Глава 18

Конрой смотрел на телефон-автомат так, словно ожидал, что из него сейчас вырастут когти и вцепятся ему в горло. Черт! Дьявол! Дерьмо! Если бы только можно было не звонить! Смыться отсюда ко всем чертям! А почему бы нет, черт побери? Просто смыться и бежать до тех пор, пока не окажешься там, где Грант Вудард тебя не достанет. Только вот где это? Где найти такое место? Нет такого места.

В конце концов он снял трубку, сделал глубокий вдох и набрал номер. На другом конце провода ответили слишком быстро.

– Вудард.

– Это Конрой, сэр. – Он откашлялся. – Кажется, я их потерял. Эмму и ребенка.

На другом конце провода наступила мертвая тишина.

– Что значит «потерял»?

– Они больше не живут в пансионе, сэр. Выехали. – Конрой замешкался. – Самое странное… никто как будто не замечает, что они выехали. Машина Эммы стоит на прежнем месте. Похоже, все вокруг думают, что они все еще там.

Последовало долгое молчание, на этот раз до предела напряженное. Конрой даже не предполагал, что это можно ощущать, не видя и не слыша друг друга. Он весь взмок. Господи! Если бы только выбраться из этого дела целым и невредимым!

В конце концов Грант заговорил ровным голосом, слишком ровным:

– Будьте начеку, пока я не приеду. И постарайтесь никого не спугнуть. Я понял, что должен приехать сам. Тогда все пойдет так, как мне надо.

Трубка давно смолкла. Конрой поймал себя на том, что все еще промокает платком вспотевший лоб.

Послышался сигнал переговорного устройства. Элвис поднес трубку к уху.

– Элвис? – раздался голос Бена. – Только что кто-то вошел в пансион с черного хода. Черт! Руби следовало бы повесить здесь лампу. Ни хрена не видно. Не пойму, кто это. Вряд ли кто-то из постояльцев, если только кто-нибудь из твоих прежних соседей не назначил здесь тайное свидание.

«Вполне возможно, что это Дэррен Мэйкомер тайком пришел к Питу Грейсону», – подумал Элвис. Эти два гомика встречаются только тайно. Да иначе и нельзя в таком маленьком консервативном городке, как Порт-Флэннери. Элвис жил в соседнем номере, через дверь от Пита, и давно вычислил, какие у них с Дэрреном отношения. Однако сейчас он ни словом не обмолвился Бену об этом. Судя по всему, эти отношения еще не стали достоянием публики. Элвису совсем не хотелось брать на себя ответственность за их разглашение.

– Сейчас проверю, – сказал он в переговорное устройство. – Оставайся на месте – и чтобы полная тишина.

– Понял.

Элвис вышел из цветника на площади, направился к пансиону, вошел через парадный вход. Бесшумно, но отнюдь не крадучись, что привлекло бы излишнее внимание, поднялся по лестнице. Считается, что он все еще живет здесь, поэтому незачем подкрадываться на цыпочках. Остановившись на площадке верхнего этажа, Элвис огляделся.

Какой-то человек стоял, прижавшись ухом к двери бывшей комнаты Эммы. Вначале он просто прислушивался, видимо, пытаясь определить, есть ли кто-нибудь в комнате, потом нажал на ручку. Дверь подалась. Он быстро огляделся – Элвис поспешно отступил в тень – и вошел в комнату. Через несколько мгновений оттуда послышалась непристойная брань.

Элвис вошел в комнату, закрыл за собой дверь и включил верхний свет.

– Что, никого нет дома, Билл?

Голос его прозвучал не правдоподобно спокойно в ночной тишине. Билл-обернулся и с ужасом посмотрел на Элвиса.

– Никого? Ах, какая неприятность!

Нажав кнопку переговорного устройства, чтобы привлечь внимание Бена, Элвис заговорил:

– Билл Герц, вы арестованы по обвинению в причинении материального ущерба и нанесении телесных повреждений Грейс Мелине Сэндс. Или же… – Он отключил переговорное устройство и отошел от двери. – Или же мы можем послать к черту все формальности и сразу перейти к следующей части нашей программы: я из тебя дух вышибу, прямо здесь и сейчас. – Элвис перевел дыхание и оглядел человека, виновного в ранении Грейси. – Да, пожалуй, эта мысль меня больше привлекает. Гораздо больше.

Билл в страхе посмотрел на него:

– Ты что, с ума сошел, Доннелли! Ты ведь полицейский! Ты не можешь себе такое позволить.

Господи, вот уж этого он никак не ожидал… Билл хотел всего лишь припугнуть Эмму Сэндс, чтобы поскорее убралась отсюда.

– Да? И кто же мне помешает? – Этот спокойный голос поверг автомеханика в еще больший ужас, чем обычная ярость Элвиса. – Мы с тобой здесь наедине, приятель. А для тебя это, пожалуй, даже к лучшему. Подумай только, – угрожающе надвинулся он на Билла, – ты ведь можешь дать мне сдачи, и тебя никто за это не арестует. Да тебе ничего не стоит меня побороть. У меня же только одна здоровая рука. Билл отступил назад.

– Как же, одна здоровая рука! А пистолет?

Он сделал еще, шаг назад. Доннелли легко одолеет его и без пистолета. Вон какой огромный, вес в мускулах. Кроме того, Билл Герц не забыл те времена из юности Элвиса, когда тот дрался как бешеный по любому поводу. Сейчас, хотя он говорил спокойно, глаза его полыхали синим пламенем.

– Я сниму протез, – нарочито покладистым тоном сообщил Элвис. – А может, сделаем так: я отброшу его на другой конец комнаты, и посмотрим, кому первому удастся до него добраться. Что скажешь? Победитель продырявит башку побежденному. Думаю, тебе это должно понравиться, Билл. Ты ведь никогда не питал ко мне особо теплых чувств.

Билл взмок.

– Господи… Да ты совсем спятил…

– Да? А вот я думаю, что тебе не следовало трогать ребенка.

– Но это случилось нечаянно! – Билл сделал еще шаг назад, наткнулся на стул, обошел его и поставил перед собой, как преграду. – Я просто хотел проучить ее мамашу, чтобы прекратила воровать мой хлеб. Я никому не хотел причинить вреда.

– Вот как! О чем же ты думал, бросая камень в окно? Чего ожидал?

– Я только хотел, чтобы ее мамаша убралась отсюда.

Дверь открылась. В комнату вошел Бен. Билл вышел

Из-за стула и приблизился к нему под защиту. Бен вопросительно взглянул на Элвиса.

– Что происходит?

– Я как раз собирался сообщить мистеру Герцу о том, какие у него права.

– Вранье! – заявил Герц. – Он собирался меня убить, Бен.

Тот громко фыркнул.

– Говори-говори.

– Точно тебе говорю! Он хотел напасть на меня. Хотел всадить в меня пулю…

– Ну конечно, конечно. Возьми себя в руки, Билл. Элвис Доннелли славится своим профессионализмом, Если надеешься такой чушью собачьей защитить себя, я бы на твоем месте трижды подумал.

– У него еще будет время подумать. Так ведь, Билл? – Элвис подошел сзади, рванул руки Билла за спину, надел на него наручники и защелкнул. – Ты имеешь право не отвечать на вопросы. Если же ты не воспользуешься этим правом и твои ответы будут использованы против тебя на суде…

– Я не собирался причинять вред малышке, – пробормотал Билл. – Никому не хотел навредить. Мне нужно было только одно – чтобы эта сука, эта всезнайка прекратила отнимать у меня работу.

– Но это бред какой-то! – Сонная Эмма, разбуженная уже после полуночи, не мигая, смотрела на Элвиса, пока он рассказывал ей о том, что произошло. – Это просто безумие! Те несколько автомобилей, которые я привела в порядок, не составили и малой доли его бизнеса.

– Ну конечно, безумие. Мы оба это знаем. – Сияв с рубашки полицейский значок и карточку со своей фамилией, Элвис бросил их на туалетный столик. – Но Билл, похоже, вбил в свою тупую башку, что ты отнимаешь у него прибыль, поэтому тебя надо остановить, пока он не остался без работы. – Элвис скинул с себя рубашку и осмотрел, пытаясь определить, можно ли надеть ее еще раз, не стирая, однако через секунду забыл об этом и поднял глаза на Эмму. – Я едва удержался, чтобы не врезать ему, Эм. Там никого, кроме нас, не было. Я мог бы сделать с ним все, что захочу. Ты себе не представляешь, как мне хотелось ему врезать. Вышибить из него дух. Кажется, я ощущал это желание на вкус.

Эмма откинула одеяло, приподнялась, протянула к нему руки.

– Но ты этого не сделал.

Заметив, что все еще держит в руке рубашку, Элвис бросил ее на пол, прижал к себе Эмму и склонился к ней.

– Я сделал бы это, если бы не появился Бен.

– Нет, – возразила Эмма. – Ты любишь Грейси, я это вижу. Но ты полицейский, настоящий профессионал, и это для тебя важнее всего в жизни.

– Для меня самое важное в жизни – ты и малышка!

– Это теперь. – Эмма погладила его по щеке, растерянно провела рукой по волосам и произнесла несколько слов по-французски. – Нет, не так. Попробую еще раз. Я вовсе не хочу сказать, что ты нас не любишь. Но.., понимаешь.., твои чувства к нам – это что-то новое для тебя, тогда как уважение к закону впиталось за многие годы. Помнишь, ты мне рассказывал о том старом шерифе…

– Брэгстоне.

– Да. О том, как Брэгстон изменил твою жизнь, и о том, как ты ощущаешь себя в должности полицейского. – На лице ее заиграла озорная улыбка. – Не понимаю, как с моим прошлым меня угораздило влюбиться в полицейского. – Эмма взмахнула рукой, как бы отметая эту тему, и снова начала оправдывать Элвиса. – Вспомни, ведь ты включил переговорное устройство, чтобы Бен был начеку. Если бы ты всерьез намеревался искалечить этого вонючего Билла Герца, ты бы так не поступил.

– Да.., это верно. Откуда ты у нас такая умная?

– Пфф… – Эмма добавила еще что-то по-французски. – Знаешь, кто был моим учителем? Большой Эдди Робшоу, владелец лучшего в Новом Орлеане гаража краденых запчастей.

Элвис помолчал. Может, не стоит ей говорить? Она считает его таким безупречным. Нет, все-таки стоит.

– Я должен тебе признаться, Эм. Пожалуй, ты права: наверное, я не собирался вышибать из него дух. Но припугнул его с большим удовольствием.

– Я бы тоже с удовольствием припугнула его. И знаешь что? Может, мне воспользоваться твоей тактикой и испробовать ее на твоей мамочке?

Элвис смутился.

– Ну ты скажешь, Эм…

Эмма сознавала, что со временем отойдет и простит Надин Доннелли. Рано или поздно. В конце концов, она собирается выйти замуж за сына этой женщины. Но сегодня у нее не то настроение, чтобы всех прощать. Всему свое время.

Элвис попытался сменить тему. Он понимал, что у Эммы нет причин хорошо относиться к Надин, но, черт побери, она все же его мать. Должна же она играть хоть какую-то роль в их жизни.

– Ты не представляешь себе, какую ахинею нес сегодня адвокат Билла. Этот идиот всерьез считает, что, поскольку ты отнимала работу у его клиента без официального разрешения, это оправдывает действия Билла против тебя.

– Что?! Этот человек ранил моего ребенка, испортил мою машину, а я могу поплатиться за то, что привела в порядок несколько автомобилей для женщин в этом городе?!

– Тебе надо получить патент, крошка. Мы займемся этим в понедельник. Думаю, это составит не больше сорока долларов в год. Я предложил адвокату Билла как следует обдумать тактику защиты. Сказал, что мы принесем в суд фотографии Грейси с кровавой раной на лбу. Изобразил, как она стоит на трибуне и рассказывает присяжным о своих впечатлениях после того, как на нее обрушилось стекло.

– И в довершение описал твои порезанные шины и образцы лексического искусства на твоей машине. Думаю, он понял и вряд ли теперь будет придерживаться намеченной стратегии защиты.

– Наверное. – Эмма обняла его. Потянулась к застежке на джинсах. – Ложись, дорогой. – Она расстегнула на нем одежду, сняла с Элвиса все, вплоть донижнего белья. – У тебя сегодня был тот еще вечерок.

– Ты, наверное, совсем выдохся.

– Пливет, мисс Уби! – Грейси вбежала в кафе раньше матери. – Угадайте! Угадайте, что… О… Смотли, мам! Здесь и мисс-ас Мэкки тоже! – Она бросилась от Руби к столику, за которым сидела Клер. – Угадайте, угадайте! – Взобравшись на соседний стул и раскачиваясь от нетерпения, Грейси смотрела на Клер потемневшими от радостного возбуждения глазами.

– – Угадайте, ну угадайте, мисс-ас Мэкки! Не угадаете! Мы с мамой.., мы выходим замуж!

Разговоры моментально смолкли. Даже позвякивание посуды прекратилось. Все головы, как по команде, обернулись к Эмме.

– Добрый день, – сказала она, войдя.

Господи, кажется, в последний раз Эмма краснела лет десять назад. Поспешно опустившись на стул рядом с дочерью, она встретила понимающий взгляд Клер и сделала над собой усилие, чтобы сохранить спокойствие.

Подошла Руби с кофейником в руках.

– Кофе или колы?

«Не думай, что тебе так просто удастся уйти от ответа», – говорил между тем ее взгляд.

– Ковы, ковы, ковы! – застрекотала Грейси. Эмма поняла, что дочь на грани. Еще минута, и она

Потеряет всякий контроль над собой, а Эмма – над ней.

– Молока, – сказала она ровным голосом, взяла Грейси на руки и посадила к себе на колени. – А мне, пожалуйста, охлажденного чая. Что ты будешь есть, моя сладкая? Хочешь сандвич с тунцом?

– Ага. И еще катошку – чипсы, такие смойщенные.

– А я, наверное, возьму салат с цыпленком. Слава Богу, кажется, удалось отвлечь внимание окружающих… Однако, как оказалось, радоваться рано.

– Так за кого же вы с мамой выходите замуж, солнышко? – спросила Клер так, словно ничего не знала, но в следующий момент не выдержала и широко улыбнулась. Руби тоже,

Эмма опять почувствовала себя в западне. Стук ножей и вилок снова прекратился. Все напряженно ждали ответа Грейси.

– За шелифа Эйвиса Доннелли! – с восторгом выпалила Грейси. Не в силах сдержать свои чувства, она сжала ручонками шею матери. – И он… Эйвис.., будет моим папой!

Руби отставила кофейник, села к ним за столик, скрестила руки на груди и с восхищением посмотрела на Эмму.

– Подумать только! Жизнь, оказывается, интереснее любой мыльной оперы. Только-только все в городе закрыли рты после истории с Биллом Герцем – и вот теперь такое! Элвис Доннелли, подумать только! – Она покачала головой. – Но знаешь, тебе еще предстоит завоевать парню популярность в этом городе.

– Знаю. Пусть даже это будет последнее, что мне удастся совершить в своей жизни.

С каких это пор она стала стесняться осуществления своих самых сокровенных желаний! Эмма вскинула голову, вглядываясь в глаза присутствующих, устремленные на нее. Постепенно все начали отводить взгляды, опускать головы. Некоторые перед этим кивали ей, вместо поздравления.

– А что значит «завоевать популяйность», мисс Уби?

Руби растерянно моргнула, не в силах подыскать нужное слово. Эмма пришла ей на помощь.

– Не все люди в этом городе любят Элвиса так, как мы с тобой или миссис Руби. – Она откинула светлые завитки со лба дочери. – Думаю, «завоевать популярность» – значит сделать так, чтобы все в городе приняли его так же, как и мы.

Грейси возмущенно фыркнула:

– Кто это не любит моего Эйвиса!

Она оглядела собравшихся в кафе. Кое-кто отвел глаза.

– Ну, например, Билл Герц.

Произнося эти слова, Эмма задержалась взглядом на людях, известных своей враждебностью к Элвису Дон-нелли. Те даже съежились при мысли о том, что их приравняли к Биллу Герцу, по чьей вине на лбу прелестного ребенка сейчас красовались безобразные темные швы.

Грейси наморщила брови.

– А кто он, мама?

– Тот самый, у которого гараж на другой стороне улицы. Помнишь, мы с ним познакомились в первый день, когда только сюда приехали?

Грейси сморщила носик.

– Он похой, похой, ваз он не любит моего Эйвиса. И мы его тоже не любим, павда, ма?

– По-моему, ты можешь смело сказать что он у нас не самый любимый человек. Но мы не для того сюда пришли, чтобы обсуждать Билла Герца. Ты не забыла, почему мы решили прийти на ленч в кафе к Руби, а потом собирались заехать к миссис Клер?

– Нет-нет-нет, не забыва! – Грейси не могла усидеть на месте от возбуждения. Сначала она взглянула на Руби, сидевшую справа, по соседству, потом через стол, на Клер. – Мы хотим, чтобы вы… были нашими… – Девочка растерянно замолчала, кидая отчаянные взгляды на Эмму. Та подсказала ей на ухо забытое слово. – Нашими сви-де-те-лями! – От восторга Грейси едва не задушила Эмму в объятиях. – И знаете что? Угадайте! У меня будет совсем-совсем новое патье! И у мамы тоже! Мы будем касивые, как катанки! Так сказай Эйвис.

– Ну, раз сам Элвис сказал, значит, это истинно так, – заметил какой-то остряк за стойкой, впрочем, без всякой враждебности. Бросив деньги на прилавок, он слез с высокого табурета, взглянул на взволнованного ребенка и светловолосую женщину, словно излучавшую сияние, и вышел из кафе, изумленно качая головой.

В этом Доннелли, наверное, есть что-то такое, чего они не замечали…

Эта неделя для Эммы оказалась полна хтопот. Элвис решил сыграть свадьбу как можно скорее и настаивал на соблюдении всех традиций, несмотря на то что у Эммы это второй брак. К несчастью, именно на этой неделе по всему острову прокатилась волна вандализма, так что Элвис почтя не бывал дома и мало чем мог ей помочь.

В понедельник они вместе с Клер поехали в Сиэтл и купили великолепные платья для невесты, дочери невесты и двоих свидетельниц. В тот же день к вечеру Элвис выкроил полчаса, чтобы вместе с Эммой переговорить с преподобным отцом Симпсом из баптистской церкви на побережье. Во вторник она напомнила Элвису о примерке смокинга, заказала шампанское и свадебный торт. Потом усадила Грейси в свежевыкрашенный «шевроле» и поехала к Надин Доннелли. Эмма не сказала дочери, куда они едут, так как предвидела ее реакцию, а спорить и доказывать свою правоту ей не хотелось.

Когда Грейси увидела, кто открыл дверь, ее личико вытянулось. Встреча с женщиной, доставившей ей столько неприятностей в тот злополучный день, была для девочки настоящим шоком. Она дернула мать за руку и умоляюще вскинула на нее глаза.

– Хочу домой.

– Сейчас, моя радость. Скоро поедем. – Эмма посмотрела на Надин. – Можно войти?

Надин Доннелли была потрясена не меньше, чем Грейси. Казалось, лишь Эмма сохраняла спокойствие.

– Д-д-да… – наконец выговорила Надин. – Заходите, заходите, пожалуйста.

Она распахнула дверь, и Эмма сделала шаг вперед. Грейси осталась на месте.

– Хочу домой. Свазу, сейчас!

– Я сказала, скоро поедем, – тихо, но твердо ответила Эмма и перевела взгляд на хозяйку. – Может быть, вы хотите что-нибудь ей сказать, Надин?

– А.., да.., наверное… Конечно.., да-да. – Сконфуженно откашлявшись, она присела на корточки. Грейси отшатнулась. – Я.., мне.., мне очень жаль, Грейси. Мне не следовало учить тебя лгать маме.

– Прости меня.

– Меня тогда отшлепали, бойно! И все на меня сейдились.

– Мне действительно очень жаль. Прости меня, пожалуйста. – Минуту Надин смотрела на непреклонное личико ребенка. – Может, посмотришь куклу Элвиса, про которую я тебе рассказывала? Она твоя.

Надин поднялась и протянула Грейси руку.

Девочка разрывалась между желанием проявить характер и любопытством. Новая кукла.., от такой возможности вряд ли кто откажется. Она взяла протянутую руку.

Эмма следовала за ними через гостиную и по коридору, стараясь не смотреть на стены, увешанные портретами Элвиса Пресли. На каждой стене! И как только Элвис жил среди всего этого?..

Наконец они вошли в бывшую спальню Элвиса, превращенную теперь в мемориал короля рока. Грейси с раскрытыми от изумления глазами кружила от стены к стене.

– Это и есть двугой Эйвис? Тот, котоый кооль? Эмма молчала, позволив Надин играть роль гида. На

Конец та нашла обещанную куклу. Воспользовавшись тем, что Грейси отвлеклась, Эмма отвела будущую свекровь в сторону.

– Хотела бы я уметь так же быстро прощать, как Грейси. Я стараюсь изо всех сил, но это нелегко, Надин. Вы подвергли мою дочь опасности. Тем не менее.., мы с вашим сыном венчаемся через неделю, и я приехала пригласить вас на наше бракосочетание. Для Элвиса это очень важно. Пожалуйста, не разочаровывайте его.

Б тот же день Грейси похвасталась будущему папе своей новой куклой.

– Посмотли, что мне подаива твоя мама! Это куква Эйвис. – Она взобралась к нему на колени и показала куклу. – Ее зовут так же, как тебя, но ты касивее!

Элвис взглянул на Эмму:

– Вы ездили к маме?

– Да, пригласить ее на бракосочетание.

– Она согласилась?

– Сказала, что придет.

Он молча потерся щекой о головку Грейси.

В среду Эмма еще раз напомнила Элвису о примерке, заметив при этом, что из-за своих габаритов он для портного не самый легкий клиент. Времени между тем почти не осталось. Эмма позвонила Клер к напомнила, что Сэму тоже предстоит примерка. Остальную часть дня она провела в поисках фотографа. Свободного мастера за такой короткий срок найти было, конечно же, нелегко. Однако Эмма, все-таки найдя его, занялась поисками штор для гостиной, занавесок для кухни и покрывал для дивана и кресел. После церемонии венчания Эмма собиралась устроить прием для самых близких – Надин, Сэма и Клер, Руби с детьми. Тем не менее ей хотелось, чтобы их новое жилище понравилось гостям. По крайней мере она будет знать, что сделала все возможное для того, чтобы их временный дом выглядел празднично. Эта мысль напомнила ей о цветах. Нужны букеты для дома и для церемонии. Возможно, следует купить еще несколько декоративных подушек на диван и кресла.

В четверг Эмма отправилась покупать подарки для свидетельниц. Вернувшись домой, она, к своему удивлению, застала Элвиса на кухне. Эмма начала готовить ленч для Грейси. Ничего необычного в его поведении она не заметила, но ощутила скрытое напряжение. Дождавшись, пока Грейси поела, Эмма отправила ее играть. Проследив за тем, как дочь выбежала на лужайку и бросилась на доску тарзанки, Эмма обернулась к Элвису: