Торговец Ван Рийн - Звездный торговец

Джойс переводила его речь Ван Рийну почти дословно. Он кивнул.

— Отлично. А теперь скажите им, что я велел.

«Я зашла слишком далеко, чтобы отступать», — с отчаянием подумала она.

— Но у нас было резервное оружие! — выпалила она. Много оружия, сотни пистолетов, и полные ящики. Мы не успели его использовать, так как нападение было слишком внезапным.

Воцарилась тишина. Члены Совета с ужасом уставились на нее. Пламя факелов подпрыгнуло, и тени забегали по стенам. Вожди Рокулело следили за происходящим с суровым удовольствием, к ним начала возвращаться уверенность в себе.

Наконец Акуло заговорил, заикаясь:

— Но вы говорили… однажды я сам спрашивал… что у вас лишь несколько…

— Естественно, — ответила Джойс. — Мы хотели сохранить это в тайне.

— Шанга ничего не говорили нам об этом.

— А чего вы от них ждали? — Джойс подождала немного, чтобы все ее поняли, и продолжала: — Вы и не найдете их тайник, даже если обшарите весь оазис. Они не ответили нам огнем сейчас, значит, оружие далеко отсюда. Вероятно, они спрятали его в земле Яагола, чтобы использовать позже.

— Мы проверим это, — сказал другой Старейший. — Стража! — появился часовой. — Приведи представителя наших гостей.

Пока они ждали, Джойс объяснила Ван Рийну, что происходит.

— Пока все хорошо, — шепнул он. — Но сейчас начнется щекотливое дело, а это гораздо менее весело, чем щекотать вас.

— Вы невозможны! — вспыхнула она.

— Нет, всего лишь невероятен… А вот и они.

Высокий т'келанец в одежде Шанга вошел в комнату. Он скрестил руки на груди и взглянул на Рокулело.

— Это Масоту, сын Батузи, — представил его Акуло. Он наклонился вперед, напряженный, как и его коллеги. — Небесный народ говорит, что вы захватили в их лагере много ужасного оружия. Это правда?

Масоту вытаращил на него глаза:

— Конечно, нет! Там не было ничего, кроме пустого пистолета, который я показал тебе, когда ты спустился вниз на рассвете.

— Значит, Старейшие на самом деле заключили союз с Шанга! — выкрикнул т'келанец из отряда Ван Рийна.

Акуло, немного сбитый с толку, собрался с силами и резко сказал:

— Ладно. В конце концов зачем нам это отрицать? Город Кусулонго заботится о счастье всего мира, это и наше счастье. А эти лукавые чужеземцы разрушили старые обычаи. Разве они не склонили вас напасть на другую орду? Что они делают в наших землях? Чего они еще хотят? Да, Совет предложил Шанга уничтожить их лагерь и изгнать их из нашей земли.

Хотя биение сердца, казалось, заглушало ее слова, Джойс передала все Ван Рийну, и тот процедил сквозь зубы:

— Итак, они признали это. Наготове у них и история, призванная обмануть землян, чтобы они никогда не возвращались на эту планету. Они не собираются отпускать нас живыми, иначе никто не поверит их сказке. — Но он не сказал ей ни слова для туземцев.

Акуло повернулся к Масоту.

— Итак, ты утверждаешь, что небесный народ лжет, и вы не нашли никакого оружия?

— Да, — Шанга бросил взгляд на Ньяронгу. — Ваш народ беспокоится, что мы направим это оружие против ваших пастбищ. Вам нечего бояться. Идите с миром и дайте нам покончить с чужеземцами.

— Мы никого не боимся, — поправил его Ньяронга. Тем не менее в его взгляде появилось сомнение.

Старейшие нетерпеливо зашевелились на помосте.

— Достаточно, — сказал Акуло. — Мы все видим, какое смятение приносит небесный народ. Вызвать стражу! Пусть их убьют. Да будет мир между Шанга и Рокулело. Все разойдутся по домам, и дело завершится.

Джойс закончила перевод одновременно с окончанием речи Акуло.

— Ботулизм и бюрократы! — взорвался Ван Рийн. — Не так быстро, — он засунул руку под резервуар на спине и извлек оттуда бластер. — Всем оставаться на местах!

Ни один т'келанец не шевельнулся, только шепот пробежал между ними. Ван Рийн прижался спиной к стене и наблюдал за дверью.

— Теперь мы поговорим более дружелюбно.

— Вы нарушили закон! — крикнул Акуло.

— Но и вы нарушили его, подговорив Шанга напасть на нас, — ответила Джойс. Она почувствовала облегчение. Не то чтобы бластер решил все проблемы. С ним, конечно, можно защищаться, но…

— Спокойно! — пробасил Ван Рийн. Эхо отразилось от каменных стен, вбежали несколько часовых. Увидев бластер, они застыли на месте.

— Входите, присоединяйтесь к остальным, — пригласил Ван Рийн. — Здесь хватит энергии на всех.

— Ну вот, сейчас как раз время проверить, — сказал он Джойс, — на что годятся наши мозги. Скажите им, что Николас Ван Рийн произнесет речь. Потом дайте мне знак, чтобы я начинал.

Она перевела сказанное им. Воины слегка расслабились. Акуло, Ньяронга и Масоту кивнули одновременно.

— Послушаем, — сказал Старейший. — Сразиться насмерть мы всегда успеем.

— Хорошо, — гигантская фигура Ван Рийна сделала шаг вперед. Он ораторским жестом повел вокруг стволом бластера. — Во-первых, вы должны знать, что я организовал весь этот прием для того, чтобы можно было поговорить. Если бы я пришел один, вы забросали бы меня камнями, и ничего хорошего ни для вас, ни для меня из этого бы не вышло. Значит, мне надо было придти сюда в сопровождении воинов. Пусть Ньяронга подтвердит, что, если понадобится, я могу сражаться, как разгневанный кредитор. Но, может быть, в этом нет нужды, а?

Джойс предложение за предложением перевела его речь и подождала, пока отец прайда Гангу подтвердит, что люди — сильные бойцы. Ван Рийн воспользовался общим изумлением, чтобы начать словесную атаку.

— Теперь обдумайте положение. Допустим, Шанга лгут, и на самом деле они овладели оружием. Тогда они приобретут такую силу, что даже город будет зависеть от них и перестанет быть первым среди равных, как это было раньше. Нет? Чтобы предотвратить это, нужно согласие между Старейшими, Рокулело и нами, людьми, которые могут использовать еще более мощное оружие и остановить Яагола, когда придет наш спасательный корабль.

— Но у нас нет такой добычи, — настаивал Масоту.

— Это ты так говоришь, — ответила Джойс. Она начала понимать замысел Ван Рийна. — Старейшие и Рокулело, рискнете ли вы поверить ему на слово?

Старейшие явно были в нерешительности. Ван Рийн продолжал:

— Теперь предположим, что я лгу и никакого оружия в куполе не было. Тогда Старейшие и Шанга должны действовать вместе. Людям с корабля, который прилетит с моей территории, а моя территория — все небо, полное звезд, они должны будут как-то объяснить, почему купол разрушен. Все, кроме меня и этой хорошенькой куколки, спаслись благополучно, поэтому люди все равно знают, что Шанга напали на нас. Мой народ разгневается, что упущена прибыль, ради которой мы трудились много лет. Они обвинят Старейших в том, что те использовали Шанга для нападения, и, возможно, разнесут на кусочки всю гору. Но, может быть, Шанга поклянутся, что Старейшие здесь ни при чем, и оправдают их? Верно? Тогда многие года Шанга и с ними вся Яагола будут связаны с городом Кусулонго. И они, конечно, будут защищать Старейших не бескорыстно… Как вы думаете, Рокулело, как к вам тогда отнесутся Старейшие? Насколько они будут беспристрастны? Ведь Шанга смогут шантажировать их. Вам необходимы будут люди, чтобы поддерживать равновесие.

Уулобу щелкнул зубами и крикнул:

— Это правда!

Но Джойс следила за Ньяронгой. Вождь медлил, обменивался взглядами с вождями остальных прайдов. А потом сказал:

— Да, так может быть. Никто не хочет быть обманутым, и надо смотреть в будущее. Могут настать плохие времена для Яагола, тогда они двинутся на другие земли… и единственной ошибки в предсказании Старейшими вспышки солнца будет достаточно, чтобы ослабить нас и подготовить Яагола к вторжению.

Вновь наступила тишина. Джойс слышала треск факелов и гул ветра за дверью. Акуло, не двигаясь, смотрел на ствол бластера. Наконец он сказал:

— Ты очень умело сеешь раздоры, чужестранец. Ты надеешься, что мы отпустим такого опасного человека, а также этих отцов прайдов, ставших твоими союзниками, живыми?

— Да, — с помощью Джойс ответил Ван Рийн убежденно. — Потому что я не сею раздоры, а лишь доказываю, что вы не можете верить друг другу и нуждаетесь в людях, чтобы поддерживать равновесие и порядок. Ибо, видите ли, когда люди, заинтересованные в мире, с их мощным оружием будут здесь, Яагола с их несколькими пистолетами ничего не смогут сделать. Или, если они говорят правду и не имеют оружия, все равно у вас нет причин объединяться с ними, если люди вернутся с миром и не будут требовать мести за разрушенный купол. В любом случае с приходом людей восстанавливается равновесие между городом и ордами. Что и требовалось доказать.

— Но почему небесный народ хочет закрепиться здесь? — спросил Акуло.

— Вы собираетесь выполнять функции города Кусулонго? Нет, сначала вам придется истребить нас всех до одного здесь, в горах!

— В этом нет необходимости, — сказал Ван Рийн. — Мы получаем прибыль другим путем. Я расспрашивал эту леди по дороге сюда, и она мне много объяснила. А теперь я хочу рассказать вам… Гм, Джойс, теперь ваша очередь. Я не знаю, как все это им объяснить, они ведь не знают биохимии.

Она открыла рот:

— Вы хотите сказать… Ник, неужели вы нашли выход?

— Да, да, — он потер руки. — Мне требуется поразмыслить. Итак, моя компания берет на себя операцию на т'Келе. Вы, эсперансиане, естественно, сначала поможете нам, а потом можете тратить свои деньги на какой-нибудь другой планете, пригодной для посева… а Николас Ван Рийн будет извлекать деньги отсюда.

— Но как же это?

— Смотрите, мне нужно вино — кунгу. К тому же, мне кажется, здесь можно организовать неплохую торговлю шерстью. И кланы отовсюду будут доставлять мне эти товары. Я буду продавать им аммиак и нитраты с планет, где есть азот, в обмен на их товары. Им это нужно, чтобы улучшить почву, чтобы размножить бактерии, фиксирующие азот. Вы покажете им, как это делается. Для этого понадобится много аммиака и нитратов. Конечно, у них образуются излишки, на которые они могут покупать различные приспособления, особенно оружие. Никто, обладая охотничьим инстинктом, не устоит перед возможностью купить оружие; для этого они согласятся и на то, чтобы временно стать фермерами. По мере того как мои фактории будут продавать им инструменты, машины, вещества, они станут все более и более цивилизованными, как вы этого и хотели. И вот на всем этом Солнечная компания «Пряности и напитки» хорошо погреет руки.

— Но мы пришли сюда не для того, чтобы эксплуатировать их!

Ван Рийн хихикнул, подкрутил усы, щелкнул по лицевой пластине шлема, сделал гримасу и сказал:

— Может, вы, эсперансиане, не хотите этого, зато я собираюсь их эксплуатировать. И это они поймут, эти кланы, разве вы не видите? Благотворительность им чужда, зато выгода им понятна очень хорошо, и они еще будут радоваться, что надули нас в ценах на вино. Исчезнут и неприязнь, и подозрительность к людям, поскольку люди пришли сюда добывать деньги. Понятно?

Она ошеломленно кивнула. Они на Эсперансе никогда не рассуждали подобным образом. Община всегда смотрела высокомерно на Политехническую Лигу. Но они вовсе не были фанатиками, и если это единственная возможность выполнить замысел, то…

— Погодите!.. Старейшие, — заметила она. — Как вы их расположите к себе? Все, что вы предлагаете, разрушит их политику.

— О, я подумал и об этом. Нам понадобится множество туземных агентов и чиновников, проверенных парней, которые будут вести записи, распространять нашу торговлю на новые территории и так далее. Для этого потребуется много новых Старейших… тьфу, глупое название. Что касается остальных, мы можем даже поддержать влияние и престиж города. Вспомните, что здесь придется разрабатывать нефтяные залежи, строить электролизные фабрики. Фабрики будут поставлять водород, а сжигание нефти даст электричество. Построив фабрики, я научу Старейших управлять ими, а затем продам им фабрики на условиях долговременной выплаты. Все это вполне должно их устроить… — он задумчиво уставился в темноту. — Гм, как вы думаете, стоит с них брать двадцать процентов или остановиться на пятнадцати?

Джойс несколько раз вздохнула и начала подыскивать фразы на языке города Кусулонго.

Перед заходом солнца они спустились с горы. Сзади слышались приветливые возгласы, впереди дружественно мерцали огни лагеря. Местность казалась более приветливой, чем раньше. Была какая-то красота в этих ночных равнинах, где бродят свободные кочевники. Те несколько недель, которые придется ждать корабль, обещают быть совсем неплохими. Напротив, они могут стать слишком веселыми.

— Другое преимущество, — говорил Ван Рийн, — работы, приносящей прибыль, состоит в том, что она обычно длится долго. А чтобы спасти планету, нужно много времени. Вы считаете, что ваше правительство осуществит ваш замысел. Ба! Правительства — это подонки. Любое изменение идеологии, настроения — и пуф! Кончится ваш проект. А когда замешана прибыль, положение становится стабильным. Политики приходят и уходят, алчность остается всегда.

— О нет, этого не может быть! — возразила она.

— Что ж, у нас будет достаточно времени в машине, чтобы обсудить это и многое другое, — сказал Ван Рийн. — Я думаю, можно будет попробовать получать из кунгу алкоголь. Мы смешаем его с фруктовыми соками и будем пить вино, достойное человека, черт побери!

— Я… я не могу… Ники, ведь мы останемся вдвоем…

— Вы еще слишком молоды. И поэтому вы хотите сказать, что бедный старик не сможет показать вам, что такое его молодость? — Ван Рийн бросил на нее хитрый взгляд. — О'кей. Посмотрим.

Джойс вспыхнув, отвернулась. «Придется быть начеку до прибытия корабля, — подумала она. — Конечно, если мне захочется немного расслабиться… в конце концов, он действительно очень интересная личность…»

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. РАЗГАДКА

Величественный Арго рассекает море, Неся завоеванный приз.

Другой Орфей вновь поет, и Любит, и плачет, и умирает.

Новый Улисс вновь покидает Калипсо ради родных берегов.

Шелли

Некогда жил король, возгордившийся перед земными торговцами и своим народом. Теперь уже неважно, что он делал. Это было давно и на другой планете, и, кроме того, девушка была уже мертва. Гарри Стенвик и я подвесили короля за штаны на его высочайшем минарете на виду у всего народа, и Политехническая Лига прославилась на этой земле. Затем мы совершили набег на склад компании «Пряности и напитки» и поклялись в вечном братстве.

Находятся такие, кто заявляет, что Николасу Ван Рийну сердце заменяет криогенный компьютер, который обслуживают техники. Может быть, и так. Но он никогда не забывает хороших работников. Во всяком случае, я не вижу другой причины того, что он пригласил меня на обед. Кроме того, должен был придти и Гарри, а у нас вряд ли была другая возможность увидеться.

Флиттер высадил меня на вершине Крылатого Креста, где находится, как утверждал Ван Рийн, его скромный маленький домик. Облака летней пыли скрывали небольшие здания, протянувшиеся до горизонта. На западе всходила Венера, и мегаполис Чикаго зажег свои бесчисленные огни. Я находился очень высоко, и до моих ушей доносился лишь отдаленный шум машин. Мимо кустов роз и жасмина я прошел к двери. Когда дверной робот проверил меня и открыл дверь, я увидел за нею Гарри. Мы обнялись и поразили бога множеством нарушений третьей заповеди.

Некоторое время мы разглядывали друг друга.

— Ты не очень изменился, — солгал он. — Такой же хилый и неприятный, как и раньше. Метан в атмосфере вполне удовлетворяет тебя?

— Там, где я был последнее время, — аммиак, — поправил я его. — Длительные переходы без ночевок, случайные пули и бесконечная торговля по мелочам. Ты выглядишь отвратительно — лоснящийся и самодовольный. Как Сигрид?

Как и большинство мужчин, Гарри в конце концов начал семейную жизнь, которая у него сложилась вполне удачно. Он построил дом на скалах над Хардангер-Фиордом и растил там мастифов и сыновей. Что касается меня, то… но это не относится к делу.

— Хорошо. Она шлет тебе нежнейший привет, и с ним коробку домашнего печенья. В следующий раз ты должен добиться длительного отпуска и навестить нас.

— А парни?

— Тоже ничего, — легкий норвежский акцент немного резал ухо. — У Пера были неприятности, но все кончилось благополучно. Он тоже здесь сегодня.

— Что ж, очень хорошо. — Когда я его последний раз видел и спрашивал о старшем сыне, тот был учеником на борту одного из кораблей Ван Рийна, где-то близ созвездия Геркулеса. Но с тех пор прошло много лет. А если вам посчастливилось остаться в живых, то вы сможете довольно быстро сделать карьеру в Лиге. — Думаю, у него уже звание мастера.

— Да, совсем недавно. Плюс искусственное бедро и интересные рассказы. Идем же, присоединимся к ним.

«Гм, — подумал я, — значит, старый Ник вновь экономит на домашних харчах: у него достаточно собственных анекдотов, и незачем собирать чужие, если они не нужны ему для какой-то цели. Его добрые дела в конечном итоге обязательно приносят ему выгоду».

Мы прошли через фойе и несколько комнат длиной в световой год и оказались в дальнем конце гостиной. Здесь, у экрана, занимавшего всю стену, сидели трое мужчин. Экран был прозрачным, и на нем были видны небо и город. Только один из сидящих встал. Он сидел немного в стороне, в его фигуре чувствовалась напряженность отдыхающего тигра. Он был мне незнаком, смуглый, худощавый, на поясе бластер, немало, видимо, послуживший его владельцу.

Николас Ван Рийн глубже погрузился в кресло, поднял пивную кружку и проревел:

— Ха! Добро пожаловать, капитан. Выпейте с нами немного перед обедом,

— после этого он потянул себя за бородку и пробормотал: — Габриэль так много говорил сегодня, что я устал, пробираясь через его английский. Думаю, я заслужил маленькую выпивку.

Я поклонился ему, отдавая должное торговому королю, повернулся и протянул руку Перу Стенвику.

— Прошу прощения за то, что не встаю, — сказал он. Лицо его было бледным и изможденным: здоровье еще вернется к нему, но молодость уже никогда. — Меня слегка покалечили.

— Я слышал. Не волнуйся, все наладится. Мне страшно подумать, сколько раз мне заменяли что-нибудь в организме, но пока важнейшие части еще целы.

— О, да, я уже почти здоров. Спасибо Мануэлю. Да, Мануэль Филипп Гомес из Нью-Мехико. Мой помощник.

Я представился, соблюдая все формальности, столь важные для этих бедных, но высокомерных колонистов из дальней окраины Галактики в области Арктура. Он ответил мне столь же вежливо и тут же повернулся, чтобы удостовериться, что повязка на ноге Пера цела. Он не садился и не брал свой стакан кларета, пока мы с Гарри не уселись. Слуга — живой мужчина, а не робот, в этом Ван Рийн был расточителен — принес наши заказы: аквавит для Гарри и мартини для меня. Пер вертел в руках стакан с вермутом.

— Долго ли будешь дома? — спросил я Гарри после обмена любезностями.

— Сколько понадобится, — быстро ответил он.

— Не очень, я думаю, — с неменьшей быстротой добавил Ван Рийн. — Ни одного мгновения больше, чем потребует природа. Он молод и силен, поэтому нечего бездельничать.

— Прошу прощения, сеньор, — сказал Мануэль мягко и равнодушно, но в то же время в его голосе был слышен звон сталкивающихся звезд. — Я не хотел бы противоречить своим начальникам… Но это мой долг — знать, в каком состоянии мой капитан, а доктора глупы. Я надеюсь, сеньор не откажет ему в небольших каникулах накануне рождества.

Ван Рийн поднял руки.

— Все считают меня апокалипсическим зверем, — простонал он, — а я всего лишь одинокий старик в море горестей, пытающийся удержаться на поверхности. Я нашел многообещающего парня, я наблюдал за ним с тех пор, как он ходил в мокрых штанах, так как знаю его семью. Я дал ему блестящее образование, надеясь, что потом он поможет мне, а теперь он хочет запереться в своем домашнем ящике, а тем временем несколько моих новых планет станут добычей волков.

— Да поможет бог этим волкам, — улыбнулся Пер. — Не беспокойтесь, сэр. Я буду готов, как только вы потребуете.

— Эй, эй, я ничего не требую. Я слишком стар и толст. Вам кажется, что сейчас у вас неприятности, но подождите, когда состаритесь и станете бедным старым хрипуном вроде меня. Тогда вам не будут доступны никакие удовольствия. Абдал! Абдал, ты, существо с ногами из студня, неси выпивку! Ты хочешь, чтобы мы высохли от жажды? Как это только мой стакан опустел?!

— Неужели ты хотел бы вновь увидеть Каин? — спросил Гарри, взглянув на Ван Рийна.

— Конечно! — Ответил Пер. — Он ждет настоящего человека. Целый мир, отец! Разве ты не помнишь?

Гарри взглянул на экран и кивнул. Я поторопился нарушить молчание.

— Где ты был на этой планете, Пер?

— Везде, — сказал Пер. — Эта планета совсем не исследована. Даже сотая часть ее территории не нанесена на карту.

— Как? Даже с орбиты?

Выражение лица Мануэля сказало мне, что он думает о картах с орбиты.

— Но сначала нас больше всего привлекали меха и травы, — продолжал Пер. Не говоря ни слова, Мануэль извлек из кармана маленькую коробочку, открыл ее и протянул мне. В ней лежало несколько синевато-зеленых листьев. Я попробовал. Удивительный вкус был у этого растения, непередаваемый вкус. Он будил во мне глубочайшие воспоминания, затрагивая самые отдаленные участки мозга.

— Химический состав мы не сумели установить, поэтому не синтезировали, — сказал Ван Рийн, закуривая сигару. — Ба! Мои химики ничего не делают целыми днями, только забавляются в лаборатории с алкоголем. А что касается шкур, то Лупеску из компании «Пелтри» согласен покупать их у меня. Этот тип с этикой параноидальной ласки повсюду разослал своих шпионов и за последний месяц истратил пятнадцать тысяч на то, чтобы узнать, где эта планета.

— Откуда вы знаете, сколько он истратил? — спросил Гарри.

Ван Рийн постарался принять самодовольный и в то же время чуть скромный вид.

Пер с беспокойством проговорил:

— Я никогда не упоминал координаты. Это в созвездии Пегаса. Карликовая звезда типа G-9, светимость — половина солнечной. Восемь планет, одна из них с условиями, подобными земным. Открыл ее Брандер. Он же решил, что планета интересная, и сел на ней, чтобы узнать больше. У него было немного времени, поэтому он только освоил язык туземцев той местности, где высадился, и провел некоторые исследования по биотехнике и планетологии. Но он же привез сведения о мехах и травах, поэтому меня направили туда организовать постоянный торговый пункт.

— Его первый рейс в качестве капитана, — вставил Гарри, хотя это было известно всем.

— Неприятности с туземцами? — спросил я.

— Неприятности — не то слово, — ответил Ван Рийн. — А то слово не предназначено для нежных ушей, — он нырнул в пивную кружку и быстро вынырнул, отфыркиваясь. — После всего, что я сделал для них, святые ввергают меня в такую разорительную историю.

— Но нам казалось, что все наладится, — сказал Пер.

— Ах, вам так казалось? — Ван Рийн ткнул в него волосатым пальцем. — Но мы хотим быть более уверенными, парень, иначе нам придется терять дорогостоящие корабли.

— А также настоящих людей, — прошептал Мануэль так тихо, что его с трудом можно было расслышать.

— Я читал доклады людей Брандера, — сказал Ван Рийн. — А также ваши. Мне кажется, я понял, в чем дело. Когда побываешь на стольких планетах, молодой капитан, всегда находишь аналоги для новых явлений. Однако я не уверен, я думаю иногда, что бог позволяет себе невинные шутки с нами, бедными смертными. Поэтому я не выскажу собственного заключения, пока не услышу от вас, как все это было. Доклады, даже по видеоэкрану, как-то нереальны. Слушая вас, я снова переживу все события, все схватки, все, что недоступно теперь бедному старику.

«И это говорит человек, без посторонней помощи захвативший Борту, Диомед и т'Келу».

— Что ж, — Пер покраснел и принялся вертеть в руках стакан. — Я могу рассказать немногое. Вы все видели так много, что я… один пустяковый эпизод…

Гарри указал на его перевязанную ногу:

— Ничего себе пустяк!

Пер сжал губы:

— Прошу прощения, ты прав. Там погибли люди.

Я поинтересовался:

— Какого типа эта планета? «Земные условия» — это шутка. Так говорят чиновники в земных офисах, если только на планете можно дышать без скафандра.

— И если выдержишь местную гравитацию в течение получаса, — добавил Ван Рийн.

— Что ж, Каин не очень плох в низких широтах, — начал Пер. Лицо его расслабилось, руки быстро жестикулировали, совсем как у его матери. — Он размером с Землю, средний радиус орбиты несколько больше одной астрономической единицы. Атмосфера плотнее на пятнадцать процентов, что усиливает парниковый эффект. Период обращения двадцать часов, спутников нет. Угол наклона тридцать два градуса, что совершенно перепутывает времена года. Мы высадились на сорок пятом градусе северной широты среди холмов, было лето. Ближайший пруд по утрам замерзал, на склонах лежал снег, но в целом не так уж плохо для планеты типа G.

— Это имя планете дал Брандер? — спросил я.

— Да. Не знаю, почему. Но имя подходит, слишком подходит…

Вновь наступила тишина. Мануэль взял пустой стакан своего капитана, вышел и через минуту вернулся с полным. Пер торопливо отпил.

— Всегда бывают неприятности, — успокоил его Ван Рийн. — Вы привыкнете.

— Но начало было таким хорошим! — возразил Пер. — Даже язык и наблюдения, казалось, сами влетали в голову. В самом деле, весь экипаж очень легко выучил язык, — он повернулся ко мне. — Нас было двадцать человек на «Королеве Марии». Это прекрасный корабль, построенный скорее для скорости, чем для вместимости. Нам и не нужно было больше, ведь мы собирались были только основать первый торговый пост и распространить идею постоянной торговли среди автохтонов. У нас был обычный набор товаров: материалы, инструменты, оружие, предметы быта, то есть: ножницы, точильные камни и тому подобное. Но украшений было немного, так как ксенологи Брандера не смогли понять, что любят туземцы. Каждый каинит, по-видимому, одевается и наряжается, как ему хочется. По крайней мере, в земле Улаш, которая была единственной территорией, изученной более или менее основательно.

— Вот именно — более или менее, — пробормотал Гарри. — Так всегда бывает.

— Земледельческая культура? — спросил я.

— Примитивная цивилизация, — ответил Пер. — Маленькие участки, очищенные от леса и обрабатываемые лугалами. В Улаш есть зачатки металлургии: обрабатывают медь, золото, серебро. Но все это на уровне земного неолита. Сами милдиваны — только охотники. Они привлекают себе в помощь некоторых лугалов. Питаются в основном дичью. Сельское хозяйство в лучшем случае является вспомогательным источником продуктов.

— Как они выглядят, эти туземцы?

— У меня есть фото, — Пер достал из кармана карточку. — Это старый Шивару. Наш первый знакомый. Вероятно, он был не очень доволен тем, что его снимают, но его никто не спрашивал. За ним вы можете видеть лугала.

Я с растущим интересом изучал фотографию. Шивару был снят на фоне мрачного холма, на котором среди разбросанных булыжников росла бледно-зеленая трава. Справа была видна долина, поросшая густым лесом. Небо было бледным, оранжевый солнечный свет искажал цвета.

Шивару стоял очень прямо и напряженно смотрел в объектив. Он был около двух метров ростом, его тело, покрытое до кончика элегантного хвоста рыжевато-коричневой шерстью, напоминало тело длинноногого человека с широкой грудью. Голова меньше походила на человеческую: черный гребень, зеленые глаза с длинными узкими зрачками, круглые подвижные уши, плоский нос, очень похожий на кошачий, толстогубый рот с торчащими по углам клыками и челюсть, сужающаяся книзу в форме буквы V. На нем было надето что-то вроде львиной шкуры и ожерелье из необработанных драгоценных камней. В левой руке он сжимал боевой топор с обсидиановым лезвием, за поясом торчал стальной нож, полученный от землян.

— Они скорее всего млекопитающие, — продолжал Пер, — хотя есть отличия в анатомии и химизме, как и следовало ожидать. Сложная система экзо— и эндотермических реакций в крови регулирует температуру тела.

— Выделение пота редко встречается на холодных планетах земного типа,

— заметил Ван Рийн. — Если долго приглядываться к чему-либо, то обязательно найдешь его аналог. Эволюция образует параллельные линии.

— А также отклоняющиеся линии, — добавил я. — Брандер анатомировал их тела?

— Ни одного милдивана, — ответил Пер. — Но они присылали ему столько тел мертвых лугалов, сколько он просил, а лугалы относятся к тому же виду, несомненно. — Он вздрогнул. — Надеюсь, они не убивали лугалов специально для землян.

Я перевел взгляд на существо, скрывающееся за Шивару. Это был другой каинит — приземистый, коротконогий, с коричневой шерстью. Лоб и подбородок развиты слабо, лицо почти без носа. Это существо было голым, если не считать тяжелого тюка, колчана со стрелами, лука и двух копий, торчащих из-за мускулистых плеч. Кожа существа была натерта тяжестями, которые ему приходилось перетаскивать.

— Это лугал?

— Да. Видите ли, на этой планете два вида, и чем дальше идет эволюция, тем больше они отходят друг от друга. Все равно, как если бы австралопитеки дожили до наших дней. Милдиваны превратили лугалов в рабов, по крайней мере, в Улаше, а, если судить по нашим разведочным полетам, и по всему Каину.

— Не очень-то хорошо они обращаются с этими бедными дьяволами, а? — сказал Гарри. — Я не стал бы доверять рабу с оружием.

— Но лугалам можно доверять абсолютно, — возразил Пер. — Как собакам. Они выполняют тяжелую монотонную работу. Милдиваны, и мужчины, и женщины — колдуны, художники, охотники и тому подобное. Вся культура основана на милдиванах, — он отпил из стакана и нахмурился. — Хотя я не вполне уверен, что в этом случае уместно слово «культура».

— Как это так? — брови высоко взлетели над маленькими черными глазками Ван Рийна.

— Ну… у этих милдиванов нет ничего похожего на нацию, племя или любой другой вид общества. Семейные группы распадаются, как только самец становится слишком старым, чтобы удержать семью. Молодые самцы отделяются, к ним присоединяется несколько молодых самок. Их лугалы уходят вместе с ними, как собаки. Насколько я мог понять, такие семьи лишь случайно общаются друг с другом. Изредка меновая торговля, иногда временные объединения для охоты на особо крупного зверя, случайные стычки между индивидуумами — и это все.