ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Доставив Питера к матери, Свифт вернулся и растянулся на кушетке Эми. Он проспал все время, пока она пекла яблочный пирог, а потом готовила ужин. Занимаясь делами, она прокручивала в голове весь прошедший день и больше всего вспоминала нежность, с которой Свифт обращался с Питером. У нее даже перехватило горло. Она так любила Свифта, и он любил ее… Он доказал это сотней разных способов. Не пришло ли время и ей сделать то же самое?

В смятении она сильнее сжала ложку и стала еще быстрее перемешивать тушившиеся овощи. Непонятное, волнующее чувство зародилось в ней.

Притягательные ароматы разбудили Свифта, и он прошел на кухню, слегка поглаживая свои болевшие ребра. Взгляд его заспанных глаз вспыхнул благодарностью, когда он увидел накрытый стол.

— Яблочный пирог, Эми? Она нервно улыбнулась ему.

— Мужчине совсем необязательно сидеть в тюрьме, чтобы есть яблочный пирог. Иногда он бывает так хорош, что заслуживает его и в другое время. — Проведя руками по фартуку, она попыталась открыто встретить его взгляд, но у нее это плохо получилось. — Я, м-м-м, хотела, чтобы сегодняшний вечер был особенным.

Свифт подошел к ней ближе.

— Жареный цыпленок?

— Охотник вчера принес мне курицу.

— Картофельное пюре и соус? Я умер и возношусь на небеса.

Она надеялась, что он не заметит, как тряслись у нее руки, когда она ставила салатницу с овощами на стол.

— Я не знала, что ты веришь в рай.

— Конечно же верю. Небеса команчей и ваши небеса — это, по всей видимости, одно и то же. Боги, должно быть, держат нас, команчей, и вас, белых, разделенными, чтобы мы не знали, что окажемся там опять вместе и начнем новую войну.

Эми наморщила нос.

— Так не годится. Это будет никакой не рай; если ты там будешь воевать, я окажусь там без тебя.

Он бросил на нее взгляд и улыбнулся.

— Почему-то у меня такое чувство, что я поднялся в твоих глазах после этой драки?

— Потому-то эта драка состоялась. — Она отвернулась к печке и сняла с себя фартук. — Не пойми меня неправильно. Насилие — это не мой путь. Но ничто другое не могло сработать в отношении Крентона, и нет таких законов, которые могли бы защитить его семью от него. А теперь он дважды подумает, прежде чем опять поднять руку на Питера. И я должна сказать… — Она оборвала себя и взглянула на него через плечо полными слез глазами. — Мне кажется, ты прекрасно вел себя с Питером…

Свифт пересек комнату и подошел к ней. Взяв ее за плечи, он повернул ее лицом к себе и коснулся ее губ легким поцелуем.

— А я ведь чуть-чуть сам не получил пинок под зад. Глаза у нее расширились.

— Ты?

— Ага, был чертовски близок к этому. — Он мягко рассмеялся. — Если бы я был потяжелее и не увернулся, он достал бы меня.

Эми провела кончиками пальцев по шраму на его щеке. Она снова пережила жуткий страх, вспомнив, как

Крентон размахивал ножом. Сегодня она могла потерять Свифта навсегда.

— То, что ты так рисковал, делает тебя еще более чудесным в моих глазах.

Его взгляд не отпускал ее, теплый и неотразимый.

— Если это так действует на тебя, я начну драться каждый день.

Она шутливо толкнула его.

— Садись и ешь.

Он подчинился и потом требовал добавки каждого блюда, включая яблочный пирог, нахваливая ее, когда откусывал очередной кусок.

Свифт не мог не заметить, что Эми едва ковырялась в своей тарелке, часто поглядывая на сгущающуюся тьму за окном, что губы у нее кривятся в рассеянной улыбке.

— Что-нибудь не так?

Она вернулась к действительности.

— Нет… Ничего.

Свифт откинулся на стуле, пристально глядя на нее.

— Ты из-за чего-то нервничаешь. Хочешь поговорить об этом?

Губы у нее плотно сжались. Она отвернулась, избегая его взгляда.

— Нет, я… — Голос изменил ей, и ее огромные голубые глаза встретились с его. — Ты извинишь меня на минуточку?

— Конечно же.

Свифт смотрел, как она выходит из кухни, встревоженный выражением ее глаз. Она выглядела не просто взволнованной, а какой-то испуганной. Он мысленно проследил весь их ужин, пытаясь припомнить, не сделал ли он или не сказал ли чего-нибудь такого, что ее напугало. Ничего не приходило ему на ум.

Встав, он начал убирать со стола. Он как раз поднимал блюдо с остатками яблочного пирога, когда услышал, как Эми произносит его имя каким-то дрожащим, неуверенным голосом. Он обернулся с тарелкой в руках и замер. Она стояла в тени за порогом с распущенными волосами, окутывавшими ее до бедер сияющим, золотистым облаком. Его взгляд опустился ниже, и тарелка полетела вниз, ударившись об пол с громким стуком, разбрызгивая во все стороны осколки фарфора и куски пирога.

— Вот дерьмо!

Слово хлестнуло в воздухе так громко, что, казалось, задрожали стены. Свифту хотелось откусить себе язык. Эми вздрогнула и тихо вскрикнула, прикрыв руками обнаженную грудь. Лицо у нее стало таким бледным, что Свифт испугался, как бы она не упала в обморок. Он сделал шаг навстречу ей, его сапог раздавил осколок. Он опять замер, во все глаза глядя на нее. Он знал, что не должен был делать этого, но не мог перебороть себя. Ничего прекраснее этого в его жизни не было. У него пересохло в горле. В висках застучало. А настороженное выражение ее лица предостерегало его и приковывало к месту.

— Эми…

Она отступила на шаг.

— Мне не нужно было этого делать… Это было так глупо. — Она оборвала себя и сделала еще шаг назад. — Я вся в яблоках.

Свифт сделал еще два шага вперед, круша сапогами фарфор. По мере того как он наступал, она отступала назад, все дальше и дальше в тень.

— Эми, не надо. — Он поскользнулся на яблоке и опять выругался. — Ведь это не так глупо. — Он перепрыгнул через опасный участок. — Эми, вернись.

Пылая гневом, она направилась в свою спальню. Свифт выругался себе под нос, провел руками по брюкам, чтобы стряхнуть с них остатки яблок, потом поспешил за ней. Но дверь спальни с грохотом захлопнулась у него перед носом. Он знал, что замка на ней не было. Взявшись за ручку, он медленно повернул ее. Легкие всхлипывания достигли его ушей, когда он открыл дверь. Ему хотелось дать себе хороший пинок.

Всхлипывания затихли. Когда его глаза привыкли к темноте, он увидел, что она пытается собрать свою одежду, которая была разбросана на бюро.

— Эми, — мягко проговорил он.

Она испуганно вздрогнула и сжалась в комочек, пытаясь накинуть свои панталоны на грудь. Свифт закрыл за собой дверь и остановился. Эми окинула себя обеспокоенным взглядом, потом посмотрела на него. Он знал, что она не может видеть его. Нежная улыбка пробежала по его губам. Он представил себе, как она выходила отсюда несколько секунд назад, вся дрожащая от страха, каждый шаг казался ей шагом на Голгофу, но она все-таки шла ему навстречу, прикрывшись лишь волосами, потому что она хотела его.

Напряженным голосом, дрожащим от сдерживаемых чувств, он проговорил:

— Это самый роскошный подарок, который я получал когда-либо в своей жизни. Прости меня, я реагирую на все так, как умею. — Он робко кашлянул. — Я… э-э-э, пирог… я был так удивлен, и вот… Ты не порезалась осколками?

— Нет.

Ее голос был едва слышен. Боль, звучавшая в нем, проникла в грудь Свифта и поднялась к горлу. Он видел, как она дрожит.

— Эми, неужели мы не можем попробовать еще раз, забыв о пироге и обо всем этом проклятии? Ты же знаешь, что я от всей души стараюсь очистить свой язык от всего этого… ты знаешь, что я пытаюсь… но иногда слова выскакивают из меня прежде, чем я подумаю.

Всхлипнув, она воскликнула:

— Мы не можем забыть о пироге. Я вся в этих проклятых яблоках.

— Ну и что? Две мои самые любимые вещи в жизни— это яблочный пирог и ты. Если мне надо будет прогрызться через яблоки, чтобы добраться до тебя, я не стану жаловаться.

Она хлопнула себя по щеке и фыркнула:

— Я… я просто хочу забыть, что все это случилось. Я вся липкая.

Свифт двинулся ей навстречу.

— Яблоки на моих ногах!

Он остановился, улыбаясь в темноте и разглядывая ее.

— Яблоки у меня в волосах!

Он протянул руку и смахнул слезинку с ее щеки. Она вскочила и прижалась спиной к туалетному столику.

— Ты хочешь свести меня с ума?

— Извини, пожалуйста. Я прекрасно все вижу, но совсем забыл, что ты-то не видишь ничего.

Она прижала свое белье к груди, глаза у нее блестели в темноте. Она пыталась определить, где он находится.

— Я здесь, Эми. — Он взял рукой ее подбородок и слегка поднял ей голову вверх. — И если ты думаешь, что я могу забыть, как ты стояла там, в дверях, мерцая, как золото и лунный свет, ты ошибаешься. Я никогда этого не забуду, пока буду жив. И я не могу уйти, сделав вид, что ничего этого не было.

Он почувствовал, как она дрожит.

— Здесь холодно. Пойдем к огню.

Она отпрянула назад.

— Нет. Я… Я не в том настроении… Я не хочу… Свифт слегка наклонился и поднял ее на руки. Затем он медленно пошел с ней по комнате, открыл ногой дверь и внес Эми в гостиную. Когда он поставил ее на пол, она сделала шаг назад, все еще вцепившись в свои панталоны, да так крепко, что ее пальцы побелели. Свифт протянул руку к тонкому муслину.

— Давай избавимся от этого, а? — Он легонько потянул ткань на себя. Она отчаянно сопротивлялась, глядя только на огонь в камине. — Эми…

— Я передумала, — пискнула она. — Я и так нервничала, а потом…

— А потом я повел себя, как идиот. Прости меня, Эми, любимая. Ты захватила меня врасплох. Дай мне еще один шанс, пожалуйста.

Он выдернул белье из ее пальцев и отбросил в сторону. Когда он опять посмотрел на нее, у него перехватило дыхание и закружилась голова. Она стояла обиженная, обхватив себя руками, пытаясь прикрыться растопыренными пальцами. Меж двух ее пальцев на его смотрел розовый сосок ее груди. Не в силах сдержаться, он протянул руку и коснулся этого чувствительного бугорка, испытывая благоговейный трепет перед тем, с какой смелостью пришла она, чтобы подарить ему свое тело.

Эми судорожно вздохнула, и ее руки заметались, не зная, какую часть тела прикрыть в первую очередь.

С нежностью наблюдая восхитительное зрелище, Свифт видел, в чем была ее проблема. Ее груди оказались гораздо более полными, чем это позволяли предположить чопорные платья: одни они заполняли обе ее руки. Свифту мучительно хотелось, чтобы они заполняли его руки.

В конце концов она согнутой рукою прикрыла груди, обхватив ладонью одну из них, но другая при этом выглядывала из-под ее локтя. Вторая рука скользнула вниз к мерцающему золотистому треугольнику. И тонкие, прозрачные руки все равно не могли ничего прикрыть.

— Господи, Эми, ты хоть знаешь, какая ты красивая? — спросил он свистящим шепотом. Она остановила на нем свои огромные голубые глаза.

— Твоя кожа подобна лунному сиянию. — Подойдя ближе, он положил руку ей на бедро. — А твои груди… за всю свою жизнь мне не доводилось видеть… Они навевают на меня воспоминания о розах, знаешь, таких бледно-розовых розах, какими они бывают, когда только начинают распускаться бутоны. — Он коснулся ее волос кончиками пальцев и откинул прядь с ее плеча, чтобы поцеловать его. — Ты как сладкая мечта. Я никак не могу поверить, что ты существуешь в действительности.

— Я п-просто вся покрыта яблоками.

Свифт наклонил голову и провел губами по покатости ее плеча вверх, к нежному изгибу шеи.

— Когда я закончу, на тебе не останется и следа от этих яблок, обещаю тебе.

— С-свифт…

— М-м-м?

Он легонько прикусил губами мочку ее уха, потом провел языком по нему. Она вздрогнула, вцепилась обеими руками в его рубашку и прекратила попытки как-то прикрыть себя. Он откинулся назад.

— Что, Эми?

Она опять попыталась обхватить себя, но он схватил ее одной рукой за запястья, прежде чем она успела шевельнуться. Потом отступил назад и опустил взгляд вниз. Она плотно зажмурилась, горло у нее нервно дернулось.

Свифт больше не мог выговорить ни слова. Но даже если бы он был в состоянии это сделать, слова все равно не могли бы передать тех чувств, которые он испытывал. Свободной рукой он потянулся, чтобы коснуться ее груди, потом заколебался, весь дрожа. Когда же кончики его пальцев все-таки дотронулись до ее мерцающей кожи, она вся напряглась и перестала дышать. Взяв ее грудь в руку, он выпустил ее кисти и, обхватив за талию, притянул к себе.

— Эми… — Голос у него дрожал, когда он выдыхал ее имя. — Ты такая сладкая, такая неправдоподобно сладкая.

— Такая с-сладкая, что вся прямо липкая.

— Счастье мое, мне все равно, липкая ты или нет. — Он попробовал на вкус ее плечо, лизнув его языком. — Ты восхитительна.

— О… Господи. — Она прижалась лицом к его груди. — Я хочу одеться… Это была глупая затея. Мне, конечно же, не надо было… Свифт? — Она закинула руку себе за спину и сомкнула пальцы на его руке, внезапно опустившейся на ее голые ягодицы. — Что ты… Свифт?

Он откинул голову назад.

— Эми, посмотри на меня.

Колеблясь, она подняла лицо. И как только она сделала это, он наклонился и приник губами к ее рту. Она издала протестующий звук и начала сопротивляться, ее дыхание вырывалось из-под его губ. Он крепче, прижал ее к себе и проник языком в ее влажный рот. Она замерла, потом чуть слышно застонала, поднявшись на цыпочки навстречу ему и закинув свои изящные руки ему на шею.

Оказавшись вольным касаться ее, Свифт почувствовал, как у него заколотилось сердце. Ноги как будто свело судорогой. Его руки скользили по всему ее телу, дрожа, мешкая и желая. Потом он вернул ладонь на ее ягодицы, чтобы плотнее прижать к себе ее бедра. Теплая плоть ее ягодиц затрепетала. Он почувствовал, как ее руки плотнее сомкнулись на его шее. Он прижал вторую руку к ее стройной спине, чтобы поддержать ее и удержать, на случай если она ударится в панику. Невнятный ропот вырвался из ее горла.

Он мог себе представить, как она была напугана. Он чуть не потерял контроль над собой, когда она прижалась теснее и приникла к нему, ища в нем утешения. Огромность того, что ему предстояло, навалилась не него. Свифт изо всех сил зажмурился, его била такая же дрожь, как и ее. Ему так отчаянно хотелось сделать все это красивым для нее, что его вдруг парализовала неуверенность. Одно неверное движение, одно впопыхах сказанное слово… Он глубоко вздохнул до боли в груди, отнял рот от ее губ и спрятал лицо в ее волосах.

— Свифт?

Он провел рукой по ее спине, чуть касаясь кончиками пальцев шрамов. Внутри него все дрожало, ибо она доверилась ему полностью и окончательно.

— Всё в порядке, Эми, любимая, — прошептал он, не вполне уверенный, кого он пытается успокоить — ее или себя. — Все хорошо.

— Ты весь д-дрожишь.

Он плотнее прижал ее к себе.

— Я знаю.

— Но почему?

— Я боюсь.

— Ты что?

Он нервно рассмеялся.

— Я трушу! Я отчаянно трушу. Если я сделаю это плохо… если у меня ничего не выйдет… Я так люблю тебя, Эми…

К своему удивлению, он почувствовал, как ее тело расслабилось. Она откинула голову назад, стараясь рассмотреть его лицо. Он выпрямился и открыл глаза, встретившись с ней взглядом. Она сняла руки с его шеи и зажала в них его лицо. С глазами, блестящими от слез, она поднялась на цыпочки, чтобы поцеловать шрам на его щеке, ссадину на подбородке, потом его губы.

— О Свифт… не надо бояться, — прошептала она, прижав свои губы к его, и дыхание ее было таким чистым, что у него закружилась голова. — Я хочу сделать тебя счастливым…

— Счастливым? Я и так счастлив. Я так люблю тебя…

— Просто скажи мне это, — взмолилась она. — Так, как ты обещал. Скажи мне, что ты любишь меня, Свифт. Своим способом, без слов. Ты же не можешь сказать, что я как-то не так люблю тебя?

Он скользнул губами к ее горлу, обожая эти руки, лежавшие на его лице. Рот его нашел бьющуюся на шее жилку, и он прижал к ней свой язык. Сердце ее билось так сильно и часто, что он не мог уследить за его ритмом. Он опустил руки ей на талию и медленно потянул ее на пол, пока они оба не оказались стоящими на коленях на ковре.

Отодвинувшись, он сел на пятки, чтобы еще раз взглянуть на нее. Она стояла на коленях перед ним, подняв подбородок, устремив на него немигающий взгляд и обхватив себя руками. Очень нежно он взял ее за запястья и опустил руки. Ее белая кожа слегка порозовела. Свифт взял в руку ее грудь и слегка приподнял. Его собственная кожа казалась черной, как ночь, по сравнению с ее. Он наклонил голову и коснулся языком сжавшегося, розового кончика ее соска и слегка улыбнулся, обнаружив, что и здесь пульсирует кровь. Ей было так страшно, что сердце, казалось, отдавалось своим учащенным ритмом по всему телу.

При прикосновении его языка она ахнула, чувствительная плоть соска еще больше съежилась, инстинктивно защищаясь от раздражающей его ласки. Не в силах устоять, он взял его в рот, обхватив ее за бедра, когда она дернулась, порываясь встать с колен. Ее руки взлетели к его волосам. Она крепко вцепилась в них, дыхание ее становилось все быстрее и чаще, по мере того как его язык скользил по ее соску. Она низко застонала каким-то горловым звуком, когда он всосался в ее грудь, и откинула голову назад, едва он легонько укусил ее за сосок.

Потом она вдруг стала вся мягкой и податливой, как будто силы покинули ее. Поддерживая ее одной рукой, он опустил ее на пол и стал ласкать другую грудь, получая огромное удовольствие от тех задыхающихся, легких стонов, которые вырывались из ее груди. Эми. Его жена, его любовь, его бархатная мечта была сейчас в его руках и была прекраснее, чем все, что он мог себе вообразить или подумать.

Глаза Эми были полуприкрыты, она ощущала тяжесть черноволосой головы Свифта на своей груди, его темные руки, ласкавшие ее тело. Ее переполняли чувства, такие чудесные, что у нее перехватывало дыхание. Его рубашка касалась ее тела, согретая пламенем камина и теплом его кожи. Она дугой выгнулась навстречу ему, отдавая себя, а все ее страхи улетучились. Все шло так, как было предназначено самим Господом Богом. Бесценный дар. Священное слияние.

Я люблю тебя. Он говорил эти слова уже одним тем, как он держал ее. Его обычно каменно-твердые руки были такими нежными, что она ощущала вокруг себя не их, а только токи воздуха. Его руки говорили ей это — не просто дотрагивались до нее, а боготворя ее, поклоняясь ей. Когда он встал и рывком скинул с себя рубашку, золотистые отблески пламени заиграли на его груди и руках. Эми смотрела на него, впитывая красоту мужской стати, любовалась шириной его плеч, валиками мускулов на животе, черными волосами, треугольником спускавшимися с его груди на тонкую талию. Его загорелое тело блестело, как полированное дерево, крепкое, твердое и сильное.

Когда он опять взял ее в руки, когда ее груди соприкоснулись с его горячей кожей, дыхание у нее споткнулось, все чувства перепутались в какой-то клубок. Любовь к нему переполняла ее до боли. Никакого страха она не испытывала. Все, что она чувствовала, это как его рука гладит шрамы у нее на спине и как у нее по шее бежит горячая слеза.

Тогда она всем телом приникла к нему, переполненная какой-то невыразимой радостью. Свифт Лопес, жесткий, озлобленный человек, никогда не показывавший даже признаков слабости, человек, вселявший страх в души людей чуть ли не по всему Техасу, человек, сотни, а может быть, тысячи раз смотревший в лицо смерти, держит ее так нежно в своих руках и плачет над болью, которую ей когда-то пришлось вытерпеть.

И когда его рука двинулась вниз по ее животу, когда она почувствовала, как его пальцы пробираются через завитки волос в том месте, где сходятся ее бедра, Эми не хотела и не стала сопротивляться. Наоборот, она раздвинула ноги, доверяя ему, как не доверяла никому в жизни, отдаваясь ему, ибо знала, что он постарается не причинить ей боль. Его пальцы скользнули ниже, и Эми застонала, захваченная врасплох пронзившим все ее тело каким-то электрическим разрядом. Она думала, что он скинет с себя остатки одежды и быстро возьмет ее. Но она совсем не ожидала почувствовать то, что вдруг почувствовала. Наслаждение разбежалось по ней горячими, пульсирующими волнами.

Он медленно-медленно проникал в нее пальцами, нежно, осторожно ища то место внутри нее, от его прикосновения к которому она каждый раз воспламенялась и начинала дрожать. Эми застонала и подняла ноги, еще шире раздвинув их, не в силах совладать со своим дыханием, когда он убыстрил движения, проникая в нее глубже и чаще, пока она не стала отвечать ему встречными движениями, полностью захваченная страстью. Она открыла глаза, чтобы взглянуть на качающийся мир. Различила свет от камина в полумраке, но тут соображение покинуло ее, ибо как раз в этот момент то место внутри нее свело судорогой, заставившей ее дернуться всем телом. Она чувствовала, что сейчас разлетится на кусочки, но когда она уже твердо знала, что так и будет, рука Свифта плотнее прижала ее и так держала, пока волны неописуемого наслаждения прокатывались по ней.

После этого она, дрожа, лежала в его объятиях, с судорожно вздымающейся грудью, сердцем, бухающим, как молот, и всем телом, покрытым испариной. Он ласково гладил ее, что-то шепча, пока она постепенно возвращалась к реальности. Эми знала, что то, что он сейчас сделал ей, было еще далеко не всем, что сам он еще удовлетворения не получил. Даже при ее инстинктивном ужасе от совокупления ей ужасно хотелось доставить ему удовольствие. Но когда она начала поворачиваться к нему, он опять опустил руку на шелковистый треугольник ее волос, ласково гладя его кончиками пальцев, но на этот раз не проникая в нее. Она ахнула от острого наслаждения, опять пронзившего ее.

— Свифт…

— Верь мне, Эми, — проговорил он напряженным голосом. — Все так и должно быть. Верь мне.

В голове у нее закружились всполохи света. Внутри опять все горело, все стало раскаленным, жар становился нестерпимым, она дрожала мелкой дрожью. Напряжение в ней все росло, она выгибалась дугой навстречу его руке, желая, чтобы он нажимал сильнее. А потом опять пришел тот же экстаз, стрелами пронзивший ее тело, удар за ударом, пока она не задрожала, не закричала, пока безвольно не откинулась на спину, слишком слабая, чтобы двигаться и говорить.

В каком-то тумане Эми видела, как Свифт встал, под кожей у него перекатывались, отливая бронзой, мускулы. Она опустила взгляд, и до нее дошло, что он снял с себя остатки одежды. Страх, который она так твердо держала загнанным в самый дальний уголок ее души, опять вцепился в нее своими ледяными палками, мешая ей дышать. Взяв ее за бедра, он приблизился к ней. Она ухватилась за ковер, напряженная, ждущая неминуемой агонии.

— Эми, любовь моя, ты доверяешь мне?

Эми еще крепче вцепилась в ковер. Подавив рыдание, она кивнула.

— Тогда расслабься. Покажи, что ты мне доверяешь, Эми, покажи в последний раз. — Он гладил ей бедра, убирая из них напряжение, руки у него были теплыми и нежными, но была в них и какая-то неумолимость. — Ты можешь сделать это для меня? Ложись.

Воспоминания далекого прошлого кружились у нее в мозгу. Свифт — ее лучший друг. Он хочет ее. И неважно, что будет больно, она должна, хочет удовлетворить его желание. Эми заставила свои пальцы разжаться и выпустить скомканную ткань ковра, не отводя от Свифта взгляда.

— А теперь глубоко вдохни, — прошептал он. — И расслабь свое тело. Я не собираюсь делать тебе больно. Девочка ты моя хорошая.

И когда она выдыхала уже последние остатки воздуха, которые он велел ей вдохнуть, он одним легким движением вошел в нее. Эми задохнулась и вскрикнула от неожиданности его вторжения. В висках у нее застучало. Она ждала, стиснув зубы, зная, что боль обязательно придет. Но боль не пришла. Потом он опустился на нее, чтобы взять ее в свои руки. Несколько секунд он лежал неподвижно, давая ей привыкнуть к нему внутри ее.

— С тобой все в порядке?

Облегченно вздохнув, она сказала «да», сама с трудом веря в это. Он спрятал лицо к ее волосах, прижавшись губами к ее уху и дыша часто и прерывисто.

— Не бойся. Верь мне, родная. Клянусь жизнью, больно не будет.

Он начал двигаться внутри нее, повторяя ритм ее ночных кошмаров, только теперь кошмары превратились к мечту.

— Я люблю тебя, Эми. Обхвати меня крепче за шею. Пойдем со мною…

И с этими словами, эхом отдававшимися в ее мозгу, он увел ее на небеса.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Эми медленно возвращалась к реальности, шаг за шагом вступая в окружающий ее мир. Отметила сначала для себя колеблющееся пламя камина, потом грубые нити ковра, намявшего спину, тяжесть тела Свифта, тепло его дыхания, его руки на ее теле. Она опять закрыла глаза, наслаждаясь миром и спокойствием и зная, что этот мужчина, который ее так нежно обнимает, ее любит.

Она глубоко вздохнула, втягивая в себя его запахи — слабый аромат мыла, запах табака и чуть пахнущей мускусом кожи. Его сердце громко стучало, она чувствовала это своей грудью, прижатой к его груди. Сильные, равномерные удары эхом отдавались в ее собственном теле. Ей казалось, что так оно и должно быть всегда. Она лежала здесь с ним, обессиленная, с затуманенным сознанием, и всю ее заполняло ощущение принадлежности ему.

Свифт. Его имя проплывало в ней, как песенный аккорд, нежный и звенящий. Не было никакой нужды подписывать никакую бумагу, не надо было, чтобы их союз был признан законом или церковью. Их клятвы друг другу были даны много лет назад, и ей брака по обычаям команчей было более чем достаточно.

— Все в порядке? — спросил он низким голосом. Эми открыла глаза и легонько пробежалась пальцами по его волосам.

— Я… — На глазах у нее закипели слезы, горло свело от переполнявшего ее счастья. — Со мной все прекрасно. Даже лучше, чем прекрасно.

Он коснулся губами ее шеи, проведя языком по ее коже.

— Ты такая вкусная, — прошептал он. — А ощущать тебя в своих руках еще приятнее. Даже не хочется двигаться.

— Ну и не двигайся.

Она и правда не хотела, чтобы он что-то делал, почти боялась этого, ибо тогда у нее не останется другого выбора как вернуться к реальности. Хотя бы на чуть-чуть еще ей хотелось остаться в той мечте, которой окутал ее Свифт. Хотя бы на чуть-чуть.

— Я тебя раздавлю.

Он слегка передвинулся, упершись локтем в ковер, чтобы поднять свою грудь с ее. Когда его голова откинулась назад, Эми взглянула в его улыбающиеся глаза и улыбнулась в ответ. Он долго смотрел на нее, потом поднял руку и провел кончиками пальцев по ее лицу. Он приподнялся еще выше, любуясь ею, взгляд его скользнул по се пылающим щекам. В глазах жило воспоминание ночи. Вдруг она почувствовала себя смущенной оттого, что она голая, ей вспомнилось, как она стонала и корчилась под его руками. По его глазам она могла с уверенностью сказать, что он тоже прекрасно помнит все это.

Улыбка из его глаз переползла на губы. Он подался немного назад, нашаривая что-то позади себя. Секундой позже он накинул на нее свою рубашку. Благодарная ему за чуткость, Эми натянула черную ткань на себя поплотнее. Неуверенность охватила ее. Первым ее побуждением было броситься за своей одеждой, но та была в спальне, и ей предстояло пройти целые мили, чтобы добраться до нее. И дело было даже не в этом. Каким-то шестым чувством она понимала, что будет неправильно, если она вдруг начнет суетиться, как будто бы между ними не произошло ничего важного. И все-таки ей очень хотелось сделать это.

— Я… Мне кажется, что в твоей рубашке я не очень-то хорошо выгляжу, — прошептала она.

— Я скажу тебе, как ты выглядишь, — прошептал он в ответ. — Ты прекраснее, чище и бесценнее, чем любая женщина на свете. И никакой мужчина тебя так не целовал. — Он наклонил голову, чтобы легким, как перышко, поцелуем коснуться ее губ. — И не трогал тебя так, как я. Не смотрел на твое тело, как я. Так не занимался с тобой любовью. Ты моя и только моя, Эми. Вот так ты для меня выглядишь.