ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Кнуд Аксель Сироп

Этот рассудительный датчанин спал со своим велосипедом всего несколько ночей. Остальные он спал со своим звездолетом.

Сармишкиду фон Химмельшмидт

Марсианин по рождению и немец по профессии, этот бармен носит уникальные lederhosen note 1 с шестью брючинами.

Эмили Крофт

Всей душой преданная классическим танцам, она не признает lederhosen, а также прочей одежды.

Рори Макконнелл

Далекая отчизна была единственной любовью майора — пока он не увидел Эмили.

Генерал Бич-Устрашающий-Зловредных-Англов О'Тул

Командующий Экспедиционными войсками трилистника note 2, известный своим людям как БУЗА, для краткости.

Твикхаммер

Из юридической конторы с изобилующим повторами названием, он страдал от недостатка индивидуальности.

Глава 1

— «Меркурианская девчонка» космолинии «Черная сфера» из города Ангуклуккакок, Венерианская империя, просит разрешения на посадку и разгрузку.

— Ага. Конечно, — сказал плечистый рыжий парень на видеоэкране. — Венерианская собственность, да? А под каким флагом вы идете?

Капитан Дхан Гопал Радхакришнан, изумленно мигнув кроткими карими очами, ответил:

— Под панамским, разумеется.

— И там был ваш последний порт захода?

— Нет, мы идем через Венеру. Но послушайте, какое отношение это имеет…

— Дайте подумать, дайте подумать. — Человек на экране потер гигантской ладонью веснушчатую картошку носа.

Парень был молодой и добродушный на вид; но с каких это пор портовики на Гренделе — да и вообще на любом астероиде английского скопления — носят такую ярко-зеленую форму?

— И могу я узнать, какой груз вы привезли сюда? — спросил портовик. Акцент у него был явно не грендельский. Йорк? Шотландия? Нет. Скорее Нью-Белфаст. Дома, на Земле, капитан Радхакришнан много лет прожил в Виктории, в провинции Британская Колумбия, и на досуге изучал разные диалекты английского. Ну да ладно…

— Тысяча ящиков пива «Nashornbrau» note 3 и шесть десятитонных бочек его же, ящики с попкорном и сухими солеными крендельками, все для пивного погребка «Верхний Гейдельберг», — ответил капитан. — И конечно же, грузы для других портов, в том числе экзогенные эмбрионы домашнего скота для Аламо. Все наши грузы имеют право беспошлинного провоза через промежуточные территории.

— Конечно. Конечно. — Молодой человек решительно кивнул. — Тогда все в порядке. Включите опознавательный сигнал и следуйте за лучом наземного управления посадкой к причалу номер десять.

Капитан Радхакришнан подтвердил прием и вырубил связь, озабоченно поправляя монокль. Что-то тут не так. Ей-богу, не так. Развернув пульт управления к своему помощнику, капитан включил селектор и вызвал машинное отделение.

— Говорит капитанский мостик, — сказал он. — Мистер Сироп, вы имеете какое-нибудь представление о том, что здесь творится?

Кнуд Аксель Сироп, главный и единственный инженер на «Меркурианской девчонке», вздрогнул и обернулся. Он раскладывал солитер и как раз собирался смухлевать.

— Никаково, шкипер, совершенно никаково, — пробормотал он, засовывая пивную бутылку под кучу ветоши. Ручной ворон Клаус бросил на него косой циничный взгляд со своего насеста на топливной трубе, но, как ни странно, промолчал.

— Вы не слышали мой разговор с портовиком?

Герр Сироп возмущенно вскочил и даже втянул объемистый живот.

— У меня своей рапоты хватает! Я пыл санят, как марсианин во время случки. Кокта наконец хосяева поставят нам новый спинор номер четыре? Мне каштую вахту прихотится склеивать наш шевательной ресинкой и опматывать проволокой!

— Когда эта старая ржавая калоша заработает достаточно, чтобы оправдать расходы, — вздохнул голос Радхакришнана. — Вы не хуже меня знаете, что она еле-еле себя окупает. Но я хотел поговорить с вами о портовике. Послушайте, у него жуткий ирландский акцент, а форма — я такой не видал никогда!

— Хм. — Герр Сироп потер свою блестящую лысую макушку и почесал в затылке, окаймленном бахромой темных волос. Дунул в светлые моржовые усы, мигнул водянистыми голубыми глазами и, наконец, решился: — Мошет, он ис кэльсково note 4 скопления? Вы, наверное, там никокта не пывали, а я пыл как-то рас. Оно сейчас сплишается с анклийским скоплением. Мошет, он перепрался сюта и получил рапоту?

— Но форма…

— Сначит, они опять ее поменяли. Кто в состоянии услетить са всеми этими мелкими странами в Поясе?

— М-м-м… Что ж, возможно. Возможно. Хотя все равно, странно это… Ну да ладно, неважно. Вы правы, это неважно. Продолжайте нести вахту. Приготовьтесь к сближению и посадке. Маневры начнутся через десять минут.

— Ja note 5, ja, ja, — пробурчал герр Сироп.

Вытащив из-под ветоши бутылку, он прикончил ее и сунул в мусоропровод, вытолкнувший ее в космос. Прежде чем вызвать своего помощника, мистера Шаббиша, датчанин надел поверх летней рубашки синий китель и водрузил на голову офицерскую фуражку. Форма была такой же поношенной и выцветшей, как и само судно; возможно, даже больше, ибо корабль все-таки время от времени драили, латали и подкрашивали.

Длинный, тупорылый, битый метеоритами, весь в заплатах и ржавых потеках от множества разных атмосфер, звездолет сошел с орбиты и направился, снижаясь по спирали, к астероиду. Первым, что потеряла «Девчонка», был внушительный шлейф из пивных бутылок. Вторым было терпение ее экипажа, ибо старенький компенсатор во время торможения вдруг сдурел, и люди с марсианами на собственной шкуре почувствовали, как внутреннее гирогравитационное поле колеблется по синусоиде между 0,5 и 1,7 земными g.

Неудобства этой болтанки заставили экипаж забыть об опасности, которую она создавала для посадки. Садиться на терра-подобные планетки нелегко даже при самых благоприятных условиях. Гирогравитационные генераторы, расположенные в центре планетоида, не способны увеличить потенциальную энергию Вселенной, они лишь удерживают атмосферную оболочку. И поэтому их поле гетеродинировано таким образом, что сила тяжести на расстоянии 2000 километров от поверхности планетки везде одинакова и равна одному g; зато дальше, на протяжении буквально одного километра, искусственная гравитация падает практически до нуля, и все, что остается, это сила притяжения массы астероида. Пересечь такую границу — задача не из простых. Положение усугубляется еще и взаимодействием силы торможения корабля с силой притяжения генераторов планетоида. Когда же экипаж вдобавок ко всему неожиданно подвергается воздействию ритмичных колебаний веса, плавная посадка становится абсолютно невозможной.

Итак, достигнув пограничной высоты, «Девчонка» взбрыкнула, перекувырнулась, несколько раз подпрыгнула и, содрогаясь, во всю прыть помчалась вниз. Заскрежетав о стальной причал и вызвав оскомину у антиподов Гренделя, судно затряслось — и наконец остановилось, постепенно перестав стенать.

— Fanden i helvede! note 6 — заорал герр Сироп в переговорное устройство. — Что это са посатка, я вас спрашиваю? Пиво тряхнули так, что оно вот-вот всорвется!

— Sacre bleu! note 7 — добавил Клаус, хлопая облезлыми черными крыльями. — Teufelschwanzchen und Schwefel! note 8 Проклятье, черт побери!

— Ну-ну, мистер Сироп, — успокаивающим тоном проговорил капитан Радхакришнан. — Ну-ну-ну. В конце концов, мой дорогой друг, никоим образом не желая вас обидеть, не могу не заметить, что поведение внутреннего поля было несколько… несколько неожиданным. Да-да. Вот именно — неожиданным. Кстати говоря, только что кок доложил, что у него приступ морской болезни, — первый случай морской болезни в истории астронавтики, между прочим.

Герр Сироп, у которого упала и разбилась любимая трубка, был не в настроении выслушивать критику. Грозно отдав мистеру Шаббишу приказ выпустить из компенсатора все кишки, раз уж невозможно это сделать с его изготовителем, инженер решительно потопал по гулким коридорам к капитанскому мостику и вихрем ворвался в дверь, так что она хлопнулась о стенку и заходила ходуном.

— Дружище, дорогой мой! — воскликнул капитан. — Послушайте! Я вас умоляю! Что они о нас подумают?

— Кто, так ево растак, потумает?

— Портовики и… э-э… другие джентльмены. — Радхакришнан указал на главный иллюминатор, суетливо приводя в порядок свой тюрбан и китель. — Это что-то неслыханное. Я не понимаю. Но они настаивают, чтобы мы оставались на борту, пока… Господи, как по-вашему, можно хоть чем-нибудь вывести эти пятна с моих галунов?

Кнуд Аксель Сироп уставился в иллюминатор. За небольшой посадочной площадкой открывался чарующий вид на зеленые долины, аккуратные живые изгороди, домики и коттеджи, светлую гравиевую дорогу. А на горизонте, круто изгибающемся и близком, виднелся единственный город Гренделя; с высоты капитанского мостика просматривались очертания крыш и двойной шпиль собора Святого Георгия. Государственный флаг Соединенного королевства реял под синими небесами, более темными, чем на Земле. В небесах сияло далекое крохотное Солнце и несколько ярких звезд. Грендель был типичным мелким английским астероидом, мирно дожидающимся сезона отпусков и наплыва туристов из Бриартона, Йорка, Шотландии, Холма, Нью-Винчестера и других графств.

Но что это? На флагштоке космопорта развевается чужой флаг — белый с зеленым трилистником и арфой! Двое направляющихся к кораблю человек одеты в военную форму цвета клевера, на ногах у них сапоги, а на портупее — оружие. Люди в такой же форме вышагивают вдоль проволочного забора, другие сидят возле пулеметов. Неподалеку у пристани стоит звездолет, почти такой же старый и обшарпанный, как «Девчонка», но значительно больших размеров. И… и…

— Pest og forbandelse! — воскликнул герр Сироп.

— Что? — Капитан Радхакришнан обратил к нему встревоженный взор.

— Чума и проклятье, — вежливо перевел инженер.

— Да? Где?

— Там, — показал герр Сироп. — Этот старый корапль. Вы не витите? Там орутийная пашня!

— Но… послуша… Боже милостивый! — пробормотал капитан.

По металлу загремели сапоги, их грохот приближался к капитанскому мостику вместе со струёй прохладного воздуха. Через пару мгновений рыжий верзила вошел в рубку. За ним маячил очень высокий, очень тощий и очень хмурый мужчина средних лет.

— С добрым вас утречком! — прогудел молодой, отдав честь. — Майор Рори Макконнелл, Экспедиционные войска Лиги ирредентистов note 9 тр-р-рилистника к вашим услугам!

— Что?! — выдохнул Радхакришнан, открыв в изумлении рот и всплеснув руками. — То есть… То есть… Послушайте, что происходит? Началась война? Или она началась? То есть, я хочу сказать… — Он заблеял тоненьким голосочком: — Мы не получали такой информации, но, с другой стороны, мы в пути уже несколько недель и…

— Нет-нет! — Майор Рори Макконнелл смущенно сдвинул назад потрепанную фуражку. — Нет, ваше превосходительство, это не война. Скорее акт справедливости.

Тощий, как циркуль, человек высунул вперед свой длинный нос.

— Наверное, я должен объяснить, — резко бросил он. — Поскольку я здесь командую. Это действительно акт справедливого возмездия за то, что с нами сотворили коварные англы в день святого Матфея сорок лет тому назад. — Его черные глаза зажглись фанатичным огнем. — Короче говоря, дабы удовлетворить законные требования гэльского народа, взыскующего возмездия за ничем не спровоцированную и позорную агрессию англов Английского — простите за тавтологию — королевства… Короче говоря, этот астероид оккупирован нашими войсками. — Тощий щелкнул каблуками и поклонился. — Позвольте представиться: генерал Бич-Устрашающий-Зловредных-Англов О'Тул, Лига ирредентистов трилистника…

— Ja, ja, — прервал его герр Сироп, по-прежнему жаждавший выплеснуть на кого-нибудь свое раздражение. — Это я уше слышал. Я такше слышал, что Лика трилистника — всево лишь отна ис политических партий кэльсково скопления.

Бич-Устрашающий-Зловредных-Англов О'Тул поморщился:

— Гэльской республики, если вы не против.

— Сначит, вы восклавляете флипустьерскую экспетицию, ja? А мы-то тут при чем?

— Ну, — сказал Рори Макконнелл, явно чувствуя себя не в своей тарелке, — мне очень жаль, господа, но факт остается фактом: вы не можете покинуть астероид.

— Что? — вскричал капитан Радхакришнан. — Не можем покинуть? Что вы имеете в виду, сэр? — Капитан встал, вытянувшись во все свои метр шестьдесят. — Это венерианский корабль, позвольте вам напомнить, к тому же идущий под земным флагом и следующий… э-э… вполне законным курсом! Вот именно — законным курсом. Вы не можете нас задержать!

Макконнелл хлопнул тяжелой пятерней по пистолету.

— Не можем? — спросил он, просияв улыбкой.

— Но… послушайте! Нет, вы послушайте, дорогой мой! У нас же расписание! Нас ждут в Аламо, вы ведь знаете, и если мы там не появимся…

— Да. Все верно. Мы это предусмотрели. — Генерал О'Тул прищурился и ткнул костлявым пальцем в сторону инженера. — Вы! Как ваше имя?

— Я Кнут Аксель Сироп ис Симмерпеле, остров Ланкеланн, — возмущенно отозвался датчанин, — и я намереваюсь свясаться с татским посольством в…

— Мистер — кто?! — прервал его Макконнелл.

— Сироп!

Это, кстати говоря, весьма достойная датская фамилия, хотя, как и не менее достойная фамилия Старпер, она порой неправильно интерпретируется иностранцами.

— Я свяшусь с консульством в Нью-Винчестере, ja, клянусь Иутой, я и в Тару соопщу, в кэльскую столицу…

— В Темру, — снова поморщившись, поправил его О'Тул.

— Видите ли, — сказал Радхакришнан, нервно поправляя монокль, — мы обязаны доставить груз в Аламо к строго определенному сроку, иначе нам придется платить штраф, и тогда…

— Молчать! — рявкнул О'Тул, вытянув палец в сторону землян. — Значит, вы идете с Венеры? Что ж, как военный комендант данного оккупированного астероида, я назначаю себя начальником медицинской службы и подозреваю, что вы — переносчики чумы в горошек!

— В корошек! — взревел герр Сироп. Красная волна гнева, поднявшись от его волосатой груди, достигла лысины, и та засияла, словно сигнальный огонь маяка. — Ты, тлинноносый сын шветского политика, во всей империи вот уше тватцать пять лет не пыло ни отного случая чумы в корошек!

— Возможно, — отрывисто бросил О'Тул. — Однако по законам международного права начальник медицинской службы обязан упечь в карантин любое судно с подозрением на инфекционное заболевание. Я подозреваю чуму в горошек и посему объявляю карантин на всем астероиде.

— Но-о… — простонал Радхакришнан.

— Думаю, шести недель будет достаточно, — прибавил О'Тул, немного смягчившись. — А пока вы можете беспрепятственно передвигаться по астероиду и…

— Шесть недель нас погубят!

— Сожалею, сэр, — ответил Макконнелл. И просиял: — Но вы не отчаивайтесь! Вы погибнете за правое дело: за воссоединение гэльской расы!

Глава 2

Яростно дымя трубкой, которую наверняка бы запретило любое управление по борьбе со смогом, Кнуд Аксель Сироп въехал на велосипеде в город Грендель. Внимание датчанина не привлекали ни очаровательные соломенные и черепичные крыши, ни наполовину деревянные тюдоровские фасады, ни висячие вывески. Впрочем, все это предназначалось для туристов, ибо основные доходы Гренделю приносила сезонная торговля. Зато от внимания датчанина не ускользнула необычная тишина. Вместо веселой предсезонной сутолоки он увидел лишь домашних хозяек, спешащих с поджатыми губами в зеленную лавку, да кучку угрюмых игроков в дротики во дворе «Короны и замка».

По улицам то и дело проходили группы вооруженных гэлов и проезжали грузовики с трилистниками на борту. Оккупационные войска, похоже, состояли большей частью из совсем молоденьких парнишек-непрофессионалов. Форма у них была самодельная, вооружение представляло собой дикую смесь охотничьих ружей и украденных с ракет гранатометов, честь офицерам солдаты отдавали когда хотели, а идея пройтись по улице в ногу никому даже не приходила в голову.

И тем не менее на Гренделе было около тысячи оккупантов, и за их бесшабашной расхристанностью угадывалась недюжинная боеспособность.

Герр Сироп остановился возле доски официальных объявлений на рыночной площади. Раздвигая листья плюща, инженер пробежал глазами заметку о приеме в саду у викария трехмесячной давности, пожелтелый плакат, в котором лорд-мэр Гренделя предлагал подавать заявки на строительство болотной деревни подле Хеоротских холмов, и наконец нашел то, что искал. Объявление было написано от руки, яркими синими и зелеными чернилами. Вот что в нем говорилось:

Сим доводится до сведения каждого, что сорок земных лет тому назад, когда планетоидные скопления Гэльской республики и Английского королевства в последний раз сблизились друг с другом, астероид, называемый англами Лейкс, но на самом деле ставший известным благодаря гэльскому первооткрывателю Майклу Бойну, который назвал его Лейиш, дрейфовал между двумя скоплениями по своей собственной асимметричной орбите. Геологоразведочная экспедиция англов, высадившись на Лейише, нашла там богатые залежи празеодима и объявила астероид собственностью короля Иакова IV. Гэльская республика выразила протест против незаконного захвата и послала боевой корабль, дабы изгнать английских захватчиков, но обнаружила возле астероида два боевых корабля, присланных королем Иаковом IV. Не поддавшись на провокацию, миролюбивая Гэльская республика отозвала свой корабль. Вышеуказанные захватчики, установили на Лейише мощный гирогравитационный генератор и изменили орбиту астероида, направив его к остальным планетоидам английского скопления. И с тех пор Лейиш оккупирован и эксплуатируется коварными англами.

Гэльская республика подала официальный иск во Всемирный суд, указав, что Майкл Бойн, гэльский гражданин, первым высадился на астероиде. Смехотворные аргументы англов, утверждающих, что Бойн не подал официальной заявки на астероид и даже не попытался определить его потенциальную ценность, неприемлемы для любого здравомыслящего человека. Но Всемирный суд, очевидно, подкупленный золотом Стюартов, так и не удосужился за сорок лет вынести решение.

Теперь, когда гэльское и английское скопления вновь сближаются в космосе, Экспедиционные войска Лиги ирредентистов трилистника решили внести ясность в этот вопрос. Лига — патриотическая организация, не имеющая, правда, в данный момент поддержки в собственном правительстве, надеется заслужить его одобрение, как только победно завершит свою миссию. Так что Экспедиционные войска Лиги ирредентистов трилистника никоим образом появляются пиратскими, а действуют в рамках международных законов военного времени и Женевской конвенции. Оккупация астероида Грендель — первый и необходимый шаг, предпринятый Экспедиционными войсками Лиги ирредентистов трилистника для возвращения Лейиша гэлам.

Призываем все население к сотрудничеству с оккупационными властями. Личные и имущественные права граждан будут уважаться, если только не вступят в противоречие с законными правами властей, то есть с нашими правами. Все оружие и средства связи должны быть сданы властям для конфискации. Попытки покинуть Грендель или связаться с другими планетами будут караться по законам военного времени. Еще раз напоминаем гражданам Гренделя: Экспедиционные войска Лиги ирредентистов трилистника находятся у здесь на законном основании, и обращаться с ними должно с надлежащим почтением.

Erin go bragh!note 10

Генерал

Бич-Устрашающий-Зловредных-Англов О'Тул, командующий ЭВЛИТ

Подписал:

сержант первого класса Даниел О'Флаэрти

—  Ах, — сказал герр Сироп, — так!

И, мрачно нажимая на педали, покатил дальше. Эти ребята, похоже, шутить не намерены.

Хотя он порой и выходил из себя, Кнуд Аксель Сироп не был человеком вспыльчивым. Он отмахал уже свое кулаками — и в Сан-Паулу, и в Адском порту, и в Юпитерианских доках теперь его больше привлекали кружка пива да партия в картишки в дружеском кругу. Портовые девицы могли дождаться от него разве что отеческой улыбки и не совсем отеческого шлепка; в Симмербеле его ждала жена Инга — хорошая жена, особенно если не обращать внимания на ее навязчивую идею, что без колючего шарфа вокруг шеи герр Сироп непременно схватит пневмонию. Свое неодобрение по поводу несметного количества мелких государств, выросших как грибы по всей Солнечной системе после того, как гирогравитационные устройства позволили создавать на астероидах терраподобные условия, Инга выражала более бурно и открыто, чем ее супруг; но он разделял ее чувства, хотя и на свой, мягкий и терпимый лад. Дома лучше.

Но иногда же человек имеет право рассердиться! Например, когда эти скупердяи, венерианские хозяева, с весами вместо сердец и задниц, заставляют его мучиться со спинором, который следовало заменить еще пять лет назад! Но что, спрашивается, он может сделать? Осталось всего несколько причалов, доступных для старых судов со старыми командами, куда можно пришвартоваться без всех этих новомодных приспособлений. Если «Меркурианскую девчонку» спишут на берег, придется и ему, Кнуду Акселю Сиропу, последовать за ней. Конечно, в дверь к нему тут же постучит симпатичный работник социального обеспечения и предложит симпатичную земную работенку — к примеру, третьим помощником на фабрике пищевых дрожжей, — и Инга каждый день будет кутать ему шею симпатичным шарфом. Герр Сироп содрогнулся и с силой нажал на педали.

Кабачок, в который спешил инженер, находился на краю улицы Фладден Филд. Грендельцы отнюдь не стремились к воссозданию исключительно и только атмосферы английских кафе. Погребок «Верхний Гейдельберг» был расположен между турецким ресторанчиком «Пилав» и салуном-пиццерией «Последний шанс Петра». Герр Сироп прислонил велосипед к стене и толкнул дубовую дверь с изображением легендарного Гамбринуса.

Помещение было длинное, с низким потолком и закопченными стропилами. Грубые деревянные столы, скамьи, полутьма и свечи; вдоль стен — большие пивные бочки; скрещенные сабли над рядами глиняных кружек, возвещающих миру, что «Gutes Bier und junge Weiber sind die besten Zeitvertreiber». note 11 Ho погребок был пуст. Конечно, еще не вечер, но тишина была уж очень зловещей. Стюартовские легитимисты, основавшие английское скопление, никогда не признавали временных табу родины-матери.

Герр Сироп, широко расставив крепкие ноги, огляделся кругом.

— Эй! — позвал он. — Эй, кто-нипуть! Кте вы, херр Пахманн?

Во тьме за стойкой послышался шорох, и оттуда выкатился марсианин. Для своей расы он был довольно высок — серый безволосый купол его головоторса доходил инженеру до пояса, — а четыре ходовых щупальца бежали по полу с непривычной для землянина резвостью. Два ручных щупальца марсианина лихорадочно извивались, толстый плоский нос подрагивал под огромным лбом, широкий безгубый рот что-то бессвязно лепетал, а выпученные глаза то и дело закатывались, выражая душевные страдания. Когда марсианин подошел поближе, герр Сироп заметил, что он как-то умудрился втиснуть себя в вышитую рубашку и lederhosen. Купол головоторса венчала тирольская шапочка.

— Ach! — пропищал марсианин. — Wer da? Wilkommen, mein дорогой друг, sitzen note 12 сюда и…

— Gud bevare's! note 13 — воскликнул инженер, подхватывая свою трубку, выпавшую изо рта. — Что тут творится? Кте старый Ханс Пахманн?

— Ach, герр Бахманн ушел на пению, — ответил марсианин. — Я откупил его der бизнес. То есть, прошу прощения, я хотел сказать, что der бизнес я у него откупирен. — Марсианин остановился напротив гостя, протягивая три бескостных пальца. — Меня зовут Сармишкиду. То есть Сармишкиду фон Химмельшмидт. Садитесь и чувствуйте себя gemutlich. note 14

— А я Кнут Аксель Сироп с «Меркурианской тевчонки».

— А-а, с корабля, который привозит мне пиво? Или привозил? Давайте-ка выпьем! — Марсианин юркнул к стойке, схватил две глиняные кружки, вернулся и взгромоздился на скамью напротив севшего за стол землянина. — Prosit! note 15

Марсианин, выставляющий кому-то пиво, был самым удивительным событием дня. Но и то сказать, невооруженным глазом было видно, что Сармишкиду фон Химмельшмидт сильно расстроен. Трепыхаясь всем телом и хлопая, как опахалом, слоновьими ушами, он принялся набивать табаком тирольскую трубку.

— Как вас укорастило купить этот покрепок? — спросил герр Сироп, надеясь привести хозяина в чувство.

— Ach! Я приехал сюда в годичный отпуск — на один Утту-год, то есть марсианский год. Я профессор математики в Энлилуралумском университете. — Поскольку каждый житель Энлилуралума занимал какую-нибудь должность в университете, в основном на факультете математики, герр Сироп не очень впечатлялся. — В то время погребок был доходным местечком. Экстраполировав возможности, я соблазнился предложением герра Бахманна и выкупил кабачок. Я вложил в него все свои сбережения и даже взял ссуду под залог на Утту…

— Ах-ах! — сочувственно заахал герр Сироп, ибо даже жестокосердые хозяева космолинии «Черная сфера» в подметки не годились марсианским банкирам. Те просто наслаждались возможностью лишить кого-нибудь права выкупа. Эта процедура сопровождалась целой церемонией: клерки, пританцовывая разбрасывали аннулированные чеки, в то время как хор вице-президентов исполнял литанию. — А нынче тоходы уше не те, верно?

— Доходы практически находятся на асимптотическом нуле, — простонал Сармишкиду. — Оккупация, сами понимаете. Мы отрезаны от остальной Вселенной. А туристский сезон начинается через две недели! Гэлы же собираются тут пробыть как минимум шесть недель и за это время наверняка повернут планетоид на новую орбиту, удаленную от торговых путей, a то и вовсе разрушат его в борьбе за Лейке! Из-за этой неопределенности вся местная торговля пошла прахом. Ach, es ist ganz schrecklich! note 16 Я разорен!

— Но если я правильно помню, — сказал озадаченно герр Сироп, — Нью-Винчестер, анклийская столица, нахотится всево в тесяти тысячах километров отсюта! Почему они не прислали поевой корапль?

— Они не знают! — простонал Сармишкиду, погружая лицо в высокую пивную кружку. — То есть, прошу прощения, я хотел сказать — они не знают, что вытворяют здесь эти оголтелые охламоны. В межсезонье к нам редко заходят суда. Der гэлы высадились всего четыре дня назад. Захватили der Rundfunk, то есть радио, и стали посылать обычные сообщения, как будто ничего не случилось. Ваш корабль — первый за время der вторжения.

— И восмошно, послетний, — помрачнел герр Сироп. — Они вытумали какую-то крякву про чуму и саперли нас в карантин.

— Ach so! note 17 — Сармишкиду горестно прикрыл ладонью глаза. — Тогда я точно разорен! Гэлы только и ждали такого предлога. Теперь они могут послать в Нью-Винчестер радиограмму, будто бы от лица der настоящей медицинской службы, и заявить, что на астероиде карантин из-за подозрений на чуму. И естественно, никто сюда не прилетит за шесть недель: кому охота сидеть в карантине или, не дай Бог, заразиться! Ваших хозяев тоже предупредят, и они не станут выяснять, куда вы подевались. Так что полтора месяца гэлы будут делать здесь что захотят. А хотят они разрушить Грендель!

— Мой капитан все еще спорит с кэльским кенералом, — сказал герр Сироп. — Я веть простой иншенер. Но я пришел сюта, чтопы посмотреть, что мошно претпринять. Пусть таше мы понесем упытки, не тоставив вовремя крус в Аламо, но мы натеялись, что нам саплатят хотя пы са пиво. Нет?

— Gott in Himmel! note 18 Но я же рассчитывал на туристский сезон! Откуда мне взять деньги?

— Этово я и поялся, — сказал герр Сироп.

Он сидел, потягивая пиво, курил и пытался себя убедить, что работа помощника на дрожжевой фабрике совсем не так уж плоха. Внутреннее «я» обозвало его лгуном.

Дверь отворилась, впустив в погребок солнечный луч; послышались быстрые легкие шаги. Женский голос крикнул:

— Радуйтесь!

Герр Сироп неуклюже встал. Девушка, спускавшаяся по лестнице, была достойна вставания: юная, стройная, в блестящем шлеме золотых волос, с огромными голубыми глазами, вздернутым носиком, длинными ногами и прочими аксессуарами великолепной формы. Ее внешности ничуть не вредило то, что — при полном отсутствии косметики — на ней были коротенькая белая туника, сандалии, лавровый венок на голове, и больше ничего.

— Радуйтесь! — воскликнула она еще раз и разразилась слезами.

— Ну-ну, — беспомощно сказал герр Сироп. — Ну-ну, фрекен… э-э… мисс… не нато так, минуточку! Марсианин подбежал к девушке.

— Все nicht note 19 так плохо, Эмили, — просвистел он, встав на кончики щупалец, чтобы погладить ее по плечу. — Успокойся! Вспомни Эпикура.

— Плевала я на Эпикура! — прорыдала девушка, пряча в ладонях лицо.

— У тис эпойсеи сои барейас хейрас note 20, — храбро промолвил Сармишкиду.

— Да, — всхлипнула девушка, — д-да, конечно. По крайней мере, я так надеюсь. — Она вытерла глаза лавровым листком. — Извините меня. Просто все это… так…

— Да, — сказал марсианин. — Ситуация, несомненно, подпадает под аристотелевское определение трагедии. Я подсчитал свои убытки — пятьдесят фунтов стерлингов, четыре шиллинга и полтора пенса в день.

Заплаканная, но все равно прекрасная, девушка повернулась к герру Сиропу.

— Простите меня, сэр, — сказала она с дрожью в голосе. — Эта ситуация на Гренделе, понимаете? Она такая… такая перевозбужденная. — Девушка нахмурилась и тронула пальчиком нижнюю губку. — Нет, это не то слово. Боже, какой варварский язык! Я хочу сказать — из-за этой ситуации мы все так перенервничали!

— Хм, — вмешался Сармишкиду. — Мисс Эмили Крофт, позвольте представить вам мистера… э-э…

— Сиропа, — сказал герр Сироп, протягивая слегка запачканную машинным маслом ладонь.

— Радуйтесь, — вежливо ответила девушка. — Элленикос?

— Gesundheit note 21, — ответил герр Сироп. Мисс Эмили Крофт вздрогнула, потом вздохнула.

— Я спросила: говорите ли вы по-гречески? — пояснила она. — Я имею в виду — на афинском греческом диалекте.

— Нет, я, к сошалению, не коворю ни по-фински, ни по-кречески, — признался герр Сироп.

— Понимаете, — сказала мисс Крофт, — я дунканистка, хотя папа очень сердится. Он у меня викарий, а я единственная: дунканистка на Гренделе. Мистер Сармишкиду — извините, я хотела сказать герр фон Химмельшмидт — говорит со мной по-гречески, и мне это помогает, хотя я не всегда одобряю те отрывки, что он выбирает для цитирования. — Она покраснела.

— С каких это пор марсианин коворит по-кречески? — спросил инженер, стараясь не отрываться от земли.

— Я нашел знание греческого алфавита полезным для изучения земных математических трактатов, — объяснил Сармишкиду. — А потом, освоив алфавит, выучил также грамматику с лексикой. В конце концов, время — деньги, а мой час, как я подсчитал, стоит пять фунтов, и таким образом, используя знания, усвоенные для одной цели, как первый шаг для овладения знаниями в другой области, я сэкономил время обучения стоимостью почти…

— Но я боюсь, что герр фон Химмельшмидт не является последователем идей неоклассического просвещения, — перебила марсианина Эмили Крофт, — основоположниками которого были Айседора и Реймонд Дункан. К сожалению, герра фон Химмельшмидта интересуют только… — она опять зарделась, — …наименее похвальные отрывки из Аристофана.

— Да, они похабные, — подтвердил Сармишкиду, искоса поглядывая на девушку.

— И знаете, только вы не подумайте, что у меня есть какие-то расовые предрассудки, — продолжала Эмили, — но нельзя отрицать, что герр фон Химмельшмидт… э-э… в общем, не создан для классических танцев.

— Это верно, — согласился герр Сироп, внимательно изучив наружность марсианина. — Ваша правта, мисс.

— Вас они, наверное, тоже не интересуют? — с надеждой заглянув ему в глаза, спросила девушка.

Герр Сироп потер лысину, дунул в висячие усы, глянул вниз на свое брюшко и ботинки двенадцатого размера.

— Классические танцы танцуют посиком? — осведомился он.

— Да, босиком. На утренней росе, увенчавшись виноградными гроздьями!

— Этово я и поялся, — вздохнул герр Сироп. — Нет, плакотарю вас.

— Ну что ж… — Голова у девушки слегка поникла.

— Но в плясовой я не так уш плох, — предложил герр Сироп.

— Нет, благодарю вас, — сказала мисс Крофт.

— Мошет, вы присятете с нами и выпьете пива?

— Зевес всемогущий, нет! — Она состроила гримаску. — Как вы можете? Я хочу сказать — ведь от этой ужасной жидкости печень обезызвествляется!

— Мисс Крофт пьет только der чистую родниковую воду и ест der фруктен, — довольно хмуро проговорил Сармишкиду фон Химмельшмидт.

— Но в самом деле, мистер Сироп, — сказала девушка — ведь это куда более естественно, чем поедать сырое мясо и… Я хочу сказать, даже если бы у нас не было никаких других оснований, мы бы сразу поняли, какие варвары эти гэлы: стоит только посмотреть на ту гадость, которую они пьют, да еще бекон с картошкой и… Нет, ну в самом деле!

Герр Сироп, не убежденный, сел поближе к своей пивной кружке. Эмили уселась на стол и отщипнула несколько виноградин из вазы с фруктами, галантно протянутой мистером Сармишкиду. Затем марсианин вернулся к своему собственному пиву, трубке и тарелке с солеными сухими крендельками.

— Вы, случайно, не снаете, что на уме у этих сумасшетших кэлов? — спросил герр Сироп. Девушка опять погрустнела.

— Я как раз из-за них сюда и пришла, мистер Сармишкиду, — сказала она. Ее прелестная нижняя губка задрожала. — Этот ужасный майор Макконнелл! Ну, помните, тот рыжий верзила… Он все время со мной заговаривает!

— Боюсь, — начал марсианин, — в мою компетенцию не входит…

— Но он остановил меня на улице прямо сейчас! Он… он поклонился и… и предложил мне… предложил… О нет! — Эмили, дрожа, спрятала лицо в ладонях.

— Что претлошил?! — взревел герр Сироп, охваченный рыцарским негодованием.

— Он предложил мне пойти… пойти с ним… в кино!

—  Ах так! И что там сейчас покасывают? — заинтересовался герр Сироп.

— Откуда мне знать? Уж точно не Эсхила. И даже не Еврипида! — Эмили подняла зарумянившееся личико и дала волю гневу: — Я думала, мистер Сармишкиду, мы же с вами друзья, правда, и нам, грекам, надо держаться вместе, вот я и хотела вас попросить: не могли бы вы просто отказаться продавать ему виски? Так бы мы преподали хороший урок этим варварам… и, может быть, они вообще уберутся отсюда домой, если не смогут купить виски, а у майора Макконнелла к тому же печень не превратится в известку.

— Стоит только черта помянуть!.. — прогудел добродушный бас. Тяжелые сапоги загремели по лестнице, и майор Рори Макконнелл спустился в погребок, явив взорам присутствующих все свои рыжеволосые 200 сантиметров — Плесни-ка мне капельку виски, малыш! Или нет… Тащи сюда всю бутылку, потом подсчитаешь, сколько я выхлебал. Сегодня такой счастливый день!

— Не смейте! — воскликнула Эмили, вскочив со стола.

— Aber note 22, aber, дорогая, он платит по четыре шиллинга за глоток! — сказал Сармишкиду, торопливо сползая со скамьи. Майор Макконнелл, обернувшись к девушке, отвесил ей длинный цветистый комплимент.

— Клянусь честью! — вострубил он. — Не может день быть несчастливым, пока среди нас есть такая colleen note 23! Господь, бесспорно, был в прекрасном настроении, когда она родилась: наверное, его любимый ангелочек выиграл в тот день приз за обаяние, ибо ни разу в жизни, клянусь честью, мне не приходилось встречать букета прелестей более пленительного, даже в далекой отчизне, куда я паломничество совершал!

— Теперь вы видите, до чего доводят людей мясо и спиртное? — спросила Эмили, обращаясь к герру Сиропу. — Они превращаются в таких мужланов! Я хочу сказать: они так грохочут сапогами, что слышно аж за два километра.

Макконнелл неуклюже приземлился на скамью, поставил на пол огромные ступни, завершающие устрашающих размеров ноги, и подмигнул землянину.

— Сама она, конечно, не ходит, а порхает, как пташка, — согласился он с критикой, — но зато не слишком обременяет себя одежкой. Когда она станет моей женой, ей придется маленько прикрыться, но пока что — пускай себе. Уж больно приятный для глаза вид!

— Вашей женой?! — взвизгнула Эмили. — Но… но… — После жестокой внутренней борьбы она продолжила спокойным тоном: — Я ничего вам не скажу, майор Макконнелл, но мой ответ вы найдете в «Лягушках» Аристофана, строка…

— А вот и бутылка! — провозгласил Сармишкиду, возвратившись с плоской бутылью, на которой красовалась этикетка:

«Роза Каллахана, Трали 125». — Und note 24 предупреждаю вас, — Добавил он, подозрительно скосив на гэла круглые, как шарики, глаза, — что, когда дело дойдет до оплаты, я подсчитаю все, что вы выпьете, методом сравнительного баланса.

— Да будет так! — Макконнелл откупорил бутылку и поднял ее. — Во славу Господа и в честь Ирландии! — Майор поймал взгляд герра Сиропа и учтиво добавил: — Skaal! note 25

Датчанин нехотя поднял пивную кружку.

— Грех не отметить такой день! — радостно рокотал майор. — Сегодня я узнал в инженерной части, что ребята испытали нашу новую установку: работает как зверь! Через три недели, говорят, будет совсем готова.

— Ox! — выдохнула Эмили и ретировалась в темный угол за большую пивную бочку. Даже Сармишкиду, похоже, всерьез разволновался.

— Какой такой сверь? О чем вы коворите? — требовательно спросил герр Сироп.

— Ну, это совсем просто, — ответил майор. — Мы прекрасно знаем, что редкий на Земле празеодим чрезвычайно ценен, поскольку он необходим для гэгэ-генератора. Теперь, когда этот астероид…

— Ja, я читал прокламацию. Но сачем вы высатились стесь? Если кэлам нушен Лейке, почему пы вам, как поряточным лютям, не атаковать ево и не оставить в покое мое несчастное сутно?

Макконнелл нахмурился.

— Это было бы по-мужски, — признал он. — Но у меня на родине к власти пришла оппозиционная партия, гэльские социалисты, — чтоб их трусливые душонки сгорели в аду! — а они ни за что не пошлют флот к Лейишу, поскольку англы выставили там вооруженные заслоны на случай прямой атаки, и, учитывая этот подлый акт агрессии, нашей республике приходится быть начеку, дабы никто не мог сказать, будто мы первыми начали войну.

Майор вновь хлебнул из горлышка и разразился еще более длинной речью. Герр Сироп извлек из нее, что Лига трилистника, вторая влиятельная политическая партия гэльского скопления, отдавала предпочтение более, активной внешней политике, хотя лидеры Лиги тоже не решались на открытую схватку с английским флотом. Однако Бич-Устрашающий-Зловредных-Англов О'Тул был экстремистом даже для Лиги. Он собрал людей, оружие, оборудование и пустился в авантюру на свой страх и риск. Для начала он решил оккупировать Грендель. Планетоид не оказал сопротивления: единственным вооруженным представителем власти здесь был пожилой констебль с дубинкой Естественно, было крайне важно сохранить оккупацию в тайне от остальной Вселенной, поскольку один боевой катер любых вооруженных сил разбил бы Экспедиционные войска Лиги ирредентистов трилистника наголову. Прибытие «Меркурианской девчонки» и возможность объявить карантин праздновались сейчас во всех тавернах Гренделя как бесспорное свидетельство самоличного вмешательства в события славного святого Патрика.

Что же до перспективных планов — да, они у гэлов были, и еще какие. Как на любом терраподобном астероиде, на Гренделе был установлен гирогравитационный генератор минимальной мощности, способный обеспечить планетке 24-часовой период обращения (раньше он составлял всего лишь три часа, что вносило невероятную путаницу в ритуал чаепития) и ускорение силы тяжести 980 см/с2 , достаточное для того, чтобы удержать атмосферу. То есть поддерживать равную земной гравитацию, подогревать железную массу так, чтобы компенсировать удаленность от Солнца, и снабжать колонистов электричеством — вот и все, на что была рассчитана грендельская атомно-энергетическая станция.

Ребята О'Тула приволокли с собой гэгэ-генератор куда большей мощности. Установленный в массовом центре астероида и соответственно настроенный, он был способен сдвинуть всю планетку с орбиты.

— Мы подкатим на Гренделе к Лейишу! — кричал Макконнелл. — С тяжелой артиллерией! Ну, как вам это понравится, мальчик мой? Долго ли продержится английский флот против боевого корабля таких-то размеров? А? Ха-ха! Выпьем за восстановление гэлов в правах, грубо и насильственно попранных неспровоцированной агрессией!

— По-моему, анклийский флот просто скинет на вас тве-три атомные помпы, а потом высатит тесант, — задумчиво проговорил герр Сироп.

— И поубивает своих собственных граждан? — возразил Макконнелл. — Нет, даже англы не такие подонки. Им ничего другого не останется, как убраться восвояси. И, клянусь честью, когда мы вернемся домой с бедным заплутавшим Лейишем и запустим его на прежнюю орбиту в гэльском скоплении планет…

— Я ту мал, ево орпита исначально отличалась от остальных орпит вашего скопления.

— Вот именно, сэр. Впервые с сотворения мира Лейиш обретет предназначенную ему Создателем орбиту! Ну, а потом все гэлы перейдут на нашу сторону, трусливый социалистический кабинет падет, и победный прилив вознесет Лигу трилистника к власти, а ваш покорный слуга станет министром астронавтики, ибо этот портфель обещал мне в награду за помощь будущий премьер-министр О'Тул. И тогда вы увидите, как корабли гэльских астронавтов вспарывают неизведанные глубины космоса, и я буду их главным шкипером!

— Gud bevare's, — сказал герр Сироп.

Макконнелл встал и с медвежьей грацией поклонился Эмили, которая взяв себя в руки вернулась на свет Божий.

— Конечно, Грендель мы тогда Англии вернем, — сказал майор, — но его бесценное сокровище останется с нами: сорванная роза Стюартов украсит собою поле трилистников.

Девушка, приподняв одну бровку, холодно спросила:

— Правильно ли я поняла вас, мистер? Вы действительно намерены держать меня при себе как щит против английского флота?

Макконнелл покраснел.

— Мы вынуждены использовать таким образом ваш народ, и эта необходимость терзает души всех истинных гэлов, — сказал он. — И не будь мы уверены, что ни один мирный житель Гренделя не пострадает, мы ни за что бы не высадились здесь! — Он вдруг расплылся в улыбке. — Но, клянусь честью, мы правильно поступили! Ведь иначе я никогда бы не увидел ваше прелестное личико.

Эмили отвернулась и топнула ножкой.

— А также ваши прелестные ножки, — простодушно продолжал Макконнелл, — и ваши прелестные… э-э-э… Давайте выпьем, мистер Сироп! Выпьем за торжество справедливости и за всех невинно обиженных!

— Типа меня, например, — пробурчал инженер. Девушка стремительно повернулась к майору.

— Но мирные жители пострадают! — закричала она. — Неужели вы не понимаете? Сколько раз я пыталась вам втолковать, мой отец пытался, все грендельцы пытались, но вы словно оглохли! С тех пор как наши страны сближались на расстояние, доступное для контактов, прошло сорок лет. Вы же просто не знаете, как изменилась обстановка в Англии! Вы полагаете, что можете утащить у нас Лейке и наше правительство скорее проглотит fait accompli note 26, чем начнет войну, — то есть поступит так, как в свое время поступили вы сами. Не надейтесь! Старый король Иаков умер десять лет назад. Король Чарльз молод и горяч, а премьер-министр уверяет, что он потомок сэра Уинстона Черчилля: с ними такой номер не пройдет! Я хочу сказать, вашему правительству придется откреститься от вас и вернуть Лейкс — или же начнется межпланетная война!

— Не думаю, acushia note 27, не думаю, — сказал Макконнелл. — Вы не должны забивать свою хорошенькую головку такими мыслями.

— А по-моему, она права, — заметил герр Сироп. — Я частенько пываю в Анклии.

— Что ж, если англы хотят войны, — весело заявил Макконнелл, — они ее получат!

— Но из-за вас погибнет так много невинных людей! — запротестовала Эмили. — Бомба может разрушить даже греческий театр на Шотландских холмах! И ради чего? Ради горстки денег и горы амбиций!

— Ja, вы губите мой бизнес, — проскрипел Сармишкиду.

— И мой. Мое несчастное сутно, — сказал герр Сироп, почти со слезами в голосе.

— Ну-ну-ну, дружище, тут вы, по-моему, загнули! — проговорил Макконнелл. — Что с вашим судном сделается? Посидите здесь месяца два, отдохнете…

— Мы весем крус — эмприоны прахманских пыков в эксокенных камерах, — сказал герр Сироп. — Эти эмприоны все время растут. — Датчанин грохнул кружкой по столу. — Скоро они вырастут в телят, клянусь Иутой! У нас нет лишнего места, а то Аламо путь неплиский. Если нас сатершат стесь толыпе чем на тве-три нетели…

— Брахманские быки! О нет! — прошептал Макконнелл.

— Ja, — сказал герр Сироп. — Телята путут раскуливать по всей планете! Мы не смошем отвести их в Аламо, и нам притется платить штраф.

— Да, но… — Макконнелл неловко заерзал. — Мне, конечно, очень жаль, но… Когда все закончится, вы сможете потребовать возмещения убытков в Темре. Я уверен, что правительство О'Тула… Ох, черт! — Он осекся. — Где, вы сказали, живут ваши хозяева?

— В Ангуклуккакоке, на Венере.

— Н-да… — Майор Макконнелл потупил взор, словно мальчишка, застигнутый с банкой варенья. — Ну, я-то лично ничего не вижу плохого в том, что все ангуклуккакокские венериане обратились в христианство в прошлом столетии, но, правду сказать, О'Тул — ревностный католик и…

— Ну и что? — вмешалась Эмили. — В чем проблема? Я хочу сказать, если его хозяева…

— Они баптисты, — вздохнул Рори Макконнелл.

— Ox! — тихо проронила Эмили. Макконнелл вскочил на ноги. Могучая длань хлопнула по столу с такой силой, что пивные кружки подпрыгнули.

— Да, мне очень жаль, да! — гаркнул майор. Сармишкиду вздрогнул и свернул уши в трубочку. — Я никому не желаю зла, лично я… Мы только выполняем свой долг перед родной страной и… и… и зачем вы испортили все веселье и превратили его в горе, боль и слезы?!

Он развернулся и вихрем устремился к выходу. — Деньги! — возопил Сармишкиду своим слабеньким писклявым голоском. — Деньги, ты, неопределенная частная производная!

Макконнелл выхватил бумажник, не глядя швырнул на пол пятифунтовую бумажку и взлетел по лестнице, шагая через три ступеньки. Дверь с треском хлопнула ему вослед.

Глава 3

Солнце уже клонилось к закату, когда Кнуд Аксель Сироп, выписывая кренделя, ехал по бетону космопорта. Инженер провел в «Верхнем Гейдельберге» несколько часов, отчасти потому, что заняться все равно было нечем, отчасти же потому, что мисс Эмили Крофт — когда у нее высохли слезы — оказалась очень приятной компанией, даже для степенного женатого мужчины из Симмербеле. Не то чтобы его и впрямь интересовали дунканистские принципы в ее изложении, но герру Сиропу удалось уговорить девушку продемонстрировать классические танцы. Зрелище оказалось восхитительным, особенно когда инженеру удалось побороть первое разочарование, вызванное тем, что в классических танцах не оказалось соблазнительных вихляний задом, и когда он сумел абстрагироваться от аккомпанемента Сармишкиду, игравшего на лире и свирели.

— Du skal faa min sofacykel naar jeg doer, — печально напевал герр Сироп.

— И что бы это могло значить? — спросил зеленоформенный караульный, стоявший на посту у «Меркурианской девчонки».

— Восьми сепе мой старенький велосипет, кокта я умру, — перевел всегда готовый услужить герр Сироп. И продолжал: — Потому что послетний километр мне помошет проехать святой Петр. Восьми сепе мой старенький велосипет, кокта я умру.

— О! — довольно холодно отозвался караульный. Герр Сироп прислонил велосипед к причалу.

— Это современная версия, — пояснил он. — А воопще-то песенка восхотит к временам тритцатилетней войны.

— О!

— Ее пели войска Кустава Атольфа, кокта… — Что-то подсказало герру Сиропу, что его маленький экскурс в историю не нашел благодарной аудитории. Он не без труда сфокусировал глаза на обшарпанном корпусе, возвышавшемся над ними. — Почему там нет света? — спросил он. — Неушели весь экипаш еще в короте?

— Чего не знаю, того не знаю, — откликнулся караульный, чуть-чуть оттаяв. Он поднял свою винтовку и принялся прочищать зубы штыком. — Тут черт-те что творилось, begorra note 28! Ваш шкипер, ну, маленький такой, с тряпкой на голове, с нашим генералом О'Тулом грызлись полдня. В конце концов генерал вышвырнул шкипера из рубки, тот приперся сюда и застукал наших ребят, когда они собрались унести ваше корабельное радио. Но, сэр, вы же понимаете, мы не можем позволить вам жить на борту и оставить там аппаратуру, чтобы вы связались с Нью-Винчестером и вызвали на наши головы проклятых королевских солдат! Так нет же! Этот грустный смуглый человечек ни за что не хотел проявить благоразумие. Он разозлился, развопился, созвал весь экипаж и увел его за собой. А теперь скажите мне, сэр, по совести, ну разве так можно?

Кнуд Аксель Сироп нахмурился, выудил из кармана трубку и набил ее, утрамбовав мозолистым пальцем табак. «Капитан Радхакришнан, — подумал инженер, — бесспорно, наикротчайший в мире человек; но порой на него находит. Он перегревается — да-да, вот именно, перегревается, как паровой котел, без всяких внешних признаков, а потом наступает критический момент — и пар неудержимо вырывается наружу, и последствия сего ведомы только Господу, а также Богу».

— О-хо-хо! — вздохнул инженер. — Наверное, нато кому-то тресвому, вроте меня, поехать и посмотреть, чтопы они чево-нипуть не натворили.

Он сунул трубку под усы, пыхнул ею и вновь взобрался на велосипед. От космопорта отходили четыре дороги, одна из них вела к городу, — значит, остаются три. Какая же из них? Так, минуточку. Вряд ли экипаж просто побежал куда глаза глядят. У них определенно была какая-то цель. Что за цель? А что может заставить войска Лиги трилистника убраться отсюда? Саботаж их новой установки! А к гэгэ-генераторам астероида ведет вот эта дорога.

Герр Сироп, проворно нажимая на педали, устремился вперед. Пока он ехал через Коутсуолдские горы (высотой не больше 500 метров), сгустились сумерки, и тьму Шервудского леса освещала теперь лишь передняя фара велосипеда. Но вскоре лес кончился, впереди показались поля, укутанные голубым покрывалом тумана, достаточно, впрочем, прозрачного, чтобы различить коттеджи фермеров, и стога сена, и… и… Датчанин бешено нажал на педали.

Экипаж «Девчонки» стоял на дороге, размахивая самым невероятным ассортиментом гаечных ключей, кувалд и ломов, какой только доводилось видеть герру Сиропу. Между космолетчиками затесалось с полдюжины молодых грендельских крестьян, вооруженных вилами и косами. Вся банда смотрела, как капитан Радхакришнан увещевает пару иоменов, которые пропалывали мотыгами капустные грядки у дороги, а теперь стояли, опершись на свои орудия труда. Герр Сироп, пыхтя и отдуваясь, подъехал поближе и услышал голос одного из иоменов:

— Не, парень, дудки! Никуда я с вами не пойду.

— Но послушайте! — взвизгнул капитан Радхакришнан, подпрыгивая на месте, вращая в воздухе гаечным ключом и посверкивая стеклом монокля. Монокль выпал; капитан подхватил его и сунул обратно в глаз. — Неужели вы такие трусы? Ведь стоит нам вывести из строя их гэгэ, и гэлы тут же умотаются отсюда! Мы сделаем это за десять минут, как только снимем охрану!

— Вооруженную пулеметами, — сказал фермер.

— Ага, — кивнул его товарищ. — И кастетами. Они нас замочат.

— Но где ваш патриотизм? — возопил капитан Радхакришнан. — Вообразите себя тиграми! Напрягите мускулы, разогрейте кровь, спрячьте свои благодушные физиономии под маской свирепой ярости и так далее!

Тут герр Сироп наконец до них доехал.

— Вы с ума сошли? — сурово спросил он.

— Ax! — Капитан Радхакришнан обернулся к нему и просиял. — Вас-то нам и не хватало! Пошли, оставим этих презренных трусов! Вперед!

— Но… — простонал герр Сироп. Его помощник мистер Шаббиш ткнул в него щупальцем и подмигнул.

— Я соорудил молотовский коктейль, шеф! Не волнуйтесь, мы их сделаем.

В воздухе витал густой и какой-то знакомый запах. Герр Сироп потянул носом. Ну конечно! Ирландское виски. Космолетчики наверняка весь день пропьянствовали с портовыми караульными. То-то они так воинственно настроены!

— Мисс Крофт права, — пробормотал датчанин. — По крайней мере, в отношении виски. Оно опысвествляет печень.

Он зашагал рядом с галдящей командой Радхакришнана, ведя свой велосипед в поводу и пытаясь придумать, как остановить бунтовщиков.

Красноречие никогда не принадлежало к числу достоинств инженера. Может, позаимствовать какую-нибудь выразительную фразу из великих поэтов прошлого, чтобы привести этих чокнутых в чувство? Но на ум приходила почему-то только «Песнь смерти» Рагнара Лодброка, сплошь состоящая из строк типа «Где мечи со свистом рассекали шлемы» и явно не подходящая к случаю.

В сумерках сквозь купы деревьев проглянул фасад энергостанции. И вдруг воздух взвихрился, и над головами идущих скользнул маленький флаер. Он завис на мгновение, потом снизился и полоснул пулеметной очередью. Раздался безбожно громкий треск, трассирующие пули засверкали, словно метеориты.

— О Господи! — воскликнул капитан Радхакришнан.

— Стоять! — загремел усиленный мегафоном голос. — Стоять и не двигаться! Сейчас мы с вами разберемся, omadhauns note 29 английские!

— Ик! — сказал мистер Шаббиш.

Герр Сироп поглядел по сторонам и убедился, что никто не ранен. Когда флаер сел и оттуда высыпало такое количество рослых кельтов, какое, по мнению инженера, не могло вместиться даже в звездолет, герр Сироп выключил переднюю велосипедную фару и бочком-бочком выбрался из внезапно притихшей мятежной толпы. Скорчившись за живой изгородью, он услышал, как оглушительно взревел один из кельтов:

— И что, интересно, вам здесь понадобилось? Генерал О'Тул запретил шляться вокруг энергостанции.

— Мы просто гуляли, — сказал присмиревший капитан Радхакришнан.

— Конечно, конечно. А кувалдами ловили свежий воздух, ясное дело!

Герр Сироп крадучись залез на велосипед и поехал той же дорогой назад. Слова гремели ему вслед:

— Пускай сам разбирается с этим базаром, ребята! А ну, бросай оружие! Круго-ом! Марш!

Датчанин прибавил скорость. Он никому и ничем не поможет, если будет прохлаждаться в грендельской каталажке, поедая тушеное мясо с овощами.

Хотя, подумал он угрюмо, пока что от него и на свободе не было особого толку.

Вокруг сгущалась ночь. Сквозь жидкую атмосферу ослепительно горели холодные звезды. Юпитер, удаленный всего на несколько миллионов километров, сиял так ярко, что грендельские деревья отбрасывали тень. Галилеевы спутники были видны невооруженным глазом. Быстрая зеленая луна, повисев над крутым близким горизонтом, скользнула к Арию — одному из соседних английских астероидов, — вращаясь вместе со своими товарками вокруг общего гравитационного центра по результирующей орбите. До Нью-Винчестера, казалось, рукой подать. Если приглядеться повнимательнее, можно было различить между созвездиями и другие планетки. Гэльская республика была еще слишком далеко, чтобы увидеть ее без телескопа, но она непрерывно приближалась. Через два месяца сближение достигнет максимума и скопления окажутся в миллионе километров друг от друга.

Герр Сироп, немножко книжный червь по натуре, подумал не без иронии: интересно, что сказали бы о современной астрополитике Клаузевиц или Халфорд Маккиндер? Нерушимые соглашения хороши для стран, всегда остающихся на месте; но, если вы заключаете договор с государством, которое через год окажется по ту сторону Солнца, с этим волей-неволей приходится считаться. Альянсы порой зависят от лунных фаз, а некоторые союзы действительны только каждый второй август и…

И все это никоим образом не помогает решить проблему, грозящую обернуться пусть и недолгой, но кровавой межпланетной войной, в результате которой и «Меркурианская девчонка», и пивной погребок «Верхний Гейдельберг» обратятся в прах.

Вернувшись в космопорт, герр Сироп застал там кучу народу и ослепительное сияние прожекторов. Взад-вперед сновали, рыча, тягачи, груженные оборудованием, мешками с цементом и бригадами рабочих. Гэлы вкалывали круглые сутки, чтобы поскорее сдвинуть Грендель с орбиты. Инженер спешился, прошел мимо подозрительно зыркнувшего часового, подошел к трапу и стал карабкаться наверх.

Беспечно насвистывая какой-то мотивчик, он лез по лестнице к люку, стараясь убедить самого себя, что против него нет никаких улик. Он просто покатался для моциона, вот и все. Кто докажет обратное?

Звездолет был удручающе громадным и пустым. Ботинки датчанина застучали так гулко, что он подпрыгнул (чем только усугубил ситуацию) и нервно осмотрел темные углы. Не было никакого смысла оставаться на борту; в гостинице куда веселее, да и цены там сейчас несезонные. Но герр Сироп слишком долго был космолетчиком, чтобы оставить корабль без присмотра. Вытащив из грузового трюма ящик «Nashornbrau» — поскольку заказчик все равно отказался забирать товар, — инженер отволок его в свою личную каюту рядом с машинным отделением.

Клаус уставился на него с койки злобным черным глазом.

— Goddag note 30, — сказал ворон.

— Goddag, — вздрогнув, ответил герр Сироп. Вежливое приветствие из уст Клауса было настолько непривычным, что казалось почти зловещим.

— Fanden hage dig! note 31 — завопила птица. — Chameau! note 32 Пошел на хрен, подонок! Vaya al Diablo! note 33

— Ну, то-то! — с облегчением вздохнул герр Сироп. — Так пы срасу и скасал!

Он уселся на койку, сковырнул пробку и присосался к горлышку. Клаус прыгнул к нему и сунул клюв в карман пиджака в поисках соленых крендельков. Герр Сироп рассеянно погладил птицу.

Он думал о том, действительно ли Клаус — мутант. А что, очень даже возможно! На каждом судне жила какая-нибудь зверюшка — кошка, или попугай, или ящерица, или аглопендер, — в чью задачу входило расправляться с насекомыми и прочими мелкими тварями, испытывать на себе подозрительную атмосферу и составлять людям компанию. Клаус был представителем четвертого поколения воронов-космонавтов; в истории его предков чего только не было, в том числе и радиация, космическая и атомная. Конечно, земные вороны всегда обладали способностью к разговору, но словарь Клауса был фантастическим и к тому же непрерывно расширялся. И опять-таки, разве можно объяснить случайностью то, что из любого языка он выбирал для своего лексикона одну лишь площадную брань?

Н-да… Но есть вопросы и более неотложные. Например: как послать сообщение в Нью-Винчестер? Радиоаппаратуру из «Девчонки» выдернули с потрохами. Соорудить тайком передатчик из оставшихся деталей? Нет, О'Тул не такой дурак, он наверняка конфисковал все радиодетали, включая радар.

И все-таки, если пораскинуть мозгами… До Нью-Винчестера всего несколько тысяч километров. Искровой осциллятор, питающийся от судовой силовой установки, мог бы послать на такое расстояние SOS, даже если учесть, что сила ненаправленной передачи обратно пропорциональна квадрату расстояния. Собрать осциллятор нетрудно, в машинном отделении полно всякого барахла. Но на это потребуется время. А позволит ли О'Тул Кнуду Акселю Сиропу спокойно трудиться день за днем на арестованном судне? Нет, не позволит.

Ну конечно, если бы был какой-нибудь законный повод — тоща дело другое. В конце концов, такой повод можно и придумать, а под его прикрытием смастерить передатчик Маркони… Да только среди гэлов наверняка есть неплохие инженеры, и будет весьма странно, если один из них не наведается с инспекцией на «Девчонку». Такому проверяющему ведь не скажешь, что передатчик — это дрилспрейл для гипванглевского камита!

Герр Сироп откупорил еще одну бутылку и набил трубку свежим табаком. Гэлы, надо отдать им должное, ребята упорные: стоит показать им кончик нити, и они не отступят, пока не размотают весь клубок. Обмозговывая проблему передатчика битый час, если не два, герр Сироп пришел к выводу, что единственный шанс смастерить передатчик — это заняться каким-нибудь таким ремонтом, в который гэльские инженеры не станут совать свои носы. То есть нужен совершенно реальный предлог, чтобы…

Где-то около полуночи герр Сироп вышел из каюты и отправился в машинное отделение. Радостно напевая себе под нос, он открыл компенсатор внутреннего поля, доставивший экипажу столько неприятностей при посадке…

— Хм-хм-хм… посмотрим… все правильно, перегорел силовой контур, его очень просто заменить… Там-ти-там-ти-там.

Герр Сироп вставил контур с таким импедансом, чтобы разбалансировать всю цепь, закоротил еще два контура, обрызгал переменный конденсатор жидким пластиком, вырвал горсть проводов и спустил их в унитаз, а последние пару часов провел возле двух больших ректификационных труб, наполненных газом: вскрыл их, напустил туда табачного дыма и снова задраил. Покончив с делами, он вернулся к своей койке, разделся и взял с полки «Критику» Канта почитать перед сном.

— Карр, карр, карр! — проворчал Клаус. — Чистейший идиотизм, черт меня подери! Pokker! note 34 Pokker!

Глава 4

Утренние расспросы позволили датчанину установить, что офис военнокомандующего гэлов находится на реквизированном чердаке в центре города, над лавкой древностей мисс Теркелл. С опаской поглядывая на полку, уставленную злобного вида фарфоровыми псами, герр Сироп подошел к винтовой лестнице — такой узкой, что он еле втиснулся между перилами и стенкой, — и принялся карабкаться наверх. Едва он одолел полпути, как в живот ему уткнулся маленький кругленький человечек, сбегавший по ступеням вниз.

— Однако! — воскликнул человечек, возмущенно поправляя пенсне и поднимая упавший портфель. — Будьте любезны, сейчас же спуститесь вниз и уступите мне дорогу!

— А почему пы вам не уступить ее мне? — спросил герр Сироп, бывший не в духе.

— Мой дорогой товарищ, — сказал человечек, — право преимущественного прохода в аналогичной ситуации было совершенно однозначно доказано в деле «Гуч против Терпенхоу», заслушанном в суде присяжных в Холме в 2098 году, не говоря уже о…

Герр Сироп сдался и отступил.

— Вы атвокат? — спросил он.

— Вы хотите сказать — поверенный? Да, я Твикхаммер из «Стоунфренд, Стоунфренд, Твикхаммер, Твикхаммер, Твикхаммер, Твикхаммер и Стоунфренд», Линкольнский Судебный Инн. note 35 Моя визитка, сэр. — Человечек задрал голову. — Послушайте, а вы, часом, не один из тех космолетчиков, что прибыли вчера?

— Ja. Я как рас хотел выяснить…

— Даже и не пытайтесь, сэр, даже и не пытайтесь. Звери — вот они кто, эти оккупанты, звери в зеленых мундирах. Когда я услыхал об аресте членов вашего экипажа, я сразу решил, что их негоже оставлять без официальной защиты, и отправился к этому типу — О'Тулу. «Отпустите их, сэр, — потребовал я, — отпустите сию же минуту под разумный залог, иначе я буду вынужден прислать вам повестку в суд за нарушение habeas corpus». note 36 — Мистер Твикхаммер побагровел. — И знаете, что мне ответил О'Тул? Что он мне посоветовал сделать с моей повесткой? Нет, вы не можете даже представить себе, что он сказал! Он сказал…

— Я могу представить, ja, — прервал его герр Сироп. Поскольку они опять очутились в пределах слышимости мисс Теркелл и фарфоровых псов, герр Сироп был избавлен от излишне откровенных подробностей.

— Боюсь, вашим друзьям придется сидеть в темнице до конца оккупации, — сказал мистер Твикхаммер. — Это произвол, сэр. Конечно, я персонально убедился в том, что условия содержания там довольно сносные, но все равно — не могу не сказать… — Он поклонился. — Добрый день, сэр!

Мисс Теркелл, жадно глядя на герра Сиропа из угла своего пустынного, магазина, предложила:

— Если вам не нравятся эти собачки, сэр, у меня есть хорошенькие абажурчики с надписью «Грендельский сувенир».

— Нет, но все равно спасипо са претлошение, — ответил герр Сироп и поспешил вверх по лесенке. Мысль о том, что мог бы сотворить боевой топор со всеми этими дрезденскими пастушками и Венерой с циферблатом на животе, заставила его с сожалением вспомнить о забытых обычаях далеких предков-берсерков.

Часовой, которому положено было стоять у дверей офиса, любовался, высунувшись в окно, молодыми грендельскими леди, проплывавшими по улице в свободных летних платьях, развеваемых свежим утренним ветерком. Герр Сироп, решив не отвлекать его, проскользнул через приемную и зашел в кабинет.

Генерал Бич-Устрашающий-Зловредных-Англов О'Тул взглянул на него, оторвавшись от кипы бумаг на столе. Лицо его окаменело. Наконец он буркнул:

— Явились, значит. И кто вас сюда звал?

— Ja, — согласился герр Сироп, усаживаясь в кресло.

— Если вы явились просить за своих дружков-буянов, не теряйте времени зря. Я не выпущу их, пока Лейиш не будет свободным.

— От Шаннона до моря?

— Говорит Шан ван Во! — автоматически проревел О'Тул следующую строку баллады. Спохватился, щелкнул челюстями, захлопнув их, как мышеловку, и вперил в гостя свирепый взор.

— Э-э… — Герр Сироп собрался с духом и пошел в атаку. — У нас на сутне неполатки. Внутренний компенсатор парахлит так, что летать невосмошно. Рас уш вы сатершали нас тут, вы толшны посволить нам саняться ремонтом.

— Ах должен? — прорычал О'Тул, грозно сверкая глазами.

— Ja, сокласно Лунной конвенции, люпое вышетшее ис строя сутно имеет право на ремонт. Вы ше не хотите, чтопы вас насывали варваром, нарушающим мештунаротные саконы?

Генерал О'Тул, прорычав нечто нечленораздельное, перешел в контрнаступление:

— Но ваш экипаж первым нарушил закон! Ваши друзья, которые обязаны были хранить нейтралитет, вели себя как мятежники. Я имею полное право не выпускать их, что бы ни стряслось с вашим судном, пока не кончится чрезвычайное положение.

Герр Сироп вздохнул. Ничего иного он и не ожидал.

— Но ко мне у вас, натеюсь, нет претенсий? — спросил он. — Я и плиско к месту мятеша вчера не потхотил. Поэтому вам притется расрешить мне саняться ремонтом, нет?

О'Тул выпятил костлявый подбородок.

— О том, что ремонт вообще необходим, мне известно только с ваших слов.

— Я снал, что вы так скашете, поэтому, преште чем итти к вам, попросил вашево иншенера осмотреть наш компенсатор и проверить ево. — Герр Сироп вытащил из кармана бланк ЭВЛИТ. — Он тал мне это.

О'Тул, сощурясь на зеленый листок, прочел:

Тому, кого это касается.

В общем, я самолично проверил компенсатор внутреннего поля звездолета «Меркурианская девчонка» и пропустил его через все тесты, какие только существуют на свете. Сим удостоверяю, что никогда в жизни не видал такой раздолбанной аппаратуры. Удостоверяю также, что, на мой взгляд, в компенсатор вселился дьявол и изгнать его не может никто, кроме отца Келли.

Шеймус О'Баньон, инженер, полковник ЭВЛИТ

— Хм, — проворчал О'Тул. — Ну что ж, ладно.

— Натеюсь, вы понимаете, что мне неопхотимо потнять сутно и вывести ево на орпиту са претелы поля притяшения Крентеля? — спросил герр Сироп. — Тля точной калипровки аппарата мне нушно состояние невесомости.

— Да, конечно! — О'Тул выбросил вперед руку, ткнув обвиняющим перстом почти в самые усы датчанина. — Вы поднимете корабль и отправитесь прямиком к Нью-Винчестеру!

Герр Сироп подавил в себе инстинктивное желание укусить.

— Вы веть мошете послать на сутно охрану, — сказал он. — Нескольких солтат, ничево не смыслящих в технике, а потому не очень нушных вам стесь.

— Хм, — сказал О'Тул. — Хм-хм-хм. — Он бросил на датчанина злобный взгляд. — Мне от вас одни сплошные неприятности, — пожаловался он, — и я нутром чую, что вы задумали еще какую-то каверзу. Нет, я вам не позволю! Клянусь башмаками Бороиме Бриана note 37, здесь, на земле, останетесь вы! Герр Сироп пожал плечами.

— Латно, — сказал он, — если вы хотите, чтопы вся Солнечная система уснала впослетствии, как вы наплевали на Лунную конвенцию и не посволили старику-космолетчику починить свое сутно, на что он имеет саконное право… Ja, наверное, Кэльской респуплике и впрямь все равно, что тумают о ее цивилисованности трукие страны.

— Черт бы тебя побрал с твоим занудством! — взвыл О'Тул. — Ну, погоди, голубчик! Ты хочешь космических законов — сейчас ты их получишь.

Его пальцы забарабанили по кнопкам селектора.

— Капитана Фланагана, срочно! Говорю тебе, дубина, соедини меня с Фланаганом, капитаном корабля «Dies IRA» note 38 Экспедиционных войск Лиги ирредентистов трилистника!

Обменявшись с капитаном оживленными репликами на гэльском, О'Тул выключил селектор и торжествующе посмотрел на герра Сиропа.

— Я проконсультировался по поводу космических законов, — прорычал он. — Это верно, что вы имеете право вывести судно на орбиту, если ему необходим ремонт. Но я имею право разместить на борту охрану для защиты своих законных интересов; а охрана имеет право отказаться подвергать свою жизнь опасности на судне, лишенном экипажа. Особенно после того как я на законном основании распоряжусь снять с корабля все спасательные шлюпки, а также радио и реактивные движки из скафандров вдобавок к судовому радио и радару, которые я уже изъял. Таким образом, по закону я не могу позволить вам подняться на орбиту с моими охранниками, если на судне не будет экипажа хотя бы в количестве трех человек. А весь ваш экипаж сидит в тюряге, где я имею полное право держать его вплоть до завершения военных действий. Ха-ха, мистер космический законник, и как вам это нравится?

Глава 5

Герр Сироп прислонил велосипед к стене «Верхнего Гейдельберга» и потопал вниз по лестнице. Сармишкиду фон Химмельшмидт, подтянув кожаные штаны, засеменил навстречу гостю.

— Gruss Got! note 39 — пропищал он. — И что мы сегодня будем пить?

— Цианистый калий со льтом, — угрюмо проговорил инженер, опускаясь на скамью. — Расве что вы смошете найти мне пару космолетчиков.

— Зачем? — осведомился бармен, подсаживаясь к датчанину с двумя кружками пива.

Герр Сироп объяснил. Поскольку он все равно должен был кому-то довериться, инженер решил, что Сармишкиду не проболтается, и поведал ему о своем намерении построить искровой передатчик и послать сигнал королю Чарльзу.

— Ach! — присвистнул бармен. — So! Значит, вы пытаетесь как-то исправить ситуацию, угрожающую моему бизнесу. — Ив приливе чувств воскликнул: — Да хранит вас Господь, герр Сироп! Вы такой герой, что я с вас даже денег не возьму за эту кружку пива!

— Спасипо, — буркнул датчанин. — А теперь скашите, кте мне найти твух потхотящих человек.

— Хм-м-м. Этот вопрос не так легко поддается логическому анализу. — Сармишкиду потер свободным щупальцем нос. — Совершенно очевидно, что проблему необходимо аксиоматизировать. Итак, imprimis note 40, на Грёнделе нет в данный момент квалифицированных английских космолетчиков. Никакого агентства межастероидных космолиний на Грёнделе тоже нет. Secundus note 41, хотя среди населения астероида не наблюдается активных коллаборационистских элементов, характер его, то есть населения, распределения по н-дименсионной психоматематической пространственной фазе предполагает определенные трудности в поиске подходящих человеческих особей. Жители Гренделя в большинстве своем фермеры, механики und so weiter note 42, довольно смелые, но не имеющие достаточно воображения, чтобы поверить в возможность успеха вашего плана; другая часть населения, занимающаяся обслуживанием туристов, всей своей жизнью плохо подготовлена к участию в рискованных предприятиях. А те немногие, кто обладает и смелостью, и воображением, несдержанны в речах и как пить дать проболтаются…

— Ja, ja, ja, — сказал герр Сироп. — И все-таки на этом астероите несколько тысяч человек. Срети них не мошет не найтись хотя пы твух, котовых и спосопных… э-э-э… сраситься са свопоту.

— Я готова! — раздался чистый юный голос у двери, и Эмили Крофт, увенчанная виноградными листьями, легкой поступью спустилась по ступенькам.

Герр Сироп вздрогнул.

— Что вы стесь телаете? — спросил он.

— Я увидела ваш велосипед, — сказала девушка, — и вы вчера показались мне таким близким по духу, что я захотела… — Она замялась, глядя вниз на свои аккуратные ножки, обутые в сандалии, и покусывая пикантно изогнутую губку. — Я хочу сказать, несмотря на то что вы едите пумперникели с этим ужасным лимбургеким сыром, вместо здоровой пищи вроде чернослива и других натуральных продуктов, вы проявили такой живой интерес к классическим танцам, что я подумала…

Светлые глаза герра Сиропа изучили сверху донизу весь ансамбль изящных изгибов и выпуклостей, пусть даже недостаточно объемный на его вкус, но, несомненно, один из самых привлекательных на многие миллионы километров пространства, и датчанин ласково ответил:

— Ja. Мне это очень интересно, и я натеюсь, что вы покашете мне кое-что еще… э-э… — Он покраснел. Эмили тоже покраснела. — Я имею в виту, мисс Крофт, мне ретко прихотилось витеть такое… В ошпем, описательно, но только попосше. А сейчас, пошалуйста, оставьте нас. Мне нушно посекретничать с херром фон Химмелыпмиттом.

По телу Эмили пробежала дрожь.

— Я слышала, о чем вы говорили, — прошептала она, широко распахнув глаза.

— Насчет освопощтения Крентеля? — с надеждой спросил герр Сироп.

Его надежда тут же исполнилась.

— Да! — сказала она, задрожав опять. — Вы и правда считаете, что это возможно?

Герр Сироп шумно выдохнул в усы.

— Ja, я тумаю, у нас есть шанс. — Он потер о штанину ногти на правой руке, критически оглядел их и, не удовлетворившись полировкой, потер еще раз. — У меня есть свой метот, — добавил он с загадочным видом.

— Но это же чудесно! — пропела Эмили, танцующей походкой подбежав к нему и схватив его за руку. — Что я могу для вас сделать? — выдохнула она прямо ему в ухо.

— Что? Вы? Нет, вам нушно просто потоштать, пока мы…

— О нет! Ну в самом деле! Я хочу сказать, мистер Сироп, я знаю все-все про шпионов, и про революции, и про межпланетные заговоры и прочие штучки. Я, кстати, нашла техническую ошибку в «Невесте паука» и написала о ней автору, а он прислал мне в ответ замечательное письмо, в котором признал мою правоту, — он, как выяснилось, не читал той книги, что я цитировала. Понимаете, там был один старик и молодой парень, и вот этот старик изобрел смертоносный луч и…

— Послушайте, — сказал герр Сироп, — нам не нушны никакие смертоносные лучи. Нам нушно просто стелать кое-что втайне от парней с трилистниками. А теперь пеките томой и потоштите, пока все кончится.

Лицо у Эмили затуманилось. Она тихонько всхлипнула.

— Вы мне не доверяете, — обвинила она датчанина.

— Но я этово не коворил, я скасал только…

— Вы такой же, как и все остальные. — Она склонила золотистую головку и потерла кулачком глаза. — Все вы! Вы все считаете меня чокнутой, вы верите этим жутким сплетням о личной жизни мисс Дункан, вы все хотите обезызвествить мою печень, а когда доходит до серьезного дела, вы просто прогоняете меня, как будто я какой-то безмозглый попугай, совершеннейший попка-дурак и…

— Я не коворил, что вы совершеннейший попка! — вскричал герр Сироп. Потом умолк и задумался. — Хотя, — пробормотал он немного погодя, — она у вас тействительно…

— …и смеетесь за моей спиной и… и… И-и-ы-ы-ы! — Эмили подавила рыдания, подняла голову и повернулась к лестнице.. — Не беспокойтесь, — сказала она безутешно. — Я уйду. Я знаю, что мешаю вам. Я хочу сказать: извините, я не хотела.

— Но… Pokker, мисс Крофт, я ше только…

— Минуточку! — пискнул Сармишкиду. — Пожалуйста! Погодите один кратчайший отрезок времени, пожалуйста. У меня есть идея.

— Да? — Эмили, сделав пируэт, улыбнулась, словно солнышко во время дождя.

— Я думаю, — сказал Сармишкиду, — мы должны довериться молодой леди. Возможно, ее осмотрительность и небезгранична, но патриотизм заставит ее быть осторожной. И хотя за время моего присутствия на Гренделе мисс Крофт не поощряла ухаживаний местных молодых людей, у нее, без сомнения, гораздо более широкий круг знакомых, нежели у нас с вами, двоих чужеземцев. Так что она сможет порекомендовать нам подходящие кандидатуры. Ну, разве не гениальная идея?

— Клянусь Иутой, ja! — воскликнул герр Сироп. — Исвините меня, мисс Крофт. Вы и впрямь мошете нам помочь. Сатитесь, пошалуйста, сюта и выпейте чистейшей ротниковой воты.

Эмили восторженно слушала, пока он излагал свой план. А затем вскочила, прыгнула к герру Сиропу на колени и горячо его обняла.

— Эй! — сказал он, хватая выпавшую изо рта трубку, осыпавшую тлеющими угольками его пиджак. — Эй! Это, конечно, очень приятно, но…

— У вас есть команда, старенький вы дурачок! — сказала ему Эмили. — Это я.

— Вы?

— И герр фон Химмельшмидт, разумеется. — Девушка улыбнулась марсианину.

— Я-а-а? — в ужасе пискнул Сармишкиду. Эмили снова вскочила на ноги.

— Ну конечно! — защебетала она. — Конечно! Неужели вы не понимаете? Вы все равно не найдете здесь настоящих космолетчиков. Я хочу сказать, автомеханик или шеф-повар вряд ли помогут вам смастерить передатчик, так зачем же разглашать наш секрет? Мы с мистером Сармишкиду сможем подать вам гаечный или вилочный ключ, или абак, или как там называется этот длинный вычислительный инструмент, не хуже мистера Гроггинса из кондитерской лавки, а если мы захотим посекретничать, то сможем поговорить друг с другом по-гречески. И я прекрасно умею заваривать чай, даже мама это признает, хотя сама я чай не пью, потому что он плохо действует на почки или что-то еще, но я возьму с собой сушеные абрикосы, бананы и яблоки, и только представьте себе, как разозлится этот ужасный майор Макконнелл, когда узнает, как мы его провели! Быть может, тогда он поймет наконец, что для мозгов крайне вредны виски с беконом, и откажется от них и начнет упражняться в классических танцах, потому что на самом-то деле он жутко пластичный, понимаете…

— О-о-о! — сказал Сармишкиду. — Нет, погодите, погодите, ach, погодите минуточку! Мы с вами не космолетчики, и О'Тул не примет нас в качестве экипажа!

— Я тумал оп этом, — сказал герр Сироп. — И сверился со свотом саконов. В чресвычайных опстоятельствах — типа наших — высший по сванию офицер, оставшийся на сутне — то есть я, — мошет веять сепе в помощь неквалифицированный персонал и присвоить ему статус космолетчиков, тействительный то конца чресвычайки. О'Тулу притется липо посволить мне потнять сутно с вами, липо выпустить твух моих товарищей.

— Значит, вы возьмете нас с собой? — радостно вскрикнула Эмили.

Герр Сироп пожал плечами. По крайней мере, на такой экипаж хотя бы приятно посмотреть.

— Конечно, — сказал он. — Топро пошаловать! Глаза у Сармишкиду забегали по сторонам.

— Я лучше останусь здесь. Мне нужно присматривать за моим бизнесом.

— Вздор! — заявила Эмили. — Если я туда пойду, нам не обойтись без марсианина-сопровождающего — не потому, что я не доверяю мистеру Сиропу, нет, он действительно чудесный старый джентльмен… Ох, извините, мистер Сироп, я не хотела вас обидеть… Я хочу сказать, мне придется идти на корабль, не спрашивая разрешения у папочки, он все равно не разрешит, но зачем же огорчать его еще больше, ведь даже если я освобожу Грендель, то испорчу себе репутацию! Я хочу сказать, вы же знаете, он викарий, ему и так нелегко было смириться с моей дунканистской верой, когда я вернулась из Уилберфорса, из школы мисс Каррутерс для избранных молодых леди, хотя про дунканизм я услыхала не в школе, а на лекции в городском зале, который посещала, и… И ваш пивной бизнес, мистер Сармишкиду, не будет стоить и ломаного гроша, если мы не выпроводим отсюда гэлов до начала туристского сезона, так что будьте умничкой и пойдемте с нами, пожалуйста, иначе я попрошу всех своих знакомых молодых людей никогда больше не приходить к вам в погребок.

Сармишкиду застонал.

Глава 6

Герр Сироп остановил велосипед, и герр фон Химмельшмидт расслабил щупальца, обвивавшиеся вокруг багажника. Маленькое яркое солнце сияло сквозь маленькие яркие облака над космопортом Гренделя, дул теплый ветерок, и даже старая «Девчонка» выглядела не такой унылой, как обычно. Неподалеку разворачивался грузовик, увозя очередную порцию гэльских солдат на работу с гэгэ-генератором, и как бы ни хотелось кое-кому выпроводить их отсюда поскорее, невозможно было не признать, что их молодые голоса звучали на диво хорошо.

— Ochone! note 43 — пели они. — Ochone! В Ольстере плач и стон. Ochone! Ochone! Рыдают лорды и леди. Прощайтесь с героем, второго такого не будет уже никогда! Эй, Пэдди, взгляни на ту colleen: где рыцарь ее, где любимый храбрец? Он сражен! Увы мне! Ochone!

Караульный у причала преградил винтовкой дорогу герру Сиропу.

— Стой! — сказал он.

— Что? — не понял инженер.

— Стрелять буду! — объяснил караульный.

— Что это сначит? — возмутился герр Сироп. — Я имею право пройти на сутно! У меня есть письменное расрешение вашево кенерала, черт попери! Он посволил мне потнять сутно в космос!

— Все может быть, — сказал часовой, поднимая винтовку, — а только у меня свой приказ. Мне велено не доверять вам и не пускать на борт, пока не прибудет вся ваша команда и представитель Лиги трилистника.

— Ну, если все тело только в этом, — с облегчением вздохнул герр Сироп, — то вот итет мисс Крофт, а рятом с ней какой-то кэл.

Провожаемая стихающим шквалом восторженных свистов, Эмили с негодующим видом торопливо шагала по бетону. В руках у нее была внушительная корзинка для пикника, которую старался вырвать из девичьих ручек зеленоформенный эскортирующий, Эмили не давала корзинку, топала ножкой и пыталась оторваться от эскорта. К сожалению, он был такой огромный, что поспевал за ней, почти бегущей, шествуя неторопливым, прогулочным, шагом.

Сармишкиду прищурился.

— Чтоб мне провалиться в искривленное риманово пространство, — сказал он наконец, — если это не майор Макконнелл!

Сердце у герра Сиропа с глухим стуком упало вниз.

— Всем привет! — загудел молодой великан. — И примите мои поздравления, сэр: вы выбрали прелестнейшую команду, когда-либо поднимавшуюся в небо! Хотя, правду говоря, она могла бы быть чуточку подружелюбнее. Но когда мы окажемся среди звезд, кто знает, как все обернется?

— Вы ше не хотите скасать, что путете нашей охраной? — полузадушенно прохрипел герр Сироп.

— Да, хочу. А что, разве я не похож на охранника? — просиял Рори Макконнелл, похлопав по автоматическому пистолету в кобуре на поясе, по автомату, висящему на груди, и по винтовке, пристегнутой к пятидесятикилограммовому походному вещмешку.

— Но вы веть нушны стесь, внису!

— Не так уж и нужен. Работа организована, все идет по расписанию. — Макконнелл подмигнул. — И, клянусь честью, когда я услыхал, какую команду вы себе подобрали, я сразу понял, где мое место. Вот уже пять лет, если не больше, моя старушка-мама в Кар-Дубе умоляет меня жениться, дабы усладить ее старость внучатами. Так что я просто выполняю свой сыновний долг. — Он доверительно ткнул герра Сиропа пальцем.

Когда инженера подняли, отряхнули от пыли и принесли извинения, он возразил:

— Но ваш шеф, О'Тул — он снает, что вы стесь? По-моему, он не отоприт ваше решение.

— О'Тул немного фанатик, — признал Макконнелл. — Но он дал мне это назначение, когда я попросил. Как вы понимаете, сэр, у него неспокойно на сердце при мысли о том, что вы выйдете на орбиту и сможете помешать его планам. Поэтому чем быстрее вы закончите ремонт и вернетесь на Грендель, тем лучше для него. И пусть по специальности я больше пилот и штурман, чем инженер, но в космосе вся команда должна быть хотя бы отчасти взаимозаменяемой, так что я смогу оказать вам вполне квалифицированную помощь. У меня достаточно опыта работы с гэгэ, чтобы в точности понять, что вы делаете.

— Гак! — сказал Сармишкиду.

— Что? — спросил Макконнелл.

— Я сказал «гак», — с достоинством ответил Сармишкиду, — и именно это я и хотел сказать.

— Все на борт! — гаркнул гэл и взлетел по трапу, перескакивая через две ступеньки. Эмили обернулась.

— Я ничего не могла поделать, — прошептала она, побледнев. — Он был тверд как скала. Я хочу сказать, я даже побила его кулаками по груди изо всех сил, но он только усмехнулся, вы ведь не можете не признать, что он силен, как Геракл, и если бы только он согласился поучиться классическим танцам, чтобы исправить свою походку, то стал бы почти совершенством. — Она зарделась. — Я имею в виду в физическом смысле, разумеется. Но что я хотела спросить: мы ведь не сдадимся, правда?

— Нет, — мрачно сказал герр Сироп. — Мы толшны попытаться. Втрук та потвернется какой-нипуть шанс. Пошли.

Он взял свой велосипед за раму и потащил его на судно. Ни один датчанин не чувствует себя собою без велосипеда, хотя это неправда, что все они спят со своими машинами. Не все — процентов десять, не больше.

Герр Сироп собирался сам вывести «Девчонку» на орбиту, ибо управлять звездолетом ему было не впервой. Но Макконнелл проделал это столь виртуозно, что даже переход из гэгэ-поля к свободному падению прошел совершенно гладко. Когда судно легло на орбиту, герр Сироп на скорую руку приладил к двигателю реверсивный механизм, чтобы создать внутри корабля силу тяжести. По инструкции это было не положено, поскольку парализовало двигатель, и, конечно же, саморегулироваться, как настоящий компенсатор, такое временное приспособление не могло. Но район был очищен от метеоритов, так что никакая опасность извне кораблю не угрожала; к тому же, хотя ни космолетчики, ни уроженцы астероидов ничего не имеют против невесомости per se note 44, сила тяжести облегчает работу. Кто не трудился в условиях свободного падения, отряхивая куски расплавленного припоя со своей физиономии и глядя, как выпущенная из рук отвертка весело уплывает куда ей вздумается, тот не познал до конца всей извращенности материи.

— Мы выключим тяку, кокта сахотим проверить компенсатор, — сказал герр Сироп.

Рори Макконнелл оглядел захламленное машинное отделение и прилегающую к нему мастерскую.

— Завидую я вам, — сказал он с искренней печалью. — Мое настоящее место на звездолете, а не в строю с барабанами и винтовками.

— Э-э… ja. — Герр Сироп пребывал в нерешительности. — Снаете, я не вишу смысла вам тут утруштаться. Вы мошете оставить меня и… хм… ja… — Его вдруг осенило: — И пойти поковорить с мисс Крофт!

— О, я с ней поговорю, обязательно, — усмехнулся Макконнелл. — Но я не собираюсь бить баклуши, пока вы будете трудиться в поте лица. Нет, я тоже попотею вместе с вами над этим компенсатором, папаша. — Он приподнял рыжую бровь и многозначительно сверкнул синим глазом. — Не хочу обижать вас беспочвенными обвинениями, но я не удивлюсь, если, предоставленный самому себе, вы вообще не будете заниматься ремонтом. Кое-кто может даже заподозрить — не дай Бог! — что вы вместо этого займетесь сборкой радиопередатчика, чтобы послать сигнал его проклятому величеству. Но мы заткнем сплетникам рот: мы запрем все электродетали в шкафу, и я сам буду здесь работать и спать. Да? — Он дружески хлопнул герра Сиропа по спине.

— Gott in Himmel! — возопил Сармишкиду из коридора. — Что у вас там взорвалось?

На «Девчонке» установили условную смену дня и ночи. После ужина, приготовленного ею собственноручно, Эмили Крофт поднялась на капитанский мостик, пока Сармишкиду мыл тарелки, одновременно протирая на камбузе пол. Девушка подошла к иллюминатору и застыла, глядя в космос. Испытывая на себе всего лишь слабенькую естественную силу притяжения астероида, звездолет вращался по более чем 100-часовой орбите. На таком расстоянии астероид выглядел симпатичной полусферой, хотя и не очень правильной. На темной половине планетки то и дело вспыхивали огоньки в коттеджах и деревушках, глянцево поблескивало озеро Альфреда Великого. Город, с его игрушечной церковкой, еле различимой невооруженным глазом, с его красными крышами, слившимися в одно пятно, лежал безмятежно чуть западнее линии захода солнца. Время чаепития, подумала сентиментально Эмили. Булочки и мармелад у камина, папа с мамой, скрывающие свое беспокойство за непокорную дочь. А на дневной половине — просторные поля и леса под лентами бегущих облаков, яркая зелень болот, Коутсуолд и шелестящий внизу Шервудский лес. Грендель медленно вращался в хрустальной черноте, усыпанной звездами, такими бессчетными и льдисто-прекрасными, что на глаза у Эмили навернулись слезы.

Когда вид в иллюминаторе замутился и поплыл, девушка закусила губку. Плакать — это не по-британски. И даже не по-дункански. И тут она обнаружила, что слезы выступили из-за дыма, клубящегося над трубкой герра Сиропа.

Инженер, проскользнув в дверь, закрыл ее за собой и прошипел:

— Тс-с!

— Сами вы тс-с! — огрызнулась Эмили. И добавила с раскаянием: — Ах, извините. Дурное настроение. Не знаю, что и думать.

— Ja. Я и сам не в тухе.

— Может, это из-за воды? Она ведь хранится в цистернах, да? Я хочу сказать, она ведь не бьет, пузырясь, из какого-нибудь замшелого источника, правда?

— Правта.

— Я так и думала. Наверное, это все из-за воды. Я хочу сказать: почему все так перемешалось в душе — вроде и грустно и в то же время не грустно совсем? Вы понимаете, что я хочу сказать? Боюсь, я сама не понимаю.

— Мисс Крофт! — заявил герр Сироп. — У нас неприятности.

— О! Вы хотите сказать — из-за Ро… из-за майора Макконнелла?

— Ja. Он происвел тщательную инвентарисацию. Стащил все инструменты и электротетали в шкаф и тершит ключи при сепе. Как мы теперь смастерим перетатчик?

— О, чтоб он провалился, этот майор Макконнелл! — воскликнула Эмили. — Я хочу сказать, чтоб он провалился на самом деле!

— Вы — моя послетняя натешта, — сказал герр Сироп. — Все теперь сависит от вас.

— О! — Эмили просияла. — Но это же замечательно! Я хочу сказать, я боялась, что мне здесь будет скучно, что мне придется просто сидеть и ждать, пока вы… И простите меня, но ваш корабль не очень эстетичен; я хочу сказать, здесь все выкрашено белой краской и кругом сплошные часы, и циферблаты, и еще эти штуковины, как бишь их?.. И я не нашла ни одной нормальной книги, только какие-то фолианты типа «Юпитерианской межзвездной лоции с эфемеридами» и еще журнал «Картинки для мужчин», где леди изображены совсем не в классических позах, то есть… — Она смутилась. — О чем это я? Ах да, вы хотели, чтобы я… Но это же колоссально! Просто здорово! — Она запрыгала от радости, туника ее вспорхнула, словно бабочка, а венок съехал набок. Потом она схватила герра Сиропа за руки. — Что я могу сделать? Вы хотите перевести какое-нибудь секретное сообщение на греческий?

— Нет, — сказал инженер. — Не сейчас. Э-э-э… — Он уставился в пол, залившись краской и ковыряя ковер квадратным носком ботинка. — Витите ли, мисс Крофт, если пы вам уталось как-то отвлечь Макконнелла от рапоты нат компенсатором… санять ево мысли чем-то труким, чтопы он не крутился все время в мастерской… Токта я потопрал пы ключи, стащил ис шкафа неопхотимые тетали и привел в исполнение наш план. Но тля этово нушно исолировать Макконнелла — переключить ево внимание на что-нипуть трукое.

— Понятно, — сказала Эмили, тронув пальчиком щеку. — Дайте подумать. Чем бы его заинтересовать? Он любит поговорить про звездолеты — мечтает стать межзвездным разведчиком, когда все это кончится, и, знаете, он говорит об этом с таким искренним воодушевлением, ну прямо как ребенок, меня так и тянет взъерошить ему волосы… — Она осеклась. — Нет. Не пойдет. Я хочу сказать, единственный, кто может поговорить с ним о звездолетах, это вы сами.

— Поюсь, я не совсем в ево вкусе, — многозначительно промолвил герр Сироп.

— Я хочу сказать, вы не сможете отвлекать его, потому что именно вам нужно будет работать у него за спиной, — продолжала Эмили. — Дайте подумать. Что же еще? А, вспомнила! Как-то майор Макконнелл обмолвился, что любит покер. Это такая карточная игра. А мистер Сармишкиду увлекается пермутациями. Так что, вероятно, они смогли бы…

— Поюсь, что Сармишкиту тоше не совсем в ево вкусе. — Герр Сироп нахмурился. — Кстати, тля молотой лети, такой сертитой на этово сумасшетшево кэла, вы слишком хорошо осветомлены о его пристрастиях.

Лицо у Эмили вспыхнуло.

— Только не вздумайте назвать меня коллаборационисткой! — крикнула она. — Когда захватчики высадились на Гренделе, я надела фригийский колпак и пошла по улицам с флагом, призывая грендельских мужчин примкнуть ко мне и вышвырнуть оккупантов вон. Но никто не откликнулся. Они сказали, что у них нет никакого оружия, кроме дробовиков. Как будто это имеет хоть какое-нибудь значение!

— Это имеет сначение, — примиряюще проговорил герр Сироп.

— Что же до общения с майором Макконнеллом — а что я могла поделать? Я хочу сказать, О'Тул назначил его офицером по связи с нами, грендельцами, потому что даже О'Тул вынужден был признать, что у Рори море обаяния, и, естественно, Рори многое приходилось обсуждать с моим отцом, одним из наиболее авторитетных граждан Гренделя, он же у меня викарий, вы знаете. А когда майор приходил к нам в дом, он был гостем, хоть и врагом, а никто из Крофтов не позволяет себе быть невежливым с гостем с тех пор, как сэр Хардман Крофт указал на дверь пуританскому констеблю в 1657 году. Я хочу сказать — это просто не принято. Конечно же, мне пришлось быть с ним любезной. И у него действительно очень приятный мелодичный голос, а любой дунканист высоко ценит музыкальность, но это еще не значит, что я коллаборационистка, потому что я возглавила бы атаку на их звездолет в любую минуту, если бы хоть кто-нибудь согласился мне помочь. А если я не хочу, чтобы кто-то из гэлов пострадал, так просто оттого, что думаю об их ни в чем не повинных родителях и… и возлюбленных, и вообще!

— О! — сказал герр Сироп.

Трубка у него потухла. Он усердно принялся раскуривать ее заново.

— Ну что ш, мисс, — сказал он, — в таком случае вы помошете нам и постараетесь отвлечь мысли майора от ремонта, верно? Это ваш патриотический толк. Просто-поощрите-ево-немношко-потому-что-он-в-вас-влюплен, о'кей? Спокойной ночи. — И, скрывая свое свекольное лицо за клубами дыма, герр Сироп удалился.

Эмили смотрела ему вслед.

— Боже праведный! — прошептала она. — Я хочу сказать — в самом деле?

Глаза ее вновь обратились к Гренделю и звездам.

— Нет, не может быть, — решила она. — Это обыкновенная лесть. Макрос логос note 45, если точнее.

Никто не ответил ей, но через минуту в коридоре загремели шаги и проникновенный бас осведомился:

— Эмили, вы здесь?

— О Боже! — воскликнула девушка, оглядываясь в поисках зеркала. Удовольствовавшись, за неимением оного, полированной хромированной поверхностью, Эмили поправила венок и золотистые волосы под ним. Она не позволит чужестранцу увидеть английскую леди растрепанной, и, честно говоря, она пожалела об отсутствии на корабле губной помады, интуитивно чувствуя, что воздержание от косметики вовсе не присуще истинным последователям дунканизма.

Рори Макконнелл появился в дверях, упершись плечами в дверные косяки и пригнув голову под притолокой.

— Ax, macushia note 46, наконец-то я вас нашел, — сказал он. — Поговорите немножко с усталым человеком, чтобы я смог уснуть, а? Я два часа копался в этой дьявольской машине, ничего не понял, ничего не сделал и теперь нуждаюсь в утешении.

Эмили обнаружила, что дышит так тяжко, будто пробежала длинную дистанцию. «Прекрати! — выбранила она себя. — Это все гипервентиляция. Неудивительно, что чувствуешь такую слабость и головокружение».

Гэл склонился над ней. В кои-то веки он не усмехался — ой улыбался, и было просто нечестно, что у варвара может быть такая нежная улыбка.

— Я и не думал, — пробормотал он, — что биение жилки на чьей-то шейке может быть таким обворожительным.

— Сегодня хорошая погода, не правда ли? — сказала Эмили, поскольку ничего другого ей в голову не пришло.

— Погода в космосе всегда хорошая, разве что чуточку монотонная, по-моему, — усмехнулся Макконнелл. Он обошел вокруг пилотского кресла и встал рядом с девушкой. Рыжие волоски тыльной стороны ладони майора щекотнули голое бедро Эмили; она сглотнула и уцепилась за кресло, чтобы не упасть.

В конце концов, ее долг — отвлечь его. Она была уверена, что даже Айседора Дункан, чистая и безгрешная, ее бы не осудила.

Макконнелл протянул длинную руку и выключил на мостике свет, так что они остались стоять в мягком мерцании Гренделя, посреди миллиона звезд.

— Этого достаточно, чтобы заставить человека поверить в судьбу, — сказал майор.

— Да? — спросила Эмили. Голос у нее дрогнул, и она снова выругала себя. — Я хочу сказать — чего достаточно?

— Пересечь космическое пространство — и найти на другом конце света мечту своей жизни, то есть вас. Ибо, признаюсь вам — и только вам одной, — мне на самом деле совершенно все равно, кому принадлежит этот дурацкий Лейиш. Я пошел за О'Тулом потому, что Макконнеллы никогда не уклонялись от рискованных авантюр… Arrah! note 47 Как же это вам удается вытягивать из меня правду, в которой я не смел признаться даже самому себе? О, я, конечно, горжусь возможностью послужить своей стране, но я не думаю, будто захват Лейиша — такое великое и святое деяние, каким его пытается представить О'Тул. В общем, я присоединился, к нему скорее импульсивно, чем осознанно, дорогая, и тем не менее нашел свою судьбу. Потому что судьба моя — это вы, моя несравненная прелесть!

Сердце у Эмили забилось как бешеное. Она крепко прижала руки к груди, потому что одна из них так и норовила скользнуть в широкую ладонь майора.

— О! — шепнула девушка пересохшими губами. — Я хочу сказать — вы серьезно?

— Да. И мне жаль, что наше появление на Гренделе расстроило вас. Но я надеюсь, мы сумеем это исправить. Ведь у нас впереди пятьдесят, а то и шестьдесят лет совместной жизни!

— Э-э… да, — сказала Эмили.

— Что?! — взревел Макконнелл. Резко повернувшись, он обхватил девушку за талию и диким взором уставился в ее глаза. — Мне послышалось, или вы сказали «да»?

— Я… я… я… Нет, пожалуйста, выслушайте меня! — простонала Эмили, упираясь ему в грудь кулачками. — Отпустите!

Я хочу сказать… я только хотела сказать, если Лейиш вам действительно безразличен и если вы действительно думаете, что ради него не стоит воевать… — Она глубоко вздохнула и попыталась улыбнуться. Самое время его отвлечь, как велел мистер Сироп. — И если вам действительно хочется сделать мне приятное, Р-р-ро… майор Макконнелл, помогите нам прямо сейчас! Позвольте нам сделать этот искровой оскуллятор, или как он там называется, чтобы позвать на помощь Нью-Винчестер, и все будет прекрасно, и… я хочу сказать…

Руки его упали вдоль тела, рот сжался в прямую линию. Майор отвернулся от девушки, облокотился на пульт управления и уставился на созвездия.

— Нет, — сказал он. — Я присягал на верность войскам Лиги трилистника. Если я предам своих товарищей, гореть мне в геенне огненной всю жизнь как презренному изменнику. Я никогда себе такого не прощу.

Эмили облизала губы. «Должен быть какой-то способ отвлечь его, — лихорадочно подумала она. — Прекрасная леди-агент из „Сына паука“ заманила сэра Фредерика Бантона в свою спальню, дав возможность Осьминогу стащить секретные документы из кабинета врага…» Эмили стояла оцепенев, не в силах решиться, пока в голове не всплыли воспоминания о картинах случайного атомного взрыва на Каллисто и его последствиях. А ведь такое могут сотворить сознательно, в том числе и с малыми детьми, если начнется война.

Девушка тихонько подошла сзади к Макконнеллу, прильнула щекой к его спине и обняла руками за пояс.

— О Рори! — сказала она.

— Что? — Он опять повернулся — так стремительно, что Эмили, не успев отцепиться, крутанулась вместе с ним. — Где вы? — заорал майор.

— Здесь, — сказала девушка, появляясь у него из-за спины. Она оперлась на его руку — ей еще не доводилось встречать таких мужчин, способных принять на одну руку весь ее вес к даже не шелохнуться, — и заглянула ему в глаза.

— О Рори! — попробовала она еще раз.

— Что вы хотите этим сказать? — К ее разочарованию, ой не сжал ее в объятиях, а напряженно застыл, не отрывая от неё взгляда.

— Рори! — повторила она. Затем, почувствовав, что монолог ее как-то уж слишком немногословен, торопливо выпалила: — Давайте просто забудем обо всех этих ужасных вещах. Я хочу сказать, давайте просто останемся здесь, и я вам расскажу про дунканизм и… я хочу сказать, не ходите обратно в мастерскую, пожалуйста!

— Значит, вы будете удерживать меня здесь, пока старый Сироп не сварганит передатчик? — отрывисто спросил он. — И что вы предложите мне, кроме разговора?

— Все что угодно! — сказала Эмили, машинально повторив ответ прекрасной леди-агента сэру Фредерику, поскольку в собственном ее мозгу был сплошной сумбур.

— Все что угодно, вот как?

Его рука внезапно выскользнула из-под Эмили, и девушка упала на пол как подкошенная. Зеленый мундир вздымался над ней, уходя все выше, и выше, и выше, и голос был подобен пушечному выстрелу:

— Вот, значит, какую игру вы затеяли? Вы, значит, полагаете, что я продам честь Макконнеллов за… за… Да знал бы я, кто вы на самом деле, я бы на вас второй раз и не взглянул при третьей встрече! Подумать только: и я хотел, чтобы вы стали матерью моих сыновей!

— Нет! — крикнула Эмили, садясь. Ее собственный голос показался ей чужим и далеким, словно он доносился с какой-то звезды. — Нет, Рори, когда я сказала «все что угодно», я не имела в виду все что угодно! Я просто…

— Это неважно! — прорычал он и ушел с мостика. Дверь с треском захлопнулась за ним.

Глава 7

Кнуд Аксель Сироп остановился на мгновение в коридоре, ведущем на корму. Перед ним была переборка с тремя дверьми: средняя вела в машинное отделение, правая — в мастерскую, а левая — в маленькую личную каюту инженера. В боковых помещениях были также внутренние двери, выходящие в машинное отделение. В нынешней ситуации плаща и шпаги без них, конечно, было бы надежнее.

Впрочем, гэл застрянет на мостике как минимум на несколько часов, это уж точно. Герр Сироп вздохнул не без зависти и вошел в центральную дверь.

— Авврк, — проворчал Клаус, вылетев из каюты. — Nom d'un nom d'une vache! note 48 Schweinhund! note 49 Ссукиссын!

— Вот именно, — сказал герр Сироп. Заглянув в крохотную душевую за главным конвертером энергии, он выудил из самодельного холодильника бутылку пива. Клаус нетерпеливо ходил по реостату. Герр Сироп покрошил ему сухой кренделек и налил в блюдечко пива. Ворон окунул в жидкость клюв, потом запрокинул черную голову, распушил перья и завопил:

— Gaudeamus igitur! note 50

— Тавай, — согласился герр Сироп.

Он осмотрел запертый шкаф. Сделать дубликат ключа для американского автоматического замка будет не так-то просто; понадобятся специальные инструменты и немалая сноровка. Заперев все наружные двери, инженер отправился в мастерскую, выбрал себе орудия труда и вернулся. Так, сначала попробуем сунуть в замок проволочку…

Центральная дверь затрещала под ударом, достойным буйвола. Сквозь тяжелый металл с изоляцией донесся свирепый рык:

— Открывай, старый мошенник, или я взломаю внешние люки и заставлю тебя подышать пустотой!

— Клянусь Юпитером! — пробормотал герр Сироп. Он подбежал к двери, отпер ее и уткнулся в Рори Макконнелла. Тот, просверлив датчанина взглядом сверху вниз, зарычал:

— Опять, значит, взялись за свои фокусы! Подсунули мне, значит, смазливую мордашку с длинными ногами, а сами… Ar-r-rah! Пошел вон отсюда!

— Но-о-о… — простонал герр Сироп. — Но расве вы не расковариваете с мисс Крофт?

— Разговаривал, — ответил Макконнелл. — И больше я этой ошибки не повторю. Скажите ей, пусть прибережет свои чары для других дураков. Я пошел спать. — Он сорвал с себя всю амуницию, бросил ее рядом с вещмешком и уселся на пол. — Вон отсюда! — рявкнул он, стаскивая сапог. Лицо его пылало. — Завтра я, возможно, смогу смотреть на вас, а сейчас уходите!

— Вот те на! — сказал герр Сироп.

— А, наплевать! — заявил Клаус, употребив, правда, другое слово.

Герр Сироп подобрал инструменты и ретировался в мастерскую. Вспомнив через минуту о своем пиве, он высунул голову в дверь. Макконнелл запустил в него сапогом. Герр Сироп закрыв дверь и побрел в трюм производить очередную реквизицию.

Возвращаясь с добычей, он заглянул в кают-компанию и увидел там Эмили. Уронив голову на стол, девушка содрогалась от рыданий. Поодаль в углу сидел Сармишкиду, дымил тирольской трубкой и что-то вычислял.

— Вот те на! — беспомощно повторил герр Сироп.

— Вы не могли бы утешить ее? — спросил Сармишкиду, скосив на него выпуклые глаза. — Я пытался, но меня постигла неудача.

Герр Сироп отхлебнул для храбрости.

— Видите ли, — пояснил марсианин, — ее всхлипы меня отвлекают. — Он глубоко втянул в себя дым и разразился тирадой: — Я думаю, что, затащив меня сюда и лишив средств к существованию и того скромного уюта, который значил так много для бедного одинокого изгнанника, живущего среди чужих людей и находящего утешение лишь в таблице эллиптических интегралов, — я думаю, что, затащив меня так безжалостно в бескрайнюю космическую бездну, к тому же, как теперь выясняется, совершенно напрасно, — я думаю, что она могла бы хотя бы не действовать мне на нервы своими рыданиями!

— Ну, ну! — сказал герр Сироп, погладив девушку по плечу.

— И-и-и-ы-ы! — ответила Эмили.

— Ну, ну, ну, — продолжал герр Сироп. Девушка подняла на него заплаканные глаза и жалобно прорыдала:

— Подите к черту!

— Что происошло мешту вами и кэлом?

Немного удивленная, Эмили со всхлипом ответила:

— Ничего особенного. Разве что в прошлом году наш мэр, мистер Кэлл, попросил меня организовать картофельный конкурс между грендельскими леди во время уборки урожая… Ох! Вы хотели сказать — гэлом? — Она опять уронила лицо в ладони. — И-и-и-ы-ы-ы!

— Насколько я понимаю, она попыталась его соблазнить и потерпела фиаско, — сказал Сармишкиду. — Естественно, ее профессиональная гордость уязвлена.

Эмили вскочила на ноги.

— Профессиональная? Что вы имеете в виду?! — взвизгнула она.

— Warum note 51 вы так разволновались? — Перепуганный Сармишкиду укрылся за маской дойче бармена. — Я просто имел в виду вашу женскую гордость. Все девушки — женщины по профессии, nicht war note 52? Шутка. Ха-ха! — добавил он, чтобы ни у кого не осталось сомнений.

— И я вовсе не пыталась его… его… О-о-о! — Эмили вылетела из кают-компании, сопровождаемая фейерверком греческих фраз.

— Что она коворит? — спросил изумленно герр Сироп.

Герр фон Химмельшмидт побледнел.

— Лучше не спрашивайте! — сказал он. — Я и не знал, что она знакома с этим изданием Аристофана.

— Все пропало! — мрачно заявил инженер. — Не снаю, что и притумать.

— Хм-м-м… — промычал Сармишкиду. — Враг, конечно, вооружен, а мы нет. С другой стороны, он один, а нас трое, и если бы нам удалось застать его безоружным, тогда…

— Токта?

— Тогда… Я не знаю, что тогда. — Сармишкиду задумался. — Ведь он один стоит пятерых таких, как мы. — Марсианин возмущенно стукнул ладонью по столу. Поскольку ладонь была бескостной, шлепок получился не очень эффектным. — Это нечестно с его стороны! — пискнул он. — Набрасываться так на нас!

Герр Сироп оцепенел, пораженный какой-то мыслью.

— Unlautere Wettbewerb note 53, — не унимался Сармишкиду.

— Снаете… — прошептал инженер.

— Что?

— Мне не хотелось пы этово телать. Так нечестно. Я снаю, что так нечестно. Но, пыть мошет, кэл уше уснул? Сармишкиду, похоже, уловил его идею.

— Да, таким образом лемма получила бы элегантное решение, — пробормотал марсианин. — Он наверняка уснул.

— А что касается орушия, то в мастерской полно инструментов. Каечные ключи, молотки, проволока…

— Паяльные лампы, — с воодушевлением добавил Сармишкиду, — ножовки, серная кислота…

— Эй, не увлекайтесь! Минуточку! Я не хочу ево упивать! Просто оклушить немношко, чтопы он не проснулся, пока мы путем ево свясывать, вот и все. — Герр Сироп вскочил, выпрямив спину. — Пошли!

— Удачи вам! — сказал Сармишкиду, возвращаясь к своим вычислениям.

— Что?.. Но… Эй, расве вы не присоетинитесь ко мне? Сармишкиду взглянул на него.

— Вперед! — взвизгнул он. — Вспомни викингов! Вспомня Густава Адольфа! Вспомни короля Христиана, как он стоял у высокой мачты, весь в дыму и пару! Кровь героев течет в твоих жилах. Ступай! Ступай за славой!

Вдохновленный, герр Сироп бросился к двери. Там он немного притормозил и спросил с надеждой:

— А вы не хотите немношечко славы сепе?

Сармишкиду выпустил колечко дыма и записал очередное уравнение.

— Я по натуре интеллектуал, — ответил он. Герр Сироп вздохнул и побрел по коридору. Решимость не покидала его, пока он не очутился в мастерской и не выбрал в полутьме большой трубный ключ. Тут инженер заколебался.

Звуки размеренного дыхания убедили его в том, что майор Макконнелл спит рядом за стенкой.

— Я не хочу ево упивать, — повторил герр Сироп. — Но я моку утарить ево слишком сильно. — Он содрогнулся. — Или слишком слапо. Лучше сначала схотить в трюм и происвести еще отну реквисицию… Хотя нет. Пора!

Отдуваясь в усы и утирая с лысины пот, потомок викингов на цыпочках вошел в машинное отделение.

Рори Макконнелл был бы почти неразличим в потемках, если бы не его блестящая синтетическая пижама, затканная крохотными трилистниками. Тело гэла, развалившееся на раскладушке, казалось, простирается во мгле до бесконечности, не говоря уже о том, что на такие плечи и заросли на груди имела право разве что горилла. Герр Сироп скорчился, дрожа, возле массивной рыжей головы, прищурился, прицеливаясь, чтобы попасть прямо за ухом, и поднял свое оружие.

Послышался металлический щелчок. Тусклый свет замерцал на стволе пистолета. Дуло уткнулось герру Сиропу в нос. Он испустил истошный вопль и побил олимпийский рекорд по прыжкам в высоту с четверенек.

Рори Макконнелл хохотнул.

— Я крепко сплю, когда никто не подкрадывается ко мне, как змея, — сказал он. — Но я часто охотился в диких лесах и умею просыпаться, когда надо. Спокойной ночи, мистер Сироп.

— Спокойной ночи, — прошептал Кнуд Аксель Сироп. Краснея, он вышел в мастерскую. Постоял там в нерешительности, сгорая со стыда при мысли о том, что придется возвращаться в каюту мимо Макконнелла, и в то же время пылая гневом при мысли об окольном пути. Чтоб ему пусто было, проклятому гэлу! До инженера вновь донеслись звуки размеренного сонного дыхания. Он со злостью швырнул трубный ключ на полку. Такой лязг пробудил бы венерианина от летней спячки, но гэл даже не шелохнулся. И это был самый жестокий удар.

Топая ботинками, хлопая дверьми и пиная на ходу стенные панели — что ни в коей мере не нарушило спокойного ритма работы легких Рори Макконнелла, — герр Сироп отправился в свою каюту обходной дорогой. Включив свет, он вытянул указательный палец в сторону Клауса. Ворон спрыгнул с «Избранных произведений» Эленшлегера и уселся на палец.

— Клаус! — сказал герр Сироп, правда, не слишком громко. — Повторяй за мной. Макконнелл паршивец. Макконнелл некотяй. Макконнелл ест червей. По пятницам. Макконнелл…

…продолжал спокойно спать.

Герр Сироп понял, что ему тоже пора на покой. Грубо отозвавшись напоследок о пижаме майора Макконнелла и велев Клаусу запомнить эту фразу тоже, он разделся и влез в ночную рубашку в полосочку. Полчаса, растянувшись на койке, он усердно считал слонов, пока не сообразил, что сон от него далек, как никогда.

— Satan og saa note 54, — пробурчал инженер, включая свет, и потянулся рукой за книгой. Ему попалась поэтическая антология. Он открыл ее и прочел: «…Незримая работа дрожжей жизни». — О Поше! — простонал он. — Трошши!

Целую минуту герр Сироп, добрейший по натуре человек, предавался кровожадным фантазиям, в которых превращал судовой атомный реактор в нечто вроде научно-фантастического бластера и сжигал Макконнелла дотла. Затем он решил, что это непрактично, зато вполне можно сходить и реквизировать ящик светлого пива, чтобы наконец уснуть. Или по крайней мере, провести ночную вахту более приятным образом. И тут же, сунув ноги во внушительных размеров шлепанцы, герр Сироп вышел в коридор.

Эмили Крофт подпрыгнула.

— Ой! — взвизгнула она, запахивая халат. Инженер немного повеселел, успев заметить, что вкусы Эмили относительно ночного одеяния не выходят за рамки того, чем одарила ее матушка-природа.

— Что, несомненно, сначительно красивее селеного клевера, — пробормотал датчанин.

— Ох! Вы меня напугали. — Девушка моргнула. — Что вы сказали?

— Этот мошенник, — герр Сироп указал большим пальцем на дверь, ведущую в машинное отделение, — спит в плестящей пишаме, сплошь расшитой трилистниками.

— О Боже! — сказала Эмили. — Надеюсь, его будущая жена сумеет объяснить ему… — Она прервалась и залилась румянцем. — Я хочу сказать, если найдется такая дура, которая выйдет замуж за этого болвана.

— Сомневаюсь! — прорычал датчанин. — Тершу пари, что он храпит!

— Он не храпит! — Эмили топнула ножкой.

— Ах так! — сказал герр Сироп. — Стало пыть, вы потслушивали?

— Я просто решила совершить моцион в надежде побороть проклятую бессонницу, — искренне ответила мисс Крофт. — И сюда забрела чисто случайно. Я хочу сказать, если кто-то может спать, как чурбан бесчувственный, после того как… — Лицо ее затуманилось, предвещая грозу. — Я хочу сказать — как он мог?!

— Но теперь-то он вам песрасличен, правта?

— Конечно! Чтоб он сгнил, я хочу сказать, развалился на части! Нет, я вообще-то не хочу этого сказать, потому что, видите ли, хоть он и ужасный хам, но он все-таки человек, и я бы просто хотела его проучить, то есть научить его больше думать об окружающих и не заваливаться спать, как будто ничего не случилось, потому что я видела, что ему было больно, и, если бы он только дал мне возможность все объяснить, я… А, ладно, это неважно! — Эмили сжала кулачки и снова топнула ножкой. — Вот так бы взяла да и заперла его здесь, пока он спит! Тогда бы он понял, что у других людей тоже есть чувства, даже если у него самого их нету!

Нижняя челюсть у герра Сиропа, клацнув, отвисла.

Эмили широко распахнула глаза и поднесла к губам дрожащую ручку.

— Ох! — сказала она. — Что-то не так?

— Чтоп я стох! — прошептал герр Сироп. — Чтоп я стох и помер!

— Нет, нет, все не так уж плохо! Я хочу сказать: я знаю, что мы попали в жуткий переплет и все такое, но на самом деле…

— Нет! Я все понял! Я снаю, как нам скинуть треклятово кэла с нашей шеи!

— Что?

— Ja, ja, ja, все так просто, что я котов открутить свою старую трухлявую пашку са то, что не тотумался то этово раньше! Слушайте, веть пока он там, в машинном оттелении, он путет спать как сурок то самово сутново тня! Нет? О'кей, я сапру все твери, там их только три — эта, клавная, еще отна, ветущая в мою каюту, и третья — в мастерскую. Я сапру их, приварю — и он в ловушке!

Эмили ахнула. Потом прильнула к нему и поцеловала.

— Силы непесные! — прошептал герр Сироп слабеющим голосом. Его глазные яблоки влезли наконец обратно в глазницы, и он облизал губы. — Плакотарю вас, вы очень топры.

— Вы замечательный! — радостно воскликнула Эмили, стряхивая волоски усов со своего носа. И вдруг: — Нет! Нет, мы не можем. Я хочу сказать, он будет там вместе с двигателями, и если он их выключит…

— Все о'кей. Кенераторы и прочие механисмы откорошены экранами, а ключи от них я сапрал. — Герр Сироп вбежал в мастерскую. — Против листовой опшивки ево орушие путет пессильно. — Инженер выбрал сварочную горелку, включил ее и проверил ток пламени. — Так. Пошалуйста, тайте мне вон ту маску и перетник. И рукавицы. И не смотрите на оконь.

Он осторожно закрыл боковую дверь. На мгновение ему стало страшно. А вдруг, не дай Бог, Макконнелл проснется? Не то чтобы датчанин боялся расправы, но этот проклятый гэл был такой здоровенный, ну просто до неприличия! Однако даже вонь горящей краски, вынудившая Эмили закашляться и отступить в коридор, не смогла разбудить майора.

Герр Сироп воткнул шнур горелки в удлинитель и поспешил в коридор.

— Там-ти-там-ти-там, — напевал он, атакуя центральную дверь. — Как там пыло в этой старой американской песенке? Капитану Тшон Хенри скасал: «Я всево лишь простой человек, но пока я трам-пам-что-то-там-я умру с чем-то-там-трам-па-пам! Витит Пох, я умру с трам-па-пам-тари-рам!»

Губы у Эмили задрожали.

— Не по душе мне все это, — сказала она. — Я хочу сказать, он ведь такой душка. Ах нет, конечно! Я хочу сказать, он болван, но… но не совсем болван, просто у него никогда не было возможности… Ну, в общем, вы понимаете, что я хочу сказать! А теперь он будет сидеть там взаперти, один-одинешенек, много дней подряд…

Герр Сироп на мгновение прервался.

— Вы смошете коворить с ним по селектору, — предложил он.

— Что?! — Она вздернула носик. — С этим хамом? Пускай посидит там в одиночке! Может статься, тогда он поймет, что во Вселенной есть и другие люди, кроме него!

Герр Сироп зашел в свою каюту и начал закрывать внутреннюю дверь.

— Макконнелл — три буквы с ушами! — пронзительно крикнул Клаус.

— Ничего подобного! — возмутилась Эмили, покраснев. В темноте машинного отделения послышался шорох.

— Ну что там за шум? — недовольно пробасил знакомый голос. — Вам мало, что вы разбили мне сердце, — вы хотите отнять у меня еще и сон, мое последнее прибежище?

— Прошу прощения, — сказал герр Сироп и закрыл дверь.

— Эй, вы там! — взревел Макконнелл, вскакивая с раскладушки. По металлической палубе пробежала дрожь. — Чем вы там занимаетесь?

— Лошитесь опратно в постельку! — посоветовал герр Сироп. — Спокойной ночки! — Хрипловатому баритону инженера вторило гудение горелки. От двери по каюте разлетались горячие искры. — Паю-паюшки-паю, тепе песенку спою!

— Ага! — Макконнелл устремился к двери. — Так вы, значит, решили меня замуровать, подлые английские каратели! Это мы еще посмотрим!

— Осторожно! — взвизгнула Эмили. — Осторожно, Рори! Там горячо!

Поток гэльских ругательств, заставивший Клауса благоговейно разинуть клюв, не оставлял сомнений в том, что Макконнелл уже успел в этом убедиться. Герр Сироп водил струёй горелки вверх-вниз и поперек. За дверью затрещала автоматная очередь, но «Девчонка», хоть и старенькая, сработана была на совесть, так что все пули майора отскакивали рикошетом.

— Не надо! — взмолилась Эмили. — Рори, не надо! Вы убьете себя! Ах, Рори, будьте же благоразумны!

Герр Сироп выключил горелку, сдвинул назад маску и с нескрываемым самодовольством оглядел дымящиеся швы.

— Ну вот! — сказал он. — Котово!

Клаус что-то заверещал. Инженер обернулся — и увидел, как одеяло на его койке занялось огнем. Эмили прильнула к двери и закричала сквозь дым и шипение пены, повалившей из огнетушителя:

— Рори, Рори! С вами все в порядке, Рори?

— О да, я жив, — проворчал голос за переборкой. — Вам, конечно, приятнее уморить меня голодом, чем просто пристрелить по-человечески, да?

— О ма Диа! note 55 — выдохнула девушка. — Мне это и в голову не пришло!

— Так я вам и поверил! Расскажите об этом королевским десантникам.

— Погодите минуточку! — взмолилась она. — Одну минуточку, я сейчас вас выпущу! Клянусь вам, Рори, я никогда… Осторожнее, мне надо взрезать этой штуковиной дверь…

Герр Сироп бросил огнетушитель и схватил девушку за руку, сжимавшую сварочную горелку.

— Что вы телаете? — завопил инженер.

— Я должна его освободить! — крикнула Эмили. — Мы должны! Он умрет там от голода и жажды! Герр Сироп смерил ее долгим взглядом.

— Сначит, вам ево шиснь тороше шисней тех тысяч лютей, что покипнут, если начнется война? — спросил он сурово.

— Да… нет… Ох, я не знаю! — прорыдала девушка, вырывая руку и пиная датчанина ногами. — Мы должны его выпустить, вот и все!

— Потоштите, прошу вас! Я все протумал, не поитесь! В каштом отсеке есть вентиляционные трупы тиаметром около тесяти сантиметров. Мы открутим кте-нипуть решетку и кинем ему несколько панок консервов. И консервный нош, расумеется. Ничево с ним не случится, если поситит немноко на холотных попах и пиве. Там у нево и душевая комнатка есть, и таше колота карт, по-моему. С ним все путет о'кей.

— Господь милосердный, благодарю тебя! — прошептала девушка. И, прижавшись лицом к двери, крикнула: — Вы слышали, Рори? Мы будем бросать вам еду через вентилятор. И не волнуйтесь, вам не придется сидеть на холодных бобах. Я хочу сказать, я буду готовить вам вкусные горячие обеды и заворачивать так аккуратно, что вы получите их целехонькими. Я совсем неплохая повариха, Рори, честное слово, я вам докажу. Кстати — а бритва у вас есть? Если нет, я найду какую-нибудь. Я хочу сказать, вы же не захотите выйти оттуда заросшим, то есть… Ну, в общем, это неважно!

— Да? — прорычал пленник. — Да, я все слышал. — Он внезапно разразился смехом. — Ах, дорогая, это очень великодушно с вашей стороны, но бритва мне не понадобится. Вы выпустите меня через денек-другой как миленькие!

Герр Сироп вздрогнул и взглянул на дверь.

— С какой это стати? — спросил он.

— Все очень просто. Ваши спасательные шлюпки остались на Гренделе, и даже со скафандров сняты реактивные движки, не говоря уже о радио и радаре. А все электрооборудование находится здесь, у меня! Как и двигатели, кстати. Вы не сможете позвать на помощь короля, вы даже не сможете вернуться на Грендель, не выпустив меня отсюда. Так что, я думаю, вы откроете мне двери уже через несколько часов — как только эта простая мысль дойдет до ваших квадратных извилин! Ха-ха-ха!

— Det var some fanden, — сказал инженер.

— Что?

— Черт снает что вы несете! Мне нато потумать оп этом. — И герр Сироп, путаясь в ночной рубашке, обвивавшейся вокруг его волосатых голеней, вылетел из каюты. Забытый на полу огнетушитель довольно пофыркивал, выплевывая пену.

— О Боже! — Эмили заломила руки. — Ну почему нам так не везет?

Ей ответил голос Макконнелла:

— Не волнуйтесь, macushla, я слышал, как вы испугались за мою жизнь, — и это в тот момент, когда вы думали, что одержали верх. А потому я смиренно прошу у вас прощения за все, что наговорил сегодня вечером. Вы сыграли со мной неплохую шутку, заперев меня здесь, и пусть даже она не удалась, мы вспомним ее еще не раз и посмеемся долгими зимними вечерами!

— О Рори! — выдохнула Эмили, припав щекой к двери.

— О Эмили! — выдохнул Макконнелл с той стороны.

— Рори! — прошептала девушка; закрывая глаза. Незамеченная пена легонько сползла ей на ухо.

Глава 8

Сармишкиду, проскользнув в трюм номер три, застал там герра Сиропа, мрачно сидевшего за огромной пивной бочкой. В одной руке у датчанина была кружка, в другой — затычка от бочки. Клаус, взгромоздившись на полку, бормотал:

— Будь проклят Рори Макконнелл. Будь проклят любой, кто не проклинает Рори Макконнелла. Будь проклят любой, кто не просидел всю ночь, проклиная Рори Макконнелла.

— Вот вы где! — сказал марсианин. — Ваш завтрак остыл.

— Я не хочу никакой савтрак, — пробурчал герр Сироп, опорожнив кружку и наливая ее по новой.

— Даже после вашей давешней победы?

— Что толку от попеты, если от нее никакого толку? Я сапер ево в машинном оттелении, jo note 56, и теперь мы не мошем ствинуть сутно с орпиты. Витите ли, реверсивный механисм, который я установил тля внутренней тяки, саперт вместе с кэлом, а пока я этот механисм не сниму, мы не тронемся с места. Так что улететь к Нью-Винчестеру мы не в состоянии. А кроме тово, в машинном оттелении остались все электротетали.

— Я никогда не опошлял математику попытками практического применения, — благочестиво произнес Сармишкиду, — но я изучал электромагнитную теорию, и если проинтегрировать уравнения Максвелла, то выходит, что вы вполне можете, выдернув там-сям несколько проводов и взяв в мастерской металлическую пластинку, соорудить осциллятор.

— Конечно, — сказал герр Сироп. — Это проще простово. Но не сапывайте, что то Нью-Винчестера тесять тысяч километров. Маленькая лапораторная мотель, рассчитанная на 220 вольт, не смошет перетать сикнал на это расстояние. Во всяком случае, такой сикнал, чтопы он не сатерялся в космических шумах. У меня есть и полее мощные патареи. Расрятив отну ис них, мы мокли пы послать сильный сикнал — сильный, но кратковременный. Трутно натеяться, что именно в этот момент кто-то на столичном астероите настроится на прием именно нашей частоты. Вот и получается, что пес опрасцовых исмерительных припоров, сапертых с Макконнеллом, я не смоку послать SOS на тех частотах, которые опычно слушают ратиолюпители Нью-Винчестера.

Он вздохнул.

— Нет, я всю ночь ломал сепе голову, пытаясь что-нипуть притумать, но тщетно. Чтопы послать такой сикнал SOS, который услышат наверняка, мне нушен хороший капель, хороший импетанс, эталонный кенератор частоты и так талее — словом, все то, на чем ситит сейчас Макконнелл. А чтопы посылать сикналы на расных частотах в натеште на то, что хоть отин ис них поймают, мне нушен сутовой кенератор, на котором тоше ситит Макконнелл.

— Да ну? — обрадовался Сармишкиду. — Но там ведь несколько тысяч вольт, разве нет?

— Я вырасился фикурально, черт восьми! — Герр Сироп поднес к губам пивную кружку, привычным жестом приподнял усы и задергал адамовым яблоком.

Сармишкиду, свернув ходовые щупальца, плюхнулся головоторсом на пол. Помахал ушами, повращал глазами и возмущенно заявил:

— Но мы же не можем так просто сдаться! Вот оно, все это прекрасное пиво, которое я мог бы продать с пятидесятипроцентной прибылью, даже если попкорн с крендельками раздавать вообще задаром. А какая здесь от него польза? Никакой!

— Ну, я пы так не скасал, — ответил герр Сироп и нацедил еще одну кружку. — Только мне не нравится, что оно такое касированное, — пожаловался он. — Я ше вам не американец какой-нипуть! Оно чересчур сильно пьет в колову.

— Я специально такое заказал, — признался марсианин. — Чем больше бьет в голову, тем больше профит. Я не могу себе позволить выбрасывать деньги на ветер.

— У вас слишком мноко рук и слишком мало сертца, — сказал герр Сироп. — Са это я посволю вам вымыть мою каюту, а то она вся покрыта сасохшей пеной. А если нам опять понатопится окнетушитель, я просто восьму путылку вашево чересчур касированново пива, потрясу ее, отниму палец от корлышка и… Ну конечно! — воскликнул датчанин. — Кокта я выпущу весь ваш СО2, меня отпросит насат!

— Если вам так не нравится мое пиво, — сказал Сармишкиду, полуприкрыв глаза, — можете отдать мне свою кружку.

— Тействие и противотействие, — сказал герр Сироп.

— Что?

— Третий сакон Ньютона.

— Да, да, да, но какое отношение он имеет…

— Пиво. Я выстреливаю пивом ис корлышка вперет — и меня отпрасывает всат!

— В какой зад? Вы же говорили про бутылку!

— Ja, ja, ja, ja.

— Weiss' nicht wie gut ich dir bin? note 57 — пропел марсианин.

— To есть, — сказал герр Сироп, строго погрозив ему пальцем, — путылка — это нечто вроте ракеты. Эй, но веть она мокла пы таше… мокла пы…

Он умолк. Кружка выпала у него из руки, и пиво расплескалось по полу.

— Пивоубивец! — крикнул Клаус.

— Но, дорогая, — сказал Рори Макконнелл по селектору, — я не люблю сушеные абрикосы!

— Ах, перестаньте! — ответила Эмили Крофт из кухни. — Зато вы будете здоровы, как никогда!

— У меня такое чувство, будто я весь протух. Не столько от скуки, радость моя, потому что я не скучаю, пока могу слышать ваш чудесный голосок, но, кроме гимнастики, мне тут абсолютно нечем заняться, а гимнастика всегда наводила на меня тоску.

— Как я вас понимаю! — сказала Эмили. — Все эти топливные трубы и прочие штуки не оставляют места для классических танцев, да? Ах вы, бедняжечка!

— Я отдал бы бурую свиноматку своей матушки за одну прогулку под дождем вместе с вами, macushla!

— Ну, если вы дадите слово не мешать нам, милый, мы выпустим вас сию же минуту.

— Нет. Вы прекрасно знаете, что я присягал на верность Лиге и за нее сражаться буду до конца! До победы или поражения. И сколько же времени нужно старому omadhaun'y Сиропу, чтобы сообразить, что на сей раз он проиграл? Я здесь торчу уже почти неделю. А в мастерской день и ночь какая-то возня, и черт меня побери, если я понимаю, что там творится! Выпустите меня, любимая! Я никому не причиню зла. Я только поцелую ваши сладкие губки, а потом мы все вместе вернемся на Грендель, и я никому ничего не скажу. Естественно, кроме того, что я завоевал прекраснейшую девушку Галактики!

— Я бы хотела, но не могу, — вздохнула Эмили. — Но я бы так хотела! О Дион, уязвивший мне сердце безумной любовью!

— Кто такой этот Дион? — взревел майор Макконнелл.

— Не тревожьтесь о нем, дорогой. Это всего лишь цитата. В переводе, разумеется. Но что я хочу сказать: мистер Сироп и мистер Сармишкиду сейчас очень заняты, поэтому вам осталось томиться недолго, клянусь, еще денек-другой, и у них все будет готово, и они смогут… О! Я же обещала об этом не говорить! Но я хочу сказать, дорогой, что, хотя я останусь с вами, мне нельзя будет выпустить вас сразу, возможно, даже придется подождать еще один день, но я позабочусь о вас и буду готовить вам вкусные обеды и… Да, — продолжала Эмили с легкой дрожью в голосе, — я даже не буду больше кормить вас сушеными фруктами, потому что они у меня кончились; честно говоря, я уже несколько дней отдавала вам свои последние запасы, а сама питалась солониной и пивом, и, должна признать, на вкус они гораздо лучше, чем мне помнилось, так что если вы будете настаивать на обезызвествлении своей печени, когда мы поженимся, я, пожалуй, к вам присоединюсь, и, клянусь вам, дорогой, ни с кем другим я не стала бы обезызвествлять свою печень с таким удовольствием! Честное слово.

— Что все это значит? — Рори Макконнелл отступил от двери и напружинил мышцы. — Вы хотите сказать — они не просто возятся там в мастерской, у них есть какой-то план?

— Я не должна была вам говорить. Пожалуйста, любовь моя, честное слово, я поклялась хранить все в тайне, а теперь мне пора идти. Я должна им помочь. Я уже научилась приваривать всякие трубки и другие штучки, и, знаете, милый, это ужасно интересно. Я хочу сказать, когда я работаю сварочной горелкой, мне приходится надевать маску, очень похожую на классическую драматическую маску, и я стою там и декламирую стихи из «Агамемнона», как будто на афинской сцене, и, знаете, я думаю, когда все это кончится и мы поженимся, мы устроим у себя в саду настоящий греческий театрик, и я поставлю всю трилогию «Орестея» — в оригинале, разумеется, — со сварочными горелками вместо факелов! Пока!

Эмили послала в селектор воздушный поцелуй и удалилась. Рори Макконнелл уселся верхом на экран, закрывающий генератор, и яростно погрузился в раздумья.

Глава 9

Первая в истории человечества ракета на пивном топливе стояла под деррик-краном возле главного грузового люка.

Конструкция получилась не так чтобы очень эстетичная, но с этим герру Сиропу пришлось смириться. Используя для тяжелых работ небольшой передвижной подъемник, инженер соединил легкой рамой четыре десятитонные бочки «Nashornbrau» днище к днищу. Затычки из бочек были вынуты, а отверстия заткнуты простыми электроуправляемыми клапанами Вентури. Из боков каждой бочки торчали Г-образные выхлопные трубы, с помощью которых датчанин надеялся корректировать курс и контролировать вращение ракеты. Кроме того, он засунул в бочки, тщательно замазав просверленные дыры, стержни и проволоки с электромешалками на концах. А чтобы сбрасывать опустевшую тару в космос, установил специальные автоматические реле. Необходимой — кстати, в небольших количествах — энергией ракету снабжали сверхмощные батареи, прикрепленные к самому переднему днищу.

Перед батареями располагалась кабина — выкрашенный черной краской ящик двух метров в ширину и трех — в длину. Вставленные по бокам листы прозрачного пластика выполняли роль иллюминаторов. Из крыши торчали торс и шлем скафандра, подвижно закрепленного в люке. Рядом с ним из кабины выходила небольшая труба с двумя эластичными диафрагмами, через которую можно было просунуть инструменты, не теряя драгоценного воздуха. Саму же кабину герр Сироп склеил из картонных ящиков, бывших ранее тарой для бутылок с пивом, и укрепил легкой металлической рамой.

— Что нам нушно в такой ситуации, чтопы топраться то Нью-Винчестера? — важно рассуждал герр Сироп в присутствии своего компаньона. — Атомный твикатель? Нет, конечно, потому что нам нато преотолеть совсем ничтошную силу притяшения. Оптекаемая форма? Тоше нет, поскольку стесь нет востуха. И осопой прочности от нашей конструкции не трепуется, ипо ей не притется испытывать никаково напряшения, кроме весьма несначительного ускорения. А слетовательно, картонные ящики ис-пот пива вполне спосопны вытершать твух-трех человек.

Термосащита нам тоше ни к чему, потому что Солнце талеко, а наши тела накреваются и охлаштаются крайне метленно. Если внутри станет слишком шарко, мы просто откроем на минутку трупу и выпустим лишнюю влаку в космос; а если самерснем, посаимствуем немноко энеркии ис электропатарей тля опогрева.

Клавное, что нам неопхотимо, это востух. Но и ево нам нато немноко, веть я в основном путу ситеть в скафантре, а вы марсианин. Пары кислоротных паллонов нам хватит с испытком; ja, еще понатопится химический поклотитель уклекислово каса и вотяных паров. А тля полново комфорта восьмем с сопой несколько путылочек пива и сухие крентельки.

Что касается самово полета, то я проверил силу выпроса теплово и вспененново пива в вакууме: ее вполне тостаточно, чтопы соопщить нам скорость около трехсот километров в час. Тля опретеления курса сахватим с сопой таплицы эфемерит и локарифмическую линейку. Кроме тово, я на всякий случай поставил в капину свой велосипет и присоетинил к нему самотельный кенератор с выпрямителем — опыкновенный электромоторчик, рапотающий наопорот. Так что если патареи сятут слишком сильно, мы смошем их потсарятить. Мы таше смошем смастерить примитивный осциллятор — с малым ратиусом тействия, ja, но сато перетающий на расных частотах и при этом не истощающий патареи, и кокта мы потлетим к Нью-Винчестеру поплише, то пошлем сикнал SOS. Нас услышат, пришлют корапль — и тело в шляпе!

На практике все было не так уж просто, но за годы, проведенные на борту «Меркурианской девчонки», герр Сироп поднаторел в импровизациях и всякого рода изобретениях на скорую руку. И теперь, усталый, грязный, но довольный, он курил заслуженную трубку и любовался своим творением. Оставалось лишь немного подождать, пока электроспирали, обвивавшие бочки и подключенные к судовой силовой установке, разогреют пиво до нужной кондиции, а также пока «Девчонка» достигнет на орбите самой удобной точки, чтобы направить ракету прямиком к намеченной цели. Стартовать намечалось часа через два.

— Э-э… Может, все-таки надо было испытать ее хоть разок? — нерешительно спросил Сармишкиду.

— Нет, я так не тумаю, — ответил герр Сироп. — Во-первых, прикрепить еще отну почку не так-то просто. А во-вторых, мы уше нетелю не свясывались с Крентелем, и, если О'Тул что-то сапотосрит и увитит в телескоп нашу ракету, рыскающую вокрук «Тевчонки», он срасу ше вышлет катер с солтатами. Поэтому лучше не рисковать с экспериментальным полетом.

— Но если, не дай Бог, с ракетой что-то случится?

— Токта я несколько часов протершусь в скафантре, а вы — в вакууме. Эмили путет наплютать са нами в телескоп. В крайнем случае она выпустит Макконнелла, и он нас спасет.

— А что, если он не сможет нас найти? Или если авария произойдет на расстоянии, недоступном для телескопа? Космос — место просторное.

— Я претпочел пы не опсуштать потопные перспективы, — несколько надменно проговорил герр Сироп. Сармишкиду передернуло:

— И кто бы мог подумать, что честному бизнесмену придется… Donnerwetter! Was ist das? note 58

Оглушительный треск потряс корабль подобно землетрясению. Герра Сиропа сбило с ног. Палуба под ним дрожала, как в лихорадке. Инженер рывком встал на ноги и метнулся к выходу.

— Это на корме! — прокричал он.

Проскочив через люк, герр Сироп поднялся по лесенке и выбежал в главный коридор. Эмили Крофт, в фартучке, повязанном поверх классического пеплума, и со сковородкой в руке, выглянула из кухни.

— О Боже! — крикнула она. — Я уронила пирог, который готовила для Рори! Что там за шум?

— Я тоше хотел пы это снать! — Инженер помчался по коридору к корме. В нос ему ударил слабый, но едкий запах. — Поюсь, что-то стряслось в машинном оттелении! — пробормотал он на бегу.

— В машинном… Рори! — взвизгнула девушка.

— Я здесь, macushla! — ответил ей радостный бас, и гигантская фигура, увенчанная рыжей копной, вывалилась из люка, ведущего на корму.

Рори Макконнелл, засунув большие пальцы за пояс и широко расставив обутые в сапоги ножищи, усмехался во весь рот, белевший на черной от копоти физиономии. Герр Сироп застыл на месте, по-жабьи выпучив глаза. Зеленый мундир гэла был изодран в клочья, из носа сочилась кровь, но белозубая усмешка на черном лице сияла просто ослепительно, глаза горели высоковольтной синевой, а обнаженный торс оказался еще более мускулистым, чем можно было себе представить.

— Так, так, так! — веселился майор. — Вот мы и снова вместе! Эмили, любовь моя, я нижайше прошу прощения за причиненный ущерб, но мне не терпелось поскорее увидеть тебя воочию!

— Что вы там натворили? — простонал герр Сироп.

— Да ничего особенного, сэр. У меня были патроны, и консервный нож, и зубы, и еще кое-какие инструменты, а потому я просто вытряхнул порох, набил им пустую пивную бутылку, вставил фитиль и взорвал одну из этих чертовых дверей. А теперь вы мне покажете, чем вы тут занимались всю неделю, после чего мы все вместе вернемся на зеленые холмы Гренделя.

— О-о-ох! — сказал герр Сирой.

Макконнелл затрясся от хохота. Стены в коридоре подхватили его смех и тоже затряслись. Майор заглянул в расширенные глаза своей возлюбленной и раскрыл ей объятия.

— Могу я рассчитывать на поцелуй в знак закрепления нашей помолвки? — спросил он.

— О… да… Прости меня, любимый! — Эмили бросилась к нему. — Прости! — выдохнула она, разразившись слезами и треснув его сковородкой по голове.

Макконнелл зашатался, поскользнулся и вальсирующей походкой описал полукруг.

— Бегите! — вскрикнула Эмили. — Скорей! Герр Сироп застыл как завороженный. Затем, преодолев оцепенение, выругался, развернулся и помчался обратно по коридору. Добежав до лестницы, он столкнулся с неуклюже карабкавшимся вверх марсианином.

— Что там стряслось? — спросил Сармишкиду. Герр Сироп подхватил его под мышку и поскакал вниз.

— Эй! — возопил марсианин. — Отпустите меня! Bist du ganz geistegestort? note 59 Что это значит, сэр? Уруш нергатар шалму ишкадан! Сию же минуту! Versteh'st du? note 60

Рори Макконнелл прислонился на миг к переборке. Глаза его прояснились. Испустив хриплый рык, он бросился в погоню за инженером. Эмили подставила ему изящную подножку. Майор рухнул.

— Пожалуйста! — всхлипнула она. — Пожалуйста, милый, не вынуждай меня это делать!

— Но они же сбегут! — проревел Макконнелл, поднимаясь на ноги. Эмили стукнула его сковородкой. Он опустился на четвереньки. Девушка в отчаянии склонилась над ним и поцеловала побитую макушку. Майор распрямился, как пружина. Эмили стукнула его еще раз.

— Какой ты жестокий! — прорыдала она. Дверь люка закрылась за герром Сиропом. Он тут же включил систему разгрузки.

— Нато поскорее упираться отсюта! — задыхаясь, промолвил он. — Пока кэл не вырупил всю энеркию.

— Какой кэл? — возмущенно осведомился Сармишкиду.

— Наш! — пояснил герр Сироп, подбегая к пивной ракете.

— Ах наш! — Сармишкиду поспешил за инженером. Герр Сироп забрался на вершину конструкции и поднял подвижно закрепленный скафандр. Сармишкиду взлетел за ним, как обезумевший осьминог. Датчанин пихнул его в кабину, бросил кругом прощальный взгляд и тоже спустился в ящик. Закрепив скафандр на место, он наконец уселся на пол и перевел дух.

Единственным светильником в кабине была передняя велосипедная фара. Она освещала велосипед с прикрепленным к заднему колесу генератором; штаны от скафандра, восседающие на ящике с пивом; кучку навигационных приборов — таблицы, карандаши, логарифмическую линейку и блокнот; ящик с инструментами; два кислородных баллона и поглотитель СО2 и Н2 О вместе с электровентилятором; наскоро приляпанные рычаги, с помощью которых инженер надеялся управлять полетом; Сармишкиду, распластавшегося на ящике с крендельками, и, наконец, Клауса, нагло ворующего из пачки попкорн. А также, естественно, самого датчанина.

Кабина, прямо скажем, была набита под завязку. Воздушная помпа с урчанием начала высасывать из отсека воздух. Герр Сироп увидел, как за окнами сгустилась тьма, ибо флюоресцентный свет прекратил рассеиваться. А затем огромный люк открылся, словно по мановению волшебной палочки, и металлическая рама засверкала в звёздном сиянии.

— Тершись! — крикнул инженер. — Поехали! Деррик-кран изучил ракетку круглыми фотоэлектрическими глазами, схватил четырьмя клешнями, приподнял и осторожненько выпихнул в люк, который мгновенно закрылся с таким видом, будто благополучно избавился от кучи мусора. Поскольку снаружи не было никакой машины, чтобы принять ракету, она перевернулась вверх тормашками, отлетела на несколько метров от «Меркурианской девчонки» и поплыла за ней по орбите, вращаясь вокруг трех осей одновременно.

Герр Сироп сглотнул. Переход к невесомости был безобразно резким, и звезды, кружащиеся за окном, вызывали тошноту. Желудок у инженера нехорошо завибрировал. Сармишкиду стонал, уцепившись за ящик с крендельками всеми шестью щупальцами и прикрыв ушами глаза. Клаус верещал, кувыркаясь посреди кабины и тщетно пытаясь взлететь. Герр Сироп потянулся к рычагам управления, но ухватиться за них не сумел. Сармишкиду, приоткрыв один больной глаз, пробормотал:

«Бредовая дерьмовая хреновая сила Кориолиса». Герр Сироп с силой сжал зубы, прикусив заодно усы, поморщился, выплюнул их и сделал еще одну попытку. На сей раз ему удалось уцепиться за рычаг и дернуть его.

Облако моментально замерзшей пивной пены выплыло из боковой трубки. После нескольких неудачных попыток герр Сироп остановил-таки вращение ракеты и осмотрелся. Он висел в черноте, посреди ослепительных звезд. Справа по борту громадным месяцем горбился Грендель. «Меркурианская девчонка», похожая на длинную ржавую шпульку, плыла слева. Солнце, крохотное, но тем не менее яркое для человеческого глаза, заливало светом лысину инженера, проникая сквозь шлем скафандра.

Датчанин резко сглотнул, чтобы напомнить желудку, кто здесь хозяин, и начал обдумывать дальнейший курс. Сармишкиду злобно взирал на Клауса, который, зажмурив глаза и нахохлившись, отчаянно вцепился когтями в голову марсианина.

Герр Сироп продолжал размышлять. Разумнее всего было бы подождать еще немного, чтобы стартовать к Нью-Винчестеру с наиболее выгодной точки орбиты; но Макконнелл ждать не будет. К тому же любые преимущества старта с оптимальной точки все равно будут сведены на нет фантастической неуправляемостью самой ракеты. А потому лучше просто положиться на Бога. Инженер решительно взялся за рычаги.

Тихое урчание наполнило кабину, когда бочка первой ступени выпустила в космос свои пары. Сидящие почувствовали даже слабое давление, постепенно усиливавшееся по мере уменьшения массы. Направление стартового рывка не было абсолютно точным, и, естественно, сбалансирована вся конструкция была на авось, так что ракета опять попыталась закрутиться юлой. Руководствуясь показаниями собственного желудка и парочки примитивных измерительных приборов, герр Сироп пресек эту тенденцию с помощью боковых выхлопов.

И так, стреляя во все стороны белой пивной пеной, ракета-курьер медленно поплыла по вихляющей спирали в направлении Нью-Винчестера.

Глава 10

— О, дорогой, ненаглядный, любимый, — причитала Эмили, поглаживая голову Рори Макконнелла, — прости меня!

— Я люблю тебя тоже, — сказал гэл, садясь, — но, если ты не перестанешь бить меня по черепу, мне придется на время тебя запереть.

— Обещаю… обещаю… Нет, я не могу этого вынести! Любовь моя… — Эмили повисла на руке встающего майора. — Позволь им улететь! Я хочу сказать, они сбежали, и ты не мог им помешать — так почему бы нам не подождать их здесь и… Ну, я хочу сказать, в самом деле!

— Что ты хочешь сказать?

Эмили покраснела и потупила глазки.

— Если ты не понял, — чопорно сказала она, — то я объяснять тебе это уж точно не стану.

Макконнелл тоже покраснел.

А затем решительно направился в сторону мостика. Девушка побежала за ним. Он обернулся:

— Скажи мне только, на чем они удрали, и, возможно, я признаю себя побежденным.

Но когда Эмили проинформировала его, майор отрывисто хохотнул и заявил:

— Что ж, лихо придумано! Однако, имея в своем распоряжении рейсовое судно, я не могу просто так поднять кверху лапки. Мне искренне жаль, но шансов у них ноль без палочки.

Говоря это, Макконнелл уже обозревал в телескоп окрестности. И вскоре обнаружил ракету, хотя она казалась всего лишь песчинкой в сияющей звездами тьме. Майор нахмурился, пожевал губу и пробормотал себе под нос:

— Чтобы снять реверсивный механизм, нужно время, а я не такой уж опытный инженер. За это время ракета удерет еще дальше, и найти ее будет трудно. Если спуститься на Грендель за подмогой, то ухлопаешь несколько часов, пока пробьешься к самому и соберешь команду, я-то наши порядки знаю. А несколько часов — это слишком долго. Выходит, придется мне самому отправляться в погоню. Acushla, надеюсь, ты не сочтешь это предательством, если я попрошу тебя приготовить мне бутерброд или шесть и открыть бутылочку пива, пока я работаю.

Макконнеллу потребовался целый час, чтобы заставить двигатели заработать. Поскольку компенсатор по-прежнему бездействовал, сила тяжести сразу исчезла. Майор вплыл в каюту, утирая пот со лба, и улыбнулся Эмили.

— Пристегнись, моя грендельская роза, ибо мне придется маневрировать, и я не хочу, чтобы твоя чудесная кожа покрылась синяками. Проклятье! Пошли вон!

Последние фразы были адресованы каплям пота, которые он только что стряхнул со лба. Судорожно разгоняя руками облако крошечных шариков, Макконнелл оттолкнулся ногой от стены и стрелой вылетел в дверь.

Вернувшись на мостик, он уселся в кресло перед пультом управления, пристегнулся, тронул рычаги и услышал, как заурчали моторы.

— Ты готова, дорогая? — спросил он по селектору.

— Нет еще, любовь моя, — ответил ему голосок Эмили. — Одну минуточку, пожалуйста.

— Только одну! — предупредил Макконнелл, сощурясь в телескоп. Ему нипочем не удалось бы обнаружить ракету, если бы не пивные пары, которые превратились в космосе в морозное облачко. Майор увидел только призрачную туманность, но этого было достаточно, чтобы пуститься в погоню. Он приблизится к беглецам на расстояние сотни километров, решил майор, и тогда…

— Ты готова, золотко мое?

— Нет еще, любимый. Еще секундочку.

Макконнелл нетерпеливо забарабанил пальцами по пульту. «Меркурианская девчонка» продолжала свое медленное кружение вокруг Гренделя. Голова у майора немного гудела.

— Дорога-а-ая! Поспеши! Мы опа-а-аздываем!

— Ох, еще одну секундочку, всего одну! Милый, ты должен усвоить на будущее: когда мы будем куда-нибудь собираться после свадьбы, имей в виду, что любая девушка хочет выглядеть как можно лучше, а на это нужно время. Я хочу сказать, все эти платья и косметика, конечно, не совсем классические, но я, пожалуй, поступлюсь своими принципами ради тебя, чтобы ты мог мною гордиться, и если я могу есть твои любимые блюда, хоть они и ненатуральные, то ты тем более можешь подождать немного и дать мне возможность привести себя в порядок и…

. — У мужчины в этой жизни есть только две альтернативы, — мрачно сказал сам себе Макконнелл. — Он может остаться целомудренным или же смириться с тем, что десять процентов его жизни уйдут на ожидание женщины. — Майор бросил нетерпеливый взгляд на хронометр. — Мы уже опоздали! — рявкнул он. — Мне придется рассчитать другую траекторию, чтобы сойти с орбиты и…

— Ну, так рассчитай, кто тебе мешает? Я хочу сказать, вместо того чтобы сидеть там и ворчать на меня, почему бы тебе не заняться чем-нибудь полезным, то есть поработать, к примеру, на своем компьютере… или как его там называют!

Макконнелл насторожился.

— Эмили! — процедил он сквозь зубы. — Ты ведь не задерживаешь меня нарочно, правда?

— Рори, как ты мог? Просто потому, что девушке нужно… Рассчитав новую траекторию, майор заявил:

— У тебя осталось ровно шестьдесят секунд для подготовки к ускорению.

— Но Рори!

— Пятьдесят секунд.

— Но я хочу сказать, в самом деле!..

— Сорок секунд.

— Ну хорошо, хорошо. Я даже не сержусь на тебя, любовь моя, честное слово. Я хочу сказать, чтоб ты знал: девушки просто обожают таких мужчин, как ты, то есть настоящих мужчин. Ты даже не представляешь, как мне надоели эти ужасные типы с их вечным «Да, дорогая!» — они же вылитые римляне! Римляне времен империи, я хочу сказать. Римляне-республиканцы были по крайней мере мужественными, хотя, конечно, они были варвары и к тому же бородатые. Но что я хочу сказать, Рори, ведь я полюбила тебя так сильно именно потому, что…

Минут через пять майор Макконнелл сообразил наконец, что происходит. Испустив сдавленный рык, он забарабанил по клавишам компьютера, еще раз скорректировал траекторию с учетом потерянного времени, ввел данные в автопилот и врубил главный двигатель.

«Девчонка» повернулась в заданном направлении, и сила тяжести, равная земной, усадила майора в кресло. Разгоняться сильнее было ни к чему; максимальное ускорение, которое способна развить эта пивная посудина, наверняка не превышает метра в секунду за секунду, а когда он ее догонит, то придется уравнивать скорости, что в одиночку проделать не так-то просто. Майор увидел, как Грендель скользнул в правом иллюминаторе вниз и пропал из виду. Слегка сбросив скорость, Макконнелл одновременно направил судно на двадцать три градуса «вверх», и «Меркурианская девчонка», взяв след герра Сиропа, поплыла по плавной дуге вдогонку.

— Ну все, теперь этой сказочке конец, — пробормотал Рори Макконнелл. — И, клянусь честью, вы были достойным противником, мистер Сироп, и я с удовольствием встречусь с вами за дружеским столом в пивном погребке после освобождения гэльского Лейи… Эй!

В первое мгновение ему показалось, что какой-то остряк-самоучка выдернул из-под него кресло. Майор непроизвольно напряг мышцы, падая на пол… Он падал, падал, пока до него, наконец, не дошло, что это свободное падение.

— Что за чертовщина? — взревел Макконнелл, глядя на светящиеся приборы, которые прямо на глазах потухли.

В иллюминатор тут же уставились звезды. Майор судорожно вцепился в свою упряжь. Вентиляционная система, испустив последний вздох, заглохла. Воцарилась зловещая тишина.

— Эмили! — крикнул майор. — Эмили, где ты?

Нет ответа. Макконнелл на ощупь нашел переключатель селектора. Раздался механический щелчок — и больше ничего; электричество не поступало в сеть.

Натыкаясь на стены и выделывая неуклюжие кульбиты, пережив несколько самых черных минут в своей жизни, майор добрался-таки до машинного отделения. Оно походило на пещеру. Макконнелл осторожно вплыл в нее, маша перед носом невидимой рукой, чтобы разогнать выдыхаемый углекислый газ. Биение собственного сердца гулко и жутко отдавалось у него в ушах. Где-то за дверью тут должен быть фонарик — но где?

— Матерь Божья! — простонал майор. — Неужели мы попали прямо в лапы к дьяволу?

Во тьме послышался какой-то шорох.

— Что это? — заорал Макконнелл. — Кто там? Где вы? Отвечайте, не то я сейчас из вас все кишки выпущу и… — И он продолжил, не скупясь на выражения, которые подсказывала ему разгоряченная гэльская кровь.

— Рори! — прервал его обиженный женский голос из бездны. — Если ты собираешься разговаривать со мной подобным образом, лучше закрой рот и не открывай его до тех пор, пока не сможешь сказать все это по-гречески, как подобает настоящему джентльмену! Нет, ну честное слово!

— Ты здесь? Дорогая, ты здесь?

— Я обещала, — продолжала девушка, — не бить тебя больше, и я свое слово не нарушу ни за что на свете, но мне же надо было что-то сделать, правда, милый? Я хочу сказать, если бы я сдалась, ты бы сам меня запрезирал. Это не по-британски.

— Что ты сделала?

После долгой паузы Эмили тихо проронила:

— Не знаю.

— Как это? — взорвался Макконнелл.

— Я просто подошла к панели управления — или как ее там называют — и стала нажимать на выключатели. Я хочу сказать, ты же не думаешь, будто я знаю, для чего предназначены все эти рычаги и кнопки, верно? Я действительно не знаю. Но зато, — радостно добавила Эмили, — я умею спрягать греческие глаголы.

— О… нет! — простонал Макконнелл, ощупью пробираясь к невидимой панели. Где же она, черт побери?

— Кроме того, я умею готовить, — заявила Эмили. — И шить. А еще я ужасно люблю детей.

Герр Сироп, взглянув на свои примитивные счетчики, заметил, что первый топливный бак опустел. Нажав на рычажок, управляющий сбросом, инженер влез в скафандр, дабы убедиться, что реле сработали. Приглядевшись сквозь круглый шлем, он увидел, что одно реле заклинило и бочка по-прежнему на месте. Герр Сироп, предусмотревший такую возможность, велел Сармишкиду подать ему через трубу несколько разъемных железных стержней. Неуклюже шевеля пальцами скафандра, инженер прикрутил стержни друг к дружке, чтобы достать палкой до крайней бочки и скинуть ее в космос.

Тут ему в голову пришло, что гораздо удобнее было бы хранить инструменты в ящике, прикрепленном к корпусу извне. Но умная мысля, как известно, приходит опосля, когда модель уже проходит испытания.

Он посмотрел вдаль, за корму. «Меркурианская девчонка» была видна невооруженным глазом, хотя и не очень отчетливо. Она по-прежнему плыла по орбите, но датчанин понимал, что это ненадолго. Ну что ж. Делай что можешь, и будь что будет. Герр Сироп спустился в кабину. Клаус отрабатывал технику полета в невесомости, склевывая капельки пива из воздуха; он то и дело сталкивался с пустой пивной бутылкой, но, похоже, был вполне доволен жизнью.

— Сейчас снова начнем напирать ускорение, — сказал герр Сироп. — Тайте мне кренделек.

Пена стрельнула из второй бочки. Ракета завертелась, как бешеная. Потеря бочки, естественно, нарушила всю балансировку. Герр Сироп управился с вращением и упорно продолжил путь. Вторая бочка тоже опустела и была сброшена без проблем. Инженер откупорил третью и опять вернулся в скафандр.

Чуть погодя к нему наверх залез Сармишкиду, что-то возбужденно пища.

— Что? — не понял герр Сироп.

— Там — за нами — ваш корабль — und он приближается verdammten note 61 быстро!

Аккуратно пристегнув свою суженую к креслу рядышком с пилотским, Рори Макконнелл возобновил погоню. Он потерял уже два часа, и, пока «Девчонка» дрейфовала без управления, она, естественно, сошла с курса. Майору пришлось вернуться назад и начать поиски заново. Примерно полчаса он маневрировал в напряженной тиши.

— Вот они! — сказал он наконец.

— Где? — спросила Эмили.

— В телескопе, — ответил Макконнелл. Его досада уже улеглась, и он сжал руку возлюбленной. — Все, игра окончена. Через десять минут они будут у меня на борту.

Туманное облако росло в иллюминаторе так быстро, что майор забеспокоился насчет правильности своих расчетов. Он явно слишком разогнался; придется пройти мимо беглецов, притормозить, а затем возвратиться.

И вдруг — трах! бах! Зубы у майора клацнули, сердце на мгновение остановилось, заледенев от страха.

— Что это было? — спросила Эмили. Ему не хотелось пугать ее, но он заставил себя прошептать внезапно пересохшими, непослушными губами:

— Думаю, метеорит. И, судя по звуку, такой большой и быстрый, что вполне мог раздолбать целый отсек. — Воздеть глаза к небесам в условиях невесомости — довольно сложная задача, но майор с ней почти что справился. — Святой Патрик, и так-то ты обращаешься со своим верным сыном?

«Девчонка» стремглав пронеслась мимо пивной ракеты. Майор отстегнул свою упряжь.

— Приборы не показывают повреждений, но, возможно, они сами испорчены, — пробормотал Макконнелл. — А поскольку экипажа у нас нет, мне придется проверить все самому. Слава Богу, хоть мостик не задело. — Он кивнул в сторону носового платка, висевшего в воздухе; майор специально отключил на мгновение вентиляцию, чтобы убедиться, что платок не подхватит струёй выходящего воздуха. — Если где-то начнется утечка, моя радость, люки автоматически закроются, так что несколько часов ты будешь в полной безопасности.

— А ты? — вскричала она, побледнев. — А ты как же?

— Я надену скафандр. — Майор наклонился и поцеловал ее. — Мне нужно идти, дорогая. Я должен что-то предпринять, чтобы поврежденный отсек не снесло ко всем чертям. Я вернусь, как только смогу, любимая.

Странное дело, но, пока он плыл по коридору к корме, ему не встретилось ни одного автоматически задраенного люка, и свиста выходящего в пустоту воздуха тоже не было слышно. Озадаченный и несколько даже растерянный, Рори Макконнелл добрался до машинного отделения, где и закончил внутренний осмотр. Вытащив из вещмешка свой личный скафандр нестандартных размеров, майор с трудом облачился в него (ибо задача эта для одного человека почти непосильная), подплыл к ближайшему люку и выбрался наружу.

Жуткое безмолвие объяло его, и только намагниченные подошвы удерживали скафандр на корпусе судна, летевшего среди равнодушных созвездий. Резкость нерассеянного солнечного света и абсолютная чернота теней сбивали с толку непривычный человеческий глаз. Увидев гоблина, Макконнелл истово перекрестился и лишь потом сообразил, что это топливный резервуар; а ведь майор был опытным космолетчиком.

Битый час он осматривал корпус, но так и не нашел пробоины. Только в носовой части была малюсенькая дырочка, трудно сказать, давно или недавно пробитая. Однако метеорит ударил с таким дьявольским лязгом, что должен был как минимум расколоть корпус на две половинки. Что ж, святой Патрик, наверное, все-таки был на стреме. Макконнелл вернулся на судно, выбрался из скафандра, успокоил Эмили и начал сбавлять скорость.

Прошло почти два часа, прежде чем ему удалось вернуться на место столкновения. Ракета-беглянка пропала из виду напрочь. Прекратив пивные выбросы, она превратилась в черную точку, неразличимую на черном фоне. Придется рассчитать ее вероятную траекторию и… Майор застонал.

Что-то проплыло мимо него в телескопе. Что за черт? Макконнелл рванул судно вперед и ахнул.

— Ах ты, ссук… — Он поспешно переключился на гэльский.

— Что там такое, свет очей моих? — поинтересовалась Эмили.

Макконнелл стукнул головой о приборную панель.

— Пара обручей и разбитые в щепу доски, — промычал он. — О нет, нет, нет!

— Но что же тут такого? Я хочу сказать, это неудивительно, если вспомнить, из чего герр Сироп соорудил свою ракету!

— Вот именно! — рассвирепел Макконнелл. — Вот из-за чего я чуть было не получил инфаркт и потерял бесценных два часа, если не больше, и… Вот он, наш метеорит! Пустая пивная бочка! О, какое унижение!

Глава 11

Герр Сироп прекратил выброс из последней бочки и со вздохом вернулся в состояние невесомости.

— Полетим по инерции, — сказал он. — По крайней мере, пока. Нушно оставить немноко топлива тля маневров.

— Каких маневров? — уныло спросил герр фон Химмельшмидт. — Не знаю, почему der звездолет промчался мимо нас, но скоро он вернется und отманеврирует нас в кутузку.

— Ну, а пока, мошет, упьем времечко? — Герр Сироп вытащил из пиджака засаленную колоду карт и многозначительно ее перетасовал.

— Прекратить их тасовать! — возмутился Сармишкиду. — Сейчас не время для праздных забав!

— А тля чево сейчас время, по-вашему?

— Ну-у… хм… Нет, не то. Может… Хотя нет… Первая ставка — по шиллингу?

Часа через четыре, когда герр Сироп получил долговую расписку на несколько фунтов стерлингов, а Сармишкиду разнылся, как возмущенная волынка, инженер заметил, что в кабине сильно стемнело. Счетчик подтвердил, что батареи почти разряжены. Датчанин объяснил своему спутнику ситуацию и спросил:

— Хотите первым покрутить петали, или сначала я?

— Это вы мне? — Сармишкиду лениво взмахнул ухом. — С чего, интересно, вы взяли, что эволюция подготовила мою расу к езде на велосипеде?

— Ну… Я тумал… То есть…

— Оно и видно, что думали. Одно слово — датчанин!

— Satan i helvede! — пробормотал герр Сироп, подплыл к велосипеду и принялся за работу. — И что опитнее всево, — проворчал он, — веть никто не поверит, что я топрался от Крентеля до Нью-Винчестера на велосипете!

Медленно и величественно накренившись, ракета начала вращаться против часовой стрелки.

— Вон они! — воскликнул Рори Макконнелл.

— О Боже! — сказала Эмили Крофт. Пивная ракета промелькнула в переднем иллюминаторе. Усталость многочасовых поисков с майора как рукой сняло.

— Вперед! — возбужденно крикнул он. — Ату его! Ату! Ату! Однако через пару мгновений ему пришлось убедиться в том, что человеческий глаз не в состоянии конкурировать с радаром при определении расстояний в космосе.

— Тьфу ты! — сказал майор. — Перелет. Пролетев еще километров десять, он притормозил, развернул громоздкое судно и осторожно направил его к цели. И вдруг увидел, как в шлеме скафандра появилась голова, бросила на него свирепый взгляд и снова исчезла. Ракета плюнула пеной и скрылась из виду.

Макконнелл пустился вдогонку, пристроился беглянке в хвост, почти уравняв скорости, и уставился на свою добычу.

— Удрать от меня у них силенок не хватит, — задумчиво прогудел майор. — Я буду идти за ними по пятам до самого… — Он осекся.

— До самого Нью-Винчестера? — спросила Эмили невинным тоном.

— Но… Я хочу сказать… Будь они неладны! — Майор впился усталыми глазами в бочку с ящиком, ныряющую среди звезд. — Но я же выиграл! — заорал он, стукнув по пульту кулаком. — У меня рейсовое судно в сто раз больших размеров и… и… Они должны сдаться! Так нечестно!

— Да, но без радио ты не сможешь им об этом сообщить! — вкрадчиво сказала Эмили. Потом наклонилась к майору и погладила его по щеке. — Ну-ну! Я пошутила, извини. Я и правда люблю тебя и вовсе не хочу поддразнивать, но, честно говоря, ты немного зациклился на этой ракете. Я хочу сказать — хорошего понемножку, разве нет?

— Нет, если в тебе течет гэльская кровь! — Макконнелл до боли сжал челюсти. — Я поймаю их в грузовой люк, вот что я сделаю!

Поскольку система управления погрузкой находилась не на мостике, а в машинном отделении, Макконнелл, расстегнув ремни, мрачно поплыл на корму. Откачал из главного погрузочного шлюза воздух, раскрыл настежь люк. Он заглотит эту паршивую ракету целиком и…

Невесомость исчезла. Майор свалился на палубу.

— Эмили! — взвыл Макконнелл, поднимаясь и утирая под носом кровь. — Эмили, оставь пульт в покое!

Троекратная перегрузка чудовищной тяжестью придавила его к полу. Майор добрел, пошатываясь, до мостика, доволокся до панели управления и дернул за рычаг. Эмили, распластавшаяся в кресле и задыхающаяся, умудрилась изобразить невинную улыбку.

— Я души в тебе не чаю, ты самое прекрасное создание во Вселенной, но сейчас мне больше всего хочется перекинуть тебя через колено и трахнуть пару раз по заднице!

— Выбирай выражения, Рори! — поправила его дочь викария. — Ты можешь всыпать мне по заднице до посинения, если угодно, но я не люблю double-entendres. note 62

— Ox, помолчи, несносный ангел мой! — прорычал майор, уставясь в телескоп налитыми кровью глазами. Ракета опять пропала из виду, естественно.

Через полчаса он ее обнаружил, по-прежнему упрямо ползущую к Нью-Винчестеру. Столичный астероид англов стал заметно ярче.

— Ну ладно, мы еще посмотрим, кто кого, — пробурчал Макконнелл.

Он обогнал ракету, притормозил прямо перед ней, почти уравнял скорости, оставив своей добыче преимущество в несколько километров в час, и повернулся к ней боком. Насколько можно было судить по показаниям приборов, ракета была нацелена теперь прямехонько в зев грузового люка.

Герр Сироп фыркнул пеной из боковой Г-образной трубы, проскочил под днищем «Девчонки» и спокойно продолжил свой путь.

— Ar-r-rah!

Пивные брызги осели на пластике иллюминатора. Майор попробовал еще раз. И еще раз. И еще.

— Все без толку, — выдохнул он наконец. — Ему от меня увернуться — раз плюнуть. Единственное, что я могу, это протаранить его — и дело с концом. Arrah! Пропади он пропадом! Он же знает, что я не убийца!

— Ну в самом деле, дорогой, — сказала Эмили, — пора уже тебе угомониться и признать, что он победил.

— Черта с два! — Макконнелл задумался. Затем глаза его вновь загорелись огнем. — Ага! Придумал! Подъемный кран! Мне придется перетащить пульт управления погрузкой и монитор на мостик, чтобы видеть, что я делаю. И тогда я подойду к ним еще раз, высуну из люка стрелу с захватами и втащу их на борт!

— Рори! — сказала Эмили. — Ты зануда.

— Я гэл, клянусь всеми святыми! — Макконнелл потер заросшую рыжей щетиной щеку. — Но на это уйдет несколько часов, и я опять потеряю ракету. Ты сумеешь удержать «Девчонку» на курсе, единственная моя?

— Я? — Девушка широко раскрыла голубые глаза и запротестовала: — Но, дорогой, ты же сам велел мне оставить пульт в покое, и я действительно в этом совсем не разбираюсь. Я хочу сказать, с моей стороны было бы противозаконно пытаться управлять звездолетом — и к тому же небезопасно. Я хочу сказать, меден пратто. note 63

— Ну конечно! Как я мог забыть, что твое преданное сердечко не способно на предательство, черт бы его побрал! Но ты должна мне пообещать не притрагиваться больше к пульту управления, иначе я буду вынужден разбить свое собственное сердце и привязать тебя к креслу.

— О, я обещаю, дорогой. Я готова пообещать тебе все что угодно — в разумных пределах, разумеется.

— А в эти пределы, естественно, умещается только то, что совпадает с твоими желаниями. Ну да ладно.

Рори Макконнелл вздохнул, поцеловал мечту своей жизни и отправился работать. Ракета-беглянка, стреляя пивом, медленно, но неуклонно перемещалась на другую орбиту — не очень отличавшуюся от прежней, но время и притяжение далекого Солнца должны были сделать свое дело.

Генерал Бич-Устрашающий-Зловредных-Англов О'Тул поднял изможденное лицо и сурово воззрился на юного караульного, пробившегося к нему в кабинет.

— Ну? — грозно спросил генерал.

— Прошу прощения, сэр, но…

— Отдай мне честь, салага желторотая! — взорвался О'Тул. — Что это за армия, будь она неладна, в которой рядовой, встречая на улице капитана, хлопает его по плечу и говорит: «Пэдди, свинтус ты этакий, с добрым тебя утречком, и, если у тебя есть свободная минутка, я почту за честь выставить тебе кружку темного вон в той таверне»? Что это за армия, я тебя спрашиваю!

— Знаете, сэр, — сказал караульный, в котором взыграл знаменитый кельтский дух противоречия, — у нас замечательная и высокодисциплинированная армия, и боевой дух в ней исключительно высок! Хотя, правду сказать, мой собственный начальник-капитан, помещичий сынок с надменной рожей, не снимет шляпу даже перед самой святой Бригиттой, если эта прекрасная colleen войдет к нему в дверь!

— Боевой дух, говоришь! — взревел О'Тул, спрыгивая с кресла. — Боевой дух — это палка о двух концах, идиот! Откуда, по-твоему, взяться боевому духу у офицеров или даже у меня самого, если мои собственные подчиненные говорят мне в лицо: «Старый БУЗА», не давая себе труда произнести каждую букву в отдельности, между тем как я в жизни не брал в рот спиртного, в том числе и этой проклятой бузы! Я требую к себе уважения, begorra, или, по крайней мере, объяснений!

— Ты хочешь объяснений — так я тебе их дам, сэр генерал, старая ты дева в штанах! — заорал караульный, грохнув кулаком по столу. — Твоя постная рожа — вот что всему причиной, и если ты ни капли в рот не берешь, так это потому, что от одного взгляда на тебя любая самогонка скиснет! А теперь, если желаете выслушать мои предложения по укреплению дисциплины в этой армии…

Следующие полчаса они провели за приятнейшей беседой. Наконец охрипший от речей караульный дружески распрощался с генералом и удалился.

Через пять минут в приемной послышался шум потасовки. До генерала донесся вопль часового:

— Ты не можешь идти к самому без предварительной записи!

И голос караульного:

— Я записался еще за час до рассвета, когда пришел сюда в первый раз и пытался пробиться сквозь ваши бюрократические рогатки!

Шум усилился. Дверь, ведущая в кабинет, сорвалась с петель, и караульный швырнул в проем часового.

— Прошу прощения, сэр, — сказал он, тяжело дыша, держась рукой за разбитую щеку и мстительно припечатав часового к полу сапогом, — но я как раз вспомнил, зачем хотел вас увидеть.

— Ты у меня посидишь на губе, бунтовщик и мерзавец несчастный! — заорал О'Тул. — Капрал! Арестуйте этого человека!

— Именно такое отношение я и подверг критике пять минут тому назад, — заявил солдат. — Из-за вас и вам подобных офицеров на войне не осталось никакого веселья! Ты, гриб сушеный, да если бы ты возглавлял тот рейд в Куалнге, Бурый бык до сих пор бы жевал свою жвачку на лугу! note 64 А теперь послушайте меня…

И пока четверо подоспевших часовых тащили его через приемную, он не переставал орать:

— Хорошо же! Вы об этом еще пожалеете, сэр генерал! Я не скажу вам свою новость! Ни словечка не скажу о том, что я увидал в телескоп за час до рассвета, — вернее, чего не увидал, — и вы не узнаете о том, что венерианский корабль сошел с орбиты, до тех пор пока он не приведет сюда весь английский флот! И пускай приводит, мне это до лампочки!

Генерал Бич-Устрашающий-Зловредных-Англов, разинув рот, уставился в синее грендельское небо.

Глава 12

Изнуренный, дрожащий от недосыпа и усталости, Рори Макконнелл плыл по коридору к капитанскому мостику. Эмили остановила его возле кухни — выспавшаяся, свеженькая и прекрасная до безобразия.

— Постой, любовь моя, — сказала она. — Ты все закончил? Заходи сюда, я приготовила тебе чашечку чаю.

— Не хочу никакого чаю, — буркнул майор.

— Но, дорогой мой, так нельзя! Ты совсем отощал, одна кожа да кости остались… Ох, и эти бедные руки со стертыми в кровь костяшками! Иди сюда, будь умничкой, сядь и выпей чашечку чаю. Я хочу сказать — не иди, а плыви, и пить тебе, конечно, придется из этой дурацкой соски, но все равно. Твоя ракета никуда не денется.

— Еще как денется, — упрямо заявил Макконнелл. — Она уже ближе к королю, чем к Гренделю.

— Но десять-то минут ты можешь отдохнуть! — возмутилась Эмили. — Ты пренебрегаешь не только своим здоровьем, но и мною. Ты вообще забыл о моем существовании. Все эти часы я слышу по селектору одну только ругань. Я хочу сказать, я предполагаю, что это ругань, судя по интонации, потому что я ведь не понимаю по-гэльски. Тебе придется меня научить, когда мы поженимся, а я научу тебя греческому. Мне кажется, между этими языками есть какое-то родство. — Она прижалась щекой к обнаженной груди майора. — Как между мною и тобой… О Боже! — Она отпрянула, стирая со щеки машинное масло.

В конце концов Рори Макконнелл позволил себя уговорить. Только на десять минуточек. Полчаса спустя, сильно посвежевший, он добрался до мостика и врубил двигатели.

Грендель выглядел теперь тусклым грошиком среди звезд. Зато Нью-Винчестер разбух и превратился в большой золотисто-зеленый полумесяц. Вокруг него как пить дать шныряют патрульные корабли… Макконнелл отогнал от себя неприятную мысль и занялся поиском.

После всего упущенного времени это было непросто. Космос большой, и в нем способна затеряться даже самая огромная бочка. А поскольку герр Сироп слегка изменил плоскость орбиты — в чем майор убедился примерно после часа бесплодных поисков, — сектор, в котором могла находиться ракета, был просто необъятным. Более того: пока этот черный ящик будет дрейфовать без ускорения, его не заметишь, даже если он пролетит у тебя прямо под носом.

Прошел еще час.

— Бедняжечка, — сказала Эмили, взъерошив рыжие кудри майора. — Как же ты устал!

Нью-Винчестер продолжал расти. Города его казались размытыми пятнышками на дивном гобелене лесов и колосящихся полей; королевская автомагистраль тянулась темной ниточкой под мягкой облачной вуалью.

— Скоро ему придется себя обнаружить, — бормотал майор, не отрываясь от телескопа. — Пивной выброс настолько слаб…

— Насколько я помню, пиво у мистера Сармишкиду довольно сильное, — возразила Эмили. Макконнелл рассмеялся:

— Надо было Сиропу заправиться ирландским виски! Но я имел в виду, любовь моя, что в такой развалюхе он не сможет точно рассчитать траекторию, поэтому ему придется корректировать курс. А при его черепашьей скорости выброс потребуется солидный, так что… Эй! Вот она!

В иллюминаторе появилось туманное облачко — призрачное и далекое-далекое. Пальцы Макконнелла запорхали над контрольной панелью. Звездолет повернулся и прыгнул вперед. Стрела подъемного крана, высунувшись из грузового люка, хищно растопырила когтистые захваты.

И вдруг — вспышка!

Судорожно хватая ртом воздух, Макконнелл увидел, как огненное пятно разлетается в клочья перед его полуослепшими глазами. Через мгновение в иллюминаторе опять была только тьма и созвездия.

— Что за черт? — изумленно выдохнул майор. — Где-то поблизости был английский корабль? Или у этого старого осла есть пушка? Стреляли же явно в нас!

«Девчонка» пролетела в нескольких километрах от пивной ракеты. Майор, лихорадочно обшаривая пространство, узрел в телескопе большой звездолет.

— Наш корабль! — чуть не задохнулся Макконнелл. — Наш собственный гэльский корабль!

Грузовое судно с орудийной башней не выстрелило еще раз, боясь привлечь к себе внимание англов. Оно подошло поближе и неуклюже попыталось уравнять скорости, чтобы напасть на «Меркурианскую девчонку».

— Пошли вон! — заорал Макконнелл. — Пошли вон отсюда, идиоты! Вам нужен не я, вам нужен старый Сироп! Прочь с дороги! — Он избежал неминуемого столкновения, резко рванув «Девчонку» назад. И тут до майора дошло. — Но откуда же им знать, что это я здесь на борту? — спросил он сам себя.

— Может, с помощью телепатии? — ехидно предположила Эмили.

— Они не знают. Они наверняка даже не заметили пивную ракету, готов поклясться! Значит, они хотят протаранить нас или взять на абордаж и… Прочь с дороги ты, шотландское отродье!

Гэльский звездолет бросился вперед, словно акула. Макконнеллу ничего не оставалось, как снова дать задний ход. Нью-Винчестер в иллюминаторе съежился и отлетел во мглу.

Майор в сердцах треснул ладонью по панели.

— А у меня нет даже радио, чтобы их предупредить, — простонал он. — Мне придется позволить им взять нас на абордаж и объяснить ситуацию. — Он заскрипел зубами. — И если я хоть немного знаю наше командование, на это уйдет по меньшей мере еще час.

Эмили улыбнулась. «Меркурианская девчонка» продолжала удаляться от цели.

— Я тумаю, мы уше в претелах слышимости. Мошно начинать перетачу, — сказал герр Сироп.

Ракета, исчерпав почти все топливные запасы, снова плыла по инерции. Нью-Винчестер был уже совсем близко. Если бы какое-нибудь патрульное судно заметило ракету! Но надеяться на это не приходилось. Герр Сироп вздохнул, моргнул слезящимися, но победно горящими глазами и нажал на рычажок осциллятора.

Ничего не произошло.

— Кте искра? — жалобно спросил инженер.

— Не знаю, — ответил Сармишкиду. — Я думал, вы знаете.

— Проклятье! — крикнул Клаус. Герр Сироп со сдавленным рычанием нажал еще несколько раз. По-прежнему безрезультатно.

— Все пыло о'кей, кокта я проверял ево на сутне! — простонал датчанин. — Конечно, я не мок проверить как слетует, иначе кэлы пы нас сасекли, но веть он рапотал! Что с ним такое стряслось?

— Поскольку большая часть нашей передающей аппаратуры находится снаружи, рядом с батареями, там, очевидно, что-то разладилось, — сказал Сармишкиду. — Провод отошел от контакта или что-нибудь в этом роде.

Герр Сироп выругался, влез в скафандр и попытался разглядеть повреждение. Но части осциллятора были не только недоступны — они были невидимы из шлема. Еще одно упущение в сооруженной наспех конструкции. Можно было, конечно, надеть скафандр целиком и попробовать произвести ремонт, но тогда кабина вместе с беднягой Клаусом лишится кислорода и…

— Ox, Иута! — сказал инженер.

Сесть на Нью-Винчестер нечего было и мечтать. Пива в бочке осталось так мало, что скорректировать курс уже не удастся. Они будут плыть и плыть, пока не кончится воздух, если только раньше их не подберет противник… Герр Сироп взглянул за корму и ахнул. Противник, похоже, именно это и собирался сделать.

Полчаса назад, когда инженер увидел, как два управляемых гэлами судна, наскакивая друг на дружку, удалились прочь, он довольно усмехнулся в усы. Но теперь один из звездолетов — да, это была родная «Девчонка», — со стрелой подъемного крана, высунутой из бокового люка, неумолимо приближался вновь.

Сердце у герра Сиропа упало. Ну что ж, он хотя бы попытался. А мог ведь и сразу сдаться. В конце концов, жизнь на дрожжевой фабрике — это тоже жизнь.

Ну уж нет! Боже упаси!

Герр Сироп спустился обратно в кабину.

— Пыстро! — завопил он. — Тайте мне попкорн!

— Что? — разинул рот Сармишкиду.

— Просуньте черес трупу пачку с попкорном, а потом, ровно на отну минуту — полный вперет!

Сармишкиду пожал всеми своими щупальцами, но повиновался. Парочка быстрых выбросов унесла ракету прочь от корабля. Рука герра Сиропа в перчатке скафандра сжала пачку, просунутую через диафрагму трубы, и в тот самый миг, когда ракета прыгнула вперед, инженер швырнул пачку назад.

Попкорн стремительно унесся навстречу «Девчонке». Под воздействием вакуума кукуруза взорвала картонную упаковку и разбухла, как и положено, в белые пушистые комочки.

Один из древнейших способов ведения космического боя — это кинуть в лицо преследующему врагу пригоршню тяжелых предметов, типа шарикоподшипников, например. Кроме того, в космосе есть и естественные метеориты. А при космических скоростях столкновение даже с небольшим объектом чревато серьезной опасностью для экипажа. Рори Макконнелл, внезапно увидев летящие прямо на него белые сфероиды, инстинктивно свернул в сторону.

Ему почти удалось избежать столкновения, хотя несколько сфероидов все же стукнулись в иллюминатор. Но они не пробили толстый пластик — они просто рассыпались. Лишь через несколько минут майор с отвращением понял, что они собой представляли. И тут из темноты опять вынырнул гэльский звездолет и лег на орбиту рядом с «Девчонкой» с явным намерением остановить ее и выяснить наконец, что там происходит. Объяснения с начальством украли у майора еще добрых полчаса.

— Времени на починку осциллятора уше не осталось, — сказал герр Сироп. — Похоше, труково выхота у нас нет.

Сармишкиду усердно трудился, разукрашивая ящик из-под крендельков герметичной замазкой.

— Надеюсь, птица выживет, — отозвался он.

— Я тоше натеюсь, — сказал герр Сироп. — Я швырну ящик вместе с кислоротным паллоном как мошно сильнее. Мы пройтем совсем рятом с краем атмосферной ополочки астероита, так что в пустоте Клаусу притется пропыть нетолко, и кислорота ему толшно хватить. А при утаре о востух ящик раскроется, и Клаус вылетит ис нево.

Ракета тихонько заурчала, фыркая последними пенными брызгами и приближаясь к Нью-Винчестеру. В кабине стала ощущаться хоть и слабенькая, но такая необходимая для работы сила тяжести. Сармишкиду покончил с герметизацией ящика и воткнул в него трубку от одного из кислородных баллонов.

— А теперь послушай меня, Клаус, — проговорил герр Сироп. — Я привясал саписку к твоей лапе, но, насколько я тепя снаю, ты сорвешь ее и проклотишь, етва окашешься на свопоте. Отнако, опять ше, насколько я тепя снаю, ты прямиком отправишься в плишайшую пивнушку. Поэтому повторяй са мной:

«На помощь! На помощь! Крентель сахвачен кэлами!»

— Макконнелл — подлец, — сказал Клаус.

— Нет, нет! «На помощь! Крентель сахвачен кэлами!»

— Макконнелл мухлюет в карты, — сказал Клаус. — Макконнелл — трезвенник. Макконнелл — пенсне на носу человечества. Макконнелл…

— Нет, нет, нет!

— Нет, нет, нет! — согласился Клаус.

— Послушай! — Герр Сироп сделал глубокий вдох. — Послушай меня, Клаус. Пошалуйста, скаши, как я прошу. Ну, скаши:

«На помощь! Крентель сахвачен кэлами!»

— Никогда! — крикнул ворон.

— Нам надо поторопиться, — решительно сказал Сармишкиду.

Он сунул негодующего ворона в ящик и задраил крышку. Герр Сироп между тем влез в скафандр — на сей раз целиком, то есть в штаны тоже. Как следует провентилировав легкие, чтобы легче перенести пустоту, марсианин открепил скафандр от люка. Герр Сироп плюхнулся в кабину. Воздух устремился наружу. Инженер пихнул кислородный баллон вместе с ящиком Клауса в дыру.

Нью-Винчестер был уже так близко, что занимал почти полнеба. Сквозь перистые облачка проглядывали города, деревушки и сады. Герр Сироп вздохнул с тоской, изо всех сил оттолкнул ящик с вороном и проводил его взглядом. Немного погодя астероид начал уменьшаться в размерах. Ракета удалялась по долгой орбите в холодные глубины космоса.

— Ну латно, — сказал герр Сироп. — Пускай теперь кэлы нас потпирают.

Сказал он это сам себе: радио в скафандре не было, а Сармишкиду свернулся в клубок. Задраивать люк не было никакого смысла — второй кислородный баллон давно опустел.

— Никокта пы не потумал, что путущее твух косутарств мошет зависеть от отной старой вороны, — вздохнул герр Сироп.

Глава 13

— Ц-ц-ц! — участливо зацокал Рори Макконнелл. — Так, значит, ваш передатчик не сработал?

— Нет, — процедил герр Сироп. Вокруг носа у него залегли синие тени. Много жутких часов провел инженер во вращающихся останках своей ракеты; когда «Меркурианская девчонка» его подобрала, запас кислорода в скафандре уже подходил к концу.

— Так, значит, ваша бедная старая птица потерялась?

— Ее унесло, кокта прорвалась проклатка, я ше вам говорил. — Герр Сироп взял предложенную сигару и блаженно откинулся на спинку гравитационного кресла. Компенсатор на судне по-прежнему не работал, и «Меркурианская девчонка» с гэльским экипажем на борту возвращалась к Гренделю с ускорением в четверть земной силы тяжести.

— Выходит, все ваши старания пропали даром? — В голосе Макконнелла не было злорадства — разве что сочувствия могло быть чуть поменьше.

— Похоше на то, — неуверенно согласился герр Сироп, подумав о Клаусе. Ворон, без сомнения, сразу же начнет искать человеческого общества; но что он передаст людям, кроме сплошного потока брани? Слишком поздно до инженера дошло, что нужно было уснастить сообщение о захватчиках парочкой забористых ругательств.

— Что ж, вы были отважным противником, и я обещаю каждый день навещать вас в каталажке на Гренделе, — сказал Макконнелл, хлопнув инженера по плечу. — Потому что, боюсь, генерал велит на время посадить вас за решетку. Он был, мягко говоря, немного раздражен. А точнее — рвал и метал. Он даже хотел оставить вас дрейфовать на орбите, и мне пришлось с ним немного повздорить, после чего меня разжаловали в рядовые. — Макконнелл задумчиво потер свои громадные костяшки, вспомнив о дискуссии с генералом. — Но я настоял на своем. О'Тул несколько часов назад отбыл на другом корабле, а мне позволил остаться на «Девчонке» и подобрать вас. Правда, я не решился близко подходить к английской столице, поэтому мне пришлось подождать, пока вас отнесет подальше, чтобы не угодить в лапы патрульным. А после столь долгой задержки отыскать вас было непросто. Мы чуть было не опоздали, верно?

— Ja, — поежился герр Сироп, поднося ко рту бутылку ирландского виски.

— Но все хорошо, что хорошо кончается, хотя эта фраза и принадлежит англичанину, — усмехнулся Макконнелл, сжимая руку Эмили. Она загадочно улыбнулась в ответ. — Потому что я снова стану майором, как только гнев, который застит генералу глаза, улетучится, и он поймет, что без меня ему не обойтись. А потом мы освободим Лейиш, а потом мы с Эмили обвенчаемся, а потом… Ну, в общем… — Он смущенно кашлянул. Эмили зарделась.

— Ja, — возмущенно пропищал Сармишкиду. — Счастливая концовка, да? Мой бизнес погибнет, und я угожу в тюрягу, und, возможно, начнется война, und этот Dummkopf note 65 Шалмуаннусар заявит, что доказал теорему субунитарной связности раньше меня, как будто публикация имеет что-нибудь общее с приоритетом… Ха!

— О Боже! — сочувственно проронила Эмили.

— О моя богиня! — сказал Макконнелл.

— О ненаглядный мой! — эхом откликнулась Эмили, потеряв всякий интерес к Сармишкиду.

— О моя сизокрылая голубка! — прошептал Макконнелл. Герр Сироп еле подавил внезапный приступ тошноты. Звякнул колокольчик. Макконнелл поднялся.

— Это сигнал! — объявил он. — Мы подходим к Гренделю, и мое присутствие необходимо на капитанском мостике. Несколько бесконечных минут — и я снова увижу тебя, моя единственная.

— До встречи, возлюбленный мой, — выдохнула девушка. Герр Сироп скрипнул зубами. Но как только гэл удалился, поведение Эмили тут же переменилось. Она с тревогой склонилась к инженеру и спросила: — Как вы думаете, нам удалось? Я хочу сказать — вам удалось?

— Сомневаюсь, — вздохнул датчанин. — Все теперь сависит от Клауса. — Инженер объяснил девушке, что произошло. — Таше если претполошить, что он повторит мои слова, я сомневаюсь, чтопы анкличане поверили ворону, тем полее неснакомому.

— Что ж… — Эмили прикусила губку. — Мы старались, верно? Но если война все-таки грянет — между родиной Рори и моей… Нет! Я не хочу об этом думать! — И она потерла глаза маленькими кулачками.

Нескомпенсированная перегрузка придавила герра Сиропа к креслу. Наконец моторы заглохли; нормальная сила тяжести подтвердила, что «Меркурианская девчонка» вновь пришвартовалась к грендельскому причалу.

— Я иду к Рори! — сказала Эмили и выбежала из кают-компании.

Герр Сироп закурил сигару и принялся ждать, когда за ним придут и отведут в темницу. Первым делом он там отоспится — будет спать сорок часов подряд, мрачно подумал инженер. Шли минуты. Сармишкиду задумчиво сидел, обвившись похожими на спагетти щупальцами. На судне было поразительно тихо, из коридора не доносилось ни звука. Пожав плечами, герр Сироп встал, вышел из кают-компании, добрался до открытого пассажирского люка и поглядел на космопорт.

Сигара выпала у него изо рта.

Вместо гэльского флага на флагштоке опять реял британский стяг. Люди в зеленой форме угрюмо брели вереницей мимо кучи собственного оружия. Грузовики неутомимо подвозили пленных со всех сторон. Один за другим арестанты поднимались на борт военного транспортного звездолета, причаленного неподалеку, сопровождаемые свистом и улюлюканьем — а подчас и безутешным «au revoir» note 66 — грендельской толпы, собравшейся за проволочным забором. Отряд солдат в красных мундирах винтовками подгонял пленников к трапу, и тени от гигантских пушек британского крейсера «Неприветливый», ложась на бетон, довершали картину.

— Клянусь Иутой! — воскликнул герр Сироп. Пошатываясь, он спустился на землю. Бойкий молодой офицер, глянув на него в монокль, отдал честь и протянул приветственно руку.

— Мистер Сироп? Как я понимаю, вы были на борту? Ваш ворон, сэр!

— Ад и проклятье! — сказал Клаус, прыгая с запястья англа на плечо к датчанину.

— Лично я предпочитаю соколов, — сказал молодой человек.

— Вы прилетели! — прошептал герр Сироп. — Вы прилетели сюта!

— Мы прилетели несколько часов назад. Хоп — ив дамки! Никакого сопротивления, если не считать, .. э-э… — Офицер покраснел. — Я хочу сказать, эта молодая леди в довольно… э-э… смелом наряде… так страстно вцепилась в рыжего гэла!.. Вы знаете их, не так ли? Она утверждает, что ее отец — местный викарий, а гэл — ее жених, и она пойдет с ним на край света, и, честное слово, сэр, я понятия не имею, что мне с ними делать: то ли эвакуировать вместе с пленными, то ли позволить остаться здесь, то ли… черт его знает!

Герр Сироп отвел глаза.

— Телайте что хотите, — сказал он. — По-моему, им все равно.

— Похоже, вы правы, — вздохнул офицер.

— Как вы уснали про вторшение? Неушели ворон все-таки перетал мое соопщение?

— Какое сообщение?

— Засунь себе в зад! — звонко выкрикнул Клаус.

— Нет, нет, не это, — поспешно возразил герр Сироп.

— Мой дорогой сэр, — сказал офицер, — когда расколотый кислородный баллон с надписью «Меркурианская девчонка» свалился с небес на поле — а между тем нам радировали, будто судно стоит в карантине, — и когда эта черная птица залетела к фермеру в окошко и стащила со стола лепешку, весьма нелестно отзываясь при том о некоем майоре Макконнелле… Фермер, естественно, позвонил в полицию, полицейские позвонили в Нью-Скотленд-Ярд, а Ярд связался с армейской разведкой и… Я хочу сказать, все сразу стало ясно, понимаете?

— Ja, — тихо ответил герр Сироп. — Наверное. — Он замялся, но все же продолжил: — Что вы сопираетесь телать с кэлами? Они вели сепя вполне прилично. Очень пы не хотелось, чтопы их посатили са решетку!

— О, не волнуйтесь об этом, сэр! Я хочу сказать, положение-то у нас довольно щекотливое, верно? Нам же не хочется признавать, что банда неоперившихся экстремистов украла у нас из-под носа целое графство, понимаете? Конечно, замять сей факт вряд ли удастся, но мы вовсе не стремимся оповещать о нем всю Солнечную систему. Что же до гэльского правительства, то оно не станет раздувать конфликт. Вы ведь знаете, гэльские социалисты — парни миролюбивые. А рекламная шумиха вокруг оппозиционной партии им и подавно ни к чему, так что поддерживать эту сумасбродную выходку они не будут. Но и наказывать за нее, учитывая настроения гэльских граждан, тоже не решатся. Понимаете?

Ситуация и впрямь чертовски щекотливая. Деликатная. Мы можем только препроводить этих сорвиголов домой, где их пожурят немного да и отпустят. А затем, я более чем уверен, Гэльская республика беспрекословно выплатит компенсацию за причиненный ущерб по каждому предъявленному иску. Ваше судно, очевидно, получит кругленькую сумму, а?

В этот момент Сармишкиду фон Химмельшмидт добрался наконец до подножия трапа.

— Я вчиню им иск на несколько тысяч фунтов! — пропищал он возмущенно. — Или даже миллионов! Посудите сами: за время оккупации я потерял свой бизнес, приносивший мне пятьсот фунтов в день — для простоты округлим их до тысячи — да еще плюс…

— Успокойтесь, дорогой мой, успокойтесь! — Офицер поправил монокль. — Все не так уж плохо. Честное слово, ну вы поймите: даже если официально факт оккупации не будет признан, слухи-то все равно поползут. Да народ просто валом повалит поглазеть на астероид, где приключилась такая захватывающая история! Я сам привезу сюда свою супругу в отпуск. Драма плаща и кинжала — людям же такое только давай! Клянусь Юпитером, у вас отбоя не будет от туристов!

— Хм-м-м… — Сармишкиду задумчиво подергал себя за нос. В выпуклом глазу зажегся азартный огонек. — Хм-м-м… Н-да. Атмосфера межпланетного заговора, зловещие шпионы, двойные агенты, прекрасные женщины, крадущие секретные документы… Н-да. И я знаю один погребок, подходящий для создания такой атмосферы. Хм-м… Придется, правда, слегка изменить интерьер. К черту Gemutlichkeit note 67! Я хочу, чтоб у моей таверны была неопределенная репутация. Да, вот именно — неопределенная. — Марсианин встрепенулся и картинно протянул вперед щупальце. — Джентльмены, позвольте представиться: перед вами хозяин пивного погребка «Верхний Гейзенберг»! note 68

Note1

Кожаные штаны (нем.)

Note2

Трилистник — символ Ирландии. (Здесь и далее примеч. пер.)

Note3

«Носорожье пиво» (нем. ).

Note4

Датчанин хотел сказать «гэльского». Гэлы — группы древних кельтских племен, поселившихся в 4 в. до н. э. в Ирландии. Смешавшись с местным доиндоевропейским населением, они положили начало образованию ирландской народности. Часть гэлов в 5—6 вв. н. э. переселилась в Шотландию, где наряду с пиктами участвовала в формировании шотландской народности.

Note5

Да (дат. ).

Note6

Черт в аду! (дат. )

Note7

Проклятая жуть! (фр. )

Note8

Чертов хвостик и сера! (нем. )

Note9

Ирредентизм — движение в Италии (19 — нач. 20 в.) за присоединение пограничных земель, частично заселенных итальянцами и не вошедших в состав Италии при ее воссоединении.

Note10

Ирландия до судного дня! (ирл.)

Note11

Хорошее пиво и молодые бабенки — лучшее времяпрепровождение (нем. ).

Note12

Ах!.. Кто там? Добро пожаловать, мой… садитесь (нем. ).

Note13

Господи помилуй! (дат. )

Note14

Уютно (нем. ).

Note15

Ваше здоровье! (нем. )

Note16

Ах, это совершенно ужасно! (нем. )

Note17

Ах так! (нем. )

Note18

Господь в небесах! (нем. )

Note19

Не (нем. ).

Note20

Никто не подымет на тебя тяжелые руки (древнегреч. )

Note21

Здесь: На здоровье (нем. ).

Note22

Но (нем. ).

Note23

Девушка (ирл. )

Note24

И (нем. ).

Note25

Ваше здоровье! (дат. )

Note26

Свершившийся факт (фр. )

Note27

Дорогая (ирл. ).

Note28

Ей-Богу! (ирл. )

Note29

Идиоты (ирл. )

Note30

Добрый день (дат. )

Note31

Черт ненавидит тебя! (дат. )

Note32

Верблюд! (фр. )

Note33

Иди к дьяволу! (исп. )

Note34

Дьявол! (дат. )

Note35

Линкольнский Судебный Инн — одна из четырех школ барристеров, т.е. адвокатов высшего ранга, в Лондоне.

Note36

Закон о неприкосновенности личности, принятый в 1679 г. английским парламентом.

Note37

Бороиме Бриан (926 или 941—1014) — верховный король Ирландии с 1002 г., вел упорную борьбу с датчанами.

Note38

Diesirae — день гнева (лат. ). IRA — Ирландская республиканская армия, ИРА (англ. )

Note39

Приветствую! (нем. )

Note40

Во-первых (лат. ).

Note41

Во-вторых (лат. ).

Note42

И так далее (нем. )

Note43

Горе! (ирл. )

Note44

Как таковая (лат. ).

Note45

Большое слово (греч. )

Note46

То же, что и acushla, т. е. дорогая (ирл. ).

Note47

Это еще что! (ирл. )

Note48

Корова этакая! (фр. )

Note49

Свинья! (нем. )

Note50

Итак, давайте веселиться! (лат. )

Note51

Почему (нем. ).

Note52

Не правда ли? (нем. )

Note53

Нечестное состязание (нем. ).

Note54

Сатана и так далее (дат. )

Note55

Клянусь Зевсом! (греч. )

Note56

Да, конечно (дат. ).

Note57

Не знаю, насколько я хорош для тебя? (нем. )

Note58

Гром и молния! Что это? (нем. )

Note59

Ты что, совсем спятил? (нем. )

Note60

Ты понимаешь? (нем. )

Note61

Дьявольски (искаж. нем. ).

Note62

Двусмысленности (фр. ).

Note63

Ничего не выйдет (греч. )

Note64

Караульный упоминает о событиях, описанных в ирландской саге «Угон быка из Куалнге».

Note65

Болван (нем. )

Note66

До свидания (фр. )

Note67

Уют (нем. ).

Note68

Вернер Гейзенберг (1901—1976) — немецкий физик-теоретик, сформулировавший принцип неопределенности.