ПРОЛОГ

Вид из окна генерала Блицкрига не вызывал вдохновения, если не сказать больше; окно выходило на забитую машинами автостоянку и глухую стену, которую давно уже следовало заново покрасить, или снести. Тем не менее, этот вид в какой-то мере характеризовал статус Космического Легиона, а точнее — отсутствие такового. Поскольку Легион постоянно испытывал недостаток в финансировании, то даже помещение штаба приходилось снимать в районе с очень низкой арендной платой. Тот факт, что в кабинете Блицкрига вообще имелось окно, свидетельствовал о его высоком положении в этой организации.

— Разрешите, сэр?

Генерал оторвался от окна, обернулся и увидел застывшего в дверях кабинета адъютанта.

— Да?

— Вы просили уведомить вас, как только полковник Секира уедет в отпуск, — произнес адъютант, обращаясь не по форме. Отдание чести, как и собственное мнение, не считалось в Легионе обязательным, а потому встречалось крайне редко.

— Ты уверен? Сам видел, как она взлетала?

— Ну, сэр, я видел, как ее катер взлетел, а потом вернулся без нее. Корабль, на котором для нее забронировано место, покинул орбиту, так что, полагаю, она на борту.

— Славно, славно, — произнес генерал, почти про себя, на лице его мелькнула одна из редких улыбок. — И пробудет она в отпуске несколько месяцев, по крайней мере.

Из-за длительности космических перелетов, даже при движении со сверхсветовой скоростью, отпуска обычно бывали продолжительными, так что адъютант не увидел ничего необычного в долгом отпуске Секиры, к тому же она уже несколько лет копила отпускное время. Однако, озадачивало поведение генерала. Удивительно, почему это Блицкриг, один из трех командующих Космическим Легионом, проявляет такой интерес к давно запланированному отпуску какого-то полковника.

— Несомненно, нам будет недоставать ее, — заметил адъютант, стараясь выудить побольше.

— Некоторым ее будет недоставать больше, чем остальным, — туманно выразился Блицкриг, и его улыбка стала слегка натянутой.

— Сэр?

— Полковник — прекрасный офицер и администратор, — сказал генерал, — настолько, насколько это возможно в армии. И все же, она всего-навсего человек — к тому же женщина — и склонна испытывать привязанность к определенным лицам и подразделениям, находящимся под ее командованием. Совершенно естественно, что она использует свое служебное положение, чтобы отстаивать их интересы здесь, в штабе, а также выгораживать их, когда они проштрафятся.

— Полагаю, это так, сэр, — произнес адъютант, неожиданно ощутив неловкость от того, что комментирует действия вышестоящего офицера.

— Ну, так это скоро изменится, — заявил генерал, опускаясь в кресло у своего письменного стола. — Пока она в отпуске, большую часть ее обязанностей выполняют другие офицеры штаба, но я устроил так, что одно подразделение в ее отсутствие будет подчиняться мне лично.

— Какое же подразделение, сэр?

Блицкриг уставился в одну точку на дальней стене, и стал похож на голодную жабу, подстерегающую муху.

— Я говорю о капитане Шутнике и его пресловутой роте «Омега».

Адъютанту вдруг стало все абсолютно ясно.

В штабе хорошо знали, что генерал Блицкриг в последнее время твердо вознамерился отдать под трибунал капитана Шутника за его действия сразу же после того, как он принял под свое командование роту «Омега» — подразделение, специально сформированное, чтобы пристроить в него неудавшихся вояк, непригодных даже с точки зрения нестрогих правил и стандартов службы в Легионе. Подробностей никто не знал, но мятежный капитан после того инцидента не только вышел сухим из воды, но даже получил благодарность вместе с ротой. Догадки о том, как он этого добился, высказывались самые фантастические, хотя многие подозревали причину в том, что прежде чем поступить в армию и взять имя «Шутник», капитан был неким Виллардом Шуттом, одним из самых молодых во вселенной мегамиллионеров и потенциальным наследником обширной империи под названием «Шутт-Пруф-Мьюнишн». Этот факт стал известен после того, как Шутник проигнорировал традицию Легиона соблюдать анонимность и выдал свое подлинное имя и происхождение журналистам, привлекая таким образом беспрецедентное внимание к себе самому, своему подразделению и к Легиону в целом. Журналисты были в восторге, но генерал, очевидно, нет.

— Сообщите связистам, — сказал Блицкриг, не меняя ни тона, ни улыбки.

— Пусть они свяжут меня с Шутником. У меня есть задание для него и его бандитской шайки.

— Да, сэр, — вытянулся адъютант и быстро ретировался из кабинета.

Несколько вопросов беспокоили адъютанта, пока он направлялся к связистам, чтобы передать приказ генерала.

Во-первых, он и сам подумывал подать рапорт о переводе в роту Шутника, и ждал только подходящего случая, чтобы подать необходимые для этого бумаги. Теперь же ему казалось, что момент неподходящий, как из-за настроения генерала, так и потому, что тот, похоже, приготовил кое-что неприятное для «Омеги» и ее командира.

Во-вторых, он спрашивал себя, знает ли капитан Шутник о враждебности генерала, и если даже знает, то сможет ли справиться с предстоящими неприятностями, или избежать их.

И наконец, адъютанту пришло в голову кое-что, о чем явно не подумал генерал: если в отсутствие полковника Секиры «Омега» будет подчиняться непосредственно генералу, значит, в конечном счете, сам Блицкриг будет в ответе за все, что они натворят при выполнении этого нового задания.

В общем, решил адъютант, самой лучшей позицией будет некоторое время держаться в стороне, подальше от событий и их возможных последствий.

1

«Вопреки тому впечатлению, которое могло сложиться у читателя первого тома этих записок, дворецкие, даже такие умудренные долголетним опытом, как я, не бывают ни всемогущими, ни всезнающими.

В подтверждение данного тезиса, признаюсь, что отсутствовал как раз в тот момент, когда из штаба Космического Легиона был сделан звонок, ознаменовавший начало новой главы в карьере моего работодателя в этой организации. По правде говоря, меня не было даже в «Клубе», как теперь называют переоборудованный лагерь его нынешние подопечные. Поскольку это был мой выходной, я находился в поселке, или, как выражаются легионеры, «в городе». Однако, даже при самых высоких взлетах самомнения, я не могу предположить, что мое отсутствие повлияло каким-либо образом на выбор времени вызова, так как штабу неизвестна моя роль при хозяине и уж совершенно неведомо мое рабочее расписание. В лучшем случае, это неудачное стечение обстоятельств.

Разумеется, простой факт отсутствия не может служить для человека в моем положении оправданием тому, что он не уследил за своим джентльменом. Я являюсь единственным из гражданских лиц, обладающим привилегией носить на запястье один из коммуникаторов, которые стали фирменным знаком роты под командованием моего босса, и которые позволяют поддерживать постоянную связь с неизлечимо застенчивым легионером (любовно называемой всеми без исключения «Мамочкой»); она заведует всей переговорной системой. Следовательно, меня предупредили о звонке, как только босса соединили.

Совершенно ясно, что я тот час же прервал свой отдых и незамедлительно вернулся в клуб, где и застал всю роту в состоянии крайнего возбуждения.»

Дневник, запись номер 171

Легионеры под командованием капитана Шутника, благодаря прессе, более известного широкой общественности под именем Виллард Шутт, превратились во вполне приемлемых, а иногда даже отличных, солдат. В немалой степени этому способствовало то, что бараки, построенные в стиле загородного клуба, группировались вокруг бара со спиртным, плавательного бассейна и полигона, где любили околачиваться легионеры в свободные от дежурства часы. Поскольку они редко несли караул больше раза в неделю, то значительное количество времени проводили, потягивая напитки, ныряя в бассейн или всаживая заряды в мишени ради практики, развлечения или на пари друг с другом.

Сегодня, однако, основным предметом разговоров собравшихся было не то, кто лучше или быстрее стреляет, и даже не то, кто выиграл больше всех, а неожиданный вызов по голографону из штаба легиона.

Военные подразделения, даже больше, чем офисы корпораций, подвержены слухам, и рота «Омега» не составляла исключения. То, что никто точно не знал содержания разговора, только возбуждало различные толки, а не гасило их.

Некоторые думали, что командира отдают под трибунал… снова. Конечно, не произошло никаких новых событий, которые могли послужить основанием для подобных действий, но все же некоторые аспекты их обычного modus operandi в той или иной степени были сомнительными с точки зрения закона, если бы о них стало известно властям, военным или гражданским.

Другие высказывали предположение, что их командира собираются перевести в другое подразделение — мысль, вызвавшая определенный ужас среди тех легионеров, которые склонны были серьезно отнестись к такой возможности. Хотя теперь рота и была единым целым, и ее члены искренне любили друг друга, ни у кого не вызывало сомнений, что именно капитан впервые объединил их, и они страшились того, что может произойти, если они его потеряют.

— Ты и правда считаешь, что они пошлют капитана в другое подразделение? — беспокоился один из легионеров, рассеянно отщипывая кусочки от уже опустошенного пластикового стакана.

Его собеседник поморщился, болтая ногами в бассейне.

— Наверняка. Его ведь к ним прислали в виде наказания, правда? Ну, теперь, когда положение выправляется, они должны отозвать его на другое задание.

— Ничего подобного, — вставил кто-то из сидящих за одним из столиков возле бассейна. — Вы видели, какая физиономия была у генерала, когда он садился обратно в катер? Капитан у них, в штабе, все еще ходит в штрафниках.

— Ну, не знаю, — нахмурился первый легионер. — Эй, Старшая! А что происходит по-твоему?

Бренди, амазонка в чине старшего сержанта роты, развалилась в одном из кресел у столика возле бассейна, ее телеса щедро выплескивались через края сидения и в вырезы купальника. В правой руке она держала выпивку, а в левой — бластер, что было ее любимой позой, и время от времени посылала заряд в мишень прямо со своего места, не отрываясь ни от стула, ни от выпивки ради этого упражнения.

— Что у меня спрашивать? — Они пожала плечами, и лямка купальника сползла со своего ненадежного места на плече. — С нашивками, или без, а я такой же солдат, как и ты. Никто мне ничего не говорит, пока дело не доходит до приказов. Почему бы тебе не спросить у наших бесстрашных командиров?

Легионер, задавший этот вопрос, быстро взглянул на Рембрандт и Армстронга, двух лейтенантов роты, но эти важные персоны были поглощены беседой на другом конце бассейна, поэтому он просто пожал плечами и вернулся к прежнему разговору.

Неподалеку от него некая массивная личность наклонилась к другой, едва в половину ее размеров, ведя разговор через столик.

— Супер. Ты считаешь, капитан согласится на перевод?

Супермалявка, самый маленький солдат в роте, посмотрела на своего собеседника — волтрона. Клыканини только недавно стал участвовать в посиделках у бассейна, так как яркое солнце резало его похожие на мраморные шарики, приспособленные к ночному видению глазки, а запах от мокрой волосатой груди, спины, конечностей и головы даже ему самому был, мягко выражаясь, неприятен. Тем не менее, держась подальше от воды и надев пару специально переделанных солнцезащитных очков, он получил возможность принимать участие в общих развлечениях роты.

— О чем это ты, Клык? Ах, да. Нет, не думаю, чтобы он… если, конечно, они оставят ему выбор. Извини. Меня немного беспокоит Старшая. Мне кажется, или она и правда стала больше пить в последнее время?

— Бренди? — Клыканини повернул свою громадную кабанью голову и взглянул на старшего сержанта. — Похоже, волновать ее капитан. Она его любить, знаешь ли.

— Правда? — удивилась его миниатюрная собеседница, внимательно глядя на него. — Этого я не знала.

Хотя она уже давно привыкла к негуманоидной внешности волтрона, его неправильный английский легко заставлял забыть о том, что он один из самых умных легионеров роты и уж конечно один из самых проницательных. Тем не менее, когда она в такие моменты, как сейчас, снова вспоминала об этом, то с уважением относилась к его высказываниям.

— Все в порядке, — сказал Клыканини, и на его лице появилась гримаса, должная означать одну из редких улыбок. — Капитан тоже не знать.

Супермалявка хотела было продолжить этот разговор, но тут со стороны бассейна раздались возгласы.

— Эй! Вот кто в курсе!

— Бикер!

— Эй, Бик! Можно вас на секундочку?

Дворецкий командира, Бикер, только что появился у входа, направляясь, как обычно, коротким путем через бассейн и стрельбище к жилищу капитана. К несчастью, сегодня это оказалось не самым мудрым из его решений. Несмотря на то, что дворецкий был хорошо известен своим умением хранить сведения, доверенные ему командиром, легионеры все же быстро ухватились за малейшую возможность добыть информацию и слетелись к нему подобно саранче, бросающейся на последний оставшийся на планете колосок.

— Что случилось, Бикер?

— Штабные снова напустились на капитана?

— Его собираются перевести?

Бикера уже почти приперли к стене, но тут Бренди, очень быстрая, несмотря на размеры, материализовалась между ним и наступающей ордой.

— Отставить! Все по местам!

Последняя команда была направлена вместе с негодующим взглядом двум лейтенантам, которые уже присоединились было к общей куче, а теперь смущенно вернулись на свои места.

— Оставьте человека в покое! Он знает не больше, чем мы… а если бы и знал, то не мог бы ничего рассказать. Вам известен порядок. Официальные дела Легиона идут по обычным каналам, а не через Бикера! А теперь отвалите и дайте ему заняться своим делом!

Толпа, ворча и тихо ругаясь, отступила, перегруппировалась и снова вернулась к прежним досужим пересудам.

— Благодарю вас, Бренди, — тихо прошептал дворецкий. — В какую-то минуту мне стало немного не по себе.

Старший сержант роты не подала виду, что слышит его выражение благодарности, она продолжала гневно смотреть на отступающих легионеров. Потом заговорила, не шевеля губами и не глядя на Бикера.

— А вы слышали хоть что-нибудь, Бик? Что-нибудь можете нам рассказать?

Дворецкий заколебался, потом смягчился.

— Только то, что был звонок из штаба Легиона, — ответил он. — Я и сам вернулся, чтобы узнать больше.

— Ладно, можете напомнить нашему Бесстрашному Командиру, что у него тут есть кое-кто, кому немного любопытно узнать, что происходит.

— Сделаю все возможное… и Бренди? Еще раз спасибо.

Конечно, Бренди была права. Бикер не подчинялся командованию Легиона, поскольку был нанят на службу лично Шуттом, и поэтому на него налагалось двойное ограничение на передачу информации… как военными правилами, так и профессиональной этикой дворецкого. Однако, его положение предоставляло ему одну привилегию, недоступную для легионеров, — привилегию входить в личные апартаменты командира без вызова, и теперь он в полной мере воспользовался этой привилегией: постучал, и почти тотчас же открыл дверь.

— А! Привет, Бикер. Входите. Хочу узнать ваше мнение по одному вопросу.

Виллард Шутт раскинулся на стуле, вся его тощая фигура выражала небрежную расслабленность. Дворецкому, однако, эта поза говорила как раз о прямо противоположном. Обычно Шутт в дневное время являл собой воплощение нервной энергии, постоянно ходил взад и вперед, суетился, пытался делать или обдумывать десяток дел одновременно. Чтобы он сидел неподвижно, как сейчас, должен был разразиться кризис огромных размеров, такой, чтобы отодвинуть на задний план все другие дела и заботы и заняться взвешиванием и обдумыванием насущной проблемы. Короче, всякий раз, когда он казался физически расслабленным, это означало, что мысленно он мечется по комнате.

— Возникла проблема, сэр? — задал наводящий вопрос Бикер, демонстративно закрывая за собой дверь.

— Можно сказать и так. Я только что получил из штаба распоряжение о новом назначении, и…

— Новое назначение для всей роты, или только для нас двоих? — перебил дворецкий.

— Что? Ах, да. Для всей роты. А что?

— Вероятно, вам лучше как можно скорее сообщить об этом команде, сэр. Они очень волнуются, как мне только что показалось, когда я проходил мимо бассейна.

— Не знаю, — задумчиво произнес Шутт, потирая подбородок. — Я планировал подождать, пока получше разузнаю об этом новом задании, а потом уже объявить о нем. Всегда лучше самому все выяснить, прежде чем затевать игру в вопросы и ответы.

— Заранее прошу прощения за свои слова, сэр, но я действительно считаю, что вам следует им что-то сказать, чтобы успокоить. Они знают о звонке из штаба, и многие бояться, что вас снимут с поста командира роты.

— Понимаю. Ладно, я положу этому конец прямо сейчас.

Произнося эти слова, Шутт поднес наручный коммуникатор к губам и нажал кнопку.

— Мамочка?

— Да, капитан, — ответ прозвучал немедленно и без обычных прибауток, обычных для этого легионера.

— Все ли находятся в пределах слышимости для общего сеанса связи?

— Ответ утвердительный с восклицательным знаком. По правде говоря, они все болтаются так близко, что вы могли бы просто повысить голос и не расходовать батарейки.

На лице Шутта промелькнула усмешка.

— Все равно, я буду действовать обычным способом… просто ради практики. Откройте мне передающий канал.

— Сделано, Большой Папочка. Мы все превратились в слух.

Приступая к обращению, Шутт машинально заговорил более низким, официальным голосом.

«Уделите мне, пожалуйста, минутку внимания… Мне сообщили, что некоторые беспокоятся по поводу недавнего звонка из штаба Легиона. В данный момент могу вам сказать только то, что все мы получили новое назначение. Повторяю, мы получили новое назначение. То есть, вся рота. Подробности вам сообщат на официальном инструктаже сегодня вечером в двадцать ноль-ноль. Прошу офицеров быть наготове. Вскоре вас вызовут на стратегическое совещание. Это все.»

Он щелкнул переключателем коммуникатора и откинулся на спинку, подмигнув дворецкому.

— Вот, думаю, этого должно быть достаточно.

— Вполне. Благодарю вас, сэр.

— Ладно, теперь, когда этот вопрос улажен, я хочу вам кое-что показать.

Шутт махнул рукой, указывая Бикеру на стул, а сам поднялся и стал возиться с голографоном, занимавшим большую часть одной из стен. Он купил и установил этот аппарат в дополнение к тому оборудованию, которым снабдили роту специально для того, чтобы облегчить принятие сообщений из штаба. Разумеется, в отличие от доставленной по официальным каналам снабжения модели, этот аппарат имел еще и возможность записывать и воспроизводить передачу.

— Вот запись только что состоявшегося разговора, — сказал Шутт. — Интересно, что вы об этом думаете.

Едва он это произнес, в комнате материализовалось изображение генерала Блицкрига, который сидел своим письменным столом, упираясь в него локтями и сложив перед собой руки со сплетенными пальцами.

— Доброе утро, капитан Шутник. — Изображение улыбнулось. — Простите, что так рано разбудил.

— На самом-то деле, — раздался откуда-то со стороны голос Шутта, — у нас тут уже перевалило за полдень, сэр.

Хотя межзвездная связь и получила нынче широкое распространение, но возникали большие трудности в координировании дней, а тем более часов, между далеко отстоящими друг от друга поселениями.

— Ну, все равно. — Генерал пожал плечами. — У меня для вас есть хорошие новости, капитан. Вам и вашей роте поручается новое задание. Готовится приказ, который вам пришлют вместе с подробными материалами, но я подумал, что должен лично связаться в вами и ввести вас в курс дела.

— Очень любезно с вашей стороны, сэр. Что это за новое задание?

— Поистине приятная работа. — Генерал улыбнулся. — В сущности — выполнять функции службы безопасности. А приятная потому, что вы будете охранять «Верный Шанс» — самое новое и крупное казино на Лорелее. Легкая служба в раю, таково мое мнение. Что скажете на это?

— Моей первой реакцией будет вопрос: «Почему именно мы?»… сэр.

Улыбка генерала стала несколько напряженной.

— В основном потому, что владелец просил прислать именно вас и вашу роту, капитан. Предполагаю, что эта рекламная шумиха, которую вы устроили в прессе, начала, наконец-то, приносить дивиденды.

— Я имел в виду, сэр, почему вообще с этим обратились в Космический Легион? Наши ставки значительно выше, чем у любых обычных подразделений военизированной охраны. Кстати, а кто владелец казино?

— У меня здесь записано, — произнес генерал, заглядывая в листок бумаги, лежащий перед ним на столе. — Да. Вот. Заказчик — Гюнтер Рафаэль.

— Мне трудно в это поверить.

— О чем это вы, капитан?

— Здесь вызывают подозрение две вещи, генерал, — поспешно произнес Шутт. — Прежде всего, хотя я никогда не встречался с мистером Рафаэлем, но знаком с его репутацией, и знаю, что он смертельный противник любых азартных игр. Следовательно, мне трудно поверить в то, что он — владелец казино.

— Понятно. — Генерал сдвинул брови. — А вторая?

— Вторая — Гюнтер Рафаэль умер около года назад.

— Неужели? — Теперь Блицкриг окончательно насупился и снова внимательно уставился на листок. — А! Вот в чем дело. Я ошибся, капитан. Вас хочет нанять Гюнтер Рафаэль-младший. Очевидно, сын не разделяет отвращения отца к азартным играм. Я ответил на ваш вопрос?

— Остается еще первый вопрос. Почему мы?

— Возможно он считает, что нанимая вас, создает себе некоторую рекламу. Об этом вам придется спросить мистера Рафаэля, — сказал генерал.

— Но позвольте предостеречь вас, капитан: не в обычаях Легиона отговаривать клиентов, намеренных нас нанять. Намек понятен?

— Да, сэр.

— Очень хорошо. Как я уже говорил, приказ вы получите позже. Вам на смену отправляют другую роту Легиона. Вам с вашими людьми следует отбыть на Лорелею как только они прибудут. Ясно?

— Да, сэр.

— Хорошо. Желаю приятно провести время на новом месте службы, капитан Шутник. Блицкриг закончил.

Шутт выключил голографон и откинулся на стуле.

— Ладно, Бикер, — сказал он. — В чем здесь, по-твоему, загвоздка?

— Ну, — произнес тот, — оставляя в стороне очевидный вопрос о том, почему вы получаете назначение непосредственно от генерала Блицкрига, а не от полковника Секиры — вашего непосредственного начальника согласно так называемому порядку подчиненности, то мои чувства можно выразить одним вопросом: Почему этот человек улыбается?

Командир сделал несколько кругообразных движений кистью руки в воздухе.

— Давайте поподробнее.

— У меня создалось впечатление, — продолжал дворецкий, — что генерал не испытывает к вам глубочайшего уважения. Более того, можно с уверенностью сказать, что ему легче наестся битого стекла, чем поздороваться с вами, а тем более — оказать вам услугу. Поэтому мне кажется, можно смело предположить, что если он берется лично сообщить вам о новом назначении, и делает это с удовольствием, то данное назначение, вероятнее всего, гораздо менее привлекательно, чем он изображает.

— Точно, — кивнул Шутт. — Возможно, изложено слишком многословно, но в точности совпадает с моей собственной оценкой.

— Вы же просили поподробнее, сэр, — возразил Бикер, несколько уязвленный обвинением в многословии.

— Проблема в том, — продолжал командир, будто не слышал слов дворецкого, — как распознать ловушку до того, как в нее попадешь.

— Если позволите заметить, сэр, генерал сам подсказал вам решение этой проблемы.

— Каким образом?

— Можно еще раз свериться с записью, но насколько я помню, он настоятельно советовал вам получить дополнительную информацию непосредственно у владельца казино.

— Действительно, — улыбнулся Шутт и снова поднял руку с коммуникатором.

— Мамочка?

— Слушаю, о Повелитель!

— Соедини меня с Гюнтером Рафаэлем-младшим, казино «Верный Шанс» на Лорелее.

Понадобился целый час, чтобы установить связь, правда, большая часть этого времени ушла, по-видимому, на поиски вызываемого абонента. Когда Гюнтер Рафаэль, в конце концов, все же ответил на вызов, появившееся перед Шуттом изображение не внушило ему больших надежд.

Голографон представил прыщавого юношу, который, судя по внешнему виду, не дорос даже для того, чтобы его пропустили в казино, не говоря уже о том, чтобы быть владельцем оного.

— Мистер Шутт? — осведомилось изображение, вглядываясь в некую точку слева от того места, где стоял Шутт. — Привет. Я — Гюнтер Рафаэль. Вот здорово, я так рад, что вы позвонили… Уже давно жду от вас известий.

— Правда? — Шутт был несколько удивлен этим заявлением.

— Ну, да. Послал заявку на ваши услуги почти месяц назад, и Космический Легион почти сразу же дал согласие.

Уголком глаза Шутт заметил, что Бикер откинулся на спинку стула и уставился в потолок, из чего явствовало, что промежуток времени между согласием на заключение контракта и извещением об этом роты не остался незамеченным дворецким.

— Понимаю, — сказал легионер. — Ну, а мне сообщили о назначении к вам недавно, и надеюсь, вы сможете рассказать мне некоторые подробности, чтобы я ввел моих солдат в курс дела до прибытия к вам.

Юноша нахмурился.

— Не так уж трудно понять, что от вас требуется. Мне казалось, что в моей заявке все ясно изложено. Я хочу, чтобы вы не позволили этим подонкам прибрать к рукам мое казино, пускай даже вам для этого придется перестрелять их всех, мне все равно!

Бикер резко выпрямился на стуле, изумленно уставившись на изображение. Конечно, камеры были расположены таким образом, что передавали только изображение одного Шутта, который поднял руку ладонью вверх предостерегающим жестом.

— Мистер Рафаэль… — начал он.

— Зовите меня «Гюнтер», пожалуйста, — перебил юноша, быстро улыбнувшись.

— Отлично, — кивнул Шутт, — а вы тогда зовите меня, пожалуйста, «Шутник».

— Шутник? Но разве вы не…

— Это мое имя в Легионе, — объяснил Шутт, пожимая плечами. — В любом случае… Гюнтер… информация может очень долго идти по служебным каналам, и часто случаются искажения в первоначальном тексте заявки, вот почему я позвонил прямо вам. Чтобы удостовериться, что мы с вами настроены на одну и ту же волну, не могли бы вы вкратце объяснить мне задачу… так, будто я впервые о ней слышу?

— Ну, с тех пор, как умер папа, я занимался ликвидацией его дел, чтобы наконец-то попытаться осуществить свою мечту: стать владельцем и управляющим самого большого и самого лучшего отеля и казино на Лорелее…

— А вы когда-нибудь прежде владели казино или работали в нем? — перебил Шутт.

— Нет… но я знаю, что могу добиться успеха! Я могу предложить лучшие шансы, чем любое другое казино на Лорелее и все равно остаться с прибылью. Я все это просчитал на бумаге в колледже. Более того, могу привлечь к себе основную массу туристов, если они узнают, что мы предлагаем им самые выгодные ставки и, к тому же, что игра ведется честно.

— Глаза Гюнтера горели энтузиазмом.

Но Шутт оставался равнодушным.

— Но вы все же никогда не работали в казино?

— Нет, не работал, — признался юноша, скорчив гримаску. — Поэтому я и нанял опытного управляющего казино, Хьюи Мартина, чтобы вел за меня дела, пока я учусь.

— Понятно, — произнес легионер, мысленно взяв на заметку имя управляющего. — Продолжайте.

— Ну, как мне стало недавно известно, существует вероятность, что преступники попытаются захватить мое казино после его открытия, и я не знал, что мне делать. Здесь, на Лорелее, полиция, может, и здорово справляется с охраной туристов от мелких жуликов, но ни с чем подобным они не справятся! Тут я увидел по голо, как вам удалось предотвратить вторжение инопланетян с помощью всего лишь горстки солдат, и подумал, что если вы смогли совершить такое, то уж конечно не позволите обыкновенным мошенникам захватить мое казино.

— Так вот что это за назначение, — медленно произнес Шутт, упрямо не обращая внимания на Бикера, который теперь обмяк на стуле со скрещенными руками, прикрывая ладонью глаза. — Охранять ваше казино от захвата бандой преступников.

— Конечно. — Гюнтер сиял. — По-моему, если ваши легионеры в форме будут стоять на видных местах, посетители почувствуют себя в большей безопасности, а эти мерзавцы дважды подумают, прежде чем попытаются прибегнуть к силе.

— Ладно… мне кое-что понадобится, Гюнтер, и я бы был вам признателен, если бы вы передали это мне сюда, на Планету Хаскина, как можно быстрее. Мне нужны поэтажные планы и чертежи здания отеля — особенно той части, где размещается казино, — со схемами электропроводки и систем охраны. Еще я хочу видеть копии личных дел всех служащих, начиная с Хьюи Мартина, и… вы говорите, что еще не открылись?

— Ну, частично казино работает, но я провожу большую реконструкцию. Потом мы устроим грандиозное празднество в честь нового открытия казино.

— Мы не сможем оставить нашу теперешнюю службу до прибытия смены, — сказал Шутт, почти про себя, — и потом еще время на переброску и… Гюнтер, вы можете отложить ваше праздничное открытие, и устроить его, по крайней мере, через неделю после нашего прибытия?

— Я… наверное, смогу. Зачем вам нужны личные дела моих служащих?

— Скажем для простоты — мне хочется иметь представление о том, кто стоит за нашими спинами, пока мы несем дежурство… О, и кстати о служащих, вы позаботились о размещении моих солдат?

— Конечно. Я собирался поселить их в одной из маленьких гостиниц на Полосе.

— Отмените заказ. Я хочу, чтобы им отвели комнаты в «Верном Шансе». Сто номеров и пентхауз.

— Но номера в «Верном Шансе» идут по…

— Предполагается, что они должны охранять ваш отель и казино, — язвительно заметил Шутт. — Они не смогут этого сделать, если будут находиться в другом месте, когда возникнут неприятности, не так ли?

— Я… вы правы. Ладно. Полагаю, что могу выделить сотню номеров из тысячи. Это все?