– Что придумал, Верди? – Принялся уточнять Зак – Что живой мох разумное существо?
      Звёздный князь буквально взвыл во весь голос:
      – Да, нет же, дубина! То что перед Эрой Всеобщего Прозрения варкенский живой мох станет подобен вечернему небу во время заката Голубого Лорда. Ты сам видел это или просто пересказал мне древнюю варкенскую легенду?
      Зак промолчал и принялся с аппетитом есть суп. Посмотрев на своего гостя, он сказал ему строгим голосом:
      – Ты, давай, работай ложкой. У меня на второе сегодня мясо гатана по-сардусски с соусом из грибов-тах, а на десерт фруктовый торт с кремом из взбитых сливок, витрума и тёртых орехов-тарай с шоколадом. Пока ты не отобедаешь в этом доме, Верди, я тебе больше ни слова не скажу о Созерцателях и о том, как можно уговорить их сменить масть.
      Веридор Мерк посмотрел на Зака так, как смотрят в некоторых кланах самые отсталые типы на ледовую крысу и принялся быстро поглощать сначала суп, а потом и сочное мясо, совершенно не обращая внимания на его вкус. Когда он съел большой кусок торта и выпил чашку кофе, то даже отказался от предложенной ему сигары и прикрикнул:
      – Зак, хватит из меня верёвки вить, переходи к главному!
      Встав из-за стола, Зак Лугарш поманил за собой Веридора и сказал ему насмешливым тоном:
      – Ладно, пошли. Сам всё увидишь. – Спускаясь по винтовой лестнице, он ворчал беззлобно – Гость называется, я тут уродовался, всё думал, чем бы ему угодить, рукозуба три дня варил, с тортом мучился, а он пришел, всё слопал и даже не сказал, вкусно получилось или этим только свиней кормить.
      Веридор шел молча и только войдя в спальную Зака и Вирати, где на кровати, застеленной синим мехом, Серебряная Туника играла в чехарду с двумя синими, сверкающими золотыми искорками цветов, шустрыми ковриками, воскликнул, не скрывая своего потрясения:
      – Черт побери, но этого же просто не может быть!
      Зак усадил его в кресло, на котором с олимпийским спокойствием возлежал Расма, хотя и не самый старший из пятерых Созерцателей, живущих в замке, но зато самый вдумчивый и рассудительный. Во всяком случае именно он смог войти в телепатический контакт с ним и Вирати. От Расмы они и получили нечто вроде краткого курса истории Варкена в изложении Созерцателей, которая была написана не языком слов и образов, а куда более ёмкими символами огромного эмоционального напряжения. Зак Лугарш послал своему другу телепатемму, содержащую лишь крошечный фрагмент всего того, что испытали они, но и этого вполне хватило, чтобы всё его тело свело судорогой и затрясло так, словно он подхватил каменную лихорадку. Когда же Звёздный Князь сумел взять себя в руки, и вопрошающе посмотрел на одного из первооткрывателей этого, безусловно, чуда, так как говорить в этот момент просто не мог, Зак улыбнулся и сказал:
      – Эк тебя заколотило, Верди, а представляешь, что будет с тобой и Рунитой, когда вы будете ощущать весь этот поток часов эдак пять или шесть, да, ещё потом ваши синие коврики возьмут и заставят вас заниматься любовью так, словно завтра наступит конец света? В общем так, парень, я больше не стану грузить тебя, это бессмысленно. Всё что вам нужно для того, чтобы войти в контакт с теми Созерцателями, которые живут в вашем доме, у вас есть: – ваш знаменитый синий сексодром, хотя это и не главное, просто Созерцатели любят погреться на тех волнах пси-энергии, которую он способен усиливать, да, ещё Серебряная Туника Руниты, – только она одна способна проложить ментальный мостик между людьми, Защитниками и Созерцателями. Раффи и Ольга уже стали разносить эту весть по всей галактике, так что сегодня все люди, у которых в доме есть представители всех четырёх рас разумных существ, смогут войти в эту вашу варкенскую Эру Всеобщего Прозрения. Всё, парень, я больше не задерживаю тебя, можешь бежать к Руните.
      Однако, Веридор Мерк не вскочил на ноги и не помчался бегом из графства Рунниатаро в Южный Антал, где в их спальной обнаженная Рунита уже стащила с кровати одеяла, простыни и подушки, постелила на неё синюю шкуру и лихорадочно укладывала на этот сексодром Созерцателей, которые выбросили из своего бурого, пушистого, подрагивающего от нетерпения, меха, золотистые цветочки-звездочки. Её самая большая любимица Пушистик, серебристой молнией металась по кровати и восторженно пищала, а Защитница Няня Бэкси, превратившись в большое, ажурное и радужно сияющее покрывало, обнимала собой Созерцателей и радостно тараторила своей подруге и симбионту о том, как это здорово, слиться вместе сознанием и ощутить такое единение, о котором она даже и не мечтала. Веридор пристально посмотрел на своего друга и, вдруг, сказал ему спокойным голосом:
      – Зак, не сочти меня слишком уж суеверным типом, но теперь я совсем по-другому смотрю на всё то, что ты сделал для всех людей галактики, украв у сангрийцев ту установку, которую они хотели спрятать от них в своих подземельях. На счёт сангрийцев можешь особенно не волноваться, завтра же я поговорю с Энси и попрошу её выйти с ними на связь. Ты же должен срочно создать какое-то медицинское устройство, которое будет производить преображение человека величественно и торжественно, без этого вашего варварского сжигания своего собственного трупа в конвертере или того хуже, в утилизаторе мусора. Пойми, это очень важно для простых обывателей, ведь они любят всякие замысловатые штуковины, сверкающие позолотой. Лучше тебя никто не знает этого предмета, а потому бери все в свои руки и можешь не стесняться ни в деньгах, ни в чем-либо еще, чтобы привлечь к этому проекту всех тех людей, кого ты сочтешь нужными для работы. В отношении секретности ничего не изменилось, Зак, я по-прежнему не хочу трезвонить об этом на всю галактику, но уже совсем по другой причине. Делай что хочешь, Зак, но дай мне такую машину, с которой мне не будет стыдно подъехать к Сорквику.
      Зак Лугарш усмехнулся и спросил:
      – Так ты хочешь превратить репликатор в мощный рычаг своей политики, Верди? Ну, что же, это правильно. Нам нужна хорошая дубина, чтобы твой тесть был с нами поласковее и посговорчивее. Архангелы к нему вряд ли переметнутся всем составом, зато некоторые из твоих корешей-правителей уже начали выстраивать свои собственные планы.
      Веридор встал с кресла, погладил рукой Расму, хлопнул Зака по плечу и молча телепортировался в свой дворец. Он даже забыл о флайере, на котором прилетел в замок. Весело насвистывая, Зак Лугарш вышел из спальной и направился в свой кабинет. Его, вдруг, очень увлекла перспектива примерить на себя мантию ученого мужа. Прежде, чем приступить к созданию репликатора, – это название, которое он придумал прямо по ходу разговора, ему уже нравилось, – нужно было, для начала, создать новый научно-исследовательский институт, способный реализовать этот проект.
      Поэтому, усевшись в кресло, он первым делом вызвал на связь Интайра и попросил его поскорее построить в графстве Рунниатаро новое здание в одном из самых живописных его уголков. Как и Веридор Мерк, он тоже не жалел денег на науку, но до этого дня он занимался этим только в своей конторе и никогда в графстве, где всё было пущено на самотек. Назначив себя директором "Института репликации человека", он принялся составлять список тех ученых, которые занимались кремнийорганической биологией и разработкой новых образцов реаниматоров. Изучая биореактор Нэкса и сангрийскую установку, Заку пришлось просмотреть все научные публикации, которые стояли хотя бы рядом, а потому он не только знал всех ученых, работавших в этом направлении, но и мог оценить в чем они преуспели, а в чем нет. Последним, кого он внес в свой список, был единственный интуит галактики Стингерт Бартон и поскольку этот парень был рядом, с ним можно было поговорить и позднее, а потому Зак покинул свой замок и направился к нуль-трансу, чтобы лично навестить одно научное светило с мировым именем.
      В это же самое время последний потомственный интуит галактики, воин-трао Стингерт Бартон-Лиант, занимался тем, что безуспешно пытался вскрыть домашний сейф своей возлюбленной. Его верный друг и постоянный спутник во всех экспедициях любого характера, Длинный Эрс Холлиген стоял снаружи, на стрёме. Стинко возился с сейфом уже добрых полчаса и ничего не мог с ним поделать. Самое обидное заключалось в том, что эту хилую жестяную коробку с чертовски хитроумным электронным замком, эдакой пендюркой размером с ноготь, он мог сломать одним щелчком, но тогда Полли мгновенно догадалась бы о том, что он тайком пробрался в её спальную. Сенсетивные же способностью помочь ему никак не могли, так эта коробка, в которой его девушка хранила какие-то письма, посланные ей его соперником, была покрыта изнутри антисенсетивным пластиком, что делало её несокрушимой.
      Окончательно убедившись в том, что всё бесполезно и ловить ему здесь нечего, Стинко осмотрелся вокруг, замел все следы своего преступления, чертыхнулся сквозь зубы, и телепортировался на веранду своего дома. Эрс появился пару секунд спустя и тотчас принялся колдовать над кнопками бара и как только два крепких коктейля из шампанского, коньяка и сока-фуа были готовы, он по воздуху пустил один бокал в руки своего друга, сидевшего на перилах, а сам плюхнулся на пластиковый шезлонг и принялся с шумом всасывать в себя холодную жидкость малинового цвета. Бросив взгляд на расстроенного такой неудачей влюбленного, он пробасил:
      – Да, брось ты себя накручивать, братан! По-моему, у тебя просто крыша съехала. С чего ты вообще взял, что Полли положила глаз на этого варкенца? То, что этот тип уже почти два месяца нарезает вокруг неё круги, еще ни о чем не говорит. Ты ведь тоже клансмен, а Лианты этим Зарданам дадут сто очков форы даже с перепоя. Так что не бери в голову, братан, давай лучше смотаемся в Дурфан. Там сегодня Римант устраивает грандиозный турнир в честь дня рождения дочери. Мы там классно развлечемся, настучим кому-нибудь по голове. Рыцарей там сегодня будет, как мангаров на помойке, так что скучать не придется. Вот притащишь своей Полли чей-нибудь щит, а то и два, все и наладится. Наверняка, там будут сегодня биться рыцари-юниоры.
      Стинко глухо заворчал. Эрс, сам того не желая, задел его за живое. Хотя он и был отличным фехтовальщиком, ему приходилось сражаться только с юниорами, которых ещё не накручивали, а это, все-таки, было для него обидно. Ну, и кроме того, когда в последний раз он притащил в дом Полли свой очередной трофей, та презрительно фыркнула: – "Тебе еще не надоело сражаться с пацанами?", да, к тому же, в её словах он уловил ещё и плохо скрытую злость. Жаль, конечно, что она не видела этого "пацана" в котором было за два метра ростом и того, как тот до этого отделал троих парней подряд. В одном он был с ней согласен, ему было уже двадцать два года, а всем его противникам всего по семнадцать-восемнадцать лет.
      Основания ревновать у Стинко были и немалые. В первую очередь потому, что Рихтер Зардан, племянник отца-хранителя клана Зарданов Гордых, был на четыре года старше него, а потому мечтал поскорее жениться, чтобы стать архо. Второй же причиной было то, что варкенцы никогда не ухаживают за девушками, если им не светит совершить с ними свой брачный полет, а уж то, что при одном только упоминании о сексе в небесах каждая девчонка в Антале сразу же закатывала глаза, и вовсе говорить было нечего. Вот потому-то ему и было так муторно на душе. Стинко и без своей интуиции чувствовал, что Полли решила пустить его по боку. Иначе с чего бы это вот уже более месяца у них не было ни одного свидания. Не говоря уже о всем остальном. Так что тут было над чем задуматься и мысли его были ой какие невеселые.
      Стингерт Бартон, как и его друг, учился в университете и пытался получить классическое образование, что было для него весьма тяжким бременем. Учиться ему, тем более таким вот древним образом, совершенно не хотелось. Будь его воля, он бы в два месяца прошел не только общий курс обучения, но и три-четыре специальных, но отец запретил ему даже близко подходить к гипнопеду и калечить свои мозги этой дурацкой бубнилкой. Запрещал он ему и пользоваться ускоренной подачей материала на экран, а от этих старинных книг, страницы которых нужно было перелистывать, его уже тошнило.
      Зато Полли уже была трижды доктором и имела штук пять дипломов магистра, ведь ей, из-за её работы, некогда было просиживать в университете и слушать длинные лекции. К тому же очень часто бывало так, что после какого-нибудь вопроса, который он задавал преподу, того с кафедры, как ветром сдувало и он вихрем мчался в свою научную лабораторию, а порой и в темпоральник, чтобы потом огорошить научную общественность новым открытием. Правда, преподы в их университете, который Эд насмешливо называл ликбезом, были классными мужиками и тётками, а потому, получив какую-нибудь премию, всегда делили её с ним пополам и хотя он так и не смог сдать последнюю сессию, его имя стояло уже в нескольких сотнях научных трудов, соавтором которых ему удалось стать. Самое же смешное заключалось в том, что он, порой, даже не понимал о чём в этих книжках вообще идет речь, хотя его и уверяли в том, что он является полноправным соавтором уже семи грандиозных научных открытий.
      С одной стороны ему давно уже хотелось стать самостоятельным человеком, получить нормальную, взрослую накрутку, как у его друга Эрса, начать работать, как Полли, и жить отдельно от родителей, как это делали многие его друзья, даже те, которые были моложе него, но в том-то все и дело, что он прекрасно понимал, что ещё не готов к этому. Он был интуит и лучше кого-либо другого знал, что для него открыты в жизни только два пути, первый, довольно грустный, – с горем пополам закончить университет, а затем валять дурака поблизости от своей "бочки", которую когда-то изготовил для него Нэкс, и ждать большого заказа от сильных мира сего. В этом случае для него действительно была заказана стезя героя и он, подобно десяткам тысяч рядовых интуитов Европы, будет просто вынужден всю жизнь быть капризным балбесом со вздорным характером.
      Ну, а поскольку он был единственным потомственным интуитом во всей галактике, то это означало, что ему придется стать папашей сотен и тысяч детишек, но вряд ли ему доведется быть счастливым отцом. Уже сейчас он частенько ловил на себе оценивающие взгляды женщин и ему делалось от этого немного не по себе, но в то же самое время ему очень хотелось переспать со многими из них. В конце концов, как бы это не было обидно, Стинко прекрасно понимал, что так оно и будет. Все это он давно уже просчитал исходя из той скудной информации, которую ему удалось выцедить из Эда и его друзей, и почти смирился с этим. Правда, был ещё второй путь, о котором он только догадывался, но он обязательно должен быть, – путь свободного поиска, который открывал для него всю галактику, а может быть это была всего лишь его несбыточная мечта.
      Стинко допил коктейль и стал пристально разглядывать свои ногти. Ему нужно было что-то срочно придумать или он останется без Полли, чего ему совсем не хотелось. Большого заказа в ближайшее время не предвиделось, а к рядовой работе он был ещё не готов, хотя уже и вывел многих ученых на верную дорогу, но это всё были так, семечки. Его хваленая интуиция, почему-то, не могла подсказать ему простого и элегантного выхода из этого дурацкого любовного треугольника, а он очень хотел выйти из этой истории победителем. А ещё ему очень не хотелось терять Полли. Стинко прокручивал в голове разные варианты, но все они были совершенно идиотскими, просто позорными и он даже глухо заворчал от злости на свое скудоумие. Эрс, услышав этот звук, встрепенулся, вскочил на ноги и заорал дурным голосом:
      – Стинни, братан, я тут придумал одну такую клсснючую заморочку, что ты и представить себе не можешь! Прикинь, братела, ты вызываешь этого мерина на дуэль. Только не просто так, от балды, как на турнире, а на настоящую, из-за девчонки! Ну, там прометешь пургу типа того, что только дуэль может все решить, мол кто победит тот и падет к ногам Полли и предложит ей свою руку и сердце, ну, и всё такое. А ещё лучше, если ты не сам сунешься к этому Рихтеру, а пошлешь на стрелку меня. Так круче будет. Я выряжусь во все графячье, шляпу с перьями на башку надену и при всем параде сую ему в цырло твою телегу, которую ты накатаешь. Мне известно одно местечко, где этот хмырь постоянно крутится ровно в четыре часа, вот там я его и подловлю. Ну, а чтобы он не свинтил куда-нибудь, я ему сразу вверну пару слов по-варкенски. Зато, прикинь, Стинко, как классно кость летит, среди варкенцев хороших фехтовальщиков раз-два и в ауте, Верди Мерк, да, ещё Ларс Норд и Роджер Данин. Нейз не в счет. Так что ты мигом изрубишь этого Рихтера в капусту. Зато после этого, весь в кровюке, доспехи все в дырах, подходишь к трибуне, падешь перед Полли на колени и просишь её руки и сердца…
      Стинко, у которого от этого плана так и перехватило дыхание, робко улыбнулся и спросил испуганным голосом:
      – Эрс, а если он мне навешает кундюлей?
      Длинный Эрс за последние годы вымахал в верзилу двух метров ростом, стоял перед Стинко широко расставив ноги, обутые в тяжелые бутсы космодесантника, окованные воронёной сталью, раскачиваясь с пятки на носок. Его Защитник изображал гастленовый камуфляж валгийского фасона, – просторные штаны с дюжиной карманов и расстегнутая куртка с оборванными рукавами. Его голая, мощная и татуированная грудь с маленькими цветочками растущими выше сосков, была вся испещрена шрамами, а на голове красовался ярко-рыжий, широкий ирокез, конским хвостом спускавшийся на спину. Не смотря на свои двадцать лет, он давно уже прослыл грозой рыцарей, так как рубился просто отчаянно, а в седле, на горячем гейанском скакуне, он и вовсе творил чудеса, этот отважный бидрупский парень, граф Лаэрт ант-Холлиген. Раскрыв рот в притворном изумлении и старательно выпучив глаза, он тотчас состроил глуповатую физиономию, немного подался назад и выдал одну из своих шуточек:
      – Стинко, а тебе-то ему за что морду бить? – Перейдя на серьезный тон, он ёрнически добавил – Не ссы, Стинни, зубов бояться, – в рот не давать. Если Рихтер тебя отметелит, то я за тебя отомщу. Ну, а уж если Полли выйдет за него замуж, братан, то тут я уже ни чем тебе помочь не смогу. Зато ты уже точно будешь знать любит она тебе или нет. Решайся, а то этот хренов ухажер через пятьдесят три минуты будет выходить на свою излюбленную позицию во дворце Верди.
      Стинко озадаченно поскреб небритый подбородок и задумался. Если не брать во внимание тот факт, что таким образом он мог запросто загреметь под алтарь храма Всех Святых, золотой шпиль которого был отлично виден с веранды его дома, где папаша Эрса в пять минут окольцует его, план друга был просто великолепным. Соскочив с деревянных широких перил, он спросил его требовательным голосом:
      – Эрс, а ты не лажанешься? Вдруг, Рихтер сумеет сделать ноги? Он ведь варкенец, а они такие заподляны за двадцать световых лет чуют. Что тогда, ты об этом подумал?
      Длинный Эрс обрадовано заржал:
      – Братан, никуда он не денется. Как только Рихтер сунется в тот садик, куда Полли передохнуть выходит, туда сразу же десантируется человек триста народа и всё, ему крышка. Не станет же он удирать на виду у всех. Так что, давай, строчи телегу, а я помчался за шпагой и своим иконостасом.
      Эрс с места перепрыгнул через перила и уже в полете вспомнил о том, что он сенситив, а потому до дорожки, посыпанной мраморной крошкой, не долетел, но из-за своего прыжка приземлился перед распахнутыми настежь дверями кафедрального собора в нелепой позе. Быстро встав на одно колено, он перекрестился, вскочил на ноги и, грохоча бутсами по гранитным плитам, бросился внутрь. Там как раз венчалась какая-то пара. Не обращая внимания на шиканье и гневные взгляды гостей, он подбежал к золоченой статуе Божьей Матери, у ног которой лежали в стайларовой витрине его ордена и шпага, снова перекрестился коленопреклоненно, сграбастал свое добро и приложил всё к Защитнику. Вилли быстро превратился в мундир звездного дворянина с эполетами лейтенанта, а Эрс выхватил из воздуха огромную белую шляпу с малиновыми страусовыми перьями и потопал к выходу.
      Через пять минут он уже стоял окруженный толпой молодежи, в которой были также ребята Бластера Муна, Ратмир со своими парнями и добрых две дюжины архо из клана Лиантов со своими женами. Энергично жестикулируя, он принялся объяснять им то, как они должны будут блокировать Рихтера Зардана, которому он должен будет вручить вызов на дуэль. Ни у кого это не вызвало никаких возражений, а варкенки даже стали заранее подбадривать Стинко, но больше всех горячился Блайз, до которого только сейчас дошло, зачем это Рихтер околачивается во дворце Верди Мерка. Договорившись обо всем, Эрс с разбега телепортировался в дом своего друга, но опять сделал это не совсем удачно и чуть не вмазался носом в стену. Он всегда сначала начинал бежать куда-нибудь, а уже потом сокращал расстояние телепортом. Стинко к тому времени уже заканчивал свое послание, которое звучало следующим образом:
       Милостивый государь! Мы оба влюблены в прекрасную и несравненную графиню Аполинарию ант-Винкло. Веря в то, что Ваши чувства к этой очаровательной девушке столь же глубоки, как и мои собственные, я уверен в том, что вы поймете мои страдания. Поэтому, милостивый государь, сама Великая Мать Льдов посылает нам это испытание. Мужем графини Аполинарии может быть только один из нас и это ей решать, кто достоин её руки, но нам нужно решить в благородном рыцарском поединке, на который я вызываю Вас завтра в три часа пополудни, кто первым падет перед ней на колени и предложит ей свою руку и сердце. Только так мы можем разрешить наш спор, милостивый государь, и выяснить, кому благоволит Великая Мать Льдов, мне или Вам, принцу Рихтеру Зардану, воину-трао из великого клана.
       С уважением к клану Зарданов Гордых,
       Стингерт Бартон-Лиант, граф ант-Бартон.
      Под аккомпанемент сопения Эрса, Стинко размашисто расписался гусиным пером на листе настоящего пергамента и злорадно рассмеялся. Специальные синтетические чернила, не боящиеся времени, быстро высохли, намертво слившись с пергаментом из искусственно выращенной кожи, обработанной специальным полимером, и Стинко, дав прочитать свою телегу Эрсу, скрутил лист в трубочку, налил на неё разогретый вишневый сургуч и опечатал его своим иридиевым перстнем с фамильным гербом и оранжевым бриллиантом. Если присмотреться внимательнее, то на этом оттиске можно было прочитать надпись: – "Честь превыше всего". Он был уверен в том, что его поступок не является бесчестным, а потому сунул послание в руки Эрса и сказал ему в назидание:
      – На, держи, да, смотри, не упори какую-нибудь лажу.
      Эрс весело заржал и бегом бросился из кабинета, чуть не свалив в коридоре с ног Эда Бартона и какую-то сексапильную красотку, которую тот вёл в спальную. Лишь в самый последний момент он телепортом избежал столкновения. Удивительно вскинув брови, приёмный отец заглянул в кабинет своего сына-интуита и поинтересовался у него:
      – Стинни, куда это Эрс намылился? Щиты завоевывать? А почему ты сидишь тут, как кот на глине?
      Посмотрев на улыбающуюся, курносую и в то же время цвета кофе с молоком, физиономию своего отца, Стинко уже по первым же его вопросам понял, что ему будет лучше рассказать всё, чтобы не быть подвергнутым допросу с пристрастием, а потому робко улыбнулся и сказал:
      – Эд, я собираюсь сделать Полли предложение, вот и послал Эрса сделать вызов на дуэль.
      Эд Бартон расхохотался и воскликнул:
      – Стинни, дружок, я не врубился! Ты собираешься делать Полли предложение путем её вызова на дуэль?
      – Да, нет же, Эд, на дуэль я вызываю Рихтера Зардана, который подбивает под неё клинья, а предложение я буду делать завтра, когда отметелю его на главной арене. – Объяснил отцу ситуацию Стинко и добавил – У нас всё будет по честному. Выбор оружия, естественно, за ним, да, только я не думаю, что Рихтер захочет сражаться верхом.
      Эд тотчас исчез за дверью и отрывисто сказал своей подружке, что сегодня и завтра он занят, просит извинить его и раз она скорчила такую физиономию, то может проваливать ко всем чертям. Выпалив все это буквально одной фразой, он телепортом вернул эту красотку туда, где снял её полчаса назад, снова открыл дверь и воскликнул с порога:
      – Чудны дела твои, о Господи! Молодежь взялась за ум и начала совершать поступки. Стинни, ты молодчина, только ты уже наполовину труп. Варкенцы очень серьёзно относятся к таким делам, как мордобой друг с другом, это раз. Рихтер Зардан по сравнению с тобой, что папаша Рендлю супротив Малыша Ракки, это два. Он ведь накрученный боец, а их клан специально нанял самых лучших учителей фехтования, чтобы не ударить в грязь лицом на рыцарских турнирах. Ну, что будешь делать, парень?
      Стинко сердито нахмурился и отрывисто воскликнул:
      – Драться! Плевать я хотел на все его накрутки.
      – Дело говоришь, сынок. – Похвалил его Эд и добавил вполголоса – Ну, а чтобы этот лисёнок не лазал по чужим курятникам, мы с Реном тоже накрутим тебя. Только на руссийскую накрутку губы не раскатывай, перебьешься нашей, антальской. Она тебе лучше подходит. А ещё, сынок, я научу тебя нескольким особым приемам. Они такие древние, что их точно никто не знает. Только знаешь, Стинни, я все-таки бы не советовал тебе рассчитывать на то, что Полли пойдет с тобой по венец. – Видя удивленный взгляд сына, Эд потрепал его по голове и пояснил свою мысль – Понимаешь, Стинни, твоя Полли, это настоящая бизнес-вумен, а потому ей очень дорога свобода. Поэтому будь готов к тому, что она попросит тебя не торопиться, а то и вовсе пошлёт куда подальше. Мне кажется, что тебе нужно купить себе какой-нибудь уединённый замок в горах и пожить с ней какое-то время вдвоем. Вот от этого она уж точно не откажется. Но учти, это не снимает с тебя обязанности пересдать…
      Эда Бартона, который так плавно перешел от дружеского разговора к самой обычной родительской нотации, поторопился перебить Арнольд, Арни, – Защитник Стинко, который громко пискнул через свой микродинамик:
      – Эд, тебе нужно посмотреть на это. Твой лучший ученик сейчас начнет разводить этого лоха!
      От этого возгласа Эд насупился и проворчал:
      – С чего это тебе взбрело в голову или где ты там держишь свои мозги, болтливый трепанг, что Длинный Эрс мой ученик?
      Арни, довольный тем, что он уел Эда Бартона, восторженно заверещал, словно сверчок:
      – А ты посмотри на то, как лексика этого парня пропитана твоими словечками, копчёная образина!
      Самое смешное, что Арни был полностью прав и не только Длинный Эрс Холлиген, но и очень многие антальцы, приверженцы так называемого третьего правящего двора, во главе которого он стоял не только как премьер-министр Звездного княжества, но и просто как весельчак и заводила, действительно широко использовали все те пословицы, поговорки и просто словечки, которыми он сыпал. Самыми верными его приверженцами были молодые юноши и девушки, уроженцы Бидрупа. Они уважительно называли Эда Бартана, – Старшой или Пахан и были завсегдатаями всех его веселых вечеринок, которые заменяли при третьем дворе пышные балы. Но вот называть Длинного Эрса его учеником, к тому же лучшим, было лишним, так как Эд никого не поучал, кроме Стинко, чему тот вовсе не был рад. Арни, имевший особый вес среди Защитников, вывел на экран изображение небольшого парка.
      Это был даже не парк, а скверик, стиснутый с четырёх сторон стенами Большого дворца Южного Антала, главной вотчины второго правящего двора, давно уже ставшего первым, в котором умами антальцев властвовала Рунита. Судя по картинке над деревьями и цветущими кустами роз в этот момент зависло в воздухе не менее шестисот-семисот человек, облаченных в костюмы-призраки во главе с Длинным Эрсом. Уже одно это указывало на то, с какой серьезностью этот парень подошел к выполнению поручения Стинко. Из своего офиса усталой походкой вышла Полли, одетая в строгий, темно-синий брючный костюм-унисекс и прошла к своей любимой малахитовой скамейке. Каждый день, в шестнадцать часов пятнадцать минут она выводила на табло сведения о том, когда визитеры, явившиеся во дворец в этот день, смогут встретиться с правителями Звездного Антала, после чего в течение двух часов вразумляла недовольных и предлагала им решить свои вопросы в рабочем порядке.
      Эти сорок пять минут были очень важны для Полли, ведь она вовсе не была цербером по своей натуре и для того, чтобы спокойно выслушать некоторых визитеров Антала, ей требовалось собраться с силами. В это время все постоянные обитатели дворца покидали этот скверик и давали ей посидеть в одиночестве, так что на регулярные визиты Рихтера, который старался развеселить девушку, они смотрели неодобрительно и если бы не то обстоятельство, что она относилась к нему благосклонно, он давно бы уже стал их врагом. Полли все очень любили, а Бластер Мун, который во время её вечерних бесед с визитерами всегда стоял чуть позади неё, смотрел на некоторых типов таким взглядом, что те, невольно, прикусывали язык, чтобы с него не сорвались бранные слова. Ну, а ежели такое случалось, то он, не взирая на чины и звания, облачался в наряд валгийского солдата-наемника, находил обидчика Полли, без промедления вызывал на поединок и немедленно вразумлял того своими пудовыми кулаками.
      На всякие дипломатические осложнение Блайзу было наплевать и потому Ангелочек, так Полли называли валгийцы, всё реже сталкивалась с выражением недовольства её действиями. Более того, к ней всё чаще и чаще приходили не столько за тем, чтобы добиться аудиенции, сколько для решения важных дел и консультаций. Поэтому, когда Эрс бросил клич среди антальцев, ему никто не отказал и как только Рихтер Зардан подошел к Полли и встал на одно колено, приветствуя девушку, скверик в одно мгновение был заполнен нарядно одетыми антальскими дворянами и варкенцами из клана Лиант. Длинный Эрс тотчас шагнул из толпы к Рихтеру, сорвал с головы свою громадную шляпу, раскланялся, нацелился ему в грудь пергаментным свитком и громко воскликнул:
      – Принц Рихтер, между вами и моим другом, графом Стингертом, возникло соперничество из-за графини Аполинарии. В такой ситуации есть только один способ разрешить ситуацию, – благородный рыцарский поединок. Мой друг поручил мне передать вам этот вызов на дуэль и предлагает завтра, в три часа пополудни, скрестить клинки для того, чтобы победитель получил право просить руки несравненной красавицы, графини Аполинарии ант-Винкло. Это всё, черт побери.