Огромный люк хранилища медленно раскрылся, разворачиваясь, будто цветочный бутон. Жадер Трайс и Торос Ревок вошли в прохладу и свежесть. Из темноты над их головами доносились шипение и скрежет вентиляторов.
      Они вошли в хранилище словаря, расположенное тремя этажами ниже, прямо под Залом Воплощения.
      Словарь хоть и был книгой, но внешне ничем ее не напоминал. Изогнутые страницы, напечатанные на инертном металле, были закреплены на осевом стержне так, что словарь приобрел очертания металлической сферы. Раздвинув страницы руками, будто оперение птицы, можно было найти нужную.
      Но словаря никогда не касалась рука человека. Он был подвешен в стерильном суспензорном луче, и каждую страницу вставляли в крепление с помощью серворуки, кольцо которой короной вырастало из пола. Ярко-фиолетовые считывающие лучи постоянно проверяли записи, высматривая помарки и ошибки, отслеживая любые искажения, даже столь незначительные, как случайная пылинка.
      Кроме того, ни один человек никогда не читал этого словаря. Текст дополнялся при помощи сервиторов. Лишь немногие секретисты и шифровальщики видели отдельные страницы и даже изучали конкретные последовательности. Но полностью книгу не читал еще никто. Ни единый человек не обладал необходимой для этого силой разума и воли. Пока не обладал.
      Трайс окинул взглядом слоистый металлический глобус, парящий в столбе света. К главному управляющему приблизились следящие за помещением сервиторы — неуклюжие жуки. Их корпуса, либо выкрашенные в хирургически-белый цвет, либо очищенные до металла, были покрыты печатями чистоты.
      — Все готово к транспортировке? — спросил Трайс.
      Один из сервиторов спроецировал гололитический ответ, подвижную диаграмму, демонстрирующую, как будет убрана вся западная стена хранилища, а словарь перенесется при помощи манипуляционных лучей в трюм специально оборудованного грузового лифтера.
      Трайс кивнул и повел руками по гололиту, увеличивая изображение. Затем он прокрутил запись немного назад, чтобы проверить некоторые детали.
      — Кто пилот лифтера?
      — В полном соответствии с вашими распоряжениями его оператору сделали лоботомию, — сказал Ревок. — Его действиями будут дистанционно управлять из дворца.
      — Кто ответственный?
      — Галбрейд, — произнес Ревок. — Это наш лучший пилот.
      — Скажи, тебе тоже кажется, что он прекрасен? — произнес Трайс, разглядывая словарь.
      — Да, — сказал Ревок. — Мне тоже так кажется.
      Трайс неожиданно обернулся, заслышав голоса, доносящиеся сверху. Он посмотрел в сторону наблюдательных мостков, обходивших хранилище на большой высоте. Ревок проследил за его взглядом.
      — А он что здесь делает? — требовательно спросил Трайс.
      Диадох носил свое общественное лицо. Рядом с ним стоял Куллин, разглядывая словарь и слушая монолог лорда-губернатора. Они находились слишком далеко, чтобы можно было разобрать слова, но Диадох явно разъяснял основные детали происходящего.
      Разгневанный Трайс сделал несколько шагов по направлению к ближайшей лестнице, но Ревок остановил его.
      — Ну, поднимитесь вы туда, и что дальше? — спокойно произнес Торос.
      Глаза Трайса наполнились болью, и он ничего не ответил.
      — У вас на сегодня слишком много дел, — сказал Ревок, — чтобы расходовать время на взаимные обвинения и упреки. Пусть все остается как есть.
      — Он настолько своеволен, настолько упрям. Он не выказывает мне никакого уважения.
      — Сэр, когда все только начиналось, вы были организатором и господином этого проекта, а потом сами позволили Диадоху стать его частью. Вы могли бы отказаться от сотрудничества с ним. Думаю, этого вы не сделали потому, что боитесь его.
      Трайс слегка кивнул, поджав губы:
      — Он самый опасный человек, с каким я когда-либо встречался. Как только наши пути пересеклись, избавиться от него уже не было никаких шансов. Оказалось удобнее воспользоваться его талантами и смириться с его ошибками.
      — Так вам стоит поступить и сейчас.
      Трайс снова кивнул, в этот раз более решительно, и вместе со своим помощником направился к выходу из хранилища.
      — Помните, — тихо проговорил Ревок, — это вы сделали его тем, кем он является. Вы сделали его частью этого великого проекта, сделали лордом-губернатором субсектора, сделали Диадохом, а этой ночью сделаете его богом. И только своим врагом вам нельзя его делать.
      — Неужели надо было притаскивать сюда эту тварь? — запротестовала Пэйшэнс Кыс.
      Нейл кивнул. Он поймал на крыше и убил небольшую металлическую птицу, а теперь разбирал ее на части, позаимствовав у Белкнапа инструменты и резаки. Металлические перья и хромированные механизмы лежали на отрезе белой ткани, которой Нейл застелил один из небольших столиков.
      — Думаю, нам надо разобраться, как эти штуковины работают.
      Замолкшая, мертвая, она выглядела просто жалкой. Время и дожди износили ее до тонкого серебряного скелета, с бритвенно-острыми перьями и похожим на секатор клювом. Отложения смердящей, жирной грязи и смазки наросли на стыках деталей и облепили провода.
      — Карл сказал мне, что птицы Петрополиса были приобретены основателями города у Гильдии Механикус. Как ты сам видишь, это машины. Они должны были стать дополнением архитектуры города и были запрограммированы на то, чтобы моделировать стаи настоящих птиц. Подвижное украшение городских шпилей.
      — Да, в этом он разбирается, — усмехнулся Нейл.
      — Но после того, как мы с ними столкнулись, я не могу больше воспринимать их как украшение, — сказала Кыс. — К тому же у меня возникли мрачные предчувствия на их счет после того, что мы узнали о Кадизском. Наверняка они были его идеей, как и все прочие скрытые смыслы и эзотерические конструкции, которыми он напичкал этот город.
      — Что ж, убить их сложно, — сказал Нейл. — Взгляни-ка сюда.
      Он взял щуп из нержавеющей стали, приподнял грудную клетку металлической птицы, показывая центральную часть механизма.
      — Конечно, они сломаются, если их ударить достаточно сильно, но источник энергии — он подзаряжается от солнца — и миниатюрный когитационный блок очень хорошо защищены. Они рассчитаны на вечную службу.
      — Как же ты ее убил? — спросила Кыс.
      — Я поймал ее в силки и достаточно сильно ударил. Вся суть в том, что она была одинокой маленькой дикой птичкой, присевшей подремать возле отопительных труб. Она не была частью стаи, не подчинялась чужой воле и не пыталась убить меня.
      Пэйшэнс почувствовала жалость.
      Близился день, и дымчато-серое небо было чистым. В воздухе повисло странное чувство напряженного ожидания, но Кыс была уверена, что просто накручивает себя. Карл, маршал Плайтон и инквизитор собрались возле старого маломощного когитатора Белкнапа, пытаясь разобраться в древних — и незавершенных — проектах безумного архитектора Теодора Кадизского. Неподалеку от Нейла и Кыс, на стопке старых матрацев, сидел Фраука, непрерывно смоля папиросы и читая свои планшеты. Заэль лежал возле него на небольшой кровати. Изменений в состоянии мальчика не наблюдалось.
      Белкнап уже отправился в свою операционную, чтобы начать утренний прием. В смежной комнате Кара перебирала оружие и оборудование, которое Карлу и Фрауке удалось спасти из «Дома грусти» во время поспешного бегства. Вещей осталось не слишком много, но Кыс была рада тому, что среди них оказались ее запасные кайны. Ануэрт помогал Каре. Пэйшэнс слышала, как Рейвенор неоднократно предлагал Шолто сбежать, возвратиться на корабль и избавить себя от опасности. Но Ануэрт отказался. Точнее, он был «ошеломлен оскорбляющей гипотезой». Кыс обрадовалась этому. Когда придет время, им понадобится любая помощь, а Шолто, как оказалось, обладает скрытыми талантами: пока ей удалось узнать про его верность, его выносливость и его умение пилотировать корабли. И Пэйшэнс надеялась, что где-то в глубине души Ануэрту хочется расквитаться с людьми, которые так жестоко обращались с ним и подвергали пыткам.
      Кыс подумывала выйти погулять, отойти хотя бы на несколько дворов, чтобы избавиться от тупящего поля Фрауки, и проверить, не вернулись ли ее телекинетические способности. Но события обернулись так, что на это уже не оставалось времени.
      — Лучше будет, если вы все на это посмотрите, — сказал Рейвенор.
      Нейл позвал Кару и Ануэрта из смежной комнаты, и вся группа собралась вокруг когитатора Белкнапа.
      — Теперь мы можем говорить с достаточной степенью уверенности, — заговорил Карл, — что старая ризница имеет особенное значение, поскольку именно в этой точке пересекаются все оси. Это место, которое Кадизский называл «истинным центром», точка опоры, на которой основывается весь его проект. Если Петрополис — храм, то старая ризница — главный алтарь.
      — Значит, что бы они ни планировали сделать, — сказала Кара, — они сделают это там?
      — Да, — ответил Рейвенор. — А теперь расскажи им все остальное, Карл.
      — Так вот, я провел поверхностный поиск информации по старой ризнице и кое-что нашел. Там что-то происходит. Великий темплум был сегодня закрыт без объяснения причин, а вся его территория — опечатана. Мы зафиксировали необычную активность в министерстве, в губернаторском дворце и Магистратуме. Их линии связи перегружены. В правительственных зданиях усилена охрана. Дороги, ведущие в общий блок А, перекрыты, а некоторые из систем массовой информации выключены. Доступ в воздушное пространство блока А ограничен.
      — Все должно свершиться сегодня, в крайнем случае завтра, — произнес Рейвенор, и хотя его механический голос был лишен эмоций и выразительности, по спине Кыс побежал холодок. — А это означает, что у нас не осталось времени на то, чтобы запросить подмогу, как нет его и на то, чтобы продумать сложный план действий. Придется выступать прямо сейчас и действовать по обстоятельствам.
      — Ага, — сказал Нейл. — По старинке, значит. Давайте собираться.
      Я наблюдал за тем, как они готовятся, выбирая защиту и вооружение из наших ограниченных ресурсов. Они были на взводе, были готовы к бою. И хотя нас было ничтожно мало и мы не выработали нормального плана, но действовать было куда приятнее, чем прятаться и ждать.
      Плайтон подошла поговорить со мной.
      — Инквизитор, прошу вашего разрешения на мое участие в этой операции, — сказала она.
      — Вы его получили, маршал. Я и не думал, что вы станете отсиживаться. Могу я звать вас Мауд?
      — Конечно, инквизитор.
      — Называй меня Рейвенор. Пусть Нейл обеспечит тебя всем, что потребуется. И да хранит тебя Император.
      Из памяти своего кресла я извлек заранее приготовленное сообщение, внес в него необходимые поправки и сохранил на карточку.
      — Кара?
      — Да, Гидеон?
      — Доставь это ближайшему блюстителю закона или юристу. Белкнап должен быть с ними знаком. Пусть человек, которому ты ее передашь, незамедлительно покинет пределы Петрополиса и отправится в любой крупный город, где есть астротелепатический офис. То, что содержится здесь, необходимо срочно отправить ордосам на Трациан Примарис. Я приложил все необходимые коды. Ты должна будешь хорошо ему заплатить, поэтому я даю тебе доступ ко всем нашим фондам — распоряжайся ими по своему усмотрению. Мне совершенно не важно, сколько придется потратить.
      Кара взяла небольшую карточку.
      — Уже бегу, — сказала Свол.
      Я проплыл по комнате и остановился возле Шолто Ануэрта:
      — Капитан Ануэрт, я знаю, что только впустую трачу слова, но вам незачем влезать во все это.
      Он посмотрел на меня и усмехнулся.
      — Я предпочтителен вмешаться и принести пользу. В отличие от имени, которым нагрузил меня мой старый отец, я хотел бы помниться как человек, имевший некую ценность.
      — Пусть будет так. Пожалуйста, следуйте приказам, которые отдают мои люди. Они профессионалы в том, что мы собираемся сделать.
      — В чем именно? — Ануэрт заинтересованно склонил голову набок.
      — Сунуть голову в пасть смерти, предварительно спалив за собой все мосты.
      Он рассмеялся, и я оставил его, направившись к Фрауке, сидящему в углу комнаты.
      — Вистан, ты с нами не идешь.
      — Угу, — сказал он. — Почему? — добавил через мгновение.
      — Потому, что мне нужно, чтобы кто-нибудь остался с Заэлем. Надо, чтобы за ним кто-нибудь присматривал.
      — Доктор, несомненно…
      — Мне нужен кто-то, кто достаточно хорошо понимает, что поставлено на карту и что надо делать, если он проснется прежде, чем я вернусь. Или что сделать, если я не вернусь.
      Он нахмурился и кивнул.
      — Понятно. Что ж, доктора вы об этом и в самом деле не можете попросить.
      — Если Заэль действительно тот, кем, как мы боимся, он является, у тебя самый высокий иммунитет. Его может хватить для того, чтобы сделать все необходимое прежде, чем станет слишком поздно.
      — Договорились.
      — Вистан, насколько я могу судить, он все еще остался Заэлем. Он просто невинный подросток и заслуживает нашей помощи. Но действуй в тот же миг, как только он даст повод полагать, что это не так. И если я не вернусь, выбора у тебя не останется. Риск был бы слишком велик.
      — Я понимаю, — сказал Вистан Фраука.
      — Мне необходимо добраться до ближайшей адвокатуры и найти человека, которому можно было бы доверять, — произнесла Кара, входя в операционную. — Подойдет даже залоговый поручитель, нотариус или… Что ты делаешь?
      Белкнап укладывал инструменты и пакеты с перевязочными материалами в свой черный кожаный мешок.
      — Готовлюсь, — сказал он.
      — К чему?
      — Нейл рассказал мне, что происходит. Он хотел позаимствовать у меня бинты и полевую аптечку. Раз уж вы планируете настолько опасное мероприятие, думаю, что опытный полевой медик вам не помешает.
      — Только не… — заговорила Кара.
      — Это не обсуждается, — сказал Белкнап. — Если я буду там, то смогу перевязать раненого и вернуть его в строй, а это может решить исход всей операции. Я даже не хочу думать о том, сколь многое сегодня поставлено на карту.
      Кара вздохнула. Белкнап открыл металлический шкафчик и достал какой-то предмет, завернутый в промасленную ткань.
      — Кроме того, — продолжил он, — бонусом является то, что ваш медик умеет стрелять.
      Из свертка появился старый, потертый лазерный карабин. Это была гвардейская модель, со скелетным прикладом. Белкнап оглядел его профессиональным взглядом и бросил в мешок.
      — Это все из-за того, что я тебя поцеловала? — произнесла Кара.
      — Ага, — улыбнулся Белкнап. — Судя по всему.
      Ближе к вечеру, когда упали первые капли дождя, Белкнап открыл металлические створы гаража, и «Бергман» выкатился следом за восьмиколесником. Белкнап запер гараж, а затем забрался в грузовик. Мгновение спустя обе машины сорвались с места и влились в дорожный поток.
      Из грязного окна домика доктора Фраука следил за тем, как они уезжают.
      — Что ж, теперь остались только мы с тобой, — сказал он.
      Фраука достал свой пистолет, проверил обойму и положил его на стол, садясь рядом с кроватью Заэля.
 

      — Нам пора, сэр, — произнес Ревок. — Шестой час.
      Трайс знал это. Он уже переоделся в длинный серый балахон, приготовился к ритуалу и убрал из кармана хрон.
      — Как я смотрюсь?
      — Царственно, — ответил Ревок. — Но нам и в самом деле пора.
      Плечом к плечу они покинули апартаменты управляющего и зашагали по длинному коридору.
      — Отчеты? — на ходу спросил Трайс.
      — Диадох и ритуальные шифровальщики уже на пути к ризнице. Диски разосланы по осевым храмам. Наши люди, находящиеся там, сообщают о том, что верующие уже собираются к вечерней мессе. Городские средства массовой информации взяты под наше управление, и вскоре уже начнется селективная трансляция. Астропатическая деятельность во всем улье прекращена. Агенты на местах докладывают, что кризис, организованный нами в Карбонополисе, как мы и планировали, привлек всеобщее внимание. Перфекты геометров подтверждают, что Зал Осуществления расчерчен и подготовлен.
      Они дошли до охраняемых лифтов. Дежурные стражники поклонились и отошли в сторону, пропуская главного управляющего.
      — Возникли какие-либо проблемы? — спросил Трайс.
      Издав низкий гудок, лифт помчал их сквозь этажи.
      — Небольшие проблемы с толпой в общем блоке А, — ответил Ревок. — Ничего серьезного, если не считать того, что собралось много людей. Кто-то испугался сообщений о террористической деятельности в другом городе и хотел сходить в великий темплум, чтобы помолиться. Но куда больше было просто любопытных. Мы перекрыли все подходы, но то, что там происходит нечто особенное, все равно видно за версту.
      — Как вы собираетесь с этим разбираться?
      — Я уже поговорил с Санкельсом, — сказал Ревок. — Он перебросит всех свободных маршалов из отдела внутренних расследований в охраняемую зону, чтобы усилить секретистов. Санкельс заверил меня, что мобилизовал все подразделения по подавлению беспорядков.
      — Хорошо. Это замечательно. Что-нибудь еще?
      Ревок покачал головой. Лифт остановился, и двери разошлись, выпуская их на одну из взлетных площадок на крыше здания. Роскошный бронированный флаер с гербом министерства на коротких крыльях уже прогревал двигатели. Две боевые машины сопровождения стояли рядом.
      Охранники тут же повернулись к ним. Боковой люк флаера открылся, и главный управляющий вместе с Ревоком устремился к нему.
      Они поднялись в пассажирский отсек, и стюард задраил люк.
      — Переправка словаря начнется через пятнадцать минут, — сказал Ревок.
      — Когда это произойдет, переходим в степень готовности «бета», — ответил Трайс.
      Флаер взмыл в воздух и вылетел из посадочного ангара в сопровождении двух боевых машин. Темнело, и огромный город внизу казался скоплением мрачных монолитов, усеянных россыпью сверкающих огней.
      Мы были в нескольких кварталах от великого темплума, когда стало ясно, что этой ночью должно произойти нечто важное. Яркие лучи прожекторов обшаривали небо над прилегающими к храму зданиями, а все подходы к площади были забиты людьми. Над нашими головами все чаще проносились флаеры и армейские лифтеры — они явно патрулировали окрестности.
      — Ситуация становится рискованной, — сообщил по воксу Карл.
      Он вместе с Карой и Мауд Плайтон ехал в «Бергмане».
      — Толпа растет, люди ничего не понимают, они на грани паники. Теперь мы можем видеть кордоны. Да, кордоны. Вооруженные маршалы. Контрольно-пропускные пункты. Проверяют все машины. К темплуму ближе чем на километр подпускают только технику Магистратума.
      — Принято, — сказал я.
      Я сверился с записанными в моем кресле картами территорий, прилегающих к темплуму.
      — Есть предложения?
      — Плайтон рассказывала, что вчера со своим приятелем вошла с северо-запада. Там громоздятся пристройки, богадельни и дома благотворительности.
      — Я вижу это на карте.
      — Втроем мы можем прокрасться этим путем. Во всяком случае, я готов попытаться.
      — Хорошо, — ответил я. — Только будьте осторожны и оставайтесь на связи.
      Через лобовое стекло грузовика мы увидели, как «Бергман» проезжает через толпу на прилегающую улочку и исчезает из виду.
      — А что будем делать мы? — спросил Нейл, сидящий за рулем.
      — Попытаемся войти через главный вход, — сказал я.
      — Просто спокойно подъедем к нему? — с сомнением спросила Кыс.
      — Что ж, я мог бы заставить всю эту толпу и всех маршалов, охраняющих полосу заграждения, поверить в то, что мы всего лишь грузовик Магистратума, полный бойцов, присланных для подавления беспорядков, но мне не хотелось бы слишком быстро разыгрывать псайкерскую карту и обнаруживать наше появление.
      — Если вы не можете заставить их поверить, что наш грузовик принадлежит Магистратуму, почему бы нам, в самом деле, не угнать грузовик Магистратума? — спросил Белкнап.
      — Мне нравится ход его мыслей, — сказал Нейл.
      На то, чтобы проехать задворками к северо-западному углу Темплум-сквер, ушло почти двадцать пять минут. Но Карл обладал хорошим чутьем. Эта территория пустовала. Толпы, судя по всему, предпочитали собираться в более открытых местах, наподобие широких бульваров, подводящих к темплуму.
      Плайтон провела урчащий «Бергман» по мощеному переулку, огибавшему Зал Хористов, и въехала в маленький дворик. Старые здания вокруг выглядели заброшенными и темными, хотя за ними, на юго-востоке, вечернее небо ярко освещали мощные прожектора, установленные вокруг темплума.
      Карл и его спутники вылезли из машины и в последний раз проверили свою экипировку. Плайтон была одета в черную броню Магистратума, с которой были сняты знаки отличия и инсигния отдела особых расследований. Помимо «Тронзвассе 9» она была вооружена огромным помповым ружьем, которое нашел для нее Нейл. Плайтон казалась огромной и громоздкой по сравнению с менее рослой и более изящной Карой, чью стройную фигуру защищал темно-пурпурный армированный комбинезон, поверх которого была накинута короткая коричневая безрукавка. Свол была вооружена трепещущим мечом, перекинутым за спину, и сжимала в руках болтерный пистолет.
      — Куда? — прошептала Кара.
      — Пойдем на свет, — ехидно ответил Карл.
      — Это, конечно, вариант, — произнесла Плайтон. — Но если вон там повернуть налево, мы сможем пройти мимо школы для бедняков, а затем прикрываться за стеной богадельни на протяжении всего пути до трапезной и сторожки у ворот.
      — Да, в этом ты разбираешься, — усмехнулся Карл, проверяя «Гекатер», а затем убирая его под длинный коричневый плащ, в кобуру рядом с ножнами.
      — А это что? — спросила Кара.
      Карл распахнул плащ и извлек из ножен меч.
      — Трон, откуда это у тебя?
      — Это один из парных мечей, которыми инкубула убила Матуина, — ответил Карл. — Я нашел его среди обломков прямо перед тем, как мы сбежали. Хочу воткнуть его в глотку тому, кто подослал эту тварь.
      Вслед за Плайтон они пробежали по темному переулку и свернули во внутренний дворик, освещаемый одинокой лампой. На противоположном конце переулка виднелась кольцевая дорога, огибающая внутренний круг храмового комплекса. Они увидели белые кордоны ограждения. По дороге прополз гусеничный бронетранспортер.
      — Есть кто поблизости? — прошептала Кара.
      — Да, патруль из трех человек, — ответила Плайтон. — Подождите секунду. Да, они повернули за угол. Пошли!
      Они бросились вперед, пересекли кольцевую дорогу, проскочили под белым заграждением и скрылись в узком неосвещенном переулке. Школа для бедняков была справа от них. Они поспешили дальше, прижимаясь спинами к стене. Кара подала им сигнал остановиться, когда в конце переулка появилась команда из шести офицеров в полной боевой экипировке.
      Когда они прошли, Свол дала отмашку двигаться дальше.
      Карл прикрывал тылы. Он осмотрелся вокруг и шумно вдохнул холодный ночной воздух.
      — Ночка предстоит веселая, — пробормотал он.
      Огромный черный грузовик Магистратума, рыча мотором, выехал из пустого транзитного тоннеля, и Белкнап вышел из восьмиколесника, размахивая руками.
      Грузовик остановился, не выключая, впрочем, двигателя, и из кабины высунулся маршал, огромный в своей боевой броне.
      — Что случилось? — протрещал вокс, встроенный в его шлем.
      — Мой восьмиколесник сломался. Кто-то из ваших парней приказал мне очистить территорию, но эта проклятая железяка просто остановилась. Не могли бы вы помочь? Я совсем не разбираюсь в моторах.
      Маршал махнул своему водителю и вместе с Белкнапом обошел восьмиколесный грузовик, направляясь к открытому капоту.
      — Сюрприз, — произнес прятавшийся там Нейл, выстрелив в визор маршала.
      В тот же миг в воздухе просвистел кайн, пригвоздивший водителя Магистратума к его креслу.
      — Чисто! — крикнула Кыс.
      Ануэрт выпрыгнул через заднюю дверь нашего грузовика и вскрыл для меня дверь транспортера Магистратума. Белкнап, Нейл и Кыс втащили тела маршала и водителя в нашу машину и заперли ее. Затем Патрик и Пэйшэнс спрятались вместе с Ануэртом в заднем отделении грузовика маршала, а Нейл сел за руль.
      Он нажал на газ и погнал машину по тоннелю, затем свернул на один из бульваров и пополз через толпу граждан, собравшихся возле кордона, перегородившего вход на Темплум-сквер. Еще два таких же грузовика и гусеничный бронетранспортер стояли перед нами, а маршалы раздвигали заграждение, чтобы они смогли проехать.
      — Если кто-нибудь собирался помолиться, чтобы все прошло благополучно, то сейчас самое время, — сказал Нейл, когда мы приблизились к кордону.
      К моему удивлению, Белкнап и в самом деле последовал предложению Нейла, закрыв глаза и забормотав себе под нос охранительные псалмы.
      Мы слышали, как тревожно гудит толпа за бронированными стенами грузовика.
      — Почти на месте, — сказал Нейл.
      Торопясь закрыть кордон и не дать напирающей толпе проникнуть за ограждение, маршалы махнули нам, веля проезжать следом за остальными машинами.
      Наконец мы оказались на огромной площади Темплум-сквер. После суматохи городских улиц она выглядела зловеще пустынной. Огромный темплум возвышался перед нами, освещенный многочисленными прожекторами, установленными на площади. Широкие белые лучи пронзали ночное небо, прожектора медленно поворачивались, иногда выхватывая из темноты силуэты патрульных флаеров, круживших над площадью. Вокруг темплума собралось значительное количество маршалов, экипированных как для подавления бунта. Их сопровождали какие-то люди в серых костюмах. Я отметил, что, по меньшей мере, трое из них держали на поводках боевых сервиторов.
      Маршалы со светящимися жезлами направили нас на парковку рядом с другими грузовиками Магистратума, расположившимися возле восточной стороны темплума. Там уже стояло несколько десятков машин. Нейл припарковался в дальнем конце ряда, чтобы между нами и людьми возле ворот храма оказались чужие грузовики.
      — Что у нас со временем? — спросила Кыс.
      — Почти семь тридцать, — ответил я.
      Главный управляющий выбрался из флаера и отошел в сторону, пригнув голову, когда машина снова взмыла в исчерченное лучами прожекторов небо. Ревок повел Трайса к главным вратам великого темплума мимо толпы секретистов и маршалов, внезапно взорвавшейся аплодисментами.
      — Спасибо, — улыбнулся Трайс. — Благодарю вас.
      В просторном нефе их поджидал Бонхарт.
      — Мы готовы. Все группы докладывают о стабильном положении, степень готовности «бета».
      — Превосходно, — ответил ему Трайс, поправляя свой балахон.
      — Словарь ожидается через две минуты, — добавил Бонхарт.
      — Я хочу увидеть его прибытие, — сказал Трайс. — Где Диадох?
      — Уже в ризнице, — ответил Бонхарт. — Он прошел туда сразу же, как только приземлился. Его сопровождали шифровальщики.
      — А Куллин?
      — Куллин тоже был с ним, сэр.
      Трайс повернулся к Ревоку:
      — Мне бы хотелось, чтобы ты тоже пошел со мной, Торос. Ты столько сил вложил в эту работу и должен это увидеть.
      — Я должен остаться и удостовериться… — заговорил было Ревок.
      — Все в полном порядке, — сказал Бонхарт. — Идите.
      Ревок кивнул Бонхарту и отправился следом за главным управляющим через западный вход по широкой внешней галерее к старой ризнице. Это здание также было залито светом прожекторов, чьи вертикальные лучи образовывали сверкающую клетку.
      — День всех дней, — пробормотал Трайс.
      — Это великое мгновение в вашей жизни, сэр, — откликнулся Ревок. — Кульминация.
      — Это великое мгновение для всех нас, — сказал Трайс.
      Они вошли в старую ризницу.
      Свод озаряли тысячи светосфер. Подрядчики министерства воздвигли под самым сводом круглую платформу. Ряды кресел были расставлены по краям так, чтобы сидящие смотрели внутрь круга, а в точках осуществления, в точности соответствующих тайной геометрии улья, были установлены гладкие обелиски из резонансного камня. Трайс поднялся по лестнице на возвышение и увидел, что Куллин с телохранительницей уже сидят среди старших шифровальщиков и чиновников.