Рихтер, который уже вскочил на ноги, глухо заворчал от негодования. До этого дня все складывалось для него просто превосходно. После разговора с дядей, который издали показал ему эту девушку, он сразу же понял, что она является живым воплощением Великой Матери Льдов и что с ней он будет счастлив всю свою жизнь. Не то что бы Рихтер влюбился в Полли безрассудно и безоглядно, он просто был пленен обаянием и очарован красотой этой хрупкой девушки, а потому начал действовать немедленно и очень напористо. Он уже семь раз ужинал с ней в самых дорогих ресторанах Звездного Антала, Хельхо-Сити, Нью-Йорка, Парижа и Берленга. Пять раз посещал с ней увеселительные заведения Равалтана Макса и один раз они летали вместе целый день на драконах в небе Ингленда. Тогда же, стоя на вершине горы, Полли подарила ему быстрый, мимолетный поцелуй, который он счёл залогом их будущей любви.
      Сегодня Рихтер Зардан хотел сделать Полли предложение и в его кармане лежал его свадебный подарок, – колье из восьмидесяти восьми живых бриллиантов и как раз в тот момент, когда он хотел сказать ей о том, что любит её всем сердцем, вдруг, появился этот рыжий верзила с какой-то дикой прической. Хуже всего было то, что этот парень был воин-трао, в его левом ухе блестели валгийские знаки воинской доблести, говорящие о том, что он сразил уже не одну сотню врагов, а вся грудь была увешена боевыми орденами, среди которых он сразу выделил "Звезду галактики". Будь это какой-то вздорный круда, Рихтер тотчас покинул бы этот красивый сад не смотря на то, что здесь собралось множество людей, но это был воин-трао, да, и на дуэль его вызывал тоже воин-трао из самого большого клана Варкена и повод был для этого очень важный, ведь речь шла о праве просить руки Полли. Рихтер, выдержав паузу, уже хотел ответить рыжему парню, но его опередила Полли, которая громко крикнула:
      – Эрс, это что ещё за дела? Ты, что, спятил? Какого…
      Полли не успела своим гневным, возмущенным окриком изничтожить Длинного Эрса на месте, так как тут же раздался истошный, оглушительный визг и громкий вопль:
      – По-о-л-л-и-и! Какая ты счастливая! Два рыцаря будут сражаться из-за тебя на мечах по-настоящему, на дуэли.
      Тотчас из толпы вылетела какая-то девчонка лет двенадцати, худенькая и одетая в невообразимо громоздкое платье золотой парчи, которая взлетела в воздух так, словно ею выстрелили из мортиры, и крепко ухватила Полли за шею. Та безропотно подхватила эту маленькую пароходную сирену на руки и обречёно вздохнула, жалобно посмотрев на Рихтера, словно бы говоря ему этим: – "Ну, что ты тут поделаешь, мы же звёздные дворяне". Девчонке же было этого мало и она, повернувшись к Рихтеру Зардану, громко крикнула:
      – Эй, принц Рихтер, может быть ты, наконец, ответишь графу Длинному Эрсу? Или ты свой язык проглотил от страха? И правильно сделал, граф Стинко тебя обязательно поколотит, хоть ты и варкенец. Ну, же, отвечай скорее или ты считаешь, что наша Полли недостойна того, чтобы сражаться ради неё на дуэли по-настояшному, всерьёз, а не просто так?
      Рихтер широко улыбнулся этой девчушке, достал из кармана футляр с живыми бриллиантами, открыл его и они выпорхнули из него гроздью сверкающих огней. Как только живые бриллианты оплели тонкую шейку Визгливой Рипли, он картинно встал на одно колено и воскликнул:
      – Маленькая повелительница снежных пантер, я подчиняюсь твоему приказу и принимаю вызов судьбы! – Поднявшись на ноги, он взял свиток из рук Эрса и сказал – Граф, завтра в три часа я буду к услугам вашего друга. Мы будем сражаться без Защитников, в пешем строю, в полных рыцарских доспехах на больших рыцарских мечах. Пусть ваш друг, граф Стингерт ант-Бартон, хорошенько подготовится к бою.
      Не смотря на то, что в последних словах прозвучала скрытая угроза, Рихтеру тотчас принялись аплодировать не только звездные дворяне, но и варкенцы. Он очень ловко повернул все так, что это не Длинный Эрс принудил его к поединку во имя любви, а маленькая женщина, которой он, как и любой другой варкенец, не мог отказать ни в чём. Хотя при этом на ветер и было выброшено несколько десятков миллионов галакредитов, Рихтер не жалел об этом. Собственное достоинство он ценил куда выше. Взяв в руки свиток, он сдержанно поклонился и тотчас телепортировался прямиком в графство Зелёный Баларон, в котором он обитал. Толпа зрителей быстро покинула скверик, а Полли, ссадив с рук Визгливую Рипли, легонько наподдала девчонке коленкой под зад, одарила Эрса гневным взглядом и с обидой в голосе крикнула:
      – Эрс, ты, что, с головой поссорился? Ты на что ты подбил Стинко, чучело? Ты бы сначала посмотрел на Рихтера, идиот несчастный, он же накручен по руссийской методике, а у Стинко нет даже каких-то паршивых белковых усилителей и самых простых нейроакселераторов. Он же без Арни не выстоит против этого варкенца и двух минут, тот его на куски изрубит. Ты хоть понимаешь это, убоище дремучее?
      Эрс презрительно хмыкнул и дерзко ответил ей:
      – Тебе раньше нужно было думать об этом, курица, прежде, чем вешать Стинко чайник. Что-то ты не вспоминала о том, что он у нас один без накрутки тогда, когда он таскал тебе щиты с рыцарских турниров.
      – Сам ты петух гамбургский! – Крикнула в ответ Полли.
      Длинный Эрс не стал вступать в пререкания с девушкой, круто развернулся и шагнул прямо в розовый куст, чтобы ввалиться в кабинет Стинко и радостно гаркнуть:
      – Ну, что, братан, видел как все классно вышло? – Увидев Эда Бартона, сидевшего в кресле с сигарой в руках, он осёкся и смущенно засопел, вертя в руках свою шляпу.
      Тот, однако, не стал устраивать ему взбучку, а только сказал спокойным и серьезным голосом:
      – Эрс, ты сегодня нам понадобишься. Иди, сдай отцу шпагу и свои цацки, а то он ещё подумает, что ты решал сменять их на какую-нибудь хреновину с колёсиками, и срочно возвращайся. Через час мы войдем в темпоральный ускоритель и ты понадобишься Стинко в качестве спарринг-партнера. Нам нужно подготовить его самым основательным образом к этому поединку. Мне вовсе не улыбается собирать своего сына с турнирной площадки лопатой по частям.
      Эрс с перепугу телепортировался в храм не сходя с места, а Стинко, посмотрев на отца, спросил с недоверием в голосе:
      – Эд, а дядя Рен поставит мне флаттеры, как всем нашим?
      Эд Бартон улыбнулся. Эти самые флаттеры, изобретение Рена Калвиша, та секретная формула физического усовершенствование организма человека, которая позволяла антальским космодесантникам на равных сражаться врукопашную даже с теми, кто имел тела-трансформеры, давно уже была вожделением Стинко. Вроде бы ничего сложного, всего лишь каких-то несколько миллиардов крохотных, невидимых глазу прозрачных биокристалликов и какой эффект. Флаттеры, вопреки старинному понятию, пришедшему из древнетерранского авиастроения, ничего не разрушали, наоборот, они вызывали лавинообразное нарастание физической силы, которое в считанные силы не только делало некоторых антальцев несокрушимыми, но и придавало им невиданную быстроту реакции.
      Во всей галактике только один человек сумел разгадать секрет Железного Рена, но это был Зак Лугарш и он даже автору этого изобретения не сказал об этом. Зато он значительно улучшил и перенёс его в новом виде в тела-трансформеры. Эд Бартон, который более всего был обеспокоен тем, чтобы не испортить того, чего ему удалось достичь, возрождая своего приемного сына в его первоначальном виде, пару недель назад закончил свои исследования и теперь был убежден, что накрутка по методике Рена Калвиша тому уже ничем не повредит. Он не торопился обрадовать его этим известием, но сегодня, благодаря Эрсу, ему не оставалось ничего делать, как скорчить недовольную гримасу и пробурчать:
      – Да, будут-будут у тебя эти гадские флаттеры-блаттеры, черт бы их побрал вместе с этим громилой, который их придумал на мою бедную голову. Только учти, парень, ты всегда должен помнить, как "Отче наш", – тебе нельзя включаться на полную катушку. Не знаю как, но Рену удалось создать такой биоусилитель, который не имеет пределов мощности. Потому-то мы и не ставим их кому попало. Наши хантеры предпочитают погибнуть, но не включаются на полную мощность, так что и ты следуй их примеру. Только Бога ради, Стинко, не лезь ни в какие аферы. Я по-прежнему боюсь выращивать тебя в реаниматоре. Есть в тебе что-то такое, чего я никак не могу понять и этого точно не было ни в твоем отце, ни в матери.
 
      Главная турнирная площадка Звездного Антала располагалась в широкой долине прямо напротив Большого дворца Веридора Мерка и Руниты, примерно в полутора километрах от него и представляла из себя стадион с одной единственной, зато очень большой, серпообразной трибуной с длинными террасами удобных лож. Между ней и дворцом был разбит огромный цветник с ровными рядами клумб, которые в пять минут превращались в столы для пиров и паркетные площадки для всяких полонезов и котильонов, которые так любили дамы при втором дворе. Хотя по вторникам рыцарских турниров обычно не проводилось, уже в два часа дня трибуна, на которой помещалось почти сто тысяч зрителей, была заполнена до отказа. На турнирном поле, поросшим жесткой, как стальная проволока, коротко стриженной травой, уже стояли две большие палатки, одна цветов Лиантов, другая Зарданов.
      Главную виновницу этого, как выразился, прячась в палатке, Эд Бартон, одесского шухера, заблаговременно изловили и под конвоем доставили в правительственную ложу. Так что Полли, пользуясь своим сверхзрением, прекрасно видела то, как Эд, Рен Калвиш и Длинный Эрс облачают её бой-френда в тяжелые стальные доспехи и дают ему последние наставления перед поединком. Сбежать она никак не могла. Справа и слева от неё сидели Рунита и Натали Калвиш. Да, она, собственно, лишь делала вид, что её этот рыцарский поединок совершенно не интересует. Правда, девушку очень бесило, что её Генри позволил себе превратиться в роскошное платье невесты и так назойливо комментировал все происходящее. Особенно он злорадствовал по поводу того, что на трибуне собралось столько варкенцев из клана Зарданов Гордых, предрекая поражение Рихтеру, а Полли взбучку от Стинко за её легкомыслие. Этот тип, явно, воспринял всё очень серьёзно и, похоже, мечтал о скорой свадьбе.
      За пять минут до начала поединка на арену вышли трубачи, надувая щёки, изо всех сил протрубили бравурную мелодию, после чего главный глашатай зычным голосом объявил цель предстоящего мордобоя. Затем настал черёд главных героев быть представленными почтенной публике и они вышли из своих палаток. На Стинко были надеты классические, сплошь позолоченные, рыцарские доспехи, выкованные по итальянскому образцу, мощные и очень надежные, хотя и несколько тяжеловатые, да, к тому же, ограничивающие подвижность. Круглый шлем с забралом в виде лица ангела, венчал прочный гребень, украшенный плюмажем из ярко-красного конского волоса, а наколенники и налокотники были снабжены острыми и длинными стальными шипами, что также делало их опасным оружием. На Рихтере были блестящие черные доспехи совсем другого типа, чешуйчатые, с длинными шпорами, как у бойцового петуха, более легкие и не сковывающие его движений, но плотно прилегающие к телу. Эрс, посмотрев на противника своего друга, негромко сказал ему:
      – Стинни, наноси удары снизу. У твоего меча узкое остриё и ты мигом превратишь его шкуру в сито.
      Папаша Рендлю, хлопая его по плечу, добавил:
      – Главное, не суетись понапрасну, сынок. Пусть он бегает вокруг тебя, а ты внимательно наблюдай за его взглядом. Рихтер фехтовальщик неопытный и он сам выдаст себя, а ты, атакуя его, ставь финт на финте и наноси ему внезапные удары из любого положения, это собьет его с толку. Почаще бей локтем с разворота, а коленями только угрожай, но если подставится, то бей не раздумывая. Это настоящий бой и тебе нечего корчить из себя благородного дурака, но ты и не подличай.
      Вскоре на ристалище вышел дядюшка Улле, одетый в старинный валгийский дворянский наряд, пышный и очень роскошный, рукой подал противникам знак приблизиться к нему и стал напутствовать их перед поединком. Его обращение к ним было коротким и предельно ясным:
      – Господа, будьте милосердны к упавшему. Если сможете.
      Этим снимались все ограничения и публика, слышавшая всё, взревела от восторга. Им предлагался не показушный поединок, а настоящий гладиаторский бой. Поэтому Улрих ун-Деникен телепортом прытко отскочил назад и Рихтер, взяв с места в карьер, тотчас нанес по Стинко мощный удар, держа свой длинный, двуручный меч с зазубренным лезвием, словно саблю, одной рукой, целясь ему в голову. Ну, с таким же успехом Рихтер Зардан мог, сначала, громко и внятно сказать об этом, так как Стинко по его взгляду, положению рук и ног, успел определить это и просто легко отпрянул вбок и немного назад, отчего меч врезался в дерн. Он тут же наступил на него и поиграл кончиком своего меча у лица своего противника.
      Дожидаться того момента, когда Рихтер накажет его ловким ударом-подсечкой, он не стал, а лишь отскочил в сторону ещё на метр и занял оборонительную стойку. Варкенский рыцарь тотчас понял свою ошибку и принялся медленно наступать, легко играя своим мечом и даже перебрасывая его из руки в руку. Стинко спокойно выжидал и когда он нанес косой удар слева направо, легко отразил его, высекая искры. Он показушно фехтовал двумя руками, но делал это очень быстро, почти не сходя с места, а лишь переступая с ноги на ногу и не нанося ответных ударов. Антальские дамы, а это были в основном варкенки в старинных кимонах, которые очень хорошо разбирались в искусстве фехтования, принялись аплодировать ему, так как он, всякий раз, указывал своим мечом, что может нанести ответный удар.
      Рихтер же в ответ резко увеличил темп своих атак и их техническое разнообразие, заставив Стинко двигаться активнее. Юный интуит специально отразил его очередной мощный удар лишь частично. Меч его противника скользнул по налокотнику правой руки и тогда он, действуя одной только кистью, резко крутанул своим мечом, также нанеся весьма сильный удар снизу, который достиг своей цели и клинок со звоном прошелся по чешуйчатому, черному боку варкенца.
      Тот, в ответ, резко метнулся вперед, ударяя левой рукой, закованной в стальную перчатку, по лезвию своего меча, отчего зазубренный клинок с громким скрежетом тоже прошелся по стальному боку Стинко, сдирая с доспехов позолоту, но они были выкованы из очень прочной стали и потому выдержали, хотя Зарданы тотчас взревели. В отместку анталец шагнул вперёд и с разворота нанес по Рихтеру резкий удар шипом своего левого налокотника, нанеся ему чувствительный удар в руку. Тот тоже был парень не промах и когда они оба встали чуть ли не рядом друг с другом, в ответ ударил его с разворота, из-за спины, шпорой левой ноги в поясницу. Это был хотя и очень сильный удар, который бросил Стинко вперёд, но отнюдь не опасный, так как его спина была надежно защищена.
      Рихтера подвела его страсть к эффектным ударам и финтам. Нанеси он удар под колено своему противнику, он мог бы запросто лишить Стинко хода. Может быть именно поэтому он не стал наносить ответного удара, хотя и мог, так как устоял на ногах. Вместо этого он изменил тактику обороны и взял свой меч, в котором было больше двух метров длины, весьма странным образом, как подсказал ему Эд.
      Левой рукой он ухватил рукоять меча за стальной шарик, размером почти с теннисный мяч, держа крестовину на высоте груди, а правой просто придерживал меч за такой же шарик на темляке. Таким образом, держа свой меч практически вертикально, он превратил его в очень мощный, разящий рычаг, чем весьма озадачил Рихтера и тот сразу же стал действовать осторожнее, не понимая того, что затеял этот чертов Лиант. К тому же теперь перед ним постоянно маячил блестящий, полированный стальной шарик, за которым прятался его противник, оказавшийся на деле весьма крепким орешком. Всё это немного сбивало варкенца с толку.
      Помешкав не более десяти секунд, он снова пошел в атаку, поддерживаемый дружным рёвом своих собратьев по клану, яростно размахивая мечом справа налево. Его первый же мощный удар Стинко встретил граненой, кованой рукоятью своего меча, резко отведя его вправо и тут же крутанул свой рычаг, бросив острие своего оружия точно и предельно расчетливо, снизу вверх, как и подсказывал ему Эрс. Взъерошив черную чешую, узкое острие легко пробило стальную кольчугу двойного плетения, стеганую куртку Рихтера, пошитую из трех слоев гастлена и подбитую войлоком, вонзившись в его тело чуть ниже ребер. Этот парень, почувствовав укол, отскочил назад и отбил меч ногой, но его неприятно поразило то, что кончик был на дюйм обагрен кровью. Рана оказалась неопасной, но имела большое психическое воздействие, разозлив Рихтера до последней крайности, и он тотчас ринулся в новую атаку.
      Самое неприятное для Рихтера было то, что и в следующий раз ответный удар Стинко достиг своей цели, поразив его в бедро. В третий раз нанеся еще один мощный удар почти не целясь, он думал только о том, как бы ему половчее отразить ответный удар ногой, что ему удалось сделать с большим трудом. Подумав о том, что противоядие найдено, Рихтер смело пошел вперед, но тут же выяснилось, что этот вредный тип, который фехтовал вопреки всем правилам, настолько хитер и непредсказуем, что отбить его удары было чертовски трудно. Стинко сражался с точностью хорошо отлаженного автоматического станка, ловко парируя удары своего противника и проводя молниеносные контратаки, отчего по груди, животу и ногам его противника стекали струйки крови. Отразив ещё один удар, он нанес ответный, угодив Рихтеру в левый бок. На этот раз острие его меча, пропоров большую дыру, вонзилось в тело варкенца сантиметров на семь.
      Стинко моментально включил свое сверхзрение, чтобы осмотреть рану своего противника и тотчас поплатился за это, так как тот немедленно нанес мощнейший удар по его правому плечу и он успел только слегка отклониться. Однако, в результате, Рихтер чуть было не отрубил ему правую руку, но он был точно такой же благородный дурень и не довершил начатое ещё одним, на этот раз уже последним, ударом. Рихтер, не обращая внимания на то, что его лёгкое было пробито, а два ребра разрублены, немного подался назад и Стинко, бойко перебирая ногами, отбежал от него шагов на пять, волоча свой меч по траве. Его правая рука тотчас повисла, как плеть, но он подбросил свой меч в воздух левой, поймал его и сделал несколько веерообразных движений, показывая тем, что готов продолжить бой. Рихтер Зардан склонил голову, защищенную шлемом, выкованным в виде головы скального прыгуна с изящными рогами, красиво закрученными по бокам, и снова пошел в атаку, бодро размахивая зазубренным мечом. Теперь Стинко уже ничего не оставалось делать, как фехтовать в классическом, сабельном стиле.
      Хотя Рихтер и предполагал, что дело осталось за малым, взять и просто принудить своего противника сложить оружие или, на крайний случай, просто обезоружить его, Стингерт Бартон поразил его не только тем, что он фехтовал, как ни в чем не бывало, но и то, что он делал это с невероятной скоростью и силой, частенько, тесня его. То и дело сближаясь со своим противником, Стинко, особенно не стесняясь, наносил по нему удары своими коленями, а порой локтем здоровой руки, а Рихтер, в свою очередь, всё-таки угодил ему своей шпорой в сгиб правой ноги, но не очень сильно. Связки остались целыми. Да, и помимо этого варкенец прорубил-таки панцирь антальского рыцаря в трёх местах, но только один раз его удар достиг цели и сильно порезал ему грудную мышцу. Зато Стинко до этого уже так исковырял Рихтера, что его черные доспехи сделались спереди красными.
      Исход поединка решил тот, самый первый, неудачный удар Рихтера Зардана, которым он глубоко вспахал дерн. Во время своей очередной атаки варкенец влетел ногой в эту ямку, пошатнулся и не успел отразить удар Стинко, нацеленный ему в голову сверху вниз. Хорошо было ещё то, что они находились на изрядной дистанции и кончик меча разрубил тому шлем сверху до низу, рассек лицо Рихтера Зардана и лишь чудом не лишил левого глаза. Зато его глазного зуба у того теперь, как не бывало, да, и забрало этого мужественного парня просто развалилось на две половинки так, что продолжать бой он уже не мог. Таковы были правила рыцарских поединков, руки-ноги хоть отрубите, но башня должна быть целой. Однако, и без этого удар Стинко был такой мощный, что он буквально потряс Рихтера, лишил на несколько секунд сознания и, хотя тот не упал, меч выпал из руки варкенца, что также считалось у звёздных дворян окончанием рыцарского поединка.
      Стинко с силой воткнул свой меч в дерн, быстро шагнул вперед и ухватил Рихтера за руку. От черной с синим палатки к нему бросились его секунданты, но первой на помощь к варкенскому рыцарю телепортом примчалась Николь, боевая подруга Стинко и Полли, девушка довольно высокого роста и очень яркой наружности. Она была одета в традиционный наряд валгийских наемников с оборванными рукавами, имела волосы всех цветов радуги, дыбом торчавшие во все стороны, яркий макияж, а её пышную грудь, едва-едва прикрывала тонкая майка цвета хаки. Подхватив Рихтера под руку с другой стороны, она быстро сорвала шлем с его головы, приложила руку к его ране и злым голосом громко зарычала на победителя:
      – Мудило грешное! Нашел на ком тренироваться! Парень впервые в жизни вышел на арену, а он вздумал устроить тут такое побоище. Смотри, что ты натворил, гад!
      Рихтер открыл один глаз, улыбнулся девушке рассеченными губами и сказал ей бодрым голосом:
      – Спасибо тебе, небесная воительница за то, что ты вступилась за бедного парня, который только-только стал осваивать искусство фехтования. – Скосив же глаз на Стинко, он добавил – Тебе повезло Лиант, что моя нога угодила в эту яму. Что же, теперь ты имеешь полное право просить руки Полли. Такова была воля Великой Матери Льдов.
      – Ага, как же, раскатали губы, идиоты! – Громко воскликнула Николь и добавила – Вы ей оба нужны, в качестве мужей, как Длинному Эрсу учеба в университете. Размечтались, глупенькие, нашли кому поверить. – Отняв свою руку от лица Рихтера, рану на котором она уже заставила сойтись и та даже не кровоточила, она заохала – Ой-ой-ой, кровищи-то сколько. Дай я тебе утру лицо, Рихти. Не идти же тебе, в самом-то деле, к трибуне на поклон к Руните с окровавленной мордой.
      Под восторженный рев трибун Николь отпустила руку Рихтера Зардана и мигом оторвала от своей и без того короткой маечки кусок тонкой ткани, отчего её груди оголились по самые соски, проколотые золотыми колечками с крохотными колокольчиками. Глаза варкенца так и вспыхнули от одного только вида этих очаровательных, упругих и розовых дынек и он хитро подмигнул Стинко, которого эта ветреность клансмена поразила до глубины души. Он отпустил руку Рихтера и тот немедленно пошатнулся, из-за чего Николь тотчас обняла его рукой за чешуйчатую талию и принялась утирать ему лицо, а тот, стряхнув со своей левой руки стальную перчатку, уверенно положил ладонь на обнаженное плечо девушки, которая, почему-то, была без своего Защитника. По тому, как эта красотка улыбнулась побеждённому рыцарю, Стинко сразу же стало ясно, где его можно будет найти сегодня ночью.
      Как только физиономия незадачливого ухажера была приведена в относительный порядок, он с громким лязгом пошел вслед за победителем к правительственной ложе, ласково поглаживая круглое и сильное плечо Николь и не отрывая от неё своих, восторженно горящих, глаз. Для Стинко же стало ясно, что всю эту игру Полли устроила специально, да, к тому же, он видел и то, что хотя она и сидела закрыв лицо руками, всё же внимательно наблюдала за ними через щелочки между пальцев. Однако, делать было нечего и представление нужно было довести до конца, хотя только самому последнему идиоту было ещё не ясно того, чем оно завершится. В полной тишине они подошли к правительственной ложе, возвышавшейся метра на три над яркой травой и Рихтер, изображая из себя тяжелораненого, воскликнул:
      – Граф, сегодня ты был непобедим! Теперь ты можешь пасть на колени перед дамой своего сердца и сделать ей предложение, а я буду молча переживать горечь поражения.
      – Ага, испереживался весь… – Тихонько прошипел Стинко, кряхтя встал на одно колено и хриплым голосом крикнул своей хитрой подружке – Прекрасная графиня Аполинария, я прошу тебя стать моей женой!
      Сердце его так и сжалось от страха, вдруг согласится, но Полли вовсе не собиралась менять своих планов. Отняв руки от лица, она сурово сдвинула брови и громко воскликнула:
      – Дураки вы оба! С чего это вы решили, что я собираюсь выходить замуж? Я и так прекрасно себя чувствую!
      Полли тотчас телепортировалась с трибуны в неизвестном направлении, а Рихтер Зардан подал ему руку и сказал:
      – Ну, что же, граф, нам обоим сегодня не повезло, так давай хотя бы останемся друзьями.
      Поскольку правительственная ложа быстро опустела, а зрителям на трибунах уже стало не интересно наблюдать за всем остальным и они тоже стали вставать со своих мест, то Стинко позволил себе съехидничать, будучи полностью уверен в том, что его слов больше никто не услышит:
      – Это тебе-то не повезло, Рихтер? Подцепил такую классную девчонку и ещё смеет говорить мне о каком-то невезении. Ладно, братан, не сердись на меня за этот вызов. Надо же нам было как-то разобраться с тем, что нужно Полли? Давай считать этот бой тренировочным, ты отлично сражался. Если ты не против, то мы могли бы поработать вместе в манеже.
      Рихтер только было открыл рот, чтобы ответить, как Николь быстро остановила его, сказав ему:
      – Хотела бы я посмотреть на то, каков ты в койке, Рихти, правда, тебя нужно сначала немного подштопать. Ну, что, рискнешь, варкенец? Мой замок здесь неподалеку, а моих стариков ты можешь не бояться, они у меня совсем ручные и ничем нас не побеспокоят. А вообще-то тебе идет этот шрам. Кстати, парень, меня зовут Николь.
      Глядя на девушку во все глаза, Рихтер прошептал:
      – Если ты захочешь этого, то я оставлю этот шрам для тебя навсегда, дорогая Николь.
      К ним торопливой походкой уже шли секунданты. Пылкий трао и его новая пассия тотчас исчезли. От Рихтера Зардана остались окровавленные доспехи, а от Николь только яркий и дерзкий запах её духов. Марцио Зардан тотчас остановился, махнув рукой, а Длинный Эрс с шага перешел на бег, весело хохоча и делая не очень приличные жесты руками.
 
      Выбравшись из домашнего реаниматора, Стинко первым делом попросил Арни разузнать, где находиться Полли. Приводить в действие свои сенситивные способности он не стал из-за элементарной лени. К тому же у Арни на это всё равно уйдёт меньше времени. Среди Защитников тоже была своя сложная иерархия и их взаимоотношения друг с другом были далеко не такими уж и безоблачными, как это казалось людям, но Арни при любом раскладе считался для всех очень авторитетным экспертом по части всяческих неразрешимых проблем. И даже не потому, что он был симбионтом единственного на всю галактику интуита. Просто он обладал невероятно развитым интеллектом и знания его были столь велики, что он консультировал даже многих выдающихся ученых, – людей и андроидов, а потому и среди Защитников имел большой вес.
      Ну, а поскольку недругов у него почти не было, а Генри и вовсе был его другом, то и Полли он нашел мгновенно. В данный момент девушка была у себя дома, сидела с книгой в руках возле камина и делала вид, что она её читает. Генри, которому она устроила суровую выволочку за его шуточки со свадебным платьем, лежал неподалеку и наблюдал за этой девицей. Он уже высказал ей всё, что думал по поводу её экспериментов над беднягой Рихтером и прочего кокетства, но Полли всё равно осталась при своем мнении. Стинко просто достал её своей инфантильностью и она решила преподать ему небольшой урок, правда, у неё было тревожно на сердце. Поэтому, когда её парень постучал в дверь, она сначала счастливо заулыбалась, потом состроила недовольную рожицу и нарочито хмурым голосом буркнула, не отрываясь от книги:
      – Войдите.
      Стинко пришел к ней на этот раз даже без цветка в руке и с порога заявил девушке сердитым голосом:
      – Полли, я тебя не понимаю. Выходить за меня ты не желаешь, но и не говоришь мне, что разлюбила меня. Извини меня, но я весь в непонятках. Не знаю, правильно ли я тебя понял или нет, но тебе, похоже, не хочется, чтобы мы расстались, а раз так, пошли со мной.
      Полли отложила книгу, подняла глаза на Стинко, который крадучись подобрался к ней почти вплотную и спросила его слабым и прерывающимся от волнения голосом:
      – А куда ты приглашаешь меня пойти, Стинни?
      Вместо ответа он легко поднял девушку на руки, отставил одну ногу немного в сторону и позвал её Защитника:
      – Генри, подъем, переезжаем.
      Полли снова спросила его, но уже смелее:
      – Стинни, а куда мы переезжаем?
      Как только Генри взобрался по его джинсовой штанине повыше, он грубоватым голосом ответил:
      – Куда-куда, заладила, словно маленькая. В свой собственный дом, вот куда. – Телепортировавшись из гостиной симпатичного замка Полли, в котором она жила вместе с матерью и двумя её подругами, в большую спальную комнату с плотно зашторенными окнами, посередине которой стояло ложе в виде пухлых, ярко-алых женских губ, сложенных бантиком, он сказал ей ласково – Малыш, нам нужно пожить вдвоём, чтобы понять, подходим ли мы друг другу. Поэтому я сегодня утром разбил свою любимую копилку и купил у Вирати этот замок высоко в горах. Здесь очень тихо и сюда редко забредают люди, поэтому нам никто не будет мешать. А ещё я попросил Верди Мерка дать тебе десятидневный отпуск, так что тебя подменит на это время Вирати и завтра ты можешь спать, хоть до обеда, малыш. – Видя то, что Генри не торопится сползать с его ноги, он сердито рыкнул – А ты чего прицепился ко мне, охламон? Дуй в подвал, Генрих, там тебя Арни в парилке дожидается. Я поставил вам там компьютер, так что скучать он тебе не даст, а здесь чтобы вы оба даже носа не показывали.
 

Глава ПЯТАЯ