Отто Скорцени и секретные операции абвера

      Но на скамье подсудимых не было Скорцени, того самого Скорцени, который командовал пресловутой 150-й танковой бригадой и изобличенной в военных преступлениях ротой агентов, организатора операции фашистской секретной службы под кодовым наименованием "Гриф", того самого Скорцени, который под чужой фамилией Золяр рвался на Запад вместе с 6-й танковой армией СС Зеппа Дитриха.
      А все дело в том, что американские офицеры из лагерной администрации вовремя, будто бы невзначай подсказали ему лечь на небольшую и совершенно безопасную хирургическую операцию. Там, в госпитальной тиши, Скорцени и узнал о справедливом приговоре этого пока еще антифашистски действовавшего трибунала: 33 эсэсовских бандита были приговорены к казни, 23 эсэсовских офицера - к пожизненному заключению, Зепп Дитрих получил 25, а Герман Присс - 18 лет тюрьмы.
      Судебное следствие вновь вскрыло преступный характер СС как организации в целом и войск СС в частности, тем самым подтвердив приговор Международного военного трибунала в Нюрнберге.
      Примечательно, что американская секретная служба, за спиной которой стояли наиболее реакционные круги США, вывела Скорцени из-под огня и помогла ему избежать справедливого возмездия.
      Лжепроцесс
      В ту пору, когда еще слишком жива была память о злодеяниях нацистов, этот любимец Гитлера, террорист, совершивший столько преступлений против многих народов, в том числе и немецкого, не мог исчезнуть незаметно. Да и очень много было улик против этого военного преступника. Поэтому американская секретная служба инсценировала судебную комедию, весьма типичную для ее неразборчивых методов.
      Прежде всего, подлеченного человека со шрамами посетили американский подполковник Роберт Д. Дарст и некий Макклур - оба они получали жалованье из кассы секретной службы армии США. Дарст отрекомендовался юристом. На визитной карточке Макклура, который с 1942 года руководил военной секретной службой США на европейском театре военных действий, а позже - отделом ведения психологической войны в Европе, в 1947 году значилось: начальник "отдела контроля над информацией" американской военной администрации в Германии - словом, фигура влиятельная.
      Американская секретная служба продумала все еще до начала процесса. Слушание дела преднамеренно оттягивалось и началось лишь 18 августа 1947 года.
      Защищать Скорцени руководство американской секретной службы поручило прошедшему огонь и воду адвокату Дарсту. Макклур же должен был обеспечить соответствующие отклики прессы. Затем начался торг. От Скорцени добивались сотрудничества с американской секретной службой, а взамен предлагали оправдательный приговор. При этом необходимы были два условия. Во-первых, Скорцени должен дать обязательство, что после процесса он поделится с американской разведкой своим опытом в подрывной деятельности против Советского Союза. Этим опытом особенно интересовался так называемый "Исторический отдел" армии США. Во-вторых, все защитники (три американских и семь немецких) должны безоговорочно подчиниться Дарсту. Процесс привлек внимание общественности, и поэтому нужно было всячески избегать любых осечек, а они могли бы легко возникнуть, если недостаточно осведомленные защитники выступали бы каждый сам по себе. Только при таких условиях американцы обещали оправдать Скорцени. Человек со шрамами, разумеется, охотно согласился и принужден был подтвердить это в письменной форме.
      Да, поистине загадочные для непосвященных вещи происходили на этом процессе! Уже в самом начале защита под предлогом пристрастности судей дала отвод пяти членам трибунала из девяти, т. е. абсолютному большинству. Их заменили субъектами, связанными с секретной службой. Одновременно в местной прессе появилось интервью Скорцени под вызывающе наглым заголовком: "Скорцени считает процесс бессмыслицей!"
      Прокурор обвинил представших перед судом главарей диверсантов в нарушении общепринятых законов ведения войны: использование военной формы противника, убийство американских и английских военнопленных, а также ограбление их. Впоследствии Скорцени писал в своем дневнике: "Дальнейшее чтение обвинительного акта я почти не слушал"*. Да и чего, собственно, было ему беспокоиться! Свидетелем защиты "по собственной инициативе" выступил офицер британской секретней службы Йоу-Томас. Он тоже неплохо сыграл свою роль. Под конец Дарст внес заранее подготовленное предложение об оправдательном приговоре. А американский генерал-майор Макклур в расчете на пропагандистский эффект даже с пафосом воскликнул: "Господа, да имей я в своих войсках таких парней, как обвиняемые, я просто гордился бы этим!"
      Американской секретной службе было важно не только сохранить купленную голову Скорцени. Преследовалась и другая цель - создать международно-правовой прецедент, который дал бы возможность "подправить" приговоры, вынесенные Международным военным трибуналом в Нюрнберге. Разведка США стремилась к такому приговору, который юридически оправдал бы противоречащие международному праву человеконенавистнические методы нацистов.
      * Otto Skorzeny. Geheimkommando Skorzeny, S. 405.
      О расстреле американских военнопленных эсэсовцами Скорцени (что было документально доказано американской стороной еще на процессе по "делу о Мальмеди") не говорилось ни слова. Американский обвинитель и судьи умышленно закрывали глаза и на принадлежность Скорцени к таким преступным организациям, как СС и Служба безопасности.
      Международное право было попрано. Суд вынес оправдательный приговор! Он руководствовался не правом, а директивами американского генерала Доновэна. С точки зрения этого суда, действовавшего по заданию Си-Ай-Си, виновными являлись не эсэсовец Скорцени и его агенты, а те американские и британские военно-полевые суды, которые в декабре 1944 года вынесли 132 смертных приговора террористам Скорцени.
      Несколько месяцев спустя западногерманский журнал "Квик", учитывая мнение большинства западногерманского населения, писал: "Процесс неожиданно закончился оправдательным приговором. Так и осталось неясным, был ли на нем представлен весь материал против Скорцени. Что касается мнения широких кругов о приговоре, то его можно кратко выразить словами: "Мелюзгу вешают, крупным дают сбежать"*.
      Но от американской секретной службы Скорцени не сбежал. Он получил кличку Эйбл и вместе со своим адъютантом Радлем перебрался в изолированный коттедж "Аляска" в Нейштадте-на-Лане. Американский полковник Поттер не мог пожаловаться на Скорцени: в течение полугода тот с раннего утра до позднего вечера диктовал секретарше свои мемуары. Тот самый Скорцени, по приказу которого в 1944 году был расстрелян немецкий солдат за то, что в письме упомянул о "служебной тайне", теперь в качестве платы за свою драгоценную голову раскрыл перед новыми хозяевами святая святых германской секретной службы, предоставив интересовавшие их сведения. Такова на поверку оказалась верность Скорцени "эсэсовскому долгу". Он первый из эсэсовских главарей променял самые сокровенные нацистские тайны на не очень-то щедрые долларовые подачки и увесистые пакеты с продовольствием. Даже его бывший шеф бригадефюрер СС Шелленберг не имел столь ревностных покровителей в американской военной форме. По так называемому "делу Вильгельмштрассе" Шелленберга приговорили в Нюрнберге за преступления против человечности и принадлежность к преступным организациям к слишком мягкому, но все же наказанию - к шести годам тюрьмы.
      * "Quick", Mьnchen, vom 2. April 1950, S. 452.
      СКОРЦЕНИ СОВЕРШАЕТ ПОБЕГ
      Бункер-Якоб действует
      В дармштадтском денацификационном лагере, куда поместили человека со шрамами, Скорцени продолжал твердо верить, что его не замедлят зачислить в категорию "грядовых попутчиков" нацизма, и тогда, получив отпущение грехов, он сможет приняться наконец за новые дела. Но на сей раз дело не клеилось, денацификация задерживалась.
      Некоторое время Скорцени скрывался под присвоенным ему американской армией псевдонимом Эйбл, но антифашисты тех стран, где творил свои чудовищные преступления человек со шрамами, напали на его след.
      В апреле 1948 года дружки Скорцени по Си-Ай-Си сообщили ему, что в Чехословакии отдан приказ о его аресте за зверства в Плоштине и правительство этой страны потребовало от Комиссии Объединенных Наций по расследованию военных преступлений его выдачи. И если Си-Ай-Си под предлогом "перегруженности работой" удалось на несколько недель оттянуть вручение администрации дармштадтского лагеря требования о выдаче Скорцени, то окончательно воспрепятствовать этому она, опасаясь общественного возмущения, не решилась. Но Скорцени понял недвусмысленный намек своих покровителей...
      В то время эсэсовцы, которые сначала скрылись, а теперь вновь вынырнули на поверхность под видом добропорядочных бюргеров, прилагали все силы, чтобы сохранить свою преступную организацию.
      Нацисты, и прежде всего бывшие сотрудники Службы безопасности, уже успели создать нелегальные ячейки и восстановить связи, как это намечалось планом, разработанным Скорцени в альпийской хижине. Им не хватало только главаря, который мог бы использовать зарубежные каналы и привлечь к делу доверенных лиц - иностранцев.
      Сообщники Скорцени готовили его освобождение из дармштадтского лагеря для интернированных нацистов. Они осторожно нащупывали почву.
      Связь между нацистами, находящимися в изоляции друг от друга в дармштадтском лагере, осуществлялась через человека с темным прошлым, по кличке Бункер-Якоб. Когда он выходил из лагеря на свободу, Скорцени вручил ему адрес и записку. С нею Бункер-Якоб немедленно отправился в городок неподалеку от Ганновера. Там Якоб Грёшнер (таково было его настоящее имя) встретился с доверенным Службы безопасности, и тот через три дня, предварительно расшифровав записку Скорцени, дал связному подробные инструкции.
      Грёшнеру было необходимо вновь увидеться со Скорцени. С этой целью он наплел американцам о Скорцени такую мешанину из правды, полуправды и лжи, что мелкий чиновник Си-Ай-Си, мнивший себя весьма проницательным, решил устроить им свидание, чтобы подслушать их разговор. Он оставил Скорцени и Грёшнера одних и включил вмонтированный в лампу миниатюрный микрофон. Эта хитрость была давно известна Скорцени: в былые времена он и сам не раз пользовался подобными уловками. Он знал, что Грёшнер принес важные известия. За несколько минут, пока они оба шумно шаркали ногами и стучали кулаками по столу, чтобы заглушить голоса, Скорцени успел узнать все о плане своего побега, подготовленного сообщниками по Службе безопасности, и наметил дату.
      Несмотря на то, что ни один из заключенных не имел права получать почту без просмотра цензурой, возглавлявшая отдел цензуры почтовой корреспонденции некая фрау Шрётер не раз передавала Скорцени непросмотренные письма. Как было видно по штемпелям, все они отправлялись из Нижней Саксонии. Из этой корреспонденции Скорцени узнал детали предстоящего побега и был уверен в его успехе. 25 июля 1948 года Скорцени вызвала администрация лагеря, чтобы сообщить новую дату рассмотрения его дела денацификационным судом.
      Тем временем из Гамбурга на юг уже мчалась автомашина с тремя немцами в штатском. Вот уже позади остался Вюрцбург. Но, странное дело, теперь на машине появился опознавательный знак американских оккупационных войск. Штатские же немцы вдруг превратились в чинов американской военной полиции. Вот и Дармштадт. Машина остановилась перед воротами лагеря для интернированных нацистов. Из нее вышли трое: внушительного вида капитан и два солдата в касках американской военной полиции. Капитан резким тоном потребовал от немецкой охраны выдать Скорцени для допроса. Часовой подчинился: ему даже в голову не пришло потребовать документы.
      Так в июле 1948 года под "охраной" собственной "полиции" покинул дармштадтский лагерь человек со шрамами - преступник Скорцени.
      Человек, которому не нужно виз
      Шли недели, а Скорцени оставался недосягаемым для своих бессильных, или, лучше сказать, парализованных, преследователей. Западногерманская полиция спасовала перед гитлеровским главарем секретной службы.
      И хотя власти земли Гессен, на территории которой находился дармштадтский лагерь, заявили, что отдали приказ об аресте Скорцени и дело будет рассматриваться в его отсутствие, все честные немцы были возмущены.
      Через полтора года после побега Скорцени в полицей-президиум обратилась жительница Ганновера. Она заявила, что видела Скорцени. Бедно одетый, он позвонил в дверь ее квартиры и попросил милостыню. Полиция не приняла это заявление всерьез. Почему? "Полиция придерживалась того мнения, что Скорцени, если бы это действительно был он, не пришлось бы просить милостыню", - так комментировала этот эпизод западноберлинская газета "Курир". И это предположение столь внезапно ослепшей полиции только что созданного западногерманского государства попало в самую точку.
      Ведь об исчезновении Скорцени после побега позаботились его американские сообщники по секретной службе. На первых порах он укрылся в США, где служил американской разведке в качестве "инструктора летного дела". Американское агентство Ассошиэйтед Пресс в сентябре 1948 года сообщало, что бывший гитлеровский агент по особым поручениям "находится в Соединенных Штатах, где занимается подготовкой летчиков".
      На самом же деле Скорцени занимался совсем иным: в штате Джорджия он обучал американских коллег методам забрасывания и эвакуации агентов-парашютистов. Глава секретной службы США генерал-майор Доновэн приказал ему продемонстрировать метод, при помощи которого самолет может взять агента на борт без приземления. Разумеется, Скорцени охотно согласился помочь американской разведке. Ведь такие опыты были успешно завершены Службой безопасности при его личном участии еще в 1943-1944 годах на экспериментальном аэродроме Айнринг. Чтобы поднять агента на борт самолета прямо с земли, без посадки, применялась трапециевидная конструкция из небольших штанг с канатом длиной в четыре метра. Низко пролетающий самолет захватывал ее специальным крюком. За этот старый трюк Службы безопасности Скорцени отхватил чек в тысячу долларов, а затем возвратился в Европу.
      Прежде всего Скорцени направился во Францию. По пути он остановился в Андорре - карликовом государстве в Пиренеях, находящемся под покровительством Франции и Испании. Там Скорцени встретился с неким Лавалем*, который числился у него в списке лиц, связанных с эсэсовской акцией по распространению фальшивых денег. В 1944 году этот агент Службы безопасности сумел в освобожденной Франции обменять через испанские банки миллион фунтов фальшивых стерлингов на полноценную валюту, но к этому времени его контакты с главным управлением имперской безопасности были уже нарушены. Поскольку в кругах Службы безопасности Лаваль слыл человеком надежным, Скорцени был уверен, что скоро получит этот припрятанный миллион. Все складывалось для Скорцени как нельзя лучше: пост министра финансов в первом послевоенном правительстве Франции занял закадычный друг агента Лаваля Леперк.
      Разумеется, обо всем этом не мог знать фоторепортер из газеты "Се суар": однажды он встретил в ночном кафе Парижа в обществе дамы легкого поведения человека с лицом, иссеченным шрамами. Было установлено, что человек, случайно сфотографированный репортером "Се суар", не кто иной, как Скорцени.
      Парижане были возмущены. Скорцени целый день не решался выйти из снятой им виллы, а затем под покровом ночи сбежал из столицы на Сене с новым паспортом. 15 февраля 1950 года парижан, спешивших на работу, оглушили возгласы мальчишек-газетчиков: "Скорцени, эсэсовский убийца № 1, сбежал!"*, "Скорцени, шеф гитлеровских агентов, исчез из Сен-Жермен-ан-Лай!"**
      Итак, Скорцени дал тягу. В каком направлении? И что предпринял для его поимки префект парижской полиции?
      Имя Скорцени вдруг всплыло в западногерманской прессе. Теперь о нем писали не иначе как о "человеке, которому не нужно виз".
      "Азбука террористов" в большой цене
      Человек со шрамами направил свои стопы в ту страну, где в каждом полицейском участке хранился приказ о его аресте. Он рвался в Западную Германию. Скорцени считал, что настало время активно включиться в "холодную войну" и предложить своих неразоружившихся агентов для борьбы "против большевизма". Кроме того, своим появлением в Западной Германии он хотел обнадежить и подбодрить бывших эсэсовцев, которым приходилось держаться на задворках. Но чтобы не выглядеть предателем в глазах закоренелых эсэсовцев, ему необходимо было возвеличить собственную персону. К тому же он намеревался превратить свои воспоминания агента в звонкую монету. За страницы мемуаров он рассчитывал получить хрустящие купюры, любые западногерманские, французские, американские, итальянские. И он действительно нашел покупателей. Кто же они?
      Сначала Скорцени - теперь его звали уже Рольф Штайнер - толкнулся в редакции и издательства Гамбурга. В его портфеле из крокодиловой кожи лежала объемистая рукопись. Переговоры об издании этих мемуаров вел господин Генри Наннен - главный редактор иллюстрированного журнала "Штерн". Скорцени запросил ни много ни мало - 40 тысяч западногерманских марок, причем наличными. Наннен был не прочь напечатать мемуары: ни автор, ни содержание их его не смущали, только вот цена показалась слишком высокой. Скорцени хлопнул дверью.
      И все же он не сомневался, что найдет покупателя.
      Им оказался Гарольд Лехенперг из Мюнхена, который не пожалел 40 тысяч марок.
      Одновременно Скорцени запродал другой экземпляр рукописи гамбургскому издательству "Ганза", директор которого задумал преподнести ее немецкому народу массовым тиражом. Издателя этого зовут Йозеф Тот де Безеней*.
      В апреле 1950 года о Скорцени вдруг заговорили сразу во многих странах. Реакционные газеты Франции, Америки и Италии начали печатать автобиографии гитлеровского агентурного аса: ведь пропаганда неофашизма отвечала их программе.
      В Западной Германии пропагандистом неофашизма стал мюнхенский иллюстрированный журнал "Квик", действующий по специфически американскому рецепту: "секс и уголовщина". Главный редактор этого журнала Лехенперг позаботился преподнести читателям мемуары Скорцени как можно эффектнее: "Самый опасный человек в мире! После оправдательного приговора, вынесенного ему американским судом в Дахау на процессе военных преступников, Скорцени оказался в Дармштадте в немецком денацификационном лагере. Он сбежал оттуда самым невероятным способом, прошел сквозь огонь и воду, преследуемый тысячами ищеек, но так и не найденный, вдруг очутился в Париже, совершенно спокойно прогуливаясь с молодой женщиной по Елисейским полям; несколько дней спустя он появился в Гамбурге и Мюнхене, чтобы затем так же молниеносно вновь исчезнуть в водовороте крупных европейских городов".
      * Его издательство "Ганза" (Гамбург, 39, Блюменштрассе, 36) было ликвидировано только в 1960 году, т. е. именно в том году, когда был разоблачен и арестован убийца миллионов евреев Адольф Эйхман.
      Вскоре и издательство "Ганза" издало книжонку под названием "Секретная команда Скорцени", преследующую вполне определенную цель. Скорцени делал бизнес, а вместе с ним - и западногерманские издатели. Буржуазная пресса рекламировала гитлеровского террориста так же, как пиво, подтяжки и автомашины. Жадные до сенсаций издатели и редакторы заботились только о прибыли, а не о морали и праве. Они без колебаний покупали из окровавленных рук бандита гнусную стряпню.
      Итак, весной 1950 года по крайней мере три гражданина Федеративной Республики Германии поддерживали связь со Скорцени и знали о его местопребывании: Генри Наннен, Йозеф Тот де Безеней и Гарольд Лехенперг.
      Скорцени без помех, как и прибыл, покинул пределы ФРГ, причем "с наилучшими рекомендациями западных союзников".
      Контрольная комиссия США в Западной Германии даже "забыла" опровергнуть тот факт, что Скорцени уже давно находится на службе американской разведки. Немало неприятностей имел тогдашний министр иностранных дел Западной Германии, который, по-видимому, выдал Скорцени въездную визу. Им был федеральный канцлер Конрад Аденауэр, занимавший в то время сразу оба поста.
      Префект полиции лжет
      Крайне правая французская газета "Фигаро" взяла на себя задачу, действуя по геббельсовскому образцу, создать гитлеровскому разбойнику, главарю агентов и палачу партизан популярность. Французский же народ, в памяти которого еще слишком живы были воспоминания о преступлениях Скорцени в период оккупации Франции, дал должный отпор этой провокации.
      Французская коммунистическая партия заявила правительству протест. Тысячи возмущенных парижан заполнили Елисейские поля. Редакция "Фигаро" буквально подверглась осаде. Покровители Скорцени - редакторы газеты поспешили скрыться черным ходом. Долго и тщетно пытались полицейские разогнать демонстрантов.
      1 апреля 1950 года "Юманите" вышла с заголовком на всю первую полосу: "Тысячи патриотов выразили протест газете, взявшей под защиту эсэсовца Скорцени!"
      В муниципалитете Парижа состоялись бурные прения. Префекта парижской полиции засыпали вопросами. Он не знал куда деться от справедливых упреков: "Что было предпринято в феврале, чтобы захватить оберштурмбаннфюрера СС в Париже?", "Как могло случиться, что гитлеровский агент по особым поручениям в течение нескольких месяцев проживал в Париже без прописки и даже имел собственную виллу?", "Что сделала полиция для ареста Скорцени на границе?"
      Прижатый к стенке префект парижской полиции, хотел он того или нет, стал сообщником человека со шрамами. Он лгал, заявив, будто ничего не мог предпринять, поскольку фамилия Скорцени не числится в списке военных преступников.
      Однако имя человека со шрамами значилось в списке военных преступников, и даже не в одном! С февраля 1948 года, т. е. уже более 700 дней, он был внесен в основные, известные всем странам списки Комиссии Объединенных Наций по расследованию военных преступлений. Эта международная комиссия завела на Скорцени специальное дело. В нем, в частности, говорилось:
      "Скорцени, Отто, германский подданный, бывший командир "команды специального назначения" в Визовице.
      Дата и место совершенных преступлений: апрель 1945 года. Плоштина.
      Число и описание преступлений: убийство, грабеж, преднамеренное уничтожение собственности.
      Краткое изложение фактов: Обвиняемый Отто Скорцени в апреле 1945 года участвовал в карательной операции против жителей деревни Плоштина. 27 человек было убито, все их имущество разграблено, дома сожжены".
      Французская общественность возмутилась.
      Однако представители министерства иностранных дел наотрез отказались высказать свою точку зрения по поводу поступивших из-за рубежа запросов о выдаче убийцы Скорцени и вопреки здравому смыслу повторяли басню о якобы неполном списке военных преступников.
      Многое так и осталось неясным в этом скандале, затронувшем высшие правительственные круги Франции, от которых нити снова вели в Андорру, к пресловутому агенту СД Лавалю. Но стало ясно, почему Скорцени "не нужно виз".
      В атмосфере ладана
      Прибыльная торговля мемуарами была для Скорцени отнюдь не главным делом в Западной Германии. Руководитель бывшей гитлеровской Службы безопасности прибыл сюда для того, чтобы проинспектировать свои подпольные ячейки и создать условия для бегства видных нацистских преступников.
      Кроме того, он имел задание и от американской разведки. Ему поручалось завербовать для новых авантюр против социалистических стран как можно больше бандитских главарей, имеющих "фронтовой опыт". Ведь американский империализм уже развернул открытую борьбу против этих стран. В конце июня 1950 года США совместно с Ли Сын маном совершили нападение на КНДР.
      В эсэсовских кругах тайную вербовку наемников окрестили "операцией Скорцени". Мюнхенский иллюстрированный журнал "Квик" счел своим кровным делом включиться в нее. Он снабдил мемуары военного преступника такими добавлениями, которых не могли не заметить бывшие сообщники человека со шрамами. "Бегство из жизни? - вопрошал эсэсовский преступник. - Многие сделали для себя такой вывод. Но я чувствую, что мой долг и впредь быть во главе своих камерадов* и вместе с ними продолжать жить. Мне нечего было скрывать от бывших врагов. Я служил своему отечеству и выполнял свой долг. Так пусть и для меня, и для моих камерадов начнется снова жизнь..." Это был плохо замаскированный призыв к активизации фашистских сил.
      Вскоре Скорцени отправился в Италию - страну, где он некогда в интересах Гитлера помогал восстановлению фашизма. Там он встретил старых знакомых из итальянской секретной службы, в том числе небезызвестного князя Боргезе. Князь принадлежал к руководящей клике неофашистов, снова представленных в парламенте своей партией "Итальянское социальное движение" (MSI), насчитывающей свыше четверти миллиона членов.
      Но для осуществления задуманного плана нужно было обезопасить себя. Скорцени не хотел пережить в Риме второй Париж.
      В солнечный осенний день, когда листва переливалась всеми красками, долговязая фигура незаметно проскользнула в здание католического учебного заведения "Колледжио Теутонико ди Санта Мария делль Анима". Разумеется, Скорцени и здесь не назвал себя настоящим именем. Да в этом и не было необходимости. Хозяин дома монсеньор Алоис Худаль не раз заявлял: "Будучи священником, я не являюсь ни полицейским, ни карабинером. Мой христианский долг - спасти того, кто может быть спасен". Под этим девизом немецкое отделение его семинарии было превращено в сборный пункт для многих видных нацистов.
      * На немецком солдатском жаргоне: однополчанин, сослуживец, приятель. - Прим. перев.
      Здесь Скорцени встретился еще с одним своим единомышленником. Гостеприимством монсеньора Алоиса Худаля уже довольно долгое время пользовался бывший обергруппенфюрер СС при штабе Гиммлера, заместитель "имперского руководителя молодежи" и гаулейтер Вестфалии Гартман Лаутербахер. Он ввел Скорцени в курс дела, рассказав ему о тайных нитях и каналах, которыми располагали бывшие эсэсовцы. Правда, самому Лаутербахеру приходилось поневоле ограничиваться лишь нацистскими опорными пунктами в Мюнхене, Линце, Риме и Аргентине, поскольку ему недоступны были те счета в банках, которыми мог распоряжаться Скорцени.
      Под сенью Ватикана, в монастырской тиши, овеянные запахом ладана, беседовали два обер-бандита. Речь шла отнюдь не о самоотречении и покаянии. Здесь говорили о возрождении старых нацистских планов и пересчитывали миллионные суммы. У собеседников не было разногласий. Так был учрежден зловещий синдикат эсэсовских преступников - "Организация лиц, принадлежащих к СС*.
      Хотя человек со шрамами сделал все для конспирации, пребывание его в Риме недолго оставалось тайной. Полмиллиона читателей газеты "Унита" вскоре узнали о преступной деятельности бывшего любимца Гитлера.
      Вскоре правительство Чехословакии обратилось к правительству Италии с требованием выдать разыскиваемого палача Плоштины. Сначала министерство иностранных дел Италии пыталось отрицать факт пребывания Скорцени в Италии, но затем все же было вынуждено передать требование о его выдаче министерству внутренних дел. С тех пор имя человека со шрамами числится также в итальянских списках разыскиваемых преступников.
      Покидая, не без содействия итальянской полиции, гостеприимные места, Скорцени был доволен. Ведь ему удалось проложить "римский маршрут". По нему, как по проторенной дорожке, в последующие недели, месяцы и годы, спасаясь от правосудия, проследовали десятки нацистских преступников. Идти по этому маршруту было почти безопасно. Фашистские подпольные группы заботились и о проводниках, и о снабжении. Они располагали крупными суммами в различной валюте и подложными документами.
      * Аббревиатура от нем.: Organisation der SS-Angehцrigen" (ODESSA). Прим. пер.
      Итак, для крупных фашистских преступников не существовало государственных границ в Западной и Южной Европе. О своей готовности приютить видных нацистов сообщила нацистская агентура в странах Южной Америки. Адольф Эйхман, скрывавшийся под именем Рикардо Клемента, вместе с семьей тоже отправился по пути, проложенному Скорцени.
      Основные ячейки агентурной нацистской сети, раскинутой еще гиммлеровской Службой безопасности, были восстановлены. В октябре 1950 года одна из западногерманских газет предупреждала: "Скорцени руководит тайной организацией эсэсовцев, которая насчитывает уже тысячу членов"*. Сообщение это было опубликовано в местной газете Дорума - небольшого городка, расположенного между Куксхафеном и Бремерхафеном. Жители Западной Германии, читая газету, сокрушенно качали головой. В боннских же министерских кабинетах сообщения этого "не заметили".
      Прошло всего лишь пять лет с того дня, когда государства, одержавшие победу над гитлеровской Германией, подписали документ, вошедший в историю под названием Потсдамского соглашения. В нем давалось торжественное обязательство осуществить денацификацию и демилитаризацию Германии.
      Советский Союз выполнил взятые на себя обязательства. Его союзники по антигитлеровской коалиции поступали иначе.
      ЭСЭСОВСКИМ ПРЕСТУПНИКАМ
      ПРОТЯГИВАЮТ РУКУ ПОМОЩИ
      Мадрид - убежище шпионов
      Покинув своих гостеприимных друзей - итальянских фашистов, Скорцени отправился в Испанию, которая еще со времен Первой мировой войны рассматривалась германской военной разведкой как ее главная вотчина. В конце той войны в районе британской морской крепости Гибралтар подвизался германский шпион Вильгельм Канарис, ставший впоследствии адмиралом и главой абвера. Он помогал наводить немецкие подводные лодки на суда противника. Уже тогда Канарис установил в Испанском Марокко связи с молодым колониальным офицером Франциско Франко Баамонте. В то время Канарис использовал подкупленного Франко для натравливания местных арабских князей на противников Германии - Францию и Англию. В период между двумя мировыми войнами Канарис приложил немало сил, чтобы помочь своему давнишнему агенту установить с помощью нацистов и итальянских фашистов кровавую диктатуру над испанским народом. Гражданская война в Испании и воцарившаяся с 1939 года жестокая диктатура каудильо стоили испанскому народу многих жертв.
      Разумеется, германские друзья Франко не были бескорыстными. За спиной гитлеровцев стояли монополии Рейна и Рура. Испания была для них одним из самых важных источников сырья для военной промышленности. Кроме того, магнаты германской военной промышленности сразу же после окончания Первой мировой войны перебазировали в Испанию часть производства оружия, чтобы избавиться от международного контроля и ограничений Версальского договора.