17

Когда лейтенант Терентьев ворвался в вестибюль станции метро, Василису Богатыреву уже били, выкрикивая через три матюга на каждое слово бессвязные фразы, которые складывались в нечто осмысленное, только если напрячь воображение.

Смысл этих фраз сводился к одному общему тезису:

— Это ты, сука, навела тех гадов на нашу «Пионерку»!

Одни произносили нечто подобное с вопросительной интонацией, другие — с утвердительной, но стукнуть девчонку норовили все: и менты, и штатские.

Один омоновец татуированными руками рвал на себе тельняшку и орал нечеловеческим голосом:

— Мне Витюха лучший кореш был, а эта сучара его замочила!

Пихаясь локтями, он полез в кучу-малу, чтобы отомстить за Витюху лично, и, бросив взгляд на его пудовые кулаки, Терентьев понял, что этот омоновец один в два счета забьет девчонку насмерть.

Ситуацию лейтенант оценил мгновенно. И сразу понял, с чего все началось, хотя сам начала и не видел.

Кто-то в вестибюле опознал в босоногой девице в шортиках и маечке с надписью «Не тронь!» ту самую Василису Богатыреву, которую так настойчиво разыскивает вся питерская милиция. А кто-то другой еще час назад пошутил в служебном эфире, что она, наверное, инопланетная шпионка, раз за ней устроили такую охоту.

При передаче из уст в уста «наверное» потерялось, и Василису на полном серьезе приняли за вражескую разведчицу, которая навела «летающие тарелки» прямо на станцию метро «Пионерская».

А когда девчонка вдобавок ко всему оказала сопротивление с использованием восточных приемов, менты и примкнувшие к ним гражданские вообще озверели. И их численное превосходство было таково, что тут не справился бы и сам Брюс Ли, даже в паре с Джеки Чаном.

После всего, что «тарелки» натворили на этой станции и вокруг нее, у Терентьева не было никаких сомнений — сейчас девчонку растерзают на месте, забьют руками и ногами насмерть и разорвут на куски, чтобы посмотреть, что у нее внутри.

А лейтенант получил персональный приказ — во что бы то ни стало захватить Василису Богатыреву живой и невредимой и как можно скорее доставить ее в аэропорт Пулково. И теперь, после атаки пришельцев, это было даже важнее, чем раньше.

Вдруг эта шпионка знает нечто такое, от чего зависит исход всего противостояния пришельцев и землян. И если не спасти ее сейчас от разъяренной толпы, то тайна умрет вместе с нею и земля покатится в тартарары.

Эта мысль мелькнула у Терентьева лишь на мгновение и сразу же сгинула, уступив место другим, более рациональным. Например, что приказы надо выполнять и что бить женщин нехорошо, а несовершеннолетних — тем более.

А руки, действуя независимо от мыслей, на уровне рефлексов, уже срывали с плеча автомат.

Очередь ударила в потолок одновременно с криком:

— А ну назад! Назад, я сказал!!!

Первыми отпрянули штатские, и местные менты с Комендани тоже опешили. А омоновцы отреагировали на выстрелы и приняли боевую стойку. И могли изрешетить его пулями в следующую секунду — но Терентьев вовремя догадался сбить их с толку новым возгласом:

— Спецгруппа главка! Всем стоять, не шевелиться! Кто старший?

Тут ему повезло. Омоновских командиров посекло голубым градом, а подчиняться территориалам элитные бойцы не собирались. И разборка по поводу того, кто старший, отвлекла внимание ментов от избитой, но недобитой Василисы.

— Вот я и вижу, что бардак! — прервал препирательства Терентьев. Он уже почувствовал свою силу, он разбил толпу на три части, готовые броситься друг на друга, вместо того чтобы навалиться на него одного, — и теперь надо было развить успех.

— Вы что, совсем уже без мозгов?! — выкрикивал лейтенант, лихорадочно перебирая в уме варианты продолжения. И остановился на своей ранней версии, немного усилив ее для большего эффекта. — Это же племянница президента, ее по всему городу ищут. Вам что, погоны плечи жмут или жизнь наскучила?

Тут всем сразу как-то очень захотелось сыграть в игру «Меня тут не стояло», и толпа начала стремительно редеть. Никто даже особо не задумался — верить лейтенанту или нет. От одной мысли «А вдруг?!» холодный пот прошибал аж до спинного мозга.

Это же надо — избить в кровь родственницу главы государства.

Никто не помнил, с чего все началось и кто первый начал, никто не знал даже, на кого свалить вину в случае чего. И уж тем более никто не задумался, почему вышеупомянутая родственница разгуливает по городу одна, без охраны и в таком странном виде.

Разбитое лицо, пятна крови, разодранная майка— это все было следствием потасовки, о которой никто теперь не хотел вспоминать. Может, и обувь она потеряла в драке…

Лучше не задумываться. Умный не спросит, дурак не поймет.

— Бегом к машине! — прошипел на ухо Василисе Терентьев.

Там, снаружи, охотились на людей инопланетные аппараты. Но оставаться на станции было еще опаснее. Омоновцы могли ведь и опомниться. А лейтенант верил в свою машину, которая уже спасла его от голубого града по пути сюда. Голубые капли растекались по брезентовой крыше и расплющивались по ветровому стеклу — но его не задела ни одна.

На «Пионерской» пришельцы не применяли белый град, так что лейтенанту повезло. А пока он пресекал потасовку в вестибюле, «тарелки» и вовсе улетели.

Девчонку Терентьеву пришлось буквально тащить на себе. Она была в невменяемом состоянии и только невнятно бормотала разбитыми губами:

— За что? Я ничего не делала… Это не я…

— Не ты, не ты, — сказал Терентьев, усаживая ее на заднее сиденье «газика». — Как тебя звать? Василиса?

Она промычала что-то нечленораздельное, но скорее утвердительное.

— Ну вот. А говоришь, не ты.

И он, пораскинув мозгами, приказал шоферу:

— Звони прямо в главк. В дежурную часть.

У дежурного по городу в эти минуты голова шла кругом, а все вокруг летело кувырком, его помощники сбились с ног, решая тысячи проблем ежеминутно, и для полного счастья им не хватало только сообщения, что какой-то лейтенант поймал Василису Богатыреву и интересуется, что с ней делать.

— Какую еще Богатыреву?! — спросили у него, на что Терентьев резонно ответил:

— Инопланетную шпионку. Куда ее везти — в Пулково или в главк?

Помощник дежурного по городу, который принял этот звонок, грешным делом решил, что внеземное оружие вызывает у людей еще и психические отклонения, и только поэтому доложил о сообщении самому дежурному. Начальство имеет право знать обо всех новых угрозах и напастях.

А дежурный в запарке подумал — чем черт не шутит, вдруг и правда шпионку поймали. Да и ответил:

— Пускай везут сюда. Потом разберемся. Помощник продублировал команду, и Терентьев тронул шофера за плечо.

— Давай на Литейный.

Машина тронулась вперед мимо людей, неподвижно лежащих на площади перед станцией, на тротуарах и на мостовой. Лейтенант еще не знал, что все они живы, но когда водитель чуть не наехал на одно из тел, сказал ему резко:

— Осторожно! Людей не дави.

Они не стали разворачиваться на пятачке, усыпанном телами, и поехали кружным путем через улицу Королева. У поворота на Серебристый бульвар Василиса открыла заплывшие кровоподтеками глаза и проговорила:

— Куда мы? Я здесь живу.

Но машина проскочила мимо, а Терентьев ответил беззлобно и устало:

— Это ты в главке расскажешь, где ты живешь и кто ты такая есть.

18

Майор Вадим Богатырев узнал о событиях в Петербурге по радио. Волны питерских FM-станций до этих мест не долетали, но к тому времени, когда он добрался до погранзаставы, о вторжении пришельцев уже вовсю вещали на длинных и коротких волнах.

— Не дам я тебе машину. Не могу! — сразу сказал начальник заставы. — Видишь, что творится. До райцентра довезу, а там как знаешь.

Богатыреву уже начало казаться, что эта дорога между райцентром, заставой и акционерным обществом «Ленинский путь» — его персональный город Зеро, из которого он не выберется никогда.

Пришлось ждать, пока «ГАЗ-66» с надписью «Люди» на брезентовом кузове выкатят из гаража и заправят, пока водила подпишет путевой лист и перекурит с другими бойцами, обсуждая неторопливо, чем чревато инопланетное вторжение для солдат срочной службы и, в частности, отпустят дембелей домой или нет.

За это время Богатырев успел прослушать очередной выпуск новостей по «Маяку» и узнал о последствиях атаки «летающих тарелок», об экстренном заседании Совета Безопасности, о беседе президента России Дорогина с президентом США и о том, что Совет Федерации соберется сегодня, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию и президентский указ о введении чрезвычайного положения на всей территории страны.

Наконец водила занял свое место за рулем и они поехали. Пограничник с лычками ефрейтора вел себя с наглой развязностью, свойственной дембелям, и было видно, что он вообще не считает своего пассажира за офицера.

Чужой майор для него не майор, тем более что на летчике и погон-то нет.

А Богатырев слишком устал, чтобы еще и тут нарываться на конфликт. Он откинулся на спинку сиденья, закрыл глаза и слушал радио.

— Вероятно, уже сегодня в Санкт-Петербурге и Ленинградской области будет введено военное положение, но мы пока не получили ответа на вопрос, чем оно будет отличаться от чрезвычайного. Возможно, разъяснения будут даны на пресс-конференции руководства Вооруженных Сил и Министерства по чрезвычайным ситуациям, которая ожидается в ближайшие часы.

В Москве еще продолжали жить по понятиям мирного времени. Пресс-конференции, заседания, парламентские прения, сетования на несовершенство законов…

— В России до сих нет закона о военном положении, и это может породить серьезные трудности при осуществлении мер, направленных на противодействие вторжению.

Монотонный голос диктора навевал неодолимую дремоту. Даже этот голос был мирным и обыденным — словно там, в Москве, еще не поняли или не поверили, что началась война.

А с другой стороны, может, оно и хорошо. Значит, в столице пока нет паники и эмоции не перехлестывают через край.

Все-таки мы не такой эмоциональный народ, как сытые американцы и европейцы. Это у них чуть что — сразу шок и стресс. А чтобы шокировать русского, надо очень сильно постараться.

И за примерами далеко ходить не надо. Тут инопланетяне прилетели и бомбят города — а ефрейтора за рулем только одно беспокоит: отпустят его на дембель или нет.

Да и сам Богатырев тоже хорош. Уже несколько часов как война идет, его в части ждут — а он со случайной попутчицей в камышах трахается.

Тут как раз нарисовалась и попутчица. «ГАЗ-66» обогнал ее у поворота на колхоз, и Люба долго махала ему вслед рукой, что-то громко крича.

Богатыреву показалось, что он расслышал:

— Будет время — возвращайся! Я хочу за тебя замуж!

Но может быть, это ему только почудилось.

Въезжая в тихий сонный райцентр, Богатырев слушал репортаж о судьбе города Анкориджа на Аляске, которому пришлось еще хуже, чем Санкт-Петербургу. Он был меньше примерно в сто раз, и все его население снялось с места на своих машинах.

Эти машины и накрыла первая волна «летающих тарелок». Аппараты пришельцев застопорили колонну и без помех утюжили ее, осыпая голубым градом людей, которые пытались укрыться в тайге.

«Число жертв не поддается оценке», — передавали информационные агентства, которые пока еще не разобрались в особенностях инопланетного оружия и называли пораженных убитыми.

В самом Анкоридже людей практически не осталось. Последние выбирались из города уже под обстрелом, бросали машины и уходили пешком через лес, а «тарелки» сыпали на лес синие шары, которые разлетались у земли мелкими брызгами, превращаясь в ядовитый туман.

Но еще передавали сообщения из опустевшего городка какие-то местные репортеры, и сотовая связь работала без сбоев, так что главная новость из Анкориджа облетела мир за считанные минуты.

Она разлетелась по странам и континентам через паутину Интернета и разнеслась в эфире по миллионам радиоприемников от Канады до Антарктиды и от Австралии до Карелии, где в военкомат затерянного среди болот райцентра как раз в эти минуты вошел майор Богатырев.

В здании на полную громкость работал репродуктор, включенный в местную радиосеть, которая ретранслировала только один канал — «Радио России». Но это не имело никакого значения.

По всем каналам сейчас говорили одно и то же.

Инопланетяне начали высадку.

19

Лихорадочная деятельность в Пулковском аэропорту началась вскоре после того, как наверх доложили, сколько народу не успело улететь из города до налета и что это был за народ.

Предположение о том, что семьи самых крутых шишек города эвакуировались благополучно, всем казалось очевидным — особенно если учесть, сколько самолетов удалось отправить.

Но оказалось, что были и опоздавшие.

Когда их фамилии узнали в Смольном, Штабе округа и ГУВД, неподвижность, охватившая Пулковский аэропорт и прилегающие к нему кварталы, сменилась бурной деятельностью.

В Пулково под вой сирен мчались скорые, пожарные и аварийные машины, а навстречу им уже неслись машины, приписанные к аэропорту, — от автобусов до заправщиков. Они спешили скорее доставить в больницы пострадавших.

Пораженных сортировали по степени близости к вершинам власти. Семья вице-губернатора заслуживает первоочередного спасения, а дети рядовых специалистов могут и подождать.

Мария Петровна Богатырева, которая появилась в здании аэровокзала немного позже, незамедлительно пресекла эту практику, распорядившись:

— В первую очередь отправляйте детей!

И тотчас же схлестнулась с сотрудником ФСБ, который распоряжался тут до нее.

Чекист метался по аэровокзалу в полном ошизении — и было отчего. Когда он попытался уточнить у руководства, кого следует эвакуировать из аэропорта в первую очередь, ему ответили:

— Племянницу президента.

После этого связь прервалась, кажется, навсегда. Одни телефоны не отвечали, другие были все время заняты, и чекисту пришлось своей головой думать, где ему взять племянницу президента и куда ее эвакуировать.

Дело осложнялось тем, что в списках названная персона не значилась. Вернее, там вообще не было указано, кто чей родственник — одни только фамилии и инициалы полностью. Бог его знает, какая у той племянницы фамилия — может быть, девичья или, наоборот, по мужу.

И главное, ни у кого не спросишь. Эти пострадавшие лежат, как покойники, а из живых и вменяемых никто ничего не знает.

Но доктору Богатыревой чекист Филатов заявил категорически:

— Племянница президента будет отправлена в госпиталь в первую очередь, хотите вы того или нет.

И распорядился зарезервировать для нее реанимационную машину.

Богатырева этому воспротивилась, поскольку одна такая машина могла вывезти в госпиталь сразу несколько детей и совершить за час несколько рейсов.

— А если племянница тоже ребенок? — привел последний аргумент Филатов.

— Когда найдете ее, тогда и получите машину, — ответила Богатырева, и спор зашел в тупик.

Мария Петровна даже не догадывалась, что вся эта история напрямую связана с ее старшей дочерью.

Увозя избитую Василису со станции метро «Пионерская», лейтенант милиции Терентьев обмолвился о том, что ее приказано доставить в Пулково. И кто-то из местных милиционеров, участвовавших в инциденте, решил обставиться по полной программе.

Он взял и доложил по команде, что во время налета инопланетных аппаратов на «Пионерской» получила серьезные травмы племянница президента.

Девушка находится в невменяемом состоянии и принимает людей за инопланетян, утверждая, что ее пытались похитить гуманоиды в военной форме. В настоящий момент она под охраной отправлена в Пулково для экстренной эвакуации из города.

Этот товарищ, хитрый, как сто китайцев, очень старался запутать начальство на случай, если девчонка станет утверждать, что ее били менты. И это ему блестяще удалось.

Начальство запуталось так, что при дальнейшей игре в испорченный телефон родилось сразу две версии, одна из которых гласила, что пришельцы похитили племянницу президента и держат ее в заложниках.

Эта версия очень понравилась досужим сплетникам и выплеснулась на улицы. А по каналам спецслужб распространилась другая.

От первоначального сообщения в ней остались только слова «племянница президента», «Пулково» и «травмы». И когда милиция перебросила эту головную боль федеральной службе безопасности, там поняли так, что племянница получила травмы в Пулково.

Это было логично. В Питере было много родственников высокопоставленных федеральных чиновников — ведь новая московская элита с приходом к власти президента Дорогина пополнялась по большей части именно отсюда. И всех этих родственников предполагалось эвакуировать именно через Пулково.

Их начали свозить туда еще до налета, и хотя племянница президента в списках не значилась и ее пребывание в городе было для местного управления ФСБ новостью, никто особо не усомнился в правдоподобности сообщения. В конце концов, она могла прибыть в город инкогнито и на Литейный о себе не сообщать.

Родственники третьей очереди не относятся к числу особо охраняемых персон, — но если кто-то из них оказался в смертельной опасности, то позаботиться о его спасении — прямой долг местного управления ФСБ.

И разумеется, когда из аэропорта позвонил сотрудник, ответственный за эвакуацию, ему приказали уделить племяннице президента особое внимание.

Но этим дело не кончилось.

Защищенные линии связи не справлялись с нагрузкой, городская телефонная сеть тоже была перегружена, а о проблеме с племянницей президента доложили в Москву, и теперь столица запрашивала подробности.

Чтобы разобраться во всем окончательно, в Пулково выехал сотрудник главка в звании полковника, который всего на несколько минут разминулся с Василисой Богатыревой, которую как раз в это время привезли под конвоем в соседний главк. ГУВД и ГУФСБ в Питере, как известно, расположены рядом еще со времен единого НКВД.

А тем временем слухи о таинственной племяннице президента дошли до ближайшего окружения главы государства. И люди, хорошо осведомленные о родственных связях президента, сильно удивились.

По им сведениям, все сколько-нибудь близкие родственники Дорогина находились в безопасности и как раз сейчас готовились к отъезду в глубь страны.

Оперативная проверка подтвердила, что все так и есть, а значит, в Питере объявилась какая-то самозванка.

Немедленно после этого на Литейном получили команду разобраться, кто и с какой целью выдает себя за племянницу президента.

Не успел полковник Рысаков влепить капитану Филатову выговор за бездарную организацию поисков означенной племянницы, как из управления передали, что никакой племянницы вроде как и нет.

От этого у всех окончательно голова пошла кругом, и для полного счастья не хватало только «летающих тарелок», которые внезапно свалились с неба и скосили голубым градом сандружинниц и добровольцев, продолжавших переносить на руках с летного поля в аэровокзал неподвижные тела.

Люди в здании повели себя по-разному. Одни постарались отбежать подальше от окон и входов, забиться в угол, залечь или скрыться в глухих коридорах, а другие, наоборот, прильнули к окнам, чтобы получше разглядеть технику инопланетян.

Они-то и попали под следующий удар. Белый град забарабанил по стеклу, и люди отпрянули, но, убедившись, что стекла уцелели, снова сгрудились у окон.

В массе своей это были новички — сандружинницы, медики, милиционеры и эмчеэсовцы, которых направили сюда из спокойных районов, не проинструктировав как следует. А сами они еще не видели, на что способно инопланетное оружие.

Они пропустили момент, когда стекла потекли вниз, как стремительно тающий лед, и не успели отбежать, когда прямо в образовавшиеся бреши ударил голубой град.

Мария Петровна Богатырева впервые увидела с близкого расстояния, что происходит с пораженными.

В последнюю секунду перед падением их лица расслаблялись, приобретая безмятежное выражение. А потом расслаблялись все остальные мышцы, и люди плавно оседали на землю.

Одна «тарелка» зависла в метре над землей прямо перед выходом на летное поле, который превратился в широкую дыру.

Треугольный аппарат просунул в эту дыру свой нос, и струи града вылетали из неприметных отверстий по бокам от острого шпиля. Они постоянно меняли направление, прочесывая весь просторный зал, но Мария Петровна лежала, вжавшись в каменный пол за колонной, и ее каким-то чудом не задело.

Поэтому она оказалась одной из немногих, кто видел, как «тарелка» плавно отступила немного задним ходом и поднялась чуть выше — так, что человек смог бы пройти под ней свободно. И в ее днище мягко и бесшумно разошлись красиво изогнутые створки.

20

У президента Дорогина давно не было такого тяжелого дня. Можно сказать, что вообще никогда не было.

Но ведь никогда еще на Землю не прилетали инопланетяне, которые стали без предупреждения бомбить земные города.

Только что президенту сообщили, что малые аппараты с корабля, известного как «цель 60», атаковали канадский город Галифакс, а «цель 120», против которой он так и не решился применить ядерное оружие, приближается к первым на своем пути китайским городам. И теперь уже китайцы запрашивают Москву, как она отнесется к применению ядерного оружия, пока объект находится над пустынями Внутренней Монголии (Внутренняя Монголия — провинция Китая на границе с Монгольской Народной Республикой).

Место очень удобное — взрыв тактической боеголовки принесет этой местности даже меньше вреда, чем якутской тайге. Но решение надо принимать быстро, потому что дальше начнутся большие города. На выбор — Шэньян, Таншань, Далянь, Порт-Артур, Циндао, Нанкин, Ханчжоу и Шанхай.

Самые густонаселенные районы самой многонаселенной страны.

Наверное, все в континентальном Китае сейчас молились, чтобы «цель 120» прошла еще дальше на юг и накрыла Тайвань, который лежит на том же меридиане. Но это маловероятно.

Логика подсказывала другое: два корабля на Северную Америку, один на Россию и один на большой Китай.

И если китайцы уничтожат один вражеский корабль ядерной боеголовкой, то, возможно, пришельцы отзовут остальные.

Гарантий нет, но есть надежда, и даже странно, что, начав атаку на ядерные сверхдержавы, пришельцы обрушили свою мощь на мирные города, а не на ракетные шахты и хранилища боеголовок.

Ответ китайскому правительству был дан немедленно в ясной, но максимально дипломатичной форме:

— Президент Российской Федерации и Правительство Российской Федерации не будут возражать против любых мер, которые Китай предпримет для защиты своей территории от внешнего вторжения, если эти меры не нанесут прямого и непосредственного ущерба Российской Федерации и ее гражданам.

Даже перед лицом смертельной угрозы из космоса политикам приходится проявлять осторожность.

Западная пресса уже отметилась одним мимолетным, но неприятным скандалом. Она обвинила Россию в том, что ее противовоздушная оборона своими непродуманными действиями спровоцировала пришельцев на ответные действия, вынудив их сбивать не только российские, но и американские самолеты, хотя последние лишь наблюдали за черными кораблями издали.

Некоторое время спустя журналистам стало известно, что первые ракеты по пришельцам выпустили норвежцы, то есть члены НАТО. И хотя они утверждали, что это был предупредительный залп, говорить о какой-то особой вине России стало неловко.

Когда «летающие тарелки» атаковали Анкоридж и Галифакс, пресса заткнулась на эту тему, но неприятный осадок остался.

А теперь появился новый повод для грязных намеков и пересудов. Москва дала завуалированное согласие на применение ядерного оружия, а Вашингтон промолчал, сохранив для себя возможность маневра.

Если китайцы уничтожат «цель 120» без катастрофических последствий для себя и соседей и, даст бог, спасут тем самым всю Землю от нашествия пришельцев, то Америка первой поднимет их на щит и прославит в голливудских лентах как величайших героев всех времен.

Если же двигатели НЛО, или что там у них есть, рванут так, что от Евразии останутся одни воспоминания, а цунами снесет Голливуд с лица земли и докатится до Скалистых гор, то вину за это можно будет возложить на Пекин и Москву.

Америка как-нибудь отобьется от пришельцев своими силами и построит новый Голливуд — а ее главных геополитических соперников на карте мира уже не будет.

Но президенту России сейчас было не до этих хитроумных раскладов. Он внимательно следил за действиями китайцев, которые решили подбить «цель 120» ракетой наземного базирования с тактической боеголовкой.

Они обстреляли НЛО обычными зенитными ракетами и убедились, что корабль пришельцев сбивает их лучами буквально в считанных метрах от своей обшивки.

А учебная тактическая ракета, пролетевшая в ста метрах от корабля, вообще не была сбита.

Сто метров — этого вполне достаточно, чтобы цель оказалась фактически в эпицентре ядерного взрыва. Надо только вовремя подорвать заряд.

Физики со стопроцентной уверенностью утверждали, что во Вселенной не существует материала, который уцелел бы в этих условиях. «Цель 120» должна попросту испариться.