Ворчать он перестал через год, когда волкодавы Койчу, которых опасались все жители, включая самого кузнеца днем вырвались из своего загона и кинулись к жене плотника. Отложив, свою очередную поделку и нож, Адам быстрым шагом пошел наперерез разъяренным псам и вскоре встал на их пути. Взрослые ничего не успели предпринять, а громадные зверюги пытаясь поджать отсутствующие хвосты, уже ластились к четырехлетнему карапузу, который, впрочем, не обращая на них внимание успокаивал мать своих друзей.
      В остальном рос Адам как и все его сверстники. Разве что никогда ни с кем не дрался. Да был заводилой среди друзей. Дети охотно играли в игры, которые он придумывал, а чаще всего они что-то мастерили.
      Взрослые со смехом вспоминали случай, когда дети едва не подрались, пытаясь выяснить, кто сильнее: тигр или лев. Спор оборвал молчавший до этого Адам, заявив, победит человек.
      Новаторы с Утада -И что они на этот раз выдумают?- с интересом гадали жены хуторчан, изнывая от любопытства. Предыдущие затеи детворы привели женщин в восторг, поэтому просьбу юных умельцев не подсматривать за их приготовлениями старшее поколение большим трудом, НО старалось выполнять. Изобретения облегчили женщинам некоторые работы, поэтому матери выгораживали ребят перед отцами и всячески поощряли их инициативы.
      Побурчав для приличия, мужчины в конце концов согласились, что лучше пусть младшие приобщаются к ремеслу, нежели рискуя свернуть шею носятся по скалам. Да и под ногами меньше путаются.
      Началось все с того, что Адам упросил отца сделать несколько видов ножей для рубанка. С ними он заявился к плотнику Агачу и вместе с его сыновьями начал осаждать мастера. Неделю Агач отмахивался от назойливых просителей, а затем спешно кинулся выполнять их просьбу. Он случайно подслушал, как его сын Шагрей предложил друзьям использовать инструменты отца. После того как им были вручены несколько разновидностей рубанков, последовал новый поход к Утаду. На этот раз маленьким попрошайкам понадобились две пилы, коловорот и молоток. Подвергшийся настоящему преследованию со стороны маленьких чудовищ кузнец в конце концов капитулировал. После чего детвора почти пропала из вида, перестав досаждать взрослым, чему последние были чрезвычайно рады.
      Через две недели девять детей, в возрасте от 4 до 12 лет прикатили на трех тележках с кривыми и грубыми деревянными колесами нечто непонятное. Гордо выгрузив прямо на землю перед хижиной Каиша эти странные приспособления, юные мастера начали свою суету. Заинтригованные женщины с интересом смотрели на происходящее.
      Пока ребята раскладывали три конструкции, являющиеся первыми в этом мире механическими прялками, Чилле старшая дочь Каиша успела сбегать домой и принести громадный клок чесанной вытянутой шерсти. Вскоре матери с изумлением наблюдали, как с невиданной скоростью шерсть превращается в пряжу и наматывается на катушку.
      В неумелых детских руках нить часто обрывалась, что отражалось на скорости работы и качестве пряжи. Тем не менее, родительницы, с детства знакомые с ручным веретеном, заворожено следили за происходящим на их глазах чудом. Жена Каиша сменив Адама за прялкой, после пары неудач начала справляться гораздо лучше своей дочери. Примитивные конструкции, сделанные из сырого дерева без единой металлической детали работали исправно.
      После этого случая взрослые, особенно женская половина, относились к детским шумным посиделкам более снисходительно. Непоседы окончательно покорили сердца родителей тем, что на своих деревянных тачках за месяц вывезли накопившееся годами содержимое скотных дворов за пределы хутора и свалили все в кучу. Правда, непонятно для чего туда же сваливали собранную золу и известь. Родители оценили такой подвиг, тем более, что эту работу дети стали выполнять регулярно.
      Следующую эпопею возглавил сам Тебед. Детворой была реквизирована вся зола из печей и кузницы. Вся сорная трава на территории хутора была выкошена, высушена и сожжена.. Конечным итогом ряда манипуляций с золой, известняком и жиром явились около сотни темно-коричневых кусков мыла с резким запахом.
      Впоследствии все признали очевидную пользу мыла. Более того, его начали периодически варить и очень выгодно обменивать на необходимые продукты в ближайшем селении. Однако этому предшествовали долгие и туманные разъяснения Адама об источниках многих его знаний. Из объяснений следовало, что сын видел или же слышал от взрослых о многих неизвестных вещах. Кузнец припомнил, как Адам внимательно следит за его работой и работой соседей, и вникает во все детали ремесла, выспрашивая все до мельчайших подробностей. В конце концов, кузнец не выведав ничего конкретного, после серьезных раздумий решил, что идеи мальчика надо использовать. Однако он строго наказал сыну о своих задумках сперва рассказывать ему, а впредь вне дома помалкивать или ссылаться на него, на что Адам охотно согласился.
      Через некоторое время Агач, пришел в кузню с некоей конструкцией. Из наблюдений за прялкой жены он сделал некоторые выводы и решил обсудить их с соседом. Мастер по дереву предлагал заменить некоторые детали на металлические и, самое главное, он изготовил похожее на прялку приспособление для обработки деревянных заготовок.
      Ему требовалась помощь кузнеца. Тебед согласился выполнить просьбу. Наутро, после непродолжительного спора Тебед с Агачем принялись за дело. Собрались ребята, которые охотно помогали. К полудню следующего дня первый токарный станок по дереву был готов. Тут же состоялись испытания новинки. Минут за пять Агач выточил изделие причудливой формы. Станок еще не имел полноценного суппорта.
      Однако этот примитивное изделие являло собой огромный скачок вперед. Резец двигался меж двух досок и мастеру уже не приходилось держать его в руке.
      К тому времени, когда Тебед с Адамом побывали на свадьбе Шатимана, население хутора почти достигло полсотни человек. Жители имели пасеку из 30 ульев, вязальные и ткацкие станки.
      Километрах в восьми в верховьях Утада, в стороне от посторонних глаз достраивалась пятиметровая доменная печь. Четыре воздушных насоса, представляли из себя скрепленные железными обручами деревянные цилиндры, внутри которых двигались деревянные поршни с кожаными манжетными уплотнителями, приводимые в действие четырехметровым водяным колесом. Воздух вначале попадал в небольшую камеру, под домной для более равномерной подачи, после чего, пройдя по каналам проложенным внутри домны разогревался и через четыре керамических сопла нагнетался внутрь домны.
      Кузнецы будущего Стремительнй рост благосостояния хуторчан конечно же стал привлекать к себе внимание властей. У подобного рода людей крайне развито звериное чутье на потенциальную угрозу. А угрозу представляет все непонятное и не поддающееся контролю. В любой сфере Джут создавал препятствия, иногда труднопреодолимые.
      После многих бесплодных попыток решить проблему, люди вынуждены обращаться за помощью князю. На этом поле Джут развернулся с размахом, виртуозно регулируя степень проходимости им же воздвигнутых преград. Эта своеобразная система плотин и шлюзов работала безотказно и, самое главное, была исключительно эффективна для целей контроля и управления. Разумеется эффективна и полезна только для узкого круга лиц, которые контролировали процесс создания и преодоления препятствий.
      Видимые глазу отличия в хуторе начали происходить через полтора года после прихода к власти Джута. Однако не сразу власть смогла уделить более пристальное внимание этой загадке.
      Первое время новый правитель находился в постоянном цейтноте. Обстоятельства его избрания ставили под сомнение легитимность пребывания Джута у власти.
      Перешептывания об обстоятельствах гибели семьи Схуркута также не способствовали росту его популярности.
      Титаническая работа князя по укреплению своей власти начала приносить плоды ко второму году его правления. Где силой, где подкупом он планомерно укреплял свои позиции. В ход шли щедрые посулы, увещевания, запугивание. С десяток его врагов настиг несчастный случай.
      К окончанию второго года его правления, разрозненные прежде Западный и Восточный Таузер стали приобретать черты единого образования. Меньше разбойничали на дорогах лихие люди, стала налаживаться торговля. Сильнейший из рода Бергли, князь Джут, Правитель Восточного и Западного Таузера не был популярен в народе. Его присутствие чувствовалось везде. У стен есть глаза и уши, которые принадлежат Джуту. Такова была народная поговорка. Джута боялись, ненавидели, ему завидовали, его презирали. В рамках местного менталитета это был авторитет.
      Теперь можно было уделить внимание и вопросам, рассмотрение которых было отложено до лучших времен.
      Жители хутора закончили строительство домны, водяного колеса и механизмов подачи воздуха. Мастера под руководством Тебеда заложили справа от выпускного отверстия небольшой двухметровый горн, с подведенными каналами для интенсивного горячего воздушного дутья. Непосредственно под выпускным отверстием были положены деревянные рельсы. По ним планировалось подкатывать деревянные ящики с литьевыми формами. Рядом хотели устроить печи из кирпича-сырца для заготовки древесного угля.
      Строительство велось в тайне, поэтому за прибытием чужаков в хутор следили. К работавшим прискакал сын Каиша Улан. Он сообщил о прибытии в хутор Тилчи – человека из окружения Джута. Путник хотел подковать лошадь и, поэтому искал кузнеца. Тилчи пользовался недоброй славой главного доносчика Таузера.
      Тебед, укладывавший кирпичи в стены строящегося горна, бросив мастерок кинулся к лошади. По пути в хутор кузнец вспомнил как Адам обмолвился о том, что рано или поздно князь проявит интерес к хутору и пришлет ищейку, скорее всего Тилчи.
      Тебед с Каишем, Койчу и переселившимся сюда Кемуром впоследствии не раз спорили на эту тему. Все были единодушны в том, что интерес власти к простым людям всегда чреват неприятностями.
      Люди наконец-то перестали жить впроголодь и почувствовали вкус к жизни.
      Нововведения увлекли их, появился азарт. Энтузиазм жителей рос при виде плодов своего труда. В сознании мастеров и их домочадцев была пройдена та грань, до которой они еще были способны и согласны вернуться в голодный сумрак изматывающей гонки за выживание. Скотское стойло зависимых животных их более не устраивало. Это была вольная жизнь.
      Всего этого хуторчане еще не осознавали. Однако они остро чувствовали, исходящую от власти угрозу. В этом их мнение были едино. Спорили о том, как реагировать на эту угрозу. Койчу и Каиш предлагали опереться на старые традиции и ежемесячно отправлять ко двору князя подарки. Тебед и Кемур настаивали на необходимости вести работы скрытно, вдали от посторонних глаз.
      – Никто не пускает на бульон курицу, несущую золотые яйца.- горячился Койчу.
      – Койчу! Сегодня мы будем делать подарки., которые они принимают. А завтра знать посчитает это чем-то само собой разумеющимся и будет уже требовать. – отвечал Кемур.
      – До нас добираться целые сутки. Мы здесь сами по себе. Так было во все времена.
      Никто и никогда не трогал жителей этого места. Так был даже во времена Тауласа.- вторил Койчу Каиш.
      – Раньше и Джута не было.- ухмыльнулся Кемур.
      – Джут такой же князь как и все остальные.- возразил пастух.
      – Схуркут тоже так думал.- замечание Тебеда вызвало напряженное молчание. -Вначале князь будет доволен дарами. Но скоро ему захочется большего. И чем дальше, тем сильнее будут разгораться у него глаза от жадности. Не забудьте о приспешниках Джута. Им тоже надо жить. И чем ближе к правителю, тем роскошнее. Подумайте – если начнутся поборы, то конца им не будет. Вскоре мы будем работать больше чем сейчас, но жить будем впроголодь, как раньше.
      – И что же нам остается делать? – Каиш с Койчу согласились с этим доводом -Думаю надо все строительство вести в тайне насколько это возможно.
      – Но люди князя рано или поздно об этом пронюхают. Не забывай, в хуторе много женщин и детей, обязательно проговорятся, -выразил сомнение Койчу.
      – Да, рано или поздно все станет известно. Поэтому мы должны работать так, чтобы когда придет время, никто не осмелился тронуть наши семьи, – воскликнул Кемур.
      – Власть не потерпит рядом с собой людей свободных и сильных,- взгляд Каиша казалось был направлен внутрь,- но обратно в стойло не хочется. Подбирать объедки со стола Джута тоже не получится- челядь съест. Уезжать отсюда некуда- кругом рабство, войны. Видимо таков наш путь. Строить свой дом.
      Этот разговор происходил почти за год до прибытия Тилчи. Тебед мчался на встречу, исход которой был неясен. Внутренне он приготовился к трудному разговору.
      Соратника князя он нашел под навесом у кузни, где тот увлеченно точил на точильном кругу -еще одном нововведении- свой меч.
      – Да будет твоя дорога безоблачна,- приветствовал гостя хозяин.
      – Спасибо на добром слове. Здоровья и благополучия тебе,- приветливо улыбнулся Тилчи.
      – Зайдем в дом, отдохни с дороги,- согласно традициям хозяин не имел права спрашивать у путника цель его визита, – отведай у нашего очага, что бог послал.
      – Это будет для меня большой честью,- гость, если не желал нанести хозяину оскорбление, не имел права отказываться.
      Беседуя на нейтральные темы о погоде, урожае, о падении нравов у молодежи они подошли к хижине кузнеца. Одинокая старушка, которую приютил Тебед, уже приготовила обед.
      После соблюдения всех принятых условностей мужчина расположились на грубых табуретках за низеньким круглым столиком.
      – Надеюсь я не оторвал о важных дел, – заговорил пришелец.
      – Нет я уже закончил собирать дрова для изготовления древесного угля, произнес кузнец, и тут же одернул себя за оплошность. Его одежда была вымазана в глиняном растворе. К его облегчению гость ничего не заметил.
      – Я смотрю, у вас многое поменялось,- хищно откусывая дымящееся свежее мясо поинтересовался Тилчи,- много новых инструментов. Я отлично заточил свой меч.
      Мой слуга тратил на это почти весь день. Да и выходило у него хуже. Я видел женщины пряжу делали на вращающихся колесах.
      – Мы называем их прялками. Хвала небесам, что ниспослали Каишу мысль о вращающемся колесе. Теперь наши дети меньше голодают.- Тебед по происхождению принадлежал к одному сословию с Тилчи. Формально они были равны. Но кузнец зарабатывал на жизнь своим трудом, что автоматически понижало его социальный статус. Приближенный князя получал довольствие у своего хозяина. Расслоение общества в Таузере резко усилилось при Джуте. По этой причине Тебед, ломая себя, пытался демонстрировать смирение. С этим похоже он немного перестарался, поскольку Тилчи удивило поведение кузнеца, известного своим неуживчивым характером. Однако полные чаши отменной медовухи, щедро наполняемые хозяином, вскоре сделали свое дело. Путник расслабился, объясняя обходительность кузнеца настороженностью перед растущей властью Джута.
      – Судя по тому, что я успел увидеть вы не обходитесь одним хлебов. Похоже, Вам хватает и на масло,- прищурился Тилчи.
      – Увы, хотели бы мы, чтобы твои слова были правдой! Мы бедные люди. Едва сводим концы с концами. Все что мы делаем, приходится обменивать на еду,- с печалью в голосе ответил хозяин.
      – Люди в селениях охотно приобретают ваши поделки, это должно быть прибыльно. -возразил гость.
      – Увы, они такие же бедняки как и мы, сами голодают. Продукты им самим нужны.
      Поэтому то, что они привозят нам недостаточно,- Тебед говорил искренне, поэтому Тилчи поверил. Все сказанное было правдой. Даже то, что получаемых продуктов недостаточно. Вблизи от возведенной домны жители устроили склад, который по их мнению наполнялся недостаточно быстро,- А сами мы не имеем ни пашни ни пастбищ.
      Хвала нашему правителю, что его стараниями народ стал жить лучше и люди могут поделиться с нами. Дозволь, Тилчи, выпить за твое здоровье. Князю повезло, что ему помогает мудрыми советами такой уважаемый всеми человек.
      Грубая лесть кузнеца, переполнила гостя ощущением собственной важности. Он казалось, стал больше размерами, лицо стало строгим. Его обычно презирали и ненавидели. Поэтому примитивная хвала нашла лазейку в его изощренном и подозрительном уме. Даже очень умные и порядочные люди покупаются на лесть, если она преподнесена мастерски. Приближенный князя сделал поправку на неотесанность кузнеца.
      – Да, ты прав, правитель часто прислушивается ко мне. Это очень нелегко, решать человеческие судьбы,- басом отозвался Тилчи,- к сожалению это неблагодарная служба. Людям помогаешь, а они не понимают, что все делается ради народа.
      – Черный народ всегда будет неблагодарен своим благодетелям. Ты уж прости темных и необразованных людей. Они не понимают своей удачи. Ведь ты печешься об их благе, они должны быть счастливы и восхвалять небеса за такой подарок!
      – Увы, кругом непонимание и неблагодарность,- совершенно искренне посетовал княжеский осведомитель.
      – Как такое может быть,- алкоголь подействовал и на мастера, -да мы ради тебя…
      Вскочив он отбежал в угол хижины и достал недавно изготовленную саблю. Как и все изделия кузнеца, она не имела богатой отделки. В то же время, клинки Тебеда не имели себе равных в Таузере.
      – Прими этот скромный подарок от имени всех жителей хутора, Тилчи! Знай, что мы твои верные друзья. Наш хлеб – твой хлеб. Рассчитывай на нашу посильную поддержку!
      Чрезмерно щедрый подарок вначале привел гостя в замешательство. Однако застолье продолжилось. К нему присоединились друзья кузнеца, после чего возлияния продолжились с новой силой. Вскоре хозяева уверяли гостя в том, как сильно они уважают и ценят такого авторитетного человека, на что Тилчи даже прослезился. Он в свою очередь восторгался душевностью и неиспорченностью местных жителей и повторял, что будет защищать перед князем таких добрых людей, которых, как и самого Тилчи хотят оболгать злые завистники. Пиршество закончилось после исчезновения запасов мяса и медовухи в нескольких домах.
      Поздно утром княжеский советник направлялся обратно в Зукхур. Последствия от выпитого накануне не мешали его изобретательному уму анализировать произошедшее.
      Он видел перспективы получения дополнительного дохода, не контролируемые князем.
      У хозяина он не мог зарабатывать больше чем сейчас. В то же время была опасность разоблачения. Жадность и страх некоторое время боролись в его душе. В конце концов перед его внутренним взором начали мелькать соблазнительные картинки обновок, которые утрут носы прочим приближенным князя и меркантильные соображения пересилили чувство страха. Весьма довольный собой от того, как ловко он обвел вокруг пальца невежественных работяг, Тилчи, размышляя о том, что ему придется огораживать от ока князя свой источник доходов, продолжил свой путь.
      В это же время четверо мужчин пытались осмыслить произошедшее. События развивались иначе, чем они задумывали. После бурных споров, друзья решили, что совершенные Тебедом на нетрезвую голову поступки могут даже пойти на пользу хуторчанам.
      – Я думаю, два три года мы выиграли. Будем ковать железо, раз есть такая возможность,- выразил общее мнение Каиш.
      Ассонская сталь.
      Ивы, растущие на берегу реки беспощадно вырубались. Рядом с домной воздвигалось новое строение. За полгода с момента ее запуска новаторы с Утада успели многое.
      . Главной задачей было создание токарных, и фрезеровочных станков По деревянным моделям, вырезанным Агачем изготавливались литниковые формы. Вскоре под руководством Тебеда было отлиты в необходимом количестве шестерни для редукторов станков, маховики, для накапливания механической энергии. После долгих мучений удалось отлить станины сложной формы. Тебед, лучше других понимающий устройство, принципы действия и, главное назначение создаваемых механизмов, хотел ограничиться более простыми решениями. Однако, замечание Адама о возможности крепления к станине совершенствующихся со временем деталей убедило его. Не было нужды по нескольку раз переделывать один и тот же элемент. Заранее продуманные места креплений позволяли в будущем избежать необходимости один и тот же элемент все более сложной формы. Изобретатели задумывали первым делом изготавливать на машинах детали более совершенных станков. Металла много не требовалось: старые детали отправлялись на переплавку и создание следующего поколения станков.
      Отшельники научились плавить и разливать сталь. Из железа отлили детали примитивных патронов для будущих станков. Качественную сталь, для клинков и инструмента плавили в небольших количествах в тиглях. Тебед с сыном и Кемуром пару раз совершили небольшие походы на осликах в горы. Небольшие караваны из пяти-десяти животных возвращались, груженные минералами, содержащими, в зависимости от посещаемого ущелья, никель, хром или вольфрам. В итоге самодеятельные сталевары, сумели получить методом тигельной плавки довольно качественную инструментальную сталь для резцов, сверл и напильников.
      Единственное, что несколько омрачало общую картину – малое количество получаемого металла. Отсутствие достаточного количества рабочих рук ограничивало выплавку металла. Всего было выплавлено несколько сот килограмм чугуна и около сотни килограмм стали плохого качества. С качественным инструментом, ввиду сложности и трудоемкости процессов, ситуация была еще более напряженной. Их общая масса не достигала даже десятка килограмм. Тем не менее это был гигантский скачок вперед.
      Самым ответственным моментом этой эпопеи было освоение нарезки винтовой резьбы.
      Достаточно грубо ее научились нарезать еще на первых токарных станках. С помощью второго поколения станков мужчины сумели создать небольшое прокатное оборудование, приводимое в движение водяным колесом или, для мелкой фурнитуры – человеком. Список изделий, получаемых прокаткой стали довольно стремительно рос.
      Первыми были круглые прутья. За ними последовали болты, гайки, шарики, шестерни и наконец, листовая сталь небольших размеров.
      Большим спросом у жителей соседних селений пользовались лопаты, мотыги, косы, вилы, ножи. Их охотно выменивали на продукты питания. Так сложилось, что весь обмен взял в свои руки Сатучу – брат Тилчи, обладавший отменной торговой сноровкой. Хуторчане получали в полной мере запрашиваемые продукты. Однако, для жителей Зукхура, Трикулана и Старого Села благодаря сговору Тилчи и Сатучу изделия хуторчан обходились настолько дорого, что значительная часть изготовленного накапливалась на складах братьев, которые таким образом одновременно достигали нескольких целей. Наводнение Таузера изделиями с Утада могло заставить Джута обратить более пристальное внимание на затворников и таким образом лишить братьев монополии на торговлю с хутором. Накапливаемые инструменты Сатучу начал постепенно сбывать за пределами Таузера в предгорных районах. Тебеда со товарищи это вполне устраивало. Неожиданно для братьев, за несколько мечей, изготовленных из легированной стали, мастера выкупили обратно все инструменты, которые они не стали забирать, а попросили обменять в предгорьях и степи на сушеное мясо, фрукты, зерно. Сделка была выгодна для обоих сторон и способствовала дальнейшему развитию металлургии и металлообработки.
      Расширялся рынок сбыта изделий, производимых на Утаде. Правда это ставило проблему расширения добычи железной руды в верховьях Утада и рабочих рук.
      Теперь, когда исчезла угроза голода, жители хутора сумели достичь результатов не только в металлургии и металлообработке. Работала маленькая лесопилка. При заготовке древесного угля они получали массу полезных веществ, которые собирались впрок в глиняные кувшины.
      В Таузере начали пользоваться широкой популярностью глиняные емкости из под меда со строго заданными объемами: по стомиллилитровые, полулитровые и литровые.
      Охотно брали чугунные гири и изготавливаемые детьми полутарометровые кожаные измерительные ленты с миллиметровой разметкой.
      Река надежды.
      Новый работник внимательно наблюдал за работой учителя. Койчу, ворча время от времени сноровисто укладывал саманные блоки. Стена медленно, но неуклонно росла.
      И как он уговорил себя променять вольную жизнь на природе на тяжелый труд строителя. И как вообще Тебед смог убедить собравшихся жителей, которых теперь, включая детей насчитывалось около семидесяти, построить один большой общий дом.
      Мотивировал Кузнец, а ныне, по общему молчаливому согласию глава хутора тем, что на поляне, на которой испокон веков строилось всего несколько хижин, уже негде ступить. Скученность, и это было правдой, вместе с неупорядоченностью создавали массу проблем, начиная от помех передвижению и кончая антисанитарией. Тебед красочно расписывая все преимущества от строительства общего жилища, превзошел самого себя. Общие стены, утверждал он, потребуют меньше материалов и будут терять намного меньше тепла. Новые печи с дымоходами, проложенными в стенах, смогут согревать сразу несколько комнат. Этот довод подействовал на женщин, на которых лежала ответственность за заготовку хвороста и поддержание тепла в очаге.
      – Означает ли это, что придется меньше топить,- спросила Нана жена Агача.
      – Судите сами, -ответил Кемур, поддерживающий идею Тебеда,- На первом этаже будет содержаться скот, находиться мастерские и склады. Сверху чердак, на всей площади которого мы устроим комнаты для обучения детей и а также ткацкие, прядильные и вязальные цеха. Получается только наружные стены соприкасаются с холодным воздухом. А общие стены с дымоходами обогревают сразу несколько комнат. Мы подсчитали, если женщины будут дежурить у печей по очереди, то каждой придется поддерживать огонь в нескольких печах примерно один раз в полмесяца. Вам самим решать как распределите дежурства.
      На этом месте дискуссия временно разделилась. Женщины сбившись в отдельную кучку шумно обсуждали появившуюся возможность.
      – Кроме этого, мы по чугунным трубам подведем воду прямо в специально оборудованные для стирки и для приготовления пищи помещения,- улучив мгновенье тишины вставил Тебед. Очень быстро женщины затихли и он продолжил,- Постоянно будет горячая вода, а грязная может сливаться по специальным чугунным трубам.
      После этих доводов женщины еще спорили некоторое время. Но суть их возражений сводилась к сомнениям в самой возможности такой необременительной жизни.
      Последовавшие уверенные объяснения Тебеда и Кемура ослабили сомнения женщин.
      Мужчин глава привлекал преимуществами спокойного отдыха после напряженного дня.
      Женщины, занятые на хозяйственных работах не будут отвлекать их грохотом посуды и своим ворчание. В этом месте ропот прекрасной половины перекрыло голос выступающего, что вызвало взрыв хохота у мужчин. Дети не будут досаждать своим шумом, потому что будут играть, обучаться или работать в специально отведенных местах.
      – Не следует забывать что ни один из присутствующих мужчин не сможет быстро в одиночку построить просторный и добротный дом. А сообща мы справимся месяцев за семь, – продолжил Тебед.- Сейчас дома разбросаны, поэтому, не приведи небеса, случись что, сложно оповестить всех соседей и придти на помощь нуждающемуся. В общем доме этой проблемы не будет. Я предлагаю сегодня разойтись, обдумать все в кругу семьи. А завтра соберемся и окончательно определимся.
      Чертыхаясь Агач положил на глиняный раствор следующий саман и вспомнил, как на второй день все жители единодушно высказались за строительство. Знали бы они заранее во что это выльется. За первые три месяца полные энтузиазма Утадцы возвели каменный фундамент на известковом растворе. В течение следующего месяца был сложен каркас второго этажа, устроены перекрытия первого и второго этажей.
      Агач с помощниками уже завершали монтаж стропил и обрешеток, а люди Койчу успели сложить всего лишь две трети стен. Строительство превратилось в негласное состязание, которое постепенно выматывало всех его участников.
      Женщины и дети изготавливающие саман стремились сформовать блоков больше, чем его могли сложить каменщики. Бригады, занятые изготовлением черепицы и кирпичей, стремилась обогнать и саманщиков и плотников. С плотниками и каменщиками соревновались, по одним им ведомым критериям столяры, изготавливающие двери и оконные рамы. Подобный ажиотаж подстегивал строительство.
      Стремительно возводимое здание вызывало гордость своих создателей. Койчу с удовлетворением окинул взглядом 90 метровое строение, которое полностью перекрыло ушелье на правом берегу. Левый берег Утада представлял собой отвесную скалу. Над рекой построили небольшую мастерскую, под ней водяные колеса. Под коридором, соединявшим мастерскую с общим зданием, были поставлены ворота.
      В речи строителей появились новые слова: сантехника, раковина, столовая кухня, умывальная комната, уборная, прачечная. Каждая семья получала в распоряжение две комнаты. Трапезы в будущем доме решили проводить в общей большой столовой.
      Спустя восемь месяцев по настоянию женщин весь хутор готовился к гуляниям в честь постройки нового жилища и был занят уборкой территории бывшей стройки.
      Взору строителей предстал плод совместного труда. Ослепительно белоснежное здание высотой около одиннадцати метров ласкало глаз своих создателей. Им не верилось, что их трудолюбие, их совместные усилия сумели воздвигнуть это чудо.
      Аман -Уверяю, господин, Я видел собственными глазами, Тилчи, пригнув голову вкрадчиво нашептывал Джуту,- это самая настоящая крепость.
      – Не ты ли уверял меня, что на Удаде все в порядке?- нехорошие нотки в голосе Джута вызвали озноб у его собесдника.
      – Мой князь, я был там почти пять лет назад. тогда это были самые обычные нищие оборванцы без гроша за душой.
      – Зато с тех пор кое у кого грошей прибавилось, – под безжизненным взглядом своего повелителя Тилчи ощутил как стремительно уменьшается в размерах. Ручейки холодного пота катились по его спине. Незадачливый доносчик уже почувствовал себя летящим в пропасть, как прочие недруги или обманувшие Джута, погибшие в результате несчастного случая. "Аман донес, -пронеслась мысль в голове, стремительно искавшей пути к спасению.
      – Господин, это все Сатучу. Они с Тебедом сообща вели торговлю. Я в их торговле не участвовал.
      – Но ты не осведомил меня. И они тебе платили, – казалось Джут проявил интерес к человеку, предающего родного брата.
      – Мне угрожали. Но я никогда не осмелился бы идти против моего повелителя, -дрожащий, порытый холодной испариной Тилчи пытался спастись.