Невезуха на все сто

— А что Покемон? Что Покемон? — застонала Инга. — Он ничего не знает.

— Ну так расскажи ему! Он ведь не милиция…

— Ты не поняла. — Инга вскочила с кровати и забегала по комнате, как человек, у которого чемодан не собран, а до поезда десять минут. — Он ничего не знает о Сереже, ничего…

— Как это? — растерялась я. Хотя… Я ведь тоже понятия не имела об Ингином отпрыске. Кстати, хотела бы я знать, как она все это устроила и кто отец несчастного малютки.

— Очень просто, — Инга продолжала мельтешить, — я от него скрыла, понятно? Почему? Потому что в противном случае он бы на мне не женился. Есть еще вопросы?

— Полно! — немедленно отозвалась я. — Например, кто отец ребенка?

— Отец… Отец… — Инга впала в задумчивость. — В данном случае это не имеет особого значения… Ну был такой, я у него работала секретаршей… Я в него влюбилась как дура, а он не захотел ничего менять в своей жизни, хотя к жене у него чувств было не больше, чем к телеграфному столбу.

— И эта сволочь отказалась от собственного ребенка? — В моей душе всколыхнулась застаревшая обида на весь мужской род, успешно привитая мне бывшим мужем Генкой.

— Нет, он не отказался. — Инга снова рухнула на кровать и стала рыться в своей сумочке. — Впрямую не отказался. А как бы он это сделал, спрашивается, если я ему ничего не сказала! — Инга наконец нашла то, что искала, — сигареты, сразу же выхватила одну из пачки, щелкнула зажигалкой и затянулась.

— Ты не сказала ему о ребенке? Почему?

— А что тут странного? Нормальная реакция нормальной женщины. Я любви хотела, любви! А не собиралась припирать его к стенке ребенком. Сама посуди, нужен был бы ему мой ребенок, если я сама не нужна!

А что, Инга была права, разве нет? Взять хотя бы мою историю. Ведь Петька не удержал моего экс-муженька, когда тому вздумалось сделать ноги из семьи, нет, не удержал. Впрочем, может, оно и к лучшему, поскольку жаркой страстью мы друг к дружке никогда не пылали. Мне было уж замуж невтерпеж, а Генка хотел со мной переспать, да не знал, как это устроить без штампа в паспорте, поскольку я отличалась строгостью нравов. И по сию пору отличаюсь, к вашему сведению, только особых дивидендов с этого не имею.

— Значит, отец ребенка тоже не знает, — резюмировала я. — А кто знает, кроме Сони и ее мужа?

— Думаю, больше никто. — Инга так глубоко затянулась, что даже закашлялась. — А почему ты спрашиваешь?

— Больше никто, — отозвалась я эхом. — Даже я…

— Нашла время для обид! — вспыхнула Инга. — Я просто не захотела грузить тебя своими проблемами, потому что у тебя и своих хватало. Ты как раз с Генкой разводилась, вы там все время что-то делили… Короче, тебе было не до меня. Помню, я как-то тебе позвонила, хотела поговорить, еще не успела рот открыть, а ты сразу начала Генку чихвостить. В общем, не получилось… А я сидела без работы, из конторы Сережиного отца, биологического отца, — уточнила она сердито, — я ведь ушла… Потом родился Сережа, и все мои накопления за какие-то полгода рассосались… Я долго искала работу, позволяющую хоть как-то сводить концы с концами. Нашла, у Ованеса… Упросила Соню — у нее в то время очередной малыш родился — взять Сережу к себе. Дальше ты знаешь… Вышла замуж за Ованеса, только чтобы Сережу на ноги поставить, только ради этого. А то, что тебе не рассказала… Ну извини, так уж вышло…

Наверное, я покраснела, как полковое знамя. Нашла перед кем извиняться. Хороша подружка, ничего не скажешь! (Это я себя, любимую, имела в виду.) Инга говорила сущую правду: в то время я и впрямь отгородилась от всего мира частоколом собственных обид. И от Инги отгородилась тоже. Частокол этот был такой густой, что я сквозь него даже неба не видела. Петька и тот ходил у меня сопливый и с оторванными пуговицами. А главное, было бы из-за кого убиваться! Из-за этого паршивца Генки! Тоже мне Бельмондо нашелся!

— Да я не то… Не о том я… — Голос у меня был пристыженно-глухой, даже откашляться пришлось. — Я вот о чем… Если о ребенке, ну, о том, что он твой, не знал даже его отец, то как же похитители… Ведь они же каким-то образом про это проведали!

Наверное, Инге в самом деле было не до чего, если она сама не додумалась до такой элементарной вещи.

— И правда! — охнула она. — Действительно!

— А не могли ли… гм-гм… Соня и Толя кому-нибудь проговориться? — дипломатично предположила я.

— Соня и Толя? Но зачем? Они ведь… Я хотела сказать, я всегда им помогала, каждый месяц… Соня поэтому и не работает, и весь Толькин бизнес на мне держится. Я обеспечила ему первоначальный капитал, я!

— Понятно, — злорадно усмехнулась я. В чем другом, а в Сонином и Толином бескорыстии я ни минуты не сомневалась. В том смысле, что они им не страдали. Небось и хибару свою с мезонином и канализацией на Ингины деньги реставрируют. Вернее, на Покемоновы, но это уже детали.

Кажется, Ингу тоже стало точить сомнение:

— Вообще-то я на Сонин и Толин счет никогда особенных иллюзий не питала, но… До сих пор все было в порядке… Я регулярно выплачивала им заранее обговоренную сумму и…

— А индексации Соня и Толя не требовали? В смысле — добавить детишкам на молочишко? — вкрадчиво поинтересовалась я, а про себя подумала: иначе с чего бы это им так плодиться и размножаться?

— Да… — скрипнула зубами Инга. — В последнее время они твердят, что едва концы с концами сводят. Врут, конечно… Я-то знаю, что Толин бизнес вполне процветает. Ну, в своих пределах, разумеется. У него же не пивная индустрия, а будка «Металлоремонт», ключи там делают, «молнии» в сумки вшивают…

Ясненько-ясненько, небось предприимчивый Толя свою будку только для того и держит, чтобы Ингины, сиречь Покемоновы, денежки отмывать.

— Подожди-ка, подожди… — Инга выбросила сигарету в распахнутое окно и схватилась за мобильник. — Сейчас я им позвоню, сейчас… Нет! — Она остановилась. — Лучше я поговорю с ними с глазу на глаз, сейчас же поеду и поговорю…

— Сейчас? Ночью?

— А что? Я, по-твоему, должна ждать утра, когда мой ребенок неизвестно где?

— Тогда я с тобой, — выдвинула я встречное предложение. Не могла же я ее отпустить одну в таком состоянии.

— Господи, а тебе-то это зачем? Ложись лучше и спи, — возразила Инга.

Как будто я засну после этого! Да я, если на то пошло, уже почти неделю толком не сплю, мертвый Юрис все время стоит у меня перед глазами. А теперь вот новые дела.

— Ну нет, я с тобой — и все тут! — решительно заявила я. — Даже не спорь!

— Ну хорошо, если ты так хочешь, — махнула рукой Инга, — только собирайся побыстрей. Кстати, — она замерла, — не знаешь, Ованес дома?

— Стопроцентной гарантии дать не могу, но похоже, что нет.

— Это к лучшему, — тихо сказала Инга и стала укладывать в сумочку разбросанные по кровати мелочи.

А я тем временем с рекордной скоростью натянула на себя брюки и футболку и выпалила:

— Все, я готова!

Через минуту мы уже были во дворе возле Ингиного «мерса».

— Черт, где же ключи?.. — бормотала Инга, в очередной раз роясь в сумке. — А, вот они…

Из какого-то темного угла вывернулся тот самый охранник, что провожал меня на кухню, спросил, не нужна ли помощь, и, получив отрицательный ответ, с достоинством удалился.

— У-У-У, бульдог… — с ненавистью прошипела ему вслед Инга, запрыгнула в машину и сунула ключ в замок зажигания. Потом так даванула на газ, что бедняга «мере» заржал, как жеребец, которого от души огрели хлыстом, и резко рванул с места, чуть не протаранив ворота.

— Э-эй, ты поосторожней… — предупредила я.

— Боишься — сидела бы дома, — отрезала Инга, вперившись в дорогу.

А уж как мы неслись по шоссе, не могу вам и описать! Достаточно сказать, что я раз пять прощалась с жизнью, когда нам попадались встречные машины. Мой до того как будто затихший живот от страха и встряски снова скрутило, а я не смела попросить Ингу остановиться из опасений, что она опять скажет: кто тебя звал?

И вдруг она сама притомозила и съехала с трассы.

— Бензина мало, надо бы заправиться.

А я несказанно обрадовалась, что бензозаправка оказалась на редкость приличной — с магазином и кафе, и бодро затрусила в направлении последнего, бросив на ходу Инге:

— Я скоро, в туалет — туда и обратно.

— Ладно, — буркнула Инга.

Помню, я еще оглянулась и посмотрела, как она управляется с заправочным шлангом, вид у нее был одновременно отчаянный и сосредоточенный. Никогда бы прежде не подумала, что эти два диаметрально противоположных состояния могут сочетаться. А когда я спустя пять минут вышла из кафе, ни Инги, ни «мерса» уже не было, а на их месте возле колонки стоял задрипанный желтый «Москвич» со свежеободранным боком. Возле «Москвича» копошился дочерна загорелый малый в клетчатой рубахе и хлопчатобумажных шортах до колен.

Сначала я остолбенела, а потом кинулась к парню в шортах.

— «Мерседес»? — осклабился тот. — Да только что отъехал. Там еще дамочка за рулем была, такая вся из себя крутая…

— Уехала! Без меня! — Я выскочила на дорогу, но даже удаляющихся огней не разглядела. Сжала кулаки и пообещала в приступе гнева: «Увижу — убью!»

Я ведь тогда еще не знала, что увижу Ингу очень не скоро.

Глава 23

Остаток ночи я проторчала на заправке. Во-первых, у меня не было денег, чтобы нанять машину, а во-вторых, я просто боялась нарваться на какого-нибудь маньяка. Тот же молодец из желтого, как попугай, «Москвича» сам предлагал мне свои услуги, но я его отшила. Кто знает, что у него на уме? И потом, я надеялась, что Инга скоро за мной приедет, по крайней мере захватит на обратном пути, не бросит же она меня совсем! Но Инга так и не появилась до самого утра, а часов в восемь или девять, совершенно измученная, я наконец поняла, что ждать ее бесполезно. Тут еще выяснилось, что совсем близко, буквально в километре, железнодорожная станция, и я, сцепив зубы, поковыляла в указанном мне местным старожилом направлении, чтобы сесть на электричку.

До Покемоновой резиденции я добралась ближе к обеду, а там меня, как выяснилось, никто и не ждал. Тетушки и племянники по-прежнему околачивали груши по тенистым беседкам, не обращая на меня ни малейшего внимания. Ни Покемона, ни Инги не было видно. Как же я обрадовалась, когда наконец наткнулась на смуглого охранника, спасшего меня ночью от изжоги, по своему обыкновению выросшего словно из-под земли. Чуть на шею ему не бросилась!

— Здрасьте! А где Инга?

— Я не знаю. Спросите у хозяина. Не знаю почему, но его ответ показался мне неискренним.

— А где хозяин?

— Я не знаю, — на голубом глазу заявила эта сволочь. Как там его Инга назвала ночью? Бульдогом? Ну совсем не оригинально. Я бы, пожалуй, придумала что-нибудь поискрометней. А чего там далеко ходить, пусть будет Бульбозавром. Тем более что такой персонаж имеется в Петькиной коллекции мультяшной нечисти наряду с небезызвестными покемонами.

— Как не знаете? — Я начала потихоньку кипятиться.

— А так, — преспокойненько ответил Бульбозавр, — я здесь не для того, чтобы знать.

— А для чего? — естественно, поинтересовалась я.

— А для того, чтобы охранять, — отчеканил Бульбозавр и повернулся ко мне тылом. Мол, разговор окончен.

— Чтоб ты провалился! — пробормотала я так, чтобы он мог это расслышать, и поплелась наверх, в отведенную мне Ингой комнату. Не раздеваясь, рухнула на постель и — представьте себе — тут же заснула. Очередная бессонная ночь сказалась. А проснулась от громких голосов во дворе. Кинулась к окну и увидела Покемона при полном параде: в светлом костюме и в до блеска начищенных штиблетах. Стоя у фонтана, он вовсю распекал кого-то из своей многочисленной челяди. Это если судить по интонациям, потому что разобрать хоть слово в его индюшином клекоте было практически невозможно. Интересно, а провинившийся понимал, что ему инкриминируется, или поджимал уши по привычке?

Громко зевнув, я отошла от окна и взглянула на часы: ого, уже полдевятого вечера! А как же Инга? Я тут валяюсь, ничего не зная ни о ней, ни о ее похищенном ребенке. А откуда же мне знать, когда она сама же меня и бросила ночью на заправке. Эх, нужно было мне утром не в Покемоново царство возвращаться, а ехать прямиком к Соне. Ингу я, может, там и не застала бы, но хоть что-нибудь бы выведала! Ладно, сейчас спрошу об Инге у Покемона, пока он там внизу разоряется, решила я и, скоренько пройдясь по растрепанным волосам массажной щеткой, пулей вылетела из комнаты.

— Что такое? — Покемон уставился на меня так, словно силился вспомнить, кто я и откуда.

— Скажите, пожалуйста, где Инга? — повторила я, стараясь не смотреть в его сморщенное обезьянье личико.

— Инга? — Он пожевал толстыми синевато-лиловыми губами. — Она в больнице.

— Где-где? — не поверила я своим ушам.

— В больнице, в реанимации. — Покемоновы глаза цвета вороненой стали были такими же холодными. — Она попала ночью в аварию.

— Ночью? В аварию? — Я готова была волосы на себе рвать. — Где?.. В какой она больнице?

— К ней все равно нельзя, — равнодушно сказал Покемон и снова переключился на проштрафившегося служку.

Не знаю, какие необъятные, доселе дремавшие силы во мне проснулись, но я крепко вцепилась в рукав его щегольского пиджака — даже материя затрещала — и заорала:

— Какого черта! Я хочу знать, в какой больнице Инга, и сейчас же, немедленно ее видеть!

— Да что такое? — Покемон, в котором, наверное, еще свежи были воспоминания о том, как я его звезданула накануне, когда он по ошибке сунулся в мою постель, даже отпрыгнул. Потом, видно, сообразив, что выглядит комично в глазах собственных холопов, приосанился и поправил пиджак. — Как к ней видеть? Ее не пускают! — От волнения он говорил по-русски хуже обычного.

— И пусть! — упрямо возразила я. — Я просто буду рядом, в приемном покое посижу, в конце концов!

— Не нада! Не нада сидеть в приемном покой! — Покемон по-бабьи взвизгнул. — Это хороший больница, там ее вылечат! Они мне каждый час докладуют по телефону состояние. Завтра, завтра утром едем проведуем! — И засеменил прочь, что-то бормоча себе под нос. Маленький злобный карлик, карманный монстр, который сбежал из кармана и не хочет возвращаться!

Совершенно разбитая, с глазами, полными готовой немедленно излиться влаги, я поднялась наверх. А куда мне было еще деваться? Там я снова растянулась на кровати и целиком отдалась безысходному горю.

Инга, Инга попала в аварию на ночном шоссе, может, в каком-нибудь километре от заправки, на которой она меня оставила, а я ничего, ничего об этом не знала! А что теперь будет с Сережей, ее сыном? Покемон сказал, что я увижу ее завтра, но как дожить до утра? А если позвонить Соне? Но я ведь не знаю ее телефона! Я уже битый час каталась по кровати, но все никак не могла свести концы с концами.

В какой-то момент я даже была близка к тому, чтобы рассказать о Сереже Покемону. Сама не знаю, что меня остановило. Мысль о милиции тоже пришлось прогнать с позором, ведь это все равно что перед Покемоном покаяться. Неделю витавший надо мной неотступно призрак Юриса тоже не прибавлял оптимизма. Только свяжись с этими операми, и не заметишь, как проговоришься. Придется ждать завтрашнего утра, другого выхода просто нет. До завтра, до завтра… А если бы это мой Петька изнемогал в лапах похитителей? Вот уж когда невольно возрадуешься своей бедности и благословишь ее, спасительную! А все-таки тоска меня взяла, так захотелось услышать родной голосок. Нестерпимо захотелось.

Желание поговорить с Петькой прогрессировало и достигло своего апогея. Я слезла с кровати и спустилась в гостиную, поскольку там находился самый ближайший из известных мне телефонов. Как нарочно, в гостиной торчал племянник Гамлет, который при моем появлении вытянул шею, как жираф, продолжая делать вид, что читает книжку. Ну и плевать, пусть слушает! Я быстро набрала номер и приложила трубку к уху, нетерпеливо дожидаясь, когда сквозь непобедимые шумы и скрежетания на линии прорвется ранний Петькин басок. И он таки прорвался!

— А, это ты! — Мой отпрыск не выразил особой радости в связи с моим звонком.

— Как там у вас дела? Где бабушка? — задыхаясь от волнения, спросила я.

— Бабушка на огороде помидоры поливает, — доложил Петька и живо поинтересовался:

— А ты купила мне ролики? — Подумать только, какой меркантильный! Не в меня пошел, а в Генку, будь он неладен.

— Да когда бы я успела! — огрызнулась я, а ведь была настроена на нежные чувства. — Куплю я их тебе, куплю, не волнуйся. Лучше бабушку позови.

— Ща… — пообещал Петька и так громыхнул трубкой, что можно было подумать, будто он ее на пол швырнул, а через мгновение я услышала отдаленное:

— Ба, ба… Мама звонит!

Скоро в трубке возникла моя мать, слегка запыхавшаяся, и сказала:

— Таня, ты? Что случилось? Ну вот, стоит позвонить, как сразу: что случилось?

— Да ничего, — привычно соврала я, — просто звоню, чтобы предупредить на тот случай, если вы сами захотите мне позвонить. Я сейчас у подруги, еще несколько дней у нее побуду. Понятно?

— Понятно. А как там у вас погода? — последовал традиционный вопрос.

— Нормальная, нормальная погода, — доложила я и попрощалась, косясь на оттопыренные Гамлетовы уши. Он так внимательно слушал мой разговор, стараясь ни слова не пропустить, что даже дыхание затаил.

— Что, интересно? — хмыкнула я и опустила трубку.

Племянник Гамлет сделал оловянные глаза и уставился в свою книжку. Ну и жаба, весь в дядюшку. Бедная Инга, обитать в такой среде вредно для психического здоровья. Вот именно, бедная. Как она там, что с ней? Сильно ли пострадала? От этой сволочи Покемона ведь ничего не добьешься!

Остаток дня я проторчала в своей комнате. Просто лежала в кровати, плотно задернув шторы, и тихо переживала. В голову лезли всякие ужасы, какие-то обрывочные воспоминания, старые обиды — как говорится, все до кучи. Главное, я никогда еще не чувствовала себя такой одинокой и заброшенной, прямо как на необитаемом острове. Торчу здесь в чужом доме какая-то неприкаянная и жду непонятно чего. То ли погоды с моря, то ли милостей от природы. Совсем запуталась! Куда идти, в какие концы бросаться? Умом-то понимаю, что нужно что-то делать, а с чего начать, не представляю. Заколдованный круг, и только!

А все почему? Потому что проблемы не мои! Были бы мои, я бы уж как-нибудь определилась. Вот ведь напасть, все на мою голову. Видать, судьба у меня такая: исправлять чужие ошибки. И не только орфографические, к большому сожалению. Ничего не попишешь, моя духовная родина Виллабаджо снова напоминает о себе.

Вечер сменился ночью, чего нельзя было сказать о заунывной пластинке моих безрадостных размышлений. Только под утро я забылась пугливым неглубоким сном. И чего мне только не приснилось за это короткое время, целая фантасмагория! Хоть я почти ничего не запомнила из этого безумного нагромождения мелькающих картинок, но проснулась с отвратительным чувством тяжести на сердце. Только открыла глаза, так все, с чем я засыпала, разом навалилось на меня: мертвый Юрис, Инга, Ингин сын Сережа… Я вскочила с кровати и побежала в ванную, плеснула в лицо холодной водой и немного постояла, держась за края раковины. Потом отряхнулась, как вылезший из речки пес, и, быстро одевшись, спустилась вниз, чтобы, не дай бог, не пропустить Покемона.

Ждать пришлось довольно долго. Времени я не засекала, но часа полтора, наверное, прошло. Я сидела на диване в гостиной с больной звенящей головой и прислушивалась к каждому шороху. Пару раз в гостиную заглядывал Бульдог, неодобрительно косился на меня и исчезал. Первой из домочадцев свою комнату покинула усатая тетушка Джульетта, выползла на лестницу в кошмарном лиловом пеньюаре, громко зевнула и снова скрылась в бездонных недрах Покемонова особняка. Наверное, на кухню отправилась, по крайней мере через минуту откуда-то потянуло кофием. Я сглотнула слюну, но свой пост номер один покинуть не решилась.

Терпение мое было вознаграждено явлением Покемона. Не одного, а в сопровождении вездесущего Бульбозавра. Завидев меня, Покемон недовольно поморщился, лицо его обрело какое-то отсутствующее выражение. Мол, кого тут только не встретишь. Мое самолюбие, как всегда, пострадало, но не сильно.

Я вскочила с дивана и в три прыжка очутилась возле него, выпалив вместо приветствия:

— Когда мы поедем к Инге?

— К Инге? — Покемон изобразил крайнюю степень изумления. — Ви хотит ехать Швейцарию?

— Швейцария… При чем здесь Швейцария?! — Так бы и врезала ему по роже чем-нибудь вроде оглобли. — Я хочу к Инге в больницу. К Инге в БОЛЬНИЦУ!

— Я понял. — Покемон брезгливо отстранился. — Больница в Швейцарии. Ингу отвезли на самолет. Там ее вылечат хорошо.

Такого оборота я не ожидала. Инга в Швейцарии? Боже, да ведь мне до нее не добраться! Инга в Швейцарии, а я здесь, с ее проблемами! У меня даже голова закружилась. Я присела на диван, а Покемон, воспользовавшись моментом, повернулся ко мне спиной.

— Стоп! — заорала я в эту ненавистную мне спину. — Стоять!

Покемон заметно вздрогнул, и у меня возник соблазн прибавить: «Стрелять буду!» Единственное, что меня удержало, так это присутствие Бульбозавра, у которого наверняка имелась пушка. Возьмет и продырявит меня насквозь в припадке профессионального рвения.

— Что такое? — Покемон медленно обратил ко мне свое рябое лицо.

— Нам нужно срочно поговорить. С глазу на глаз. Это касается Инги. — Я приняла-таки непопулярное решение. А что делать, у меня просто не было другого выхода.

Покемон погримасничал-погримасничал, но отослал своего верного пса, после чего демонстративно посмотрел на наручные часы. Дескать, отвлекаю занятого человека, когда вся страна с нетерпением ждет «Сусанинского патриотического».

— Дело вот в чем… — Я мысленно попросила прощения у пребывающей в далекой Швейцарии Инги и выложила Покемону про Сережу.

Глава 24

Покемон слушал меня, бешено вращая глазами, то и дело пытаясь перебить, но я заставила его проглотить эту пилюлю целиком, не разжевывая и не запивая. Честно говоря, никакого сочувствия я к нему не испытывала, хотя, конечно, чисто теоретически ситуация выглядела в высшей степени пикантно. Вот так вот к тебе кто-то подходит и говорит задушевным тоном: а вы знаете, что у вашей жены есть ребенок, которого она от вас скрывает?

Итак, я рассказала ему все: про то, что Ингиного сына зовут Сережей, про то, что до сих пор он жил у Ингиной двоюродной сестры Сони, и, наконец, про то, что его похитили, затребовав баснословную, по моим понятиям, сумму в сто тысяч баксов. И знаете, что услышала в ответ:

— Кто это выдумал: ты или тебя кто-нибудь подучил?

Признаться, такого я не ожидала. Разумеется, я предполагала, что разговор получится непростым, что Покемон начнет ругаться и добиваться от меня имени Сережиного отца (а я его и сама не знаю), но подобного оборота совершенно не предвидела.

А вконец обнаглевший Покемон распушил свой драный хвост и пошел на меня кочетом:

— Что, решила с меня денги содрать, да?

— Какие денги? — Я чуть не задохнулась от возмущения. — Я сама про это узнала от Инги за пару часов до того, как она попала в аварию!

— Все панятна! — противно осклабился Покемон. — Нужна кавать жылеза, пока падрушка в коме!

— Инга в коме? — Земля подо мной покачнулась.

— Канешна. — В голосе Покемона не было ни граммулечки скорби. — Савсем разбила голову. Скока гаварил, чтоб не калолась…

— В каком смысле? — Меня бросило в пот.

— Нэ прэтваряйся, что нэ знаешь… Твая Инга закончэнная наркоманка, — криво усмехнулся Покемон. — Может, ты тожа?

— Это не правда… — Я хотела закричать, но издала какой-то сдавленный писк. — Не правда…

— Не правда? — Покемон насупил свои лохматые брови. — Я ее тры раза лечил!

— Значит, вы не станете искать мальчика? — Я чувствовала себя героиней голливудского фильма ужасов.

— Какой такой малшик! — Покемон побагровел. — Нэт малшика! Если он был, я бы знал. Потому шта я сначала справки навел, а потом жынился. Я нэ такой дурак! Она тагда и нэ калолась, патом стала, на мои дэнги.

— И что теперь делать? — Я поняла, что вот-вот разревусь, а позволить себе такое в присутствии Покемона значило бы навеки погубить свою бессмертную душу.

— Ваш праблем, в милыцию абрашайтэсь, — хмыкнул Покемон и удалился, до краев исполненный восточной спеси.

Я не стала его догонять. Понятно же, что он мне ничем не поможет. Стоит ли перед таким унижаться!

Где были Ингины глаза, когда она остановила свой выбор на этом физическом и моральном уроде? Впрочем, к чему риторические вопросы, ясно же, что Инга ему не в душу заглядывала, а в кошелек.

«Чтоб ты подавился своим пивом!» — мысленно пожелала я Покемону и пошла наверх, а зачем пошла, спрашивается? У меня ведь и в мыслях не было задерживаться дольше чем на минуту в затхлом Покемоновом логове.

Я вошла в Ингину комнату, обвела ее рассеянным взглядом, отметила, что постель измята, и кинулась поправлять ее, чтобы оставить все в первозданном виде. Провела рукой по покрывалу и нащупала под ним какой-то предмет. Оказалось, что это кожаное Ингино портмоне. В смятении забытое Ингой, оно лежало здесь с позапрошлой ночи, а я на нем спала, ничего не почувствовав. Заглянув в его кожаное нутро, я обнаружила там несколько зеленых купюр и тощую пачечку мятых пятисотрублевок. Немного поколебавшись, я сунула их в карман. Покемон не обеднеет, а мне они пригодятся.

— Покидаете нас? — с приторной улыбочкой осведомился Бульбозавр, который околачивался в гостиной. — Ничего не забыли?

Я посмотрела сквозь него. Точно так же я поступила и с племянником Гамлетом, попавшимся мне по дороге. И еще подумала: какое счастье, что я больше никогда не увижу ни того, ни другого! Однако время показало, что и в этом я ошибалась.

Выйдя за ворота Покемонова царства, я прямиком направилась к железнодорожной платформе. Я уже все решила про себя. Доеду до Москвы, сразу на Курский вокзал — и к Соне. Возьму ее за грудки и буду трясти как грушу, пока все не вытрясу. Да, если понадобится, я и Толика потрясу, хотя последнее будет посложнее. Ничего, припугну милицией, мигом шелковые станут.

Когда я добралась до платформы, выяснилось, что мне, как всегда, везет в кавычках. Ближайшая электричка ожидалась не ранее чем через сорок пять минут, и ту, судя по воинственным настроениям увешанных авоськами пассажиров, предстояло брать на абордаж. Оказывается, электрички в этом медвежьем углу останавливаются только пять раз в сутки, а в остальное время со свистом пролетают мимо. Других же способов добраться до Москвы попросту не существует. Если, конечно, не брать во внимание личный транспорт и чрезвычайно довольных этим обстоятельством леваков, по ранжиру выстроившихся на маленькой «привокзальной» площади: во главе колонны старый одышливый «БМВ», всего-то десять лет как с какой-нибудь гамбургской автомобильной свалки, а в конце — скромняга «Запорожец».

Я плюнула на все и под неодобрительные взгляды пассажиров, принявших меня за буржуйку недорезанную, шагнула к «таксопарку». Во-первых, дело мое не терпело отлагательств, а во-вторых, в кармане у меня лежало Ингино портмоне, набитое совершенно несметными, по моим понятиям, капиталами, так что я могла позволить себе некоторые излишества.

— Прошу, — услужливо распахнул передо мной заднюю дверцу фиксатый дядька из «БМВ».

Я, с полминуты поколебавшись, приняла его предложение: как-никак «БМВ» немного получше «Запорожца».

— Куда едем? — осведомился фиксатый водила.

— В Борщовку.

— Это где ж такая?

Я кое-как объяснила.

— Далеко, на другом конце области, — почесал затылок дядька, — нет, туда я не поеду — А куда поедете?

— В Москву могу, в наш райцентр…

— Тогда давайте в Москву, — вздохнула я и на всякий случай ощупала портмоне в кармане.

— Мигом долетим, — заверил меня обрадованный «хорошим уловом» водила.

— А не развалится? — засомневалась я, ерзая на сиденье.

— Не боись! — ответил мне с добрым ленинским прищуром глаз дядька-левак и гордо вывел свою скрипящую колымагу на шоссе.

Мигом — не мигом, а часа за два мы до Москвы допилили. Дядька остановил свой музейный экспонат сразу за Кольцевой и задумчиво потупился:

— Ну, дальше вы уж сами… А то в Москве инспектора придираются, а у меня аптечка просроченная…

Мог бы и предупредить. Я достала Ингино портмоне и начала в нем рыться в поисках купюры помельче — мы с дядькой сошлись на трехстах рублях, — но остальные отделения были пусты. Только какая-то желтая, свернутая в несколько раз бумажка выпала мне под ноги. Я наклонилась, чтобы ее поднять, а оттуда посыпался белый, легкий как пыль порошок. И почему я такая неуклюжая? Мне его теперь не собрать, а Инге он, может, нужен. Лекарство, например, какое-нибудь, механически пожурила я себя. Лекарство?! Я вспомнила, что белый порошок попался мне уже второй раз, и покрылась испариной…

— Ну что, нашли, а то у меня только сто пятьдесят рублей, не разойдемся, — подал голос дядька.

— Пусть. — Я сунула ему пятисотрублевую банкноту, взяла его сто пятьдесят и, с опаской оглядываясь на рассыпанный порошок, выбралась из машины.

— Ну бывай, — одарил меня золотой улыбкой любитель европейской рухляди и медленно, с достоинством отъехал.

* * *

До Курского вокзала я добралась без особых приключений, только в метро, забившись в дальний уголок, тщательно, как какая-нибудь карманница, изучила содержимое Ингиного портмоне. В нем было четыреста долларов — одна стодолларовая бумажка и шесть пятидесятидолларовых — и пять с половиной тысяч нашими, с видами поморского города Архангельска. Целое состояние! А более ничего, если не считать желтой бумажки, которую я выронила в дребезжащем «БМВ». Я чуть «Курскую» не проехала, все ломала голову над тем, что сказал мне Покемон. В то, что Инга наркоманка, верить мне не хотелось.

А еще через два часа я уже стояла у калитки знакомого мне дома с мезонином. Потянула ее на себя, навстречу мне выбежал лохматый Буян, два раза лениво брехнул, лизнул в коленку и затрусил впереди по дорожке. Во дворе было тихо и безжизненно — наверное, дети спали после обеда. Что ж, так даже лучше, рассудила я и первым делом заглянула на веранду.