51

Едва завидев бронетранспортер, Даша Данилец машинально отдала ефрейтору Разуваеву прибор связи.

Первое, что надо сделать перед дракой, — это освободить руки.

Драться Даша не умела, но руки освободила рефлекторно, на уровне инстинкта, еще не зная даже, что она будет делать — стоять, бежать или сопротивляться.

Бежать тоже лучше без лишней ноши. Хоть и невелика тяжесть, а легче без нее.

Только бежать было уже некуда. Не успел бронетранспортер достичь стрелки по Дворцовому мосту, как сзади по Биржевому подкатили машины СОБРа. Парламентеров и журналистов взяли в кольцо, но неприятности еще только начинались.

Дело в том, что собровцы были близки к тому, чтобы принять армейских спецназовцев в противохимических костюмах за инопланетян, и сомневались только потому, что у них были автоматы Калашникова.

А спецназовцы приняли ефрейтора Разуваева с инопланетным прибором связи за террориста-смертника с инопланетной бомбой.

Вообще-то у них был приказ из Москвы чуть ли не от самого президента (а может, и прямо от самого) захватить парламентеров и любой ценой доставить их в Москву. Например, убедив, что вопрос, принять или отклонить ультиматум, может решать только президент после личной встречи с парламентерами. Возможно, по такому случаю их с сопровождающими лицами пришельцы выпустят из города.

Но продвигаясь по инстанциям, приказ; как в игре в испорченный телефон, неизбежно искажался — незначительно, но существенно.

И так получилось, что спецназовцы слишком буквально поняли предупреждение о тотальном уничтожении города. В том смысле, что как только они попытаются взять парламентеров, те сразу все и уничтожат.

Поэтому они чувствовали себя примерно как камикадзе, которые должны уговорить пороховую бочку не взрываться от удара молнии.

Оно, конечно, у суперэлитных бойцов железные нервы, а некоторые думают, что у них вовсе нервов нет. И даже возможно, что это правда.

Но они все-таки в первую очередь бойцы. И им трудно спокойно смотреть на типа, который стоит с сияющей штуковиной в поднятых кверху руках с таким видом, как будто он ее сейчас бросит.

Может, все и обошлось бы, молчи ефрейтор Разуваев в тряпочку. Но у него уж точно были нервы, и они не выдержали.

Он завопил, как резаный, и этот крик словно сорвал планку у всех.

Трудно было даже определить, кто первый нажал на курок. Все вышло как-то одновременно. Разуваев, прошитый очередью навылет, еще не упал, а раненый собровец за его спиной уже стрелял в спецназовцев.

Чей-то дикий крик: «Ложи-и-и-ись!» — то ли Демьяновского, то ли нет, как будто повис в предутреннем туманном воздухе, и журналисты, демонстрируя завидную реакцию, повалились на землю.

Живые парламентеры тоже упали навзничь, но при этом продолжали перемещаться очень целенаправленно. В мгновение ока они оказались за спинами собровцев и сделали рывок из низкой стойки к их машине.

Дверь грузовика с пассажирским кунгом была открыта, и ключ торчал в замке зажигания. Оставались только нырнуть в кабину и нажать на газ.

Водить машину Демьяновский не умел, но жить захочешь — и не так раскорячишься. Даша Данилец, которая недавно сдала экзамен на права, представляла себе автовождение несколько лучше, и они вдвоем на чистом адреналине в четыре руки сдвинули машину с места и даже каким-то образом не врезались в здание музея Военно-Морского флота.

Машина вылетела на Биржевой мост, перемахнула его в одно мгновение и понеслась по Кронверкской набережной с такой скоростью, что Игорь и Даша на два голоса орали:

— Мама!

Но при этом продолжали в две ноги давить на газ.

Их никто не преследовал, и стрельба позади прекратилась, потому что удалившийся на безопасное расстояние параболоид вернулся очень быстро и положил сразу всех — спецназовцев, собровцев и журналистов.

Только героический парень из CNN, спасая сенсационный материал, успел нырнуть в отъезжающую собровскую машину. Репортерский инстинкт сработал безотказно.

Но летая между сиденьями в пустом пассажирском кунге, американский тележурналист очень быстро почувствовал себя неуютно. Особенно когда стало совершенно очевидно, что машина потеряла управление и летит неизвестно куда.

52

Вадим Богатырев, Мария Петровна, Василиса и Аленка жались к стенам Зимнего дворца еще довольно долго. Давно утихла стрельба и улетел на запад, в сторону залива, параболоид, но Богатыревы никак не могли решиться выйти на мост. Все ждали, не начнется ли там какая-нибудь новая заваруха.

Но все было спокойно.

Богатыревы так и не поняли, почему земляне начали вдруг стрелять друг в друга и почему трое из них высадились на стрелку Васильевского острова из параболоида.

Может быть, один из вооруженных отрядов был их группой поддержки. Пришельцы, переодетые землянами, или земляне, завербованные пришельцами.

Но насчет завербованных Богатыревы после Литейного даже думать не хотели. А Вадим был вообще убежден, что инопланетянам с их технологией никакие земные агенты не нужны.

От этого сцена за мостом казалась еще более необъяснимой. Особенно после того, как параболоид уложил всех участников перестрелки и умчался следом за машиной, которая успела сорваться с места под пулями и струями голубого града.

Но держался он почему-то на приличном удалении от машины и даже не пытался ее атаковать.

Аленка, дрожа всем телом, предлагала где-нибудь спрятаться, пока все не прояснится. Но Вадим отвечал, что на это времени нет.

По каким-то признакам он решил, что наступившая тишина — это затишье перед бурей. А значит, надо пользоваться последней возможностью выбраться из города.

Пусть эта возможность — призрачная, но через несколько часов может не остаться и ее.

Богатыревы вышли на Дворцовый мост в тот час, когда белая ночь готовилась плавно перейти в теплое летнее утро. Пока еще было прохладно и свежо, ветер задувал с моря, силясь сорвать с Василисы разорванную одежду и обнажая ее избитое тело. Но ей было все равно.

Главное — она была снова свободна. Ровно через сутки после инцидента, с которого все началось, Василиса снова оказалась на Дворцовом мосту. И снова преодолевала его бегом.

Она еще подумала, что это, наверное, заколдованный круг и им никогда не вырваться из этого города. Неведомые силы будут раз за разом возвращать их на то же самое место.

Василиса всерьез ожидала, что сейчас откуда-нибудь из-за Ростральной колонны вылетит вчерашний мент и снова придется бить его в пах босой ногой. А дальше будет «Пионерка» — ведь Вадим задумал уходить через Комендань и Озерки в сторону Разлива, где когда-то в шалаше прятался Ленин.

Однако Василиса была уверена, что они никуда не уйдут, а больше всего боялась, что ее снова станут бить большой толпой, а второго раза она не выдержит. Но никакие менты из-за Ростральной колонны не появились. Только лежали вокруг в живописных позах неподвижные люди в форме, но определить их служебную принадлежность было затруднительно.

Непонятно даже было, парализованы они или мертвы.

И надо бежать дальше, чтобы поскорее уйти с открытого места, но Василиса решительно остановилась и подняла с асфальта автомат.

Против пришельцев это оружие вряд ли поможет, но против безумной толпы автомат может оказаться полезен.

Теперь из семейства Богатыревых вооружены были уже двое. И Вадим тоже задержался, чтобы собрать несколько полных магазинов к своему автомату.

А Мария Петровна в этот момент заметила какой-то светящийся предмет около одного из тел. И наклонилась за ним.

Машинально она отметила, что солдат, возле руки которого лежал этот предмет, не парализован, а мертв. Его тело было пробито пулями.

Можно было даже не щупать пульс. С такими ранениями не выживают.

Мария Петровна подняла предмет, уже догадываясь, что это — инопланетное изделие. Даже несмотря на то, что на маленьком дисплее размером со спичечный коробок отображались русские буквы и арабские цифры.

А когда они все двинулись дальше быстрым шагом, переходящим в бег, Мария Петровна поняла, для чего этот предмет предназначен.

53

Скорее всего Игоря Демьяновского и Дашу Данилец спас переизбыток адреналина в крови.

Параболоид не погнался за ними по одной простой причине. Они были заряжены личинками и остановить их можно было без лишних усилий.

Где-то в недрах черного корабля за происходящим следил наблюдатель — полноправный антропоксен с Хозяином во лбу.

На самом деле контроль за личинками осуществлял непосредственно Хозяин, который принимал и передавал информацию по шестидесяти четырем телепатическим каналам одновременно.

Под его контролем находились антропоксены, обращенные в прах. Те, которые предпочли почетной смерти полную унижений и опасностей военную службу на поле боя. Хозяева отреклись от них, и место высших существ заняли личинки мунгара.

Разумных без Хозяина в голове нельзя выпускать из-под контроля. Даже если они искренне верят в свою светоносную миссию и не способны на прямое предательство, все равно им нельзя доверять.

Страх, инстинкт самосохранения, недисциплинированность, плохой самоконтроль и ошибки в принятии решений — вечная беда обращенных в прах.

Армия, составленная из полноценных антропоксенов, могла бы действовать неизмеримо лучше. Но нельзя подвергать Хозяев неоправданному риску.

Если не случится чего-то из ряда вон выходящего, то полноправные таны и теины, которых много на корабле и еще больше на орбитальной базе, выйдут из-под непробиваемой корабельной защиты не раньше, чем на обработанной территории будут подавлены последние очаги сопротивления.

Они сменят на умиротворенной Земле боевые части, после чего обращенные в прах и вспомогательные отряды лояльных антропов будут переброшены в другие зоны, где сопротивление еще не подавлено.

А пока таны и теины остаются на корабле. Некоторые — лучшие из лучших — руководят всей операцией. Другие — самые способные — выполняют функции наблюдателей. А остальные просто ждут.

Разумеется, приведенные эпитеты в первую очередь относятся к Хозяевам. Но ведь Хозяева черпают энергию из тела и мозга носителей. Они используют свободные мощности их мозга для своих целей, а взамен даруют носителям доступ к неограниченным возможностям высшего разума.

Носитель с Хозяином в голове — это единый организм-симбионт, обе части которого в равной степени зависят одна от другой.

Даже самый зрелый и опытный Хозяин мало что сможет сделать в теле идиота.

Другое дело, что он никогда и не выберет для себя такое тело.

Но все равно — наблюдателями могли быть только самые способные антропоксены с самыми опытными Хозяевами в голове.

Когда в работе шестьдесят четыре телепатических канала, наблюдатель может только принимать от личинок пеленги местонахождения.

Чтобы услышать то, что слышит носитель личинки, надо сократить число каналов в несколько раз.

А теперь, когда после инцидента в центре города двое парламентеров полевой разведки пытались убежать на автомашине непонятно от кого — то ли от своих же собратьев людей, то ли от своих кураторов-антропоксенов, наблюдателю пришлось включить визуальный канал личинки. А это большая нагрузка.

Личинка сама по себе не видит и не слышит. У нее для этого мозгов нет. А использовать для этой цели мозг носителя она, в отличие от взрослого Хозяина, не умеет.

Зато она умеет регистрировать и передавать информацию. А принимает и обрабатывает ее взрослый Хозяин. Наблюдатель.

Визуальный канал включается редко. Слишком много информации приходится перекачивать и обрабатывать. Слишком велика нагрузка. Обычно это и не нужно.

Но в этот раз лично шеф полевой разведки предупредил наблюдателя, что парламентеры имеют особую ценность. И прежде всего это относится к женщине.

Со слов старшего контактера, эта женщина — весьма авторитетный в здешних местах распространитель информации, и если ей удастся убедить командование аборигенов в бессмысленности сопротивления, то антропоксены смогут избежать ненужных жертв и нежелательных мер.

Но сейчас пеленг местонахождения личинки показывал, что эта женщина мчится куда-то с опасно высокой скоростью. И надо было решать, то ли пустить параболоид на перехват, то ли обойтись своими силами.

Наблюдатель предпочел бы обойтись. Белый град на такой скорости — вещь опасная. Машина может потерять управление или даже вообще взорваться, если топливопроводы расплавятся раньше, чем разорвется электроцепь.

Такие случаи уже бывали за эти сутки. Считалось, что это допустимые потери, но только не в данном случае.

Лучше подождать, пока машина снизит скорость и остановится.

Но ждать слишком долго наблюдатель не может. Ему ведь надо контролировать не только этих двоих парламентеров, но и четыре квадрата обращенных в прах антропоксенов.

Личинка может усыпить носителей, но делать это на такой скорости — верная гибель для них. Даже деактивация вряд ли спасет.

Значит, надо другим способом дать им понять, что они совершают неправильные действия.

Например, послать болевые импульсы.

И чтобы проконтролировать, сумеют ли парламентеры в этом случае справиться с управлением, наблюдатель включил визуальный канал.

Звуковой бы не помог. По звуковому неслись только нечленораздельные выкрики и вопли. А визуальный давал хоть какое-то представление о том, где находятся парламентеры и что делают.

Правда, наблюдатель не сразу разобрался, кто из них двоих за рулем. Но в конце концов решил, что вроде бы женщина. И послал первый болевой импульс мужчине.

Мужской крик слился с женским визгом, а машина завиляла по проезжей части, грозя перевернуться, вылететь на тротуар или врезаться в столб.

Наблюдатель даже не понял, ошибся он с выбором жертвы или нет. И решил, что дальнейшие эксперименты чересчур опасны.

Но тут машина резко замедлила ход и остановилась совсем.

Теперь парламентеров можно было усыпить. Но как раз в этот момент по телепатическим и обычным каналам в мозг симбионта лавиной покатилась новая информация.

По телепатическим каналам от личинок шли настойчивые импульсы тревоги. А по боевым линиям связи пришли уточнения, чем она вызвана.

По всем окраинам города пошли на прорыв огромные толпы невооруженных людей.

Они лезли из метро и сыпались из домов, они текли по улицам, сливаясь в неудержимый поток, и их крики сливались в один многоголосый тягучий вопль.

Пилоты боевых параболоидов не понимали, что происходит, и ожидали какого-то подвоха, новой атаки истребителей, например. Но опытные разведчики имели другое мнение.

Они умели сопоставлять факты.

Примерно пятнадцать минут назад парламентер женского пола вышла в эфир с текстом ультиматума антропоксенов. Она добавила еще кое-что от себя и намекнула, что если военные помешают парламентерам выполнить их миссию, то полное уничтожение города может начаться немедленно.

Это была, в общем-то, отсебятина. Ультиматум не содержал угрозы немедленного уничтожения. Просто парламентеры хотели обезопасить себя от непродуманных действий военных.

Но непродуманные действия все-таки начались, а прибор связи и ретранслятор не были отключены.

И когда в прямом эфире началась стрельба, все поняли, что это может значить.

А если кто не понял, им объяснили это на всех радиоволнах. В пределах пяти минут в эфир вышли экстренные выпуски новостей.

«Радио России» и «Маяк» высказывались сдержанно — в том духе, что по непроверенным сведениям из Санкт-Петербурга пришельцы предъявили ультиматум властям города о его немедленной сдаче. Другие радиостанции выражались более категорично.

Они начинали свои экстренные выпуски со слов:

— Как нам стало известно, в ближайшие минуты пришельцы могут начать тотальное уничтожение Санкт-Петербурга.

Представить себе реакцию горожан на эти сообщения нетрудно.

Пришельцы ошибались в одном. Они считали, что команда идти на прорыв была дана питерцам из какого-то единого центра. Градоначальники и военачальники где-то в глубоком бункере потеряли голову от страха и отдали такой самоубийственный приказ.

А на самом деле виноват был слух, который распространялся со скоростью лесного пожара.

Из уст в уста, от человека к человеку, от группы к группе и от толпы к толпе разносилась убийственная новость:

— Сейчас пришельцы будут жечь город!

Как это обычно бывает со слухами и сплетнями, всякие излишества типа «может быть» и «есть вероятность, что…» отбрасывались без зазрения совести, и слух рубил наотмашь. «Прямо сейчас» и «будут жечь дотла». Ни больше, ни меньше.

И реакция не заставила себя ждать.

Варвары, стоящие на низкой ступени развития, не всегда подчиняются приказам, однако инстинкт толпы действует безотказно.

И как бы то ни было, главная мысль инопланетных разведчиков оказалась верна.

Ультиматум сработал.

54

Чтобы выбить земную цивилизацию из колеи за одни сутки, не нужна глобальная катастрофа с кошмарными разрушениями и многими миллионами жертв.

Глобальная мировая экономика способна пошатнуться даже от небольшого толчка. Например, от нападения внешнего врага всего на четыре города, если два из них называются Нью-Йорк и Лос-Анджелес.

Через сутки после вторжения антропоксенов на Землю в мировой финансовой системе воцарился хаос. Все хотели поскорее продать свои ценные бумаги, но никто их не покупал. Акции обесценивались с чудовищной скоростью. Биржи закрывались, сделки и контракты повисали в воздухе.

Компьютерные еще функционировали нормально, но система электронных расчетов дала сбой из-за того, что рухнули котировки валют. В слаборазвитых странах, где в ходу все больше наличные, это почувствовали не сразу — а в Америке и Евросоюзе проблемы накатились лавиной.

Пришельцы были далеко не дураки. В Анкоридже и Галифаксе они выведали некоторые подробности об Америке и не стали спешить в Вашингтон.

Захват столицы и даже ликвидация или пленение президента не принесет значительных выгод. За президентом в очередь стоят еще два десятка должностных лиц, готовых заменить его в полном соответствии с Конституцией.

А Уолл-стрит ничто не заменит.

Пришельцы ударили по Нью-Йорку, и с той минуты, как прекратили функционировать банки и конторы Уолл-стрита, американская экономика пошла вразнос.

Это был кризис почище, чем в 27-м году. Потому что тогда не было засилья кредитных карточек. Тогда еще не все американцы жили в долг. Тогда даже стремительное банкротство большинства банков не лишало людей возможности купить в магазине продукты хотя бы на те деньги, которые у них есть при себе.

А теперь гигантские банковские сети в одночасье лишились своих резервов. И всемогущая Федеральная резервная система потеряла свой главный оплот — Нью-Йоркский банк.

В такой ситуации ни один разумный коммерсант не станет принимать к оплате кредитки и чеки. Ведь неизвестно, что будет завтра и сможет ли он получить по ним деньги.

Но жить-то надо.

И американцы ринулись в банки за наличностью.

Но ни один банк не в состоянии выдать наличными все вклады одновременно. А раз он не может расплатиться с клиентами — значит, он банкрот.

И все понимали, что даже если инопланетяне вдруг все бросят и улетят с Земли, все равно Америка оправится еще нескоро.

Когда Нью-Йорк потерял башни Всемирного торгового центра, страну, а за ней и весь мир лихорадило несколько недель.

А теперь Америка потеряла весь Нью-Йорк. И в придачу к нему Лос-Анджелес — свой второй главный центр и символ.

На бульварах Голливуда теперь разворачивались сражения с настоящими пришельцами — и увы, ничто не предвещало голливудский хэппи-энд.

Пришельцы не собирались улетать. У них были какие-то другие планы.

А с другого конца света, из Санкт-Петербурга, пришло сообщение о том, что предполагают делать антропоксены, если в течение суток город не прекратит сопротивление.

Ультиматум, озвученный Дашей Данилец, услышали во всем мире и перевели очень быстро.

Там говорилось о тотальном уничтожении города.

И хотя речь шла о Санкт-Петербурге, все понимали, что Нью-Йорк в очереди следующий. Может быть, не сразу, а после Шанхая, но велика ли разница?

У пришельцев наверняка хватит мощи, чтобы уничтожать города один за другим, пока земляне наконец не поймут, что сопротивление бесполезно.

Об этом думали и в Вашингтоне, и в Москве — только в российской столице более конкретно, потому что Питер был на очереди первый.

Если отдать приказ о сдаче города, то его можно спасти от тотального уничтожения. Но только что это даст?

Если Питер капитулирует, пришельцы получат возможность раньше двинуться на Москву. А до нее инопланетному кораблю час лету в худшем случае.

Нет уж. Чем дольше они застрянут в Питере — тем лучше. Город, конечно, жалко, но зато, пока пришельцы его уничтожают, Москва успеет эвакуироваться.

И вообще, Санкт-Петербург — это город, который никогда не сдавался врагу. Агрессор войдет в него, только если там не останется ни одного человека, способного держать оружие.

Поэтому и приказ в штаб округа (вернее, в бункер под штабом) отправили соответствующий: город не сдавать. Стоять до последнего. Продолжать сопротивление и не давать врагу возможности использовать город и его жителей в своих целях.

Главное, что удалось уяснить за прошедшие сутки, — это то, что пришельцев все-таки можно убить. Но только если они находятся вне своих аппаратов.

И понятно, что, если они хотят воспользоваться плодами своей победы, им обязательно придется выйти из машин. Они уже выходят — например, чтобы подобрать парализованных людей, которые нужны им для каких-то еще неясных целей.

Хотя в последние часы эти цели начали проясняться. Сначала Даша Данилец в прямом эфире рассказала о мерзких тварях, которые забираются прямо в мозг. А потом корреспондент CNN в Санкт-Петербурге перекачал по каким-то еще уцелевшим каналам связи гораздо более обстоятельное интервью рядового Игоря Демъяновского.

Из этого интервью можно было понять, что пришельцы считают носителями высшего разума вовсе не себя, как предполагалось до сих пор, а неких Хозяев — разумных симбионтов, которые живут у антропоксенов в мозгу.

И можно предположить, что люди нужны пришельцам для того, чтобы использовать их в качестве носителей. Может быть, Хозяев стало слишком много и для них не хватает тел.

Судя по тому, как они обращаются с личинками Хозяев, используя их как расходный материал — управляемую мину, которая погибает вместе с тем, кого убивает, этого добра у них действительно избыток.

Чего-то высший разум недоучел, и вместо того, чтобы контролировать собственное размножение, Хозяева отправили антропоксенов на поиски новых тел.

Демьяновский упомянул, что личинка-мунгара позволяет Хозяевам контролировать поведение пленных, которых антропоксены решили использовать для своих целей.

И еще он упомянул, что личинка по команде Хозяина может убить человека, если он проявляет неповиновение.

Завершался репортаж драматично. Корреспондент CNN сообщил, что личинки убили Игоря Демьяновского и его спутницу за этот рассказ и попытку к бегству.

О себе он сказал лаконично:

— С Божьей помощью мне удалось спастись.

Репортер не счел нужным вдаваться в подробности. Обязанность журналиста — рассказывать о других, а не о себе. Поэтому он не стал акцентировать внимание на своей персоне и упоминать, как он бежал прочь от машины, буквально воткнувшейся в ограждение набережной после того, как Игорь и Даша перестали подавать признаки жизни.

Он бежал от машины прочь, спасая бесценный материал и даже не посмотрев, живы они или нет.

Просто публика ценит погибших героев больше.

55

— Героизм и предательство — это варварские понятия, — сказала беловолосая инопланетянка по прозвищу Снежная Королева группе пленных, которых она лично отобрала в свою первую экспериментальную команду.

Оценка пригодности туземцев для первой стадии приобщения к свету высшего разума — это прямая обязанность полевой разведки. А Снежная Королева была в этой разведке старшим контактером.

Это высокий чин. В прямом подчинении у старшего контактера находятся четыре квадрата параболоидов, не считая временно приданных вспомогательных сил.

Сутки прошли для Снежной Королевы удачно. Из ее отряда никто не погиб. Хотя погибнуть могла даже она сама, когда из-за халатности вспомогательных сил прикрытия в аэропорту высадился десант.

Но разведчицы во главе со старшим контактером сумели закрепиться в одном из зданий и выстояли до подхода подкреплений.

Отряды полевой разведки хорошо подготовлены и экипированы. В них отбирают лучших из лучших. Но и в бою эту элиту берегут соответственно.

Легкий панцирь надежно защищает тело не только от всех видов боевого града, но и от пуль и осколков. Лучше защита только у полноправных танов и теин с Хозяином в голове, но они крайне редко высаживаются на территории, где еще не подавлено сопротивление.