Вкатился торговец. Подобно большинству эсперансиан, Джойс была высокой, но она доставала ему лишь до подбородка. Его плечи перекрыли дверной проем, а огромный живот был виден даже в этом громоздком костюме. Обвешанный всевозможными приспособлениями, он выглядел еще чудовищнее, чем накануне, когда направлялся к куполу в кружевах и оборках. Большой крючковатый нос торчал из открытого шлема, принюхиваясь к запаху крови в воздухе.

— Ха! — крикнул он. Жирные черные локоны, заботливо завитые, раскачивались из стороны в сторону, смазанные чем-то усы и бородка торчали, как рога. — Что за чертовщина, ад бы ее побрал, суматоха? Я считал, что этим туземцам можно доверять.

— Это другие… — поперхнулась Джойс. — Идемте, нужно присоединиться к остальным.

Ван Рийн резко кивнул, так что его несколько подбородков задрожали, и позволил ей вести себя. Личные каюты человеческой секции миссии выходили в общий коридор. В каждой каюте дверь открывалась в коридор и две соседние каюты. Каюта Джойс находилась в конце последнего ряда, она граничила с машинным отделением. Незамужняя, любящая уединение, она сама выбрала эту каюту. Кают-компания находилась в противоположном конце купола. Выйдя из своей каюты, Джойс увидела, что двери остальных кают распахнуты. Закрытыми остались лишь незанятые помещения, специально построенные для таких гостей, как Ван Рийн и члены его команды.

Итак, все уже в кают-компании. Джойс побежала. Тяжелые шаги Ван Рийна за ней создавали нечто вроде землетрясения. Гравитация на т'Кела была примерно такой же, как на Земле и Эсперансе.

«Единственное совпадающее условие», — с отчаянием подумала Джойс. На мгновение перед ней мелькнули картины Эсперансы, вращающейся вокруг звезды, называемой Мир: поля пшеницы, отдаленные синие горы, красно-золотой флаг независимого мира, взвивающийся к облачному небу. Ей вспомнилась гордая мечта, которая создала их общину.

За ее спиной послышался грохот. Пол под ногами задрожал. Она упала. Грохот повторился, потом еще раз. Третий взрыв был самым сильным; от сокрушительного удара все вокруг содрогнулось. Цепляясь за пол, она перевернулась. Голова в шлеме болталась из стороны в сторону. Вкус крови смешался с привкусом дыма. Она взглянула вдоль коридора, пытаясь разогнать пелену, застилающую ее глаза. Стена в конце коридора рядом с ее комнатой была расколота. В полутьме двигались какие-то фигуры.

— Они взорвали стену, — тупо сказала она.

— Закройте шлем! — взревел Ван Рийн. Он уже опустил лицевую пластину. Усилитель донес до нее его голос, но какое-то оцепенение охватило ее мозг и мешало ей двигаться.

— Они взорвали стену, — повторила она. Это казалось слишком невероятным, чтобы быть правдой.

В проломе появился туземец. Он мог выдержать земной воздух и температуру некоторое время, если задержит дыхание, а т'келанский воздух под действием высокого давления уже врывался в пролом. Приземистая обнаженная фигура, держащая в руках лук, застыла в напряжении. Большие миндалевидные глаза сверкали в свете ярких земных светильников.

Эсперансианский техник выбежал из-за поворота коридора.

— Джойс! — воскликнул он. — Фримен Ван Рийн! Где…

В эту минуту загудел лук. Заостренная стрела прорвала костюм техника. Через мгновение воздух был полон стрел, копий, летящих из темноты. Джойс и Ван Рийн не поднимались. Техник повернулся и убежал. Старенький бластер Ван Рийна разом прыгнул ему в руку, он выстрелил, и огненный луч перерезал щель. Тени за ней исчезли, но оттуда продолжали доноситься крики и звон.

В ноздри Джойс ударил запах аммиака.

— Сифилис и чума! — взревел Ван Рийн. — Может, вам нравится дышать этой вонью? — он встал на колени и тщательно закрыл лицевую пластину ее шлема. Его маленькие, черные, глубоко посаженные глаза внимательно оглядели ее. — Ну, ну, подбодритесь. Вы хорошенькая девушка с такой ладной фигуркой, только не надо так коротко стричь волосы. Но не будем терять времени.

Он потянул ее за плечо, поставил на ноги и повернул в сторону кают-компании, в то же время направляя бластер к пробоине.

— Уф, уф, — бормотал он. — Это не дело для бедного толстого старика, которому уж лучше сидеть в своей уютной конторе на Земле с сигарой и стаканом джина. Тем более, что эти проклятые крикуны, которым он собирался помочь, хотят убить его. Да, они собираются выколоть ему глаза. Но служащие всех торговых баз так глупы, что приходится бедному Николасу Ван Рийну отправляться за сотни световых лет от дома искать новые возможности для торговли. Иначе конкуренты, как бешеные волки, на клочки разорвут его компанию «Пряности и напитки» и заставят на старости лет заниматься проституцией… Ох, ох.

Джойс затрясла головой, когда он поставил ее на ноги. Сознание вернулось к ней, ноги больше не дрожали. Дверь кают-компании была перед ней. Она нажала кнопку, но дверь не открывалась.

— Закрыто, — сказала она.

Ван Рийн так заколотил в дверь, что та задрожала.

— Откройте! — ревел он. — Гром и кости! Что это за шутки?

Из-за поворота коридора выскочил туземец. Ван Рийн резко повернулся, но Джойс вовремя отвела его бластер.

— Нет, это Уулобу.

Т'келанец, по-видимому, истратил все патроны, так как в руке его был зажат томагавк. Три других туземца бежали за ним с поднятыми мечами и топорами. Их юбки были украшены гербом с кругом и квадратом — это был герб клана Шанга.

— Возьмите их!

Бластер Ван Рийна выплюнул пламя. Один из туземцев упал, остальные повернулись, собираясь бежать. Уулобу крикнул и метнул свой томагавк. Обсидиановое лезвие ударило Шанга, и тот упал, обливаясь кровью. Уулобу потянул за веревку, которой топор был привязан к его запястью, схватил оружие и вновь метнул его.

Ван Рийн опять повернулся к двери.

— Вы, искусанные термитами трусы, впустите нас!

Пока он ругался, Джойс сообразила, что могло произойти. Она начала стучать по его спине так же сильно, как он сам стучал в дверь, пока он не остановился и не обернулся.

— Они не оставили бы нас, — сказала она, — но они, должно быть, решили, что мы убиты. Когда Карлос видел нас там, в коридоре, мы лежали на полу, а вокруг было столько стрел и копий… Их нет в кают-компании. Они закрыли дверь, чтобы удержать туземцев, и другим путем ушли к космическим кораблям.

— Ах, да, да, возможно! Но что нам тогда делать? Прожечь дыру в двери, чтобы последовать за ними?

Уулобу заговорил на гортанном наречии района Кусулонго:

— Все наши убиты, небесная женщина. Сражение кончилось. Шум, который вы слышали, — это Шанга грабят миссию. Если она найдут нас, они забросают нас стрелами. Два пистолета не остановят их, но я думаю, что мы можем пробраться между железом, которое движется, и обогнуть купол.

— Что он бормочет? — спросил Ван Рийн.

Джойс перевела.

— Думаю, он прав, — добавила она. — Наша единственная возможность — уйти через машинную секцию. И лучше поторопиться.

— Да. Пусть он идет впереди. Вы будете прикрывать отступление.

Они двинулись обратно. Иней побелил стены и сделал пол скользким. Брешь в машинную секцию зияла, как огромная темная пасть. Вдали Джойс слышала звон, треск и возбужденные крики. «Почему?» — с болью спрашивала она и не находила ответа.

Уулобу, лучше видевший в темноте, нежели люди, первым вступил в брешь и двинулся среди темных контуров механизмов. Здесь стояли средства передвижения: четыре наземные машины и множество флиттеров. Вдобавок длинное помещение было занято специальным оборудованием, которое использовали эсперансиане для спасения планеты. Сейчас большая часть оборудования была разбита вдребезги.

Перед ними возник прямоугольник тусклого света — выход наружу. Джойс двинулась туда. Ногой она задела какой-то упавший инструмент, и тот зазвенел. Мгновенно показалась дюжина теней. Они проскользнули внутрь и растаяли во тьме, прежде чем Ван Рийн начал стрелять. Уулобу взвесил на руке томагавк и достал нож.

— Теперь нам придется пробиваться с боем, — без сожаления сказал он.

— В атаку! — Ван Рийн побежал вперед, но несколько туземцев сомкнулись вокруг него. Металл и полированный камень блестели в темноте. Бластер землянина сверкнул огнем. Один из туземцев крикнул и упал. Другой схватил Ван Рийна за руку и попытался вырвать оружие. Ван Рийн старался освободиться. Туземец повис у него на руке, хотя торговец мотал его из стороны в сторону.

Уулобу ввязался в драку, нанося удары с хищной радостью. Джойс тоже не могла оставаться безучастной. Она вытащила свой пистолет. Зубы и копья туземцев сверкали в полутьме. Пролетело короткое копье, едва не угодив ей в грудь. Но даже и теперь ей было трудно нажать на курок. Звук выстрела отдался в ее черепе. Затем на какое-то мгновение всюду воцарилось толкающееся, царапающееся и кричащее безумие. Вновь и вновь Джойс слышала голос Уулобу — военные кличи клана Авонго. Голос Ван Рийна звучал, как труба:

— Святой Диомас да поможет нам! Падайте, паршивые собаки!

И вдруг все кончилось: огнестрельное оружие сделало свое дело. Джойс лежала на полу, тяжело дыша, и слышала, как убегает последний Шанга. Где-то стонал раненый воин, пока Уулобу не перерезал ему глотку.

— Вставайте, — сказал Ван Рийн. — Некогда отдыхать!

Уулобу помог ей встать. Он был слишком мал ростом, чтобы она могла опереться на него, но тут ей протянул руку Ван Рийн. Они вышли в ночь.

Никакого ограждения не было — только купол и т'Кела. Наверху сверкали незнакомые созвездия. Взошла большая Луна. Она была почти полная и бросала тусклый медный свет на равнину. На запад и на юг простиралась ровная степь, покрытая редкими кустиками, похожими на земную полынь, с низкими жилистыми серебристыми листьями. Прямо на север черной стеной возвышалась гора Кусулонго, четко вырисовывающаяся на фоне Млечного Пути. Город, скрытый ее вершиной, выдавал себя только очертаниями башен, похожих на зубы. Несколькими километрами восточнее бежала священная река Мангивола. Джойс могла различить красивые отблески на поверхности жидкого аммиака. Деревья оазиса, в котором расположились лагерем Шанга, образовывали темное пятно. Холмы, уходившие к северу от Кусулонго, блестели ледяными вершинами.

— Быстрее, быстрее! — прорычал Ван Рийн нетерпеливо. — Если остальные думают, что мы мертвы, они могут улететь без нас.

Они поспешно, изнемогая от усталости, обогнули купол. Два сужающихся к концам цилиндра блестели в свете Луны — это были большие грузовые корабли миссии. Рядом с ними стояла роскошная яхта, на которой прилетел с Земли Ван Рийн с помощниками. Несколько мертвых Шанга лежали поблизости. Ночной ветер шевелил их мех. Видимо, убегавшим пришлось сражаться. Трапы были убраны, люки задраены. Когда они приблизились к кораблям, рев двигателей усилился.

— Эй! — заорал Ван Рийн. — Вы, тупоумные твари, подождите меня!

Яхта взлетела первой, унесясь в небо, подобно молнии. Воздушная волна отбросила Ван Рийна. Затем поднялись грузовые корабли. Ван Рийн с грохотом упал, перевернулся, прокатился несколько метров и остался лежать неподвижно.

Джойс поспешила к нему.

— Что с вами? — с тревогой спросила она. Ван Рийн был отвратительным неотесанным стариком, но она пришла в ужас от того, что может остаться одна.

— О-о-о! — простонал он. — Святой Диомас, я подарил тебе новый цветной витраж в домашней часовне. Теперь, я думаю, лучше было бы разбить его.

Джойс взглянула вверх. Космические корабли, сверкнув, как звезды, исчезли.

— Они не заметили нас, — сказала она.

— А я и не понял, — фыркнул Ван Рийн.

К ним присоединился Уулобу.

— Шанга слышали шум, — предупредил он. — Они придут сюда посмотреть и найдут нас. Нам нужно бежать.

Ван Рийн не нуждался в переводе. Осторожно ощупав себя, словно боялся потерять что-нибудь, он встал и двинулся назад к куполу.

— Возьмем флиттер, нет? — спросил он.

— У наземных машин гораздо больший запас, — ответила Джойс. — Нам нужно продержаться, пока кто-нибудь не вернется.

— И все это время эти искусанные паразитами туземцы будут на нас охотиться, — пробормотал Ван Рийн. — Прекрасная перспектива.

— Мы пойдем на запад и найдем мое племя, — предложил Уулобу. — Я не знаю, где сейчас Авонго, но другие кланы орды Рокулело должны находиться между Узкой Землей и Бесплодными Землями.

Они вошли в машинную секцию. Джойс споткнулась о чье-то тело и вздрогнула. «Неужели я действительного кого-нибудь убила?»

Наземные машины были длинными и прямоугольными. С восемью колесами, причем задние — на гусеницах. Аккумуляторы заряжены, их энергии должно хватить на многие тысячи километров по горным дорогам. Внутри были регенераторы воздуха и запасы продовольствия для двух человек на шесть месяцев, шесть коек, кухня и туалет, карты и навигационное оборудование, приемопередатчик. Здесь все было предусмотрено для путешествия по планете такого типа.

Ван Рийн протиснулся в незапертую дверь и устроился на сиденье водителя. Джойс села рядом с ним. Уулобу тоже вошел, но он так боялся, что у него дрожали даже усы. Только Старейшим на т'Кела нравилось ездить на таких машинах. Однако все было продумано: в полевых экспедициях, когда внутри устанавливались земные условия, проводники и охранники ехали на крыше машины, разговаривая с членами экипажа по интеркому. Так было пройдено много километров, сделано много открытий. Люди хотели спасти этот мир… А теперь!

Ван Рийн огромной ручищей осторожно касался приборов управления.

— В моей компании я использовал специалистов, — сказал он. — Я не похож на этих проходимцев, прошедших весь мир. Но иногда нам приходится… гм, заимствовать кое-что у конкурентов, поэтому я знаю, как… а!

Машина ожила, и Ван Рийн поспешил привести в действие воздушную подушку, чтобы не пользоваться шумными колесами.

Но их уже обнаружили.

Четыре Шанга выбежали из другой двери купола. «Там их не менее сотни», — подумала Джойс. Ван Рийн оскалил зубы.

— Вы любите веселые игры? — спросил он у девушки и нажал выключатель фар.

Луч света поймал воина и ослепил его. Тот стоял неподвижно, четко вырисовываясь на темном фоне. Это был типичный т'келанец этой местности. Расы на этой планете различались в зависимости от мест обитания, но не более, чем на Земле.

Воин был приземистым: не более ста пятидесяти сантиметров, но его тело могло удерживать всю жидкость, которую могла предоставить эта сухая планета. Ноги и руки, почти такие же, как у человека, имели по четыре пальца, оканчивающихся толстыми синими ногтями. Все тело покрывала ярко-оранжевая шерсть с черными полосами и белым треугольником на груди. Голова была круглой, с заостренными ушами и желтыми кошачьими глазами, двумя мясистыми щупальцами на лбу, единственной ноздрей, пересекавшей широкий нос, и безгубым ртом, полным острых белых зубов. Воин держал в руке меч — заостренный рог игоидианга с деревянной ручкой — и круглый щит, раскрашенный в цвета орды Яагола, к которой принадлежал род Шанга.

— Бип, бип, — сказал Ван Рийн и направил машину вперед.

Воин едва успел отскочить в сторону, остальные попытались напасть. Джойс мельком увидела одного с костяным свистком во рту. Яагола никогда не отдавали военных приказов, но были склонны к музыке. Несколько копий ударило в борт машины, но через мгновение она была уже далеко, несясь со скоростью ста километров в час и волоча за собой хвост пыли, как комета.

— Куда теперь? — спросил Ван Рийн. — К тому городу в горах? Вы говорили, что там живут местные шишки.

— Старейшие? Нет! — воскликнула Джойс. — В этом, видимо, виноваты они.

— Ха! Почему?

— Не знаю, не знаю. Они были так надежны. Но теперь… Они организовали все это, кроме них, никто не мог. У нас никогда не было врагов ни в одном клане. Как только мы изучили их биохимию, мы синтезировали им медикаменты и… и помогали им, — Джойс вдруг заметила, что почти кричит. Она сжала ладонями шлем и постаралась взять себя в руки.

— Ну, ну, все в порядке, — Ван Рийн потрепал ее по плечу. — Вы храбрая девушка. И хорошенькая. Успокойтесь и будьте веселей.

Т'Кела совершает оборот вокруг своей оси за тридцать часов и несколько минут. Угол наклона оси — несколько градусов.

Когда машина остановилась в ста километрах от купола, была ночь, и беглецы решили разбить лагерь. Уулобу вытащил спальный мешок, внутри машины установили земные условия. Земляне сняли костюмы и растянулись на койках. Даже храп Ван Рийна не мог разбудить Джойс.

Поднял ее рассвет. Красное солнце, поднимающееся на востоке, было похоже на угасающий уголь. Его видимый диаметр составлял половину диаметра Солнца, видимого с Земли, или Мира с Эсперансы, свет его был тусклым, густые тени лежали в каждой щели и углублении, и горизонт терялся во тьме. Небо было чистым, но к югу клубились облака пыльных бурь. Вокруг расстилалась голая степь, лишенная даже редкой растительности, и лишь на севере виднелись сверкающие поля. Пролетел хищник, питающийся падалью.

Джойс села, ощущая ломоту во всем теле. Воспоминание о случившемся вызвало пустоту в груди. Она хотела бы снова забраться под одеяло, заснуть и спать, до тех пор, пока не придет спасение… если оно когда-нибудь придет. Она заставила себя встать, умыться, надеть брюки и блузку. Освежившись, она почувствовала голод. Джойс вернулась в главное помещение и начала готовить завтрак.

Запах кофе разбудил Ван Рийна.

— А-а-а-а-х-х! — согревшись в теплом белье, он не хотел двигаться, но протянул руку и схватил чашку. — Хорошая девочка, — он подозрительно принюхался. — Он без бренди? После всех забот мне нужно бренди.

— Здесь нет напитков, — выпалила она.

— Что? — некоторое время торговец мог только смотреть на нее. Челюсть его отвисла, усы задрожали. — Нет ничего выпить? Почему?! Это же сверхнаглость! Кто отвечает за это? Клянусь дьяволом, я позабочусь, чтобы его выкинули из Лиги с волчьим билетом!

— У нас есть кофе, чай, молоко и фруктовые соки, — сказала Джойс. — Воду будем получать из льда снаружи, химические фильтры удалят из него аммиак и примеси. И никто не смеет брать с собой в экспедицию алкогольные напитки, фримен Ван Рийн.

— Смеет, если он цивилизован! Посмотрю-ка я запасы продовольствия, — он принялся рыться в ближайшем багажном отсеке. — Сухое мясо, сухие овощи, сухое… Смерть и разрушение! — завопил он. — Ни одной банки икры? Вы хотите погубить меня?

— Скажите спасибо, что вы до сих пор живы.

— Но не в таких условиях… Ага, кое у кого нашлись мозги, чтобы положить сюда сигареты, — Ван Рийн разорвал несколько сигарет, набил табаком трубку, которую извлек из-за пазухи, и зажег ее. Джойс вдохнула дым и вернулась на кухню, гремя посудой больше, чем было необходимо.

Сидя у откидного стола возле широкого окна, Ван Рийн проталкивал в глотку овсяную кашу и смотрел на невзрачный пейзаж снаружи.

— Уф, что за ужасное место! Похоже на ад с погашенными печами. Как давно вы здесь?

— Около года. Работала биотехником, — она решила угождать ему. — Конечно, эсперанская миссия работает уже несколько лет.

— Да, я знаю. Хотя и не очень хорошо представляю эту работу. Я здесь всего несколько дней, как вы помните. А любая планета так велика и сложна, что понять ее за короткий срок невозможно. К тому же у меня было немало своей работы.

— Я очень удивлялась, когда вы прилетели. Вы занимаетесь напитками и пряностями, верно? Но здесь нет ничего, что понравилось бы человеку. Мы можем усвоить протеины и некоторые другие биохимические компоненты — они для нас не опасны, но в них не хватает необходимых для нас веществ, например некоторых аминокислот, и они отвратительны на вкус.

— Моя компания торгует и не с людьми, — объяснил Ван Рийн. — Сравнительно недавно один ваш работник раскопал доклад об экспедиции, обнаружившей эту планету пятнадцать лет назад. Галактика так велика, что никто не может уследить за всем, что в ней происходит. Мы часто отстаем от событий. Так вот, в этом докладе упоминалось вино, которое производят туземцы.

— Да, кунгу. Большинство кланов этого полушария делает его. Они выращивают ягоды и другое растение, дающее волокно для нити. Они вовсе не земледельцы — раса хищников и кочевников, исключая Старейших. Но они засевают немного земли и спустя некоторое время возвращаются, чтобы собрать урожай.

Ну вот, как вы знаете, первые исследователи этой планеты были с Троры. Трора похожа на т'Кела, хотя и не так отвратительна. Трорианцы решили, что кунгу — деликатес. Они даже захватили с собой семена, но обнаружили, что это растение не приживается нигде, кроме своей планеты.

«Ага, — подумал Николас Ван Рийн, — можно завязать неплохую торговлю с Тророй».

— Так как на Земле не нашлось подходящего человека, которому можно доверять, пришлось мне отправиться самому. О, как горько быть таким одиноким! — проговорил Ван Рийн с пафосом. Его волосатая рука протянулась над столом и легла на руку Джойс.

— Возвращается Уулобу! — воскликнула она, и, высвобождаясь, вскочила на ноги. «Как раз вовремя», — подумала она.

Т'келанец вприпрыжку бежал по равнине, с плеча свисало убитое им небольшое животное. Он был одет не так, как Шанга — на нем было ожерелье из окаменевших раковин и свободная тканая юбка с гербом клана Авонго орды Рокулело. Кожаную сумку на поясе наполняла жидкость.

— Он разыскал источник аммиака, — громко сказала Джойс, так как Ван Рийн встал из-за стола и собирался обогнуть его, чтобы подойти к ней. — Вы знаете, для этого они используют щупальца на лбу, чувствительные даже к минимальному количеству паров аммиака. Этот мир слишком сух. Очень много замерзшей воды. Конечно, везде на этой планете вы найдете лед. Часто он тянется на сотни квадратных километров. Понимаете, максимальная температура здесь — сорок градусов мороза. Но лед не нужен для здешней жизни, наоборот, именно он убивает этот мир.

Ван Рийн хмыкнул и повернулся к окну. Уулобу добежал до машины и сказал в интерком:

— Небесная женщина, я обнаружил следы охотников, ведущие на запад, к Лубамбару. Это могут быть только Рокулело. Думаю, мы легко отыщем их. Я раздобыл мяса и утолил жажду.

Уулобу начал собирать хворост для костра.

— Что он сказал? — спросил Ван Рийн. Она перевела. — Какая нам польза заключать союз с варварами? Нам нужно лишь дождаться освобождения.

— Если оно придет, — возразила Джойс. — Когда об этом станет известно на Эсперансе, сюда пришлют экспедицию, чтобы на месте выяснить причину происшествия. Но они же не знают, что мы живы и могут не торопиться.

— Мои люди поторопятся, — заверил ее Ван Рийн. — Я кое-что значу в Политехнической Лиге, черт побери! Как только на Земле получат известие, оттуда вылетит военный корабль с полным вооружением. Не более месяца.

— О, прекрасно, — сказала Джойс. Она успокоилась и снова села.

Ван Рийн продолжал, размышляя:

— Конечно, они не могут обыскать всю планету. Они знают, что я в районе этого проклятого Кусулонго, и сядут здесь. Я думаю, эти престарелые, Старцы, или как вы их называете, достаточно разбираются в космических делах, чтобы ввести в заблуждение экипаж какой-нибудь правдоподобной историей, если мы не сможем сами связаться с ними. Поэтому мы должны остаться здесь, в пределах досягаемости радио. А это расстояние на планете красного карлика невелико, здесь особые характеристики ионосферы. Но мы не можем и приближаться к врагам, иначе они будут все время охотиться на нас. Они могут устраивать ловушки, бросать бомбы или еще что-нибудь. Так или иначе, но они сумеют прикончить нас даже внутри машины. Следовательно, мы должны быть готовы отразить нападение здесь, недалеко от Кусулонго. Вы правы, мы должны найти друзей ваших людей.

— Но вы не можете заставить их воевать с людьми их расы, — запротестовала девушка.

Ван Рийн подкрутил усы:

— Это еще почему?

— Не знаю… мне кажется… если даже вам это удастся, это будет безнравственно.

— Гм… — он некоторое время разглядывал ее. — Вы, эсперансиане, идеалисты, я слышал. Ваши предки высадились на планете, чтобы создать идеалистическую коммуну, и вы продолжаете их дело, несмотря на грубую реальность, да? Ваша миссия помощи этой планете не рассчитана на прибыль. Это ваше стремление приносить добро…

— Это наша межзвездная политика, — согласилась Джойс с чувством гордости за свою культуру. — Помогая другим расам, мы получаем взамен их доброе отношение и постепенно убеждаем их смотреть на мир по-нашему. Если у Эсперансы будет много друзей, мы станем сильны, не подвластны чужому влиянию и нам будет не нужна армия.

— Из того, что я видел здесь, можно сделать вывод, что вряд ли вы найдете своих последователей на т'Кела.

— Да… вы правы… они настоящие хищники. Но и человек начинал как хищный примат, верно? Т'келанцы в этой местности развили несколько тысячелетий назад земледельческую культуру. Выращивали злаки и корм для мясных животных. Город Кусулонго — остаток этой культуры. Ледяной век уничтожил ее повсюду, оставив дикость и варварство. Но если им создать нужные условия, я уверена, автохтоны восстановят ее. У них никогда не было наций в нашем смысле: они не очень общественны. Но они могут установить у себя порядок с помощью заимствованной машинной технологии.

— Из того, что вы мне рассказали, ясно, что эти сидящие на четвереньках змеи, пожалуй, не хотят этого.

Джойс помолчала, пытаясь представить змей, сидящих на четвереньках, потом кивнула.

— Вероятно, но я не могу понять, почему. Старейшие всегда были нам так полезны.

— Наверное, у них есть причина. Что ж, попробуем ее выяснить.

— Ну… может быть… но как?

Ван Рийн погладил ее по голове.

— Оставьте философию мне, девочка, — самоуверенно сказал он. — Вам нужно только готовить пищу и оставаться хорошенькой.

Уулобу разжег костер и бросил в него глаза своей добычи. Его молитва звучала мрачно и была слышна внутри машины. Ван Рийн щелкнул языком.

— Не очень перспективное положение, — сказал он. — Вы цивилизуете их, если сможете. Но я предпочел бы, чтобы их копья, брошенные в машину, не имели наконечников из закаленной стали. — Он вновь разжег трубку и сел рядом с Джойс. — Я хотел бы разобраться в ситуации. Объясните. Кое-что я слышал, но не вредно повторить, — он потрепал ее по колену. — К тому же, пока вы будете говорить, я буду наслаждаться зрелищем ваших губок.

Джойс встала, принесла другую чашку кофе и села поодаль. Она заставила себя говорить спокойно.

— Что ж, начну с того, что это не очень обычная планета. Не физически, здесь нет отклонений от звезды-карлика типа М, на расстоянии от звезды в половину астрономической единицы и с массой планеты, на сорок процентов превышающей земную.

— Так много? Вероятно, низкая плотность и мало металлов?

— Да, звезда очень старая. Она имела мало тяжелых атомов, когда образовывались планеты. Собственное тяготение т'Келы — четыре целых и четыре десятых. Здесь есть, конечно, некоторое количество меди и железа… Я уверена, вы знаете, что на таких планетах и жизнь развивается медленнее. Их солнце излучает так мало ультрафиолета, даже в период вспышек, что первичным органическим веществам не хватает энергии для быстрых соединений. Тем не менее жизнь неизменно возникает в океане жидкого аммиака.

— Да. И обычно развивается путем фотосинтеза, использующего аммиак и двуокись углерода для образования углеводорода и азота, которым дышат здесь живые существа. — Ван Рийн постучал по своему крутому лбу. — Кое-что сохранилось в этой старой башке. Но почему эволюция идет здесь не так, как на Троре?

— Этого никто не может сказать с уверенностью. Возможно, какие-то катализаторы. В любом случае, даже при таких низких температурах, как здесь, вся вода не замерзает, что-то сохраняется в океанах, входя составной частью в молекулы гидроокиси аммония. Клетки растений на т'Кела и на Троре имеют аналог хлорофилла, который выполняет такую же работу — связывает газообразную двуокись углерода и разлагает воду на углеводород и свободный водород. Животные совершают процесс, противоположный земному. Но вода, которую они выдыхают, не высвобождается: она остается в их тканях, удерживаемая специальными молекулами. Когда организм погибает и разлагается, то вода возвращается к растениям. Во всех остальных мирах такого типа вода действует как азотные органические вещества на планетах нашего типа.

— Но свободный кислород, выделяемый растениями, разлагает аммиак.

— Да, это очень медленный процесс, главным образом потому, что твердый аммиак плотнее жидкого. Он опускается на дно озер и океанов, которые защищают его от кислорода воздуха. Конечно, всегда есть постепенная конвекция. Путем ряда последовательных реакций аммиак и кислород дают азот и воду. Вода замерзает, моря сокращаются, в воздухе становится все меньше кислорода, пустыни растут. Так могло быть и на Троре. Но там установилось равновесие. Возникли бактерии, закрепляющие азот, они и прекратили высыхание много миллионов лет назад. Так мне когда-то объясняли.

Троре повезло. Она несколько больше т'Келы. Плотнее атмосфера, поэтому сохраняется больше тепла. Парниковый эффект на таких планетах зависит от двуокиси углерода и аммиака. Несколько тысяч лет назад т'Кела прошла критическую точку. Было потеряно такое количество аммиака, что парниковый эффект сразу перестал действовать. Когда температура упала, все больше и больше аммиака замерзало и опускалось на дно, где он хорошо защищен от таяния. Это катастрофически внезапно изменило климат, температура упала так низко, что теперь и двуокись углерода сжижается или даже замерзает, по крайней мере, в холодное время года. В атмосфере по-прежнему содержится какое-то количество паров, но их очень мало. Парниковый эффект выражен очень слабо.

Растительная жизнь сильно пострадала, и вы можете себе это представить. Растения здесь не могут обходиться без строительных материалов тканей — двуокиси углерода и аммиака, а вслед за растительной замирает и животная жизнь. Очень быстро пространства, равные земным континентам, превратились в пустыни. Я говорила вам, что была уничтожена туземная сельскохозяйственная культура. Хуже всего, что, как мы узнали из геологических исследований, погибли бактерии, фиксирующие азот. Полностью. Они не выдержали зимних температур, так что нет больше силы, поддерживающей равновесие окисления аммиака. С каждым годом пустыни т'Келы растут, а год здесь составляет шестнадцатую часть стандартного. Эволюция очень старалась приспособить жизнь к изменениям, но они произошли слишком быстро. Мы считаем, что все высшие существа, в том числе и туземцы, обречены на гибель. Через десять тысяч лет здесь вообще не будет жизни.