– До нока, а дальше?
      – А дальше – ныряем в море. Вы когда-нибудь ныряли в море со скал? Нырять умеете?
      – Нет, – сказал Анри, – Не умею. Ролан умеет. Он говорил, что в Сен-Мало нырял со скал и все тужил, что в Тулоне не успел нырнуть ни с одной скалы. Но мы все были так заняты в Тулоне. Правда, Ролан выразил надежду, что по возвращении…
      – Не о Ролане речь, а о тебе. Что правда, то правда – в Тулоне мы все были очень заняты. А Ролан и в Алжире найдет подходящую скалу. Значит, и этот вариант придется забраковать. Этого и следовало ожидать.
      – Видите, все пропало!
      – Пока я карабкался по вантам, у меня созрел план…
      – Какой такой план?
      – Вашего спасения, господин де Вандом… Только не душите меня…
      – Хотите печенья? – вдруг спросил Вандом, – С орехами или с изюмом?
      – Самое время подкрепиться перед опасной дорогой, – пошутил Рауль, – Давайте с изюмом.
      – Вкусно? – спросил Анри.
      – Просто объеденье! Ну, Анри, поели, теперь за дела!
      Он достал свои шарфы и платки и стал связывать их в виде веревки.
      – Ну, помогайте же, – велел он Вандому. Анри стал затягивать узлы.
      – Для чего вам веревка? – спросил паж.
      – Для страховки, – ответил Рауль, – Положитесь на меня, Вандом.
      – А если развяжется?
      – Затяните узлы, и не развяжется.
      – А если оборвется?
      – Не должна.
      – А если все-таки…
      – Можете помолчать? Готово! А теперь слушайте. Это веревка – страховка. Мы с вами будем в одной связке. Я удержу вас, в случае чего. Сейчас я подсажу вас на ванты, и мы начинаем спуск. Это наиболее рациональный вариант.
      – Даже не пробуйте, – пролепетал Анри, – Не выйдет. Ничего у меня не выйдет.
      – Черт! – выругался Рауль, – Черт, черт, черт!
      Теперь и он растерялся. Этот вариант казался ему самым надежным. Уговоры не помогали. Анри твердил свое – зря вы это затеяли, все кончено… Рауль прислонился к мачте и засвистел буканьерскую песенку, проверяя узлы своей веревки.
      – Еще хорошо, – заметил он, – что на ''Короне'' салинговая площадка с барьерчиком. Нам повезло. Бывают салинги без всяких барьеров.
      Красотка-креолка, ты мне отдалась…
      Морская любовь, мимолетная страсть…
      – А Ролан пел иначе, – вспомнил вдруг Анри, – Морская помолвка… минутная страсть…
      – Ролан сам не понимал, о чем пел.
      – А вы понимаете? Вы хотите такой участи для своих наследников?
      – При чем тут мои наследники?
      – Понимаю. Вы, как и Ролан, хотите поднять мое настроение?
      – Вроде того, – проворчал Рауль.
      Во времена Людовика Четырнадцатого, когда еще не было ни вертолетов, не работали службы спасения, Рауль ломал голову над очередным вариантом помощи несчастному пажу.
      – Дай руку, – сказал он.
      Он пощупал пульс. Вздохнул. Мгновенный спуск по канату с привязанным Анри – но у малого сердце может не выдержать. Этот вариант слишком рискованный. Он подойдет, если мачту обстреливают вражеские пушки, и она может рухнуть в любой момент. Или при шторме. В себе он был уверен. Чтобы не ободрать о канат ладони, можно было бы обмотать руки хотя бы рукавами рубашки. Но Анри, несчастный Анри! А море начинало темнеть. Только этого не хватало.
      – А что если попробовать вариант Фельтона, – задумчиво сказал Рауль.
      – Какого Фельтона? – спросил Анри.
      – Фельтон… морской офицер, спускался с высоченной башни, связав руки миледи… Это из мемуаров отца.
      – Фельтон, тот самый, который убил Бекингема?
      – Тот самый… Но на какой высоте было окно – об этом история умалчивает. И все-таки, – Рауль посмотрел на тоненькие запястья несчастного Вандома, – вариант Фельтона нам с вами не подойдет. Не могу я,… так… как Фельтон.
      – Я потерплю, – кротко сказал Анри, – Не бойтесь причинить мне боль. Я доверяюсь вам, как миледи доверилась Фельтону.
      – Я не Фельтон, а ты не миледи, – сказал Рауль, – Найдем свой вариант. Знаю! Народный-французский!
      – Народный-французский? Это так?
      – Зачем нам учиться у англичан, маленький Вандом? Лучше учиться у своего народа. Давным-давно, я сопровождал в разведку принца Конде… возле одной деревушки… как бишь она называлась…Отей… Окей… А! Оней! Нам встретились беженцы. В основном женщины. Мне вспомнилось одно семейство. Глава семьи, щупленький такой мужичок, катил тачку, куда эти несчастные погрузили свои жалкие пожитки. Дети, совсем еще мелкие, цеплялись за подол юбки мамаши. А сама крестьянка тащила на закорках третьего ребенка.
      – А потом? Что с ними сталось?
      – Мы победили, и беженцы вернулись. А сейчас, маленький Вандом, ваш покорный слуга уподобится крестьянке из окрестностей Ланса и возьмет вас на закорки. Буду тащить вас на своем горбу народным способом, раз все прочие варианты мы отвергли. Но веревкой вас, конечно, привязать придется – для страховки. Да, вот еще что… может, вы снимете вашу курточку? Все легче будет…
      Снять курточку? Но тоненькая просвечивающая рубашка под курточкой сразу выдаст ее с головой.
      – Мне… холодно, – пролепетал Анри, – Ради Христа, не заставляйте меня… Умоляю вас…
      – Черт побери, – опять выругался Рауль, – Боитесь простудиться?
      – Не чертыхайтесь, пожалуйста, – взмолился Анри, – Уже…пора? Давайте помолимся, страшно же умирать без отпущения грехов. Скажем мысленно что-нибудь вроде Отче Наш…
      Господи, если мы сорвемся, пусть живет Рауль! От меня все равно никакого толку, а его все так любят и уважают! Он должен жить, пожалуйста, Господи! Аминь!
      Господи, если мы сорвемся, сохрани этого малолетка! Я-то уж пожил достаточно, пусть живет маленький Вандом, это невинное безгрешное создание. А мне прости мои грехи. Аминь!
      – А вы не такой и легкий, Анри. Булочками злоупотребляете?
      – Вы не удержите меня? – спросил Анри.
      – Удержу! – ответил Рауль, – Если вы не будете говорить умирающим голосом.
      А сам подумал: "ПОСТАРАЮСЬ удержать''.
      – Не надо, – еще пытался остановить страшную минуту Вандом, – Вы меня не спасете, а сами погибнете.
      – Туда мне и дорога, – вырвалось у него.
      Анри вздрогнул.
      – Ну, зачем вы так, – сказал он с упреком.
      – Простите, вырвалось, – поправился Рауль, – Держитесь за меня. Я уверен, что это, с позволения сказать, приключение, закончится благополучно.
      При помощи самодельной веревки он привязал к себе Анри.
      – Теперь мы в одной упряжке, маленький Вандом, – проговорил он, – И пора делать смертельный прыжок, как когда-то ваш знаменитый тезка Генрих Четвертый.
      Анри с ужасом смотрел на своего спасителя.
      – Мои последние указания. Вниз не смотреть! Смотрите в небо, зовите на помощь своих ангелов-хранителей, или, если уж совсем будет невмоготу – закройте глаза. И вспоминайте тех, кого вы любите. И еще… Поскольку ваша жизнь в моих руках, помолитесь за меня, между прочем. Чтобы у меня хватило сил на этот спуск.
      – За вас я и буду молиться в первую очередь! А это поможет?
      – Кто знает? А вдруг? Пути Господни неисповедимы.
      – А вы не будете молиться?
      – Вы невинное дитя, маленький Вандом, и вашим ангелам-хранителям легче.
      – Имя им легион?
      – Имя им легион… А я закоснел в грехах. И все же, Господи, помилуй.
      И Рауль, перестав поддерживать Анри, соскочил с площадки на ванты. Они удержались! Из уст зрителей, наблюдавших ''смертельный прыжок'', вырвался громкий вздох облегчения.
      – Вы меня уже не держите? – спросил Вандом.
      – Вас держит "веревка".
      – А нельзя ли как-нибудь меня поддерживать? – робко спросил паж, – Одной рукой хотя бы… как-нибудь.
      – Вы в своем уме? Это даже не канат, а веревочная лестница! Как же я полезу с одной рукой?
      – Мне очень страшно стало, когда вы меня перестали держать.
      – Сами крепче за меня держитесь. Знал бы я, с кем связываюсь, подумал бы о дополнительной страховке.
      – Что же вы не подумали? – простодушно спросил паж.
      – Ну, вы и типок, Анри! – Рауль даже опешил от такого нахальства, – Я подумал было, но решил не терять время, пока еще найдут пятидесятиметровый канат. Только лишняя путаница. Я-то дотащу тебя, черт возьми, но, повторяю, сейчас сам держись за меня, в этом твое спасение, бестолковый мальчишка!
      Типок обиженно шмыгнул носом.
      – А если вы…
      – Если-если, – проворчал Рауль, – Помолчите, умоляю!
      Типок замолчал. Но жуткое ''если'', сорвавшееся с уст бедняги Вандома, запало в сознание Раулю. Вопреки тому, что он приказал себе не думать о возможных результатах падения с пятидесятиметровой высоты, все-таки представил себе этот ужас – и замер на вантах. Паж дрожал, вцепившись в него с отчаянием погибающего.
      – Да не душите вы меня, Вандом, – прохрипел он.
      – Почему вы остановились? Лезьте вниз!
      – Сейчас полезу, – вздохнул он, – Помолчи хоть пять секунд… типок!
      "Так. Чем грозит нам с Вандомом падение с пятидесятиметровой высоты? Идеальный вариант – моментальная смерть. А еще может быть сильная травма, разрыв легкого. Переломы позвоночника и любых наших конечностей. Картинка впечатляет!'' А Вандом, бестолочь, очень мешал Раулю. Он судорожно цеплялся за него.
      – Не душите меня, Вандом. – опять вымолвил Рауль, мотая головой, – Постарайтесь немного расслабиться.
      – Если я расслаблюсь, я сорвусь!
      – Беда мне с вами. На что веревка?
      Анри немного ослабил свою ''мертвую хватку''.
      – Сейчас доберемся до марсовой площадки и передохнем.
      – Положитесь на меня, Анри.
      Поскрипывали реи, трепетали паруса, пока еще не было особо ничего угрожающего, но ветер становился сильнее, и, пока паж не почувствовал перемены погоды, Рауль уже не просил его молчать, а сам стал поддерживать беседу.
      – Вы думаете, мы спасемся?
      – А то нет! Иногда представители человечества завидуют представителям фауны, – заметил виконт. Они опять отдыхали, держась за выбленку, поперечный канат вантов.
      – Птицам, я угадал? Как было бы замечательно, если бы люди умели летать!
      С уст Пиратского Вожака чуть не сорвалась очередная мрачная шутка, но он решил, что черный юмор в такой ситуации по отношению к Вандому – слишком жестоко. Даже Пиратам порой не по себе от его черного юмора. И он сдержался. ''Летать как птицы, Анри, мы не умеем… Но, если мы полетим…''
      – Я имею в виду других представителей фауны. Возьмем, к примеру, кошек. Вы видели, как кошки переносят своих детенышей? Взяла котенка за шкирку и – только в путь!
      Анри улыбнулся.
      – Ой! Кажется, мачта качается!
      – Вам померещилось.
      – И вы сожалеете, что не можете взять меня ''за шкирку'' как котенка, господин де Бражелон?
      – Ну да, почти что, – улыбнулся и Рауль.
      Несмотря на опасное положение, наши герои были молоды и беспечны. И они засмеялись.
      – Тогда вам пришлось бы отрастить вампирские клыки, сударь! – смеясь, сказал Анри, – Вы видели, какие зубы у котов!
      – Да, не чета нашим! А вы молодец, Анри! Вы умеете смеяться в минуту опасности, а это уже много. И мне это нравится.
      – Польщен вашим комплиментом, – почти весело сказал паж, – Вам правда нравится, сударь?
      Он кивнул.
      – Вы отдохнули?
      – Да.
      – Тогда – в путь!
      Паж вздохнул и заставил себя улыбнуться. Их глаза встретились. И опять Раулю показалось, что он уже видел такое выражение испуга и вопроса в чьих-то глазах, очень давно. А паж увидел во взгляде Вожака решительность и волю. И еще… синий лед, который так пугал и смущал Анри де Вандома, растаял. Было ли это на самом деле? Анри постарался последовать совету Вожака, он уже не так стискивал шею Рауля, сцепил пальцы и положил голову на его плечо. "От него зависит моя жизнь, но он ее спасет! Он молодец! Из всех он один отважился! Он обязательно доберется! Он такой сильный, такой смелый, такой красивый!'' – правда, последнее качество Пирата никак не было связано с путешествием по вантам. Золотые волосы Анри, относимые ветром, щекотали Раулю лицо. Он вдохнул легкий нежный запах волос пажа – волосы пахли ландышами. И это показалось ему уже знакомым. Анри закрыл глаза и почти успокоился. Анри почувствовал себя защищенным. И вдруг снова захотел увидеть лицо Вожака. Он слегка отодвинулся, разжал пальцы и держался за Рауля уже двумя руками, захватив в кулачки его рубашку.
      – Держись-держись, – сказал ему Рауль.
      Он решил продолжать отвлекать маленького Вандома пустяковой болтовней, чтобы паж не так боялся и не говорил ужасы ему под руку. Спуск продолжался. Чем ближе была палуба, тем более крепла уверенность Анри, что они выберутся из этой переделки. Вниз они не смотрели – смотрели друг на друга, перед собой и вверх. Внезапно Рауль остановился.
      – Подержитесь за выбленку, Анри.
      – За что, простите?
      – За поперечный канат. Это по-морскому.
      – А… Что с вами?
      – Так. Минутная слабость. Руку свело.
      Он, держась правой рукой за выбленку, согнул и разогнул несколько раз левую руку. Анри заметил тяжелое дыхание, капельки пота на губах.
      – Вам плохо? – спросил Анри. Паж стиснул кулачки.
      – Ослабьте захват, Анри. Со мной все в порядке. А то вы вцепились в меня…
      – Как кошка? – спросил Анри.
      – Вот именно! Когда-то в детстве, я снимал с высокого дерева кошку одной маленькой девочки. Вы очень похожи на ту кошку!
      Он нахмурился. Анри помолчать бы, но его словно бес потянул за язык:
      – И владелицу кошки звали Луиза де Лавальер?
      Пажа словно током ударило – хотя сравнение может показаться весьма условным в доэлктрический век. Анри почувствовал, как вздрогнул Рауль. Ресницы его резко опустились, брови сдвинулись. Анри хотел извиниться, но слова замерли в горле. Он понял, что в этом случае извинения бесполезны. Но он похолодел от того, что теперь Рауль, раньше сам запрещавший ему, смотрел вниз! Сам-то паж не сводил глаз с Бражелона. Он еще сильнее захватил в кулачок белую рубашку Вожака.
      – Не смотрите туда, – шептал паж, – На меня смотрите! Эй! Вы слышите, черт вас раздери! Мне-то еще жить не надоело! Понял, болван!
      ''Опять этот синий лед в глазах. И глаза почти ультрамариновые. Неужели он все еще любит эту плаксу Лавальер? Какая я дрянь, что напомнила ему о ней. И еще… я все-таки очень хотела бы быть на месте этой… плаксы. Неужели из-за этого я полезла на эту мачту? Дура я, дура! И ты – дурак!''
      – Не говори под руку всякую ерунду, – спокойно ответил пажу Рауль. Паж вытер глаза рукавом.
      – Ветер, – пробормотал паж, а сам подумал: ''Ага, знаем мы такой ветер. Когда ''Корона'' выходила из Тулонского порта, тоже ветерок подул''. И пытаясь как-то оправдать свою слабость, Анри повторил:
      – Фрондерский ветер. А у вас, похоже, ветер в голове дует, сударь! Вернитесь к реальности! Опомнитесь! Не смейте вниз смотреть! Послушайте, виконт! Успокойтесь, умоляю вас!
      – Да я-то спокоен, ты-то что с ума сходишь?
      – Как же, спокоен! А думаете всякие глупости!
      – О! Вы умеете читать мысли, Анри?
      Рауль опять подумал о возможных последствиях падения с мачты. Разбиться насмерть – черезчур хорошо. А остаться беспомощным калекой, прикованным к постели, обузой для окружающих… Он вспомнил Поля Скаррона в инвалидной коляске.
      – Придите в себя! – взмолился Анри, – Я вас очень прошу, виконт!
      И тут Анри нарушил запрет – посмотрел вниз. Он увидел крошечных человечков на палубе. Маленький прямоугольник растянутого паруса. Он задрожал. А Рауль справился с ужасом и, держась левой рукой за перекладину, правой изо всех сил прижал к себе Анри.
      – Трепыхаться не стоит, – сказал он, – Вперед! Вернее – вниз!
      И, наконец, они добрались до марсовой площадки. Рауль развязал страховочную веревку.
      – Самую опасную часть пути мы преодолели, – сказал он, – Отдохнем, Анри, мы это заслужили.
      Они растянулись у мачты.
      – Ой, – прошептал Анри, – Опять что-то скрипнуло. Вам не кажется, что все начинает качаться?
      – Чушь, – сказал Рауль, – Все в порядке.
      Придется опять отвлекать несчастного пажа какой-нибудь болтовней. Нет, чтобы посидеть и сил набраться перед последним рывком.
      – Приветствую вас на площадке бога Марса, господин де Вандом, – сказал Вожак шутливо.
      – Вы язычник, господин де Бражелон – если поклоняетесь богу Марсу? – откликнулся Анри.
      – Анри, я всего лишь служу богу Марсу, ибо это бог войны. Но не считай меня его адептом. А в морском бою сюда иногда даже пушки закатывали.
      – Зачем? – спросил Анри равнодушно, вся эта военно-морская информация очень мало интересовала дочь адмирала. Вот Ролану эти сведения пригодились бы. Но паж вежливо внимал своему спасителю.
      – С высоты дальность стрельбы увеличивается.
      – Подумать только! – воскликнул паж, – И что же?
      – Снизу, с портов, ядро пролетает меньшее расстояние.
      – Ну, надо же, я-то и не знал! Так вы еще и Нептуна жрец, господин де Бражелон?
      – Нептуна ли, Посейдона ли, но я действительно люблю море. Вода как-то нервы успокаивает.
      – И небо тоже, правда? А как насчет Аполлона и Амура? Они не такие грозные, как эти ваши Нептун и Марс.
      – Аполлон и Амур отдыхают, – проворчал Рауль.
      – Так уж и отдыхают? – лукаво спросил Анри.
      Рауль энергично кивнул, еще раз подтвердив, что к вышеупомянутым богам он никакого отношения не имеет.
      – Напрасно вы отрекаетесь от прежних кумиров, – вздохнул Анри.
      – Анри, ты, спору нет, малый образованный, начитанный…
      – Спасибо. Комплимент в ваших устах такая редкость для бедного Анри де Вандома – тем он дороже для меня.
      – О, не прибедняйтесь. Вас, на мой взгляд, не удивишь комплиментами.
      – Это как сказать, сударь! Не так уж я ими избалован, как вам угодно думать. Ой, вы только говорите что-нибудь. А то мне не по себе, все-таки реи скрипят так ужасно.
      – А что говорить? Я не идолопоклонник. И всей этой античной чушью уже не забиваю себе голову.
      – Но это же модно! И вы сами Марса назвали!
      – Это термин. Морской термин.
      – Ясно, – вздохнул Вандом.
      – А если серьезно, – задумчиво сказал Пиратский Вожак, и Анри показалось, что всегдашняя маска исчезла, и он узнал в повзрослевшем виконте своего фрондерского дружка, – А если серьезно, Анри, я назвал бы себя адептом Иисуса.
      И пальцем нарисовал в воздухе восьмиконечный крест иоаннитов. Анри не знал, что за символ нарисовал виконт – его не особо-то интересовали все эти рыцарские ордена, также как войны на суше и на море. Паж решил, что это пиратский способ молитвы и улыбнулся. Теперь он верил, что будет спасен. Рауль приподнял крыжку люка, ведущего на ванты с марсовой площадки.
      – Везет мне на люки, – проворчал он.
      – Что вы сказали? – встрепенулся Анри.
      – Ничего особенного, мой юный друг. Мысли вырвались на волю. Вернее, не очень приятные воспоминания.
      – Про люк?
      – Ну да.
      – Надеюсь, не в тюрьме какой-нибудь?
      – Хуже, черт возьми!
      – Извините…
      – Да вы-то при чем, Анри? Я сам, как дурак, хожу по замкнутому кругу.
      Ванты, идущие от марсовой площадки, состояли из восьми канатов и соответственно из семи поперечных ступенек. По диаметру примерно как рука Анри де Вандома. Теперь наши герои находились на последнем этапе спуска. Они уже различали лица топящихся на палубе людей. Бофор следил за Раулем и Анри с тревогой и надеждой. Рауль окинул взглядом оставшуюся часть. Огибая борт корабля, ванты тянулись до самой ватерлинии. Им все же лучше прыгать, чем слезать с лестницы за борт ''Короны''. Так вернее. Рауль сделал знак матросам придвинуться поближе. Те повиновались. И, когда до палубы осталось метра три, он сказал пажу:
      – Будем прыгать.
      На запястье пажа Рауль заметил еле видную ссадину. В том месте, где было глубокая царапина, оставленная длинными ногтями герцога Орлеанского на нежной ручке Анжелики де Бофор. И он под вымышленным именем утешал перепуганную плачущую девушку и поцеловал ее тоненькое запястье. Совпадение его поразило, когда речь зашла о Фельтоне и миледи. И форма руки была похожа.
      "А что, если это не мальчик Анри, а девушка Анжелика? Нет. Это мне показалось. Пить надо меньше, сударь. Это просто наваждение''. Но мысль возвращалась. ''За'' были золотые волосы, ясные нежные глаза, мелодичный голос, и даже эта царапина на запястье. Против – мужская логика и скептический, насмешливый взгляд на мир, который Рауль выставлял напоказ как щит. Он тряхнул кудрями, отгоняя непрошенные мысли и улыбнулся ожидавшему его команды Вандому.
      – Чего вы ждете?
      – Ваших указаний, виконт!
      – Перебирайтесь на внутреннюю строну вантов и прыгайте! Теперь не опасно. Высота – всего ничего. Отсюда парус выдержит. Лезьте, я вас подержу.
      – А вы?
      – А я за вами, – ответил Рауль, – Вместе прыгать нельзя, чудак человек. Побережем наши косточки.
      – Бражелон!
      – Что?
      – А в этом было даже какое-то упоение, вы не находите? – сказал Анри. Бражелон усмехнулся и слегка пожал руку пажа, что означало согласие.
 

ЭПИЗОД 27. КОРАБЕЛЬНЫЙ ДОКТОР.