Леона Арленд
Любовь всегда риск
1
— «Хрустальный башмачок»? Две недели на пару с каким-то фоторепортером?
Джессика Спайк не могла скрыть разочарования. Так давно она пыталась убедить всех, что является ценным работником, настоящим детективом… Что заслужила расследовать серьезные дела, несмотря на хрупкую внешность и кажущуюся беззащитность… И вот вам, пожалуйста, начальница снова пытается ввязать ее в авантюру, весьма далекую от профессиональной деятельности.
Джессика окинула гневным взглядом своих сослуживцев. Айвен Ричардсон усмехался углами губ. Еще бы ему не усмехаться! Он не более полугода работает в агентстве, но уже успел перехватить у Джессики из-под носа два самых перспективных дела!
Глава частного детективного агентства, мисс Метьюз, смотрела на девушку, скептически изогнув бровь.
— Вас снова что-то не устраивает, мисс Спайк?
Джессику не устраивало все! И уж кто-кто, а Мелисса Метьюз могла бы ее понять — ей, женщине, в свое время тоже нелегко было пробиться в жизни. Почему-то считалось, что детектив обязательно должен быть мужчиной, причем желательно огромного роста, с пронзительным взглядом и с неизменной сигарой в зубах…
А женщина-детектив расценивалась большинством обывателей как существо ранимое, сумасбродное и недостойное доверия. Именно по этой причине Джессика в свое время бросила работу в агентстве собственного отца. Мистер Спайк воспринимал ее как глупенькую девочку, решившую поиграть в Шерлока Холмса, и в основном поручал ей сидеть в конторе и отвечать на телефонные звонки. А своим настоящим помощником он считал мужа старшей дочери. Именно ему, Николасу Кендаллу, мистер Спайк рассчитывал передать впоследствии управление агентством. Хотя Джессика всегда считала себя умнее и проницательней зятя, ее в расчет не принимали!
Ну почему, почему никто не воспринимает ее как хорошего детектива? Конечно, груды мускулов у девушки не было, но ведь для расследования более полезны ум и ловкость! С оружием Джессика обращалась не хуже, чем ее коллеги-мужчины. Сообразительности ей тоже было не занимать — это признавала даже мисс Метыоз. Так отчего же ей доставались лишь скучные расследования о мелких кражах и женах-изменницах?
Впрочем, жаловаться не приходилось. Здесь, в Лондоне, Джессике перепадали хотя бы такие дела, а собственный отец ей и того не доверял. Пока она не уехала из Бирмингема и не устроилась в агентство «Гардиан», девушке приходилось исполнять ненавистные обязанности секретарши.
И все-таки она была расстроена до крайности. Фотографировать роскошные особняки и брать интервью у скучающих жен миллионеров, чтобы потом с твоими материалами работал кто-то другой? Разве это похоже на жизнь настоящего сыщика?
— Мисс Метьюз, — начала Джессика осторожно, — а почему бы вам не отдать мне это дело целиком? Если уж мне так и так придется в него углубляться…
— Вам не обязательно углубляться, мисс Спайк, — дружелюбно отозвалась начальница. — Просто опросите пострадавших по заданной схеме, а работать с этим будет мистер Ричардсон.
Конечно, кому же еще! Всегда мистер Ричардсон! Айвен в свою очередь одарил Джессику такой нахальной улыбкой, что захотелось отхлестать его по щекам. Это называется «увести дело из-под носа». И ведь ясно, почему его предпочли. Только потому, что он — мужчина…
Джессика изо всех сил старалась скрыть свою обиду. Не хватало только, чтобы ее сочли слабонервной. Вряд ли у мисс Метьюз появится к ней больше уважения, разрыдайся она на глазах у всех.
— Понятно… А могу ли я в таком случае рассчитывать на ту историю с лотереей? Ну, вы помните, у мужа появилось подозрение, что его жена выиграла крупную сумму и скрывает это от него.
— С лотереей разбирается мистер Пирсон. Девушке было очень нелегко взять себя в руки.
— Хорошо, — внешне спокойно сказала она. — Кажется, дело о пропавшей картине из частной коллекции оставалось свободным? С тех пор как ушел мистер Руби…
— Сожалею, мисс Спайк, но за это уже взялся молодой Санрайз.
Не желая устраивать сцены, Джессика подождала, пока остальные сотрудники углубятся в работу, и вполголоса заговорила с начальницей.
— Мисс Метьюз, если вы держите меня только для черновой работы, зачем тогда платите мне как детективу? Увольте меня и наймите обычную секретаршу.
— Я вовсе не собираюсь вас увольнять, Джессика. Вы — отличный работник.
— А если я отличный работник, почему вы не поручаете мне ничего важного?
— Всему свое время. Сейчас вы делаете ту часть общей работы, которая от вас зависит. Больше никто из сотрудников не обладает таким обаянием, чтобы беседовать с капризными заказчиками.
Но девушка не польстилась на комплимент. Она хорошо понимала, что таким образом начальница просто старается от нее отделаться.
— Я не маленькая девочка, мне двадцать шесть, — с горечью бросила она. — Я кончила Кембридж. Вы сами говорили, что у меня есть талант. Почему бы не дать мне работать наравне с мужчинами? От вас, мисс Метьюз, я не ожидала такой дискриминации… Это же я придумала название «Хрустальный башмачок», и ассоциации с «Золушкой» привлекли внимание репортеров. Это дело может принести нам известность. Позвольте же мне…
Речь шла о самом интригующем деле последних двух месяцев. Столкнувшись с бессилием Скотланд-Ярда, сразу несколько знаменитостей обратились в частные агентства с просьбой расследовать ряд странных краж. У кинозвезд и актрис пропадала обувь — не просто дорогие туфли, а концертная обувь, созданная на заказ лучшими модельерами. Последняя по счету кража была уже пятидесятой, и популярная певица обещала «Гардиану» за расследование кругленькую сумму.
Помимо денег это дело могло принести еще и немалую славу — на данный момент им занималось уже шесть крупных лондонских агентств. Неудивительно, что каждое хотело обогнать соперников и получить все лавры.
— Ваше рвение, Джессика, не остается незамеченным, — мягко сказала мисс Метьюз. — Я думаю над тем, как дать вам проявить ваши таланты. Скорее всего следующее крупное дело будет отдано именно вам. И тогда…
— Я работаю с вами уже четыре года! — не выдержала Джессика. Обычно она никогда не перебивала начальницу, но сейчас накопившаяся горечь так и вырвалась наружу. — Я никогда не бегала от работы. Даже от самой рутинной. Я перепечатывала на машинке интервью. Проявляла фотографии. Приносила кофе всем сотрудникам. Помните, однажды я не спала три ночи — когда расследовала супружескую измену? Как долго я должна заниматься ерундой вроде слежки за беспутными женами? Это по силам и уличному мальчишке, я не для того кончала университет!
— Вы что, хотите сказать, что в нашем агентстве процветает мужской шовинизм? — слегка нахмурилась мисс Метьюз. Она была полной, высокой дамой, с пышной прической из седеющих волос, и Джессика рядом с ней выглядела вовсе несолидно.
— А разве это не так? — не сдавалась она.
В ушах ее как будто снова зазвучал голос отца: «Джесси, ты такая хрупкая! Почему бы тебе не оставить опасную работу мужчинам? Займись чем-нибудь другим — например, разводи цветы. Потом ты выйдешь замуж и думать забудешь о карьере. Дело женщины — дом и дети…»
Он всегда считал, что удел — и счастье женщины — это дом и семья. Даже думать о каких-либо иных перспективах казалось ему глупостью. Словно женщина не такой же человек, как мужчина, словно она не обладает интеллектом, энергией, амбициями. А так, изящное домашнее животное, предназначение которого угождать мужу и рожать детей.
Джессика даже встречала женщин такого типа. Например, ее старшая сестра. Пруденс полностью соответствовала отцовскому идеалу дочери! Но Джессика не относила себя к этому типу. И все попытки сделать из нее слабое, беспомощное существо ее до крайности оскорбляли. Вот сейчас, например, ее возмущал взгляд мисс Метьюз, полный едва ли не материнской заботы.
Джессика в самом деле производила впечатление хрупкости и беззащитности. Она была маленькая — всего-то пяти футов роста, и очень хорошенькая — кареглазая брюнетка. Большинство мужчин при взгляде на нее испытывали желание защищать и оберегать ее, а у пожилых женщин она вызывала материнские чувства. Новая стрижка Джессики, совсем короткая, вопреки ожиданиям, еще сильнее молодила ее, делая похожей на подростка. Все это никак не помогало имиджу стоящего детектива. Вот парни вроде Айвена Ричардсона вызывали доверие одним своим наглым видом и шестифутовым ростом, притом что внутри у них — пустота…
Джессика твердо решила ни о чем не просить, но не выдержала.
— Пожалуйста, — выдавила она, ненавидя себя за слабоволие. — Ну, пусть не «Башмачок». Хотя бы лотерея. Пирсон ведь параллельно ведет какое-то еще дело.
Начальница почти виновато покачала головой.
— Нет, простите, мисс Спайк. Вам предстоят две нелегкие недели с фотографом. Кстати, полагаю, что вам нужно пойти и собраться, он уже скоро подъедет.
Еще и фотограф! Как будто Джессика сама не в состоянии справиться с фотоаппаратом. Он, видите ли, в отличие от нее профессионал. Интересно, хоть в чем-нибудь ее, Джессику, считают профессионалом? Или всегда лакомые кусочки будут перехватывать Айвены мира сего?
— Наверняка это надменный юнец с раздутым самомнением, который начнет давать мне советы, — грустно подытожила Джессика.
Мисс Метыоз улыбнулась.
— Он вовсе не юнец, мисс Спайк. Ему тридцать, и это настоящий человек искусства. Да может, вы слышали о нем — это Джастин Хайбридж.
Девушка невольно нахмурилась. В самом деле имя Хайбридж было ей известно — знаменитый фотохудожник обычно работал в модельном бизнесе.
— С чего это его потянуло на расследования? — фыркнула она. — Или рассчитывает пощелкать кинозвезд в интересных ракурсах? Мало ему разных шоу?
— К вашему сведению, наше агентство с ним часто сотрудничает, — ровно ответила шеф. — Мистер Хайбридж очень разносторонний человек. О пропажах эксклюзивной обуви он постоянно делает репортажи в «Тайме» и сейчас, возможно, знает о деле больше, чем мы с вами.
Замечательно, мрачно подумала Джессика, еще и разносторонний мистер Хайбридж на мою голову! Еще один мужчина, считающий, что знает больше всех. Уж лучше бы это оказался юнец, честное слово: юнца легче поставить на место.
— Кстати, где-то у меня должно быть… А, вот оно. Это вам, мисс Спайк, чтобы вы не перепутали.
Мисс Метьюз порылась в ящике стола и положила перед девушкой большую фотографию. Джессика взглянула на изображение с заведомой неприязнью… и сердце ее забилось в несколько раз сильнее.
Она же его видела — на первой странице каталога мод! Только решила, что это не фотограф, а один из манекенщиков. Потому что такая внешность обычно достается моделям и киноактерам.
Иссиня-черные волосы, каких быть не может — наверное, дело в том, что фотография черно-белая. Темные глаза с живым блеском смотрят из-под густых бровей. Черты лица твердые, мужественные… Немного хищный прищур глаз придает улыбке нечто демоническое. Наверное, в его жилах течет южная кровь, возможно итальянская… Так и приходит на ум римский император с его знаменитым изречением: «Пришел, увидел, победил!»
На снимке Джастин сидел в своей студии, на фоне многочисленных смутно различимых фотопортретов в рамках, оседлав стул так, что локти опирались на изогнутую спинку. Почему-то эта небрежная поза показалась Джессике воплощением мужской самонадеянности. Верхние пуговицы на рубашке расстегнуты, так что видны ключицы.
Джессика почувствовала, что щеки ее заливает румянец, и смутилась. О Боже, только бы никто не подумал, будто бы этот наглый красавчик ее чем-то привлек!
— Да, я видела это фото… в каком-то каталоге, — небрежно произнесла она, убеждая себя, что ей все равно.
Сжатые губы мисс Метьюз тронула полуулыбка.
— Он очень приятный джентльмен. Надеюсь, вы сработаетесь. Только, мисс Спайк…
— Да?
— Не забывайте, что вы на работе. — Девушка вспыхнула до корней волос от такого фривольного намека.
— Конечно, не забуду, — ледяным голосом отозвалась она. — С чего бы мне забывать?
Джессика старалась не подпускать мужчин близко к себе — в любом смысле слова. Что было и неудивительно после постоянных баталий за место под солнцем — сначала с отцом, потом с мужем своей сестры, а в последнее время с парнями вроде Айвена.
Уж чего она точно не собирается делать, так это увлекаться кем бы то ни было и ставить крест на своей карьере. Отдавать время и душевные силы какому-то мужчине — да ни за что! В особенности развязному красавчику, чья профессия — нажимать кнопочку на фотоаппарате…
— Да уж, дела, — в очередной раз протянул Джастин Хайбридж, откидываясь в кресле.
Они втроем сидели в комнате Энтони, старшего из братьев, где они с детства привыкли собираться в случае неприятностей. Правда, то, что их тетушка выиграла в лотерею пятнадцать тысяч фунтов, вряд ли можно было считать неприятностью.
Кто из них на досуге не размышлял, что бы он сделал, будь у него много денег. Джастин, например, представлял себе новенькую яхту, кругосветное путешествие и лучшую японскую аппаратуру для фотосъемок. Но это все были так, досужие вымыслы. Он прекрасно знал, что деньги с неба не падают, а его собственный заработок всего-навсего обеспечивал ему сносную жизнь в Лондоне, одном из самых дорогих городов мира.
— Если бы я знал, что так бывает, всю жизнь покупал бы эти самые билеты, — подал голос Оливер, второй из братьев по старшинству.
В отличие от остальных он не пошел по пути семейного бизнеса и вместо фотографии занимался живописью. Одевался Олли, как и подобает художнику: небрежная блуза вместо пиджака и изрядно измятые брюки. Чего-чего, а шарма в нем никогда не наблюдалось — только добрый и мечтательный характер и недюжинный талант.
— Никогда не верил в лотерею, — пожал плечами Энтони. — Это пустая трата денег… По крайней мере, раньше я так думал.
— Пятнадцать тысяч фунтов, — задумчиво протянул Джастин. — По пять тысяч на каждого. Олли, что ты будешь делать с деньгами?
«Брошу все подработки и займусь чистым искусством», — едва не сказал Оливер, но передумал и произнес:
— Пока не знаю. Пять тысяч — это не шутки, братишка.
— Тоже мне, новость, — хмыкнул Джастин.
Он не любил, когда братья нарочно указывали ему на то, что он младший по возрасту. С раннего детства у него остался этот комплекс младшего и не исчез даже в тридцать лет. Джастин отвернулся к окну, созерцая прекрасный сад тетушки Агаты. До того, как Агате Хайбридж достался самый крупный лотерейный выигрыш в истории Лондона, она содержала небольшую чайную на первом этаже своего особнячка. Также славилась старушка благотворительностью. Вообще она всегда была очень добра — настолько, что заменила мать троим осиротевшим подросткам, сыновьям своего брата.
Сад всегда был гордостью тетушки Агаты, и этот маленький рай предназначался только для близких. Тетушка могла в прохладном английском климате вырастить любой экзотический цветок, и тот чувствовал себя ничуть не хуже, чем на родине.
— Пятнадцать тысяч, — снова произнес Джастин. — Представляете? Это значит какое-то время снимать только то, что тебе нравится. Никаких сельскохозяйственных выставок, тощих манекенщиц и толстых лордов из Парламента и тому подобное. Природа и жанровые сценки. Энтони покачал головой.
— Если бы тетя не показала письмо, ни за что бы не поверил.
— Все равно эти деньги еще не наши, — строго подытожил Оливер. — Не забывайте о ее условиях, парни! Мы получим деньги только в том случае, если в течение трех месяцев найдем себе жен. Иначе пятнадцать тысяч получит заповедник медведей коала.
— Тетушка еще говорила о сумчатых австралийских волках, — заметил Джастин.
— И не забывайте о двупалом ленивце.
— Ах да, конечно, — кивнул Джастин. — Именно двупалый. Не путайте с трехпалым.
Почему-то именно на этих словах братья не выдержали и покатились со смеху. Оливер прислонился к подоконнику, Джастин хохотал, откинувшись в кресле, а Энтони катался по свой кровати, слишком короткой и узкой для него, выросшего. Наконец Джастин смахнул слезы смеха.
— Черт возьми, почему же именно двупалый? Чем этот ленивец так привлек нашу тетю, что она хочет отвалить ему столько денег?
— Должно быть, по сравнению с трехпалым он выглядит ущербно, — предположил остроумный Оливер. — Тетя Агата, ты же знаешь, всегда тяготеет к обиженным судьбой.
— А что, сумчатые волки, тоже обиженные?
— Плевать мне, чем или кем они обижены, — с сумрачным видом возразил Энтони, — если эти твари собираются набить свои сумки нашим золотом!
Все снова захохотали как сумасшедшие, избавляясь таким образом от нервного напряжения. А нервничать им было от чего!
Не далее чем два часа назад тетя Агата собрала их в своей уютной гостиной для еженедельного традиционного чаепития. Братья старались их не пропускать, хотя из них троих в Лондоне жил только Джастин. Энтони работал в Рединге и бывал в столице наездами, а Оливер устроил свою маленькую мастерскую в пригороде.
Но на этот раз у тети Агаты было для них приготовлено кое-что помимо обычных сандвичей и сдобных кексов. Она преподнесла племянникам сюрприз, показав им письмо от организаторов лотереи и копию чека на пятнадцать тысяч фунтов.
— Вы самые близкие мне люди, — сообщила тетушка, сияя от радости. — Поэтому деньги ваши, мальчики. У меня уже есть все, что нужно: вы и мой садик. А у вас впереди целая жизнь.
Пока никто из потрясенных братьев не успел произнести ни слова, она быстро добавила:
— Но деньги станут вашими только при одном условии. Вы должны обзавестись женами в течение трех месяцев.
Тетя Агата улыбалась так, будто ее осенила самая замечательная идея в мире. Джастин до сих пор не мог поверить, что все случилось именно так. Он очень любил тетушку, она стала ему настоящей второй матерью, но другой такой эксцентричной старой девы свет еще не видывал! Агату Хайбридж то и дело осеняли «идеи», и все они были направлены на улучшение окружающего мира! Кроме собственных племянников она умудрялась опекать соседей, нескольких приятельниц и парочку из сослуживцев своего брата. Маленькая, сухонькая, с седыми волосами в тугом пучке, она являла собой сгусток энергии. Ее любви и заботы хватало на несколько благотворительных обществ, гольф-клуб для престарелых и движение защиты животных. В ее собственном доме жили четыре кошки — все беспородные, подобранные заботливой леди на улице…
— Иногда у тети Агаты случаются… э-э-э… заскоки, — осторожно высказался Оливер, очень любивший старенькую родственницу. — Она у нас, конечно, добрее всех на свете, но ее понятия о благе иногда несколько удивляют.
С этим Джастин не мог не согласиться. Единственное, что он сказал за время того чаепития, это:
— Тетушка, и как вам такое только могло прийти на ум?
— О, подобное сплошь и рядом случается в тех книгах, которые я читаю, — лучезарно улыбнулась она в ответ.
Вспомнив об этом, Джастин скривился, как от зубной боли.
— А во всем виноваты книги. Вы знаете, что она читает?
— Конечно, знаем, — утвердительно кивнул Энтони. — Такие увесистые тома в суперобложках, на которых розы, целующиеся голубки и скрещенные шпаги.
— Только не вздумайте меня обмануть, — предупредила их тогда тетушка, грозя здоровенным племянникам тоненьким пальцем. — Никаких фиктивных браков, мальчики! И никаких разводов через месяц после женитьбы. Вы должны быть влюблены. И я вам запрещаю говорить невестам, что вы собираетесь получить деньги вследствие брака.
— Ужасно, — пробормотал Джастин.
Ему менее всего на свете хотелось жениться. В особенности жениться по любви. Ради денег — еще куда ни шло. Один раз он уже был сильно влюблен — и чем все кончилось?
Тетушка Агата нахмурилась и добавила:
— И запомните: жениться должны все трое. Если хоть один останется холост по истечении срока, деньги пойдут на заповедник для мишек коала и сумчатых волков. Бедные зверюшки находятся на грани исчезновения!
— То есть мы все трое должны жениться?
— Вот именно. И при этом никто не должен знать о выигрыше. Если хоть одна живая душа, например репортеры, докопается до истины, деньги тут же будут перечислены на счет заповедника.
— Заповедника?! — как будто не в силах поверить, эхом повторил Энтони. Он изо всех братьев более всего походил на отца своей рациональностью.
— А кстати, где отец? — неожиданно вспомнил Джастин.
— На работе, — отозвалась тетя Агата. — Последнее время он там едва ли не ночует. Боюсь, это начнет плохо сказываться на его здоровье — ведь он уже не молод.
Томас Хайбридж работал фотокорреспондентом в «Тайме», и работа занимала у него слишком много времени.
— Но сегодня я сама просила его не торопиться. Хотелось поговорить с вами наедине, — улыбнулась тетя Агата.
— А вы ему, вообще, собираетесь говорить о…
— Нет, — быстро ответила тетя. — Никто не должен знать. Даже он. Если вы проговоритесь отцу, мальчики, договор о заповеднике вступит в силу.
— Тетя, вы что, в самом деле не скажете вашему брату о выигрыше?
— Именно так. — Тетушка довольно кивнула. — И вы тоже будете молчать. А теперь, мальчики, поторопитесь выпить чай. Вскоре ко мне придет миссис Тепестри из КДБ.
— Откуда, откуда?
— Из Комитета по делам бездомных, — недовольно отозвалась тетушка. Она очень обижалась, когда племянники не помнили названий ее благотворительных фондов. — Это весьма деятельная организация. Вы не представляете, как нуждаются в помощи несчастные люди, потерявшие дом и работу за время тюремного заключения или вследствие катастрофы! Наше дело — не дать им скатиться в трясину преступности и вовремя протянуть руку помощи.
— А вы-то тут при чем?
— Как это — при чем? Все мы помогаем, чем можем. Как раз недавно я отпечатала новую партию брошюр в защиту бывших заключенных. Также нужно организовывать благотворительную раздачу одежды. В прошлом месяце мы уже проводили такую, но стоит делать это как можно чаще. Кстати, почему вы не едите кексы? Они мне не удались на этот раз?
— Кексы просто отличные, — фальшиво восхитился Оливер и надкусил один, но доесть так и не смог.
Вскоре зазвонил дверной колокольчик — это явилась вышеназванная дама из КДБ. Братья, поблагодарив тетушку за чай, не сговариваясь отправились наверх — им нужно было многое обсудить.
И вот теперь они сидели в комнате, где подростком жил Энтони, и нервно смеялись над щекотливой ситуацией, в которой оказались. Тетушка потребовала дать ей знать, согласны ли они принять вызов. Ставка в игре, если можно так выразиться, — по пять тысяч на каждого.
— Выбирайте, — сказала она ласково, как обычно. — Мне будет очень интересно посмотреть, кто же победит. Вы, мальчики, со своими любимыми невестами, или мои бедные мишки коала с двупалыми австралийскими ленивцами.
— Ленивцы, — потрясенно шептал Джастин два часа спустя, проводя рукой по лбу.
— А ты чего ждал? — резонно заметил Энтони. — У тети Агаты очередная идея. Я понял это сразу, как только увидел ее.
Редкие виды животных были второй страстью их эксцентричной тетушки — после обездоленных людей вроде бывших заключенных или матерей-одиночек. Она всегда много жертвовала на заповедники, даже взяла на свое содержание больного белого медведя в лондонском зоопарке. И в общем-то она была вправе тратить выигранные деньги так, как ей заблагорассудиться, — они ведь принадлежали только ей. И все же при мысли о ленивцах Джастина охватывала нервная дрожь. Пять тысяч фунтов! Целое состояние! Деньги, которых ему самому всегда так не хватало!
— Поймите меня правильно, я ничего не имею против тетушкиной благотворительности. Ленивцы — отличные парни…
— Полностью согласен, — хмыкнул Оливер. — Мне они тоже всегда нравились. В отличие от сумчатых волков.
— Тебе полегчало бы, отправься наши деньги к пингвинам? — усмехнулся Энтони. — Тетя в чем-то права. Кто-то же должен жертвовать фунты в пользу зверюшек. Другое дело, когда эти фунты уплывают у тебя из рук…
— Может, она шутит? — с надеждой предположил Оливер, сам любивший пошутить. — Неужели она действительно может так поступить?
— Тетя Агата серьезна, как передовица в «Таймсе», — покачал головой Джастин. — Лучше давайте решать, принимаем мы ее предложение или нет.
Оливер заморгал.
— Откуда же мы возьмем себе невест? Найти родственную душу за три месяца, да еще по заказу, — это невозможно!
— Она сказала — жен, а не родственных душ, — возразил Джастин.
— По-моему, это одно и то же, — заметил романтичный Оливер.
— А по-моему, нет, — нахмурился младший брат. Единственный из молодых Хайбриджей, он попробовал на практике, что такое быть влюбленным по уши. И повторять опыт не хотел.
— Но старушка сказала, мы должны быть влюблены, — напомнил Энтони.
— За пять тысяч фунтов я изображу тебе самую пылкую страсть, — бросил Джастин небрежно.
Оливер уставился на него во все глаза.
— Ты что, собираешься соврать тете Агате?
— Почему бы и нет? Работа мне страх как надоела. С каждым разом все скучнее. Например, завтра шеф меня впрягает в двухнедельную беготню с каким-то сыщиком из частного агентства. Нужно фотографировать места преступления, а этих мест по одному Лондону — дюжины три. Беседовать с кинозвездами и запечатлевать их платяные шкафы и спальни…
— Со стороны шефа это очень разумно, — без тени юмора отозвался Энтони. — Кинозвезды своенравны, а ты сейчас самый модный дамский фотограф. После летнего каталога одежды они в тебе души не чают.
— Зато я их терпеть не могу.
Джастин нахмурился. Он в самом деле устал от певиц и актрис, от их вечных капризов, от манеры любой из них держаться как мисс Вселенная. Порой он даже проклинал свою яркую внешность — когда очередная актрисочка доверительно сообщала шефу, что будет сниматься только у мистера Хайбриджа. Многие из них, особенно те, что помоложе и попроще, только и мечтали затащить его в постель. А после истории с Ирмой Джастин и думать не хотел о серьезных отношениях.
Правда, дело о «Хрустальном башмачке» его интересовало. Джастин вообще любил все неординарное. В свое время эта страсть и привела его в модельный бизнес, где так много простора для творчества. Правда, как выяснилось, в любой работе больше рутины, чем повода для вдохновения…
А загадочное исчезновение туфель давало простор воображению. Джастин волей-неволей гадал о мотивах столь странного преступления и собирал материалы не без интереса. Вот только сыщиков он не любил, и перспектива работать с одним из них целую половину месяца его не прельщала.
— Ты можешь потратить это время на поиски невесты, — предложил Оливер. — Будешь встречаться с разными там красотками — почему бы не попытать счастья?
— Кстати, о красотках, — сообщил Энтони с ухмылкой, вытаскивая из жилетного кармана листок бумаги. — Вот что я нашел на твоем ветровом стекле. Было приклеено скотчем. Это записка, Джастин. Прочитай и не теряйся. Может, это твоя судьба.
Джастин развернул листок и прочел:
Мистер Хайбридж, я случайно увидела вашу машину и узнала ее. Надеюсь, вы меня помните. Мне нужно с вами поговорить. Давайте поужинаем вместе.
Айне.
Да, Джастин в самом деле помнил эту Айне. Детали их встречи были еще свежи в памяти.
Энтони прочитал записку через плечо брата и хлопнул его по спине.
— Кто такая эта Айне? Она хорошенькая?
— Не сказал бы. Если хочешь, могу дать ее телефон, — огрызнулся Джастин.
— Где ты ее откопал?
— Дурацкая история. Девчонка в магазине бросила в одного типа банкой с горошком. Я оказался поблизости и пару раз щелкнул, когда блюстители порядка пришли ее арестовывать. Снимки потом поместили в статье о хулиганстве.
— Да, не то, что надо. — Энтони задумчиво почесал затылок. — Банками с горошком бросается… Не похоже на девушку твоей мечты. Ну ладно, наверняка есть и другие. Ты же у нас главный герой-любовник.
Как ни обидно, но в этом Энтони был прав. Джастину никогда не удавалось перещеголять своих братьев ни в чем, кроме этого. Успеха у женщин ему всегда доставалось больше, чем остальным двоим, вместе взятым. Оливера это не слишком расстраивало — он был холостяком по натуре, а вот Энтони порой завидовал Джастину. Тот и в самом деле был не прочь провести время в компании женщин, находя их зачастую более интересными собеседниками, чем мужчины. Правда, о близких отношениях он и думать не хотел… после некоторых событий.
— Спорим, тебе легче нас обоих найти себе жену? — прищурился Энтони, и Джастину опять было нечего возразить. Кроме того, что жениться по любви он не собирается ни за что на свете.
— Ладно тебе, не завидуй, — махнул он рукой. — Мне кроме прочих радостей предстоят две недели в компании сыщика из «Гардиана». А там они все как на подбор: грубые типы, у которых весь мир на подозрении. Терпеть не могу эту породу! Всегда думал, что в детективы идут парни, которым нравится следить за другими людьми. Будто делать им больше нечего! Своей жизни нет — испорть жизнь другому. У всех сыщиков обязательно находится какой-нибудь физический недостаток: или они прыщавые, или заикаются, а у одного моего знакомого детектива нос был длиннющий, как у комара.
— Не все же рождаются фотомоделями, — обиженно отозвался Энтони, нос которого тоже был не самым коротким на свете. — И помяни мое слово: этот твой сыщик тебе еще покажет. Чтобы ты не судил о людях за глаза.
— Ну, не ссорьтесь, — примирительно протянул Оливер. — Слышите шаги? Это, наверное, тетушка идет. Давайте решим окончательно: принимаем мы ее условия или нет? Любовь всегда риск, но, как известно, кто не рискует, тот не пьет шампанского.
2
— Вы хотите сказать, это детектив Спайк… — Джастин застыл в дверях приемной, — девушка? Вот та брюнетка?
— Да, это так.
Молоденькая секретарша пожирала Джастина восхищенным взглядом, но он этого не замечал. Его представления о детективах потерпели полный крах.
Сейчас эта девушка — сыщик, с которым ему предстояло работать, — сидела к нему спиной и о чем-то говорила с полной пожилой дамой. Джастин узнал главу агентства, Мелиссу Метьюз, и деликатно покашлял, чтобы на него обратили внимание. Мисс Метьюз обернулась с неожиданной для такой крупной дамы легкостью.
— А, мистер Хайбридж, вот и вы! Как раз вовремя. Позвольте вам представить мисс Спайк. С ней вы и будете работать две недели.
— Очень приятно. — С бесстрастным выражением лица Джастин отвесил легкий поклон. — Вы позволите забрать вашего шефа на пару слов?
— Пожалуйста. — Джессика нервно повела плечом.
Первое впечатление его не обмануло: она в самом деле была очень красива… и слегка напоминала Ирму. Та в свои двадцать с лишним сохранила имидж беззащитной девочки, и очень им дорожила.
Джастин отвел мисс Метьюз на пару шагов.
— В чем дело, мистер Хайбридж? Какие-то проблемы? — взглянула на него с холодком Мелисса.
— Какие у меня могут быть проблемы? — негодующе отозвался тот. — Дело не во мне.
Он снова оглянулся, чтобы убедиться, не слышит ли их эта мисс Спайк. Но та занялась разговором с секретаршей и даже не смотрела в их сторону.
— Кто она? — взорвался Джастин. — Девочка из колледжа? Герл-скаут? Или папа решил поучить работать свое драгоценное чадо? Сколько ей лет хотя бы? Я не нанимался работать нянькой…
— Что за ерунду вы несете? — возмутилась мисс Метьюз.
— Да вы посмотрите, как она одета! Нам сегодня весь день колесить по городу, а ваша мисс Спайк прифрантилась для вечера в чайной.
— Я вам уже объяснила, что в некотором роде вы отправляетесь на чаепитие, — отрезала мисс Метыоз. — Вы будете в лучших домах города, поэтому мисс Спайк оделась вполне уместно — скромно и со вкусом. А что до ее возраста, ей двадцать пять. И она один из лучших молодых детективов в моем агентстве.
— — Может, она даже ведет это дело?
— Нет, к сожалению. Хотя неоднократно высказывала такое пожелание.
Джастин с неудовольствием посмотрел на девушку, чирикающую о чем-то с секретаршей. Словно почувствовав его взгляд, Джессика на миг обернулась и «одарила» его дерзким взглядом.
— Хорошо, мисс Метьюз, вам лучше знать, — вздохнул Джастин. — Но все-таки предстоящая работа может оказаться важной, и я не стал бы доверять ее…
— Однако же я решила иначе, — с милой улыбкой прервала его мисс Метьюз. — А теперь, если у вас больше нет возражений, не проводите ли вы мисс Джессику к машине?
— Да, конечно.
— И будьте внимательны к мисс Спайк, — попросила мисс Метьюз с какой-то материнской интонацией. — Она отличный работник, но все-таки молодая девушка. Не давите ее авторитетом, она этого очень не любит.
Если она так не любит некомфортных условий, нечего было становиться детективом, подумал Джастин. Шла бы в школу танцев.
И так все из рук вон плохо с тетушкиными планами, а тут еще эта принцесса на горошине… Но тут Джастин вспомнил о пяти тысячах. Может, эта кроха сгодится на роль невесты, чем черт не шутит? Тем более что она, как ни странно, совершеннолетняя… и уж точно не кинозвезда.
— Мистер Хайбридж, вы закончили? Тогда пойдемте. Уже половина одиннадцатого. Вы и без того опоздали на четверть часа.
Замечательно начинается знакомство! Откуда у такой миниатюрной особы столько злости? Похоже, она решила дать понять, кто здесь главный. Однако у Джастина на этот счет было свое мнение.
— Встреча с мисс Келлер назначена на полдень, я уточнял, — небрежно обронил он. — Неужели вы думаете, что отсюда до нее полтора часа езды? Знаете, кинозвездам не нравится, когда к ним приезжают слишком рано. Они воспринимают это как навязчивость.
Джессика уязвленно поджала свои красивые губки. Ага, получила, с мрачным удовлетворением подумал Джастин и придержал дверь, пока она выходила из комнаты. Я тебя отучу кусаться, маленькая злючка. Мы — равноправные сотрудники, а не хозяйка и слуга.
Когда Джессика процокала каблучками по лестнице, ни разу на него не оглянувшись, Джастин едва не присвистнул от удовольствия, предвкушая, как поставит зарвавшуюся красотку на место.
Он с безразличной любезностью распахнул перед ней дверцу автомобиля… И тут увидел нечто такое, от чего его сердце ёкнуло.
Маленькая старушка в старомодной шляпке с вуалью резво семенила через дорогу. Эту шляпку Джастин узнал бы из тысячи других! Тетя Агата собственной персоной зачем-то собралась с утра пораньше в самый центр Сити. Интересно, что ей тут понадобилось? Не может же она выслеживать его, дабы узнать, как у него обстоят дела с поиском невесты?
Впрочем, через секунду Джастин уже нашел ответ на свой вопрос. Тетушка прижимала к груди пачку ярких буклетов — без сомнения, тех самых благотворительных брошюр, что издавала ее организация. Как ее там… КДБ? Старая леди всегда предпочитала распространять буклеты самолично. И сейчас, видимо, выбрала для этого здание, где помешалось агентство «Гардиан». Вот ведь невезение! Почему именно здесь и именно сейчас? Что бы ей явиться минут на пять позже?
Конечно, Джастин был всегда рад видеть свою тетушку… всегда, только не в данный момент. Старушка не обладала особой деликатностью и могла ляпнуть что-нибудь вроде: «А, мальчик мой, ты уже подыскал себе невесту?» Мало того, что она поставит Джастина в неловкое положение, так еще и спугнет хорошенькую сыщицу, которую он уже занес в список возможных невест. Невест-на-час…
Что делать? Немедля надавить на газ и уехать? Нет, это бы слишком походило на бегство. Наверняка подозрительная сотрудница «Гардиана» пристанет с вопросами…
— Я кое-что забыл, — быстро сказал Джастин и захлопнул за девушкой дверцу машины. — Подождите минутку. Я быстро — туда и обратно.
Он пулей влетел в двери агентства, чувствуя спиной неодобрительный взгляд Джессики. «Так я и знала, всегда эти фотографы…»
Джастин успел как раз вовремя. Едва он взбежал по лестнице на второй этаж, как услышал, что внизу хлопнула дверь. Так… тетушка поднимается по ступенькам… Новый хлопок двери — она в приемной. Можно идти. Хорошо, что старушка не помнит, как выглядит его машина, иначе догадалась бы о присутствии племянника. Но автомобили для тети Агаты до сих пор были удивительным техническим новшеством и все казались ей одинаковыми.
Чувствуя себя воришкой в западне, Джастин на цыпочках спустился на пролет ниже. Из-за двери приемной «Гардиана» доносились голоса. Слов он не различал, но улавливал интонации. Тетушка курлыкала, как голубка, — должно быть, объясняла, сколь полезна благотворительность. Секретарша в ответ неуверенно блеяла молодым козленком. Джастин знал свою родственницу и был уверен, что тетя Агата не уйдет, пока не завалит весь стол бедняжки брошюрами. Это надолго.
Довольный собственной находчивостью, он направился к выходу.
Джессика, как и ожидалось, сидела в автомобиле. Она не подняла голову на хлопок входной двери. Когда молодой человек подошел совсем близко, не заметила его. И лишь когда Джастин сел за руль, вздрогнула и посмотрела на него.
— Мистер Хайбридж?
— А вы кого ждали? — отозвался он игриво, но заметил, что девушка держит в руках, и замер. Это был толстый конверт с фотографиями. С его снимками по делу о «Хрустальном башмачке».
Так вот чем она была так увлечена, что даже не обратила внимания на его приближение!
Рассматривала сделанные им снимки. Как он мог быть таким дураком и бросить их в машине, в пределах досягаемости?!
Пойманная, так сказать, на месте преступления, Джессика даже не покраснела. Она смотрела ему прямо в лицо, и в ее глазах блестел восторженный интерес. Хотя Джастин был зол, он все же не мог не отметить, какая у нее живая мордашка. Взволнованная Джессика выглядела еще привлекательнее: нечто среднее между озорной девочкой и опытной соблазнительницей, с полуоткрытыми губами и приподнятой бровью. И самое очаровательное, что все это было совершенно естественно.
— Мистер Хайбридж! Эти туфли, они же просто… потрясающие!
Снимки изображали крупным планом актрис в тех самых украденных «башмачках». Ему приходилось фотографировать многих из знаменитостей до того, как произошли кражи, и удивительная обувь осталась запечатлена на разных пленках. Актрисы на фоне студийных декораций, танцовщицы на сцене, модели на подиуме… Теперь Джастин увеличил снимки, делая акцент на туфлях, и удивляться тут в самом деле было чему.
Лодочки на высоченных шпильках. Причудливо переплетенные сандалии из множества ремешков. Крохотные башмачки, как будто из цветного стекла, — воплощенная мечта Золушки из сказки. Украшенные мехом и камешками, вышивкой, на спиральных каблуках, сразу на десяти молниях, на платформе, все в блестящих перышках… Каких только туфель не было на снимках! Все наверняка очень дорогие, шитые на заказ, настоящие произведения искусства. Некоторые из фотографий — а всего их было не меньше пятидесяти — предназначались для прессы, другие — для полиции. А некоторые — вообще ни для кого. Можно сказать, Джастин делал их для себя, ведя небольшое частное расследование. Так заманчиво было докопаться до истины прежде сыщиков!
Он яростно смотрел на девушку, не находя слов. Однако Джессику ничуть не смутила его реакция. В конце концов, на что он рассчитывал, оставляя в своей машине детектива? Единственная непрошеная мысль появилась у нее в голове: надо же, в жизни у него такие же черные волосы, как и на снимке. И глаза, до чего же необыкновенные у него глаза! Совсем не английские, итальянские, такие темные и глубокие. Интересно, как эти глаза смотрят на женщину, которая желанна?..
Джессика сама испугалась подобных мыслей и поспешно встряхнула головой. Что за глупости? С чего бы ей так думать о совершенно незнакомом мужчине, да еще столь нахальном? Который к тому же невзлюбил ее с первого взгляда… Да и сам он ей сразу не понравился.
Но Джессика Спайк была в первую очередь человеком дела. Каким бы ни был этот Джастин, ей с ним работать целых две недели. Значит, нужно попробовать наладить отношения. Тем более что в данной ситуации он в праве негодовать.
Отец часто говорил, что она способна улыбкой расположить к себе кого угодно. Даже соседского пса, рычавшего на всех, кроме малышки Джесси. Этот Хайбридж вряд ли окажется несговорчивее злой псины.
— Простите меня. — Девушка покаянно улыбнулась и тронула его за рукав. — Я просто не смогла удержаться. Знаете, профессиональное любопытство… Конечно, мне стоило прежде спросить у вас разрешения. Но вы же все равно собирались мне показать эти снимки, верно? Нам же предстоит работать вместе…
— Нет! — отрезал Джастин, отдергивая руку.
Самолюбие Джессики было крайне уязвлено. Первый раз на ее улыбку не ответили улыбкой! Даже Айвен обычно складывал губы в подобие ухмылки. И что бы могло значить это «нет»?
— Я не собирался вам ничего показывать, — резко продолжил Хайбридж. — Эти фотографии предназначены… В общем, они не предназначены для посторонних. А наша с вами работа сводится к дюжине совместных бесед с потерпевшими, вот и все.
Джессика вспыхнула до корней волос и отвернулась. Джастин не понял: показалось ему или у девушки на глазах действительно блеснули слезы? Неужели он в самом деле так сильно ее обидел? Ведь он не сказал ничего особенного… Почти ничего. Просто поставил ее на место.
Тоже мне сыщик, девчонка! — подумал Джастин, пытаясь негодовать на нее… Но у него не получалось. Почему-то в итоге он злился только на самого себя, и с каждой минутой все сильнее. Таким негодяем Джастин чувствовал себя только однажды: когда в детстве кинул камнем в пробегавшую кошку. Он вовсе не думал, что попадет, — и попал.
Он смущенно покашлял, не зная, что сказать. В любом случае, пора было ехать, иначе тетя Агата вернется и все его ухищрения пойдут прахом.
— Что же, мисс Спайк, нам пора в путь… не то опоздаем, — произнес он как можно дружелюбнее.
Но Джессика не обернулась, продолжая упрямо смотреть в окно. Шейка у нее была тонкая, как у ребенка, или так просто казалось из-за стрижки? У розовой ушной раковины пульсировала жилка. Джастин с трудом перевел взгляд на собственные руки, сжимающие руль.
— Ну так поезжайте, — тоненько отозвалась Джессика и дернула плечом.
Джастин нажал на газ, надеясь, что уже через несколько минут все образуется. Но он не мог заставить себя не поглядывать то и дело на спутницу. Та наконец откинулась на спинку сиденья, но смотрела прямо перед собой, и лицо у нее было напряженнее. Оба молчали.
И зачем я ее обидел, все больше жалея о содеянном, думал Джастин. Ну да, это неопытная девочка, и что с того? Ее и без того, должно быть, подкалывают все, кому не лень. Что она сделала дурного? Сам виноват — бросил фотографии на сиденье вместо того, чтобы положить в сумку или в карман. Вполне логичный для детектива поступок: попав в новое место, осмотреться. Наверное, Джессика просто взглянула, что это лежит в конверте, а когда увидела, что снимки имеют отношение к ее расследованию, не смогла удержаться. Она ведь так мило объяснила свое поведение и, наверное, хотела поделиться с ним соображениями по поводу дела. Как-никак она все-таки сыщик, и ей в голову могли прийти толковые мысли. Не стоило ее так грубо обрывать.
Кроме того, не далее как четверть часа назад, прячась от тетушки Агаты, Джастин строил в отношении этой девушки вполне определенные планы. Она красивая и глупенькая, из нее получится отличная жена… для фиктивного брака. Не стоит отвергать ни один вариант, если не имеешь лучшего, — жизнь давно научила Джастина этому правилу. Ведь ему нужны пять тысяч фунтов, и куда больше, чем австралийским коала!
— Мисс Спайк… Джессика… — негромко начал он, вполоборота поворачиваясь к ней, но не выпуская из поля зрения ситуацию на проезжей части.
Джастин говорил негромко и доверительно — так, как всегда обращался к женщинам, когда был заинтересован в них. И Джессика не стала исключением. Словно нехотя она бросила на него косой взгляд.
— Что, мистер… Хайбридж?
— Извините меня, — от всей души произнес Джастин. — Я не хотел вас обидеть. На самом деле мне очень интересно ваше мнение о «Хрустальном башмачке».
— Я… я не обиделась.
— Нет, вы обиделись и были совершенно правы.
Она неопределенно хмыкнула. Но Джастин не собирался довольствоваться таким ответом.
— Я повел себя не по-джентльменски, — продолжал исповедоваться он, не забывая при этом поглядывать на дорогу. — Да что там не по-джентельменски, по-хамски! Вот что, мисс Спайк… я готов заплатить за грубость. Позвольте мне сводить вас в ресторан. Это будет своего рода…
— Моральная компенсация? — Джессика улыбнулась уголками губ.
Уже успех!
— Назовите это, как хотите. Просто мне хочется доставить вам хоть маленькое удовольствие — после того, как я причинил вам небольшую неприятность.
Отлично, с облегчением подумал Джастин, увидев, как заблестели ее глаза. Клюет!
Но мисс Спайк оказалась не так проста, как он рассчитывал. Она заговорщицки подмигнула.
— Ну, если так, пожалуй, я согласна. Только… с одним условием, мистер Хайбридж. Одна мелочь — и считайте, что вы прощены.
Он вопросительно поднял брови: что, крошка предпочитает французскую кухню? Или китайскую? Или хочет порцию ванильного мороженого?
— Вы расскажете мне об этих башмачках, — легко продолжила Джессика. — Все, что знаете. А судя по всему, вы знаете не так уж мало, но почему-то не желаете делиться сведениями. У вас собственные планы на сей счет?
Ну и ну, подумал Джастин, невольно расплываясь в улыбке. Что там сказал Энтони? «Этот сыщик тебе еще покажет…»
— Хорошо, договорились. А какую кухню вы предпочитаете? И какое время вас устроит? Может, сегодняшний вечер?
— Пусть будет сегодняшний вечер. И у меня нет особых предпочтений. — Джессика повела плечом. — Выберите ресторан сами. Для мне куда важнее… предстоящий разговор.
— Тогда это будет французская кухня, — отозвался Джастин, стараясь не показывать удивления. К таким девушкам он не привык. — Согласны, Джессика? Кстати, не возражаете, если я буду звать вас Джессикой? Мисс Спайк — слишком официально, а нам целых две недели предстоит работать вместе, единой командой…
— Тогда давайте пожмем друг другу руки, — неожиданно предложила она. — В знак примирения.
Сказала — и покраснела. Что за странная идея? Или ей просто хочется прикоснуться к этому человеку, найдя благовидный предлог?
Джастин, продолжая одной рукой удерживать руль, протянул ей ладонь. Широкую, смуглую, с красивыми длинными пальцами. Едва пальцы их соприкоснулись, по телу Джессики пробежала волна жара. Как будто проскочила электрическая искра. А что, если эта сильная, горячая рука скользнет выше, до локтя, погладит плечо… Отогнет ворот белой блузки…
Джессика поспешно прервала рукопожатие. Джастин быстро взглянул на нее и понимающе улыбнулся. Черты его лица при этом, как ни странно, не утратили своей мужественности. Да что такое со мной творится! — потрясенно думала девушка. Откуда это внезапное желание узнать: гладкая ли у него щека или чуть колючая после утреннего бритья?..
— Мир?
— Мир, — слегка злясь на себя, ответила девушка и вдруг вспомнила нечто забавное. Будет чем поддеть самоуверенного Хайбриджа и заодно обуздать свое расшалившееся воображение!
Ехидно улыбаясь, Джессика вытащила из нагрудного кармана блузки сложенную бумажку.
— А это я нашла на сиденье. Кто-то, должно быть, бросил в открытое окно. Честное слово, я не хотела читать, просто записка лежала текстом вверх. Это вам адресовано, мистер Хайбридж… То есть Джастин, раз уж мы решили подружиться.
Джастин одной рукой развернул листок и нахмурился. Он сразу узнал размашистый кривой почерк.
Мистер Хайбридж, вы видели меня не в лучший день моей жизни. Я про мою хулиганскую выходку в магазине. Но мне и впрямь надо с вами поговорить. Давайте встретимся в ресторане.
Айне.
Джессика смотрела на него со скептической усмешкой.
— Видите, не я одна претендую на ужин с вами. Вы часто встречаетесь с женщинами, которые хулиганят в магазинах?
— Простите, но моя личная жизнь касается только меня, — не слишком учтиво отозвался Джастин. Айне со своими признаниями подвернулась очень не вовремя! Тетя Агата и та была бы уместнее.
— Ах, так это ваша личная жизнь? — иронически протянула Джессика. — Тогда извините. Больше — ни слова.
Она подавила смешок. Непонятно, нравится ли ей Джастин, но то, что он забавлял ее, уж точно. И возможно, из общения с ним можно извлечь кое-какую профессиональную пользу. Плюс французская кухня… Джессика нечасто бывала в дорогих ресторанах. Если выпал такой шанс, почему бы им не воспользоваться?
Жизнь уже не казалась ей скучной, как это было сегодня поутру. Даже если фотограф ничего не знает о самом деле, по нему сразу видно, что он что-то скрывает. А это так интересно — раскрыть чью-то тайну! Какой детектив от этого откажется?
3
Это случилось на четвертый день совместной работы.
Джессика сидела на корточках, стараясь спрятаться за чахлым кустом в одном из самых трущобных районов Ист-Энда, Уайт-Чепел. Это был, если можно так выразиться, местный культурный центр с жалким парком и большим числом подозрительных заведений. Девушка старательно навела объектив и сделала снимок — Джастин Хайбридж, выходящий из секс-шопа. Причем уже третьего по счету за последние два часа. И в каждом из этих заведений он задерживался достаточно, чтобы стало ясно: он не просто ошибся адресом.
Обитатели парка, бездомные оборванцы, с наступлением вечера не потеряли активности. За спиной девушки послышались хрипловатые вскрики, женский приглушенный вопль. Но она не обращала внимания, понимая, что ночная жизнь Ист-Энда идет своим чередом. Голова Джессики была занята совсем иными мыслями. Статья в дамском журнале: «Великолепный мистер Хайбридж и его личная жизнь». За такой «компромат» на любимца женщин любой репортер отдаст состояние! Читатели, и в особенности читательницы, заслуживают знать правду об этом человеке. Такой надменный чистюля, мечта киноактрис — и уэст-эндские секс-шопы! Как вам это понравится? Развеять миф — долг детектива, даже если главный герой этого мифа вам глубоко… симпатичен.
Но каким же нужно быть лицемером, мысленно возмущалась Джессика, нажимая на кнопку перемотки пленки. Днем строить из себя принца, а по ночам покупает всякую гадость в подобных заведениях! Она не сводила глаз с Джа-стина. Тот постоял под фонарем, словно размышляя, куда теперь податься. Не удивлюсь, если он ищет женщину на ночь, с раздражением подумала Джессика. Теперь она убеждала себя, что сразу заметила сексуальную озабоченность своего спутника. Еще тогда, в ресторане, он очень странно на нее поглядывал. Нужно радоваться, что она избежала домогательств столь развратного человека! Она правильно сделала, что не допустила фамильярности в их отношениях.
Но Джастин сейчас, как назло, выглядел на редкость привлекательно в светлых джинсах и в белой футболке с забавной мордочкой. Он же такой красивый, почему же у него нет подруги? Зачем мужчине в расцвете лет тратить время на секс-шопы? Джессика всегда считала их посещают лишь неудачники в любви. Кому придет в голову смотреть порнофильм, если можно просто пойти на свидание к любимой? Завести семью с красивой и доброй женщиной, обрести не только телесную, но и душевную близость… Неужели Джастин, красавчик-сердцеед Джастин, настолько развращен, что нормальная любовь не влечет его?
Неожиданно Джессика почувствовала жалость к нему. Как же так получилось? Должно быть, этот мужчина страшно одинок и неприкаян, если пускается в такие крайности. Может быть, прежде чем обнародовать свое открытие, нужно с ним поговорить, попробовать понять причины его поведения? Девушка честолюбиво подумала, что, возможно, ей удастся наставить несчастного на путь праведный. Если человека пристыдить, это поможет ему изменить свою жизнь, спастись о пагубных наклонностей. А Джастин так нуждается в спасении!
Наверное, одиночество для мужчин болезненнее, чем для женщин. Джессика всю жизнь была одинока и иногда просыпалась в поту после таких сновидений, что стыдно было за себя. Но, обладая сдержанным темпераментом, она относила все на счет разыгравшихся гормонов. А Джастин производил впечатление натуры страстной. Так что, возможно, вынужденное одиночество не вина его, а беда. Если явить ему дружеское участие и понимание, он одумается и изменит свою жизнь. И помочь ему в этом может, например, спорт или работа на свежем воздухе. А потом, со временем, у него непременно сложится личная жизнь…
Занятая подобными размышлениями Джессика отвлеклась и на миг потеряла его из виду. Когда она вновь сосредоточилась и взглянула на освещенную улицу, Джастина уже не было видно.
Девушка вскочила, досадуя на свою рассеянность. Как она могла его упустить? Где его теперь искать? Ну да ладно, сказала себе Джессика, хватит преследовать беднягу Джастина. Она сюда пришла не за этим. Ее привела в отвратительный район работа над делом, и надо постараться закончить намеченное на сегодня раньше, чем совершенно стемнеет. Уайт-Чепел не самое лучшее место для ночных прогулок одинокой девушки, даже если она — детектив.
Джессика вышла из тенистого парка на свет фонарей и огляделась. Где она еще не успела побывать? В магазинчике, откуда недавно вышел Джастин?
Жар снова залил ее лицо. Джастин казался таким мужественным, сильным, интересным! При одной мысли о его черных глазах Джессика задышала чаще. Неудивительно, что женщины льнут к нему. Неожиданно ей показалось нечестным, что он укрощает свое вожделение столь неправильным способом. Лучше бы посмотрел вокруг! Неужели он вовсе не замечает женщин? Вот, например, она, Джесси, последние три дня только и думает о нем. Вчера он ей даже снился. Впрочем, об этом лучше не думать — подобные мысли недостойны хорошо воспитанной девушки. А Джессика была очень хорошо воспитана. Кроме того, она не желала, чтобы какой-то мужчина занимал большое место в ее жизни. Хватит ей отцовского гнета. Она не собиралась уступать соблазну стать «слабой женщиной, нуждающейся в защите» наподобие своей сестры и своей матери…
В этот самый миг на плечо ее легла тяжелая рука.
— Мисс Спайк! Что вы здесь делаете?
О Боже, это был Джастин. Он стоял позади нее — массивная светлая фигура в темноте. От неожиданности Джессика не нашлась с ответом. Сердце ее колотилось так, что, казалось, вот-вот выскочит из груди.
— Я…
Как она могла поступить так глупо? Детектив называется — выскочить из укрытия прямо на виду у того, за кем следит! А вдруг он видел еще что-нибудь? Например, как она снимала?
Джессика инстинктивно прижала к груди тяжелую сумку. Не хватало только, чтобы Джастин узнал о ее содержимом! Девушка заходила с расспросами почти в каждый секс-шоп на этой улице и, чтобы не вызывать подозрений, покупала там какую-нибудь мелочь. Она, конечно, старалась выбирать наиболее невинные вещички, но… Но, испугавшись, что запах ароматического масла может достичь обоняния Джастина, поспешно поставила сумку на асфальт и даже слегка отпихнула от себя ногой.
Джастин до сих пор не убрал руку с ее плеча, и от его пальцев по телу Джессики разливалось странное тепло. Наверное, он очень сильный, невольно подумалось ей. Как было бы приятно обхватить его за шею и прижаться покрепче. Он наверняка мог бы без труда подхватить ее и понести…
Девушка помотала головой, избавляясь от дурманящих мыслей. Не иначе как все эти магазины, прямо-таки пропитанные запахом секса, навеяли такое настроение!
— Отпустите меня.
Она дернула плечом, желая, чтобы голос ее звучал сурово. Но получилось не слишком убедительно, потому что Джастин и не подумал убрать руку.
— Сначала скажите мне, Джессика, что вы здесь делаете.
Он сказал это так, что девушка почувствовала желание оправдаться. Схожее воздействие на нее оказывал отец. Почему она всегда находится в позиции виноватой? Джессика разозлилась на себя. Она не позволит чужому человеку управлять собой! Она — совершеннолетняя, ходит, где хочет, и никто ей не указ!
— Что вам за дело, мистер Хайбридж?
— Мы же договорились, что я — Джастин.
— Хорошо, Джастин. Это ничего не меняет! Я сама выбираю, где мне проводить вечера.
— Уайт-Чепел не место для прогулок молодой девушки, — назидательно изрек он. В глазах его пылал неподдельный гнев. — Вы хоть представляете, где находитесь? Это же клоака. Желаете гулять — ходите по Пикадилли, а не среди грязных магазинчиков! Чем здесь вообще можно заниматься?
— Предположим, я делала покупки, — отрезала Джессика ледяным тоном. — Здесь все дешевле, чем в центре, а у меня не слишком-то много денег. Вас удовлетворяет такое объяснение? Теперь будьте любезны меня отпустить. Не стоит устраивать сцену посреди улицы.
— Покупки? Здесь?
Джастин ошеломленно огляделся — и едва не расхохотался. Взгляд его упал на притулившийся меж двумя домами магазинчик диснеевских игрушек. Как же он сразу не догадался? У Джессики в другом городе живет сестра, и у нее вроде бы есть дети. Должно быть, девушка покупала подарки племянникам, а в секс-шоп зашла по ошибке. Вот она, должно быть, поразилась, увидев, куда забрела!
— Понятно, — с немалым облегчением выдохнул он. — Но все равно это опасный район. Давайте я вас увезу отсюда, пока вы ни во что не влипли. Вам, можно сказать, повезло, что вы до сих пор целы. Такая очаровательная леди, как вы, возле этого ужасного парка! Да будет вам известно, что это — одно из самых крупных мест проживания бездомных оборванцев, всяких бывших заключенных и тому подобное. Я хорошо это знаю, потому что моя тетушка занимается благотворительностью и помогает как раз таким… деклассированным элементам.
Знал бы он, подумала Джессика, закусив губу. Знал бы он, кого я встретила сегодня в этом самом парке…
Как ни странно, слова Джастина льстили ей, хотя и слегка раздражали. Он назвал ее очаровательной, а это не может быть неприятно. Кроме того, девушке казалось, что за гневом Джастина стоит нечто большее. Может быть, забота? Может, ли так случиться, что он увидел ее здесь и испугался за нее? Кому, как не ему, знать, что это за грязный район!
Хотя кто он такой, чтобы волноваться за нее? Не отец, не начальник, не старший брат — всего лишь коллега на две недели! А то, что он старше на несколько лет и на голову выше ростом, еще не дает ему права поучать ее. Как будто Джессика — непослушная дочка, а Джастин — родитель, выговаривающий ей за дурное поведение!
Кстати говоря, о дурном поведении. Хотелось бы знать, что делает здесь сам респектабельный мистер Хайбридж, украшение лондонских гостиных? Уж наверняка не занимается благотворительностью!
Эта мысль позволила Джессике почувствовать себя правой и уверенной в себе. Резким движением она сбросила с плеча руку Джастина и сердито взглянула ему в глаза.
— Вы, кажется, решили меня отчитывать? Позвольте, а что же вы сами… — начала она, но договорить не успела.
Сильный толчок в спину едва не сбил ее с ног. Вскрикнув, Джессика покачнулась… и подвернула стопу. Джастин, обладающий быстрой реакцией, подхватил ее под руки, не давая упасть. Однако драгоценные секунды были потеряны, и оба успели рассмотреть только спину бегущего вора. Он был невысоким — кажется, мальчишкой-подростком. Во все лопатки удирая в темноту парка, вор прижимал к груди кожаную сумку Джессики.
— Стой! — заорал Джастин, но было поздно. — Побудьте здесь, — сказал он, за руку подтаскивая девушку к фонарю. — Я догоню его.
— Не надо, — запротестовала Джессика, поджав больную ногу и опираясь о фонарный столб. — Там нет ничего ценного…
Больше всего на свете ей не хотелось, чтобы он узнал о содержимом сумки! Но Джастин бросил уже на бегу:
— Не волнуйтесь, я мигом!
И его белая футболка замелькала меж темных парковых деревьев. Джессика, закусив губу, заковыляла за ним следом. Идти было больновато, но она быстро приноровилась. Нога оказалась не сломана, чего нельзя было сказать про каблук. Решительным движением Джессика оторвала оба каблука от подошв, чтобы не мешали идти.
— Стойте! — непрестанно взывала она, пытаясь остановить непрошеного помощника. — Джастин! Стойте!
Но все было бесполезно. Хорошо хоть Джессика не теряла его из виду — светлые джинсы и футболка делали его видимым издалека. А вот воришка словно растворился в темноте.
Только не это, беззвучно молилась Джессика, задыхаясь от быстрой ходьбы. Пожалуйста, пусть Джастин его не догонит. Пусть он не прикасается к моей сумке! Пусть ни за что не узнает, что там внутри! Даже если он не откроет сумку, проклятое ароматическое масло, афродайзер, пахнет на пол-улицы! Джастин сразу догадается, в каких магазинах она делала покупки… и тогда ей лучше провалиться сквозь землю. Она никогда не сможет смотреть ему в глаза!
Джастин бежал быстро и красиво, будто был не фотографом, а профессиональным спортсменом. Широкими скачками он перемахивал через низкие ограды, преследуя вора. Тот был куда медленнее. По виду, кажется, хиппи — длинные грязные волосы парнишки развевались по ветру, на шее подскакивали бисерные ожерелья. Длинные волосы — это хорошо, за них можно в случае чего схватить. Хотя Джастин и без того был уверен, что догонит вора. Он всегда был в отличной форме — в отличие от своих братьев, любящих поесть и не любящих физических нагрузок. Молодой человек быстро сокращал расстояние между собой и преследуемым и не видел Джессики. Она же очень надеялась, что если вор свернет направо, то, рванув на перерез, она перехватит его первая. Господи, пусть будет так! — взывала Джессика к Всевышнему.
Джастин хоть и сосредоточился на погоне, не мог отделаться от мысли: не напрасно ли он оставил Джессику в одиночестве там, у фонаря? Мало ли в парке отщепенцев вроде этого воришки или даже похуже! Зачем она вообще сюда пошла, глупая девочка? Она что, играет в Шерлока Холмса и нарочно расхаживает по опасным районам, доказывая всему миру, что не трусит? Ведь не будь рядом его, девушка могла бы от толчка упасть на асфальт и сильно ушибиться. А если бы ее захотели изнасиловать? И вообще, что происходит с ней сейчас? Вдруг к бедняжке уже подкрадывается злоумышленник, заметив, что она осталась одна?
Дорожка парка круто поворачивала. Вор срезал путь по газону и нырнул в гущу кустов. Джастин не раздумывая устремился за ним.
— Бросай сумку! Хуже будет!
То ли Джастину показалось, то ли из темноты в самом деле возникла огромная фигура…
— Это сумка мисс Джесси! Мисс Джесси Спайк! — прогудел низкий голос у него за спиной.
Джастин даже удивиться не успел: кто это здесь знает Джессику настолько хорошо? Он был слишком близок к цели. До преследуемого осталось всего ничего, а впереди маячила стена дешевого бара. Вору придется резко свернуть и потерять на этом скорость — тут-то Джастин его и схватит!
Парнишка тоже почувствовал, что проиграл. Он затравленно обернулся. В сумерках Джастин разглядел белое пятно лица, черные ямы безумных глаз. Похоже, подросток был не то пьян, не то под воздействием наркотика. Подсознательно фотограф пожалел о пропавшем сильном кадре: такой ракурс был бы очень полезен для любой рекламной афиши, призывающей бороться с наркотиками. И тут, молодой человек глазом моргнуть не успел, как хиппи пригнулся… и исчез. Словно сквозь землю провалился!
Уже в следующую минуту Джастин понял, что тот попросту нырнул в полуподвальное разбитое окошко. Оно было зарешечено, но в решетке зиял пролом. Видно, воришка знал, куда бежать: здесь у ему подобных, должно быть, было место сходок.
Джастин замер в нерешительности. Нырнуть наугад в темноту казалось рискованным и не очень-то разумным. Но долго раздумывать было некогда, и он, понадеявшись на удачу, занес было ногу над проломом.
В черной дыре показалось белое пятно лица. Тонкая рука вытолкнула наружу, как раз Джастин у под ноги, краденую кожаную сумку.
— Успокойся, парень! Забирай это и не лезь сюда. Мне такая дрянь не нужна.
Джастин с облегчением подхватил сумку за длинный ремень. Он готов был расхохотаться. Значит, его предположение оказалось верным! Юный вор ожидал найти много денег или, по крайней мере, что-нибудь ценное, а добыча оказалась состоящей из резиновых Микки-Маусов, слонят Джумбо, заводных поездов и что там еще дарят детям из провинции. Обидно, не так ли? Стоило так долго бежать?
Наконец Джастин обернулся и с изумлением различил позади маленькую светлую фигурку. Джессика, хромая, спешила к нему по дорожке, вопреки его советам оставив безопасный пятачок под фонарем!
— Сумка у меня! — крикнул он, чтобы ее успокоить, и поднял добычу над головой.
Взмахнув сумкой, чтобы Джессика увидела издалека, Джастин не рассчитал силы — и молния с треском разошлась. На землю посыпались книги и какой-то пузырек…
Реакция у Джастина всегда была хорошая. Он подхватил стеклянный сосуд за миг до того, как тот разбился бы вдребезги. От пузыречка очень сильно пахло — кажется, духами… Или чем-то вроде этого. По коже Джастина пробежал легкий жар. Это запах был ему, безусловно, знаком и вызывал очень странные ассоциации — вот только какие? Где-то, совсем недавно, он встречал такой же запах…
Сжав в кулаке пузырек, молодой человек нагнулся подобрать книги, как он предполагал, рассчитанные на малолетних детей. Сказки, например, про Маугли или Бемби. Джастин хотел было, не глядя, бросить их обратно в сумку, но вдруг ему показалось, что он сходит с ума. То, что было изображено на обложке одной из них, никак не могло быть иллюстрацией к сказке!
Он потрясенно вгляделся. Любовная сцена, причем настолько откровенная, что даже уши Джастина заалели. Ничего себе подарки для маленьких племянников!
И тут по аналогии он вспомнил этот запах. Ароматическое масло, призванное возбуждать партнера а постели — вот что это такое! И встречал он этот запах не где-нибудь, а в секс-шопе. В одном из магазинчиков, куда заглядывал в поисках Джессики. Куда, как ему показалось, а может, не только показалось, она заходила…
Додумать мысль до конца он не успел, потому что над его головой, пророкотал низкий голос:
— Это не твоя сумка. Не копайся в сумке мисс Джесси Спайк, парень. Отдай ее мисс Джесси, воришка.
— Что? — изумленно выдохнул Джастин, поднимая глаза.
Но разглядеть, кто же говорит с ним, не успел. Только яркие белки глаз и такие же белые зубы. Этот человек был чернокожим, вот почему у него так хорошо получалось сливаться с темнотой! И еще, как успел заметить Джастин, он был огромного роста.
Издали прозвенел отчаянный крик Джессики:
— Нет, Том! Оставь его! Это свой! — Фотограф хотел было все объяснить… может быть, даже возмутиться… Но не смог. Потому что пудовый кулачище с силой обрушился ему на голову, и Джастин рухнул на асфальт, сильно ударившись затылком. И стало совсем темно.
— Лежите спокойно, — произнес нежный голос.
Темнота начала рассеиваться. Джастин моргнул, не понимая, где он и что происходит. Кто-то гладил его по голове… Женщина… Джессика! Непонятно, что она делает и зачем, но он испытывал настоящее блаженство. Можно закрыть глаза и лежать так вечно, не заботясь ни о чем.
Но уже через пять минут райского покоя Джастина начало тревожить сразу несколько вещей. Первая — пульсирующая боль в затылке. — И вторая — смутное воспоминание о чем-то скверном… Страшном, неправильном. И это все было как-то связано с Джессикой.
— Где я? — хрипло спросил он, пытаясь разлепить веки и приподняться.
Женская рука ласково, но решительно надавила ему на грудь, вынуждая лечь обратно.
— Я же говорю вам, лежите спокойно. Вы у меня дома, мистер Хайбридж.
— Джастин, — по привычке поправил он и открыл глаза.
И тут же встретился взглядом с карими глазами Джессики. Она сидела рядом на краю кровати. Судя по ощущениям, очень широкой и мягкой кровати. И еще — здесь потрясающе пахло. Вроде бы цветами, ароматическим гелем… Скорее всего ничем конкретным — это был попросту запах Джессики. Со своего места Джастин видел потолок и абажур, все в спокойных зеленоватых тонах. Но верхний свет был погашен, горела только настольная лампа у кровати. Вот, значит, какой дом у Джессики.
Малейшая попытка повернуть голову отозвалась в затылке болью. Джастин сдержал стон и ощупал черепную кость руками. На голове была повязка — наложенная очень умело, почти сухая. Похоже, он ушибся. И сильно, может быть, даже до сотрясения мозга. А она подобрала его или оказалась рядом с ним, когда это случилось…
Почему-то лицо Джессики в мягком свете лампы вызвало у Джастина приступ грусти, тоски по чему-то давнему. Она казалась совсем юной, шестнадцатилетней, невинной и ласковой. И так хорошо гладила его по волосам, снимая боль, — просто как мама в детстве…
— У вас есть аспирин? — стараясь не выдать голосом, как ему плохо, спросил Джастин.
Джессика тут же потянулась к столику.
— Только тайленол… Но от головы как раз… И я сейчас намочу полотенце. Холодный компресс очень помогает.
— Да пустяки, не беспокойтесь так. — Джастин даже выдавил улыбку. — Хватит таблетки и чего-нибудь запить, например, глотка виски. И через час я буду как новенький.
Она растерянно развела руками.
— Виски?.. Если бы я знала… Но у меня есть только вино. Вы будете вино?
Почему-то Джастина не удивляло, что у нее нет виски.
— Спасибо, но вино… э-э-э… не поможет. Лучше стакан воды.
Джессика подала ему воды и держала стакан, пока он пил. Она наклонилась совсем низко, поддерживая Джастина за затылок теплой ладонью, и молодой человек увидел, что на ней только белая блузка, под которой, похоже, нет бюстгалтера. Глотая воду, Джастин не мог не смотреть на очертания ее округлой груди, натянувшей тонкую ткань. Он с трудом отогнал от себя мысль, что если опереться локтями о подушку и податься вперед, то можно коснуться одной из ее грудей губами. Прямо сквозь блузку попробовать, какая она упругая и нежная…
Джастин чуть поперхнулся водой. Нет, так думать об этой девушке нельзя! Он, конечно, искал себе жену, чтобы получить деньги, и собирался для этого обольстить, кого угодно… Да что там — эту самую Джессику. Впервые увидев ее, он так сразу и подумал: вот хорошенькая дурочка, которую можно легко затащить в постель, а потом и регистрировать с ней брак. Не устраивать же пышную свадьбу с женщиной, с которой собираешься через пару месяцев развестись! Но потом, пообщавшись с Джессикой, понял: с ней так нельзя. Она человек куда более глубокий, умный и ранимый, чем искомая «жена на час». И кроме того, он не хотел с ней так поступать. Поэтому после первого же разговора в ресторане старался держаться от Джессики подальше, сохраняя только деловые отношения.
И еще она вызывала желание ее защитить. Именно это, и ничто иное, повлекло сегодня Джастина вслед за ней в Уайт-Чепел и заставило искать ее по всему гнусному району. Она же такая неопытная…
Неопытная? Неожиданно Джастин нахмурился. Ему вспомнились романы весьма сомнительного содержания, оказавшиеся в ее сумке… Вспомнилась и безумная ночная пробежка по городу. Темный парк… Воришка-хиппи, нырнувший в подвальное окошко… И белые пятна белков в темноте.
«Нет, Том! Оставь его! Это свой!..» Кто бы ни был этот Том, кулаки у него оказались хорошие.
События мало-помалу восстановились в памяти Джастина. Таблетка начала действовать, и затылок уже не так раскалывался от боли. Или дело было в нежных прикосновениях Джессики? Ее ладони взаправду снимали боль. А Джастин думал, что это умеет только его мама. Даже у тети Агаты так не получалось.
Джастин сам подивился, какую нежную благодарность он испытывает к Джессике. И это несмотря на то что голову он разбил исключительно по ее вине… Если он, конечно, правильно все помнит. Сначала секс-шоп, потом этот Том… Откуда только он взялся? И откуда такой тип может знать девушку вроде Джессики?
— Как я сюда попал? — спросил Джастин, избрав наиболее невинный из множества вопросов.
— Том помог донести вас до улицы. А там я поймала такси, и мы с Томом привезли вас сюда.
Джессика выглядела очень смущенной. Должно быть, она вспомнила, что он видел ее покупки, и теперь устыдилась. Джастину неожиданно стало ее жаль. Он хотел только помочь, догнать вора. И никогда не собирался ставить ее в неловкое положение. Если одинокая девушка компенсирует отсутствие интимной жизни чтением глупых книг, это только причина ей посочувствовать.
— Том извиняется, что вас ударил, — сказала меж тем Джессика. — Он очень просил меня это передать. Том просто ошибся, не понял в темноте, что к чему, и принял вас за воришку.
Джастин неопределенно хмыкнул. Вряд ли слова Тома можно было счесть комплиментом. Голова почти прошла, и молодой человек решился сесть. Джессика моментально угадала его намерение и принялась помогать, поправляя подушку. Теперь, когда Джастин наконец сидел и видел ее спальню целиком, а не только потолок, думать стало значительно легче.
— Позвольте спросить: откуда приличная девушка вроде вас близко знает такого парня, как Том?
Джессика смочила водой полотенце и приложила раненому к темени.
— Вот так вам будет полегче…
— Не увиливайте от ответа, — не сдавался Джастин, покорно принимая ее заботу. — Я спросил вас, как вы познакомились с Томом.
Кажется, я имею право знать о человеке, который меня едва не убил?
— Я не увиливаю, — слабо запротестовала Джессика, однако вид у нее был крайне смятенный. — Я просто… вас лечу. Вам сейчас нужен уход, а не разговоры.
«Если бы я не повстречался с Томом, меня не нужно было бы лечить», — едва не сказал Джастин, но вовремя сдержался, не желая смущать ее еще больше. Похоже, скромная малышка Джессика не так-то проста. Джастина всегда интересовали тайны, а тайна по имени Джессика зацепила его даже сильнее, чем дело о «Хрустальном башмачке».
— Так вот о Томе, — продолжил он секунду спустя. — Мне показалось, что вы знакомы достаточно близко. Он даже узнал вашу сумку. Это о многом говорит.
Джессика вздохнула, глядя на него испытующе.
— Ну что же… Раз уж вы так хотите знать… Только вы ведь никому не скажете? Я могу на вас рассчитывать?
Сказать такое человеку, работающему с прессой, все равно что попросить шулера играть честно, мысленно усмехнулся Джастин. Однако, как ни странно, он готов был дать подобное обещание — и даже более того, его сдержать. Он кивнул, серьезно глядя Джессике в глаза. Она чуть помедлила — и раскрыла секрет.
— Том на самом деле очень хороший. Только невезучий… Еще в первый год работы в «Гардиане» я расследовала… одно маленькое дело о пропаже драгоценностей. Не то чтобы это были очень дорогие украшения — никакой исторической ценности, просто золотые вещицы. Я быстро вычислила Тома: он тогда работал трубочистом в доме, где произошла кража. А затем отправилась к нему домой. Это здесь, в Уайт-Чепеле. Хотелось все поточнее узнать, прежде чем сообщать полиции. И тут я увидела, что такое настоящая нищета. Я поговорила с Томом по душам, и он согласился вернуть краденое, а я взамен обещала сохранить все втайне. Вернула хозяйке украшения, сказав, что их отдали родственники вора, а сам он уехал из Англии. На этом все и успокоились. А Том… Его скоро уволили, после того как он сломал ногу, едва не упав с крыши. Он и трубочистом-то работал не от хорошей жизни — очень уж боится высоты. Так вот с тех пор Том сидит без постоянной работы. А год назад его согнали с квартиры за неуплату. Том и рад бы работать, но тюремный срок за плечами, это как клеймо на всю жизнь. От такой жизни люди и идут обратно на преступления. Я изо всех сил стараюсь подыскать Тому какое-нибудь занятие, но пока его берут только на временную работу. За гроши, конечно.
Джессика говорила, все больше распаляясь по ходу рассказа. Откуда в этой маленькой девушке столько милосердия? — с невольным восхищением думал Джастин. Возиться с бездомным негром, бывшим заключенным, переживать за него — на это способен не всякий мнящий себя благотворителем! Джастин много повидал их благодаря тетушке Агате и знал, что эти чинные престарелые леди в большинстве своем теоретики. Они не прочь потолковать о судьбе бесприютных горемык за чашкой чаю, от силы распечатать пару буклетов. Но при виде настоящего бездомного из Уайт-Чепела постараются перейти на другую сторону улицы.
И ведь Джессика набралась храбрости и поговорила с подозреваемым в воровстве человеком наедине! Джастин представил, как эта кроха отважно стучится в дверь к незнакомому чернокожему великану — и сердце у него защемило. А что, если бы Том оказался негодяем? Что бы он мог сделать с девушкой-сыщицей, пришедшей наставлять его на путь истинный? Почему она была так уверена, что сможет договориться с ним?
Чем дальше, тем больше Джессика поражала фотографа.
— А вы знали, что он сидел в тюрьме? Ну, тогда, когда пришли говорить с ним?
— Конечно, знала, — кивнула она спокойно. — Мне рассказал его домовладелец. Знакомиться с людьми, говорить с ними — в этом тоже состоит работа детектива. Помогать людям бороться со злом… в том числе и в самих себе.
— И вы не побоялись явиться к бывшему заключенному в дом? Вы были одна или с сопровождающим?
— Будь я в компании громилы с пистолетом, Том бы не поверил в мои добрые намерения, — резонно ответила Джессика. — А я хотела в первую очередь спасти его от тюрьмы. И вернуть хозяйке ее драгоценности, конечно.
— Это же было очень опасно!
— Вот и мисс Метьюз так сказала, — печально вздохнула девушка. — Она заявила, что я пошла на неоправданный риск. С тех самых пор она и не поручает мне крупных дел… Только черновую работу, вроде нашей с вами. А я считаю, что риск был оправдан!
Джессика гордо вскинула голову.
— Ведь в итоге все удалось: и Том раскаялся и остался на свободе, и краденые украшения вернулись к владелице. Я раскрыла это дело в рекордный срок, меньше чем за месяц. Тем не менее все в агентстве смотрели на меня так, будто я не успешно провела работу, а напортачила. Так всю жизнь поступал и мой отец.
Девушка сама не понимала, почему рассказывает все это чужому человеку. Боль обид, накопившаяся за несколько лет, теперь требовала выхода наружу. Джессика понимала, что потом пожалеет об излишней откровенности, но ничего не могла с собой поделать.
Джастин невольно протянул руку и погладил ее запястье. Он не знал, что сказать. Любое утешение прозвучало бы насмешкой: мол, снова с ней обращаются как с ребенком.
Джессика поспешно отдернула руку.
— Я совсем заболталась и забыла о вас. Простите. Как голова? Может быть, сменить компресс?
— Все почти прошло, — заверил ее Джастин. Легкое сотрясение мозга — такой диагноз он мог поставить себе сам. Неделя — и голова будет как новенькая. — В детстве я часто дрался с братьями, так вот от них я получал и сильнее.
— Верю, — рассмеялась Джессика. — Мы с сестрой, правда, не дрались, а только ругались. Но я знаю, где девочки все решают языками, там мальчишки — кулаками. А ругались мы крепко, порой до слез. Значит, вы вполне могли драться до крови.
— Моя тетушка занимается благотворительностью, — перевел Джастин разговор на Тома. — Я мог бы спросить ее, не знает ли она подходящего бюро по трудоустройству для таких, как ваш знакомый. Их организация как раз призвана заботиться о бездомных.
— Это было бы замечательно! — вспыхнула от удовольствия Джессика. — Спросите, если вам не трудно… И простите, что у меня не нашлось виски. Хотите, я сбегаю за ним?
— И не вздумайте! — Джастин слегка придержал ее за руку. — Говорю же, голова почти прошла. А запах алкоголя перебил бы этот запах… ваш аромат. — Слова сорвались с его губ против воли.
Джессика тут же покраснела, и он понял, что на этот раз не от смущения. Ей был приятен невольный комплимент! Чтобы еще раз увидеть смуглый румянец на ее щеках, Джастин готов был снова подставить голову под кулак Тома. И ведь он ни словом не солгал: запах цветов, исходящий от ее кожи, в самом деле необычайно его волновал. Он чувствовал себя полностью здоровым… и возбужденным.
Запах. И тут Джастин вспомнил о другом запахе, приторно-сладком, дразнящем, от которого по коже невольно бежали мурашки. Об ароматическом масле из маленького пузырька, которое Джессика купила в секс-шопе.
Если романы можно читать в одиночестве, то зачем одинокой девушке такое масло? Оно ведь нужно только для того, чтобы возбудить партнера. Значит, у Джессики кто-то есть! Это неудивительно, она ведь очень хорошенькая и вполне взрослая. Но эта мысль, несмотря на всю ее логичность, почему-то породила в Джастине ревность и гнев. И одновременно он увидел необычайно яркую картинку — как фотограф, Джастин привык мыслить образами. Обнаженная Джессика, лежащая на широкой кровати и благоухающая тем самым ароматическим маслом. Она улыбалась своими яркими карими глазами, а ее лицо дышало той же страстью, с которой она говорила о работе.
Но кто же он? Кто тот толстокожий негодяй и бесчувственный чурбан, для которого Джессика покупала подарки в грязной лондонской трущобе? А в том, что это толстокожий негодяй и бесчувственный чурбан, Джастин не сомневался: будь он достаточно чуток и нежен, не понадобились бы подогревающие средства вроде эротических романов.
Сердце Джастина сжалось, но на этот раз не от ревности, а от желания. Да, он желал Джессику, желал с первой минуты, как увидел ее. Лотерейные деньги, необходимость найти жену — все отошло на второй план. Оставались только они с Джессикой — в пустой квартире, на широкой кровати, и это только подливало масла в огонь.
С девушкой тоже что-то происходило. Раскрасневшись, она смотрела в сторону, и на шее у нее билась голубая жилка. А очертания грудей с напрягшимися сосками ясно читались под тонкой тканью. Джастин слегка касался ее руки — и она не отнимала ладони! Пальцы ее, такие горячие, слегка дрожали. Истина открылась молодому человеку ослепительной вспышкой: она тоже желает его! Ее тоже возбуждает интимность обстановки, и… И только последний негодяй воспользовался бы ситуацией. А Джастин не хотел быть негодяем.
Сердце его выделывало странные штуки. Оно колотилось часто и тяжело. Проклятье, нужно что-то сказать! Что-то тактичное и сдержанное.
Но слова, сами собой сорвавшиеся с его губ, не отличались ни сдержанностью, ни тактом. Зато это был вопрос, который в самом деле не давал ему покоя.
— Кто ваш молодой человек?
Джессика покраснела сильнее. Яркие губы дрогнули.
— Но с чего вы взяли…
— Масло, — тихо объяснил он, поглаживая ее пальцы. — Ароматическое масло из магазина. Такие вещи не покупают, если нет…
— Так вы видели, — выдохнула девушка, закусывая нижнюю губу, и затараторила: — Так я и думала. Вы поняли все неправильно. Потому я и не хотела, чтобы вы знали…
— Зачем вы оправдываетесь, Джессика? — мягко перебил он, улыбаясь углами губ. — Это сущие пустяки! Мы с вами взрослые люди…
Она резко вырвала руку.
— Неужели вы подумали, что все эти вещи, э-э-э… Что я покупаю их… ну, в общем, для себя? Для собственного…
— Удовольствия, — закончил за нее Джастин.
— Нет! — вскричала Джессика, вскакивая. — Вы ошибаетесь!
— Как вам угодно. — Джастин попытался сгладить ситуацию. — Честное слово, я не вижу в этом ничего особенного. Современные люди… Я хочу сказать, у всех есть потребности…
Она едва не застонала. Грудь ее часто вздымалась, пальцы она стиснула в кулаки.
— Это все не для меня, — наконец выговорила девушка. — Я покупала эти вещи не для…
— Простите, что смутил вас дурацким вопросом, — попытался Джастин свести разговор на нет. Ему было больно видеть Джессику в таком замешательстве.
— Да нечего мне смущаться! — взорвалась она. — Я это покупала из-за работы! Это вы должны смущаться! Это вы ходите по ночам по секс-шопам!
Джастин непонимающе моргнул. —Я?
— Да, вы!
Джессика широким жестом обвела комнату. Как же он сразу не заметил? На нитке, протянутой через всю комнату, висели фотографии. Конечно, не такие хорошие, как делает профессионал, но вполне четкие. И на некоторых снимках был он, Джастин Хайбридж собственной персоной. В светлых джинсах и в белой футболке. С черными блестящими волосами. В дверях самых грязных порномагазинчиков Ист-Энда.
— Вы… следили за мной? — с трудом произнес он, не веря собственным глазам.
— Ну, в общем, да. — В голосе Джессики звучали извиняющиеся нотки. — Не то чтобы специально… Просто я же детектив. Как только я заметила вас, сразу возникло желание понять, что вы тут делаете. А привычка фотографировать… она уже укоренилась. Знаете, после слежки за неверным мужем какой-нибудь заказчицы рука чуть что тянется к фотоаппарату. Я вовсе не собиралась вас компрометировать…
— Вы что, в самом деле решили, — медленно произнес Джастин, — будто я посещаю все эти… заведения ради своего удовольствия?
— Ну… а что я могла подумать еще?
— Как вам только такое могло прийти в голову? — сквозь зубы процедил Джастин, чувствуя, как на смену удивлению приходит негодование. — За кого вы меня принимаете?
— А вы — меня? — Она отважно посмотрела ему в глаза. — Только что вы просили меня не смущаться из-за того, что я читаю порнороманы и мажусь ароматическим маслом!
Да, в каком-то смысле он начал первый. Но что еще он мог подумать при виде хлама, посыпавшегося из ее сумки? Что девушка набрала подарков для племянников?
С минуту они обменивались гневными взглядами. Лица обоих заливала краска.
Джессика первая сумела взять себя в руки. Проведя ладонями по щекам, она попыталась улыбнуться.
— Раз уж мы оба попали в такое глупое положение, давайте вместе и выбираться. Правда за правду. Почему бы нам не объяснить друг другу, что мы на самом деле там делали, а потом не забыть эту дурацкую историю на веки вечные?
— Отличное предложение, — с облегчением кивнул Джастин. — Я первым высказал свои подозрения в ваш адрес, мне первому и признаваться. Так вот, единственный мой грех в том, что я искал вас.
— Искали меня? — несказанно удивилась Джессика. — Но зачем?
— После очередной беседы с потерпевшей я предложил подвезти вас до дому. Помните? Но вы отказались и взяли такси. К несчастью — или, наоборот, к счастью, как посмотреть, — я расслышал адрес, который вы назвали таксисту. Уайт-Чепел. Самый трущобный район. Я был, мягко говоря, поражен. Что девушке вроде вас делать вечером в такой клоаке? Да еще и без провожатого, который за вами присмотрит… В общем, я поехал за вами. Просто чтобы убедиться, что с вами все в порядке. Если бы вас встречал ваш молодой человек, — Джастин клятвенно прижал руку к груди, — я немедленно уехал бы! Но вы, однако же, ни с кем не встречались. И сразу направились, отпустив такси, в такое место, что я глазам своим не поверил. Джессика нервно усмехнулась.
— Хороши бы мы были, если бы вы тоже решили меня сфотографировать! Подарили бы друг другу на память самые глупые карточки на свете.
— Я вас не выслеживал, — подчеркнул Джастин. — Я просто хотел убедиться, что с вами все в порядке. Но вы очень быстро пропали из виду. Я зашел в несколько магазинов, расспрашивая, куда вы подевались…
— Как только я вас заметила, тут же постаралась от вас скрыться, — призналась Джессика. — Тогда-то вы меня и потеряли, должно быть. Но разве же я могла подумать, что вы… Извините меня.
— Извиняю, — легко отозвался Джастин. — Моя репутация порой позволяет усомниться, всегда ли я джентльмен. Но теперь ваша очередь. Не дайте мне умереть от любопытства, скажите, зачем вас-то туда понесло?
Джессика немного помолчала, глядя в сторону.
— Я занималась… расследованием, — наконец призналась она.
— Расследованием? Какого дела?
— «Хрустального башмачка», конечно.
— А разве его не ведет кто-то другой? Какой-то Ричардсон, если я не ошибаюсь…
— Именно, — жестко кивнула Джессика. — Хотя если по справедливости, то его должна вести я. Вот я и веду… самостоятельно, после работы. И надеюсь раскрыть его прежде, чем это сделает мистер Айвен Ричардсон.
— Но почему Уайт-Чепел? — недоуменно воскликнул Джастин. — И почему секс-шопы? Они-то какое имеют отношение к делу?
— Чтобы раскрыть преступление, в первую очередь нужно подумать над мотивами, — вдохновенно сообщила девушка, снова превращаясь в одержимого сыщика. — Я предположила, что преступник — фетишист. И в его страсти к необыкновенным женским туфелькам есть нечто извращенное… Вот я и расспрашивала в секс-шопах о подобных сумасшедших.
— А книги? И остальные покупки?
— Владельцы подобных магазинчиков не будут разговаривать с тем, кто ничего не покупает, — объяснила Джессика. — А если притвориться что заинтересован их товарами, будут попутно развлекать тебя беседой… на любую заданную тему. Я старалась покупать наиболее невинные вещи, насколько это было возможно, конечно.
Джастин восхищенно покачал головой.
— И вам удалось что-то узнать? Вы легко поддерживали разговор на подобные темы?
— Работа есть работа, — просто ответила Джессика. — Я же детектив, приходится абстрагироваться. Иначе лучше идти не в сыщики, а в… домохозяйки. — Последнее слово она произнесла с напором.
Джастин не сказал, что именно так и подумал о Джессике, увидев ее в первый раз: что ей лучше искать не преступников, а жениха. Чем ближе он узнавал девушку, тем яснее понимал, как тогда ошибался. Она ему не просто нравилась. Он Джессику теперь еще и уважал. А это никуда не годилось, при его-то планах!
— Я сразу подумала, что вы не похожи на развратника, — тихо произнесла девушка, глядя на фотографии. — Даже на снимках у вас такое выражение лица, будто вы… пришли кого-то спасать.
— Так оно и было, — кивнул Джастин, слегка польщенный. — Но скажите мне, Бога ради, что вы собирались сделать с этими снимками? Продать их в модный журнал для скандальной статьи?
Джессика смущенно опустила глаза и села наконец обратно, на край кровати.
— Сначала я хотела с вами поговорить. Ну, попробовать вам помочь… как тогда — Тому.
— Помочь?!
Джастин встречал разных женщин. Почти все они чего-нибудь от него хотели. Но первый раз он сталкивался с той, которая собиралась оказывать ему психологическую помощь… дабы отвадить от разврата! Более сильного потрясения он давно не испытывал.
Несколько секунд он молча смотрел на Джессику, которая в полном смущении отвела взгляд в сторону. До чего же она хорошенькая! Джастин не удержался и снова погладил ее по запястью, желая успокоить. Но пальцы его задержались на гладкой шелковистой коже, и она не отдернула руку.
— Может быть, вы хотите… — наконец прошептала она, остро чувствуя интимность обстановки и боясь ее.
— Чего? — хрипло прошептал Джастин. На миг ему показалось, что сейчас она предложит…
— Кофе? Или морсу?.. Я принесу…
— Какого морса?
— Кажется, земляничного.
— Кажется? — улыбнулся Джастин углами губ. — Терпеть не могу слово «кажется», Джессика. Я всегда хочу… определенности.
Она медленно повернула голову и посмотрела ему в глаза. Взгляд был долгий и внимательный, будто девушка пыталась заглянуть ему в душу и прочесть все тайные намерения и желания.
— Я тоже, — одними губами выговорила она. — Я тоже люблю определенность.
4
Никогда в жизни Джессика не чувствовала себя такой расстроенной, как сейчас, когда резко зазвонил телефон. Между ними с Джастином что-то происходило… Начала устанавливаться какая-то особая, ни на что не похожая связь, от которой по всему телу разливался сладкий жар. Ощущение, совершенно новое и потрясающе приятное! Но это волшебство оказалось хрупким как стекло и разбилось от пронзительного звонка телефона.
Джессика, будто спросонья, тряхнула головой и схватила трубку. Вдруг это с работы?
— Детектив Спайк слушает.
— Привет, малышка, — послышался на другом конце провода ласковый мужской голос. — У тебя все в порядке? Я тебя не разбудил?
Папа. Джессика на миг пожалела, что вообще взяла трубку, но тут же устыдилась себя. Папа всегда рассчитывал застать ее по вечерам дома и в полном одиночестве. И сегодня он ошибся впервые.
— Нет, я еще не спала. И все в порядке. — Детская гордость заставила ее сказать: — Работаю над «Хрустальным башмачком», и уже есть успехи.
— Я в тебе не сомневался, девочка, — добродушно пророкотал отец. — Только не забывай об осторожности. Тебе всего двадцать пять, а Лондон — очень опасный город.
— Я в этом опасном городе живу уже пять лет, — не выдержала Джессика.
Она сразу уловила сомнение в голосе отца. Тот никогда не верил, что ей хоть что-то удастся. Его ласковый голос — как будто он успокаивает ребенка — был для Джессики хуже ножа. Сразу в памяти всплывала снисходительная улыбочка Айвена Ричардсона. Как он ухмылялся, пока мисс Метьюз ее отчитывала!
Джессика вспомнила свой приезд домой на прошлое Рождество. Специально для этого визита она купила в дорогом бутике черное кожаное пальто и строгий деловой пиджак. Она никогда не одевалась в таком стиле, просто хотела предстать перед домашними в образе преуспевающего детектива из столичного агентства.
— Джесси, малышка, — сказала ей Пруденс, — тебе совсем не идет черное! Оно вроде бы должно взрослить, а ты выглядишь как школьница в мамином пальто. — Поняв, что обидела сестру, она тут же предложила: — Хочешь, я подарю тебе мою сиреневую блузку? Я после родов все равно располнела.
А отец сделал еще хуже. Он принялся ее хвалить.
— Ты выглядишь очень солидно, — сказал он со снисходительной ласковостью. — Я спрашивал у мисс Метьюз, и она одобрительно о тебе отзывалась. Сказала, что ты с блеском пару раз провела слежку. И что ты очень недурно печатаешь на машинке, детка…
Нечто вроде того же болезненного разочарования Джессика ощутила и сейчас. Почему, ну почему никто на белом свете не ценит ее ни в грош? Почему никто в нее не верит?
И неужели еще одной ее мечте — о прекрасной любви — тоже не суждено сбыться?
Джессика искоса взглянула на Джастина. Тот полулежал, откинувшись на подушку, и глаза его были закрыты. Похоже, ему нет никакого дела до ее разговора. Или же он просто из тактичности делает вид, что тот его не интересует. Тактичности у него хватает — он так старался ее уверить, что незачем смущаться из-за дурацких романов. С его стороны это было… да, благородно.
— Папа, я занята, — выдавила она. — Давай ты мне завтра перезвонишь.
— Еще несколько слов, девочка. Собственно, я хочу предупредить тебя о нашем приезде. На следующей неделе мы все собираемся в Лондон. Надеемся с тобой встретиться. Почему бы нам в субботу не поужинать вместе, всей семьей? — И отец быстро добавил: — Если тебе, конечно, удобно это время.
Вот снова он пытался ей польстить! И снова это не принесло ничего, кроме обиды.
— Хорошо, в субботу вечером, — отозвалась Джессика.
Мысль об ужине в семейном кругу угнетала ее, и девушка стыдилась этого. Ведь на самом деле она очень любила своих родных. Но развлекать их просто ненавидела.
— Ник сказал, что на этот раз позволит тебе выбрать ресторан. Ведь это ты у нас — столичный житель!
— Очень мило с его стороны, — максимально радостным тоном ответила Джессика, желая, чтобы суббота никогда не наступила.
Как смешно, подумала она, ведь сестра старше меня всего на два года, а почему-то выглядит солидной матроной, обремененной детьми и хозяйством. А я так и осталась девчонкой — и для них, и для окружающих. Ее муж тоже обращается со мной как с капризной школьницей. Вот, пожалуйста, позволяет выбрать ресторан только для того, чтобы потом сообщить, что он бы справился с этим лучше.
— А детей они с собой берут? — спросила Джессика, надеясь, что хотя бы общение с племянниками доставит ей радость. Она любила их, и малыши в ней тоже души не чаяли.
— Ты что, шутишь? — отозвался отец. — Твоя сестра собирается немного развлечься, походить по магазинам. С малышами посидит няня.
— Отлично, — безо всякого энтузиазма сказала Джессика, теряя последнюю надежду хорошо провести время.
Быстро распрощавшись с отцом, она положила трубку и беспомощно взглянула на Джастина.
Тот больше не дремал. Напротив, сидел с широко открытыми глазами и внимательно смотрел на нее. Почему-то теперь обстановка показалась девушке еще интимнее. Джастин слышал ее разговор с отцом, и это как бы сделало ее внутренний мир доступным ему, причем ту его часть, которую Джессика предпочитала не делить ни с кем. И теперь под взглядом его проницательных черных глаз она чувствовала себя… раздетой.
Желая заговорить первой, пока Джастин не спросил что-нибудь о ее семье, Джессика ляпнула первое, что пришло в голову:
— У вас необыкновенный цвет глаз… Совсем не английский.
Сказала — и сама поразилась своим словам. Что на нее нашло? С какой стати обсуждать с мужчиной цвет его глаз?
Но Джастин только улыбнулся.
— Моя мать была наполовину итальянкой. Цвет глаз я унаследовал от нее, и волос — тоже. Странно… Я не привык, чтобы девушки мне делали комплименты.
— Неужели не привыкли? — прищурилась Джессика.
— В самом деле. Поверьте. А что вас так удивило в моих глазах? Ну, черные…
— Неужели вы не смотритесь в зеркало? — снова не выдержала и подколола его девушка. — А я думала, вы проводите большую часть жизни возле него!
— Я смотрюсь в зеркало только когда бреюсь, — совершенно не обидевшись, ответил Джастин. — Честное слово. А большую часть жизни я смотрю на других людей… В объектив.
Это походило на правду. Джессика сразу подметила его глаз художника: он обращал внимание на мелочи и умел видеть яркие, характерные детали. Такая черта пригодилась бы и детективу. Девушка нарочно ее в себе вырабатывала, а у Джастина это получалось само собой. Но все равно это их роднило. Джессика заметила сходство, еще когда они проходили по Трафальгарской площади и взгляд ее упал на стаю голубей. Все голуби были сизые, а один — с белым перышком на груди. Джессика взглянула на своего спутника и поняла, что он тоже заметил голубя и теперь чему-то улыбается.
Она кашлянула, лихорадочно размышляя, что бы еще сказать, чтобы разрядить напряженную атмосферу.
— Так… о чем это мы говорили?
— О том, что вы хотели мне помочь, Джессика.
Лучше бы он не напоминал! Эта тема была еще опаснее, чем все предыдущие.
— Ах, об этом! Ну я же признала мою ошибку и извинилась.
Джастин кивнул. Глаза его странно поблескивали.
— Вы хотели сделать доброе дело, Джессика. Мне нечего вам прощать. Кроме того, кому из нас порой не нужна помощь?
О чем это он? Сердце девушки забилось учащенно. Джастин придвинулся чуть ближе, и она не отстранилась. Неужели в ее жизнь наконец пришло что-то… настоящее? Любовь или что бы это ни было, но оно было прекрасно! И прикосновение пальцев Джастина к ее руке было потрясающе приятным. Ничего подобного она еще не испытывала.
Легкие, горячие пальцы двинулись выше. До локтя, не прикрытого коротким рукавом блузки.
Она не знала, как ей поступить. Тело просило одного, разум говорил другое. А почему бы нет? — подумала Джессика, решив плыть по течению. Я взрослый, самостоятельный человек. Почему бы не позволить себе в кои-то веки сделать то, чего так хочется? Пусть этот ласковый и внимательный мужчина наконец посвятит ее в женщины — лучше он, чем кто-либо другой. И тогда, может быть, разыгравшееся воображение немного успокоится и ее перестанут донимать чувственные видения, что не дают уснуть по ночам. Ничто не помешает им с Джастином и впредь оставаться коллегами и друзьями, ведь ни один из них не собирается ничего требовать от другого. Ведь оба они люди, весьма ценящие личную свободу.
У Джессики было и еще одно побуждение, стремиться к интимной близости с Джастином, которое она тщательно скрывала даже от себя. Ей, привыкшей быть маленькой и незаметной, льстило, что на нее обратил внимание сам Хайбридж. Она ненавидела его имидж сердцееда… И в то же время ее так и тянуло отведать запретного плода.
Рука Джастина коснулась ее груди, и сосок сразу напрягся и затвердел. Все ощущения для нее словно сконцентрировались в этом прикосновении, и ей хотелось только одного: чтобы Джастин прикоснулся еще раз. Она закрыла глаза, часто дыша.
Молодой человек несколько секунд внимательно смотрел на нее. Потом заговорил, и голос его был глуховатым от страсти:
— Джессика… я очень хочу вас. Вы не ребенок, и должны это понимать.
Она порывисто кивнула, не открывая глаз. Джастин взял ее безвольно повисшую руку и положил себе между ног, чтобы она сквозь ткань брюк почувствовала силу его желания. Джессика вспыхнула.
— Если вы хотите, чтобы отношения между нами остались чисто дружескими, — продолжал Джастин, — скажите об этом сейчас.
Девушка отрицательно покачала головой. Она была счастлива, что можно не открывать глаз, иначе сгорела бы от стыда.
— Вы правда хотите этого? Скажите — да или нет…
— Да, — одними губами прошептала девушка. Во всем мире оставалось одно — рука Джастина на ее груди.
— Тогда иди ко мне, — прошептал он и притянул ее к себе.
Она очутилась на собственной постели, дрожащими пальцами помогая Джастину себя раздевать. Что-то холодное коснулось ее кожи, и ноздри защекотал терпковатый аромат. Джессика не сразу поняла, что это… ароматическое масло! Бутылочку она поставила на туалетный столик, и теперь Джастин капнул между грудями чуточку благовоний. А потом склонился, щекоча ее длинными волосами, как будто желал лучше различить запах. Будь что будет, подумала девушка, с головой погружаясь в ароматный океан удовольствия…
В миг наивысшего наслаждения она не сдержала восторженного крика, и он смешался с криком Джастина, который в экстазе произнес ее имя — Джесси — так, будто это самое красивое имя на свете.
Потом они лежали рядом, тесно обнявшись, не в силах говорить от изнеможения. Голова Джессики покоилась у Джастина на груди, и он перебирал ласковыми пальцами ее шелковистые волосы.
Мир Джессики раскололся на тысячу сверкающих осколков и теперь медленно собирался воедино. Как же это прекрасно, пораженно думала она. Я ведь могла бы заниматься этим каждый день! Почему же я столько лет отказывала себе в удовольствии?
И вдруг она поняла почему. Потому что ей только теперь встретился черноволосый мужчина с темными итальянскими глазами и такими чуткими, умными пальцами.
— Ты необыкновенная… — прозвучал в темноте шепот Джастина, — потрясающая. Я думал, только девственницы такими бывают.
Джессика подумала, что теперь, когда все позади, можно и признаться.
— Несколько минут назад я и была девственницей, — тихонько сказала она.
Плечо Джастина под ее головой словно закаменело.
— Ты… была девушкой? Ты хочешь сказать, что занималась любовью впервые?
Джессике почудилось отчуждение в его голосе. Она приподнялась на локте и взглянула слегка обиженно.
— И что с того?
— Бог ты мой, — выговорил Джастин, снова притягивая ее к себе.
Он-то думал, что у такой независимой красавицы мужчин было хоть отбавляй! И в постели она вела себя так страстно, что впору было подумать, будто Джессика занималась любовью сотни раз, причем умела и любила это делать. Теперь-то он понял, что это проявляется ее природная страстность, способность тонко чувствовать и отвечать на малейшие желания другого. Более прекрасной любовницы у Джастина не было… И вдруг оказалось, что именно он лишил ее девственности!
Губы его ласково прикоснулись к розовому уху Джессики.
— Если бы я только знал, — прошептал он, целуя ей шею, ключицу, округлое плечо.
— Если бы ты знал, то что бы изменилось? — настороженно спросила Джессика. Почему-то ей взбрело в голову, что тогда он не стал бы заниматься с ней любовью, и ее это обидело.
— Тогда бы постарался обставить это как-то иначе, — просто сказал Джастин. — Чтобы все было необыкновенно, особенно. С цветами, подарками…
— Терпеть не могу цветы и подарки, — фыркнула Джессика, испытывая теплый прилив благодарности.
— Я тоже, — ошеломленно признался Джастин. — Но я думал, большинству женщин это нравится.
— Разве я похожа на большинство женщин?
— О нет, — быстро согласился ее кавалер. — Я вообще не подозревал, что такие, как ты, бывают на свете.
— А необыкновенностей у нас и так было в избытке, — шутливо продолжала Джессика. —Особый колорит придавала повязка у тебя на голове. И не забудь про ароматическое масло.
Джастин засмеялся. Потом приподнялся, чтобы взглянуть в лицо своей удивительной подруге.
— Но почему я? Почему ты выбрала меня своим первым мужчиной?
— Возможно, мне хотелось тебя утешить после того удара по голове. А может быть, хотелось испытать действие ароматического масла, раз уж я его купила… Или предположи еще такой вариант: ты мне очень понравился.
Сердце Джастина сильно билось. На кончике языка уже несколько минут так и вертелись слова о женитьбе. Но спросить напрямую казалось невозможным. Что может быть глупее, чем сделать предложение в первую же ночь любви?
— Как ты относишься к браку? — рискнул наконец спросить он, надеясь, что вопрос звучит не слишком нелепо.
Джессика слегка вздрогнула.
— К браку? Не знаю. Наверное, никак не отношусь. Я видела счастливые супружеские пары. Но для женщины брак почти всегда означает конец карьеры. Я сужу по моей сестре.
Ладно, решил Джастин, нужно обратить все в шутку. Если мы будем встречаться регулярно, тогда почти наверняка появится возможность снова вернуться к этому разговору. Джессика привыкнет ко мне, привяжется. А пока…
— Наверное, мужчины женятся из зависти, — усмехнулся он. — Выбирают самых умных женщин в округе, тех, кто может составить им конкуренцию, и тащат под венец, чтобы поставить крест на их карьере.
— Как, по-твоему, я хорошо фотографирую? — поддержала Джессика шутливый тон, кивая на развешанные снимки. — Кажется, все-таки хуже тебя. Значит, незавидная судьба стать твоей женой мне не грозит.
Вместо ответа Джастин приник к ее губам. Он почему-то не хотел слышать подобных слов… Даже в шутку.
— Ты был когда-нибудь женат? — вдруг спросила Джессика, когда поцелуй прервался.
Джастин не ожидал такого вопроса.
— Не совсем, — спустя минуту ответил он. Ему не хотелось об этом вспоминать, но и солгать было невозможно. Минуты подобной откровенности Джастин ценил, как никто другой. — Я был сильно влюблен в одну фотомодель, ее звали Ирма. Мы объявили о помолвке и собирались пожениться. Но потом… расстались.
— Почему? — с прямотой детектива спросила Джессика и тут же смутилась от собственной напористости. — Извини за некорректный вопрос. Если не хочешь, не отвечай.
— Я думаю, тебе нужно это знать, — возразил Джастин. — Если мы будем встречаться, а я надеюсь, что будем…
Сердце Джессики забилось чаще. Он сам предложил ей то, о чем она только мечтала! Значит, это не единственная ее ночь безграничного счастья. Значит, будут и другие — может быть, уже завтра!
— Ирма забеременела от меня, — продолжал тем временем Джастин. — Я хотел, чтобы у нас родился ребенок. Наш ребенок. Я уже любил этого малыша, думал, как мы назовем его. Но для Ирмы фигура оказалась дороже. Я просил ее едва ли не на коленях сохранить малыша…
— А она отказалась, — пораженно прошептала Джессика.
Это звучало ужасно! Женщина по своей воле убивает нерожденного ребенка! Если бы я вдруг забеременела, невольно подумала она, прижимая руки к животу, я любила бы малыша как часть себя. К тому же если бы он был от Джастина, то красивее младенца не нашлось бы в мире.
— После этого мы не смогли оставаться вместе, — глухо закончил Джастин.
Джессика не знала, что тут сказать. Она погладила его по груди, и Джастин снова привлек ее к себе, отвечая лаской на ласку. Слова были не нужны…
— Давай спать, — прошептал он спустя четверть часа. — Нам обоим завтра на работу. И следующей ночью отоспаться тоже не получится.
— Почему не получится?
— Потому что я приду к тебе в гости вечером… Если ты не против.
И Джастин бережно накрыл ее одеялом.
5
Они встречались каждый вечер. Точнее, почти не расставались все последующие дни. Работали вместе, а потом ехали к Джессике домой. Квартира ее превратилась в уютное любовное гнездышко. Как быстро меняются люди, удивлялась она, пройдя за несколько дней путь от стыдливой девственницы до опытной соблазнительницы. Она знала теперь много маленьких тайн, приходивших к ней чисто инстинктивно: особые жесты, улыбки, аромат духов. Она купила несколько предметов одежды, которые никогда не надела бы раньше: полупрозрачные трусики, короткий пеньюар, даже кожаный корсет с заклепками. Все эти предметы предназначались, чтобы порадовать Джастина. Никого другого на его месте Джессика и представить не могла.
Даже удивительно, как много места он стал занимать в ее жизни. Джессика, всегда мнившая себя независимой, начинала скучать, если не видела его хотя бы несколько часов. Ее это даже пугало: если слишком нуждаться в ком-то, он получит над тобою настоящую власть. А Джессика желала быть свободной. Не для того она убежала от отца, чтобы оказаться под башмаком у другого мужчины!
Впрочем, пока все шло просто замечательно. Джастин не делал ни малейшей попытки давить на нее, просто наслаждался ее обществом. По вечерам они готовили дома — в ресторан идти не хотелось, приятнее было оставаться вдвоем. И Джессика обнаружила, что Джастин прекрасный кулинар. Он сказал, что всегда любил учиться чему-то новому. А навыки в готовке он приобрел частично от тетушки, частично самостоятельно. Кофе он варил такой вкусный, как Джессике никогда не удавалось!
По утрам Джастин вставал раньше нее, собирался и уезжал домой. Потом, через пару часов, возвращался и сигналил под окнами, призывая Джессику спуститься. Обычно перед уходом Джастин целовал ее. А на кухне оставлял кофейник свежезаваренного кофе.
Джастин вошел в квартиру и сразу же схватился за телефонную трубку. Аппарат звонил уже несколько минут, пока хозяин возился с ключами.
В трубке послышался жизнерадостный голос Энтони:
— Привет, братишка! Где пропадаешь? Которое утро тебе звоню, а тебя нет! Ты что, пустился в загул?
— Почему же сразу в загул?
— Тетя волнуется. Она звонила тебе раз пять, хотела напомнить об очередном чаепитии в субботу. А отец к тебе заезжал вчера вечером. Угадай, застал ли он тебя? Правильно, нет. Кто бы ни была эта женщина, братишка, это у вас, должно быть, серьезно.
— Угадал, — засмеялся Джастин. — В самом деле серьезно. А что, я похож на дурака, который флиртует направо и налево?
— Очень похож, беда только, что ты не такой, — фыркнул Энтони. — Ты, я вижу, рассчитываешь на пять тысяч?
— А ты разве нет? Только не говори, что не ищешь себе жену. Наверняка вы с Олли заняты не меньше меня.
Энтони не без зависти помычал в трубку.
— Не все так просто, как кажется красавчикам вроде тебя. По крайней мере, у меня все глухо. А Олли, похоже, и думать об этом не хочет. Его замучила клиентка, портрет которой он пишет. Помнишь, дочка пэра. Жуткая девица — красивая как картинка, и круглая дура. Как бишь ее зовут?
— Лаванда Фоум, — вспомнил Джастин, у которого всегда была хорошая память на имена.
— Точно, Лаванда Фоум. Оливер с ней проводит ежедневно по три часа в закрытом помещении, пока она позирует, и еще обязан развлекать ее разговором. Удивительно ли, что после этого старина Олли и смотреть не хочет на женщин. Особенно на хорошеньких стройных блондинок.
— Она блондинка?
— Самая настоящая! И что ужаснее всего, романтичная. Кажется, ей пришло в голову влюбиться в Оливера. Это у них считается романтичным, влюбляться в художника. Олли вчера пил со мною весь вечер и жаловался на Лаванду, как на василиска какого-нибудь.
— Бедняга, — усмехнулся Джастин. У его брата всегда была склонность влипать в глупые любовные истории.
— Ну ладно, по мне так лучше Лаванда Фоум, чем вовсе никого. На Лаванде можно в крайнем случае жениться, а потом с ней развестись. Но ты знаешь Олли — он никогда так не поступит.
— Да, я его знаю, — с теплотой отозвался Джастин, который любил брата за честность и прямоту. Брак был для него делом священным, и он ни за что не женился бы по расчету.
— А ты как? — допытывался Энтони. — Встретил кое-кого?
— Кое-кого, — ответил Джастин уклончиво.
— Собираешься жениться? Ты что, всерьез воспринял тетушкину идею насчет сумчатых волков?
— А ты разве нет? — Джастин попытался перевести разговор со своей особы на кого-нибудь другого, и отчасти ему это удалось.
— Она не может так просто отдать эти деньги, — уверенно заявил Энтони, но за уверенностью его сквозило желание убедить самого себя. — Тетя Агата просто хочет заставить нас поскорее жениться.
Почему-то слова о женитьбе взволновали Джастина. Он вдруг увидел себя в парадном костюме и Джессика в белом платье поднимающимися на борт яхты… Яхты, купленной на деньги, которые он получил, выиграв спор. Все-таки это было бы здорово — получить пять тысяч фунтов и Джессику в качестве жены в придачу!
— А ты сказал своей девушке, что хочешь жениться? — продолжал выпытывать Энтони.
— Намекнул. Но она мне не верит и пока не соглашается.
— Вот это да! Я думал, все женщины только и норовят выскочить замуж. Кто она такая? И как ты ее подцепил? Задаривал цветами и конфетами?
Джастин вспомнил их первую ночь, и на сердце у него потеплело.
— Она терпеть не может цветы и подарки.
— Мой любимый тип девушки! А сестры у нее нет?
— Есть, но она замужем. Прости, что вынужден тебя огорчить. И потом, она вовсе не твоего типа. Ты человек мягкий, а она очень гордая. И ценит карьеру, как мужчина.
— Блондинка, брюнетка, шатенка? Лучше бы, конечно, брюнетка. Нашей семье не везет на блондинок. После Лаванды Фоум я не жду от них добра.
— Брюнетка, — успокоил его Джастин. — Кстати, тебе никто не говорил, что в женщине ценно внутреннее содержание, а не цвет волос?
— Спорим на десять фунтов, что ее зовут Айне?
— Десять фунтов за тобой, — отозвался младший брат. — Кстати, из того, что Айне продолжает слать мне записки, я делаю вывод, что она вполне доступна. Хочешь ее телефон?
— Пожалуй, нет, — хмыкнул Энтони. — Я, как ты заметил, человек мягкий и очень не люблю, когда в меня швыряют банками с горошком. Да и не только ими. Кастрюлей получить тоже не хотелось бы.
Джастин бросил быстрый взгляд на часы.
— Ладно, мне пора на работу. Если ты хотел сказать еще что-нибудь, сделай же это сейчас или молчи всегда.
— Ты не забыл, что завтра суббота? Тетушка Агата ждет нас на чаепитие к пяти. Думаю, она обрадуется, если ты приведешь с собой твою несравненную брюнетку.
— Интересная идея. Я над этим подумаю. Спрошу Джесси, может, она и согласится.
— Ага! Значит, ее зовут Джесси! — торжествующе произнес брат, будто провел Бог весть какое расследование. — Буду рад с ней познакомиться. Надеюсь не разочароваться в твоем вкусе!
— Не разочаруешься, — пообещал Джастин. — Уж это я тебе гарантирую.
И он не ошибся в утверждении. Никто не был разочарован знакомством! Джессика очень понравилась его братьям красотой и скромностью, а тетушка Агата и вовсе смотрела на нее как на родную дочь. Джессика в свою очередь сразу полюбила старушку. У них оказалось много общих тем: например, помощь бездомным. Молодая женщина много знала об этом благодаря знакомству с Томом. Тетушка Агата спрашивала, как лучше оформить буклеты, рассказывала о раздаче одежды и обуви, и Джессика проникалась к ней все большей приязнью.
Кроме того, ей очень понравилась атмосфера, которая царила в доме, где вырос Джастин. Здесь все было пронизано теплом и любовью. И люди чувствовали себя свободно. Джессика удивлялась, какие хорошие отношения у Джастина с его братьями — подобной близости с сестрой она и представить не могла. Пруденс всегда воспринимала ее как соперницу в любви отца, хотя Джессике самой часто не хватало этой любви.
Еще ее приятно удивило, что Хайбриджи не стесняются своих эмоций. Братья хлопали друг друга по спинам, обнимались в знак приветствия. Тетушка целовала племянников… Дома у Джессики это сочли бы дурным тоном. Там полагалось здороваться кивком головы или в крайнем случае — рукопожатием. А о том, чтобы обниматься, не могло быть и речи. Джессика чувствовала себя так, будто росла в холодильнике и вдруг оказалась на теплом солнышке.
Джастин ни на миг не оставлял ее одну, чтобы она не смущалась, попав в незнакомое место, и то и дело оказывал мелкие знаки внимания. То поглаживал Джессику по руке, то снимал пушинку с ее плеча, а один раз при всех ласково поцеловал в щеку. И никого это не смутило и не ужаснуло. Джессика представила, что сказал бы ее отец, поцелуй кто-нибудь одну из его дочерей за чаем, и на миг ей стало неловко за своих родственников. Хорошо, что они не знают о Джастине, невольно подумала она. Джессике было обидно, что она не может вот так просто пригласить любимого в гости в отчий дом… Но она привыкла довольствоваться тем, что есть. За чаем завязался разговор о работе.
— Какие дела у вас расследуют, мисс Джессика? — с интересом расспрашивала тетя Агата. — Вы уж простите мое любопытство, но я в первый раз общаюсь с настоящим детективом…
— Ну, дела бывают разные, — охотно поддержала разговор Джессика. — Например, сейчас мы заняты поисками пропавшей обуви… Не смейтесь, речь идет об очень дорогой обуви, шитой на заказ! Туфли последнее время пропадают просто десятками. Может быть, Джастин вам рассказывал — он со мной работает как раз над этим делом. Мы условно называем его «Хрустальный башмачок» — по аналогии с «Золушкой».
— Очень интересно. — Тетя Агата в самом деле слушала увлеченно. — Так вы в основном отыскиваете утерянное или украденное?
— Не всегда, — возразила Джессика. — Вот, например, еще одно из текущих дел. Некий мужчина решил, что его жена выиграла огромную сумму в лотерею и скрыла от него неожиданную прибыль. Вот он и пришел к нам с просьбой проверить, так ли это.
— Надо же! — живо отреагировала тетя Агата. — И этот несчастный измыслил такую ерунду?
— На самом деле бывали случаи, когда получивший большой выигрыш скрывал его от домочадцев, не желая делиться деньгами, — сказала Джессика. — Может быть, это схожая ситуация. Как-никак самый большой денежный выигрыш за этот год — пятнадцать тысяч фунтов!
— Что-то не верится мне, что жена может прятать деньги от мужа, — покачала головой тетушка.
Между ней и Джастином что-то происходило — некий обмен многозначительными взглядами, смысл которых Джессика никак не могла истолковать, хотя сразу отметила, что это неспроста.
— А вдруг деньги достались какой-нибудь одинокой старушке? Для себя ей уже ничего не надобно, и она посулила деньги своим сыновьям-холостякам, чтобы те обзавелись наконец добрыми женами, — шутливо продолжала тетя Агата.
Джастин почему-то сердито нахмурился и отвернулся. Да, шутки на тему брака его не радуют, подумала Джессика. Зачем же тогда он сам так часто шутит на эту тему?
— Не верится мне в такую старушку, — засмеялась она.
Тетя Агата пожала плечами.
— Как детектив, вы наверняка знаете, что разгадка зачастую оказывается неожиданной. Нет, не сложной, а именно неожиданной, потому что лежит почти что на виду.
— Мне все равно не придется разгадывать эту загадку, — вздохнула Джессика. — Дело ведет мистер Пирсон, а не я. Хотя у меня бы, я думаю, получилось лучше…
Она сама не знала, с чего это взялась жаловаться на судьбу почти незнакомым людям. Скорее всего обаяние тетушки Агаты так действовало на людей. Хорошо, что она работает в благотворительном комитете — там обаяние часто решает все.
— Вы очень умны и деятельны, Джессика, — утешила ее старушка, поблескивая глазами. — Поэтому не отчаивайтесь. Может быть, вам удастся раскрыть дело раньше мистера Пирсона, и тогда вас ждет двойной почет.
Хорошо бы, я на это тоже иногда рассчитываю, подумала Джессика. Но вслух сказать не решилась, только скромно пожала плечами. И взяла с блюда еще один тост.
На прощание тетя Агата, по-прежнему называющая ее «мисс Джессика» — одновременно учтиво и по-домашнему — поцеловала молодую женщину в щеку. Та зарделась от непривычной ласки.
— Заходите ко мне, когда захотите, мисс Джессика, — пригласила ее старушка. — Очень рада была с вами познакомиться. Надеюсь, мы подружимся, и вы будете заезжать в гости и без Джастина.
— И я надеюсь, — кивнула Джессика.
Ей действительно давно не хватало женского общества. Нужна была старшая подруга, с которой можно посоветоваться; какая-нибудь женщина, в моральном плане способная заменить Джессике мать. И тетя Агата, ставшая настоящей матерью троим братьям Хайбридж, казалась ей идеальной кандидаткой на эту роль.
Джессика пообещала себе, что обязательно воспользуется приглашением приветливой старушки, как только выпадет свободный день…
— Надеюсь, моя семья тебе понравилась, — сказал Джастин позже, когда они уже ехали домой.
— Очень! — с пылом воскликнула Джессика и тут же помрачнела.
Она подумала, что Джастин вряд ли скажет так же о ее отце и сестре, если ему выпадет случай познакомиться с ними. Впрочем, скоро ласки и поцелуи Джастина заставили ее забыть неприятную мысль.
6
— «Я начинаю воспринимать это как личное оскорбление», — вслух прочла Джессика новую записку от Айне. Она только что отлепила листок от ветрового стекла автомобиля Джастина. — И дальше: «Позвоните мне, мистер Хайбридж. Чем скорее, тем лучше. Это очень важно»
— Отлично, — проворчал Джастин.
— Хотела бы я знать, чего она от тебя хочет, — задумчиво произнесла Джессика, сворачивая записку в трубочку. — Я бы никогда не стала преследовать мужчину.
— У тебя своя методика соблазна, Джей. — Джастин погладил ее по обнаженной до локтя руке. Джей — такое ласковое сокращение имен друг друга по первой букве они придумали совсем недавно, и теперь часто им пользовались. — Твой стиль — завлекать мужчин интеллектом. Айне это не по плечу, вот она и пишет записки.
Он распахнул перед Джессикой дверцу автомобиля, приглашая садиться.
— Кстати, ведь ты не собираешься встречаться со своей семьей в одиночку? — как бы невзначай спросил Джастин, ведя машину по улицам Лондона. — Я познакомил тебя со своими близкими, теперь твоя очередь.
Джессика медлила с ответом. Дело в том, что ей отчаянно не хотелось знакомить Джастина с отцом. Она заранее знала, что они друг другу не понравятся. Любой мужчина в мире, соблазнивший его невинную девочку, вызвал бы у мистера Спайка только негодование. А объяснить отцу, что она взрослый человек и имеет право на личную жизнь, Джессика все равно не сумела бы.
— Так что же? — продолжал Джастин. — Они приезжают в субботу, я помню ваш разговор. Поведем их в ресторан? Я знаю несколько очень славных местечек…
Джессику помимо всего прочего пугало то, как Джастин говорил о них двоих — будто у них уже все решено и они единое целое. Свобода, обретенная с таким трудом, снова начинала ускользать из ее рук.
— Знаешь, Джей, лучше как-нибудь в другой раз, — осторожно сказала она.
— Почему? — Джастин пытливо взглянул ей в лицо. — Почему ты не хочешь нас познакомить? Я умею ладить с людьми, ты же знаешь!
— Как зовут эту певицу, к которой мы едем? — попыталась Джессика сменить тему. — Я что-то забыла… Кейт Мосс?
— Кэролайн Майе, — поправил Джастин мрачновато и больше за весь день ни разу не заговорил о знакомстве с ее родными.
Но вечером, когда Джастин, как обычно, отвозил Джессику к ней домой с намерением остаться у нее на ночь, предмет разговора всплыл снова.
— Все-таки почему ты не хочешь, чтобы я встречался с твоей семьей?
— Я не хочу сейчас обсуждать мою семью. — Джессика зевнула. Но ее любимого не так-то просто было провести.
— А я хочу поговорить о нас с тобой. Кого ты стыдишься, меня или своих родственников?
— Почему ты меня допрашиваешь? — раздраженно спросила Джессика. — Ты не имеешь никакого права так со мною разговаривать!
— Имею, потому что забочусь о тебе. Мне кажется, тебя что-то волнует, и я хочу тебе помочь.
— Тоже мне, детектив, — фыркнула Джессика, начиная злиться. Она ненавидела, когда ее донимают расспросами «ради ее же блага». — Я не нуждаюсь ни в чьей помощи. Высади меня здесь, я дойду до дома пешком. Сегодня мне хочется в кои-то веки побыть одной.
Но Джастин и не думал затормозить. Сжав зубы, так что челюсть его казалась совсем квадратной, он продолжал вести автомобиль вперед.
— Ты что, не слышишь? — Джессика потянула его за рукав. — Я хочу выйти. Останови машину!
— Джесси, — не поворачиваясь к ней, произнес Джастин спокойно. Так говорят с капризным ребенком, на которого нельзя даже обижаться. — Ты видишь двух парней? Вон там, у магазина? Я замечаю их здесь не в первый раз. Один из них что-то продает, наверняка наркотики, а второй стоит «на стреме».
— Я тоже часто замечала этих молодых людей, — ледяным тоном сказала Джессика. — Какое они имеют отношение к тому, что я хочу выйти из машины? Я не собираюсь покупать у них наркотики, если хочешь знать.
— Я не высажу тебя на улице, где полным-полно подобных людей, — объяснил Джастин. — Ты выйдешь из машины не раньше, чем я довезу тебя до самого подъезда.
— Я живу в этом районе уже четыре года, — процедила Джессика, приходя в ярость. Тон Джастина оскорблял ее до глубины души. — Ты напоминаешь моего отца.
— Я не твой отец.
— Я заметила. Ты просто его очень напоминаешь. Некоторыми проявлениями характера.
— Ты очень красива, Джесси. — продолжил Джастин невозмутимо, все тем же тоном «успокойся-малышка-не-стоит-плакать». Джессика ненавидела, когда с ней так разговаривают, больше всего на свете. — Тебе нельзя ходить одной по темным улицам.
— Мне двадцать пять лет! — отрезала Джессика, открывая дверцу машины. — Позволь мне самой решать, что мне можно и чего нельзя. Останавливайся или я выпрыгну!
Джастин резко затормозил, и Джессика увидела, что они почти у ее подъезда. Схватив ее за руку повыше локтя, он не дал ей сразу выбраться наружу. Джессика с яростью уставилась на него.
— Допустим, я очень красива! И молода! И я маленького роста! Но это не значит, что у меня в мозгах не хватает серого вещества! Или что у меня нет права распоряжаться своей жизнью!
Джастин замер как громом пораженный.
— Я не это имел в виду. Я никогда не считал тебя глупой или безвольной. Возможно, ты куда умнее меня самого…
— Однако если бы ты мог, поступил бы как мой отец! — выкрикнула она, теряя самоконтроль. — Посадил бы меня за пишущую машинку или дал расследовать дело о пропавшем кролике миссис Уорвик! А я намерена с этим бороться!
— Джей, — тихо произнес Джастин, поглаживая ее по руке. — Попробуй представить себя на моем месте. Если бы с тобой что-нибудь случилось, я бы, наверное, не пережил.
Эти слова отозвались в ее сердце болью. Но Джессика не собиралась сдаваться.
— Я не могу жить в вакууме. Ты не посадишь меня в теплицу, как оранжерейное растение. Неужели ты не знаешь, что делает с людьми такое отношение? Чрезмерная опека заставляет их убегать прочь… и не возвращаться.
Джастин слушал Джессику с возрастающим удивлением. Ему начали открываться истины о ее семье, хотя и помимо желания Джессики. Вот почему она так не хотела их знакомить! Попросту стыдилась разделить с кем бы то ни было свои печаль и боль.
— Я не хочу, чтобы ты от меня убежала, Джей. Бог ты мой, это последнее, чего я хочу!
— Тогда отпусти меня. Синяки останутся. — Джастин и не заметил, как сильно стиснул ее руку. Он разжал пальцы, и молодая женщина поспешно вылезла из машины.
— Я хочу стать личностью, — бросила она уже снаружи. — Сделать из себя настоящего человека!
— Я понимаю. И хочу тебе помочь.
— Ты только так говоришь, — горько усмехнулась она. — Чтобы утешить меня, когда я буду сидеть под замком после наступления темноты. Моя мать в свое время ушла из дому именно по этой причине. Она больше не могла оставаться в клетке. Знаешь, что она сказала, когда я родилась?
Джастин не знал. Он отрицательно покачал головой.
Джессика не представляла, как же это хорошо — поведать кому-нибудь свою неприятную тайну. Как будто прорвался давний гнойник, и теперь, может быть, станет легче.
— Моя мать сказала, что устала рожать дочерей. Она не хочет больше давать жизнь девочкам, потому что у них нет никаких перспектив. Всегда и везде, на любой работе им предпочтут мужчин, а удел домохозяйки означает конец любому таланту. Она в свое время начала работать в агентстве моего отца, а потом он женился на ней. Больше она не работала, только вела хозяйство и рожала ему детей. Дочерей, хотя он так хотел сына!
— Когда она ушла от вас? — спросил Джастин. Джессика, не отвечая, пошла к дому. Уже взявшись за ручку двери, она обернулась. В темноте не было видно выражения ее лица.
— В день, когда я родилась.
Джастин несколько минут неподвижно сидел в машине, глядя перед собой.
Эта девушка сначала напомнила ему Ирму. Та тоже была маленькая и хрупкая и старалась поддерживать имидж беззащитной девочки. Это позволяло Ирме безнаказанно сидеть у людей на шее. Ей нравилось производить впечатление беспомощной крошки и заставлять мужчин исполнять ее капризы. Как он мог быть таким слепым? Джессика не походила на Ирму ничем, кроме роста. Они были полными противоположностями.
Джессика часто упоминала своего отца и сестру, но ни разу не говорила о матери. Джастин наивно думал, что ее мать умерла и Джессике больно об этом говорить. Он даже не заметил, как она всей душой потянулась к тетушке Агате. Так могла поступить только девушка, росшая без матери. Джастин счел, что обаяние его тетушки, ее материнская забота обо всех подобным образом действует на всех людей без исключения. Если бы он знал раньше! Ему хотелось отхлестать себя самого по щекам за невнимательность и глупость.
Мать Джессики бросила семью. Хуже того, оставила своего новорожденного ребенка, дочь. Человечка, который нуждался в ней больше всех на свете. Трудно было даже представить всю глубину травмы, которую такая мать нанесла своему ни в чем не повинному ребенку!
Интересно, куда эта женщина отправилась из роддома? Осталась ли она в Бирмингеме или уехала — в другой город, в другую страну? Пыталась ли она хоть раз связаться со своей дочерью или брошенная семья была ей безразлична? Возможно, мать Джессики просто исчезла без следа, и ни бывший муж, ни дочери ничего о ней больше не слышали.
Джастин не удивился бы, узнай он, что старшая сестра винит Джессику в таком повороте событий, пусть даже не осознанно. Но сам факт, что мама ушла из дому, родив вторую девочку, наверняка накрепко засел в голове Пруденс. Как часто Джессике приходилось жалеть, что она родилась женщиной? Очень часто, неожиданно понял Джастин. Потому что самоуверенные наглые мужчины то и дело встают на ее пути.
Понятно, почему отец Джессики так берег ее: он ведь был ее единственным имеющимся в наличие родителем. И еще легче понять, почему его дочь сделала то, чего он боялся: дождавшись совершеннолетия, уехала из дому в другой город.
Но догадки есть догадки, а правду знала одна Джессика. И единственный способ узнать — это спросить ее саму…
Минутой позже Джастин звонил в дверь ее квартиры. Безрезультатно.
— Джесси! — позвал он негромко, постучав костяшками пальцев. — Я же знаю, что ты дома. Открой мне.
Эти фразы ему пришлось повторить несколько раз, прежде чем из-за двери донесся приглушенный ответ:
— Уходи, пожалуйста.
— Я не уйду, — ответил Джастин, ни на миг не поверивший в искренность ее просьбы.
Наконец дверь приоткрылась. В щели показалось бледное лицо Джессики с припухшими от слез глазами.
— Если ты намерен обсуждать со мною мою семью, то лучше уходи. Я не собираюсь говорить на эту тему.
— И замечательно, — кивнул Джастин, нажимом плеча расширяя щель, — потому что я не за тем пришел.
— А зачем тогда? — Она подозрительно прищурилась, однако пропустила его в прихожую.
Джастин положил руки ей на плечи.
— За весь вечер я ни разу не поцеловал тебя, Джесси. Я чувствую себя обделенным.
Джессика удивленно распахнула глаза. — Что?
— Я хочу тебя поцеловать, — терпеливо повторил Джастин. — Если ты, конечно, не против. И если честно, то сегодняшней ночью я рассчитывал на большее.
Слабая улыбка появилась на ее губах. Взгляд стал менее напряженным.
— Тогда… Тогда, для начала хотя бы закрой дверь. — Джессика помолчала с секунду и ласково произнесла: — Джей.
Эту ее просьбу Джастин выполнил с большой охотой.
— Знаешь, мне не очень-то уютно в прихожей.
— Почему бы тебе, в таком случае, не пройти в спальню?
Джастин снова послушался и присел на кровать, где они всего лишь вчера занимались любовью.
Джессика, словно не находя себе места, прислонилась спиной к двери и смотрела на него. Карие глаза ее казались совсем черными.
— Прости, что накричала на тебя, — неуверенно произнесла она, словно никогда прежде не извинялась. — Я себя не контролировала. Сорвалась.
— Это более чем простительно, — кивнул Джастин и похлопал по кровати рядом с собой. — Садись ко мне поближе, пожалуйста. Я раскрою тебе один секрет.
Джессика присела осторожно, как будто кровать кололась иголками. Джастин обнял ее за плечо — не чувственным объятием, а так, как обнимают любимую сестру.
— Секрет простой. Когда речь идет о любви, мало кто себя контролирует. Это слишком сильнодействующая вещь, чтобы человек мог оставаться прежним. А наша с тобой любовь, Джей… она особенная. Я ничего подобного еще не испытывал.
Губы ее изогнулись в улыбке — уже более уверенной, чем прежняя.
— Если бы я к тебе не привязалась так сильно, все было бы куда легче, — призналась она. — А так я совсем на себя не похожа.
Если бы ты так сильно ко мне не привязалась, я не сидел бы сейчас здесь, подумал Джастин, прижимая Джессику к себе.
— Но нам так хорошо вместе. Нас объединяют общие дела. И великолепный секс.
— Он великолепный?
Конечно, вспомнил Джастин, ей же не с чем сравнивать.
— Так хорошо мне не было ни с кем другим, — заверил он ее. — Поверь мне на слово.
Ее близость делала свое дело — по телу Джастина медленно разливалось знакомое тепло. Но пока он не позволял себе выказать желания. Джессике сначала нужно было выплакаться, выплеснуть эмоции. Джастин чувствовал себя врачом, знающим верное средство.
— Знаешь что, Джесси, у меня есть отличные широкие плечи. И они уже столько лет простаивают без работы!
— Что ты имеешь в виду?
— Если хочешь поплакать у меня на плече, не стесняйся.
— Не уверена, что умею плакать по заказу.
— Я верю в твои таланты.
Джастин погладил ее по коротким шелковистым волосам. Он был такой большой и теплый, этот мужчина, и его тепло успокаивало, давало ощущение защищенности.
Прерывисто вздохнув, Джессика сдалась и позволила себе разрыдаться.
На следующее утро Джастин проснулся оттого, что ее не было рядом. Еще не открывая глаз, он пощупал простыню возле себя. Она хранила тепло тела Джессики, но ее самой рядом не оказалось. Обычно Джастин вставал первым…
Он разлепил веки — и удивленно заморгал.
— Эй, что ты делаешь с моей одеждой?
— Обыскиваю. — Джессика обернулась на его голос и кокетливо улыбнулась. — Я же детектив. Забыл, с кем связался!
Она стояла в коротком облегающем халатике возле кресла, куда Джастин вечером бросил одежду, и рылась в кармане его пиджака. Волосы ее были влажными — видно, Джессика только что приняла душ.
— Извини, мне стало страшно любопытно. Обычно содержимое карманов много говорит о человеке.
— И что же нового ты узнала обо мне?
Джастин сел в постели, лихорадочно соображая, не могла ли Джессика наткнуться на что-нибудь лишнее. Например, на письмо тетушки Агаты о выигрыше. Нет, к счастью, он недавно переложил его. Хотя лучше бы письмо вообще выкинуть. Не хватает, чтобы Джессика как-нибудь на него наткнулась! Беда только, что Джастин забыл, куда именно переложил письмо.
— Почти ничего. — И Джессика показала свои трофеи: пачку жевательной резинки, авторучку, ключи от машины и коробочку фотографической пленки. — Вся жизнь твоя как на ладони: фотограф, автомобилист, порой делаешь записи, жуешь резинку. Весьма ординарный тип. Если бы не любовь к очень неординарной женщине.
— Это тоже следует из содержимого моих карманов? — спросил Джастин.
— Нет, это следует из выражения твоего лица, — поддразнила его Джессика. — Ты пялишься на меня, как голодный — на шоколадный торт. Или как убийца — на намеченную жертву.
— Как я могу смотреть на тебя иначе, когда ты так выглядишь? — защищаясь, воскликнул Джастин.
Джессика в самом деле выглядела потрясающе. Не застегнутый до конца халатик частично открывал грудь и живот. Вся она после душа казалась удивительно свежей, а кожа источала цветочный аромат, от которого Джастин приходил в неистовство.
Она ему очень нравилась без макияжа. Губы у Джессики были полные, яркие, а ресницы — от природы густые и длинные.
— Иди-ка сюда, — позвал Джастин, вальяжно раскинувшись на кровати. — У меня к тебе важное дело.
— Какое?
Обольстительно поводя бедрами, так что полы цветастого халатика подрагивали, как крылья бабочки, Джессика приблизилась. С невинным видом она присела на край кровати — и тут же оказалась в цепких объятиях любимого.
— Хочу проверить, что носят в карманах детективы, — пробормотал он, притягивая ее к себе. — Может быть, оружие? Или шпионские карты города? Или списки всех подозреваемых?
С этими словами он стал поглаживать ее ягодицы, притворяясь, что ищет карманы на халате.
— Как, никаких карманов? Какая жалость! А с этой стороны? Тоже нет? Попробуем здесь.
— Ищи, ищи, — млея под его прикосновениями, шептала Джессика. — Карманов, правда, все равно не найдешь… Но мне нравится, когда меня так обыскивают.
Вскоре дыхание ее участилось. И халатик стал только мешать. Джастин одной рукой ласкал ее грудь, а другой ласково водил по ладони.
— Что ты делаешь с моей рукой? — спросила Джессика, глаза которой уже туманились от удовольствия.
— Как что? Читаю линии.
— Ты умеешь гадать по руке?
— Еще как. Моя матушка была наполовину итальянка, а южане вообще очень хорошо гадают.
— И что же готовит мне судьба?
— О! — Джастин в притворном удивлении поднял брови. — Первое, что я вижу… В не очень отдаленном будущем… ты, красавица, выйдете замуж.
— А еще что? — Джессика опасалась шутливых разговоров на эту слишком важную для себя тему и всегда стремилась перевести разговор на другое.
— Еще? Много восхитительного секса.
— И все?
— Нет, не все. Еще больше секса. Такого же восхитительного.
— И как скоро сбудется предсказание, господин предсказатель?
— Сейчас посмотрю. — Джастин прищурился и поцокал языком. — Так… Подожди… Да, точно так: сегодня утром. До того, как ты уйдешь на работу, милочка.
— Ну что же, с предсказаниями не поспоришь, — сладко вздохнула Джессика, вытягиваясь в его объятиях.
Сразу после любовного акта она уснула. А Джастин лежал рядом и с нежностью смотрел на ее обнаженную грудь, на тонкий очерк лица, такого женственного и одновременно детского.
Вчера, после горьких слез, Джессика рассказала ему о своей матери. Оказывается, Роберта Спайк, едва оправившись после родов, забрала саквояж и ушла из клиники. Она уехала в Штаты и стала журналисткой, воплотив за океаном все свои мечты о карьере. Кажется, она даже вышла там замуж — вернее, завела себе друга, с которым не была связана никакими обязательствами. Джессика была единственной, кто пытался наладить с ней отношения. Она написала матери, надеясь встретиться с ней, но отец категорически запретил ей это. К тому времени, как отцовский запрет перестал иметь силу, Джессика уже сама не хотела видеть мать. Та никогда не писала ей сама, только трижды за всю жизнь ответила на письма.
Скорее всего Джессика была права, отказавшись от идеи встретиться с матерью, думал Джастин печально. Если бы Роберта Спайк хотела, она нашла бы способ пообщаться с дочерьми. Такая гордая женщина, как Джессика, никогда не стала бы навязываться.
Джастин встал, стараясь не разбудить спящую. Та лежала, полуприкрытая одеялом, с блаженной улыбкой на лице. Он поправил ей подушку и пошел в кухню варить кофе. Джессика любила начинать день с кофе, сделанного им.
7
Она не сразу поняла, что ее разбудило. Потом сообразила — запах кофе! Неужели она снова заснула? Боже, она же опоздала на работу!
Джессика застонала и села в постели. На часах была половина девятого. Если она хочет успеть, нужно стремительно одеваться и выйти прямо сейчас… Какой стыд — опаздывать на работу! До знакомства с Джастином такого никогда не случалось.
Стоп, подумала Джессика, снова откидываясь на подушку. А почему бы не устроить себе добавочный выходной — впервые за четыре года? Это так просто — позвонить в «Гардиан» и сказать, что заболела. Мисс Метьюз ни на секунду в ней не усомнится и позволит не приходить. Тогда можно будет позвонить Джастину и провести этот день с ним. Сегодня к тому же суббота, когда большинство людей отдыхает!
Желание обмануть начальницу удивило Джессику. До сих пор ей никогда не хотелось сжульничать. Или, может быть, ее попросту не ждало ничего интереснее работы?
Джессика вздохнула и притянула колени к груди. Солнечный свет струился сквозь тонкие занавески. Джастин, наверное, ушел около часа назад, но ее тело по-прежнему ощущало присутствие любимого, защищенность и покой, которые она обретала в его объятиях. Этой ночью она кричала от счастья в его руках… А до того плакала от горя на его плече.
Впервые в жизни мужчина смог утешить ее. Отец же предпочел раз и навсегда отучить дочерей хныкать. Он терпеть не мог женских слез — возможно, потому, что не знал, как с этим сладить. И всегда, каждый день своей жизни, Джессика знала, что огорчила отца тем, что родилась девочкой.
Но Джастин принадлежал к иной породе. И он, и вся его семья. Джессика поняла это, едва заглянув в его глаза. Черные и глубокие, они светились доселе неведомыми ей сочувствием и пониманием. Джастин был ласковый и нежный, и эта нежность пронизывала всего его до кончиков пальцев — когда они тихо скользили, перебирая пряди ее волос… За эту ночь он стал мне еще ближе, думала Джессика, чувствуя, как ее сердце замирает, но не от страха, а от радости.
Ощущая себя ослабшей от столь различных переживаний — сначала горькие слезы, а после слезы облегчения, — Джессика решила, что на этот раз потрафит своим желаниям и останется дома. Отдохнуть, просто поваляться в постели — ей так давно не приходилось этого делать! С самого раннего детства…
— Почему бы тебе не перевезти ко мне твою одежду и все, что нужно для работы? — спросила она Джастина этой ночью. — Тогда бы ты мог не торопиться домой каждое утро, а уезжать в офис прямо от меня.
— Боишься, что пропаду по дороге? — улыбнулся он, ласково целуя ее в щеку.
Как бы ей ни было трудно, Джессика постаралась честно ответить на этот вопрос.
— Если ты пропадешь, я буду очень тосковать.
— Все киноактрисы мира не стоят одной тебя, — сказал Джастин серьезно. — Как только мы раскроем дело «Хрустального башмачка», первое, что я сделаю, — это примерю башмачок тебе.
В душу Джессики закралось подозрение, что он не спроста намекнул на сказку Перро.
— Ты что, решил сделать мне предложение? — Взгляд Джастина стал загадочным. Джессика не могла понять, шутит он или нет.
— А ты согласишься, моя принцесса? — Сердце ее сжалось. Она не выносила, когда о браке говорили легкомысленным тоном.
— Но у тебя же нет хрустальной туфельки, так что не о чем и говорить, — в том же духе отозвалась Джессика.
— А ты откуда знаешь?
— Ты фотографируешь все, что находишь интересного, а я просматриваю снимки. И никаких Золушкиных туфель там пока не обнаружила.
— Может, я показываю тебе не все снимки, — засмеялся Джастин. — У принцев есть свои тайны!
— Я детектив и собираюсь их раскрыть, — поддержала шутливый тон Джессика.
— Нет, — обнимая ее за талию, прошептал Джастин, — это я собираюсь… раскрыть кое-что.
Руки его скользнули под тонкий халатик и поглаживали изгибы ее грудей и бедер.
— Ты в самом деле хочешь, чтобы я привез к тебе мои вещи? Или просто намереваешься устроить еще пару обысков?
— Обысков? — Джессика тихонько засмеялась, выгибаясь под привычной лаской. — Да что можно найти в твоих карманах? Носовой платок? Мятные карамельки? У тебя в карманах пусто, Джастин. Так же, как и в твоем сердце.
Халатик уже почти совсем сполз с ее плеч, обнажив грудь. Ласковые мужские пальцы гладили и потирали сосок, заставляя Джессику постанывать от удовольствия.
— В моем сердце… Неужели тебе недостаточно того, что там есть? И что бы ты хотела найти в моих карманах?
— Что-нибудь особенное, — шепнула она, закрывая глаза. — Такое… необыкновенное. Что никто никогда не носит в карманах. Шоколадного голубка. Музыкальную шкатулку. Корень мандрагоры.
— Откуда такие мысли? — Джастин поцеловал ее в уголок улыбающегося рта. — И что бы ты стала делать со всеми этими штуковинами?
— Ну, голубка бы я съела. Шкатулку послушала бы. А корень… Даже не знаю. Оставила бы на память. Кажется, он дает вечную молодость.
— Такой старушке, как ты, уже пора об этом заботиться. — Джастин продолжал запечатлевать нежные поцелуи на ее губах, на шее, в ямочке между ключицами. — Ну хорошо, если ты будешь хорошо себя вести, я сегодня же набью карманы подобными диковинками.
— Правда? — Джессика фыркнула. — Вот будет весело! Карманы у тебя раздуются, любой вор будет рад в них залезть. Представь бедного карманника, который обнаруживает, что украл корень мандрагоры!
— Думаю, он не пожалеет, обретя вечную молодость, — пожал плечами Джастин. — Тогда даже двадцать лет в тюрьме для него не будут потерей времени…
Джессика и не заметила, как оказалась в его объятиях. И когда он вошел в нее, продолжала улыбаться, а ее тело трепетало от наслаждения…
Теперь, вспоминая о прошедшей ночи, она по-прежнему улыбалась. Но мерное течение приятных мыслей нарушил резкий дверной звонок.
Джастин! Конечно же это он! Он соскучился по ней, почувствовал, что она его ждет, — и вернулся. Заехал к себе, переоделся и вспомнил, что ушел не попрощавшись, когда она спала. Может, даже привез с собой одежду, как она и просила.
Улыбка ее стала шире. Если Джастин хотел сделать ей сюрприз, то она для него тоже кое-что приберегла!
Молодая женщина вскочила с кровати и выдвинула ящик комода, где лежал еще не распакованный подарок… себе самой или все-таки любимому? В общем, это был комплект на редкость соблазнительного белья. Джессика увидела его в витрине и не удержалась от покупки, причем стоил он дороже иного платья.
Настойчивый звонок в дверь повторился.
— Иду! — крикнула молодая женщина, разрывая целлофан обертки. На свет явились крохотные трусики из черного атласа и кружев и такой же эфемерный лифчик, украшенный перышками.
Интересно, что подумает Джастин, увидев ее в таком виде? Возможно, он захочет остаться подольше… Возможно, даже решит, что одного прощального поцелуя недостаточно.
Джессика бросила халат на спинку кровати и поспешно облачилась в обновку. Проходя мимо зеркала, она окинула себя быстрым взглядом и убедилась, что не ошиблась в выборе. Она выглядела сногсшибательно! Даже слегка всклокоченные со сна волосы придавали ей еще сексуальности с оттенком нарочитой небрежности. Для довершения образа нужен был последний штрих. И Джессика взяла с туалетного столика серебряный браслет — бабушкино наследство.
Как раз то, что надо! Матовый блеск серебра на смуглом запястье при почти полной наготе был как последний мазок художника, завершающего полотно.
В дверь снова зазвонили — и на этот раз уже не отпустили кнопку звонка.
— Да иду же! — отозвалась Джессика, улыбаясь его нетерпению. Этот мужчина еще не так бы звонил, если бы знал, что его ждет!
Она старалась, чтобы голос ее звучал как бы спросонья. Незачем раскрывать свои секреты раньше времени.
— Я просто должна надеть кое-что… Не стоит так трезвонить! Сейчас открою!
Сама мысль о том, что через несколько минут они займутся любовью, наполнила ее жилы огнем. Пряча улыбку, Джессика подошла к двери и взялась за ручку.
— Ну что? — спросила она, резко распахивая дверь, чтобы эффект был как можно более ошеломляющим, — ты вернулся меня поцеловать?
Джессика была настолько уверена, что это Джастин, что даже не подумала взглянуть в глазок…
Ее сердце на миг остановилось, а потом с бешеной силой забилось уже где-то в животе.
Какая же она дуреха! Это же Лондон, а не необитаемый остров! Нельзя открывать дверь, не удостоверившись, кто стоит с другой стороны. А если бы это оказался грабитель?
Впрочем, в данной ситуации грабитель показался бы Джессике предпочтительнее. Как и Айвен Ричардсон, посланный начальницей проверить, куда подевалась мисс Спайк. Нет, за дверью молчаливой группой стояла вся семья Джессики. Сегодня же суббота, только теперь вспомнила молодая женщина. Как можно было забыть?
Впереди стоял ее отец — это именно он нажимал на кнопку звонка. Мистер Бартлми Спайк собственной персоной, в деловом сером костюме с иголочки, с небольшим дорожным саквояжем в руке. И выражение глаз у него было такое, словно почтенный бирмингемский детектив увидел трехголового дракона вместо любимой дочери. Из-за спины отца выглядывала, вытягивая шею Пруденс. Глаза у нее были такие же огромные, как у отца. Ее муж Николас, вмиг потерявший светский лоск, топтался на заднем плане, тоже не в силах проронить ни звука.
Первым побуждением Джессики было захлопнуть дверь. Но она, конечно, не сделала ничего подобного. Потому что большей глупости и трусости нельзя было и представить! Вместо того она продолжала стоять, не в силах ни пригласить гостей войти, ни отступить в глубь квартиры.
Первой молчание нарушила Пруденс. Высокая, слегка располневшая после родов, с высоко взбитыми рыжеватыми волосами, она прочистила горло и произнесла довольно язвительно:
— Ох, сестренка… кажется, мы пришли не вовремя.
Улыбка Пруденс больше напоминала гримасу. Она оглядела сестру с головы до ног взглядом, в котором смешались зависть и возмущение.
— Кажется, ты ждала кого-то другого…
Джессика не рассчитывала, что ее родственники тактично удалятся, поняв столь простую истину. Однако и отрицать очевидное тоже не собиралась.
— Да, — кивнула она, — именно так… Я вас не ждала. Но раз уж вы приехали… добро пожаловать.
Черное кружево больше привлекало внимание к некоторым частям ее тела, нежели прикрывая их. Поэтому Джессика чувствовала себя ужасно неловко, стоя в таком виде перед двоими мужчинами. Если ее отец отвел глаза, то Николас, напротив, вовсю таращился на Джессику. Так продолжаться долго не может, решила она. Того и гляди из соседних квартир начнут выглядывать люди: когда так много людей собирается на лестничной площадке, можно заподозрить неладное. Джессика так и слышала их встревоженные возгласы:
— Что случилось? Что-то с леди из квартиры напротив, да? Нужно вызвать полицию!..
Из спальни донесся телефонный звонок.
Джессика отступила в сторону, делая родственникам приглашающий жест. Отец первым переступил порог, за ним потихоньку просочились остальные. Пруденс сразу же заметила через открытую дверь спальни неприбранную постель и огромный букет роз на столике. Постель Джессики имела такой вид, будто на ней происходили соревнования по вольной борьбе: простыни скомканы и сбиты, одна подушка на полу, халатик свешивается со спинки кровати… А главное, по всей комнате — фотографии Джастина. Джастин в студии, оседлавший стул… Джастин за рулем автомобиля… И самое ужасное — Джастин в дверях секс-шопа. Словом, те самые снимки, которые она сделала накануне первой ночи любви…
Телефон все продолжал звонить. Джессика могла только молиться, чтобы это оказалась не мисс Метьюз. При всех своих родственниках соврать начальнице, что заболела, она ни за что бы не смогла. Кто бы это еще мог быть? Может, кто-то из подруг или клиенток? Или, например, Том? Он часто звонил Джессике, расспрашивая, как продвигаются поиски работы для него.
Чем дольше звонил телефон, тем напряженнее становились лица родных. Отец посуровел так, что его карие глаза стали почти черными. Нельзя было дать ему заподозрить, что дочь что-то от него скрывает!
Сжав зубы, Джессика прошла в спальню и взяла трубку. Ей было ужасно неловко поворачиваться к гостям спиной — кружевные трусики почти ничего не прикрывали. Одной рукой она схватила со спинки кровати халат и накинула на плечи.
— Мы звонили тебе, но ты не брала трубку, — невпопад сказал ей в спину отец. — Хотели предупредить, что приехали.
Ах вот что это были за звонки, с запоздалым раскаянием подумала Джессика. Как раз когда они с Джастином занимались любовью во второй раз и не могли прерваться… Джессика тогда просто дотянулась до розетки и выдернула ее. Хороший урок на будущее: всегда нужно брать трубку. Если бы она это сделала, сейчас не попала бы в такую дурацкую ситуацию.
— Я объясню, — смущенно произнесла она и, повернувшись, заметила, что взгляд отца прикован к фотографиям.
Безошибочный глаз детектива сразу вычислил из снимков самые компрометирующие. И теперь мистер Спайк со сдержанным отвращением созерцал Джастина, стоящего в дверях секс-шопа.
— Я все объясню, — уже беря трубку, упрямо повторила Джессика. — Чуть позже. Этот мужчина на снимках… мой друг. — Кажется, из ее уст, никто еще не слышал подобных заявлений. — Он очень хороший человек, — бодро продолжила она. — Порядочный и честный. Может, вы слышали… Джастин Хайбридж, фотограф? Эти фотографии сделаны в процессе… гмм… работы. Иногда ему по роду деятельности приходится оказываться… в разных странных местах.
Никакого эффекта. Отец только сильнее свел густые брови на переносице. Николас посмотрел на жену с многозначительным видом. Ладно, какая разница, подумала Джессика и поднесла трубку к уху. Ну пожалуйста, судьба, будь ко мне благосклонна, молила она беззвучно. Пусть мне не придется при отце лгать мисс Метьюз. Пусть это окажется кто угодно другой.
И ее мольба была услышана.
— Доброе утро, принцесса! Спешу сообщить, что уже раздобыл для тебя голубка и шкатулку. Вот с мандрагорой возникли проблемы. Скажи, тебя не устроит в моем кармане корешок женьшеня? — раздался на том конце провода жизнерадостный голос Джастина.
Ладонь Джессики, сжимавшая трубку, покрылась холодным потом. Это, конечно, лучше, чем мисс Метьюз, вот только намного ли?
— Почему ты так долго шла к телефону? — весело продолжал Джастин. — Я тебя разбудил?
— Н-нет, — выдавила она, прикрывая глаза. — Просто… ко мне приехали родственники. Только что.
К счастью, Джастин тут же понял что к чему. И должно быть, представил себе полную картину происходящего, потому что в трубке послышался смех. Джессика решила, что этого ему никогда не простит.
— Догадываюсь, в каком виде ты их встретила… Наверняка не в деловом костюме.
— Да, — пересохшими губами сказала она, — твои догадки верны.
— Ну и ситуация! — Джастин даже восторженно присвистнул, как мальчишка, услышавший что-то крайне забавное.
Хорошо ему там развлекаться, с раздражением подумала Джессика. Это ведь из-за него я так влипла…
— А почему они не позвонили? Приличные люди предупреждают, прежде чем заявиться в гости…
— Они звонили, — с трудом выговорила молодая женщина, надеясь, что ей не придется объяснять подробнее.
И Джастин, к счастью, понял ее с полуслова.
— Сегодня утром? Понятно… Припоминаю, что мы были чем-то очень заняты и решили не снимать трубку.
— Да. — Это было все, что Джессика смогла сказать.
— Они все еще намерены поужинать с тобой сегодня? — разом посерьезнев, спросил Джастин.
Молодая женщина оглянулась и встретила убийственный взгляд трех пар холодных глаз.
— Я еще не спрашивала.
Она сильно сомневалась, что после происшедшего ее родственники будут придерживаться прежней программы увеселений. Возможно, они теперь не захотят ее видеть, решив, что она опозорила семью. Чего-то подобного Джессика ожидала от своего чопорного родителя.
— Так спроси, — посоветовал Джастин. — Или нет, лучше даже не спрашивай. Просто скажи, что все уже готово, мы заказали столик во французском ресторане. Это на углу Аббей-роуд, очень красивое место. Я вас отвезу. Или если они хотят встретиться уже там, мы с тобой будем ждать их в семь.
«Мы с тобой». Эти простые слова обладали сказочной силой поддержки. Джессика сразу почувствовала себя лучше. Она пока была не готова знакомить Джастина со своей семьей, но ей нужна была его помощь. Значит, пусть так оно и будет.
Конечно, отец предпочел бы, чтобы жених младшей дочери явился бы к нему в дом и почтительно ждал в гостиной, а потом просил бы ее руки как подобает, понимая, что от слова мистера Спайка зависит его судьба… Но сейчас были не викторианские времена, и Джессика обрадовалась, что есть возможность доказать это отцу. И хорошо, что знакомство будет проходить, так сказать, не на его территории.
— Спасибо, — благодарно сказала она в трубку.
— Хочешь, я приеду к тебе часов в шесть? —предложил Джастин как ни в чем не бывало. — Вместе подумаем, что тебе надеть.
— Это было бы прекрасно! — воскликнула Джессика.
Если не удалось сделать Джастину сюрприз поутру, это можно устроить и вечером. Тем более что его любовь поможет ей успокоиться перед важной встречей.
— Я заеду за тобой даже раньше, — как будто читая ее мысли, предложил он. — Например, в пять… Тогда у тебя будет время как следует обыскать мои карманы. Ты ведь так хотела знать, что я в них прячу, принцесса.
Впервые с момента появления родственников на пороге ее дома Джессика улыбнулась.
— Договорились, — просто сказала она и повесила трубку.
Разговор с любимым подействовал на нее как глоток свежей воды в пустыне. Теперь она могла с новыми силами противостоять кому угодно. Даже собственному отцу.
— Простите, что я не подходила к телефону сегодня утром, — бодро начала она, решив первая поднять щекотливую тему. — Я была не одна, понимаете, и отключила аппарат.
Пруденс посмотрела на отца. Но взгляд мистера Спайка был прикован к младшей дочери, и он молчал.
— Кстати, мой друг как раз только что звонил, — беззаботно продолжала Джессика, запахивая халат и завязывая наконец поясок. — Он заказал столик в ресторане. Помнишь, папа, ты говорил, что хочешь устроить семейный ужин? Так вот все готово. Французский ресторан на Аббей-роуд, это довольно популярное место… Там очень славно, — храбро соврала она, не имея ни малейшего понятия, как выглядит ресторан. — Надеюсь, вам понравится. В семь часов мы можем там встретиться, если вы не против.
— Не против, — коротко подтвердил отец, к великому облегчению Джессики. — И, Джесси… нам, кажется, надо поговорить.
— О чем, папа?
— Отвоем… друге.
— Нет нужды. — Молодая женщина присела на край кровати и лучезарно улыбнулась. — Вечером ты сможешь поговорить с Джастином лично. Он придет в ресторан и будет очень рад познакомиться со всеми вами. Я много ему о вас рассказывала.
Правда, не только лестное, подумала Джессика. Но вслух, конечно, не сказала. Отец покашлял, прочищая горло.
— Что же, думаю, это будет… любопытно.
— Уверена, вы друг другу понравитесь. — Джессика встала, показывая, что разговор окончен. — А теперь, вы понимаете… я хотела бы собраться. Мне нужно заняться кое-какой работой.
— О, конечно! — фальшиво улыбаясь, воскликнула Пруденс. — Мы понимаем. Работа есть работа!
— У нас тоже еще много дел, — вступил в разговор молчавший доселе Николас. — Дорогая, ты, кажется, собиралась пройтись по магазинам?
— Пойдемте, не будем мешать Джесси, — подытожил отец, подхватывая саквояж. — Малышка, мы остановились в той же гостинице, что и в прошлый раз. Если понадоблюсь, звони туда. Увидимся вечером.
Джессика заперла наконец за гостями дверь. Оставшись одна, она поняла, что нервное напряжение исчезло без следа. И все тело теперь наполняла беззаботная радость, такая сильная, что она готова была прыгать и танцевать, как в детстве. Не сдержавшись, молодая женщина сделала по спальне несколько танцевальных па с невидимым партнером. Она казалась себе полководцем, выигравшим битву. Нет, неправда, — настоящим полководцем был Джастин. Без него Джессика ни за что бы не справилась.
— Никогда не забуду, как они смотрели на меня, — сказала она своему отражению в зеркале.
Пруденс, с открытым как у рыбы ртом и с вытаращенными глазами… А как глупо выглядел ее муж, не зная, куда глядеть — на свояченицу или в пол! И Джессика повалилась на неприбранную кровать, давясь со смеху.
А отец… Ну, потрясение отца вполне понятно и объяснимо. Он ведь еще не был у нее дома. Явиться к Джессике, известной скромнице, и обнаружить, что у нее не квартира, а любовное гнездышко, — есть от чего испытать шок! С другой стороны, сам виноват. Чего еще он ожидал от двадцатипятилетней дочери? Она взрослая женщина, самостоятельная и независимая, пора бы родственникам это понять. И в отличие от сестры не собирается становиться служанкой при муже. У нее есть любимая работа и любимый мужчина — это равные составляющие ее жизни, и чем скорее отец поймет это, тем будет лучше для них обоих.
В одном Джессика была уверена на сто процентов: больше она никогда не станет отпирать дверь, не посмотрев прежде в глазок.
Снова зазвонил телефон. Наверное, мисс Метьюз. Что же, лучше сейчас, чем полчаса назад.
Но это снова оказался Джастин.
— Ну как, ты наконец одна?
Джессика вздохнула с облегчением. Все-таки начальнице лучше звонить ей самой.
— Да, все ушли. Согласились встретиться в семь в ресторане. И, Джастин…
— Что, принцесса?
— Спасибо.
— За что?
— За руку помощи, вовремя протянутую. Ты позвонил мне в самый подходящий момент.
— Всегда рад стараться. — В голосе его послышалась улыбка. — Значит, мы идем в ресторан.
«Мы». Джессике начинало нравиться, как это звучит.
— Отлично, — продолжал Джастин. — Кстати, мне очень жаль, что я не видел лиц твоих родственников, когда ты открыла им дверь…
— Мне тоже жаль, что ты не видел, — согласилась Джессика и снова прыснула.
8
— Это просто здорово, Джастин, — шепнула Джессика ему на ухо.
Ресторан в самом деле был великолепен. Небольшой, элитный, он сочетал в себе роскошь с домашним уютом. Семья Спайк расположилась за угловым столиком, так что никто не мешал им наслаждаться беседой. Таинственно мерцали свечи, музыка плыла мягкими волнами.
Вместо ответа Джастин слегка сжал ее колено под столом. Молодая женщина скосила глаза, желая понять, не заметила ли чего-нибудь сидящая рядом Пруденс. Но сестра была слишком занята холодными закусками, чтобы следить за поведением окружающих.
Джастин весь вечер умудрялся незаметно для других приласкать любимую. То он поглаживал ей руку под столом, то быстро целовал в шею. И неудивительно, Джессика оделась в платье, способное свести с ума кого угодно. Черное, с серебряной ниткой, оно изумительно облегало фигуру. Вырез открывал золотисто-смуглые плечи, так что видна была родинка, которая очень нравилась Джастину. По сравнению с великолепной Джессикой ее сестра смотрелась провинциальной матроной, и это понимали все, включая ее мужа. Может, поэтому лицо Пруденс не слишком-то лучилось восторгом, хотя еда была прекрасна, а обслуживание — отменно.
Джессика то и дело ловила завистливые взгляды сестры, устремленные то на нее, то на Джастина. Тот в элегантном светлом костюме, с галстуком-бабочкой, благоухающий одеколоном, выглядел настоящим принцем. Держался он как джентльмен, умудряясь угодить всем сотрапезникам. Пруденс он говорил ненавязчивые комплименты, а с мистером Спайком поддерживал светскую беседу обо всем на свете — от работы до политики. Он показал себя настоящим эрудитом, о чем бы ни заходил разговор, и отец Джессики проникался к нему все большей симпатией.
— Я вас видела в каком-то журнале, — заметила Пруденс, едва разговор коснулся прессы. — Вы работаете с фотомоделями? Это ваша основная специальность?
— Одна из многих, — улыбнулся Джастин. — Вообще-то я фотохудожник, а модельный бизнес — лишь одна из граней этой профессии. С кем мне только не приходилось работать за свою жизнь — и с прессой, и с издательствами, и с детективными агентствами!
При слове «агентство» мистер Спайк оживился.
— А с какими именно, позвольте вас спросить? — заинтересовался он. — У меня много знакомых в Лондоне. Может быть, вы с ними тоже работали?
Джастин перечислил навскидку несколько преуспевающих агентств, и с каждым названием отец Джессики расцветал все больше. Выяснилось, что Джастин поддерживает дружеские отношения с некоторыми его старыми приятелями и участвовал в расследовании довольно известных в определенных кругах дел.
От утренней угрюмости мистера Спайка не осталось и следа. Он увлеченно обсуждал с новым знакомым свою работу, и Джастин отметил его тонкий ум и страстную преданность делу — черты, за которые так любил Джессику. Неужели этот человек при всем своем интеллекте не замечает, что именно младшая дочь унаследовала его характер? — удивлялся он. Стоит ли мечтать о сыне, если у тебя такая дочь? Джессика наверняка даст сто очков вперед любому из мужчин в окружении мистера Спайка — например, этому надменному и неглубокому типу, Николасу Кендаллу, которому едва хватало сообразительности поддерживать беседу. Какая жалость, что именно ему достанется в наследство агентство отца Джессики, думал Джастин. Вряд ли он сможет поддерживать его репутацию так же хорошо, как это получилось бы у мисс Спайк-младшей.
— Дочка, — наконец обратился к Джессике ее отец, ласково улыбаясь. — Почему ты прятала от нас такого замечательного молодого человека? Ты же приезжала к нам на Рождество и ни словом о нем не обмолвилась!
Потому что я познакомилась с ним три недели назад, мысленно ответила ему Джессика, сама удивляясь этому. Надо же, ведь они с Джастином знают друг друга около месяца, а встречаются и того меньше. Ей же кажется, что они знакомы всю жизнь! Как будто невесть сколько лет пролетело с их первой ночи. И если Джастин вдруг исчезнет из ее жизни, она с трудом сможет обойтись без него. Все равно как если бы ей отрубили ногу или руку…
Но вслух она сказала совсем другое:
— Я не хотела ничего говорить… пока наши отношения не обретут большей определенности.
— То есть пока вы не решите пожениться? — спросил мистер Спайк нарочито небрежно.
Но Джессика знала, что отец задал самый важный вопрос за сегодняшний вечер. От ответа зависело отношение отца к Джастину в целом. К такому явлению, как любовник дочери, он вряд ли отнесется положительно. Но если будет произнесено слово «жених», сердце отца упокоится. Значит, дочь не пустилась в разврат, а просто устраивает свою личную жизнь — что, по мнению Бартлми Спайка, давно надлежало сделать.
Джессика медлила с ответом. Ее гордость ратовала за то, чтобы сказать отцу: «Я свободный взрослый человек и не хочу замужеством губить свою карьеру». А здравый смысл подсказывал, что отец истолкует ее слова следующим образом: друг не хочет на ней женитьея, но дочь не желает показать, как ее это огорчает.
Джастин опередил ее. Он накрыл руку Джессики своей и легко поцеловал в щеку — такой невинный поцелуй не возмутил даже отцовского взора.
— Если Джесси согласится, мы поженимся уже к зиме, — просто сказал он.
Мистер Спайк просиял.
— Джесси! Ведь ты непременно согласишься, да? — спросил он у дочери, заранее уверенный в ответе. Но та вдруг неопределенно пожала плечами.
— Я подумаю. Не знаю, как это отразится на работе.
Она снова была благодарна Джастину, спасшему ее из неловкого положения, но при этом не знала, что и думать. Он сказал о женитьбе, чтобы сохранить лицо в присутствии ее отца или в самом деле сделал ей предложение? Впрочем, сейчас было не место и не время это обсуждать.
— На работе это отразится благотворно, я уверен, — как ни в чем не бывало продолжал тем временем Джастин. — Сейчас мы работаем вместе. А что помешает нам, поженившись, открыть свое частное агентство? С талантами Джессики это будет нетрудно.
— Вы считаете? — удивился Бартлми Спайк. О том, что его дочка хорошенькая, он знал преотлично. О том, что ей пора бы выйти замуж, сам частенько напоминал… Но вот талантливой никогда не считал.
— Ну, вы же знаете вашу дочь, — улыбнулся Джастин. — Она один из лучших молодых детективов Лондона. У нее есть очень редкая черта: она не ищет виноватых, а докапывается до правды. Да что я рассказываю, вам это должно быть и так известно! У нее просто дар — общаться с людьми. Ее многие знают и любят, не только я…
— То есть вы хотите сказать, что Джесси встречается еще и с… другими? — не выдержала Пруденс.
Удивление сестры показалось бы Джессике комичным, если бы она не обиделась так сильно. За кого ее принимает Пруденс?
— Конечно, встречается, — кивнул Джастин, делая вид, что иначе понял вопрос. — Сначала по работе, а потом многие клиенты сами ищут встреч, чтобы отблагодарить за помощь. Да, я полагаю, что Джессике не стоит задерживаться в «Гардиане». Собственное агентство — вот что я бы ей посоветовал. Или работа частного детектива, вовсе без агентства. Уверен, у Джессики недостатка в клиентах не будет.
Мистер Спайк смотрел на свою дочь так, будто видел впервые. Щеки у Джессики горели от смущения, и она отпила глоток шампанского, чтобы скрыть замешательство. Похвалы Джастина безмерно льстили ей, но… Но ведь не может же он в самом деле так высоко ее ценить! Наверняка просто старается расхвалить ее перед отцом.
Ужин подходил к концу. Сам владелец ресторана, месье Винсент Галанс, принес счет на подносе.
Мистер Спайк вынул было бумажник. Но тут экспрессивный француз вгляделся в лицо Джессики и всплеснул руками.
— Мисс Спайк! Это в самом деле вы?!
— Д-да… я, — отозвалась она, краснея еще гуще и совершенно не понимая, что бы это могло значить.
— В таком случае о плате не может быть и речи! Я очень польщен, что вы и ваши гости воспользовались моим гостеприимством! — Месье Винсент весь лучился дружелюбием. — Мисс Спайк — прекрасный детектив, — продолжал он, обращаясь к сидящим за столом. — Она нашла алмазное колье, принадлежащее одной моей родственнице. Вряд ли кто другой, кроме нее, сумел бы это сделать!
— О, я не знала, что это была ваша родственница. — Джессика нервно комкала салфетку. — Я… всегда рада помочь.
— А мы всегда рады видеть вас в нашем ресторане, — раскланялся месье Винсент. — Вы не знаете меня, это неудивительно. Но я просто обязан знать вас и по мере сил платить вам за услугу!
Джастин улыбнулся краешком губ. Месье Винсент, с его французским красноречием и экспансивностью, прекрасно справился со своей ролью. Он сказал ровно то, что его просили сказать… По правде говоря, Джастин щедро заплатил ему заранее, но ни Джессике, ни ее родне знать об этом было не обязательно.
На выходе из ресторана Джессика поймала взгляд отца. Он по-прежнему смотрел на нее так, будто не узнавал, и в ее душе появилось давно забытое теплое чувство.
Мистер Спайк сердечно пожал Джастину руку на прощание, поцеловал дочь в щеку, и вся семья села в такси. Джессика со своим возлюбленным наконец осталась одни.
— Это просто чудо какое-то, — прошептала она, прижимая ладони к пылающим щекам. — Как все было замечательно! Чем я могу тебя отблагодарить? Я себя чувствовала… как самая настоящая принцесса.
— Ты и есть принцесса, — подмигнул ей Джастин, распахивая дверцу автомобиля. — А что до благодарности… я кое-что придумал на этот счет. Только давай подождем до дома.
До дома. Это прозвучало неожиданно прекрасно. Мысль о том, что у них с Джастином может быть общий дом, согревала изнутри. Боязнь потерять себя и свою свободу, с которой она всегда связывала мысль о браке, теперь уступила место удовольствию чувствовать себя защищенной. Она села в машину и долгим взглядом посмотрела Джастину в лицо.
— Повтори, пожалуйста, — медленно попросила она.
— Что повторить?
— Ты сказал — до дома.
— До дома, — понимающе отозвался он, беря ее лицо в ладони и целуя в губы. — Домой, —повторил Джастин в промежутке между поцелуями. — Мы едем домой.
— Мне нравится, как это звучит, — тихо сказала Джессика, отстраняясь. — Подожди… не целуй меня здесь, не надо. Подожди до дома.
И она удивленно засмеялась, поняв, что сама произнесла эти же слова. Джастин нажал на газ.
9
— Опять письмо от твоей подружки, — сообщила Джессика на следующий день, отлепляя от ветрового стекла автомобиля новую записку.
Они собирались с утра пораньше съездить за город, потому что денек выдался теплый и солнечный. Что в преддверии зимы было большой редкостью.
Джастин сел за руль и потянулся к записке. Но Джессика отдернула руку, лукаво улыбаясь.
— Ну хорошо. — Он быстро поцеловал ее в губы. — Если хочешь, прочти мне вслух. Должен же я знать, что мне пишут!
— А я должна знать, с кем ты водишься, — шутливо погрозила она пальцем. — Может быть, Айне пишет тебе, что беременна…
— Это вряд ли, — фыркнул Джастин. — То есть она, конечно, может быть беременна, но я тут ни при чем. Я ни разу не слышал, чтобы женщины беременели оттого, что их пару раз сфотографируют.
— Ладно уж, слушай. — Джессика развернула сложенную вдвое бумажку. — Я тебя охраняю, в конце концов. Вдруг она замыслила убийство?
— Детектив никогда не дремлет? Даже на прогулке?
— Сегодня ночью мне и впрямь пришлось мало спать.
Джессика искоса взглянула на любимого. Тот пожал плечами, делая вид, будто не понял ее слов.
— Что такое, леди? Бессонница? Попробуйте на ночь чай с медом, говорят, очень помогает…
— Да нет, мне кто-то не давал уснуть, — фыркнула молодая женщина. — Только я начала дремать, как он вытащил из холодильника бутылку шампанского и приложил ее к моей спине..бр-р!
— Какой негодяй! — деланно возмутился Джастин. — Почему же вы не обратились в Скотланд-Ярд с просьбой разыскать возмутителя вашего спокойствия, госпожа детектив?
— Мы, частные сыщики, любим проводить расследование самостоятельно.
— Ах вот как!.. И насколько продвинулось ваше расследование?
— Узнаете, когда попадете в тюрьму. А пока послушайте-ка, мистер Хайбридж, что вам принесла голубиная почта. — «Почему вы мне не позвонили, мистер Хайбридж?» — прочла она вслух и слегка нахмурилась. — Эй, а почему эта девица ведет себя так, будто имеет на тебя какие-то права? Может, тебе стоит позвонить ей и сказать, что ты не хочешь с ней встречаться? Это уже называется — преследовать мужчину. Джастин поразмыслил и ответил:
— Нет, тут ты не права. Если я ей позвоню, она чего доброго решит, что чего-то добилась, и будет гоняться за мной и дальше.
— Вполне возможно, — кивнула Джессика и продолжила читать:
— «Я обращаюсь к вам по-дружески, но вы ведете себя неучтиво. Я же написала, что у меня к вам важный разговор! Вы показали себя таким понимающим человеком, когда меня арестовали, что я решила довериться именно вам. Но если вы не позвоните и на этот раз, я обращусь к кому-нибудь другому».
Джессика помолчала, глядя на размашистую подпись Айне, и спросила:
— Может, ей правда есть что сказать? — Джастин взял из ее рук записку и перечитал, потом пожал плечами.
— Или она добивается свидания.
— Ты, конечно, роскошный мужчина, — согласилась Джессика. — Я лучше, чем кто-либо в мире, это знаю. Но не слишком ли самоуверенно считать, что любая обратившаяся к тебе женщина просто мечтает с тобой провести время?
— Спасибо за комплимент…
— Не за что. Я бы на твоем месте не относилась к Айне так однозначно.
— Я на самом деле не знаю, что думать, — признался Джастин. — Ты считаешь, я должен с ней встретиться?
— Айне, — задумчиво повторила Джессика, словно пробуя это имя на вкус. — А как ее полностью зовут?
— Айне Роберта Финниган.
— Ирландка, что ли?
— Да, именно. И очень экспрессивного характера. Ее арестовали, когда она ранила своего бывшего мужа, Шона, банкой с зеленым горошком. С этим самым Шоном она развелась уже год назад, но он все не оставляет ее в покое.
— А где она взяла банку с горошком?
— Айне работала в магазине кассиром. Шон, по ее словам, совсем потерял совесть, явился к ней и устроил скандал на глазах у посетителей. Она и бросила в него тем, что под руку подвернулось. К несчастью, это была металлическая банка…
— Молодец Айне, не могу не одобрить. — Джессика невольно почувствовала к ней приязнь. — А как Шон? Остался жив после удачного броска?
— Недолго пробыл в нокауте. Кто-то из посетителей магазина, испугавшись, вызвал полицию, пока сама Айне звонила в «скорую», — усмехнулся Джастин. — Колоритная история, верно? Бедняжка больше всего испугалась, что лишила жизни бывшего супруга. Она говорит, что себя не помнила, когда это делала. Айне — добрая католичка и даже развод считает большим грехом… Она плакала, когда приехала полиция, и твердила, что заслуживает наказания, раз посягнула на человеческую жизнь. Шона быстро привели в чувство, и мне даже удалось их с Айне помирить. Они расстались, пожав друг другу руки… Правда, мне этот Шон показался большой свиньей, и Айне, в общем-то, правильно сделала, что с ним рассталась.
— Сколько ей лет?
— Чуть больше двадцати. В браке она прожила года два, но он оказался неудачным.
— Вот это история! А с кем Айне сейчас живет? Одна?
— Нет, со своей бабушкой. Та очень убивалась, что ее внучка попала в полицию. Для старушки это вроде пятна на фамильном гербе Финниганов. Знаешь, ирландская гордость и все такое прочее…
Так, беседуя, они ехали по оживленным воскресным улицам, но в центре, как назло, застряли в уличной пробке. Джессика рассеянно смотрела в окно, ее друг нервно курил. Вдруг Джессика вскрикнула и схватила его за рукав.
— Смотри!
Верный взгляд фотографа сразу определил, на что показывает Джессика слегка дрожащей рукой.
— Вот что называется — легка на помине, — пробормотал он. — Да, это она, Айне! Как думаешь, может припаркуемся поблизости и я поговорю с ней?
Но Джессика не слушала. Внимание ее было приковано к молодой женщине, замершей на краю тротуара неподалеку. Она явно хотела перейти улицу, но из-за сплошного потока машин не решалась.
Она была высокой, эта Айне. И ярко-рыжей. Пожалуй, красивой ее назвать было нельзя, но внешность ее была запоминающаяся. Изящную, чуть костлявую фигуру облегало цветастое длинное платье.
— Посмотри на ее ноги, — с придыханием проговорила Джессика. — Ее туфли… Видишь?
Еще бы не увидеть! Туфли на ногах Айне были сделаны, казалось, из стекла. На самом деле скорее из прозрачного пластика, обладающего удивительным эффектом. Преломляя лучи солнца, туфли отбрасывали яркие цветные блики. К груди Айне прижимала обувную коробку.
— Я их видела. — Джессика сосредоточенно нахмурилась. — Вот только где? На открытии летнего фестиваля? Или на какой-то другой презентации?.. — Имена актрис замелькали у нее в голове: Хелен Хант, Моника Ларсон, Терри Дикинсон…
— Ты уверена? — Джастин, не теряя времени, выводил машину на боковую полосу.
— Скорее, она уйдет, — шептала Джессика, от нетерпения подпрыгивая на месте.
Но Джастин и так делал все возможное, чтобы выбраться из пробки. Наконец он затормозил у обочины. Джессика, не дожидаясь, пока он заглушит мотор, выскочила наружу. Сердце ее колотилось где-то в горле. В ней проснулся детектив, азарт поиска и возможная близость открытия наполняли ее кровь жаром.
Джастин выбрался из автомобиля вслед за ней. Айне, нервно топтавшаяся на тротуаре, почуяла неладное и обернулась. Рыжие волосы ее горели на солнце огнем.
— Мисс Финниган! Айне! — окликнул ее Джастин, приветливо маша рукой. — Здравствуйте!
Она уставилась на Джастина, не сразу его узнав.
— Мистер Хайбридж?.. А кто это с вами?
— Это друг! — стремительно, почти бегом, приближаясь к ирландке, крикнул Джастин. — Мисс Спайк, она детектив. Подождите! Куда же вы? Вы хотели со мной поговорить!
Слово «детектив» подействовало на Айне как ведро холодной воды. Она молча развернулась и бросилась бежать по улице. Ее волосы развевались как язычки огня.
— Стойте! — крикнул Джастин, отталкивая с пути какого-то рослого джентльмена.
Джессика бегала не так хорошо, и пробираться сквозь толпу ей было труднее. Однако она старалась не отставать от него ни на шаг.
Рыжая женщина завернула за угол. Она бежала очень быстро. И не будь она на высоких каблуках, даже Джастин не догнал бы. Но сверкающие туфли Айне были куда менее предназначены для бега, нежели ботинки Джастина, и она наконец сдалась, услышав топот мужских ног совсем рядом.
Прижавшись к стене, Айне обернулась, тяжело дыша. Лицо ее раскраснелось, она казалась весьма хорошенькой.
— Ладно, чего вам от меня надо?
— Зачем вы убегали? — выпалил Джастин, тоже тяжело дыша. — Вы же… сами… хотели поговорить.
Тут наконец подоспела Джессика и с ходу спросила то, что вертелось у нее на языке.
— Откуда эти туфли? — Она ткнула пальцем вниз, на ноги Айне. — И что у вас в коробке?
Айне мотнула головой, откидывая непослушные волосы.
— Я прямо здесь говорить не собираюсь. Нас могут услышать.
Джессика иронически усмехнулась.
— Почему вы не хотите поговорить о туфлях прямо здесь? Кажется, в этой теме нет ничего криминального?
— Вы не понимаете, — прошипела Айне, испуганно озираясь по сторонам. — Вот эти туфли… Я даже не знаю, кто их мог бы носить. Разве что кинозвезда какая-нибудь. Надела бы раз на церемонию вручения престижной кино — и телепремии или на мероприятие вроде него.
Джессика и Джастин торжествующие переглянулись.
— Я хотела помочь, — сбивчиво объясняла Айне. — Только, пожалуйста, пойдемте в какое-нибудь тихое место…
Детектив Спайк взяла коробку из рук рыжеволосой женщины и поспешно открыла ее. Лицо у Джессики было такое, словно она присутствовала при вскрытии гробницы Тутанхамона. Но, взглянув на содержимое коробки, разочарованно протянула:
— Старые сандалии. — Она вынула босоножку с порванным ремешком и добавила: — Рваные к тому же…
— Я как раз шла в мастерскую, — кивнула Айне. — Если бы ремешок не лопнул посреди улицы, я ни за что не надела бы эти… эти… А вы, мистер Хайбридж, лучше бы позвонили мне сразу, чем кататься по городу с подружками. Тогда бы сейчас было легче нам обоим.
— С подружками? — слегка смущенно переспросил Джастин.
— Называйте ее как хотите, — Айне презрительно кивнула в сторону Джессики, — но вы с этой девушкой целыми днями разъезжаете по ресторанам вот уже три недели. Я знаю точно, потому что следила за вами.
— Не нужно сдавать меня в полицию! — запротестовала Айне пятью минутами позже, когда все трое уже сидели в машине Джастина. — Я и так собираюсь все объяснить!
— Вот и давайте объясняйте. Здесь нас никто не подслушает.
— Сначала скажите, куда вы меня повезете, — возразила Айне. — Сами вы, детективы и иже с ними, в жизнь не догадаетесь, в чем дело. Поэтому вам же выгоднее не сдавать меня полицейским.
— Никаких полицейских не будет, — заверила ее Джессика.
Она говорила максимально дружелюбным тоном, чтобы вызвать молодую женщину на откровенность. Теперь она разглядела, что Айне и в самом деле очень молода — двадцать с небольшим. Это строгое выражение лица и высокий рост делали ее старше.
— А что будет?
— Мы поедем в частное детективное агентство. Там мы поговорим в спокойной обстановке и обсудим, достойно ли дело того, чтобы оповещать о нем полицию.
— Ага, все-таки полицию! — запаниковала Айне. — Так я и знала! Хотела по-честному все рассказать, чтобы меня не забрали, как в прошлый раз. Бабушка просто с ума сойдет, если узнает, что я опять попала в участок!
— Хорошо, если не хотите в участок, переходите к делу, — начал раздражаться Джастин. — Где вы взяли эти туфли? Кому они раньше принадлежали? И почему, едва вы меня увидели, пустились наутек? Ведь вы же сами пытались со мной связаться…
— Я побежала из-за этой женщины, из-за детектива. — Глаза Айне недружелюбно сверкнули. — Я хотела обойтись без полиции, а вы… вы меня обманули, привели с собой сыщицу.
— Я частный детектив и к полиции никакого отношения не имею, — успокаивающим тоном произнесла Джессика. — Более того, в моей власти помочь вам избежать неприятностей.
— Я не сделала ничего плохого. — Лицо Айне собралось в плаксивую гримасу. — И бабушка Бриджет тоже. Именно поэтому я и хотела первая признаться кому-нибудь… кто связан с полицией, но не полицейский.
— Тогда лучше мисс Спайк вам никого не найти, — улыбнулся Джастин. — Она связана с сыскным агентством, но не имеет ни права, ни желания засадить вас в тюрьму. Ей вы можете довериться.
— Да? — Айне теперь уже с надеждой взглянула на молодую женщину. — Мисс, вы в самом деле меня защитите, если что?
— Постараюсь, — уверенно ответила Джессика, хотя ее сердце неприятно сжалось. Ведь она не могла гарантировать Айне оправдания, если та была действительно замешана в преступлении.
Но рыжую ирландку это заверение успокоило. Обретя прежнюю уверенность, она напустилась на Джастина:
— А вы могли бы мне и позвонить! Почему это вы игнорировали мои записки? Только не говорите, что вы их не получали! Я сама видела, как вы сняли предыдущий листок со стекла!
— Я думал, вы добиваетесь свидания, — честно ответил Джастин, желая поскорее перейти к делу.
Но совладать с возмущенной Айне было не так-то просто.
— Я?! Свидания?! — так и взвилась ирландка. — Неужели я похожа на… женщину такого типа? После того что у меня произошло с Шоном, да чтобы я искала встречи с мужчиной?! Я не подошла бы к вам ни на шаг, будь моя воля…
— А каковы же были настоящие причины? — быстро спросила Джессика, желая перекрыть этот словесный фонтан. — Зачем вы искали встречи? Что хотели рассказать?
Зеленые глаза Айне, горевшие негодованием, медленно приобрели обычное выражение.
— Мужчины, — выдавила она с презрением, — всегда думают только об одном. И других считают такими же…
— Вы много претерпели от мужчин? — ласково спросила Джессика. Несмотря на все, она проникалась к Айне сочувствием, а мысль, что та вовсе не претендовала на внимание Джастина, и вовсе уничтожила остаток неприязни.
— Вы еще спрашиваете, — горько усмехнулась Айне. — Если спросите моего совета, мисс, то никогда не выходите замуж! Мой бывший муж Шон, он просто извел меня за последний год. Все мужчины считают себя принцами, хотят, чтобы мы бегали за ними, и вытирают об нас ноги. А когда мы решаем жить самостоятельно, возмущаются.
Она неприязненно сверкнула глазами на Джастина.
— Вот вы, мистер Хайбридж, показались мне таким джентльменом… Так по-христиански пытались помирить меня с Шоном и упросили полицейских побыстрее отпустить меня домой! Я думала, вам можно доверять. А вы такой же, как все, решили, что я за вами ухлестываю. Ничем не лучше Шона, который всех женщин считает… дурными.
— Это очень печально, — с искренним сочувствием сказала Джессика. — Ваш бывший муж, он в самом деле… чудовище.
— Они все одинаковы, эти мужчины, — уж поверьте мне, — всхлипнула Айне, собираясь расплакаться. Эта женщина была настолько экспрессивна, что гнев и слезы находились у нее совсем близко. — Вот ваш Джастин думал, мне нужно свидание! Нет уж, хватит мужчин в моей жизни. Единственный, кого я к себе подпущу, — это священник, да и то на исповеди, когда нас разделяет стенка.
Джессика невольно взглянула на Джастина. Тот слушал участливо, слегка виновато опустив голову. Молодая женщина ощутила прилив любви к нему. Джастин поднял глаза, встретился с ней взглядом — и между ними словно пробежала электрическая искра.
— Не все мужчины — негодяи, Айне, — не удержавшись, возразила Джессика. — Вам просто не повезло. На самом деле есть и принцы.
— Скажите это кому другому, мисс, — фыркнула Айне. — Я уже достаточно горя хлебнула, меня не обманешь. Потом убедитесь, что я права, да поздно будет.
В горле Джессики встал горький комок. Ей стало ужасно жалко эту юную женщину, такую страстную и миловидную, обрекавшую себя на одиночество. Разочарование — страшная вещь, а Айне в двадцать с небольшим уже казалась разочарованной. Неужели один негодяй, этот самый Шон, смог внушить ей такое недоверие к противоположному полу?
— Я уверена, у вас потом все сложится! — воскликнула она. — Вы еще встретите хорошего человека, который вернет вам веру в любовь…
Но Айне не слушала, уже говоря о другом. Кажется, она решила исповедаться Джессике, проникнувшись наконец к ней доверием.
— Банка с горошком, — говорила она покаянно, прижимая руки к горящим щекам. — Как я только могла! Ведь я могла убить человека. Кем бы он ни был, не я дала ему жизнь, не мне ее и отнимать! Это Шон меня довел, я никогда бы не поддалась гневу до такой степени. Но если бы вы только слышали, как он оскорблял меня…
— Вас легко понять, — мягко согласилась Джессика.
Джастин, устав от женских разговоров, жаждал информации. Он нетерпеливо заерзал на сиденье.
— И все-таки вернемся к делу, мисс Финниган! О чем вы хотели мне рассказать?
— Да о туфлях, мистер Хайбридж. Я ничего не крала, и эти, которые на мне, тоже не брала. Но я знаю, кто это сделал, и готова все вам рассказать… Если только вы обещаете, что меня не посадят в тюрьму. Меня и еще одного человека.
Еще одного! В случае доказанной вины даже одну Айне будет трудно выручить, а она хочет помочь еще кому-то. Джессика закусила губу и решила, что как-нибудь выкрутится. Возьмет вину на себя, скажет, что всех упустила.
— Хорошо, — кивнула она. — Я все устрою… Обещаю вам. А кто этот человек? Вы хотите сказать, что в краже участвовала группа злоумышленников?
Айне изумленно распахнула глаза.
— Конечно. Неужели вы полагаете, что в одиночку можно украсть пятьсот пар обуви?
— Чем задавать вопросы, лучше отвечайте, — одернула ее Джессика, чувствуя, что сглупила.
— То есть как это — пятьсот? — потрясенно переспросил Джастин. — В прессе сообщалось только о пятидесяти случаев… Ну, максимум — сотня…
— Не все попадает в прессу, — пожала плечами Айне. — На самом деле пропало куда больше туфель, чем вы думаете. Просто не все пропажи были замечены. И не обо всех замеченных — рассказано.
— И кто же здесь замешан? — Джессика старалась не подавать виду, что сгорает от любопытства. Возможно, в эту минуту решалась судьба ее карьеры детектива.
Айне приподняла рыжеватую бровь.
— Я верно поняла, что вы обещали защитить еще одного человека?
Джессика уже готова была сама сесть за решетку, только бы узнать разгадку тайны. Глаза ее сверкали, и Джастин невольно подумал, что никогда не видел женщины прекраснее. В ней было столько огня, столько энергии!.. Может быть, именно за это он полюбил ее так сильно.
— Я вам обещала защиту, — отрывисто сказала Джессика. — Говорите. Кто же этот человек?
— Не подумайте, что я прикрываю какого-нибудь злодея. Этому человеку шестьдесят семь лет, у него артрит и радикулит… Это моя бабушка Бриджет, — сказала ирландка.
Признание прозвучало для Джессики как удар грома среди ясного неба. Хорошо еще, что она уже сидела, а то непременно ноги подвели бы ее.
— Она всегда была очень добра ко мне, — продолжала рыжеволосая женщина. — Я ни за что не соглашусь, чтобы ее арестовали или что-то в этом роде. Когда я ушла от Шона, бабушка одна поддержала меня и взяла к себе жить. Она до сих пор работает, но по дому не всегда управляется, так устает по вечерам… А к осени у нее еще радикулит разыгрывается. Она думала в этом году уйти с работы, но моих денег не хватает на двоих…
— Какое это имеет отношение к краденым туфлям? — Манера Айне углубляться в подробности выводила Джессику из себя.
— Самое прямое. Туфли, которые на мне, украла бабушка Бриджет. И еще две пары других.
— Но зачем? Зачем и как ваша тетушка…
— Бабушка, — поправила Айне значительно. — Она работает уборщицей в фирме, куда принимают совсем старых женщин. Фирма называется «Чистота».
— Да, я видела их рекламу в газете, — вспомнила Джессика. — Они приезжают по вызову и производят все виды домашних работ. Уборка, стирка, мытье окон…
— Именно так. У бабушки ужасный артрит, и ей очень трудно убираться даже у себя дома. Но приходится работать, иначе нас погонят с квартиры. Знаете, у нас выгнали за неуплату нескольких соседей. Одна старушка была бабушкиной приятельницей, и теперь она осталась без крыши над головой. А бабушка просто не может спокойно видеть бездомных после того, как ей самой почти что пришлось побывать в их шкуре…
Джессика решительно ничего не понимала. Каким образом сочувствие бездомным сочетается с кражей туфель? Судя по застывшему выражению лица Джастина, он тоже не мог разобраться.
— У меня был кузен Динни, — продолжала Айне, постепенно снова распаляясь. — Он… Ну, в общем ему не повезло, и он попал в дурную компанию. Динни на пять лет угодил в тюрьму. Он писал бабушке письма, говорил, что скоро выйдет на свободу и станет жить честно. А когда он приехал к себе, в Дублин, выяснилось, что его негодная жена нашла себе за это время другого и уехала жить к нему, перестав платить за квартиру. Динни остался без дома и без единого пенни в кармане, ему даже не на что было уехать из Дублина. Он прислал бабушке отчаянное письмо, и она позвала его к себе. Динни до нее добрался только через полгода и к тому времени был уже совсем болен. Бедному парню пришлось жить на улице! Он пожил с бабушкой Бриджет меньше года, а потом умер от язвы желудка. Парню было всего тридцать пять! Вот что делает с людьми жизнь без крыши над головой.
На глаза экспрессивной женщины опять навернулись слезы. Джессика терпеливо ждала, когда та успокоится и продолжит рассказ.
— Надеюсь, теперь вы поймете, почему так получилось, — наконец сказала Айне. — Моя бабушка не какая-нибудь воровка. Она честно работает всю жизнь. Просто подумайте, что она почувствовала, когда к ним на фирму явилась леди из благотворительной организации… Как она там называется? Что-то в защиту бездомных…
— КДБ? — осторожно спросил Джастин. — Комитет по делам бездомных?
— Кажется, да. Та леди распространяла буклеты с иллюстрациями. Бабушка даже прослезилась: там была опубликована фотография человека, очень похожего на нашего Динни…
— А как выглядела эта леди? — снова спросил Джастин. — Такая маленькая, седая, вся в морщинках? И в допотопной шляпке?
— Что-то про шляпку бабушка говорила, — кивнула Айне. — Ей та леди очень понравилась — может, потому, что она тоже старушка. Бабушка Бриджет говорила: добрая, обходительная…
Джастин потряс головой, глубоко пораженный. Надо же, сколько в жизни совпадений! Вот уж участия тетушки Агаты в этой истории он никак не ожидал.
— Сами понимаете, все до единого в фирме «Чистота» захотели помочь, — продолжала юная ирландка. — Но Комитету требовались пожертвования одеждой и обувью для ежемесячной раздачи. А у большинства старушек, которые работают в фирме, совсем нет лишних вещей. Моей бабушке самой почти что нечего носить… —Айне грустно вздохнула. — Тогда уборщицы сговорились спросить своих клиенток, в домах которых убирались. Старушки решили, что у богатых женщин, живущих в особняках, наверняка найдется что пожертвовать бедным. Бабушка Бриджет была уверена, что любая из них будет только рада избавиться от лишнего тряпья.
Айне встряхнула головой и презрительно наморщила нос.
— Вы просто не поверите, но они отказались. Ни одна из богатых дам не дала ничего, даже старых тапочек. Когда бабушка Бриджет попросила о пожертвовании одну певичку, та сказала, что бабушка просто хочет выклянчить что-нибудь для себя. Вы представляете?!
— Совершенно бессердечное поведение, — искренне согласилась Джессика.
По лицу Джастина было видно, что и он не лучшего мнения о певичке и ей подобных.
— А остальные уборщицы тоже натолкнулись на отказ? — Джессика начинала что-то понимать.
— Ну, пара богатых леди и один старый аристократ кое-что пожертвовали, — вынуждена была признать Айне. — Но это было так мало, просто капля в море.
— И тогда старушки решили поступить примерно как Робин Гуд, — продолжила за нее Джессика. — Украсть у богатых и отдать бедным. Чтобы тем, жестокосердным, было поделом…
— Ну да. Причем стащить решили что-нибудь не очень полезное, такое, чего не скоро хватятся. А туфли вроде этих хотя и стоят дорого, но надеваются один раз, по случаю, а потом о них забывают, и они пылятся в кладовой…
— И ведь расчет оказался верен, — не смог не восхититься Джастин. — Вы ведь сказали, было украдено около пятисот пар обуви, а в полицию и в агентства доложили только о пятидесяти!
— А вы думаете, старушки уборщицы — глупые? — фыркнула Айне. — Конечно, расчет оказался верен. Кстати, уборщицы брали только у тех, кто ответил отказом. Они и не думали искать свои сокровища на благотворительных раздачах для бездомных! Сегодня я сказала бабушке Бриджет, что отнесу эту рухлядь, — молодая женщина пренебрежительно кивнула на свои ноги, — в помещение Комитета, где принимаются пожертвования. Я как раз шла туда, когда на сандалии порвался ремешок, и пришлось переобуться.
— Ух ты! — глубоко впечатленная, выдохнула Джессика. — Если это все правда, вас, пожалуй, будет нетрудно выручить. Конечно, воровство есть воровство, но я думаю, даже полиция отнесется с пониманием.
— Надеюсь, — вздохнула Айне. — Я знаю, что красть — смертный грех, и бабушка тоже знает. Мы готовы отвечать за свой грех — только пусть наказание будет не очень суровым. Например, штраф… небольшой. Это возможно?
— Одно могу сказать точно: в газеты вы попадете, — усмехнулся Джастин. — Этого не избежать… Но не на страничку криминальной хроники, — поспешно добавил он, увидев, как испуганно вздрогнула Айне. — Из вашей истории получится целый газетный разворот, и над ним многие прольют слезы. Заголовок «Новый Робин Гуд» или что-нибудь в этом роде. Пристыженными окажутся скорее богатые дамы, чем ваша бабушка и ее товарки.
— Не зря я на вас понадеялась, — с облегчением вздохнула Айне. — Нужен был как раз такой человек, как вы, связанный одновременно и с прессой, и с полицией…
Если на страницах газет появится и мое имя, Ричардсон съест свою шляпу, не без злорадства подумала Джессика. Ведь это произошло в конце концов — она раскрыла дело «Хрустального башмачка»! Молодая женщина представила статью в «Тайме» «Талантливый частный детектив обгоняет Скотланд-Ярд» и фотографии Джастина в качестве иллюстраций… Она никогда не считала себя тщеславной, но тут по спине ее побежали мурашки от жгучего удовольствия. Теперь она, Джессика Спайк, докажет, что она — стоящий работник, а не маленькая девочка! Пусть мисс Метьюз только попробует подсунуть ей работу машинистки…
Словно читая ее мысли, Джастин легонько сжал ее руку.
— Высший класс, детектив Спайк, — шепнул он. — Такие расследования делают карьеру. Помнишь, я говорил о собственном агентстве?
Многим ли женщинам на свете выпадает удача встретить мужчину, разделяющего все их стремления? В порыве чувств Джессика поднесла руку любимого к своему лицу и прижалась к ней щекой. Джастин погладил ее по волосам.
— Ну что же, Джей, поехали… В «Гардиан»?
— Да, конечно… Хотя постой! — В голове молодой женщины мелькнула безумная идея. — Я хочу проверить одну вещь. А для этого мне нужно заехать к себе домой!
— Давай я тебя подброшу, — предложил Джастин. — Мы с Айне подождем в машине, а ты сходишь наверх и посмотришь, что хотела. А потом вместе полетим в «Гардиан». Лучше нам поспешить: кто знает, может, как раз сейчас кому-нибудь из старушек пришла в голову мысль исповедаться твоему коллеге? Как его там… Ричардсону…
Джастин схватывал все на лету! Что же, иного от него Джессика и не ждала. Она решительно кивнула.
— Да, спешить нужно. Интересно, что скажет мисс Метьюз? И что скажет шеф полиции, когда узнает, что опасного маньяка не существует, есть только компания старушек благотворительниц?
Джастин усмехнулся. Эффект ожидался потрясающий.
— История заслуживает детективного романа, — согласился он. — Причем романа глубоко психологического. Жаль, принцесса, что нет медали имени Шерлока Холмса. За раскрытие этого дела ты ее заслужила!
— Старушки благотворительницы, — повторила Джессика пораженно. — А я-то теряла время, расхаживая по дурацким секс-шопам! Хотя в этом, — она бросила лукавый взгляд на Джастина, — тоже была своя польза. Разве нет?
Джастин вспомнил ароматическое масло… и черный кожаный корсет… и трусики из лебяжьего пуха… Да, ему было трудно не согласиться.
— Не та польза, о которой ты думаешь, — прервал его романтические мечтания голос Джессики. — Фотографии. Помнишь? Я фотографировала тебя в дверях всех этих магазинов.
— Да… И что с того? Разве ты не выбросила фотографии, когда поняла, как все обстоит на самом деле?
— Конечно же нет. У меня привычка никогда не выбрасывать снимки, даже если они больше вроде бы не понадобятся. Эти фотографии лежат у меня на полке, и в них больше пользы, чем ты думаешь.
Айне с легким раздражением прислушивалась к их разговору. Упоминание о секс-шопах ей явно не понравилось. Кроме того, она не понимала, о чем идет речь.
— Объясни! — потребовал Джастин. — Не поеду никуда, пока ты не объяснишь!
— Район Уайт-Чепел, — сказала Джессика таким тоном, будто возвещала о величайшем открытии. — Вечерняя улица. Магазины. Разве ты, фотограф, не знаешь, что в кадр часто попадает больше людей, чем задумал автор? Случайные прохожие, дети на заднем плане, лица в раскрытых окнах…
— Ты хочешь сказать… — догадавшись, начал Джастин.
— Ну да! Бездомные люди! Несколько бедных женщин случайно оказались на снимках. Одна спала на тротуаре возле магазина. Две другие на следующем снимке просто стояли поблизости…
— И у них на ногах надеты…
— Вот именно, Джей, — победно улыбнулась Джессика. — Правда, я еще не до конца уверена, но собираюсь убедиться. Краденые туфли на ногах у бездомных женщин — это лучшее вещественное доказательство!
— И как их до сих пор не забрали в полицию?
— Очень просто. Никто в целом мире не разглядывает, во что обуты бездомные. При виде таковых большинство людей отворачиваются и переходят на другую сторону. Даже полицейские их не трогают, пока они не начинают вести себя шумно или не заходят в слишком хорошие для им подобных районы. А в трущобах вроде Уайт-Чепел на бездомных никто не обращает внимания. И разве ты забыл, что не обо всех пропажах было заявлено в полицию. Наверняка о туфлях, которые надела наша Айне, хозяйка и не вспомнила.
— Такие вещи надевают один раз, а потом кладут в коробку на веки вечные, — подала голос рыжая Айне. — Разве не честнее было бы, если бы их носили бедные женщины, которым вообще не во что обуться? Тем более что эти туфли, хоть и прозрачные, очень мягкие и удобные. Наверняка прежняя владелица боялась натереть мозоли.
Джессика улыбнулась ей в ответ.
— Я думаю, что, когда эта история получит огласку, пожертвования посыплются дождем. Вы не представляете, Айне, как богатые дамы дорожат своим добрым именем! Репутация для них важнее любых денег, особенно это касается актрис. Чтобы прослыть благотворительницами, они засыплют Комитет хоть золотыми башмаками!
— Тетушка Агата будет просто счастлива, — заметил Джастин. — Надо рассказать ей, Джесси, про твое участие в этом деле. Она и так тебя любит, а тут и вовсе будет обожать.
— Поехали же, — заторопилась Джессика. — Я хочу скорее получить подтверждение.
Но прежде чем Джастин нажал на газ, она быстро обвила его шею руками и прошептала:
— Я люблю тебя, Джей. Слышишь? В самом деле люблю!
Внутри у Джастина все потеплело от счастья. Впервые Джессика говорила ему такие слова, и он знал, что детектив Спайк слов на ветер не бросает.
Будь его воля, он снова повторил бы предложение руки и сердца. То самое, которое делал полушутя, потому что боялся получить отказ больше всего на свете. Сейчас Джастин был почти уверен, что Джессика ответит ему согласием. Он ведь доказал, что ценит ее как личность, разделяет ее интересы и стремление сделать карьеру. Они вдвоем раскрыли дело, действуя как единая команда, — может ли быть лучшее подтверждение того, что из них получится настоящая семья? Ведь семья — это в некотором смысле команда…
Но время и место не располагали к серьёзному разговору. К тому же зеленоглазая Айне по-прежнему сидела на заднем сиденье, а присутствие постороннего вряд ли было уместно при объяснении в любви. Поэтому Джастин предпочел отшутиться, надеясь, что Джессика поймет его правильно.
— Значит, вот что ты ко мне испытываешь… Кто бы мог подумать! А я думал, ты соблазнила меня ради информации!
— Все же лучше, чем ради денег, — привычно подхватила шутливый тон Джессика.
При этих ее словах сердце Джастина болезненно сжалось. И ему нестерпимо захотелось признаться, что деньги тут все же замешаны. Рассказав ей правду, он раз и навсегда сломал бы преграду, разделяющую их… Но опять же было не время и не место.
— Чем ты можешь доказать, что действительно любишь меня? — улыбаясь, спросил Джастин, берясь за руль. — Может, это хитрый расчет детектива, желающего использовать мою машину как такси.
— Сегодня вечером, — шепнула Джессика. — Перед сном. У меня есть веское доказательство.
Айне у них за спиной шумно вздохнула.
10
— Ну же, скорее, — бормотала она, борясь с многочисленными замками.
Квартира запиралась сразу на четыре ключа, и теперь Джессика от волнения не могла разобрать, который от какого замка. Наконец дверь поддалась, и молодая женщина влетела в собственную квартиру. Джастин остался внизу, согласившись с ней, что Айне оставлять одну в автомобиле все-таки не стоит.
Пальцы Джессики стремительно перебирали фотографии. Несколько снимков упало на пол, но она этого не заметила. Ей нужны были определенные кадры, те, на которых Джастин стоял у магазина в трущобном районе.
— А, вот он, — прошептала она, поднося снимок к глазам.
У порога, положив голову на свернутую сумку, спала женщина, одетая в грязную, бесформенную одежду, более теплую, чем следовало по сезону. Она закутала голову платком, чтобы не мешал свет фонаря, но ноги нищенки торчали из-под короткого пальто и были хорошо видны.
Поверх грубых чулок красовались… башмаки. На высоченной платформе, яркие, сине-белые. Каждый украшен гротескным цветком — розой.
Отложив снимок, Джессика принялась лихорадочно рыться в оставшихся фотографиях. Еще на трех из них обнаружилось искомое. Случайно попавшие в кадр бездомные женщины, каких полным-полно в бедном районе, действительно в большинстве своем носили краденую обувь. Одна даже была обута в модельные туфли на спиралевидных каблуках — правда, один каблук украшала глубокая царапина.
Вот и вещественные доказательства — то, что так любит мисс Мелисса Метьюз. Спрятав фотографии в сумочку, Джессика поспешила к двери. Она надеялась, что потеряла не больше пяти минут. Время детективу всегда дорого.
И тут зазвонил телефон — как всегда, в самый неподходящий момент.
Джессика решила было не подходить. Но, вспомнив, как она однажды не ответила на звонок отца и что из этого вышло, нехотя сняла трубку.
И на сей раз по чудесному совпадению это оказался именно отец. В круговороте сегодняшних событий Джессика и думать забыла, что ее родные все еще в Лондоне!
— Здравствуй, девочка, — привычно npoгудел он. — Хорошо, что я тебя застал. Хотелось бы еще раз с тобой встретиться перед отъездом. И с твоим… молодым человеком. С твоим женихом, Джастином. — Отец сделал паузу. — Он понравился мне, Джесси. Хотелось бы сойтись с ним поближе.
Подобная новость была приятнейшей из возможных. Если бы Джессику не переполняли другие заботы, она бы запрыгала от радости. Ей лучше многих было известно, как нелегко покорить сердце Бартлми Спайка. Но именно сейчас Джессике нужно было бежать.
— Папа, я тебе перезвоню позже, — выдохнула она. — Мы обязательно встретимся, но сейчас мне некогда разговаривать.
Она инстинктивно сунула руку в сумочку и нащупала пачку фотографий. Смутное торжество снова наполнило ее душу.
— Я раскрыла дело «Хрустального башмачка»! — Слова сами сорвались с языка, и Джессика тут же пожалела, что проболталась.
Отец молчал несколько секунд. Потом переспросил осторожно:
— Ты уверена, Джесси? Насколько я помню, тебе не поручали вести это дело.
— Не поручали, — спокойно отозвалась она. — Но раскрыла его все-таки я. И теперь собираюсь поехать в «Гардиан» и натянуть им всем нос. Чтобы они поняли, как ошиблись, сразу не дав мне это дело.
— А доказательства есть?
— И еще сколько! Свидетель с признанием и фотографии.
— Так чего же ты медлишь, глупая девчонка? — взорвался отец на том конце провода. — Ты что, не знаешь, что успех могут перехватить? Ты раскрыла дело, которое попадет на первые полосы газет, — и сидишь дома? А ну бегом в агентство!
Джессика неожиданно почувствовала на своих щеках слезы. Это был ее отец и он ей поверил! Он ругал ее — но не как ребенка, а как коллегу, могущего упустить шанс. Он — да, Джессика узнала эту особую нотку в голосе! — гордился ею.
— Бегу, папа, — прошептала она, глупо улыбаясь. — Я… уже стояла в дверях, когда ты позвонил.
— Давай, девочка, — хрипло выдохнул отец. — Торопись. Я подержу скрещенные пальцы. Ты… Боже, да ты настоящая моя дочь!
В трубке послышались частые гудки. Джессика быстро промокнула слезы платком. Свершилось чудо, которого она и ожидать не могла: ее отец впервые в жизни не пожалел, что вместо сына у него родилась дочь!
Немного успокоившись, она поспешила к двери. Отец был прав: время наступало ей на пятки. Но все-таки, проходя мимо стула, на котором висел пиджак Джастина, она не удержалась. Оттопыренный карман пиджака вызвал у нее улыбку. Она вспомнила, как вчера вечером обшаривала эти карманы в поисках сюрпризов. Найденная там музыкальная шкатулка стояла теперь у нее на столике. Вчера они занимались любовью под звуки свадебного марша, раздававшегося из шкатулки. И Джессике показалось это весьма символичным.
Она знала, что в карманах пусто — вчера Джессика основательно их выпотрошила в поисках корня мандрагоры, — однако же сунула в них руку просто так, ради приятного воспоминания. И обнаружила маленький внутренний карман, которого прежде не заметила. Когда под пальцами зашелестела бумага, внутренний голос почему-то предупредил: не трогай! И Джессике показалось безо всякой на то причины, что лучше послушаться и оставить все как есть.
Но профессиональное любопытство взяло верх. И Джессика извлекла на свет конверт. Должно быть, он провалялся в кармане пиджака не меньше месяца и выглядел весьма неприглядно — мятый, потертый на сгибах. «Чужие письма читать нельзя», — словно услышала она голос отца. Если бы не это, она, возможно, и положила конверт на место.
Тот был белый, без обратного адреса, с улыбающейся рожицей, нарисованной карандашом. Дрожащими пальцами Джессика вытащила из незапечатанного конверта листок бумаги.
Записка, сделанная аккуратным стариковским почерком, гласила:
Дорогой мой Джастин, хочу еще раз напомнить тебе об условиях нашего договора. Такие же письма я посылаю твоим братьям — на случай, если не слишком-то подробно изложила условия вчера. Итак, мой выигрыш в лотерею составляет пятнадцать тысяч фунтов. Трое моих племянников, то есть вы, получают по пять тысяч каждый, если женятся в течение трех месяцев, начиная с сегодняшнего дня. Деньги достанутся вам, только если вы женитесь все трое, и если сохраните от будущих жен в тайне наличие потенциального выигрыша. Если же условия не будут соблюдены, деньги пойдут на устройство заповедника для сумчатых волков и двупалых ленивцев.
Не считайте меня бессердечной. Я желаю вам, мои мальчики, только счастья и уверена, что по истечении срока вы будете благодарить меня за мою придумку.
Итак, песочные часы перевернуты. Надеюсь вскоре услышать свадебные колокола. Успехов тебе, мой дорогой. Увидимся на следующей неделе.
С любовью, тетя Агата.
Несколько секунд Джессика тупо смотрела на листок бумаги, не в силах поверить в прочитанное. Перед глазами все поплыло, и, чтобы не упасть, молодая женщина опустилась в кресло. Рисованная рожица улыбалась с конверта.
— Не может этого быть, — сказала себе Джессика, качая головой.
Тетя Агата сразу показалась ей несколько эксцентричной, несмотря на свою доброту. Но такого холодного расчета она от старушки не ожидала. Может ли быть, что та в самом деле выиграла пятнадцать тысяч или все это — глупая шутка? Обещать деньги своим племянникам в том случае, если они найдут себе невест, — что может быть нелепее? «Если сохраните от будущих жен в тайне наличие потенциального выигрыша…»
Неужели вот она, настоящая причина, заставившая Джастина обратить на нее внимание? А она еще удивлялась, что такой красавец и записной сердцеед, за которым бегают известные актрисы, нашел в ней, Джессике, обычной серой мышке. Теперь понятно что: она глупа и невинна, ее куда легче обмануть, чем опытных циничных «звезд». И самое страшное, Джастину это почти удалось. Едва он бросил на нее призывный взгляд, как малышка Джесси тут же оказалась с ним в одной постели. Кому она подарила свою девственность? Человеку, который ее использовал, чтобы получить деньги!
Она вспомнила солнечный день в садике тетушки Агаты. Хитрый взгляд старушки, ее якобы пустую болтовню: «А вдруг деньги достались какой-нибудь одинокой старушке? Для себя ей уже ничего не надобно, и она посулила деньги своим детям-холостякам, чтобы те обзавелись наконец добрыми женами…»
Джессика тогда засмеялась и подумала: надо же, какая ерунда! Сейчас она была готова швырнуть письмо в лицо старухе. Та, видно, любит посмеяться. Но как мог Джастин уже тогда позволить своей тетке делать из нее, Джессики, посмешище? Хоть капля чести должна же быть у человека!
Сердце ее разрывалось от боли. Неужели Джастин все это время лгал ей? И все разговоры о любви ничего не стоят?..
— Да, это так, — ответила самой себе Джессика, стискивая зубы. Пять тысяч фунтов — хорошая сумма. Люди идут на преступления и ради меньшего.
Но Джессика не собиралась сидеть в кресле и вытирать слезы, ожидая, когда к ней поднимется Джастин и снова примется ей лгать. Она не принадлежит к тем женщинам, которые позволяют над собой издеваться. Джессика с внезапной симпатией подумала об Айне, которая запустила в голову негодяю мужу банкой с горошком. Она сама не отказалась бы швырнуть в Джастина чем-нибудь подобным! Удерживало ее только твердое убеждение, что склонность к публичным сценам — черта слабых натур. Обойдемся без истерик.
«Они все одинаковые, эти мужчины» — вспомнились ей слова Айне. Могла ли Джессика подумать, что так скоро поймет правоту рыжеволосой ирландки?
Но ведь мужчины не единственное, что есть в жизни, сказала она себе, поднимаясь. Еще есть любимая работа, карьера… И семья. Сегодняшний день мог стать днем торжества для Джессики: отец впервые поверил в свою дочь. Но Джастин своим предательством свел всю радость победы на нет.
Впрочем, надо отдать ему должное, без него бы я не справилась так быстро, подумала Джессика, сбегая по лестнице. Он помог раскрыть дело, пусть даже и невольно. Что ж, Джастин сыграл свою роль, и теперь надлежит вычеркнуть его из жизни. Все, что мог, он уже сделал — помог в работе. А работа важнее любого мужчины на свете.
Так убеждала себя Джессика Спайк, направляясь к черному ходу. А Джастин пусть сидит в машине, ожидая ее, сколько угодно. С ним, конечно, осталась Айне, но у Джессики есть кое-что еще — фотографии в сумочке. Она не могла подвергнуть себя такому испытанию и встретиться с Джастином лицом к лицу. Ей казалось, что одного взгляда на него будет достаточно, чтобы ее сердце разорвалось на части.
Дверь черного хода хлопнула за спиной, и Джессика замахала рукой, подзывая такси.
Такси, к счастью, подъехало почти сразу. У Джессики было не меньше получаса форы — пока Джастин не заволнуется и не отправится ее искать.
— Куда вам ехать, мисс? — учтиво спросил таксист.
Молодая женщина уже открыла было рот, чтобы назвать адрес «Гардиана»… Но вместо этого неожиданно для себя назвала адрес особнячка мисс Агаты Хайбридж. Она хотела в последний раз убедиться, что не ошиблась. Джастина Джессика видеть не могла. Значит, оставалось только поговорить с глазу на глаз с женщиной, затеявшую все это. Успешно выполненная работа, раскрытое дело — все отошло на второй план. Важно было лишь одно: узнать, лгал ей Джастин или нет. Остальное — потом.
Джастин мерил приемную «Гардиана» большими шагами. Он уже раз десять набирал номер телефона Джессики в надежде получить ответ. Но в трубке раздавались лишь те же длинные гудки. Джастин чувствовал, что сходит с ума от страха.
— Успокойтесь, мистер Хайбридж. — Мисс Метьюз сама принесла ему чашку чаю. — Я хорошо знаю мисс Спайк. Она скоро явится. Должно быть, просто угодила в дорожную пробку.
Джастин стиснул зубы. Легко сказать — успокойтесь! А кто объяснит, почему вместо того, чтобы спуститься к нему, Джессика вышла через черный ход и улизнула? Ведь они же договорились вместе ехать в «Гардиан»!..
Прождав довольно долго перед домом Джессики, Джастин решил было, что с его любимой что-то случилось в ее собственной квартире, и, поднявшись, вознамерился взломать дверь. Но вовремя подоспевший консьерж заверил его, что мисс Спайк четверть часа как вышла из дому. Вот только на вопрос, куда она отправилась, ответить не смог. Вполне логично было предположить, что на работу. Однако Джастин приехал сюда уже полчаса назад, а Джессики не было и в помине.
— Может, она попала в аварию, — подала голос Айне, сидящая в кресле. — У меня есть двоюродный дядя, так он три раза в аварии попадал. Лондон — такой город опасный! Дядя Обри на второй раз без ноги остался. Мы думали, он вообще не выживет.
Джастин грохнул чашкой о стол, едва не расплескав чай.
— Что вы, по-вашему, делаете, мисс Финниган? Утешаете меня? Поддерживаете мне настроение?
— Извините, — пробормотала Айне, утыкаясь в журнал.
Джастин, не в силах ничего с собой поделать, снова потянулся к телефону. И тут внимание его привлек сдавленный хрип. Как будто кто-то хотел кашлянуть, но на полпути забыл, как это делается.
Джастин обернулся и холодно взглянул на застывшего в дверях Айвена Ричардсона. Высокий носатый детектив напоминал выражением лица гончую, почуявшую запах добычи.
И взгляд его был устремлен… на ноги Айне Финниган!
В суматохе, поглощенный волнением о Джессике, Джастин забыл кое о чем важном. Айне сидела за столом в приемной, по-прежнему обутая не в старые сандалии, а в прозрачные туфельки. В туфельки, которые в свое время надевали на торжественную церемонию вручения какой-нибудь национальной премии или на премьеру фильма.
Знала ли Джессика, где бы она ни была, что у нее из рук в этот миг уплывает дело всей ее жизни?
— Открывайте, — яростно шептала Джессика себе под нос. — Я же знаю, что вы там. Откройте сейчас же!
Она стояла перед воротами в особнячок мисс Агаты Хайбридж и не отрывала пальца от кнопочки звонка. Так настойчиво когда-то звонил в ее собственную дверь отец. Это было всего два дня назад, а казалось, будто прошла вечность.
Молодая женщина испытывала двоякие чувства: с одной стороны, дрожала от гнева, с другой — не могла не надеяться, что ужас сейчас кончится. Выйдет тетя Агата, такая милая и приветливая, и в две минуты разъяснит страшное недоразумение.
Практичный ум Джессики подсказывал, что письмо не оставляет место сомнениям. А сердце кричало, что тетя Агата не могла так поступить с ней… И Джастин тоже не мог! Такой безупречный джентльмен, любящий, добрый… Он набил карманы пиджака милыми сюрпризами для нее, он был так потрясающе хорош в постели… он любил ее, наконец!
Таксист мрачно поглядывал на Джессику. Он не хотел терять времени и собирался уехать с нею или без нее.
— Еще пять минут, мисс! — крикнул он из машины. — Пять минут — и я поеду! Да не звоните вы — ясно же, что нет никого!
Джессика переступила с ноги на ногу. Действительно, сколько времени она собирается здесь стоять и ждать хозяйку? Старушка ведь могла уйти по своим благотворительным делам до позднего вечера.
Но наконец за воротами послышались шаркающие шаги. Джессика в нетерпении закусила губу. Ворота скрипнули, и появилась тетушка Агата. Таксист, правильно оценив ситуацию, мгновенно сорвался с места и укатил.
Мисс Хайбридж подслеповато щурила светло-голубые глаза.
— Мисс Джессика, дорогая моя, это вы? Я, понимаете ли, куда-то задевала очки, поэтому так долго не открывала…
Трудно негодовать на старушку, которая потеряла очки. Джессика даже растерялась на миг.
— Что же вы, моя милая, заходите, — засуетилась гостеприимная тетушка Агата. — Вы не представляете, как я рада, что вы меня навестили! Я, признаться, ужасно устала сегодня. Доставили новую партию вещей для бездомных, и нам с миссис Тепестри пришлось вдвоем их разбирать и сортировать…
Услышав упоминание о бездомных, Джессика снова пришла в ярость. Не помешала даже добродушная болтовня старушки.
— Не желаете ли чаю, моя дорогая? Я только что заварила свежий. Если хотите, могу пожарить тостов, Джастин очень любит мои тосты с ветчиной… Да вы проходите, мисс Джессика, не стойте на пороге…
— Нет, спасибо, мисс Хайбридж, — ледяным тоном отрезала та. — Я зашла на минутку. Мне нужно только… объяснение.
— Объяснение? — В том, как тетя Агата произнесла это слово, не было ни малейшего удивления. — Что же я должна вам объяснить?
Не в силах выговорить вслух, Джессика вытащила из сумочки смятое письмо и протянула старушке. Рука ее слегка дрожала.
Тетя Агата взяла листок и поднесла к самым глазам, пытаясь распознать, что это. Потом брови ее поползли вверх, и Джессике стало ясно, что эта старушка, мисс Хайбридж, действительно выиграла деньги.
Выигрыш, лотерея, пронеслось в памяти Джессики. Дело, которое вел детектив Пирсон, ее коллега из «Гардиана». Муж заподозрил, что самую крупную сумму в Лондоне за этот год выиграла его жена — и утаила деньги. Итак, она, Джессика, невольно раскрыла еще одно дело. Теперь она могла сообщить подозрительному супругу, что большой куш достался вовсе не его дражайшей половине. Пятнадцать тысяч получила совсем другая женщина — старая дева, занимающаяся благотворительностью… Ей удалось обскакать Пирсона.
Но сейчас не это волновало Джессику. Она поняла что, ее предал еще один близкий человек. Потому что тетя Агата подняла глаза от письма и утвердительно кивнула.
— Зачем же вы это сделали? — еле слышно спросила Джессика, не позволяя себе заплакать.
Тетя Агата снова подняла седые брови.
— Вы расстраиваетесь из-за Джастина?
Ну нет, сумасшедшая старуха не дождется от нее слов о том, что она никогда не простит ее! Как и ее лживого племянничка!
— Еще чего, — вызывающе бросила Джессика, хотя ее сердце разрывалось от боли. — Если бы я из-за него расстраивалась, то… не стала бы обыскивать его карманы. Я — детектив, веду расследование о том, кому достался самый большой выигрыш года. Теперь расскажите подробнее о мотивах вашей конспирации.
— То есть вы имеете в виду, что это для вас только работа?
— А что же еще? — Джессика выдавила циничную усмешку. Никто на свете не должен знать, как ей плохо! — Я для этого сошлась с Джастином. Теперь хочу услышать правду от вас.
— Что ж, я могу все объяснить, — глядя куда-то поверх ее плеча, начала старушка. — Я очень люблю моих племянников. И вижу, что чем дальше, тем больше они нуждаются в заботливой женской руке. Мои же руки слишком слабы, меня не хватает на них троих. Да и разве может старая перечница вроде меня заменить им истинную семью? В их возрасте семья — это жена и дети. Я сама никогда не была замужем, и моими детьми стали они. Но у моих мальчиков должны быть полноценные семьи.
— Вы избрали странный способ этого добиться, — сказала Джессика голосом, пригодным разве что для допроса. — Почему именно такой? Неужели вас не волнует, сколько зла вы можете причинить ни в чем не повинным людям?
— Меньше всего на свете я хотела причинить кому-либо зло, — покачала головой старушка. — Мне просто хотелось, чтобы мальчики задумались о своей жизни. Пробудив в них интерес к браку как таковому, я сочла бы свой долг исполненным… Даже если деньги отправятся к мишкам коала. Главное — это дать толчок в нужном направлении.
— Понятно! Большое спасибо! — выпалила Джессика.
К стыду своему, она понимала, что сейчас разревется. Заботясь о том, чтобы пробудить у племянников интерес к браку, тетя Агата растоптала ее гордость. Нужно было уходить — и немедленно.
— Было очень интересно узнать о ваших замыслах, мисс Хайбридж. Всего вам хорошего.
— Джессика… — мягко начала тетя Агата. Она явно собиралась сказать длинную речь.
Но молодая женщина уже не слушала. Довольно она потратила времени на эту семейку! Теперь из-за них она может потерять кое-что важное — успех. Не прощаясь, Джессика развернулась и заспешила к воротам.
— Поговорите с Джастином! — неслось ей вслед. — Пожалуйста, мисс Джессика, поговорите об этом с Джастином!
Но Джессика уже выскочила за ворота — и застонала от отчаяния. Дорога была совершенно пуста. Голос тети Агаты все раздавался за ее спиной и, чтобы не слышать его, Джессика быстро пошла вперед по улице, высматривая такси. Как назло, машины словно сквозь землю провалились. Моргая от яркого света или от подступивших слез, Джессика остановилась на тротуаре, мечтая об одном — заснуть и не проснуться.
Такси возникло словно из ниоткуда. Молодая женщина смахнула соленые капли и замахала рукой. Когда машина остановилась, Джессика села на заднее сиденье и назвала адрес агентства. Работа — последнее, что у нее оставалось, и она ехала на работу.
11
Телефон перед Джастином оглушительно зазвонил. Он схватил трубку, расплескав все-таки чай по столу.
— Джесси? Куда ты пропала? Я жду тебя целый час, схожу с ума…
— Это я, тетя Агата, Джастин, — прошамкал в трубке старушечий голос. — Я тебя искала…
Джастин разочарованно выдохнул.
— Тетя, прости, пожалуйста, но я не могу сейчас говорить. Джессика…
— Только что была у меня.
— У тебя?! — Джастин едва не выронил трубку.
— Да, у меня дома. Приехала на такси. Выглядела очень расстроенной, просто жалко смотреть.
— Тетя! — Джастин скрипнул зубами от нетерпения. — Что она сказала?
На том конце провода послышался тяжкий вздох.
— Она нашла письмо, Джастин. Мое письмо о нашем договоре. Джессика считает, что ты ее предал, мой мальчик. Она крепилась изо всех сил, но меня не проведешь — бедняжка вне себя от горя. Ты любишь ее?
Сердце Джастина едва не остановилось.
— Ты хочешь сказать, она поверила, будто я был с ней из-за денег?
— Да. По крайней мере, она вела себя так, будто поверила. Мне очень жаль… Ты любишь ее? — повторила тетя Агата въедливым тоном.
— Да, — выдохнул Джастин, сжимая трубку так, что та едва не треснула.
— Тогда немедленно поговори с нею. Поговори с ней раньше, чем она сделает что-нибудь непоправимое. Например, сообщит газетчикам сведения о том, кто именно выиграл деньги и что собирается с ними сделать.
— Ты не устала от этой дурацкой игры в прятки? — прорычал Джастин в трубку. Со всех сторон на него смотрели с удивлением, но он этого не замечал. — Если мне на что-нибудь плевать, так это на твои деньги. Скажи мне, Джессика…
— Спроси у нее обо всем сам.
— И спросил бы, но не знаю, где она, черт возьми! — рявкнул Джастин так, что Айне перекрестилась.
— Она мне сразу понравилась, твоя Джессика, так что я надеюсь, ты все исправишь. А если нет, такой видный мужчина, как ты, всегда найдет себе кого-нибудь другого…
— Никого мне больше не надо. Джессика — или никто!
— Тогда отправляйся и найди ее. И объясни ей то, что сейчас так хорошо доказал мне.
— Что я доказал? — еще громче рявкнул Джастин, но его тетя уже повесила трубку.
Несколько секунд молодой человек смотрел на телефон, как на гремучую змею. Неудивительно, что Джессика не позвонила. Какой бес ее подбил полезть в карманы его пиджака?.. Впрочем, он тут же понял, что винить может только себя. Причем не за то, что не выбросил вовремя тетино письмо, а за то, что так долго не говорил о нем. Но кто же знал, что он будет так бояться потерять Джессику?
И кто мог знать, что он, Джастин, любимец женщин, по уши влюбится в такую гордую и независимую девушку? И теперь, смертельно обидевшись, Джессика готова была разрушить и свое, и его счастье. Она не поверила в искренность его чувств, решила, что нужна ему только, чтобы получить деньги. Неужели она забыла об их ночах любви, когда его тело говорило ей то, о чем не смел сказать язык?
И все-таки Джессика ему не поверила. Так нужна ли ему такая жена?
— Вы должны ее найти, — прервала затянувшееся молчание Айне.
Джастин сморгнул. Он совсем забыл о ее присутствии!
— Знаю.
— Тогда ступайте. — Рыжая ирландка смотрела на него со странным выражением. — Ступайте и докажите ей… и мне, что я ошиблась в своем мнении о мужчинах.
Джастин рванулся к двери, и тут Айне снова окликнула его. Она стояла на одной ноге, поджав другую, и протягивала ему что-то блестящее.
— Возьмите. Это может вам пригодиться. В руках она держала один из двух хрустальных башмачков.
Джессика откинулась на сиденье такси, изо всех сил стараясь не разрыдаться. Мисс Хайбридж… Какой она поначалу казалась доброй, пробудила в ней тоску по материнскому теплу. А теперь повела себя так, будто это Джессика в чем-то виновата перед ее драгоценным племянником.
Ее использовали низко и подло, как это только возможно. Почему она всегда проигрывает? Почему весь мир не ценит ее ни в грош? Может, потому, что она в самом деле ничего не стоит. Глупая девчонка, скверный детектив… Неудивительно, что ее мать, бросив взгляд на нее, новорожденную, собрала вещи и в тот же день ушла навеки. Так и Джастин теперь уходит из ее жизни.
Но в памяти Джессики всплыли слова отца. «Боже, да ты настоящая моя дочь» — вот как он сказал. И она намеревалась доказать себе и всему миру, что она действительно настоящая дочь Бартлми Спайка, сильная и несгибаемая.
— Я не подведу тебя, папа, — прошептала молодая женщина, глотая слезы.
Она радовалась, что таксист смотрит на дорогу, а не на нее. Может быть, он ничего не заметил.
К черту слезы! Ей есть чем гордиться: раскрыты два дела за один день: история с лотерейным выигрышем и «Хрустальный башмачок». Оба заслуживают отдельных полос в газете — «Старушки против богачей» и «Одинокая тетушка устраивает племянникам брачное состязание»! Роскошные заголовки… Только почему ей так невыносимо больно?
Джастин выругался сквозь зубы. Звонок дребезжал, отдаваясь эхом в пустой квартире Джессики. В сердцах молодой человек ударил в дверь кулаком. Дверь квартиры напротив распахнулась, из нее выглянул негодующий пожилой джентльмен.
— Что вы делаете, мистер? Я вызову полицию!
Джастин поглядел на него безумным взглядом — и старичок поспешил скрыться, наверное приняв его за сумасшедшего. Джастин с ненавистью посмотрел на закрытую дверь и пошел вниз по лестнице. Он не знал, что делать, где искать Джессику. Разве что усесться здесь, на ступенях, и ждать до глубокой ночи. В голове рождались мысли одна глупее другой. А вдруг она уехала к отцу, в Бирмингем? Вдруг он ее больше никогда не увидит? Она могла решить, что не желает больше его видеть, и исчезнуть навсегда…
Но здравый смысл подсказывал Джастину, что Джессика так не поступит. Такая амбициозная молодая женщина, как она, не могла упустить свой шанс, когда дело касалось карьеры, даже если личная жизнь потерпела крах. Поэтому куда разумнее вернуться в агентство и ждать ее там.
Но Джастину снова не повезло. Стоило ему выехать на магистраль, как тут же его автомобиль угодил в ужасную пробку. Машины протянулись в обе сторону не меньше чем на километр. Джастин, бледный от раздражения, опустил ветровое стекло и высунулся наружу. То, что он увидел, заставило его застонать от отчаяния.
Идут съемки, догадался Джастин! Черт побери, это же на несколько часов!
Вдоль огороженного пространства разъезжали конные полицейские. Джастин вгляделся в ближайшего — и узнал его. Это был тот самый Ричард Кроу, который приезжал арестовывать Айне.
— Ричи! — во весь голос закричал Джастин, высовываясь из автомобиля по пояс. — Ричи, слышишь меня?
Полицейский оглянулся, приставил руку к козырьку шлема. Джастин нажал на клаксон, чтобы привлечь его внимание.
Ричард наконец узнал его и подъехал ближе, приветственно улыбаясь.
— Хайбридж? Как поживаешь, старина?
— Отвратительно, — признался Джастин, выходя из машины. — И все из-за вас. Нужно срочно ехать, а всю улицу перегородили!
— Мы-то тут при чем? Просто исполняем, что скажут. Не мы затеяли эту дурацкую… Даже толком не знаю, что снимают — репортаж или фильм какой-нибудь.
— Слушай, мне нужна твоя помощь, — сообщил Джастин, потирая переносицу.
— Что угодно, парень. Для друзей мы, полицейские, просто ангелы.
— Дай мне твою лошадь. На пару часов.
За что Джастину нравился Ричард Кроу, так это за то, что он не задавал лишних вопросов.
Вот и сейчас он, хотя и удивленно подвигал бровями, спешился и потрепал высокого гнедого коня по холке.
— Ты хоть ездить-то умеешь?
— Приходилось пару раз. Справлюсь.
И Джастин, занимавшийся верховой ездой с детства, птицей взлетел в седло, не коснувшись стремян.
Ричи присвистнул.
— Здорово, я так не умею.
— Придет нужда — всему научишься, — невесело усмехнулся Джастин и послал коня вперед, через море блестящих автомобильных крыш. Владельцы машин взирали на него не без зависти.
Джессика стояла перед мисс Метьюз, глядя широко раскрытыми от ужаса глазами.
— Что значит Айвен раскрыл это дело? Когда он успел?
— Я действую быстро, мисс Спайк. — Айвен Ричардсон засунул пальцы за ремень брюк и невинно улыбнулся. — Мгновенно сориентировался и допросил свидетельницу. Просто не верится: туфли воровала компания старых уборщиц!
В глазах у Джессики потемнело.
— Эту свидетельницу нашла я. И я привезла ее сюда.
— Во-первых, и нашел, и привез ее мистер Хайбридж, фотограф, — лениво заметил Айвен. — А во-вторых, я давно уже шел по следу. Не далее чем сегодня я собирался добраться до бабушки этой девицы, только внучка успела явиться первая. И хорошо сделала. Мне не пришлось кататься за ней в Ист-Энд. Она сообщила, что хотела войти в контакт с кем-нибудь из агентства, лучше всего с тем, кто ведет это дело. Просила одного: защитить их семейку от полиции. Я обещал ей, конечно.
— Где мисс Финниган? — стараясь держать себя в руках, спросила Джессика. — Давайте узнаем у нее, как было дело. Я уверена, что вы лжете. Вы перехватили мою свидетельницу и наврали ей что-нибудь. Например, что вы мое непосредственное начальство и к вам-то ее и везли.
По неприязни, промелькнувшей в бледных глазах Ричардсона, Джессика поняла, что не ошиблась.
— Где мисс Финниган? — с вызовом повторила она. — Давайте расспросим ее!
— Я отправил бедняжку домой, — сообщил Ричардсон. — Она и без того переволновалась. Мы же не полицейское отделение, чтобы держать человека у себя сколько вздумается! Я лично посадил мисс Финниган в такси, даже сам свел по лестнице. У нее, видите ли, порвался ремешок на сандалии, ей было трудно идти.
— Айне и так была напугана, а вы ее напугали еще сильнее и заставили выложить все… без малейшего на то права! — яростно выпалила Джессика. — Знаете, как называется то, что вы сделали? Обыкновенное воровство. Бедные старушки крали туфли у богатых, а вы ограбили своего коллегу… Меня!
Она в отчаянии повернулась к мисс Метьюз.
— И вы ему верите? Это я раскрыла дело! Это я привезла свидетельницу!
— Я должна полагаться не на устные заявления, а на факты, — сухо отозвалась начальница. — Вы говорите одно, мистер Ричардсон —другое. И он в отличие от вас вел это дело с самого начала, но…
— Да и какая, в сущности, разница? — подхватил Айвен, стоящий за ее спиной. — Главное, дело раскрыто. Деньги мы получим, и кражи прекратятся. Разве не стоит друг друга с этим поздравить? Все внесли посильную лепту — и я, и вы.
Джессика смотрела на него молча. Если бы она произнесла хоть слово, то наверняка разрыдалась бы, а слез на сегодняшний день было уже довольно. Она сама презирала себя за слабохарактерность. Что скажет отец, когда узнает, что Джессика упустила дело? Не стоит долго ломать голову. «Я так и знал» — вот что скажет он и будет абсолютно прав. Отец в самом деле знал, что его дочь ни на что не годится.
И тут Джессика вспомнила про фотографии.
— У меня есть не только устное заявление, но и доказательства, — сказала она, прижимая сумочку к груди, словно боялась, что Айвен попытается ее стащить. — Фотографии. Возможно, они убедили бы вас, что я занимаюсь этим делом столько же времени, сколько и мистер Ричардсон. Но вы предпочитаете мне не верить… Ладно, я ухожу.
Джессика сделала несколько шагов к двери. Пол под ее ногами раскачивался, как палуба корабля.
— Постойте, мисс Спайк, — окликнула ее мисс Метьюз, не повышая голоса. — Может, все-таки дослушаете меня до конца?
Джессика повернулась и, с трудом разлепив побелевшие губы, сказала:
— Я увольняюсь, мисс Метьюз. По собственному желанию. Попробую себя в другом агентстве, а если и там не получится — значит, займусь цветоводством. Мой отец будет просто счастлив.
— Цветоводство не достойное занятие для такого талантливого детектива, как вы, — так же ровно ответила мисс Метьюз. Джессика подумала было, что ослышалась. — Вы раскрыли очень сложное дело и достойны повышения. В отличие от мистера Ричардсона, который показал свою полную несостоятельность.
И без того длинное лицо Айвена вытянулось еще сильнее.
— Мистер Хайбридж и мисс Финниган до того, как встретиться с вами, вкратце посвятили меня в ход дела, — сообщила своему подчиненному начальница, затем она обратилась к Джессике: — Мне было бы интересно посмотреть ваши фотографии, мисс Спайк. Но если вы решите сохранить их для прессы и не посвящать меня во все тонкости дела, я вас прекрасно пойму.
Джессика молча вытащила из сумочки снимки и протянула их. Айвен хотел было заглянуть мисс Метьюз через плечо, но сдержался. Он отлично понимал, что ему следует вести себя тише воды, ниже травы, если он не желает вовсе потерять работу.
— Да, вы доказали, что вам можно доверять дела повышенной сложности, — довольно кивнула мисс Метьюз Джессике, разглядывая снимки. — Почему бы вам сейчас не пойти к себе и не составить полный отчет по делу «Хрустального башмачка», мисс Спайк? Мне кажется, сейчас для этого настал подходящий момент. А для выяснения деталей можете взять себе кого-нибудь в помощь… скажем, Айвена… Вы ведь сейчас не заняты, мистер Ричардсон?
Айвен кивнул, не понимая до конца, в чем же дело.
— Он в вашем распоряжении, мисс Спайк, — улыбнулась мисс Метьюз. — Если хотите, пошлите его, например, за мисс Финниган, которую он несвоевременно отправил домой. Думаю, эта молодая леди вам еще понадобится, чтобы уточнить даты. Заодно можно привезти и ее бабушку.
Под ненавидящим взглядом Айвена Джессика прошла в свой крохотный кабинет. Казалось бы, ей следует радоваться. Но торжества не получалось. Она выиграла, добилась, чего хотела… Но как ни странно, ей было все равно. В груди, где-то на месте сердца, образовалась пустота.
Джессика никогда не думала, что может так сильно в ком-то нуждаться. Это-то и убивало ее, заставляло ощущать себя полнейшим ничтожеством. После всего, что произошло, желать видеть Джастина, хотеть прикоснуться к нему, прижаться всем телом, поплакать, как тогда, на его плече!..
Джессика села за стол и придвинула печатную машинку. Но в голове было пусто. Она тупо уставилась на белый лист, не зная, с чего начать. Впору пойти и сказать мисс Метьюз, что она передумала. Пусть делом занимается Айвен. Пусть даже считается, что это он его раскрыл. Ей уже все равно.
Раньше она тоже была одинока. Но ее согревало внутреннее пламя, она чувствовала себя полноценной личностью. Теперь же ей казалось, будто часть ее умерла.
— Неужели отныне так будет всегда? — спросила она печатную машинку.
Печальный ход мыслей был прерван стуком в дверь. Джессика вскочила, едва не опрокинув стул. Но это оказался курьер с огромным букетом роз.
Выхватив из букета белевший листок бумаги, молодая женщина с замиранием сердца развернула его.
«Держись, девочка! Семейная команда болеет за тебя!» — гласила записка. Почерк был незнакомый — должно быть, ее диктовали по телефону. Внизу подписи — папа, Пруденс и Николас.
Джессика скомкала записку и бросила в корзину для бумаг. Потом, устыдясь, вытащила ее и разгладила. Букет, неприкаянно лежавший на кресле, она поставила в вазу на столе. Затем снова уселась и уставилась на белый лист. Из его белой глубины выступило лицо Джастина. Темные загадочные глаза чуть улыбались. Неужели я всегда буду помнить это лицо? — с ужасом спросила себя Джессика. И всегда буду желать увидеть его наяву? О нет, такие муки равносильны смерти!
В дверь снова постучали. Что они все, сговорились ее мучить, что ли? И без того ничего не получается!
— Я занята! — крикнула Джессика, поворачиваясь. — Мисс Метьюз, если это вы, скажите всем, чтобы меня не отвлекали. Если приедет Айне, пусть подождет в…
Она осеклась, глядя в лицо, которое только что смотрело на нее с белой страницы. Джастин, запыхавшийся, в одежде, распространяющий какой-то странный — лошадиный что ли? — запах, стоял в дверях и сверлил ее взглядом.
— Мне позвонила тетушка, — выговорил он наконец. — Сказала, что ты очень расстроена… Велела найти тебя и утешить. А по тебе не скажешь, что ты… Что-нибудь не так?..
Ах вот как! Он рассчитывал застать ее в слезах, горько заламывающую руки. Чтобы вместо материальной выгоды получить хотя бы моральное удовлетворение — женщина, решившая от него уйти, обрекла себя на вечные страдания!
Джастин говорил, а сам профессиональным глазом фотографа отмечал, что тени для век размазались на ее лице. А на бледных щеках виднеются дорожки от туши. Похоже, Джессика не так бодра, как хочет казаться.
— Зачем ты пришел? — процедила молодая женщина таким тоном, что Джастину захотелось немедленно уйти, хлопнув дверью. Но он совладал с собой.
— Хотел спросить, что ты намерена делать с разгадкой лотерейного выигрыша. Ведь ты прочла письмо, верно? Привычка лазать по карманам пригодилась?
— Да, и я очень рада, что обзавелась такой привычкой, — кивнула Джессика. — Потому что она спасла меня от многих неприятностей. Например, я избежала самой страшной ошибки в своей жизни.
Она имеет в виду брак со мной, догадался Джастин, скрежеща зубами.
— Так что же ты все-таки намерена делать? Продать информацию в какую-нибудь газетенку?
— Хотя бы. Ты же знаешь сыщиков, эта подлая порода обожает делать достоянием всех чужие тайны!
— Я просил бы тебя этого не делать. Из-за твоей любви к разоблачениям мои братья потеряют деньги, в которых очень нуждаются. Ты, должно быть, помнишь условия договора: либо все хранится в тайне, либо деньги идут на заповедник.
— Обожаю медведей коала! — в деланном восторге закатила глаза Джессика. — Я вообще люблю всех животных… Даже змеи мне нравятся больше, чем лживые фотографы.
— Спасибо на добром слове.
— Не за что, заботливый брат Джастин. О себе ты не беспокоишься, верно? Еще надеешься обмануть какую-нибудь дурочку и сорвать обещанный куш, да?
— Что-то я не понимаю, — глаза Джастина сузились, — в чем ты меня обвиняешь? Кого я обманывал?
— Никого. — Джессика опустила голову, чтобы он не заметил слез на ее ресницах. — Только глупую девицу, которая сама это заслужила. Ты долго присматривал себе дуреху вроде меня или взял то, что плохо лежало?
— Джей!
— Не называй меня так! — воскликнула она. — Что тебя больше привлекло во мне, скажи, пожалуйста? Моя наивность? Неопытность в сексе? То, что я была одинока? Или то, что я никому не нужная глупышка и завоевать меня было проще простого, только изобрази, что я интересна тебе как личность?
Джастин смотрел на нее во все глаза. Никогда бы он не подумал, что Джессика так воспринимает себя! Для него она с первой секунды была гордой красавицей, а не бедняжкой, которую никто не ценит. Он называл ее принцессой — потому что именно такой и видел! А Джессика, оказывается, в это же время считала себя замарашкой…
— Ты рассчитывал, что я побегу за тобой, стоит только поманить, — продолжала бушевать она. — Что я не увижу разницы между расчетом и настоящей любовью, потому что никогда не имела дела с мужчинами! Что едва ты попросишь, я тут же выйду за тебя замуж, считая, что мне страшно повезло…
Если бы Джастин так думал в самом деле, его жизнь в последний месяц была бы куда веселее. Не пришлось бы ворочаться в постели, размышляя, любит ли его Джессика, не откажет ли ему, едва он сделает предложение. Именно поэтому Джастин никак не мог решиться. Сейчас он понимал, как ситуацию воспринимала Джессика, и не знал, плакать ему или смеяться.
— Так ты сделаешь это? — спросил он тихо, подходя ближе.
Желание заключить Джессику в объятия было столь сильным, что Джастину приходилось буквально бороться с собой. Он очень боялся отпугнуть ее, сделать еще что-нибудь не так.
— Сделаю — что?
— Выйдешь за меня замуж?
Эти слова произвели необычайный эффект. Джессика, которая до этого не умолкала ни на секунду, мгновенно лишилась дара речи. Она подняла голову, чтобы взглянуть ему в глаза, и Джастин увидел на ее щеках дорожки слез.
— Как ты можешь говорит об этом… сейчас? — наконец выговорила она.
— Я считаю, что пришло самое время поговорить об этом, и напрямую, — отрезал Джастин. — Я столько раз предлагал тебе руку и сердце, и ты ни разу не ответила. Отвечай сейчас.
— Почему ты хочешь этого? — пролепетала Джессика еле слышно.
— Потому что я люблю тебя, — просто ответил он и заключил ее в объятия.
Джастин не мог больше сдерживать себя. Он знал, что Джессика может отпрянуть и это будет ее окончательным ответом. И все-таки прижал ее к себе.
Джессика не отстранилась. Напротив, приникла к нему всем телом и при этом уткнулась лбом ему в плечо, как ребенок.
— Как я могу тебе верить, — прошептала она, и Джастин почувствовал сквозь рубашку ее слезы, — если тебе нужна не я, а тетушкин выигрыш?
— Ничего подобного. Если ты выйдешь за меня, то деньги отправятся в карман к коалам. Вернее, к ним в сумки, поскольку коалы — сумчатые.
— К коалам? — повторила Джессика, не веря своим ушам.
— Именно к ним, — кивнул Джастин. — Согласившись стать моей женой, ты сделаешь меня самым счастливым человеком на свете. И на радостях я готов преподнести мишкам и прочим сумчатым тварям небольшой подарок.
— Пять тысяч фунтов?
— Да хоть десять! Если у меня есть ты, все остальное неважно.
Джессику переполнил самый настоящий восторг. Она посмотрела на своего жениха так, будто видела его впервые.
— Ты это правда сделаешь, Джей? Ты не разыгрываешь меня?
— Считай, что уже сделал.
Джессика внимательно разглядывала его не меньше минуты.
— Раз так, я не знаю, кто выиграл в лотерею. Пусть над этим мучается мистер Пирсон, самый бездарный детектив в нашем агентстве. Честное слово, по истечении трех месяцев тайна будет не менее сохранна, чем сейчас. Твои братья не потеряют свой шанс.
— Но для них мы с тобой должны постараться, — улыбнулся Джастин. — Деньги будут наши только в том случае, если мы все трое женимся. А я собираюсь жениться только на тебе — или ни на ком и никогда!
Джессика вздохнула.
— Ну, раз речь идет о твоих замечательных братьях… Оливер мне, помнится, весьма понравился. Придется согласиться и выйти замуж за тебя.
Джастин нашел ее губы своими и целовал, покуда оба не начали задыхаться, а стены комнаты не закружились, как карусель. Часто дыша, они стояли и держались друг за друга, как спасшиеся после кораблекрушения.
Молчание нарушила Джессика.
— Скажи мне честно. Заметил бы ты меня, не будь у тебя денежного стимула жениться?
Джастин ответил не сразу. Но ответил честно, как она и просила:
— Наверное, нет. Я разочаровался в женщинах и думать не хотел о браке. Признаться, я был не намного оптимистичнее нашей знакомой Айне. Но тетя Агата своим заманчивым предложением заставила меня повнимательнее приглядеться к женщинам… И тут я увидел тебя. Так что тетя Агата все же сделала мне добро, хотя я не верил, что так может быть.
— И мне она тоже сделала добро. — Джессика крепче прижалась к любимому. — Мне стоит поехать и извиниться перед нею. Сама не помню, что я ей наговорила… А теперь, наверное, тебе лучше уйти. Я должна работать.
— Ничего себе! — шутливо возмутился Джастин, не отпуская ее. — Мы только что решили пожениться, а ты уже гонишь меня прочь! Хорошенький же у нас получится брак!
— Сегодня вечером, — шепнула Джессика ему на ухо. — Мы отпразднуем помолвку вечером, у меня. Обещаю, тебе понравится.
— Подожди, я кое-что принес и хочу отдать перед уходом.
Джастин мягко отстранился от нее и достал из кармана… хрустальный башмачок. Тот самый, с ноги Айне Финниган.
— Но зачем?
Вместо ответа Джастин опустился на одно колено, держа прозрачную туфельку на ладони.
— Принцесса, — торжественно произнес он, не боясь, что кто-нибудь может войти и застать столь странную сцену, — позвольте вашу ножку.
И туфелька скользнула на маленькую стопу женщины, которую он любил.
12
Джессика тревожно смотрела на своего мужа, стараясь понять, что он на самом деле думает. Всего несколько часов назад у них родился ребенок — девочка. Джессика, как ни старалась, не могла отделаться от дурных ассоциаций. Ее собственная мать, дав ей жизнь, через несколько часов покинула семью навсегда.
Джессика вовсе изнервничалась бы, не будь рядом Джастина. Он и сейчас сидел возле ее постели, держа жену за руку. Лицо его светилось от безграничного счастья. Но Джессику все равно терзали сомнения. Она знала, как сильно хотел сына ее отец. Должно быть, оказаться родителем девочки куда менее радостно для мужчины.
Джастин поднес ее руку к губам и поцеловал.
— Ты… действительно рад? — спросила она нерешительно.
Ее муж изумленно поднял брови.
— У меня родилась дочь! Что может быть прекраснее?
На глаза Джастина, к великому удивлению его жены, навернулись слезы. Джессика протянула руку, чтобы вытереть их.
— Это судьба, не иначе, — прошептал он.
— Ты хотел, чтобы родилась дочка? — удивилась Джессика. — А почему мне об этом не говорил?
— Боялся сглазить, — улыбнулся он. — Пойми меня правильно, если бы родился сын, я тоже был бы счастлив. И любил бы его ничуть не меньше. Но девочка… Понимаешь, — добавил Джастин тихо, глядя в пол, — у меня уже мог родиться ребенок. От женщины, которую я когда-то любил.
— Да, ты рассказывал мне. — Джессика ласково сжала его руку.
— До сих пор я постоянно чувствовал вину, что не смог охранить жизнь тому малышу, — продолжал Джастин. — И сегодня эта боль прошла. Мне тогда очень хотелось, чтобы родилась девочка. Я даже выбрал для нее имя. Не помню, говорил ли я тебе об этом.
Джессика об этом слышала впервые.
— И что это было за имя? — спросила она.
— Джоан, — чуть слышно произнес Джастин. — В честь моей матери… которую я едва помню.
Дверь палаты распахнулась. Медсестра внесла крохотное кричащее существо. Личико ребенка было еще красным и сморщенным, а глазки пока бледно-голубыми. Но пушок, покрывающий крохотную головку, был темным и густым.
— Какая красивая! — восхищенно сказал Джастин, беря дочку у медсестры.
Джессика невольно улыбнулась: какой-какой, а вот красивой их малышку пока было трудно назвать.
— Джоан, — ласково обратилась она к кричащему комочку. — Не плачь, Джоан, малышка моя… Иди к маме. — И она приложила ребенка к груди.
В дверь снова постучали. Джастин нервно обернулся.
— Ни минуты покоя, — ревниво пробормотал он.
Он хотел наслаждаться этим зрелищем — Джессика, впервые кормящая грудью их дочь, — в одиночку, ни с кем не делясь. Но когда Джастин увидел, кто пришел их навестить, немедля устыдился своей ревности.
Тетя Агата, опираясь на руку седоволосого джентльмена, вплыла в комнату, лучезарно улыбаясь. В джентльмене Джастин не сразу узнал отца Джессики — так тот изменился к лучшему. Он больше не сутулился и словно помолодел лет на десять.
Джессика, с неохотой отведя взгляд от дочери, приветствовала гостей улыбкой.
Ее отец с легким содроганием смотрел на новорожденную внучку, как будто удивляясь, что это создание превратится когда-нибудь в девочку, а потом и в девушку. Тетя Агата, безумно любящая детей, напротив, сияла от восторга.
— Она будет редкой красавицей, — со знанием дела заявила она, вглядываясь сквозь стекла очков в сморщенное личико. — Похожей на тебя, Джесси… А глаза — отцовские. И брови скорее всего тоже.
Джастин, ей-богу, не знал, где его тетушка углядела брови на лице новорожденной Джоан. Но пребывал в счастливом убеждении, что тетя Агата знает, о чем говорит.
— И здесь вы тоже первые! — поздравила их с Джессикой старушка. — У Олли и Клариссы ребенок родится только в декабре. А Тони с Синтией об этом еще и не думают.
Да, братья Джастина тоже нашли себе жен к условленному сроку. Оливер женился по любви и подобно Джастину хотел отказаться от денег, но его жена, весьма практичная особа, заставила мужа взять свою долю награды, чтобы оборудовать новую мастерскую. Энтони в отличие от обоих братьев уже вовсю ссорился с супругой, однако разводиться с ней не спешил. На самом деле они с Синтией были очень схожи характерами, и семейные ссоры только повышали их интерес друг к другу…
— Джесси, милая, я чуть не забыла! — спохватилась тетя Агата и вытащила из сумочки какой-то конверт. — Меня просили передать тебе письмо. Очень славная девушка его написала, такая рыженькая. Она сейчас работает у нас в Комитете, устраивает благотворительные ярмарки.
Джессика развернула листок и сразу узнала размашистый почерк. Письмо было от Айне, и чем дальше читала Джессика, тем ей делалось радостнее. Дочитав, она передала письмо мужу.
Дорогая миссис Хайбридж:, вас ведь теперь так нужно называть ? Не знаю, помните ли вы меня, Айне Финниган, ту самую, которая помогла вам раскрыть дело «Хрустального башмачка». А вот я о вас часто вспоминаю и решила написать вам — вдруг будет интересно ? Помните наш давний спор в машине? Вы оказались правы. Теперь я сама убедилась, что не все мужчины — негодяи. Чарли, за которого я после Рождества выхожу замуж, совсем не такой. Он передает вам пожелания доброго здравия и благодарность, что выручили тогда нас с бабушкой Бриджет. Чарли работает молочником, и у нас теперь достаточно денег. Надеюсь, что и у вас все хорошо. Если вдруг найдете время, позвоните мне. Я бы очень хотела видеть вас с мужем на нашей с Чарли свадьбе.
— Все хорошо, что хорошо кончается — облегчением вздохнул Джастин, дочитав письмо. — Надеюсь, они народят много отличных рыжих детишек, которые в будущем подружатся с нашей Джоан.
— Джоан, — ласково произнесла тетя Агата. — Эта кроха — мисс Джоан Хайбридж, подумать только!
Джессика в изнеможении закрыла глаза. Она хотела оставить их всех здесь, не отпускать ни на миг людей, бывших ее семьей. Но усталость взяла свое, и молодая мать неудержимо проваливалась в сон. Миг — и с миром яви ее связывала только тонкая ниточка: частое дыхание спящего младенца, щекочущее ей грудь. И рука мужа, нежно поглаживающая ее ладонь.