Грегор Эйзенхорн - Инквизитор Эйзенхорн

      - Проклятие! - завопила она.- Он раскусил нас! Раскусил! Но откуда он узнал?
      - Йекуда мог прикидываться Нейлом, отправляя сообщения на глоссии, но Вэнс не знал того, что было известно Гарлону. Мы сражались с Садией на Лете Одиннадцать, а не на Иичане, - произнес я, шевеля губами Этрика.
      Марла Таррай выхватила плазменный пистолет и выстрелила Этрику в грудь. Бессоринцы открыли огонь из автоматического оружия и лазерных карабинов.
      Пока мою марионетку разрывало на части, я высвободил вихрь варпа, который уже давно вызвал и удерживал в своем сознании.
      Он вылился из растерзанного тела Этрика и загулял ураганом, уничтожая янычаров, «Салон Энтипауля» и все вокруг в пределах пятидесяти метров.
      Тело Марлы Таррай распалось на атомы. В последние миллисекунды жизни ее ментальные барьеры рухнули, и я получил четкий отпечаток сознания могущественного псайкера. Не всего, конечно, но и этого оказалось достаточно.
      Достаточно, чтобы понять: я только что уничтожил дочь Понтиуса Гло.
 

Глава 15
 
СВЯТИЛИЩЕ, КАТАРСИС И ФИШИГ
 
ТЕХТ УЙН САХ
 
ПРОМОДИ

      Пятнадцать дней спустя мы были уже далеко от Новой Гевеи, да и от самой Гудрун тоже. На какое-то время я избежал когтей Ханджара Острого.
      Утром, перед встречей моей марионетки с Марлой Таррай, мы с Эмосом зафрахтовали легкий лихтер под называнием «Дух Уайстена» и к вечеру уже оставили планету. Через пять с половиной дней в окрестностях Кито мы встретились с «Иссином».
      Мой старый друг, Тобиус Максилла, эксцентричный владелец быстроходного торгового судна «Иссин», без промедления откликнулся на кодовое слово глоссии «Санктум». Ему пришлось прервать путешествие по Геликану, развернуться и взять курс на Гудрун. Тобиус никогда официально не привлекался к моим расследованиям, однако являлся давним и надежным союзником и неоднократно предоставлял свой корабль к моим услугам.
      Он утверждал, что помогает мне из соображений финансовой выгоды и, кроме того, ради сохранения хороших отношений с имперской Инквизицией.
      К слову сказать, я каждый раз лично проверял, чтобы Ордосы щедро вознаграждали его.
      Однако я давно понял, что истинной причиной, по которой он никогда не отказывал мне, была страсть к авантюрам, не дававшая Максилле покоя. Участие в моих предприятиях давало ему возможность пощекотать нервы и заняться более опасным делом, чем нелегальная торговля предметами искусства и монотонные путешествия по исхоженным маршрутам Геликана.
      Ни одному капитану я не доверял так, как Тобиусу Максилле, и ни на одном судне я не чувствовал себя в большей безопасности. Именно поэтому, когда у меня отняли все и приперли к стенке, я, не раздумывая, обратился к нему за помощью и спасением.
      Кроме того, Максилла обладал поистине чудесными способностями поднимать настроение и боевой дух. Как раз с этим в моей команде были большие проблемы. Особенно после событий в Новой Гевее. И виноват в этом был я.
      Поняв, что "Нейл" - не что иное, как очередная уловка Гло, я тотчас же начал обдумывать ответный ход.
      Часть разделов Малус Кодициум касалась создания «треллов» - людей, которыми можно управлять ментально, точно марионетками. Никогда раньше мне и в голову не приходило использовать это знание, настолько омерзительным оно мне казалось. Тем более, что в Кодициуме говорилось, что для достижения наилучшего результата необходимо проводить ритуалы над свежим трупом. С другой стороны, к этому можно было относиться как к расширению моих псионических способностей, вполне оправданному в данной ситуации.
      Я не собирался вдаваться в подробности предстоящего мероприятия, но Медея, Элина, Креция и Эмос поняли, что я намереваюсь сотворить нечто из ряда вон выходящее. Их опасения подтвердились, когда я втащил тело Этрика в апартаменты, которые мы арендовали в четвертом улье. Креция пробормотала что-то о похищении тел, а Медея молча ушла в свою комнату. Когда на борту «Милашки» я сказал ей, что могу зайти слишком далеко, она восприняла эти слова как шутку. Да и к моим делам с Черубаэлем отнеслась весьма равнодушно. Теперь она поняла, что знает недостаточно о тайных уловках псайкеров.
      Эмос старательно делал вид, что ничего не замечает. Он ни разу не заговорил о Малус Кодициум с тех пор, как увидел его в моем кабинете. И не раз заверял, что доверяет мне.
      Атмосфера в моей команде была напряженной.
      Во время подготовки к проведению ритуала я запретил кому-либо входить в мою комнату. Это тоже могло быть ошибкой. Кроме Элины, невосприимчивой к ментальным воздействиям, все мои соратники ощущали тревогу и психологический дискомфорт.
      Кроме всего прочего, мне предстояло освоить навыки управления варп-вихрем, который я никогда прежде не использовал. Новоиспеченного трелла необходимо было снабдить оружием, способным повергнуть моих хитроумных врагов. Оглядываясь назад, я задумываюсь: уж не сам ли Малус Кодициум заронил эту идею в мою душу.
      Мое оружие сработало. Преследователи были уничтожены. Но я сомневаюсь, что осмелюсь воспользоваться варп-вихрем снова. Слишком тяжелыми оказались последствия. Когда все закончилось, я потерял сознание и моим друзьям пришлось взломать дверь, чтобы вытащить меня из комнаты и оказать мне помощь. Представляю, насколько их поразило увиденное. Выгоревший круг на полу, жуткие символы на стенах, медленно оседающие психоплазменные хлопья. Думаю, тогда они впервые почувствовали: я пытаюсь воспользоваться тем, что не могу полностью контролировать.
      Возможно, они были правы.
      Никто из них не захотел говорить об этом. Эмос подобрал Малус Кодициум и незаметно сунул его в карман. Позднее, на борту «Духа Уайстена», он тайком возвратил его мне.
      - Не хотелось бы касаться этого снова, - сказал он. - И надеюсь, что больше никогда не увижу эту книгу.
      Такая реакция меня просто обескуражила. Всю свою жизнь Убер посвятил приобретению знаний. В его случае это было почти клинической потребностью. А теперь он сам отвергал источник тайных знаний, аналогичных которому не было в этой Галактике. Я полагал, что он единственный смог бы оценить книгу по достоинству.
      - Это ведь Малус Кодициум, верно?
      - Да.
      - Они не смогли найти его. Ордосы искали его на Фарнесс Бета, когда пал Квиксос, но ничего не нашли.
      - Верно.
      - И произошло это потому, что ты забрал его и не сказал им.
      - Да. Именно таким было мое решение.
      - Ясно. Благодаря ему ты и научился контролировать демонхостов?
      - Да.
      - Ты разочаровал меня, Грегор.
      Максилла, как всегда, играл роль радушного хозяина, и настроение моих сотрудников постепенно улучшалось. Он встретил нас в главном швартовочном отсеке "Иссина". Тобиус был великолепен в своем пестром седриловом халате, синем шелковом шейном платке, скрепленном золотой фибулой в виде звезды, и фиолетовой замшевой шапочке с серебряной кисточкой. На его добродушном, набеленном лице сияла улыбка, подведенные снизу черным глаза смеялись, а платиновая цепочка, протянутая от алмазной серьги в левом ухе к сапфировому гвоздику в носу, мелко подрагивала.
      Позади него застыли позолоченные сервиторы, доставившие прямо в отсек подносы с освежающими напитками. Он поприветствовал нас, пофлиртовал с Медеей, а затем переключил все свое внимание на незнакомых ему женщин - Крецию и Элину.
      - Куда? - услышал я за спиной и обернулся. Неудивительно, что это был первый вопрос, который он мне задал.
      - Позволь мне воспользоваться услугами твоего астропата и начинай рассчитывать курс к тому месту, где мы впервые встретились.
      Я отправил Фишигу сообщение на глоссии, приказывая изменить маршрут, обойти Гудрун и встретить меня в другой точке. «Шип жаждет Гончую, колыбель Гончей, в шесть». Бледный, словно мертвец, безымянный навигатор Максиллы исполнил свои замысловатые ритуалы, и «Иссин» с ревом ворвался в варп с такой скоростью, на какую только был способен мощный двигатель этого судна.
      Как обычно, я не мог расслабиться во время путешествия по адскому небытию варпа, поэтому уединился с Максиллой в его каюте. Он был сам не свой до сплетен и, когда мы снова встречались, смаковал их по нескольку часов, пытаясь наверстать упущенное время. Учитывая, что окружавший его экипаж состоял в основном из сервиторов, он испытывал недостаток общения.
      Я с нетерпением ждал этого разговора. Мне никогда не приходилось изливать ему душу, но теперь я почувствовал, что Максилла - единственный человек в Империуме, который сможет выслушать и полностью понять меня. Или, по крайней мере, не станет меня осуждать. Максилла был капером. И не пытался этого скрывать. Всю свою жизнь он занимался тем, что искал и находил лазейки в законах, правилах и инструкциях. Думаю, мне действительно хотелось знать, как он ко мне относится.
      Его каюта располагалась рядом с капитанским мостиком. Просторное помещение с полуэтажом, где стоял огромный обеденный стол из полированного дюросплава, за которым мы так часто трапезничали все вместе. Потолок в этой части каюты представлял собой купол, закрытый защитными щитами. Они раздвигались с помощью дистанционного пульта, открывая взору панораму звездного неба. На полуэтаж - широкий зал с мраморным полом - вела изогнутая балюстрада из древесины тефры. Как уверял Максилла, этот трофей был захвачен на двадцатимачтовом солнечном паруснике на Наутилии. Между кристеле-фантиновыми колоннами стояли скульптуры и бюсты, стены украшали живописные и гололитические картины. Вокруг некоторых особо ценных экспонатов мягко мерцали стазис-поля, другие поддерживали в воздухе невидимые лучи репульсоров.
      На полу лежал изящный, узорный олитарийский ковер, вокруг которого была расставлена элегантная антикварная мебель - несколько кушеток и кресел с подлокотниками в форме свитков, обтянутых светотканью с Сампанеса. Один только этот ковер стоил целое состояние.
      Под куполом потолка сияли шесть потрясающе красивых люстр, созданных стекольщиками Витри. Каждый светильник поддерживался отдельным антигравитационным устройством в форме блюда.
      Я сел на кушетку и принял протянутый Максиллой пузатый бокал с амасеком.
      - Ты похож на человека, которому необходимо снять груз со своей души, - произнес Тобиус, устраиваясь напротив.
      - А что, это так заметно?
      - Нет, боюсь, все гораздо сложнее. Последние несколько месяцев меня одолевает ужасная скука. Я уже начал мечтать о приключениях. Когда ты, единственный, кто умудряется постоянно влипать в самые рискованные и опасные предприятия, наконец-то прислал мне сообщение, я воспрял духом.
      Он вставил папиросу со лхо в длинный серебряный мундштук, прикурил, слегка щелкнув своим смертоносным перстнем, и откинулся на спинку кресла. Выдыхая ароматный дым, он принялся неспешно раскручивать амасек в бокале.
      - Ну… - Я действительно не знал, с чего начать. Максилла со вздохом поставил бокал на столик и, словно факир, взмахнул палочкой дистанционного управления. Воздух в каюте сгустился, звуки стали казаться несколько приглушенными.
      - Можешь говорить свободно, - сказал он. - Я активировал защитное поле.
      - На самом деле я просто не знаю, с чего начать.
      - Грегор, мне постоянно приходится прокладывать курсы и просчитывать маршруты. Исходя из своего опыта, могу сказать: начинать нужно всегда…
      - С начала? Знаю.
      Я решил изложить ему свою историю в общих чертах. Но вскоре понял, что мне не обойтись без подробностей. Дюрер. Туринг. Баталии с «Круор Вультом» и Черубаэлем. Покрытое белилами лицо Тобиуса сделалось по-клоунски трагичным, когда я рассказал ему о Елизавете. Он всегда питал к ней слабость.
      Мне приходилось возвращаться в далекое прошлое, объяснять появление Черубаэля, описывать события на Фарнесс Бета и сражение с Квиксосом, что в свою очередь потребовало упоминания о миссии на Синшаре. Я рассказал о нападении на Спаэтон-хаус и нашем отчаянном бегстве через всю Гудрун. Я перечислил список убийств, произошедших в субсекторе. Тобиус был знаком с Гарлоном Нейлом и Натаном Иншабелем, не говоря уже об остальных членах моей команды. Моя повесть о мести Понтиуса Гло стала унылым перечнем плохих новостей.
      Начав, я уже не мог остановиться и не скрывал ничего. Наконец признаться во всем и скинуть с себя этот груз было облегчением. Я рассказал о Малус Кодициум и о том, в какой опасности оказался, храня его. Поведал о том, что создавал демонхостов. И треллов. И вихри варпа. Откровенно признался в сделке, которую заключил с Гло на Синшаре.
      - Тобиус, все мои союзники - моя семья, если хочешь - все, кроме тебя, Фишига и той горстки, которая взошла вместе со мной на борт, погибли из-за того, что я натворил на Синшаре. Умерли… конечно, я не делал точных подсчетов… две сотни верных слуг Империума. Двести человек, посвятивших себя моему делу, в твердой уверенности, что я хорошо выполняю свою работу… Уже и не говорю о людях, подобных Полу Расси, Дуклану Хаару и бедному недоумку Вервеуку, которые пали во время прелюдии к этой кровавой бане. Или о магосе Буре, должно быть, убитом Гло во время побега.
      - Грегор, разрешишь кое-что уточнить? - спросил Максилла.
      - Всенепременно.
      - Ты сказал, что это твоедело. Что они посвятили себя твоемуделу. Не кажется ли тебе, что это несколько самонадеянно?
      - О чем ты?
      - Ты ведь искренне веришь, что служишь Императору?
      - Ну конечно же.
      - Значит, они пали, служа Императору. Они погибли во имя его дела. И ни один гражданин Империума не смеет просить о большем.
      - Не думаю, что ты меня внимательно слушал, Максилла…
      Он поднялся с кресла.
      - Нет, инквизитор, мне кажется, это ты не слушал. Причем ты не слышишь даже самого себя. Обращаю на это твое внимание. Грегор, ты отказываешься замечать очевидные вещи.
      Он пересек зал и остановился, подняв взгляд на гололитический портрет, изображающий имперского воина. Картина была очень древней. Мне не хотелось даже думать о том, где Тобиус достал ее.
      - Знаешь, кто это?
      - Нет.
      - Магистр Войны Терфеук. Командовал имперскими войсками в сражениях при Пацификусе почти пятьдесят столетий назад. Теперь это уже седая история. Большинство из нас даже не смогут сказать, в чем были причины той проклятой войны. Во время битвы за Короссу Терфеук бросил в бой четыре миллиона имперских гвардейцев. Четыре миллиона, Грегор. Хвала Трону, подобные сражения уже в прошлом. Конечно же, это была эпоха Высшего Империализма, эра легендарных Магистров Войны, культа личности. Так или иначе, Терфеук добился победы. Даже его советники не верили в возможность взятия Короссы, но ему это удалось. Из тех четырех миллионов вернулись живыми только девяносто тысяч. - Максилла обернулся и посмотрел на меня: - И ты знаешь, что он сказал? Терфеук? Знаешь, что он сказал об ужасной цене своей победы?
      Я покачал головой.
      - Он сказал, что для него было величайшей честью столь хорошо послужить Императору.
      - Рад за него.
      - Грегор, ты не понимаешь. Терфеук не был мясником. Он не жаждал славы. По всем меркам, он был гуманен и любим своими людьми за честность и щедрость. Но когда пришло время, он ни на мгновение не пожалел о цене службы Императору и защиты Империума от извечных врагов.
      Максилла снова сел на место.
      - Мне кажется, это все, в чем ты виноват. Тебе приходилось принимать трудные решения, чтобы как можно лучше служить Императору там, где остальные могли бы оказаться недостаточно сильны и потерпели бы поражение. Ты вынужден исполнять свой долг и принимать последствия. Я уверен, что наш дорогой Терфеук мучился от бессонницы еще много лет после Короссы. Но он справлялся с этой болью. И не сожалел ни о чем.
      - Вести людей в битву - это не то же самое, что и…
      - Различия несущественны. Имперский социум - вот твое поле битвы. Люди, которых ты потерял, были твоими солдатами. А солдаты - это только военные ресурсы. Они существуют, чтобы их использовали. И ты использовал эти ресурсы, чтобы побеждать в своих сражениях. Кстати о книге, про которую ты говорил. Этот демонхост. Мне он показался обворожительным. Хотелось бы встретиться с этим парнем.
      - Уверяю, тебе бы это не понравилось. К тому же это «тварь», а не «парень».
      Максилла пожал плечами.
      - Думаю, ты хотел поговорить со мной об этом потому, что надеялся найти во мне сочувствующего слушателя. Ведь я старый разбойник и все такое прочее… - Он глубоко затянулся и выдержал паузу. Клянусь, временами я начинал думать, что Тобиус читает мои мысли. - Позволь мне кое-что сказать, Грегор. Я люблю тебя как брата, но мы совершенно разные. Я - капер. Игрок. Лжец. Подонок. Мои недостатки слишком очевидны и многочисленны, чтобы их перечислять. Я не ищу лазейки в правилах; я просто нарушаю их. Ломаю. Разрушаю. Любым доступным способом в любое удобное время. В этом мы отчасти родственные души. Ты ведь обходишь правила Империума и Инквизиции. Без сомнений, ты тот, кого они называют радикалом. Но этим наше сходство ограничивается. Я нарушаю правила ради собственной выгоды. Чтобы заполучить желаемое, преумножить свои богатства и поднять свой статус. Чтобы сделать жизнь лучше для себя. Себя. И только для себя. А вот ты поступаешь так не ради собственного блага. Ты делаешь это ради системы, в которую веришь, и Бога-Императора, которому поклоняешься. И, проклятие, это означает, что твоя совесть может быть чиста.
      Меня поразила страстность его речи. Кроме того, меня ошеломило его указание - которого никто ранее не осмеливался сделать, - на то, что я стал радикалом. Когда же это произошло? Мои поступки, возможно, были радикальными, но становился ли я таковым по сути?
      В той роскошно обставленной каюте я понял, что Максилла попал в самую точку, озвучив отвергаемую мной истину. Я изменился, сам не признавая в себе этих изменений. Моя благодарность Тобиусу Максилле за это болезненное осознание будет вечной. Я даже почувствовал себя лучше.
      - Полагаю, ты не можешь обратиться за помощью к своему начальству?
      - Нет, - ответил я, все еще пытаясь прийти в себя от сказанного Максиллой.
      - В противном случае тебе придется рассказать им то, о чем им, по твоему мнению, знать не следует?
      - Конечно.Чтобы получить какую-либо официальную помощь, мне пришлось бы составить подробный отчет. А он развалится при самой поверхностной проверке, если в нем не будет упоминания о Кодициуме и Черубаэле. Во имя Трона, это еще не полный список! Я ведь скрыл от них существование Понтиуса Гло. Что я мог бы им сказать? «Понтиус Гло истребляет моих людей. Откуда он взялся, мой повелитель, мой Великий Магистр? Ну, если честно, я знал о его существовании в течение столетий, но скрывал это от вас. А теперь он восстал и беспокоит нас только потому, что я подарил ему тело».
      Тобиус усмехнулся:
      - Твоя позиция ясна. Но что ты скажешь Фишигу? Наш любезный Годвин куда более прямолинеен и непримирим.
      - С Фишигом я разберусь.
      - Итак, каким будет твой следующий шаг? Ты, кажется, упоминал о некоем псайкере, дочери Понтиуса. Ты ведь что-то увидел в момент ее смерти?
      Действительно, перед тем как Марлу Таррай уничтожил варп-вихрь, ее ментальный щит исчез. Полученная мной картина была далека от совершенства, но изобиловала информацией.
      - Марла Таррай оказалась намного старше, чем выглядела или утверждала. Она была незаконнорожденной дочерью Понтиуса и гувернантки с Гудрун, которую Гло взял с собой на Квентус Восьмой. Марла была рождена в двадцатом и от зачатия развращена воздействием носимого Понтиусом ожерелья. Более того, за прошедшие три сотни лет несколько известных еретиков избежали кары Инквизиции. Оказывается, все они были некем иным, как Марлой Таррай в разных обличьях. Теперь, когда она мертва, можно будет закрыть много дел.
      - Понтиусу это не очень-то понравится.
      - Догадываюсь. Теперь Гло еще сильнее, чем прежде, захочет увидеть меня мертвым. Но, понимаешь ли, на самом деле они охотились за Малус Кодициум. Я увидел это в ее незащищенном сознании. Гло знал, что книга у Квиксоса, и догадывался, что, когда тот погиб, она перешла ко мне. И Понтиус очень хочет ее заполучить.
      - И ты знаешь почему?
      - Я поймал образ бесплодного мира прямо перед тем, как Марла Таррай умерла. Иссушенная скорлупа, где допотопные города лежат погребенными под слоем золы. Гло что-то ищет там, и для этого ему необходим Малус Кодициум.
      - Зачем?
      - Понятия не имею.
      - Где этот мир?
      - Не знаю. В ее сознании было одно слово, название. Гюль.Но что оно означает или на что указывает? Она погибла прежде, чем я смог что-либо выяснить.
      - Я сверюсь со своими картами и спрошу навигатора. Кто знает? - Он подался вперед и посмотрел на меня. - И еще о книге. Этот Малус Кодициум. Могу я посмотреть на него?
      - Зачем?
      - Потому что я ценитель уникальных и дорогих предметов искусства.
      Я вынул книгу из кармана и протянул ему. Тобиус изучал ее с почтением, его лицо озарила улыбка.
      - Смотреть особо не на что, но красива по своей сути. Благодарю за предоставленную возможность подержать ее. - Он возвратил мне книгу. - Поверить не могу, что собираюсь сказать это, - добавил он, - не кто-нибудь еще, а я! Но… на твоем месте я бы ее уничтожил.
      - Думаю, ты прав. Скорее всего, я так и поступлю.
      Я поставил на столик пустой бокал и направился к дверям. Максилла отключил защитное поле.
      - Спасибо, что уделил мне время и за гостеприимство, Тобиус. А теперь я, пожалуй, удалюсь к себе.
      - Спокойных снов.
      - Один последний вопрос. - Я был в дверях. - Ты сказал, что нарушаешь правила, чтобы заполучить желаемое. Что не служишь никому, кроме себя, и все твои поступки направлены только на получение собственной выгоды.
      - Так я и сказал.
      - Зачем же тогда ты помогаешь мне?
      Он улыбнулся:
      - Доброй ночи, Грегор.
      Через четыре дня «Иссин» достиг Спеси, отдаленной планеты в Геликанском субсекторе, на которой в 240-м я впервые встретился с Фишигом, Биквин и Максиллой.
      Отчасти можно сказать, что там же мы впервые схлестнулись с Понтиусом Гло. Круг замыкался самым странным образом.
      Я решил встретиться с Фишигом именно на Спеси потому, что это место показалось мне самым удобным. Когда мы познакомились, Годвин служил исполнителем в местном подразделении арбитров. Спесь была его родной планетой.
      В течение одиннадцати из двадцати девяти месяцев своего солярного года путь Спеси пролегает слишком далеко от своей звезды, и население вынуждено зимовать в огромных криогенных гробницах, чтобы пережить темноту и холод. Эту нескончаемую зимнюю ночь называют Бездействием. Я испытал всю «прелесть» этого сезона на себе во время первого визита.
      Но на этот раз мы прибыли в начале Оттепели, промежуточного сезона между бездействием и Живительностью.
      Гробницы опустели, и величественные города пробуждались под лучами бледного солнца. Население было увлечено неистовым празднованием, сопровождавшимся обжорством, танцами и всевозможными излишествами. Торжества продолжались три недели. Считалось, что они посвящены возрождению общества, но мне думалось, что смысл этого мероприятия коренится в необходимости восстановления организма после продолжительного криосна - усиленная физическая активность и обильное высококалорийное питание.
      Для встречи с Фишигом я предложил спуститься на поверхность отчасти по той причине, что Креция, Элина и Медея смогли бы немного развеяться на фестивале, да и Максилла был всегда охоч до вечеринок. Но Фишиг ответил, что скоро сам прибудет на «Иссин». И через несколько часов появился на личном шаттле.
      Я почувствовал его напряжение сразу, как он ступил на борт. Годвин был вежлив и, казалось, обрадовался, увидев Медею, Эмоса и Максиллу. Но со мной едва перемолвился парой слов. Я же сказал ему, что счастлив видеть его живым и здоровым и рад, что ему удалось избежать атаки со стороны Гло.
      - Гло, да? - протянул он.
      Фишиг уже слышал об уничтожении резиденции Дамочек и других наших баз.
      - А я-то думал, кто это устроил…
      - Нам надо поговорить, - сказал я.
      - Да, - кивнул Годвин. - Но не здесь.
      Максилла предоставил нам свою каюту, и я включил защитное поле.
      - Годвин, нет ничего такого, что стоило бы скрывать от остальных, - произнес я.
      - Нет? Гло убил всех, кроме нас. И все потому…
      - Почему?
      - Ты обязан был уничтожить это чудовище еще много лет тому назад, Эйзенхорн. Или хотя бы передать его Ордосам. О чем, черт возьми, ты думал?
      - О том же, о чем и теперь. Я считал это наилучшим выходом.
      - Нейл? Иншабель? Бур? Сускова? Все треклятые Дамочки? Наилучший выход?! - прошипел Годвин ядовитым тоном.
      - Да, Фишиг. И что-то я никогда не слышал, чтобы ты возражал.
      - Возражать тебе? Да ты бы меня и не слушал!
      - Конечно. Нечего было слушать. Ты хоть раз предлагал передать Гло Ордосам?
      - Нет, - потупился Фишиг, - и все потому, что твои рассуждения всегда казались мне весьма логичными. Ты был так уверен в своей правоте!
      - Это мелко, Годвин,- пожал я плечами. - Твои слова - словно кислый виноград. Я сам знаю, что все пошло не так, как того хотелось бы. И что я вижу? Мой старый друг тут же решил, что во всем виноват я один! Да, я принимал трудные решения, которые казались мне правильными. Если бы ты когда-нибудь, хоть раз, возразил мне, я прислушался бы к твоему мнению.
      - Ты слишком все упрощаешь, черт побери, слишком. Я всегда был только твоим преданным псом. Исполнителем был, исполнителем и остался. Если бы я даже и настаивал на уничтожении Гло, ты бы согласился, но сделал все по-своему.
      - Неужели ты считаешь меня настолько двуличным? Из всех, кто может давать мне советы, тебя я ценю больше прочих!
      - Да ну? - Он бросил перчатки на кушетку и налил себе клаублада. - А кто приказал Буру тайком смастерить тело для Гло? Кто неожиданно для всех оказался экспертом по призыванию демонов? Ты всегда прикрываешься потрясающе благочестивыми речами! Слушая тебя, все мы благодарим звезды и самого Императора за то, что нам посчастливилось работать под твоим началом. Но ты лжец! Лицемер! А может быть, и хуже!
      - А ты слишком сильно погряз в пуританском идеализме, что явно не идет тебе на пользу… И мне тоже, - прошипел я. - Мне очень нужна твоя помощь, Годвин. Ты один из тех немногих, кому я действительно доверяю, и один из редких людей, которые обладают достаточно сильным духом, чтобы удержать меня от ошибок. И ты нужен мне сейчас, чтобы помочь уничтожить Гло. Не могу поверить, что ты вот так запросто отвернешься от меня.
      Он уставился на содержимое своего бокала.
      - Я не раз предупреждал тебя, что так и произойдет, если ты перешагнешь черту.
      - Я не пересекал никакой черты. Но если тебе действительно так кажется - уходи. Покинь это судно и дай мне работать. Ты всегда сможешь рассчитывать на мою благодарность за свою службу. Только не думай, что я стану особенно горевать.
      - Значит, вот как ты это видишь?
      - Да.
      Он поколебался.
      - Грегор, я отдал тебе свою жизнь. Восхищался тобой. Мне всегда казалось, что ты был… прав.
      - Ничего не изменилось. Я служу Императору. Точно так же, как и ты. Откинь свою злость, и мы сможем снова работать вместе.
      - Дай мне подумать.
      - Два дня, а потом мы покинем орбиту.
      - Значит, два дня.
      Очевидно, Годвину не потребовалось так много времени.
      Я как раз получил через астропатический банк «Иссина» довольно очаровательное сообщение и отправился разыскивать Фишига. В просторном зале на средней палубе Максилла играл с Крецией в регицид. Было заметно, что старый ловелас проявляет серьезную симпатию к доктору Бершильд.
      Увидев меня, Креция тотчас же вскочила и восторженно продемонстрировала ошеломляющее платье из фунзи-шелка.
      - Тобиус заставил своих сервиторов сшить его для меня! Разве не великолепно?
      - Великолепно, - согласился я.
      - Грегор, бедняжке совершенно нечего было надеть. Из вещей - только несколько походных мешков. Это наименьшее из того, что я могу сделать. Подожди, еще увидишь эпиншировое платье, которое они сейчас вышивают для нее.
      - Вы видели Фишига? - спросил я.
      Креция резко обернулась на Максиллу, и наш хозяин внезапно погрузился в изучение игровой доски.
      - Что такое? - спросил я.
      Креция взяла меня за руку и отвела к обзорному экрану.
      - Он ушел, Грегор.
      - Ушел?
      - Рано утром. Улетел на своем шаттле. Ужасный человек.
      - Он мой друг, Креция.
      - Думаю, уже нет.
      - Он что-нибудь сказал перед отъездом?
      - Нет. По крайней мере, не мне. С Тобиусом он тоже быстро попрощался. Фишиг не ложился допоздна, разговаривал с Медеей и Эмосом.
      - О чем?
      - Не знаю. Меня не пригласили. Тобиус провел для нас с Элиной экскурсию по своему художественному собранию. У него есть несколько экстраординарных ра…
      - Они поговорили, а утром он просто улетел?
      - Мне очень нравится Медея, но она, похоже, несколько беспечна. На ее месте я бы не стала рассказывать людям вроде Фишига о том, что ты делал в Новой Гевее.
      - А она рассказала?
      - Это всего лишь мои предположения. Но, думаю, она вполне могла это сделать.
      Я отправил сервиторов за Эмосом и Медеей. Те явились в мою каюту практически одновременно. Оба, казалось, чувствовали себя неловко.
      - Ну?
      - Что «ну»? - резко бросила Медея.
      - Что, черт возьми, вы ему сказали?
      Она отвела взгляд. Эмос начал теребить полу своей накидки.
      - Грегор, я просто старалась помочь ему понять. То, что ты делаешь… и что уже сделал. Если бы он во всем разобрался, то смог бы посмотреть на произошедшее другими глазами.
      - В самом деле? А тебе не приходило в голову, что он - пуританский сукин сын, готовый взорваться в любой момент? Каким и был все это время?
      - Я подумал, что единственным выходом было рассказать ему все откровенно, - смущенно пробормотал Эмос. - Искренность - наилучшая политика, Грегор.
      Бетанкор что-то пробурчала себе под нос.
      - Ох, могла бы уж сказать так, чтобы все слышали! - прорычал я.
      - Искренность - наилучшая политика, - произнесла Медея. - Мне это показалось весьма забавным.