Глава 7

Кнуд Аксель Сироп остановился на мгновение в коридоре, ведущем на корму. Перед ним была переборка с тремя дверьми: средняя вела в машинное отделение, правая — в мастерскую, а левая — в маленькую личную каюту инженера. В боковых помещениях были также внутренние двери, выходящие в машинное отделение. В нынешней ситуации плаща и шпаги без них, конечно, было бы надежнее.

Впрочем, гэл застрянет на мостике как минимум на несколько часов, это уж точно. Герр Сироп вздохнул не без зависти и вошел в центральную дверь.

— Авврк, — проворчал Клаус, вылетев из каюты. — Nom d'un nom d'une vache! note 48 Schweinhund! note 49 Ссукиссын!

— Вот именно, — сказал герр Сироп. Заглянув в крохотную душевую за главным конвертером энергии, он выудил из самодельного холодильника бутылку пива. Клаус нетерпеливо ходил по реостату. Герр Сироп покрошил ему сухой кренделек и налил в блюдечко пива. Ворон окунул в жидкость клюв, потом запрокинул черную голову, распушил перья и завопил:

— Gaudeamus igitur! note 50

— Тавай, — согласился герр Сироп.

Он осмотрел запертый шкаф. Сделать дубликат ключа для американского автоматического замка будет не так-то просто; понадобятся специальные инструменты и немалая сноровка. Заперев все наружные двери, инженер отправился в мастерскую, выбрал себе орудия труда и вернулся. Так, сначала попробуем сунуть в замок проволочку…

Центральная дверь затрещала под ударом, достойным буйвола. Сквозь тяжелый металл с изоляцией донесся свирепый рык:

— Открывай, старый мошенник, или я взломаю внешние люки и заставлю тебя подышать пустотой!

— Клянусь Юпитером! — пробормотал герр Сироп. Он подбежал к двери, отпер ее и уткнулся в Рори Макконнелла. Тот, просверлив датчанина взглядом сверху вниз, зарычал:

— Опять, значит, взялись за свои фокусы! Подсунули мне, значит, смазливую мордашку с длинными ногами, а сами… Ar-r-rah! Пошел вон отсюда!

— Но-о-о… — простонал герр Сироп. — Но расве вы не расковариваете с мисс Крофт?

— Разговаривал, — ответил Макконнелл. — И больше я этой ошибки не повторю. Скажите ей, пусть прибережет свои чары для других дураков. Я пошел спать. — Он сорвал с себя всю амуницию, бросил ее рядом с вещмешком и уселся на пол. — Вон отсюда! — рявкнул он, стаскивая сапог. Лицо его пылало. — Завтра я, возможно, смогу смотреть на вас, а сейчас уходите!

— Вот те на! — сказал герр Сироп.

— А, наплевать! — заявил Клаус, употребив, правда, другое слово.

Герр Сироп подобрал инструменты и ретировался в мастерскую. Вспомнив через минуту о своем пиве, он высунул голову в дверь. Макконнелл запустил в него сапогом. Герр Сироп закрыв дверь и побрел в трюм производить очередную реквизицию.

Возвращаясь с добычей, он заглянул в кают-компанию и увидел там Эмили. Уронив голову на стол, девушка содрогалась от рыданий. Поодаль в углу сидел Сармишкиду, дымил тирольской трубкой и что-то вычислял.

— Вот те на! — беспомощно повторил герр Сироп.

— Вы не могли бы утешить ее? — спросил Сармишкиду, скосив на него выпуклые глаза. — Я пытался, но меня постигла неудача.

Герр Сироп отхлебнул для храбрости.

— Видите ли, — пояснил марсианин, — ее всхлипы меня отвлекают. — Он глубоко втянул в себя дым и разразился тирадой: — Я думаю, что, затащив меня сюда и лишив средств к существованию и того скромного уюта, который значил так много для бедного одинокого изгнанника, живущего среди чужих людей и находящего утешение лишь в таблице эллиптических интегралов, — я думаю, что, затащив меня так безжалостно в бескрайнюю космическую бездну, к тому же, как теперь выясняется, совершенно напрасно, — я думаю, что она могла бы хотя бы не действовать мне на нервы своими рыданиями!

— Ну, ну! — сказал герр Сироп, погладив девушку по плечу.

— И-и-и-ы-ы! — ответила Эмили.

— Ну, ну, ну, — продолжал герр Сироп. Девушка подняла на него заплаканные глаза и жалобно прорыдала:

— Подите к черту!

— Что происошло мешту вами и кэлом?

Немного удивленная, Эмили со всхлипом ответила:

— Ничего особенного. Разве что в прошлом году наш мэр, мистер Кэлл, попросил меня организовать картофельный конкурс между грендельскими леди во время уборки урожая… Ох! Вы хотели сказать — гэлом? — Она опять уронила лицо в ладони. — И-и-и-ы-ы-ы!

— Насколько я понимаю, она попыталась его соблазнить и потерпела фиаско, — сказал Сармишкиду. — Естественно, ее профессиональная гордость уязвлена.

Эмили вскочила на ноги.

— Профессиональная? Что вы имеете в виду?! — взвизгнула она.

— Warum note 51 вы так разволновались? — Перепуганный Сармишкиду укрылся за маской дойче бармена. — Я просто имел в виду вашу женскую гордость. Все девушки — женщины по профессии, nicht war note 52? Шутка. Ха-ха! — добавил он, чтобы ни у кого не осталось сомнений.

— И я вовсе не пыталась его… его… О-о-о! — Эмили вылетела из кают-компании, сопровождаемая фейерверком греческих фраз.

— Что она коворит? — спросил изумленно герр Сироп.

Герр фон Химмельшмидт побледнел.

— Лучше не спрашивайте! — сказал он. — Я и не знал, что она знакома с этим изданием Аристофана.

— Все пропало! — мрачно заявил инженер. — Не снаю, что и притумать.

— Хм-м-м… — промычал Сармишкиду. — Враг, конечно, вооружен, а мы нет. С другой стороны, он один, а нас трое, и если бы нам удалось застать его безоружным, тогда…

— Токта?

— Тогда… Я не знаю, что тогда. — Сармишкиду задумался. — Ведь он один стоит пятерых таких, как мы. — Марсианин возмущенно стукнул ладонью по столу. Поскольку ладонь была бескостной, шлепок получился не очень эффектным. — Это нечестно с его стороны! — пискнул он. — Набрасываться так на нас!

Герр Сироп оцепенел, пораженный какой-то мыслью.

— Unlautere Wettbewerb note 53, — не унимался Сармишкиду.

— Снаете… — прошептал инженер.

— Что?

— Мне не хотелось пы этово телать. Так нечестно. Я снаю, что так нечестно. Но, пыть мошет, кэл уше уснул? Сармишкиду, похоже, уловил его идею.

— Да, таким образом лемма получила бы элегантное решение, — пробормотал марсианин. — Он наверняка уснул.

— А что касается орушия, то в мастерской полно инструментов. Каечные ключи, молотки, проволока…

— Паяльные лампы, — с воодушевлением добавил Сармишкиду, — ножовки, серная кислота…

— Эй, не увлекайтесь! Минуточку! Я не хочу ево упивать! Просто оклушить немношко, чтопы он не проснулся, пока мы путем ево свясывать, вот и все. — Герр Сироп вскочил, выпрямив спину. — Пошли!

— Удачи вам! — сказал Сармишкиду, возвращаясь к своим вычислениям.

— Что?.. Но… Эй, расве вы не присоетинитесь ко мне? Сармишкиду взглянул на него.

— Вперед! — взвизгнул он. — Вспомни викингов! Вспомня Густава Адольфа! Вспомни короля Христиана, как он стоял у высокой мачты, весь в дыму и пару! Кровь героев течет в твоих жилах. Ступай! Ступай за славой!

Вдохновленный, герр Сироп бросился к двери. Там он немного притормозил и спросил с надеждой:

— А вы не хотите немношечко славы сепе?

Сармишкиду выпустил колечко дыма и записал очередное уравнение.

— Я по натуре интеллектуал, — ответил он. Герр Сироп вздохнул и побрел по коридору. Решимость не покидала его, пока он не очутился в мастерской и не выбрал в полутьме большой трубный ключ. Тут инженер заколебался.

Звуки размеренного дыхания убедили его в том, что майор Макконнелл спит рядом за стенкой.

— Я не хочу ево упивать, — повторил герр Сироп. — Но я моку утарить ево слишком сильно. — Он содрогнулся. — Или слишком слапо. Лучше сначала схотить в трюм и происвести еще отну реквисицию… Хотя нет. Пора!

Отдуваясь в усы и утирая с лысины пот, потомок викингов на цыпочках вошел в машинное отделение.

Рори Макконнелл был бы почти неразличим в потемках, если бы не его блестящая синтетическая пижама, затканная крохотными трилистниками. Тело гэла, развалившееся на раскладушке, казалось, простирается во мгле до бесконечности, не говоря уже о том, что на такие плечи и заросли на груди имела право разве что горилла. Герр Сироп скорчился, дрожа, возле массивной рыжей головы, прищурился, прицеливаясь, чтобы попасть прямо за ухом, и поднял свое оружие.

Послышался металлический щелчок. Тусклый свет замерцал на стволе пистолета. Дуло уткнулось герру Сиропу в нос. Он испустил истошный вопль и побил олимпийский рекорд по прыжкам в высоту с четверенек.

Рори Макконнелл хохотнул.

— Я крепко сплю, когда никто не подкрадывается ко мне, как змея, — сказал он. — Но я часто охотился в диких лесах и умею просыпаться, когда надо. Спокойной ночи, мистер Сироп.

— Спокойной ночи, — прошептал Кнуд Аксель Сироп. Краснея, он вышел в мастерскую. Постоял там в нерешительности, сгорая со стыда при мысли о том, что придется возвращаться в каюту мимо Макконнелла, и в то же время пылая гневом при мысли об окольном пути. Чтоб ему пусто было, проклятому гэлу! До инженера вновь донеслись звуки размеренного сонного дыхания. Он со злостью швырнул трубный ключ на полку. Такой лязг пробудил бы венерианина от летней спячки, но гэл даже не шелохнулся. И это был самый жестокий удар.

Топая ботинками, хлопая дверьми и пиная на ходу стенные панели — что ни в коей мере не нарушило спокойного ритма работы легких Рори Макконнелла, — герр Сироп отправился в свою каюту обходной дорогой. Включив свет, он вытянул указательный палец в сторону Клауса. Ворон спрыгнул с «Избранных произведений» Эленшлегера и уселся на палец.

— Клаус! — сказал герр Сироп, правда, не слишком громко. — Повторяй за мной. Макконнелл паршивец. Макконнелл некотяй. Макконнелл ест червей. По пятницам. Макконнелл…

…продолжал спокойно спать.

Герр Сироп понял, что ему тоже пора на покой. Грубо отозвавшись напоследок о пижаме майора Макконнелла и велев Клаусу запомнить эту фразу тоже, он разделся и влез в ночную рубашку в полосочку. Полчаса, растянувшись на койке, он усердно считал слонов, пока не сообразил, что сон от него далек, как никогда.

— Satan og saa note 54, — пробурчал инженер, включая свет, и потянулся рукой за книгой. Ему попалась поэтическая антология. Он открыл ее и прочел: «…Незримая работа дрожжей жизни». — О Поше! — простонал он. — Трошши!

Целую минуту герр Сироп, добрейший по натуре человек, предавался кровожадным фантазиям, в которых превращал судовой атомный реактор в нечто вроде научно-фантастического бластера и сжигал Макконнелла дотла. Затем он решил, что это непрактично, зато вполне можно сходить и реквизировать ящик светлого пива, чтобы наконец уснуть. Или по крайней мере, провести ночную вахту более приятным образом. И тут же, сунув ноги во внушительных размеров шлепанцы, герр Сироп вышел в коридор.

Эмили Крофт подпрыгнула.

— Ой! — взвизгнула она, запахивая халат. Инженер немного повеселел, успев заметить, что вкусы Эмили относительно ночного одеяния не выходят за рамки того, чем одарила ее матушка-природа.

— Что, несомненно, сначительно красивее селеного клевера, — пробормотал датчанин.

— Ох! Вы меня напугали. — Девушка моргнула. — Что вы сказали?

— Этот мошенник, — герр Сироп указал большим пальцем на дверь, ведущую в машинное отделение, — спит в плестящей пишаме, сплошь расшитой трилистниками.

— О Боже! — сказала Эмили. — Надеюсь, его будущая жена сумеет объяснить ему… — Она прервалась и залилась румянцем. — Я хочу сказать, если найдется такая дура, которая выйдет замуж за этого болвана.

— Сомневаюсь! — прорычал датчанин. — Тершу пари, что он храпит!

— Он не храпит! — Эмили топнула ножкой.

— Ах так! — сказал герр Сироп. — Стало пыть, вы потслушивали?

— Я просто решила совершить моцион в надежде побороть проклятую бессонницу, — искренне ответила мисс Крофт. — И сюда забрела чисто случайно. Я хочу сказать, если кто-то может спать, как чурбан бесчувственный, после того как… — Лицо ее затуманилось, предвещая грозу. — Я хочу сказать — как он мог?!

— Но теперь-то он вам песрасличен, правта?

— Конечно! Чтоб он сгнил, я хочу сказать, развалился на части! Нет, я вообще-то не хочу этого сказать, потому что, видите ли, хоть он и ужасный хам, но он все-таки человек, и я бы просто хотела его проучить, то есть научить его больше думать об окружающих и не заваливаться спать, как будто ничего не случилось, потому что я видела, что ему было больно, и, если бы он только дал мне возможность все объяснить, я… А, ладно, это неважно! — Эмили сжала кулачки и снова топнула ножкой. — Вот так бы взяла да и заперла его здесь, пока он спит! Тогда бы он понял, что у других людей тоже есть чувства, даже если у него самого их нету!

Нижняя челюсть у герра Сиропа, клацнув, отвисла.

Эмили широко распахнула глаза и поднесла к губам дрожащую ручку.

— Ох! — сказала она. — Что-то не так?

— Чтоп я стох! — прошептал герр Сироп. — Чтоп я стох и помер!

— Нет, нет, все не так уж плохо! Я хочу сказать: я знаю, что мы попали в жуткий переплет и все такое, но на самом деле…

— Нет! Я все понял! Я снаю, как нам скинуть треклятово кэла с нашей шеи!

— Что?

— Ja, ja, ja, все так просто, что я котов открутить свою старую трухлявую пашку са то, что не тотумался то этово раньше! Слушайте, веть пока он там, в машинном оттелении, он путет спать как сурок то самово сутново тня! Нет? О'кей, я сапру все твери, там их только три — эта, клавная, еще отна, ветущая в мою каюту, и третья — в мастерскую. Я сапру их, приварю — и он в ловушке!

Эмили ахнула. Потом прильнула к нему и поцеловала.

— Силы непесные! — прошептал герр Сироп слабеющим голосом. Его глазные яблоки влезли наконец обратно в глазницы, и он облизал губы. — Плакотарю вас, вы очень топры.

— Вы замечательный! — радостно воскликнула Эмили, стряхивая волоски усов со своего носа. И вдруг: — Нет! Нет, мы не можем. Я хочу сказать, он будет там вместе с двигателями, и если он их выключит…

— Все о'кей. Кенераторы и прочие механисмы откорошены экранами, а ключи от них я сапрал. — Герр Сироп вбежал в мастерскую. — Против листовой опшивки ево орушие путет пессильно. — Инженер выбрал сварочную горелку, включил ее и проверил ток пламени. — Так. Пошалуйста, тайте мне вон ту маску и перетник. И рукавицы. И не смотрите на оконь.

Он осторожно закрыл боковую дверь. На мгновение ему стало страшно. А вдруг, не дай Бог, Макконнелл проснется? Не то чтобы датчанин боялся расправы, но этот проклятый гэл был такой здоровенный, ну просто до неприличия! Однако даже вонь горящей краски, вынудившая Эмили закашляться и отступить в коридор, не смогла разбудить майора.

Герр Сироп воткнул шнур горелки в удлинитель и поспешил в коридор.

— Там-ти-там-ти-там, — напевал он, атакуя центральную дверь. — Как там пыло в этой старой американской песенке? Капитану Тшон Хенри скасал: «Я всево лишь простой человек, но пока я трам-пам-что-то-там-я умру с чем-то-там-трам-па-пам! Витит Пох, я умру с трам-па-пам-тари-рам!»

Губы у Эмили задрожали.

— Не по душе мне все это, — сказала она. — Я хочу сказать, он ведь такой душка. Ах нет, конечно! Я хочу сказать, он болван, но… но не совсем болван, просто у него никогда не было возможности… Ну, в общем, вы понимаете, что я хочу сказать! А теперь он будет сидеть там взаперти, один-одинешенек, много дней подряд…

Герр Сироп на мгновение прервался.

— Вы смошете коворить с ним по селектору, — предложил он.

— Что?! — Она вздернула носик. — С этим хамом? Пускай посидит там в одиночке! Может статься, тогда он поймет, что во Вселенной есть и другие люди, кроме него!

Герр Сироп зашел в свою каюту и начал закрывать внутреннюю дверь.

— Макконнелл — три буквы с ушами! — пронзительно крикнул Клаус.

— Ничего подобного! — возмутилась Эмили, покраснев. В темноте машинного отделения послышался шорох.

— Ну что там за шум? — недовольно пробасил знакомый голос. — Вам мало, что вы разбили мне сердце, — вы хотите отнять у меня еще и сон, мое последнее прибежище?

— Прошу прощения, — сказал герр Сироп и закрыл дверь.

— Эй, вы там! — взревел Макконнелл, вскакивая с раскладушки. По металлической палубе пробежала дрожь. — Чем вы там занимаетесь?

— Лошитесь опратно в постельку! — посоветовал герр Сироп. — Спокойной ночки! — Хрипловатому баритону инженера вторило гудение горелки. От двери по каюте разлетались горячие искры. — Паю-паюшки-паю, тепе песенку спою!

— Ага! — Макконнелл устремился к двери. — Так вы, значит, решили меня замуровать, подлые английские каратели! Это мы еще посмотрим!

— Осторожно! — взвизгнула Эмили. — Осторожно, Рори! Там горячо!

Поток гэльских ругательств, заставивший Клауса благоговейно разинуть клюв, не оставлял сомнений в том, что Макконнелл уже успел в этом убедиться. Герр Сироп водил струёй горелки вверх-вниз и поперек. За дверью затрещала автоматная очередь, но «Девчонка», хоть и старенькая, сработана была на совесть, так что все пули майора отскакивали рикошетом.

— Не надо! — взмолилась Эмили. — Рори, не надо! Вы убьете себя! Ах, Рори, будьте же благоразумны!

Герр Сироп выключил горелку, сдвинул назад маску и с нескрываемым самодовольством оглядел дымящиеся швы.