулся в Тбилиси.
Видя [это], Александр, сын Баграта, захватил Кутаиси и благословился царем имеров и занял Имерети лета Христова 1484, грузинского 172.
Тогда царь убедился, что судьба, которая благоприятствовала ему, отвернулась от него, призвал кахов, чтобы объединиться, однако не пожелал [этого] господарь кахов Гиорги, тем более атабаг.
Приход Якуб-шаха
После пришел Якуб-шах в Самцхе лета Христова 1486, грузинского 174. Прислал он войска из Ацкури, напали они на Дманиси и Квеши, разорили и ушли. Узнали Бараташвили, встретили [их] в укреплениях и бились мужественно и волею всевышнего истребили и прогнали [так, что] один гнался за сотнею и гибли [враги] и бросали пленных, а также своих многих и немногие убежали.
Прославился тогда Сулхан Бараташвили, который, кроме других, убил одного знатного [приближенного] шаха, от которого зависели войска шаха и из-за которого шах сильно опечалился. И возвратились так Бараташвили к царю с победой.
И после ухода Якуб-шаха воспользовался благоприятной [обстановкой] царь Константин и истребляли татар в окрестностях.
Умер атабаг Манучар и сел Кваркваре.
В это время вновь предложил Липарит Дадиани царю Константину захват Имерети. Устраивало это [Константина] царя и снова призвал горцев-кавказцев, собрал войска свои и вступил в Имерети. Александр не смог противостать из-за Дадиана и вошел в крепости. И царь Константин вновь занял Имерети, пришел и взял Кутаиси, соединился там с ним Дадиани тоже и передали все крепости царю Константину лета Христова 1478, грузинского 175. Тогда царь отпустил горцев, а сам остался там, чтобы закрепить [за собой] Имерети, так как Картли он владел миром.
Приход татар
А лета Христова 1488, грузинского 176, прислал Якуб-шах полководца своего Халил-бега. Пришел он, начал строить Каозиани и крепость Агджакала. Известили Константина царя и велел он [роду] Бараташвили враждовать с ним. И начали они сражаться с татарами, убивали и истребляли их многие дни.
Узнав об этом, шах послал им на помощь огромные войска, которые пришли и приступили к Тбилиси и бились сильно. Услышав об этом, царь Константин выступил из Имерети и вперед послал Кайхосро Цицишвили и Джаваха Джавахишвили с войском на помощь Бараташвили. С их приходом собрались Кайхосро, Джавах и Бараташвили и напали на стоявших в Чандари татар. Дал бог победу, истребили всех, ибо даже вестник не смог уйти, и возвратились нагруженные добычей.
Узнали стоявшие в Тбилиси татары о полном истребляли их грузины так, что головы их понатыкали на отошли от Тбилиси и ушли. Тогда догнали их за Кумиси Кайхосро Цицишвили и Бараташвили и была битва сильная. Затем татары были побеждены и истребляли их грузины так, что головы их понатыкали на колы и заборы. Однако татары настигли шедших позади группы грузин и окружили их. Тогда воспрянули духом Сулхан Бараташвили, Кайхосро Цицишвили и Джавах Джавахишвили, яко древние герои и пробились со всеми своими отрядами сквозь татар. Одвако за грехи наши некоторые другие грузины были обращены в бегство и истреблены. А другие турки нападали на ослабленных [грузин], стоявших на подступах к Орбети. Но Бараташвили постоянно одолевали татар. Поэтому побежденный Халил-бег отправился к шаху и сообщил ему обо всем этом.
А после ухода из Имерети царя Константина привлек Александр сванов, присоединил Рача-Лечхуми, спустился и захватил Кутаиси, связался с Дадианом и Гуриелом и помирился с ними и захватил [земли] за Лихи больше прежнего.
Приход татар
А затем лета Христова 1490, грузинского 178, прислал шах войска. Поэтому обратился царь Константин к атабагу и кахам, чтобы совместно выступить против татар или [дали бы они] помощь войсками. Однако те не пожелали, ибо хотели унижения царя. Тогда посоветовался царь с дидебулами своими о войне с татарами.
А знатные посоветовали не биться [с ними] в открытом бою, а укрепиться в крепостях и сражаться лишь при подходящих случаях. Понравилось это царю и так и приготовились.
И подошли татары к Орбети, ничего не смогли повредить и направились к Коджорской крепости и начали палить ружьями. В ту ночь повалил снег большой, поэтому отошли татары от крепости. Тогда оказавшиеся в затруднении защитники крепости, которыми командовал Солагашвили, вышли той же ночью [из крепости] и разошлись по одиночке. Утром увидели татары пустую крепость, вошли и разрушили крепость, затем подошли к Тбилиси.
В это время царь Константин стоял в Ничбиси и усиливал Бараташвили войсками и укреплял их. А татары, которые из-за близости царя не смогли сокрушить Тбилиси, послали 1500 избранных всадников и других многих воинов для разорения окрестностей Орбети. Тогда напали татары на горные селения и, кого нашли, истребили и полонили. Узнали об этом Бараташвили, стоявшие в Энагети, и вместе с ними Кайхосро Цицишвили и Кайхосро Турманидзе и глава их Сулхан Бараташвили, выступили они быстро и нагнали татар, сразу же вступили в бой, загнали татар в каменистые ухабы и убивали и истребляли яко кур, так что кровь их текла ручьем. Тогда пленил Мераб Бараташвили родственника шаха, весьма знатного. Даже от пленных наших погибали татары и сами пленные захватывали их в плен. Еще Кайхосро, Джавах, Кавтар и Солагашвили. встретились с шедшими позади 300 татарами. Грузин было 20. Дал бог победу, обратили в бегство и истребили так, что лишь немногие спаслись бегством.
Услышали осаждающие Тбилиси татары об истреблении своих войск, сразу же снялись и ушли восвояси наскоро.
Так из-за верности стране и царю своему дал бог победу Бараташвили, ибо сокрушили, истребили и прогнали сильных врагов, и с этих времен уже не смели татары приходить в Картли. Если бы ие решились Бараташвили, атаковали бы татары и Внутренний Картли и стали бы причиной сильного беспокойства страны и царя.
И после ухода татар собрал царь Константин войска, напал и истребил окрестные [татарские] племена, разорил и разрушил Агджакала и Каозиани, взял их имущество и возвратился в Тбилиси.
Затем призвал каталикоза, епископов и знатных своих и обсуждал, что предпринять для [воссоединения] отложенных земель и как [их] вернуть вновь в свое царство. Тогда дидебулы оказали: «Так как имеры и кахи твердо придерживаются верности избранным им царям, а также жители Самцхе атабагу, не советуем воевать [с ними], ибо если одолеем одного, не даст другой [победу]. А повременим, может еще даст бог царствию твоему». И увидав такое положение среди своих, царь поэтому предпочел мир, ибо умер в эти же времена господарь кахов Гиорги, а господарь кахов Александр и царь Константин заключили мир любви, затем [помирился] с атабагом и затем с Александром, царем имеров. И так [они] заняли границы, которые мы описали. Но царь Константин старался застраивать и укреплять страну.
Еще преставились при царе Константине каталикозы Давид и Николоз, посадил царь Абраама.
Еще при царе Константине лета Христова 1494, грузинского 183, отомстил атабаг Кваркваре жителю Шаки, обошел Кахети и в Картли встретили его Цицишвили и картлийцы из Внутреннего Картли. Картлийцы были побеждены и атабаг ушел невредимым. Узнав об этом, царь Константин был опечален поражением войска и также восстанием атабага, и те, которые без его ведома совершили это, попали в опалу. И были у царя Константина от царицы Тамар сыновья Давид, Гиорги, Баграт, Александр и Мелхиседек (который затем стал каталикозом). А после умиротворения земель он, Константин, царствовал в мире и добром царствии 12 лет.
Появление шаха Исмаила
Еще в его же время появился шах Исмаил сын шиха лета Христова 1496, грузинского 184, татарского 901. И захватил он Ардавель и выступил оттуда и стал завоевывать земли.
А ших тот был во времена Темура в Ардавели и сообщили об его кознях Лангтемуру и пришел Темур видеть его. Тогда показал ших [Темуру] козни дьявола четыре чуда и изумился Темур и сказал: «скажи, чего желаешь, чем тебя одарить». А ших тот попросил 12 тысяч пленных из Шамы, которых полонил Темур, и город Ардавель. Темур пожаловал ему все это и владел с тех пор тот ших и сыновья его городом Ардавель, а пленных отпустил на свободу.
Затем восстал против деда шаха Исмаила ширван-шах и убил его. После был также убит сын его, отец шаха Исмаила, за злодейство. И после отца собирался царь Тавриза убить и шаха Исмаила и увезли его малолетнего в Гилян и спрятали. А как повзрослел, выступил и захватил Ардавель и стал завоевывать земли.
И усилился [шах Исмаил] лета Христова 1499, грузинского 187, татарского 905, и присоединились [к нему] все те пленные из Шама, которых освободил ших.
Затем лета Христова 1500, грузинского 188, татарского 907 он, шах Исмаил, захватил Адрибежан и ушел и захватил Персию. Потом отправился в Балх и Бухару и Кабул.
И в эти времена преставился царь Константин лета Христова 1505, грузинского 193.
60-й царь Давид, царствовал 19 лет
После Константина царя сел старший сын его Давид. Собрал он каталикоза и епископов и знатных своих и благословился в Тбилиси на царство. И был этот царь Давид ласковый, ненавидящий смуты и миролюбивый. Занял он страну, оставленную своим отцом, и правил добром и миром.
И лета Христова 1509, грузинского 197, перешел с войском [в Картли] Александр, царь имеров, подступил к Гори. Все были оскорблены и уговаривали царя Давида сразиться с ним. Однако не пожелал царь Давид, говоря им: «ибо возвратится смутьянам смута». И Александр захватил Гори и занял сам. И сообщили ему о нападении на Имерети чихов, отступил и ушел в Имерети. После того царь Давид занял Гори и укрепил сильнее прежнего.
Спустя один год умер царь имеров Александр.
И лета Христова 1511, грузинского 199, убил господаря кахов сын его Гиорги. Стоял в ту пору царь Давид со своим двором и охраной в Атени. Напал Ав-Гиорги[2] на царя Давида в Атени. И Давид, из-за отсутствия войск не сумевший сразиться, вошел в Атенскую крепость. И осадил Гиорги [крепость], однако увидел, что не сможет разрушить крепость и войска подходят на помощь царю Давиду, отступил и ушел в Кахети. Но не довольствовался этим злом и вновь начал пленять, разорять и грабить Картли, ибо приходил время от времени и разорял.
А лета Христова 1512, грузинского 200, пришло войско султана несметное на Самцхе и Имерети.
В том же году напал царь имеров Баграт на Вахтанга в Мохиси, победил Вахтанга. И помирил царь Давид их и взял Баграт брата своего [Вахтанга] с собой и ушел в Имерети.
И так как не переставал Ав-Гиорги разорять страну, предложили братья царю Давиду воспротивиться ему, а он отвечал: «из-за своего зла получит он возмездие, почему мы должны затеять смуту?» Однако Баграт, брат царя Давида сказал: «отнял [он] Кахети и ныне хочет [отнять] Картли», и выпросил в удел Мухрани и ущелья Арагви и Ксани с мохевэ и мтиулами под свою власть (которое после того является спаспетством или садрошо. Говорят, что с того времени в Картли установилось четыре садрошо) и [говорил Баграт] «я стану врагом Ав-Гиорги». Тогда Давид был вынужден разрешить Баграту [это].
Выступил Баграт и построил в Мухрани Мтверскую крепость. Узнав об этом, пришел Ав-Гиорги с большим войском, окружил пребывающего в крепости Баграта и теснил сильно три месяца Баграта. Послал тогда Ав-Гиорги Баграту кувшин с вином [и велел сказать]: «ты сын царя и уже много время не пил [вина], так угощайся». А Баграт в колодце держал живого лосося, отослал его Ав-Гиорги и велел передать: «три месяца пребываешь на [реке] Ксани и не пробовал [рыбу], угощайся, ибо живая она». Удивился Ав-Гиорги и поверил в изобилие пищи [у осажденных] и отступил, разорил страну и вернулся в Кахети.
Затем вновь выступил Ав-Гиорги по обыкновению, ограбил Картли и, так как не боялся никого, отослал свои войска вперед, а сам с немногими людьми шел и забавлялся охотой. Тогда Баграт со своим войском проследил [за ним] в теснине Дзалиси, и когда туда подошел Ав-Гиорги, выбрав подходящее время, атаковал и истребил бывших с ним и захватил Ав-Гиорги и заключил его в Мтверской крепости лета Христова 1513, грузинского 201. Затем в том же году удавили его или умер[3].
И так как не было никого [кто правил бы в Кахети], кроме Ав-Гиорги, собрал царь Давид войска свои и вступил в Кахети и никто не смог противостать ему и занял весь Кахети, затем возвратился в Тбилиси.
А малолетного сына Ав-Гиорги, семилетнего мальчика вместе с матерью его спрятал Гарсеван Чолакашвили, ибо мать его [царевича] была родственницей Гарсевана. Узнал царь Давид о местонахождении Левана, сына Ав-Гиорги в Кахети, послал по этой причине брата своего Баграта с подчиненным ему войском и с Амилахором, чтоб найти Левана и доставить к нему. Вступив в Кахети, [Баграт] нагнал страх большой на кахов и всех жителей тамошних. Однако все клялись страшной клятвой, что не ведают о нем. А Гарсеван Чолакашвили замыслил обман и хитрость великую, ибо поставил Левана виночерпием в непристойной одежде и заставил прислуживать во время стола перед гостившим Багратом. И когда спросили Гарсевана о Леване, поклялся он крепкой клятвой, что «кроме тех, кого вы видели, ни малого и ни взрослого у меня нет и не ведаю». Поверил этому Баграт и возвратился в Картли. Тогда Гарсеван отослал Левана в крепость Очани и спрятал там. А Давид владел Кахети по своей воле.
Приход шаха Исмаила
Затем лета Христова 1518, грузинского 206 выступил шах Исмаил для захвата и разорения Картли, ибо этот шах Исмаил захватил Персию, Балх и Бухару и Кабул. Он же нарек персов кизылбашами по той причине, что надел им на голову таджи и чалму и установил персам веру шиитов (чтобы отмежеваться от султана сунитов), а сам назвался сыном Али и поэтому персы чтили сыновей шаха Исмаила, яко детей имама их и поклонялись им яко имамам. Услышав об этом, царь Давид взял дары большие и сына своего Рамаза послал к шаху и обещал покорность, чтобы не разорил [шах] Картли и страну.
Увидев это, кахи вывели Левана из крепости, привели и занял Леван Кахети. А царь Давид, занятый ожиданием сына своего [и не ведая] как поступит с ним шах, дал кахам свершить это.
Тем временем пожаловал шах царевича Рамаза с великой честью и одарил его и отпустил с миром, согласившись на перемирие. И избавил царь Давид Картли от разорения [и] пленения (так совершил шах, ибо собирался воевать с султаном [и не хотел], чтобы грузины помогли ему).
А шах-Исмаил ушел и захватил Диарбекир. Сразился там [с ним] султан Селим, потерпел неудачу шах-Исмаил и войска его были истреблены. Пришел шах в Казвин и остался там до поры до времени.
Тогда царь Давид, получив заверения от шаха, собрал войска свои и перешел в Кахети. Леван не смог противостать и вошел в крепость Маграни. Подошел царь и осадил и начал теснить сильно, [так что] хотели отдать крепость.
В это время получил царь весть о приходе в Картли османов, однако царь скрыл [эту весть] от воинов своих и отправил архиепископа и Амилахора [к осажденным] чтобы сдали крепость: «в случае отказа умрете с голода». Защитники крепости пришедшим обещали сдачу, однако архиепископ тайно сообщил матери Левана, приложившейся к руке архиепископа: «Не страшись, в эту ночь уходим, крепись!», Услышав [это], мать Левана сказала: «Подбадриваю сына и [отговариваю] от сдачи».
Передали это царю, отступил [он] и возвратился в Картли, сразился здесь с османами, дал бог победу, обратил в бегство и убил многих, захватил добычу их большую и вернулся в Тбилиси.
Затем вновь собрал войска и ушел в Кахети. Прибыв в Сагареджо, примкнули к царю тамошние, и пришел в Кисики и там также соединились с ним все окрестные [жители] и напал на Кисики.
А Леван сразился с ним с малым войском [лета] Христова 1520, грузинского 208, войска царя Давида были побеждены.
Отошел царь и вернулся в Тбилиси.
Стоял царь Давид затем в Гори и подали [ему] весть о приходе войск из Персати, ибо прошел Мамия Гуриели гору Гадо с помощью атабага, чтобы помочь Левану [в борьбе] с царем Давидом в [установлении] мира или битвах и присоединиться к нему. Слышавший [это] царь Давид разгневался и выступил против него с тем войском, которое находилось при нем. Тогда Гуриели, не предполагая, что там находится царь, атаковал у Мохиси [его отряд]. Царь Давид потерпел поражение и вернулся в Тбилиси. Там он вновь собрал войска, чтобы отомстить Гуриелу. А Гуриели пришел в Мухрани и туда же подошел Леван и землям [тем] не приносили [они] никакого вреда.
А царь Давид со своим войском пришел в Ничбиси и послал брата своего Баграта вверенными ему [войсками] и с Амилахором, чтобы на следующий день наступать [на них] из Базалети, а сам со своим войском атакует лицом к лицу.
Однако прислал Гуриели знатного [человека] своего со словами: «Пришел я с мольбой перед вами, свершить мир между вами и Леваном, ибо война ваша возникла от неведения. Молю вас ныне – ибо ничем я не повредил стране, и этим я чист – учинить мир и любовь между вами, ибо вокруг суть враги сильные, [такие] как шах, который захватывает страны». Тогда, хотя царь не желал этого и намеревался сражаться, каталикоз и епископы и знатные посоветовали помириться. Поэтому соблаговолил царь и установили мир и границы и учинили любовь меж собою, совместную вражду над врагами и дружбу с друзьями. Затем повидались друг с другом, обменялись дарами и разошлись по своим [землям].
И преставились во время царя Давида каталикозы Абраам и Басили и посадил тот царь Дорафеоза.
И после такого мирного житья лета Христова 1522, грузинского 210[4] направился [в Грузию] шах Исмаил, так как хотя и считал грузин покорными, услышал о порабощении мусульман грузинами, а также [потому] что он был побежден султаном и [остерегался], чтобы грузины не примкнули к султану.
По этой причине пришел и стал в Агджакала и начал ее строить. Тогда попросил царь Давид у него мир, а шах призвал царя к себе: «дам тебе дары большие и страну [твою] и отпущу». Но так как шах заставлял его отречься от Христа и мусульманиться, царь не пожелал идти к нему.
И получил он подкрепления от месхов и господаря кахов Левана, затем призвал кавказцев и горцев, укрепил Тбилиси и все крепости и укрепления Картли. Услышав шах Исмаил об укреплениях и собирании войск царем, выслал апаспета своего Карафила с большим войском и вслед за ним послал мискарбаша Елиас-бега с войском, а затем выступил и сам со своим войском, ибо весьма остерегался смелости грузин.
