«Аретуза» тихо постанывала во сне. Выход на высокую орбиту Юстиса Майорис позволял произвести полное отключение систем и давал возможность заняться необходимым ремонтом. Перекрытия недвижного старого судна поскрипывали, хотя невзгоды космического путешествия сменились долгожданным отдыхом.
      Блуждая по полумраку ремонтных тоннелей и нижних палуб, Шолто Ануэрт наслаждался тем, как поскрипывает и вздыхает вокруг него металлический корпус. Благодаря этим звукам корабль казался ему живым. Кроме того, капитан отправил двадцать человек своего экипажа расслабиться в кабаке, и, не постанывай судно, абсолютная тишина действовала бы на нервы.
      Ануэрт оценивал примерную стоимость капитального ремонта. За ним покорно ползли три небольших сервитора. Два из них представляли собой базовые модули обслуживания. А третий тащил в верхних лапах массивную книгу в жестком кожаном переплете, удерживая ее в раскрытом виде. Этот сервитор заменял кафедру, а книга представляла собой ремонтный журнал «Аретузы». Изучив очередной участок корабельных систем, Ануэрт подходил к нему и перьевой ручкой дополнял перечень необходимых работ, к которым его экипажу предстояло приступить по возвращении. С такой работой быстрее бы управился самый примитивный информационный планшет, но Ануэрт питал слабость к ведению дел на бумаге.
      Записанные им слова были такими же маленькими и непонятными, как и сам капитан.
      — Доп. канал «один-три-четыре-один», нижняя служебная палуба, обновить изоляцию на энергостволе и сменить цифровые клапаны с два-шесть-два по два-шесть-девять, — бормотал он под нос в такт движению пера, в результате чего его слова приобретали странную, растянутую интонацию.
      Ануэрт завернул колпачок ручки.
      — Готово. Здесь мы закончили. Теперь направимся к следующему пересечению. — Он зашагал дальше, и троица сервиторов задергалась, со скрежетом следуя за ним.
      Капитан внезапно остановился и уставился на стену темного коридора.
      — О-го-го. Все, что угодно, но только не это. Это неприемлемо. Видите эту отвратительную ржавчину?
      Сервиторы кивнули металлическими черепами.
      — Заржавление этого магнетизма недопустимо, поскольку это не приведет в восторг общую цельнотельность судна. — Ануэрт снова снял колпачок с ручки и добавил еще несколько коротких слов.
      — Нижняя служебная палуба, чинить ржавую стену герметиком. И отполировать где надо.
      Они продолжили обход, отправившись в мрачную пещеру кормового трюма. Освещение здесь было особенно скудным, половина люминесцентных ламп не работала (Ануэрт старательно отметил это в книге). Несколько плит, покрывающих палубу, покорежилось. Ремонтные сервиторы освещали их фотогальваническими лампами, пока капитан пытался выяснить причину деформации.
      Снова заскрипел металл, но Ануэрт не обратил на это внимания. Он пробежался пальцами по поврежденному участку палубы и тихо выругался. В этот момент что-то заслонило свет ламп.
      — Вы, недоделки, держите их ровно! — крикнул он, все еще оставаясь в тени.
      — Эй, — послышался низкий и неимоверно глубокий голос.
      Шолто Ануэрт оглянулся и уставился на колоссальную фигуру, возвышающуюся за его спиной. Капитан «Аретузы» заморгал. Ему слишком хорошо был известен как этот человек, так и то, чем тот зарабатывал на жизнь.
      — Что-то не припомню, чтобы я приглашал вас на борт своего корабля, мастер Уорна, — произнес он, безуспешно пытаясь скрыть страх в своем голосе.
      — Это все потому, что вы меня не приглашали, Ануэрт, — ответил Люциус Уорна.
      — Вы знаете м-мое имя?
      — Шолто Ануэрт, капитан «Аретузы». Работа обязывает знать подобные вещи. Особенно если учесть, что я ищу вас.
      — И-ищите? Меня? П-почему? Зачем? Зачем вам искать меня?
      — Затем, что нам необходимо поговорить.
      — Но мне не о чем говорить с вами, сэр. Мои губы запечатаны.
      — А до меня доходили слухи, Ануэрт, что обычно вы весьма разговорчивы. Я даже слышал, что вы болтун. Говорите много, но девяносто процентов ваших слов — бессмысленный бред. Меня интересуют оставшиеся десять процентов осмысленных реплик, которые вы иногда выжимаете из себя.
      Ануэрт распрямился в полный рост — в результате чего его глаза оказались на уровне пупка Уорны — и произнес:
      — Я буду крайне преблагодарен, если вы окажетесь любезно снисходительны и удалите свою личность с моего корабля.
      Люциус Уорна небрежно взмахнул рукой, ударив тыльной стороной кисти одного из сервиторов. Нечеловеческая сила этого удара заставила закувыркаться машину по полу. Когда сервитор остановился, он был измят и изломан, а порванные кабели и сервоприводы разбрасывали искры.
      — Мы будем разговаривать, — прогрохотал Уорна. — И точка.
      Люциус повел капитана к небольшой комнате отдыха рядом с мостиком. По пути Ануэрт увидел и других людей, вторгшихся на его корабль, — крепко сложенных типов, вооруженных пистолетами. Они стояли на страже в люках и на пересечениях коридоров, готовясь поприветствовать команду Ануэрта, когда та вернется. Еще больше людей оказалось на мостике. Эти изучали базы данных корабля и копались в бумажных записях.
      Ануэрт вспыхнул бы от гнева при виде такого произвола, если бы все его эмоции и мысли не заглушал ужас. Он не был отважен и всячески избегал конфликтов. За время своей тихой торговой жизни он никогда не сталкивался с абордажем, его никогда не атаковали и никогда его благополучию и здоровью серьезно не угрожали.
      Он молчал, как ему и было приказано. Уорна показал капитану на обтянутую кожей скамью возле стены комнаты отдыха.
      Сам охотник за головами остался стоять. Он спокойно расстегнул бронированные перчатки своего доспеха и положил их на журнальный столик. Огромные руки Уорны оказались так же испещрены шрамами и шишками, как и его голова.
      — Во время Огненного Потока вы были на Пределе Боннэ.
      Ануэрт пожал плечами, поскольку не смог понять, был ли это вопрос, и не мог понять, стоит ли на него отвечать.
      — Затем вы отправились в сезонный рейс мимо Энкрейджа и Бостола. Ваше путешествие завершилось здесь шесть дней назад.
      Ануэрт снова пожал плечами.
      — И как, успешный рейс? Хорошая прибыль? Есть ли у вас грузы?
      — Немного разных красотулек. Неудачный сезон.
      — И дальше будет только хуже, — произнес Уорна. — А что насчет пассажиров?
      Ануэрт ничего не ответил.
      — Вы меня боитесь, что ли? — улыбнулся Уорна.
      — Не имею ни малейшего понятия, почему я не должен.
      — Чертовски верно. Я страшный человек. Может быть, поэтому вы и утратили свою всемирно известную болтливость. Может быть, вам будет проще разговаривать с родственной душой?
      Уорна подошел к двери и кого-то окликнул. В комнату вошел рыжеволосый мужчина в жакете из витрианского стекла.
      — Приветствую, Ануэрт, — сказал он. — Вам известно, кто я?
      — Сайскинд, капитан «Очарования», — кивнул Ануэрт.
      — Надеюсь, вы не возражаете, если Люциус побудет с нами. Он работает на меня. Если поможете мне разобраться в одной проблеме, то мне не придется платить ему за то, чтобы изуродовал вас.
      — Очень воодушевляюсь слышать это, капитан Сайскинд. И каким же фешенебельным образом могу я помочь вам?
      — Позвольте мне начать с извинений, Ануэрт, — произнес Сайскинд. — Все-таки мы вломились на ваш корабль, захватили его. Мне не знаком капитан, которому бы это понравилось.
      — Мне тоже.
      — Но поймите, пока я не получу то, что хочу, мои люди останутся здесь. И любой ваш человек, рискнувший оспорить этот факт, горько пожалеет. Я пытаюсь разыскать «Октобер Кантри», Ануэрт. «Октобер Кантри» и его капитана — Кизари Феклу.
      Капитан «Аретузы» прочистил горло.
      — Тогда вы излучили свою радиацию в неподходящем направлении, капитан Сайскинд. Я — не он, и его здесь нет, вот такие дела. Когда последний раз мой взгляд падал на него, он был на Пределе во время Огненного Потока.
      — Вы видели его там? — произнес Сайскинд, снимая с полки астролябию.
      — Если подумать, да. Я даже говорил на него. Он неотрицаемо присутствовал, так же как и капитан Акунин, и прочие озабоченные преподобия их картеля.
      — И все они покинули Предел раньше, чем я добрался туда, — обратился Сайскинд к Уорне, а потом снова посмотрел на Ануэрта. — О чем вы разговаривали с Феклой?
      — Я заключил встречу с выгодным капитаном и расточал с ним слова о коммерческих деловых отношениях, которые могли бы возникнуть, проницательно говоря, между нашими двумя.
      Сайскинд раздраженно рассмеялся.
      — Ануэрт, Ануэрт… картель… Фекла и Акунин играют вне моей лиги, не говоря уже о вашей. Как вы умудряетесь терпеть позор, пытаясь заключать сделки с такими людьми? Трон, вы же просто ничтожество. Безымянный карлик на корабле-развалюхе.
      Шолто отчаянно заморгал и отвел взгляд.
      — Послушайте меня, Ануэрт, — сказал Сайскинд. — Мы договорились встретиться с Феклой в Пределе Боннэ, но я опоздал. Он уже исчез к тому времени, когда я добрался до места. В обычных обстоятельствах он оставил бы мне послание, но он этого не сделал. Естественно, я начал волноваться. Поэтому мне и пришлось нанять Уорну, чтобы провести небольшое расследование. И угадайте, что он нашел?
      — Не имею никакой идеологии, — сказал Ануэрт.
      — Сразу после Огненного Потока к Пределу Боннэ пристыковался грузовой лифтер, зарегистрированный, согласно кодам приемоответчика, на «Октобер Кантри». Люди, находившиеся на его борту, идентифицированы не были. Точнее говоря, отчеты вигилантов указывают на то, что они решили сохранять анонимность. Но кое-что в отчетах все-таки отразилось. Кто бы ни были эти люди, но они договорились с вами о частной встрече. А вскоре после этого принадлежащая вам куча металлолома покинула Предел и начала свое путешествие.
      — Кто были эти люди? — спросил Уорна.
      — В точности не помню… — начал было Ануэрт.
      — Вот только без этого! — плюнул слова Сайскинд. — Мы видели записи. Факты, Ануэрт. Не надо покрывать себя еще и ложью. Вы либо встречались с Феклой, либо с его представителями, либо с людьми, которым каким-то образом удалось захватить лифтер, принадлежащий «Октобер Кантри». Так кто это был?
      Шолто Ануэрт, столь маленький, что его ноги не доставали до пола, когда он сидел на скамейке, лишь отважно покачал головой.
      — Все время рейса вы везли на борту пассажиров? — прорычал Уорна. — От Предела до Юстиса.
      — Только грузы, — сказал Ануэрт.
      — Орналес! — прокричал Сайскинд.
      В каюту вошел человек, вручивший ему один из судовых журналов «Аретузы» в кожаном переплете. Сайскинд открыл последнюю запись.
      — Вот что написано здесь вашей собственной рукой, Ануэрт. Договорился о перевозке пассажиров от Предела Боннэ до Юстиса Майорис. Восемь человек. Цена согласована. Имена не зарегистрированы.
      Ануэрт знал, когда лгать уже бесполезно.
      — Я принадлежался тем людям, чтобы действовать как перевозчик. Они уже покинули судно.
      — Кто это был?
      — Торговцы, я раздумываю. Я не задавал им вопросов.
      — Да ладно тебе, ничтожный ублюдок!
      — Даже если бы я знал имена, — бросил Ануэрт, — я не буду обязывать вас с ними! Капитан и его клиенты восторгаются принципами приватизации и доверия! Вы и сами знаете это, поскольку сами капитан.
      — Знаете, — усмехнулся Сайскинд, возвращая книгу своему первому помощнику. — Меня восхищает ваш профессионализм, Ануэрт, в самом деле восхищает. Тайна личности клиента. Я действительно всячески стараюсь ее соблюдать. Но будь мое судно захвачено, а сам я находился бы в одной комнате с Люциусом Уорной, то не стал бы слишком упорствовать. Посему… я жду эти чертовы имена.
      — Нет, — сказал Ануэрт.
      — Хорошо, тогда ответьте на другой вопрос. Что вам известно о человеке по имени Гидеон Рейвенор?
      — Ничего, — категорически отрезал Шолто Ануэрт.
      Сайскинд обернулся к Уорне.
      — Достаньте вашего свидетеля, — произнес он.
      Люциус Уорна залез в мешочек на поясе и извлек из него что-то, что начало вибрировать и клацать.
      — Знаете, что такое кусач? — спросил он.
      Ануэрт покачал головой и стал отползать назад по скамье, пока места для дальнейшего отступления уже не осталось.
      — Что ж, — сказал Уорна, — значит, узнаете. Если не будете отвечать на вопросы. Вы знакомы с Гидеоном Рейвенором?
      — Да, — сказал Ануэрт.
      — Он был вашим пассажиром? Он и его команда?
      — Да, — ответил слабым, тихим голосом Ануэрт.
      — Ну, хоть к чему-то мы пришли. Что случилось с Феклой и его кораблем?
      — Не знаю! В прощении, но не знаю! Они не говорили мне!
      — Возможно, что и не говорили. Тогда другой вопрос. Где сейчас Рейвенор и его люди?
      — Не знаю. На поверхности. Это все, что я могу объяснить, к лучшему краю моего знания.
      — На поверхности. Ага. А как вы поддерживаете с ними связь?
      — Я не поддерживаю! Наше договорение завершилось.
      — Но вы же должны знать, чем они заняты?
      — Я заумаливаю вас, что не знаю! Они сделали особую необъятность из не сообщения мне уместности их бизнеса! Они сказали, что я не должен знать это для пользы моего здоровья!
      Люциус Уорна медленно поднял кусача.
      — Как же они ошибались, — сказал он.
 

      Карл Тониус постепенно, по частям извлекал тайны из коробочки с загадками, принадлежавшей Чайковой. Он занимался расшифровкой в течение уже двух дней. Карл выписывал каждый клочок данных на небольшие листки, приклеивая их к стене восточной спальни, перемещая в зависимости от того, что еще удавалось узнать. Карточки уже покрывали почти всю стену. Время от времени Карл подходил к своим когитаторам и проверял полученную информацию, выходя на связь с Информиумом, или прогонял какие-то числа через свой арифмометр.
      Размах деятельности Тринадцатого Контракта становился все более очевидным. Картель существовал в течение уже многих лет. Раньше я полагал, что в Петрополис были завезены контрабандой тысячи зараженных устройств, но настоящее число к текущему моменту достигло уже почти пяти миллионов.
      Пять миллионов! Если это правда, использование зараженных варпом устройств в структурах Администратума улья стало уже повседневностью. И картель Тринадцатого Контракта действительно очень разбогател. Об этом свидетельствовали и те суммы, которые отмывала для них Чайкова. Заказы, полученные по Контракту, хорошо и быстро оплачивались, умножаясь за счет доходов от торговли флектами.
      Глупая торговля флектами. Жажда сторонних доходов, которой они не смогли сопротивляться, и стала той самой причиной, что вывела меня на их след. Их предала собственная жадность.
      Но меня по-прежнему заботили более глубокие взаимосвязи. Кровь Когнитэ, что бежала в жилах тех, кто принимал участие в этой игре. Фекла, Чайкова, Сайскинд, хотя я и не думал, что этот последний недоумок еще не выбыл из событий. Трайс заинтриговал меня, учитывая его власть, статус, и то, что Карлу не удалось узнать ничего о прошлом этого человека. Но я знал, что он нанимал могущественных псайкеров. Например, Кински и неустановленного человека, которого я видел во дворце. Несомненно, в тот день кто-то покушался на его жизнь. У Трайса были и другие враги. Враги, способные призвать инкубулу. Внутреннее чутье подсказывало мне, что это была Божья Братия. Результаты поверхностных поисков, проведенных Карлом, показали, что на Юстисе действует несколько ячеек этой организации. Это особенно насторожило меня.
      Я каким-то образом оказался вписан в их предсказания, в их ожидания. И раз они совершили нападение на Трайса, то это означало, что моя борьба против картеля каким-то образом была связана с неким ужасным событием, которого они крайне жаждали.
      Фигур в игре было много, точно в регициде. И в центре всего — пугающий меня, загадочный, предсказанный некто под именем Слайт. Мессия Божьей Братии. Кто же он или что же он?
      Настоящая фамилия Заэля — Слит. Он зеркалящий провидец и, по определению Эйзенхорна, особенно привлекателен для братства. Неужели я действительно оказался столь легковерен, что приблизил к себе демона? Неужели моя симпатия к Заэлю станет причиной моей гибели, а с ней и гибели всего субсектора?
      Молюсь, чтобы этого не произошло. Я человек осторожный, не страдающий излишней амбициозностью. Пусть все и указывает на Заэля, но это было бы слишком просто. Опыт подсказывает мне, что Вселенная представляет собой куда более сложный механизм.
      Я подлетел к не отрывающемуся от работы Карлу сзади. Он показался мне напряженным и нервозным. Случайно нажав не на ту кнопку когитатора, он зашипел проклятия и богохульства.
      —  Полегче.
      - Так много данных, — пробормотал он. — Слишком много всего надо собрать вместе. Эта работа изводит меня.
      Из коробочки с загадками нам удалось узнать одну важную вещь: несколько членов картеля настолько разбогатели, что уже вышли из дела и отправились на покой. Почти неслыханное дело, чтобы капер продал свой корабль и удалился наслаждаться богатством. Но, видимо, столько уж заработали эти люди. Маребос приобрел целый остров на Мессине. Брэден осел в монастырской крепости над Великим Водопадом на Мирепуа. Без сомнения, занимались они только тем, что пересчитывали свои деньги и купались в них.
      Афин Страйксон продал свое судно и, прибавив к этому доходы, полученные от картеля, приобрел личное имение в своем родном мире.
      А родом он был с Юстаса Майорис. Он приобрел угодья здесь, в Фартингейле. Тысяча пятьсот километров от улья Петрополиса. Впервые за все время расследования нам представилась возможность встретиться с членом картеля лицом к лицу.
      Нейл, Кыс и Матуин уже отправились туда, собираясь задать бывшему каперу несколько прямых вопросов.
      — Так много данных, — снова пожаловался Карл, приклеивая к стене очередную карточку. — Можно попросить Заэля помочь?
      — Нет, — ответил я. — Я отправил его на кухню, что сварить тебе немного кофеина.
      На самом деле мне просто хотелось держать Заэля как можно дальше от всего этого. Если он действительноСлайт… Загудела сигнализация. Я услышал, как Фраука подошел к двери. Затем он вернулся и наклонился ко мне.
      — Это врач, — сказал Фраука.
      Я оставил Карла продолжать работу и полетел навстречу Белкнапу. Верный данному им обещанию, доктор вернулся проверить состояние Кары.
      Он стоял в дверном проеме, держа в руке свой мешок.
      — Здравствуйте, медик.
      — Здравствуйте, инквизитор.
      — Я ценю вашу помощь.
      — Замечательно.
      — Пойдемте.
      Он поднялся за мной по лестнице. Белкнап был хорошим и очень принципиальным человеком. Теперь я и сам мог чувствовать, что Кыс не ошибалась, рекомендуя его мне.
      Мы прошли по верхнему коридору к комнате Кары. Но неожиданно раздавшийся крик заставил доктора споткнуться на полушаге.
      — Что это было? — спросил он.
      — Вас это не касается, доктор, — ответил я. Крик прокатился снова.
      — Вы же хотите, чтобы я доверял вам? — произнес Белкнап, поворачиваясь ко мне лицом. — Что, во имя Трона, это было?
      — Наш гость, — ответил я. — Он время от времени кричит.
      — Позвольте мне осмотреть его.
      — Нет.
      — Тогда мне придется уйти, Рейвенор.
      — Ладно, хорошо.
      Я провел Белкнапа по коридору и распахнул сознанием дверь, ведущую в комнату Скоха. Охотник для пущего эффекта натянул свои оковы и снова закричал.
      — Святой Трон… — произнес Белкнап, заглядывая в комнату.
      — Они мне натерли! — кричал Скох. — Они натерли мои запястья, и те воспалились!
      Он поднял руки перед собой, чтобы мы убедились.
      — Это неблагородно, — сказал Белкнап.
      — Скох мой пленник. Это опасный человек. Чем бы вы ни занимались, но жалеть его не стоит, — откликнулся я.
      Белкнап с негодованием уставился на меня.
      — В любом случае он остается человеком, чье здоровье находится в опасности. И данная мной врачебная клятва требует от меня осмотреть его.
      — Хорошо.
      Белкнап подошел к Скоху и оглядел его наручники.
      — Вы должны освободить его. Оковы стерли кожу, и в раны проникла инфекция.
      — Доктор, этот человек — враг Империума, — сказал я. — Оковы останутся на нем.
      — Тогда я должен отвезти его в местную больницу.
      — Нет, — ответил я. — Вам уже говорили, что действовать мы можем только втайне. Стоит Скоху оказаться в больнице, и наше прикрытие развалится. Он знает слишком много.
      — Тогда что же мне делать, инквизитор?
      — Помогите ему.
      Белкнап извлек из мешка смягчающую мазь и принялся втирать ее в запястья Скоха.
      — Это только начало, — сказал доктор. — Но меня все это не радует.
      Кара Свол спала, когда мы вошли. Возле ее кровати стоял, пульсируя и помигивая огоньками, заказанный Белкнапом медицинский аппарат.
      — Не может быть, — произнес Белкнап, разглядывая оборудование. — Я составил список вещей, которые могли бы пригодиться, и вы просто пошли и купили их сразу все?
      — Я очень дорожу Карой.
      — Все это оборудование, — сказал Белкнап. — Вы даже не смотрите на цену. Всем этим можно было бы полностью оборудовать операционную в нижнем стеке. Что же вы за люди?
      — Мы люди, которые пожертвуют все это вам, как только дело будет сделано, — ответил я.
      Доктор присел на краю кровати и стал осматривать рану на животе Кары.
      Она дернулась во сне и забормотала. Я покинул комнату.
      — Вокс от Нейла, — доложил Фраука. — Они вышли на позицию и ждут только вашего сигнала.
      — Принято, — сказал я. — Послушай, Вистан, ближайшие несколько часов, похоже, будут довольно спокойными. Почему бы тебе не сводить Заэля в галерею? Или в музей. Учитывая то, что нас здесь так немного, мне бы не хотелось предоставлять его самому себе. Особенно после твоего рассказа.
      — Понимаю, — сказал он. — Вы хотите держать его подальше от всего, что может вызвать его реакцию, пока никого нет поблизости. Без проблем.
      Он отправился искать мальчика, а я скользнул в комнату Карла.
      — Я выйду из тела, чтобы помочь Гарлону. Вистан проведет для Заэля экскурсию, и ты сможешь полностью сосредоточиться на работе.
      — Хорошо, — сказал он.
      — И не забудь проверить Скоха.
      — Конечно.
      Я возвратился в личную комнату, отключил подъемники кресла и устремил свое сознание в небо.
      Одевшись в тело Зэфа Матуина, я отправился по гравийной дорожке следом за Кыс и Гарлоном. Фартингейл — это тихий, расположенный в глубине континента городок с широкими улицами и аккуратно подстриженными деревьями. Небо затянуто тучами и угрюмо. Особняк Афина Страйксона лежит прямо перед нами.