Отто Скорцени и секретные операции абвера

Залесский К А
Отто Скорцени и секретные операции абвера

      Залесский К. А.
      Отто Скорцени и секретные операции абвера
      Предисловие
      В этом сборнике читатель сможет познакомиться с тремя произведениями разного жанра, но при этом логически и фактически связанными одной сквозной темой, не потерявшей своей актуальности до наших дней. Тема эта - ведшаяся накануне и в ходе Второй мировой войны подрывная деятельность абвера военной разведки и контрразведки гитлеровского вермахта, которая возглавлялась небезызвестным специалистом этого дела - адмиралом Вильгельмом Канарисом. Немаловажную роль играли здесь и два других постоянно конкурировавших между собой террористическо-карательных ведомства (оба они входили в состав зловещего гиммлеровского Главного управления имперской безопасности (РСХА*): управление внешнеполитической разведки Вальтера Шелленберга и гестапо "папаши" Мюллера.
      Все эти разведывательно-диверсионные и террористические органы Третьего рейха в той или иной, прямой или косвенной форме были накрепко связаны с именем автора первой включенной в сборник книги - весьма удачливого, дерзкого и (употребляя новомодное словцо) крутого эсэсовского обер-бандита. Исполосованная шрамами (отнюдь не в бою, а в пьяных студенческих стычках) наглая физиономия этого любимца Гитлера уже давно стала визитной карточкой оберштурмбаннфюрера СС (подполковника) Отто Скорцени - одного из главных головорезов "черного ордена" с эмблемой "мертвой головы". Несмотря на то, что Международный военный трибунал в Нюрнберге признал СС преступной организацией, Скорцени - руководитель ее военной спецслужбы - избежал заслуженного возмездия, вовремя перейдя на службу к новым хозяевам, которым мог пригодиться в начавшейся "холодной войне" между Западом и Востоком. А потому он цинично решился поведать миру о своих "геройствах" на службе фюреру и рейху.
      Уже в 1950 году он выпустил свою книгу "Секретная команда Скорцени", где с "правдивостью" незабвенного барона Мюнхгаузена и хлестаковской "легкостью в мыслях необыкновенной" живописует свои военные "подвиги", стараясь отмыться от собственных кровавых дел и попытаться сохранить "в подлости оттенок благородства", что ему, разумеется, не удалось. Этот "плутовской роман" эсэсовского авантюриста был издан во многих странах Запада, выпущен также на французском языке, с которого и сделан публикуемый в данном сборнике русский перевод.
      Но никак нельзя при этом пройти мимо того, что в предисловии к французскому изданию его публикаторы "нечаянно" (а может быть, намеренно?) забывают, что Скорцени - отнюдь не безобидный мемуарист, ностальгически повествующий о событиях дней минувших, а официально признанный немецкий военный преступник. Они даже "простодушно" (?) восхищаются теми "невероятными приключениями... что выпали на долю этого офицера СС личности, признаемся откровенно, так и не сумевшей реализовать себя до конца". К счастью для человечества, разгром гитлеровской Германии помешал этому эсэсовскому мерзавцу полностью реализовать свои гнусные качества террориста и мастера кровавых дел, что дорого обошлось бы свободолюбивым народам, в том числе и французскому... И все же, при объективной, весьма критической оценке дышащих самовлюбленностью и самоупоением писаний Скорцени интересующийся историей Второй мировой войны и обогащенный современным политическим опытом читатель сможет узнать немало любопытных подробностей о подготовке и проведении различных диверсионных и террористических актов (в частности, о похищении свергнутого в 1943 году Муссолини, о противоречащих международному праву диверсионных действиях "команды Скорцени" во время последней попытки Гитлера в декабре 1944 года предпринять контрнаступление в Арденнах и о многом другом). Но при этом не надо забывать, что книга Скорцени - не покаяние, а панегирик военного преступника самому себе. К его воспоминаниям, как уже сказано, следует подходить критически, не забывая, что это - попытка набить себе цену и извратить преступный смысл своей деятельности.
      Вот почему читателю будет полезно и поучительно с большим вниманием прочесть документальный и строго научный (что отнюдь не делает его сухим и скучным) рассказ немецкого публициста и историка Юлиуса Мадера, который в буквальном и переносном смысле слов как следопыт в дебрях секретности шел по следам этого человека со шрамами. (Кстати, именно Мадер дал ему эту прилипшую к его облику кличку.) Этот документальный рассказ служит как бы своеобразным контрапунктом к апологетическому жизнеописанию, вышедшему из-под пера самого Скорцени, и проливает истинный свет на его "геройства". Достаточно напомнить слова Скорцени, сказанные им даже в 1960 году: "Будь Гитлер жив, я был бы рядом с ним!" (что отнюдь не помешало ему вступить в активное сотрудничество со спецслужбами США и участвовать в реакционных, профашистских и неонацистских движениях различных стран). А под конец Скорцени, действовавший под личиной коммерсанта, нашел покровительство у испанского каудильо Франко и вместо того, чтобы быть вздернутым на виселице, спокойно скончался в Мадриде 5 июля 1975 года в собственной постели.
      "Войны возникают не случайно и не вдруг, их заблаговременно планируют и тщательно готовят", - со знанием дела констатирует в заключающем сборник документальном очерке Юлиуса Мадера "Говорят генералы шпионажа" один из руководителей абвера. В очерке на большом документальном материале (главным образом на основе письменных показаний этих генералов в советском плену) освещаются история, структура, методы деятельности и важнейшие шпионско-диверсионные операции этого секретного ведомства гитлеровского вермахта, а также его крупные просчеты в оценке военной мощи и экономического потенциала Советского Союза. Мадер доводит повествование об абвере до конца февраля 1944 года, когда эта спецслужба была за свои неудачи и из-за недоверия к ней Гитлера и Гиммлера расформирована, включена в состав Главного управления имперской безопасности и таким образом полностью подчинена своему злейшему конкуренту - СС. Сам же "двуликий адмирал" Канарис (уже давно осознавший, что война проиграна, и стремившийся к сепаратному миру с Западом) после провала антигитлеровского Июльского заговора 1944 года вместе со своим заместителем генерал-майором Гансом Остером за причастность к этому заговору был повешен в концлагере Флоссенбюрг.
      Целесообразно обратить внимание читателя на то, что обе книги Юлиуса Мадера были написаны в период обостренной "холодной войны" между двумя противостоявшими на мировой арене военно-политическими блоками. Это были годы, когда Западная Германия при содействии западных держав, прежде всего США, используя при создании бундесвера старые военные кадры (включая в ряде случаев одиозных эсэсовских преступников), усиленно ремилитаризировалась и перевооружалась с целью вступления в НАТО, чему категорически противились СССР и ГДР. Поэтому обе книги написаны в резко полемических тонах, что, однако, нисколько не снижает их фактологической и познавательной ценности. С тех пор, как известно, военно-политическая обстановка в Европе и во всем мире кардинальным образом изменилась, а потому некоторые прежние критерии, суждения, понятия и пропагандистские клише устарели.
      Григорий Рудой
      Отто Скорцени
      Мои секретные задания
      ПРЕДИСЛОВИЕ К ФРАНЦУЗСКОМУ ИЗДАНИЮ
      По трем причинам взялись мы за публикацию мемуаров Отто Скорцени, родоначальника нацистских коммандос. Прежде всего, очень сложно найти как в реальной жизни, так и в художественной литературе более невероятные приключения, чем те, что выпали на долю этого офицера СС - личности, признаемся откровенно, так и не сумевшей реализовать себя до конца. Освобождение Муссолини и занятие Замка на горе в Будапеште сделали бы честь героям Дюма и гангстерских романов 30-х годов. Редкий кинобоевик содержит в себе столько приключений, сколько их пережил Скорцени, выполняя секретные задания в разных странах Европы.
      Во-вторых, редко когда человек, не занимавший каких-либо значительных постов ни в иерархии государственной власти, ни в армии, играл такую роль в истории Второй мировой войны. Скорцени, один из сотен тысяч обычных немецких офицеров, на какое-то время сковал действия целой армии союзников!
      И вместе с тем Скорцени не герой в "чистом виде", это самый настоящий эсэсовец, фанатично преданный фюреру и рейху. И это - третья причина, по которой мы взялись публиковать эту книгу. Феномен Скорцени - кристаллизация духа национал-социализма в самой опасной и заразной форме. Военная машина рейха, работающая, казалось бы, как часы, как вы увидите, читая книгу, ничто без таких людей, как Отто Скорцени.
      РОЖДЕНИЕ КОММАНДОС
      Вот уже больше года, как я был не у дел. Ослабевший после дизентерии, подхваченной в последнюю русскую кампанию, я смирился с приговором врачей, признавших меня негодным, во всяком случае сейчас, к службе в боевых частях. В должности военного инженера я прозябал в тыловой части под Берлином. Когда осенью 1942 года я узнал, что дивизии СС будут превращены в танковые, то направил рапорт с просьбой разрешить мне пройти курсы танковых офицеров. Затем мне удалось получить назначение в 3-ю танковую дивизию СС. Вскоре, однако, новый приступ дизентерии показал, что мое состояние не позволяет выдерживать чрезмерные нагрузки. После нескольких недель, проведенных в госпитале, я был снова отправлен в свою берлинскую часть. К счастью, не надолго.
      В начале апреля 1943 года я был вызван в Главный штаб войск СС. Там один из высокопоставленных офицеров сообщил мне, что требуется офицер с хорошим техническим образованием для организации "специальной части". Чтобы уточнить задачу, которую собирались поставить перед этим подразделением, мой собеседник коротко обрисовал схему различных спецслужб, собранных под крылом абвера (секретная служба вермахта). Так я первый раз прикоснулся к совершенно секретной области, о которой знали только посвященные. Надо сказать, что я имел о ней самое поверхностное представление. Чтобы вам стал понятен круг проблем, которыми я должен был отныне заниматься, расскажу об общей структуре этой организации.
      Абвер подчиняется непосредственно Верховному главнокомандованию вермахта (ОКВ). Он состоит из трех служб. Первый отдел занимается собственно военной разведкой. Второй отдел активно действует только в военное время. Он занимается подготовкой и проведением диверсионных и террористических актов в тылу противника, а также осуществляет мероприятия по деморализации войск врага посредством соответствующей пропаганды. Третий отдел ведет контрразведку, то есть организует борьбу против шпионов и диверсантов противника в собственных тылах.
      (Я допускаю, что слова "шпионаж", "террористический акт" и "диверсия" кажутся пугающими и отвратительными многим обывателям, поэтому должен напомнить, что подобные службы, хотя бы и замаскированные под разными благозвучными названиями, существуют во всех странах. В настоящее время все великие державы вынуждены содержать свою Интеллидженс сервис или, как это скромно называют французы, Второе бюро.)
      В начале войны Верховное главнокомандование создало в подчинении руководителей секретных служб ударный батальон "Бранденбург". Мало-помалу этот батальон вырос и превратился к январю 1943 года в штурмовую дивизию "Бранденбург". На это соединение были возложены задачи по проведению некоторых секретных операций, в том числе разрабатывавшихся Службами безопасности. Вокруг этих операций висела такая плотная завеса секретности, что большинство населения не знало даже о существовании этой дивизии. Но вот уже почти год, как Главное командование войск СС решило создать вторую подобную часть, она получила кодовое название "Специальный учебный лагерь Ораниенбург". И руководство СС искало офицера, обладающего знаниями по всем военным специальностям, а также разбирающегося в технике, чтобы поручить ему возглавить это подразделение и ускорить его подготовку.
      Этот пост и был мне предложен моим собеседником. Я сразу же представил себе все последствия этого назначения. Приняв неожиданное предложение, я решительно покончу с обычной военной жизнью, чтобы занять особое место, которое предназначено не для всех. Мне пришел на память девиз Ницше: "Жить надо в опасности!". "Может быть, в этом качестве я смогу послужить моей родине наиболее эффективным образом в момент, когда Германия вступила в тяжелый и жестокий период своей истории", - подумал я. Это последнее соображение в конце концов, вероятно, и повлияло на мое решение. Я принял предложение, оставив за собой право на отставку, если моих возможностей и способностей окажется недостаточно для такой деликатной миссии.
      20 апреля 1943 года я получил новое назначение вместе со званием капитана запаса. Перед тем как приступить к своим обязанностям, я был представлен шефу отдела политической разведки Службы безопасности, генералу СС Вальтеру Шелленбергу. Это был еще достаточно молодой человек, весьма элегантный, казавшийся очень любезным. По правде говоря, я не очень много понял из его объяснений. В конце концов, я только что переступил порог области деятельности, с которой до этого был совсем незнаком. Я понял только, что подразделение, которым мне предстояло командовать, должно было быть готовым совершать рейды по тылам противника и что первая группа уже готова к отправке. Вот о чем шла речь.
      Нефтедобывающие районы южного Ирана были оккупированы почти с самого начала войны английскими войсками, в то же время север страны находился под "защитой" нескольких русских дивизий. С другой стороны, союзники максимально использовали иранские железные дороги для перевозки в Россию все возрастающего количества военного снаряжения. Особенно это относилось к США, которые с момента вступления в войну, 1 декабря 1941 года, своими массированными поставками значительно укрепили способность Советского Союза к сопротивлению. Это в общих чертах было уже мне знакомо, но только теперь я понял, в каких гигантских объемах выражалась эта помощь. Я стал отдавать себе отчет в чрезвычайной важности помощи союзников для России. Тогда передо мной ставилась задача перерезать или, по крайней мере, постоянно угрожать этим путям сообщения, атакуя их прямо в центре страны. Шелленберг надеялся достичь этой цели, оказав поддержку мятежным горным племенам, которые отказывались подчиняться центральным иранским властям. Небольшие специально подготовленные группы немецких солдат должны были снабжать оружием восставшие племена кашгайцев и других мятежников и работать с ними в качестве инструкторов. На месте они будут принимать по радио приказы, указывающие, по мере развития событий и в зависимости от необходимости и возможностей, цели для атак.
      Уже несколько месяцев два десятка человек из "Специального лагеря" это временное наименование моего будущего подразделения - изучали под руководством иранского инструктора персидский язык. Кроме того, каждой группе будет придан иранец, который станет сопровождать солдат, когда они отправятся на операцию. Первая команда была в целом готова, и оставалось только получить сигнал от немецкого агента, находившегося - естественно, нелегально - в Тегеране.
      Для маскировки этого предприятия секретные службы дали ей название "операция "Француз". Место приземления парашютистов - берег соленого озера юго-восточнее Тегерана. Группа в составе двух офицеров, трех унтер-офицеров и одного иранца ждала приказа на вылет. После бесконечных переговоров с люфтваффе* 200-я истребительная эскадрилья согласилась предоставить в наше распоряжение один "Юнкерс-290", единственный немецкий самолет, обладавший необходимым радиусом действия. Пришлось до килограмма рассчитывать вес снаряжения, чтобы самолету хватило топлива на полет туда и обратно. Только тот, кто участвовал в подобных предприятиях, знает, сколько раз надо взвесить, изменить, снова просмотреть каждую деталь, каждую позицию из списка снаряжения. С какой тщательностью надо отбирать каждый предмет: оружие, одежду, боеприпасы и продовольствие, взрывчатку и, плюс ко всему, подарки вождям мятежных племен. Что касается последних, я всегда с ужасом вспоминаю, как лихорадочно искали мы охотничьи ружья с серебряной инкрустацией и пистолеты с золотыми орнаментами на рукоятках!
      Местом старта был выбран аэродром в Крыму. К несчастью, взлетная полоса была так коротка, что потребовалось еще облегчить самолет, естественно за счет снаряжения. Затем несколько дней ждали благоприятной погоды, с безлунной ночью, чтобы без проблем пролететь над русской территорией. Когда наконец наступил момент отправки, снова оказалось, что самолет слишком перегружен, поскольку к тому времени ливневые дожди размыли и привели в негодность летное поле. В который раз мы вынуждены были отказываться от части снаряжения. Но было принято решение позднее послать дополнительный самолет, который сбросит на парашютах все, что не смог взять первый.
      Наконец все готово. На этот раз взлет состоялся. Через четырнадцать часов тревожного ожидания мы получили первое сообщение, что наши люди благополучно приземлились, живые и здоровые, на иранской территории.
      Наступило лето 1943 года. Положение на различных театрах военных действий было неблестящим. Это я мог почувствовать, даже не читая сводок, ибо на каждом этапе организационной работы я наталкивался на упорное сопротивление чиновников. Ни одна из служб, к которым я обращался, не спешила предоставлять в мое распоряжение людей или необходимое оборудование и снаряжение. Все приходилось буквально выдавливать по капле.
      Вначале группа, заброшенная в Иран, добилась кое-каких результатов, по правде сказать, достаточно скромных. Им удалось установить связь с отрядом мятежников и выполнить несколько мелких диверсий, в пределах своих возможностей, которые, правда, были не очень значительны, поскольку нам не удалось отправить им обещанное подкрепление. У нас не было достаточного количества самолетов "Юнкерс-290" - это единственный немецкий самолет, способный выполнить такой полет без промежуточной посадки.
      Между тем "Специальный лагерь Ораниенбург" сформировал вторую группу в составе шести солдат и одного офицера. В последний момент их отлет задержался из-за аварии самолета при разбеге. Аварии, ниспосланной провидением, как мы узнали на следующий день. Один из наших агентов в Тегеране неожиданно появился в Турции после скоропалительного бегства. Из Константинополя он сообщил - и вовремя, - что наша разведывательная сеть в Тегеране разгромлена, все агенты арестованы. Ему одному удалось спастись.
      В этих условиях было бы безумием посылать вторую группу, которая попала бы в полную изоляцию, без всякой связи с Тегераном или с первой группой. Поэтому нам пришлось отказаться от продолжения операции "Француз". К тому же через некоторое время мятежные племена прекратили вооруженную борьбу и сложили оружие, предоставив нашим солдатам выбор: остаться с ними или уйти. Но для наших людей, не владеющих местным языком в совершенстве, добраться до границы с ближайшим нейтральным государством - Турцией было безнадежным делом. Вскоре предводители мятежников были вынуждены выдать немцев английским войскам. Перед угрозой плена один из офицеров покончил жизнь самоубийством, другой вместе с тремя унтер-офицерами был интернирован в лагере на Ближнем Востоке. Эти четверо вернулись в Германию только в 1948 году.
      222
      В конечном счете операция "Француз" закончилась провалом. Но я должен сказать, что в то время другие задачи казались мне более интересными. Однажды техническая служба VI управления Главного управления имперской безопасности (РСХА) предоставила мне для ознакомления планы, касавшиеся промышленного развития СССР. Так как нельзя было найти никаких сведений об этом ни в прессе, ни даже в работах по географии или политической экономии, этот ворох статистических выкладок, карт, планов и т. п. меня особенно заинтересовал. Сотрудники VI управления выработали и план - под названием "операция "Ульм"" - диверсий, который предусматривал нападение на некоторые оборонные заводы и их полное или частичное уничтожение. Я сразу же понял, что есть возможность значительно ослабить промышленный потенциал врага и эта цель может быть достигнута силами всего одного хорошо подготовленного и умело действующего подразделения коммандос. Но в то время у нас такого еще не было. Организационный этап в создании моего подразделения был еще далек от завершения, и я сознавал, что мне самому надо еще многое узнать.
      Я УЧУСЬ
      Перед тем как принять на себя командование новым подразделением управления политической разведки, я погрузился с головой в довольно специфическую работу: стал изучать все сообщения и доклады, касающиеся деятельности британских коммандос. Еще в России я увидел, что можно извлечь полезные уроки, критически осмысливая действия противника. Почему нельзя воспользоваться этим методом и в моем нынешнем положении? Признаюсь, я был буквально поражен, изучая операции британских "специальных подразделений", находившихся под командованием лорда Маунтбеттена. Доклады об их дерзких вылазках открыли мне совершенно новые перспективы в нашей деятельности. Было совершенно очевидно, что пресловутая Интеллидженс сервис, всегда окруженная завесой таинственности, с самого начала войны значительно активизировала свои действия.
      С другой стороны, я внимательно прочитал рапорты об операциях нашей дивизии "Бранденбург". Мне сразу бросилось в глаза, что это соединение имело в своем распоряжении средства гораздо более скромные, чем у противника, - но это обстоятельство не мешало, однако, часто достигать замечательных результатов.
      Последующий анализ того, что я смог узнать, корпя как каторжник - по крайней мере в течение двух недель я прочитал, просматривая и делая выписки, горы документов, - дал мне уверенность, что командование подразделением коммандос предоставит мне великолепную и неожиданную возможность внести мощный вклад в победу Германии. Наши противники не больше нас могли защитить все огромное пространство своих тылов. Нашей задачей было определить среди жизненно важных центров врага те, которые немногочисленные, но хорошо подготовленные и решительно действующие специальные разведывательно-диверсионные подразделения могли подвергнуть нападению с разумным и немалым шансом на успех. Тогда, при соответствующей тщательной подготовке каждой операции и при наличии необходимых средств, мы могли бы достичь важных результатов. С другой стороны, эта задача мне казалась тем более увлекательной, что до сего дня военные усилия Германии почти не обращались к этому направлению.
      Именно в те дни я окончательно решил принять на себя руководство подразделением коммандос, существующим или вновь создаваемым. До меня "Специальным лагерем" командовал голландский капитан, член СС. Командирами отделений единственной роты были солдаты, прекрасно знавшие свое дело, приобретавшие свой боевой опыт в течение нескольких лет войны, - это была люди, на которых я мог положиться. У меня была базовая команда, вполне достаточная для начала работы. Напротив, что касается учебного курса и тренировочных занятий, мне не хватало опытных инструкторов. На помощь пришел случай. Во время одного из визитов в штаб-квартиру управления политической разведки я встретил там своего старого товарища, руководившего одним из подразделений СС, Карла Радля, который сразу же принял мое предложение помочь в формировании новой части. Он также представил мне двух офицеров, только что прибывших в распоряжение VI управления, от которых я легко добился согласия перейти ко мне.
      Затем я энергично принялся за работу. Я получил приказ развернуть "Специальный лагерь" численностью до батальона. Кроме того, главное командование войск СС поручило мне организовать новый ударный отряд, батальон "Фриденталь". Благодаря хорошим отношениям с офицерами многих армейских частей мне удалось быстро собрать под своим командованием достаточное количество офицеров, унтер-офицеров и солдат, чтобы сформировать второе подразделение. С другой стороны, мы нашли идеальное место для расположения нового подразделения. В местечке Фриденталь, недалеко от Ораниенбурга, среди гигантского, постепенно возвращавшегося в дикое состояние парка тихо дремал небольшой замок времен Фридриха Великого. Просторные поля в его окрестностях также прекрасно отвечали нашим потребностям. Я сразу же приступил к организации тренировочных полигонов и постройке казарм, складских помещений и других необходимых построек. Претворение в жизнь разработанных планов - замечательное занятие. Напротив, бесконечные демарши, которые приходилось предпринимать, чтобы буквально вырывать в различных конторах и службах средства для осуществления этих планов, почти сводили на нет всю работу. Вынужденный драться с пресвятой администрацией и ее апостолами, этими канцелярскими крысами, я приобрел даже некоторый опыт в этой не видимой миру войне. В конце концов я стал даже находить в этих лабиринтах выходы. Но, должен признаться, Карл Радль намного превзошел меня в этом искусстве, став настоящим асом в этом трудном и неблагодарном деле.
      И вот утверждена программа обучения и тренировок. Сделано большое дело. Я приступил к подготовке личного состава нового подразделения, настолько полной, насколько было возможно. Нашей целью было настроиться на выполнение любого задания в любой точке земли. Каждый солдат проходил сначала обычную подготовку солдата пехоты, затем он должен был освоить, более или менее подробно, навыки гранатометчика, артиллериста полевого орудия, танкиста. Естественно, все должны были уметь водить не только мотоцикл или автомобиль, но также катер и даже паровоз. Плюс к этому я зарезервировал много времени для занятий спортом, в частности плаванием. Кроме того, мы организовали краткосрочные курсы парашютистов.
      Одновременно в специализированных классах проходили подготовку люди, отобранные для особых операций. Они изучали иностранные языки и, в общих чертах, тактику нападения на промышленные объекты противника. В то время я считал нашей главной задачей борьбу против Советского Союза, с одной стороны, и против англо-американского присутствия на Ближнем Востоке - с другой. К сожалению, я не отдавал себе достаточного отчета в том, что шел 1943 год, то есть уже четвертый год войны. Возможно, я инстинктивно гнал от себя эту мысль, стараясь сконцентрироваться только на достижении ближайших результатов, которых еще можно было достигнуть, постоянно говоря себе, что выражение "слишком поздно" не должно фигурировать в словаре солдата. Никогда не поздно осуществить важную операцию. Чем меньше времени нам отпущено, тем быстрее мы должны готовиться... Вот и все.
      НАШИ АНГЛИЙСКИЕ "ДРУЗЬЯ"
      Перед самым моим назначением служба политической разведки уже начала организовывать в Голландии разведкурсы. Эта несколько необычная школа располагалась в имении одного голландского аристократа. Там готовились в основном радисты и диверсанты. Однажды, оставив мою работу в Фридентале, я отправился туда. С первого взгляда я понял, что они работают более масштабно, чем мог позволить себе я в Германии. Учебным центром руководил полковник секретных служб. Неудобство для меня состояло в том, что хотя он не служил в регулярной армии, звание у него было гораздо выше моего. К счастью, он сразу же сам предложил перейти под мое командование.
      Почти все, что я узнал в эту поездку о деятельности наших контрразведывательных служб, было для меня новым. С другой стороны, я смог воочию представить себе ту активность, с которой союзники, особенно англичане, действовали в этом направлении. Каждую ночь скоростные самолеты пролетали над оккупированной нашими войсками территорией Франции, Голландии, Бельгии, сбрасывая парашютистов, шпионов и диверсантов, а также оружие, радиостанции, взрывчатку и снаряжение для уже действующих агентов.
      По оценкам наших спецслужб, почти пятьдесят процентов вражеских агентов попадали в плен через несколько дней или даже часов после приземления. Кроме того, 75 процентов снаряжения, сброшенного на парашютах, регулярно оказывалось в наших руках. Я попросил и получил разрешение собирать эти трофеи, и теперь наши враги любезно приняли на себя заботу о снабжении моего подразделения необходимыми материальными ресурсами. Этот не очень дорогостоящий метод я рекомендую взять на вооружение всем будущим командирам отрядов коммандос.
      Я ознакомился и со многими рапортами, сделанными на основании результатов допросов арестованных английских агентов. Изучив их ответы, я смог уяснить огромную пропасть нашего отставания в этой области, которую нам предстояло преодолеть. Меня особенно интересовали методы формирования и подготовки специальных подразделений, применявшиеся нашим противником из-за Ла-Манша. По моей просьбе при допросах на этом было сконцентрировано внимание, и вскоре я обладал ценной, достаточно подробной информацией.
      Так, мы узнали, что большинство разведывательно-диверсионных школ английских секретных служб находится в Шотландии, в запретной, тщательно охраняемой зоне, где они были искусно разбросаны по изолированным усадьбам. Многие арестованные агенты добровольно рисовали нам детальные планы этих мест и подъездных путей к ним. С другой стороны, мы теперь знали британские программы обучения и подготовки и имели представление, в каком направлении нам работать.
      Там же в Голландии, я познакомился с несколькими так называемыми двойными агентами. Некоторые наши пленники - люди, для которых деятельность секретного агента была только возможностью заработать на кусок хлеба, легко позволяли убедить себя "сменить форму" и работать в качестве секретного агента против своих бывших хозяев. Этот факт - гораздо более распространенный, чем об этом думают, - убедил меня в том, что действительно важные и опасные задания необходимо поручать только добровольцам. Совершенно очевидно, что искренний энтузиазм и готовность рисковать жизнью за правое дело, за честь родины находятся среди основных слагаемых элементов успеха, который, при отсутствии этих двух побудительных причин, становится проблематичным. От наемника, подсчитавшего стоимость своей шкуры, нельзя ждать нерушимой преданности. Редкие исключения, которые я знаю, скорее подтверждают это правило, чем опровергают его.
      Во время этой поездки я также узнал, что голландское отделение нашей секретной службы установило с нашими английскими "коллегами" замечательные отношения по радио и вело настоящую радиоигру. Нашим службам удалось завладеть дюжиной радиопередатчиков, сброшенных на парашютах, и, что особенно ценно, шифрами, позволяющими читать и кодировать сообщения. С помощью агентов, для которых эти передатчики и шифры были предназначены, мы установили регулярный диалог с Англией. По полученным таким образом сведениям была уже обнаружена целая подпольная сеть Сопротивления, состоявшая из нескольких сотен голландцев. В настоящее время эта организация не проявляла никакой активности, поэтому было решено отложить аресты в надежде, продолжая нашу игру, достичь более существенных результатов.