— Накрой её сверху! — говорит Катя.
— Сбоку, сбоку заходи, — говорит Юлька.
— Кутейщикова, время истекло, — говорит Витя. — Включаю искусственное поле тяготения. Лови скорей, или твоя рыбка плюхнется на пол.
— Подставь сковородку! — смеётся Пашка.
— Витя! Витенька… — умоляет Варя. — Не включай. Подожди! Она же разобьётся!
— Плыву к тебе на помощь! — решительно кричит Юлька.
И тут в их голоса вплетается уже знакомая нам мелодия песенки. Да, это песенка, которую мы слышали с магнитофонной ленты Лба — песенка из «Бременских музыкантов».
Музыка приближается и в командирский отсек вплывает магнитофон Лба. Он подплывает к голове Вити. Витя замирает и смотрит на Пашу.
Паша удивлённо смотри на Витю.
Рука Вити тянется к клавише на пульте с надписью «Проверка», и нажимает её.
И тогда возникает надпись «СЮРПРИЗ» с красным сигналом тревоги.
Витя и Павлик начинают лихорадочно расстёгивать ремни.
— Скорей туда! — кричит Витька.
Мишка продолжает беспомощно болтаться в невесомости.
— Ребята, а я? — кричит он.
Витька и Павлик бросаются из отсека, и Павлик, остановившись в дверях, смеётся:
— Включи ботинки, феномен.
Мишка нажимает кнопку на поясе и сразу падает на пол.
Витька бежит по коридору в магнитных ботинках и не замечает лежащего на полу перевёрнутого пузырька, того самого, в котором Лоб держал свой универсальный клей. Витя наступает на клей и споткнувшись, падает. А бегущий вслед за ним Павлик, оббегает его по стене.
— Помочь? — спрашивает он на бегу.
— Сам, — говорит Витя.
Павлик убегает в конец коридора вниз головой, по потолку.
А Витька, вытащив ногу из приклеившегося к полу ботинка, ковыляет за ним.
Эпизод 26
В отсеке «Сюрприз» ребята увидели необычайную картину. Посреди пустыни стояла какая-то странная огромная скульптура, изображающая кисть руки с пальцами, указующими в небо. Прямо над пальцем, будто приклеенный к небу, головой вниз висел… Федька Лобанов.
Вслед за мальчиками сюда вбежали и девочки.
— Так, упавшим голосом сказал Пашка. — Тебя только нам не хватало.
— Вот это… сюрприз, — удивилась Юлька.
— Да нет, — сказал Мишка. — Это не человек, это просто оптический эффект Сюрприза.
— Я не оптический эффект, — обиженно сказал Лоб. — Это я, не узнаёте, что ли? Это я, Лоб.
— Откуда ты взялся на нашу голову? — в сердцах сказала Варька.
— А я и сам не знаю… Вы когда улетали, я с одним человеком разговорился… И вдруг, хоп!..
— Спускайся! — приказал Витька.
— Не могу, — уныло сказал Лоб.
— Отключи ботинки, — посоветовал Мишка.
— Сейчас, — сказал Лоб и стал развязывать кеды.
И в тот момент, когда Федька Лобанов начал расшнуровывать кеды, послышался голос:
—
«Внимание всем отсекам! Вступает в действие искусственное поле тяготения».
— Лоб, не расшнуровывайся, подожди! — закричал Витька. Но Лба уже тянуло вниз и шнурки на кедах расшнуровывались сами.
— Братцы, падаю! — заорал Лоб и взглянув вниз увидел торчащий под ним мраморный палец.
— Спасите! — заорал он ещё громче. — Уберите скорей палец! Уберите скорей палец!
Витька бросился к двери кают-компании и, подбежав к пульту, нажал несколько кнопок.
Вместо пальца под Лбом оказалась ванна, в которую он и плюхнулся.
Ребята окружили его.
— Что же с ним делать? — озабоченно сказал Витька.
— Предлагаю аннигилировать его, — сказал Мишка.
— Ты что с ума сошёл? — рассердился Витька. — Уничтожить живого человека?!
— Ты сам подумай, откуда здесь может появиться живой человек? — сказал Мишка. — Это противоречит всем законам физики.
Лоб испуганно разглядывал ребят.
— Может быть, Мишка прав, — сказал Павлик. — Может быть это всё-таки не Лоб, а… оптический обман?
— Да вы пощупайте меня, — взмолился Лоб. — Я живой! Живой! Ну, ущипни меня, Варька.
— Я не сомневаюсь, что ты живой, — сказала Варька. — Но считаю необходимым немедленно отправить тебя на Землю.
В это время послышался голос из динамика.
— Экипаж опаздывает на занятия. Всем немедленно явиться в классный отсек.
— Пошли на урок, — сказал Витька и, обернувшись ко Лбу, добавил. — И ты тоже!
— Что? — изумился Лоб. — И здесь надо учиться? И уроки делать? Кажется, я влип.
— Это не ты влип, — сказал Витька. — Это мы с тобой влипли.
Эпизод 27
Молодая, но строгая учительница с экрана телевизора заканчивала контрольный диктант.
— Старьёвщик вертел в руках дырявые штиблеты.
Лоб обернулся к Павлику.
— Штиблеты или щиблеты? — шёпотом спросил он.
— Отстань, мы с тобой в космосе, а не на Земле. Пора самому соображать.
— Чего тут соображать… — резонно проворчал Лоб. — Знать надо.
А учительница сказала:
— Павлик, собери тетради. К завтрашнему уроку приготовьте параграфы 298 и 299.
Когда Павлик и Витька остались вдвоём, они закрыли дверь и, положив перед собой две тетрадки — Юльки и Вари — стали сравнивать их почерк с почерком, которым была написана знаменитая записка.
— Юлька. Это её «эс». Смотри.
— Но у неё «т» из трёх палочек, а в записке с перекладинкой.
— Варька. Её «а» с длинным хвостиком.
— Но «эс» совсем другое.
— Значит, не Варька, — огорчённо сказал Витька. — «Е»« не то. Совсем не то.
— И не Юлька! — обрадовался Павлик. — Наверняка не Юлька. У неё совсем другое «т» и буквы круглые.
Витька с надеждой, что его опровергнут, посмотрел на Павлика. Но Павлик с жестокостью юного правдолюбца уверенно подтвердил:
— Может быть, она осталась на Земле?
Эпизод 28
МИШКА + КАТЬКА = ЛЮБОВЬ
Эта надпись, сделанная красной краской на стене кают-компании, возмутила Мишку до глубины души.
— Мне это надоело на Земле, — сердито говорил он, когда весь экипаж звездолёта собрался, чтобы выяснить, кто сделал эту надпись. — И я требую… да, да, требую, чтобы тот, кто это написал, извинился перед Катей… потому что всё это… неправда.
Все молчали.
— Кто это написал? — протирая очки, спросил Витька. — Как-никак мы уже не маленькие… и эти глупости… здесь… в космосе… Стыдно.
— А ты не догадываешься, кто это написал? — сказала Варька, и все посмотрели на Лба.
— Ты должен извиниться перед Катей, — сказал Витя.
— И не подумаю, — сказал Лоб. — С какой стати… Кто она такая?
— Ах, кто она такая?! — возмутился Мишка.
— А ты — ты влюблённый пингвин!
Копаныгин кинулся ко Лбу. Тот, отскочил в сторону, и Павлик ударился головой о стену.
Лоб со смехом бросился наутёк.
Павлик и Мишка бросились за ним. Варька подошла к Витьке.
— Ты проявляешь непозволительную мягкотелость. Зачем ты оставил его на корабле?
— А что можно сделать?
— Пока не поздно, — сказала Варька, — пожертвовать одной разведывательной капсулой и отправить его на Землю. Такой человек может погубить всю экспедицию.
Эпизод 29
Лоб бежал по коридору в поисках надёжного укрытия. Увидев показавшихся из-за угла Мишку и Павлика, он отскочил в сторону и, заметив вмонтированный в стенку круглый люк с надписью «К.О.», нажал кнопку. Крышка отодвинулась и Лоб проворно нырнул в люк. А крышка захлопнулась, и тут же раздался испуганный вопль Лба.
— Человек в космосе! — произнёс тревожный механический голос. — Человек в космосе!
Этот голос звучал в коридоре, по которому бежали Варя, Юля и Катя.
—
«Человек в космосе! Человек в космосе!»
Мишка вбежал в командирский отсек, где уже были Витя и Паша. Они сидели за пультом управления. Перед ними на экране прозрачная капсула отделилась от корабля. В ней, скорчившись, сидел Лоб.
В коридоре звездолёта Варька и Юлька прижались к иллюминатору.
— Что с ним случилось?! — спрашивает Юлька.
— Он попал в мусоропровод, — сердито отвечает Варя.
— Включай силовое поле притяжения, — командует Витя Павлику, в командирском отсеке.
— Братцы, надо торопиться, — с тревогой говорит Витя. — Мы входим в район сильного действия Проксимы Центавра.
Капсула со Лбом медленно продолжает отходить от корабля в сторону звезды.
— Силовое поле? — спрашивает Витя.
— Включено, — отвечает Павлик.
— Дай максимум!
— Есть!
Прозрачная капсула со Лбом внутри потянулась было к кораблю, но снова замерла и начала медленно отставать.
Лоб беспомощно оглядывался вокруг себя, разыскивая какие-нибудь спасательные кнопки. Но кнопок не было.
— Не успели, — вздохнул Витя, глядя как на экране капсула со Лбом удаляется всё дальше и дальше.
— Кислорода ему хватит на пятнадцать минут, — сказал Павлик.
— Пятнадцать? Через десять минут он будет расплавлен, — говорит Витя.
Капсула с Федькой Лобановым отдалялась всё дальше.
— Все по местам! — скомандовал Витя в микрофон. — Меняем курс корабля! Копаныгин, рассчитать координаты траекторий разворота! Козелков, перейти на ручное управление! Ввести заданную операцию в электронный мозг!
Капсула со Лбом, только что виденная за иллюминатором, исчезла.
Варька и Юлька стояли потрясённые.
— Где же Федька? — закричала Юлька. — Неужели… погиб?
Она бросилась в командирский отсек:
— Витя! Где он? Где? — крикнула Юлька.
— Тихо! — прикрикнул на неё Витя. — Я приказал всем по местам! Готовность ноль!
— Поправка — четверть градуса, 07 минуты, 53 секунды, — чётко сообщает Миша.
— Есть поправка! — руки Паши Козелкова бегают над кнопками пульта, как над фортепианной клавиатурой.
На экране снова возникает капсула Федьки. Она медленно приближается.
— Кислорода осталось на шесть с половиной минут, — докладывает Мишка.
Эпизод 30
Звездолёт подходит к капсуле, и в тот момент, когда он закрывает её своим громадным телом, вокруг вспыхивает ослепительно яркий свет звезды.
Эпизод 31
— Силовое поле корабля нарушено магнитной бурей, — говорит Павлик. — Что будем делать?
— Я выхожу в космос, — принимает решение Витя.
Миша взглянул на приборы.
— У тебя четыре минуты, — сказал он.
Витя вскочил с кресла и выбежал из командирского отсека.
— Что это, Паша? — испуганно спрашивает Юлька, глядя на экран.
От звезды отделилась какая-то плазменная масса фиолетового цвета, которая двинулась к кораблю.
— Это водородный выброс, — сказал Мишка. — Витька может не успеть.
— Не успеть? — испугалась Юлька. — Он может не вернуться на корабль?
— Может, — тихо ответил Павлик.
Эпизод 32
Витя в скафандре отделился от корабля. Включив ракеты — рули и двигатели, он подплывает к капсуле Федьки.
Федьке не хватает кислорода, он задыхается, с него течёт пот…
А плазменная фиолетовая масса уже совсем близко от маленьких фигурок космонавтов.
Эпизод 33
— Через минуту выброс будет здесь, — говорит Мишка, глядя на экраны пульта управления.
Эпизод 34
Витя подталкивает капсулу перед собой, направляет её к люку звездолёта. Водородный выброс уже совсем рядом.
Но Витя успел втолкнуть капсулу в люк звездолёта и сам скрылся в нём. Люк захлопнулся, и тут же корабль охватило раскалённое месиво…
Эпизод 35
Звездолёт вздрогнул, но выдержал удар и развернулся, уходя от фиолетовой массы.
Эпизод 36
Лоб сидел перед закрытым люком с надписью «К.О.»
— Написано — К.О… — слабым голосом сказал Лоб. — Я думал — К.О. — комната отдыха, а К.О. — камера очистки…
— КаО, КаО… — не выдержал Пашка. — Какой осёл! — вот что такое — КаО.
Эпизод 37
На Земле, в Центре Управления полётом Филатов, Огонь-Дугановский и Курочкин следили за экраном, на котором разворачивались драматические события со звездолётом.
Охваченная фиолетовым пламенем «ЗАРЯ» разворачивалась, меняя курс.
Курочкин вскочил из-за пульта.
— Я проявил непозволительное малодушие! Я должен был запретить полёт! Дети — это дети! Они остаются детьми, даже если на них надевают космические скафандры.
— Ну что ты говоришь, Шурик, — улыбнулся Огонь-Дугановский. — Эти дети на твоих глазах только что проявили поразительное мужество, находчивость… Не всякие взрослые сумели бы так действовать в столь неожиданных обстоятельствах!
— Да, да, всё это так… всё это верно, — задумчиво сказал Филатов. — Но нам предстоит решить кардинальный вопрос… Я считаю, что пока не поздно, мы должны прекратить полёт и вернуть экспедицию на Землю.
— То есть, как вернуть? — удивился Курочкин.
— Почему… вернуть? — возмутился Огонь-Дугановский.
— Потому что появление Лобанова едва не привело их к гибели… И я считаю, пока не поздно…
— Поздно? — послышался голос И.О.О. за спиной у академиков. — Для меня этого слова, простите, не существует. Если вы настаиваете, я могу вернуть Фёдора Николаевича на Землю, не прекращая полёта…
— То есть, как не прекращая полёта? — удивился Огонь-Дугановский. «В разведывательной капсуле»? Это очень опасно.
И.О.О. улыбнулся.
— Зачем же в капсуле, — сказал он. — Я располагаю несколько иными возможностями… средствами, лежащими, так сказать, вне законов физики… Но прежде чем прибегнуть к этим сильнодействующим средствам… Я полагаю, будет правильно, если судьбу Лобанова решат сами участники экспедиции…
Эпизод 38
А участники экспедиции стояли над распростёртым на полу Лбом и решали его судьбу. Юлька перевязывала обождённую руку Витьке, а Витька по очереди называл имена членов экипажа.
— Копаныгин, твоё мнение?
Мишка, глядя на Лба, твёрдо сказал:
— Отправить на Землю.
— Козелков!
— Мне жалко разведывательную капсулу, — сказал Павлик. — Но другого выхода я не вижу.
— Кутейщикова!
— А мне даже капсулу не жалко, — сказала Варя. — С момента его появления на корабле, мы стали ссориться, мы можем наделать глупости и погубить всю экспедицию.
— Сорокина!
Юлька замялась.
— Я не знаю, что сделать, — сказала она. — Во всяком случае его надо сначала вылечить…
Лоб застонал.
Витька обернулся к Кате.
— Я предлагаю, — решительно сказала Катька, — оставить его на корабле.
Все удивлённо посмотрели не неё.
— Ты серьёзно? — спросила Варя.
— Да. Абсолютно серьёзно.
— Ну что ж, — сказал Витька. — По-моему, права Сорокина. Прежде всего его надо госпитализировать.
В командном отсеке корабля мальчики готовились проводить очередную коррекцию траектории звездолёта.
Они сидели перед схемой звёздного неба с траекторными линиями и расчётами.
— Внимание! — сказал Павлик. — Земля, вы меня слышите? Вы меня слышите? Приступаем к коррекции нарушенной траектории полёта.
Эпизод 39
В геологическом центре возле пульта с минералами и электронным микроскопом сидят Катя и Юлька. Катька тяжело вздохнула, отодвинувшись от микроскопа, грустно сказала:
— Он не обращает на меня никакого внимания. Я не раздумывая согласилась лететь, а он… Он даже не замечает меня.
Юля старалась успокоить Катьку:
— Мальчики всегда скрывают свои чувства. А Мишка очень скрытный.
— Он сказал, что всё это неправда, — чуть не плача сказала Катька.
— Мало ли, что он сказал…
И вдруг всегда выдержанная Катька уткнулась в Юлькино плечо.
— Если хочешь знать… так это я написала на камине эту глупость.
Юлька вытаращила глаза:
— Ты?!
— Да, я! А Федька… он видел, как я писала… И не выдал меня.
Эпизод 40
В медцентре, лежавший на койке Лоб приподнялся и, усевшись, огляделся. Потом он встал и, потянувшись, сладко зевнул. Оглянувшись и поняв, что Юльки нету, он на цыпочках подошёл к двери. Дверь автоматически открылась, и Лоб вышел в коридор.
В длинной больничной рубашке он не торопясь шёл по коридору. Остановившись возле двери с надписью «До 16 лет не входить» Федька оглянулся и нажал какую-то кнопку рядом с небольшим табло. Дверь приоткрылась. Лоб просунул голову, а затем скрылся в широкой щели.
Дверь захлопнулась. Послышалось урчание и скрежет. А на табло, как на арифмометре, стали появляться и исчезать цифры и слова:
1 год… 2 года… 3 года…
Всё быстрее мелькали надписи. Когда на табло загорелось 14 лет…
… надпись несколько раз вспыхнула, и из-за открывшейся двери в коридор стремительно вылетел Лоб…
— Подумаешь, секреты… — проворчал он, с размаху влетая в помещение биоцентра.
Потирая ушибленное колено, он поднялся и оказался перед шкафчиками, закрытыми жалюзи, под которыми горели разноцветные огоньки.
Лоб перекрыл один из огоньков, сработал фотоэлемент, и через увеличительное стекло на Лба глянула громадная голова страшного зверя с торчащими усами и острыми зубами…
… Зверь бросился на Лба.
Лоб попятился и бросился наутёк.
А в это время в шкафчике повернулась линза, это была именно линза, и из-под неё выскочила маленькая мышка. Но Лоб этого не видел, он сбил с ног попавшуюся ему в дверях Варю и помчался по коридору.
За ним бежала мышка.
— Пафнутий, — закричала Варя. — Пафнутий! Вернись! — Она побежала за мышкой.
А Лоб мчался в своей белой рубахе по коридору.
В командирском отсеке заканчивалась коррекция траектории полёта.
— Мы снова достигли расчётной скорости, — сказал Павлик, показывая на шкалу доплерометра. На нём столбик подошёл к цифре 298600 и остановился неподвижно.
— Пафнутий! Пафнутий! — кричала Варька.
Лоб ворвался в помещение пульта и с криком:
— Караул! Спасите! — вскочил на пульт и побежал по нему, нажимая ногами сотни разноцветных кнопок.
Заревела сирена, зазвонили звонки и сотни лампочек тревожно замигали разноцветными огнями.
Карта звёздного неба погасла.
— Пафнутий! — крикнула Варька, вбегая в помещение пульта, но тут же осеклась. — Что случилось? — испуганно крикнула она.
Стрелка доплерометра качнулась и медленно двинулась от деления 298600 к яркокрасной цифре 300000. На мгновенье задержалась на ней и пошла дальше по пустому, не градуированному пространству шкалы.
Витька оторопело смотрел на шкалу.
— Выше скорости света… Невозможно, — шептал он. — Против всех законов физики.
Тревожно выла сирена, звенели звонки, мигали лампочки.
Эпизод 41
А на земле, в Центре Управления полётом царила глубокая тишина.
Сергей Сергеевич Филатов внимательно слушал доклад оперативного руководителя.
В 3.30 они приступили к коррекции траектории, и тут же прекратилась связь. Все наши попытки восстановить её оказались безуспешными.
Филатов задумался:
— Как вы думаете, что произошло? — спросил Сергей Сергеевич.
— Не знаю. Полагаю, что причина чисто внешняя. Может быть чёрная дыра?
— А вы? — Сергей Сергеевич обратился к астрофизику.
— С момента прекращения связи все астрофизические обсерватории ведут наблюдения за районом А-12-46. Пока ничего утешительного сообщить не могу.
— Что скажете вы? — обратился он к женщине, внимательно изучавшей карту звёздного неба.
— В момент обрыва связи корабль находился здесь. — Женщина указкой показала какую-то точку. — Мы прощупали весь квадрат А-12-46 по всей возможной трассе корабля. « «ЗАРЯ»» исчезла.
— Вы думаете, это… катастрофа?
— Не знаю. Но похоже на чёрную дыру.
Эпизод 42
Без сознания лежала вся команда «Зари».
Шевельнулся Витька, приоткрыл глаза.
И вдруг ему показалось, что он находится в Музее Космонавтики в Калуге, а за столом, у доски с его формулами и чертежами сидят учёные.
— Я верю, что если не мы, то вы когда-нибудь научитесь прогрызать дырки в пространстве, — говорит Филатов.
Он ощупал себя.
— Жив, кажется, — прошептал он и взглянул на табло доплерометра. Стрелка по-прежнему дрожала за цифрой 300000.
— Двигатели на торможение, — прошептал Витька.
Он с трудом приподнялся, как во сне, шагнул к щиту управления, нажал на кнопки двигателя. На щите появилась надпись: «Двигатели на торможении». Стрелка медленно двигалась обратно, пересекла цифру 300000 и застыла у цифры 298600.
Оглянувшись Витька увидел ребят лежащих на полу без сознания. Он нагнулся над Павликом, похлопал его по щеке. Павлик застонал и открыл глаза. Приподнялась Юлька.
— Что с нами? — спросила она удивлённо.
Постепенно приходит в себя Катька.
— Это не наше небо! — прошептала она и взглянула на Витьку.
— Где мы? — спросила очнувшаяся Варя.
— Где Солнце и Земля?
— Что же будет с нами?
— Это опять я… я виноват, — сказал приподнявшись Федька Лобанов.
И в эту минуту неожиданно вспыхнул новый экран, и на нём появилось лицо старика с благородной седой шевелюрой.
— Земля! — радостно закричала Юлька. — Смотрите, какой-то незнакомый старик!
— Вы не узнаёте меня, друзья? — спросил Старик.
— Вы чем-то похожи на Сергея Сергеевича, — сказал Витя. — Вы его отец?
— Нет, Витя. Это я сам, — усмехнулся старик.
— Что с вами случилось, Сергей Сергеевич? — встревоженно спросил Витька.
— Со мной… ничего особенного. Просто я постарел. С момента последнего сеанса связи у нас на Земле прошло 27 лет… и естественно… — Филатов развёл руками. — Годы берут своё. А вот что произошло с вами… мы не знаем до сих пор. 27 лет учёные ломают голову, но так и не пришли к решению этой загадки. Одни считают, что вы попали в тахионную спираль, другие предполагают, что вы оказались в субпространстве… Во всяком случае пока не было связи вы двигались со скоростью, не предусмотренной никакими физическими законами…
Витя смотрел на Филатова с чувством невероятного удивления, да и ребята были просто ошарашены тем, что за какие-то минуты их корабельного времени, там, на Земле, прошло 27 лет.
— Не будем терять времени, — сказал Филатов, — я уступаю место руководителю лаборатории сверхдальней связи…
На экране появилась женщина лет сорока, в строгом, но изящном костюме, с приятным умным лицом.
— Здравствуйте, ребята, — сказала она. — Вы меня, конечно, не узнаёте… А ведь мы когда-то были знакомы… и с тобой, Витя, и с тобой, Юля… А с тобой, Кутейщикова, мы сидели на одной парте .
— Милка… — обалдело произнесла Варька.
— Окорокова! — удивился Витя.
— Да, ребята, это я… Ты знаешь, Витя, я до сих пор не могу понять, почему ты меня не взял… Хоть теперь-то ты понял, как это было жестоко?
— Почему жестоко? — удивился Витя.
— Потому что это я… написала записку… Помнишь?
— Ты? — вырвалось у Вити. — Вы? — поправился он. — Нет, я сверял почерк… с вашей тетрадкой. Это — не вы.
— Я нарочно писала… левой рукой… чтобы никто не догадался… Вот видишь, твой полёт так на меня подействовал, что я стала радиоастрономом. Мне уже сорок лет, у меня трое детей.
На экране появились двое мальчиков и девочка.
— Младшего сына, вот он, я назвала в честь тебя, Витей… А девочку…
На экране возник крупный план девочки, похожей как две капли воды на Милку, какой она была когда-то давно.
— Её зовут Варей, — продолжала Окорокова.
— Милка, вылитая Милка, — не выдержала Юлька.
Девочка улыбнулась так приветливо, что у Витьки дрогнуло сердце и он шепнул стоящему рядом Павлику:
— Она. Точно, это она написала записку.
Окорокова неожиданно стала спокойной и строгой.
— Слушайте внимательно. Сотрудникам моей лаборатории удалось расшифровать сигналы, всё ещё поступающие из района Альфа Кассиопеи. На одной из планет произошла катастрофа, угрожающая уничтожением цивилизации. Что-то угрожает мыслящим существам… Вы должны им помочь. Вы слышите меня?
— Слышим, — тихо сказал Витя.
Изображение на экране погасло.
— Слышите меня? Витя… Витя… — донеслось чуть слышно и голос Окороковой исчез.
Все молчали, переживая случившееся, думали об оставленных на Земле близких, о том, что их ждёт впереди.
— Если Милке сейчас уже сорок, то, выходит, когда мы вернёмся, их всех уже не будет? — огорчённо спросила Юлька.
— Парадокс Эйнштейна, — сказал Мишка. — Это даже первоклассники знают.
И все снова замолчали.
— Ребята, — тихо сказал Лоб, и все обернулись к нему. — Я понимаю… Честное слово всё понимаю… Отправьте меня на Землю. Я не имею права лететь с вами…
— Понял, — сердито сказал Мишка.
— Наконец-то! — сказала Варька.
— Теперь поздно, — сказал Павлик. — Никакая капсула не долетит до Земли.
— Прекрасно он всё это понимает, — сердито сказал Мишка. — Потому и болтает…
У Федьки задрожали губы.
Он оглядел ребят.
Один за другим, члены экипажа опускали глаза.
И тогда Федька бросился в коридор. Мальчики побежали за ним. Они схватили его в тот момент, когда Лоб пытался открыть люк камеры очистки.
— Тебе что, жизнь надоела? — закричал Витька.
— Я не хочу мешать вам, не хочу!
— Ты что же… хочешь погибнуть? — спросил Витька.
— Заприте меня куда-нибудь… — сказал Лоб. — И не выпускайте, пока мы не вернёмся на Землю.
И вдруг Витька улыбнулся.
— А я думаю, ребята, — сказал он, протирая по обыкновению очки, — что мы не станем его запирать. Я верю, что он сможет стать седьмым членом нашего экипажа.
— И я верю, — сказала Катька.
— И я, — поддержала её Юлька.
— Согласен, — сказал Павлик.
На губах Федьки появилась слабая улыбка.
В чужом небе, в кромешной тьме космического пространства «ЗАРЯ» продолжала свой путь к созвездию Кассиопея.
КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ
Часть вторая
ОТРОКИ ВО ВСЕЛЕННОЙ
Эпизод 1
В центре дальней космической связи стояла напряжённая тишина. Сидевшие за длинным пультом сотрудники центра тревожно вглядывались в причудливые кривые осциллографов, пёстрыми зигзагами пересекавшие электронные трубки...
Перед светящейся картой звёздного неба руководитель лаборатории Людмила Александровна Окорокова тихо переговаривалась с академиком Сергеем Сергеевичем Филатовым.
— Связь со звездолётом оборвалась так же внезапно, как и возникла... — говорила Окорокова. — Усиление сигнала пока результата не даёт... Честно говоря, я считаю чудом самый факт, что нам удалось связаться с кораблём, находящимся от нас на расстоянии почти семидесяти персеков.
Окорокова взяла световую указку и показала на карте точку в созвездии Кассиопеи.
— По нашим расчётам, — сказала она, — они находятся вот здесь.
— Людмила Александровна, нам, вероятно, придётся показаться корреспондентам, — сказал Филатов. — Они ждут с утра.
— Пойдёмте, Сергей Сергеевич.
Когда битком набитый журналистами зал притих, Сергей Сергеевич подошёл к микрофону.
— Двадцать семь лет назад... — негромко начал он, — космический корабль «ЗАРЯ», что означает — звездолёт аннигиляционный релятивистский ядерный, — стартовал с Земли в направлении к звезде Альфа в созвездии Кассиопея, иначе называемой Шедар. Как вам известно, — продолжал Сергей Сергеевич, — после выхода корабля из района Солнечной системы мы потеряли с ним связь. И все эти двадцать семь лет попытки обнаружить корабль были тщетными. И вот сегодня утром, в 8 часов 67 минут удалось не только отыскать звездолёт, но и провести с ним сеанс телевизионной связи.
Буря аплодисментов покрыла слова Филатова.
— Все участники экспедиции здоровы, — продолжал Филатов, — все системы корабля действуют нормально. Звездолёт приближается к звезде Шедар, то есть к цели своего полёта.
И снова зал взорвался аплодисментами. Филатов поднял руку, успокаивая корреспондентов.
— А теперь я передаю слово руководителю лаборатории сверхдальней связи доктору физико-математических наук Людмиле Александровне Окороковой.
— То, что 27 лет назад было робким предположением, — сказала Окорокова, — сегодня не вызвает никакого сомнения. Система звезды Шедар имеет планету, населённую разумными существами....
Журналисты притихли, торопливо записывая слова Окороковой.
— Больше того, — продолжала она. — Нашей лаборатории удалось расшифровать сигналы, поступающие с этой планеты. Там произошла катастрофа, угрожающая существованию цивилизации. Характер происшедшего неясен, но что-то угрожает мыслящим существам полным уничтожением. Все эти сведения сегодня удалось передать экипажу корабля.
В середине зала поднялся высокий рыжебородый старик.
— Журнал для детей «Пиф», — представился он. — Мадам Окорокова, я хотел бы знать, когда предполагается следующий сеанс связи со звездолётом?
— Я не могу ответить на ваш вопрос, — сказала Окрокова, — сегодняшнего сеанса связи мы ждали 27 лет...
Зал снова загудел...
Эпизод 2
Семья Павлика Козелкова, пилота космического корабля «ЗАРЯ», собралась за праздничным столом, чтобы отметить его день рождения. Отец, мать, сестра и братья зажигали свечи на большом пироге. Когда загорелись все свечи, отец сказал:
