Богатые обитатели Спеси содержали зимние дворцы на западной окраине Купола Солнца. По словам арбитра Фишига, они «наслаждались и светом, и тьмой». Оттуда можно было смотреть внутрь освещенного купола, а можно поднять специальные ставни, чтобы рассмотреть темный пейзаж зимней пустыни. На мой взгляд, и то и другое - удовольствие средней паршивости, но Эмос предположил, что это как-то связано с духовными ценностями нации.
      Фишиг прекратил свой рассказ про местные достопримечательности, когда мы помчались на его тяжелом «Лэндспидере» с антигравом, поднявшись над уличным трафиком и зданиями. Он стремительно влетал в повороты между стеклянными башнями и мчался на запад.
      Мне кажется, что он выпендривался.
      Эмос с тихим стоном закрыл глаза и вцепился в заднее сиденье. Я ехал впереди, рядом с закованным в панцирь Фишигом, и видел хищную усмешку на его физиономии под щитком судейского шлема.
      Матово-коричневый «спидер» стандартной имперской модели был украшен солярным символом и гербом Адептус Арбитрес. Из-за брони машина стала не слишком маневренной, и антиграв с напрягом удерживал нас на высоте. Прямо напротив моего сиденья была встроена турель с тяжелым болтером. Я огляделся и увидел за задним сиденьем запертую стойку с дробовиками.
      - Дай мне один из них! - Я старался перекричать свист встречных потоков воздуха и неровный гул турбин.
      - Что?
      - Оружие дай, говорю!
      Фишиг кивнул и набрал код на клавиатуре, встроенной в широкий штурвал. Решетка на оружейной стойке открылась со щелчком.
      - Держи!
      Эмос передал мне дробовик, и я принялся заряжать его.
      Перед нами возвышались Окна Оттепели - террасированный комплекс зданий из роскошного хрусталя и феррокрита, встроенных прямо в изогнутую стену купола. Мы снизились над висячими садами, заставив задрожать кустарники и пальмы.
      Затем Фишиг выключил турбины, и мы опустились возле широкой веранды восьмиэтажного здания.
      Арбитр выпрыгнул, вскидывая дробовик. Я последовал его примеру.
      - Оставайся здесь, - приказал я Эмосу.
      Впрочем, этого можно было бы и не делать.
      - Куда? - спросил Фишиг.
      - Двенадцать-ноль-одиннадцать.
      Мы побежали вдоль широкой террасы, перебираясь через разделительные заграждения и оплетенные цветами трельяжи.
      Номер 12011 оказался зданием, отделанным стеклом, с зеркальными раздвижными дверями.
      Фишиг предупреждающе поднял руку и вынул из кармана монету. А затем кинул на веранду, где ее разнесло на атомы девятью отдельными лазерными лучами.
      Он включил вокс:
      - Исполнитель Фишиг вызывает управление Адептус Арбитрес, прием.
      - Слушаю вас, исполнитель.
      - Отключите автоматическую защиту со здания, расположенного по адресу: Окна Оттепели, двенадцать-ноль-одиннадцать. Немедленно.
      Пауза.
      - Отключение произведено.
      Фишиг шагнул вперед, но я придержал его и тоже бросил монету.
      Она дважды подпрыгнула на базальтовой веранде и покатилась.
      - Люблю быть уверенным, - сказал я.
      Мы подошли с разных сторон к остекленному входу. Фишиг попытался раздвинуть двери, но те оказались заперты.
      Исполнитель отошел, явно собираясь выстрелить в окно.
      - Это армаплекс, - сказал я, постучав костяшками по поверхности. - Не глупи.
      Я вытащил пакет с вещами Эйклона из куртки и поискал небольшой лазерный нож. Но вначале наткнулся на пластиковый ключ.
      Попытка не пытка, как любил говаривать инквизитор Хапшант.
      Я вставил ключ в замок, и раздвижная дверь скользнула в сторону.
      Мы подождали. На нас повеяло ароматизированным воздухом, и донеслись звуки легкой оркестровой музыки.
      - Адептус Арбитрес! Всем выйти! - прогремел голос Фишига, многократно усиленный встроенным в шлем громкоговорителем.
      Не знаю, все они вышли или нет, но плотный огонь из крупнокалиберных винтовок снес балюстраду веранды, разодрал кустарники в горшках и карликовые деревья, подрезал цветники и срубил мачту антенны.
      - Да будет так! - проревел Фишиг, вкатываясь внутрь и передергивая затвор дробовика. Раздались оглушительные залпы.
      Я вскарабкался по водосточной трубе на балкон второго этажа, перекинув позаимствованный в «спидере» дробовик через плечо. Внизу завязалась яростная перестрелка.
      Занавешенная полупрозрачной тканью балконная дверь вела в главную спальню.
      В комнате, задрапированной красным бархатом, звучала мягкая музыка, льющаяся из скрытых колонок. Постель была в беспорядке. В одном из углов спальни на позолоченном столике лежал портативный коммлинк. Я проверил журнал автоответчика.
      Фишиг, судя по оглушительному грохоту, доносящемуся с первого этажа, устроил там настоящий погром. Но меня оглушил не он, а женский визг. Из боковой двери, за которой, как нетрудно было догадаться, находилась ванная комната, вышла обнаженная девушка. Когда на нее уставился ствол моего дробовика, она попыталась прикрыться простыней.
      - Кто вы? - всхлипнула она и потрясла головой.
      - Инквизиция, - прошипел я. - А ты кто? Она зарыдала и снова затрясла головой.
      - На пол, - приказал я и добавил: - Если сможешь, заберись под кровать.
      В ванной комнате кто-то насвистывал. Затем мужской голос произнес какое-то имя.
      - Не отвечай, - сказал я плачущей девушке и медленно, беззвучно обошел кровать, подбираясь к двери в ванную. Там снял свет, витал пар и стоял запах банных масел.
      Должен признаться, он оказался настороже. Не стал ничего выяснять, а просто открыл стрельбу.
      Как только я толкнул дверь стволом своего дробовика, пять зарядов пробили в ней дыры.
      Я упал на пол и трижды выстрелил в дверной проем:
      - Инквизиция! Бросить оружие!
      Еще два залпа прошили дверь.
      Я отполз в сторону и поднялся, не опуская ружье.
      - Выходи! - приказал я, используя Волю.
      Из ванной комнаты вывалился огромный, голый и покрытый татуировками мужчина, одна щека которого была выбрита, а вторая все еще оставалась в пене. В руке он сжимал автоматический пистолет модели «Тронзвассе Хай-Пауэр».
      - Брось оружие, - приказал я.
      На этот раз он и ухом не повел, словно моя Воля больше не имела силы. «Его сознание подготовлено к этому, - решил я, - можно больше не пытаться».
      Его автоматический пистолет еще только разворачивался в мою сторону, когда дробовик снес небритую половину лица незнакомца, отбросив того обратно за дверь ванной.
      Обнаженная девушка все еще пряталась за кроватью и дрожала. Меня удивило, что и она не выскочила из укрытия по моей команде.
      Я повернулся к ней лицом:
      - Как вас зовут?
      - Лиза Би.
      - Полное имя! - рявкнул я.
      Мне совершенно не было дела до ее имени, но в ней самой было нечто особенное. В голосе. В окружающем ее воздухе.
      - Елизавета Биквин! Девочка по вызову! Работаю под Куполом Солнца последние четыре сезона Бездействия! О боги… - Она затихла и рухнула на кровать.
      - Одевайся. И оставайся здесь. Позже мне надо будет с тобой поговорить.
      Я подошел к выходу из комнаты и выглянул в неосвещенный холл. Снизу, со стороны лестницы, все еще доносились стрельба и крики.
      Увидев мою тень в дверном проеме, ко мне подбежал мужчина:
      - Вилк! Вилк, они нашли нас! Они…
      За мгновение до того, как он понял, что я не Вилк, приклад моего дробовика врезался ему в челюсть. Человек грузно упал.
      Дверной косяк расщепили два мощных выстрела.
      Я вкатился обратно, переворачивая дробовик прикладом к себе.
      Выстрелы прошили и стену над изголовьем кровати. Биквин закричала и скатилась на пол.
      Я выстрелил в ответ, пробивая в двери еще две огромные дыры. В комнату ввалились двое мужчин. Оба были одеты в легкую домашнюю одежду. Один вооружился лазерным пистолетом, второй - карабином.
      Стрелка с пистолетом я снял единственным точным выстрелом, отшвырнувшим его тело в стену. Человек с карабином открыл огонь, переломив один из столбиков кровати.
      Я кувырком ушел с линии огня, превращавшего в лохмотья ковры и бархатные драпировки, крушившего зеркала и мебель. Мне оставалось только перекатываться в отчаянных попытках найти укрытие.
      Но мой потенциальный убийца вдруг упал на кровать лицом вниз. Девушка вынула из его шеи длинный раскладной нож.
      - Я спасла тебе жизнь, - сказала она. - Это ведь облегчит мою участь, верно?
      Я приказал ей оставаться в спальне, и ее ответный поклон позволял думать, что так она и поступит. Затем я вышел в темный холл. Внизу было тихо.
      - Фишиг? - включил я вокс.
      - Спускайся, - протрещал в ухе его ответ.
      Винтовая лестница вела вниз, в огромный атриум, наполненный клубами густого дыма, медленно вытекавшего наружу через разбитые окна и двери. А оттуда внутрь врывался яркий свет Купола Солнца, и ступени лестницы словно плыли в светящемся тумане. В противоположной стене помещения имелись широкие ставни. Если их открыть, нашим глазам предстанет вид на снежную пустыню за пределами Купола.
      В результате перестрелки оказалось уничтожено много дорогой мебели и прочих предметов убранства. В разных концах помещения лежали пять тел. Фишиг поднял лицевой щиток своего шлема и усаживал шестого человека на стул с высокой спинкой. Раненный в правое плечо, мужчина кричал и плакал. Фишиг пристегнул его к стулу наручниками.
      - Что наверху? - не оглядываясь, спросил Фишиг.
      - Чисто, - сообщил я, обходя помещение, оглядывая трупы и осматривая разбросанные вещи.
      - Некоторые из них мне знакомы, - добавил исполнитель, не дожидаясь вопроса. - Вон те, у окна. Местные чернорабочие. За обоими длинный список мелких нарушений.
      - Просто громилы по найму.
      - Так же как и тот, которого взял ты. Остальные - иномиряне.
      - Нашел документы?
      - Нет. Просто догадываюсь. Ни у одного из них нет ни идентификаторов, ни отметок. И мне не удалось найти тайников.
      - А с этим что? - Я подошел к Фишигу и прикованному к стулу пленнику.
      Человек кашлял и скулил, закатывая глаза. Он явно не был громилой, если, конечно, не обладал искусственно увеличенной силой благодаря каким-нибудь препаратам или скрытой аугметике. Мужчина оказался старше остальных, тонкокостен и щеголял ухоженной бородкой цвета перца с солью.
      - Ты ведь специально оставил его, да? - спросил я Фишига.
      На лице исполнителя появилась легкая улыбка удовлетворения.
      - Я… У меня есть права! - внезапно выкрикнул человек.
      - Ты под арестом Имперской Инквизиции, - откровенно ответил я. - Нет у тебя больше никаких прав.
      Он умолк.
      - Иномирянин, - произнес Фишиг и объяснил, когда я приподнял бровь: - Акцент.
      Мне бы ни за что не удалось самому заметить такую особенность. Именно по этой причине я и стараюсь пользоваться помощью местных жителей всякий раз, когда представляется возможность. Даже таких отмороженных, как этот исполнитель. Работа вынуждает путешествовать от мира к миру, от культуры к культуре. Незначительные различия в произношении или несоответствия в сленге остаются для меня незаметными. А Фишиг заметил сразу.
      Человек на стуле являлся скорее лидером, чем громилой, вероятно, был одним из избранных помощников Эйклона.
      - Как тебя зовут? - спросил я.
      - Я отказываюсь отвечать.
      - Тогда я пока отказываюсь перевязывать эту рану.
      Он покачал головой. Рана была опасной и явно причиняла серьезную боль, но он сопротивлялся. Я еще более уверился, что это один из главарей. Он больше не трясся и не скулил. Ровно и сосредоточенно дышал - похоже, применял какую-то ментальную методику улучшения самочувствия, которой его, без всяких сомнений, научил Эйклон.
      - Ментальные трюки тебе не помогут, - сказал я. - В этом вопросе я разбираюсь значительно лучше тебя.
      - Пошел бы ты…
      Я бросил на Фишига взгляд, не допускающий пререканий:
      - Держи себя в руках. Он отстранился.
      - Скажи мне свое имя, - произнес я, применяя Волю.
      Человек скорчился на стуле.
      - Саймон Кроте, - прохрипел он.
      - Годвин Фишиг! - невольно рявкнул исполнитель. А потом покраснел и отвалил, занявшись обыском.
      - Очень хорошо, Саймон Кроте, а откуда ты родом? - Больше Волю применять не имело смысла.
      Исходя из моего опыта, обычно хватает и одного удара, чтобы ослабить ментальную защиту.
      - Трациан Примарис.
      - Какую работу ты там выполнял?
      - Служил торговым послом Объединенной Торговой Гильдии Синезиас.
      Это название оказалось знакомым. Гильдия Синезиас была одной из крупнейших коммерческих компаний в секторе. У них имелись связи с имперской знатью и недвижимость более чем на ста планетах. Им же, как еще утром информировал меня Бетанкор, принадлежал торговый баркас, стоявший в доках Купола Солнца.
      - И какие дела привели тебя на Спесь?
      - Работа… прибыл как торговый посол.
      - В Бездействие?
      - Торговля ведется всегда. Есть кое-какие долгосрочные контракты с власть имущими этого мира, требующие личных встреч.
      - А если связаться с гильдией, там это подтвердят?
      - Конечно.
      Я обошел его вокруг и встал за спиной:
      - Что привело тебя в это место? В эти частные апартаменты?
      - Я был приглашен в гости.
      - К кому?
      - К Намберу Вилку, местному торговцу. Он пригласил меня на банкет по случаю середины Бездействия.
      - Жилье зарегистрировано на Намбера Вилка, - вставил Фишиг. - Торговец, как он и говорит. Не привлекался. Я с ним незнаком.
      - Что насчет Эйклона? - спросил я Кротса, наклоняясь, чтобы заглянуть в его глаза. В них появилась рябь страха.
      - А кто это?
      - Твой настоящий наниматель. Мурдин Эйклон. Не заставляй меня спрашивать снова.
      - Не знаю я никакого Эйклона!
      Кажется, он говорил вполне искренне. Но он просто мог не знать Эйклона под его настоящим именем. Я подтянул себе стул и сел напротив:
      - В твоей истории не сходится целая куча разных вещей. Тебя застали в компании рецидивистов, связанных с планетарным заговором. На них висит множество всевозможных преступлений… Ты как желаешь продолжить разговор - более близко и всесторонне или проясним некоторые детали прямо сейчас?
      - Я… не знаю, что вам рассказать…
      - Все, что знаешь. Может быть, начнешь с Понтиуса?
      По лицу Саймона стало ясно, что он счел игру окончательно проигранной. Его губы зашевелились, пытаясь что-то произнести. Затем вдруг он выпучил глаза и задрожал. Раздался влажный хлопок, и его голова безжизненно свесилась на грудь.
      - Свет Императора… - потрясенно пробормотал Фишиг.
      - Проклятие! - прорычал я, наклоняясь, чтобы приподнять безвольно повисшую голову Кротса. Он был мертв. Эйклон предусмотрел защиту от слабаков, срабатывавшую при определенных обстоятельствах. И Понтиус явно входил в список наиболее секретных элементов заговора. - Инсульт. Запрограммированный.
      - Итак, мы опять ничего не узнали.
      - Ты уши давно чистил? Мы узнали очень важную вещь: Понтиус - их самая драгоценная тайна.
      - Может, расскажешь подробнее?
      Я собрался это сделать - не подробно, конечно, так, в общих чертах, - но в этот момент ставень, закрывающий вид на снежные просторы Спеси, вылетел наружу… То есть совсем наружу, за компанию с изрядным куском поверхности Купола. Причиной тому послужил мощный взрыв. Нас с Фишигом сбило с ног ударной волной. Куски стекла и обшивки полетели в ледяную мглу.
      Миллисекундой позже на нас посыпались осколки хрусталя, несомые ураганными ветрами Бездействия… Буран из миллиардов бритвенно-острых осколков…
 

      Хоть и оглушенный взрывом, я сохранил достаточно сообразительности, чтобы вцепиться в Фишига и выкатиться вместе с ним за дверь, прежде чем ее перекрыла упавшая с потолка аварийная перегородка. Полуослепшие и задыхающиеся, мы лежали на веранде, а резкий свет и тепло Купола Солнца отогревали наши промерзшие тела.
      Вдоль Окон Оттепели завыли сирены и гудки. Машины арбитров были уже в пути.
      Мы поднялись. Одежда и везение защитили нас от серьезных ран в хрустальном шторме, хотя мне здорово рассекло щеку (потом пришлось зашивать), а Фишигу в бедро, между сочленениями пластин доспеха, воткнулся длинный осколок стекла. Но можно сказать, мы отделались царапинами.
      - Бомба сработала не вовремя? - спросил он, хотя и понимал, что это не так.
      - Детонация включилась по тому же сигналу, что убил Кротса.
      Фишиг опустил взгляд и подтянул стяжку на рукавице, давая себе время подумать. От шока его лицо стало пепельно-серым. Похоже, он только сейчас начал понимать, какими ресурсами и возможностями обладали люди, с которыми нам предстояло бороться. Отвратительное преступление в Молитвеннике Два-Двенадцать продемонстрировало размах их намерений, но этого Годвин не видел собственными глазами. А теперь он полюбовался на фанатичных служителей тьмы, людей, готовых без содрогания принять смерть. И увидел, как жестоко они заметают следы. Кроме того, ментальные капканы свидетельствовали о значительных ресурсах и пугающей искушенности преступников в наиболее закрытых и охраняемых технологиях Империи.
      Пока местные медики обрабатывали наши раны, в дом вошли отряды арбитров и занялись осмотром здания. Через некоторое время они вытащили продрогшую Биквин. Она была закутана в одеяла, а лицо ее посинело от холода. По моему приказу и за моей подписью ее поместили под арест. Девушка слишком замерзла, чтобы возмущаться.
      Мы с Фишигом переоделись в теплую одежду и снова вошли в дом. На то, чтобы залатать прореху, ремонтной бригаде нужно было еще два-три часа. Мы покинули ярко освещенную веранду, миновали три временных изоляционных занавеса и вошли в темные синеватые сумерки апартаментов. Противоположная стена исчезла, и перед нами раскинулась пустынная, безжизненная ночь Спеси, глянцевый серый пейзаж, состоящий из непроницаемых теней и отблесков света, исходящих от Купола Солнца. Когда я опять оказался в пронизывающем холоде Бездействия, кровь, текущая в моих венах, показалась обжигающе горячей.
      Посреди гостиной, в которой мы допрашивали Кротса, образовалась воронка, покрытая сажей и усеянная стеклом. Морозная корка покрывала мебель и перекошенные лица мертвецов. Капли крови, пролившейся под секущими ударами стеклянного шторма, казались рубинами в окружавшей темноте.
      Мы шарили вокруг смутными белыми лучами фонарей. Я сомневался, что после случившегося удастся хоть что-нибудь найти. Все ценные документы должны были сгореть или самоуничтожиться по тому же самому сигналу, который убил Кротса и взорвал ставень. К тому же существовала вероятность того, что всю важную информацию эти люди держали в головах благодаря энграммам памяти или ментальной кодировке - особым техникам, которые были на вооружении только в высших эшелонах дипломатических кругов, Администратуме и элитных торговых делегациях.
      Что возвращало меня обратно к нанимателю Кротса - Гильдии Синезиас.
 

***

 
      - Это имя довольно распространено в данном субсекторе, - сказал мне Эмос, занимавшийся сбором информации о Понтиусе, когда мы вернулись обратно в уютную полутьму боевого катера. - Я получил сведения о более чем полумиллионе граждан с таким именем. Еще для двух сотен тысяч это второе имя. Ну и еще сорок или пятьдесят тысяч носят немного измененные формы того же имени.
      Он помахал передо мной цифровым планшетом. Я отстранил его и взял зеркальце, чтобы рассмотреть рядок металлических стяжек на своей щеке.
      - Что насчет организаций?
      - Более девяти тысяч, - вздохнул он и начал зачитывать их со своего планшета: - Академия юношества Понтиуса Свеллина, Бюро переводов Понтиуса Праксителза, Инвестиционный фонд Понтиуса Гиванта Ропуса, Госпиталь микрохирургии имени Шпигеля Понти…
      - Достаточно. - Я уселся за клавиатуру, вводя группы имен.
      По экрану побежали и запрыгали мерцающие руны. Потом в центр выплыли извлечения из текста. Я бегло проглядел их, держа палец на кнопке прокрутки.
      - Понтиус Гло, - сказал я.
      Эмос моргнул и посмотрел на меня. На его узком лице появилась полуулыбка ученического восхищения.
      - В моих списках не значится.
      - По причине смерти?
      - По причине смерти.
      Эмос склонился над моим плечом, глядя в экран:
      - В этом есть какой-то смысл…
      Так оно и было. Несколько нелогичным путем зерно истины было извлечено на свет. Подобный нюх приходит к инквизитору с опытом.
      В жилах семьи Гло текла древняя кровь благородной династии, остававшейся главным игроком в этом субсекторе почти всю последнюю тысячу лет. Основные владения и имущество семьи размещались на планете Гудрун, в мире, уже попадавшем в зону нашего внимания. Дом Гло также являлся главным акционером и инвестором в Объединенной Торговой Гильдии Синезиас, судя по только что полученным мною данным.
      - Понтиус Гло… - пробормотал я.
      Понтиус Гло умер более двухсот лет назад. Седьмой сын Оберона Гло, одного из величайших патриархов этого рода, принял судьбу всех младших братьев. Поскольку он наследовал за старшими, ему досталось не много. Его самый старший брат, еще один Оберон, стал главой Дома; второму по старшинству подарили управление активами; третий получил звание капитана милиции Дома; четвертый и пятый заключили политические браки и вошли в состав Администратума на высоком уровне… С этого все и началось.
      Как я помнил из биографии Понтиуса Гло, входящей в список обязательного чтения для стажеров Инквизиции, он стал пустым человеком, бессмысленно растрачивающим свою жизнь, несмотря на прекрасное образование, обаяние и отвагу. Он проиграл в азартные игры большую часть доставшегося состояния, а потом вернул его за счет доходов от торговли рабами и подпольных гладиаторских боев. В его досье прописалась звериная жестокость.
      А когда к сорока годам злоупотребление роскошью окончательно подорвало его здоровье, он встал на более темную дорожку. Принято считать, что поводом послужил несчастный случай: может быть, в его руки попал некий артефакт или документ; возможно, подействовали странные верования кого-то из его рабов-гладиаторов. Инстинкты подсказывали мне, что он всегда имел дурные наклонности и требовался лишь случай, чтобы позволить им расцвести. Судя по документам, Понтиус коллекционировал редкие и зачастую запрещенные книги. И кто скажет, когда его страсть к распутству и эзотерической порнографии обернулась ересью и богохульством?
      Понтиус Гло стал поборником Хаоса, приверженцем самых омерзительных и непристойных сил, преследовавших эту галактику. Он сплотил вокруг себя секту и в течение пятнадцати лет творил невыразимое и все более кощунственное зло.
      В конечном счете его убили на Ламсаротте вместе с остальными сектантами во время инквизиционной зачистки, которой руководил великий Авессалом Ангевин. Дом Гло участвовал в этой ликвидации, в отчаянном стремлении дистанцироваться от преступлений Понтиуса. И скорее всего только поэтому вместе с ним не осудили всю семью.
      Чудовище, печально известное чудовище. И мертвое уже более двух столетий.
      Но связь его имени с сегодняшними событиями казалась столь ощутимой, что игнорировать ее было нельзя.
      Я поднялся в рубку управления и сел рядом с Бетанкором:
      - Нам потребуется межзвездный переход к Гудрун.
      - Сделаю. Но может потребоваться день или два.
      - Постарайся сделать все как можно быстрее.
      Я отправил сообщение Верховному Хранителю Карпелу, посвятив его в некоторые, хотя и не все, результаты расследования, а также уведомив его о том, что вскоре мне придется покинуть планету, чтобы продолжить поиски на Гудрун. Затем я с головой погрузился в чтение конфиденциальных записей инквизитора Ангевина, пока два арбитра, следуя моему распоряжению, не доставили на катер Елизавету Биквин.