22

С высоты шести тысяч метров перед подполковником Мацухарой на тысячи квадратных километров простиралось Южно-Китайское море. Но из-за того что проливы находились в ста километрах к югу, авиагруппам оставалось до цели, по крайней мере, еще тридцать минут полета. Мацухара знал, что его самолеты скорее всего уже обнаружены вражескими РЛС и что они ведут их уже как минимум полчаса. У противника были великолепные РЛС, в том числе и бортовые. На их же самолетах РЛС не было. Мацухара не любил играть роль приманки. Ему вспомнилась одна старая японская пословица: «Никто не покрывает броней червяка, прежде чем посадить его на крючок».

Внизу, под истребителями, он видел бомбардировщики, ведомые старым майором Сако Гакки; они летели тяжело, натужно ревя двигателями — под фюзеляжем каждого самолета была подвешена четырехсоткилограммовая бомба.

На западе виднелся горбатый силуэт Малаккского полуострова, Борнео находился дальше к востоку, а низкие хребты Суматры и ее отдаленные острова залегли в южной части горизонта, подобно хищникам, притаившимся в засаде. Бросив взгляд вниз, Мацухара не увидел бомбардировщиков-торпедоносцев. Но на такой высоте защитная окраска делала их невидимыми. Только белые крылья прикрытия — девяти «Зеро» под командованием Ариги — блестели далеко внизу, и Йоси знал, что бомбардировщики-торпедоносцы должны быть где-то поблизости.

В тревоге он обернулся, посмотрел на солнце и ничего не увидел. Где же ливийские истребители? Внизу впереди — тоже ничего. Где же противник? У него три авианосца, свыше ста тридцати самолетов. Они что, заснули?

Ругнувшись, он сбросил с плеч парашютные лямки. Покрутил головой, почувствовав себя свободнее. Летчик, который оставляет в покое свою шею, скоро упокоится рядом со своими предками, предупреждал его старый инструктор в Цутиуре.

Тахометр показывал две тысячи оборотов в минуту. Мацухара слегка убрал РУД назад, увеличивая давление, и стрелка отклонилась к метке 1800. Большой новый двигатель неодобрительно закашлял, выстрелил и ровно запел на менее напряженной ноте.

Он посмотрел на часы, затем на небольшую карту, закрепленную на планшете и пристегнутую ремешком на левом колене. До цели оставалось двадцать минут. Послышалось тарахтение, из трубы выхлопа полыхнуло и выстрелило черным дымом. Показания топливомера говорили о том, что пора сбрасывать дополнительный топливный бак. Сделав широкий поворот влево и уводя истребителей от «Айти», он нажал на рычаг, и алюминиевый резервуар, кувыркаясь, полетел вниз вместе с двадцатью шестью такими же емкостями. Последовал небольшой поворот руля вправо, и защитный «зонтик» из истребителей вернулся на свое место над бомбардировщиками.

Внимание Йоси привлекла полоска оранжевого пламени, появившаяся впереди и внизу. Почти над самой поверхностью воды горел «Накадзима». И в этот момент он увидел их. Бомбардировщики-торпедоносцы уходили на юг, но приближались две дюжины «Мессершмиттов», летя на низкой высоте и оставляя позади себя Малаккский полуостров. А навстречу им, делая резкие повороты, спешил Арига с девятью «Зеро».

В наушниках раздался голос Кодзимы:

— Много истребителей на большой высоте курсом три-один-ноль. Против солнца! Против солнца!

Так вот в чем дело! Засада снизу и сверху. Между молотом и наковальней. Мацухара лихорадочно соображал, затем щелкнул тумблером и зарычал в микрофон своей кислородной маски:

— Говорит Ведущий Эдо. Ведущий Эдо вступает в бой с истребителями, атакующими наших бомбардировщиков-торпедоносцев. «Голубое» и «Зеленое» звенья перехватывают истребителей на высоте по курсу три-один-ноль. Вести бой индивидуально! На прорыв!

Резко отклонив руль направления влево и передвинув ручку управления влево от себя, он начал пикировать с включенным двигателем. «Сакаэ» ревел подобно грому. Продев большой палец в кольцо предохранителя спускового устройства с надписью «огонь», он почувствовал, как вращающий момент мощного «Сакаэ» упорно несет машину вправо. Йоси скорректировал траекторию движением руля влево. Даже не глядя назад, он знал, что на хвосте у него «висят» Такамура и Кодзима, а за ними еще два звена.

Под ним раскрылась панорама битвы. «Золотое» звено Ариги вело бой по меньшей мере с двадцатью BF—109. Это был палубный самолет, модификация «Мессершмитта-109», с которыми он сражался над Африкой. Далеко внизу запылали два «Мессершмитта» и, оставляя за собой шлейф дыма, упали в море. Взорвался «Зеро», во все стороны разлетелись дымящиеся обломки. Дюжина «Мессершмиттов» прорвалась сквозь прикрытие Ариги и расстреливала тихоходных бомбардировщиков, словно глиняных голубей. В считанные секунды три «Накадзимы» упали в воду. Затем вспыхнули и стали совершенно неуправляемыми еще два самолета.

Мацухара в ярости ударил кулаком по приборной доске. Он не чувствовал вибрации фюзеляжа, которая мотала летчика вверх-вниз. Новый двигатель демонстрировал такие возможности, о которых и не предполагал его конструктор Хиро Хорикоси. Белая стрелка альтиметра уже зашкалила, стрелка тахометра дрожала на красной отметке, указатель скорости показывал семьсот шестьдесят километров в час. И все же Йоси продолжал удерживать РУД в максимально отжатом положении. Стиснув зубы, он выругался, когда еще два «Накадзимы» развалились и упали в море.

Подойдя почти вплотную, он потянул ручку управления на себя и сбросил газ, и в этот момент «Мессершмитт», сидевший на хвосте у B5N, попал в его дальномер. Как раз в ту минуту, когда бомбардировщик взорвался, Йоси нажал на красную кнопку и дал неровную двухсекундную очередь по ливийскому истребителю. Пролетев мимо «Мессершмитта», он заметил, как тот завалился на левое крыло и спикировал.

Промазал! Промазал! Несущийся вниз «Зеро» представлял собой, по сути, мощную орудийную платформу.

Тут же открыли боевой счет Такамура и Кодзима. Один вражеский истребитель потерял крыло, оторвавшееся у самого основания, — это было самое слабое место у BF—109. Второй самолет пылающей ракетой круто взмыл вверх, чтобы свалиться в свое последнее пике.

Осознав, что им грозит новая опасность, арабские истребители перешли в атаку, и в небе закрутилась безумная карусель группового боя под рев изрыгающих пламя машин.

Рванув ручку управления на себя, Мацухара издал пронзительный крик, чтобы хоть как-то облегчить обрушившуюся на него перегрузку, вдавившую его в парашютный ранец. Он чувствовал, как прогнулось под ним пружинное сиденье — ведь вес его тела увеличился в пять раз. Несмотря на застилавшую глаза пелену, он изо всех сил продолжал тянуть ручку на себя, так что теперь брюхо «Мессершмитта» заполнило все три кольца дальномера. Неожиданно его самолет тряхнуло от попавшей в него очереди, брызнул спирт. Йоси сделал «иммельман» и увидел Такамуру с Ме-109 на хвосте.

Закрутив тугую пружину виража на расстоянии ста метров от них, Мацухара дал по «Мессершмитту» трехсекундную очередь, снизу вверх прошившую фюзеляж противника. Алюминиевые куски обшивки полетели в разные стороны, будто клочки бумаги, подхваченные ветром. Сокрушительный удар двадцатимиллиметровых снарядов разнес кабину, раздробив плексиглас и размозжив голову летчика, словно дыню.

— Банзай!

«Зеро», потеряв хвост, свалился в петлю и, безумно завертевшись, как волчок, упал в море. Еще один японский истребитель с заглохшим мотором под громкий всплеск спланировал на водную поверхность, подняв за собой столб брызг. Разворачиваясь, подполковник увидел, как летчик карабкается на желтый спасательный плот.

Словно молотом ударило по фюзеляжу, и Мацухара содрогнулся от страха. Парализующий холод сковал его желудок, будто он проглотил кусок льда. В зеркале показался красный обтекатель втулки воздушного винта «Мессершмитта». Подчинившись инстинкту, Йоси воспользовался преимуществами большей мощности своего двигателя, быстро выполнив «бочку», уйдя вправо и затем войдя в «штопор». Но поверхность моря приближалась, и он резко повернул руль влево, подал ручку управления вперед, затем назад и выставил педали на одну линию. Затаив дыхание, он наблюдал за тем, как стремительно приближается голубая поверхность, заполняя весь сектор обзора.

— Давай же, вверх! Ну, давай! Святой Будда, ну же!

С невероятной медлительностью горизонт опрокидывался на него, взбираясь на самый верх его черного обтекателя. «Мицубиси» летел так низко, что пропеллер взбивал веер брызг.

Он осмотрелся. Никакого красного пятна за спиной. Рассердившись на себя за то, что поддался страху, он потянул на себя ручку управления и взмыл в небо, где истребители продолжали расстреливать друг друга.

«Зеро» с двумя «Мессершмиттами», висящими у него на хвосте, быстро маневрировал то влево, то вправо, и наконец все трио устремилось в вышину, когда японец попытался уйти, обладая большей скоростью набора высоты. Но ливийцы плотно сидели у него на хвосте, продолжая вести огонь. Однако они так увлеклись, жаждая его крови, что перестали наблюдать за тем, что происходило у них сзади: а самолетов стало уже четыре, и летели они крестом. Двигатель в тысячу двести лошадиных сил работал на пределе, и Йоси стремительно приблизился к находившемуся слева «Мессершмитту».

Струя дыма потянулась за «Зеро», когда противник дал короткую очередь с расстояния двести метров. Двадцатимиллиметровые снаряды впились в обтекатель «Мессершмитта», и тут же из двигателя вырвался черный дым и полыхнуло оранжевое пламя, окутывая фюзеляж.

Обтекатель с треском сорвался.

Другой «Мессершмитт» ушел вправо, скатываясь в немыслимое пике, в то время как дымящийся «Зеро» сделал вираж, уходя в направлении небольшого облачка, видневшегося на юге. Выравнивая машину и прикрывая сверху японский истребитель, Мацухара наблюдал, как горящий «Мессершмитт» достиг высшей точки, потерял скорость и завалился на крыло. Летчик выпал из кабины, и сразу же раскрылся парашют. Слишком рано. Купол парашюта загорелся, вспыхнул и сморщился, как конец обгоревшей спички. Запутавшись в стропах, летчик камнем полетел вниз, крутясь и переворачиваясь, болтая руками и ногами.

— Банзай! — прокричал Йоси. — Подумай хорошенько обо всем на пути в Мекку, арабская собака!

К его удивлению, небо неожиданно опустело — вражеские истребители исчезли. И тут же появились снова. Шесть «Мессершмиттов» низко над водой летели на юго-запад. Сбросив скорость и пристроившись к поврежденному «Зеро», Йоси узнал одного из новых пилотов — лейтенанта Хацухаси Омуру. В крыльях и обтекателе зияли пробоины, колпак кабины треснул, и за самолетом черной лентой тянулся дым. Тем не менее летчик, видимо, не был ранен. Он поприветствовал Мацухару. Отвечая на приветствие, Йоси бросил взгляд на карту и включил микрофон.

— Говорит Ведущий Эдо. Лейтенант Омура, направляйтесь к острову Бинтан на аэродром в Танчжунпинане — курс два-шесть-пять, расстояние сто двадцать километров.

Подтвердив приказание, Омура взглянул на свою карту и осторожно повернул «Мицубиси» вправо, на запад, где гряды облаков указывали на близлежащий остров.

Оглядевшись вокруг, Мацухара насчитал двенадцать бомбардировщиков и десять «Зеро». Летчики, пилотировавшие «Накадзимы», находились под командованием подполковника Кэндзо Ямабуси, который оставался ведущим, несмотря на дюжину пробоин в крыльях и поврежденный руль направления. Внимательно посмотрев вверх, Мацухара обнаружил, что воздушный бой распространился на весь юго-западный квадрант. На расстоянии не менее пяти тысяч метров над ними, в семидесяти километрах, подполковник мог разглядеть лишь турбулентные следы и черные полосы, оставляемые пылающими и падающими самолетами. Протянув руку к переключателю микрофона, он прошептал короткую молитву богине Аматэрасу и включил связь.

— Говорит Ведущий Эдо. Присоединяйтесь ко мне. Будем прикрывать бомбардировщики во время выполнения задания.

Белые истребители, грациозно перестроившись в звенья, легли на курс в трехстах метрах над бомбардировщиками.

Неожиданно в наушниках Йоси раздался взволнованный голос разведчика:

— Говорит разведчик четыре. Авианосцы! Авианосцы! Три авианосца выходят из пролива. Широта… — Последовал взрыв, пронзительный крик, и связь оборвалась. Такая подготовка, подумал Йоси, лишь ради того, чтобы передать всего восемь слов. Но за это стоило заплатить жизнью.

За несколько минут они приблизились к восточному окончанию Малаккского пролива и острову Капуланан Лингья, который, по идее, отделял их от противника. Он повел свои истребители вниз и присоединился к бомбардировщикам, используя остров как прикрытие от вражеских радаров. Теперь под ним тянулась береговая линия; волны прибоя разбивались о белый песок; по черной полоске прибрежного шоссе сновали автомобили и велосипедисты; можно было различить белые лица людей, которые, задрав головы, указывали на самолеты. Замелькали фермы, пасущиеся стада. Они пролетели над какой-то деревушкой на высоте не более пятидесяти метров, сотрясая громовыми раскатами каждое строение. Впереди показался горный хребет. Но они продолжали лететь очень низко, едва не задевая кусты и низкорослые деревья.

Они должны быть за этим хребтом! Господи, пусть противник окажется за этим хребтом, молил Йоси, плавно переводя ручку управления на себя, по мере того как они продвигались над каменистым гребнем.

Враг появился внезапно. Там, в проливе, прямо по курсу, на расстоянии около семи километров показались два авианосца класса «Колоссус» и один класса «Индепенденс». Они шли в кильватерном строю в окружении семи эсминцев класса «Джиринг». Соединение двигалось по спокойной глади моря, напоминавшей голубое зеркало. Пролив же был узок и оставлял мало места для маневра. Мельком посмотрев вверх, Йоси убедился, что боевой воздушный патруль противника ввязался в тяжелый воздушный бой на северо-востоке. Именно это и предсказывал адмирал Фудзита.

Бомбардировщики мгновенно разошлись, образовав три группы по четыре самолета в каждой, и начали атаковать.

Ударная группа противника быстро отреагировала на угрозу. Никогда прежде Йоси не сталкивался с такими «зубастыми» ракетами класса «воздух — воздух». Орудия эсминцев стреляли так часто, что казалось, корабли горят. Авианосцы тоже открыли огонь из своих орудий; коричневые клубы дыма застилали небо, от недолетов вверх поднимались водяные столбы. Шквал сорока— и двадцатимиллиметровых снарядов обрушился на них, словно град из раскаленных головень. Одновременно с палуб всех трех авианосцев начали подниматься истребители.

— Истребители! — прокричал Йоси в микрофон и подал ручку управления назад.

Один бомбардировщик-торпедоносец взорвался, другой потерял крыло и, пролетев немного, сбросил свою торпеду высоко в небе. Прочертив дугу, он упал в море. Горящий «Зеро» натужно набрал высоту и превратился в огненную сферу. Еще два торпедоносца ударились о водную поверхность и развалились на части — при скорости двести шестьдесят километров в час удар о воду был подобен удару о бетон.

Поднявшись выше, «Зеро» миновали пекло боя, в которое попали «Накадзимы». Преодолев огневой заслон, те взяли курс на авианосцы. Большие корабли спешно разворачивались, чтобы встретить приближающихся слева японских бомбардировщиков. Их было шесть. Сворачивая к авианосцам парами, они начали сбрасывать торпеды.

Но у Мацухары не было времени наблюдать за ними: в воздухе появились два «Мессершмитта». Это были легкие противники. Медленно поднимаясь, он дал короткую очередь по кабине ведущего. Самолет понесло к морю. Летчик был мертв, он даже не успел ничего понять. Короткая очередь Такамуры заставила замолчать двигатель второго самолета. Истребитель медленно планировал с неработающим мотором, чтобы через несколько секунд встретить свою смерть.

Мацухара уже находился над ведущим «Колоссусом». Взглянув вниз, он увидел адские жерла, выплевывающие пламя. Сильный удар потряс фюзеляж, и, когда он потянул ручку управления на себя, правое крыло неуклюже дернулось вниз. Он до отказа подал ручку влево, чтобы не дать самолету завалиться. Черный удушающий дым заполнил кабину.

Авианосец, казалось, выпрыгнул из воды, когда две торпеды ударили по его левому борту. Но Йоси некогда было радоваться. Он осторожно заложил вираж, и его желудок сжала холодная судорога. Схватившись за обе ручки фонаря, он сдвинул его назад. Каждый морской летчик буквально цепенел от мысли, что ему придется испытать весь ужас смерти в морской пучине, оказавшись в кабине-ловушке. Самолет вновь резко накренился вправо, и он до отказа подал ручку влево.

Струя воздуха прошлась по кабине, и Мацухара понял, что не горит. Дым, вероятно, шел от взрывающихся снарядов. Взглянув на правый элерон, он испытал шок. Весь продырявленный, он был вырван из своего гнезда и свисал с крыла, раскачиваясь на ветру. Были пробоины и в правой части кабины. Приборная доска была разбита, а на летном комбинезоне подполковника спереди проходил длинный разрез. Но «Сакаэ», как и прежде, продолжал ровно реветь, и когда подполковник набрал высоту и уменьшил газ, преданные Такамура и Кодзима пристроились над его хвостом.

Болтающийся элерон и крутящий момент, создаваемый «Сакаэ», заставляли Йоси крепко держать ручку управления в левом положении. Куски обшивки отшелушивались от правого крыла. Ему никогда не вернуть свой самолет на «Йонагу».

Посмотрев вниз, он выругался. Один «Колоссус» тонул, но «Индепенденс» со вторым «Колоссусом» двигались вперед на полной скорости. На полетных палубах находились новые самолеты. А у «Йонаги» уже не было ни одного B5N, зато остался способ вывести из строя полетную палубу одного из авианосцев. Верный способ. Достойный самурая. В сознании Йоси возник образ Кимио, но он прогнал его, решительно разворачиваясь к «Колоссусу».

— Пикирующие бомбардировщики! Пикирующие бомбардировщики! — выплеснулось из его наушников. Мацухара радостно наблюдал, как появилась по крайней мере дюжина «Айти», которые пикировали, выпустив тормозные щитки. Выкрикивая слова благодарности Аматэрасу, подполковник следил за тем, как D3A сбросили на каждый авианосец по меньшей мере три четырехсоткилограммовые бомбы.

Взорвавшиеся бомбы, торпеды и горящий бензин превратили авианосцы в пекло. Несчетные обломки дождем падали вниз, оспинами покрывая поверхность моря и взметывая гигантские фонтаны воды. Словно болиды, от кораблей отлетали раскаленные красные шары. Сквозь пелену черного дыма было видно, как матросы прыгали в пылающее море.

— Банзай! Банзай!

Но металл продолжал отваливаться от крыла Йоси неровными лентами — так отделяется кожура от очищаемого апельсина. Самолет терял устойчивость. Долго ему не продержаться. Мацухара включил микрофон.

— Да здравствует великий император! — прокричал он. А затем, отключившись, он посмотрел на небо и прошептал: — Прости, Кимио.

23

Брент Росс, ощущая тягостную пустоту внутри, наблюдал за тем, как самолеты противника, ревя двигателями, шли на «Йонагу». Благодаря боевому воздушному патрулю их ряды заметно поредели, но они по-прежнему отличались четкой организацией.

— Возможно, ими командуют немцы с русскими, — прокричал Демпстер, рассматривая их в бинокль. По крайней мере дюжина Ju-87 нарушила стройный порядок; шесть из них стали набирать высоту, готовясь к пикированию и бомбометанию, а шесть других, вооруженные торпедами, разбились на две тройки и стали обходить авианосец с обеих сторон.

Фудзита прокричал Наоюки:

— «Рубка — рубке»! Я поверну направо на самом полном. — И отдал приказ по переговорному устройству: — Полный вперед, право на борт!

Авианосец накренился, делая поворот, и Брента, Фрэнка Демпстера и Марка Аллена отбросило к ветрозащитному экрану. В ту же минуту раздался оглушительный грохот, словно все орудия авианосца разом открыли огонь. Оставляя за собой белый пенящийся след, пять кораблей эскорта, оказавшиеся в опасной близости от авианосца, начали стрельбу, наполняя воздух разрывами снарядов и расчерчивая небо светящимися полосами.

Вверху уцелевшие истребители боевого воздушного патруля вели дуэль с короткими, тупоносыми BF—109, отчаянно пробиваясь к бомбардировщикам. Один Me-109 на полной скорости нырнул в море, как огненная стрела. Еще два «Мессершмитта» были подбиты более юркими «Зеро». Извергая пламя и оставляя черные дымящиеся следы на фоне голубого неба, они рухнули в воду.

Ракета «воздух — воздух» оторвала крыло у вооруженного торпедами «Юнкерса», и тот свалился в смертельную мертвую петлю. Еще у двух была повреждена система управления, и после непродолжительного полета они ударились о поверхность воды, разлетевшись на части, будто игрушки, брошенные на бетон капризным ребенком.

Но пикирующие бомбардировщики, набиравшие высоту и приближавшиеся к месту воздушного боя, оказались более удачливыми. Два из них были сбиты почти сразу же, но четыре остальных продолжали двигаться к авианосцу, повернув закрылки для пикирования под углом сорок градусов, когда оказались в пределах досягаемости двадцатипятимиллиметровых строенных орудийных установок «Йонаги».