Моряк - Скрытой камерой

Сьюзен АНДЕРСОН

СКРЫТОЙ КАМЕРОЙ

Пролог

– Мистер Вудард?

Селекторный телефон, лучший, какой только можно купить, издавал сильный, отчетливый звук, чистый, как горный ручей. Услышав голос секретарши, Грант Вудард поднял взгляд от стола.

– Сэр, вас хочет видеть какая-то миссис Мэлдон. Ей не назначено…

– Все в порядке, Роза. Пропустите ее.

Грант отпустил кнопку селектора, откинулся на спинку кресла и одернул пиджак.

Дверь открылась, и секретарша пропустила в кабинет полноватую женщину средних лет. Грант поднялся и подошел к ней.

– Марго… Как я рад вас видеть! Садитесь, пожалуйста.

Марго уселась в кресло и отказалась от кофе, предложенного секретаршей. Прекрасно зная, что сердечность Гранта напускная и предназначена только для публики, она плотно сдвинула колени, сжала руками огромную сумку, постаралась успокоиться, дождалась, пока молоденькая секретарша вышла из кабинета, тихо прикрыв за собой дверь, и сразу приступила к делу:

– Мисс Эмма пропала, сэр.

– Что значит «пропала»?! – Грант резко выпрямился. Вся его притворная любезность моментально исчезла. – Я плачу вам хорошие деньги за то, чтобы вы глаз с нее не спускали, Мэлдон.

– Я это знаю, сэр. Просто думала, она с вами. В пятницу утром мисс Эмма оставила мне записку, в которой сообщила, что собирается к вам.

– Что именно она написала в этой записке?

– Что они с мисс Грейси проведут уик-энд за городом вместе с вами. Мне и в голову не пришло это проверить – до сегодняшнего утра, когда она так и не появилась. Но и тогда я подумала, что вы, наверное, вчера вернулись поздно и она решила остаться с ребенком на ночь у вас, в комнате для гостей. – Мэлдон нервно ломала руки. – Я позвонила вам домой, но

– экономка ответила мне, что ни мисс Эмма, ни мисс Грейси не появлялись у вас уже больше недели. В последний раз, когда мисс Эмма пришла поговорить с вами, ей пришлось дожидаться в библиотеке целый час, после чего она сдалась и уехала, так и не повидавшись с вами.

По спине у Гранта поползли мурашки. Эмма целый час ждала у него в библиотеке?! Какого же черта никто ему об этом не сказал! Проклятые бездарные помощники! Ни на кого нельзя положиться даже в мелочах. А ведь он платит им немалые деньги!

– Вы принесли мне пленку за эту неделю?

– Да, сэр, мистер Вудард.

Марго Мэлдон открыла свой огромный ридикюль, однако достала пленку не так быстро, как хотелось Гранту Вударду. Он нетерпеливо щелкнул пальцами, отчего она еще больше занервничала. В конце концов Марго нащупала в сумке видеокассету и протянула хозяину. Коротким холодным кивком и резким взмахом руки Грант дал Марго понять, что сегодня больше не нуждается в ее услугах, и она вышла из комнаты. В ту же минуту он нажал кнопку переговорного устройства.

– Роза, тут у меня кое-что произошло. Освободите мне весь сегодняшний день. – Он уже собрался отпустить кнопку, но тут вспомнил еще кое-что:

– Да, и найдите Хэккета. Пусть приедет ко мне домой.

– Сию минуту, мистер Вудард.

Двадцать минут спустя, уже в библиотеке своего дома, он прошел через всю комнату к настенному шкафчику красного дерева, где хранились все его кассеты, вынул ключ из-за лепной отделки, украшавшей верхние углы шкафчика, и отпер стеклянную дверцу.

Все как будто в полном порядке. Грант улыбнулся своей дурацкой подозрительности. Конечно же, Эмма не стала бы рыться в его архивах. С какой стати…

Он налил себе виски, вставил новую кассету, принесенную миссис Мэлдон, в видеомагнитофон, включил его и откинулся в кресле, с улыбкой наблюдая за разворачивающейся перед ним сценой.

Внезапно улыбка на лице Гранта застыла. Он перемотал пленку немного назад и замер, глядя на стопку видеокассет на кровати рядом с чемоданом, который упаковывала Эмма.

Гранта охватила холодная ярость. Он снова подошел к настенному шкафчику, схватил первую попавшуюся коробку, открыл. Кассета на месте. Открыл другую – кассета на месте. Еще одну – то же самое. Схватил еще одну. Коробка оказалась пустой. Грант в ярости отшвырнул ее и стал лихорадочно просматривать одну коробку за другой. Коробки с кассетами он ставил обратно на полку, пустые отшвыривал. К тому моменту когда Грант с этим покончил, на полу оказалось шесть пустых коробок. На каждой была аккуратно проставлена дата.

– Стерва!

В дверь тихо постучали. Грант провел рукой по седым волосам, окинул взглядом комнату, в которой царил беспорядок, и пожал плечами. Помощники для того и существуют, чтобы убирать. Он распахнул дверь.

В комнату расхлябанной походкой вошел Хэккет.

– Привет, босс. Роза сказала, вы хотели меня видеть.

– Садись.

Грант подошел к настенному сейфу, встал так, чтобы вошедший не мог видеть его руку, набрал комбинацию цифр и достал из сейфа пачку банкнот, перехваченных узкой полоской бумаги. Быстро перебрал их, как колоду карт, глядя на мелькающие перед глазами цифры, бросил пачку на стол перед Хэккетом и сел за огромный письменный стол красного дерева.

– Эмма сбежала, прихватив кое-что из моего имущества. – Взгляд глаз Гранта, холодных, как пруд в зимнюю стужу, пронзал Хэккета насквозь. – Это тебе на расходы. – Он посмотрел на деньги, потом снова перевел взгляд на Хэккета. Тот словно примерз к стулу. – Ее надо найти. И чем скорее, тем лучше.

Глава 1

Эмма еле слышно выругалась. Прекрасно! Худшего места для ее машины найти было невозможно. Десять минут назад она приехала на пароме из Вашингтона и по какому-то недоразумению, а может, из-за путаницы на пристани-сошла на острове, на одну остановку раньше, чем следовало. Неизвестно даже, есть ли здесь какой-нибудь городок, не говоря уж о гараже с профессиональным механиком.

Рев мотора становился все сильнее. Очень может быть, что очередной подъем они не одолеют.

– «Макдонайдс»? – с надеждой спросила Грейси, сидевшая рядом и, казалось, не обращавшая никакого внимания на устрашающий шум двигателя.

– Не думаю, что у них здесь есть «Макдоналдс», киска. – Эмма с улыбкой протянула руку и нежно погладила дочь по щеке. – Ничего, я найду какое-нибудь местечко, где мы сможем поесть.

Да, она отчаянно на это надеялась. И нашла.., живописный городок под названием Порт-Флэннери, расположенный в два яруса над гаванью и выглядевший очень живописно даже на фоне серых тяжелых облаков, готовых в любой момент пролиться дождем. Вдали на берегу виднелись лодочная станция, док, бензозаправка, универмаг, несколько магазинов и закусочная. Ярусом выше располагались городская площадь и основные постройки, включавшие – слава тебе Господи – «Гараж Билла». Эмма остановила свой «шевроле» у дверей гаража.

Через несколько минут человек в засаленном комбинезоне с именем «Билл», вышитым на нагрудном кармане, выпрямился и вытер руки о замасленную тряпку.

– Так вы говорите, машина побегала порядочно?

Он снова склонился к мотору.

– Да, – ответила Эмма. – Мотор очень шумит. Думаю, это…

– Ну-ну, не утруждайте свою хорошенькую головку.

От этого пренебрежительного тона волосы, казалось, встали дыбом у нее на затылке. Эмма хотела решительно оборвать его, однако в этот самый момент Грейси завертелась у нее на руках.

– Кушать хочу, мама…

Билл поднял глаза. Взгляд его остановился на уровне груди Эммы.

– Там, через площадь, есть кафе. Пойдите покормите свою малышку, а я за это время попробую разобраться с вашей машиной.

Эмма стиснула зубы, едва сдерживаясь, чтобы не высказать этому Биллу все, что она о нем думает. Грейси вертелась, требуя, чтобы ее опустили на ноги, да и у самой Эммы в животе урчало от голода. Она со вздохом спустила Грейси на землю, взяла ее за руку, и они направились через площадь к большому деревянному зданию. Поднялись на высокое крыльцо. Красная неоновая вывеска над синей клетчатой маркизой гласила: «Кафе Руби».

Через некоторое время после того, как они с Грейси вышли из кафе, состояние Эммы значительно улучшилось. Просто поразительно, что горячий обед так действует на настроение женщины… Но не только это. Вдобавок к настоящему домашнему обеду они с Грейси нашли себе пристанище. Кроме кафе, Руби держала и пансион с просторными комнатами на верхнем этаже. Эмма сняла комнату с окнами на площадь. Кратчайший срок, на который Руби сдавала комнаты в своем пансионе, равнялся неделе, и это не обсуждалось. Плату она брала вперед. Но Эмму это вполне устраивало. Она до смерти устала жить на чемоданах, постоянно куда-то бежать. Какое счастье – распаковать наконец вещи и хоть несколько дней пожить на одном месте! Рано или поздно все равно ведь придется где-нибудь остановиться. Не говоря уже о том, что здесь завтрак и обед входят в стоимость комнаты. Это намного дешевле, чем платить ежедневно в каком-нибудь, даже самом второсортном, мотеле. Так почему бы не здесь? Нет, это отличное, хорошо продуманное решение.

О котором, однако, она пожалела уже через пять минут. Дежурная Сэнди заглянула в офис шерифа.

– Элвис, думаю, тебе придется подойти к гаражу Билла. Там какая-то приезжая подняла такой шум, что целая толпа собралась.

Выругавшись сквозь зубы, Элвис направился к двери. Черт бы побрал этого Билла! Опять, наверное, переусердствовал со счетом за ремонт. А ведь его предупреждали.

Сэнди не преувеличила. У дверей гаража собралась целая толпа. Увидев Элвиса, большинство собравшихся расступились, давая ему пройти. Его приятель Сэм тоже здесь… Ухмыляется от удовольствия.

– Жаль, что тебе придется вмешаться, Доннелли. Эту женщину стоит послушать. Ну и хороша же!

Первым делом Элвис обратил внимание на автомобиль.., и едва не поперхнулся. «Ну, Сэнди, ты даешь! Это старая машина?! Классный „шеви-57“ и выглядит как новенький». Элвис с удовольствием рассмотрел бы машину как следует, а эти двое пусть еще поругаются на здоровье. Однако в этот момент он увидел женщину и услышал, что она говорит. Все его внимание моментально переключилось на нее.

Крупная блондинка, с голосом, обволакивающим, как патока, и фигурой, способной остановить поток машин на любой автостраде, – таково было его первое впечатление. Присмотревшись внимательнее, он заметил, что она не совсем блондинка. Волосы у нее скорее медового цвета, такого светло-коричневого, теплого, солнечного. Вспыхивают на свету золотистыми искорками, отчего она и показалась ему блондинкой. Элвис непроизвольно передернул массивными плечами. Да, почти блондинка…

А вот фигура действительно способна остановить поток машин. На руках у женщины сидела маленькая девочка. Элвис заподозрил, что он наверняка не единственный в этом гараже, кто не может сейчас оторвать глаза от пухлой ручонки, скользящей по груди матери, облаченной в майку. Детские пальчики нажали мягкую припухлость груди. Девочка что-то напевала, однако слова ее едва пробивались сквозь громкий голос матери.

Вспомнив о том, зачем он здесь, Элвис прислушался, однако был не в состоянии полностью избавиться от соблазнительных образов, вызванных этим голосом, – образов знойных южных ночей, напоенных ароматом магнолий.

– ..подлый обманщик, ворюга! И кто только выдал такому лицензию!

– Послушай, ты, сука! – рявкнул Билл.

– Элвис, сдвинув брови, вышел вперед:

– Что здесь происходит?

Эмма круто обернулась и открыла рот, безмолвно глядя на него. Такого огромного человека она никогда в жизни не видела. Рост не меньше шести футов и шести дюймов, и вес, наверное, порядка двухсот тридцати фунтов – сплошные мускулы, облаченные в хаки. Но не только это привлекло ее внимание. Суровое выражение лица, протез с металлическими крючками вместо пальцев на левой руке и зигзагообразный шрам, похожий на вспышку молнии, вдоль всей левой щеки, до самого угла полной нижней губы, – вот от чего она не могла отвести взгляд.

Грейси затихла на ее руках, опустила голову к матери на грудь, сунула палец в рот, глядя широко раскрытыми глазами на неулыбающегося человека у двери, на ярко-красный шрам на его лице.

– О-о-ой…

Эмма вышла из состояния оцепенения, с улыбкой поцеловала дочь в мягкие завитки.

– Сейчас я расскажу вам, что происходит. – Она прошла через гараж к дверям, остановилась перед гигантом, вскинула голову так, чтобы смотреть ему прямо в глаза. – Я почти уверена, что кусок свечи оторвался и начал задевать поршень. Вот я и приехала сюда, чтобы он его убрал. И что же вы думаете? Может быть, этот идиот залил воды в цилиндры или попытался убрать его с помощью фильтра? Нет! – Ее карие глаза сверкнули. Элвис придвинулся ближе. – Нет, он решил, что это подшипник полетел. Еще чего! Подшипник полетел! Конечно, показать мне этот подшипник он не смог и посоветовал вообще не забивать этим «мою хорошенькую головку»! – Последние слова она буквально выплюнула. – Ну как же! Ведь речь идет всего лишь о разнице в несколько сот долларов за этот проклятый ремонт.

Похоже, она знает, о чем говорит. А Билл на этот раз просчитался по-крупному.

– Где это вы столькому научились в том, что касается машин?

– От брата. Большой Эдди Робшоу держал самую клевую автомобильную мясорубку во всем нашем городе, а может, и во всей Луизиане. Мы с ним… В общем, много лет у нас с ним никого больше не было на свете… Я, можно сказать, выросла в его мастерской. Поневоле пришлось кое-чему научиться.

– Это незаконный бизнес, мисс Робшоу.

– Сэндс. Робшоу – моя девичья фамилия.

Элвис почувствовал острое разочарование и мысленно дал себе хорошую встряску. Эта красотка в любом случае не взглянула бы на такого громилу-страшилу, как он.

– Да, – продолжала она, – я знаю, что это незаконный бизнес. Большого Эдди прикрыли, а его самого засадили в тюрьму.

Там он и умер незадолго до освобождения.

Не замечая, что делает, она закусила полную нижнюю губу. Тот период, включавший арест Эдди, его смерть и начало ее связи с Грантом Вудардом… Но это совсем другая история, и до нее этому человеку нет никакого дела.

– Простите, миссис Сэндс.

– Пожалуйста, называйте меня Эммой. А вы?..

– Шериф Доннелли.

– Эй, вы там… – перебил их раздраженный Билл. – Что тут происходит? Светская беседа, что ли? Не поддавайся на классные титьки, Элвис!

– Элвис?!

Эмма изумленно моргнула. Грейси открыла рот. Снова провела свободной рукой по груди матери.

Элвис смущенно пожал массивными плечами.

– Это все мама. Она его большая поклонница. – Он обернулся к Биллу, и лицо его приняло суровое выражение. – Ну вот что, Билл. Оставь анатомию этой дамы в покое, а лучше прочисть цилиндры, как она хочет.

– Еще чего! Я говорю, у нее чертов подшипник полетел.

– Ну что ж, в таком случае тебе не о чем беспокоиться. Конечно, если в конце концов окажется, что миссис Сэндс права, она может подать на тебя в суд за мошенничество. Если же прав окажешься ты, она принесет тебе публичные извинения, как и положено.

– На коленях, дорогуша, на коленях, – заверила Эмма разъяренного механика.

– Ах даже так! Ну тогда, может, заодно и пососешь мой чл…

Никогда в жизни Эмма не видела, чтобы такой огромный человек так быстро двигался. Не дав Биллу закончить непристойную фразу, Элвис Доннелли рванулся вперед, вскинул руку с металлическими крючками к вороту его замасленного комбинезона и почти поднял механика в воздух. Опустив голову и почти вплотную приблизив свое лицо к лицу Билла, он заговорил низким, напряженным голосом:

– Это не первая жалоба по поводу того, как ты ведешь свой бизнес, Герц. Надеюсь, она будет последней, иначе я тебя прикрою, так что и оглянуться не успеешь. И еще надеюсь, что ты будешь разговаривать пристойно. А теперь давай займись делом. И побыстрее. Герц поправил воротник, повертел головой.

– Удивляюсь, Доннелли, что ты принял сторону шлюхи.

При взгляде на вспыхнувшие голубым пламенем глаза шерифа он опасливо отступил.

– Как вы сказали?!

Не думая о том, что делает, оскорбленная до глубины души, Эмма выступила вперед. Она давно привыкла защищать себя сама. Выпрямившись во весь рост – пять футов и девять дюймов, – Эмма взглянула механику прямо в глаза.

– Вам что, захотелось получить повестку в суд по обвинению в клевете? – Ее карие глаза, пылавшие яростью, пронзали его насквозь. – Я в этом городе меньше двух часов, никто здесь меня не знает, так откуда же у вас такие сведения касательно моей добродетели?

Она набрала в легкие воздуха. Почувствовала, как плечи коснулись груди шерифа, и неожиданно испытала необъяснимое желание прислониться к этой широкой груди, ощутить поддержку этого человека.

Как странно… Эмма выпрямилась еще больше, нетерпеливо выдохнула и холодно взглянула на механика.

– Вы уже нарушили закон – с ремонтом моей машины. На вашем месте, мистер Билл Как-вас-там, я бы очень поостереглась. Заявляю вам четко и определенно: если услышу еще хоть одно непристойное слово в присутствии моего ребенка, больше не будет никаких разговоров о том, чтобы завершить нашу тяжбу миром, без суда. Я не поскуплюсь и найму себе лучшего адвоката,

Какого только можно сыскать по эту сторону Миссисипи. И будьте уверены, мы не успокоимся до тех пор, пока этот жалкий гараж не перейдет в мои руки. – Она окинула помещение гаража уничтожающим взглядом, потом снова перевела глаза на механика. – Он нуждается в настоящем хозяине, который бы знал, как вести дело. Кажется, Эмма наконец спустила пар. Все это одни только громкие слова! Как будто она когда-нибудь осмелится совершить что-либо такое, что привлекло бы внимание к ней и Грейси. Однако Эмма так и не отвела взгляд, не опустила глаза. Блефовать она научилась едва ли не с детства. Этому жалкому паршивому механику не удастся взять верх над Эммой Робшоу Сэндс. И называть ее грязными словами в присутствии дочери он больше не будет.

– Мама! – Грейси дернула мать за волосы, чтобы привлечь к себе внимание. – Пойдем отсюда?

– Сейчас, моя сладкая. – Эмма поцеловала дочь в шею, погладила мягкие завитки. Снова подняла холодный взгляд на механика. – Ну так как же, мистер Герц?

Кажется, он поверил… Билл Герц огляделся, от души сожалея о том, что заварил эту кашу. Но кто бы мог подумать, что женщина, в особенности такая, как эта, так хорошо разбирается в машинах! Раньше-то у него никогда не было проблем с такими вот свободными женщинами.

Он почувствовал настроение толпы. Отсюда поддержки ему ждать нечего. Почти все собравшиеся с уважением относятся к Элвису Доннелли, хртя мало общаются с ним вне работы. Билл понял, что с его стороны было тактической ошибкой позволить себе сальные шуточки по поводу молодой женщины с маленьким ангелочком на руках. Черт! Но теперь уже ничего не поделаешь.

– Сейчас прочищу ваши чертовы цилиндры.

Какого дьявола, в конце концов! Уж как-нибудь он из этого выпутается. Она уедет отсюда, и больше Билл никогда ее не увидит. Через неделю никто и не вспомнит о том, что он пытался ее обдурить. Разве что Элвис Доннелли… Ну и что? Кого это волнует?

К тому времени как Эмма получила обратно свой автомобиль, она почувствовала:, что совершенно выдохлась. Кинув последний презрительный взгляд в сторону механика, поблагодарив гиганта-шерифа за помощь – на что он ответил коротким кивком, даже не улыбнувшись, она села в машину, объехала площадь и свернула к небольшой парковочной площадке позади пансиона Руби. Больше всего ей сейчас хотелось уехать из этого городка куда глаза глядят. Однако Эмма не могла себе этого позволить.

Перед отъездом из Сент-Луиса она сняла со счета все свои сбережения – тысячу четыреста тридцать шесть долларов и семнадцать центов. Две кредитные карточки, по четыре тысячи долларов на каждой, оплаченные Грантом по его настоянию, Эмма тоже обратила в наличные. Таким образом, в общей сложности у нее оказалось девять тысяч четыреста тридцать шесть долларов и семнадцать центов. Человеку, которому годами не приходилось оплачивать собственные счета, это, наверное, показалось бы огромной суммой. И все же, когда Эмма думала о том, что эти деньги – единственное, что ограждает Грейси от улицы, и о том, что их годовой доход теперь едва превышает уровень бедности, ограда не представлялась такой уж крепкой. Она уже израсходовала пятьсот девяносто семь долларов с момента побега и поэтому никак не могла позволить себе махнуть рукой на комнату со столом, оплаченные за неделю вперед. Придется прожить в этом недружелюбном городке еще семь дней.

Глава 2

Позже, впрочем, городок показался ей уже менее враждебным. Вечером в кафе Руби сама подала им с Грей-си обед. Поставив тарелку с макаронами и сыром перед Грейси, она взглянула через стол на Эмму.

– Я слышала о вашей стычке с Биллом.

Эмма неуверенно смотрела на Руби, не понимая по ее тону и выражению лица, как она к этому относится.

– Наверное, весь город об этом говорит?

Это уж точно. Можете представить себе, какие развлечения бывают в таком городке, как наш. – Руби ловко поставила перед Эммой миску с супом и тарелку с салатом и отступила в сторону, внимательно глядя на молодую женщину. – Я не раз думала, что Билл меня надувает, но все мои знания о машинах можно было бы записать на булавочной головке крупными буквами, поэтому я никогда не решалась его уличить. – Она расправила платье и с удивленной улыбкой взглянула на Эмму. – Лапушка, вы даже не знаете, какое удовольствие вы доставили старушке. Подумать только, Биллу пришлось отступить перед женщиной! – Концом карандаша Руби заправила седую прядь волос в пучок, окрашенный хной. – Скажите, вы и в самом деле столько знаете о машинах, как здесь говорят?

Эмма пожала плечами.

– Да, кое-что знаю. В детстве я жила по принципу: «Все, что умеют делать мальчишки, я научусь делать лучше, чем они». – Она улыбнулась, как бы посмеиваясь над собой. – Много лет мы жили вдвоем с братом. Каждое утро я просыпалась в его мастерской.

– А вы не согласитесь посмотреть мою машину?

Эмма раскрыла рот, но через несколько секунд пришла в себя и указала на стул:

– Садитесь, пожалуйста. У меня уже шея заболела смотреть на вас снизу вверх.

Руби пододвинула стул и села.

– Ешьте суп, а то остынет.

Эмма послушно взяла ложку и начала есть. Руби откинулась на спинку стула.

– Бонни! – крикнула она в сторону прилавка. – Принеси мне чашку кофе, лапуля.

– Сейчас, Руби, – ответила официантка. Хозяйка заведения выпрямилась, обернулась к девочке, сидевшей слева.

– А тебя, значит, зовут Грейси?

Девочка подняла глаза. Губы ее, измазанные разогретым сыром, раздвинулись в теплой улыбке.

– Да, Глейси. Мне тли года.

Она положила вилку, согнула два пальчика и растопырила оставшиеся три.

– Надо же! – восхитилась Руби. – Три года! Большая девочка.

– Да, – согласилась Грейси.

Она любила развлекать взрослых. А сейчас, кажется, самое удачное время для этого. Можно показать кое-что из своих трюков. Положив руки на тарелку, она заговорила стихами, прихлопывая руками в такт:

– Ты, пиог, пиожок, плиходи ко мне, двужок.

– Грейс Мелина! – Уронив ложку на скатерть, Эмма схватила дочь за руки. – Большие девочки за едой так не играют! Ты это прекрасно знаешь, моя дорогая. – Она обмакнула салфетку в стакан с водой и обтерла пальчики девочки, вымазанные макаронами и сыром. – Сейчас же возьми в руки вилку, иначе распростишься с десертом! – С извиняющимся выражением лица Эмма обернулась к Руби:

– Прошу прощения. Иногда ее манеры оставляют желать лучшего.

– Не беспокойтесь. У меня у самой двое детей. Они, правда, уже подростки, но дети всегда дети. Так что мне все это знакомо.

Официантка поставила на стол чашку кофе. Руби сделала глоток и улыбнулась Грейси.

– Общительная малышка.

– Иногда даже слишком общительная. Я еще не встречала ни одного человека – ни мужчины, ни женщины, – который бы ей не понравился. Меня это жутко пугает. Сколько раз я говорила Грейси о том, что нельзя подходить к незнакомым людям, нельзя с ними разговаривать. И все равно, держу пари, она упорхнет с первым, кто расскажет ей какую-нибудь интересную историю.

Грейси обиженно ковыряла вилкой макароны.

– Непавда. Глейси скажет «нет».

– Верю-верю, моя сладкая.

Эмма подняла глаза на Руби и сменила тему:

– Так что с вашей машиной?

– Ничего сложного я вас делать не прошу. Там пора менять масло и.., ну знаете.., еще какую-то штуку…

Она неопределенно взмахнула рукой. Эмма еле заметно улыбнулась:

– Поменять масло, поставить новый фильтр, проверить аккумулятор, сцепления и клапаны?

Судя по всему, машина у Руби не последней модели, без электронного регулирования.

– Ну да, – улыбнулась Руби. – Что-то вроде этого. Сколько вы с меня возьмете за ремонт?

– Пока не могу сказать. Здесь где-нибудь есть магазин запчастей?

– В универмаге Мэкки, вниз по набережной, есть отдел запчастей.

– В таком случае… – Эмма назвала цену, – плюс стоимость запчастей. Насколько я знаю, цены на острове всегда намного выше, иногда даже вдвое выше, чем на материке. Может, прежде чем вы решите, мне лучше прикинуть стоимость ремонта? Завтра с утра заеду в магазин, посмотрю, сколько стоят запчасти. А после этого вы мне скажете, браться ли за ремонт.

– Ладно. Но только я думаю, все будет нормально. Билл все равно содрал бы с меня втридорога.

Нежным и мелодичным голосом, сладким, как южный морской ветерок, Эмма высказала все, что она думает о Билле, не стесняясь в словах. Руби расхохоталась от души. Потом Эмма выяснила кое-какие подробности о машине – модель, марку, год выпуска, – после чего Руби извинилась и встала из-за стола. Грейси доела десерт. Едва сдерживая радость, Эмма вошла вместе с дочерью в свою комнату.

Вот и дополнение к ее дорожным чекам. Ведь устроиться на постоянную работу она бы все равно не решилась: едва номер карточки социального обеспечения попадет в список служащих, кто-нибудь из ищеек Гранта или какой-нибудь частный детектив тут же нападет на ее след. Нет, этого она себе позволить не может. Но разобраться с машиной Руби.., это совсем другое дело. Никакой зацепки, которая бы навела Гранта на ее след, и в то же время возможность в какой-то степени возместить расходы. Господь Бог знает, что делает.

Эмма схватила Грейси на руки и закружилась с ней по комнате, крепко прижимая девочку к себе и смеясь от радости. Грейси тут же разошлась. Когда мать опустила ее на пол, она завертелась по комнате, хохоча во весь голос. Эмма сделала легкую гримасу. Тактическая ошибка… Она сама виновата в том, что дочь вышла из-под контроля.

Эмма отвернулась, отошла к своим вещам, чтобы достать пижаму для Грейси, и не заметила, как дочь открыла дверь и, кружась в танце, вышла в коридор. Дверь за ней закрылась не полностью.

Элвис, поднимавшийся по лестнице, заметил девочку на верхней площадке. Увидел, как Грейси кружится волчком. Щеки раскраснелись, светлые кудряшки так и порхают вокруг головы. Потом она остановилась, глядя вниз на свои кроссовки с оранжевыми и желтыми рыбками, и, громко топоча, проследовала обратно в комнату.

Помедлив секунду на верхней площадке, Элвис пошел по коридору к двери. Странно, что они все еще в городе… Он не ожидал увидеть их после того, как Эмма Сэндс забрала свой шикарный автомобиль из гаража Билла. И уж меньше всего он рассчитывал по возвращении

Домой услышать восторженные крики Грейси за три двери от его собственной комнаты.

Подойдя к их двери, он помешкал, потом заглянул в комнату. Эмма только что выпрямилась, стоя у шкафа с ящиками, прижала руку к пояснице и потянулась.

– Ну хватит, Грейси, – проговорила она тем мягким, мелодичным контральто с легким акцентом, который шериф хорошо запомнил. – Ты ведешь себя как маленькая обезьянка.

Элвис смотрел на ее роскошное тело, слушал медлительный южный говор и размышлял о том, где же муж этой женщины. Острое желание узнать как можно больше о жизни Эммы удивило его самого. Обычно Элвиса ничуть не интересовали такие вещи.

Страшно зачесалась отсутствующая кисть руки, оторванная при взрыве автомобиля. Не думая о том, что делает, он потер ее о джинсы в том месте, где прикреплялся протез. Это превратилось в условный рефлекс. Таким образом Элвис снимал фантомные боли. Одновременно, почти автоматически, он привычным взглядом осматривал комнату, схватывая мельчайшие детали.

Первый вывод: Эмма Сэндс не на отдыхе. Элвис понял это, увидев, как она поставила на комод маленький телевизор и видеомагнитофон. Люди не возят с собой такие вещи, выезжая на неделю за город. Ну и что? Он пожал массивными плечами. Что из этого? Может, она переезжает. Однако инстинкт полицейского говорил ему, что это не так.

Грейси вертелась, почесывалась, как обезьянка, издавала неясные звуки, которые становились все громче. В конце концов Эмма отбросила пижамку, схватила дочь на руки, крепко прижала к себе, зажав ладошки девочки.

– Все, я сказала – хватит.

Она произнесла это строгим тоном, но тут же поцеловала дочь в разгоревшуюся щечку и упала вместе с ней на кровать, на спину. Грейси высвободила руки, обнял; мать за шею, потерлась щекой о ее грудь, засунула палец в рот.

Эмма убрала спутавшиеся завитки с румяных щек дочери и попыталась успокоить ее:

– Мы мешаем соседям. Вряд ли им нравится, как ты кричишь и визжишь. Может, они хотят почитать или посмотреть телевизор.

– Глейси – девочка-обезьянка.

– Да, я знаю. И знаю, что ты устала, и знаю, что я сама тебя завела. Но все, моя сладкая, больше никакого шума, иначе мама от разговоров перейдет к делу. Сомневаюсь, что тебе очень хочется узнать, как это будет.

Грейси зевнула, не вынимая палец изо рта.

– Ладно…

– Хочешь принять ванну, моя сладкая? Там, в конце коридора, есть большая ванна. У нас еще осталось немного пены, которая тебе так нравится.

– Хочу позвонить дедушке.

Эмма вся сжалась. Однако через несколько секунд усилием воли заставила себя расслабиться.

– А.., дедушки сейчас нет дома. – Она говорила нарочито небрежно. – Боюсь, до возвращения мы не сможем ему позвонить. Хочешь почитать книжку?

Элвис резко выпрямился. Она отлично ведет себя с ребенком. Просто великолепно. Однако полицейский в нем сразу распознал ложь и насторожился. Интересно, что скрывает эта женщина… Он нахмурился. Какое ему До этого дело? Она ведь не нарушила закон. И вообще – такое любопытство к чужим делам ему вовсе не свойственно. Что это с ним?