Падшие ангелы Мультиверсума

– Не помню, чтобы здесь раньше бывали землетрясения, – сказал он.

– Это не простое землетрясение, – объяснил Мертвец. – Оно предшествует физическому стиранию этого острова с сервера. Концу света, другими словами.

– Ах вот оно что, – Антон посмотрел на стремительно текущий песок в часах. – Теперь ясно.

С улицы раздался шум. В выбитую Мертвецом дверь ворвался бурный поток воды. С собой он прихватил труп человека в мундире, кирасе и гребенчатом шлеме. А также отрубленную руку бирюзового цвета. Чешуйчатую, с пышным веером плавника, растущим над локтем. При виде руки Мертвец сделался мрачен.

– Они уже здесь, – сказал он. – Боюсь, твои часы отстают.

Началось все с волны. Она поднялась высоко над парапетом и застыла на томительно долгое время. Слишком долгое, чтобы не подумать о вмешательстве сил, властных над течением воды. От нее исходило собственное зеленоватое свечение,

С прежней неторопливостью волна изогнулась прозрачной аркой. И хлынула на набережную, смывая всех, кто оказался под ней.

Покатился, громко ругаясь, сбитый с ног Айзенбард. Заржали опрокинутые лошади. Капитан Берес пытался плыть, неловко орудуя здоровой рукой.

А по этой медленной волне, как по мосту, соединяющему море и сушу, скользили чешуйчатые фигуры на овальных досках. Одни лежали плашмя, животом на доске. Другие поднимались в полный рост, балансируя на тонких ногах с выгибающимися назад коленями.

Кроме чешуи и ног, от людей их отличала коническая форма голов, сидящих на узких плечах без всякой шеи. И треугольные гребни, вроде акульих, растущие из затылка и спускающиеся до середины спины.

Появление морских гостей сопровождал ревущий звук, который издавали их раковины-трубы. В остальном пришельцы были немы, как настоящие рыбы.

Над упавшим Айзенбардом склонилось нечеловеческое лицо. Безгубый рот щерил хищные треугольные зубы. По бокам узкой головы пульсировали жаберные щели, сочась белой слизью,

Обитатель глубин попытался ткнуть гнома-корсара обсидиановым трезубцем. Оскаленный ударил снизу, отрубая руку с оружием. Всадил кортик Береса в чешуйчатый живот. И повел руку вверх, вспарывая гада, как селедку.

На мостовую вывалился комок спутанных липких внутренностей. Акулоголовый беззвучно закричал, открывая глубокую пасть. И сдох.

А к Айзенбарду уже спешили другие, закрываясь своими плавучими досками, которые могли служить и ростовыми щитами. От нанесенных на них спиралевидных узоров почему-то кружилась голова. И тошнило хуже, чем во время сильной качки.

Отбиваясь от воинов Меерфолька, Коротыш увидел, как погибает последний из его ватаги, прижатый спиной к парапету и насаженный на трезубцы. Еще прежде, чем он упал, его уже рвали в клочья. Слухи о том, что Морской Народ падок на человеческую плоть, оправдывались на глазах.

«А как насчет жесткого гномьего мяска?» – прошипел Айзенбард, ударясь плечом о щит. Акулоголовый не устоял на ногах и покатился вслед за своей отрубленной головой.

Но и корсара достали, ударив в бок. Кольчуга снова выдержала, а дотянувшаяся до Айзенбарда тварь попрощалась с жизнью. Вокруг гнома стало пусто. И он со всех ног бросился к гостинице.

За ним вразвалку кинулась многочисленная погоня.

На полпути Айзенбард обнаружил, что бежит вместе с Псом Войны. Пират и герой переглянулись. И каждый из них про себя решил повременить со старыми счетами. Хотя бы до того, как они шагнут за порог «Молочного моря».

Но капитан Верес так не считал. Его левая нога была сломана неудачным падением с коня. Он притворялся мертвым, пока не увидел, что воины Меерфолька делают с трупами.

И тогда капитан «ожил». Терять ему, в сущности, было уже нечего. Бежать он не мог. Спасительное Письмо Портала было истрачено в таверне. Оставалось мстить. Благо для этого было припасено подходящее средство.

С помощью зубов и левой руки он размотал повязку на разрезанном Айзенбардом предплечье. Не до конца, ведь с помощью бинтов к нему был прикручен небольшой пружинный самострел.

Обычно такие использовались Городской Стражей при рядовом задержании. Зарядом служили увесистые свинцовые шарики. При попадании в голову шагов с десяти они оглушали, не убивая.

Но сейчас на ложе самострела лежало кое-что другое.

Острый кристалл льда необычного зеленого цвета.

Капитан Верес не зря приберегал самострел на крайний случай. За одно хранение «зеленого льда» его ожидало пожизненное изгнание с Архипелага. А применить его означало навлечь на себя немедленный гнев Защитников.

Безобидный с виду кристалл был незамысловатым, но весьма опасным вирусом. Он отключал пользователя от своего аналога. На долю лишенного управления персонажа оставались, в лучшем случае, поведенческие скрипты. Разумеется, они не спасали в серьезной заварушке, когда мало простого набора запрограммированных действий.

«Зеленый лед» заслуженно называли оружием подлецов. Но не переводились те, кто пускал его в ход.

Вереса никто бы не посмел назвать подлецом при жизни. А после смерти это его уже не будет интересовать. Подняв левой рукой правую, с примотанным самострелом, он прицелился в спину Айзенбарду Оскаленному.

Антон с Мертвецом оказались у двери, хлюпая по щиколотку в воде. Их глазам предстала картина высадки воинов Меерфолька.

Хакер узнал в них нечто большее, чем простых монстров. Зубастые обитатели моря были ботами-чистильщиками. Автономными программами, занимающимися поиском и уничтожением ненужных файлов. Сейчас в их ассенизаторском списке значилось все виртуальное население Архипелага. Антон цокнул языком.

– Ты сможешь их задержать, пока я буду заниматься Дверью? – спросил он.

– Попробую, – Мертвец пожал плечами. – С такими тварями мне еще не приходилось иметь дело, – он пнул отрубленную трехпалую руку. – Если я не ошибаюсь, правила игры позволяют их убивать.

Это подтвердилось у них на глазах. Лысый бородатый коротышка на бегу рубанул чешуйчатого гада с огромной саблей. Да так, что тот развалился пополам.

И тут же лихой рубака споткнулся, как будто получил толчок в спину. Пробежал несколько шагов вперед и замер. Вокруг его тела разгорелся зеленый ореол.

– Ого! – сказал Мертвец. – Сплит-вирус! Кто-то сильно не любит этого малыша.

Антон мысленно с ним согласился. Он знал, что бывает на Архипелаге за применение «зеленого льда».

Но капитану Бересу не суждено было дождаться карающих ангелов. Как и насладиться сполна своей местью.

Ему на спину рухнуло скользкое тело, и в шею стражника впились акульи зубы. Он еще успел почувствовать, как удивительно сильные лапы запрокидывают ему голову, нащупывая яремную вену.

А потом была темнота и древняя, как весь этот несуществующий мир, надпись «GAME OVER».

Айзенбард Оскаленный медленно покрутил головой, приходя в себя. На секунду ему показалось, что глубоко внутри не хватает чего-то… Чего-то ставшего привычным, как застарелая боль от язвы. Все цвета и звуки казались теперь немного другими.

Это ощущение быстро прошло. Осталось тающее пятно болезненного холода в спине. Интересно, чем это его угостили акулоголовые? И сколько раз он был бы уже мертв сегодня без своей кольчуги?

Последнюю мысль он додумывал снова на бегу. Бок о бок с Псом Войны, чей палаш был покрыт бледно-зелеными потеками, они влетели в гостиницу. И Айзенбард, задыхаясь, крикнул:

– Принимайте гостей, хозяева!

Хозяева – один по виду рыбак, второй бродяга – обменялись взглядами. Бродяга спросил, теребя песочные часы, подвешенные к поясу:

– И как это можно объяснить? Он продолжает действовать, несмотря на то что контакт с пользователем был разорван.

– Я же тебе говорил, – первый улыбнулся. – В них скрывается гораздо больше, чем можно ожидать.

Айзенбард не понял, о чем они говорили. Не понял этого и Пес Войны, чей пользователь отключился, еще когда он валялся оглушенный в «Доме Красного Быка».

За спиной Антона раздавался лязг металла и азартные хакающие вопли бойцов. Двое… он чувствовал, что слово аналоги к ним больше не применимо… двое жителей Архипелага и Мертвец заграждали путь Морскому Народу. Пока успешно,

А он разглядывал Дверь.

Эта дверь не заслуживала заглавной буквы. Если бы не Багор, Антон бы никогда не догадался, что это она.

Маленькая, ему по пояс дверца, укрытая от посторонних глаз в камине. Испачканная сажей, да и выкрашенная очень неприметно. Чтобы ее разглядеть, надо было подойти вплотную и хорошенько нагнуться. Да и тогда можно было подумать все, что угодно. Но не то, что это Та Самая Дверь.

Взглянув на нее оком «призрака», Антон увидел несомненную «кроличью нору». Хакерский туннель, ведущий, будем надеяться, прямо в сетевое пространство «Неотеха».

– Ну-ка, – сказал он, опускаясь на четвереньки. – Сезам, откройся.

Лоб болезненно стукнулся о железо. Дверь не желала пропускать его, будь он «призрак» или кто-то еще.

– Что такое? – удивился Антон.

Вытянув руку, он потрогал Дверь. Обвел кончиком пальца, тут же испачкавшегося в копоти, пасть замочной скважины.

– Где есть замок, должен быть и ключ, – задумчиво пробормотал Антон. – Ключ… Ну конечно!

Сунув руку в кошель, висящий на поясе рядом с песочными часами, он почувствовал холод. Ключ, подаренный ему Ирой, разумеется, был там. Антон достал его и примерил к замку. Ключ, как и следовало ожидать, подходил.

– Эй! – крикнул Антон через плечо. – Давайте сюда! У нас здесь запасной выход!

Ключ туго, но все же повернулся в замке, разразившемся серией громких щелчков. Позади Антона затопали три пары ног, раздалось затрудненное дыхание.

– Вуаля! – торжествующе возгласил он и толкнул Дверь. Ничего не случилось.

Антон почувствовал себя обманутым. Вот до этой секунды все складывалось как надо. Он бросил взгляд на часы, убедившись, что песок высыпался. Да, вот это попали.

И тут Мертвец, которому легенда отводила роль хранителя знания и мудрости, наклонился к Антону и негромко сказал:

– А ты не пробовал тянуть ее на себя?

Хакер посмотрел на Мертвеца. Взялся рукой за торчащий ключ. И потянул створку к себе. Дверь распахнулась.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Перед тем как чертово колесо событий опять завертелось с безумной скоростью, у Глеба с Икари состоялся разговор.

– Я хочу поблагодарить тебя за помощь, – сказал рыцарь. – Трудно представить, чтобы можно было сделать больше. Поэтому я не предлагаю тебе…

– Принять участие в нападении на «Неотех»? – Икари улыбнулся. – Это было бы достойным финалом такого приключения. Надеюсь, в штурмовой команде есть еще вакансии?

Глеб ему не поверил. Японец не был похож на бесшабашного искателя приключений, рискующего жизнью ради минутной прихоти. В каждом его действии ощущался тонкий расчет. Несомненно, стремясь проникнуть в черную пирамиду «Неотеха», он преследовал свои цели. Но всерьез задумываться об этом у Глеба не было ни времени, ни желания.

– Рад, что ты с нами, – сказал он.

Голос Мертвеца привел их в личный ангар Владимира Белуги. Там они нашли стоящего в пусковом желобе «нетопыря». А в его кабине – обмякшее тело с огромной раной в груди. Но причиной смерти федерального агента стала не она.

Когда Глеб стащил с него шлем, они увидели выпученные глаза, полные крови из лопнувших от перегрева сосудов. И побагровевшую кожу на черепе. Термоизоляционная подкладка шлема была покрыта обуглившимися волосами.

– Микроволновое излучение, – сказал Глеб. – Несладко ему пришлось.

– Система безопасности блокирует оба управляющих шлема, – вмешался Мертвец, говорящий по-прежнему через «ракушку». – Она настроена на личные коды трех человек – моего сына, его подруги и его пилота.

– А зачем нам этот орнитоптер? – спросил Икари. – Для предстоящего дела лучше взять мой «Ронин».

– Это новая stealth-машина, – пояснил Мертвец. – Только она сможет незамеченной преодолеть зону, контролируемую ПВО «Неотеха», и сесть на крышу. Поэтому ею необходимо воспользоваться.

– Как это сделать? – Глеб постучал бронированными костяшками по шлему-убийце. – Есть способ обойти систему безопасности?

– Да. Икари должен подключить свою телеприставку к «ракушке», чтобы я загрузил в нее программу управления орнитоптером. Нужно привести в сознание и посадитьв кабину девушку, которую Антон называет Мартой. Ее настоящее имя Дарья Завада, она подруга Владимира. Кроме этого «нетопыря», у нее есть доступ ко всем секретам «Неотеха». Прихоть генерального директора. Когда шлем окажется у нее на голове, управление будет разблокировано.

– Как я понимаю, с помощью девушки можно проникнуть и в само здание? – спросил Глеб. И, услышав подтверждение, подумал: «Антону это бы не понравилось».

Но Антон сейчас прогрызал крысиные лазы в виртуальной защите «Неотеха». И не мог выразить свое несогласие.

– Ты и девушка, – сказал Глеб японцу. – Вы пробуете попасть в «Неотех» незаметно. Я с Тэньши осуществлю силовой вход. Если нам повезет, мы все попадем внутрь приблизительно в одно время. И будем при этом живы.

– Хорошо, – Икари кивнул. – А что дальше? Какой нам прок от того, чтобы оказаться внутри?

– Не знаю, – признался Глеб. – Я чувствую – мы должны там быть. Кроме того, Мертвец говорит, что мы поможем его сыну добраться до Двери. Пусть так.

–А Волох? Что с ним, если он там окажется?

– Он должен там оказаться. И я его убью, – сказал Глеб. Это было больше чем обещание.

Это был приговор.

За Дверью могло оказаться все, что угодно, от Порнографического Парадиза до бесформенного Хаоса данных, не имеющих виртуального воплощения. Антон был готов ко всему.

Кроме того, что, выползая на четвереньках из «кроличьей норы», он увидит спартански обставленный закуток три на четыре. Кресло с синтетической обивкой, панель нейроинтерфейса на пластиковом столе, пленочный монитор, люминофорные полоски на стенах. Классическое рабочее место мелкого корпоративного служащего. Воссозданное в Мультиверсуме до мельчайших деталей. Вплоть до семейных фотографий в рамках и круглых следов от чашки кофе на углу стола.

Зачем?

Антон протянул руку, собираясь толкнуть вращающееся кресло. Но обнаружил, что рука проходит спинку насквозь. Объяснялось ли это тем, что он «призрак»? Нет. «Призрак» способен взаимодействовать с Виртуальной Реальностью по своему желанию. Тогда в чем же дело?

Сделав попытку коснуться стола, Антон пришел к выводу, что окружающее его пространство не интерактивно. Другими словами – простая картинка. Это озадачило его еще больше. Создание неинтерактивных приложений – удел пространственных дизайнеров, виртуальных архитекторов, трансреалистов и прочей публики, стремящейся удивить зрителя. Увлечь его несуществующими ландшафтами и невозможными предметами в духе Эшера. А кого может увлечь этот унылый кабинет?

– Ну, что у нас здесь?

Обернувшись, Антон увидел Мертвеца. За ним из пульсирующей «норы», пригнувшись, выходил гном, настороженно выставив перед собой саблю.

– Понятия не имею, – ответил хакер. – Стул, стол. Что-то это должно значить.

Вслед за гномом, вынужденный, как и Антон, ползти на четвереньках, показался Пес Войны. В комнатке становилось тесновато.

– Так, – Мертвец двинулся вдоль стены. – Интересно…

– Сюда кто-то идет, – сказал хриплым голосом Оскаленный. – Я слышу шаги.

Кроме шагов, раздавалось еще и тихое пение. Одна из стен, оказавшись тонкой ширмой, скользнула в сторону, пропуская человека в джинсах, кроссовках и свитере грубой вязки. В руке у него была дымящаяся чашка кофе. Антон расслышал, как он мурлычет себе под нос: «Последний поезд на Небо отправится в полночь…»

Пройдя сквозь ошеломленного гнома, хозяин кабинета плюхнулся в кресло. Утвердил чашку на углу стола и положил ладонь на тактильную панель.

– Слушай, – сказал он, – я разговаривал с этим типом, новым начальником внутренней охраны. Получается, что мы будем сидеть здесь до ночи. – Пауза: он выслушивал ответ невидимого собеседника. – Да, сказал, что мы можем подавать любые жалобы, его это не касается. Такой гандон!

Антон осторожно выглянул из кабинета. Его глазам предстал длинный ветвящийся коридор, из которого можно было попасть, наверное, в сотню таких же крохотных комнат. По коридору с суровым видом расхаживали люди в кирасах и с иглоавтоматами. Своими неподвижными лицами они настолько походили на сторожевых ботов, что Антон невольно отпрянул, погрузившись в стену.

Разумеется, его никто не заметил. Все эти люди находились в реальном мире. А здесь расхаживали их аналоги, напрямую скопированные в Мультиверсум в режиме реального времени. Зачем?

– Я знаю, где мы находимся, – сказал Антон. – Ну-ка…

И, набрав полную грудь несуществующего воздуха, он воспарил вверх, проходя сквозь воображаемый потолок.

Станция А-поездов постороннему могла показаться заброшенной. Тишина, темные коробки пустых вагонов, неподвижные автопогрузчики. И нигде ни одного человека.

В связи с переходом на экстренный режим потребления энергии движение А-поездов было приостановлено. До особого распоряжения Секретаря.

Эти бесшумные, экологически чистые, но чудовищно энергоемкие машины являлись пока в большей степени развлечением. Их консервация не могла нанести Городу особого вреда. Поэтому генераторы всех экспрессов были отключены. Теперь ничто не напоминало в них о той призрачной легкости, с которой они скользили в Небесах.

Пилоты и обслуживающий персонал были отправлены по домам. Все, кроме дежурных, с комфортом расположившихся перед огромным экраном. Они собирались смотреть чемпионат Большого Токио по сумо.

Полутораметровую диагональ заполнил собой трехсоткилограммовый филиппинец. Чемпион мира, о котором поговаривали, что вопреки правилам Федерации он сделал себе симбиотическую подсадку. Если нарушение удастся доказать, его ожидает пожизненная дисквалификация.

Дежурные как раз успели откупорить батарею исходящих пеной пивных бутылок. И сделать небольшие ставки на ближайшую схватку борцов.

Пластиковая дверь за их спинами выгнулась дугой и с треском лопнула. Щербатый осколок угодил в центр экрана, порвал натянутую на углеродный монокаркас пленку. И тем самым положил конец трансляции чемпионата. Филиппинец исчез в разноцветном мелькании. А вместе с ним надежды на спокойное завершение дня.

Изуродованный дверной проем заполняла металлическая громада тамплиера. Рокочущий голос произнес:

– Просьба сохранять спокойствие. Нет никаких причин для паники.

Вскочившие дежурные переглянулись. Особо к спокойствию располагал толстый ствол игольника Ветрова, глядящий в пространство между ними. Одного нажатия на курок хватит, чтобы положить всех разом.

– Мне нужен техник, который может запустить энергоустановку и генератор А-поля, – продолжал тамплиер. – И пилот экспресса.

Вокруг названных людей обозначилась небольшая, но заметная пустота. Остальные старательно делали вид, что их здесь нет. Тамплиер шевельнул игольником.

– Прошу вас пройти со мной.

Если у этих двоих были сомнения в полной незаконности происходящего, то они быстро рассеялись. Стоило им увидеть Тэньши, расхаживающего между парковочными зонами поездов. Техник повернулся к Глебу и недоверчиво спросил:

– Вы хотите угнать А-поезд?

– Что-то в этом роде, – не стал спорить Глеб. – Сколько времени потребуется на его подготовку?

– Ну, – техник шевельнул пальцами, – полчаса на запуск и прогрев генератора, еще минут сорок комплексное тестирование…

– Хорошо, – сказал рыцарь. – У тебя будет ровно двадцать минут. Потом эта дрянь должна взлететь. Понимаешь, что будет в противном случае?

Техник судорожно кивнул.

– Так. Это было первое. Второе – ты полетишь с нами. Так что не думай намудрить чего-нибудь в генераторе. Никаких внезапных отказов и вынужденных посадок. Третье: я взорвал коммуникационный узел станции. А встроенный скремблер моей брони подавляет любое персональное устройство связи в радиусе километра. Поэтому бесполезно тянуть время, дожидаясь, пока твои коллеги вызовут помощь. Им это не удастся. Разве что они попрыгают с платформы на Дно. Сугубо для напоминания: если через двадцать минут мы все еще будем топтаться здесь, я тебя сам с нее скину. Все понятно?

– Да, – разлепил губы техник.

– Громче!

– Да! Все понятно!

– Замечательно. А тебе? – Глеб повернулся к пилоту.

И, к своему удивлению, наткнулся на ослепительную улыбку в обрамлении крашенной кислотно-рыжим цветом бороды. На голове у пилота была синяя круглая шапочка с белой надписью: «Ride on me, babe![29]», из-под которой выбивались пряди все того же безумного окраса.

– Мне все ясно, – рыжий подмигнул Глебу. – Я такой же сумасшедший, как и вы, ребята. Всегда хотел один прокатиться на этой штуке.

– Ты кто такой? – насторожился Глеб. – Я же сказал, что мне нужен пилот.

– А я и есть пилот, – затараторил рыжий. – Пилот-стажер. Никто больше не согласился оставаться в дежурную смену. А я надеялся, что вдруг надо будет лететь. И вот…

Глеб вздохнул. Умирающий от страха техник и свихнувшийся стажер, которому ни разу не доверяли самостоятельное пилотирование. Может, передумать, пока не поздно, и попробовать другой способ проникнуть в «Неотех»?

Полевой штаб был развернут на крыше здания, в охваченном самой плотной «волной» секторе. Здесь Пардус, прилетевший на федеральном «нетопыре», увидел своего второго заместителя. Третьего человека в Службе после самого Волоха и Михаила Сорокина. Оператора боевого биоробота «Протей».

Симбиот ползал на четвереньках, издавая поскуливающие звуки. За ним волоклись слизистые нити отростков «Протея», имеющие болезненный коричневый оттенок. И ходили двое насупленных агентов с огнеметами наперевес.

– Что с ним? – спросил Аркадий Волох.

Выяснилось, что его заместитель попытался в одиночку захватить Владимира Белугу, используя для этого особые возможности «Протея». Ему удалось взять под контроль нескольких метаволков и заставить их перемещаться в направлении Хозяина.

Однако что-то надломилось в психике «нового», но все же человека, не выдержав длительного контакта с нервной системой зверя. После того как его вытащила группа прикрытия, он изъяснялся преимущественно рычанием и скулежом. А зараженных «Протеем» волков Стая разорвала в клочья.

Волох опустил брезгливый взгляд на своего заместителя. Тот пытался обнюхать его ногу, делая вихляющие движения оттопыренным задом. Хотел помахать несуществующим хвостом?

– Сделайте с ним что-нибудь, – приказал он. – Пока он никого не покусал.

Второй заместитель посмотрел в трубчатые стволы огнеметов и отчаянно завыл.

Перед взлетевшим Антоном развернулась картина, похожая на разрез пчелиного улья. Множество комнат-сот, крошечных ячеек, в которых трудолюбиво копошатся маленькие человечки. Где по одному, где целыми группами.

«Улей» представал перед хакером трехмерным и поделенным на уровни. Внутренние его перегородки были прозрачными, и Антон мог видеть любую из сот, каждого обитателя «улья». Наблюдаемая картина поворачивалась под любым утлом и масштабировалась, Все элементы ее можно было при желании укрупнять, уменьшать или сделать вообще невидимыми. И не составляло труда оказаться в любом месте «улья», испытав ограниченный эффект присутствия.

Рядом с Антоном появился Мертвец, тащивший за собой изрядно удивленных гнома и стражника.

– Разобрался? –спросил он Антона.

– Да, – хакер широко взмахнул рукой. – Это глобальная система аудиовизуального мониторинга. С ее помощью хозяева «Неотеха» подглядывают и подслушивают за своими сотрудниками, когда те находятся в здании. Возможно, что в нее встроена подсистема контроля внутренних линий связи. Чтобы заодно перлюстрировать их электронную почту и слушать болтовню в ВР-чатах.

– Я не удивлен. Когда я здесь работал, мне доводилось слышать, что за каждым нашим шагом следят. Посмотри, вон те комнаты – это женские туалеты!

– Никакой приватности, – саркастически заметил Антон. – Но этих бедняг никто не заставлял идти на работу именно в « Нео-

тех». Да они глотки за нее перегрызали. Как же, шанс выбраться на Небеса.

Мертвец не стал спорить.

– Я думаю, нам следует заняться делом, – сказал он,

Где в этом виртуальном безобразии, нарушающем права личности, отыщется лазейка в корневой каталог основного сервера?

Задача хакера, прикрывающего прорыв боевой группы на объект, – ослепить и оглушить противостоящие силы безопасности. Путем сетевых диверсий, перехвата управления каналами связи и «белого шума». Также немаловажно снабдить своих точными данными о расположении и перемещениях противника.

Без всего этого, сказал Антон Мертвецу, любое проникновение превращается в прогулку слепых по минному полю.

Мертвец согласился.

– Всю необходимую информацию отсюда, – он указал на «улей», – я буду передавать Лейтенанту и Икари. У меня есть с ними постоянная связь. Я буду их глазами. А над тем, чтобы усложнить жизнь людям Волоха, тебе надо поработать с доктором Мураками. Он там уже, наверное, совсем заскучал.

Голос Антона заставил доктора Мураками отвлечься от созерцания узора прожилок в стеклянной стене. Сделав хакеру знак помолчать, японец поспешно нацепил языковой мнемо-софт. Не самая лучшая идея для человека с его болезнью. Но какой у него был выбор?

Ксана, лежавшая на диване за спиной доктора, перестала играть со станнером. И тоже перевела взгляд на Антона. Вот кому-кому, а ей еще никогда не было так скучно.

Впереди показалось текучее марево климатического купола. Икари в очередной раз спросил себя – почему он решился на это безумие? В отличие от Дарьи, которая еще не до конца отошла от наркоза и плохо понимала, куда и зачем она летит, он-то все прекрасно осознавал. Всю смертельную опасность затеи. Шутка ли, вломиться в здание ТПК «Неотех»? И главное – ради чего?!

Икари Сакамуро не находил ответа. Пилотируемый им «нетопырь» в автоматическом режиме заходил на посадку.

Ответ крылся в происхождении Икари. Его клонированное тело было выращено из клеток акулы-мутанта. На полисахаридах, полученных из ее тканей. Их можно было считать родственниками – владычицу моря и метачеловека, имеющего двойной набор хромосом.

Гены директора Сакамуро смешались в его ДНК с не триплетными последовательностями чужого наследственного кода. Это отличало Икари от других людей и клонов, симбиотов и теков.

И поэтому Дверь позвала его.

Напуганный техник управился за восемнадцать минут. Громадная махина А-поезда задрожала и без единого звука, если не считать тихого пения генераторов, поднялась на полтора метра над платформой.

Глеб почувствовал протест в желудке и покосился на Тэньши. Тот продолжал невозмутимо маячить у окна. Покинув дом Белуги, они не обменялись и десятком слов. Глеб подумал, что такой напарник устраивает его, как никакой другой.

Рыцарь обернулся к рыжему пилоту, нависшему над приборной доской. Этот псих оказался еще и убежденным натуралом без единого имплантата во всем теле. У него не было даже вживленного интерфейса. Вот и ответ, почему он застрял в стажерах. Таким, как он, не доверяло руководство ни одной компании.

Рыжий почувствовал его взгляд и, обернувшись, выставил большой палец. На его лице расцвела привычная улыбка.

– Тяга в норме, босс, – сообщил он. – Энергоснабжение тоже. «Пушинка» готова к старту.

– «Пушинка»?

– Ну да, – улыбка стажера растянулась еще больше. – Здесь у всех поездов есть имена. Вот тот старый экспресс – это «Медведь». У него инерционные компенсаторы рычат. Слева от нас «Малыш», у него тяги только на пять вагонов.

– А мы, значит, на «Пушинке»? – спросил Глеб, чувствуя, как и сам уже потихоньку сходит с ума.

– Ага. Правда, остальные называют ее «Капризной сукой», но «Пушинка» мне нравится больше. Она вся такая невесомая, – он нежно погладил исцарапанную панель ладонью.

– Гхм, – рыцарь прочистил горло. – Ты сказал, что она готова к взлету?

– Так точно, босс. Ключ на старт?

Не в силах больше сказать ничего, Глеб кивнул. Далее произошло следующее. Рыжий пилот достал из кармана лимонно-желтые горнолыжные очки со встроенным таймером и указателем направления ветра. Надел. Вытряхнул из того же кармана и натянул перчатки из черного кожимитата с обрезанными пальцами. Волнообразным движением размял кисти и положил их на рукоятки управления. Нагнулся к микрофону.

– Эй, там, в машинном, – сказал он хриплым голосом, несомненно подражая кому-то. – Подбавить угольку!

Глеб застонал, но за усилившимся гудением генераторов А-поля его не было слышно. Поезд, повинуясь наклону рукоятей, скользнул вдоль направляющих, постепенно набирая скорость.

– Йеху-у-у-у! – завопил рыжий.

На его лице появилось выражение полного и беспредельного блаженства.

Оглушительно завопил динамик, блаженство на лице рыжего сменилось беспокойством. Паникой. Что-то состоящее из металлической рамы и сетки надвинулось спереди, раздался оглушительный треск. А-поезд заходил ходуном. Лобовое стекло покрылось угрожающими трещинами, но устояло.

– Ворота, – сказал рыжий помертвевшим голосом. – Я забыл. Их надо было открыть из диспетчерской.

Глеб, в момент столкновения сжавшийся в комок (насколько это было возможно в «скорлупе»), медленно распрямился и огляделся по сторонам. Ни ворот, ни станции. А-поезд плыл в Небесах, все еще набирая скорость.

Обернувшись, он увидел, что Тэньши так и не сдвинулся с места. Значит, настоящей опасности не было.

Рыжий продолжал что-то мямлить.

– Проехали, – сказал ему Глеб. Действительно ведь, проехали. – Какой маршрут у твоей «Пушинки»?

Стажер, поняв, что его не будут убивать, оживился.

– Вот, – он ткнул пальцем в мерцающую схему. – Ботанические Сады, Сектор Крылова…

– Так, в маршрут вносятся изменения, – Глеб наклонился к микрофону, постучал по нему металлическим пальцем. – Уважаемые пассажиры, следующая остановка – штаб-квартира ТПК «Неотех».

Пардус оторвал взгляд от большого желтого волдыря, набухшего с тыльной стороны ладони. Броня протянет недолго, это ясно.

– Я слушаю, – сказал он вытянувшемуся перед ним агенту.