Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Холодная война

ModernLib.Net / Арчел Натан / Холодная война - Чтение (стр. 12)
Автор: Арчел Натан
Жанр:

 

 


      - Ты! - крикнул кто-то.
      Шефера ослепила собственная кровь как раз в тот момент, когда подступавшее к нему существо повернуло голову на крик, и Лигачева тут же прыгнула вперед. Тварь была так поглощена дракой с Шефером, что Лигачева смогла подкрасться незамеченной почти вплотную.
      У нее в руках был АК-100, и, едва монстр повернулся к ней лицом, она вонзила дуло в открытую пасть и нажала на спусковой крючок.
      В инструкции к автомату АК-100 говорится, что его скорострельность шестьсот выстрелов в минуту, но в стандартном магазине умещается всего тридцать патронов. Его хватает на три секунды автоматического огня. Рекомендуется, в целях экономии патронов, стрелять короткими очередями.
      Лигачева не собиралась экономить патроны: она держала спусковой крючок нажатым, пока сухой щелчок не возвестил, что стрелять больше нечем.
      Три секунды, в течение которых Лигачева опорожняла магазин своего автомата в лицо чудовищу, показались Шеферу самыми долгими в его жизни. Расстреливаемое существо даже не шелохнулось - монстр стоял, словно глотая пули, а блестящая желтая кровь, ошметки желтой плоти и осколки белых иглообразных зубов снопом разлетались из его затылка.
      Когтистая рука потянулась к тяжелой краге на другом запястье, словно стремясь прикоснуться к какой-то кнопке управления на манжете, но обессилено упала. Черная трубка на черном плече поднялась и стала поворачиваться.
      Затем, как раз когда в опустошенном автомате Лигачевой прозвучал последний бесполезный щелчок бойка, но до того, как наплечная пушка нашла свою цель, монстр пошатнулся и упал прямо на лейтенанта, повалив ее спиной в снег.
      Пушка вздрогнула и замерла.
      Шефер, как мог, вытер застилавшую глаза кровь и, пошатываясь, подошел к придавленной пришельцем Лигачевой. Она встретила его полным ужаса взглядом вытаращенных карих глаз.
      - Оно умерло? - нетвердым голосом спросила она, тяжело дыша не только оттого, что на ее груди лежало грузное тело пришельца.
      - Во всяком случае, больше не танцует, - ответил он и сел на снег, ничуть не огорчившись, что от этого резкого движения швы его полярного костюма разошлись на бедрах. Пятна вытекавшей желтой жидкости были немного светлее, чем снег вокруг мертвого пришельца.
      Хорошо, что хотя бы не светится в темноте, как кровь этой твари, подумал Шефер.
      Он поднял взгляд на Лигачеву, которая теперь тоже сидела уставившись на поверженного врага.
      - Милая услуга, - сказал он, - спасибо.
      - И все? - спросила она. - Единственное чудовище перебило всех моих людей и рабочих на станции?
      Прежде чем ответить, Шефер внимательно огляделся, пристально всмотревшись в темноту в обоих направлениях вдоль оврага.
      - У меня такое ощущение, что эта ненасытная тварь всего лишь часовой, заговорил он, - который приглядывал за порядком. Будь их здесь больше, мы сейчас вряд ли были бы живы, но могу держать пари, что их попадется немало дальше по дороге к тому месту, где на карте вашего ученого приятеля отмечено приземление корабля.
      Лигачева встала на ноги, очистила снегом блестящую слизь с шинели и посмотрела сверху вниз на мертвое существо:
      - Если все так, как вы говорите, его друзья не обрадуются, узнав, что он ушел от них навсегда.
      Шефер невесело улыбнулся и снова вытер кровь с лица.
      - Должен признать, что вы правы, и меня это вполне устраивает. - Он подобрал брошенное в пылу схватки одеяло и накрылся им, обернув концом голову не столько для тепла, сколько в надежде остановить кровотечение.
      То ли потеря крови сказалась на его ощущениях, то ли виною тому было недавнее напряжение сил, а может быть, просто оттого, что в овраге не было ветра, или по какой-то другой причине, но сейчас ему было не особенно холодно.
      - Вы в порядке? - спросила Лигачева.
      - Прекрасно себя чувствую, - ответил Шефер. - Вы обмолвились о приятелях этого парня, - напомнил он и помолчал, пока не увидел в ее взгляде недоумение. Подобострастно поклонившись, он показал рукой в направлении места посадки корабля пришельцев: - Не согласитесь ли прогуляться со мной, чтобы доставить им плохую новость?
      - С удовольствием принимаю ваше приглашение, - ответила Лигачева.
      Она сняла магазин со своего АК-100 и подняла другой, оброненный кем-то во время резни. Поставив его на место, она оглядела трупы своих людей или, скорее, людей Яшина. Затем снова уставилась на мертвого монстра.
      - Не разобрать ли нам его на части? - спросила она. - Это снаряжение могло бы нам пригодиться.
      - Если бы мы знали, как им пользоваться, - согласился Шефер. - Ребята от науки позабавятся этими игрушками с удовольствием, но давайте прихватим их на обратном пути, не возражаете? Все это может заключать в себе мины-ловушки, и я не стал бы ни к чему притрагиваться, пока мы внимательно не посмотрим, нет ли подвоха.
      Лигачева помедлила, затем протянула руку к трупу монстра.
      Наплечная пушка стала поворачиваться в ее сторону.
      Она окаменела, уставившись на черную трубку, потом стала отводить руку, готовясь метнуться в сторону, если пушка выстрелит.
      Трубка перестала поворачиваться. Лигачева подождала еще немного, но оружие пришельца оставалось неподвижным.
      Она не поняла, было это последнее движение результатом предсмертной судороги существа, выполнением устройством какой-то неоконченной функции или действием автоматической системы защиты. Она решила, что повторять эксперимент не стоит, Шефер прав: труп может быть заминирован и с мародерством можно повременить.
      Лигачева отступила на шаг от трупа и повернулась к Шеферу:
      - Пойдем.
      Главе 27
      - Генерал Мейвис? - сказал адъютант. - Не мог бы я поговорить с вами конфиденциально, сэр?
      Мейвис оторвал взгляд от видеомонитора и посмотрел на адъютанта. Он был из штата Белого дома. Генерал жестом пригласил его в коридор и предложил:
      - В моем кабинете.
      - Как только адъютант закрыл дверь, Мейвис спросил с неудовольствием в голосе:
      - В чем дело?
      - Они знают, генерал, - с готовностью ответил адъютант, - русские знают все. Мейвис нахмурился:
      - Что вы имеете в виду, говоря "все"? Что именно они знают?
      - Я имею в виду, что президент только что получил конфиденциальную телеграмму от русского президента, в которой говорится, что мы забросили к ним команду с приказом захватить или уничтожить корабль пришельцев. Русские дьявольски раскипятились. Они угрожают войной, если мы не заберем оттуда наших людей или не прикажем им сдаться.
      - Войной? - фыркнул генерал. - Эти ублюдки едва ухитряются кормить свой народ и содержать в исправности танки, но собираются пойти на нас войной?
      - У них еще сохранилась основная часть ядерного арсенала, сэр, подчеркнул работник Белого дома.
      - Да, верно, но семьдесят процентов этого арсенала откажет при запуске, потому что уровень их производства и технического обслуживания...
      - На который они делали поправку, создавая массу этих дьявольских игрушек. Даже если только тридцать процентов прорвется сквозь...
      - Речь идет о тридцати процентах, которые могут быть запущены.
      - И все же, сэр, если отбросить... - Он оборвал себя. - Зачем нам спорить? При всем уважении к вам, сэр, должен напомнить, что мы в любом случае не хотим войны с русскими.
      - А мы и не собираемся доводить до нее, - возразил Мейвис. - Они выходят из себя, стоит кому-то бросить нелицеприятное слово в адрес сербов или купить какую-нибудь литовскую машину, однако войны все еще нет, или мы воюем? - Он сел на край стола. - Так что же говорит президент об этой телеграмме?
      - Ну, сэр, он был готов к жестким мерам, пока какой-то ретивый трудоголик из Министерства обороны не обмолвился, что шоу там дают генерал Филипс и тот коп Шефер. Вы ведь знаете, как он относится к Филипсу.
      - И?
      - И теперь он хочет прикрыть эту миссию. Генерал долго пристально смотрел на собеседника, прежде чем заговорил снова:
      - Дело дрянь. Пора раскачивать лодку?
      - Нет, сэр. Прямое указание свернуть все немедленно.
      - Он хотя бы знает, от чего мы отказываемся?
      - Знает, сэр. Он также помнит о той громадной воронке в Центральной Америке и догадывается, что любопытство русских будет вознаграждено не лучше нашего.
      - Он целиком полагается на умение этих тварей заметать следы.
      - Так точно, сэр, и не без основания, судя по последним сообщениям.
      Мейвис не спускал глаз с адъютанта, ожидая продолжения, но тот ничего больше не сказал, не пожелав пояснить свое заявление. Отсутствие комментария и непроницаемое выражение лица представителя Белого дома ясно показывали, что эта тема исчерпана.
      Мейвис вздохнул.
      - Есть сейчас связь с Филипсом? - спросил он.
      - Да, сэр, он установил аппаратуру спутниковой связи в радиорубке той насосной станции и только что включил ее в работу.
      Генерал угрюмо кивнул:
      - Понятно. Я надеялся, что он уже выступил и мы не сможем с ним связаться. Значит, не судьба. Ладно, если он еще там, вызовите генерала на связь и скажите, что его бродячий цирк покидает этот город. Он знает, где его ждет новый ангажемент.
      - Да, сэр. Это все?
      - Если у вас больше нет плохих новостей для меня, то все. Благодарю вас.
      Адъютант повернулся кругом и вышел из кабинета, а генерал Мейвис угрюмо уставился на карту мира, почти полностью закрывавшую одну из стен его кабинета. Его взгляд сосредоточился на полуострове Ямал в самой середине скованной льдом северной морской границы России.
      - Это хуже, чем плохая новость, - произнес вслух Мейвис. - Невидимость, космические корабли, энергетические пушки... Всех этих игрушек у нас не будет... а ведь как было бы интересно столкнуться с русскими лоб в лоб и выяснить раз и навсегда, кто из нас хозяин положения. - Он вздохнул и встал. Не возьму в толк, кто же вынес сор из избы?
      Раше провел рукой по гладкой кожаной обивке.
      Он не долго мучился угрызениями совести из-за своего вероломного вступления в контакт с русскими - в конце концов, его родное правительство докатилось в этом деле до очень уж грязных фокусов, - но ему все еще было трудно свыкнуться с реальностью своего пребывания здесь, на другом конце мира, в самом сердце России.
      До сих пор в его сознании жил образ постсоветской России, почерпнутый из средств массовой информации, из газетных статей и телевизионных сообщений о развалившейся экономике, организованной преступности, трудных временах. Он полагал, что все русские оказались на грани голодной смерти, выпрашивают на улицах кусок хлеба и затыкают своими обесценившимися рублями дыры в стенах, чтобы как-то продержаться в течение пользующихся дурной славой долгих и суровых зим.
      Может быть, некоторые из них действительно страдают, думал он, но, судя по этому лимузину, у посла Комаринца дела идут просто прекрасно, да и Москва выглядела из окна вполне прилично.
      Хотя в данный момент они были не в Москве - машина проезжала ворота какого-то военного комплекса в самом дальнем конце бог весть чего.
      - Боюсь, мистер Раше, наше дальнейшее путешествие будет значительно менее комфортабельным, - заметил посол.
      Раше поборол в себе желание ответить, что четырнадцатичасовой перелет на рейсовом самолете "Аэрофлота" шикарным времяпрепровождением никак не назовешь, а военный транспорт, доставивший их из Москвы в это чертово никуда, был просто летающим холодильником. Ему понравилось только в лимузине, который катал их по Москве и не оставил даже здесь.
      Ему очень захотелось узнать, кончится ли когда-нибудь эта пытка.
      - Я рискую показаться вам нытиком, посол, - сказал он, - однако скажите, мы уже почти на месте? Комаринец улыбнулся:
      - Я не считаю вас нытиком, мистер Раше. Вы просто американец, избалованный и нетерпеливый. Вы, американцы, по крайней мере понимаете, что такое большие расстояния, чего не скажешь о большинстве европейцев, которые привыкли жить в своих крохотных государствах, словно кильки в банке. - Он предложил Раше сигарету, но тот жестом отказался. - Что же касается вашего вопроса, продолжал посол, захлопнув портсигар и опустив его в карман пальто, - да, мы почти на месте. Хотя в это время года дорог здесь нет, так что придется воспользоваться транспортным средством, которое может двигаться по снегу.
      Он махнул рукой в сторону тонированного окна лимузина, и Раше увидел выстроившиеся в линию отталкивающего вида машины, окрашенные в любимый здешними военными зеленый цвет. Лимузин замедлил ход и остановился возле этих машин.
      Они выглядели внушавшим страх гибридом снегохода и полуприцепа, но Раше решил, что для своего дела эти монстры вполне подходят. Подле одной из помесей трактора с трейлером их поджидала группа военных. Раше догадался, что толстячок в центре группы - большой начальник.
      Солдат открыл дверцу лимузина, и Раше выбрался из машины; посол вышел с другой стороны. Комаринец заговорил с полноватым офицером, но Раше не понимал ни единого слова, - у него никогда не было дара к языкам, а учить русский он и не пытался. Со школьных дней Раше помнил несколько французских слов да нахватался кое-каких ходовых фраз по-испански на улицах Большого Яблока, но на этом и заканчивались его лингвистические познания, не считая родного английского.
      Пока русские разговаривали, он стоял, трясясь от холода.
      Поговорив, посол повернулся к Раше.
      - Это генерал Пономаренко, - представил он. - Командует здешним военным округом и лично подобрал офицера для выполнения операций в интересующем нас месте, лейтенанта Лигачеву.
      - К сожалению, это именно так, - добавил генерал по-английски. Он говорил медленно и с сильным акцентом. - Она не оправдала доверия. Я предполагаю отстранить ее от командования, как только мы прибудем на место. - Он жестом указал на один из снегоходов, и двигатель машины сразу же взревел, лишив их возможности продолжать беседу.
      - Садитесь, мы отправляемся немедленно, - крикнул Пономаренко, придерживая открытой дверцу тягача. Раше пожал плечами и полез в кабину.
      Глава 28
      Шефер притормозил, балансируя на верху обломка скалы трехметровой высоты, и оглянулся на Лигачеву. "Одолженный" АК-100 он легко держал в одной руке. Она двигалась медленно, с трудом преодолевая нагромождение камней.
      - Мы не должны останавливаться, - крикнул он. - Как только эти твари выяснят, что мы убили их часового, они бросятся следом за нами!
      - Не должны останавливаться, - повторила Лигачева, перебрасывая автомат на другое плечо, чтобы получше опереться о каменную стену. - Ах, ах. Видимо, у вас, американцев, это и называется "стратегией". Очень здорово.
      На лице Шефера появилась тень улыбки, потом он оглядел оледенелые стены оврага.
      Второй причиной его желания не останавливаться было нежелание окоченеть до смерти. Пользы от хитроумного пластикового костюма с каждым шагом становилось все меньше, потому что из него вытекала эта приносившая тепло жидкость, а крови он потерял гораздо больше, чем хотелось бы. Обмотанный вокруг головы конец одеяла стал твердым от пропитавшей его и замерзшей крови. Шефер почти не сомневался, что кровотечение остановилось, но будь он сейчас дома и в безопасности, непременно лег бы в постель - или в больницу, - чтобы отдохнуть и восстановить силы.
      Но об этом нечего и мечтать здесь, на краю света, в этакую лютую стужу.
      На Лигачевой толстая, утепленная шинель и меховая шапка, - наверное, холод для нее не такая уж проблема.
      Эта мысль заставила его снова притормозить.
      А проблема ли он для них обоих? Окружающий воздух кусал не до полного онемения кожи, как прежде. Правда, стены оврага защищали их от ветра, но...
      - Мне кажется или действительно стало теплее? - спросил он.
      Лигачева посмотрела на него:
      - Почему вы спрашиваете?
      - Потому что лед впереди выглядит так, будто он тает, - ответил Шефер, - и если у меня ничего не случилось со слухом от потери крови, то где-то капает вода. Сейчас в Сибири середина зимы, а лед тает?
      - В самом деле, - согласилась Лигачева, пристально вглядываясь в темноту впереди, - кроме того, видны пятна голой земли. - Она показала направление.
      Шефер перевел взгляд и увидел, что земля не просто свободна от снега и льда, но взрыта, и совсем недавно. - Что-то говорит мне, что ваш друг не отметил это на карте, - сказал он.
      - Ваше "что-то" не обманывает, - снова согласилась Лигачева. Она посмотрела вслед с трудом двинувшемуся вперед американцу.
      Шефер оставался для нее загадкой. Он непрестанно язвит и говорит циничные вещи, насмехается над любого сорта авторитетом, преданностью, верой, даже над гуманностью, - и все же он здесь, спешит в неизвестность, чтобы противостоять грозному врагу. Он вступил в схватку с пришельцем-часовым почти с голыми руками, и ради чего? Он открыто признается, что не питает расположения к своим товарищам и не страдает преданностью отечеству. Остальные американцы явно ненавидят его. Он говорил, что не имеет ни семьи, ни друзей...
      Возможно, его жизнь настолько пуста, что он не боится ее потерять. Похоже, этот детектив живет в мире боли и смерти; может быть, борьба с этими дьяволами с неизвестной звезды стала смыслом и целью его существования.
      - Слишком тепло, - сказала Лигачева, снимая шапку. Она сунула ее в карман шинели.
      - Больше чем тепло, - откликнулся Шефер, расстегивая ворот своего пластикового костюма. - Что-то всю дорогу подгоняет температуру вверх, наверное, уже градусов шестьдесят...
      - Шестьдесят? - воскликнула Лигачева, но потом сообразила, что американец привык к своей дурацкой, архаичной шкале Фаренгейта, и быстро пересчитала в уме цифру. Пятнадцать, от силы шестнадцать тепла по Цельсию - да, около того. Увидев, что Шефер расстегивает молнию комбинезона, она тоже распахнула шинель.
      Они шли теперь по голому влажному камню, нигде не было даже остатков льда. Что-то не просто растопило лед и снег, скорее нагревание воздуха в овраге произошло так быстро, что основная часть влаги просто испарилась.
      - Что могло дать так много тепла? - задумчиво произнесла Лигачева вслух, не сдержав удивления.
      Шефер все время шел впереди и в этот момент вскарабкался на очередной валун, за которым овраг резко изгибался. Детектив замер на месте и показал рукой в сторону поворота.
      - Как насчет этого объяснения? - спросил он.
      Она поднялась к нему на камень, заглянула за угол стены оврага и тоже замерла как вкопанная.
      Сомнения не было - они нашли корабль пришельцев.
      Он лежал в яме. Излучаемое корпусом корабля тепло растопило вечную мерзлоту, и он погрузился в разжиженную грязь, которая покрывала дно оврага, но не оттаивала много тысячелетий. Корабль до половины утонул в месиве из грязи, ила и гравия.
      Он имел гигантские размеры. Громадная масса чего-то, но ни Лигачева, ни Шефер не могли решить, глядя на эту массу, была она металлом или совершенно иным материалом. Лигачевой этот материал показался похожим на кость. Искривленная форма корабля наводила на мысль о его органическом происхождении. Большие площади поверхности корпуса были мрачного красного цвета и, казалось, тускло светились в темноте полярной ночи. Все остальное терялось в этом люминесцирующем кроваво-красном мареве и выглядело просто черными пятнами.
      Одно пятно на скругленной поверхности корпуса, по форме и размерам походившее на большой люк, сияло более ярким красным светом и было, вероятно, открытым входом в корабль.
      - Думаю, этот корабль не той модели, что я видел в Нью-Йорке, - сказал Шефер, - но с уверенностью я этого сказать не могу. Мне не довелось разглядывать их сверху, как сейчас.
      - Вон там... этот вход... - Лигачевой никак не удавалось подобрать слова для мучившего ее вопроса.
      - Выглядит так, словно нас приглашают войти, - опередил ее американец.
      - И мы войдем? - спросила она.
      Шефер помедлил, обдумывая ответ, и увидел слабое мерцание в воздухе прямо в просвете люка. Ему показалось, что это мерцание двинулось прочь от входа вдоль корпуса корабля, затем исчезло из поля зрения за камнями.
      Его видение могло быть и результатом головокружения из-за потери крови, но Шефер так не думал. Он был почти уверен, что не ошибся.
      - Нет необходимости спешить, - сказал он, спустившись с валуна следом за спрыгнувшей с него Лигачевой. Он присел так, чтобы его не было видно снизу, заставив пригнуться и ее, затем выбрал небольшой камень поудобнее и сел на него.
      Если этим мерцанием был пришелец и увидел его, то он и девушка вряд ли были бы сейчас еще живы. Шефер надеялся, что остался незамеченным.
      Лигачева устроилась рядом с ним. За этим последним валуном перед поворотом стены оврага их нельзя было увидеть ни со стороны корабля, ни снизу со дна оврага. Она смотрела на Шефера с застывшим во взгляде вопросом.
      - В чем дело? - спросила наконец Лигачева.
      - Молчите, - шепнул он, - и старайтесь не шевелиться. Мне кажется, я заметил одну из этих тварей.
      Девушка напряженно сжалась. Оба сидели, словно окаменев, в своем убежище за поворотом каменной стены.
      Шефер уже начала склоняться к мысли, что мерцание ему все-таки померещилось, когда увидел его снова двигавшимся далеко позади них вдоль противоположной стены оврага. Он стал пристально вглядываться.
      Лигачева заметила, что американец уставился на что-то вдали, и поискала глазами в том же направлении, но ничего не увидела.
      Пришелец ушел еще дальше, и Шефер расслабил мышцы.
      - Думаю, наш незнакомец отправился проведать своего приятеля, - сказал он.
      - Часового, которого мы убили? у
      Шефер кивнул.
      - Тогда он скоро поймет, что мы неподалеку, - всполошилась Лигачева. - Что делать?
      - Очень хороший вопрос, - усмехнулся Шефер. - Он требует не менее хорошего ответа, вот почему я просто сижу и пытаюсь что-нибудь придумать.
      Он огляделся, внимательно изучая все, что их окружало. Всюду были только голые камни. Насколько мог видеть глаз, овраг освободился ото льда и снега.
      - Эта штука выделяет неимоверное количество тепла, - сказал он. - Вот почему спутники обнаружили инфракрасное пятно.
      Лигачева согласно кивнула:
      - Мы знали о тепловом излучении.
      - Но когда эти ребята прошлым летом останавливались позабавиться в Большом Яблоке, мы не смогли засечь их по инфракрасному излучению, - возразил Шефер. Мы вообще ничем не смогли их обнаружить. У них такая технология невидимости, что по сравнению с ними наш бомбардировщик "вэ два" выглядел бы в небе новогодним дирижаблем-конфеткой в неоновой обертке.
      - В таком случае я бы сказала, что у них что-то сломалось, - предположила Лигачева. - Этот корабль трудно назвать невидимым.
      - Он совсем другой, - согласился Шефер. - Корабли, что курсировали над Третьей авеню, были невидимыми, а этот как на ладони. Я могу объяснить это только тем, что серьезно повреждено в нем очень многое.
      Лигачева молча согласилась, затем показала рукой на стену оврага, где порода была разрушена и зияла шрамами недавнего удара:
      - Я, как и вы, не думаю, что они собирались здесь приземляться, и, судя по разрушениям, мне кажется, что эта посадка была неудачной.
      Шефер кивнул:
      - Верно, и совершенно ясно, что визит сюда не был у них запланирован. Возможно, этим отчасти и объясняется, почему корабль оказался в овраге, - вряд ли им будет легко выпрыгнуть из этой ямы.
      - Совершенно ясно, что они в плохом настроении, но из этого вовсе не следует, что мне понятно, как действовать.
      - О, я этого тоже не знаю, - сказал Шефер. - Из их озлобленности на всю вселенную, конечно, не следует, что они благосклонно примут наше предложение сдаться.
      Лигачева нахмурила брови:
      - Если вы действительно только что видели одного из них... - заговорила она.
      - Да, я видел его, - перебил Шефер, - и очень рад, что он нас не заметил.
      - Когда эта тварь обнаружит мертвого товарища., нам не удастся здесь отсидеться, - подчеркнула Лигачева. - Он озлобится на нас не меньше, чем на вселенную, или нет?
      - Скорее всего да, - согласился Шефер.
      - А то, что он нас не заметил, не означает, что мы должны рассчитывать на подобное везение и во второй раз.
      - Да, думаю, вы правы.
      - Тогда нам следует действовать быстро, до того как он вернется.
      - Действовать как? Что, по-вашему, мы должны предпринять?
      Лигачева открыла было рот, но тут же поджала губы.
      - Я не знаю, - с трудом выдавила она из себя.
      - Не знаю и я, - сказал Шефер. Он сбросил с плеча рюкзак. - Думаю, как раз самое время взглянуть, что генерал Филипс и его высокотехнологичные ребята припасли нам для ленча, может быть, здесь запрятано что-то такое, что подскажет верную мысль. В конце концов, генерал припас все это фантастическое снаряжение, чтобы разделаться с кораблем пришельцев. Вдруг что-то из его игрушек действительно сработает. Я тащил это барахло, всю дорогу надеясь, что появится шанс им воспользоваться. Давайте-ка взглянем, какую поклажу взвалил на меня Линч.
      Он открыл верхний клапан рюкзака и запустил внутрь руки. Рюкзак почти на всю глубину был заполнен твердыми кусками чего-то очень тяжелого. Шефер вытащил несколько штук и осмотрел их, затем засунул руку поглубже.
      - "Эс четыре", - догадался Шефер, - фугасного действия. И еще детонаторы, таймеры, запалы... здесь хватит на всю команду этого рухнувшего корабля. Добротная взрывчатка.
      - Мы сможем взорвать такую громадину? - усомнилась Лигачева, махнув рукой в сторону корабля пришельцев.
      - Да, если устроить взрыв в нужном месте, - задумчиво ответил Шефер. - По крайней мере, если их транспортные средства хотя бы в чем-то подобны нашим. Не могут ведь они быть совершенно неуязвимыми:
      Детектив снова полез в рюкзак и достал несколько патронных магазинов. Прикинув на ладони их вес, он вгляделся в надпись на одном из них.
      - "Тефлоновое покрытие, - стал читать он, - упрочненная гильза, большой заряд..." Эти пульки должны прошивать стальной лист, словно кусок сыра. Шефер поставил магазин на АК-100. - И рожок подходит к вашему автомату. Смитерс, Линч и остальная компания могут быть сборищем болванов, но технари генерала подумали обо всем.
      - Вы говорите о конструкторском бюро Калашникова, - сказала Лигачева, - а не о людях вашего генерала. АК-100 сконструирован так, что к нему подходят почти все стандартные легкие патроны.
      - Эти штучки действительно малого калибра, но это далеко не легкие патроны, - возразил Шефер. - Позволим себе довериться и вашим, и нашим технарям, не возражаете? - Он перевернул и встряхнул рюкзак, чтобы проверить, не пропустил ли чего-нибудь, потом оценивающим взглядом уставился на разбросанное добро: - Ну и что же мы можем из всего этого соорудить?
      Лигачева огляделась.
      - Вечная мерзлота тает, - сказала она. - Все, что здесь есть, скрепляет только лед. Если вы установите несколько ваших зарядов в стене оврага, можно всю ее обрушить им на головы.
      Шефер посмотрел вверх и обвел взглядом выступы скальной породы. Затем сложил все обратно в рюкзак, закинул АК-100 на плечо и снова забрался на валун, возвышавшийся над погрузившимся в грязь кораблем.
      Лигачева тоже поднялась и встала рядом с ним.
      - Думаете, эти камни... - с сомнением в голосе заговорил Шефер, наклоняясь вперед, чтобы лучше видеть.
      Он не успел договорить. Валун внезапно ушел у него из-под ног.
      Мужчина, женщина и громадный камень разом оказались на краю ямы, скользнули по ее склону и с оглушительным грохотом рухнули на самый верх космического корабля. Следом за ними неслась лавина мелких камней и грязи, обрушившаяся на горячую поверхность корпуса корабля.
      Шефер приземлился на спину, потом медленно перенес тело в сидячее положение. Его парашютный костюм отрывался от горячего материала корпуса с большой неохотой. На его поверхности осталось шипящее овальное пятно - на обшивке корабля плавился наружный слой пластика костюма.
      Лигачева упала на бок и, быстро поднявшись, перескочила на валун. Она отделалась ожогом левой ладони и длинной черной полосой обуглившейся ткани шинели. Корабль был действительно очень горячим.
      Шефер ухитрился присоединиться к ней до того, как костюм на его ягодицах расплавился полностью. Они присели на корточки и стали присматриваться к входу внутрь корабля, который был теперь всего в десятке метров от них.
      - Думаете, не услышали? - спросила Лигачева.
      - Чтобы услышать этот концерт, было вовсе не обязательно сидеть в центре первого ряда, - ответил Шефер. - Если на борту кто-то остался, давайте просто надеяться, что они чертовски заняты ремонтом того, что у них не в порядке, чтобы интересоваться результатами каждого оползня. - Он показал на несколько разбросанных кусков скальной породы, свалившихся на корабль в результате таяния льда еще до их появления. Затем поправил рюкзак, который каким-то чудом не свалился с плеча, и внимательно осмотрел стены оврага.
      Он не заметил никакого подозрительного мерцания, но это его мало успокоило - было слишком темно.
      Но внутри корабля был свет, вырывавшееся из входа красное сияние выглядело едва ли не манящим. И если тот, кого он заметил, остался один, если экипаж корабля состоял всего из двух монстров, то сейчас внутри никого нет.
      Даже если есть и другие, они действительно могут быть слишком заняты ремонтом, раз не появились, чтобы взглянуть на непрошеных гостей. Оставшиеся в корабле монстры вряд ли ожидают вторжения - мысль, что кто-то из людей осмелится появиться в доме столь грозного врага, наверняка кажется им невероятной.
      Черт побери, разве это в самом деле не сумасшествие? Но Шеферу бьшо не до размышления на подобные темы.
      - Как только окажемся над их парадным подъездом, - сказал он, - сигаем вниз.
      Лигачева повернулась к нему. Шефер прикидывал на руке вес своего солидного запаса зарядов "С-4".
      - Постараемся гостить недолго, - добавил он, - но обязательно что-нибудь оставим на память о себе.
      Глава 29
      - Он должен быть где-то здесь, - сказал Куркин, заглядывая в пустой коридор и держа наготове АК-100. В холодном воздухе его дыхание вырвалось облачком пара, сам он едва сдерживал дрожь. - С другими его не бьшо, и мы не нашли следов этого американца на снегу...

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14