— Уверена, что ты знавал мужчин, которые получали удовольствие только тогда, когда жертва отчаянно сопротивлялась. Таких владелец заведения отсылал к Дафне.

Ченая обвила плечи руками. Несмотря на тепло от очага, от оживших воспоминаний об острове Мусорщиков по спине у нее побежали мурашки.

— Ее держали в запертой комнате. Отец, она сплошь была покрыта синяками и царапинами. До сих пор покрыта ими. Каждый раз она отбивалась зубами и ногтями. Но добилась только славы и великого множества клиентов, намеревавшихся укротить ее.

Ченая поежилась.

Лован Вигельс в третий раз наполнил кубок и прямо-таки всучил его ей. Затем спросил довольно спокойно:

— Ты убила хозяина?

— Мне не представилось такой возможности.

Сделав один глоток, девушка поставила кубок на подлокотник. Она пришла сюда не затем, чтобы напиться, с рассветом ее ждали дела. Ей потребуется трезвая голова.

— Но много крови пролилось, когда я освобождала ее. Кое-кто из клиентов попытался встать у нас на пути. А как только Дафна заметила своего тюремщика, она выхватила у меня кинжал и бросилась на него с криком, от которого, клянусь, у меня до сих пор бегают по коже мурашки! Мерзавец не успел даже вскинуть руки. Представь себе, она разрезала его на куски, словно сладкий пирог. Мне пришлось силой тащить ее к пристани, пока весь остров не набросился на нас. Я хорошо заплатила капитану, и судно уже ждало нас.

— Где она сейчас? — тихо спросил Лован.

— Розанда вызвалась искупать ее. Вероятно, это первая ванна, которую Дафна принимает со времени своего пленения. Кстати, о тете Розанде: ты не сможешь занять ее чем-нибудь на несколько дней? Хорошо занять? Я не хочу, чтобы она распространяла слухи о возвращении Дафны. Это удовольствие я оставлю для себя.

Лован нахмурился.

— Теперь понимаю. Дафна — просто орудие в твоих руках, не так ли? Еще один шип, который ты вонзишь в бок Шупансее?

Иногда Лован Вигельс раздражал свою дочь, особенно когда точно понимал ее побуждения. Ченая вынуждена была признать, что действительно намеревалась насладиться видом бейсы, когда та узнает о Дафне, но отцу не следовало подтрунивать над этим.

— Ты в какой-то мере прав, — застенчиво призналась она. — Эта бейсибская сука задергается, как рыба на крючке. — Засунув мизинец в уголок рта, Ченая проиллюстрировала свои слова. — Но замыслы мои гораздо глубже, ты поймешь со временем. — Передумав, она сделала еще глоток. — Я рада, что спасла Дафну. Ни одна женщина не должна страдать так, как страдала она. Я пообещала найти того, кто ответственен за нападение на караван.

Откинувшись на спинку стула, Лован встретил взгляд дочери поверх края кубка. Отблески огня замерцали на полированном металле и как-то странно отразились в ее глазах.

— Пообещала кому? — осторожно спросил Лован.

— Дафне, — спокойно ответила Ченая, — и себе.

Лован закрыл глаза. Какое-то время спустя девушка подумала, что он заснул. Но нет, вот он зашевелился и произнес:

— С чего ты начнешь? Прошло больше года.

Все долгие недели пути Ченая размышляла над этим. Нет смысла просить церберов провести расследование. Еще до ее отъезда эти бездельники, похоже, заперлись в гарнизоне и не показывали носы оттуда. К тому же нельзя исключать возможность того, что один из них мог быть замешан в этом деле. Разумеется, им было известно об отбытии каравана. Но это знали все во дворце. Да и, честно говоря, любой, следивший за дворцовыми воротами. А значит, каждый житель Санктуария. Для того чтобы найти ответы на свои вопросы, ей потребуется помощь, и мысленно Ченая уже определилась.

Разумеется, Лован Вигельс не одобрил бы ее решение, поэтому ему она сказала только одно:

— У меня есть план, отец.

Ченая проснулась на рассвете, поспав всего два часа. Можно было понежить себя и подольше, но ее ждали дела. Она обещала Дафне новую жизнь. И эта жизнь начиналась сегодня.

Прежде чем девушка успела потянуться и вылезти из постели, в спальню, тихонько постучав, вошла Розанда, держа в руках поднос с завтраком. Откинувшись на спинку кровати, Ченая изумленно наблюдала, как знатная дама расстелила перед ней белую скатерть и поставила на нее поднос, на котором были тарелка с ломтями холодного жаркого, свежий хлеб и деликатес — апельсин из Энлибара, а также кувшин с водой, чтобы вымыть руки.

— Тетя Розанда, — запротестовала Ченая, — в этом не было необходимости. В доме за всем следят мужчины, да мы и сами вполне способны позаботиться о себе.

Розанда перебила ее:

— Мне вовсе не трудно. Я так давно не была на кухне. А сегодня утром сама испекла этот хлеб. — Вспыхнув, она отвела глазах — Я думала, уже позабыла, как это делается, — раньше обязанностью каждой ранканки было печь хлеб, но мы забыли советы предков, и неудивительно, что империя рушится.

Розанда повернулась, собираясь уйти, но Ченая поймала ее за руку.

— Розанда, — произнесла она доверительным тоном, — что произошло у вас с дядей Молином?

Лицо женщины опечалилось, но она гордо выпрямилась.

— Ченая, независимо от того, что я долго живу в этом городе воров, — ее глаза сузились в щелки, — я по-прежнему ранканка. И не могу пренебречь традициями. — Розанда начала оттирать какое-то невидимое пятнышко со своей ладони. — А Молин забыл обо всем. Рэнк ничего для него не значит. Он якшается с бейсибскими стервами. Он отвернулся от наших богов и наших обычаев.

Она в отчаянии вскинула руки, и ее глаза увлажнились.

— Я просто не могла больше оставаться с ним. Мне по-прежнему принадлежат все поместья и титулы. Но в какой-то момент я поняла, что должна покинуть дворец

Со всеми его интригами. Ты и Лован Вигельс — единственные родственники, которые есть у меня в этом городе, поэтому я и пришла сюда.

Нагнувшись, она ласково провела рукой по волосам Ченаи.

— Ты и твой отец — лучшие из ранканского общества, идеалы которого мы храним. Время от времени мне требуется общение с вами, чтобы напомнить себе, кто я такая.

Наступил черед Ченаи залиться краской. Возможно, ей уже давным-давно следовало понять свою тетку. Может быть, та и казалась легкомысленной, но в ней была подкупающая доброта.

— Благодарю вас, тетя, — просто ответила Ченая. И вдруг решила открыться Розанде. — Я попросила отца найти способ задержать вас здесь на некоторое время…

Розанда улыбнулась слабой терпеливой улыбкой.

— Чтобы я не рассказала о Дафне?

Ее слова поразили девушку. Оказывается, тетка не менее проницательна, чем отец. Розанда все больше и больше удивляла ее.

— Можешь, не беспокоится, — пообещала ей тетка. — Стены дворца вздрогнут, когда эта новость достигнет ушей бейсы. Ты собираешься привести ее на праздник Зимней Бей?

Взяв апельсин, Ченая очистила его, отломила дольку и отправила в рот.

— Праздник? — спросила она с едва скрываемым любопытством.

У нее в голове только начал складываться забавный план, и девушка еще не решила, как и когда откроет Дафну ничего не подозревающему Санктуарию.

— Бейса устраивает пышные празднества в честь сезонного изменения их рыбьей богини, — снова улыбнувшись, подмигнула Розанда. — Они связывают середину зимы не с солнцем, а с луной. С нашими-то праздниками уже давно покончено. Во дворце соберутся буквально все, кто хоть что-то из себя представляет.

Ченая спрятала усмешку, отпивая из кубка воду.

— Еще раз спасибо, тетя Розанда. Я в долгу перед вами.

Женщина, едва сдерживая хихиканье, кивнула с деланной серьезностью. Тетка пошла к выходу, и Ченая обратила внимание, что походка ее определенно стала тверже.

Когда дверь закрылась и девушка осталась одна, она наконец соскочила с кровати. Ченая любила праздники, и этот будет как нельзя кстати. О боги, какое наслаждение она получит! Подойдя к окну, она глубоко вдохнула свежий воздух и устремила взгляд к поднимающемуся на востоке солнцу. «Благодарю тебя, Светлый Отец!» — начала она молитву.

Закончив, девушка быстро облачилась в короткую бойцовскую накидку красного цвета, затянула вокруг пояса широкий кожаный ремень, клепанный золотом, надела белый плащ, сандалии, завязала узлом на затылке волосы и водрузила на голову золотой обруч — символ ее бога.

На территории поместья, посредине между домом и рекой Белая Лошадь, Ченая со своими гладиаторами соорудила площадку для тренировок. По столичным меркам она получилась грубой. Мест для зрителей не было, зато имелся полный набор тренажеров, включая чугунные гири, и даже усыпанная песком арена для борьбы. Из всех домочадцев только Логан Вигельс не участвовал в продолжительных ежедневных тренировках.

Восемь воинов и Дафна были уже там. На песке Гестус и Дисмас сражались боевым оружием, нанося друг другу удары, не причинявшие вреда лишь благодаря умению и ловкости соперников. Для непосвященного глаза это казалось апофеозом долгой жестокой и кровавой вражды.

Ченая одобрительно кивнула.

Эта восьмерка была лучшим, что сотворили арены Рэнке. И хотя больше не было толпы, ради которой стоило драться, не было ставок и кошельков, но будь она проклята, если позволит пропасть результатам долгих тренировок.

Дафна стояла рядом с Дейрном и внимательно рассматривала набор гирь. Одета она была как Ченая, только без кожаного пояса. Этой чести удостаивались лишь те, кто провел на арене смертельную схватку. А Дафна не сражалась еще ни разу. Правда, глядя на царапины и ссадины на ногах молодой женщины и вспоминая, как лихо расправилась она со своим тюремщиком, Ченая не могла не подумать, что немного времени пройдет до того, как Дафна наденет пояс опытного воина. Молодая женщина внимательно слушала наставления Дейрна, объяснявшего технику упражнения, и, когда он закончил, безропотно взяла тяжелые гири. От напряжения лицо ее исказилось, но она безупречно выполнила подход.

— Ты уверена, что это именно то, что ты хочешь? — спросила Ченая, присоединяясь к ним. — Вставать с рассветом каждый день, работать до кровавого пота, пока не заноет все тело, покрьвшись потертостями в таких местах, о существовании которых ты даже не задумывалась? Это не жизнь для знатной ранканской дамы.

Безукоризненно выполнив еще один подход, Дафна отложила гири в сторону и не мигая встретила взгляд Ченаи. Солнце блестело в ее темных глазах, отсвечивая от черного глянца волос. Девушка показала на раны на своих ногах.

— У меня нет такого места, которое уже не кровоточило бы или не было покрыто синяками.

Подойдя к стенду, она взяла старый меч. Рукоятка оказалась слишком большой, лезвие слишком длинным, но для Дафны это не имело значения.

— Ведь ты тоже дама, Ченая, — сказала она, и слова ее прозвучали обвинением. — Однако ты убила полдюжины мужчин, чтобы вытащить меня из этого Ада на острове Мусорщиков, и еще шестерых на пристани, перед тем как мы убрались оттуда. В довершение ты спасла нас от этих людей вчера ночью. И спрашиваешь, хочу ли я этого? — Подняв меч, она покачала им так, что на остром лезвии заиграл солнечный свет. — Кузина, это свобода, которую я держу в своей руке! С ним можно идти куда угодно, получить все, что пожелаешь. Ни один мужчина не посмеет прикоснуться к тебе, если ты этого не захочешь. Никто не будет приказывать. Никто не испугает. Да. Я хочу этой свободы, Ченая. Хочу и добьюсь ее!

Ченая долго хладнокровно изучала Дафну, гадая, какую же дверь она вот-вот откроет перед этой молодой женщиной. Дафна была лишь несколькими годами моложе ее, но бездна опыта разделяла их. Однако теперь в глазах Дафны горел огонь, которого не было раньше. Еще раз бросив взгляд на царапины и синяки девушки, Ченая приняла решение.

— Хорошо, я буду обучать тебя, как тренировала бы простого раба или вора, купленного для арены. Когда ты выйдешь в этой одежде на поле, ты станешь значить для меня меньше последнего из моих людей. И будешь в точности делать то, что тебе прикажут, Дейрн, я или любой из них. А если откажешься, тебя будут бить до тех пор, пока ты не выполнишь то, что от тебя требуется. Это сломит твой дух или же сделает тебя крепче, чем когда бы то ни было. Молю бога, чтобы произошло последнее. Если будешь стараться, ты научишься всем приемам и навыкам, которыми только может овладеть гладиатор, и к тому же у лучших учителей. — Ченая обошла вокруг своей новой ученицы. — А сделает ли это тебя свободной…

Посмотрев в лицо Дафне, она пожала плечами. Существует много различных видов свободы и страха. Но Дафна должна постичь их сама.

— А теперь скажи, что ты согласна на мои условия. Поклянись в этом перед Светлым Отцом, самим Саванкалой.

Дафна прижала меч к груди. Солнечный свет, отразившийся от лезвия, залил янтарным сиянием черты ее лица.

— Клянусь Саванкалой, — истово ответила она, — что я буду работать вдвое напряженнее, чем самый лучший твой боец. Но ты не будешь меня бить. Никто не будет бить меня.

Ченая подавила понимающую усмешку. Сейчас просто обещать такое. Но потом, когда мышцы заноют, тренажеры швырнут ее оземь, после первого перелома или первого проникновения в тело острой стали — будет ли ее желание столь же сильным?

— Тогда слушай внимательно Дейрна, Он будет отвечать за твой ежедневный распорядок. Из всех мужчин, с которыми я когда-либо билась на арене, лишь он один смог достать меня. — Ченая показала бледный шрам, идущий вдоль всей левой руки. — Не могла ее согнуть почти месяц. Лекари даже опасались, что я останусь без руки. К счастью, боги отнеслись ко мне благосклонно.

Дафна хихикнула.

— А до меня дошли слухи, что ты никогда не проигрываешь.

Ченая нахмурилась. Она сама подпитывала эти слухи, чтобы запугать противников. Впрочем, они были правдой, хотя только она и Молин Факельщик знали обстоятельства ее отношений с Саванкалой. По правде сказать, Ченая просто не могла проиграть.

Появилась возможность преподать Дафне первый урок.

— Возможно, это и правда, Дафна, — сурово произнесла девушка. — Но никогда не проигрывать — это не значит всегда побеждать. И помни, даже победа может стоить очень дорого. Ты должна быть уверена, что хочешь заплатить за нее.

Она повернулась, чтобы уйти, но Дафна удержала ее.

— Я дала тебе клятву, и на этой площадке во время занятий я буду называть тебя Учитель, как все другие. — Глаза молодой женщины вспыхнули, и она крепче стиснула рукой запястье Ченаи. — Но ты тоже поклянись, прямо сейчас, что не забудешь о своем обещании.

Спокойно, но твердо Ченая высвободила руку.

— Я уже обещала тебе. Сегодня я начинаю поиски.

— Мне нужно имя, Учитель, — прошипела Дафна, делая ударение на почтительном обращении. — Мне нужно горло, которое можно будет стиснуть руками. И как можно скорее.

Небрежно протянув руки, Ченая схватила тунику Дафны и легко приподняла женщину так, что она только кончиками пальцев касалась земли. И приблизила к ней свое лицо, чтобы та почувствовала ее дыхание.

— Не пытайся угрожать мне, даже завуалировано, — предупредила Ченая. — И не пытайся играть со мной.

Опустив Дафну на землю, она дала знак Дейрну продолжать занятия.

— А теперь давай за работу. И настройся на то, чтобы позволить Дейрну прикасаться к себе. Каждый день он будет массировать тебе мышцы, прогоняя усталость. — Она подмигнула. — А через четыре дня мы с тобой отправимся на прием.

— Куда? — подозрительно спросила Дафна.

— Во дворец губернатора, — беззаботно ответила Ченая. — Куда еще можно ходить в этой дыре?

После этого она взяла в оружейной манику, пояс и меч и вызвала на бой Гестуса и Дисмаса одновременно.

В поддень, собираясь выйти на улицы города, она снова переоделась в кожу. На перевязи висел меч, два кинжала покоились в ножнах на бедрах. Чтобы спрятать лицо и укрыться от леденящего холода, Ченая надела плотный плащ с капюшоном.

При дневном свете довольно много народа отваживалось выйти на улицы. Очевидно, различные группировки, раздиравшие город, ограничивали свою деятельность ночной порой. Это устраивало Ченаю. У нее и так было много забот, чтобы отвлекаться по мелочам на фанатиков с безумными глазами.

Двери храма ранканских богов были отворены настежь. Ченая поднялась по мраморным ступеням и вошла внутрь. У входа она задержалась и, откинув капюшон, осмотрелась. Сооружение было величественным, однако от него веяло какой-то странной незавершенностью. Внутреннее помещение освещалось сотнями масляных светильников и факелов. Ослепительный солнечный свет заливал главный алтарь, посвященный величию самого Саванкалы. Над алтарем, отбрасывая блики по всему помещению, горел и переливался огромный диск из полированного золота.

По обе стороны от него располагались меньшие алтари Сабеллии и Вашанки. Столь же красивые и искусные, они освещались лишь рукотворным светом. За ними высились великолепные фигуры богини и ее сына. Но фигуры главного бога не было. Человек может смотреть на луну и звезды, он может увидеть молнию. Но кто в состоянии лицезреть Гром и чьи глаза в состоянии вынести ослепительный блеск лика Самого Светлого Отца?

Когда девушка приблизилась к залитому солнцем алтарю, навстречу ей вышел молодой послушник в белых одеждах. Воздав подобающие почести богу, Ченая зажгла благовонную палочку, предложенную молодым жрецом. Наблюдая, как дым поднимается к куполу, произнесла тихие слова молитвы.

Когда палочка догорела, Ченая обратилась к послушнику:

— Вы не передадите Рашану, что я здесь?

Тот учтиво поклонился.

— Он ждет вас, благородная Ченая.

С этими словами он оставил ее, скрывшись в хитросплетении коридоров.

Рашан, прозванный Оком Саванкалы, появился почти тотчас же. Это был седой старик с резкими чертами лица. Да, подумала девушка, нелегок путь по жреческой иерархической лестнице. Рашану потребовались многие годы на то, чтобы получить это положение и сан. До прибытия Молина Факельщика именно он являлся Верховным жрецом ранканской веры в этой части империи.

Жрец приблизился, поглаживая седую бороду, в его глазах сверкнула редкая искорка.

— Госпожа, — сказал он, беря девушку за руку. Опустившись на одно колено, он прикоснулся губами к кончикам ее пальцев. — Мне передали, чтобы я ждал вас.

Ченая подняла его на ноги.

— О, и кто же?

Рашан поднял палец к солнечному свету.

— Он посылает знамения. Нельзя сделать и шага, о котором Он бы не знал.

Ченая рассмеялась.

— Рашан, вы переполнены благоговением.

— Дитя мое, вы должны принять волю Его, — настойчиво произнес он. — Вы — Дочь Солнца, хранитель и спаситель ранканской веры.

Ченая снова рассмеялась.

— Вы по-прежнему настаиваете на этом? Взгляните на меня. Я из плоти и крови. Я не жрица, и уж тем более не богиня. Сколько бы ни было у вас видений, ничего не изменится. Я — дочь Лована Вигельса, и не более того.

Рашан вежливо склонил голову.

— Со временем вы убедитесь в ином. Не мне спорить с дочерью Саванкалы. Как судьбе угодно будет — примете вы наследство или отвергнете его.

Пройдя к алтарю Вашанки, жрец остановился перед ним, и плечи его опустились.

— Но в пантеоне зияет Пустота. Вашанка умолк и не отвечает на молитвы. — Он указал на девушку пальцем. — Вот что я хочу сказать вам, Ченая. Если что-то случилось с сыном Саванкалы, значит, наступила пора, когда взять на себя ответственность придется Его дочери.

— Довольно! — оборвала его девушка. — Говорю вам, Рашан, это граничит с богохульством. Прекратите!

Она умолкла, взяв себя в руки. Когда Рашан первый раз высказал это предположение, она так перепугалась, что нельзя было и описать. Ее саму посещали видения от Святого Отца, и она знала их силу. Однажды Саванкала обещал ей красоту, дал гарантию, что она никогда не будет терпеть неудачу в любых начинаниях, и открыл ей то, как она умрет. Все за один раз. А теперь видение явилось Рашану! И если оно истинно — если это действительно послание от Светлого Отца… Зажмурившись, Ченая запретила себе думать об этом. Ну, конечно же, это видение — обман. Не более чем подпитываемый страстным желанием сон старого жреца, наблюдающего закат империи.

— Вы подумали над тем, о чем я просила во время нашей последней встречи? — спросила Ченая, меняя тему разговора. — Теперь, когда улицы стали так опасны, медлить больше нельзя. Вы знаете, я проходила много раз и всегда натыкалась на запертую дверь.

Рашан поднял руку.

— Я построю вам маленькую часовню, — сказал он. — Чего бы вы ни попросили, Рашан выполнит все.

— А как насчет дяди Молина? — заговорщицким тоном проговорила она.

Похоже, Рашан хотел плюнуть, но, вспомнив, где находится, осенил себя знамением.

— Молин Факельщик больше не имеет власти в этом доме. Ваш дядя отвернулся от ранканских богов. От него веет зловонием темных связей с чужеземными божествами. Я и другие жрецы решили устроить молчаливый бунт.

Жрец говорил не скрывая гнева, точно произносил приговор преступнику.

— Я построю вам часовню и освящу ее. Но к Молину никто не обратится даже за советом.

Ченая едва сдержалась, чтобы от радости не обвить руками шею старика жреца. Она ликовала при виде того, как другие бросают вызов ее дяде. Слишком долго его замыслам и планам никто не перечил. Оказывается, божественное правосудие все же существует.

— Постройте ее на берегу Белой Лошади на границе нашего поместья, — распорядилась девушка. — И пусть она будет небольшой — скромный семейный алтарь.

Рашан снова кивнул.

— Но вы должны представить план.

— Что? — изумленно уставилась на него Ченая. — Ведь я же не зодчий!

— Механикой и архитектурой займусь я, — заверил ее жрец. — Но это вы Дочь Солнца. Основа проекта должна выйти из ваших души и сердца.

Ченая вздохнула и вспомнила о другом деле. Уже вечерело, и, видят боги, она не хотела заставлять беспокоиться своего отца. Девушка с благодарностью стиснула руки старого жреца.

— Я составлю план, — сказала она, радуясь еще одной задаче, которую предстоит решить. — Мы начнем завтра же. Холод не помеха. Благодарю вас, Рашан.

Она натянула капюшон, скрыв лицо, и приготовилась уйти. Но у дверей остановилась и окликнула жреца:

— И больше никаких видений!

Когда девушка вновь очутилась на улице, изо рта у нее вырвались маленькие облачка пара. Она не планировала так долго пробыть у Рашана. Свет дня угасал; на город опускался серый саван. Ченая поспешно миновала Дорогу Храмов и свернула на Губернаторскую Аллею, настороженно оглядев то место, где прошлой ночью они с Дафной подверглись нападению. Сегодня все было тихо, тени и подъезды домов, казалось, не несли в себе угрозы. Свернув на Ткацкую улицу, девушка пересекла Тропу Денег. Наконец-то она у цели.

Толкнув незапертые ворота, она приблизилась к массивным деревянным дверям, и сам воздух, казалось, стал неестественно холодным. Ченая постучала. Изнутри не донеслось ни звука. Девушка посмотрела на странные каменные изваяния, что стояли по обе стороны от дверей. От них исходила какая-то необъяснимая угроза. Статуи отбрасывали непроницаемые тени туда, где стояла Ченая, закрывая собой заходящее солнце. Но девушку трудно было испугать.

Когда она постучала второй раз, двери отворились.

Навстречу никто не вышел, и она шагнула внутрь. Повинуясь волшебству, двери закрылись, оставив девушку в мягко освещенной прихожей.

— Инас Йорл? — позвала она.

Слова откликнулись гулким эхом. Пожевав губу, Ченая двинулась в дом. Все вокруг казалось древним, покрытым вековой пылью. Великолепные образцы искусства и ремесел были наполовину скрыты паутиной. В воздухе витал запах гнили и плесени. Сморщив нос, девушка прошла еще одну дверь и остановилась, оказавшись в центре комнаты. По спине побежали мурашки. Это была та самая комната, из которой она только что вышла.

— Инас Йорл! — сердито крикнула девушка. — Не играй со мной свои колдовские штучки. Я хочу поговорить.

Она умолкла, ожидая ответа.

— Я слышала, у тебя был слуга, — нетерпеливо продолжила она. — Пришли его, чтобы он проводил меня к тебе, или выйди сам. Я подожду здесь.

Ченая упрямо скрестила руки, когда в другом конце комнаты отворилась дверь. Девушка, поколебавшись, вздохнула.

— Ну хорошо. Раз это тебя забавляет.

Она вошла в дверь и опять оказалась в той же комнате.

— Много я о тебе слышала, Инас Йорл, — пробормотала Ченая, — но, что ты зануда, не знала.

Вновь отворилась дверь напротив. К облегчению девушки, за ней оказалась другая комната. Запах плесени исчез, сменившись сильным ароматом благовоний. Вместо мягкого света светильников пылали красные факелы. Новая комната оказалась гораздо просторнее, заставленная книжными полками и старинной мебелью. Толстые ковры устилали пол. В углу аппетитно пыхтел большой самовар.

В дальнем конце комнаты на возвышении стояло массивное кресло. В нем, развалившись, сидела фигура, полностью скрытая просторным плащом.

— Я привык, — обратилась к Ченае фигура, — что большинство людей дрожит в моем присутствии. А ты не дрожишь.

Девушка опустила глазки.

— Извините, что разочаровала вас.

Колдун дал знак, чтобы она замолчала, и выпрямился.

— Ты отмечена богом. — Два красных глаза сверкнули из-под капюшона, такого же вместительного, как ее собственный. — Ты — Ченая, которую некоторые зовут Дочерью Солнца.

Она уже начинала ненавидеть это имя.

— Я пришла заключить с тобой сделку, колдун. Я слышала о твоем могуществе. Ты единственный в Санктуарии — этой проклятой дыре — знаешь все. Мне нужна информация.

От смеха колдуна задрожали стены.

— Неужели я так сильно переменился? Стал похож на Хакима-рассказчика или на слепого Якоба? Обращайся к ним, женщина. Я не разносчик сплетен. Мое время стоит дороже.

— Вот как? Что ж, смотри!

Скинув плащ, Ченая бесстыдно подняла руками груди.

— Примерно год назад в Серой пустыне было совершено нападение на караван, перевозивший супругу принца и его наложниц. Следы заговора ведут сюда, в Санктуарий. Ты великий колдун, Инас Йорл, и, думаю, знаешь все. Дай мне имена заговорщиков, а я одарю тебя таким блаженством, которое ты будешь вспоминать всю свою жизнь!

Красные глаза запылали близнецами-угольками. Подавшись вперед, колдун с любопытством посмотрел на девушку.

— Во имя всего святого, женщина, почему ты предлагаешь мне подобную сделку? Тебе что, не известно, кем являюсь и каково мое тело? Да, я могу дать тебе то, что ищешь, но известна ли тебе истинная цена?

Ченая хрипло рассмеялась.

— Ты увидел на мне отметину бога, но знаешь ли ты, что она означает? Она означает, что я никогда не проигрываю — никогда! И было бы скучно, если бы я не искала новых захватывающих способов развлечься.

Развязав плащ, Ченая скинула его на пол.

— Ты — внушающий наибольший страх колдун империи, и когда я впервые попала в этот город, то сразу подумала, что, наверное, занятно будет посетить твою постель. Но цена моей плоти — информация.

— Все дело в моем теле, ранканка, — прервал ее колдун. — Известно ли тебе, что оно меняется?

— Разумеется, — вновь рассмеялась Ченая. — И я буду очень разочарована, если ты не претерпишь каких-либо изменений, пока мы будем заниматься любовью. — Она подмигнула. — Я же говорю, меня всегда влекли новые ощущения.

Когда колдун поднялся из кресла, в его голосе звучали более вожделенные нотки.

— Мне не подвластны перемены. Я не могу этого обещать.

Он переменился, уже шепча ей на ухо эти слова.

Ченая раздраженно хмурилась, плотно кутаясь в плащ и пробираясь от тени к тени. Такой способ передвижения был ей несвойственен. Она привыкла гордо шествовать посредине улицы, и будь проклят тот, у кого хватит глупости встать у нее на пути. Но только не этой ночью. Ченая направлялась по делу, и времени на бесцельные стычки с бандитами, заправлявшими по ночам в Санктуарии, не было.

Загоны для животных Корласа, торговца верблюдами, находились на берегу реки Белая Лошадь сразу же за базаром. По слухам, сейчас это было одно из тех мест, от которых следовало держаться подальше. Война между двумя ведьмами, Ишад и Роксаной, превратила этот район в сущий ад, и половина его обитателей уже выбрала одну из сторон.

«Игры, игры, — вздохнула Ченая. — Сплошные игры». Но кто может знать — может, когда ей наскучит, она более пристально присмотрится к игрокам. Хотя до скуки еще очень далеко.

Вдруг Ченая услышала позади себя голоса. Нырнув в ближайшую подворотню, она укрылась за какой-то бочкой. С отбросами, судя по зловонию. Зажав нос, Ченая затаилась. Пестрая ватага прошла мимо, не заметив ее. Большинство были вооружены мечами, хотя некоторые имели только дубины. Они валили толпой и громко орали, словно им принадлежала ночь. Ченая подумала, что, наверное, они были пьяны.

Подождав, пока они пройдут мимо, девушка возобновила путь и вскоре вышла на берег Белой Лошади. Поверхность стремительно несущейся воды привлекла ее внимание. Свет звезды мерцал на волнах. Нежный плес зачаровывал. Странное чувство закралось к ней в душу, смесь страха и очарования, с похожим чувством она впервые в жизни ступила на судно и отплыла к острову Мусорщиков. И вновь Ченая вспомнила Саванкалу и его слова, определившие ее судьбу. «Не от меча, не от руки человека, — сказал ей много лет назад бог всех богов. — От воды…»

Вздрогнув, Ченая заставила себя идти дальше. Так же было и тогда, когда она плыла к острову. Ченая чувствовала, как вода звала, звала… Но пока она отвергала этот зов.

Новый запах наполнил воздух — почти такой же зловонный, как содержимое бочки. Ченая достаточно много времени провела в зверинце Рэнке, чтобы узнать по запаху верблюда. Эту вонь — невозможно было спутать ни с чем. Двигаясь бесшумно, девушка подошла к загонам.

Даксий — было первое имя, что шепнул ей на ухо Инас Йорл. Уже много лет этот человек зарабатывал на жизнь, сторожа по ночам животных Корласа. Но, как сказал колдун, он еще и подрабатывал, продавая информацию о грузах караванов бандам грабителей, а также скрывающимся в пустыне шайкам рагги. Именно с подачи Даксия, по утверждению Инаса Йорла, было совершено нападение на караван, в котором ехала Дафна.