Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Холодная война

ModernLib.Net / Арчел Натан / Холодная война - Чтение (стр. 6)
Автор: Арчел Натан
Жанр:

 

 


      - Мой Боже, - прошептал Баянов.
      Они продолжали неподвижно стоять, не спуская с него взглядов. Баянов тоже не мог оторвать от них глаз. Мало-помалу ситуация становилась понятной. Он сообразил, что перед ним снежные дьяволы во плоти, те полярные привидения, которые взяли солдат. Он понял, что сейчас умрет.
      Но они не приближались, почему-то не торопились его убивать. Чудовища просто стояли.
      Они вспороли брюхо собаке, но та, несомненно, бросилась на них. Баянов почти не сомневался, что они убили пропавших солдат или взяли их в плен, но те, вероятнее всего, оказались там, куда их не звали.
      Сам же Баянов не сделал ничего такого, что могло бы их разозлить, или что-то сделал? Похоже, чудовища готовы позволить ему уйти, говорил он себе, вот почему они не убили его. Он не причинил им вреда, и они его отпускали.
      Он с трудом поднялся на ноги, столкнув в сторону мертвую собаку, и медленно попятился.
      Чудовища не шелохнулись.
      Баянов склонился в неловком поклоне.
      - Спасибо, господа, - сказал он, заикнувшись на непривычном слове досоветских времен. Ему никогда в жизни не приходилось называть кого-то "господином", он и сам не слыхал этого слова, если не считать сатирических миниатюр или исторических спектаклей, но как иначе можно было обратиться к этим созданиям, этим ледяным дьяволам?
      Слесарь медленно повернулся к ним спиной, лихорадочно соображая, идти шагом или помчаться бегом. Баянов сделал два небольших шага, стараясь сохранить хотя бы видимость достоинства, затем оглянулся.
      Ближайший к нему дьявол шагнул. Он двигался стремительно, и это явно не стоило ему ни малейших усилий. Прочитать что-либо на скрытом маской лице Баянов не мог, но враждебность позы чудовища и характер сделанного им движения говорили о многом. Баянов припустился бегом.
      Оказавшись неподалеку от станции, он начал кричать:
      - Откройте дверь! Помогите! Помогите мне! - с разбегу навалился на дверь, но начавшаяся истерика лишила его сил, и распахнуть ее сразу ему не удалось. Он стал барабанить по металлу кулаками.
      Мгновение спустя дверь открылась. Из проема на него таращились две взволнованные физиономии.
      - Сергей! - удивленно воскликнул один из напарников. - Что случилось?
      - Мы обнаружили болтающуюся по коридорам собаку с поводком, но тебя нигде не было, - добавил второй.
      Баянов, совершенно измотанный паническим бегством, ввалился внутрь, и напарник, повыше ростом, подхватил его, не дав упасть на пол.
      - Закрой дверь, - крикнул державший Баянова, - на дворе мороз градусов пятьдесят!
      - Анатолий, - сказал второй, захлопнув дверь, - взгляни! Что у него на пальто?
      - Похоже на замерзшую кровь, - ответил тот, что поддерживал Баянова. Сергей, что случилось?
      - Дьяволы, - тяжело дыша, выдавил из себя Баянов. - Дьяволы льдов, я видел их, Дмитрий!
      Напарники обменялись беспокойными взглядами.
      - Мы должны предупредить ос... - снова заговорил Баянов.
      Его оборвал громкий удар чего-то тяжелого по двери снаружи.
      - Что это? - прошептал Анатолий.
      Все трое замерли, узнав звук рвущегося металла. Еще через мгновение сквозь дверь протиснулся сверкающий конец зазубренного лезвия.
      - Эта дверь стальная, - испуганно произнес Анатолий, - десять сантиметров теплоизоляционного пластика, окованного сталью!
      Все трое знали, из чего сделана дверь: ее конструкция могла выдержать самую свирепую бурю и даже взрыв нефтепровода.
      Но это, казалось, не имело значения для рвавшихся внутрь - зазубренное лезвие продолжало перепиливать толстую дверь, словно немного затвердевший сыр.
      - Боже мой! - вырвалось у Дмитрия.
      - Предупреди остальных! - крикнул Баянов. Он скатился с колен Дмитрия, оперся рукой о стену и стал подниматься на ноги.
      Ему еще не удалось выпрямиться, когда дверь рухнула. За ней стояли уже виденные им твари. Баянов застонал.
      - Дьяволы! - крикнул Анатолий.
      Без предупреждения, двигаясь быстрее, чем мог проследить человеческий глаз, стоявший впереди других чудовищ вонзил в грудь Анатолия копье. Тот мгновенно обмяк, из продырявленных легких не вырвался даже предсмертный крик.
      На какое-то мгновение все замерли; Анатолий остался висеть на острие поразившего его копья, двое других были потрясены и лишь молча таращились на труп.
      Состояние шока прошло быстро.
      - Ублюдки! - закричал Дмитрий. Он бросился к ближайшей панели аварийной сигнализации.
      Одно из чудовищ с нечеловеческой скоростью метнулось за ним. Его движение было настолько быстрым, что Баянов на мгновение упустил дьявола из виду. Как раз в тот момент, когда рука Дмитрия потянулась к рубильнику аварийного сигнала, растопыренная ладонь твари опустилась на голову парня.
      Дмитрий пошатнулся и упал на колени, продолжая тянуться к рубильнику. Баянов молча наблюдал за происходившим, все еще слишком ошеломленный и охваченный ужасом, чтобы найти силы шелохнуться.
      Тварь выбросила вперед вторую руку, из краги которой с громким щелчком выдвинулись два кривых лезвия и замерли над сжавшейся в кулак ладонью.
      Продолжая держать Дмитрия за голову одной рукой, чудовище вонзило пару кривых ножей в его спину и пропахало ими тело несчастного парня вдоль позвоночника.
      Дмитрий забился в конвульсиях, дико дернулся и беззвучно рухнул замертво, но в приступе последней агонии его рука сжалась на рубильнике аварийного сигнала, и весом падающего тела он опустился вниз.
      Баянов успел увидеть все это до того, как когтистая, желтокожая рука ударила его по лицу и он опрокинулся на спину. Баянов закричал, вытаращив глаза на приближавшееся чудовище.
      Последнее, что он видел, была опускавшаяся на его лицо подошва сандалии дьявола. Чудовище перенесло всю тяжесть тела на одну ногу, и череп Сергея Евгеньевича Баянова треснул, словно панцирь нахально выскочившего на свет таракана.
      Глава 13
      Галичев решил нанести Собчаку еще один визит и как раз перешагнул порог рабочего помещения геолога, когда зазвучал сигнал аварийной тревоги.
      Старший мастер поднял испуганный взгляд.
      - Что это за чертовщина? - угрожающим голосом спросил он.
      - Аварийный сигнал, - ответил Собчак.
      - Причина? - еще решительнее рявкнул Галичев. - Что-то не так на нефтепроводе?
      - Ничего страшного, если судить по показаниям приборов, - сказал Собчак, оглядывая множество окружавших его датчиков. - Но исчез сигнал датчика двери восточного входа.
      - Кто-то ворвался внутрь станции? - насторожившись, спросил Галичев.
      - Не знаю, - ответил Собчак, не спуская глаз с приборов, - не могу сказать.
      - Ну тогда я сам узнаю, в чем дело! - рявкнул Галичев, резко повернулся, вышел из лаборатории и быстрым шагом пошел обратно в главную часть комплекса.
      Собчак проводил его взглядом, затем снова повернулся к приборам.
      У него нет оборудования для настоящего наблюдения - здесь научная лаборатория, а не служба КГБ, - но, когда сооружалась эта лаборатория постоянного контроля, принималась во внимание возможность несчастных случаев или саботажа. Вместе с сейсмометрами по всему комплексу были разбросаны датчики температуры, барометры, счетчики ионизации воздуха и даже микрофоны. Предполагалось, что, если произойдет взрыв на нефтепроводе или возникнет пожар, ученые смогут определить масштаб разрушений по количеству тепла, увеличению давления и уровня рентгеновского излучения, а также по звуку.
      Собчак одно за другим проверил показания всех этих датчиков. Последним он включил динамик микрофонов, установленных в восточном коридоре.
      Ему тут же пришлось уменьшить громкость - вопли были оглушительными.
      - Боже мой, - сказал он вслух и обратился к другим показаниям, стараясь понять, в чем дело.
      Собчак пришел к заключению, что через восточный вход в комплекс проникло что-то очень большое и горячее, причем оно двигалось по проходу, направляясь в глубь станции: показания температуры и давления ближайших к двери датчиков неуклонно падали, словно дверь осталась открытой или была сорвана с петель, тогда как термометры дальше по проходу показывали более высокую температуру, чем прежде.
      Уровень ионизации в восточном коридоре вдвое превышал обычный, это не представляло опасности, но ученый не находил объяснения такому резкому скачку.
      Вопли тоже казались ему необъяснимыми и... ужасными.
      Собчак - ученый. Он не верил в полярные привидения, тем не менее поднялся, захлопнул дверь, оставленную Галичевым открытой, и запер ее на замок.
      - Надо беречь тепло, - пробормотал Собчак себе под нос, - нет ничего важнее, чем оставаться в тепле.
      Он осмотрелся и вспомнил, что оставил в пустой приемной пальто и сапоги. Ему не нравилось держать их в рабочем помещении: оно было так напичкано приборами и оборудованием, что эти громоздкие вещи мешали, куда бы он их ни положил. Собчак не потрудился открыть дверь снова - пальто и сапоги вполне могут подождать снаружи.
      Люди собрались в зале общих собраний станции. Они бессмысленно суетились, не решаясь что-либо предпринять, когда туда ворвался Галичев.
      - В чем дело? - крикнул кто-то, едва он появился. - Что-нибудь случилось? Зачем дали сигнал тревоги?
      - Каким-то образом разрушена дверь восточного входа, - откликнулся Галичев, - надо узнать, кто это сделал!
      Люди стали беспокойно переглядываться.
      - Но, начальник...
      - Мы не солдаты...
      - Но все же мужчины, не так ли? - пристыдил их Галичев. - А в солдатском учебном классе есть оружие, или кто-то этого не знает?
      - Мы возьмем оружие?
      Во взглядах, которыми продолжали обмениваться мужчины, появилось значительно больше уверенности.
      - Возможно, мы и неопытные солдаты, - сказал Галичев, - но все же сумеем противостоять тем, кто вторгся в наш дом! - Он решительно направился по коридору, ведущему к солдатским казармам. Немного поколебавшись, двинулись за ним и остальные.
      Лейтенант Лигачева не побеспокоилась запереть помещение, отправляясь всей заставой в последнюю разведку. Личное оружие исчезло вместе с солдатами, никто не попытачся поискать его в ледяной пустыне, но запасные автоматы были на месте. Спустя несколько мгновений по восточному коридору шагала дюжина мужчин с АК-74 в руках. Раздавая оружие, Галичев сделал перекличку и теперь знал, что с ними не было троих: Сергея Баянова, Дмитрия Веснина и Анатолия Шверника.
      Никто из присутствовавших сигнал тревоги не включал, значит, это сделал кто-то из этих троих.
      - Каких-нибудь известий по радио или телетайпу не было? - спросил на ходу Галичев. - Может быть, поступало предупреждение о возможном нападении?
      - Ничего не было, - ответил Шапорин.
      - Меня беспо... - заговорил Галичев снова.
      Они как раз миновали последний поворот, и на них обрушился порыв ледяного ветра сквозь оставшийся без двери вход. Но не ветер заставил Галичева замолчать на полуслове и остановиться, словно он мгновенно оцепенел.
      Причиной была кровь.
      Ею был залит пол и одна из стен. Громадные лужи еще не высохшей крови.
      - Что здесь произошло? - гневно крикнул Галичев. Никто не ответил.
      - Может быть, просто разлилась краска? - спросил кто-то из шедших позади.
      Галичев отрицательно покачал головой:
      - Нет, не краска. - Он вгляделся в красные пятна на полу, потрогал лужу пальцем и понюхал... - Они ушли в том направлении, - сказал он, показывая дулом автомата, - к нефтепроводу. Вперед! - скомандовал Галичев и снял оружие с предохранителя.
      Сомнений не могло быть - цепочка пятен капавшей крови тянулась к проходу, который вел в зону обслуживания насосной станции.
      - Кто сюда проник? - спросил Рублев. - Кто все это сотворил?
      - Не знаю, - ответил Галичев, - и не хочу гадать. Идете вы со мной или нет?
      Рублев переминался с ноги на ногу, не решаясь двинуться с места.
      - Пошли, Рублев, - сказал Шапорин. - Думаешь, к нам ворвались монстры?
      - Скорее чеченские партизаны, - возразил Лесков, слывший первым остряком, - ведь до полуострова Ямал от Чечни каких-то три тысячи километров, или я ошибаюсь? Если им позабыли сказать, что война уже кончилась, они как раз должны были подоспеть сюда! Несколько человек усмехнулись, но никто не рассмеялся в голос - кровь на стене была слишком свежей.
      - Вероятно, это американские диверсанты, - серьезным тоном заговорил Галичев. - Вы думаете, нам станет легче, если мы будем продолжать гадать? - Он подкинул на руке автомат, словно прикидывая его вес.
      Люди все еще колебались.
      - Ну, я иду, - сказал Галичев. - Пропало три человека, и, возможно, не все убиты. Если мы поторопимся, то можем спасти их. - Он повернулся к остальным спиной и решительным шагом двинулся по боковому коридору.
      С явной неохотой Шапорин, за ним Лесков, потом и все остальные пошли следом. Рублев замыкал шествие.
      Короткий коридор оканчивался большим пустым помещением, которое называлось зоной обслуживания. Она находилась прямо под нефтепроводом и обеспечивала доступ к любой детали насосной станции - и к громадным вентилям трубопроводов, и к самому насосному оборудованию, располагавшемуся в северном конце зоны. Между дальними стенами зоны было около шестидесяти метров, ее ширина - не менее пятнадцати. Примерно через каждые десять метров по длине были установлены толстые бетонные колонны, поддерживавшие потолочные балки. Забрызганный машинным маслом пол был из сплошного бетона и немного покатый в направлении внешней стены станции - для обеспечения стока. Стены из бетонных блоков имели высоту около трех метров; выше громоздился сложный лабиринт переплетений стальных ферм и подкосов, поддерживавших громадные трубы, но Галичев четко не представлял себе, как выглядят эти стены над потолочными балками, и точно не знал, каково истинное назначение этих чрезмерно громоздких стальных конструкций.
      Правилами требовалось, чтобы зона не загромождалась, поэтому в тесной, неудобной для работы и жизни станции только это громадное пространство всегда оставалось пустым и почти не освещалось. Галичев нащупал на стене в конце коридора выключатель. Тусклый свет вспыхнул всего в трех местах. Основная часть напоминавшего пещеру помещения осталась в темноте.
      Он знал, что светильников должно быть больше, - видимо, в остальных перегорели лампочки. Надо будет не забыть ввернуть их, но позднее, когда придет срок очередного профилактического обслуживания.
      Галичев вглядывался в темноту, обводя взглядом громадное пустое пространство в поисках неведомого врага. АК-74 в его руках был наготове.
      Он не заметил никакого движения. Налетчиков не было, во всяком случае их не было здесь. Слышался звук падавших на пол капель, но ничего необычного в этом не было. Дело не только в том, что в насосах иногда случаются утечки смазки: из-за разности температуры воздуха внутри станции и самого нефтепровода на трубах конденсируется влага.
      Он бросил взгляд на тянувшиеся под потолком трубы скорее по привычке, чем действительно о чем-то беспокоясь, и буквально окаменел.
      - Мать честная, - вырвалось у него.
      Галичев понял, что слышал стук капель не только масла и воды.
      На нижней балке одной из стальных фермах над их головами болтались три обезглавленных трупа. Они мерно подрагивали в ритме работы насосов и сочились кровью. Под каждым образовались небольшие лужицы, которые медленно вытягивались в направлении боковой стены, где был проложен желоб стока.
      - Вряд ли они живы, - сказал Лесков без тени юмора.
      - Но кто их убил? - спросил Шарапов. - И куда подевались убийцы?
      - Туда, - ответил Галичев, показывая рукой. - Рублев, вы давно проводили обход?
      - Как положено, - ответил Рублев, пытаясь понять, что имеет в виду Галичев.
      - Видите дверь котельной?
      Рублев и остальные стали всматриваться в полумрак. Котельная находилась в противоположной от них стороне зоны обслуживания, за простой деревянной дверью, которая почти постоянно была на замке. Однако во время ежедневных обходов полагалось проверять, действительно ли она заперта.
      - Она была на запоре! - протестующим тоном воскликнул Рублев. - Я сам проверял!
      - Я в этом не сомневаюсь, - успокоил его Галичев, - пошли.
      - Но внутри не включен свет, - сказал Шапорин, когда вся группа стала приближаться к котельной.
      - Я слышал, американцы пользуются инфракрасными очками, чтобы видеть в темноте, - не удержался от комментария Лесков. Галичев бросил на него взгляд, надеясь, что тот снова шутит, но Лесков даже не улыбнулся.
      Галичев вспомнил, кто в эту смену был дежурным по котельной - Дмитрий Веснин, лучший друг Лескова. Вероятно, Веснин отправился взглянуть, что происходило у восточного входа, и в результате его тело болтается подвешенным к потолку рядом с двумя другими трупами.
      - Американцы? - переспросил Шапорин. - Ты думаешь, американцы повесили трупы вверх ногами?
      - А кто же еще мог это сделать? - возразил Лесков.
      - Возможно, какая-то неведомая тварь, - вмешался Рублев. - По силам ли это человеческому существу? Сколько потребовалось бы времени, чтобы поднять трупы вверх и привязать их к балкам?
      - Давайте-ка заглянем внутрь и выясним, - сказал Лесков, первым направляясь к двери в котельную.
      - Кто бы это ни был, они либо еще там, либо нам придется искать их в другом месте. - Галичев обогнал Лескова, бросив на ходу: - Оставайтесь здесь и прикройте меня.
      - Нас обоих прикроют остальные, - возразил Лес ков, - погибшие были моими друзьями.
      - И моими тоже, - сказал Галичев, - пошли.
      Двое мужчин, бок о бок, крадущимся шагом пересекли зону обслуживания, приближаясь к входу в котельную, словно за ним было логово опасного зверя. Галичев не исключал мысли, что так оно и есть. Он храбро убеждал людей, что никаких монстров в здешних льдах не может быть, но прекрасно знал о соседстве старого ядерного полигона на Новой Земле, поэтому образы ужасного полярного медведя-мутанта нет-нет да и прокрадывались куда-то на задворки его сознания.
      Галичев не пропустил мимо ушей болтовню Собчака о поднявшемся выше нормы уровне радиации, когда все это начиналось. Ученые в один голос твердят, что россказни о радиоактивных мутантах просто чушь, выдумки нехороших американских фантастов, но ученые лгали или ошибались и прежде.
      Да и зачем человеческим существам подвешивать трупы к потолку? Такое могла сотворить только очень жестокая тварь!
      Он подкрадывался к двери котельной с одной стороны, Лесков - с другой. Галичев дал ему знак подождать, а сам просунул руку за косяк, нащупывая выключатель.
      - У нас за спиной свет, и в этом их преимущество, - шепнул он Лескову. Мне надо увидеть их первым.
      Лесков кивнул.
      Пальцы Галичева нашли выключатель. Он напрягся, заставил себя сосредоточиться, затем щелкнул выключателем и ворвался в котельную, держа наготове АК-74.
      Ему потребовалось долгое мгновение, чтобы понять представшую взгляду картину.
      Дверь открывалась в небольшой коридор длиной немногим более метра, который вел в главное помещение котельной. Четырех вспыхнувших лампочек было явно недостаточно для хорошего освещения; здесь всегда стоял полумрак, вечно шипели трубы, всюду лежала черная пыль, постоянно мерцали оранжевым сиянием топки.
      Котельная была сердцем отопительной системы всего комплекса. Сгоравшая в топках сырая нефть кипятила в котлах воду, превращая ее в пар, который циркулировал по системе труб и радиаторов, расставленных во всех обитаемых закутках станции № 12. Сырая нефть, поступавшая сюда прямо из скважин, тяжелое и грязное топливо. Никакие дымоходы и принудительное дутье были не в силах избавить помещение от копоти, которая всюду лежала здесь толстым слоем.
      В котельной всегда было невыносимо жарко, какие бы морозы ни свирепствовали снаружи станции. Главный котел выделял такое количество тепла, что движение волн нагретого воздуха не только ощущалось кожей, но и было видимым. К металлической облицовке котла невозможно было прикоснуться. Бывало, что рабочих-новичков, не знавших этого, доставляли отсюда в лазарет с ожогами второй степени.
      Галичев уже много лет работал в Ассиме. Он прекрасно знал, что прикоснуться к обшивке котла так же опасно, как совать голые руки в раскаленные угли.
      Поэтому-то он не сразу поверил, что действительно увидел три крупные, человеческого облика фигуры, привалившиеся спинами к неимоверно горячему металлу.
      Но Галичев ни секунды не сомневался, что не может в них стрелять: пули неминуемо попадут в котел. Хотя он сделан из толстого металла, но котлу немало лет, да к тому же стенки котлов рассчитываются на противостояние внутреннему давлению, а не ударам пуль снаружи. Котел может просто взорваться, если хотя бы одна пуля пробьет стенку.
      Не было у него сомнений и в том, что перед ним убийцы. В руках эти твари держали что-то похожее на копья, на их запястьях были сдвоенные зазубренные ножи...
      Галичев сообразил, что они вовсе не люди. Об этом говорила не только их способность не обжигаться о нагретый до ста двадцати градусов металл, но и размеры существ, желтая кожа, черные ногти, громадные и заостренные словно когти. Они были в странных металлических масках, полностью скрывавших лица, но остальная часть их нечеловеческих тел была почти ничем не прикрыта.
      Неведомые существа не просто не обжигались, они явно наслаждались теплом.
      - Мой Бог, - прошептал Галичев, окончательно поверив, что это вовсе не галлюцинация.
      Все три маски повернулись в его сторону. Что-то пришло в движение. Ни одно из чудищ не шелохнулось, но над плечом ближайшего к Галичеву приподнялось что-то черное и горбатое. Этот горб повернулся, и на нем вспыхнули три красные точки. Немного поблуждав, они нацелились в лицо Галичева.
      Оружие, сообразил он, и стал приседать, целясь из автомата, но шар голубовато-белого огня оторвал ему голову, не дав времени что-то предпринять.
      Лесков еще не заглядывал в котельную, хотя ему не терпелось узнать, на что там таращился Галичев. Он сдержал себя, заставил держаться в резерве, уступил ему право первенства. В конце концов, Галичев начальник.
      Внезапная голубовато-белая вспышка на мгновение ослепила Лескова. Автомат Галичева выпустил короткую очередь, когда его палец в предсмертной судороге нажал на спусковой крючок. Зрение быстро вернулось: Лесков увидел падавшее на пол безголовое тело Галичева.
      Он испустил бессловесный вопль ярости и страха и бросился в котельную, бешено паля из автомата. Рабочий не увидел врагов. Перед глазами мелькнуло расплывчатое пятно, затем он почувствовал резкую боль от вонзившегося в живот клинка. Лесков умер, рухнув на спину рядом с трупом Галичева. АК-74 выпускал последние пули в потолок котельной.
      Все остальные в ужасе замерли на подходе к котельной. Они видели голубовато-белую вспышку, на их глазах замертво свалились Галичев и Лесков, но врагов не видел никто. Убившие этих двоих не показывались.
      - Что с ними случилось? - воскликнул Шапорин. Он напряг голос и крикнул: Кто вы? Кто там есть? Зачем вы это делаете!
      Ответа не последовало.
      - Мне это не нравится, - сказал Рублев. - Я не солдат. Пора сматываться отсюда. - Он начал крадучись пятиться к коридору.
      Возникла еще одна голубовато-белая вспышка, на этот раз она пронеслась через всю зону обслуживания, и Шапорин упал на бетон с разорванной грудью. Рублев повернулся лицом к выходу и побежал.
      Никто не мог разглядеть набросившихся на них врагов: атаковавшие двигались слишком быстро, а света было очень мало. Некоторые наугад стреляли в темноту, но безрезультатно.
      До того как они попытались бежать, еще пятеро уже были мертвы, только Рублеву удалось добраться невредимым до главного коридора. Он мчался без оглядки, не помышляя даже удостовериться, преследует ли его кто-нибудь, не смея взглянуть, что стало с его товарищами.
      Он не видел копья, пока оно не пронзило его тело. Блеск окровавленного острия, высунувшегося из груди, мгновенная боль - и Рублев перестал дышать.
      Пока догнавший Рублева осматривал коридор в поисках признаков жизни, безжизненное тело продолжало висеть на копье.
      Затем он отшвырнул труп в сторону и вернулся в тепло котельной.
      Глава 14
      Джеймс Теодор Риджли, посол США в Организации Объединенных Наций, никогда не доверял русским.
      Он не доверял им, когда они называли себя советскими людьми и веровали в коммунистическое бизонье дерьмо об исторической неизбежности, не верит и сейчас, когда они снова стали величать себя русскими и толкуют о братстве наций.
      Ему нет дела до того, знают они о его к ним отношении или нет. Более того, он гордился этим своим коньком, всячески давая русским понять, что обдурить им никого не удастся. Это, полагал он, помогает держать их в рамках.
      И вот кто-то, судя по только что полученному им докладу разведки, совершенно уверен, что в данный момент они вышли из рамок. Четырехкратное увеличение фоновой радиации в районе какой-то Ассимы на полуострове Ямал? Громадное локальное повышение температуры? Подобное не происходит само по себе или оттого, что какой-нибудь заводской рабочий уронил канистру.
      Он развернул карту, чтобы посмотреть, где этот чертов полуостров Ямал. Северо-Западная Сибирь, полуостров в Северном Ледовитом океане, - не всякому понравится хотя бы бросить взгляд в открытое море так далеко на севере! Много сотен километров от норвежской части Лапландии, тысячи километров от Берингова пролива.
      Пожалуй, если кому-то советуют исчезнуть в никуда, то скорее всего имеют в виду именно полуостров Ямал. Эта Ассима наверняка в одном из нефтяных месторождений. Одно из самых холодных, самых бесплодных мест на Земле. Там холоднее, чем на Северном полюсе, но русские выкачивают из недр этой пустыни тысячи баррелей нефти.
      Временами, в моменты особенно богохульного настроения, Риджли думал, что Господь Бог играл по каким-то особым правилам, когда решал, где устроить залежи нефти. Казалось, он специально разыскивал для этого самые жалкие, самые никчемные уголки на Земле - безводные пустыни, скованные льдами входы в царство дьявола, морское дно... может быть, Ему не нравится нефть и поэтому Он запрятал ее подальше с глаз, в места, где поселил самые неприятные народы.
      Если это так, то Он, конечно, не мог найти ничего омерзительнее полуострова Ямал.
      Однако нефть не обладает радиоактивностью. Обнаруженное спутниками пятно не может быть пожаром на скважине или лужей горящей нефти. Невозможно предположить существование в этом районе атомных электростанций.
      Вероятнее всего, их там нет. Строительство атомной электростанции посреди нефтяного месторождения, в тысяче километров от ближайшего города, - ну, такое начинание по праву возглавило бы список человеческой дури. Можно смело держать пари, что русские не настолько тупоголовы. Риджли не поручился бы за иранцев или французов, но русских он знает достаточно хорошо.
      Факел слишком далеко от побережья, чтобы можно было заподозрить аварию реактора подводной лодки. В Арктике по-прежнему курсирует множество русских атомных подлодок, но утечек из ядерных реакторов не обнаружено на сотни миль от побережья.
      Если исключается естественная причина, нет атомной электростанции и не может быть подводной лодки, значит, остается оружие.
      Это может быть только оружие, а суета с оружием в таком месте - это определенно выход за дозволенные рамки. Русские клялись, что демонтируют ядерные боеголовки, прекратили их производство, однако подобного рода радиоактивность и такое выделение тепла может быть эквивалентно только аварии при сборке или разборке ядерной пусковой установки. По официальным данным, демонтаж производился гораздо южнее, уж во всяком случае не в Арктике, черт бы их побрал.
      Значит, кто-то до чего-то добрался.
      Риджли далеко не уверен, что повинны в этом именно московские деятели. Вполне возможно, что натворила дел одна из многочисленных чокнутых политических фракций, какие-нибудь националисты, недобитые комми или местные мафиози, но кем бы они ни были, в Москве должны знать об этом. Значит, одно-два слова кому-то шепнули бы, просто чтобы не слишком огорчать.
      Кому-нибудь обязательно сказали бы, и, вероятнее всего, именно ему.
      В свое время Риджли получал кое-какие тайные сообщения от своих русских коллег-противников, время от времени и сам передавал некоторые сведения предупредительного характера. То, что он не доверял этим трусливым ублюдкам, вовсе не причина, чтобы рисковать возможностью взорвать весь чертов мир из-за какого-нибудь дурацкого недопонимания.
      Однако об этом происшествии ему не шепнули ни слова.
      Он бросил на стол распечатку и положил руку на телефонную трубку, но заколебался.
      Разговор пойдет о ядерных, боеголовках. Однако нынче добрые времена, все идет успешно. А ведь пусковая установка на арктическом побережье может быть нацелена через полюс только на Северную Америку. Если бы банда исламских террористов или правительство какой-нибудь африканской страны пытались по дешевке запастись ядерным оружием, подобные показания могли обнаружиться на Кавказе или где-то в Средней Азии, но никак не в Сибири.
      Можно предположить, что там орудуют психи Жириновского или происходит что-то другое в том же роде, но будь это так - теперь с Москвой, слава Богу, такие отношения, что она бы уже известила об этом; однако прошло двое суток, но телефонного звонка не было. Если Риджли позвонит сейчас, то это будет воспринято как выражение неудовольствия американской стороны.
      Остается нанести визит лично.
      Гласный личный визит.
      Он поднял наконец трубку и нажал кнопку связи с секретаршей.
      - Да, посол? - мгновенно откликнулась она. Риджли улыбнулся. Знание своего дела он ценил в людях превыше всего.
      - Штеффи, дорогая, - заговорил он, - я намерен нанести небольшой визит русскому послу, скажем... - Риджли бросил взгляд на часы, - около двух. - В это время Григорий обычно возвращается с ленча и еще не успевает погрузиться в дела, если же ленч затянется, Риджли сможет устроить из своего ожидания неплохое шоу. - Если некоторые из наших друзей-журналистов окажутся неподалеку, думаю, им будет небезынтересно узнать о том, что я собираюсь сказать этому славному парню.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14