Вскоре Люба родила сына. Жили где придется. Вечерами подрабатывал. Настолько был увлечен медициной, что интересовался буквально всеми современными методами лечения, в том числе и народными. Естественно, благодаря прекрасным преподавателям. Хорошо помню лекции профессора Николая Георгиевича Копейкина. Словно мальчишка, свистнет на всю аудиторию и спрашивает: "Какие мышцы задействованы?" Кто-то из студентов называет мышцы губ, языка, кто-то неба, щек… Доходит очередь до меня. "Ну а ты, Сашуленька, что скажешь?" — поворачивается Копейкин в мою сторону. (Меж нами были особо доверительные отношения.) Я добавляю: "Еще мышцы бровей и глаз!" "Молодец!" — хороший врач выйдет из тебя". Или сядет на стул, закинув ногу на ногу: "Какие мышцы напряжены?" Казалось бы, перечислят все, а я вспомню еще и про "портняжную"… В группе считался лидером. Не терпелось применить знания на деле. И вот четвертый курс. Практика в Сладковской районной больнице. Приехал туда: нищета! Врачи хорошие, но из медоборудования лишь старенькая рентгеновская установка. И, тем не менее, старались помочь больным, делали все, что могли. Принимал роды, ассистировал хирургам на операциях, зашивал раны. Обычно, как страда — везут механизаторов с травмами. Кто по неосторожности зашибся, кто по пьянке. Пропадали в поле, считай, сутками. Заснет иной комбайнер за рулем, и вывалится из кабины. Насмотрелся всякого. Что поражало — терпение сельских жителей! Ни нытья, ни жалоб не слышал. Примечал народные методы лечения. Скажем, распухнет щека — кусочек сала — к десне. Боль проходит. Задумался: что влияет? Оказывается, все просто: сало размягчает ткань и отсасывает микробы — навроде соле-гипертонического раствора. Если бессонница — заваривают мак или пьют на ночь молоко с медом. При простудах налегают на чай с липовым цветом. Ежели ослабило живот — верное средство сушеные ягоды черемухи. Редька — от бронхита, свекла — от язв, крапива — при малокровии. Кстати, почему ребятишек стегают крапивой? Тоже лечебное средство: улучшается микроциркуляция крови. А разве не кладезь здоровья кедровая мазь, камеди, живица? Сам в детстве жевал "смолку", ел дикую черемшу, цветки клевера. Не забыть удивительный случай. Как-то зимой фельдшер вез на санях из дальней деревеньки роженицу. До больницы оставалось всего ничего — километра два-три, и тут у женщины начались схватки. Фельдшер растерялся. А роженица давай подсказывать ему, что делать. Родила благополучно. У меня глаза на лоб вылезли, когда из морозных сеней внесли младенца! На рукаве шубы фельдшера — плацента с пуповиной. Мамашу сразу на операционный стол: наложили швы, остановили кровотечение. Все обошлось. Так по крупиночке и набирался уму-разуму.
В Сладкове надеялись, что Батылев вернется к ним после окончания института, но он остался в Тюмени. Специализировался на кафедрах урологии, госпитальной хирургии, рентгенологии. Одновременно работал во 2-й городской больнице. Увлекся еще и сосудистой ангиографией. Не пропускал ни одной научной конференции, сам выступал с докладами. Вскоре его послали в Новокузнецкий государственный институт усовершенствования врачей, где познакомился с новейшими достижениями в рентгенографии. Вернулся окрыленный, с массой идей. О молодом перспективном докторе заговорила вся Тюмень, больные хотели попасть на прием именно к нему. Понятно, не обошлось и без завистниковѕ
— Как-то прочитал в "Труде" статью про доктора Касьяна, — вспоминает Александр Григорьевич. — Мануальной терапией тогда мало кто занимался. А меня это захватило. Накупил книжек. Сижу вечерами и просматриваю рентгеновские снимки, мысленно представляю, как работают мышцы. Потом попробовал лечить так больных. Одному пациенту помог, второму, третьему. Поразительные результаты! Однако в медицинских кругах отнеслись к методу Касьяна скептически. Досталось на орехи и мне. Плюнул на всё и махнул с женой на Харосовей — в Карскую нефтегазоразведочную экспедицию. Хотелось романтики! Кругом белое безмолвие, ледяные торосы. Морозы — за пятьдесят градусов. Санчасть не пустовала: то с буровой кого-то привезут, то геологи вернутся из тундры обмороженными, местные жители придут. Со временем оборудовали операционную, стоматологический кабинет, грязелечебницу. Расстояния до тундровых поселков огромные, поэтому взялся обучать санинструкторов доврачебной помощи: делать уколы и перевязки, накладывать шины при переломах костей и другое. Это спасло много жизней. Однажды по рации вышли на связь с дальней буровой: "У одного из рабочих — аппендицит!" А на улице мороз, пурга, шквалистый ветер — разве вертолёт полетит? Спрашиваю в трубку: "Рыба мороженая есть?" — "Да, есть!" — отвечают. "Положите на живот больному, дайте антибиотики и ждите борт". Но вылететь удалось лишь через двое суток. Осмотрел больного. Предпринятые меры оказались не напрасными: не дали развиться перитониту. Пациента тут же отправили в Тюмень, где ему сделали операцию. Остался жив. Частенько обращались за помощью ханты и манси. Иной бросит аркан на шею оленя, да не рассчитает силы: животное рванёт и стянет всю кожу с кисти. Возись с ним! Кого-то на охоте медведь поломает, на другого рысь нападет. Сшивал сухожилия, вправлял вывихи, удалял зубы. Удивлялся: болячки на вогулах заживали в момент, как на собаках. Видимо, включались какие-то природные защитные силы. Был такой случай: молодой оленевод четверо суток тащился на нартах в Харосовей с беременной женой. В пути у бедняжки отошли воды, но никак не могла разродиться. Дело было под Новый год. На улице — колотун: носа нельзя высунуть. Когда добрались до больницы, казалось, все поселковые собаки повисли на их малицах, поскольку от одежды исходил невыносимый дух. В таких случаях делают кесарево сечение, а эта умудрилась родить сама! Через день отправили её вместе с ребенком в Салехард… Много было разных курьезных историй.
Ханты и манси прозвали Батылева "белым шаманом": доктор на их глазах творил прямо-таки чудеса! От работы на Севере у него остались добрые воспоминания: прибрел бесценный опыт. Но и грязи хватало: народ разномастный, условия жизни тяжелейшие! Приезжали-то зашибить большую деньгу, ни с чем не считались. Действовали "волчьи" законы. От воли начальника порой зависели судьбы тысяч людей. Не зря Владимир Высоцкий пел:
"Север — море надежды, страна без границ.
Снег без грязи, как долгая жизнь без вранья.
Воронье нам не выклюет глаз из глазниц,
Потому что не водится здесь воронья".
После Харасавея Александр Григорьевич перебрался в Ухту — к газовикам. Возглавил отделение центра реабилитации. Известно, каждая профессия связана с определенными заболеваниями. Вот и старался помочь людям подправить здоровье. Завел обширные знакомства. Нередко высокие начальники вызывали в Москву. Еще бы! Классный специалист! В конце концов, переманили-таки в столицу. Но что интересно: и здесь нет отбоя от северян. Больные едут из Ухты, Тюмени, Екатеринбурга, других городов. Узнают место работы, номер телефона. Как откажешь в помощи?
Ну и я, нет-нет, да и наведаюсь к земляку. С годами болячек прибавляется. Батылев вроде семейного врача. Поправит позвоночник, поставит иголки. Глядишь, и полегчает. При мне пришел мужчина лет сорока. Москвич, но живет и работает в Китае. Разговорились.
— Стал неметь палец на правой руке, — рассказывал он. — Посоветовали обратиться к местным массажистам. В Китае ныне в моде клиники, где работают слепые, использующие древние методы мануальной терапии. Увы, ничем не помогли. Обошел с десяток других гуру: никакого эффекта. И тут прослышал про Батылева. Несколько сеансов массажа, и чувствую себя значительно лучше. Палец-то от чего стал неметь? От мышки компьютера! Целыми днями в одной и той же позе. Как не быть остеохондрозу? Действительно, доктор-кудесник.
Живет Батылев в деревне Горчаково Наро-Фоминского района. Река Десна, живописные леса, поля. Растут внук Саша и внучка Карина. В саду — яблони, груши, сливы, вишни. В доме достаток. Чего еще желать? Вроде судьба ничем не примечательна, а сколько сделал добра людям. Сожалеет об одном: "Некому передать опыт. Много разговоров о необходимости совершенствования медицинского обслуживания. Особенно в сельской местности. А на деле-то — всё хуже и хуже. Заболеет крестьянин — надо ехать в город. Под разными предлогами закрывают сельские больницы и фельдшерские пункты. Жалко народ".
Всякий раз на Казанскую звоню Батылеву и поздравляю с праздником. Оба под омофором Пресвятой Богородицы, которая свела нас в одном храме. Идти бы вот так по жизни бок о бок еще долго-долго.
Анна Серафимова ЖИЛИ-БЫЛИ
«На здоровье не экономят». Поучают те, которые ни на чём не экономят, ни в чем себя не ограничивают, тех, кто на всём экономит, во всем себя ограничивают. Сила сдерживания самая могучая — финансовая. Потом нас, вынужденных экономистов, попрекают: откуда мол, здоровье будет, если вы в него не вкладываетесь. Да, нету его. Печальный факт, признаем. Потому у многих и здоровья нету, что финансов нет, вкладывать нечего. Плохие из нас инвесторы в собственное самочувствие.
Экономия, насколько понимаю, это когда деньжата есть, а их поприжали. Вот тысчонка лежит, ты её измусолил в кармане: то достанешь, то обратно сунешь. Ну в итоге ты эту тысячу и сэкономишь. Больше того, что у тебя есть, ты не сэкономишь. Да и никто не сэкономит боле того, что у него имеется. А если ничего нету? Ни рубля, ни миллиона? Ну ты и не сэкономишь. Ни рубль, ни миллион. Да хоть бы и миллиард. "Я на здоровье не сэкономил миллиард". В этом смысле у нищих преимущество перед богатыми. Те живут широко. А вы? Широко неживёте, господа нищие!
Взывают не экономить на здоровии те, кто как раз очень даже экономят. На нашем здоровьице. И поскольку они на нашем здоровии экономят, отлучив нас от гарантированного конституцией бесплатного медицинского обслуживания, то нам и приходится раскошеливаться. Тут захочешь сэкономить, воспользовавшись правом на бесплатное (это когда деньги не платишь) медобслуживание, а тебе со всех рупоров: врешь, на здоровии не сэкономишь! Плати! Ну и куда ты денешься. Ведь если болит, то тут, брат, к сестре медицинской бегом побежишь, все отдашь, когда ай, болит. На наши ай, болит, рыночные Айболиты руки потирают: хорошо, что болит, славно, что не можется.
Древний врачебный принцип "не навреди" в современной российской медицине часто не действует, если не оплачен по достоинству. Больной должен заплатить врачу, чтобы он не навредил ему. Врач не отвечает за свою работу. Как лечат, чем лечат- никакой ответственности. Простой больной он как был простой, так и остался: умрёт так и так умрёт, а выживет, так и так выживет. Если врач не приложит некоторых усилий, чтобы не выжил. И чтобы этих усилий врач не прикладывал, надо его задобрить. "За так" врач не вредить не станет. Ещё чего! Откупайтесь, хворые-немощные.
"Богаты не от больших доходов, а от маленьких расходов, — вещают из разных рупоров новую российскую истину.- Состояния образуются не от больших доходов, а от маленьких расходов". А мы и не знали! Оказывается, недостаточно нам мало тратить, что мы делаем, а не надо тратить вообще! Хлеб? Пшенка? Пережитки! Прореха на вашем достатке. Хотите разбогатеть — не тратьтесь! Залог вашего богатства — ваши нетраты. На хлеб не тратились? Зажиточны! На отдых не ездили — олигархи! Мы же не расходуем ничего. Значит — богаты. Скоро именно таким образом будут определять уровень благосостояния граждан страны. Это ведь большая мудрость — вопрос сформулировать, поставить его ребром, а граждан — раком: да-да-нет-да. Вот вы и в раю. Так и будут спрашивать: тратитесь ли вы на крупные покупки? Нет. Состоятельны. Тратитесь ли вы вообще? Нет. Богаты! Так станут определять количество бедных и богатых в нашей стране. По опросам. Были у вас крупные траты? Да: пара футбольных клубов, пара кило бриллиантов, пара яхт по 90 м каждая. Значит, человек без состояния. Бедняк. Сколько сирых сих? Около 5% населения.
А у вас были крупные траты? Нет. Самая крупная — проездной билет на месяц. Ага. Сколько народу не транжили деньги, без трат обошлись? 95% населения. Это — богачи. Тут же увидим радостную сладкую парочку, они нам сообщат, что благодаря им в стране, по опросам, 95% состоятельных людей и лишь около 5% — бедных. Ура! Важно то, как посчитали. Приписывают свои местечковые афоризмы Сталину, а ноги-то растут…
Вот говорят мечтать не вредно. Смотря, кто мечтает. Абрамович советует: надо мечтать, и все сбудется. Но осуществление мечты Абрамовича о Челси похоронило мечту миллионов русских на квартиры, учебу, сносное образование. Так что мечтать Абрамовичу — вредно для нас.
Мол, в СССР была уравниловка. Сейчас ее, слава богу, нет. Как уравнено-то было? К благам общества: образованию, отдыху, медицинскому обеспечению, к одежде и еде — все имели равный доступ, и эти блага были этаким уровнем воды в море. Вот море, уровень воды покрывает всю страну, распределен равно. Чтобы поднять общий уровень благосостояния, нужно много усилий всех. Рос этот уровень стабильно, но не так скоро.
А сейчас выстроили на наши же деньги этакие стены непроницаемые, откачали нашу воду — уровень к себе в бассейны, и их уровень всего вырос неимоверно, а наш обмелел. Возводили эти высотные башни нуворишей нашими же руками. Закон сохранения не отменишь, если даже захочешь, так что чем они больше мощными насосами из нашего и без того обмелевшего уровня откачивают к себе, тем у нас меньше. Потому и получается: раньше в странах социализма было 14 миллионов людей, живших на чертой бедности, а сейчас на этот пространстве 160 миллионов таких бедняков, и одновременно появилась кучка, у которых их уровень поднялся запредельно. За счет чего? Не за счет чего, а за счет кого!
Спрашивают, как дела, не знаешь, что и ответить. Они — по-разному. Вроде, ничего не меняется по существу, а дела по-разному. То поприжмет, то облегчение, и даже как вроде совсем богач — богачом: все, что угодно можешь себе позволить. Даже то, что вообще-то тебе нынешние власти ну совсем не позволяют: еда, езда, лечение.
Это когда статистики и правители начинают твоими проблемами заниматься и проявляют к тебе внимание в виде разговоров о жизни граждан России, ну и оно как — никак, граждане-то и бомж. и олигарх — все в одном звании. Ну и когда начинают тебя бытоописать с бомжом или с пенсионером, подсчитывать в среднем ваше состояние и благосостояние, средне выходит, совсем невмоготу. Так вроде сам по себе жилы тянешь, так хоть сыт и одет. А как только к бомжу тебя прислоняют, то без ботинка останешься, поскольку вторым с бомжом поделился, отдал согласно законам статистики. Да и щи — жиже некуда.
А как начинают в среднем тебя и госчиновника считать, то жизнь сразу краше, жизнь веселей, вы- сладкая парочка с ним. Едите икру за госсчет, собственно за счет себя же самого, только не виртуального по статистическим данным и отчетам премьеров, а реального, то есть налогоплательщика, с которого шкуру дерут и заставляют для них икру метать.
А уж когда с олигархом среднят, то у тебя и жемчуга — не мелки! Очень приятно, когда твои дела идут вровень с олигархам, даже на двоих поделенные! Как начинают тебя с ними в среднем брать — сказка! Эта песня хороша- начинай сначала. Ах, как хороша песня олигарха! Но песнь олигарха — наша заупокойная.
Геннадий Соколов ЮПИТЕРЫ И БЫКИ
Недавно Йошкар-олинский городской суд приговорил к двум годам лишения свободы доцента Марийского государственного технического университета, кандидата технических наук Г. за незаконное получение им денежных средств от студентов.
В связи с этим вспоминается случай, когда в 2000 году за аналогичное преступление для доцента того же университета, кандидата технических наук Л. прокурор запросил 8 лет тюремного заключения с отбыванием в колонии строгого режима. Суд оказался более "милостивым" и ограничился приговором в 5 лет 2 месяца. Вменяемая в вину сумма составляла 300 долларов США.
Оба "уголовника" — молодые люди, у которых, как говорится, все было впереди. В свое время окончили аспирантуру в МВТУ им. Н.Э.Баумана, там же защитили диссертации. Можно утверждать, что по большому счету вуз потерял двух высококвалифицированных специалистов.
Доцент Л. на протяжении 10 лет был безупречным деканом, при котором факультет стал одним из лучших в университете. Инициативная группа коллег по работе сумела благодаря вмешательству Комиссии по правам человека при Президенте Российской Федерации под председательством О.О. Миронова вызволить его из заключения по истечении одной третьей части срока наказания. В решении Верховного суда РФ значилось: "Выпустить немедленно".
Не так давно в Йошкар-Оле осудили сроком на 3 года за аналогичное преступление преподавателя другого вуза города, проживавшего из-за неимения квартиры семьей с двумя детьми в общежитии. В деле фигурировала сумма 1300 рублей.
Во всех случаях, что не может быть незамеченным, была наказана лишь одна сторона, и это противозаконно. Дающий взятку также является преступником и должен нести наказание.
Известен эпизод, произошедший в Саратове, когда доцент, попавший в аналогичную ситуацию, на стадии следствия покончил жизнь самоубийством.
Всё это свидетельствует о том, что сложилась порочная практика в отношении преподавателей вузов, людей культурных, образованных, интеллектуальных, когда они подвергаются чрезмерно жесткому наказанию за нарушения закона, объективно не относящиеся к разряду тяжких преступлений. Иначе как можно поставить перечисленные случаи в ряд с широко известными уголовными делами экс-министров России В.А. Ковалева, Е.О. Адамова, А. Вавилова и других, нанесших многомиллионный ущерб в долларовом выражении государству и избежавших тюремного заключения.
Разумеется, брать взятки со студентов недопустимо как со стороны морали (большой грех), так и в материальном отношении (не способ разбогатеть). Не все преподаватели это понимают, особенно молодые, которые, по недомыслию, допускают в своей работе элементы этакого "баловства". Нет оснований, да и незачем защищать это позорное явление, за которое нужно нести наказание.
Однако не от хорошей жизни все происходит. Подчас стыдно произнести вслух, что оклад профессора с 30-40-летним стажем по 17-му разряду ЕТС недавно составлял 4285 рублей, а доцента еще меньше. Если кто-то возразит, вспомнив о доплатах за ученую степень и должность, может себя успокоить решением простой арифметической задачи. Сколько баков бензина за месячную зарплату могут залить в личный автомобиль зарубежные преподаватели (американский, немецкий, финский и другие) и сколько наши, среди которых далеко не каждый из-за своей, прямо скажем, бедности этот автомобиль имеет?
Известно, что во избежание взяток в сложившейся практике чиновникам повышают жалованье. О преподавателях высшей школы речи не заходит. А ведь их работа, кроме всего прочего, связана с воспитанием молодежи, и такие вопросы должны решаться в первую очередь. Преподаватель не должен быть обременен заботами о хлебе насущном. Перед ним стоит повседневная, более важная задача сохранения и развития интеллектуального потенциала, накопленного кропотливым трудом в процессе получения образования и дальнейшей трудовой деятельности. Своим профессионализмом он должен служить достойным примером для молодого поколения.
Возможно, настала пора реализовать давно витающую в воздухе идею о придании преподавателям вузов статуса госслужащих. Их рабочий день не менее напряженный, на них лежит не меньшая ответственность при выполнении служебных обязанностей, присущ более творческий характер деятельности, чем у чиновников. К тому же, все чиновники в прошлом это учащиеся, получившие путевку в жизнь благодаря квалификации и стараниям профессорско-преподавательского состава. И с их стороны возражений на этот счет быть не должно, а, наоборот, они, бывшие студенты, должны принять за честь осуществление этого положения.
При надлежащем решении материальной обеспеченности преподавателя имеющаяся сейчас система наказаний, возможно, была бы оправданной. Сегодня же, на мой взгляд, достаточным явилось бы введение в практику "Суда чести", действующего в рамках коллектива и обладающего юридическим правом лишения преподавательской деятельности на определенный срок.
Ясно, что в существующей судебно-правовой системе в отношении представителей высшей школы имеются серьёзные недочеты, подлежащие пересмотру и исправлениям.
Йошкар-Ола
Автор — д-р техн. наук, профессор МарГТУ, заслуженный работник высшей школы Российской Федерации
Юрий Екишев: «Я ВЫБРАЛ ЭТОТ ПУТЬ»
26 ноября 2008 года в небольшом посёлке Синдор, что в двухстах километрах от Сыктывкара в сторону Воркуты, был освобождён из-под стражи лидер организации Союз Национального возрождения и координатор ДПНИ в Республике Коми Юрий Екишев. "На краю географии" Юрия встречали русские патриоты во главе с неукротимым полковником Квачковым.
Юрий Екишев — человек необычной судьбы и несгибаемого характера. Этнический коми, практически единственный литератор, пишущий на языке своего народа, является убеждённым русским националистом, воцерковленным православным человеком.
Уголовное преследование Юрия Екишева началось ещё до прошумевшего на всю страну благодаря "Моменту Истины" Андрея Караулова инцидента в Сыктывкаре 22 июня 2006 года, когда за день до этого 15-летняя Валя Савельева, дочь священника РПЦЗ (в прошлом — сотрудника ОМОН, участника боевых действий в Чечне) едва не подверглась насилию со стороны одного из продавцов рынка, выходца из Азербайджана, и, во многом благодаря бездействию местных властей, чуть не случились "массовые беспорядки", подобные кондопожским.
С этим интересным и незаурядным человеком мы беседовали в нашей редакции в середине декабря.
"ЗАВТРА". Юрий, в Коми и за её пределами вы известны в первую очередь не как политик, а как писатель и публицист. Возможно, всё ещё изменится, но давайте начнём с литературы.
Юрий ЕКИШЕВ. Литература — часть моего жизненного пути. Литература у меня началась в 1989 году. Она началась с того, что я приехал домой и сказал своему папе: "Папа, всё, я завязываю с математикой".
Я же был когда-то преподавателем математики, у нас в университете, в Сыктывкаре. Стажировался в Санкт-Петербургском университете вместе с Гришей Перельманом, который сейчас Филдсовскую премию получил, вернее — не получил, а отказался получать. По похожим темам мы там работали.
"ЗАВТРА". Ваше образование?
Ю.Е. У меня с пятого класса пошли сплошные математические олимпиады. И я был победителем городских, республиканских, всесоюзных олимпиад. А на международной математической олимпиаде в 1981 году, в Америке, я занял второе место — серебряную медаль, короче, получил. Серебряную — потому что волновался и перепутал тангенс с котангенсом. После этого — без экзаменов поступил в МГУ, стал преподавателем математики, стажировался в Питере. В 1981 году я поступил в МГУ, потом перевёлся к себе в Сыктывкар. Мягко говоря — не люблю я Москву.
Параллельно с седьмого класса занимался в пресс-центре при молодёжной газете. Уже в таком возрасте меня привлекали журналистика, работа со словом, и, на самом деле, после окончания школы, передо мной стояла дилемма — куда пойти? Что ближе — математика или литература? Мне сказали: либо журфак — но сначала армия, либо без экзаменов — математика в МГУ. Я подумал, хоть и с сомнением — наверное, математика. Всё-таки она идёт очень легко, и без экзаменов в МГУ — нормально.
"ЗАВТРА". Можно сказать, что в конце концов, всё вернулось на круги своя?
Ю.Е. Я не жалею, что я математическое образование получил. Поскольку культура мышления — она у математиков очень чётко поставлена. Но в 1989 году, в Санкт-Петербурге, я посмотрел вокруг, — а ведь написал уже кандидатскую диссертацию, по топологии и мно-гообразии клеточных и малых размерностей, ну и так далее; но внутренне у меня созрело такое ощущение, что Слово, оно больше Цифры. Какие бы великолепные реалии цифра ни описывала, какое бы я ни получал удовольствие от того, как был создан Божий мир, созерцая эти формулы, я всё-таки внутренне пришёл к тому, что Слово — глубже. Цифра огромна, а слово бесконечно. Издали это, может, и незаметно, но вблизи… И я оставил стажировку в Санкт-Петербурге, поехал домой, в Сыктывкар. А там папа встретил меня с таким недоумением — ну что там случилось? Отвечаю, что всё, с математикой — развод, и я всё-таки буду писателем.
Я был воспитан в таком патриархальном, можно сказать, — в реликтовом сознании, что с родителями советоваться надо и в курс их ставить по поводу своей жизни.
В ответ папа рассказывает мне историю. Говорит — ну вот, если будешь писателем, то когда-нибудь напиши такую историю, как дед твой возвращался с войны — без руки, без ноги. Он попал тогда под Синявинскими высотами в мясорубку, тащил на себе шесть километров единственного парнишку, оставшегося от его батареи, на одной силе воли. А в медсанбате ему сразу отняли и часть руки, и ногу. И он послал телеграмму, что он едет домой в деревню. Про руки-ноги не написал, написал, что возвращается такой-то, Екишев Василий. А их там было двое Василиев Екишевых в деревне. И послали две подводы, и вся деревня на пригорке стояла — смотрели, как эти две подводы возвращаются, куда поедет пустая, а куда полная. И куда полная повернула, туда все побежали, а он там без руки, без ноги. И не знали, радоваться или горевать. Потом у деда моего была долгая, бурная жизнь, семеро детей, всех на ноги поставили, все высшее образование получили. Ну, ещё на стороне там, говорят, настрогал незаконнорожденных детей. Мужиков-то вернулось мало. Как говорят у нас, — упали на войне. И, в конце концов, получилась жизнь такая сложная, но проведённая в любви.
И первое, что я сделал, — просто написал сценарий, о своём деде Василии, под названием "Ангел Рода". Я уже не помню, на какие премии он выдвигался. Он есть и на коми, и на русском языке — то есть с русским подстрочником. Одна кинокомпания, "Эскомфильм", тогда ещё была жива, работала с Сокуровым, — она собиралась снять фильм. На какое-то время выкупила права, но так и не сняла из-за общего развала. Александр Николаевич Сокуров прочитал этот сценарий, написал предисловие, вот с этого и началась моя литературная жизнь.
Потом уже как-то я пьесы свои показал Сергею Юрьевичу Юрскому. Ему одна из них очень понравилась, мы хотели её поставить и на "Радио России" озвучить, но опять же — тяжёлые были времена. Тем не менее, он познакомил меня с Игорем Ивановичем Виноградовым, это редактор журнала "Континент". И они вдвоём, Сергей Юрьевич и Игорь Иванович, рекомендовали меня в Союз писателей Москвы, когда у меня уже повести были изданы, роман, и выдвинуты на всякие премии: "Малый Букер", премия Белкина, премия Толстого, и так далее… Вот такая короткая, но бурная литературная жизнь у меня была. Потом, кроме всего прочего, появилась ещё публицистика… Но это уже другой, отдельный разговор…
"ЗАВТРА". Но ведь были не только пьесы — был ещё и храм, построенный своими руками?
Ю.Е. Да. Но храм — он не сам собой возник. В 1993 году я тяжело заболел, как спичка, стал тонкий, еле ходил, за стенку держался… Врачи меня посмотрели и сказали: иди умирай домой, полипы в желудке, биопсия показывает, что третьей-четвёртой группы злокачественные клетки, не жилец ты. А года за два до этого я крестился, ещё так совпало, что у меня друг погиб в том же году, скажем так — ангельской доброты человек. И я подумал, что, во-первых, такая добрая жизнь не может вот так кончаться, каким-то непонятным жестом судьбы, а если я построю церковь в память о нём, туда зайдут женщины, свечечки зажгут — это будет уже ответ смерти, вот. Представил я себе всё это, взял в руки топор, про болезнь свою как-то забыл, даже выпал куда-то на полгода-год — может быть, вне времени находился — и вот, в 1994 году построил храм в своём селе. В конце концов, чуть позже там уже основался монастырь. Далее была довольно серьёзная история в конце 1998-начале 1999 года, когда, скажем так… У человека всегда бывают иллюзии. Я строил церковь, думал, что буду ходить туда хотя бы раз в неделю. Пришёл, помолился, умиротворился, и ушёл… А попал — на войну. На войну и со своими помыслами, на войну с тем вопросом русским — что есть Церковь вообще? В конце 1998 года, монастырь, который в нашей церкви служит, он вышел в никуда из МП РПЦ, и потом уже присоединился к РПЦЗ. Патриархия пыталась сначала силовым способом отобрать этот храм, но ничего не вышло, хотя там было довольно жёсткое противостояние. Когда узнали что наш храм будут отбирать, две деревни вышли навстречу захватчикам. А там приехали и районные власти, и силовики с автоматами, и куча таких, якобы паломников, — на самом деле, людей, которые хотели фактически силой занять храм. И их, скажем так, не пустили туда, прогнали. Это была довольно громкая даже по тем не тихим временам история.
Потом уже начались суды, но с судами — полегче. Потому что я церковь строил сам, землю выделяли мне лично. Так что с юридической точки зрения было всё просто: люди, которые там и пальцем не шевельнули, претендуют на какую-то собственность… И даже епархия МП РПЦ в Коми возникла только через год после того, как я церковь построил.
Параллельно я издал на коми языке, как редактор и как издатель, "Молитвослов" и "Евангелие". Вёл радиопередачу на коми языке.
"ЗАВТРА". Много профессиональных литераторов пишет на коми?
Ю.Е. Это единственный случай в истории коми, что человек принят в Союз писателей Москвы, и, тем не менее, пишет на коми языке. И издаётся, а кроме словесного служения, ещё и создал организацию по защите прав коренного населения своей земли — Союз Национального Возрождения (СНВ). К её созданию и развитию я приложил все усилия.
Коми по вере — православные. В 1996 году праздновалось 600-летие успения Стефана Пермского, а это был друг Сергия Радонежского и Дмитрия Донского, соответственно. Человек был очень образованный, и до сих пор в Троице-Сергиевой Лавре, когда за обедом звучит колокольчик, все встают, и читают молитву, которой ещё Сергий приветствовал Стефана. Вот проезжал тот мимо друга, не успевал заехать — вышел из возка, поклонился, Сергий поклонился в ответ… Веточки духовной жизни — они как дерево: всё сплетается. Где-то один росточек пошёл, где-то другой… Ну, и сейчас, наверное, то же самое…
Но вернёмся к Союзу Национального возрождения. Мы стали издавать газету "Стенограмма", которая, как ни странно, в конце концов, послужила поводом к тому, чтобы со мной расправиться. Мнения простых людей, их письма — водителей «Газелей», студентов, пенсионеров, дальнобойщиков, отставных военных — что может быть страшнее? Глас народа — глас Божий… Оказалось — это самое страшное для нынешнего режима не только в Коми, но даже и госдепартамента США, признавшего «Стенограмму», издававшуюся мизерными тиражами, одной из самых неудобных газет в современной России.
