4

Никогда в жизни Джессика не чувствовала себя такой расстроенной, как сейчас, когда резко зазвонил телефон. Между ними с Джастином что-то происходило… Начала устанавливаться какая-то особая, ни на что не похожая связь, от которой по всему телу разливался сладкий жар. Ощущение, совершенно новое и потрясающе приятное! Но это волшебство оказалось хрупким как стекло и разбилось от пронзительного звонка телефона.

Джессика, будто спросонья, тряхнула головой и схватила трубку. Вдруг это с работы?

— Детектив Спайк слушает.

— Привет, малышка, — послышался на другом конце провода ласковый мужской голос. — У тебя все в порядке? Я тебя не разбудил?

Папа. Джессика на миг пожалела, что вообще взяла трубку, но тут же устыдилась себя. Папа всегда рассчитывал застать ее по вечерам дома и в полном одиночестве. И сегодня он ошибся впервые.

— Нет, я еще не спала. И все в порядке. — Детская гордость заставила ее сказать: — Работаю над «Хрустальным башмачком», и уже есть успехи.

— Я в тебе не сомневался, девочка, — добродушно пророкотал отец. — Только не забывай об осторожности. Тебе всего двадцать пять, а Лондон — очень опасный город.

— Я в этом опасном городе живу уже пять лет, — не выдержала Джессика.

Она сразу уловила сомнение в голосе отца. Тот никогда не верил, что ей хоть что-то удастся. Его ласковый голос — как будто он успокаивает ребенка — был для Джессики хуже ножа. Сразу в памяти всплывала снисходительная улыбочка Айвена Ричардсона. Как он ухмылялся, пока мисс Метьюз ее отчитывала!

Джессика вспомнила свой приезд домой на прошлое Рождество. Специально для этого визита она купила в дорогом бутике черное кожаное пальто и строгий деловой пиджак. Она никогда не одевалась в таком стиле, просто хотела предстать перед домашними в образе преуспевающего детектива из столичного агентства.

— Джесси, малышка, — сказала ей Пруденс, — тебе совсем не идет черное! Оно вроде бы должно взрослить, а ты выглядишь как школьница в мамином пальто. — Поняв, что обидела сестру, она тут же предложила: — Хочешь, я подарю тебе мою сиреневую блузку? Я после родов все равно располнела.

А отец сделал еще хуже. Он принялся ее хвалить.

— Ты выглядишь очень солидно, — сказал он со снисходительной ласковостью. — Я спрашивал у мисс Метьюз, и она одобрительно о тебе отзывалась. Сказала, что ты с блеском пару раз провела слежку. И что ты очень недурно печатаешь на машинке, детка…

Нечто вроде того же болезненного разочарования Джессика ощутила и сейчас. Почему, ну почему никто на белом свете не ценит ее ни в грош? Почему никто в нее не верит?

И неужели еще одной ее мечте — о прекрасной любви — тоже не суждено сбыться?

Джессика искоса взглянула на Джастина. Тот полулежал, откинувшись на подушку, и глаза его были закрыты. Похоже, ему нет никакого дела до ее разговора. Или же он просто из тактичности делает вид, что тот его не интересует. Тактичности у него хватает — он так старался ее уверить, что незачем смущаться из-за дурацких романов. С его стороны это было… да, благородно.

— Папа, я занята, — выдавила она. — Давай ты мне завтра перезвонишь.

— Еще несколько слов, девочка. Собственно, я хочу предупредить тебя о нашем приезде. На следующей неделе мы все собираемся в Лондон. Надеемся с тобой встретиться. Почему бы нам в субботу не поужинать вместе, всей семьей? — И отец быстро добавил: — Если тебе, конечно, удобно это время.

Вот снова он пытался ей польстить! И снова это не принесло ничего, кроме обиды.

— Хорошо, в субботу вечером, — отозвалась Джессика.

Мысль об ужине в семейном кругу угнетала ее, и девушка стыдилась этого. Ведь на самом деле она очень любила своих родных. Но развлекать их просто ненавидела.

— Ник сказал, что на этот раз позволит тебе выбрать ресторан. Ведь это ты у нас — столичный житель!

— Очень мило с его стороны, — максимально радостным тоном ответила Джессика, желая, чтобы суббота никогда не наступила.

Как смешно, подумала она, ведь сестра старше меня всего на два года, а почему-то выглядит солидной матроной, обремененной детьми и хозяйством. А я так и осталась девчонкой — и для них, и для окружающих. Ее муж тоже обращается со мной как с капризной школьницей. Вот, пожалуйста, позволяет выбрать ресторан только для того, чтобы потом сообщить, что он бы справился с этим лучше.

— А детей они с собой берут? — спросила Джессика, надеясь, что хотя бы общение с племянниками доставит ей радость. Она любила их, и малыши в ней тоже души не чаяли.

— Ты что, шутишь? — отозвался отец. — Твоя сестра собирается немного развлечься, походить по магазинам. С малышами посидит няня.

— Отлично, — безо всякого энтузиазма сказала Джессика, теряя последнюю надежду хорошо провести время.

Быстро распрощавшись с отцом, она положила трубку и беспомощно взглянула на Джастина.

Тот больше не дремал. Напротив, сидел с широко открытыми глазами и внимательно смотрел на нее. Почему-то теперь обстановка показалась девушке еще интимнее. Джастин слышал ее разговор с отцом, и это как бы сделало ее внутренний мир доступным ему, причем ту его часть, которую Джессика предпочитала не делить ни с кем. И теперь под взглядом его проницательных черных глаз она чувствовала себя… раздетой.

Желая заговорить первой, пока Джастин не спросил что-нибудь о ее семье, Джессика ляпнула первое, что пришло в голову:

— У вас необыкновенный цвет глаз… Совсем не английский.

Сказала — и сама поразилась своим словам. Что на нее нашло? С какой стати обсуждать с мужчиной цвет его глаз?

Но Джастин только улыбнулся.

— Моя мать была наполовину итальянкой. Цвет глаз я унаследовал от нее, и волос — тоже. Странно… Я не привык, чтобы девушки мне делали комплименты.

— Неужели не привыкли? — прищурилась Джессика.

— В самом деле. Поверьте. А что вас так удивило в моих глазах? Ну, черные…

— Неужели вы не смотритесь в зеркало? — снова не выдержала и подколола его девушка. — А я думала, вы проводите большую часть жизни возле него!

— Я смотрюсь в зеркало только когда бреюсь, — совершенно не обидевшись, ответил Джастин. — Честное слово. А большую часть жизни я смотрю на других людей… В объектив.

Это походило на правду. Джессика сразу подметила его глаз художника: он обращал внимание на мелочи и умел видеть яркие, характерные детали. Такая черта пригодилась бы и детективу. Девушка нарочно ее в себе вырабатывала, а у Джастина это получалось само собой. Но все равно это их роднило. Джессика заметила сходство, еще когда они проходили по Трафальгарской площади и взгляд ее упал на стаю голубей. Все голуби были сизые, а один — с белым перышком на груди. Джессика взглянула на своего спутника и поняла, что он тоже заметил голубя и теперь чему-то улыбается.

Она кашлянула, лихорадочно размышляя, что бы еще сказать, чтобы разрядить напряженную атмосферу.

— Так… о чем это мы говорили?

— О том, что вы хотели мне помочь, Джессика.

Лучше бы он не напоминал! Эта тема была еще опаснее, чем все предыдущие.

— Ах, об этом! Ну я же признала мою ошибку и извинилась.

Джастин кивнул. Глаза его странно поблескивали.

— Вы хотели сделать доброе дело, Джессика. Мне нечего вам прощать. Кроме того, кому из нас порой не нужна помощь?

О чем это он? Сердце девушки забилось учащенно. Джастин придвинулся чуть ближе, и она не отстранилась. Неужели в ее жизнь наконец пришло что-то… настоящее? Любовь или что бы это ни было, но оно было прекрасно! И прикосновение пальцев Джастина к ее руке было потрясающе приятным. Ничего подобного она еще не испытывала.

Легкие, горячие пальцы двинулись выше. До локтя, не прикрытого коротким рукавом блузки.

Она не знала, как ей поступить. Тело просило одного, разум говорил другое. А почему бы нет? — подумала Джессика, решив плыть по течению. Я взрослый, самостоятельный человек. Почему бы не позволить себе в кои-то веки сделать то, чего так хочется? Пусть этот ласковый и внимательный мужчина наконец посвятит ее в женщины — лучше он, чем кто-либо другой. И тогда, может быть, разыгравшееся воображение немного успокоится и ее перестанут донимать чувственные видения, что не дают уснуть по ночам. Ничто не помешает им с Джастином и впредь оставаться коллегами и друзьями, ведь ни один из них не собирается ничего требовать от другого. Ведь оба они люди, весьма ценящие личную свободу.

У Джессики было и еще одно побуждение, стремиться к интимной близости с Джастином, которое она тщательно скрывала даже от себя. Ей, привыкшей быть маленькой и незаметной, льстило, что на нее обратил внимание сам Хайбридж. Она ненавидела его имидж сердцееда… И в то же время ее так и тянуло отведать запретного плода.

Рука Джастина коснулась ее груди, и сосок сразу напрягся и затвердел. Все ощущения для нее словно сконцентрировались в этом прикосновении, и ей хотелось только одного: чтобы Джастин прикоснулся еще раз. Она закрыла глаза, часто дыша.

Молодой человек несколько секунд внимательно смотрел на нее. Потом заговорил, и голос его был глуховатым от страсти:

— Джессика… я очень хочу вас. Вы не ребенок, и должны это понимать.

Она порывисто кивнула, не открывая глаз. Джастин взял ее безвольно повисшую руку и положил себе между ног, чтобы она сквозь ткань брюк почувствовала силу его желания. Джессика вспыхнула.

— Если вы хотите, чтобы отношения между нами остались чисто дружескими, — продолжал Джастин, — скажите об этом сейчас.

Девушка отрицательно покачала головой. Она была счастлива, что можно не открывать глаз, иначе сгорела бы от стыда.

— Вы правда хотите этого? Скажите — да или нет…

— Да, — одними губами прошептала девушка. Во всем мире оставалось одно — рука Джастина на ее груди.

— Тогда иди ко мне, — прошептал он и притянул ее к себе.

Она очутилась на собственной постели, дрожащими пальцами помогая Джастину себя раздевать. Что-то холодное коснулось ее кожи, и ноздри защекотал терпковатый аромат. Джессика не сразу поняла, что это… ароматическое масло! Бутылочку она поставила на туалетный столик, и теперь Джастин капнул между грудями чуточку благовоний. А потом склонился, щекоча ее длинными волосами, как будто желал лучше различить запах. Будь что будет, подумала девушка, с головой погружаясь в ароматный океан удовольствия…

В миг наивысшего наслаждения она не сдержала восторженного крика, и он смешался с криком Джастина, который в экстазе произнес ее имя — Джесси — так, будто это самое красивое имя на свете.

Потом они лежали рядом, тесно обнявшись, не в силах говорить от изнеможения. Голова Джессики покоилась у Джастина на груди, и он перебирал ласковыми пальцами ее шелковистые волосы.

Мир Джессики раскололся на тысячу сверкающих осколков и теперь медленно собирался воедино. Как же это прекрасно, пораженно думала она. Я ведь могла бы заниматься этим каждый день! Почему же я столько лет отказывала себе в удовольствии?

И вдруг она поняла почему. Потому что ей только теперь встретился черноволосый мужчина с темными итальянскими глазами и такими чуткими, умными пальцами.

— Ты необыкновенная… — прозвучал в темноте шепот Джастина, — потрясающая. Я думал, только девственницы такими бывают.

Джессика подумала, что теперь, когда все позади, можно и признаться.

— Несколько минут назад я и была девственницей, — тихонько сказала она.

Плечо Джастина под ее головой словно закаменело.

— Ты… была девушкой? Ты хочешь сказать, что занималась любовью впервые?

Джессике почудилось отчуждение в его голосе. Она приподнялась на локте и взглянула слегка обиженно.

— И что с того?

— Бог ты мой, — выговорил Джастин, снова притягивая ее к себе.

Он-то думал, что у такой независимой красавицы мужчин было хоть отбавляй! И в постели она вела себя так страстно, что впору было подумать, будто Джессика занималась любовью сотни раз, причем умела и любила это делать. Теперь-то он понял, что это проявляется ее природная страстность, способность тонко чувствовать и отвечать на малейшие желания другого. Более прекрасной любовницы у Джастина не было… И вдруг оказалось, что именно он лишил ее девственности!

Губы его ласково прикоснулись к розовому уху Джессики.

— Если бы я только знал, — прошептал он, целуя ей шею, ключицу, округлое плечо.

— Если бы ты знал, то что бы изменилось? — настороженно спросила Джессика. Почему-то ей взбрело в голову, что тогда он не стал бы заниматься с ней любовью, и ее это обидело.

— Тогда бы постарался обставить это как-то иначе, — просто сказал Джастин. — Чтобы все было необыкновенно, особенно. С цветами, подарками…

— Терпеть не могу цветы и подарки, — фыркнула Джессика, испытывая теплый прилив благодарности.

— Я тоже, — ошеломленно признался Джастин. — Но я думал, большинству женщин это нравится.

— Разве я похожа на большинство женщин?

— О нет, — быстро согласился ее кавалер. — Я вообще не подозревал, что такие, как ты, бывают на свете.

— А необыкновенностей у нас и так было в избытке, — шутливо продолжала Джессика. —Особый колорит придавала повязка у тебя на голове. И не забудь про ароматическое масло.

Джастин засмеялся. Потом приподнялся, чтобы взглянуть в лицо своей удивительной подруге.

— Но почему я? Почему ты выбрала меня своим первым мужчиной?

— Возможно, мне хотелось тебя утешить после того удара по голове. А может быть, хотелось испытать действие ароматического масла, раз уж я его купила… Или предположи еще такой вариант: ты мне очень понравился.

Сердце Джастина сильно билось. На кончике языка уже несколько минут так и вертелись слова о женитьбе. Но спросить напрямую казалось невозможным. Что может быть глупее, чем сделать предложение в первую же ночь любви?

— Как ты относишься к браку? — рискнул наконец спросить он, надеясь, что вопрос звучит не слишком нелепо.

Джессика слегка вздрогнула.

— К браку? Не знаю. Наверное, никак не отношусь. Я видела счастливые супружеские пары. Но для женщины брак почти всегда означает конец карьеры. Я сужу по моей сестре.

Ладно, решил Джастин, нужно обратить все в шутку. Если мы будем встречаться регулярно, тогда почти наверняка появится возможность снова вернуться к этому разговору. Джессика привыкнет ко мне, привяжется. А пока…

— Наверное, мужчины женятся из зависти, — усмехнулся он. — Выбирают самых умных женщин в округе, тех, кто может составить им конкуренцию, и тащат под венец, чтобы поставить крест на их карьере.

— Как, по-твоему, я хорошо фотографирую? — поддержала Джессика шутливый тон, кивая на развешанные снимки. — Кажется, все-таки хуже тебя. Значит, незавидная судьба стать твоей женой мне не грозит.

Вместо ответа Джастин приник к ее губам. Он почему-то не хотел слышать подобных слов… Даже в шутку.

— Ты был когда-нибудь женат? — вдруг спросила Джессика, когда поцелуй прервался.

Джастин не ожидал такого вопроса.

— Не совсем, — спустя минуту ответил он. Ему не хотелось об этом вспоминать, но и солгать было невозможно. Минуты подобной откровенности Джастин ценил, как никто другой. — Я был сильно влюблен в одну фотомодель, ее звали Ирма. Мы объявили о помолвке и собирались пожениться. Но потом… расстались.

— Почему? — с прямотой детектива спросила Джессика и тут же смутилась от собственной напористости. — Извини за некорректный вопрос. Если не хочешь, не отвечай.

— Я думаю, тебе нужно это знать, — возразил Джастин. — Если мы будем встречаться, а я надеюсь, что будем…

Сердце Джессики забилось чаще. Он сам предложил ей то, о чем она только мечтала! Значит, это не единственная ее ночь безграничного счастья. Значит, будут и другие — может быть, уже завтра!

— Ирма забеременела от меня, — продолжал тем временем Джастин. — Я хотел, чтобы у нас родился ребенок. Наш ребенок. Я уже любил этого малыша, думал, как мы назовем его. Но для Ирмы фигура оказалась дороже. Я просил ее едва ли не на коленях сохранить малыша…

— А она отказалась, — пораженно прошептала Джессика.

Это звучало ужасно! Женщина по своей воле убивает нерожденного ребенка! Если бы я вдруг забеременела, невольно подумала она, прижимая руки к животу, я любила бы малыша как часть себя. К тому же если бы он был от Джастина, то красивее младенца не нашлось бы в мире.

— После этого мы не смогли оставаться вместе, — глухо закончил Джастин.

Джессика не знала, что тут сказать. Она погладила его по груди, и Джастин снова привлек ее к себе, отвечая лаской на ласку. Слова были не нужны…

— Давай спать, — прошептал он спустя четверть часа. — Нам обоим завтра на работу. И следующей ночью отоспаться тоже не получится.

— Почему не получится?

— Потому что я приду к тебе в гости вечером… Если ты не против.

И Джастин бережно накрыл ее одеялом.

5

Они встречались каждый вечер. Точнее, почти не расставались все последующие дни. Работали вместе, а потом ехали к Джессике домой. Квартира ее превратилась в уютное любовное гнездышко. Как быстро меняются люди, удивлялась она, пройдя за несколько дней путь от стыдливой девственницы до опытной соблазнительницы. Она знала теперь много маленьких тайн, приходивших к ней чисто инстинктивно: особые жесты, улыбки, аромат духов. Она купила несколько предметов одежды, которые никогда не надела бы раньше: полупрозрачные трусики, короткий пеньюар, даже кожаный корсет с заклепками. Все эти предметы предназначались, чтобы порадовать Джастина. Никого другого на его месте Джессика и представить не могла.

Даже удивительно, как много места он стал занимать в ее жизни. Джессика, всегда мнившая себя независимой, начинала скучать, если не видела его хотя бы несколько часов. Ее это даже пугало: если слишком нуждаться в ком-то, он получит над тобою настоящую власть. А Джессика желала быть свободной. Не для того она убежала от отца, чтобы оказаться под башмаком у другого мужчины!

Впрочем, пока все шло просто замечательно. Джастин не делал ни малейшей попытки давить на нее, просто наслаждался ее обществом. По вечерам они готовили дома — в ресторан идти не хотелось, приятнее было оставаться вдвоем. И Джессика обнаружила, что Джастин прекрасный кулинар. Он сказал, что всегда любил учиться чему-то новому. А навыки в готовке он приобрел частично от тетушки, частично самостоятельно. Кофе он варил такой вкусный, как Джессике никогда не удавалось!

По утрам Джастин вставал раньше нее, собирался и уезжал домой. Потом, через пару часов, возвращался и сигналил под окнами, призывая Джессику спуститься. Обычно перед уходом Джастин целовал ее. А на кухне оставлял кофейник свежезаваренного кофе.

Джастин вошел в квартиру и сразу же схватился за телефонную трубку. Аппарат звонил уже несколько минут, пока хозяин возился с ключами.

В трубке послышался жизнерадостный голос Энтони:

— Привет, братишка! Где пропадаешь? Которое утро тебе звоню, а тебя нет! Ты что, пустился в загул?

— Почему же сразу в загул?

— Тетя волнуется. Она звонила тебе раз пять, хотела напомнить об очередном чаепитии в субботу. А отец к тебе заезжал вчера вечером. Угадай, застал ли он тебя? Правильно, нет. Кто бы ни была эта женщина, братишка, это у вас, должно быть, серьезно.

— Угадал, — засмеялся Джастин. — В самом деле серьезно. А что, я похож на дурака, который флиртует направо и налево?

— Очень похож, беда только, что ты не такой, — фыркнул Энтони. — Ты, я вижу, рассчитываешь на пять тысяч?

— А ты разве нет? Только не говори, что не ищешь себе жену. Наверняка вы с Олли заняты не меньше меня.

Энтони не без зависти помычал в трубку.

— Не все так просто, как кажется красавчикам вроде тебя. По крайней мере, у меня все глухо. А Олли, похоже, и думать об этом не хочет. Его замучила клиентка, портрет которой он пишет. Помнишь, дочка пэра. Жуткая девица — красивая как картинка, и круглая дура. Как бишь ее зовут?

— Лаванда Фоум, — вспомнил Джастин, у которого всегда была хорошая память на имена.

— Точно, Лаванда Фоум. Оливер с ней проводит ежедневно по три часа в закрытом помещении, пока она позирует, и еще обязан развлекать ее разговором. Удивительно ли, что после этого старина Олли и смотреть не хочет на женщин. Особенно на хорошеньких стройных блондинок.

— Она блондинка?

— Самая настоящая! И что ужаснее всего, романтичная. Кажется, ей пришло в голову влюбиться в Оливера. Это у них считается романтичным, влюбляться в художника. Олли вчера пил со мною весь вечер и жаловался на Лаванду, как на василиска какого-нибудь.

— Бедняга, — усмехнулся Джастин. У его брата всегда была склонность влипать в глупые любовные истории.

— Ну ладно, по мне так лучше Лаванда Фоум, чем вовсе никого. На Лаванде можно в крайнем случае жениться, а потом с ней развестись. Но ты знаешь Олли — он никогда так не поступит.

— Да, я его знаю, — с теплотой отозвался Джастин, который любил брата за честность и прямоту. Брак был для него делом священным, и он ни за что не женился бы по расчету.

— А ты как? — допытывался Энтони. — Встретил кое-кого?

— Кое-кого, — ответил Джастин уклончиво.

— Собираешься жениться? Ты что, всерьез воспринял тетушкину идею насчет сумчатых волков?

— А ты разве нет? — Джастин попытался перевести разговор со своей особы на кого-нибудь другого, и отчасти ему это удалось.

— Она не может так просто отдать эти деньги, — уверенно заявил Энтони, но за уверенностью его сквозило желание убедить самого себя. — Тетя Агата просто хочет заставить нас поскорее жениться.

Почему-то слова о женитьбе взволновали Джастина. Он вдруг увидел себя в парадном костюме и Джессика в белом платье поднимающимися на борт яхты… Яхты, купленной на деньги, которые он получил, выиграв спор. Все-таки это было бы здорово — получить пять тысяч фунтов и Джессику в качестве жены в придачу!

— А ты сказал своей девушке, что хочешь жениться? — продолжал выпытывать Энтони.

— Намекнул. Но она мне не верит и пока не соглашается.

— Вот это да! Я думал, все женщины только и норовят выскочить замуж. Кто она такая? И как ты ее подцепил? Задаривал цветами и конфетами?

Джастин вспомнил их первую ночь, и на сердце у него потеплело.

— Она терпеть не может цветы и подарки.

— Мой любимый тип девушки! А сестры у нее нет?

— Есть, но она замужем. Прости, что вынужден тебя огорчить. И потом, она вовсе не твоего типа. Ты человек мягкий, а она очень гордая. И ценит карьеру, как мужчина.

— Блондинка, брюнетка, шатенка? Лучше бы, конечно, брюнетка. Нашей семье не везет на блондинок. После Лаванды Фоум я не жду от них добра.

— Брюнетка, — успокоил его Джастин. — Кстати, тебе никто не говорил, что в женщине ценно внутреннее содержание, а не цвет волос?

— Спорим на десять фунтов, что ее зовут Айне?

— Десять фунтов за тобой, — отозвался младший брат. — Кстати, из того, что Айне продолжает слать мне записки, я делаю вывод, что она вполне доступна. Хочешь ее телефон?

— Пожалуй, нет, — хмыкнул Энтони. — Я, как ты заметил, человек мягкий и очень не люблю, когда в меня швыряют банками с горошком. Да и не только ими. Кастрюлей получить тоже не хотелось бы.

Джастин бросил быстрый взгляд на часы.

— Ладно, мне пора на работу. Если ты хотел сказать еще что-нибудь, сделай же это сейчас или молчи всегда.

— Ты не забыл, что завтра суббота? Тетушка Агата ждет нас на чаепитие к пяти. Думаю, она обрадуется, если ты приведешь с собой твою несравненную брюнетку.

— Интересная идея. Я над этим подумаю. Спрошу Джесси, может, она и согласится.

— Ага! Значит, ее зовут Джесси! — торжествующе произнес брат, будто провел Бог весть какое расследование. — Буду рад с ней познакомиться. Надеюсь не разочароваться в твоем вкусе!

— Не разочаруешься, — пообещал Джастин. — Уж это я тебе гарантирую.

И он не ошибся в утверждении. Никто не был разочарован знакомством! Джессика очень понравилась его братьям красотой и скромностью, а тетушка Агата и вовсе смотрела на нее как на родную дочь. Джессика в свою очередь сразу полюбила старушку. У них оказалось много общих тем: например, помощь бездомным. Молодая женщина много знала об этом благодаря знакомству с Томом. Тетушка Агата спрашивала, как лучше оформить буклеты, рассказывала о раздаче одежды и обуви, и Джессика проникалась к ней все большей приязнью.

Кроме того, ей очень понравилась атмосфера, которая царила в доме, где вырос Джастин. Здесь все было пронизано теплом и любовью. И люди чувствовали себя свободно. Джессика удивлялась, какие хорошие отношения у Джастина с его братьями — подобной близости с сестрой она и представить не могла. Пруденс всегда воспринимала ее как соперницу в любви отца, хотя Джессике самой часто не хватало этой любви.

Еще ее приятно удивило, что Хайбриджи не стесняются своих эмоций. Братья хлопали друг друга по спинам, обнимались в знак приветствия. Тетушка целовала племянников… Дома у Джессики это сочли бы дурным тоном. Там полагалось здороваться кивком головы или в крайнем случае — рукопожатием. А о том, чтобы обниматься, не могло быть и речи. Джессика чувствовала себя так, будто росла в холодильнике и вдруг оказалась на теплом солнышке.

Джастин ни на миг не оставлял ее одну, чтобы она не смущалась, попав в незнакомое место, и то и дело оказывал мелкие знаки внимания. То поглаживал Джессику по руке, то снимал пушинку с ее плеча, а один раз при всех ласково поцеловал в щеку. И никого это не смутило и не ужаснуло. Джессика представила, что сказал бы ее отец, поцелуй кто-нибудь одну из его дочерей за чаем, и на миг ей стало неловко за своих родственников. Хорошо, что они не знают о Джастине, невольно подумала она. Джессике было обидно, что она не может вот так просто пригласить любимого в гости в отчий дом… Но она привыкла довольствоваться тем, что есть. За чаем завязался разговор о работе.

— Какие дела у вас расследуют, мисс Джессика? — с интересом расспрашивала тетя Агата. — Вы уж простите мое любопытство, но я в первый раз общаюсь с настоящим детективом…

— Ну, дела бывают разные, — охотно поддержала разговор Джессика. — Например, сейчас мы заняты поисками пропавшей обуви… Не смейтесь, речь идет об очень дорогой обуви, шитой на заказ! Туфли последнее время пропадают просто десятками. Может быть, Джастин вам рассказывал — он со мной работает как раз над этим делом. Мы условно называем его «Хрустальный башмачок» — по аналогии с «Золушкой».

— Очень интересно. — Тетя Агата в самом деле слушала увлеченно. — Так вы в основном отыскиваете утерянное или украденное?

— Не всегда, — возразила Джессика. — Вот, например, еще одно из текущих дел. Некий мужчина решил, что его жена выиграла огромную сумму в лотерею и скрыла от него неожиданную прибыль. Вот он и пришел к нам с просьбой проверить, так ли это.

— Надо же! — живо отреагировала тетя Агата. — И этот несчастный измыслил такую ерунду?

— На самом деле бывали случаи, когда получивший большой выигрыш скрывал его от домочадцев, не желая делиться деньгами, — сказала Джессика. — Может быть, это схожая ситуация. Как-никак самый большой денежный выигрыш за этот год — пятнадцать тысяч фунтов!

— Что-то не верится мне, что жена может прятать деньги от мужа, — покачала головой тетушка.

Между ней и Джастином что-то происходило — некий обмен многозначительными взглядами, смысл которых Джессика никак не могла истолковать, хотя сразу отметила, что это неспроста.

— А вдруг деньги достались какой-нибудь одинокой старушке? Для себя ей уже ничего не надобно, и она посулила деньги своим сыновьям-холостякам, чтобы те обзавелись наконец добрыми женами, — шутливо продолжала тетя Агата.

Джастин почему-то сердито нахмурился и отвернулся. Да, шутки на тему брака его не радуют, подумала Джессика. Зачем же тогда он сам так часто шутит на эту тему?

— Не верится мне в такую старушку, — засмеялась она.

Тетя Агата пожала плечами.

— Как детектив, вы наверняка знаете, что разгадка зачастую оказывается неожиданной. Нет, не сложной, а именно неожиданной, потому что лежит почти что на виду.

— Мне все равно не придется разгадывать эту загадку, — вздохнула Джессика. — Дело ведет мистер Пирсон, а не я. Хотя у меня бы, я думаю, получилось лучше…

Она сама не знала, с чего это взялась жаловаться на судьбу почти незнакомым людям. Скорее всего обаяние тетушки Агаты так действовало на людей. Хорошо, что она работает в благотворительном комитете — там обаяние часто решает все.

— Вы очень умны и деятельны, Джессика, — утешила ее старушка, поблескивая глазами. — Поэтому не отчаивайтесь. Может быть, вам удастся раскрыть дело раньше мистера Пирсона, и тогда вас ждет двойной почет.

Хорошо бы, я на это тоже иногда рассчитываю, подумала Джессика. Но вслух сказать не решилась, только скромно пожала плечами. И взяла с блюда еще один тост.

На прощание тетя Агата, по-прежнему называющая ее «мисс Джессика» — одновременно учтиво и по-домашнему — поцеловала молодую женщину в щеку. Та зарделась от непривычной ласки.

— Заходите ко мне, когда захотите, мисс Джессика, — пригласила ее старушка. — Очень рада была с вами познакомиться. Надеюсь, мы подружимся, и вы будете заезжать в гости и без Джастина.

— И я надеюсь, — кивнула Джессика.

Ей действительно давно не хватало женского общества. Нужна была старшая подруга, с которой можно посоветоваться; какая-нибудь женщина, в моральном плане способная заменить Джессике мать. И тетя Агата, ставшая настоящей матерью троим братьям Хайбридж, казалась ей идеальной кандидаткой на эту роль.

Джессика пообещала себе, что обязательно воспользуется приглашением приветливой старушки, как только выпадет свободный день…

— Надеюсь, моя семья тебе понравилась, — сказал Джастин позже, когда они уже ехали домой.

— Очень! — с пылом воскликнула Джессика и тут же помрачнела.

Она подумала, что Джастин вряд ли скажет так же о ее отце и сестре, если ему выпадет случай познакомиться с ними. Впрочем, скоро ласки и поцелуи Джастина заставили ее забыть неприятную мысль.