- Разве вы, в частности, не заявляли у меня в кабинете, что видели, как Перри Мейсон опустил и поднял жалюзи, когда обвиняемая проходила мимо окна?
      - Вы не совсем точно передаете мои слова. Я говорил, что примерно в то время, когда Арлен Дюваль огибала дом, направляясь на задний двор, я видел, как мужчина, примерно такого же телосложения и роста, как Перри Мейсон, отодвинул шторы, а затем опустил и поднял жалюзи.
      - И это имело место, когда Арлен Дюваль проходила мимо окна?
      - Насчет этого я не совсем уверен. Это было _п_р_и_м_е_р_н_о_ в то время.
      - А разве вы не говорили мне, что пришли к выводу, что у окна стоял Перри Мейсон?
      - Я сказал, что тот человек был очень похож на Перри Мейсона, но я всегда заявлял, мистер Бергер, что я не мог разглядеть его лица.
      - После того, как Арлен Дюваль обогнула дом, что она сделала? Что вы видели?
      - После того, как тот мужчина, что стоял у окна, уехал, я увидел, как Арлен Дюваль подтащила какой-то ящик к кухонному окну. Я видел, как она забиралась на этот ящик, затем подняла окно и проникла внутрь через окно.
      - А потом?
      - Через несколько минут она покинула дом.
      - Через сколько?
      - Примерно минут через пять.
      - Сколько прошло времени после того, как вышел Перри Мейсон, и до того, как она влезла в окно?
      - Она влезла в окно практически сразу же после того, как тот мужчина - я не знаю, кто это был - вышел через парадный вход.
      - Каким образом она покинула дом?
      - Через парадный вход.
      - Вы не могли бы описать манеру ее движений?
      - Она... шла очень быстро.
      - Бежала?
      - Скорее очень быстро шла, почти бежала.
      - Нет никаких сомнений в том, что это была Арлен Дюваль?
      - Нет, сэр.
      - Вы можете проводить перекрестный допрос, - объявил Гамильтон Бергер, затем добавил, обращаясь к Суду: - Естественно, этот свидетель будет давать показания теми словами, которые мистер Мейсон будет класть ему в рот. Хотя закон и допускает наводящие вопросы при перекрестном допросе, Суду следует помнить, что у нас сложилась необычная ситуация. Я бы предпочел, чтобы этот свидетель давал показания, а не повторял слова, которые ему подсказывает адвокат защиты.
      - Вы можете выступить с возражениями, когда будут заданы специфические вопросы, - в голосе судьи явно слышался упрек. - При перекрестном допросе разрешается задавать наводящие вопросы.
      - У меня нет вопросов, Ваша Честь, - улыбнулся Мейсон судье.
      - Я хотел бы пригласить Джеймса Вингейта Фразера для дачи свидетельских показаний, - объявил Гамильтон Бергер.
      Фразер рассказал о своей встрече с Мунди, о том, как они следовали на машине Фразера за такси. Сам он не видел, как Арлен Дюваль влезала в окно, но видел, как она огибала дом. Он мельком заметил мужчину у окна, он не может его идентифицировать. Мужчина опустил и поднял жалюзи примерно в то время, как Арлен Дюваль проходила мимо окна.
      Однако, Фразер хорошо разглядел мужчину, когда тот вышел из дома, сел в машину и уехал. Это, насколько он может судить, был Перри Мейсон.
      - Вы можете проводить перекрестный допрос, - обратился Гамильтон Бергер к Перри Мейсону.
      - Когда вы _в_п_е_р_в_ы_е_ осознали, что мужчина, вышедший из дома, это Перри Мейсон? - спросил адвокат.
      - Как только увидел вас.
      - Когда вы впервые осознали, что я - тот мужчина?
      - Когда вы вышли из моего дома.
      - Я заходил к вам домой в тот вечер?
      - Да, сэр.
      - И попросил вас описать того мужчину?
      - Да, сэр.
      - И вы его описали?
      - Да, сэр.
      - Я спросил вас, узнали бы вы его?
      - Да, сэр.
      - Вы заявили, что, как вы думаете, смогли бы его узнать, если бы снова увидели?
      - Да, сэр.
      - И тогда вы не сказали, что я был тот мужчина?
      - Нет, сэр.
      - Почему?
      - Потому что я... Тогда мне не пришла в голову эта мысль.
      - Когда она пришла вам в голову?
      - Сразу же после того, как вы ушли.
      - И как это случилось?
      - Кто-то из моих гостей сказал: "Ты так описал того мужчину, что это как раз мог быть сам Перри Мейсон".
      - Что вы ответили?
      - Я тогда рассмеялся.
      - Вы не думали, что это был я?
      - Думал, но эта мысль еще не зафиксировалась у меня в голове.
      - И когда же она у вас зафиксировалась?
      - Сразу же после того, как мы поговорили с гостями, и позднее, когда меня допрашивала полиция.
      - После того, как вас допросила полиция и сообщила вам, что я был в доме и мои отпечатки пальцев нашли на одном из стаканов, вы внезапно поняли, что это, несомненно, был я, не так ли?
      - Вы выражаете это не совсем так.
      - А как бы _в_ы_ это выразили?
      - После того, как я все обдумал, я пришел к выводу, что это были вы.
      - Вы "обдумывали" в присутствии полиции?
      - Ну да, если хотите.
      - И обдумывали в присутствии свидетелей у себя дома, когда я спросил вас, сможете ли вы идентифицировать того мужчину?
      - Да, наверное, но тогда моя голова была занята другими вещами.
      - Вы обдумывали это, когда один из ваших гостей высказал предположение, что это мог быть я?
      - Ну, я тогда тоже думал о других вещах.
      - Вы не знали, что говорите?
      - О, я знал, что говорю, но я особо не размышлял на эту тему.
      - Вы стали размышлять на эту тему, когда полиция сообщила вам, что я был в том доме?
      - Вы снова выражаетесь не совсем честно. Вы несправедливы по отношению ко мне.
      - Ну тогда сами выразите все честно и справедливо.
      - Я не был абсолютно уверен, пока не поговорил с полицией.
      - Вам подсказали эту идею?
      - Ну, да.
      - Но вы не были абсолютно уверены, пока не поговорили с полицией?
      - Нет... но я и раньше думал, что вы похожи на того мужчину. Я имею в виду, он походил на вас. Я говорил вам об этом.
      - У меня все, - объявил Мейсон.
      Гамильтон Бергер поднялся со своего места с видом иллюзиониста, подводящего к умозрительному завершению удивительный трюк. Окружной прокурор обратился к судье:
      - Ваша Честь, по моему приказу повестка о явке в Суд была вручена доктору Холману Б.Кандлеру из Санта-Аны. Я хочу попросить бейлифа пригласить доктора Кандлера из комнаты, отведенной для свидетелей.
      Мейсон повернулся к Арлен Дюваль.
      - Какие показания он будет давать? - спросил адвокат.
      Она пожала плечами.
      - Наверное, они вручили ему повестку в последний момент. Он бы обязательно дал нам знать, если...
      - Вы уверены?
      - Конечно.
      - Вы полностью доверяете ему?
      - Поставлю на него свою жизнь.
      - Возможно, вы как раз это и делаете, - заметил Мейсон.
      В зале появились доктор Кандлер и бейлиф.
      - Доктор Кандлер, - объявил бейлиф.
      - Пожалуйста, пройдите вперед и примите присягу, доктор, - пригласил Бергер.
      Доктор Кандлер бросил на Арлен ободряющий взгляд, затем подошел к месту дачи свидетельских показаний, поднял правую руку, принял присягу и ответил на предварительные вопросы.
      Затем доктор Кандлер повернулся к окружному прокурору.
      - Я думаю, будет честно с моей стороны сразу заявить вам, что абсолютно ничего не знаю о деле, - сказал он.
      - Это _в_ы_ так думаете, доктор, - возразил Гамильтон Бергер, - но я так не считаю. Вы были знакомы с Колтоном П.Дювалем, когда он работал в Коммерческом банке Лос-Анджелеса?
      - Да.
      - Вы были его личным врачом?
      - Да, сэр.
      - Также врачом банка?
      - Да, сэр.
      - Вы знакомы с Арлен Дюваль?
      - Я знал ее еще маленькой девочкой.
      - Сколько лет вы ее знаете?
      - Двенадцать по меньшей мере.
      - Сколько ей было лет, когда вы ее увидели в первый раз?
      - Где-то двенадцать или тринадцать.
      - Вы оставались в дружеских отношениях с Арлен Дюваль, на протяжении всего того времени, что ее отец находится в заключении?
      - Да.
      - Вы поддерживаете постоянную связь с ее отцом?
      - Да, сэр.
      - Вы были инициатором подачи прошения о том, чтобы Колтона П.Дюваля освободили условно-досрочно?
      - Да, сэр.
      - Вы сами собирали подписи?
      - Частично сам, а частично моя старшая медсестра, миссис Травис.
      - Кто?
      - Миссис Травис, ее полное имя Роза Рукер Травис.
      - Часть подписей собирала она?
      - Да, сэр.
      - Но она делала это, работая у вас, вы оплачивали ее время, она действовала по вашему заданию?
      - Да, сэр.
      - Вы время от времени общались с Арлен Дюваль на протяжении последних полутора лет?
      - Много раз.
      - Вы общались лично, переписывались или разговаривали по телефону?
      - Послушайте, я занятой человек, - взорвался доктор Кандлер. - Если вы пригласили меня сюда только для того, чтобы...
      - Минутку, доктор. Успокойтесь. Я хочу выяснить, знакомы ли вы с почерком Арлен Дюваль?
      - Да.
      - И я хочу напомнить вам, доктор, что вы находитесь под присягой. Сейчас я покажу вам дневник, написанный якобы почерком Арлен Дюваль. Я прошу вас внимательно посмотреть на почерк и сказать, написан ли дневник рукой Арлен Дюваль.
      Гамильтон Бергер с победным видом подошел к свидетелю и протянул ему тетрадь.
      За своей спиной Мейсон услышал возглас отчаяния, вырвавшийся у Арлен.
      - О, нет... нет! - задыхаясь шептала она. - Они не должны были, они не могли... Вы обязаны их остановить.
      Из свидетельской ложи послышался профессионально спокойный голос доктора Кандлера:
      - Да, это почерк Арлен Дюваль.
      - Вся тетрадь написана ее почерком?
      - Я не разглядывал каждую страницу.
      - Пожалуйста, посмотрите каждую страницу, - попросил Гамильтон Бергер. - Не читайте весь дневник, а просто взгляните на почерк, чтобы сказать, она писала это или нет.
      Доктор Кандлер начал листать страницы дневника. Время от времени он кивал головой. Закончив, доктор заявил:
      - Да, похоже, что все написано ее почерком.
      Арлен наклонилась к Мейсону и зашептала:
      - Я специально вела еще один дневник, чтобы сбить всех со следа, но полиция обнаружила настоящий, который был спрятан у колеса. Вы не должны позволить доктору Кандлеру прочитать, что там написано. Там есть вещи, которые превратят его из союзника во врага.
      - А теперь я хотел бы обратить ваше внимание на записи, сделанные, в соответствии с отметками, седьмого, восьмого и девятого числа текущего месяца, - продолжал Гамильтон Бергер. - Я прошу вас очень внимательно посмотреть на них, обратить внимание на почерк, которым написано каждое слово. Я бы хотел знать, каждое ли слово из названных мной записей, написано почерком обвиняемой Арлен Дюваль.
      - Остановите его, - прошептала Арлен Мейсону.
      - Я возражаю против подобного вопроса, потому что он уже был задан и на него был получен ответ, - сказал Мейсон. - Доктор заявил, что весь дневник написан почерком обвиняемой.
      Казалось, что доктор Кандлер не замечает ничего происходящего вокруг. Он погрузился в чтение дневника.
      Мейсон встал и направился к свидетельскому креслу.
      - И поскольку свидетелю показали этот документ, я тоже имею право посмотреть на него, - заявил адвокат.
      Мейсон встал рядом с доктором Кандлером. Однако, доктор даже не взглянул на него. Он полностью увлекся чтением.
      - Доктор, пожалуйста, дайте мне дневник, - попросил Мейсон.
      - Секундочку, секундочку. Не прерывайте меня, - ответил доктор Кандлер.
      - Я бы хотел посмотреть на этот документ, Ваша Честь, - обратился Мейсон к судье.
      - Я считаю, что доктору надлежит прочитать каждое слово на этих страницах, - высказал свое мнение Гамильтон Бергер.
      - Он уже заявил, что они написаны почерком обвиняемой, - возразил Мейсон. - Я протестую против заданного вопроса и считаю, что он имеет единственную цель: выиграть время и не дать мне ознакомиться с содержанием документа. Я имею полное право изучить представленный документ и показать его обвиняемой. Я хочу знать, что она скажет по этому поводу.
      - И я тоже, - ехидно заметил Гамильтон Бергер.
      Доктор Кандлер продолжал читать.
      - Отдайте документ мистеру Мейсону, доктор, - принял решение судья Коди.
      Доктор Кандлер не обратил никакого внимания на слова судьи.
      Судья постучал молотком по столу.
      - Доктор Кандлер!
      Доктор Кандлер поднял глаза на судью.
      - Да, Ваша Честь?
      - Отдайте дневник мистеру Мейсон.
      Доктор помедлил, а потом с явной неохотой передал его адвокату.
      Мейсон вернулся на свое место и начал совещаться с Арлен Дюваль.
      - Это ваш почерк?
      - Да. О, Боже, теперь мне конец.
      - В чем дело?
      - Прочитайте то, что читал доктор Кандлер.
      Запись, сделанная седьмого числа, гласила:
      "Только что вернулась после долгой прогулки с Джорданом Баллардом. Он уверен, что знает, что произошло и как была организована кража. Он утверждает, что подмену денег совершил доктор Кандлер. Я была ужасно шокирована и оскорблена, но мистер Баллард представил впечатляющие доказательства. Доктор Кандлер являлся официальным врачом Коммерческого банка. Периодически все служащие проходили у него диспансеризацию, он был личным врачом Эдварда Б.Марлоу, президента банка. Медсестра доктора Кандлера, Роза Травис, подсказала Балларду, на какую лошадь поставить, причем убедила его в том, что лошадь, несомненно, выиграет забег. Более того, доктор Кандлер вместе с медсестрой находились в банке примерно за полчаса до того, как был отправлен пакет с наличными. У него была масса возможностей беспрепятственно войти через служебный вход, открыть один из ящиков, где хранились погашенные чеки, и спрятать эти чеки у себя в чемоданчике. Он был единственным, ему, за исключением служащих банка, разрешалось пользоваться той дверью. Он был единственным, кто мог, не вызывая ни у кого подозрений, внести и вынести из банка закрытую сумку, потому что все считали, что в ней находятся инструменты. Он..."
      - Я заявляю, Ваша Честь, что это мое вещественное доказательство, встал со своего места Гамильтон Бергер. - Я считаю, что в настоящий момент, пока это доказательство не было приобщено к делу, адвокат защиты и его клиентка не имеют права его изучать. Они имели право только посмотреть дневник, чтобы удостовериться, что он написан почерком обвиняемой. Они уже давно могли убедиться в этом.
      - Я не согласен с окружным прокурором, - сказал Мейсон. - Я считаю, что мы имеем право прочитать этот документ перед тем, как его приобщат к делу в качестве доказательства. Возможно, мы захотим возразить. Возможно, мы не будем возражать. Возможно, мы поставим под сомнение подлинность документа. Может, мы обнаружим, что в него вставлено несколько страниц, которые написаны не почерком обвиняемой, а являются искусными подделками.
      - Я считаю, что адвокат защиты прав, - высказал свое мнение судья Коди. - Будет лучше, если мы разрешим защите прочитать весь документ прежде, чем он приобщен к делу в качестве доказательства.
      - В настоящий момент я не предлагаю приобщать этот документ к делу в качестве доказательства, - заявил Гамильтон Бергер. - Я просто хочу, чтобы он был помечен для идентификации. Я спросил доктора, написан ли дневник почерком обвиняемой и доктор ответил утвердительно. Ваша Честь, я хочу, чтобы этот дневник был помечен для идентификации. Я считаю, что в таком случае защита имеет право на беглый осмотр документа. В дальнейшем, перед тем, как я представлю этот дневник для приобщения к делу в качестве доказательства, у господина адвоката будет право прочитать документ целиком, чтобы решить, согласен ли он на приобщение дневника к делу в качестве доказательства или хочет возразить против этого, а если да, то на каких основаниях.
      - Хорошо. Если вы хотите, чтобы документ был просто помечен для идентификации в настоящее время, то в дальнейшем защите должна быть предоставлена возможность изучить документ, - постановил судья Коди.
      Гамильтон Бергер бросил победный взгляд на Перри Мейсона.
      Мейсон отдал дневник так же неохотно, как и доктор Кандлер.
      - Пока это все, доктор, - сказал окружной прокурор. - Я снова вызову вас через какое-то время, но сейчас я хочу обосновать представление этого дневника.
      - Секундочку, - остановил Мейсон уже покидающего свидетельское место доктора Кандлера. - Я собираюсь провести перекрестный допрос.
      - Но он еще не давал никаких показаний, относительно которых можно проводить перекрестный допрос, - возразил Гамильтон Бергер. - Я снова приглашу его, когда буду представлять дневник для приобщения к делу в качестве доказательства.
      - Он заявил, что документ написан почерком обвиняемой.
      - В этом нет сомнений. Конечно, это ее почерк.
      - Не будьте так уверены.
      Мейсон встал со своего места и направился к свидетельскому креслу, где сидел сбитый с толку, побледневший доктор Кандлер.
      - Вы знакомы с почерком обвиняемой, доктор Кандлер? - спросил адвокат.
      - Да.
      - А теперь взгляните на фотокопию одного документа, доктор. Это почерк обвиняемой?
      Мейсон передал доктору Кандлеру фотографию размером одиннадцать на четырнадцать дюймов, на которой был изображен список цифр, находившийся у Томаса Сакетта.
      Доктор Кандлер посмотрел на цифры и покачал головой. Его лицо, за которым внимательно следил Мейсон, ничего не выражало.
      - Секундочку, - вставил Гамильтон Бергер. - Теперь я имею право взглянуть на документ.
      - Конечно. - Мейсон протянул ему фотографию.
      Гамильтон Бергер взял снимок в руки. Внезапно его глаза округлились от удивления. Он повернулся и побежал к своему столу, открыл записную книжку, вытащив ее из груды бумаг, и начал сравнивать номера, занесенные в нее, с номерами на фотографии.
      Мейсон молча последовал за окружным прокурором к столу, отведенному для обвинения. Когда Гамильтон Бергер смотрел в записную книжку, чтобы сверить цифры, Мейсон, ни слова не говоря, взял фотографию и уже был на полпути к своему столу, когда Бергер осознал, что список у него забрали.
      - Верните его сюда. Я хочу на него посмотреть! - заорал Гамильтон Бергер.
      Мейсон просто улыбнулся.
      - Ваша Честь, Ваша Честь, - кричал окружной прокурор, - это очень важно. Защита не имеет права держать у себя этот документ. Я... Я хочу посмотреть на этот документ.
      - У вас уже была возможность посмотреть, написан ли он почерком обвиняемой или нет, - ответил Мейсон.
      - Но я требую, чтобы мне была предоставлена возможность изучить его. Я настаиваю... Мейсон повернулся к недоумевающему судье.
      - Я прошу, Ваша Честь, чтобы этот документ был просто помечен для идентификации. Поэтому, в соответствии с правилом, провозглашенным самим господином окружным прокурором, он не имеет права читать этот документ в настоящее время. Он посмотрел на него и этого достаточно.
      - Ваша Честь, - взмолился Гамильтон Бергер, - это конфиденциальный документ... это один из самых строжайших секретов во всем деле... он оберегался... Я требую представить этот документ.
      - Он был представлен, - заметил судья.
      - Я имею в виду, я требую приобщить его к делу в качестве доказательства.
      - Со стороны обвинения? - спросил заинтересовавшийся судья.
      - Возможно, он будет использован, как финт, для введения в заблуждения, для запугивания. Я...
      - Хватит, - прервал судья Коди. - Вы хотите, чтобы этот документ был приобщен к делу в качестве доказательства?
      - Я... Если придется, я это сделаю. Ваша Честь, этот документ, очевидно, содержит список номеров купюр, которые составляют в общей сложности пять тысяч долларов. Они предназначались для выкупа шантажисту и были украдены из Коммерческого банка.
      Мейсон улыбнулся разозленному прокурору.
      - В дальнейшем, когда я представлю это доказательство для приобщения к делу, у вас будет возможность изучить этот документ, мистер Бергер. А на настоящий момент, в соответствии с пунктом закона, провозглашенного вами же, у вас есть право только посмотреть на него. Вы уже посмотрели.
      - Но, Ваша Честь, - протестовал Бергер, - эти цифры настолько конфиденциальны, что даже мне не удалось раздобыть этот список. А у адвоката защиты вдруг оказывается копия. Это несправедливо.
      Мейсон снова улыбнулся и повернулся к свидетелю.
      - А теперь, доктор, я собираюсь задать вам технический вопрос, вы заявили, что вы терапевт и хирург.
      - Да, сэр.
      - У вас есть рентгеновский кабинет?
      - Да, сэр.
      - Доктор, подойдите, пожалуйста, к доске и нарисуйте план расположения ваших кабинетов. Я бы хотел знать, где находится рентгеновский аппарат.
      - Какое это имеет отношение к делу? - захотел выяснить Гамильтон Бергер. - План кабинетов? Это бессмыслица!
      - Он квалифицировал себя, как терапевт и хирург. Он также заявил, что имеет практику в Санта-Ане. Я имею право проверить его по этим заявлениям.
      Судья Коди недоуменно посмотрел на Мейсона.
      - Вы заверяете Суд, что это имеет отношение к делу?
      - Да, Ваша Честь. Я думаю, что это может оказаться одним из самых важных факторов.
      - Хорошо.
      Доктор Кандлер подошел к доске и нарисовал грубый план расположения своих кабинетов.
      - А теперь я хотел бы узнать следующее, доктор. Предположим, два человека сидят здесь, на стульях, вот у этой перегородки, за которой, насколько я понимаю из вашей схемы, находится рентгеновский кабинет. Если направить рентгеновы лучи на соседнюю комнату, то они испортят все кадры пленки, заправленной в фотоаппарат, который лежит на маленьком столике, стоящем рядом с перегородкой, не так ли?
      На лице доктора Кандлера было полное недоумение.
      - Я не знаю... подождите минутку, да, думаю, что, возможно, вся пленка будет испорчена. Конечно, рентгеновы лучи пройдут сквозь стену. Насколько я понимаю, фотоаппарат не был снабжен никаким свинцовым покрытием. Он сделан из пластика или алюминия, как и обычно?
      - Да.
      - В таком случае пленка будет повреждена.
      - Вся?
      - Конечно. Ничто этому не помешает. Рентгеновские лучи хуже проходят через металл, не с такой легкостью, как сквозь плоть или кости, но если не было свинцовой защиты, то особых сложностей в их прохождении быть не должно.
      - Так что если кто-то из ваших сотрудников решил, что мною сфотографированы важные доказательства и эта пленка заправлена в фотоаппарат, и хотел бы уничтожить эти доказательства, то он мог бы это сделать, включив рентгеновский аппарат?
      - Да. Если бы захотел, что маловероятно.
      - Спасибо, доктор. У меня остался только один вопрос. Вы сказали, что полное имя вашей старшей медсестры - Роза Рукер Травис, не так ли?
      - Да.
      - Девичья фамилия - Рукер?
      - Да, сэр.
      - Она была замужем за мужчиной по фамилии Травис?
      - Да, сэр. Но она развелась до того, как стала работать у меня.
      - У нее есть сестра Хелен Рукер?
      - По-моему, да.
      - Вы знакомы с Ховардом Примом?
      - Нет, сэр.
      - Это имя для вас что-то значит?
      - Нет, сэр.
      - А с Томасом Сакеттом? Это имя что-то значит для вас?
      - Томас Сакетт... Мне кажется, что у меня был пациент с такой фамилией. Да, вспомнил. Я лечил мужчину по фамилии Сакетт.
      - Вы знакомы с Вильямом Эмори?
      - Да, сэр.
      - Насколько мне известно, мистер Эмори - водитель бронированной машины, с которой пропал пакет с наличными, посланный из Коммерческого банка Лос-Анджелеса в филиал в Санта-Ане, не так ли?
      - Да, сэр.
      - Он в то время был вашим пациентом?
      - Да, сэр.
      - Спасибо, доктор. У меня все, - объявил Мейсон.
      - У вас есть еще вопросы, господин окружной прокурор? - спросил судья Коди.
      - Нет, Ваша Честь.
      - Приглашайте следующего свидетеля.
      - В качестве моего следующего свидетеля я хотел бы пригласить мистера Перри Мейсона.
      Перри Мейсон сразу же встал со своего стула и направился к свидетельскому креслу, поднял правую руку и принял присягу.
      - Я требую, чтобы вы объяснили, откуда вы взяли этот документ.
      - Какой документ?
      - Список номеров купюр, в общей сумме составляющих пять тысяч долларов, которые были приготовлены для шантажиста. Для вас невозможно было его где-то заполучить.
      - Если такое невозможно, то, очевидно, его у меня нет.
      - Но он у вас есть! Цифры на той фотографии означают именно номера купюр.
      - Откуда вы знаете? Вы их проверяли?
      - Я проверил номера... Вы понимаете, что этот список держится в таком секрете, что глава регионального отделения ФБР отказался предоставить его даже мне?
      - В таком случае, - учтивым тоном произнес Мейсон, - разрешите мне, господин окружной прокурор, подарить вам фотокопию списка номеров купюр, который вам не не удалось получить в ФБР. Я специально сделал одну копию лично для вас.
      Мейсон встал со свидетельского кресла, подошел к Гамильтону Бергеру и вручил ему фотографию.
      - Вы не ответили на мой вопрос. Откуда вы его взяли? - повторил Гамильтон Бергер.
      Мейсон улыбнулся и заявил:
      - Я отказываюсь отвечать на этот вопрос на том основании, что ответ потребует от меня раскрыть суть конфиденциального сообщения, защищенного свидетельской привилегией, сделанного адвокату. Это часть доказательств, которые собирается представлять защита, и в настоящий момент ваш вопрос не относится к делу и несущественен. Сейчас идет слушание по обвинению Арлен Дюваль в убийстве, а не дела о краже денег из бронированной машины Коммерческого банка, которая приписывается ее отцу.
      Мейсон положил ногу на ногу, скрестил руки на груди и покровительственно улыбнулся разозленному и обеспокоенному окружному прокурору.
      - Естественно, - раздраженно заявил Гамильтон Бергер, - следовало ожидать, что мистер Мейсон станет прибегать ко всяческим техническим уловкам, чтобы попытаться защитить себя, но я собираюсь задавать вопросы, пока, по меньшей мере, не представлю Суду основные факты.
      - Если вы будете задавать вопросы только по относящимся к делу фактам, я не выступлю ни с одним возражением, - ответил Мейсон.
      - Хорошо. Я снова спрашиваю вас четко и ясно, вы ходили в дом Джордана Л.Балларда вечером в среду, десятого числа текущего месяца?
      - Да.
      - Вы подходили к окну в гостиной?
      - Да.
      - Вы опускали и поднимали жалюзи?
      - Да. Конечно.
      - Что?! - заорал Гамильтон Бергер. - Вы сейчас это признаете?
      - Конечно, я признаю это.
      - Вы отрицали это перед Большим Жюри.
      - Ничего подобного, - ответил Мейсон. - Вы спросили меня перед Большим Жюри, опускал ли я и поднимал жалюзи, подавая таким образом сигнал обвиняемой. Я ответил, что нет. Тогда вы спросили, опускал ли я их и поднимал, как сигнал кому-то. Я ответил, что нет.
      - Но сейчас вы признаете, что опускали и поднимали их?
      - Конечно.
      - Почему вы не сказали об этом перед Большим Жюри?
      - Потому что вы меня не спросили.
      - Я сейчас вас спросил.
      - Я сейчас вам ответил.
      - Тогда как вы можете объяснить свои действия - опускание и поднимание жалюзи - если вы не подавали таким образом сигнала?
      - Я обнаружил, что у меня находится тысячедолларовая и пятисотдолларовая купюры. Номер тысячедолларовой купюры был 000151.
      У Бергера от услышанного открылся рот. Казалось, что глаза вылезут из орбит. Он смотрел на Мейсона с выражением полнейшего удивления на лице, так что некоторые зрители, тоже шокированные ответом Мейсона, тем не менее, начали украдкой смеяться.
      Судья Коди постучал молотком по столу.
      - Продолжайте, господин окружной прокурор, - сказал судья.
      - Но когда вы предстали перед Большим Жюри, вы предъявили две другие купюры - пятисотдолларовую и тысячедолларовую. Где вы их взяли?
      - Там, где и сказал Большому Жюри - в письме, якобы пришедшем от Арлен Дюваль.
      - А где вы взяли другие деньги, о которых вы сейчас говорили, как о тех, что обнаружили у себя?
      - В письме, якобы пришедшем от Арлен Дюваль.
      - Вы этого нам не сказали.
      - Меня об этом не спросили.
      - Я требовал, чтобы вы принесли все деньги, полученные от Арлен Дюваль.
      - А я сказал вам, что не _з_н_а_ю_, получал ли я от Арлен Дюваль какие-либо деньги, что мне пришло письмо, якобы написанное ее почерком с тысячедолларовой и пятисотдолларовой купюрами. Я особо отметил, что представляемые мной деньги я вынул из письма, которое только что получил. Вы не стали утруждать себя вопросом, все ли это деньги, _я_к_о_б_ы пришедшие от Арлен Дюваль. Если вы не можете провести допрос свидетеля таким образом, чтобы закрыть все дыры, я не вижу необходимости для свидетеля добровольно оказывать вам помощь.
      - Достаточно, - предупредил судья Коди. - Я уже говорил, чтобы вы, господа, не переходили на личности.
      - Ваша Честь, это не личные выпады между адвокатом защиты и прокурором, это личные выпады между свидетелем и прокурором. Господин окружной прокурор решил допросить меня, как свидетеля, и я ответил ему, как свидетель.
      - Хорошо, вопрос закрыт. Продолжайте, - сказала судья Коди. В уголках его рта играла едва уловимая улыбка.
      - Никогда ничего подобного не слышал, - заявил Гамильтон Бергер.
      - Несомненно, - сухо заметил Мейсон.
      В зале послышался смех и судье снова пришлось стучать молотком по столу.
      - А где вы взяли другие пятисотдолларовую и тысячедолларовую купюры? Каким образом они оказались у вас?
      - Их мне передал Пол Дрейк, который _с_к_а_з_а_л_, что их ему принес посыльный.
      - И что вы сделали с этими деньгами?
      - Я опустил жалюзи в доме Балларда, пока хозяин находился на кухне, вставил купюры в заворачивающийся конец, затем поднял жалюзи. Я вернулся на свое место в гостиной, выпил виски с Джорданом Баллардом и ушел.
      - То есть вы утверждаете, что Джордан Баллард был жив, когда вы уходили?
      - Да.
      - Но так как Арлен Дюваль вошла практически сразу же после вашего ухода...