Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Летописи Ниса (№3) - Время перемен

ModernLib.Net / Фэнтези / Аренев Владимир / Время перемен - Чтение (стр. 10)
Автор: Аренев Владимир
Жанр: Фэнтези
Серия: Летописи Ниса

 

 


— Насколько я понял из вашего же разговора, в ваших силах не так уж и много, — осторожно заметил Мэрком. — Или, скорее, это вы так считаете.

Журский задумчиво пожал плечами:

— Не знаю. Может, я погорячился, сгустил краски. А с другой стороны — ни колдовать, ни на мечах сражаться я не умею. А даже если выучусь, то любой ваш эльф, пусть самый бездарный, в два счета меня обставит. Не потому что я плохой ученик, а потому что вы живете здесь, для вас и мечи, и колдовство — привычные штучки, а для меня — экзотика. Пожалуй, единственная польза от меня — устроиться в какой-нибудь зоопарк. …Ладно, не во мне даже дело. Вам ведь не я нужен, а Денис, то есть Создатель ваш, правильно? Ну а если вы слышали наш разговор, то, наверное, понимаете, что он отнюдь не всемогущий, Денис. Со всеми вытекающими отсюда выводами.

— Это-то я понял, — Мэрком растерянно постучал пальцами по подоконнику. — Но вы нам нужны такие, какие есть. Потому что ни магия, ни мечи нам не помогают — вернее, помогают, конечно, но в целом они неэффективны, все равно что море вычерпывать ложкой.

— Если придерживаться вашего сравнения, то мы с Денисом скорее сгодимся на роль решета. — Журский замолчал и долго растирал виски, словно намеревался разорвать пальцами кожу и проломать череп. — Собственно, пока я не узнаю, что с дочкой, я вообще вряд ли на что-нибудь сгожусь. Это не шантаж, это констатация факта.

— Знаете, Максим, я очень признателен вам за вашу искренность. Я думаю, что мы найдем общий язык. Если мои предположения верны, то на грани катастрофы находится не город и не материк, а целый мир. Я прожил несколько сотен лет, и хотя смерть пугает меня, я готов умереть в свой назначенный час. Но я не хотел бы, чтобы этот мир погиб, понимаете?

— Понимаю. Но, видите ли, терпеть не могу патетики, даже когда без нее не обойтись. Давайте-ка приступим к дегустации. Надеюсь, вы приготовили вкусные блюда? Если уж травиться, так ублажив перед этим желудок!..

3

— Ух ты! — чашка, едва не расплескав содержимое, прыгает на столик, Журский же проворно вскакивает и бежит к зарешеченному окну. Поначалу Мэрком решил, что вот, наконец — к сожалению — отыскалось нечто, действующее на организм гостей негативным образом. Правда, не таким, как ожидалось, а все-таки…

Да нет, подумал с запоздавшим прозрением. С цахом все в порядке, и с другими напитками-яствами — тоже. Просто Максим узрел в окне что-то, его заинтересовавшее.

А потом… «Ну да, как же я мог забыть!» Мэрком на самом деле ждал сегодня визита, но не Создателя и его спутника, а совсем другого. Вот и дождался — да только забыл за хлопотами. А гость возьми и появись.

— Ты только посмотри, Денис! — Журский буквально выплясывал у окна и тщился раздвинуть прутья, чтобы как следует разглядеть… — Ну и стрекоза! Твоей фантазии дело, признавайся?

Создатель поднялся, прильнул к стеклу:

— Моей. Меганевра называется. Вообще-то название я одолжил у палеонтологов

— существовала когда-то в Палеозойскую эру стрекоза, у которой размах крыльев был что-то около метра. Если не ошибаюсь, самая большая за всю историю Земли.

— Тебе не кажется, что ты несколько переборщил? — Максим ткнул в стекло дрожащим пальцем.

Создатель пожал плечами:

— Мне тогда казалось, так интереснее будет.

Мэрком не сдержался, улыбнулся в бороду: да уж, на самом деле интереснее! И очень удобно, кстати. Так уж получилось, что некоторые формы жизни, которые встречаются в мире Создателя, в Нисе не прижились. Например, лошади в течение столетия вымерли невесть от чего. Словом, для передвижения на далекие расстояния требовалось отыскать какой-нибудь подходящий вид. Им и стали меганевры. Нет, значительные грузы эти насекомые перевозить не в состоянии, для таких целей существуют медлительные парайезавры и некоторые другие одомашненные виды. А вот что касается скорости — здесь у меганевр нет достойных конкурентов.

— Какая красавица! — восхищенно шепчет, качая головой, Журский.

И правда, гигантские стрекозы очень красивы. Существует несколько их разновидностей, отличающихся друг от друга по расцветке, размерам и местам обитания. Мэрком подходит к соседнему окну лишь для того, чтобы убедиться: эта меганевра относится к аврийскому подвиду. Ничего удивительного, поскольку гость, которого ждал старец, должен был явиться именно с Южного материка.

— Пойдемте, — предлагает Мэрком. — Встретим гостя — заодно полюбуетесь стрекозой.

Пока шли по лестнице, Журскому пришла в голову мысль о том, что «такого попросту не может быть!», он вцепился в рукав Создателя и требовал объяснений. Шагавший позади гостей, рядом с Мэркомом, Элаторх, морщился, но пока молчал.

А Максим не унимался:

— Ведь доказано-передоказано, что насекомые не могут быть таких размеров! При одинаковых пропорциях тела и различии линейных размеров, скажем, в десять раз, разница в объеме возрастает на 1000. Соответственно, поскольку масса увеличивается пропорционально объему, большее из двух насекомых будет тяжелее меньшего в тысячу раз. Нет, мышечная сила при этом тоже возрастает, но — не настолько. Скажем, если линейные размеры будут отличаться в 10 раз, то мышечная сила — в 100 раз. Выходит…

— Слушай, не нуди, а? — оборвал его откровения Создатель, приятельски хлопая Журского по плечу. — Какая разница, что там считают по этому поводу твои ученые?

— Ладно, хорошо — а как насчет хитина?! Ведь с увеличением размеров увеличивается не только поверхность экзоскелета, но и его толщина; при таких условиях он становится слишком грузным. И выходит…

— Посмотри, — они как раз вышли наружу, и Создатель, улыбнувшись, показал на меганевру. — Забудь хоть на время о науке и посмотри на нее. Хороша?

— Хороша, — вынужден был признать Максим.

— Такой и должна быть. Потому что — мечта! Я же, когда все это придумывал, ни о каких экзоскелетах понятия не имел. Наверное, поэтому и получилось! — В голосе Создателя звенели торжествующие нотки. Кажется, он гордился тем, что сумел сотворить стрекозу! — не эльфов, не гномов, не солнце с луной, не континенты, а именно обыкновенную стрекозу!

— Извини, — невпопад сказал Журский. Потом неуверенно шагнул к меганевре, в восторге качая головой.

И было от чего!

Громадная, выше эльфийского роста, стрекоза и вправду впечатляла; даже Мэрком, повидавший за свою жизнь тысячи их, в очередной раз дивился, сколь совершенным оказалось творение Создателя. «Хвост» (а на самом деле — брюшко) меганевры покрывали черные и голубые поперечные полосы, крылья выблескивали на солнце четырьмя полупрозрачными осколками неба. Мощная голова с полушариями фасеточных глаз была покрыта щетиной — сверхчувствительными волосками.

Стрекоза неожиданно грациозно приплясывала-переступала всеми шестью лапами и взволнованно шевелила зубцами ротового аппарата — видимо, давно ничего не ела, проголодалась в пути.

И хотя Мэрком твердо знал, что эльфоидов (то бишь, не только эльфов, но и представителей других рас, которые строением тела похожи на них: гномов, троллей, болотников и тому подобных) она не воспринимает как добычу, все-таки небольшая ледяная волна скользнула по позвоночнику: а вдруг?.. Меганевра проголодалась, какая ей разница, вот возьмет сейчас и схарчит тебя, старик, для разогреву так сказать, для начала. А потом уж, после тебя, можно будет и что-нибудь позначительнее пожевать.

— Ну-ка, спокойней, красавица!

Только сейчас подошедшие заметили высокого загорелого эльфа, снимавшего со стрекозы дорожные вьюки. Он стоял с другой стороны, поэтому и не был виден за громадным туловищем насекомого, но когда его подопечная начала нервничать, принялся ее успокаивать — и вот тут-то выдал себя. Да и сам, похоже, только сейчас заметил Мэркома со спутниками.

— Добрый день, — помахал он им рукой. — Мэрком, Элаторх, рад вас видеть. Слушайте, а что за ерунда в столице происходит?

— Ты о чем, Кэвальд? — удивился старец.

— Я думал, ты знаешь, — разведчик опустил тюки на землю и покачал головой.

— Просто какое-то сумасшествие! Город бурлит, на улицах полно народу. Хорошо, что вымпел условленный на твоей башне издалека виден. По нему я понял: тебя там нет, — и полетел сюда. Иначе, если бы приземлился, попал бы к вам нескоро. Дороги запружены толпами, причем в основном все двигаются на юг.

— То бишь сюда, — подытожил Мэрком.

— Пожар? — взволнованно предположил наследный принц. — Или?..

— Дыма нет. Да и на наводнение не похоже, — Кэвальд развел руками. — Надо было, конечно, уточнить, но я думал, вы знаете….

— Тогда — что? — не успокаивался Элаторх.

Мэрком пожал плечами:

— Это же так просто. Создатель.

— При чем здесь Создатель?.. — начал было Кэвальд — и тотчас умолк. Ему потребовалось две-три секунды, чтобы выбрать из двух спутников Мэркома и Элаторха того самого. После чего разведчик упал на колени и преклонил голову: — Ты вернулся!!!

И старец, отрешенно наблюдая за тем, как пытается Денис поднять Кэвальда с колен, как что-то говорит разведчику, в чем-то убеждает, — в очередной раз уверился, что вызвал силу, страшную по своей способности влиять на мир: «Любой, самый на первый взгляд незначительный Его поступок может стать причиной непоправимой катастрофы. Его будут слушаться. Ему будут повиноваться. Во всем, беспрекословно, безоглядно. А Он, действуя даже из самых благих побуждений, может развязать войну, стать причиной великого переселения народов… да что угодно!» Впрочем, сейчас, кажется, Он справился. Кэвальд поднялся с колен и немного успокоился — настолько, что способен более-менее нормально отвечать на вопросы. Или задавать их.

— Мэрком, насколько я помню, ты собирался хотя бы первое время хранить все в тайне. Тогда откуда эльфы узнали?..

— Слуги, разумеется, — пожал плечами Максим. — Готов спорить на что угодно: в утечке информации виноваты они.

— Очень похоже на правду, — поддержал наследный принц. — Как бы ты им ни приказывал, учитель, есть вещи, о которых молчать просто невозможно.

Мэрком сокрушенно покачал головой, но ни слова не сказал про Нерожденных.

Журский кашлянул:

— Я хочу кое о чем спросить вашего гостя. Эта стрекоза… Кэвальд, вы можете на ней пролететь над лесом и поискать двух детей? То есть, не совсем детей, скорее, девушку и парня…

— В принципе — да, — разведчик провел рукой по своим растрепанным волосам пыльно-каштанового цвета. «Впрочем, — подумал старец, — пыльный оттенок появился после дороги. Кэвальд сюда летел из самой Аврии и, наверное, без остановок». — В принципе, — повторил смуглый разведчик. — Но меганевра очень устала. К тому же, если честно, шансов на то, что мне удастся заметить что-либо в зарослях, в незнакомой местности… маловато. Кто-то потерялся?

Ему вкратце объяснили.

— Если сообщение меганеврерам отправлено, то, уверен, ребят скоро найдут,

— твердо произнес Кэвальд. — А я один ничем не помогу, уж извините,

— развел он руками.

— Ладно, — в голосе Журского вновь проступила глухая тоска загнанного зверя. — Я понимаю…

— Прости, — произнес разведчик, глядя не на Максима, а на Создателя. — Я был бы рад помочь, но…

Мэрком со странным чувством, этакой полузавистью-полугрустью, отметил, как восторженно блестят глаза Кэвальда, когда тот глядит на Творца. «Ну да, — подумал он, — еще бы. Для нас, Нерожденных, Он ведь, по сути, заменял родителей. Впрочем, нет — Он значил для нас намного больше, чем просто отец и мать. Солнце, сошедшее с небес, вот кем Он был. Да и сейчас остался таким — для всех, кроме меня». С легкой полуулыбкой старец следил за разговором смуглого разведчика и Создателя: «Наверное, я никогда уже не смогу так же беззаветно и искренне радоваться Его присутствию, никогда мои глаза не будут так восторженно блестеть. Стал слишком мудрым? Или наоборот

— поглупел настолько, что уже не вижу Его света? А ведь когда-то… когда-то все было по-другому…»

всплеск памяти

…и весь мир принадлежал им!

— Время не властно над вами, — сказал Он. — Живите как вам угодно. Если хотите, позволяйте вашему телу стареть: отращивайте седые бороды и позволяйте морщинам поселиться на вашей коже; но стоит вам лишь пожелать и начать заниматься своим телом — и оно снова восстановит силы, станет молодым. Время не властно над вами!

Кто-то из Нерожденных спросил, как им жить, чем заниматься.

— Да чем угодно! — воскликнул Он. — Чем вам угодно! Вы же свободны! Смотрите! — Он показал им, как тут и там на земле появляются города. — Живите в них, — сказал Он, — и стройте такие же — или другие, которые будут больше вам по нраву.

И кто-то возроптал: как может что-либо быть больше по нраву, чем созданное Им?!

— Разумеется, может! — улыбнулся Он. — Потом поймете. А сейчас…

И Он объяснял им, что к чему в городах, и каждый выбирал занятие себе по нраву. Но было много тех, кто не чувствовал себя в городе уютно, и от этого они страдали, потому что города ведь были созданы Им, значит…

— Ничего не значит! — возмущался Он. — Если вам по сердцу вольная жизнь бродяг — что же, Нис большой, ступайте.

— Но как мы уйдем от Тебя?!

— Почему сразу «уйдем»? Я буду с вами. Всегда. Только закройте глаза и мысленно потянитесь ко мне — и вы почувствуете, что я рядом. — (Он никогда не говорил о себе, превознося себя, и даже поначалу просил, чтобы другие вели себя точно так же, но потом понял, что это бессмысленно, и попросту перестал обращать на это внимание). — Всегда — рядом с вами.

И на самом деле так было: те, кто ушел из городов в леса, те, кто строил корабли и уплывал на них к далеким островам, те, кто забирался в глубокие пещеры или поднимался на высочайшие горные вершины, — все они при желании могли ощутить близость Его, почувствовать, что Он где-то рядом: ведь наш мир, по сути, такой маленький и хрупкий! И — многообразный!

— Почему, — спрашивали некоторые, возвращаясь из своих странствий, — мы встречаем других созданий, не похожих на нас? Однако говорят они на том же языке и знают о Тебе… хотя, прости, последнее-то нас, конечно, не удивляет.

— Это другие разумные существа, созданные мною, — объяснял Он. — Ведь я уже говорил вам: в мире, который я сотворил, нет ничего невозможного.

— И даже полетов в небесах? — осторожно прошептал какой-то мечтатель.

— Даже их. Я не дал вам крыльев, но вместо них подарю помощников, которые смогут унести вас к облакам.

Так появились меганевры.

…Но не только радость была в те дни с ними. Познавая мир, Нерожденные впервые узнали и о смерти.

— Что же это?! — потрясенно вопрошали они. — Как?! Почему?!

— Ох, — смутился Он, — простите меня! Я совсем забыл вам рассказать… Не бойтесь. Смерть… смерти нет.

— Но мы же видели, как наши братья умирали: упав со скалы, оказавшись в когтях диких зверей, пораженные молнией, захлебнувшиеся в волнах…

— Да нет, умирали только их тела, — и Он впервые рассказал им о душах.

«Вот! — восторженно думал каждый. — Вот та последняя малость, которой недоставало. Теперь все понятно, все встало на свои места! Мы смертны — и в то же время бессмертны. В этом мире мы всего лишь гости, актеры, выступающие в спектакле под названием „Жизнь“. И вместе с тем мы — хозяева на этой сцене, в этом мире».

Тем же, кто спрашивал у Него, почему Он, раз уж все в Его воле, не создал их по-настоящему бессмертными, Творец лишь удивленно отвечал:

— Но как же? Неужели вы хотели бы жить вечно в одном и том же теле?! Да и потом… даже я смертен в том смысле, что смертно мое физическое тело.

Еще Его спрашивали:

— Зачем мы живем?

— Для радости, — говорил Он.

— Но мир полон боли и горя.

— Не испытав их, сложно понять, что такое радость, — с грустью признавал Он.

— Однако многие из нас гибнут. Пусть только их физические тела — когда-нибудь наверняка случится так, что в мире не останется ни одного из нас. Исчезнут эльфы, гномы, тролли….

— А ведь я говорил вам, — укоризненно качал Он головой, — что вы все обладаете теми же возможностями, что и я. Вы можете творить. В том числе, и себе подобных.

Вот так впервые среди Нерожденных появились Рожденные.

Мир изменялся. И жители его менялись вместе с ним. В том числе и Мэрком Буринский, сперва — очень расположенный к наукам молодой эльф-Нерожденный, потом — великий мудрец, маг, философ и прочее, прочее, прочее…

4

«…Вот и изменился — так что сам себя не узнаю», — с горечью подумал он. «Время не властно над нами, и память наша сильнее его — но слабее нас самих; и если мы желаем забыть, мы забываем».

— Пойдемте-ка в дом. О твоей красавице, Кэвальд, позаботятся. У меня здесь есть эльфы, которые знают, с какой стороны к ней подойти.

— Не сомневаюсь, Мэрком. У тебя есть все, не так ли?

— Ну, кое-чего не хватает. Знаний, которые ты привез с собой.

Разведчик помрачнел:

— Зато у меня их в избытке, даже слишком, как по мне.

— Что-то происходит? — озабоченно спросил Создатель.

— Насколько я могу судить, да. Но Мэрком, наверное, объяснит лучше…

— Дневник у тебя с собой?

— Да. В одном из вьюков.

Старец недоверчиво покачал головой:

— Это был один из моих лучших учеников…

Заметив удивленные взгляды, пояснил:

— Кэвальд привез дневник Брайлинна, моего бывшего ученика. Некогда тот совершил преступление и был обречен на пожизненное изгнание со Срединного материка в Аврию. Там он долгое время жил под присмотром — в отдаленной хижине, на самом краю изученных и освоенных эльфами земель. Потом… потом что-то случилось, Брайлинн пропал. Считалось, что он сбежал, хотя я не верил, это было бы не в его характере. И вот совсем недавно…

Поднявшись в комнату для гостей, где все еще стояли угощения, эльфы и люди расположились вокруг стола. Кэвальд с благодарностью принял предложение хозяина подкрепиться с дороги, Мэрком же мельком проглядывал дневник Брайлинна.

— Не может быть! — прошептал он, завершив чтение. — Новая раса разумных существ?!

— Я видел их, — проронил Кэвальд. — Все именно так, как описывает Брайлинн. Или даже еще хуже. Они воинственны, они не знают Языка.

— О чем идет речь? — вмешался Максим.

Мэрком вкратце пересказал содержимое дневника.

В наступившей тишине особенно страшно прозвучали слова Творца:

— Я… я не создавал их. Это точно.

— Кто-то еще знает о дневнике и… кхаргах, так?

— Нет, не знает, — ответил Журскому Кэвальд. — Я ведь понял, что ситуация, мягко говоря, не располагает к тому, чтобы трубить об этом на всех перекрестках. Да и Насиноль — не слишком населенный город, особенно по меркам Срединного.

— Тогда откуда господин Мэрком узнал о дневнике? Магия?

Разведчика подобное предположение здорово развеселило.

— Да нет, — улыбнулся он. — Магией здесь и не пахнет, если, конечно, я ничего не упустил. Просто существует курьерская сеть.

— Соединяющая два материка?!

— А что в этом такого? Между Срединным и Южным располагается достаточное количество островов, почти на каждом из которых есть небольшие поселения. Там же устроены курьерские пункты. Меганевры при благоприятной погоде летают с приличной скоростью, так что в течение недели, если условия располагают, сообщение уже оказывается на месте. В том числе, запечатанное, с указанием «передать лично в руки». Правда, всякое случается, поэтому послать таким образом тетрадь я не рискнул. Да и кое-что я видел сам… — Кэвальд рассказал, при каких обстоятельствах нашел дневник.

— Скажите, Мэрком, и вы, Кэвальд, — а раньше никогда сообщений ни о чем подобном не поступало? — Максим задумчиво отбивал пальцами некий мотивчик.

— Вроде нет, — протянул разведчик.

— Точно не поступало, — подтвердил Мэрком. — Ни слухов, ни легенд… абсолютно ничего.

— Знаете, меня это радует. Судя по всему, кхарги не склонны к исследованиям. То, что ваш ученик назвал топофилией, сдерживает развитие их цивилизации, лишает их мобильности. Значит, они еще нескоро доберутся до ваших поселений.

Старец кивнул:

— Разумеется. Только не понимаю, почему вас это «радует»? Сам факт существования разумной расы, которую сотворил не Создатель, весьма… экстраординарен, я бы даже сказал сенсационен. Но не более того. Никакой угрозы «нашим поселениям» я в нем не вижу. Все-таки, как вы сами заметили, цивилизация кхаргов малоразвита — в отличие от эльфийской.

— Так, вероятно, говорили и римские патриции о варварах, — пробормотал ни к кому не обращаясь Журский. — А вообще, что вы намерены?..

Но договорить ему не дали. Гул сотен голосов тараном пробил стены из тишины, разметал в клочья покой комнаты.

Кэвальд вскочил и выглянул в окно.

— Ну вот, я же предупреждал. Они уже здесь.

Киллах о подвиге

И понял тогда господин Миссинец, что время воспитания для Клеточника и Быстряка прошло — и начинается время испытаний. И назначил он эти испытания воспитанникам — каждому свое.

Быстряк должен был оставаться в Гунархторе и помогать Голосу Господнему в делах его нелегких, но праведных; Клеточнику же надлежало отправиться к Граничному хребту с тем, чтобы добыть себе магический клинок.

* * *

Теней у костра становится больше, хотя время позднее.

— Люблю этот киллах, — предвкушающе ворчит из темноты кто-то из вновь подошедших.

— Да, — поддерживают его. — Воистину, он — самый захватывающий и поучительный.

— И короткий! — добавляет какой-то остряк.

На него шикают; а килларг, не обращая внимания на сей прилив благодарных слушателей, продолжает.

* * *

После того, как Клеточник победил на ступенях гунархторского храма злобных бандитов, весь город ликовал. По этому поводу даже устроили небольшой праздник — с карнавалом, ярмаркой и соревнованиями. Но господин Миссинец не позволил своим воспитанникам принять участие в общем веселии; он даже строго-настрого запретил им на время праздника выходить из холма. А Клеточника и вовсе на следующий же день выслал в поход.

Подвиг — подвигом, но вместе с молодым воспитанником Голос Господен отправил не только трех кхаргов-зверей, но и самого Желтоклыкого. И хотя проявлять себя следовало Клеточнику, но до места совершения подвига им еще было необходимо дойти. А, следует вам знать, путь к Граничному хребту не так уж легок, даже сейчас; тем более был он опасен в те дни.

Вообще жизнь дорожника — сложная штука. Селянин или обитатель города хоть в чем-то не зависят от превратностей природы. Дорожник же мокнет под дождем и кормит насекомых-кровососов — я уже не говорю о многочисленных опасностях другого рода, что подстерегают его на каждом шагу. Возьмите хотя бы хищных тварей: каждая ведь так и норовит заполучить на обед беззащитного дорожника. Опасно в лесу — но опасно и в реке, где неосторожного пловца подстерегают ракоскорпионы, капканожабы и прочие «прелестные» звери. Да и сами кхарги относятся к дорожникам с опаской. Почему-то нас считают ворами и шарлатанами, и даже если пускают под кров, то внимательно следят за каждым нашим движением. А настоящие душегубы наоборот видят в дорожниках кхаргов в высшей степени надежных, обстоятельных, зажиточных!.. И соответственно сдирают с нас последние гроши.

* * *

— Эй! — раздраженно выкрикнул один из слушателей — толстый, с рябой шерстью, какая бывает у южан. — Эй, может, хватит тут плакаться, а, килларг? Разве мы тебя для этого сюда позвали?

— Об этом и речь, — с достоинством произнес сказитель.

— Перестаньте, — вмешался Избавитель. — А ты, килларг, и вправду, расскажи-ка лучше о… о подвиге. В конце концов, все мы, тут собравшиеся, кое-что знаем о превратностях судьбы дорожника.

— Я лишь хотел особо отметить, что герой моего повествования впервые столкнулся с подобными трудностями. И посему их также можно рассматривать как часть подвига. И потом…

— Любопытная мысль, — сказал Избавитель. — И что, много было трудностей на пути… у Клеточника? — усмехнувшись, поинтересовался он.

* * *

Уходить из Гунархтора пришлось на рассвете, когда большинство жителей еще спали. После того случая у храма, несомненно, Рокха запомнили, а господин Миссинец не желал привлекать внимания к происходящему. «К тому же, — объяснял он, — тебе следует на некоторое время покинуть город. Власти еще не выловили всех Левачей. Оставшиеся наверняка захотят тебе отомстить».

Рокх сказал, что не боится. После чего получил затрещину и еще один совет: думать перед тем, как раскрывать пасть. Не для того его воспитывали, чтобы теперь выказывать свою безудержную удаль. Вон, иди за мечом и там геройствуй.

Ну и пошел, между прочим!

Вернее, пошли. Разумеется, отпустить Рокха одного господин Миссинец никогда бы не рискнул. В спутники воспитаннику был назначен Желтоклыкий с тремя кхаргами-зверьми впридачу. Сперва казалось — и тех многовато. Окрест на долгие дни пути раскинулись селения, как обычно, жмущиеся к своим Плато Детства. Здесь дорожникам (за которых и принимали Рокха со спутниками) всегда можно было отыскать пропитание и крышу на случай непогоды — разумеется, за соответствующую плату. Здесь Рокх наконец-то и сам почувствовал себя дорожником. Казалось, сбылась мечта — не вся и не так, как хотелось, а все же сбылась!..

В третьем или четвертом селении их едва не убили.

Началось с пустяка, с небольшого дождика, которому сейчас здесь было не время и не место, поскольку сезон дождей еще не наступил. Но этот шальной посланец небес откуда-то взялся прямо накануне вечера, и Рокх решил, что не желает ночевать в лужах. Поэтому они заглянули в ближайшую деревню. Здешние жители, правда, оказались прижимистыми — они тотчас унюхали, что к чему, и заломили плату вдвое больше обычной. Желтоклыкий шипел от гнева, но Рокх резонно заметил, что до ближайшего поселения идти минимум час, а дождь и не собирается униматься. И вообще, платит-то господин Миссинец, это он выдал деньги на путешествие, так что нечего жмотиться.

…Конечно, ему следовало обратить внимание на то, что при упоминании имени пророка Господнего местные кхарги насторожились. Но — не обратил. Отсчитал положенную сумму, заказал ужин себе и своим спутникам и отошел к тнилру. Стал, откинулся, расслабляя все тело. И неожиданно подумал, что главное в жизни дорожника, наверное, вот этот момент: полудырявая хижина, сквозь просветы в бамбуковых стенах видно селение, состоящее из таких же хибар, вдали, у горизонта, темнеет глыбой спекшегося времени местное Плато, и дождь барабанит по крыше, и ночь, и никуда не нужно торопиться, потому что…

Его размышления прервал хозяин. Вместе со своими воспитанниками он вошел в хижину — и здесь тотчас стало тесно. Жены хозяина и воспитанников внесли еду и смирно пристроились за пределами освещаемого очагом пространства. Как потом с досадой отмечал Рокх, у выходов пристроились.

Он отлепился от тнилра и шагнул в общий круг следом за Желтоклыким. Невзначай бросил взгляд на воспитанников хозяина. Вот забавно, они походили на нормальных кхаргов и в то же время на кхаргов-зверей. Вроде разговаривают, обладают собственной волей, но грубы, дикость какая-то нет-нет да и сверкнет в их глазах. К таким лучше спиной не поворачиваться.

А хозяин тем временем уже перехватывает твою руку: погоди, милейший дорожник. Перед тем, как приняться за трапезу, следует возблагодарить Господа нашего за то, что позволил нам прожить еще один день… ну и так далее.

И смотрит выжидающе; и пахнет подленько, настороженно.

Признаться, Рокх растерялся. Так получилось, что никогда прежде ему не доводилось молиться. В Гунархторе молитву считали делом интимным, поэтому кхарги обращались к Одноокому, уединяясь. Сей обычай, кстати, был крайне практичен и позволял уживаться в городе представителям обоих религиозных течений: и Левачам, и Правачам. Вместе с тем, Рокх знал, что в селениях частенько молятся в кругу семьи (семьей называли не только сообщество из воспитанников, жен и кхаргов-зверей, но и специальный круг-фундамент, на котором возводилась хижина).

…И что теперь? Какой глаз следует закрывать? Как не ошибиться?

Жаль, что его кхарги-звери не в этой хижине, а в общем сарае, с кхаргами-зверьми хозяина. Если бы они были здесь, силы бы хоть немного сравнялись… сравнялись… Ну да, конечно!

Он перехватил встревоженные взгляд и запах Желтоклыкого, посмотрел на едва заметно напрягшиеся спины воспитанников хозяина. Обидно разинул пасть в ухмылке.

И закрыл оба глаза.

Он стоял и ждал удара, но все обошлось. Хозяин растерялся, заморгал, закрыл сперва левый глаз, потом правый (а левый тем временем открыл) — словом, ему стало не до гостей. В условиях компактного селения, когда все всех знают, общая молитва способствует не только объединению. Она еще и выявляет иноверцев, если таковые вдруг по той или иной причине здесь появляются. В подобном случае свои же семейные и доносят на «провинившегося» старейшинам. И частенько дело заканчивается изгнанием иноверца из селения или даже смертью. Впрочем, если вспомнить, что для многих расставание с Плато Детства хуже смерти…

Той ночью Рокх заснул не сразу. Давняя мечта стать дорожником впервые предстала перед ним совсем в другом свете. Оказывается, даже странствие по населенным территориям может быть очень опасным. Не говоря уже о том, что оно требует значительных финансовых затрат. Дорожники, он знал, зарабатывают себе на пропитание тем или иным ремеслом, которым владеют в совершенстве. Кто-то лечит, кто-то сказывает киллахи. Рокх ничего этого не умел, разве что немного врачевать да воевать. А то, чему его обучали наставники, вряд ли пользовалось бы частым спросом в селениях.

Ему показалось, что в хижине невероятно душно. Дождь еще не закончился, но понемногу стихал, и Клеточник вышел наружу, чтобы подышать свежим воздухом. Вроде, двигался бесшумно, но когда немного отошел в сторону от хибары, рядом появился Желтоклыкий. Спросил:

— Не спится?

Рокх и не подумал оборачиваться:

— Думаешь, они бы на нас напали?


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15