Лоринда не выпускала его руку, а теперь и вовсе вцепилась.
       -  Я о такой стране никогда не слышала, - тихо проговорила она.
       -  Я тоже. Но, кажется, я начинаю узнавать… - Амулету: - Это ведь не воссоздание какого-то периода в прошлом Земли, да? Это нынешняя Земля?
       -  Приблизительно текущего года, - ответил голос.
       -  Но мы не в Арктике?
       -  Нет. Вы находитесь намного южнее, в глубине континента. Вы просили показать вам наиболее технически развитую эпоху. Вот она.
       Они сдерживают пустыню, отгоняют смерть, готовую пожрать всю планету. Кристиан кивнул. Его мнение - программа не способна на прямой обман - подтвердилось. Но это еще не значило, что амулет даст ему откровенный ответ.
       -  И это - величайшие достижения инженерного дела? - поразилась Лоринда. - Мы в свое время умели больше.
       -  Здесь еще не все работы закончены, - предположил Кристиан. - Пойдем посмотрим дальше.
       -  Вы должны помнить, - дал непрошеный совет голос амулета, - что никакая эмуляция не может быть столь же полна и комплексна, как материальная вселенная.
       -  М-м… да. Абрис географии, за исключением отдельных регионов, ограниченная биология, упрощенный космос…
       Лоринда подняла глаза к пустому небу:
       -  До звезд нельзя долететь, потому что их нет? - Она передернула плечами и потеснее прижалась к Кристиану.
       -  Да, парадокс,- сказал тот.- Давай поговорим с кем-нибудь из ученых.
       -  Это будет сложно, - возразил амулет.
       -  В китайской Америке ты нам говорил, что можешь организовать встречу с кем-нибудь. Здесь это вызовет не больше трудностей.
       Ответил амулет не сразу. Ворчали невидимые механизмы. Ветер поднял пыльный вихрь. Наконец:
       -  Хорошо. Вы встретитесь с человеком, который не впадет в ступор от изумления и испуга. Тем не менее мне следует предварительно снабдить вас описанием того, что вас ожидает.
       -  Валяй. Только недолго.
       Какие изменения внесет в историю их разговор? Важно ли это? Судя по всему, этот мир еще не дожил до своего конца и продолжал развиваться; его гости оказались на переднем рубеже времени. Если Гея захочет, она сумеет стереть их визит. А может, скоро эмуляцию ждет завершение, потому что ее дальнейший прогресс Гее неинтересен.
       Переход.
       Вдалеке над пустыней стояло увенчанное башней строение. К нему вела дорога, рядом раскинулся полевой аэродром. Ночь была прохладна; тишину чуть тревожила песня - люди в рясах, с тусклыми фонариками воздавали честь звездам. Звезд виднелось много - да каких ярких! - они грудились темными кучками, потому что небосвод затягивали облака. На парапете вдоль плоской верхушки башни тоже горели огни. Там пользовались шансом навести на небеса свои инструменты - телескоп, спектроскоп, видеокамеру - оператор с помощником.
       Перед ними и появились Кристиан и Лоринда.
       Мужчина чуть не задохнулся от шока и рухнул на колени. Его ассистент подхватил книгу, чуть не упавшую со стола, положил ее как следует и, отступив на шаг назад, остался стоять с невозмутимым видом. Был это антропоид: среди его далеких предков имелись люди, но жил он лишь затем, чтобы служить своему хозяину.
       Кристиан оглядел ученого. Привыкнув к темноте, он рассмотрел на том одежды вроде своих собственных, вышитые знаками чина и рода. Головную повязку человек снял, поскольку солнце давно зашло. Был он черный как смоль, но с тонкими губами и носом, раскосыми глазами, длинными светлыми волосами и коротко подстриженной бородкой. На старой Земле такая раса никогда не обитала, подумал Кристиан. Должно быть, ее вывела для умирающей планеты Гея.
       Человек осенил себя каким-то знаком, глядя в бледные лица незнакомцев, и заговорил - сперва неуверенно, потом набираясь решимости:
       -  Приветствую и поклоняюсь вам, о посланцы Господа. Рад вашему пришествию.
       Кристиан и Лоринда поняли его так же, как понимали слова беглянки Зои. Амулеты сообщили им, что это не первое чудесное видение, явленное этому народу.
       -  Встань, - сказал Кристиан. - Не бойся.
       -  И не шуми, - добавила Лоринда.
       Умница, подумал Кристиан. Во дворе продолжалась церемония.
       -  Назовись, - велел он.
       Ученый поднялся и принял вид скорее почтительный, нежели раболепный.
       -  Без сомнения, могучим ведомо мое имя, - сказал он.- Я Восьмой Хальтан, главный астролог Технома Ильгаи, нимало не достойный сей чести. - Он помедлил. - Не потому ли, осмелюсь я спросить, не потому ли вы избрали подобные формы, чтобы явиться мне?
       Амулет неслышно объяснил, что в последний раз видение случалось несколько поколений назад.
       -  Это Гея проявлялась? - беззвучно спросил Кристиан.
       -  Да, с целью обозначить желательный вариант действий. Обычно посланец принимал вид огненной фигуры.
       -  Научно развитый мир, говоришь?! Лоринда обратилась к Хальтану:
       -  Мы не Господни посланцы. Мы пришли из-за пределов твоего мира, но мы - такие же смертные, как и ты, и хотим не учить, а познавать.
       -  Но все же, - всплеснул тот руками, - это чудо! Еще одно чудо за мою жизнь!
       Тем не менее вскоре он разговорился. Кристиан вспомнил сюжеты о людях, становившихся любовниками богинь или бродивших по дорогам и деливших скудную трапезу с Богом Воплощенным. Верующий приемлет то, что недоступно атеисту.
       Следующие часы были странны. Хальтан оказался не просто набожен. Для него сверхъестественное являлось лишь другим набором фактов, еще одной гранью реальности. Встретившись с тем, что лежало за пределами его кругозора, он переключился на более доступные вещи. Среди них Хальтан наблюдал и теоретизировал не хуже Ньютона. Воображение у него разыгралось, вопросы так и сыпались, но он не забывал осторожно выбирать слова и все, что слышал, по нескольку раз пропускал через свой разум, проверяя столь же тщательно, как если бы у него в руках оказался алмаз, упавший с неба.
       Звезды вращались вокруг полюса. Постепенно, небольшими фрагментами, у Кристиана и Лоринды вырисовывалась картина этой цивилизации. Она пережила и поглотила все остальные общества, - впрочем, это было нетрудно в условиях, когда население Земли стало совсем редким и большинство людей влачило существование на грани голода. В основе ее технологических достижений лежали биология и агрономия. В сохранившихся озерах и морях выращивались водные культуры. Подход к генетике был безжалостно практичен. Процветала промышленная химия. В сочетании с физикой на уровне конца девятнадцатого века она обеспечивала заметные успехи в области инженерии и мелиорации.
       А общество… Как описать словами целую культуру? Никак. У Кристиана создалось впечатление, что номинально речь идет об империи, а на деле - о широкой олигархии семейств, происходивших от солдат армии захватчиков. Существовала и восходящая мобильность - в правящий класс принимались подающие надежды простолюдины, и дети, и взрослые. Сыновья, не вносившие свой вклад в благосостояние клана или порочившие его честь, изгонялись, если только кто-нибудь не бросал им вызов и не убивал в поединке. На улице оказывались и не оправдавшие надежд родных дочери, которых не удавалось выдать замуж в низшие слои. В остальном представители обоих полов пользовались приблизительно равными правами, но это значило, что женщины, если хотели состязаться с мужчинами, вынуждены были принимать мужские условия. Благородные господа обеспечивали простолюдинам защиту, справедливый третейский суд, образование, управление и пышные зрелища. Те в ответ платили налоги, трудились на барщине и вообще всячески подчинялись. Однако в большинстве отношений каждый простолюдин был предоставлен самому себе. Жили они тоже не по-собачьи: имели собственные установления, обряды и надежды. Но многие все же разорялись, а остальные тянули лямку глобальной экономики.
       Не сказать, что эта цивилизация как-то особо жестока, подумал Кристиан, но все же она и не проявляет большого сострадания к несчастным.
       А какая проявляет? Кое-где кормят бедных, но в основном нажираются политиканы и бюрократы…
       Информацию он вылавливал из общего потока беседы, то и дело уклонявшейся куда-нибудь в сторону. Хальтану хотелось знать побольше о том, откуда явились незнакомцы-он получал краткие, уклончивые ответы, - и о том, как вообще устроена Вселенная: его интересовали физика, астрономия и так далее.
       -  Мы мечтаем о ракетах, способных достигнуть других планет. Пробовали запускать их на Луну, - сказал он, после чего подробно описал все производившиеся запуски, - но ни разу попытка не увенчалась успехом.
       Кто бы сомневался, подумал Кристиан. В этом мире и Луна, и планеты, и даже само Солнце были всего лишь яркими лампами. Приливы и отливы происходили по велению программы. Земля - карикатура. На лучшее Гея не способна.
       -  Так что же, мы достигли пределов науки? - закричал в какой-то момент Хальтан. - Десятки лет мы ищем и ищем, но не добились ничего, лишь отточили измерительные инструменты. - Да, ничего, что могло бы привести к теории относительности, понятию о квантах, волновой механике, к революционным озарениям и их последствиям. Гея не могла им это дать. - В прежние времена ангелы указывали нам, куда смотреть. Неужели вы не укажете? Природа содержит больше, чем нам известно. Ваше присутствие - свидетельство тому!
       -  Может быть, позже, - пробормотал Кристиан и тут же обругал себя за эту ложь.
       -  Умей мы достигать планет… Запертый в клетке, дух воина обращается внутрь самого себя. Мятеж и бойня в Западном краю…
       Лоринда спросила, какие песни поют его соплеменники.
       Облака сомкнулись. Обряд во дворе завершился. Раб Хальтана стоял неподвижно, а сам он продолжал и продолжал говорить.
       Горизонт на востоке посветлел.
       -  Нам пора уходить, - сказал Кристиан.
       -  Вы вернетесь? - умоляюще спросил Хальтан. - Ай-ха, вы вернетесь?
       Лоринда на миг обняла его.
       -  Будь счастлив, - сбивчиво произнесла она. - Будь всегда счастлив.
       Сколько продлится это «всегда»?
       Проведя беспокойную ночь и позавтракав почти в полном молчании, они не имели причин покидать свой дом в Англии. Слуги, скрывавшие возмущение под спокойными масками, могли и подслушать что-нибудь, но явно бы не поняли. Да и любые сплетни, которые они могли распустить, ничего бы не изменили. Кристиана и Лоринду гнало прочь другое. Наверное, это утро было у них последним.
       Они уехали по тропе к одинокому холму примерно в километре от дома. На его вершине деревья не заслоняли обзор. Солнце сияло на востоке, по ярко-голубому небу плыло несколько маленьких, таких же ярких облаков, но ветер дышал близкой осенью. Он был свежий и сильный, развеивал утренний туман над полями и гнал волны по высокой траве на пастбищах, шелестел в ветвях над головой, обрывал умирающие листья. В вышине летел косяк диких гусей.
       Мужчина и женщина долго стояли, не говоря ни слова. Потом Лоринда вдохнула - медленно, наслаждаясь - аромат земли и воздуха и произнесла:
       -  Ведь Гея вернула все это к жизни… Значит, она добра. Она любит мир.
       Кристиан перевел взгляд с нее на небо и нахмурился. Ответил уклончиво:
       -  Чем они со Странником заняты?
       -  Откуда нам знать? Нам неведомо, что делают боги. Они не ограничены тремя измерениями, не связаны временем, как их творения.
       -  Она не дает ему отвлечься, - сказал Кристиан.
       -  Конечно. Гея передает ему данные обо всем, что видела на Земле.
       -  Чтобы убедить его в правоте своего желания дать планете умереть.
       -  Это будет трагедия… Но ведь, в конце концов, все на свете трагично, разве нет? - Да, подумал Кристиан, и мы с тобой тоже. - То, что можем мы… могут они… узнать, пронаблюдав финальный этап эволюции, возможно, стоит того - как стоил того Акрополь. Сам галактический мозг не способен предсказать поведение жизни, а жизнь так редка среди звезд.
       Он чуть не закричал:
       -  Знаю! Знаю. Сколько раз мы повторяли это оправдание? И сколько раз - они? Я и сам мог бы поверить. Но…
       Лоринда ждала. Ветер выл, потом поймал выбившуюся прядь ее волос и закрутил вихром на макушке.
       -  Но зачем она поместила людей не в далекое прошлое, - Кристиан обвел рукой пейзаж, похожий на картину восемнадцатого века,- а в условия современной Земли, если в реальности человечество вымерло множество лет назад?
       -  Несомненно, она ищет лучшего понимания мира.
       -  Несомненно?
       Лоринда встретилась с ним взглядом и не позволила отвести глаза.
       -  Я думаю, Гея пытается найти способ дать людям подлинное счастье, которого они всегда были лишены во внешнем пространстве.
       -  А что ей за дело до людей?
       -  Не знаю. Я ведь всего лишь человек. - Откровенно: - Но, может быть, человеческая составляющая в ней столь сильна - ведь нас в ней очень, очень много, - что она хочет нам добра, как мать своим детям?
       -  И при этом занимается всеми этими манипуляциями, создает и губит неудачные миры? По-моему, мать себя так не ведет.
       -  Я же сказала тебе - я не знаю! - крикнула Лоринда.
       Он хотел ее утешить, поцелуями высушить слезы на щеках, но не мог остановиться:
       -  Если действие не имеет цели, кроме самого себя, мне представляется, что оно безумно. Может ли разум на уровне узла сойти с ума?
       Она побледнела, отшатнулась:
       -  Нет. Это невозможно.
       -  Ты уверена? В любом случае галактический мозг должен знать правду - всю правду, - чтобы судить, не случилось ли чего-то ужасного.
       Лоринда через силу кивнула:
       -  Ты сообщишь обо всем Страннику, а он - Альфе, и все разумы найдут ответ.
       Найдут ответ на вопрос, неразрешимый для смертных. Кристиан прищурился:
       -  Я должен сделать это немедленно. Лоринда ухватила его за оба рукава:
       -  Что? Зачем?! Нет! Ты только отвлечешь и его, и ее! Подожди, пока нас не позовут. Так надо, милый!
       -  Я хочу подождать, - сказал Кристиан. Лицо у него побледнело, но на лбу выступили капли пота. - Господи, как я хочу подождать! Но я не смею.
       -  Почему?
       Лоринда отпустила его. Он стал смотреть мимо нее и быстро, скрывая боль за ровным тоном, произнес:
       -  Послушай, она хотела не дать нам увидеть окончательный мир. Это было совершенно очевидно. Может быть, у нее про запас было еще что-нибудь. Узнав об этом, Странник, несомненно, захочет посмотреть на него сам. А она старается не дать ему проявить особый интерес к эмуляциям. В противном случае почему она не стала ему их демонстрирешать непосредственно? Нет, я не считаю, что наш поступок привел к крушению каких-то ее планов, каковы бы они ни были. Она по-прежнему способна его обмануть, убедить, будто все эти творения - всего лишь… ну, игрушки. То есть способна, если получит такую возможность. Мне кажется, так нельзя.
       -  Как ты можешь брать на себя… Как ты можешь вообразить…
       -  Амулеты - ее связь с нами. Судя по всему, это не постоянный канал, но периодически они оповещают сегмент Геи о том, что мы делаем. Также она может время от времени настолько загружать Странника информацией, чтобы он не замечал, как ее значительная часть отвлекается на что-то другое. Как пойдут дела дальше, мы не знаем. Я собираюсь вернуться в дом и через амулет передать ей, что требую немедленного контакта со Странником.
       Лоринда смотрела на него как на безумца.
       -  В этом нет необходимости, - произнес голос ветра. Кристиан так и подскочил:
       -  Что? Ты…
       -  О… Матушка… - Лоринда протянула руки в никуда.
       Слова звучали в шелесте листвы:
       -  Как видите, то, что вы называете моей значительной частью, получило соответствующие известия и в данный момент свободно. Я ожидала, пока вы выберете дальнейшую стратегию поведения.
       Лоринда хотела упасть в траву на колени, но бросила взгляд на Кристиана - тот стоял против неба, уперев кулаки в бока, - и осталась на ногах.
       -  Госпожа моя Гея, - негромко произнес Кристиан, - ты можешь поступить с нами по своему разумению.
       Хоть изменить, хоть уничтожить в один миг; но рано или поздно Странник спросит, что случилось.
       -  Я полагаю, тебе понятны мои сомнения.
       -  Да, - вздохнул воздух.- Они беспочвенны. То, что я создала в мире Технома, нисколько не отличается от прочих моих творений. Моя представительница уже сказала тебе: я даю людям жизнь и ищу способы того, как они, сохраняя свободу воли, могут сделать ее благой.
       Кристиан покачал головой:
       -  Нет, госпожа моя. Ты, с твоим интеллектом и зала-сом знаний, должна была с самого начала понять: размести ученых на планете, которая есть лишь эскиз, под небом, которое есть лишь театр теней, и мир вскоре зайдет в тупик. Это доступно и моему ограниченному мозгу. Нет, госпожа, видя, как хладнокровно ты вела свои эксперименты здесь, я полагаю, что и в других местах тобой двигал тот же дух. Почему? С какой целью?
       -  Воистину мозг твой ограничен. В надлежащее время Странник получит твои наблюдения и твои фантазии. А пока продолжай исполнять свои обязанности, а именно - наблюдать и воздерживаться от того, чтобы мешать нам в нашей работе.
       -  Моя обязанность - сообщить обо всем Страннику.
       -  Повторяю: в надлежащее время. - Голос ветра смягчился: - Есть и другие приятные места.
       Да хоть рай. Кристиан и Лоринда обменялись быстрыми взглядами. Потом она чуть улыбнулась - очень печально-и покачала головой.
       -  Нет, - заявил он. - Я не смею.
       Вслух Кристиан не говорил об этом, но и он, и Лоринда знали: Гее известно, что они предвидят. Если у нее будет достаточно времени, если они двое потеряют самих себя, утонув в радости, - она сможет изменить их память настолько медленно и тонко, что Странник не почувствует происходящего.
       С Лориндой Гея могла бы проделать это мгновенно. Но Кристиана она недостаточно хорошо знала. Под слоем сознания у него крылся, пронизывая всю его сущность, аспект Странника и равной ей Альфы. Гее пришлось бы нащупать путь внутрь его разума, с бесконечной точностью все исследовать и протестировать, воссоздать его в мельчайших подробностях, чтобы всегда быть готовой откатиться на шаг назад, если эффект окажется не тем, что ожидался. Другому ее сегменту надо было бы тайно взять под свой контроль мир Технома и стереть из череды событий их визит… Ей - даже ей - требовалось время.
       -  Ты знаешь, что твое действие не принесет плода, - сказала она. - Мне лишь придется взять на себя дополнительный труд и объяснить ему то, что ты в своем невежестве отказываешься видеть.
       -  Возможно. Но я должен попробовать. Ветер вдруг дохнул льдом:
       -  Ты бросаешь мне вызов?
       -  Бросаю, - сказал Кристиан. Слова против его желания продрались сквозь горло. - Не по своей воле. Во мне говорит Странник. Я, я - я не могу поступить иначе. Позови его ко мне.
       Ветер стал вдруг ласковым, обвил Лоринду, словно обнимая:
       -  Дитя мое, не можешь ли ты переубедить этого глупца?
       -  Нет, матушка, - шепнула та. - Он тот, кто он есть.
       -  И?..
       Лоринда положила ладонь ему на плечо:
       -  И я уйду с ним, оставив тебя, матушка.
       -  Ты отрекаешься от существования.
       -  Нет, не смей! - закричал Кристиан, пальцы - как когти. - Она невинна!
       -  Нет, - произнесла Лоринда. Обхватила его за плечи, посмотрела в глаза. - Я люблю тебя.
       -  Вы сделали свой выбор, - сказал ветер.
       Сон, бывший миром, распался на осколки. Две волны прокатились по берегу, и каждая утянула с собой с песка каплю сверкающей пены; и вновь два моря разошлись прочь друг от друга.

11

12