— Николай Кириллович, вы просили выяснить как зовут этого мальчика из Калуги. Его зовут Виктор Данилович.
— Благодарю вас, — сказал Благовидов. И секретарша вышла.
Филатов и Курочкин помогли Вите подняться, и Сергей Сергеевич сказал:
— Позвольте, дорогие коллеги, представить вам моего друга Витю… простите, Виктора Даниловича Середу, — и показывая на академиков, продолжал:
— Знакомься: академик Благовидов, академик Благовидов, академик Курочкин, академик Огонь-Дугановский.
Академики по очереди знакомились с Витей.
— Не ушибся? — вежливо осведомился Благовидов.
— Бывает, — усмехнулся Огонь-Дугановский. — Я помню ещё в гимназии… Меня вызвали к директору. Прихожу, а там, представьте себе, сам генерал-губернатор…
— Слыхали, Вася, слыхали, — желчно оборвал его Курочкин, и, обращаясь к Вите, сказал: — А вам, молодой человек, следовало быть осмотрительнее при входе в незнакомое помещение.
Витя не отрываясь восторженно смотрел на Огонь-Дугановского.
— Что это ты на меня… как смотришь? — смутился Огонь-Дугановский.
— Извините… — растерялся Витя. — Вы… тот самый Огонь-Дугановский, автор знаменитой космогонической гипотезы Огонь-Дугановского?
— А ты что же, знаком с моей гипотезой? — изумился Огонь-Дугановский.
— Я не только знаком с вашей гипотезой, — сказал Витя, протирая очки. — Я полностью её разделяю.
— Прошу присаживаться, — сказал Благовидов, как радушный хозяин.
Все уселись за длинный стол, покрытый тёмнозелёной скатертью, а Николай Кириллович открыл ящик стола и извлёк оттуда голубую папку, в которой Витька хранил свой фан-проект.
— Ещё вчера это был фантастический проект калужского школьника Виктора Даниловича Середы, — сказал Благовидов. — Сегодня это основа проектного задания первого космического корабля, отправляющегося к далёкой звезде Альфа созвездия Кассиопеи.
— Не может быть, — прошептал Витя.
Но Благовидов услышал его.
— Да, — кивнул он Вите. — Решение состоялось. Дело в том, что некоторые твои выкладки помогли нам сдвинуть с мёртвой точки работу над аннигиляционным релятивистским двигателем и позволили поставить это дело на практические рельсы.
— Ну да! — удивлённо воскликнул Витька.
— Когда говорят взрослые, дети должны молчать! — цыкнул на него Курочкин.
— Извините, — смутился Витя.
— Разработка окончательного проекта, — сказал Благовидов, обращаясь к Витьке, — поручается вам вместе с академиком Филатовым и его институтом космических путешествий.
— Должен признаться, дорогой Виктор… э… Данилович, — сказал Огонь-Дугановский, — что у меня вызвала некоторые сомнения ваша кандидатура… но сейчас, после личного знакомства с вами… Я снимаю свои возражения и, как астроном, не могу не порадоваться плодотворности выбора именно Альфы Кассиопеи как объекта исследований. Более того, здесь, в узком кругу, — продолжал академик, — я могу сообщить, что характер принимаемых оттуда сигналов…
Огонь-Дугановский достал из портфеля портативный магнитофон и, поставив его на стол, нажал клавишу. Послышался странный тревожный звук…
— Вполне вероятно, — сказал Огонь-Дугановский, — что какая-то цивилизация из глубин космоса обращается к нам. Да, да, именно к нам. Вот почему ваш проект встречает со стороны Астрономического центра принципиальную поддержку.
— К сожалении, вынужден, — проскрипел Курочкин, — подложить в эту бочку мёда ба-а-альшую ложку дёгтя. Как биолог, я решительно возражаю против посылки в космос детей младше пятнадцати лет с их ещё не сформировавшейся костномышечной системой…
Эпизод 10
Когда Витька вышел из кабинета, Павлик понял по его лицу, что случилось что-то непоправимое. Витька уселся рядом и молча стал протирать очки.
— Проект принят, — грустно сказал Витька. — Но ты не полетишь, Павлик.
— Не полечу? — как эхо повторил Павлик. — А ты?
— И я не полечу. Так считают биологи.
Погружённые в раздумья мальчики не заметили, как к ним подошёл Филатов.
— Что происходит с тобой в минуту твоего величайшего торжества? Почему ты так мрачен? — спросил он.
— Сергей Сергеевич, — запальчиво заговорил Витька. — Академик Курочкин неправ. То есть, я, может быть, и не гожусь. У меня близорукость. Но Павлик…
— Близорукость с годами проходит, — вмешался Павлик. — Зато у него превосходный вестибулярный аппарат.
— Погоди, Павлик, — сказал Витя. — Сергей Сергеевич, посмотрите на него. Сколько ему лет?
— По виду около пятнадцати… — Сказал Сергей Сергеевич.
— А ему ещё нет четырнадцати, — возликовал Витька. — Акселерация! Наше поколение развивается куда быстрее, чем предыдущие.
— Я всё понял, — подмигнул Витьке Филатов. — Попробуем одолеть Курочкина. А пока суд да дело, приступим к подбору экипажа.
И пожав руки ребятам, Филатов ушёл.
Эпизод 11
Когда мальчики вышли за ворота Академии Наук неожиданно Витьку окликнул И.О.О.
— Простите меня, но я вынужден задержать вас на одно мгновение, уважаемый Виктор Данилович.
И.О.О. достал из своего портфельчика какую-то книгу, раскрыл её и, протянув Вите шариковую ручку, сказал:
— Распишитесь в получении. Вот здесь.
Витька расписался, а И.О.О. достал из того же портфельчика большой розовый пакет с надписью:
Руководителю проекта « «ЗАРЯ»» тов. В.Д.Середе.
Витька аккуратно вскрыл пакет и достал оттуда ту самую записку, которую он получил на защите фанпроекта и которая утром бесследно исчезла под решёткой водосточного люка.
Витька обернулся, чтобы спросить у И.О.О., как к нему попала эта записка, но И.О.О. бесследно исчез…
Эпизод 12
Конечно, Витька Середа был счастлив. Всё происшедшее казалось ему сном, тем более, что на другой день он, как всегда сидел за своей партой и писал контрольную по геометрии.
Между тем контрольной был занят, по-видимому, только он один. Все были до крайности возбуждены и писали какие-то записки, которые неизменно оказывались в руках Юльки. Юлька, не читая, складывала их в стопку рядом с Витькой.
Учитель математики, Автандил Степанович, относился ко всему этому снисходительно, потому что великолепно понимал предмет всеобщего возбуждения и втайне грустил, что он давно уже вышел из детского возраста и что ему не суждено принять участие в космической экспедиции.
Витька пристально смотрел на Варьку.
Лоб, сидевший на парте позади Витьки тихо шептал:
— Возьми меня. Возьми, не пожалеешь.
— Отстань.
— Ты пропадёшь без меня, Середа, пропадёшь. Ты не знаешь даже как отличить обыкновенного марсианина от пульсирующего гомункулуса из созвездия Девы…
— Отстань.
Витька всё ещё смотрел на Варьку. Варька, как-будто, действительно всерьёз занималась геометрией и, казалось, была безучастной к Витькиному успеху. Зато Милка Окорокова и Юлька Сорокина смотрели на него восторженно. Взгляд каждой из них как бы говорил ему — неужели ты не понимаешь, это я, я готова лететь с тобой на край Вселенной…
Дверь класса приоткрылась, из неё выглянул И.О.О. Он, по обыкновению, слегка приподнял свою соломенную шляпу и, как всегда, вежливо произнёс:
— Я надеюсь на ваше снисхождение, глубокоуважаемый Автандил Степанович, но я вынужден обратиться к вам с просьбой отпустить с урока ученика Виктора Середу.
— Куда? — попросту осведомился Автандил Степанович.
И.О.О. неожиданно подмигнул и показал большим пальцем на потолок.
— Туда.
— И надолго? — спросил Автандил Степанович.
— Навсегда, — ответил И.О.О.
— Ну, если навсегда… — развёл руками Автандил Степанович. — Не смею препятствовать.
Эпизод 13
В громадном зале, сплошь заставленном современными чертёжными столами, работали сотни конструкторов над проектом будущего звездолёта. Витя, в ослепительно белом халате, из-под которого был виден шёлковый красный галстук, в сопровождении Сергея Сергеевича Филатова шёл по центральному проходу.
Витя остановился возле одного из кульманов и заглянул в чертёж.
— Извините, Андрей Петрович, — смущённо сказал Витя. — Вам не кажется, что вы несколько завысили толщину экранизирующих плёнок?
Худощавый конструктор бросил карандаш.
— Я не желаю подчиняться этому молокососу, который вообразил себя гением, даже не дав себе труда закончить среднюю школу.
— Андрей Петрович, — улыбаясь, сказал Филатов. — Виктор Данилович — автор нашего проекта и, естественно, его замечания обязательны для всех, в том числе и для меня.
Филатов и Витя пошли дальше, а возле Андрея Петровича неожиданно возник И.О.О.
— Я рискую быть несколько назойливым, — сказал он как всегда вежливо, — всё же позволю заметить вам, что тон, который вы избрали для разговора с автором проекта, выходит из рамок приличия и в известной мере является нарушением трудовой дисциплины.
— А я не желаю подчиняться мальчишке! — визгливо закричал конструктор.
— Цыц! — сказал И.О.О. и, улыбнувшись, приподнял шляпу в знак того, что разговор окончен.
Эпизод 14
В Академии Наук утверждали окончательный состав участников экспедиции.
— На прошлом заседании, — сказал академик Филатов, — мы определили состав экспедиции по схеме 3 плюс 3. Три мальчика и три девочки. Тогда же мы утвердили персональный состав, но только сегодня стало известно, что кандидатура Лены Колесаевой отпала.
Члены комиссии зашумели.
— Как отпала?
— Почему?
— Колесаева… отпала?
— Да, да, — сказал Филатов, — Колесаева отпала. Её бабушка не дала своей подписи. А поскольку для полёта необходимо письменное разрешение не только родителей, но и всех ближайших родственников… Колесаева, к сожалению, отпадает…
— Кто же полетит вместо неё? — спросил один из членов комиссии.
Позади Филатова неожиданно возник И.О.О.
— Я бы рекомендовал комиссии ознакомиться с этими документами, — И.О.О. положил перед Филатовым большой розовый пакет с надписью:
СОВСЕМ СЕКРЕТНО
Сергей Сергеевич вынул из пакета три фотографии и положил их на стол. На первой фотографии мелом на классной доске было написано:
Мишка + Катя = Любовь.
На второй та же самая надпись была сделана углём на кирпичной стене старого дома.
На третьей — Мишка Капаныгин дрался портфелем с какой-то девочкой.
Фотография вызвала общий восторг.
— Прекрасная кандидатура, — сказал Филатов. — Как зовут эту девочку?
— Катя Панфёрова, — сказал И.О.О. — Победитель Олимпиады юных геологов, петрографов и кристаллографов.
Эпизод 15
Катя Панфёрова, ничего не подозревавшая о своём участии в предстоящей экспедиции, на берегу водохранилища разыскивала камешки плоской конфигурации и складывала их в кучку.
Как всегда неожиданно, рядом с ней появился И.О.О.
— Мне поручено сообщить вам, Екатерина Андреевна, что отборочная комиссия утвердила вашу кандидатуру. Вы летите.
Катька взяла один из камешков и бросила его в воду так, что он несколько раз подпрыгнул.
— Куда?
— В космос.
Катька бросила ещё один камешек.
— Шесть, — сказала она.
— Что… простите… шесть? — удивился И.О.О.
— Шесть раз, — ответила Катька, и тут же снова спросила. — А в космос… Это надолго?
— М… м… как вам сказать?.. На всю жизнь.
— На всю? — удивилась Катька и снова бросила камешек.
— Если быть более точным… лет этак… на пятьдесят.
— Хорошо, — согласилась Катька. — Я полечу, но только при одном условии.
— Великолепно. Ваше условие принято.
— А откуда вы знаете какое условие?
И.О.О. взял из кучки камешек и подбросил на ладони.
— Ваше условие — чтобы вместе с вами полетел один человек.
— Да… И вы знаете… кто именно?
— Миша Капаныгин.
Катя густо покраснела.
— В таком случае считайте, что вы уже летите.
И.О.О. бросил камешек, и он запрыгал по воде.
— Восемь, девять, десять, одиннадцать, — считала Катька. И камешек всё продолжал прыгать и прыгать…
Эпизод 16
И вот уже вся шестёрка отобранных для полёта ребят тренируется на специальных тренировочных аппаратах.
Варька вращается на центрифуге.
Юлька — на тренажёре по проверке вестибулярного аппарата.
Витька и Катя на качелях-лопингах.
Павлик с центрифуги кричит Мишке Капаныгину:
— Ну, как?
— Отлично, — отвечает Миша, а глаза у него слегка косят.
Витька сошёл со снаряда и, увидев стоящую в стороне Милку Окорокову, подошёл к ней:
— Ну что? Опять пришла?
Милка опустила глаза.
— Пришла.
— Я же тебе сказал, — не ходи. Ничего не выйдет.
Милка умоляюще посмотрела на Витю.
— У меня второй разряд по художественной гимнастике… Я могу не есть двое суток… я проверяла себя. Неужели ты не понимаешь — я должна лететь. Должна!
Витя вздохнул.
— Я ничего не могу сделать. Команда отобрана, утверждена. И не ходи сюда больше — поняла?!
Милка заплакала и ушла. А Витька подошёл к Павлику.
— Слушай, а может быть Окорокова написала записку?
— Исключено, — сказал Павлик. — Ты ведь сам проверял её почерк.
— Да… Проверял…
И снова завертелись тренажёры.
Эпизод 17
На первую пресс-конференцию, которую академик Филатов и Витя Середа проводили на борту звездолёта, собралось множество корреспондентов.
Здесь же, среди приглашённых со своей неизменной сумкой бродил Федька Лобанов.
Журналисты остановились перед перилами, ограждавшими вход в энергоотсеки.
— Отсюда начинается энергетический комплекс звездолёта, — говорил Витя. — Созданный трудом многих конструкторов, учёных, инженеров и рабочих, этот комплекс даст возможность звездолёту проделать многолетний путь до Альфы Кассиопеи и вернуться обратно на Землю.
Старая журналистка, держащая на руках маленькую собачку, спросила:
— Скажите, пожалуйста, какими принципами вы руководствовались при подборе команды? Ведь при таком длительном полёте психологическая совместимость членов экипажа является, как мне кажется, основой успеха?
Филатов улыбнулся.
— Это серьёзный вопрос. На него мог бы ответить академик Курочкин, но он, к сожалению, уехал с экспедицией в Центральную Африку, поэтому на ваш вопрос мы попросим ответить одного из членов экипажа, возглавляющего биологическую часть экспедиции.
Филатов нажал кнопку, и на большом телеэкране возник биоцентр звездолёта.
Рядом с Варей у биошкафа стояла Юлька.
— Я слушаю вас, — сказала Варя.
Молодой рыжебородый француз, оттеснив старую журналистку с собачкой, громко спросил:
— Журнал для детей «Пиф»… Простите, мадам, — извинился он перед журналисткой с собачкой. — Мадемуазель Кутейщикова, что заставило вас, принципиальную противницу проекта Середы, принять участие в этой экспедиции?
Витька замер и опустил глаза.
Варька смутилась.
— Я посвятила свою жизнь биологии, — тихо сказала Варя. — Старшие товарищи убедили меня, что это необходимо для науки. А для науки я готова на всё.
Витьке казалось, что Варька смотрит прямо ему в глаза и как бы отвечает ему, что это не она писала записку.
— Нет, это не Варька писала, — тихо сказал Витька Павлику.
— А вы, мадемуазель Сорокина, — спросил рыжебородый француз.
— Я… — Юлька смущённо и восторженно смотрела с экрана прямо на Витьку. — Я всегда была горячей сторонницей Вити Середы. Он самый выдающийся из всех мальчиков, каких я знаю. Осуществилась моя заветная мечта. Я лечу с Витей на Альфу Кассиопеи.
— Ну да, это она. Она написала записку, — разочарованно вздохнул Витька.
— Ты знаешь… она ничего… — сказал Павлик, разглядывая Юльку. — Очки, пожалуй, её не очень портят. И потом у неё такой возраст… За какой-нибудь год… она совершенно изменится и станет, возможно, даже красавицей. А Варька… Варька может и подурнеть…
— Не думаю, — смутившись, сказал Витя.
Старая журналистка с собачкой, наконец, оттеснила рыжебородого француза.
— Так я, всё-таки, просила бы ответить на мой вопрос по поводу психологической совместимости? — сказала она.
Юлька поправила очки.
Прежде всего, — сказала Юлька, — четверо из шести членов экипажа — ученики одного класса. Мы дружим почти семь лет. Характеры у всех, конечно, разные, но нас объединяет общая цель, взаимное уважение и чувство ответственности. Может быть поэтому мы все так легко прошли проверку на совместимость по специальной программе.
Рядом с Витькой появился Федька Лобанов.
— Середа, пока ещё не поздно, — сказал Лоб, — возьми меня с собой. В полёте возможны всякие неожиданности. Ну, скажем, вдруг испарилась вся вода. Что ты будешь делать? Не знаешь. А я что-нибудь придумаю.
— Отстань, Лоб, — сказал Витька. — Скажи спасибо, что я вообще пустил тебя на корабль.
Но Лоб не отставал от Витьки.
— Смотри, Середа… Подумай. Без меня вам не обойтись. Ну, хочешь, я открою тебе тайну?! Я создал универсальный клей. Он клеит всё!
Лоб достаёт из своей сумки пузырёк с клеем, быстро макает кисточку и, мазнув полированную поверхность переборки Звездолёта, прижимает к ней свой портфель.
— Попробуй, — оторви! — победоносно глядя на Витьку и Павлика, говорит Лоб.
Портфель накрепко приклеился к переборке. Павлик попытался оторвать его, но ему это не удалось.
— Видал! — сказал Лоб. — Без этого клея в космосе просто нечего делать.
— Я тебе говорил, — сердито сказал Павлик. — Нельзя было его пускать на корабль.
А тем временем Филатов демонстрировал журналистам прибор, чем-то напоминающий транзисторный приёмник.
— Этот аппарат — предмет нашей особой гордости. Это — портативный смыслоуловитель. Если участникам экспедиции выпадет счастье встретиться с обитателями других планет, им на помощь придёт этот уникальный прибор. Прошу вас, — Сергей Сергеевич обратился к журналисту в красном тюрбане. — Скажите несколько слов на своём родном языке.
Журналист в тюрбане приблизился к аппарату и, улыбаясь, произнёс довольно длинную тираду.
— Я просто не нахожу слов, — перевёл смыслоуловитель.
Журналисты засмеялись, а один из них сказал:
— Машина-переводчик — не новинка… Разрешите, я предложу вашему смыслоуловителю более сложную задачу.
И он поднёс аппарат к маленькой собачке, которая сидела на руках у старой журналистки. Собачка тявкнула.
— Уберите от меня эту чертовщину, — заговорил смыслоуловитель. — Лучше бы вы предложили мне хорошую косточку.
— Окей… О-ля-ля… Колоссаль! Брависсимо! — восторженно зашумели корреспонденты, щёлкая фотоаппаратами.
— На этом разрешите закончить нашу пресс-конференцию, — сказал Сергей Сергеевич. — Меня ждёт экипаж звездолёта. Прошу извинить. Всего хорошего.
Он кланяется журналистам и, оглянувшись на Витю, Павлика и Мишу, жестом приглашает их следовать за ним. Ребята направляются к нему под вспышками фотоблицев. Весь экипаж с Филатовым подходит к двери с надписью…
… «СЮРПРИЗ».
— Это ваша кают-компания, — говорит Филатов и нажимает кнопку рядом с дверью. Дверь бесшумно открывается. Перед нами обширный тамбур, за которым следующая дверь. По бокам тамбура два пульта.
Филатов подвёл экипаж Звездолёта к шкале со слайдами, изображающими различные интерьеры и пейзажи.
— Мы хотели как-то облегчить вашу будущую тоску по родной земле. И вот… придумали эту кают-компанию. В ней вы сможете воссоздать более ста вариантов известных вам помещений и уголков природы.
Филатов нажал кнопку со слайдом кают-компании.
— Здесь вы сможете отдыхать и заниматься спортом, отмечать праздничные даты и дни рождения.
Вторая дверь раскрывается, и перед нами возникает комфортабельная кают-компания.
Филатов снова набирает шифр из четырёх кнопок, говоря:
— Сейчас я покажу вам один из вариантов среднерусского уголка природы.
Дверь снова открывается, и перед ребятами оказывается озеро с песчаным берегом, кустами, и даже берёзами. К воде нерешительно подходит Варька.
— Можно потрогать? — спрашивает она Филатова.
— Потрогай.
Варька наклоняется, зачерпывает ладонью воду, взмахивает рукой, разбрызгивая её. Облизывает ладонь. Ребята обступают её…
… а Катька наклоняется у берега, в поисках камешка, находит его, идёт мимо кустов и деревьев, удаляясь.
— Катя, не увлекайся, — окликает её Филатов. — Упрёшься в небо.
Катька недоверчиво смотрит в голубое небо и возвращается ко всем ребятам, которые выходят в тамбур.
— А можно смоделировать стадион? — спрашивает Мишка.
— А баню? — интересуется Павлик.
— А рыцарский замок? — любопытствует Катька.
Филатов снова показывает на шкалу слайдов.
— Как видите, здесь есть даже ваши квартиры. А теперь — до свиданья. Обживайте корабль. Завтра — старт.
Экипаж «Зари» прощается с Землей. Мы видим ребят, поднимающихся из-за пригорка. Перед ними открывается прекрасный подмосковный пейзаж. Они задумчиво смотрят, прощаясь с любимыми местами.
Эпизод 18
Бьют кремлёвские куранты. На Красную Площадь въезжает длинная чёрная машина. Из неё выходят ребята, останавливаются перед мавзолеем.
Эпизод 19
И вот, наконец, наступил долгожданный день, день запуска звездолёта «Заря».
В Москве и в Нью-Йорке, в Лондоне и в Варшаве, на Канарских островах и в джунглях Амазонки, — повсюду люди раскрывали газеты, вслушиваясь в голоса, доносившиеся из транзисторов, впивались в голубые экраны телевизоров.
Экипаж корабля — шесть юных космонавтов поднимались в просторной кабине лифта. В нарядных белых костюмах, держа в руках прозрачные гермошлемы, они поднимались вверх на глазах у всего мира. За прозрачными стенами кабины бежало ослепительно-белое тело, невиданного по масштабам сооружения, напоминающего трубку кинескопа, опрокинутого экраном вниз, а из динамика слышался чуть глуховатый от волнения голос Сергея Сергеевича Филатова.
Витька и Павлик, Варька и Юля, Мишка Капаныгин и Катя Поташева прислушиваясь к голосу Филатова, ощущали всю торжественность последних минут прощания с Землёй.
— Пятьдесят лет наши посланцы будут в полёте, — говорил Филатов. — Пятьдесят лет по часам звёздного корабля. И если им суждено вернуться, а я верю, что они вернутся… на Земле за это время пройдут многие сотни лет…
Как эхо прозвучали голоса переводчиков, на разных языках мира повторивших…
Многие сотни лет!
На глазах Юльки появились слёзы, Варька толкнула её в бок, и Юлька украдкой вытерла слёзы. Катька раскрыла ладонь и, стараясь, чтобы не увидели другие, показала Мишке камешек с дыркой посередине.
— Куриный бог… возьми на счастье… — прошептала она.
— Я в эту ерунду не верю, — сказал Мишка.
Кабина всё поднималась и поднималась, а из динамиков уже слышались голоса иностранных комментаторов:
— Русские осуществляют поистине фантастический эксперимент!
— Все шесть юных космонавтов являются пионерами. Это символично. Юные пионеры становятся пионерами звёздных полётов.
Эпизод 20
Провожающие смотрели в ту сторону, где стоял звездолёт. Здесь же, в толпе, был И.О.О. Он грустно смотрел на стоящий вдали корабль и, покусывая от волнения губы, кончиком платка вытирал глаза… И.О.О. плакал…
А в это время к космодрому нёсся велосипед, на котором сидел академик Курочкин. Стремительно ворвался на космодром и, проделав невероятный вираж, затормозил у здания Центра Управления.
Курочкин соскочил с велосипеда и бросился к подъезду.
Когда он вбежал в главный зал Центра, уже шёл отсчёт минутной готовности. Курочкин бросился к Филатову.
— Вы… — крикнул он. — Вы воспользовались тем, что я уехал в Африку! Остановите отсчёт времени!
— Успокойтесь, Александр Иванович, дети прошли все испытания и по уровню своего физического развития полностью соответствуют вашим параметрам.
Отсчёт времени продолжался.
— Теперь я понимаю, вы нарочно отправили меня в Африку, зная, что я неравнодушен к африканским животным. Я ещё не завершил свои эксперименты с мышами и крысами!
Голос, отсчитывающий секунды, произнёс:
— Десять!
— Милейший Александр Иванович, — сказал Филатов. — Ваши замечательные эксперименты с мышами и крысами успешно завершила ваша ученица.
— Варя?
— Да, да, ваша любимая ученица Варя Кутейщикова.
Отсчёт времени продолжался…
— Четыре!
— И всё-таки, — крикнул Курочкин. — Я категорически…
— Три!
— Про-те-сту-ю!
— Два!
На пульте вспыхнули сигналы полной готовности.
— Один!
— Вы слышите, я протестую!
Эпизод 21
Раздался немыслимый грохот, и «ЗАРЯ» стала медленно уходить от Земли…
Эпизод 22
Когда огненный хвост ракеты скрылся за облаками И.О.О. надел свою шляпу и тут только заметил, что лицо мальчика, стоящего рядом с ним, ему откуда-то знакомо.
— Да.. — грустно сказал мальчик. — Середа всё-таки совершил большую ошибку.
— Вы так полагаете? — заинтересовался И.О.О. — Какую же именно ошибку совершил Виктор Данилович, если это не секрет?
— Меня не взял, — простодушно сказал Лоб. — Пропадут они без меня.
— Почему же это они… пропадут без вас, Фёдор Николаевич?
— Почему… почему?.. Витька — голова, теоретик. Мишка Копаныгин — технарь, золотые руки. Пашка — пилот, мечтатель. А изобретателя — нет!
— А почему же Виктор Данилович не поддержал вашу кандидатуру?
— С дисциплиной у меня… нелады и, потом, Витька считает, что я несовместим.
— А вам бы хотелось лететь с ними? — в глазах И.О.О. мелькнули искорки.
— Мало ли чего хотелось… — сказал Лоб, надевая сумку на плечо.
— Хорошо, я подумаю, — сказал И.О.О. — Может быть, вы, действительно, смогли бы там пригодиться.
— Теперь их не догонишь, — махнул рукой Лоб. — Поздно.
— Поздно? — усмехнулся И.О.О. — простите, уважаемый Фёдор Николаевич, этого слова — поздно — для меня лично не существует. Я подумаю о вас.
И, приподняв шляпу, И.О.О. исчез.
Эпизод 23
В командирском отсеке звездолёта Витя, Павлик и Миша, прикреплённые ремнями к креслам, наблюдают на большом телеэкране за тем, как их «ЗАРЯ», удаляясь от Земли, набирает скорость и превращается в крохотную точку.
Рядом с ними мы видим на небольших экранах лица девочек — Вари, Юли, Кати. Девочки находятся на своих рабочих местах: Варя в «Биоцентре», Юля в «Медцентре», а Катя в «Геологическом центре».
На основном экране появляется лицо Сергея Сергеевича:
— Поздравляю экипаж «Зари» с отличным завершением первого этапа. Взлёт прошёл превосходно по всем…
Но Филатов не успевает договорить, его оттесняет Курочкин:
— Варвара, ты слышишь меня, Варвара?
— Слышу, Александр Иванович, — отвечает Варя со своего экрана.
КУРОЧКИН. Сколько у тебя было подопытных мышей?
ВАРЯ. Двадцать семь.
КУРОЧКИН. Все мыши наши?
ВАРЯ. Наши.
КУРОЧКИН. Сколько осталось в живых?
ВАРЯ. Все двадцать семь.
КУРОЧКИН. И Пафнутий жив?.. Он же был такой слабенький…
— Жив Пафнутий, жив! — кричит со своего экрана Юлька.
КУРОЧКИН. Ну, слава богу, тогда, ладно, летите. Летите! Разрешаю.
Витя, взглянув на ребят, говорит:
— Поздравляю с началом экспедиции… Приступайте к выполнению рабочих заданий!
Павлик и Мишка, протянув руки к кнопкам под малыми экранами, отключают изображения девочек. А Витя смотрит на Варю, не торопясь выключить её изображение.
И ему кажется, что Варя смотрит на него, как-то особенно.
Смутившись, он отключает Варин монитор.
Эпизод 24
Звездолёт летит в космическом пространстве, удаляясь от Земли всё дальше и дальше. По курсу его, далеко впереди, как алмазы, блестят пять звёзд Кассиопеи.
Эпизод 25
Витя смотрит на шкалу с синим столбиком, определяющим скорость звездолёта.
— Мы достигли расчётной скорости, — говорит он. — Девочки, как у вас дела?
Павлик нажимает кнопки телеэкранов.
Появляется изображение Юльки.
— Всё в порядке.
— Нормально, — говорит Катя со своего экрана.
— Я сейчас… — Варя стоит затылком к нам и как-то странно двигает руками перед собой, будто она что-то ловит.
— Кутейщикова, поторопись, — говорит Витя. — Через пять минут включаем искусственную гравитацию.
Миша, тем временем, расстегнул ремни и, осторожно опустив ноги, легонько оттолкнулся от кресла. Но ноги плотно стали на пол и Мише пришлось встать во весь рост. Он взглянул на Витю и удивлённо спросил:
— Где же невесомость?
— Отключи свои магнитные ботинки, — усмехнулся Павлик.
Миша нажимает на кнопку у себя на поясе и, перевернувшись в воздухе, взмывает над креслом.
— Потрясающе! — кричит он.
— Что делать, ребята? — Мы видим на телеэкране растерянную Варьку. — У меня из аквариума выскочила вся вода.
И только теперь мы видим, почему Варя так странно водила руками. Она ловит красную рыбку, которая, с наступлением невесомости, оказалась в шаре воды… Она никак не может поймать рыбку, держа перед собой аквариум. А с телеэкранов весь экипаж даёт советы:
